Отправлено: 09.05.09 14:15. Заголовок: Автор: rossomaha

Фики:

1. Клин клином вышибают
2. Обрывки
3. Мои персональные сумерки
4. К югу от безумия
6. Dislike

 Отправлено: 23.06.09 13:14. Заголовок: Dislike

Автор: rossomaha
Название: Dislike
Рейтинг: R
Жанр: POV, Romance, Angst, немного OOC и Deathfic
Пейринг: КВМ
Статус: окончен
От автора: dislike (англ.) – 1. сущ.: нелюбовь, неприязнь, нерасположение, антипатия; 2. гл.: испытывать неприязнь, нерасположение, не любить

 Отправлено: 23.06.09 13:19. Заголовок: Ну, что, поехали?? ..

Ну, что, поехали??

Я спросила: «Чего ты хочешь?»
Он сказал: «Быть с тобой в аду»…
А.Ахматова «Гость»

Глава 1.
Меня зовут Кулемина Елена Никитична. Мне 23 года.
Я не люблю:
1. играть на гитаре;
2. баскетбол;
3. вспоминать школьные годы;
4. стихи о любви;
5. мужчин с синими глазами.
Я сижу в своей комнате и изучаю глазами стену перед собой. Сейчас она придет и начнется. Я уже чувствую.
Я нарочно закуриваю сигарету, зная, что она просто терпеть этого не может. С наслаждением выпускаю дым и лениво смотрю, как колечки растворяются в воздухе, оставляя после себе аромат моего любимого табака. А раньше, я не курила… Мысли против желания, все время возвращаются в прошлое. Хотя прошло уже… А сколько прошло-то? Так, школу я закончила в семнадцать…Ого, шесть лет уже. Почти шесть. Сейчас только начало мая.
Ох, уже скребется в дверь.
- Войдите, - кричу я.
На пороге появляется она. Тонкие губы презрительно поджаты. Руки сложены на круглом животе. Интересно, как ей не стремно красить губы такой мерзкой малиновой помадой?
- Антонина Федоровна, а вам не стремно красить губы такой мерзкой малиновой помадой? – говорю я ей вместо приветствия, и, радостно ухмыляясь, смотрю, как на ее лице проступает изумление.
- Здравствуй, Лена, - говорит она, когда ей удается справиться с собой. Люблю ее доводить, на самом деле. – Ты уже готова? Скоро приедет Павлик.
Павлик. Боже мой! Как можно произносить имя собственного сына, так гнусаво растягивая буквы? Павлиииик… Брр!
- Готова, - я ослепительно улыбаюсь и подхожу к ней ближе. Выпустив струю дыма прямо в мерзкое лицо, я поворачиваюсь на умопомрачительной высоты шпильках и дефилирую по комнате. – Разве можно сказать, что я не готова?
Я кидаю взгляд в зеркало, чтобы лишний раз убедиться в собственном совершенстве.
- Да, Лена, ты хорошо выглядишь, - удовлетворенно кивает головой Антонина Федоровна.
Да чего же у нее кислое выражение лица! Ясно, что как бы хорошо я не выглядела, ей я не понравлюсь ни за что. Она вообще считает меня, чуть ли не проституткой. Хочет, чтобы мы с Пашкой (да, да, я его всегда так зову, никаких Павлиииков) расстались. Она спит и видит, чтобы была пышная свадьба с приличной девушкой, на которую она может позвать всех своих подруг. Советских аристократок, как я их называю. Бывшие жены профессоров. Все они сейчас бедно живут… А этой лишь бы похвастаться. У нее-то сын в люди выбился. Денег зашибает. Много. Кстати, я к приличным девушкам не отношусь.
Конечно, Пашка – просто замечательный. И я его люблю. Правда. Вот только не так, как… А, черт! Не хочу вспоминать о нем! Но комната сама собой окрасилась в синие тона, и я покатилась в воспоминания, словно с горки.
Выпускной. Я опять говорю ему о своей любви, а он смотрит вперед, и даже головы в мою сторону не поворачивает. Мне хочется ударить его, сделать что-нибудь, что бы он обратил на меня внимание. Пойми же ты, я здесь, я тебя люблю, я хочу быть только с тобой. И он все же поворачивает голову, смотрит на меня и не видит. Не видит ничего. Я просто убегаю. Кажется, что все вокруг рухнуло со страшным грохотом и весь мир покрыт пылью. Но вот я слышу шаги, боюсь обернуться, боюсь, что никого не увижу, что воспаленный одиночеством мозг обманывает меня. Вдруг он берет меня за руку и крепко сжимает…
- Лена, Ленка, - я слышу голос из прихожей и понимаю, что это Пашка.
- Пашка! – победно кричу я, отталкиваю стоящую у двери Антонину Федоровну, и выбегаю ему навстречу, теряя туфли по дороге. Все же бежать в них не удобно, а мне хочется скорее прижаться к нему. Скорее забыть то, о чем я только что помнила.

НУ, да и комментируем здесь ))

 Отправлено: 24.06.09 19:18. Заголовок: Глава 1. Часть 2. Я..

Глава 1. Часть 2.
Я влетаю к нему в объятия и висну на нем, обхватив его за талию ногами, от чего моя юбка немилосердно задирается вверх, открывая негодующему взгляды Антонины Федоровны мои ноги, как я полагаю, весьма и весьма неплохие.
Я это вижу в зеркале, которое находится за Пашкиной спиной. Ладно, если честно, я специально. Лишний раз эпатировать эту благовоспитанную мадам не помешает. Интересно, а будет она жаловаться Паше на то, что я творила, пока он был в Нью-Йорке? Ну, например, на то, что я приперлась в три часа утра, вместе с Леркой, да еще и не совсем трезвая. Я бы даже сказала, совсем НЕ трезвая. И что она устроила очередной скандал? И что она меня оскорбляла последними словами? Наверное, нет. Как-то раз она пыталась, но «Павлииик» сказал, чтобы мы разбирались без него, и он ничего слышать об этом не желает. На самом деле, она сама виновата. Сначала, я как-то пыталась наладить с ней хорошие отношения, но это было бесполезно. Просто, она считает, что я не подхожу ее сыну, ни в качестве постоянной девушки, ни в качестве невесты, ни, уж тем более, жены.
- Я скучала, - шепчу я ему в ухо, легонько покусывая мочку. Внизу живота растет знакомое чувство, и мне уже хочется запереться с ним в спальне прямо сейчас. Но, к сожалению, впереди еще целый день, полный всяких бесполезных и ненужных дел.
- Павлик, ты не забыл, что я здесь? – чопорно произносит Антонина Федоровна.
- Да, мама, прости! – он легонько ставит меня на пол, и целует ее в щеку. – Как вы тут без меня, не ссорились?
- Нет, сынок, - кротко отвечает она, стреляя в меня глазами.
- Ну, вот и отлично, - он улыбается.
Люблю его улыбку, она такая открытая, такая искренняя… У меня на душе сразу теплеет, и хочется улыбаться в ответ.
Потом мы идем завтракать. Пашке кажется, что у нас идеальная семья. Пусть порадуется. На самом деле, мы с его мамой друг друга стоим. Я не понимаю, как у такой ханжи и эгоистки мог вырасти такой потрясающий сын. Почти идеал мужчины. Почти, как… Ах, ты черт! Утро явно не задалось.
После завтрака Пашка едет на работу, руководить. А я снова запираюсь в своей комнате. Так и проходят мои дни. Из друзей у меня осталась только Лерка, и то потому, что торчала в своей Англии, пока я тут успела перессориться со всеми.
Вспоминаю этот дурацкий «совет группы» и разгневанное лицо Аньки. Никогда ее не видела в таком бешенстве.
- Ты постоянно прогуливаешь репетиции, пропускаешь концерты, пьешь… Мы понимаем, что ты расстроена из-за Сте…
Так, стоп, дальше я вспоминать не хочу. Не могу я помнить это имя…
Я снова закуриваю, и понимаю, что в дыму находится буквально вся комната. А я даже не заметила, что столько накурила…
Страшное это словно – на букву «С». Я, конечно, все помню. И даже очень хорошо. Помню я его руки, скользящие по моему телу, помню синие глаза, потемневшие от желания. Помню собственное чувство счастья, настолько яркое и ощутимое, что хотелось завернуться в него, как в простыню. Помню поцелуи, то жадные и грубые, то нежные и почти невесомые.

Комментируем тут)))

 Отправлено: 26.06.09 11:40. Заголовок: Глава 2. Пашка акку..

