Отправлено: 04.11.12 08:41. Заголовок: Автор: mariposa

Фики:

1. Предчувствие счастья
2. С любимыми не расставайтесь...

 Отправлено: 12.07.11 19:02. Заголовок: Предчувствие счастья

 Отправлено: 12.07.11 19:17. Заголовок: Глава 1. И все-так..

Глава 1.

И все-таки жизнь очень странная штука… Или мы сами делаем ее такой? Вот как, например, может человек, находясь среди тысяч себе подобных, чувствовать себя одиноким и, в то же время, в полном одиночестве разглядывая через окно безлюдные улицы, еле различимые в тусклом свете фонарей, каким-то шестым чувством ощущать невидимую поддержку, некую связь с окружающим миром?.. Подобные мысли не раз посещали Лену. И дело было вовсе не в чрезмерной сентиментальности, просто она по жизни была одиночкой. У нее были подруги, знакомые, товарищи, а вот по-настоящему близких людей было мало. И практически полное отсутствие родителей в ее жизни, тем более в столь важный период формирования личности, было лишь печальным довершением сей безрадостной картины. Лена привыкла самостоятельно решать все свои проблемы и была настоящим бойцом, но на самом деле под маской непоколебимости, стойкости и независимости скрывалась совсем юная девушка, нуждающаяся в понимании и ласке гораздо больше многих своих сверстников.
Этой ночью она никак не могла заснуть. Взявшееся ниоткуда напряжение не отпускало. Где-то глубоко в груди зародился тянущий комок предчувствия, ожидания чего-то. Напоследок окинув взглядом пустынный двор родного дома, Лена отправилась в кровать и, проворочавшись минут десять, провалилась в глубокий сон.
Утро не задалось. С трудом поднявшись с постели после долгих причитаний любимого деда, Лена все-таки собралась в школу, хоть и вышла из дома позже обычного. Опаздывать она очень не любила, но сегодня первой была физкультура, так что особых угрызений совести она не испытывала. Кроме несерьезной взбучки от Степнова опасаться было нечего. С Виктором Михайловичем у Кулеминой были особые отношения. Если вкратце, то он был физруком, а она - спортивной гордостью школы.
Наспех переодевшись в пустой раздевалке, Лена вошла в зал, где ее одноклассники нарезали уже не первый круг. Степнов стоял со скрещенными на груди руками и смотрел куда-то вдаль через окно и вовсе не следил за тем, что вытворяли его подопечные.
- Здравствуйте, Виктор Михайлович! Извините за опоздание! Можно мне в строй?
- Кулемина, почему опаздываешь? Бегом марш! И смотри сегодня про тренировку не забудь! – мужчина все же обрадовался, увидев Ленку, а именно так он называл ее про себя, хоть и выказал недовольство.
Кулемина поспешила присоединиться к совершавшим забег. Бежали парами, и Лене пришлось составить компанию Новиковой, передвигавшейся по залу в гордом одиночестве ввиду отсутствия своей закадычной подружки Липатовой. С Леной Наташа и Лера тоже общались, хотя особо близко она их к себе не подпускала. Зато Новикова испытывала к Кулеминой большую симпатию. Она сама не знала, когда и с чего все это началось. Общаться толком они стали только в девятом классе. Но сам этот факт уже говорил о многом. Лена не отличалась особой общительностью. Да и к тому же, что у нее могло быть общего с модницей и кокеткой до мозга костей Новиковой? Но, как известно, противоположности притягиваются.
- Ленк, а ты сегодня какая-то рассеянная. О чем думаешь? – Новикова прекрасно знала, что Лена не любит, когда ей навязываются и тем более лезут в душу, поэтому постаралась придать своему лицу наивнейшее выражение, дополнив его легкой дружелюбной улыбкой.
- Да ни о чем... Задумалась просто… - при всем желании Лена не смогла бы в тот момент честно ответить на поставленный вопрос, поскольку сама не знала на него ответ. Она просто отключилась от действительности и не думала вообще ни о чем, на автомате выполняя упражнения. - А что, Наташа сегодня на репетицию не придет?
- Нет. Она мне вчера вечером позвонила, сказала, что заболела. Так что репетицию, наверное, перенесем. Мы ведь без нее никак не отыграем.
- Ну да. Надеюсь, она недолго дома проваляется.
- Да кто ж ей даст! Сегодня пойду к ней после школы, будем в доктора играть. Так что завтра будет как огурчик! – Лера широко улыбнулась и подмигнула Кулеминой.
В ответ на это Лена лишь понимающе кивнула. Отношения Новиковой и Липатовой вызывали у нее весьма неоднозначные чувства. С одной стороны, она не понимала, что могло объединять романтичную тихоню и батарейку «Энерджайзер» с истероидными замашками. Да и вообще у нее никогда не было близкой подруги, и ввиду своих наклонностей она по жизни проводила больше времени в обществе мальчиков. А с другой стороны, она им немного завидовала. Ведь все знали, что эти двое друг за друга горой. И Лена понимала, что их общение явно выходило за рамки обсуждения противоположного пола и модных журналов. Они дружили с самого детства и, хоть со временем у каждой появились свои интересы и новые друзья, они были очень дороги друг другу.
«Вот если я заболею, в доктора я, видимо, буду играть сама с собой. Деду такие переживания вредны. А в одиночку так и до раздвоения личности можно доиграться. А там и в психушку недолго загреметь. Тут уж не до игрушек будет», - Лена тряхнула головой, отгоняя печальные мысли, и вновь погрузилась в мир физической культуры.
Вскоре прозвенел звонок, и 11 «А» покинул спортзал. В столовой девочки выловили Аню и Женю и решили вопрос с переносом репетиции, обсудили последние новости, поболтали ни о чем. Закончив с пополнением желудков, девушки отправились пополнять багаж своих знаний. Оставшиеся уроки пролетели для Лены незаметно. Контрольных не было, к доске ее не вызывали. Она с интересом слушала о том, что им рассказывали на литературе и географии. А вот на физике и алгебре, оставив тщетные попытки вслушаться и вникнуть в суть, она, спрятавшись за спину сидящего впереди одноклассника, рисовала что-то на листочке или незаметно для учителей усталым взглядом изучала до боли знакомую местность за окном. Последним уроком была история, и историк как обычно с жаром рассказывал об очередной баталии времен Второй мировой. Даже столь трагичные события ему удавалось преподнести по-особенному и заинтересовать ребят, не забывая при этом демонстрировать свое прекрасное чувство юмора. Что ни говори, а у Рассказова был настоящий дар рассказывать! С его уроков Лена всегда уходила в приподнятом настроении.
Попрощавшись с девчонками, Кулемина направилась в свой, пожалуй, самый любимый в школе класс. Тренировка должна была начаться только через полтора часа, но она решила попросить Виктора Михайловича позаниматься с ней одной. Все равно спортзал свободен. А ждать так долго не было никакого желания. Степнов был даже рад, что все так сложилось. От него не укрылась Ленкина задумчивость и отстраненность на уроке, а теперь у него появилась отличная возможность уделить ей побольше внимания и как-нибудь растормошить. Около получаса они отрабатывали броски и разные обманные ходы, работали над техникой. Тренировка проходила очень активно и позитивно. Ленка радовалась как ребенок, когда ей удавался тот или иной трюк. А Степнов по-доброму подшучивал над ее промахами.
- Ну что, Лен. Еще пятнадцать минут осталось, сыграем разок? – на лице Виктора появилась лукавая улыбка.
- Ну, только, если Вы не будете поддаваться, Виктор Михайлович! – ухмыльнулась Лена.
- Обещаю! – Степнов согнул руку в локте, подняв ее тыльной стороной ладони к себе, имитируя торжественную клятву в суде.
Началась игра. Противники практически не уступали друг другу. На протяжении двадцати минут шла напряженная борьба за мяч. Каждый пытался обхитрить другого, но знали друг друга слишком хорошо и сразу раскусывали замысел соперника, ставили блоки, уворачивались, дурачились и много смеялись. Виктор старался не поддаваться, но в те немногочисленные моменты, когда он мог воспользоваться той или иной Лениной ошибкой, он этого не делал. Сейчас ему хотелось, чтобы она просто получала удовольствие от игры и радовалась своей победе. Да, Лена все-таки обошла его и забросила трехочковый. Вся комбинация и бросок были безукоризненными, так что победа была заслуженной. Виктор с гордостью посмотрел на свою девочку. Во многом ее успехи были его заслугой, результатом многочисленных тренировок и упорной работы над собой под его строгим, но всегда справедливым руководством. Именно он в свое время разглядел в долговязой нескладной девчонке большой потенциал. Зайдя в спортзал перед своим первым уроком у 8 «А», он стал свидетелем типичной ситуации - мальчишки играли перед уроком в баскетбол. Среди них явно выделялся один высокий блондин с довольно длинными для мальчика волосами. Лица игрока он не видел, так как тот находился к нему спиной. Играл мальчик неплохо, хотя игрой это можно было назвать с натяжкой, так как одноклассники все время окружали его и не давали прохода, при этом довольно громко смеясь. Виктор в принципе не удивился. Обычный восьмиклассник, не пользующийся популярностью и авторитетом среди сверстников. Немного понаблюдав за игрой, он прошел вглубь зала. Спустя несколько мгновений послышался оглушительный звук свистка. Начался урок. И только во время переклички до него дошел смысл того, что происходило пару минут назад. Каково же было его изумление, когда на фамилию Кулемина откликнулся тот самый блондин. Он как-то сразу проникся к этой девчонке симпатией, захотел помочь в ее стремлении к спорту. Кто бы мог подумать, что через пару лет она станет лучшей спортсменкой в школе, главным претендентом на участие в соревнованиях и закадычной «спутницей» физрука: долгие тренировки, беседы о спорте, соревнования, наконец.
- Ура-а-а-а-а! – негромко закричала дувушка своим низковатым голосом.
- Поздравляю, Кулемина!
Они стояли друг напротив друга с довольными лицами, пытаясь отдышаться после напряженной игры. Виктор же, еще не отойдя от нахлынувших воспоминаний, как-то неожиданно по-новому взглянул на Ленку. Взъерошенные светлые волосы, горящие глаза, чуть влажное от пота лицо, приоткрытые губы, часто вздымающаяся грудь - на этой части ее тела взгляд Виктора непроизвольно задержался чуть дольше, но резко вернулся к лицу. Степнов немного смутился.
- Виктор Михайлович, Вы не расстраивайтесь. Я Вам дам возможность отыграться, – с хитрющей улыбкой сказала Кулемина, заметив замешательство на лице учителя и решив, что причиной тому стал его проигрыш.
- Еще бы! Куда ты денешься! – ответил ей в тон Степнов.
Переведя дыхание, они разошлись. Лена отправилась в раздевалку, а Виктор – в подсобку. Перед уходом Лена вернулась в зал попрощаться с учителем.
- Спасибо за тренировку, Виктор Михайлович!
- Да, Лен, классно поиграли!
- Ага. Ну я пойду. До свидания! – улыбнулась, наверное, уже в тысячный раз за сегодняшний день, но на этот раз самой искренней своей улыбкой.
- Пока.
Виктор провожал ученицу взглядом до тех пора, пока она не скрылась из виду, собрал вещи, закрыл зал, сдал ключи на вахту и пошел домой.

