Отправлено: 04.11.12 08:41. Заголовок: Автор: mariposa

Фики:

1. Предчувствие счастья
2. С любимыми не расставайтесь...

 Отправлено: 05.11.12 09:11. Заголовок: Огромный ПРИВЕТ всем..

Скрытый текст

Огромный ПРИВЕТ всем, кто еще читает опусы из под пера садистки-меня Спасибо, что вы тут

Глава 2.

Одно было странным. За четыре месяца они со Степновым ни разу не пересеклись. Несмотря на то, что жили в одном районе и он периодически навещал своего соавтора. Петр Никанорович молчал как рыба, но, зайдя в квартиру, Лена точно могла определить, были ли у них «гости». Поначалу ее злило, что родной дед у нее за спиной общается с ее (язык не поворачивался обозвать Степнова врагом) бывшим. Потом стало все равно... А теперь она каждый день ждала, что он придет.
Уйдя из группы и, соответственно, из Снегинки, Кулемина безвылазно сидела дома. Точнее в своей комнате. У разбитого корыта. Ни учебы, ни работы, ни друзей, ни музыки, ни группы. Ничего. И тем не менее, она сожалела только об одном. О том, что променяла родного человека на блестящую мишуру, впоследствии покрывшуюся плесенью. А Степнов был родным по всем показателям. Несмотря ни на что… Хотела увидеть его, но в то же время боялась. Скучала, но понимала, что все безнадежно разрушила собственными руками. Хотя чего лукавить - надежда, как известно, умирает последней.
Прошла неделя ее добровольного заточения. Пожалуй, теперь она могла себе представить, что чувствовал Виктор, когда пару месяцев сидел дома без работы и целыми днями ждал ее. Мужик… Она бы на его месте и дня не продержалась. А он терпел, хоть и срывался. Потом она попыталась представить, как бы реагировала, если бы он постоянно зависал где-то до ночи в компании ровесников и также бесстыдно у нее на глазах заигрывал с представительницами противоположного пола... А он терпел и прощал. Он старался. А она… Сколько бы он для нее ни делал, ей все было мало для счастья. Витя выручил, Витя снова пришел на помощь, Витя поддержал. А она брала, брала и брала, не благодаря и ничего не отдавая в ответ, обвиняла в их проблемах только его, обижалась сама и обижала его. Как можно было так безответственно разбрасываться тем, что у них было? Как можно быть такой эгоисткой?.. А ведь Степнов ее и такую любит. Потому что видит и верит в то хорошее, что в ней есть. А она будто ему назло вела себя как бездушная стерва. И все бы еще можно было бы как-то исправить, если бы не ее предательство. Как теперь смотреть ему в глаза? На что вообще рассчитывать? Простит ли он ее когда-нибудь? Смогут ли они хотя бы поговорить по-человечески?.. А ведь она бы сейчас что угодно отдала, чем угодно пожертвовала, чтобы снова быть с ним. Только вот при всем желании о сделке уже не договориться. Предложить ей теперь, увы, было нечего. Хотя какие могут быть сделки, когда речь идет о любви?..
По истечении семи дней Кулемина не выдержала. Тоска, нетерпение и непонимание того, почему он так долго не появляется у них и не звонит (а он не звонил, она точно знала) проели в желудке дыру. Лена отправилась на кухню. Петр Никанорович в кои-то веки получил возможность лицезреть свою внучку больше десяти минут подряд. Последние события они особо не обсуждали. Кулемин был премного огорчен тем, что происходило в жизни Лены, но что-либо спрашивать, советовать и тем более за что-то ругать не смел, ограничиваясь общими фразами и зачастую не требующими ответа репликами. Вот и теперь, не задавая лишних вопросов, он лишь заметил:
- Ну наконец-то, хоть поела нормально.
Лена молча гипнотизировала чашку чая. Жить и дальше в неведении она не могла.
- Дед… - неуверенно начала она, с трудом подбирая слова. – А ты… еще со Степновым общаешься?
Петр Никанорович внимательно посмотрел на внучку, гадая, к чему она завела этот разговор.
- Общаюсь, - как можно бесстрастнее выдал он.
- И… он… как… в общем, как у него дела? – продолжала мямлить она, так и не поднимая глаз. Было ужасно стыдно.
Кулемин старший растерялся. Он-то думал, она будет выказывать свое недовольство по поводу того, что они поддерживают связь. Возмущаться. Ну или, в крайнем случае, о чем-то просить. Но уж больно она смущалась...
- Дела хорошо. Тренерствует. Мне помогает.
Петр Никанорович прекрасно видел, с каким вниманием Лена ловит каждое его слово и понимал, что ответ его был далек от того, что она хотела услышать.
- Лен, что именно тебя интересует?
- Меня все интересует, - еле слышно пробубнила Кулемина. – Он… Он про меня спрашивает?
С этим вопросом опасения Кулемина подтвердились. Запахло жареным. Опять он будет мячиком для пинг-понга. И если раньше его даже привлекала роль посредника, то теперь он пребывал в смешанных чувствах. Но деваться было некуда. Любимая внучка как-никак.
- Сначала спрашивал…
- Что спрашивал? – оживилась Лена, наконец осмелившись украдкой посмотреть деду в глаза.
- Просто прашивал, все ли у тебя в порядке.
- А потом?
- А потом перестал. Со временем. И так понятно, что, если ты куда-нибудь влипнешь, мы его позовем.
- Дед! – возмутилась было Кулемина.
- А что «дед»? Разве не так? Кого еще о помощи просить? Мы друг другу чай не чужые! Для тебя, может, он и просто твой бывший, а мне Степнов как сын! – Петр Никанорович уже не контролировал себя. Накопившаяся обида полилась в виде слабо закамуфлированных упреков. Масштабы Лениного стыда били все рекорды. Хотелось ответить, что ей Витя тоже не чужой. Но чего теперь стоили ее слова?
- А он… - продолжила она, набрав в легкие побольше воздуха. – У него… появился кто-нибудь?
- Он тебя любит, – в голосе старика сквозил укор.
Четыре месяца прошло, как они расстались, а он ее любит. А раз любит, не может у него быть никого. И для деда это было чем-то самим собой разумеющимся. А для нее почему-то нет… Наверное, потому что она посмела судить его по себе. Сама-то завела интрижку, когда они еще были вместе. Целовала и убегала на свидания с другим. Лгала. Лицемерила... Он бы никогда так не поступил с ней... Презрение к самой себе мерзким питоном сжимало ребра и горло. С трудом выдавила из себя:
- А чего он так давно к нам не заходил?
Поняв наконец, «о чем» все это было, Петр Никанорович тяжело вздохнул, неодобрительно покачав головой.
- На соревнованиях твой Степнов. Со дня на день вернуться должен.
- Не мой он больше, - в тихом отчаянье возразила она.
Кулемин никак не ожидал, что спустя четыре месяца его внучка вдруг опомнится. А она явно сожалела... В общем, по большому счету к такому разговору он был не готов.
- Лен… Ну ты же сама…
- Да, я сама во всем виновата, - беззлобно перебила она его. - Дед, - Лена посмотрела на родственника взглядом побитой собаки, – что мне теперь делать?
Кулемин молчал, словно что-то обдумывая.
- Не знаю… Не знаю, Лен…
Собравшись с духом, старик продолжил:
- Я тебе вот, что скажу. Хоть ты мне и внучка, но пособничать я тебе не буду - и не проси.
Никак не ожидав подобной жесткости, Лена удивленно посмотрела на деда, но почти сразу отвела глаза, не выдержав его взгляда.
- Превратила свою жизнь непонятно во что. Мужика извела совсем... Плохо, видно, я тебя воспитывал, Елена...
- Дед! - взмолилась было Кулемина.
- Люди не игрушки. И прежде чем соберешься что-то предпринимать, подумай хорошенько… о Степнове.

Земфира - ПММЛ

 Отправлено: 06.11.12 07:52. Заголовок: Глава 3. Было, коне..

Глава 3.

Было, конечно, неприятно остаться совсем одной. В том плане, что пожалеть некому. Даже родной дед встал на сторону… ну, в общем, не на ее сторону. Зато совет дал. Дельный. Она прислушалась. И подумала… Думала она много. Обстановка все-таки располагала. Вот она и размышляла, анализировала. И додумалась до того, что стала сомневаться в подлинности своей любви к Степнову. Ну да, она уже говорила ему, что разлюбила и прочее, но… ЛЮБОВЬ ведь не может так просто уйти. Может, тогда это было что-то другое?.. Может, она пока еще просто не способна любить… по-настоящему… как Степнов?.. Он любил. Любит. А она? Чем он был для нее?.. Было тяжело себе в этом признаваться, но, похоже, в состав формулы ее чувства входили лишь влюбленность, сладость запрета, экстрим и влечение, активно подпитываемое буйством гормонов. У Степнова в коктейле наверняка тоже многое из этого присутствовало. Только гораздо в меньших пропорциях. А восемьдесят пять, а то и все девяносто процентов занимал ингредиент, который ей, судя по всему, был совершенно незнаком… От подобных мыслей становилось совсем тошно. Если раньше казалось, что можно как-то все подлатать, замазать, то теперь получалось, что замазывать нечего. Но тогда... почему ей так хотелось вернуть то, что было? Что теперь ей было от него нужно?.. Ответ был неутешительным. Скорее всего, просто хотелось снова ощутить себя в безопасности, оберегаемой и любимой. То есть опять брать… Ну, будем называть вещи своими именами. Она хотела его использовать… для собственного успокоения. А что будет, когда она успокоится? Что с ними будет?..
Особой ясности все эти размышления так и не принесли. И тем не менее, кое-что она все же твердо решила. Когда через пару дней наконец пришел Степнов, она так и не вышла. Услышала трель звонка и бросилась к двери своей «кельи». Стала прислушиваться. После приглушенно-бархатистого «Здравствуйте, Петр Никанорович» ноги слегка подкосились… Как же она соскучилась! Хоть бы глазком его увидеть!.. Только вот последствия этого ее «глазком» могли быть самыми разнообразными, а так легкомысленно рисковать спокойствием Степнова она просто не имела права. Она была рада, что у него все более или менее наладилось. Он снова занимался своим любимым делом. А то из-за нее сначала из школы вылетел, потом дома сидел. То барменом, то охранником. А тут, наконец, нормальная работа. Жаль, что она не смогла в свое время поддержать его так же, как он всегда поддерживал ее. Главное - теперь хоть не вставлять ему палки в колеса…
Кулемина буквально купалась в чувстве вины и отвращения к самой себе. На судебном процессе по ее душу она совершенно безжалостно выступала на стороне обвинения. Вроде и так все улики против нее, и присяжные, лениво прикрывая ладонями зевки, со скукой ожидают формального окончания прений сторон. Им уже и так все ясно. А она, как мазохист лишь еще туже затягивает петлю на собственной шее… А ведь принцессы так не делают. С чего вдруг такой приступ совестливости и самобичевания?.. Просто, наверное, Степнов был все-таки хорошим учителем. Дурь из ее башки ему выбить, к сожалению, не удалось. Зато силу воли воспитал. Воля к победе в Кулеминой была всегда огромна, а сейчас, после целой серии проигранных матчей, как никогда велика. А победа сейчас означала новую жизнь. Без лжи и фальши. Без притворства и лицемерия… Сейчас перед ней стоял выбор: взять чистый белый лист или продолжать писать на старом, грязном и изрядно помятом... А она по-старому никак не хотела.
Еще несколько дней прослонявшись по квартире и активно попредававшись думам, Кулемина решила действовать. Первым делом Лена стала искать работу. Только встал вопрос: а куда, собственно, податься? Специальных знаний у нее никаких особо не было. Опыта работы тоже. Секретаршей?.. Ну какая из нее секретарша! Ноги у нее, конечно, длинные, но каблуки, юбки и деловой этикет… Нет… Листовки раздавать тоже как-то не катило. Ну не уборщицей же идти, в конце концов… Полторы недели метаний – и Кулемина устроилась, как сейчас модно говорить, ресепшионисткой в один из московских фитнес-клубов. Добираться было далековато, зато платили неплохо. В общем и целом она была довольна. Даже получалось откладывать деньги. На что именно, она пока не решила, но что это не будет лишним, точно знала.
Как-то раз на улице столкнулась с Новиковой. Встреча оказалась приятной и во всех смыслах полезной для Кулеминой. Лера потащила ее в «Муху» и за чашечкой чая развела подругу на откровения. Долго уламывать Лену не пришлось. За неимением альтернативной плакательной жилетки, Лерина пришлась как нельзя кстати. Кулемину, что называется, прорвало. От ее рассказа Новикова немного прифигела, но, по большому счету, Лена с Витенькой не сильно отступили от своего привычного репертуара… Так что... ничего нового. Только вот света в конце туннеля девушка пока не видела и, как помочь подруге, не знала. Но Новикова не была бы сама собой, если бы не пообещала что-нибудь придумать. Как бы то ни было, Кулеминой стало намного легче уже оттого, что кто-то просто ее выслушал и поддержал. Хотя Лера была не просто «кем-то». Она была, пожалуй, единственным человеком, с которым Лена в свое время делилась проблемами и кому рассказывала о неурядицах с Виктором. Именно к ней она просилась на ночь после очередного оглушительного скандала. И Новикова всегда оправдывала ее доверие, прочно вживаясь в роль ее личного психолога и матери Терезы по совместительству... В общем, Лене удалось пожаловаться на бывших подруг и в который раз обругать себя за авантюру с Васей. Лера лишь молча слушала, хмурясь и недовольно вздыхая. От грубых комментариев в адрес бывших одноклассниц и каких бы то ни было замечаний относительно Лениных поступков она все-таки воздержалась. В конце концов, все в этой ситуации хороши были…
Они уже собирались по домам, когда в кафе завалился Гуцул. Раньше они с Ранетками частенько тут пересекались. Он работал, они выступали. Но после пресловутого турне площадку они сменили, и контакты сошли на нет, за что Игорь не преминул шутливо пожурить Кулемину. Узнав о ее уходе из группы… и вообще, Гуцул призадумался, а потом вдруг как-то оживился и пообещал кое с кем поговорить. Через пару дней парень снова объявился и зазвал Лену в один музыкальный клуб. Там он познакомил ее с Олегом, Сергеем и Таней или попросту группой «Анима». Ребята вот уже как пару недель искали нового бас-гитариста. Лена им очень приглянулась, особенно с учетом того, что помимо баса они получали женский вокал, которого им так не хватало. Пел у них только Олег… Симпатия была обоюдной. Кулеминой понравились и сами ребята, и репертуар. Их музыка отличалась от того, что играли «Ранетки». Песни у них были более интересные и взрослые, как, собственно, и сами участники. С самым старшим, Сергеем, у нее была разница в пять лет. А младшей Тане было на полгода больше, чем Лене. Все трое работали. Таня параллельно училась в каком-то музыкальном колледже, а Олег брал уроки вокала... В конце концов, ребята договорились о совместной репетиции. Впервые за последнее время Кулемина искренне и по-настоящему улыбалась. Сумрак апатии рассеяли проблески эмоций. Прощаясь с Игорем, она буквально бросилась ему на шею со словами благодарности. Гуцул лишь добродушно улыбался и, смущаясь, переводил разговор на другую тему… Ну вот… А думала, друзей нет.