Глава 2.
Пашка аккуратно слез с меня, и немного повозившись, улегся рядом, уткнувшись головой мне в плечо.
- Все хорошо? – поинтересовался он глухо.
- Да, конечно, - поспешно ответила я. Хорошо не было. Было никак.
- Ну, тогда будем спать, - радостно возвестил он, и, поцеловав меня в шею, моментально засопел.
Я лежала и смотрела в темноту, а сон все не приходил. Сердце глухо отсчитывало удары, отмечая моменты моей бессмысленной жизни.
Я встала и поползла на кухню. На кухне сидела Антонина Федоровна, разглядывая остекленевшими глазами, пустую стену напротив.
- Антонина Федоровна, что вы не спите? – я постаралась, чтобы мой голос звучал дружелюбно. И он звучал. Правда, усилий приложить пришлось немало.
- Не твое дело, - грубо ответила она, и с кухни удалилась. На секунду мне показалась, что она оглушительно хлопнет дверью. Моих ожиданий она не оправдала - не хлопнула. Боится, что ее сын проснется. Заботливая.
Я налила воды в стакан и отправилась в ванную. Я долго рассматривала в зеркале собственное отражение, понимая, что я живу не своей жизнью. Все должно быть иначе. Жить за чужой счет – это не мое. Вся моя деятельность сводится к тому, чтобы хорошо выглядеть.
Я выпила снотворное, и вышла из ванной, забыв выключить свет. Светящийся прямоугольник показался мне единственным, что было реально. Я вернулась, нажала на клавишу, и оказалась в кромешной тьме.
Я надеялась, что таблетка поможет мне уснуть, и не видеть сновидений. Через какое-то время таблетка подействовала. Я засыпаю.
Мне снится сон про мою прошлую жизнь. Он снится мне каждую ночь, и давно уже стал добрым приятелем. Даже кошмар перестает пугать, если повторяется с таким завидным постоянством.
Звонит телефон. Я снимаю трубку. Чужой холодный голос говорит, что мои родители погибли в авиакатастрофе. Я медленно кладу трубку и смотрю на деда. Следующий кадр. Похороны. Символические. Хоронить нечего. Дальше. Дед. Сердечный приступ. Еще одни похороны. Кадры сменяются, как в режиме слайд-шоу. Четкие, будто фотографии. Потом, черный провал. И снова. По кругу. И так всю ночь.
Я не могу проснуться. Всю ночь я вынуждена смотреть эти кадры. Раз за разом. Когда я просыпаюсь, моя подушка насквозь мокрая от слез. Хоть выжимай.
- Милая, ты в порядке? – Пашка приподнимается на локте, и вглядывается в мое лицо.
- Конечно, - бормочу я, поспешно ретируясь из комнаты. Пашка не знает, что меня мучают кошмары. Я почему-то никогда не кричу, но почти всегда плачу.
А сейчас я стою под душем, пытаясь смыть с себя остатки ужаса, но почему-то только глубже падаю в прошлое и вспоминаю то, что было еще до событий из моего сна. То, что случилось с ним.
Утром я вернулась домой, и все время ждала, что Сте… что он позвонит. Он не звонил. Я позвонила сама. Дома трубку никто не брал. Мобильный был недоступен. Еще через день я пошла к нему. Меня встретила пустая квартира. Я сидела под дверью, надеясь, что он вернется. Я сидела и на следующий день. И на следующий. Какой был в этом смысл, мне до сих пор непонятно. Соседи как-то странно косились на меня, потом стали прогонять, а потом вызвали милицию. Дедушка забрал меня из участка. Больше я туда не ходила. Я поняла, что он сбежал от меня. Даже не потрудился объяснить причину. Хотя мне и так было все ясно.
Я сделала воду холоднее, чтобы, наконец, прийти в себя и остудить голову. Холодные струи стекали по коже, оставляя за собой дорожки из мурашек, а я все еще пребывала во власти кошмара. Вот только непонятно, реального или призрачного.
Я все же вышла из душа, правда, только потому, что Антонина, черт ее дери, Федоровна ломилась туда чуть ли не полчаса.
- Наконец-то, - процедила она, как только я показалась на пороге ванной. – Павлику надо собираться на работу.
- Что-то, я смотрю, сам Паша не возражает, - сказала я, вытирая полотенцем мокрые волосы.
- Потому, что Павлик – высокоморальный, интеллигентный и воспитанный человек, - столько гордости слышится в ее голосе. Вот, мол, посмотрите, какого я сына воспитала.
- А вы, значит, нет? – с невинным видом смотрю на нее, хлопая ресничками.
- Лена, - она задохнулась от моей наглости.
- Девочки, не ссорьтесь, - Пашка выходит в коридор, продолжая жевать завтрак.
А мне вдруг становится так тошно от всего этого. Его дурацкая фраза вызывает у меня чуть ли рвотный рефлекс. Я больше не могу терпеть все это – разве это моя жизнь? Но деваться мне некуда. И жизнь действительно моя. У меня даже квартиры своей нет. И работы.
- Хорошо, Павлик, - Антонина Федоровна сыночку своему не возражает.
- Конечно, - киваю я, и снова скрываюсь за дверью. На этот раз своей комнаты. Да, у меня личный будуар. Это Антонина Федоровна так его назвала. Будуар. Смешно подумать.
Я беру в руки мобильный и вижу несколько пропущенных вызовов от Лерки.
- Лер, привет, звонила? – выпаливаю я на одном дыхании.
- Ленка, у меня такие новости – закачаешься, - говорит Новикова довольным голосом.
- Выкладывай! – требовательно сказала я.
- Нет, дорогая, такое только при личной встрече, - я чувствую, как она показывает мне язык.
- Заедешь?
- Нет, не хочу твою Антонину Федоровну видеть. Стыдно мне, - и захихикала.
- С каких пор, Новикова?
- С тех самых, как я спросила, не мешает ли ей грудь на животе спать.
- Лера, что за глупости? Я знаю, что ты и кое-что похуже делала.
- Ленка, все, встречаемся в кафе, в три, - не прощаясь, она кладет трубку.
Утро тянется долго. Несмотря на то, что я сначала провожаю на работу любимого мужчину, потом собираюсь, а потом иду в салон на укладку, часы кажутся в несколько раз длиннее, чем обычно. Но вот наступает три часа, а я уже усаживаюсь на диван в кафе в самом центре Москвы, и раскрываю меню.
Пашка приехал, а, следовательно, я снова не пью. Хотя очень хочется. И вообще, пить с утра – дурной тон. Хотя. Уже день. Может все же? Я задумчиво пролистываю винную карту. Нет. Не буду.
- Ленка, привет! – напротив плюхается Лерка и кричит в сторону бара, - А можно мне воды без газа, спасибо!
- Ну, выкладывай свои новости, - я разглядываю наряд подруги. Толстовка с капюшоном, одетым на голову, солнечные очки. Ни дать, ни взять голливудская звезда. Я понимаю, что она довольно известная певица, но я думаю, что в этом кафе к ней вряд ли будет кто-то приставать с просьбой дать автограф. Не тот масштаб популярности.
- Новости – закачаешься.
- Ты уже говорила, – я нетерпеливо покачиваю ногой под столом.
- Лена! – она шумно вдыхает воздух. – Лена!
- Да что?
- Лена! – надоела уже, сколько можно повторять мое имя. – Представляешь… - она делает большие глаза, - Степнов в городе.
Я хватаю прямо с подноса стакан воды, который как раз в этот момент приносит официант, залпом выпиваю его и говорю:
- Мне все равно! – как будто мои слова что-то значат.

Место, куда выбрасывают тухлые овощи и старую обувь

 Отправлено: 28.06.09 12:46. Заголовок: Глава 3. Ненавижу е..