 Отправлено: 14.07.11 06:58. Заголовок: Глава 2. «Дом стои..

Глава 2.

«Дом стоит, свет горит,
Из окна видна даль.
Так откуда взялась печаль?
И, вроде, жив и здоров,
И, вроде, жить – не тужить.
Так откуда взялась печаль?..»

Динамики старенького приемника тихо вели монолог о сущности бытия, перебиваемые лишь скворчанием масла на сковородке и тиканьем дешевых настенных часов. Виктор миллион раз слышал эту песню, но почему-то сегодня он очень внимательно вслушивался в слова, слова, которые довольно точно описывали состояние его души. Вроде бы все было хорошо, но не хватало чего-то, какой-то детали, кусочка. Но именно без этого кусочка мозаика его жизни превращалась в полную бессмыслицу. Жизнь по схеме «дом – работа, работа – дом» не то что наскучила ему, а заставляла чувствовать себя героем фильма «День сурка». Каждый день был копией предыдущего, и ему, как и герою фильма, было невдомек, как вырваться из этого замкнутого круга.
Виктор родился и вырос в Подмосковье. Закончив школу и поступив в Москву в физкультурный, он поселился в общежитии. А по окончании института стал снимать недорогую квартиру на окраине, окончательно перебравшись в столицу. С родителями он поддерживал связь и всячески помогал им. Виктор никогда не был сорванцом с кучей проблем и сомнительными увлечениями. Заслугами по основным школьным предметам он особо не отличался. Зато любовь к спорту и здоровому образу жизни, с раннего детства привитая отцом, воспитали в нем дисциплинированность, железную выдержку и стойкость. Он не входил в число маменькиных сынков, но к своей матери относился очень трепетно, старался уберечь от лишних переживаний, зачастую скрывая, что получил очередную травму или подрался с мальчишками. Дом у него всегда ассоциировался с теплом, уютом и, прежде всего, с его мамой. После долгих тренировок, голодный и порядком уставший, он приходил на кухню, где Светлана угощала его своими кулинарными шедеврами. В свободное время он, как ни странно, любил читать, хоть и отдавал предпочтение не великим классикам, а фантастам. Иногда, сидя на кухне за ароматным чаем и уплетая пирожки, Виктор делился своими мыслями по поводу прочитанного, а Светлана внимательно слушала и высказывала свое мнение.
Казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Покинув родительский дом, Виктор окунулся в студенческую жизнь, в полной мере вкусив все ее прелести: жизнь в столице, занятия любимым спортом, новые друзья, первые серьезные отношения. Да, тогда Виктору казалось, что это очень серьезно. Что это навсегда. Он даже собирался жениться, но вовремя одумался.
Юля училась в том же институте, но в отличие от Виктора была москвичкой. Их роман развивался с головокружительной скоростью и со временем превратился в зависимость. Они и секунды не могли прожить друг без друга, прогуливали лекции и тренировки, запираясь в ее квартире и предаваясь любовным безумствам. Только страсть постепенно ушла, а в остатке оказались лишь недопонимание и некая привязка, да и та со временем уступила место раздражению. В один прекрасный момент где-то на втором году их отношений Виктор понял, что Юля не тот человек, с которым он бы хотел и смог прожить всю жизнь, а других вариантов для него не существовало, как и не существовало понятия развод. Так уж его воспитали родители, не внушая, а скорее показывая на своем примере, что такое брак, семья, любовь и взаимоуважение.
К концу их с Юлей отношений оба видели, как, оказывается, мало у них общего, и Виктор уже не понимал, та ли это Юля, которой он столько раз говорил «люблю». А потом ему стало казаться, что «той Юли», возможно, и вовсе не было, что она лишь плод его воображения, что это всего лишь банальный случай, когда желаемое выдается за действительное… Юля сама расторгла помолвку, лишь облегчив ему задачу. Расстались они тихо и мирно, не сказать, что друзьями, но все же. Лишь позже он узнал, что она ему изменяла на протяжении последних двух месяцев их отношений. Претензии предъявлять было уже некому, но его мужское самолюбие было сильно задето. Сначала была злость, потом тупая боль воспоминаний и, наконец, полное безразличие и некоторая неприязнь к противоположному полу, хотя и это со временем прошло. Виктора вряд ли можно было назвать душой компании, но его любили. У него было много друзей и то время, что ему оставалось до окончания института, он прожил весело и непринужденно, хоть и в сугубо "мужском обществе".
По окончании учебы перед ним стоял выбор: вернуться домой или остаться в Москве. И Виктор выбрал второе. Вот только устроиться с его образованием без связей оказалось чрезвычайно сложно, и единственным выходом на тот момент оказалась работа в школе. Это был временный вариант, только, чтобы не сидеть без работы. Но время шло, другая работа так и не подвернулась, а потом Степнова уже слишком затянуло.
После Юли у него так и не было никаких серьезных отношений. Остался неприятный осадок, но Виктор понимал, что нужно жить дальше. Он больше не избегал девушек и чисто теоретически был готов попробовать снова. Но как-то все не складывалось. С подходящими кандидатурами был напряг. Даже на примете никого толком не было. Школьная библиотекарша и историчка, работавшая до прихода Рассказова, были не в счет. Они были ему настолько неинтересны, что он просто игнорировал и пресекал на корню все их попытки завоевать его сердце. Степнов был почти святым, не считая редких мимолетных связей. Как правило, эти «встречи» проходили где угодно, только не у него в квартире. Он просто не мог туда пустить этих девушек на одну ночь. От одной мысли становилось противно. А еще ему так было удобно. Пришел, сделал дело и ушел, когда захотел. Не надо ничего объяснять, выставлять за дверь, утешать... Вот так Степнов и не заметил, как оказался совсем один. С друзьями по институту он встречался в лучшем случае пару раз в год. К родителям ездил только по праздникам, не из-за отсутствия желания их видеть, просто работа не позволяла. Удивительно, но именно работа в школе стала для него своего рода спасением. Там он чувствовал себя в своей тарелке. Он не вел со школьниками задушевные беседы, был строг и гонял их беспощадно, но все-таки ему нравилось работать с детьми. Пусть сложно, и не каждая нервная система сможет такое выдержать, но школа – это своеобразный организм, целый мир со своими законами, своими недостатками и, разумеется, своими прелестями, и Виктор стал частью этого организма. Он с головой ушел в работу: тренировки, олимпиады, соревнования,… а теперь еще «Ранетки»… Лена…
Степнов сидел за кухонным столом и, задумавшись, смотрел в окно, подперев голову рукой. В сознании всплыли воспоминания о последней тренировке, вызвав легкую улыбку на лице. От приятных мыслей его отвлек запах гари. Бессмертную лирику Цоя сменила какая-то зажигательная мелодия. Вечер плавно перетек в ночь, оставив мужчину наедине со своими мыслями и пригорелым ужином.

Музыкальное сопровождение

 Отправлено: 16.07.11 09:06. Заголовок: Глава 3. Рыжеволос..

Глава 3.