Павел Кашин - Другие танцы

 Отправлено: 08.11.12 05:46. Заголовок: Глава 4. С новыми ..

Глава 4.

С новыми знакомыми Кулемина спелась быстро. Олег и его товарищи по достоинству оценили Ленины способности. Вот уже больше месяца они успешно проводили совместные выступления. Все были довольны. Кулемина до сих пор не могла поверить, что ей так подфартило. Мало того, что она продолжала заниматься музыкой, так и все условия, так сказать, были просто идеальными. На такой коллектив было в пору молиться. После нескольких лет склочного сотрудничества с одноклассницами, она и представить себе не могла, что в группе могут быть такие отношения… Уважения и любви – вот, чего всегда не хватало «Ранеткам». Любви к их делу. Да, вроде всем им жутко нравилось бренчать на своих инструментах и прикладываться к микрофону. Но… малодушно как-то это все было… Куча амбиций. Причем далеко не совместных. Они вроде как были вместе, а по сути, все-таки порознь. Каждый сам за себя. Постоянные истерики, междоусобица и так часто звучавшее «Да ты …! А как же группа?!» Все они прикрывались группой, только это их «группа» было пустым звуком... У этих же ребят все было иначе. Тут действовал закон не «все ради группы», а «группа ради чего-то». Не было гонки за гонорарами и желания выступать перед многотысячной толпой. Играли просто так. Ради удовольствия. Многие, наверняка, обвинили бы их в слабохарактерности и бесперспективности. Но Кулемину все более чем устраивало. Два раза в неделю они давали вечерние выступления в одном и том же клубе. Публика была постоянная и принимала их очень тепло. Лена была в восторге. Времени хватало и на репетиции, и на выступления, и на работу, и на посиделки с Новиковой и Гуцулом. Деду тоже перепадало. Ему перепадало бы больше, если бы их общение не стеснял ряд нежелательных тем…
Удивительно, но именно сейчас она чувствовала себя в своей тарелке. Без престижной работы, без турне с мировыми звездами шоу-бизнеса, без экстрима. Настроение улучшилось, и потерянность, в которой она пребывала совсем недавно, уступила место относительной ясности. Ее жизнь принадлежала ей теперь гораздо больше, чем когда-либо до этого. По большому счету, она больше ни от кого не зависела. Ни от родителей, ни от деда… ни от Степнова. Дела пошли в гору. В конце октября ее повысили до помощника инструктора по игровым видам спорта. Наконец-то Кулемина дорвалась до своего любимого баскетбола. В группе все было хорошо. Помимо прочего, на досуге Сергей помогал ей освоить новый инструмент. Она как-то раз в шутку уселась за установку, а он ей на полном серьезе: "Хочешь, барабанить научу?". Еще бы она не хотела! Вот уж где можно дать волю эмоциям... Таня время от времени брала ее с собой на тусовки со знакомыми музыкантами и прочими творческими людьми. Поначалу Лене нравилось. Веселье. Музыка. Куча интересных личностей… Но все-таки не ее это был формат. Сдулась поле третьего раза. Они тогда завалились в какой-то арт-клуб. Приглушенный свет. Гомон. По левую и по правую руку от нее велись мудреные разговоры, в суть которых она безуспешно пыталась вникнуть первые пятнадцать минут. Вова и Антон, увлекавшиеся этнической музыкой, втирали что-то про здоровый образ жизни, купание в проруби и сыроедение. Максим, Катя и Таня обсуждали джазовые импровизации, периодически переключаясь на псевдорелигиозные теории и «дикий» туризм… В какой-то момент она перестала вслушиваться. Откинулась на спинку дивана и принялась ковырять ногтем обивку из кожзама. Жутко захотелось оказаться совсем в другом месте. На другом диване. В другой компании… Как старательно она раньше избегала домашних посиделок! Что угодно готова была придумать, чтобы только весь вечер не сидеть со Степновым у телевизора. Страшилась такой вот «семейной» обыденности. А сейчас… Сейчас бы чайку, любимых Витиных «Мишек на Севере» и спортивный канал.
Как она ни старалась, Степнов не шел из головы. Уже не было той ломки, что мучила ее после расставания с Васей. Когда кровь закипала в венах, а мозг готов был взорваться от неудовлетворенного желания немедленно пойти к Виктору. Тогда ее терзал страх, что он не примет ее обратно. Теперь же она осторожничала, боясь снова причинить ему боль. Вот и продолжала отсиживаться в своей комнате, если Степнов все же «заставал» ее дома.
Иногда лежа в постели и мучаясь бессонницей, она предавалась воспоминаниям, пытаясь разобраться в былых чувствах и в том, почему вела себя тем или иным образом. К общему знаменателю она так и не пришла, но одно уяснила точно. Степнов давно стал неотъемлемой частью ее самой. Она пыталась представить себе, что было бы, если бы она его никогда не знала или если бы между ними так ничего и не было, кроме «деловых» взаимоотношений и дружбы. Но понимала, что это просто невозможно. Несмотря на все сложности, с которыми им пришлось столкнуться, когда она еще училась в школе. Несмотря на тот кошмар, в который превратилось то прекрасное, что было между ними. Несмотря на то, что она все-таки винила его в чрезмерном контроле и тирании, она ни о чем не жалела и не желала иного прошлого. Пожалуй, лишь сейчас она по достоинству оценила то, как ей необыкновенно повезло встретить на своем пути Виктора. Как много хорошего она бы упустила, если бы он работал в другой школе или жил в другом городе… А какое счастье, что именно он стал ее первым мужчиной… во всех смыслах этого слова. Вот уж на эту роль альтернативные кандидатуры Лена исключала категорически. Сейчас безумно хотелось снова оказаться в его крепких объятьях… или просто рядом с ним. Увидеть его. Поговорить. Неважно, о чем. Как же давно они не разговаривали! Ну вот так, чтобы обсудить какой-нибудь матч. Или фильм. Да что угодно. Последние несколько месяцев они только орали друг на друга до хрипоты. И все из-за ее эгоизма и жажды "свободы". Интересно, от чего именно она хотела освободиться... Самое отвратительное, что она предала его дважды. Как своего мужчину и как друга. И еще неизвестно, что по шкале грехов тянет на большее количество баллов. А Степнов ведь был ей самым лучшим другом. Преданным и настоящим... Хотя… Почему «был»?.. Он же сам говорил, что всегда рядом. А слово Степнова крепче дуба. На века… Да и вообще, непростительно по своей дурости терять такого замечательного человека. Хорошие люди в дефиците. А он… Самый лучший... И она хочет быть рядом… Если он позволит.

Земфира - Из головы

 Отправлено: 09.11.12 06:40. Заголовок: Глава 5. Когда Лена..

Глава 5.

Когда Лена сказала, что больше не любит его, ему показалось, что земля разверзлась и он с бешеной скоростью летит в тартарары. Да, не все у них гладко было последнее время. И эта ее интрижка у него за спиной… Но он-то надеялся, что она одумается. Что кризис минует, и их отношения станут только крепче. Только вот их отношения, видимо, были последним, что волновало Кулемину. А он, наоборот, слишком уж над ними трясся. Так боялся потерять ее, что сначала чуть ли не под замок сажал, устраивая разборки по поводу каждой ее задержки, любой дополнительной репетиции или внепланового концерта. А потом ударился в другую крайность, закрывая глаза на ее выкрутасы и откровенную ложь, делая вид, что все хорошо… Сколько им пришлось преодолеть, чтобы отвоевать свое право быть вместе. И ради чего? Ради того, чтобы орать друг на друга? Чтобы осознанно причинять боль? Чтобы обманывать? Чтобы вот так запросто выбросить это пресловутое право на помойку, как ненужную вещь?.. Выходит, что так. Было бесконечно больно, обидно и жаль. Его преследовало ощущение, что он что-то упустил, чего-то не сделал или, наоборот, сделал что-то совсем не так. Что должен был быть мудрее, терпеливее, честнее. Ведь он мужчина, он старше и он всегда был ее наставником. А тут, вместо того, чтобы научить ее чему-то хорошему, только и делал, что подавал дурной пример. То тираном заделался, то в тряпки подался. То синяки на руках ставил, не пуская из дома, то фальшиво улыбался, зная, что она встречалась с другим… А, главное, на нее злиться не получалось. Может, ей с этим Васей и правда лучше будет?.. Дай Бог. Только бы счастлива была…
Сначала хотелось умереть. Просто перестать дышать, потому что каждый вдох резал внутренности ржавым зазубренным лезвием. Хотелось запереться в квартире, лечь на кровать, закрыть глаза и уснуть. Надолго… Но, к сожалению, а может, и к счастью, такой роскошью, как безделье, Степнов себя порадовать не мог. Не мог подвести Шинского. Вот и вытаскивал каждый день свое бренное тело на божий свет и тащился на работу. В любом случае, дома все напоминало о ней и их совместной жизни. И от этих воспоминаний хотелось убежать куда подальше. Только вот «Муха» вряд ли могла послужить достойной альтернативой. В злосчастном кафе прочно воцарился дух «Ранеток» и пока даже не помышлял о смене среды обитания. Да еще и публика. Гуцулов, Новикова… В общем, спустя пару недель круглосуточных пыток Степов уволился. Помыкался немного. Обзвонил знакомых. И весьма удачно. Как раз один его однокашник и пристроил его в спортивную школу. Степнов вернулся к своим «истокам». Начал тренировать мальчишек. И с превеликим удовольствием! Работа отнимала много времени и сил… Еще бы! С таким-то энтузиазмом. Виктор был готов хоть ночевать в школе, только бы было, чем мысли занять.
И все же он был мазохистом. Несмотря на все свои старания, он просто не мог удержаться и в очередной раз не осведомиться у Петра Никаноровича о Ленкиных делах. Сам не знал, чего больше боялся. Узнать, что у нее все отлично с этим… Васей или что они расстались. Но Кулемин с завидным постоянством лишь тупил взор и, тяжело вздыхая, объявлял, что все у нее нормально. Виктору хватало одного только виноватого взгляда старика, чтобы преждевременно получить ответ на свой вопрос. Ну что ж… Значит, так тому и быть. Не зря же говорят, что все что ни делается – к лучшему… Черт бы побрал этих умников!
Тяжелее всего было ночью. Нехватка ее нежного тела под теплым боком приводила мужчину в исступление, достигавшего критической отметки, когда он помимо собственной воли начинал представлять ее с другим. Как чужие руки и губы скользят по ее коже, а потом… Картины, появлявшиеся далее перед глазами, доводили его до крайней степени отчаянья. Тогда он начинал вспоминать их самую первую ночь, будто пытаясь перекрыть этим воспоминанием кошмарные образы. У них было много прекрасных ночей… и дней тоже. Но он вспоминал именно ту. Самую первую их ночь. Это дарило ему какое-то странное успокоение. Наверное, потому что когда они наконец стали одним целым, когда закружили в едином волшебном ритме, он точно знал, что так и должно быть. Только так правильно. И никак иначе. Только с ней. И она только его. Он свято верил в это… до самого конца.
Шли недели, а за ними месяцы. Степнов с головой ушел в работу. Летом был занят в спортивном лагере, а осенью вернулся в школу. Наконец-то он опять занимался своим делом. И снова долгие внушения администрации на тему покупки нового спортинвентаря, энергичные тренировки и эмоциональные выкрики. В Москве завелось еще одно стадо беременных бегемотов… Точнее бегемотиков. Ребятам было лет по десять - двенадцать. А гонял он их как взрослых. Некоторые не выдерживали, начинали хныкать и жаловаться родителям. Как-то раз к нему заявилась родственница такого вот ябедника. Он только закончил вечернюю тренировку и дал ребятам отбой, когда на его территорию вторглась молодая агрессивная самка. Девушка оказалась старшей сестрой Авдеева. Мальчик в общем был неплохой, но с ленцой, о чем Виктор не преминул сообщить взбудораженной красавице. Рассмотрев оппонента повнимательнее, ухоженная шатенка сменила гнев на милость. Из грозной фурии девушка в момент превратилась в игривого котенка. И пошутила, и на братца поругалась, и тренера похвалила. На Степнова она, то есть Анастасия, произвела весьма приятное впечатление. Они тогда хорошо поговорили. Она приходила еще пару раз… Справиться об успехах своего «негодника». На третий раз Степнов понял, что на него открыли охоту, но особых эмоций у него это не вызвало. Не было ни интереса, ни раздражения. Ну, мелькает – и пускай. Жалко, что ли…
В какой-то момент, приходя к Кулемину, он стал замечать, что Ленка дома. Об этом громко кричали ее грязные кеды, стоявшие на тряпке у двери. Да и куртка висела на вешалке. И это было странным, поскольку, когда они жили вместе, застать ее дома было практически невозможно. А тут… Средь бела дня. И не один раз. Хотя он не мог быть в этом абсолютно уверен. А спрашивать у Петра Никаноровича не хотелось. С некоторых пор он вообще перестал спрашивать о ней. Так было проще. С так некстати проснувшимся любопытством он отважно боролся. Да и Лена, видно, вскоре вернулась к привычному образу жизни. Но это только огорчало. Нет, он никаких надежд не питал. Чего уж там, после всего, что было… Просто теперь любые ее проявления или их отсутствие вызывали тягучую тоску. Вот и тут также. Вроде знает, что она за стенкой сидит, - и комки чая, с трудом перекатываясь по глотке, до тошноты будоражат желудок. Нет ее – и грудь наполняет болезненное опустошение…
В этот раз ее, как обычно, не было дома. Степнов ссутулившись сидел за столом и нарезал ложечкой непонятные объемные фигуры в горячем чае. С Кулеминым они уже успели обсудить концепцию новой главы и подредактировать старую, поговорить о неважной погоде и сносном состоянии дорог. Неожиданно зазвонил телефон.
- Алло… Да … Нет, Лен, все есть… Будешь через час?.. Хорошо… А ты зонт-то взяла?.. Что значит «добегу»? Давно не болела?!. Все, жду, - Петр Никанорович отключился.
За те двадцать секунд, что длился этот наполовину воображаемый диалог, Степнов успел задержать дыхание, слегка побледнеть, поиграть желваками, мысленно устроить Кулеминой взбучку за ее безалаберность и подметить, что на часах только восемнадцать, а она уже домой. Последние два месяца их отношений она заявлялась в десять, а то и в одиннадцать. А тут…
По складкам на высоком лбу и отрешенно-задумчивому взгляду своего соавтора Петр Никанорович понял, что Степнов сейчас не с ним. А он-то надеялся, что Витя «излечился»... Повисло молчание. Кулемин обдумывал, как лучше сгладить острый угол, которым Ленин звонок, впился в хрупкую материю Витиного спокойствия. Как назло, на ум не приходило ни одной подходящей реплики или темы для обсуждения… Степнов не выдержал.
- Лена звонила? – совсем тихо спросил он, будто надеясь на то, что собеседник не расслышит вопрос.
С учетом того, что во время разговора Кулемин назвал внучку по имени, вопрос был бессмысленным, но старик все же ответил.
- Да.
- Как у нее дела? - немного помолчав, поинтересовался Степнов. – Все в порядке? – тут же добавил он, давая соавтору шанс ответить односложно. Как бы то ни было, Кулемин не пожелал им воспользоваться.
- Вить… У Лены в жизни многое поменялось…
Степнов одарил мужчину недоверчивым взглядом, гадая, о чем тот ведет речь.
- Что Вы имеете в виду?
- Я не совсем верно выразился. Точнее было бы сказать, что Лена многое изменила в своей жизни.
Подобные абстрактные формулировки вызывали у Виктора лишь непонимание и беспокойство.
- Что-то случилось? – взволнованно спросил он.
- Да нет, что ты! – поспешил успокоить мужчину Кулемин, – Все хорошо.
- А что тогда? Петр Никанорович, я не понимаю, к чему Вы клоните? – Виктор начинал нервничать.
- Да ни к чему я не клоню. Я не в свое дело лезть не хочу. Мне кажется, будет лучше, если Лена сама поделится с тобой.
Степнов уже сходил с ума от всевозможных предположений. Она выходит замуж?.. Или беременна?.. Или…
- Петр Никанорович, ну что Вы тут нагнали туману, ей-богу!
Кулемин уже сам был не рад, что разговор принял такой оборот. Вот кто его за язык тянул? Сказал бы, что все хорошо – и ладно. Нет же. Старый интриган…
- Вить, да все в порядке. Просто… Мне бы хотелось, чтобы вы поговорили как-нибудь. Вы же раньше хорошо общались…
- Петр Никанорович! – взмолился Виктор.
- Это всего лишь мое пожелание, - перебил его старик.
Виктор тяжело вздохнул, а Кулемин поспешил сменить тему.