Глава 3.
Ненавижу его! Ненавижу! Ненавижу, за то, что оставил одну, за то, что не поддержал, за то, что не объяснил, за то, что не поинтересовался. За то, что не забыла…
Лерка смотрит на меня, и в глазах давней подруги, да и единственной, кстати, мелькает мысль.
- Лена, ты мне… ты мне что-то не рассказала? Я подумала…
- Лера, ты блондинка, старайся лишний раз не думать. Волосы потемнеют, - довольно грубо прозвучало, между прочим. Но мне совершенно не хочется сейчас об этом говорить. О чем? О том, как ломит в груди каждую ночь, о том, как хоровод мыслей о нем терзает мой мозг, о том, как я принимаю снотворное, и запиваю его чистой водкой, когда Пашка в отъезде, о том, что я прячу его фотографии. Не просто храню, вместе с другими снимками школьных лет, а именно прячу. И наши совместные фотографии. Фотографии, на которых я себя не узнаю…
Дело даже не в том, что там у меня рваная стрижка, длинная челка, и одета я по-другому.
Дело в том, что я вижу свою счастливую улыбку, и не могу вспомнить, когда я последний раз так улыбалась.
- Лена, ты здесь? – она щелкает у меня перед лицом пальцами. – Ты в порядке?
- Да, конечно, - я уже собралась с мыслями. Наплевать на все. – Я уже выбрала, - я откладываю меню в сторону. – А ты?
- Ага, - Лерка жестом подзывает официанта, который, видимо, отошел, пока я не пришла в себя.
- Так, мне, пожалуйста, «Лонг-Айлендский холодный чай», - говорю я, стараясь не встречаться взглядом с обалдевшей Лерой. – Новикова, перестань на меня так смотреть. Ты меня нервируешь!
- Лена, не слишком крепко?
- Нормально.
- Это из-за Степнова?
Душа постаралась вылететь из тела, страшась последствий катаклизма, вызванного этой ужасной фамилией. Второй раз за последние полчаса.
- Мне наплевать на Ст… на него. Закрыли эту тему, - резко, я слишком резко отвечаю. Но я не могу больше это слышать. Острое желание влить в себя хоть что-то, содержащие алкоголь многократно усиливается.
Где-то часа два Лерка недоуменно наблюдает, как я методично напиваюсь, и рассказываю глупейшие истории. На самом деле я надеюсь, что я все же отключусь и Ст… мысли о нем, сами собой пропадут из моей головы.
Ну, в конечном итоге, я желаемого добилась. Кажется, я порывалась станцевать на столе под одну из Леркиных песен, которую пыталась исполнить самостоятельно. А вот что было потом… пусть останется скрытой завесой тайны. Не желаю помнить.
Следующая картинка в сознании - я вижу над собой голубой потолок, по которому плывут белые облака. Я дома у Лерки. Только сей взбалмошной особе, могла прийти в голову мысль декорировать комнату подобным образом.
- Проснулась? – Лерка заглядывает в комнату.
- Да, - говорю я и пытаюсь оторвать голову от подушки. Лучше бы я этого не делала. Голова сразу же начала кружится, к тому же стало ясно, что видимо вчера меня кто-то бил. По голове. Палкой. Нет. Этой, как ее… Бейсбольной битой. К тому же меня немилосердно мутит, и вообще, хотелось заснуть снова. А еще лучше, сдохнуть, на фиг!
- Голова болит? – сочувственно спросила подруга.
- И не только голова, - я накрылась одеялом с головой, свет жутко резал глаза.
- Таблеточку?
- Нет, само пройдет.
- Как хочешь. Я Пашке сказала, что ты поругалась с его мамашей и обиделась на весь свет. И на него тоже. Чтобы неохваченным не остался.
- Спасибо, - прохрипела я. - Это прекрасно, когда со свекровью такие отношения, - в горле запершило. – Всегда можно списать на них собственные косяки.
У Лерки я провела целый день, пытаясь прийти в себя, и свалила от нее только вечером, клятвенно обещав на прощание, ей, а также самой себя, что «больше никогда не буду пить». Ну, по крайней мере, еще дня три точно.
Такси остановилось около подъезда, я расплатилась, вышла и, повернувшись, уставилась прямо на Ст… на него.
Черт возьми, а я так плохо выгляжу!!! Руки и ноги все еще дрожали, но было сложно понять, то ли оттого, что он тут – собственной персоной, то ли оттого, что похмелье еще не прошло. Я поправила на носу солнечные очки, и машинально взбила рукой волосы. Почему-то я не удивилась, увидев его. Словно ждала, что он явится.
- Привет, - поздоровался он, вперив в меня пронзительный взгляд голубых глаз.
Я как-то неопределенно помахала рукой, сама не зная, что должно следовать из этого жеста: то ли я его прогоняю, то ли здороваюсь.
- Лена, нам надо поговорить.
Как же меня бесят эти банальные фразы! Я неожиданно разозлилась, да так, что мне захотелось пнуть его. Острым носком моей дорогой туфли. Я с наслаждением представила, как делаю это, и против воли, на моих губах заиграла улыбка.
- Лена, - он явно ободрился и взял меня под локоть, - прости, что уехал, ничего не объяснив.
Я вырвала руку, и отступила назад, упершись спиной в такси. Я оглянулась, удивленная, что такси еще не уехало. Водитель смотрел на нас с явным интересом.
- Тут вам не реалити-шоу, - процедила я сквозь зубы.
Шофер лишь усмехнулся, но машину завел. Мотор тихо заурчал.
- Что ты хочешь? – спросила я Степнова.
- Я считаю, нам надо поговорить, - повторил он.
- Я считаю, совершенно не надо.
- Лена, я понимаю, что разбил твое сердце…
- Сердце, - перебила я его, - это мышца, его нельзя разбить. В крайнем случае, его можно разорвать (с).

Для вдохновения мне нужны ваши комментарии здесь))

 Отправлено: 29.06.09 19:30. Заголовок: Глава 4. Я вбежала ..

Глава 4.
Я вбежала в квартиру, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Будто за мной кто-то гнался. Я чувствовала, что мое сердце вот-вот разорвется. Разбиться оно не может, значит разорвется. Если в тот раз оно еще осталось цело, то в этот определенно не останется. Я не могла понять, как вышло, что он вдруг поцеловал меня. И хуже всего, что я ответила. Я ответила на его грубый, напористый поцелуй, чувствуя, как от возбуждения колотиться сердце, почти теряя сознание.
Я совершенно не хотела, шарить руками под его футболкой, изучая изменения, которые произошли с его телом, с тех пор, как я в последний раз…Оно стало еще лучше.
Дыхание сбилось, и я никак не могла оторваться от губ, подаваясь вперед, ближе, еще ближе к нему.
Но он все испортил. Неудивительно, впрочем. Я всегда знала, что он… не хороший человек.
- Поехали ко мне, - хрипло прошептал он, задирая мое платье, и сжимая руками мои ягодицы. – Я уже успел возненавидеть твою одежду…
Я никуда не поехала. И не поеду. Я не хочу его больше видеть. Раньше, он таким не был. Он боялся, что я слишком молода и невинна для него. А теперь? Можно вести себя так, словно я шлюха? Хотя, кто я еще? Содержанка… Он не должен относиться ко мне, как… как к любимой?
Зачем он вообще пришел? Я не значу для него ничего, это понятно. Иначе бы он себя так не вел.
Я взлетела по лестнице, и теперь все еще пытаюсь отдышаться.
- Привет, милая, ты еще обижаешься на меня? – появился Пашка, и с видом побитой собаки стал смотреть на меня.
Я отрицательно помотала головой, в которой все еще царил и властвовал Ст… он. Нет, не так. Степнов Виктор Михайлович, черт его побери!
- Это хорошо, зай, - он наклонился и поцеловал меня в губы, все еще горящие от чужих поцелуев.
- Пашка, я тебя так люблю, - я прижалась к нему. Он осторожно погладил меня по спине. Но не этого я сейчас хотела, совсем не этого. Я хотела, чтобы безумие со Степновым продолжалось. А Пашка – это всегда так нежно, так спокойно, так… скучно?
- И я тебя люблю, милая…
- Ты прости меня, слышишь, прости за все… Хорошо? – шепчу я, поглаживая его затылок.
- За что, милая? Мне не за что тебя прощать…
Но я знаю, за что стоит просить прощения, но не могу произнести это вслух. Я не могу сказать ему, что на самом деле все это – ложь. Что я – не такая. Что я не хочу быть птицей в золотой клетке, мне нужна свобода. Что я его не….тссс…. Я его не люблю.
- Заявилась, красавица наша блудная? – Антонина Федоровна предстала во всей красе, и решила испортить интимный момент. – Где ночевала?
Слова-то какие!
- У Леры, - Пашка ответил за меня. – Лера мне сама об этом сказала. Вчера позвонила и предупредила.
- Известное дело, подруга всегда ее прикрывает. Опять пила, небось?
- Лена! – Пашка укоризненно смотрит на меня. – Это так?
- Нет. Не пила, - отвечаю я, пряча глаза. Я обещала Пашке, что не буду пить. Он волнуется, что у меня пристрастие к алкоголю. Смешно даже. Нет у меня никакого пристрастия. Сейчас бы выпить…
- Видишь, мама, Лена не пила, - говорит он. А я краснею. Я краснею, от стыда. Краснею до кончиков пальцев. Я больше не могу так жить. Но живу. У меня нет выхода.
Но что-то в глубине сознания подсказывало, что выход есть всегда. Я просто не ищу его. А стоило бы…
Я вспомнила, как познакомилась с Пашкой. Не думала я, что все так выйдет. Помню, что нужны были деньги на похороны деда. Какие-то люди согласились мне помочь. Предложили сдавать квартиру. Через агентство. Я подписала какие-то бумаги. И через месяц я оказалась на улице.
До сих пор не могу додуматься, как я умудрилась дойти до такого. А еще через месяц скитания по квартирам друзей, ну, вернее, сомнительных личностей, которые себя так называли, я познакомилась с Пашкой на какой-то вечеринке. К тому времени настоящих друзей я успела потерять. А через неделю, Пашка предложил жить вместе. Вот и живу. Уже почти четыре года. Правда, девчонки, кажется, пытались предложить мне помощь. Кажется, я гордо отказалась. Смутно помню то время, находилась в каком-то туманном бреду…
- Ладно, я хочу спать, - заявила я, и ушла в свою комнату. Швырнула сумочку об стену. От удара, она раскрылась и косметика рассыпалась, словно фейерверк.
ПАшка тут же вошел следом:
- Милая, ты чего?
Его голос звучал так искренне, так нежно. Для него я действительно милая. Он, правда, так считает, а я…
И я заревела.
Ревела я долго. Пашка отнес меня на кровать, прикрыл одеялом и лег рядом. А слезы все текли и текли, я наплакала целое море…

Товарищи, убедительно прошу - комментите))))

 Отправлено: 01.07.09 12:19. Заголовок: Глава 5. Очередное ..