Рыжеволосая девушка спустилась со школьного крыльца и, заметно ускорив шаг, практически бегом направилась прочь от школы. В это время миниатюрная брюнетка рьяно выражала свое недовольство, с каждой фразой все больше повышая голос, направляя свой зарождающийся гнев неизвестному адресату. Казалось, она и не заметила, что виновница переполоха вот уже пару минут, как покинула помещение.
- Нет, ну это уму непостижимо! Сколько можно?! У нас вообще группа или балаган какой-то?!
- Наташ, ты чего? Ну подумаешь, с кем не бывает? Ничего страшного! – Аня, как обычно, вела кампанию за поддержание мира во всем мире, но, к сожалению, в этот раз удача явно была не на ее стороне.
- Ничего страшного? Да мы уже полторы недели не репетировали!
- Ну до этого мы не репетировали, потому что тебя не было. Уж кому-кому, а не тебе сейчас возмущаться! – Лену начало откровенно раздражать такое поведение Липатовой, ее несдержанность и непонятно кому предъявляемые претензии.
- У меня вообще-то уважительная причина была! Я с температурой под сорок валялась, а она что? Родители, видите ли, захотели ее лицезреть. Именно сегодня! А она и рада стараться. Ей, по-моему, вообще наплевать на группу!
- Ну может там что-то важное? Может о… - Аня несмело предприняла очередную попытку, но снова потерпела поражение.
- Да что у них там может быть такого важного? Они все свои дела в любой день могут сделать. Но нет же! Им приспичило именно тогда, когда их драгоценная дочь нужна здесь!
- Да это вообще не наше дело, что у них там за дела! Раз надо – значит надо! – Лена потихоньку выходила из себя. – Ты же в курсе, что Женькин отец как проклятый работает. Он в своем офисе чуть ли не ночует! А Женя с Елизаветой Петровной его почти совсем не видят! Может у него сегодня свободная минута выдалась!
- Ага, как раз в обеденный перерыв!
- Да может, они в ресторан пошли, вместе время провести захотели! Порадовалась бы за подругу!
- Да чему тут радоваться?! Они там посиделки устраивают, а мы тут куковать должны?! Что дома вечером не судьба вместе побыть?!
- Да что ты понимаешь?! У самой родители все время под боком, а как других осуждать - так это мы всегда готовы! Тебе не понять…
- Это мне-то не понять?! У меня отец вообще только в прошлом году объявился!!!
Децибелы уже давно зашкаливали. Липатова с силой сжимала кулаки и тяжело дышала. Кулемина же стояла, скрестив руки на груди и периодически вытягивая вперед шею во время своей пламенной речи. У обеих от чрезмерного выброса адреналина к лицу прилила кровь, добавляя в палитру легкого утреннего макияжа буровато-красный оттенок.
Степнов стоял в коридоре, метрах в десяти от входа в свою обитель, и разговаривал с одним из коллег, когда до его слуха стали доноситься возбужденные голоса девушек. Разговор на повышенных тонах практически моментально перерос в крик. Виктор извинился перед собеседником и поспешил на выручку своим подопечным. Натянув маску полной беспечности, мужчина ступил на опасную территорию, став очевидцем апогея импровизированных военных действий. Девушки так были увлечены разборками, что даже не заметили, как вошел учитель. Усилием воли сохраняя неизменным заранее заготовленное выражение лица, Степнов все же дал о себе знать.
- Что за шум, а драки нет?
Спокойный, но твердый голос учителя застал девушек врасплох. Пререкания моментально прекратились. Все взгляды устремились на вошедшего. Поочередно установив контакт с каждой из четырех пар глаз, Виктор стал уверенно подходить к ученицам.
- Липатова, Кулемина! А вы чего такие красные?
Проигнорировав вопрос физрука и метнув друг в друга невидимые молнии, девушки отвернулись каждая в свою сторону. Лена, шумно вздохнув, невидящим взглядом уставилась в окно, а Наташа впилась своими серо-голубыми буравчиками в свежевыкрашенную стену спортзала.
Молчание несколько затянулось, и давящая тишина начала накалять и без того непростую обстановку. Поняв, что от Кулеминой и Липатовой ответа не последует, Виктор стал переводить взгляд с Новиковой на Прокопьеву, которые продолжали смотреть на учителя. Аня стояла как завороженная. События минутной давности ввели ее в ступор. Поняв, что кроме нее спасать ситуацию некому, Лера, не произнесшая ни слова во время перепалки подруг, соизволила ответить Степнову:
- Да все в порядке, Виктор Михайлович. Женю родители с репетиции сняли, вот мы и обсуждаем, как быть.
- Ах, это вы так обсуждали… Понятно. Ну а в чем, собственно, проблема? Играйте пока без нее. Это же все равно лучше, чем совсем не репетировать.
- Да, конечно. Мы так и сделаем, правда, девчонки? – Новикова мысленно умоляла подруг хоть как-нибудь отреагировать на ее вопрос. Слушать нотации от физрука, а в перспективе и от классного руководителя, если Степнов решит прибегнуть к помощи своего друга, совершенно не входило в ее планы. На удивление в этом вопросе все участники группы были солидарны. Мольбы Новиковой были услышаны. Лена натянуто угукнула, а Наташа выдавила из себя «да». Аня тоже наконец-то очнулась.
- Да… Н-наташ, ты говорила, у тебя там какие-то новые н-наработки появились… Давайте пока этим займемся… А-а-а… клавиши потом подключим, - немного заикаясь и на ходу пытаясь собрать мысли в кучу, Аня все же внесла свою лепту.
- Вот и славненько. Ну вы тут репетируйте. Не буду вам мешать. Попозже загляну.
Виктор понимал, что мало чем может им помочь. Мирить их как в детском саду было нелепо, пытаться докопаться до причины спора – бессмысленно, все равно уйдут от ответа. Да и зачем ему все это? Главное, чтобы ситуация не дошла до критической отметки. Он свое дело сделал: во время нарисовался на горизонте и немного разрядил обстановку. А там – пусть сами в своих отношениях разбираются.
Еще какое-то время в зале не было произнесено ни слова. Лера печально посмотрела на подруг, которые, опустив головы, теребили гитары. Старательно подбирая слова, чтобы не нарушить достигнутое Степновым затишье, она начала свою речь:
- Девчонки! Давайте пока забудем обо всех наших разногласиях и просто порепетируем… как сможем… Виктор Михайлович прав. Это лучше, чем сидеть, сложа руки… ради группы…
Лена продолжала молчать, а Наташа только хмыкнула, горько усмехнувшись.
- Или вы хотите долго и упорно объяснять Степнову с Рассказовым, что у нас произошло? – Лера привела свой самый веский довод.
- Ладно, давайте играть, - сдалась Лена.
- Значит, играем? Отлично! Наташ, так что там у тебя? – оживившись, протараторила Аня, делая вид, что ничего не случилось.
Репетиция, если можно так назвать то, что происходило в зале, проходила, мягко говоря, неважно. Аня волновалась и фальшивила, так как голос периодически срывался. Лена вяло перебирала пальцами и пару раз сыграла «мимо струн», а Наташа, наоборот, с каким-то остервенением терроризировала свой инструмент. Лера, держалась из последних сил, но ошибки подруг сильно сбивали с толку. Она попыталась абстрагироваться, немного расслабилась, задумалась. Но ее рассеянность сыграла с ней плохую шутку. При очередном взмахе одна из палочек выскользнула из потной ладони, пролетела на метр вперед и, проделав в воздухе пару оборотов, с еле уловимым стуком приземлилась на поверхность деревянного пола. Это стало последней каплей.
- Нет, это просто невозможно! Я не могу так играть! – на ходу снимая с себя гитару, Наташа выбежала из зала. Лера понуро опустила голову.
- Извините, девчонки.
- Лер, ты не виновата, - сказала Лена.
- Просто сегодня не наш день, - добавила Аня.
- Да уж… Ладно, я за ней. До завтра.
- Пока, - в унисон ответили ей девчонки.
Лера неслась на всех парах, пытаясь догнать непутевую подругу, и уже почти добежала до выхода из школы, когда ее окликнул знакомый мужской голос.
-Новикова, а ты куда?
Лера повернулась к учителю. По ее бегающему взгляду Степнов понял, что они опять поругались.
- Что нарепетировались уже, да? – понимающе спросил Виктор.
Сегодняшняя ситуация сказалась на нервах девушки не самым лучшим образом, да и она слишком устала морально, чтобы еще оправдываться.
-Виктор Михайлович, помогите, пожалуйста, девчонкам! Я очень тороплюсь. Извините. До свидания! – и тут же, сверкая пятками, скрылась за массивной дверью.
Степнов поплелся в зал, помог убрать инструменты. Он в нерешительности ковырялся в подсобке, не зная, как себя вести, что говорить и стоит ли вообще что-то говорить. Тут ему на помощь пришла Светочка. Пожалуй, впервые в жизни он был рад неожиданному вторжению библиотекаря. Ей, как обычно, нужно было что-то переставить или перенести. Степнов не особо вникал в суть ее просьбы и, просто воспользовавшись случаем, распрощался с девчонками.
- Лен, ну что, домой?
- Ань, ты иди. А я… Не хочу к деду с таким настроением приходить. Остыну немного и пойду.
Аня понимающе кивнула.
- Ладно, до завтра, Лен. Ты это…не расстраивайся. Наташка, видно, сегодня не с той ноги встала. Она отойдет.
- Да как-то по-дурацки получилось… Ладно, пока.