Uma2rman - Стрела

 Отправлено: 10.11.12 06:02. Заголовок: Глава 6. На дворе ..

Глава 6.

На дворе стояло холодное ноябрьское утро. Кулемина сидела на скамейке и нервно водила замерзшими ладошками по обтянутым джинсами бедрам. После пятнадцати минут ожидания нервы были уже на пределе. Наконец на соседней дорожке показался знакомый силуэт. Мужчина стремительно передвигался по парку и, свернув, побежал прямиком к оккупированной Леной скамейке. Девушка резко встала. Мужчина пробежал еще пару метров, внезапно перешел на шаг, а затем и вовсе остановился. Кулемина поняла, что ее заметили и, более того, узнали. Только вот подобная реакция сбивала с толку, лишая последних остатков храбрости. Но задний ход давать было уже поздно, да и не для того она сюда пришла, чтобы позорно сбежать при первой трудности. Собравшись с духом, Лена сделала несколько неуверенных шагов навстречу мужчине и, заметив, что он последовал ее примеру, продолжила путь уже более уверенной походкой.
Позавчера она пришла домой после работы и уселась ужинать. Дед вел себя как-то странно. Был молчалив. Смотрел как-то пристально. А потом сказал, что приходил Степнов и спрашивал про нее. В подробности вдаваться не стал. А она не стала уточнять. И того, что он сказал, было достаточно, чтобы укрепиться в уже принятом решении... И вот она здесь. Всего в метре от него. Робкий взгляд в голубые глаза – и ее накрывает мощнейшей волной. Как же она соскучилась! Как рада его видеть! И как же страшно…
- Привет, - несмело поздоровалась она.
Степнов пребывал в ступоре. Сначала он решил, что у него глюки, потому что это просто не могла быть она. Ну что она могла делать в субботу в семь утра в их парке? Пробежки она давно забросила. Да и одета она была совсем не по-спортивному... Как бы то ни было, с каждой секундой сомнения улетучивались. Ему навстречу действительно шла Кулемина. И, похоже, она ждала его. Бред какой-то. А потом… Потом не было ничего, кроме ее глаз. Наконец-то! Как же он скучал!.. Он был настолько удивлен, рад и растерян одновременно, что, когда зазвучал ее тихий и такой родной голос, он лишь смог выдохнуть ее имя.
- Лена…
У Кулеминой сперло дыхание. Так он это произнес… Все эмоции наружу. Недоумение. Радость. Тоска. И… освобождение. Как будто только и ждал момента, чтобы позвать ее по имени… Хотя, с другой стороны, она просто застала его врасплох. Наверное, показалось… Виктор быстро спохватился.
- Что ты тут делаешь? – прозвучало как-то строго.
- Т-тебя ждала, - совсем смутилась.
- Зачем? Что-то случилось? – смягчился.
- Нет, все нормально. Я…
Ну вот как объяснить ему, что «я»?
- Я… просто так, Вить.
После такого заявления Степнов выпал в осадок. Что значит «просто так»??! Она с ума его, что ли, совсем хочет свести?.. Так и не дождавшись от него какой-либо реплики, Кулемина решила не тянуть кота за хвост и сказать все, как есть.
- Вить, я знаю, что это все очень неожиданно и… мы уже полгода не виделись. Просто… Я хотела извиниться… за все…
Виктор смотрел на девушку во все глаза, не понимая, что вообще происходит. После стольких месяцев… Да и к чему это все?.. Кулемина тем временем продолжала, немного запинаясь.
- Я понимаю, что никаких слов и… извинений не хватит, чтобы хоть как-то испра… загладить мою вину… Я… Я просто хочу, чтобы ты знал, что я сожалею… очень… Прости меня, пожалуйста… если сможешь…
Степнов напрягся. Да, ее слова сейчас, несомненно, были как бальзам на душу. Вне зависимости от того, зачем она это говорила. Но вот что-то ответить на ее «прости» он был не готов. А отмазаться фразой «да ладно, проехали» был не вариант.
- Лен, ну к чему ты это… - начал было он.
- Вить, подожди, - перебила она. – Тебе не нужно сейчас на это что-то отвечать… Тебе, наверное, неприятно мое общество…
- Лена… - снова встрял он.
- Но я хочу тебе сказать… - настойчиво продолжала она. – В общем, я очень не хочу тебя терять… Я тебя очень ценю, как человека, и…
- С каких это пор?
Виктор не смог удержаться от сарказма. Ценит как человека? Это она о чем вообще?.. На какую-то долю секунды он подумал, что она хочет опять быть с ним. Но только на долю секунды. Какая глупость... Да и, даже если бы она сказала, что хочет вернуться, вряд ли он начал бы прыгать от счастья. Хоть в его сердце и теплились еще угольки, чиркнув спичкой, уже невозможно было разжечь огонь на пепелище… Лена стойко выдержала его выпад. Но, поняв, что ее сопливые оправдания только все портят, решила покончить с этим безобразием.
- Ладно. Короче говоря, мне бы хотелось возобновить наше общение. Я пойму, если ты не захочешь. Но… ты знай, что я всегда буду рада… - еле сдержалась, чтобы не сказать «тебе», - … с тобой поговорить.
Такого расклада Степнов никак не ожидал. Надо было что-то ответить, но в голове царил полнейший хаос. Она ему что, дружить предлагает? Или... Как это понимать?
- Ну, я, наверное, пойду… Ты подумай. Если что, номер мой ты зна-а-а-а-пчхи, - Кулемина смачно чихнула и зашмыгала носом, - ... знаешь…
- Будь здорова, - выдал на автомате.
- Спасибо. Где живу - тоже…
Степнов продолжал молчать.
- Я была очень рада тебя видеть… Пока.
Лена обогнула мужчину и двинулась к выходу из парка, но не прошла и десяти метров, как ее грозно окликнули.
- Кулемина!
Внутренне сжавшись, девушка обернулась. Виктор стоял на прежнем месте лицом к ней.
- Еще раз услышу, что ты без зонта ходишь… - замялся, обдумывая продолжение, - … вообще с тобой разговаривать не буду!
Спустя секунду она уже провожала взглядом его стремительно удаляющуюся спину, с трудом сдерживая рвущуюся наружу улыбку.

Земфира - Синоптик

 Отправлено: 17.11.12 09:09. Заголовок: Глава 7. Остаток с..

Глава 7.

Остаток субботы и все воскресенье Степнов был сам не свой. В какой-то момент проснулась злость. На нее. За то, что без спроса вернулась в его жизнь. А ведь он не имел ни малейшего понятия, зачем и почему она это сделала. И это неведенье будоражило, пугало и злило одновременно… Вновь и вновь прокручивал в голове их разговор, мысленно восстанавливая картину до мельчайших деталей. Так странно. Увидев Лену, он ожидал чего угодно. Просьб о помощи - первое, что пришло ему на ум. Наездов, криков, претензий - хотя им делить-то уже давно нечего. В крайнем случае, попыток вернуться к нему - чем черт не шутит. Но не такого… Она не истерила. Не давила. Просто попросила прощения и предложила дружбу. Вместо привычного «хочу» прозвучало «хотелось бы»… Видно, Петр Никанорович не солгал, сказав, что что-то изменилось. Появилось желание снова увидеть Лену, чтобы удостовериться и понять, что именно старый фантаст имел в виду. Сейчас все козыри были у него на руках, но он боялся их разыгрывать, предпочитая пасовать. Ему потребовалось полгода, чтобы кое-как оклематься. А теперь так долго и тщательно выстраиваемая им стена могла в одночасье рухнуть, как карточный домик. Он только-только замкнул круг, обезопасив себя со всех сторон, а она вот так запросто проделала калитку в еще непрочном ограждении… правда, на этот раз великодушно оставив за ним право выбора: воспользоваться лазейкой или заделать отверстие… Хотя какой там выбор! Он мог сколько угодно взвешивать «за» и «против», но минусы меркли на фоне плюсов, а порой и вовсе складывались в заветные крестики. И вообще… О чем тут говорить, когда речь идет о Кулеминой. Это ж не просто какая-то из его бывших пассий - это Ленка… И пусть он дал себе зарок, что несмотря на свое отношение к ней, больше не позволит вытирать о себя ноги. Но она на этот раз и не пыталась посягать на его достоинство. Так что… Повода не ответить на ее «приветливость» у него не было. И потом, сейчас вроде так принято… у цивилизованных людей - после разводов и расставаний дружбу дружить. Чем они с Кулеминой хуже?..
Но это все была теория. На практике дело обстояло совершенно иначе. Прошла уже почти неделя, а от него так и не было ни слуху ни духу. В любом случае, вечно это продолжаться не могло. Рано или поздно Виктор должен был, как минимум, пожаловать к Петру Никаноровичу с регулярным визитом. На максимум его воображения не хватало… Лена, тем временем, по сто раз на дню проверяла мобильник на наличие пропущенных вызовов и неуслышанных смсок. Вибрация никчемного предмета и мелодия звонка отзывались в теле неистовым пульсом, тут же сходившем на нет при взгляде на дисплей. Остаток выходных прошел в тщетном ожидании. Она успокаивала себя тем, что, возможно, как раз с приходом трудовых будней дело сдвинется с мертвой точки. Пусть он и не выказал радости по поводу ее предложения и не дал никакого ответа, но это его суровое «Кулемина!» почему-то вселяло надежду. Как бы то ни было, дни бежали, а он молчал. По прошествии недели она поняла, что Степнов не собирается вступать с ней в контакт. Что ж, этого вполне стоило ожидать. Конечно, можно было сослаться на то, что он просто пока пребывает в нерешительности. Но ведь было и другое объяснение. Более серьезные… настоящие причины держаться от нее подальше. Что тут скажешь? Заслужила… И все же она выпытала у деда, когда у них со Степновым намечается рандеву. Оказалось, в воскресенье. Только вот в ближайшее воскресенье была ее смена, и не выйти на работу она никак не могла. Заменить было некому. От досады сводило нутро, и колотило в висках. Вот он ее шанс! Еще один шанс хотя бы попробовать что-то изменить, а ей снова некогда. Теперь, даже если бы Степнов и захотел ее увидеть, ничего не выйдет. Получается, она опять его «продинамит»... Лена металась до последнего, хоть и понимала, что ей никак не выкрутиться.
Наконец наступил день «икс». Чуть за полдень на пороге квартиры Кулеминых появился Степнов. Он шел к ним в каком-то непонятном настроении. Просто не знал, чего ожидать и как себя вести. Но уже в прихожей понял, что все его волнения были напрасными. Лены явно не было дома. Петр Никанорович что-то дружелюбно щебетал, принимая у гостя верхнюю одежду и провожая его в зал, но Виктор не слушал. Снова откуда-то взялась злость. Стоило ему усесться на диван, как с языка слетело вопросительно-утвердительное «а Лены ведь нет дома». Кулемин резко замолчал на полуслове. Кажется, старик что-то ему говорил… Н-да, как-то невежливо получилось. Да и вообще. Что это на него нашло?.. Виктор уже собирался попросить прощения и отыграть назад, но было поздно.
- Нет, Вить. Ее нет, - Петр Никанорович словно извинялся.
- Понятно, - горько усмехнулся он. – Все репетирует?
Кулемин видел, как Лена всю неделю терроризировала телефон, словно ждала от кого-то звонка. А потом еще эти ее вопросы о Викторе. Видел, как расстроилась, что ее не будет дома, когда он придет. Что ж, теперь, похоже, был снова его выход.
- Да нет…
Как Степнов ни старался казаться равнодушным, ему было любопытно, что последует далее. Встретив заинтересованный взгляд соавтора, Петр Никанорович продолжил.
- На работе она.
Виктор недоумевал. Какая работа? Зачем? Да еще и в воскресенье! А как же учеба, репетиции, выступления?..
- Что-то случилось? – наконец озвучил он один из многочисленных вопросов.
- Нет, с чего ты взял? – удивился старик.
- А зачем тогда? Может, вам помощь какая-то нужна? Или Лене… У нее все в порядке? – обеспокоенно спросил Виктор.
- Да все у нас хорошо. Просто Лене захотелось быть более самостоятельной. Я вообще-то надеялся, что она сама с тобой поделится…
Степнов притих и не торопился снова задавать вопросы, список которых с каждой минутой рос как на дрожжах.
- Ладно. Давай уже по делу. Мне бы завтра к редактору попасть, - воспользовался его молчанием Кулемин.
- Да, конечно. Простите, - спохватился Виктор.
Естественно, помощник из него был в этот день никакой. Степнов был задумчив и особо не сыпал идеями. После сорока минут литературных потуг Кулемин умело спровадил своего соавтора. Прощаясь с гостем, он напоследок заметил:
- Лена завтра вечером дома будет. Заходи – она будет рада.
- Да ни к чему это все, Петр Никанорович, - Виктор был не в той кондиции, чтобы соблюдать правила этикета.
- Да ты погоди сразу отказываться. Захочешь - приходи.
Ответом старику был тяжелый вздох и глухое «до свидания».