Глава 5.
Очередное утро моей мерзкой жизни, ну, или чего-то в этом роде. Открыть глаза – дополнительное, совсем не нужное усилие. Дерьмо. Заорать хочется. Дерьмо!
- Лен, просыпайся, мне нужно кое-что тебе сказать, - раздается Пашкин голос над самым ухом.
Терпеть не могу эту фразу. А тут еще и день с нее начинается. Веселенький наверняка денек будет, можно не сомневаться.
- Ну, что? - я тяну слова, и капризно надуваю губы. – Дай поспать…
Я не сплю. Я просто лежу с закрытыми глазами. Но ему не хочу говорить об этом.
- Леночка, прости, что разбудил. Но мне, правда, необходимо поговорить с тобой.
Он всегда такой приличный и понимающий. За это я его… и люблю? Не люблю. Тихая гавань – не мой вариант.
- Хорошо, - я сажусь в постели и смотрю на него. Не знаю, какой у меня взгляд, но надеюсь, он чувствует себя виноватым.
- Милая, ты только не расстраивайся…
К чему это он так меня подготавливает? Что, кто-то умер? Наша собачка Фу-Фу! Нет у нас собачки! Тем более с таким именем.
- Понимаешь, мне снова придется уехать. Я бы не хотел оставлять тебя одну, когда ты в таком состоянии, но дела требуют, - он как-то виновато и неловко улыбается.
Да вали ты куда хочешь! Вали! Достал уже!
- Понимаю, - я опускаю голову. Мне, правда, стыдно. За то, что я такая гадина. Но я не могу с собой ничего поделать. Особенно теперь, когда заявился Степнов Виктор Михайлович, черт его побери, я должна разобраться в себе. Пожалуй, и в нем тоже.
- Ты не очень расстроишься? – судя по надежде, которая звучит в его голосе, он рассчитывает на ответ «очень».
- Я уже скучаю. Ты же только два дня как приехал, мы даже не успели побыть вместе.
С ума сойти…до чего равнодушно звучит мой голос. Я не могу больше притворяться. Как я раньше могла? Могла, потому, что раньше не целовала Степнова Виктора Михайловича, черт его побери!
Я встаю с кровати, и начинаю разыгрывать спектакль «Примерная жена провожает любимого мужа в командировку». Актриса из меня никакая. Хуже всего, что Пашка это видит и чувствует.
В конечном счете, Пашка уже пора уезжать, а я вижу, что он места себе не находит. Да еще о чем-то со своей мамашей шепчется, глядя на меня.
Я выразительно закатываю глаза, и он перестает. Мы прощаемся. Я клюю его в губы. Именно, клюю. Поцелуем это сложно назвать.
Все. Спектакль окончен. Занавес. Оваций мне не сорвать, и «на бис» не вызовут.
Антонина Федоровна сваливает к одной из своих подруг. Похвастаться. Как они только ее терпят? Она же постоянно тычет им в нос свое благосостояние.
И в этой огромной квартире я остаюсь одна. Пока еще не пришла домработница, пока не вернулась Антонина Федоровна. Тишина. Такая громкая тишина, что давит на уши. В голове абсолютно пусто. Я закуриваю сигарету, и думаю. В голове рефреном повторяется мысль. Абсолютно банальная в своей простоте: «Как я докатилась до жизни такой?»
А я знаю как. Но почему я не боролась, почему ничего не делала? Мне было все равно. Я осталась совсем одна. Череда моих потерь началась со Степнова Виктора Михайловича, черт его побери, и продолжалась до тех пор, пока не явился Паша. Этакий псевдо-рыцарь на синем БМВ, и не спас меня.
Размышления прерывает звонок в дверь. Прямо как в кино. Я дверь открою, а там стоит…
А там стоит. Стоит и не краснеет нисколько. Степнов Виктор Михайлович, черт его побери!
- Лена, послушай меня, пожалуйста… Прости меня.
Удивительно, но я слушаю. И голос такой виноватый. И взгляд такой… нежный? И это после того, как он вчера практически раздевал меня прямо на улице? Что вообще происходит?
- Откуда ты знаешь мой адрес? – наверное, стоило еще вчера спросить, но не до того было.
- Ну… Добрые люди подсказали. Можно войти?
- Войди, - я посторонилась, гадая, что это могли быть за «добрые люди». – Проходи на кухню. Кофе?
- Нет, спасибо. Лена, скажи мне… Я начал сомневаться. Я был уверен, что ты меня ждешь. Лена, ты так изменилась, - он говорил сбивчиво, волновался. Неожиданно. Не привычно. Не видела его таким. Сильные руки все время шевелились, что-то брали со стола, я могла бы вечно смотреть на это. Казалось, я загипнотизирована его руками, пальцами. Какие шесть лет? Я все еще помню. Я помню, его прикосновения к своему телу. Хоть это было только один раз… Боже, я что ненормальная? Я зациклена на нем, и на всем, что с ним связано. Я помешалась.
- Ты был уверен, что я тебя жду? Шесть лет? – уточнила я.
- Я… - начал он, и замолк, глядя на меня так, словно увидел впервые. – Я был не прав. Извини. Я не знал, как ты живешь. Но для меня все было, как вчера. Я слишком хорошо помню запах твоей кожи. Извини еще раз, что вернулся.
Он ушел. А я даже не пыталась его удержать. Голова кругом. Зачем он приходил, как узнал, где я живу… Для чего все это?
Лерка! Вот откуда он знает мой адрес! У нас больше нет общих знакомых. Мне захотелось сделать что-нибудь, чтобы сорвать злость, избавиться от нее, и выпустить на свободу крик, застрявший в горле.
- Новикова! – произнесла я в трубку, едва раздался голос Лерки.
- Ленок, а мы тут…ик… гуляем! – сообщила она, судя по голосу, гуляли они всю ночь. Когда только успела. Вчера уходила от нее, она в порядке была. И никуда не собиралась.
- Я рада, - опять выпить хочется, черт возьми, - Лера, скажи мне, зачем ты дала Степнову мой адрес, а? Для чего тебе это понадобилось?
На том конце провода… Какого провода? Мы по мобильному говорим. На том конце волны воцарилась тишина, и даже сопение пропало. Голос Новикой, гораздо более трезвый, произнес:
- Я хотела, чтобы вы поговорили. Лена, я же понимаю, что ты не забыла его. Я раньше не понимала, но как только увидела твою реакцию, сама позвонила ему.
Я задохнулась. Я… Что она сделала?
- Ты! Ты чертов пьяный Купидон! Ты все мозги пропила? Не смей! Не смей вмешиваться в мою жизнь! Кто дал тебе такое право? Я тебя просила? – проорала я, и нажала клавишу отбоя. Я сама не знала, что именно хочу ей сказать. Одно было ясно – ничего хорошего.
Я все еще стояла посередине кухни, тупо пялясь на пустой стул, с которого встал Степнов. Звонил телефон, но я не брала трубку. Он звонил снова и снова, надрываясь, словно прося о помощи. Я не подходила. А минуты текли, складываясь в часы до тех пор, пока не вернулась Антонина Федоровна.
- Лена, где Ирина? – это она о домработнице.
- Не знаю. Не приходила, - я наливаю в кружку чай, и по кухне плывет аромат бергамота. Потом щедро доливаю заварку холодной водой. Я никогда не пью горячий чай.
Антонина Федоровна хочет сказать что-то еще, но ее затыкает телефонный звонок. Она снимает трубку и молчит. Слушает. И ее лицо меняется. Меняется. Такое ощущение, что с него сползает кожа, оно как-то обвисает, и глаза сужаются, и становятся похожи на щелочки. Я с ужасом понимаю, что она сейчас заплачет. Случилось что-то непоправимое. Что-то, чего не должно быть.
Но это длится всего секунд десять. Потом, лицо снова приобретает нормальное выражение, и она кладет трубку, выдавив из себя холодно-вежливое:
- Спасибо.
Потом смотрит на меня, и будничным голосом произносит:
- Павлик попал в аварию. Он умер.

Жду, что вы скажете)

 Отправлено: 02.07.09 15:48. Заголовок: Глава 6. Смысл ее с..