Отвязавшись от Светочки, Степнов поднялся на четвертый этаж и не спе-ша подходил к залу. День был полон сюрпризов, и, казалось, он уже даже был готов к тому, что вот-вот начнется Третья мировая или случится Всемирный потоп. Но вот чего уж он никак не ожидал, так это услышать доносящийся из зала топот и звук ударяющегося о металлический щит мяча. Ускорив шаг, он зашел в помещение в тот самый момент, когда Кулемина подняла руки и отвела их немного за голову для очередного броска.
- Кулемина, а ты чего тут делаешь?
От неожиданности Лена резко повернула голову. Мяч выскользнул из рук. От вопроса Степнова вдруг стало неловко. И в голову не приходило ни одного достойного оправдания.
- Эх, Кулемина… – Виктор поднял с пола подкатившийся к нему мяч и как-то по-доброму посмотрел на свою ученицу.
- Домой идти не хочется. В таком настроении…
Девушка направилась к скамейкам и уселась на одну из них, опираясь спиной о стен. Виктор сел рядом.
- Лен, ну что вы там не поделили?
Кулемина без всякой задней мысли рассказала Виктору, из-за чего разгорелся конфликт. Он внимательно слушал ее, не перебивая. Повод-то вроде был пустяковый, но он сразу уловил скрытый подтекст. Лену он тренировал с восьмого класса и знал, что ее родители по долгу службы постоянно в разъездах. Они с ней никогда толком не говорили об этом, но он чувствовал, что ей их очень не хватает.
- Ленка, да не переживай ты. Липатову просто муха какая-то укусила. Она же обычно тише воды, ниже травы… Лен, а что, родители твои опять за границей?
- Да. Они месяц назад вернулись. Сообщили нам с дедом, что заключили новый контракт. На два года.
- Опять тутси и хуту лечить будут? – Виктор в очередной раз попытался разрядить обстановку.
- Нет, на этот раз альпийских коров, - хохотнула Лена. - Они теперь в Швейцарии.
- Ого! Гордись, Кулемина! Вот прославятся твои родители на всю Россию или еще лучше на весь мир, будешь нос задирать! – благодаря шутливому тону Степнова разговор начал терять драматическую окраску, плавно перетекая в более спокойное русло.
- Нет, спасибо! Мне пока деда хватает! – усмехнулась она.
- В смысле?
- В смысле всероссийской славы.
- А он что у тебя знаменитый?
- Ну… сейчас не особо, но было время…
- И за какие такие, интересно, заслуги?
- Он писатель. Фантастику пишет.
- Да ну! – Виктор искренне удивился. Спустя несколько секунд его посетила неожиданная догадка. – Подожди-ка, это ли не Петр Кулемин?!
- Он самый! – теперь пришел черед Лены удивляться. – А Вы что, о нем слышали?
- Ха! Слышал?! Да я все его романы в школе перечитал! Ленка, вот это да! Да он же один из моих любимых писателей!
Виктора переполняли эмоции от внезапного открытия, а Лена лишь с улыбкой и нескрываемым удивлением смотрела на мужчину.
- Виктор Михайлович, вот уж никогда бы не подумала, что Вы увлекаетесь фантастикой!
- Эх, Кулемина! Да что ты понимаешь… Твой дед – настоящий классик! Теперь нос буду задирать я! Буду детям своим рассказывать, что тренировал внучку самого Петра Кулемина!
- Ох, куда Вы замахнулись!
- А то! Раз уж такое дело – грех не воспользоваться!
Виктор был похож на кота, объевшегося сметаны, что лишний раз позабавило Кулемину. Настроение окончательно поднялось, и Лена решила больше не злоупотреблять «гостеприимством» учителя.
- Ну ладно. Виктор Михайлович, я, пожалуй, пойду. А то дед ждет...
С улыбкой на лице Лена поднялась со скамьи, взяла свои вещи и пошла на выход, на секунду задержавшись у самой двери.
- Спасибо Вам, Виктор Михайлович!
- Не вешай нос, Кулемина! – подмигнул ей Степнов.
Виктор стоял у окна, смотря через запотевшее стекло вслед удаляющейся фигуре. Лицо так и не покинула глуповатая улыбка.
- Ну, Кулемина!..

 Отправлено: 20.07.11 07:01. Заголовок: Глава 4. Дни тянул..

Глава 4.