Павел Кашин - Я тебя рисую ветром

 Отправлено: 18.11.12 12:05. Заголовок: Глава 8. Лена сиде..

Глава 8.

Лена сидела за кухонным столом и грела ладони о кружку с горячим чаем. В окно бесцеремонно заглядывало унылое ноябрьское небо, раскрашивая редкие капли на стекле серой мутью. Зима уже смело возвещала о своем скором приходе сильными порывами ветра и низкими температурами. А день, как и заведено, уступал ночи, нехотя отдавая заветные минуты и часы света во владение тьмы. Воцарившаяся непогода вгоняла Кулемину в полусонное состояние. С приближением холодных месяцев апатия плотнее укутывала девушку в непроницаемый кокон, не давая эмоциям пробиться сквозь толщу безразличия ко всем и вся. На работе все было стабильно хорошо, группа активно развивалась, дед, слава Богу, держался бодрячком. В общем, как в той песне: «Дела отлично, как обычно. А с личным? Но вот только с личным…» После сумбурной встречи в парке она больше так и не видела Степнова. С тех пор прошло уже две с половиной недели. Он неоднократно заходил к деду, но каждый раз в ее отсутствие. Расценив его «молчание» как нежелание с ней общаться, Лена решила прекратить наступление. Ее шаг навстречу остался безответным, и дальнейшее приближение к мужчине было бы сродни незаконному вторжению в его личное пространство. А снова быть преступницей она не хотела и подкарауливать его больше не собиралась. Как бы то ни было, кому-то там наверху ее добровольного самоустранения, видимо, было мало, и благородство Кулеминой вновь подверглось испытанию... На кухню вошел Петр Никанорович и, смерив внучку внимательным взглядом, сухо уведомил о том, что ждет в гости Степнова.
Виктор торопливо перебирал ногами по мокрому асфальту, с трудом лавируя между рябыми озерцами луж. Крупные холодные капли настойчиво шлепали мужчину по лицу и атаковали ничем не защищенную голову, собираясь на волосах и скатываясь за воротник. Стандартный, исследуемый годами маршрут. На повестке дня очередной «писательский консилиум». Правда, в последнее время встречи с Петром Никаноровичем больше напоминали дружеские посиделки. На разговоры по делу с каждым разом отводилось все меньше времени. В новом романе Кулемина спортивная тематика отсутствовала напрочь, и роль Степнова, как соавтора или хотя бы советчика была весьма сомнительной. Все чаще Виктор ощущал свою бесполезность, но отказываться от «сотрудничества» и не думал. Так, по крайней мере, у него была возможность регулярно проведывать старого фантаста и быть хотя бы частично в курсе того, как у них с Леной дела. Кулемина, конечно, вряд ли оценила бы его порывы. В этом он был уверен так же, как и в том, что ее порядком напрягают его визиты. Хотя… с учетом того, что она предложила ему снова… по большому счету, он так и не понял, что именно она ему предложила. И из-за этого последние пару раз, что он заходил к Петру Никаноровичу, чувствовал себя не в своей тарелке. До этого все было понятно. Она его игнорировала. И если бы они все-таки где-то столкнулись, максимум, на что он мог рассчитывать, - это холодно-вежливое приветствие. Чего ожидать от нее теперь, он не знал. «Мне бы очень хотелось возобновить наше общение». Степнов с трудом мог себе представить, что конкретно она под этим подразумевала. Почему-то при словах «общение» и «Кулемина» в голове всплывали картинки из беззаботного прошлого трехлетней давности, когда он таскался с рукописью ее деда и провожал ее вечерами домой. Когда они спокойно могли встретиться на перемене, чтобы обсудить транслировавшийся накануне матч или предстоящие соревнования. Когда он был ее учителем, а она его любимой ученицей. Кто бы мог подумать, что наступит такой вот момент и он с ностальгией будет вспоминать о временах, когда между ним и Леной была непреодолимая разница в статусе. А ведь тогда Виктору казалось, что это главное препятствие на его пути к счастью. Как выяснилось, он сильно ошибался… В любом случае, нарочно искать с Леной встреч он не стал. О том, чтобы позвонить девушке, не могло быть и речи. Что он ей скажет? Предложит встретиться? Зачем? О чем они будут говорить? Любопытство, конечно, порождало встречные вопросы. Но их арсенал был не настолько велик, чтобы сподвигнуть мужчину на какие-то активные действия. Время шло, и ситуация, казалось, зависла. Чуть ли не первый раз в жизни Степнов без зазрений совести пустил все на самотек…

После неожиданного объявления деда прошло почти сорок минут. Лена вливала в себя уже третью кружку чая и нарочито медленно поглощала лежащий в вазочке с фруктами виноград. Короче говоря, скрываться в своей комнате Кулемина не стала. С какой стати? Она у себя дома. Чай пьет, фрукты ест. Вот закончит трапезу, тогда и пойдет к себе… может быть... Лена пребывала в нерешительности. В мыслях был полный кавардак. Участливое «ему может быть неприятно меня видеть» тут же сменялось эгоистично-вредным «почему это я должна облегчать ему жизнь?». Завершающим стало оправдательное «я только чай допью», нарезавшее круги в Лениной черепной коробке последние полчаса… Резкая трель дверного звонка безжалостно полоснула по девичьим нервам. Ладошки вмиг вспотели, а живот с перепугу заломило, как перед концертом в «Олимпийском». Давненько она так не мандражировала… Слышала, как дед открыл дверь и поприветствовал гостя. После ответного «Добрый вечер!» Кулемина вцепилась в кружку и отхлебнула чая, чтобы хоть чем-то себя занять и немного успокоиться. Обожглась. Прошла пара десятков секунд, а на кухне так никто и не появился. Лена вдруг почувствовала себя ужасно глупо. Сидит тут уже черт знает сколько, чаи гоняет, время тянет. А ведь Степнов с дедом и в гостиной запросто могут уединиться. И вообще… идиотизм какой-то.
В коридоре тем временем шла какая-то возня. Усиливающийся шум дождя не позволял разобрать негромкие короткие фразы мужчин. Зато вскоре привычное шарканье деда возвестило о том, что она, похоже, «досиделась».
- Сейчас тебя чаем горячим напоим. Проходи.
Петр Никанорович зашел на кухню и сразу направился к плите ставить чайник. В дверном проеме появился Степнов, растирающий полотенцем, судя по всему, мокрые волосы. Кулемина впала в транс. Ей вдруг почудилось, что последние шесть месяцев без него были лишь страшным сном. Что вот он только что вышел из душа и сушит волосы. Раньше она бы отобрала у него полотенце и взялась за дело сама, то нежно промакивая, то шаловливо взъерошивая короткие темные пряди. Но теперь… Она сама лишила себя такого права.
Увидев Лену, Виктор заметно растерялся. А от ее пристального взгляда мужчине стало не по себе. Рука с полотенцем прекратила свою бурную деятельность.
- Привет, - негромко поздоровался Степнов.

Светлана Сурганова и Оркестр - Высочество

 Отправлено: 20.11.12 06:17. Заголовок: Всем читателям пламе..

Скрытый текст

Всем читателям пламенный привет! Спасибо за внимание и поддержку!

Глава 9.

Если бы Кулемина знала, на что подписывается, вряд ли стала бы предлагать Степнову дружбу. Все мы разное вкладываем в это понятие. Кто-то зовет другом близкого по духу человека, кто-то - не раз выручавшего приятеля, кто-то - обычного знакомого. Лена и Виктор когда-то были друг другу и первым и вторым. Но сейчас Кулемина не относилась ни к одной из этих или каких-либо других возможных категорий друзей. Их непонятное взаимодействие, лишь отдаленно напоминающее общение, очень четко причисляло ее к совершенной иной касте. Уровень некогда существовавшей между ними близости теперь был абсолютно недосягаем. А поверхностное общение в отсутствие легкости и открытой искренности и вовсе походило на абсурд. «Дружить» со Степновым после всего того, что между ними было, казалось непосильной и нелепой задачей. Лена не могла запросто ему позвонить или заскочить в гости. А сам он не звонил. Находясь у них в доме, девушку не игнорировал, беседу поддерживал, но подобное поведение скорее смахивало на выматывающую тренировку вежливости. Оказалось, очень больно быть для Виктора никем. Раньше, когда они вообще не виделись, было легче. Вроде так далеко друг от друга, контактов никаких, зато надежде есть, где крылья расправить. И неважно, что надеяться-то собственно не на что. Можно потешить себя разного рода фантазиями, предположениями. Неизвестность ведь только усиливает азарт игривого воображения. А тут… Кулемина, можно сказать, добровольно перекрыла себе кислород, и теперь систематически проклинала себя за эту идиотскую затею с «дружбой». И еще она злилась на Степнова. Понимала, что его поведение более чем логично и вполне обоснованно. Но ужасно хотелось почувствовать хотя бы намек на ответное стремление. Правда, к чему именно он должен бы был стремиться, она представляла себе смутно.
Виктор же переживал нечто вроде второго знакомства с Кулеминой. Последние несколько недель он пытался выяснить для себя правдивость утверждения о том, что люди не меняются. За это время он несколько раз имел возможность убедиться в том, что, как однажды на смену Ленке Кулеминой пришла Лена-Ранетка, место последней теперь заняла какая-то новая Лена. Он почуял это еще тогда в парке, но окончательно осознал это почти месяц назад, придя в гости к Петру Никаноровичу и застав девушку дома. Они тогда толком так и не поговорили. Обоим было неловко и как-то беспокойно, и оба были благодарны Кулемину старшему, что тот не стал намеренно оставлять их наедине… Ленин уход из «Ранеток» оказался для Виктора новостью. Массмедийный ажиотаж вокруг набирающей популярность группы как-то обошел его стороной. Музыкальные каналы он не смотрел, в Интернете не шарил. И так было только проще. В любом случае, Степнов почему-то не особо удивился. Просто, наверное, в его представлении образ той Лены из парка вносил дисгармонию в буйство ранеточных красок и уже совсем не вязался с группой.
С тех пор они неоднократно пересекались, когда Виктор заходил «по делам» к Петру Никаноровичу. Как мужчина ни старался держаться отстраненно, оставаться равнодушным у него никак не выходило. Степнову, несомненно, пришлось по вкусу, что Лена работает, да еще и в сфере, связанной со спортом. А отношение к ее музыкальной деятельности в новой группе было весьма неоднозначным. С одной стороны, он был рад за девушку, что у нее есть возможность заниматься любимым делом. А с другой стороны, чересчур много негативных ассоциаций возникало в связи со словами «группа» и «музыка». Хотя… по большому счету, проблемы у них с Леной в свое время были вовсе не и из-за музыки. Да и вообще, теперь его это не должно было волновать… Кулеминой поначалу тоже было как-то неудобно обсуждать с Виктором свое участие в очередном музыкальном коллективе. Но, не обнаружив с его стороны заметного напряжения, она стала смелее об этом говорить... Со временем общение их стало довольно стабильным. Правда, едва ли его можно было назвать легким. Слишком много было запретных тем, непроясненных вопросов и прочих мешающих факторов. К тому же, все их встречи носили как бы «случайный» характер. Они виделись, хоть и регулярно, один-два раза в неделю, но только на квартире у Кулеминых. А поводом для визита всегда было исключительно «сотрудничество» с Лениным дедом. И если Степнова это в принципе устраивало, то Кулеминой хотелось большего. Да, раньше она мечтала лишь о том, чтобы он хотя бы нормально с ней разговаривал и не игнорировал. Но, учитывая сказочную адекватность мужчины, запросы, естественно, росли. Только вот, несмотря на великодушие и благосклонность Виктора, общение их так и не выходило за рамки установившегося формата. Лена долго ломала голову над тем, как это можно изменить и наконец нашла повод. Камикадзе-Кулемина позвала мужчину на концерт своей новой группы. Степнов, конечно, согласился не сразу, но при содействии Петра Никаноровича девушка добилась своего.

Виктор с трудом продвигался по узким проходам меж круглых столиков заведения. Небольшое помещение клуба заполнял мягкий золотистый полумрак. Его пригласили к восьми, но в семь сорок пять он уже был на месте. Посетителей было немного, народ еще только собирался. Официанты в зале отсутствовали, только бармен за стойкой неторопливо протирал бокалы, да на сцене возились два парня. Степнов достал было мобильник, чтобы сообщить о своем приходе, но тут же заприметил Кулемину, выходящую из коморки у сцены в сопровождении какой-то девушки. Последняя поднялась к молодым людям, занимавшимся настройкой инструментов, а Лена, увидев Виктора, притормозила, и, сменив курс, направилась к нему.
- Привет, - поздоровалась она, слегка улыбнувшись.
- Привет. Я, наверное, рано.
- Да нет. Мы минут через двадцать начнем. Народ сейчас мигом подтянется, - Лена обвела взглядом полупустой зал. – Как раз хватит времени, чтобы тебя со всеми познакомить.
В ответ Степнов лишь сдержанно кивнул.
- Пошли? – спросила она, мотнув головой в сторону сцены.
Очередной кивок... Кулеминой было не по себе, и немногословность мужчины совсем не способствовала расслаблению. Раньше Лена всеми силами старалась не подпускать Виктора к своим «коллегам». Все боялась, кто что скажет, подумает. Теперь же все было с точностью до наоборот: она боялась того, что скажет и подумает Степнов о ее новой группе. Пожалуй, было бы глупо ожидать от него даже в теории какого-то восторга. Лена прекрасно отдавала себе отчет в предвзятости мнения мужчины и, по большому счету, не стремилась получить его одобрение. Ей лишь хотелось, чтобы он был в курсе этой части ее жизни и знал, что она из себя представляет. Правда, мероприятие Кулемина затеяла весьма рискованное. Вероятность того, что Виктору все это придется не по душе, была слишком велика, так же как и вероятность того, что в таком случае наметившийся в их взаимоотношениях в последнее время прогресс сойдет на нет.
Мужчина и девушка поднялись на сцену.
- Знакомьтесь, - начала Лена. - Это Таня – клавиши, Олег – гитара, Сережа – барабаны, - девушка поочередно указывала рукой на членов своей группы. – А это Витя – мой… друг и… вообще просто за-мечательный человек.
Почему-то Кулемина не подумала заранее, как представит Степнова ребятам. Она вообще не обсуждала с ними предстоящий визит своего знакомого, так как до последнего не была уверена, что Виктор все-таки придет. В итоге вышло как-то скомкано.
- Не подлизывайся, Кулемина, - бросил Виктор.
Не успела Лена испугаться, как мужчина уже жал руки парням, улыбавшимся на его шутливое замечание. Обменявшись традиционным «привет» со всеми тремя участниками, мужчина принялся задавать вопросы о группе, причем, как показалось Кулеминой, как-то все по делу. Даже создавалось впечатление, что Виктор сам вращается в этой сфере и интерес у него действительно искренний. И чего она раньше его стеснялась? Так глупо… Ребята охотно поддерживали беседу и тоже задавали Степнову вопросы, число которых росло с каждым последующим ответом мужчины. Виктор рассказал о своей работе, вкратце о себе, вскользь упомянул о том, что был учителем Лены, а вот об их некогда близких отношениях умолчал.