Глава 6.
Смысл ее слов доходит до меня с огромным трудом.
- Почему вы все время называете его «Павлик»? – спрашиваю я, пока не успев осознать всю нелепость и ужас того, что говорю. – Меня бесит, как вы это произносите! Он же взрослый человек! – я уже кричу. А она лишь смотрит на меня.
Ее взгляд прожигает меня насквозь, и я начинаю медленно гореть, молча, агонизируя от боли. Пашки больше нет. Больше некому будет ерошить волосы, не на кого дуться, не с кем шептаться по ночам. Почему я всегда теряю тех, кто мне дорог? Такое ощущение, что меня хотят добить. Пашка, я не верю, что тебя нет. Я не хочу верить, и не верю.
Я не поверила и потом. Я не верю даже тогда, когда вижу, как закрытый гроб, медленно опускается под землю. Антонина Федоровна устроила похороны, поминки, вообще уладила все, что нужно было уладить. Про нее нельзя сказать – убита горем. Она этим горем живет. Столько внимания к ее персоне, у меня такое ощущение, что она наслаждается. Хотя, может, тоже чувства внутри прячет, как я? От меня толку никакого. Я хожу, словно кукла, ничего не чувствуя, и ни о чем не думая. Замороженная. Я - замороженная рыба. Я почти не сплю, только лежу, обняв колени, и смотрю прямо перед собой. Внутри пылает костер боли, но ни одна эмоция не может вырваться наружу. Кажется, мне больно даже дышать, но я все еще не могу отделаться от ощущения, что все – злая шутка. Сейчас, Пашка выскочит откуда-нибудь с криком: «Сюрприз». А я буду долго на него обижаться, может быть, даже не буду с ним разговаривать, но он все равно будет жив.
Я поняла, что он больше никогда не вернется, только, когда на поминках, Антонина Федоровна встала и стала говорить речь. Она стоит в черном пиджаке, в руке держит рюмку, и говорит. Мне кажется, что ее речь никогда не кончится. Ей самой не противно? Ее слова звучат столь высокопарно и напыщенно, что хочется выплеснуть содержимое ее рюмки ей же в лицо. Я не выдержала, и убежала из-за стола. Бросившись на кровать, я разрыдалась, обняв Пашкин пиджак, который почему-то висел на спинке стула. Все эти дни я боялась его трогать, словно Пашка придет и расстроится, не увидев его на том месте, где оставил.
Я захлебываюсь рыданиями, и никак не могу остановиться.
- Лена, Леночка, - дверь в комнату распахнулась, и вбежал, нет, влетел, Виктор Михайлович Степнов, черт его… а не надо. – Лена, ты в порядке?
Он взял меня за руку, паника моментально отступила.
- Да, кажется, - хриплю я, глядя на него влюбленными глазами. Когда он рядом, мне легче, я чувствую, что смогу перенести это. Почему так? Он так со мной поступил, а я зависима от него, словно тяжело больной от системы жизнеобеспечения в реанимации.
Он отирает мне лоб носовым платочком, который достает из кармана.
- Попить хочешь, милая?
Я благодарно кивнула. Через секунду он вернулся со стаканом холодной воды в руке.
- Кто вы? – в комнату заглядывает Антонина Федоровна.
Степнов недовольно смерил ее взглядом.
Антонина Федоровна неодобрительно хмыкает и поправляет на мясистом носу очки. Она омерзительная женщина. Иногда, мне кажется, что она голову не моет из принципа. Вообще, никогда.
- Объясните мне, почему она полчаса бьется в истерике, а к ней никто даже не заглянул?
Его глаза сверкают от гнева, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Само пройдет! – орет Антонина Федоровна. – Не ей одной тяжело. Я, между прочим, мать погибшего.
- Мать? А почему вы так спокойны?
- Я должна держать лицо. Я не могу выставлять напоказ фальшивые чувства, как это делает она.
- Вы издеваетесь!? – изумленно орет в ответ Степнов, подходя ближе к ней.
Рука, сжатая в кулак поднимается, и бьет в стену, в нескольких сантиметрах от ее лица
- Ааа! – голосит она, выбегая из моей личной камеры, то есть, будуара, - ааа! Убивают!
- Истеричка, - комментирует Степнов, спокойным голосом.
Я не могу отвести от него восхищенного взгляда. Он такой красивый, такой добрый, так обо мне заботится…Я расклеилась.
Кажется, только за одно это, я готова простить ему все на свете. Я совсем дура, да?
- Хочешь, уедем отсюда? Хочешь, Леночка? Не молчи…
Я только киваю. Виктор Михайлович пытается взять меня на руки, но я сопротивляюсь:
- Нет, сама пойду, - бормочу, утирая слезы, и периодически всхлипывая. Я снова чувствую себя, как в школе. Со своими проблемами я всегда шла к нему, и он всегда успокаивал, утешал, помогал… Не буду думать, что он меня бросил, и не вернулся, даже когда я осталась одна. Не хочу.
- Совсем стыд потеряла, - вслед мне говорит Антонина Федоровна. – Почти у гроба Павлика заводишь шашни! Уходи, дрянь! И не смей возвращаться сюда! Это не твой дом, ты поняла? Убирайся!
Она говорит так, будто растеряла всю свою напускную интеллигентность (а она у нее была?), но у меня нет желания с ней спорить. Я просто хочу уйти отсюда. Сбежать от нее.
- Куда мы едем? – я сквозь слезы смотрю на машину Степнова. Откуда у него «Мерседес»?
- Ко мне. Надеюсь, ты не против? Пока поживешь у меня.
Я вздрогнула. Он заметил.
- Лена, не волнуйся. Все будет хорошо. Я понимаю.
– Зачем ты приехал?
- Я хотел тебя поддержать. Знал, что тебе будет тяжело.
- Спасибо, - я отворачиваюсь к окну, и слизываю слезу, сползшую к уголку рта.

Овощебаза

 Отправлено: 06.07.09 11:56. Заголовок: Глава 7. Машина ост..

Глава 7.
Машина остановилась у знакомого подъезда. Сто лет не была в этом районе… И тем более у этого дома. Я вышла, и остановилась, оглядываясь. Май. Тепло. Я зажмурилась на солнце, а потом прикрыла глаза рукой. Черная одежда, которая была на мне, моментально раскалилась. Но мне почему-то стало хорошо, и спокойно. Пусть это мгновение навсегда замрет. Не хочу, чтобы жизнь продолжалась. Пусть останется только здесь и сейчас.
Лучи солнышка приятно щекочут кожу, и можно не думать о… Пашке.
- Лена, - голос Степнова вывел из задумчивости. – Идем.
Я киваю, и мы входим в подъезд. Пока глаза не привыкли, несколько секунд я пребываю в абсолютной темноте, переход от абсолютного света во мрак пугает. Кажется, я никогда отсюда не выберусь.
Твердая рука охватывает мою талию, и я понимаю, что я спасена. Я не останусь во мраке, у меня есть поддержка.
Когда, наконец, я снова могу видеть, я с благодарностью смотрю на Степнова.
- Вить, можно тебя спросить?
- Конечно, - за нами закрываются двери лифта.
- Как ты узнал?
- Лерка позвонила. Мы с ней общаемся… в некотором роде. У нас общие интересы.
Лерка… Она и мне звонила, но я с ней не говорю. Я просто не могу заставить себя взять трубку. Не могу понять, почему она посчитала себя вправе лезть в мою жизнь. Помогать настолько бесцеремонно, и с абсолютным отсутствием такта.
- Что это значит?
- Мы оба тебя любим.
Сейчас я упаду. Нет, провалится пол лифта под моими ногами, и я ухну в пропасть, и застыну в вечном падении. Это что? Признание? Я уже открываю рот, чтобы спросить, но тут лифт останавливается, и момент перестает быть подходящим.
Я вхожу в его квартиру. С того дня, то есть ночи, первый раз. Я жду, что воспоминания накроют меня, как теплое пуховое одеяло, но этого не происходит.
- Проходи, - Степнов закрывает входную дверь, и я прохожу в комнату. Присаживаюсь на диван, зажав руки между коленями.
В углу стоят дорогие кожаные чемоданы. Я знаю, сколько они стоят, потому, что мы купили Павлику такие же. Сумма в евро. С тремя нулями. Они ужасно выпадают из концепции комнаты, в которой когда-то жил учитель физкультуры. А кто в ней живет теперь? Хорошо знакомый мужчина из моего прошлого, изменившийся до неузнаваемости.
Он стоит напротив, и изучающе смотрит на меня.
- Лена, ты совсем другая, - его голос звучит очень тихо и как-то… горько. Видимо, наши мысли совпадают.
- Не нравлюсь? – я печально усмехаюсь. Я вспоминаю нашу встречу. Наглые объятия и шальные поцелуи. Мой любимый учитель не увидел во мне привычной пацанки и… обалдел. Мягко говоря. Решил, что все можно.
- Нравишься, - как-то неуверенно звучит его голос. – Прости, Лен. Ты же сможешь? Я не должен был так себя вести. Я просто не смог совладать с собой. Я тебя слишком давно не видел.
- Я простила, - ох, и вру же я сейчас.
Я достаю из сумки сигареты, и закуриваю. Дым поднимается вверх, а я улетаю вместе с ним. Я растворяюсь в воздухе, теряю себя. Я уже себя потеряла…
Он стоит и смотрит на меня. Неловкая пауза затянулась. А мне хочется, чтобы он ушел, ушел прямо сейчас. Я не готова вести долгие философские беседы о всепрощении, у меня близкий человек умер. Умер! Он хоть это понимает? Может, я его и не любила, так, как люблю вот этого, синеглазого подлеца, который стоит и сверлит на мне дырку своим пронзительным взглядом, но он был моим другом. Он меня поддерживал. Он был здесь, когда Степнова не было.
- Можно мне немного побыть одной? – я хочу побыть с Пашкой. Мыслями. Ведь пока он был жив, я так мало о нем думала. Я ему должна.
- Да, конечно, прости, Лен….
Он выходит, и аккуратно прикрывает за собой дверь.
Я остаюсь одна. Плакать мне не хочется, слез больше нет.
Я ложусь на диван, сбросив на пол туфли, которые мы выбирали вместе с Пашкой… с негромким стуком, они падают на пол.
Потолок у Степнова не совсем белый, штукатурка немного пожелтела от времени. Да и вообще видно, что в квартире долгое время никто не жил.
За окном постепенно темнеет, и я слышу, как Степнов возится на кухне, чем-то гремит. Потом в дверь раздается осторожный стук. Я молчу, не хочу отвечать, не хочу говорить. Он заходит без приглашения, в конце концов, это его квартира.
- Лена, - его голос похож на шелест листвы. – Я принес ужин.
- Я не хочу.
- Лена, нельзя ничего не есть, я тебе как спортсмен говорю. И учитель.
Я заставляю себя проглотить несколько ложек салата, который он принес, и запить соком. Укоризненно качая головой, он уходит.
А я все смотрю, смотрю на потолок, и понимаю, что я смогу жить без Пашки. А вот если бы умер Степнов, то я бы не смогла.