Дни тянулись унылой чередой. На дворе стоял ноябрь, и осень медленно, но верно приближалась к своему логическому завершению. Дожди шли редко, в порядке исключения, и на улице было сухо. Этим утром Лене опять не хотелось идти в школу. Единственное, что удерживало ее от прогула и симулирования перед дедом, это тренировка и репетиция. После того случая девочки помирились на следующий же день. Наташа не без помощи Новиковой «осознала» свою вину и извинилась за свое поведение перед подругами, а в особенности перед Леной, сославшись на то, что накануне поссорилась с другом и была в расстроенных чувствах. Так что конфликт был замят, и все потихоньку стало возвращаться на круги своя.
Сегодня Кулемина встала раньше обычного – почти за час до того, как должен был прозвенеть ненавистный будильник. Ночью ей снился какой-то тревожный сон. Этакое противно-тягучее сновидение, не дававшее ей покоя до утра. В конце концов она просто открыла глаза, как будто и вовсе не спала, а притворялась все это время. Больше уснуть ей не удалось, да и не хотелось. Уж слишком неприятный остался осадок.
Вывалившись из подъезда, Лена на секунду задержалась на крыльце. Потянула носом влажный прохладный воздух и, недовольно проведя по волосам, словно пытаясь спасти их от неминуемой участи превратиться в ближайшее время в нечто бесформенное, ступила на пестрый хрустящий ковер. Осень в этом году была какая-то особенная. Все вокруг было пропитано некой загадочностью. И Лену вот уже который месяц не покидало какое-то предчувствие, отдававшее будоражившими ощущениями где-то в районе желудка. Да и еще эти сны, которые она никак не могла запомнить. Лена много раз слышала, что сны – это своеобразное отражение реальности, что в них порой можно найти ответы на беспокоящие тебя вопросы. Вот если бы она только знала, о чем были ее сновидения… Размышляя на эту тему, она не спеша плелась по улице, аккуратно ступая на осеннее убранство асфальта, словно пытаясь прямо через толстую подошву ступнями распробовать на ощупь сухие скрючившиеся листья.
Зайдя в класс, Кулемина поздоровалась с девчонками и уселась на свое место. Постоянного соседа по парте у нее не было, и довольно часто она сидела одна. Вот и сегодня, ни о чем не подозревая, она увлеченно копалась в сумке, откуда одна за другой появлялись книги, тетради и письменные принадлежности. От этого занятия ее неожиданно отвлек голос одноклассника.
- Лен, привет.
Подняв голову, Лена увидела лицо мнущегося Гуцулова. Она было подумала, что этот нахал вконец обнаглел и хочет попросить дать ему списать домашнее задание на следующий урок, но парень превзошел все ее ожидания.
- Сегодня Стаса нет. Ты не против, если я с тобой сяду? Вместе веселей будет, – продолжил он, не дожидаясь ответного приветствия.
Кулемина была настолько ошарашена, что единственное, на что она была способна, это что-то глухо промычать в ответ. Ей и самой было непонятно, был ли ее «ответ» положительным или отрицательным, но парень, видимо, услышал то, что хотел, и, не задумываясь, плюхнулся на соседний стул. Лера с Наташей, навострившие уши и внимательно следившие за «разговором», лишь удивленно переглянулись. А Лена тупо уставилась на беспечно развалившегося рядом Гуцулова, так и держа в руках не опустошенную до конца сумку. Из транса ее вывел звонок на урок. В класс вошел Милославский и, поприветствовав учеников, продолжил знакомство с литературой начала двадцатого века.
На повестке дня был «Чистый понедельник» Бунина. Накануне Лена скрупулезно готовилась к уроку. Нависая над раскрытой на письменном столе книгой и периодически елозя на стуле, она тщательно вчитывалась в взволновавший ее текст. Кулемина никогда не отличалась особой любовью к литературе, но сейчас ей очень хотелось услышать, что думал их тонко чувствующий педагог по поводу произведения, вызвавшего у нее столь противоречивые эмоции... Мирослав Николаевич задал вопрос, отвечать вызвалась главная отличница 11 «А». Монолог плавно перетек в диалог, а затем – в дискуссию. Первые десять минут Лена следила за нитью рассуждений учителя, но потом окончательно потеряла ее. Видимо, понятие «весело» для Гуцулова означало возможность сорок минут подряд неустанно разминать мышцы языка. Он постоянно отвлекал ее своими скейтерскими байками, и его совсем не волновало, что девушка никак не реагировала на его повествование. Она уже тысячу раз пожалела о том, что так рано пришла в школу. Опоздай она, как обычно, точно не попала бы в такую переделку.
Вновь прозвенел звонок, и, проклиная все на свете: и надоедливого одноклассника, и неудовлетворенный интерес и, наконец, свою подпорченную чрезмерно влажным воздухом прическу, Лена вырвалась на свободу, выбежав в коридор. Через пару минут ее догнали Новикова с Липатовой, и девушки вместе направились в столовую. Казалось, сегодня школьники просто озверели от голода, потому что свободных столов практически не было. Девочки застыли в нерешительности, и Лена уже собиралась выдвинуть какое-то конструктивное предложение, когда услышала уже ставший для нее таким противным голос.
- Ого! Вот это сегодня народу! – присвистнул Гуцулов. – Девчонки, а давайте я стол займу, а вы мне чего-нибудь покушать принесете, а?
-Ой, правда? Спасибо, Игорек! – почти хором ответили Лера с Наташей. Недовольной Лене ничего не оставалось, как встать в очередь вместе с подругами. Заметив хмурое выражение лица Кулеминой, Новикова не смогла сдержаться.
- Ленка, ты чего такая недовольная? Если хочешь, иди к Игорю, мы тут и вдвоем справимся, правда, Наташ? – спросила она, невинно хлопая глазками.
Наташа лишь неуверенно улыбнулась, понимая, что Лене вряд ли понравятся такие шутки.
- Лер, ты чего? Совсем что ли?! Я и так от него еле отвязалась! Он меня достал своими рассказами про финты на скейте! Я его, конечно, как спорт-смен спортсмена уважаю, но он у меня уже в печенках сидит!
- Эх, Ленка! А бедный паренек так старался… – с сочувствующей миной протянула Лера.
-Ты о чем?
- Ну как? И за одну парту с грозной Кулеминой сел. И весь урок тебя развлекал. И стол нам занял. Готова поспорить, что скоро он будет носить твою сумку и делать за тебя домашнее задание. А бедняга ведь даже не догадывается, что его светлые чувства безответны, – тут Лера страдальчески закатила глазки.
-Лер, ты чего, головой стукнулась? Какие, нафиг, чувства?!
- Лен, ну это только слепой мог не заметить, как он глазками последние два месяца стреляет. Ну неужели он тебе ни капельки не нравится?
На этих словах брови Кулеминой взметнулись вверх. От удивления Лена сбавила обороты:
- Не замечала… – но тут же придя в себя, добавила, – Я не поняла, а что это ты так о его счастье печешься?
- Так я не о его, а о твоем!
- А меня и так все устраивает!
- Устраивает не общаться с противоположным полом?
- Лер, да я столько с этим самым…кхм…полом времени провожу, что тебе и не снилось, - Лена улыбнулась, понимая, что этим заявлением задевает Новикову, охотливую до мужского общества. Но Лера не подала вида.
- Ну если у тебя скаканье по спортзалу в обнимку с мячом называется общением, то я, наверное, что-то упустила в этой жизни… Или твое сердце уже занято? А? Колись, Ленка!
Кулемина уже и не пыталась уследить за иррациональной мыслью Новиковой. А Лера, воспользовавшись замешательством подруги, продолжала.
- Точно! И как я сразу не догадалась? Признавайся, кто он!
- Лер, обещаю, как только сама узнаю, кто он, сразу тебе сообщу, - Лене не понравился весь этот разговор, но, не желая показывать это, она вовсю улыбалась. Незаметно приблизилась их очередь. Покосившись на ожидавшего их Гуцулова, Лена поспешила смыться от греха подальше.
- Девчонки, я есть не буду. Я сегодня дома плотно позавтракала. А мне еще в библиотеку забежать надо, так что увидимся на геометрии.
Прежде чем Новикова успела опомниться, Лены уже и след простыл.
- Ну вот... – недовольно процедила Лера, надув губки и сложив руки на груди. Взгляд метнулся в сторону Гуцулова, удивленно смотревшего вслед покидавшей столовую девушке. Наташа лишь пожала плечами:
- Ну а что ты хотела? В следующий раз не будешь ей на мозги капать!
Тем временем Лена спешно следовала к своему пункту назначения, коим была вовсе не библиотека. Казалось бы, абсолютно невинный, шутливый разговор с Новиковой задел ее за живое, и теперь Кулеминой жутко хотелось побыть одной. А лучшего места в школе, чем туалет, конечно, было не найти.
Добравшись до своего укрытия, Лена вздохнула с облегчением, обнаружив там всего двух девочек, наводивших красоту перед зеркалом. Зайдя в кабинку, она заперла дверь и повесила сумку на крючок. Села на опущенную крышку унитаза и, опираясь сцепленными в замок руками о колени, принялась изучать шнурки кроссовок, приветливо выглядывавшие из-под довольно длинных джинсовых брючин. Постороннее присутствие все-таки не давало окончательно расслабиться, и она то и дело прислушивалась к тому, что происходило за тонкими стенами. Спустя минуты три, вдоволь налюбовавшись собой, юные школьницы соизволили наконец предоставить Лену самой себе.
Пожалуй, больше всего Клемину смутили слова Новиковой по поводу ее общения с мальчиками. Там в столовой она могла говорить все что угодно, но, оставшись наедине с собой, она была вынуждена признать правоту подруги. В отличие от Леры, для которой флирт был словно доза наркотика, без которого она и дня не могла спокойно прожить, Лена не страдала подобной зависимостью. Но ее беспокоил тот факт, что с парнями она никогда толком не общалась, не встречалась, и что уж там говорить про что-то большее.
Как и большинство девушек ее возраста, Лена тоже мечтала о романтических отношениях, хоть и делала это скорее исподтишка, не позволяя себе уходить от реальности и витать в облаках, представляя себе свой первый поцелуй или еще что похлеще. Она вообще не видела большого смысла размышлять на эту тему. Для общения она была открыта, но создавать что-то искусственное ради галочки, она не собиралась. К тому же, Кулемина считала, что найти близкого по духу человека по собственной прихоти невозможно. Можно сколько угодно биться головой об стену, но либо вокруг тебя есть такие люди, либо нет. Просто в определенный момент они появляются в твоей жизни, причем, как правило, тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь.
В который раз от размышлений ее отвлек звонок. Выйдя из кабинки, она остановилась перед зеркалом, немного пригладила непослушные волосы, осмотрела себя с ног до головы. Так и не составив никакого определенного мнения о своем внешнем виде, она неторопливо побрела в сторону класса в надежде опоздать и избежать повторной участи провести очередные сорок минут в компании докучливого одноклассника.
Слушая гневную тираду Борзовой, Лена внутренне улыбалась, так как, войдя в класс, она сразу заметила, что Гуцулов сидел на своем прежнем месте со Стасом. Дальше все шло как по маслу. Все были довольны. Лена спасла свою парту от оккупации. Лера получила «дозу». А Гуцулов нашел благодарного слушателя в лице Комарова.
Репетиция тоже прошла на удивление гладко. Степнов просто не мог нарадоваться на эту идиллию. Отрепетировали две новые песни, под конец прогнали кое-что из старого репертуара, получили заряд положительных эмоций и довольные засобирались домой. Лена осталась на тренировку.
Через полтора часа, вдоволь наскакавшись в компании парней-старшеклассников, Кулемина поплелась в раздевалку, а переодевшись, как обычно, заглянула сказать «до свидания» тренеру.
- Виктор Михайлович, я ушла. Спасибо за тренировку.
- Лен, подожди. Я сейчас зал закрою, и вместе пойдем.
- В смысле?
- Лен, темно совсем на улице!
- Я что-то не поняла…
- Да что тут непонятного, вот доведу тебя до дома, сдам в руки великого Петра Кулемина в целости и сохранности и буду спасть со спокойной душой!
- Виктор Михайлович, да что Вы так беспокоитесь?
- Отставить разговорчики, Кулемина! – грозно воскликнул Степнов.
- Ну ладно, – сдалась Лена.
Поворот событий, конечно, был неожиданным. Но, по большому счету, девушка ничего не имела против такой перспективы. В конце концов, с Виктором Михайловичем ей никогда не было скучно или некомфортно. Да и вообще, находиться в его компании было крайне приятно. Вот и в этот раз они весело и непринужденно болтали всю дорогу, совершенно не чувствуя неловкости, обычно возникающей между людьми, вынужденными соблюдать субординацию даже в неформальной обстановке. Спустя пятнадцать минут они подошли к Лениному подъезду.
- Ну все, Лен. Я свой долг выполнил. Деду низкий поклон и пламенный привет!
Под конец тяжелого дня Лена как-то совсем расслабилась.
- Виктор Михайлович, раз уж тут такое дело – идите и сами с ним поздоровайтесь! – выдала Кулемина, сама удивляясь собственной смелости.
Степнов замялся.
- Так, все! Пойдемте, познакомлю с Вашим кумиром! – схватив мужчину за рукав, она потянула в плохо освещенный подъезд.
- Лен, ну как-то неудобно… – продолжал ломаться физрук.
- Неудобно на потолке спать – одеяло падает. Сами ведь знаете!
Прежде чем Степнов успел что-то ответить, Лена уже вставила ключ в замок и, быстро повернув его три раза вокруг своей оси, открыла дверь и вошла в квартиру.
- Дед, я дома! Иди, встречай, у нас гости!
Пожилой фантаст появился в коридоре и весьма бодро для своего возраста зашагал к прихожей.
- Гостям мы всегда рады! – с дружелюбным выражением лица заявил Кулемин.
В это время Лена уже разулась и, обернувшись, взглядом пригласила войти физрука, который так и стоял на лестничной площадке, не решаясь переступить через порог.
- Дед, знакомься! Это мой учитель физической культуры и тренер, Степнов Виктор Михайлович – поклонник твоего фантастического творчества!
- Здравствуйте! – немного волнуясь, но, тем не менее, уверенно сказал Степнов.
- Приятно познакомиться! Так Вы и есть тот самый физрук, о котором Лена так много говорит?
Лена, никак не ожидавшая такого поворота событий, залилась краской. Степнов был в замешательстве. Его совсем не удивлял тот факт, что она могла рассказывать о нем деду, ведь они столько времени проводили вместе. Он – ее учитель, тренер, в какой-то степени авторитет. Что его смутило, так это интонация и хитрый прищур Кулемина.
- Дед, Виктор Михайлович тут меня провожал, и я решила его отблагодарить, – сказала Лена, чтобы как-то сменить тему.
- Не знал, что у Вас в школе учителя так заботятся о безопасности учеников, – и снова рдеющее лицо, но теперь уже Степнова.
- Да у нас тренировка поздно закончилась, а на улице темно уже! А-а-а… Лена права. Я Ваш очень большой поклонник.
- Приятно слышать! Ну что ж, пойдемте на кухню, попьем чаю. Ленок, похлопочешь?
Степнову было как-то неловко, но любопытство пересиливало. Они сели за стол и тут же приступили к обсуждению шедевров Лениного деда. С каждой минутой разговор становился все более увлекательным. Восторженные возгласы мужчин вызывали у Лены невольную улыбку. Заварив чай, она, извинившись, удалилась в свою комнату делать уроки. Где-то через час дед позвал ее попрощаться с гостем.
-Лен, иди учителя провожай! Виктор мне такую идею подкинул! Пойду скорее все запишу! Виктор, - обратился он к Степнову, - чрезвычайно рад нашему знакомству! – мужчины пожали руки, и воодушевленный фантаст скрылся в своей «мастерской».
- Лен, спасибо тебе! Я о таком даже и не мечтал! Дед у тебя просто потрясающий!
- Да ладно Вам! Спасибо, что проводили!
- Пока!