Выступление длилось около часа. Все это время Степнов внимательно следил за тем, что происходило на сцене. Кулемина не переставала его удивлять. Очень непривычным оказалось для Виктора ее новое амплуа. Поп-роковый образ сменился каким-то непонятным симбиозом чего-то с чем-то. С подпевками и редким солированием было покончено. Лишь одна изо всех исполненных за вечер композиций была обделена Лениным вокалом. И так чувственно она озвучивала тексты уже совсем не детских песен. А уж ее соло на барабанах… Многое изменилось. Лишь одно осталось прежним – фамильярность в общении Кулеминой с представителями противоположного пола. Пресловутые поцелуи в щеку при встрече и прощании отсутствовали. Зато от взгляда Степнова не ускользнула фривольность тактильных контактов. Сергей лишь слегка приобнял Лену за талию, когда уступал ей место за установкой. Но этого было достаточно, чтобы Виктор невольно нахмурился… Когда закончилось выступление, они еще какое-то время все вместе посидели в клубе, а потом Степнов вызвал такси и повез Кулемину домой.
У Лены давно не было такого хорошего настроения. Вечер выдался прекрасный. Даже несмотря на то, что в общении с Виктором отчетливо чувствовалась обоюдная неуверенность, их первое после разрыва совместное времяпрепровождение оказалось чрезвычайно удачным. А то, что мужчина досидел до конца их выступления да еще и вызвался провожать ее, и вовсе безмерно радовало девушку… Пока ехали в такси, прозвучало лишь две реплики: «Спасибо, что пришел. Я рада.» и «Мне понравилось. Хорошие ребята».
Невзрачная иномарка мчалась по широким столичным магистралям. На дворе была ночь, но скопище ярких огней города и обильные потоки машин на дорогах заставляли в этом усомниться. Виктор смотрел в окно, наблюдая за проносящимися мимо тусклыми домами и наконец смело обнажившимися деревьями, а Лена, отвернувшись к своему окошку и симулируя аналогичную деятельность, прятала улыбку в объемных складках теплого шарфа. Кажется, лед тронулся.

Земфира - Дыши

 Отправлено: 26.11.12 06:20. Заголовок: Глава 10. Степнов н..

Глава 10.

Степнов нервно переминался с ноги на ногу, сжимая ладони в кулаки. Сосредоточенный взгляд метался по пространству, пытаясь охватить все и сразу: и своих ребят, устало перемещающся по площадке; и команду противника, показывающую сегодня действительно хорошую игру; и Кулемину, сидящую на скамейке в каких-то десяти метрах от него... Пришла без предупреждения буквально за минуту до начала соревнований. Это было неожиданно и как-то неудобно. Комок напряжения, моментально сформировавшийся внутри при ее появлении, не позволял точно идентифицировать собственные эмоции. А потом Виктор погрузился в игру. Правда не до конца - мозг не только услужливо подмечал ошибки подопечных и отличные комбинации соперника, но и параллельно пытался просчитать тактику в отношении Лены. Проводить ее домой или нет? Пригласить в кафе? Зайти в гости к Петру Никаноровичу? Или найти предлог, чтобы избежать совместного вечера?.. За пять минут до конца игры его команда заметно активизировалась. То ли вопли тренера подействовали, то ли все-таки пацанам не хотелось проигрывать. Внезапный трехочковый в исполнении Карпова значительно сократил разрыв, но никак не сулил победу - время было на исходе. Степнов перестал следить за игрой за тридать секунд до финального свистка. Проигрыш был очевиден, и настроение от этого было еще более скверным, чем обычно в подобных случаях. Было неприятно, что Кулемина станет свидетелем его фиаско. Зачем она только вообще пришла!.. Виктор злился, хотя ответ на этот вопрос был ему прекрасно известен. Лена хотела вернуться к нему - это он понял несколько недель назад. И cудя по ее непривычно сдержанному поведению, то была не просто прихоть. Как бы то ни было, после того концерта вместе они больше никуда не ходили и, как и прежде, пересекались лишь в квартире Кулеминых. Степнову было приятно осознавать, что Лене он не безразличен. Особенно грела душу не присущая девушке покорность - и радовала и бесила одновременно. Так было только сложнее противостоять силе притяжения. Лена не бегала за ним, не требовала и не ставила ультиматумов, как раньше. Но этого все равно было слишком мало для того, чтобы склеить воедино то, что осталось от его сердца, и снова вручить незабвенной террористке. Опять ведь потеребит, поиграется, а потом раздербанит к чертовой матери... Чувствовал на себе взгляд Кулеминой и не решался посмотреть на нее. Не знал, что ей ответить, как быть дальше. Строить все заново будет невыносимо трудно, а очередное крушение определенно станет фатальным. Да и ни к чему, пожалуй, ворошить прошлое. Слава Богу, он нашел в себе силы двигаться дальше после Ленкиного дезертирства. Глупо теперь оглядываться назад...
Состоявшийся под самый занавес трехочковый в исполнении Авдеева вызвал ликование трибун и застал Степнова врасплох. Он и сообразить толком не успел, что к чему, как был окружен счастливыми до безобразия подопечными. Давно он так не радовался победе. Авдеев был затискан сотоварищами и объявлен героем дня. Лена терпеливо ждала, кода ребята отправятся в раздевалку… а затем пока Виктор переговорит с тренером проигравшей команды… и еще пока ему выскажут свои восторги родители мальчишек. Как только пространство вокруг мужчины радиусом в два метра стало свободно от посторонних субъектов, Кулемина решилась подойти.
- Поздравляю с победой! - солнечная улыбка прямиком из школьных времен не могла оставить Степнова равнодушным.
- Спасибо, - улыбнулся в ответ. - Ты же понимаешь, что это чистая случайность. Техника хромает. Косяков тьма, - как бы оправдываясь, добавил он.
- Да ладно тебе. Карпов вон какой умница!
- Этот - да, - довольно согласился Степнов. - А вот...
- Виктор! - почти светскую беседу прервал восторженный женский возглас. Как девушка оказалась в непосредственной близости, не заметил ни тот, ни другой. Сексапильная шатенка, сопровождаемая Авдеевым, сразу же вызвала у Лены однозначную неприязнь.
- Настя, - вместо приветствия ответил Степнов.
После столь фамильярного, на взгляд Кулеминой, обращения у Авдеевой и вовсе не осталось шансов на Ленину благосклонность.
- Вот это сегодня игра была! А мой оболтус-то каков! Это все Ваша заслуга, товарищ тренер! - весело щебетала Анастасия.
- Да, Артем у нас сегодня герой, - Виктор улыбнулся девушке. - Было бы здорово, если бы он стабильно показывал такой результат.
Лену происходившее на ее глазах общение конкретно раздражало. Завладев вниманием мужчины, Авдеева попросту игнорировала ее. Кулемина начинала чувствовать себя лишней, а испытывать подобное в присутствии Степнова было для нее крайне непривычно и чрезвычайно неприятно. Особенно, когда позицию на переднем плане смело занимает соперница.
- Я уверена, что с таким наставником, как Вы, игра Артема вскоре превзойдет все ожидания!
- Посмотрим, - уклончиво ответил Виктор, не переставая улыбаться.
Кулемина закипала.
- Вы слишком осторожничаете, Виктор. Лично я в Вас нисколько не сомневаюсь, - игриво продолжала Анастасия. - И сегодняшний успех лишний раз свидетельствует о Вашем профессионализме. Кстати, может, отпразднуем победу?
Такой наглости Кулемина уже стерпеть не могла.
- Девушка, милая, а Вы разве не знаете, что вклиниваться в чужой разговор невежливо?
Адеева опешила, а Степнов наконец снова удостоил Лену своим вниманием.
- Я прошу прощения. Я думала, Виктор Ваш тренер, и... - красотка явно намекала на спортивно-пацанский внешний вид Кулеминой - потертые джинсы, толстовка, кроссовки.
- Даже если так, что с того? - продолжала нападение Лена.
- Это Ваша ученица? - обратилась Анастасия к Степнову.
- Бывшая, - усмехнулся мужчина. Внезапно учиненные Кулеминой разборки явно его веселили.
- Еще вопросы будут? - нахально поинтересовалась Лена.
- Н-нет, - Авдеева возвела взор к мужчине в поисках поддержки, но, так и не получив оной, сконфуженно выдавила, - Мы, пожалуй, пойдем...
- До свидания! - вызывающе бодро провозгласила Кулемина.
- До свидания, - негромко вторила девушка, переводя взгляд с Лены на абсолютно безучастного Виктора. Взяв за руку прижухшего брата, Анастасия удалилась. Проводив ее глазами до выхода из зала, Кулемина переключила внимание на Степнова. Весь его вид словно выражал беззвучную усмешку. Мол, и что это было?
- Что?! - не выдержала Лена.
- Ничего, - как можно спокойнее ответил Виктор.
- Я, наверное, пойду. Еще раз поздравляю. Пока, - скоропостижно завершив сеанс общения, Кулемина покинула помещение, позволяя Степнову расслабиться. Слегка посмеиваясь мужчина отправился в подсобку. Ленина выходка, как ни странно, совсем не разозлила его, скорее просто позабавила. Последний раз она так ревновала его еще в школе, когда он снимался в кино с Кристиной и когда собирался жениться на Уткиной. Снова ощущать собственническое бешение Кулеминой оказалось так сладко, что в какой-то момент Виктору дико захотелось догнать дерзкую девчонку, схватить в охапку и... На этом ход его мыслей было грубо прерван им самим. Подобных порывов, в любом случае, он себе позволить никак не мог. Не мог все бросить и пойти за ней. Не время, и не место. Да и вообще... Ленина ревность ведь ничего по сути не меняла... Степнову по-прежнему недоставало некоего весомого, существенного компонента, чтобы дать возобладать своим мазохистским наклонностям. Виктор сам не знал, что это за компонент, но его отсутствие позволяло мужчине продолжать терзать Кулемину своим бездействием. И жалости тут было не место. Она сама нарвалась.

Мумий Тролль - Метель

 Отправлено: 01.12.12 20:53. Заголовок: Всем огромное СПАСИБ..

Скрытый текст

Всем огромное СПАСИБО за отклики!!!

Глава 11.

Растирать тело уксусом, дышать над картошкой, пить воду с медом и лимоном и есть побольше чеснока - именно такие ценные указания дал бы Степнов, будь он рядом. Но мужчина был далеко, и гастрономические способы самолечения на этот раз были напрочь проигнорированы Кулеминой. Самой активничать сил не было, а дед лишь заботливо подносил стаканы с водой да порошки с пилюлями, стряхивал градусник и потчевал незамысловатыми обедами... Лена свалилась с температурой аккурат тридцать первого декабря. До салатиков дело не дошло, Новый год девушка встретила во сне. В полуночных грезах они со Степновым снова выясняли отношения. Действо происходило в стенах родной триста сорок пятой школы. Где-то поблизости бродили Борзова с Савченко. А Лена, позабыв гордость, отчаянно взывала к любимому, прося дать ей еще один шанс. В ответ Виктор лишь мерил девушку ледяным взглядом и безапелляционно заявлял, что женится на Уткиной, поскольку Настенька готовит умопомрачительные сырники. Почему-то во сне Кулемину совсем не смущало, что Светочка сменила имя и трансформировалась в прилекательную брюнетку, по-свойски обнимающую мужчину за талию. Обескураженная Лена лишь принималась заверять Степнова, что скоро всему-всему научится, и что ее сырники, борщи и особенно гречка будут гораздо вкуснее, чем у Кристины Авдеевой или Насти Уткиной. На это заявление девушки, которых около мужчины почему-то было уже трое, разразились издевательским хохотом. А многоголосное эхо принялось утверждать, что она никогда не научится хорошо готовить. Виктор строго молчал. Кулемина же истерично возражала девицам, получая в ответ очередную порцию смеха. Это безобразие резко прервал Степнов громким и едким "Я ненавижу сырники!". На этом месте Лена проснулась - вся потная и с дикой болью в горле. В телевизоре извивались какие-то полуголые девицы. Дед мирно спал прямо в кресле. Стрелки настенных часов упирались в цифры два и пять. Зверски хотелось пить... а еще прижаться покрепче к Виктору. Накатили воспоминания о прошлой новогодней ночи. Они тогда до половины второго просидели с Кулеминым старшим, а потом рванули к себе. Дома завалились в кровать с тарелкой мандаринов. Полулежа вели тихую беседу, угощаясь кисло-сладким лакомством. Ласкались, игрались, а потом занимались любовью. На душе было спокойно и до забытья хорошо. Тишину бесснежной ночи окроплял далекий треск фейерверков, изредка рассыпавшихся за окном. Огоньки елочной гирлянды мягко гасили темноту волшебной ночи яркими красками. Тогда Лена еще жила в сказке. Как и положено, сама того не осознавая...
После прихода Степнова на ее концерт Кулемина несколько дней пребывала в уверенности, что скоро все изменится, что Виктор вот-вот позвонит и позовет ее куда-нибудь. Но мужчина не звонил. Более того, за две недели он появился у них в гостях лишь раз, ссылаясь, по словам Петра Никаноровича, на загруженность. У Лены снова началась ломка. Умом понимала, что не следует ничего предпринимать, но, узнав от деда о намечающихся в школе Степнова соревнованиях, не смогла удержаться и поддалась соблазну. Все- таки какой-никакой, а предлог. Адрес ей сдал Кулемин старший. Колебания были, но несущественные. Пришла заранее, но минут десять отиралась в школьном дворике. Потом в суматохе искала нужный спортзал. Наконец увидела Степнова. Он был удивлен и, кажется, не особо доволен. А затем начался матч, и в общем и целом все шло, как ни странно, очень даже неплохо... до тех пор, пока рядом с Виктором не нарисовалась другая. Кулемина смутно припоминала, что происходило дальше, но точно знала, что это было ужасно... Грубо нахамила ни в чем не повинной девушке. Выставила себя неуравновешенной идиоткой перед Степновым. Надеялась на совместный вечер - в итоге сама сбежала. И стыдно было не только, что показала себя не с лучшей стороны. Вдруг Виктору нравится эта Авдеева?.. От одного только подобного предположения возникало настойчивое желание удавиться, но ведь она пообещала себе, что не будет создавать ему проблем - а тут опять за свое. Только на пути мешается... После соревнований Степнова она больше не видела. Хотела позвонить извиниться, но не стала лишний раз тревожить. А через неделю уже заканчивался год. Виктор уехал на новогодние праздники к родителям - впервые за последние несколько лет. Лена сильно сомневалась, что мужчина действительно покинул столицу, но даже самые несмелые надежды на посиделки у елки в компании Степнова можно было однозначно оставить. Сердце терзали тоска и ядовитая убежденность, что он не хочет ее видеть. На душе было скверно. Снова вернувшееся чувство вины больно кусалось, остервенело вгрызаясь в материю девичьего сознания. А потом она заболела...