Надеюсь, вы скажете что-нибудь....

 Отправлено: 10.07.09 21:20. Заголовок: Глава 8. - Кулемина..

Глава 8.
- Кулемина, долго ты еще лежать собираешься? – в комнату в квартире Степнова, где я обретаюсь последние полтора месяца, просунулась Новиковская физиономия. На ней явно читалось смущение, вперемешку с виноватостью, ну и обычной хитринкой. Что-то я переборщила. Короче, выражение лица у Новиковой было забавное.
Давно я подружку не видела. Волосы как будто стали немного темнее, более теплого оттенка, что очень ей шло. Кожа покрыта легким загаром, таким… карамельного цвета. Шикарная женщина.
Интересно, а я на кого сейчас похожа? На бледное пугало с отросшими темными корнями? Я тут уже сколько бока пролеживаю… Вряд ли на что-нибудь приличное. Предпочитаю ни о чем не думать. Хорошо, еще были деньги… Какая-то сумма средней значимости. А то пришлось бы от Степнова зависеть полностью. И так в его квартире живу. А он вон Лерку притащил. И выглядывает из-за нее. Как школьник, честное слово. Взрослый мужик, тридцать три года. Смешно. Но я не смеюсь.
- А что? – осведомилась я, продолжая созерцать и думать.
- Ничего! – Лерка засмеялась, ободренная тем, что я на нее ору, и вообще с ней разговариваю.
Эх, Лерка, да не злюсь я на тебя… Просто жизнь – поганая штука, да у меня на душе дерьмово. Кто-то мало того, что нагадил, так еще и потоптался.
– Давай, Ленка, вернись в семью, в коллектив, в работу, - вспомнила подругу фразу из известного всем фильма советского режиссера-классика Рязанова.
- Я подумаю, - пробурчала я и так злобно зыркнула на обоих, что они моментально ретировались.
А я еще полежала, подумала, да и выползла к ним.
- Лена, - Виктор моментально воззрился на меня так, будто перед ним стояла не я, а президент, например, или «тень отца Гамлета». – Ты в порядке?
- Более-менее, - я помахала рукой, демонстрируя, что все нормально.
- Кушать хочешь? – Новикова уже угнездилась у холодильника, и я с нежностью уставилась на эту идиллию. По-семейному так, прямо слезы на глаза наворачиваются.
- Нет, - я помотала головой. – Не хочу. Я пока не решила, чего хочу.
- Ну, мы подождем, - Лерка уселась за стол, и сложила руки прямо перед собой, словно прилежная школьница.
- Да, да, - послушно закивал и Степнов, смотря на меня преданными глазами.
Я почувствовала, как на губах появляется улыбка, а потом засмеялась в голос. Парочка посмотрела на меня, как на идиотку, а потом присоединились.
- Я бы хотела кутнуть, - сказала я, когда смех отступил, вытирая выступившие слезы.
- Кутнуть? – Виктор удивился еще сильнее, хотя казалось, куда уж больше.
- Ну, да, кутнуть,- нетерпеливо пояснила я, старательно прогоняя, прочь из головы образ Пашки, столь не к месту представший перед моими глазами.
Наверное, они правы, и мне пора перестать страдать, хотя не слишком ли рано?
Я понимаю, что снова начинаю погружаться в водоворот отчаяния, но Новикова уже тянет меня в сторону ванной, возбужденно вереща о походе в новый суперкрутой клуб.
Она запихивает меня под душ, а сама все время стоит рядом, разглядывая стену душевой кабины, и посвящая меня в тайны великосветских сплетен.
Я вылезаю, она долго укладывает мне отросшие волосы, а потом наносит макияж. Почти никакой одежды у меня здесь нет, ведь я ушла из квартиры Пашки в чем была, а потом Антонина Федоровна практически ничего мне забрать не разрешила, кроме штук пяти футболок и пары недорогих джинсов. Хорошо хоть нижнее белье отдала, а то с нее станется, не отдать и все выкинуть, лишь бы мне не досталось.
Когда Лерка считает, что я нахожусь в нужной кондиции, мы грузимся в машину Степнова, и едем к ней. Откуда у него такая машина? И чемоданы-то дорогие… Да, и вещи явно не пять рублей на рынке стоят.
- Вить, а откуда у тебя такая машина? Ты же физрук! – не выдерживаю я, и интересуюсь, восхищенно поглаживая кожу на сидении.
- Купил, - Степнов улыбается ровными зубами.
- А серьезно? – капризно тянет Лерка. – Виктор, ну, скажите…
- Хорошо еще, не Михайлович, - бормочет Степнов себе под нос. – Лера, давай перейдем на ты.
- Хорошо, Витька, - завопила безумная Новикова и хлопнула его по плечу. Нашу Лерку ничем не проймешь.
- Лера, полегче! – сказала я, смеясь. Почему-то в голове всплыла пресловутая фраза о том, что если много смеяться, то потом придется плакать.
- Что задумалась, красотка? – подруга не давала мне впасть в уныние, и все время теребила.
- Ничего!
- Девушки, мы приехали! – объявил Степнов глядя на меня искрящимися глазами.
Я сразу вспомнила школу. Свою первую, и видимо единственную, любовь, баскетбольный мяч, влетающий в корзину, переглядки в школьном коридоре, дурацкую коробку конфет с надписью «Для любимой»… Вспомнила, что мне казалось, что он может защитить меня абсолютно от всех бед…
Витя сжал мою руку, словно понял, о чем я думаю, и тихо произнес:
- Лена, я теперь всегда буду с тобой, правда!
- Я знаю, - я счастливо заулыбалась и вышла из машины. Ну, не то, чтобы счастливо, но заулыбалась.
Лерка затащила нас в подъезд, втолкнула в квартиру, и, сунув мне в руки одежду, отправила переодеваться.
Спустя полчаса, мы снова грузились в машину, а потом поехали в какой-то клуб.
Дальше я помню происходящее как-то смутно, абсолютно точно могу сказать одно – алкоголя было много.
Взяв такси, хотя Степнов упорно хотел ехать на своей машине, мы завезли Новикову домой, уложили ее бесчувственное тело в кровать, и отправились кататься по ночной Москве. Полагаю, что таксиста мы просто вывели из себя своим поведением. А что делать? Работа у него такая. Куда попросили, туда и везти. Ночная Москва была прекрасна, как женщина, которая долго собиралась на вечеринку, а в итоге заснула, не дождавшись мужа.
Часам к девяти утра мы ввалились в квартиру Виктора, и я… кажется, я первая его поцеловала.
Мне это, конечно, не простительно, но уж очень хотелось.
На этот раз все было иначе. Никаких наглых рук, бесцеремонно сжимающих ягодицы, никаких задранных подолов…
Леркино шелковое платье, спущенное с плеч, порхнуло к моим ногам, и губы Степнова тут же оказались на том месте, где только что была бретелька. Моя рука зарылась в густые волосы, и я уже не думала ни о чем.
Тесно прижавшись к нему всем телом, я дрожала от нетерпения, как в лихорадке, а кровать находилась слишком далеко. Я не могу терпеть, я хочу его прямо здесь и сейчас, немедленно. Он необходим мне, кажется, без него я не могу дышать.
Казалось, что его глаза излучали свет, когда он приблизил свое лицо к моему, и его губы накрыли мой рот.
Я сдавленно застонала и практически вдавилась в него, его кожа горела, но, тем не менее, от прикосновений к ней на моей появлялись мурашки.
Я пыталась бороться с ремнем на его джинсах, но он упорно не хотел поддаваться, в конце концов, Степнов, смеясь, расстегнул его сам…
Спустя полчаса мы уже лежали на кровати, он поглаживал мое плечо, а я впервые за много лет, подумала, что, иногда, жизнь бывает не таким дерьмом, как кажется изначально.
- Ленка…
- А? – я затянулась сигаретой, и выпустила струю дыма в потолок.
- Ленка, я тебя люблю…
А вот это уже серьезно.

Темка для комментов)))

 Отправлено: 13.07.09 17:12. Заголовок: Глава 9. Я промолчал..