День был явно перенасыщенным, и Лене жутко хотелось спать. Закрыв за Степновым дверь, она решила заглянуть перед сном к деду.
- Дедуль, ну как дела?
- Лучше не бывает! Твой физрук просто настоящий идейный генератор!
Лене почему-то было очень приятно, что мужчины понравились друг другу и сразу нашли общий язык.
- И вообще, хороший он парень, - продолжал Кулемин. - Я рад, что у тебя такой друг!
Окончательно смутившись, Лена пожелала деду спокойной ночи и пошла спать. Последние слова деда ввели Лену в прострацию. «Парень…Друг…» - вертелось у нее в голове. Виктор Михайлович был для нее всегда, прежде всего, учителем, тренером, взрослым… мужчиной. Но возразить деду она ничего не могла. Учитывая тот факт, что Степнову было всего двадцать семь, дед явно не воспринимал его как «взрослого мужчину». Да и отношения их действительно несколько выходили за рамки «учитель-ученица».
«… рад, что у тебя такой друг… Друг… А ведь дед прав… или нет?»
Так и не найдя ответа на этот так неожиданно возникший вопрос, укутанная по самые уши в пуховое одеяло Кулемина погрузилась в мир сновидений.

 Отправлено: 22.07.11 16:04. Заголовок: Глава 5. - Дед, я ..

Глава 5.

- Дед, я ушла. Иди закрой!
Поставив в раковину намыленную чашку и ополоснув от пены руки, Петр Никанорович вышел из кухни.
- Сколько уроков?
- Пять, но приду поздно. Сегодня репетиция и тренировка.
- А почему все в один день постоянно? Разделить никак нельзя?
- Дед, там все сложно… - объясняла Лена, пытаясь справиться с молнией на куртке. – Расписание, ключи, да и у Виктора Михайловича секции. Так что…
- Ладно. Ну, я тогда жду сегодня Виктора.
- Хорошо, дед. Пока.
Напялив шапку, Лена вылетела из квартиры и побежала вниз по лестнице.
- И купите что-нибудь к чаю! – крикнул вдогонку Кулемин.
С тех пор как Лена познакомила учителя с дедом, Степнов стал частым гостем в доме Кулеминых. Провожания после поздних тренировок превратились в традицию. А разговоры во время таких прогулок зачастую выходили за рамки обсуждения спорта, становясь более личными. Подходя к подъезду, Лена, как правило, приглашала мужчину подняться, а тот, немного поломавшись, соглашался. Всех устраивало такое положение дел. Лене нравилось общаться с учителем. Кулемин нашел в неординарных идеях Виктора источник своего вдохновения. Ну а Степнов получал удовольствие в двойном размере. Во-первых, общество кумира - тут все понятно. А во-вторых… Говорят, заводить себе любимчиков непедагогично. Но Ленка для Виктора в полной мере являлась именно таковой. И дело было даже не в ее спортивных достижениях. Виктору нравился ее непростой характер, сочетание колючести и доброты, мягкий юмор и нетипичная для большинства ее сверстников серьезность. Ему было интересно с этой девочкой, точнее уже девушкой. Беседуя с Кулеминой, он получал едва ли меньше удовольствия, чем тренируя ее. Ей было всего-то шестнадцать, а собеседником, на взгляд Степнова, она была более чем достойным, особенно учитывая наличие у них общих интересов. И с этими походами в гости ему удавалось проводить с девушкой больше времени. Что тут скажешь?.. Приятная компания всегда в почете!