Петр Никанорович осторожно-торопливо ступал по скользкой асфальтированной дорожке. На улице хозяйничала метель, вынуждая прохожих вглядываться в белую подвижную стену густого снегопада, еще пуще затемнявшего клонящееся к зимней преждевременной черноте небо. Желая скорее вернуться домой, старик сосредоточился на пути следования и, непрерывно моргая, отбивался морщинистыми веками от колющих глаза снежинок. Как бы то ни было, созданные природой затруднения визуального восприятия, ни на секунду не заставили Кулемина усомниться в личности идущего навстречу мужчины.
- Виктор!
- Здравствуйте, Петр Никанорович, - Степнов хмурился - то ли из-за снега, то ли был не сильно рад встрече.
- А ты в Москве?
- Да, вчера вот вернулся.
- А мы думали, ты на все праздники укатил...
- Дела у меня тут, - коротко разъяснил Виктор, тут же переводя разговор на другую тему, - Вы-то как? В аптеку что-ли ходили? - спросил он, указывая взглядом на пакет с логотипом в руках старика.
- Да, Лена приболела.
Степнов лишь сильнее нахмурился и как-то напряженно вздохнул.
- Что с ней?
- Да ничего страшного: кашель, температура... Она уж на поправку идет.
- Ясно... У Вас продукты-то хоть дома есть? - Виктор сам не знал, зачем задал последний вопрос.
- Да все у нас есть... Если только для Лены что-нибудь этакое прикупить. Рождество все-таки...
- А сегодня шестое? - отчего-то растерялся Виктор.
- Порадовать бы ее чем-нибудь, а то лежит там кислая, как лимон, - развивал тему старик.
- Фейхоа, - буркнул себе под нос Степнов.
- Что? - не понял Петр Никанорович.
- Фейхоа, говорю, у Вас есть?
- Нет.
- Понятно. Вы домой идите, а то метет сильно. А я на рынок быстро сбегаю - и к вам, - на одном дыхании выпалил Виктор.
- Мы тебя ждем, - напоследок одарив соавтора доверительным взглядом, Кулемин продолжил путь.

Земфира - Снег начнется

 Отправлено: 08.12.12 23:10. Заголовок: Дорогие читатели, пр..

Скрытый текст

Дорогие читатели, прошу прощения за тормозА!

Глава 12.

Одними фейхоа дело не ограничилось. Виктор не смог спокойно пройти мимо прилавков с клюквой и медом. С рынка выходил довольный, за что тут же себя обругал. Чему тут радоваться-то? Безвольный идиот!.. Стоило ему только вернуться в Москву - и сразу бежит к ней. А ведь уехал-то специально, чтобы обезопаситься от недопустимых желаний и порывов. Только вот пребывание его в родительском доме, к сожалению, не затянулось долее четырех дней. На пятый он попросту сбежал, не выдержав минометного обстрела из матушкиных причитаний по поводу холостяцкого статуса сына. А ведь год назад он планировал к этому времени уже жениться на Лене... Степнов тогда вообще много чего планировал: поначалу вместе с любимой, а со временем все чаще по-тихому, про себя - нередкое Ленино "давай не будем загадывать" смущало и совсем не побуждало к откровениям. Боялся ее неуверенности, но уговаривал себя, что она просто боится сглазить. В итоге лишь настойчивее пропагандировал свое видение их будущего и настоящего: сначала косвенно, старательно сглаживая эффект внушения, а потом - прямо и грубо. Второй вариант был вроде бы более честным, но ни чуть не менее жестоким, чем первый. Он просто решил все за нее сам... А потом был только всепоглощающий страх потерять и злоба на "непослушание". Вменял ей в вину, что бездумно рушит, на деле лишь пособничая своей половинке. Хоть в этом они тогда были заодно... Прошло уже не так мало времени, но воспоминания все еще терзали. В том числе и в попытке скрыться от них он затеял этот вояж к родителям. Все тщетно. Неорганичность происходящего лишь усиливала контраст. Фантом предыдущих новогодних праздников караулил буквально на каждом углу, то ехидно скалясь, то грустно улыбаясь. Сегодня, правда, Степнов не разглядел эмоцию на, как ни крути, дорогом лице... С этим не совсем удавшимся визитом в родовое гнездо он как-то потерялся во времени, попросту забыл о Рождестве. А именно на этот день двенадцать месяцев назад они с Кулеминой «наметили» купание в проруби. Он тогда проиграл Ленке какой-то дурацкий спор, а ее саму потом взял на слабо. Так и договорились до «синхронного заплыва». Хорошее было время... Видимо, этот ностальгический приступ и сподвиг Виктора на активные действия. Просто отчаянно захотелось быть рядом. Может же он себе, в конце концов, иногда позволить послабление - хотя бы в праздник?..

Лена с подозрением наблюдала за тем, как дед порхал по квартире, что-то прибирая, а потом и вовсе скрылся в кухне. Не выдержала - поплелась к нему.
- Ты чего встала?! - необоснованно-грозно вопрошал дед.
- Воды попить! - удивленно, но с некоторой долей оборонительного наезда оправдывалась Кулемина.
- Меня бы попросила.
- Дед, что происходит?
Петр Никанорович вообще-то хотел сделать внучке сюрприз, но теперь уж не было смысла скрываться.
- Я Степнова на улице встретил.
- Он же уехал... - тихо и как-то недоверчиво отреагировала Лена.
- Вернулся - дела, говорит, - просто разъяснил Кулемин.
- И что?
- К нам сейчас придет.
- Что? Зачем?.. И ты молчишь?!
- Ну я...
- Наверняка, настращал его, что я тут при смерти лежу! - перебила Кулемина. - Дед, ну зачем ты?! - истерила Лена.
- Лена, успокойся! Никого я не стращал! Я наоборот сказал, что ты на поправку идешь. Это вообще его инициатива была. Я его даже к нам не приглашал, - строго проинформировал Петр Никанорович.
- Странно... - слова деда девушку явно озадачили. - И что теперь делать? - с паникой в голосе обратилась к Кулемину.
- Ничего. Иди ложись, я пока ужин разогрею и чайник поставлю.
- Сегодня же праздник... - к чему-то вдруг вспомнила Лена.
- Лен, иди отдыхай. Я все сделаю.
Разумеется, успокоиться Кулеминой сейчас не удалось бы ни при каком раскладе. Новость деда огорошила и вызвала приступ потливости. Пижама и подушка становились противно влажными. Но о том, чтобы переодеться, не могло быть и речи. Ладошки нервно цеплялись за пододеяльник. Лена вся извертелась, пытаясь принять подобающее положение. В итоге легла прямо, чуть приподнявшись в кровати и разместив руки поверх одеяла. Она осталась в своей комнате. По идее, было бы логичным перебраться в зал, но ей вдруг показалось, что это будет неправильно. Так, по крайней мере, у Виктора оставался выбор... Услышав трель звонка Кулемина зачем-то подтянула одеяло до подбородка. Слышала, как мужчины здоровались, как дед пригласил Степнова на кухню. Виктор показался в ее комнате спустя десять минут.
- Привет. Говорят, ты тут хворать вздумала, - мужчина немного натянуто улыбнулся.
- Привет, все нормально. Я уже почти выздоровела, - сипло заверила Кулемина, уставившись на гостя.
- Да я смотрю, - уже более расслабленно усмехнулся Степнов. - Я тебе тут принес...
Лена категорически отказывалась верить своим глазам. В канун Рождества перед ней стоял Виктор с подносом в руках. Села повыше, чтобы он мог удобно поставить ношу. На импровизированном пластмассовом столике красовался стакан с морсом и тарелка с порезанным фейхоа. В горле встал ком. Вспомнилось, как Степнов пристрастил ее к этому фруктом прошлой зимой. Хотелось спрятаться под одеяло и вдоволь нареветься, но вместо этого Кулемина лишь прошелестела "Спасибо, Вить" и принялась за яство, исключительно чтобы хоть чем-то себя занять.
- На здоровье.
Виктор не растерялся и, подтащив к дивану стул, уселся в метре от Лены.
- А я вот только вчера от родителей вернулся, - Степнов сказал первое, что пришло на ум. Молчать в присутствии Кулеминой ему уже давно было некомфортно.
- Как они? - закономерно отреагировала Лена.
- Хорошо, - ответ, несомненно, можно было сделать более полным и развернутым, но Виктор вдруг впал в ступор. Избежать неловких секунд молчания все же не удалось.
- Вить, - вступила Кулемина, пока Степнов силился выдавить из себя хоть какую-нибудь более или менее адекватную фразу. – Я… хотела перед тобой извиниться... за свое поведение при нашей последней встрече. Мне очень жаль, если я испортила тебе вечер. Девушке твоей знакомой нахамила. Я себя ужасно вела. Прости меня, пожалуйста...
- Лен... - Степнов как-то совсем не ождал сейчас услышать от Кулеминой извинения. Про тот случай он уже и вовсе почти забыл, да и не был он на нее за это в обиде. - Да ничего ты мне не испортила... Все нормально.
Слова Виктора очевидно были направлены на то, чтобы замять разговор на эту тему, но Кулемину этакое благородство только сильнее распалило.
- Да ничего не нормально! - с отчаяньем в голосе перебила его Лена. - Я... Я постоянно все порчу! А из-за моего идиотизма страдают окружающие... ты, в первую очередь. Я так перед тобой виновата, а ты говоришь, все нормально?! Да если бы я так не гналась за этой долбаной свободой... если бы не мой эгоизм... не мое предательство - не было бы этого кошмара! А я еще и после всего, что было, продолжаю тебе пакостить! Преследовать начала... на людей кидаться. Я даже сейчас порчу тебе праздник этим дурацким разговором!.. - Кулемина уже бы давно кричала, но с больным горлом подобная роскошь была непозволительна. Надрывный хрип под конец тирады сменился приступом кашля. На глазах выступили слезы. Степнов, словно завороженный слушавший поток этих неожиданных эмоциональных откровений, очнулся лишь по наступлении апогея.
- Лен, успокойся. Воды дать?
Кулемина в ответ лишь мотнула головой, продолжая кашлять. Виктор потянулся к ней, желая как-то помочь, но встретил препятствие в виде характерного останавливающего жеста. Одной рукой Лена прикрывала рот, а другую вытянула, словно на расстоянии упираясь мужчине в грудь и не давая ему приблизиться.
- Уходи, - прохрипела Кулемина.
- Лен...
- Уходи! - все-таки повысила голос. - Я больше не хочу тебя мучить!
- Лена, ты все не так... - попытался было воспротивиться Степнов.
- Я больше тебя не потревожу, - в который раз перебила Лена. - Пожалуйста, уходи!
С мольбой заглянула мужчине в глаза. Сквозь пелену слез невозможно было понять, что они выражали. Зажмурилась. Тут же как-то неестественно громко крякнул стул. Краем глаза ухватила спину, мелькнувшую в дверном проеме. Приглушенные голоса. Финальный хлопок входной двери. И на этом все.

Павел Кашин - Сказки на крови

 Отправлено: 21.12.12 18:46. Заголовок: Глава 13. Январь в..

Глава 13.

Январь в этом году был самым настоящим - морозным и снежным. Холодное солнце довольно часто баловало москвичей, оживляя, казалось бы, застывшую природу, внося разнообразие в скудную зимнюю палитру. Как и положено в эту пору, дневное светило было сдержанным и совсем неназойливым. Обильный снежный покров не стаивал вот уже которую неделю, радуя глаз серебристой белизной. Ветра почти не было... Степнова ужасно раздражал этакий штиль. Его паршивое настроение как-то особенно резко контрастировало на фоне погожих зимних дней. Хотелось, чтобы вокруг все бушевало и клокотало так же, как и у него внутри. Смесь противоречивых эмоций заполняла до краев, но не перетекала. Соединение несовместимых субстанций провоцировало бурные реакции, действие которых, как бы то ни было, строго ограничивалось стенками сосуда души Виктора. Мужчина словно заткнул его пробкой, не позволяя бурлящему содержимому вылиться ни в слова, ни в действия. Давление росло, давя на стенки и грозя появлением в них трещин. Выхода было два: либо откупориться и наблюдать за тем, как реактивы разъедают все, что попадается им на пути, либо срочно найти катализатор...
Направляясь в канун Рождества к Кулеминым, Степнов и в страшном сне не мог себе представить, что его выгонят. Понимал, что своим приходом может дать Лене надежду, которая в итоге, скорее всего, окажется ложной. Но его это не волновало. Просто в тот конкретный момент дико захотелось быть рядом, и о последствиях Виктор не задумывался... Больше всего его удивил предлог, под которым его "попросили" удалиться. Такого от Кулеминой он не ожидал. В любом случае, приступ жертвенности, на взгляд Степнова, накрыл девушку совершенно не вовремя. Она будто снова ужалила его в тот момент, когда он чувствовал себя хозяином положения и, казалось, был неуязвим, чем конкретно вывела его из себя. Опять взялась за старое - то зовет, то прогоняет; то щебечет, то орет. Разозлился Виктор на девушку сильно. Но длилось это недолго. Как только состояние аффекта миновало, снова стал различим голос совести, настойчиво утверждавший, что вел он себя по отношению к Лене нечестно. Знал, чего она от него хочет, и все равно продолжал это общение с сомнительным статусом дружбы. И виной всему была его неопределенность. Нужно было сделать выбор, принять решение. Ответить самому себе на один очень простой вопрос: хочет ли он быть с Кулеминой? Вопрос-то легкий, а однозначного ответа у Степнова не было ни на словах, ни в мыслях. Как бы то ни было, должок перед Леной за ним числился при любом раскладе...