Глава 9.
Я промолчала. Потому, что не поверила. Не дождавшись моего ответа, Степнов отвернулся к стене и заснул. Засопел, как ребенок. А я снова смотрела в чертов потолок, который стал меня дико раздражать. Хотя на протяжении полутора месяцев был моим лучшим другом.
В своей гребаной жизни я растеряла все, что было можно и даже то, что было нельзя. Я снова вспомнила родителей, дедушку, друзей, и Пашку. Только одна потеря все же вернулась. Ну, или пытается это сделать.
Я покосилась на Степнова. Где же ты был шесть лет? Зачем вернулся так поздно, весь в белом, и распростер объятия, «я приехал, любите меня»?
Видимо, придется жизнь свою строить заново, ибо все, что было разбито в пыль, и развеяно по ветру.
Я осторожно встала и прошлепала на кухню. Свет зажигать не хотелось, и я просто уселась на табурет, как была, и закинула ногу на ногу. Закурила. В темноте тлел кончик сигареты, и мне опять казалось, что только это реально. У меня довольно странные ассоциации со светом. Кажется, моя жизнь – это мрак, а свет – моя любовь к Степнову. Только без его участия. Что же сулит мне его появление?
Я курила одну сигарету за другой, и думала, что будет дальше. Еще несколько месяцев назад, я могла бы душу отдать за то, что Степнов сказал мне сегодня. Но сейчас что-то удерживало меня от желания броситься ему на шею. Непонятно, где он был все это время. Похоже, нас ждет серьезный разговор. Очень серьезный.
Я прошлепала обратно в комнату, и собралась было будить мирно сопевшего Степнова, но решила, что стоит сначала одеться, ибо начинать такой разговор голышом не совсем солидно.
Натянув Степновские боксеры из шкафа (Calvin Klein, е-мое), и его майку той же марки, я принялась трясти Виктора за плечо.
- Степнов, вставай!
- Узнаю Кулемину, - пробормотал он мне в ответ. – Боевая, как всегда, - и перевернулся на другой бок.
С чего? Я его в лицо в жизни Степновым не звала.
- Вставай, Степнов, говорить будем.
- О чем? – насторожился Степнов и сел в постели, вылупив на меня ангельски-голубые глазки. Шаловливые руки тут же протянулись ко мне, видимо, мой вид в его нижнем белье крайне соблазнителен. Ясно, что это была плохая идея.
- Сейчас не об этом! – я попыталась увернуться. По самодовольному, как у кота, наевшегося, что там, сметаны, красной рыбы; было видно, что Витя вполне собой доволен, и все мои душевные метания ему не ведомы.
- А о чем?
- Прекрати! – мне пришлось прикрикнуть на него, чтобы он перестал вести себя как озабоченный извращенец, и выслушал меня.
- Ну, ладно. О чем ты хочешь говорить?
- О тебе, - я скрестила на груди руки, и постаралась смотреть на него построже. Взрослый мужик, а все туда же. Никакой самостоятельности.
- О чем именно? – Степнов решил прикинуться чайником.
- О том, где ты пропадал шесть лет.
- В Питере.
- Отлично, - вложив в голос максимум сарказма сказала я.
- Но я же вернулся, все-таки, - он явно пытается уйти от разговора.
- Вернулся, - я смотрю на него. Загорелый торс, темные короткие волосы, мужественные черты. Мне страшно. Страшно оттого, что он скажет правду. А вдруг, после этого уже ничего нельзя будет поправить? В сердце что-то колет, и голова отказывается соображать. Но я вспоминаю себя, ту, какой была раньше. Я не могу жить, как амеба, и пребывать в неведении. Не хочу прикрываться ничем. Я же спортсменка. Хотя давно забыла об этом.
- Начнем, с того, почему ты уехал?
- Форменный допрос с пристрастием, - Виктор пока пытается отшутиться, но я молчу, и продолжаю буравить его взглядом. – Ладно, я испугался.
- Чего? – произношу я после паузы.
- Своих чувств к тебе. Я думал, что так будет лучше. Оставить тебя здесь, и чтобы ты разлюбила меня. У нас такая разница в возрасте…
- Хватит нести этот бред! Десять лет – это не столь существенно.
Я закуриваю очередную сигарету, и замечаю, что руки дрожат. Я стала слишком много курить.
- Ну, ты же почти девочка. Я боялся, что сломаю тебе жизнь.
А что вышло? Он считает, что я абсолютно счастлива?
Объяснение Степнова не годится никуда, что же оставим это.
- Хорошо. Но почему ты вернулся?
- Понял, что жить без тебя не могу.
- Как же ты нашел меня?
- Я знал все, что с тобой происходит. Я не мог от тебя отказаться. Насовсем. Я нанял человека, который все мне о тебе рассказывал.
- Кстати, попутно еще один вопрос. Ты богат? Откуда деньги?
- Это два вопроса, Лена.
Разговор выходит дурацкий.
- Не увиливай!
- Ладно, я заработал. У меня сеть автомастерских.
- Сеть?
- Да, сеть. По стране.
О, Боже мой! Сеть автомастерских. У Степнова. Какая связь у Степнова с машинами, а?
- Рассказывай.
И Степнов рассказывает. Реферат на тему «Как стать богатым». Вполне может поспорить с книгой «Влейте в нее свое сердце. Как чашка за чашкой строилась Starbucks» Говарда Шульца и Дори Йенга.
- Хорошо. А все же, почему ты не вернулся раньше?
Этот вопрос интересует меня больше всего. Именно ответа на него я страшусь, как Апокалипсиса. Он же знал, что мне нужна помощь.
- Видишь ли, у меня были некоторые обстоятельства.
Как в дурацкой мыльной опере с бразильского телевидения именно в этот момент раздается звонок в дурацкую Степновскую дверь.
Я иду открывать, пока Виктор ищет, чтобы на себя напялить.
На пороге стоит женщина. Высокая. Даже выше меня. Очень худая. Рыжие волосы до плеч. Видно, что свои. Не крашеные. Очень ухоженная. Карие глаза смотрят насмешливо, а губы презрительно поджаты.
Очень красивая. Нереально красивая.
- Лена? – в ее глазах загораются знаки вопроса.
Я машинально киваю, ослепленная ею.
- Тебе идет белье Виктора. Кстати, мы его вместе покупали.
- Мм… - что-то мычу я, пытаясь вникнуть в смысл слов.
- Давай знакомится, - лицо стало еще более надменным, если только это возможно. Она протягивает мне холеную узкую руку с французским маникюром на средней длины ногтях. – Анжела Степнова. Его жена, - она кивает куда-то за мою спину. - Привет, милый.

Склад обуви, а рядом помойка для тухлых овощей

 Отправлено: 16.07.09 22:30. Заголовок: Глава 10. Удивитель..

Глава 10.
Удивительно, но я очень спокойна. Меня как-то мало волнует все происходящее. Кажется, вообще ничего страшного.
- Анжела, простите, откуда вы меня знаете? – спрашиваю я, изумляясь безразличию, звучащему в голосе.
- Лена! – Анжела выстраивает на безупречно красивом лицо подобие дружелюбной улыбки. Но по мне так больше на оскал акулий похоже. Интересно, а акулы скалиться умеют? Надо будет потом в «гугле» посмотреть. – Мне ли вас не знать? Он же ваши фотографии в сейфе хранит. И еще письма к вам.
- Какие письма? – я все еще стою в прихожей напротив жены Степнова, в нижнем белье Степнова, да еще до кучи, сам Степнов стоит позади. Ничего себе ситуация.
- А он их вам пишет, и не отправляет.
- Бывает, - философски замечаю я. – Что же, Анжела, было приятно познакомиться, - я пытаюсь придать лицу такое же надменное выражение, но выгляжу так, словно лимонов наелась. – Я должна переодеться.
Я разворачиваюсь на пятках, и, не удостоив Виктора взглядом, шлепаю в комнату и плотно закрываю за собой дверь. Я ожидаю, что прямо сейчас из глаз ручьем польются слезы, но слез нет. Ничего нет. И мне все равно.
Я медленно натягиваю джинсы. Ощущение, что я попала в кошмарный сон, в котором трудно передвигаться. Потом распахивается дверь и на пороге возникает Степнов, успевший натянуть какую-то рубашку. И с ходу начинает лепить извинения. Мне делается гадко. Я стягиваю его майку, и с трудом борюсь с желанием, швырнуть ее ему же в рожу. Я извиняюсь. В лицо.
Но, продолжая дивиться на себя, я аккуратно складываю ее, и кладу на стул. Затем достаю свою футболку, натягиваю на себя, а остальные вещи запихиваю в пакет.
- Трусы отдать не могу. Прости, - сообщаю я, и дефелирую мимо него. Степнов уже оставил беспредметное бормотание на тему: «Прости меня, Лена, я подлец», а я все понять не могу одно. Что я вообще в нем любила, а?
- До свидания, Анжела, - я медлю у входа, и окидываю себя долгим внимательным взглядом в зеркале.
Какая-то платиновая блондинка, с длинными, зачесанными назад волосами, смотрит на меня затравленным взглядом зеленых глаз. Это не я. Ее я вообще не знаю.
Я вспоминаю упрямую челку, лезшую в глаза, любимые потрепанные кеды. К черту всю эту ерунду!
- Виктор Михайлович, пока!
Я закрываю входную дверь. Я спускаюсь по лестнице.
На улице август. Скоро осень.
Но пока, солнце еще светит вовсю, а значит, пора начинать новую жизнь. Без оглядки на прошлое. Будем считать, что у меня его нет. Зато будущего – хоть отбавляй.
- Алло, Лер?
- Кулемина, ты спятила? Дай поспать! – у Лерки тяжелое похмелье.
- Лер, я сейчас приеду, хорошо?
- Хорошо, только дай поспать.
Я еду на общественном транспорте, впервые за долгое время, и радуюсь тому, сколько людей вокруг, и что все они такие живые, настоящие, и не похожи на бездушных кукол.
У дома Лерки я останавливаюсь перед вывеской: «Салон красоты Елена».
Совпадение? А я не верю в судьбу!
Я нащупываю в кармане деньги, и гадаю, хватит ли на стрижку. В итоге решаю рискнуть.
Через три часа из зеркала на меня взирают два блестящих зеленых глаза, полускрытых длинной челкой медового цвета. Никаких платиновых блондинок! Больше ни за что.
- Кулемина, ты что ли? – Лерка открыв дверь, с изумлением оглядывает меня.
- Я!
- Вернулась? – кажется, я понимаю, что она имеет в виду.
- Ага!
- Ураа! – вопит Лерка, и кидается мне на шею. – Люблю тебя такую!
- И я себя люблю!
- А где Степнов?
- Дома. С женой, - добавляю я, прежде чем, Лерка успевает вставить хоть слово.
- Как с женой? Он женат? Ой, Лен, прости, тебе тяжело, наверное…
- Лер, мне без разницы. Честно.
- Ты уверена? – внимательные карие глаза разглядывают меня с недоверием.
- Уверена.
- Ну, ладно, - вздох Новиковой об уверенности не говорит, но она больше ни о чем не спрашивает.
Я варю кофе, потом разливаю его по чашкам, и выдаю план – «пятилетку». Вернее, пятидневку.
- Мне надо найти работу и квартиру. И помириться с «Ранетками», - чуть самое важное не забыла.
- Я думала, ты поживешь у меня.
- Нет, Новикова, теперь я девушками самостоятельная. Вот только если ты мне с работой поможешь, я возражать совсем не буду.
- Заметано! – по искоркам в глазах удивительной блондинки Новиковой я понимаю, что план помощи утопающим зреет на глазах.