Летели недели. Наступил декабрь, а вместе с ним приближался Ленин День рождения. В последние годы отмечание этого праздника сводилось к безрадостным посиделкам на кухне в компании любимого деда. Раньше она с нетерпением ждала этого дня. Не из-за подарков и всеобщего внимания, а из-за тепла и любви, которыми ее щедро одаряли родители. Теперь все было иначе. Хотя в этот раз она изменила традиции и пригласила «Ранеток» отмечать вместе с ней.
Сегодня у Лены был не самый удачный день. К урокам она была готова плохо. И сей факт стал достоянием общественности, как назло, на алгебре. Кровожадная Борзова оставила ее писать какую-то дополнительную контрольную. На репетицию Лена, естественно, опоздала.
Степнов проходил мимо спортзала, напевая какую-то песенку. Отсутствие привычного музыкально грохота заставило его резко затормозить и сменить курс. Войдя в зал, Виктор увидел четырех девушек, вставших в тесный кружок и оживленно обсуждавших что-то. Степнову много раз говорили, что подслушивать нехорошо. Но он и не собирался. Просто не хотел пугать девушек громким приветствием.
- Нет, Жень. Ну это полная ерунда. Надо уже наконец определиться!
- Ну если вы не хотите, то я и одна могу.
- Давайте просто решим, совместный он будет или от каждого по отдельности.
- Да, а то время поджимает.
Виктор мало чего понял из обрывков их, как ему показалось, ничем не примечательного разговора, и решил объявить о своем присутствии.
- Девушки, я не понял, а почему не репетируем?
«Ранетки» переполошились и, повернувшись, молча уставились на неожиданного посетителя, благодаря Бога, что им не оказалась Лена. Степнов тем временем продолжал.
- И где Кулемина?
- Виктор Михайлович, ее Борзова задерживает, – Лера, как всегда, опомнилась раньше остальных.
- Борзова? И чем она, интересно, так провинилась?
- Двойку схлопотала, - хохотнула Женя. Лера посмотрела на нее с укором, а затем перевела взгляд на удивленного физрука.
- Виктор Михайлович, а Вы что думали, что Лена по всем предметам занимается, как по Вашему? – с ухмылкой спросила она.
- Да нет… А что вы тут обсуждаете? – Степнов, казалось, и не заметил всей бесцеремонности своего вопроса.
- Решаем, что Лене на День рождения подарить, - выпалила, недолго думая, Лера. В любой другой ситуации она ни за что не стала бы отчитываться, но почему-то сейчас подобный вопрос показался ей невинным. Как будто это был не физрук, лезший явно не в свое дело, а приятель, интересовавшийся последними новостями. К тому же, Новикова была чуть ли не уверена, что Степнов имел право на почти любую информацию, касающуюся Лены.
- А что у нее скоро День рождения? – Виктор удивился сам себе. Столько лет тренирует Кулемину и даже не знает, когда у нее День рождения. Хотя, почему он должен это знать?..
- Через два дня. А Вы что, не в курсе? – Лера продолжала снабжать учителя необходимой информацией.
- Н-нет, - Степнов немного растерялся.
- Вот и мы не знали, пока нас Лена не пригласила, - пролепетала Аня.
- В гости к ней пойдете?
- Ну да. Мы…
Аня вовремя осеклась, увидев забежавшую в зал Кулемину.
- Девчонки, простите! Ой, здравствуйте, Виктор Михайлович!
- Вот тебе и «ой», Кулемина, – Степнов как-то странно посмотрел на ученицу. – Ладно, репетируйте.
- Что это с ним? – спросила Лена, когда за учителем закрылась дверь.
Девочки лишь пожали в ответ плечами.
Новость о Ленином Дне рождения как-то странно повлияла на Виктора. Весь день он был в прострации. При этом сам не мог понять, что стало причиной его потерянности. Спустя какое-то время он ясно осознал, что рад тому, что вовремя все узнал. Ему вдруг захотелось поздравить ее. А потом мелькнула и другая мысль. О подарке. Но он тут же отмел ее. Как-то странно дарить подарки своей ученице. Но, учитывая их тесное общение, не говоря уже о знакомстве с ее дедом и частом посещении их квартиры, Степнов начал сомневаться. Весь следующий день он боролся сам с собой, постоянно ведя внутренний диалог. Ему отчаянно хотелось принять правильное решение. Он взвешивал все за и против. В итоге все доводы разума перебило желание порадовать его лучшую спортсменку, и вечером второго дня он рванул в магазин в поисках подарка, не имея ни малейшего представления, что именно ищет.
И вот наступило двадцать третье декабря. Ночью выпал снег, и за окном была настоящая зимняя сказка. Земля, деревья, крыши домов, скамейки, машины – все было укрыто мягким белым покрывалом, искрящимся и переливающимся всеми цветами радуги под ласковыми лучами зимнего солнца. Степнов вскочил с кровати, как только прозвенел будильник. Через тридцать минут выбежал на улицу, и, вдохнув морозный воздух, быстрым шагом направился к месту работы, словно паровоз оставляя за собой дымный шлейф. Только дергая за ручку и безуспешно пытаясь открыть дверь в школу, Виктор немного «протрезвел», ругая себя за чрезмерное рвение. На его счастье охранник появился всего десять минут спустя.
Лена проснулась с довольной улыбкой на лице. Впервые за последнее время ей снился какой-то до жути приятный сон, который еще больше усилил так часто появлявшееся у нее тянущее ощущение в животе. И снова… предчувствие… Выглянув в окно, Кулемина лишний раз убедилась в том, что день сегодня особенный, широко улыбнулась. С этой улыбкой она и встретила деда, вошедшего в комнату именинницы.
У ворот школы ее встретили «Ранетки». Поздравив Кулемину и заверив, что подарок принесут уже к ней домой, девушки пошли в школу. Лена была в каком-то неестественно приподнятом настроении. Внимание подруг, несомненно, сыграло свою роль. Поздравления, улыбки… Лена вертела головой, поворачивая лицо то к Ане, то к Лере весело щебетавшим что-то. Кулемину не особо волновало, что. Просто было жутко приятно.
Степнов так и не ушел в свой «кабинет». Словно караульный он занял пост на первом этаже. Учитель метался по неширокому коридору со сцепленными за спиной руками, большими шагами измеряя кривовато выложенную плитку школьного пола. Завидев Ранеток, он незамедлительно двинулся им навстречу. А девочки продолжали развлекать Кулемину. Учителя так никто и не заметил, так что пришлось ему принимать решительные меры.
- Доброе утро, девушки!
- Здравствуйте… - вполне объяснимое недоумение на лицах учениц смутило Степнова, но он все же продолжил начатое. – Кулемина, зайди ко мне после уроков, поговорить надо.
- Хорошо, Виктор Михайлович.
Добившись своей цели, Степнов по-быстрому смотал удочки.
- Лен, он прямо с тебя не слезает со своими соревнованиями.
Подобные замечания Новиковой Лена слышала все чаще, и с каждым разом они напрягали ее все больше.
- Вот, что значит, лучшая спортсменка школы! – жизнеутверждающе провозгласила Аня.
А Лена молчала. Настроение почему-то упало. Ей вдруг стало обидно. Даже в ее День рождения всем от нее что-то надо. Да ладно всем. Но Степнов… Задело это его обращение по фамилии. Последний месяц он почти все время называл ее по имени. Она, конечно, не ждала, что он будет ее поздравлять, и была уверена, что он и понятия не имеет, что у нее День рождения. Но вдруг отчаянно захотелось, чтобы он узнал. Как бы то ни было, говорить ему сама она не собиралась, поэтому постаралась заглушить в себе это нелепое желание.
Где-то на третьем уроке в голове Кулеминой всплыли вопросы, не дававшие ей покоя до конца учебного дня. Непонятно было, почему Степнов сразу ей все не сказал. Да еще и отложил разговор до последнего урока. Странно это все было... С трудом дотерпев до назначенного времени, Кулемина рванула из класса, едва прозвенел звонок. Перепрыгивая через ступеньку, Лена вмиг одолела лестницу и ворвалась в пустой спортзал, снизила скорость и, пригладив растрепавшиеся от бега волосы, направилась в подсобку. Резко распахнув дверь, она натолкнулась на немного оторопевший взгляд голубых глаз. Степнов стоял, оперевшись пятой точкой о край небольшого письменного стола. Увидев Лену, он тут же отклеился от своей опоры.
- Виктор Михайлович, я пришла!
- Д-да?.. Молодец…
Вопросительная интонация учителя ввела девушку в полное замешательство. Нетерпение и любопытство так и рвались наружу, но Виктор все молчал.
- Опять соревнования, да?
Степнов уже было собрался с духом, чтобы выдать заготовленную им речь, но неожиданная догадка ученицы совсем сбила его с толку.
- Нет, Лен. При чем тут соревнования? – спешно начал оправдываться он.
Кулемина уже вообще ничего не понимала.
- А о чем тогда поговорить хотели?
- Лен… в общем… Я хотел тебя с Днем рождения поздравить и… пожелать тебе всяческих успехов… в спорте… в музыке… и… вот… - на этих словах Степнов взял со стола небольшую коробочку, спрятанную от глаз за его широкой спиной. – Это тебе. С Днем рождения!
Слова учителя отдавались в голове эхом. Лена была в полном шоке, и была совершенно не в состоянии оценить ситуацию трезво. Она все продолжала смотреть на подарок в его протянутой руке, не шевелясь и не произнося ни слова. Степнов уже проклинал себя за такую вольность.
- Сп-пасибо, Виктор Михайлович… Это так неожиданно.
Она все-таки соизволила взять свой подарок. Растерянность вдруг сменилась радостью.
- А можно я открою? – спросила она уже совсем другим тоном. На лице легкая улыбка и горящий взгляд.
- Еще как можно, даже нужно! – улыбаясь, ответил Степнов. От сердца окончательно отлегло.
Лена аккуратно устранила подарочную обертку. В нерешительности посмотрела на учителя и, увидев его улыбку, открыла коробку. Внутри лежали чрезвычайно симпатичные спортивные часы.
- Часы? – словно не веря своим глазам, спросила она.
- Да… Но они не простые. Тут всякие прибамбасы специально для спортсменов. Ну там измерение сердцебиения, счетчик калорий…
Лена заворожено разглядывала свой подарок. Наконец оторвалась и посмотрела на учителя.
- Виктор Михайлович, они такие красивые!
Степнов был счастлив до потери пульса, но в ответ лишь хмыкнул.
- Женщины… Кулемина, главное, что функциональные!
Лена пропустила напускной сарказм учителя мимо ушей.
- Наденешь? – спросил он.
- Еще бы! - задорно ответила она, протянув мужчине левую руку.
Выполнив ее неозвученное желание, Виктор сам надел часы на тонкое запястье. Обоих переполняли эмоции. Молчание затянулось.
- Ну все, Кулемина, теперь не отвертишься от пробежек! – чтобы снять возникшее напряжение, сказал Степнов.
- А я и не пыталась! – шутливо возразила она.
- Ладно, Лен. Удачно тебе отпраздновать!
- Ага… Ну я пойду… Виктор Михайлович, спасибо Вам большое! Мне очень понравилось! До свидания!
- Пока, Кулемина.
Виктор повернулся к столу и принялся перекладывать какие-то бумаги, не ведая, что творит. Улыбка так и не сходила с лица. Кулемина была не лучше. Девушка вся светилась и, думая о чем-то своем, медленно шагала по школьному коридору. Удивительно, но в тот момент ее даже не посетила мысль о том, что ей только что подарил подарок ее учитель. Нет. Все мысли улетучились. Только эйфория…

 Отправлено: 24.07.11 10:21. Заголовок: Глава 6. Новый год..

Глава 6.