На часах было начало девятого. В раздевалке для сотрудников клуба не было никого, кроме Кулеминой, лениво стягивавшей с себя потную футболку. Когда Лена переключилась на спортивные штаны, в помещение влетела широкоплечая Кристина. Звала Кулемину с собой поплавать в бассейне, а получив от коллеги отрицательный ответ, схватила забытую на скамейке шапочку и скрылась. А Лене сейчас было как-то не до бассейнов. Не прошло и трех дней после закрытия больничного, но она уже успела жутко устать. Репетиции пропускала, в тренажерку не ходила. Оправдывалась тем, что организм еще не совсем пришел в себя после болезни. Но когда это Кулемина отличалась особой заботой о своем здоровье? Просто не было ни на что настроения. Кое-как пытаясь смириться с тем, что Виктора в ее жизни больше будет, девушка, как бы то ни было, периодически теряла бдительность, незаметно отклоняясь от заданного аутотренингом курса. Временами Лена "заставала" себя за мыслями о том, каким могло бы быть их со Степновым совместное будущее, если бы не ее бегство. Воображение работало на славу, создавая более чем радужные образы. Невольные приступы мазохизма имели место не так уж редко. В глубине души отпускать Виктора она никак не хотела, хоть и декларировала обратное. Но от своего решения отступаться не собиралась. Так что оставалось только одно - перетерпеть...
Приняв душ и неспешно собравшись, Кулемина покинула здание клуба. Оказавшись на улице, спрятала нос в складках шерстяного шарфа и, засунув руки поглубже в карманы, направилась к метро. Не успев сделать и пары шагов, услышала, как ее зовет по имени знакомый голос. Степнов стоял всего в нестольких метрах от входа. Замерзший. Серьезный. Красивый. Странно, как она его сразу не заметила.
- Ты что здесь делаешь? - не скрывая удивления, и как-то не очень дружелюбно спросила Лена. Безусловная радость встречи и недовольство тем, что ей не дают спокойно уйти в тень, выступали в тандеме со сбрендившей надеждой, вопреки всем и вся робко выглядывавшей исподлобья.
- Тебя жду. Поговорить хотел.
- А сюда зачем приехал? - из многообразия роившихся в ее голове вопросов, Кулемина почему-то задала именно этот.
- Так получилось, - коротко пояснил Степнов. Посвящать Лену в подробности он нужным не считал. А подробности, собственно, заключались в том, что за прошедшую неделю он неоднократно звонил Петру Никаноровичу, - интересовался ее самочувствием. Что очень ждал, когда она окончательно поправится. Что переживал за нее, как и всегда. И что просто не мог оставить без ответа ее эмоциональный монолог. А еще в том, что снова соваться домой к Кулеминым, тем более с непростыми разговорами, да еще и пока девушка была нездорова, он никак не хотел. Вот и дотянул до Лениной выписки и, как только выдался свободный от работы вечер, поехал к ней. Правда, практическую реализацию своей затеи Виктор как-то не продумал до конца. За семнадцать минут топтания на площадке перед клубом он ощутимо замерз. Столбик термометра вот уже несколько дней как прочно обосновался значительно ниже нуля, где-то около двадцатиградусной отметки. Разговоры на улице были исключены. И вид нахохлившейся Кулеминой лишь усиливал абсолютно здравое намерение срочно переместить девушку в какое-нибудь теплое место. - Пойдем, нечего сопли морозить, - с этими словами Виктор осторожно подтолкнул Лену под локоть, указывая тем самым направление движения. Кулемина послушалась. Не стала спрашивать, куда они идут. Какая разница, она ведь все равно не скажет ему "нет"...

- Нам, пожалуйста, чайник зеленого чая и яблочный пирог для девушки.
После недолгих препираний молодые люди все-таки сделали заказ. Степнов искренне хотел накормить Лену, по его мнению, жутко проголодавшуюся после долгого трудового дня. Кулемина наотрез отказывалась. Сошлись на десерте.
- Как себя чувствуешь? - спросил Виктор, как только официант отошел от их столика. Спросил только сейчас, потому что всю дорогу до кафе они шли в полном молчании. Теперь же надо было как-то начать разговор. Правда, заданный им в итоге вопрос был далеко не дежурным... в отличие от Лениного ответа.
- Хорошо.
- На работе как? Влилась уже?
- Нормально.
- После болезни устаешь еще пока, наверное?
- Да нормально все, - немного раздраженно заверила Кулемина. Все эти вопросы, сопровождаемые участливым взглядом мужчины, почему-то выводили из себя. Вроде приятно должно быть его неравнодушие, а… как-то все не то. Недавние проблемы со здоровьем были последним, что Лене хотелось бы сейчас обсуждать. И вообще, не для этого же Степнов приехал в такую даль.
- Ясно, - поняв, что пора закругляться с никчемной прелюдией, подытожил Виктор. - Лен, я... - после короткого молчания продолжил он. - Когда мы виделись последний раз, ты много чего наговорила. И... я хотел сказать тебе, что ты неправа.
Кулемина, сидевшая до этого напряженно прямо, теперь откинулась на спинку стула, оборонительно сложив руки на груди. Это он что, отчитывать ее сейчас, что ли, будет?
- И в чем же я неправа? - поинтересовалась девушка.
- В том, что всю вину за наши… неудавшиеся отношения ты взвалила на себя, – довольно спокойно пояснил Виктор. - Да, ты ушла к другому, но ведь... проблемы у нас начались задолго до... Васи, - Степнову по-прежнему было неприятно произносить это имя. - А потом просто все уже катилось по наклонной...
- Вить, ты чего?! - искренне возмутилась Лена. - Ты что, оправдываешь меня?
- Нет, я просто пытаюсь объяснить, что моя вина ничуть не меньше твоей.
- Ты не уходил к другой! - резко перебила Кулемина.
- Не уходил. Но я тебя ограничивал. Во всем. Так боялся потерять тебя, что продыху не давал, - в негромком голосе Виктора отчетливо слышалась горечь. - Ревновал тебя и к друзьям твоим, и к музыке и вообще ко всему, что не было напрямую со мной связано.
- Ты любил, - веско заметила Лена.
Степнов усмехнулся.
- Разве это любовь, Лен?.. Болезнь это.
- Зависимость? - тихо предположила девушка.
- Эгоизм.
- Ну, если ты себя считаешь эгоистом, то я тогда вообще... - Кулемина судорожно подбирала подходящее слово, - ... чудовище. Меня никогда особо не заботило, чего ты хочешь. А то, чего хотела я... - Лена замялась.
- Что? - Степнов все же хотел услышать продолжение фразы.
- Ничего. Сейчас многое изменилось. Приоритеты другие стали...
Виктор по инерции хотел было спросить, что же у нее теперь за приоритеты, но их разговор прервал появившийся с заказом официант. Парень расставлял посуду, усердно рассказывал о проходящей в кафе акции и любезно улыбался. А после вторжения "чужака" волна была уже не та, и Степнов не стал уточнять. Вместо этого он сменил тему. Вроде так рвался поговорить, но лимит откровения на этот вечер, казалось, уже был исчерпан. А далее в программе были непродолжительные беседы о Петре Никаноровиче, работе, спорте, Лениной группе. Почти легко и почти непринужденно. Только какое-то странное ощущение не покидало обоих. Вроде как поговорили, груз сбросили - а внутри по-прежнему что-то гложет... и, возможно, теперь даже сильнее, чем раньше.
Снова молчаливая поездка в такси. Уже лежа в постели, Кулемина тихонько плакала, вспоминая то, что сказал ей на прощание Виктор. Выйдя следом за ней из машины, он проводил до подъезда. Задержал традиционным "Лен...". Пауза, и:
- Я тебя очень прошу, прекрати винить во всем себя… Мы вместе все разрушили.
Кулеминой от последних слов вдруг стало очень больно. До слез.
- Но мы ведь любили? - спросила девушка, еле сдерживаясь, чтобы не дать слабину при мужчине.
В ответ получила лишь строгий взгляд.
- Пообещай, что больше не будешь себя терзать. Мы оба совершали ошибки. Я тоже не считался с твоими желаниями. На очевидное глаза закрывал... Ты прости меня за все.
- И ты меня, - все еще стараясь держать себя в руках, тихо выдавила Лена. Вмиг почувствовала себя невероятно уставшей. Разболелась голова.
- Все, шуруй давай.
- Спокойной ночи, - напоследок попрощавшись с мужчиной глазами, Кулемина скрылась за железной дверью.


Павел Кашин - Уходя

 Отправлено: 08.01.13 22:29. Заголовок: Всех с наступившим Н..

Всех с наступившим Новым годом и Рождеством!!! Здоровья, удачи, вдохновения!

Вот мы и доползли до финала

Глава 14.

Часть 1.

Лена тщетно пыталась собраться вот уже минут сорок. Бермудский треугольник, внезапно обнаружившийся где-то между шкафом, комодом и зеркалом, нещадно затягивал в трясину недовольства своим внешним видом. Подобной дотошной придирчивости Кулемина за собой припомнить не могла. Любимые джинсы вдруг стали казаться грубыми бесформенными трубами, бесчисленные яркие футболки с четко отрубленными рукавами и строгим прямым кроем – нелепой бесцветной униформой, удобные растянутые толстовки и вовсе не были удостоены примерки. Скудное наличие в градеробе альтернативных форм одеяния жутко нервировало. А времени было в обрез. Через час… Лене категорически не верилось, что это происходит наяву – но через час она должна была встретиться со Степновым! Одна мысль об этом приводила девушку в состояние восторженного неадеквата. Приступы были частыми, но кратковременными. На смену их воздушной легкости приходила изматывающая тяжесть сомнений и всяческих страхов. Временами девушке и вовсе казалось, что она попросту стала жертвой патологичных игрищ собственного разума. Что позавчера никто ей не звонил и не предлагал сходить вместе на матч по баскетболу. А если и звонил, то был это совсем не Виктор. По крайней мере, такое объяснение принять было куда проще, нежели понять мотивы подобного жеста мужчины. С их посиделок в кафе прошло чуть больше недели, и, учитывая то, на какой ноте они распрощались, последующее свидание с их обоюдным участием абсолютно исключалось законами музыкальной гармонии. Но так уж повелось, что закон Кулеминой со Степновым в том, что касалось их взаимоотношений, был не писан. И Лене ничего не оставалось, как смириться с отсутствием сказочной феи-крестной и все-таки состряпать себе наряд из имевшихся в наличии предметов туалета…

Вагон слегка покачивало из стороны в сторону. За пыльным стеклом проносились монотонные снежные пейзажи. Временами мелькали искусственно-ровные полоски голых деревьев, кучки покосившихся домиков и прочные кирпичные короба транзитных станций. Виктор возвращался в Москву с очередного межрегионального турнира. Гомон, царивший в плацкартном вагоне полном мальчишек-спортсменов, несколько напрягал, зато стук колес, как ни странно, успокаивал. Шел уже пятый день путешествия. Положительных эмоций было много: новый город, новые люди, хорошая игра подопечных. И хотя Степнов порядком устал, надо было признать, что вылазка эта пришлась как нельзя кстати. Ему была просто необходима передышка, чтобы переварить то, что происходило между ним и Леной. После совместного похода на баскетбол он уехал почти сразу – всего через два дня. Матч был отличный. Как, собственно, и весь вечер в целом. Оба были рады встрече. И оба нервничали. Хотя Кулемина, наверное, все-таки больше. Виктор это чувствовал. Вопреки обыкновению Лена сидела неестественно-прямо на самом краешке кресла, в руках теребила входной билет, и, судя по рассеянному взгляду, интерес к игре у нее был весьма поверхностный. И вроде Степнову было приятно ощущать волнение девушки. Но в то же время хотелось видеть ее расслабленной и спокойной, настоящей, близкой - той, которой ему так не хватало все это время. А Кулемина в тот вечер даже внешне как-то отличалась от его родной Ленки. Было видно, что она старалась - готовилась к встрече. Он тоже готовился - где-то полторы недели, морально, неосознанно. Как бы он ни внушал себе, что между ними все давно кончено. Как бы ни бил по рукам, несмело прикасавшуюся к сердцу надежду. В какие бы заговоры ни вступал с милой рассудку логикой... Все напрасно. Яростно расставляемые им точки незаметно превращались в многоточия, а то и в запятые. А надежда при всей своей робости была неотступна и настойчива... Сам факт их с Кулеминой расставания, да и его обстоятельства причиняли боль, которая вряд ли когда-либо позволила бы забыть о себе. Но отрицать свое чувство к Лене было бессмысленно. Вместо этого, как только засаженный в грудную клетку кол стал позволять худо-бедно дышать, Виктор принялся фанатично его консервировать. Казалось, ошпаренное и закатанное в стекло, в темном холодном углу это чувство будет иметь границы и конкретное место дислокации, не будет дразнить ярким свежим ароматом. Как бы то ни было, засунуть это необъятное нечто в воображаемый сосуд никак не получалось, зато вроде как удалось затолкать в дальнюю комнату и припереть дверь ворохом крайне разумных доводов. Любовь к Лене продолжала жить в нем, но теперь уже как-то не с ним в унисон. Она стала ломиться в дверь, когда Кулемина снова появилась на горизонте, громко напоминая о своей силе - но все без толку. Свободу она обрела, лишь когда Степнов, как он думал , окончательно попрощался с Леной. Именно тогда все доводы неожиданно куда-то испарились, позволяя узнице беспрепятственно выйти на волю... Простившись с Кулеминой у подъезда, он тогда несколько дней ходил какой-то освобожденный, но в то же время опустошенный, и что-то зудящее неуловимое не давало покоя. Вскоре Виктор понял, что это было Ленино отчаянное "Но мы ведь любили?". Что бы он тогда сказал, если бы честно попытался ответить на ее вопрос? Что у него так ничего и не прошло?.. Он любит. А Лена... Лена, кажется, хочет снова быть с ним. Она просила прощения, и он знал, что искренне. Она ни на чем не настаивала, не требовала, не унижалась и не унижала. Она отпускала. И, может быть, как раз поэтому теперь Виктору хотелось переиначить так и не озвученное "прощай" в "до встречи". И когда от этого желания начало стучать в висках, Степнов сдался. Невозможно было отгораживаться, когда так и тянет заглянуть за ширму, когда жизненно важно узнать, как бы Лена ответила на заданный ею же самою вопрос...


Аквариум - Ты нужна мне

Часть 2.