Жду, что вы скажете))) Комменты сюда)))

 Отправлено: 17.07.09 13:53. Заголовок: Это последняя глава...

Это последняя глава. Спасибо всем, кто читал! Я опять устроила что-то страшное... и тапками не кидаться. Если честно, я не знаю, почему написалось имеено так. Я изначально такого финала не планировала. Никого обидеть не хотела. Простите если что не так!

Глава 11.
Прошло два месяца. У меня есть работа. Лерка применила свои связи.
Ииииха!! Наверное, впервые за шесть лет я чувствую себя так, словно мне есть для чего жить. Работа интересная, мне нравится, хотя с музыкой не связана. Я вообще не знаю, как они отважились меня взять. Я организую праздники. Детские праздники. Не буду тут врать, что я впереди планеты всей и самый крутой креативщик. В агентстве, я всего лишь стажер. Пока. Начальник у меня замечательный. Его зовут Андрей, и лучше него начальника представить себе сложно. Говорит, у меня есть потенциал. Надеюсь, он прав. А то пока мне приходится снимать только комнату.
Сегодня ко мне на работу заявилась Антонина Федоровна. Зачем пришла, не понятно даже, наверное, ей самой.
- Здравствуй, Лена, - она по привычке поджала губы, накрашенные пресловутой малиновой помадой.
- О, Антонина Федоровна, - я оторвала взгляд от монитора компьютера, в котором составляла смету на праздник в стиле «Пиратов Карибского моря». Дети любят Джека-Воробья…- Что хотели?
- Да так, - неопределенно пробормотала она, оглядываясь. Я-то знаю, чего она хотела. Скандал устроить. Только повода нет. Теперь я для нее никто, да и мои дела ее не касаются.
- Я просто занята немного. Работаю, - я постаралась, чтобы в голосе не звучала гордость. Но такое скрыть невозможно.
- Тебе идет, - она имеет в виду мою прическу. – Ты хорошо выглядишь.
- Спасибо, - все еще непонятно, зачем она приволоклась.
- Я хотела, - она медлит, покусывая губы и съедая с них всю помаду. – Извиниться. Я была к тебе несправедлива.
Тут я тихо обалдела, и принялась придерживать руками челюсть.
Поборов желание ляпнуть что-то вроде «Хотели – извиняйтесь», я вежливо ответила:
- Всякое бывает. Я не сержусь, - и что это со мной? Так и мечтала ей промеж глаз шпилькой засандалить…
- Понимаешь, во сне ко мне приходил Павлик, - опять она это «и» так гнусаво тянет, - он хотел, чтобы я перед тобой извинилась…
Проняло старушку. Да она видимо спятила. Такая была женщина, что прям палец в рот не клади.
- Что ж, спасибо, - за что спасибо-то? Я натянуто улыбаюсь, и Антонина тихо сваливает, на прощание, одарив меня взглядом, полным раскаяния и затаенной муки. Вообще не знала, что она так умеет.
Антонина Федоровна постояла еще некоторое время, и важно удалилась. Дурдом на колесиках, честное слово!
Я продолжила составлять смету, хотя мысли не шли в голову. Сразу Пашка вспомнился, и мое неблагодарное к нему отношение. Идеальных людей не бывает, а Пашка меня любил. Да и человек был хороший. Хотя вряд ли кого-то любят за это.
Я прогнала из головы жуткие мысли, пригладила растрепавшуюся челку, и позвонила Аньке. Сегодня встречаемся в кафе с девчонками. Все-таки мне их не хватало.
Я взглянула под стол на ноги в сиреневых колготках и ботильонах без каблука. Надоели чертовы шпильки! К тому ж колготки очень красивые.
Мимо стола прошел Андрей, и я подумала, стоит ли согласиться пойти с ним на свидание. Не знаю. Я не готова. Я пока не могу. Или могу?
Досидев до перерыва на обед, я вышла из офиса и направилась в сторону кофейни, где обычно перекусывала. Игнорируя появившегося из своего «Мерседеса» Степнова.
Только бы не встретится взглядом с синими пронзительными глазами. Это страшно. В них такая пустота, что я, кажется, пропаду там, и не смогу выбраться наружу. Думаете, любовь? Ошибочно. Чувство вины. Я себя чувствую виноватой перед ним. Человек страдает. Даже представить жутко. После всего, что было – мне его жалко.
Он иногда появляется и молча следует за мной, пожирая меня взглядом. Я ничего ему не говорю, и не смотрю в его глаза. Я просто делаю вид, что не вижу.
Но, видимо визит, Антонины Федоровны настроил меня на особый лад, потому, что я останавливаюсь, и сама не веря в то, что делаю, говорю:
- Хочешь выпить кофе?
Он ошалело смотрит на меня, и молча кивает.
Мы входим в кофейню, и я усаживаюсь за любимый столик у окна. Он в нерешительнсоти мнется рядом, и я больше не вижу в нем того самого сильного человека, которого любила и о чьем образе вспоминала. Хотя может я его просто идеализировала?
Передо мной хорошо одетый мужчина средних лет с грустными, как у собаки бассет-хаунда, глазами, и виноватым выражением лица.
- Лена, - он все же садится напротив, и смотрит в мое лица, словно ища там что-то. Может остатки любви? – Я понимаю, что опоздал, но разве ты не совершала ошибок?
Он говорит так, словно читает по бумажке. Заученными фразами.
- Я женился, надеясь забыть тебя, и шесть лет убеждал себя в том, что мне это удается.
Я чувствую, как во мне растет раздражения. Я злюсь на себя. Я злюсь за то, что любила ничтожество.
- Мне нужна была помощь. Ты об этом знал, - цежу я сквозь стиснутые зубы, и, сжав кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
- Прости, Лена, - повторяет он.
- Я не сержусь, - пауза. – На тебя. Я злюсь на себя, - я говорю вслух то, что только что подумала. – За то, что любила тебя, а потом жалела. Ты просто этого не стоишь.
Лицо Виктора становится похоже на холодную резиновую маску для карнавала. Только маска совсем не страшная. Изможденное лицо слабого человека.
- Извини, я что-то расхотела пить кофе, - я встаю из-за стола и покидаю кафе.
На улице уже успел пойти дождь, и я подставляю лицо холодным струям. Они стекают по коже, заставляя меня улыбаться. Знаете что? Я чувствую свободу. Больше никакого балласта. Ничто меня не тормозит.
Мобильный. Нужный номер.
- Андрей?
Мужчина с самой потрясающей на земле улыбкой ждал моего звонка.
- Лен?
- Я согласна! – я готова смеяться от счастья.
А голубоглазых мужчин я все же не люблю. Я не говорила, что у Андрея глаза зеленые?
КОНЕЦ

Ну, и помидоры за то, что я разрушила ваши надежды бросаем вот сюда)))
Сижу - боюсь)))