На вокзале было людно, зато перрон пустовал. Судя по расписанию, поезд из Самары прибывал через две минуты, но электронные табло незанятых путей пустовали. Кулемина намеренно приехала заранее и уже успела немного замерзнуть. Лена нервничала. Боялась разминуться со Степновым. В каком он едет вагоне, она не знала. А спросить у Виктора был не вариант. Эта встреча с поезда была целиком и полностью ее инициативой, о которой абсолютно никто не был поставлен в известность. Даже дед думал, что она на работе. А Кулемина взяла день за свой счет... После того их свидания ни один из них больше не выходил на связь. Ни звонков, ни смс. И с каждым днем тишины Лене становилось все тревожнее. Она понимала, что не следует ожидать от Виктора проявления активности как минимум до его возвращения в Москву, но в то же время боялась , что он так и не объявится. Конечно, приезд на вокзал был весьма радикальной и в некотором роде не совсем этичной по отношению к Степнову мерой борьбы с этим страхом, но альтернатива казалась девушке трудно выносимой. Присутствовать, как зомби, на работе, отсчитывая минуты и часы с момента прибытия Виктора в столицу... Нет, она бы точно рехнулась...
Наконец прозвучало долгожданное объявление о прибытии поезда из столицы Поволжья. Вместе с группой других встречающих Кулемина двинулась к озвученному диктором пути. Лене ничего не оставалось, кроме как спрашивать в каждом вагоне, не едет ли с ними спортивная команда. Проводники не спешили радовать девушку положительным ответом. Параллельно Кулемина сканировала взглядом движущихся навстречу людей. Безрезультатно миновав девять «выгрузочных пунктов» и уже почти отчаявшись разыскать Степнова, Лена все-таки разглядела группу мальчишек у очередного вагона. Виктор стоял с мужчиной средних лет - вдвоем они руководили процессом "раздачи" подопечных родителям. Гиперответственный Степнов был целиком поглощен исполнением свох служебных обязанностей и девушку заметил не сразу. Лишь когда около мужчин оставалась всего пара подростков, Виктор выявил присутствие Кулеминой. Сказав что-то коллеге, Степнов зашагал к Лене.
- Привет, - девушка поздоровалась первой, несмело улыбнувшись.
- Привет. А ты как тут? - Виктор не ответил взаимностью на ее улыбку, вопрос прозвучал нейтрально.
- Да я... - Кулемина растерялась под его серьезным взглядом. - Я подумала, ты голодный, уставший с дороги будешь, - вот... Котлеты тебе привезла. Рыбные...
Пытаясь осознать сказанное девушкой, Степнов недоверчиво перевел взгляд на Ленину сумку, словно мог прямо сквозь стенки увидеть ее содержимое.
- Рыбные? - зачем-то уточнил он, попутно вспоминая, что некогда это было его любимое блюдо в исполнении Кулеминой.
- Угу, - тихо подтвердила Лена, напрягшись в ожидании негативной реакции.
Погипнотизировав девушку еще несколько секунд, Виктор перешел к резолюции:
- Ну поехали тогда - накормишь меня?
Еле сдерживая ликование, Кулемина лишь утвердительно кивнула. Быть под стать Степнову и делать каменное лицо давалось ей сейчас непросто. Так странно. Раньше именно ему она улыбалась чаще и искреннее, чем кому бы то ни было. Теперь же подобный мимический жест в присутствии мужчины претендовал на статус табу. Лена боялась радоваться, не смела расслабиться при нем. Безопаснее всего было сооружать на лице подобие той жесткой маски, за которой Виктор прятал свои эмоции.
Поймав попутку, Степнов усадил девушку на заднее сидение, расположившись рядом. За время поездки Лене удалось перевести дух после утренних вокзальных переживаний и немного собраться с мыслями. Как бы то ни было, оказавшись в подъезде некогда родной семиэтажки, Кулемина едва ли могла похвастать наличием самообладания. Охватившее девушку волнение росло по мере приближения к однушке Степнова. Когда Виктор открыл перед ней дверь, позволяя первой зайти внутрь, Лене почудилось, что из тусклой пустоты квартиры на нее отчаянно накинулось нечто до боли близкое и дорогое. Словно ее после долгой разлуки встречал обезумевший от тоски питомец. Только вот габариты его были значительно больше средних размеров домашних четвероногих. Этот гигант обнимал девушку со всех сторон, душа в крепких объятьях и заставляя испытывать какую-то дебильную радость, от которой щипало глаза и щемило в груди. Вот она и дома...
Лена с удовольствием отметила про себя отсутствие каких-либо значительных перемен в жилище Виктора. Сейчас оно выглядело почти такой же холостяцкой берлогой, в которую она переехала полтора года назад. Единственным предметом, свидетельствовавшим о том, что когда-то Кулемина пребывала здесь в более высоком статусе, нежели гостья, - была кровать, которую они с Виктором давным-давно весело и беззаботно вместе выбирали в мебельном на другом конце Москвы. Лена тогда еще только недели две жила у Степнова, и имевшийся в наличии диван ее вполне устраивал. Но Виктор почему-то задался идеей приобрести полноценную кровать. Кулеминой поначалу было все равно, но Степнов, для которого подобная покупка, очевидно, была своеобразным доказательством того, что вместе они серьезно и надолго, моментально заразил ее своим энтузиазмом. Тогда казалось, эйфории не будет конца...
Виктору снова видеть Лену у себя дома было странно и болезненно. Вид переворачивающей на сковородке котлеты Кулеминой неслабо будоражил, генерируя намек на позабытое ощущение дома и провоцируя непрошенные воспоминания, лишь еще больше выводившие мужчину из равновесия. Находясь наедине в квартире, разговаривали молодые люди по-прежнему мало. Непонятно было, как себя вести. Степнов старательно избегал долгих зрительных контактов. Совместная трапеза прошла как в тумане. Виктор слабо осознавал реальность происходящего. Вот уж не думал, что в этой жизни ему еще доведется лицезреть моющую на его кухне посуду Лену. И тем не менее, именно за этим действом он сейчас сосредоточенно наблюдал. Мужчина наконец дал себе волю и не сводил глаз со стоящей к нему спиной Кулеминой. Невероятно. Его несбыточная мечта воплотилась в реальность. Лена... Его Ленка снова рядом. Совсем близко. Стоит только руку протянуть. И ему дико хочется до нее дотронуться, вспомнить, каково это - прикасаться к ней. Так хочется провести рукой по чуть сутулой спине, обнять за нежную талию, прижать к своей груди, провести носом по светлым шелковым прядям... Кулемина неожиданно повернулась, и Виктору пришлось переключить внимание на собственные ладони, расположившиеся на теплых стенках бокала с чаем, - правда, ненадолго... Лена все так же льет слишком много моющей жидкости на губку. Все тем же движением поправляет сползающий к мокрому запястью рукав. Все также небрежно-играючи наводит чистоту. И со стороны может даже показаться, что все просто вернулось на круги своя. Но это не так. Сюда они не вернулись, а дошли. С трудом, с болью, бегом, ползком, петляя по ошибочным дорогам, перепрыгивая через овраги. Каким-то непостижимым образом они добрались до распутья, на котором и не чаяли очутиться. И хотя Степнов уже принял решение, и случилось это чуть больше недели назад, мужчина чувствовал, что переломный момент еще не миновал. Слишком уж все неоднозначно и шатко. Даже в данную минуту Виктор не смог бы четко сформулировать свою позицию. С одной стороны - счастье, что приехала его встречать, что проявила заботу, что рядом, и желание никогда больше не отпускать. С другой - полчище страхов, сомнений, опасений и понимание, что гарантий у него нет никаких. Чтобы Лена ни говорила про изменившиеся приоритеты, как бы сейчас себя ни вела и что бы ни обещала... Он может только уповать на веру в них двоих. Хотя... Он теперь сам себе-то верит через раз - что уж там говорить о ком-то еще. Как им снова быть вместе? Как любить... поле того, что было?.. В голову вдруг полезли не самые приятные мысли. В попытке воспрепятствовать их агрессивной атаке, Степнов поднялся и подошел к окну...
Посуду Кулемина намывала, пребывая в смешанных чувствах. Радовалась, что Виктор привез ее к себе, что был приветлив, хоть и не особо разговорчив, что позволял ей хозяйничать в своей обители. И боялась того, что последует дальше. Как же ей хотелось получить второй шанс!.. Обернувшись, чтоб проверить, не осталось ли на столе грязных тарелок, Лена натолкнулась на пристальный изучающий взгляд, который определенно пришелся ей по душе. Он был словно каким-то обещающим, ненароком вселяющим уверенность. Спрятав от Степнова заалевшее лицо, Лена принялась за оставленную напоследок сковородку, едва заметно улыбаясь. Настроение резко поднялось и стойко держалось на уровне, до тех пор пока, закончив с мытьем, Кулемина не обнаружила, что Виктор, сменив место дислокации, задумчиво смотрит в окно. Весь позитив тут же сошел на нет. Вроде и не было ничего драматичного в позе мужчины, но Лену будто окатили из ведра ледяной субстанцией безнадежности. Раньше она наивно полагала, что секрет ее счастья лишь в том, чтобы Степнов снова подпустил ее к себе. Теперь же она четко почувствовала истинные объемы нехилой груды обломков, которая по-прежнему разделяла их с Виктором. И миссия по облагораживанию их совместной территории казалась невыполнимой... особенно в отсутствие соответствующего стремления со стороны напарника.
- Вить, - тяжело вздохнув, негромко позвала она.
- М-м? - Степнов развернулся лицом к девушке.
- Я, наверное, домой пойду.
Виктор не знал, какие звуки и слова придут на смену шуму льющейся из крана воды и периодическому звону посуды, но услышать нечто подобное как-то не ожидал. Несогласие с этим заявлением в следующие несколько секунд выражено не было, и Кулемина продолжила:
- Там котлеты еще остались - я в холодильник убрала.
- Лен, подожди, - растерянно начал Степнов. - Я... Я хотел сказать... Мне очень приятно, что ты меня встретила, обедом накормила и вообще... Спасибо.
- На здоровье, - довольно сухо ответила Лена. - Мне тоже было очень приятно... быть рядом с тобой последние два часа... Я, пожалуй, пойду, - Кулемина быстрым шагом направилась в прихожую.
- Лен, постой! - Виктор сорвался с места вслед за девушкой. Еще пару минут назад он и не представлял, как следует завершить или продолжить их сегодняшнее общение. Казалось бы, все хорошо. Он сделал ход белыми - позвал ее на свидание. Она ответила, приехав к нему на вокзал. Отношения вроде как налаживаются. Но как же сложно... И тем не менее, абсолютно искреннее, без какого-либо скрытого умысла поведение Кулеминой быстро привело Степнова в чувства. Стоило мужчине только представить, что Лена сейчас уйдет и он останется один в этой начавшей было оживать берлоге, как все "сложно" и "тяжело" отошли на дальний план. Как бы там ни было, сейчас он совершенно точно знал только одно - он ее никуда не отпустит. Конечно, они могут снова увидеться завтра или через день, но это все потом. А сейчас - он без нее не хочет. Без нее станет невыносимо. Она ему необходима. - Не уходи! - твердо попросил он.
- Вить, не надо из благодарности говорить того, чего на самом деле не хочешь. Ты мне ничем не обязан, - делано спокойно выдала Кулемина, попутно облачаясь в пуховик.
- Да причем тут благодарность? Я действительно хочу, чтоб ты осталась! - подойдя ближе, уверял девушку Степнов. Так вовремя проснувшаяся эмоциональность лишь придавала дополнительной силы его словам, заставляя девушку прислушаться. Приостановив свою бурную деятельность, Лена одарила Виктора внимательным взглядом.
- Зачем? - после короткого молчания робко поинтересовалась она.
- Давай попробуем еще раз? - спустя пару секунд несущественных раздумий осторожно предложил он. Кулемина оторопело уставилась на мужчину, не веря своим ушам. - Если хочешь, конечно, - тихо добавил Виктор, немного обескураженный ее реакцией.
- Хочу... Очень, - выйдя из ступора , также тихо ответила Лена.
- Тогда оставайся, - снова предложил он.
- Л-ладно, - неуверенно согласилась Кулемина, принимаясь расстегивать молнию воодруженной верхней одежды, но, доведя собачку до низу, разоблачаться не спешила. - А чем мы займемся? - будто спохватилась она.
От того, как прозвучал вопрос, смутились оба. Хотя, по большому счету, Лена всего лишь вслух воспроизвела ту мысль, которая в данный момент беспокоила Степнова. От ее "Хочу. Очень" у него словно свалился с души многотонный булыжник. Зато тут же придавило пыльным мешком паники: а как дальше-то? В ассоциативном ряду за словом "займемся" и именем "Лена" стояло понятие на букву "Л". Но ни о чем подобном сейчас не могло быть и речи. Да и Лена, конечно же, не имела в виду ничего такого... Степнов огляделся по сторонам, будто окружающие стены или предметы могли дать ему подсказку. Безрезультатно. Снова посмотрел на так и стоящую в пуховике Кулемину. Глянул на наручные часы.
- Через пять минут биатлон на «Спортивном» начнется, - неожиданно раздалось из его уст.
- А орешки у тебя есть? - как-то на автомате отреагировала Лена, возвращая верхнюю одежду на вешалку.
- Кулемина, ты чего, не наелась? - добродушно усмехнулся Виктор.
- Да в меня как-то не лезло за обедом, - искренне призналась девушка. - Я не голодная, просто...
- Ясно, - аккуратно перебил Степнов. - У меня там фисташки есть, и еще арахис оставался. Ты иди включай, а я принесу.
Щелкнув пультом, Кулемина направилась к привычной «смотровой площадке». Согнув ногу, уперлась коленом в покрывало, которым была аккуратно застелена кровать, но так и не приземлилась, зависнув в последний момент. Окинула взглядом комнату. Другие посадочные места в наличии имелись, но намерения сделать выбор в их пользу не пробуждали. На «Спортивном» шли последние минуты хоккейного матча. Виктор шумел на кухне, организуя для девушки перекус. Достав из шкафчика с постельным бельем свою подушку и облачив ее в наволочку, Лена все же устроилась на кровати. Вытащила из-под покрывала подушку Степнова, прислонила к спинке на другой половине и стала ждать появления мужчины...
За темной синевой окна хаотично кружились стаи снежинок. Экран телевизора слегка освещал окутанную сумраком комнату картинками бобслейных ледовых трасс. Лена и Виктор полусидя отдыхали на своем некогда любовном ложе и совсем не следили за перемещениями спортсменов. Голова едва слышно сопящей Кулеминой покоилась на крепком мужском плече, придавливая единственную точку соприкосновения их охваченных забытьем тел. Степнов спал, свесив голову на грудь. Они не смотрели сны. Просто готовились к пробуждению.

Веретено - Колыбельная



Вот и сказочке конец Огромное-преогромное СПАСИБО всем, кто читал, пинал и комментировал!!!

Машуль, тебе отдельное, трудно выражаемое в словесной форме ГРАН МЕРСИ