Новый год всегда был одним из самых любимых праздников Лены. Сказочная атмосфера. Наряженные елки. Радостно мигающие огоньки иллюминации. Предпраздничная суета. Ожидание чуда… Зима вообще всегда была для нее особенным временем года. Она обожала сочетание снега и легкого мороза, зимние забавы, теплые свитера. Зимой у нее был День рождения, притом всего за неделю до Нового года.
Зайдя после школы в магазин, Лена побежала домой готовиться к приходу гостей. Разобрав пакеты, первым делом кинулась помогать деду с приготовлением праздничного обеда. В суматохе она забыла обо всем на свете, в том числе и об одной маленькой детали, которая не ускользнула от всевидящего ока пожилого фантаста. Лена как раз сидела за столом и чистила картошку, когда к ней обратился дед.
- Красивые у тебя часы, Лен…
Кулемина встрепенулась, движения ножа прекратились. Она уже совсем забыла про эти часы, нежданный подарок. Надо было их снять перед тем, как идти возиться на кухне. Но теперь уже было поздно жалеть о несодеянном. Ладони вспотели. Пожалуй, только сейчас она начала осознавать, что все-таки произошло. И от этого осознания ей стало как-то совсем неловко. Ее учитель поздравил ее с Днем рождения да еще и подарил подарок. Причем это был не набор свечек, рамка для фотографий или открытка с теплыми словами - это был самый что ни на есть настоящий подарок! И как сей факт можно было объяснить деду? А объяснить надо, а то ведь напридумывает себе старик чего-нибудь…
- Мне тоже нравятся, - наконец произнесла Лена и замолчала в ожидании вполне логичного вопроса, коего так и не последовало. Любопытство брало верх. Заинтригованная дедовым молчанием, она не сдержалась:
- Дед, и ты даже не спросишь, кто мне их подарил?
- Я и так знаю.
- К-как? - Ленино лицо вытянулось от изумления. Кулемин по-доброму рассмеялся.
- Лен, ну кто еще тебе мог подарить спортивные часы кроме одного нашего знакомого спортсмена? Вряд ли твои подружки купили бы в подарок что-либо подобное. У вас же с ними общие интересы другие. Ты для них в первую очередь участница группы.
Лена, опустив глаза, молчала.
- Ну, я ведь прав?
- Да, - совсем тихо, почти шепотом, произнесла Лена.
- Лен, а почему ты так стесняешься?
Кулемина резко подняла взгляд на деда. Еще пуще залилась краской.
- Ну… Виктор Михайлович же мой учитель… и… ну ты ведь сам понимаешь…необычно как-то…
- Лен…
Речь Петра Никаноровича была прервана звонком в дверь. Пришли гости. Вечер прошел на «ура». Девочки из кожи вон лезли, чтобы поддерживать настроение именинницы на высоком уровне. Подарили Лене какую-то крутую примочку для ее басухи со встроенным эквалайзером. Кулемина обрадовалась, хотя с трудом представляла, как ей пользоваться. «Ранетки» тоже были не совсем в курсе, но заявили, что это ей подарок, так сказать, «на вырост». Рассматривая мудреное устройство, Лена лишний раз отметила про себя прозорливость деда.

До зимних каникул оставались считанные дни. В этом году учились только до двадцать восьмого. В школе все были заняты подготовкой к новогоднему вечеру. Ранетки тоже должны были выступить и усиленно репетировали. Виктор продолжал наведываться в гости к своему кумиру. С Леной общались как ни в чем не бывало. Немного поразмыслив, Кулемина решила, что если даже дед отнесся к подарку учителя нормально, то ее это и подавно не должно волновать. Степнов же ни разу не обмолвился об инциденте, только довольно отмечал про себя, что с тех пор ни разу не видел Лену с пустующим левым запястьем.
И вот наступил школьный Новый год. Праздник начинался в шесть. Школьники постепенно подтягивались в актовый зал. Идя по коридору, Степнов столкнулся с явно обеспокоенными чем-то «Ранетками». Мужчина удивился. Они уже должны были заниматься подготовкой к выступлению, а вместо этого шлялись по школе за десять минут до начала мероприятия.
- А вы чего тут делаете? Почему не в актовом зале?
- Виктор Михайлович, у нас проблема! – Новикова была сильно взволнована.
- Да, выступление отменяется! – заявила взвинченная Липатова.
- Наташ, подожди ты! Может еще все нормально будет… - умиротворяющую речь Ани прервал нетерпеливый возглас учителя.
- Может, мне кто-нибудь объяснит, наконец, в чем дело? Что за проблема? И где опять носит Кулемину?
- Вот это и есть наша проблема, - Новикова тяжело вздохнула. - Виктор Михайлович, Лена пропала.
- Новикова, что значит пропала? Когда? Я ее только сегодня на репетиции видел!
- Ну да. После репетиции мы пошли домой переодеться. Договорились встретиться в школе. А Лена так и не пришла, - доложила Лера.
- Вы ей звонили?
- Еще как! Все провода оборвали! Мобильник вне зоны, а дома трубку никто не берет.
- Очень странно, - Степнов о чем-то задумался. – Так, идите предупредите Рассказова, что у вас возникли сложности и выступление под вопросом. А я попробую Кулемину разыскать.
-Угу, - «Ранетки» угрюмо закивали в знак согласия.
- Да! Какой у нее номер сотового?
Вот уже двадцать минут Виктор набирал два заученных наизусть номера. Все бесполезно. Душа почему-то была не на месте, но сорваться и уйти из школы он не мог. Сам был задействован в одном из выступлений. Невеселые «Ранетки» заняли места в зрительном зале. Из четверых одна Женя, похоже, получала хоть какое-то удовольствие от происходящего на сцене. Наташа, казалось, была готова порвать любого, кто бы попал под горячую руку. Лера заметно нервничала. А Аня отстраненно наблюдала за разворачивающимися действиями, не особо понимая, что говорят ведущие и выступающие.
Представление закончилось, и народ переместился в спортзал, где началась дискотека. Виктор вновь стал терроризировать телефон. Девочки были ужасно расстроены сорвавшимся выступлением. Лера переминалась с ноги на ногу и не отходила от учителя. После каждого набора номера она обеспокоенно вглядывалась в его лицо, надеясь увидеть там отражение эмоций, свидетельствующих о том, что абонент наконец-то взял трубку. Было видно, что Новикова переживала. Степнов попытался успокоить девушку и пообещал зайти к Кулеминым домой и разузнать, что и как. Настроения танцевать и веселиться у девочек не было, и они отправились домой.

Степнов зашел в подъезд, поднялся на нужный этаж и нажал на звонок. В ответ - тишина. За дверью не было слышно абсолютно никаких телодвижений, только приглушенный лай собаки доносился из соседней квартиры. Виктор не на шутку разволновался. Вышел на улицу и в нерешительности так и остался стоять у подъезда. Внезапно зазвучавшая мелодия мобильного заставила его встрепенуться. Увидев на дисплее столь желанные цифры, мужчина резко нажал на кнопку и, приложив телефон к уху, почти что прокричал:
- Алло! Лена!

 Отправлено: 27.07.11 16:13. Заголовок: Глава 7. Попрощавш..

Глава 7.

Попрощавшись с девочками, Кулемина отправилась домой. Времени до выступления оставалось полтора часа, и она очень торопилась. Надо было успеть переодеться, привести себя в порядок, настроиться, наконец. Дед обещал ждать ее дома с обедом, за что она была ему премного благодарна. На готовку времени совсем не было, а организму была просто необходима «подзарядка». Залетела в подъезд, бегом поднялась по лестнице. Ключи. Замок. Дверь. Прихожая. Кинула традиционное «Дед, я дома!», но ответа не последовало. Лена было подумала, что дед просто заработался, увлекся – человек все-таки творческий. Но его комната пустовала. Обойдя всю квартиру, Кулемина так и не обнаружила следов его присутствия, что ее весьма озадачило. Утром он сам ее просил не задерживаться в школе, чтобы успеть нормально подготовиться к празднику. Дел у него никаких не было, и день он собирался провести дома… Девушка решила себя не накручивать. Мало ли. Может в магазин вышел. Хотя что ему там могло понадобиться? Они ведь только вчера вечером затоварились по полной. Заглянула на кухню - пустая плита. К ее приходу явно никто не готовился. Ну а увидев на столе дедов мобильник, девушка совсем разволновалась. Кусок в горло не лез. Прослонялась по квартире. На улице совсем стемнело. Кое-как собралась. Душа была не на месте, и она вообще с трудом себе представляла, как будет играть с та-ким настроением. Но делать было нечего. Выйдя на улицу, Лена взглянула на циферблат любимых часов. Семнадцать тридцать пять. Девушка сдавленно простонала, пониже натянула шапку и, прибавив шагу, направилась к школе.
Кулемина неслась на бешеной скорости. Мысли метались от внезапного исчезновения деда к объяснениям своего чудовищного опоздания «Ранеткам». Девушка настолько ушла в себя, что совершенно не заметила, как мягкий снежный покров сменился ледяной гладью. Скольжение. Потеря равновесия... Лена стояла на коленях, упираясь саднящими ладошками в режущую шершавость льда, и тяжело дышала, пытаясь прийти в себя. Нестерпимая боль в правой ноге чуть ниже колена не позволяла даже шелохнуться. В какой-то момент девушка заметила рядом с собой мужчину. Кажется, он что-то спрашивал про перелом. В ответ получилось лишь глухо выдавить «ушиб сильный». Он помог встать, но идти она не смогла. Тело сотрясала дрожь, а от боли на глаза наворачивались слезы. В итоге мужчина поймал такси и, они направились в травмпункт . Попытки уговорить его отвезти ее домой оказались тщетными, незнакомец был непреклонен.

Тусклый свет, облупившаяся местами краска на стенах и противный запах лекарств... Врач, осмотр, рентген... Жутко болела голова, а нога и вовсе распухла и болезненно пульсировала. Когда со стандартными процедурами было покончено, на горизонте снова появился доставивший ее сюда незнакомец. Мужчине на вид было лет сорок. Явно заботливый отец семейства. Спрашивал, может ли ее кто-то забрать. Кулемина, казалось, только теперь наконец очухалась. Вспомнила и про деда, и про сорванное выступление (в этом у нее не было никаких сомнений). Сотовый, как и положено в таких случаях, оказался разряжен. Благо у кого-то из персонала обнаружилось подходящее зарядное устройство.... Тридцать семь сообщений о пропущенных вызовах. Одиннадцать от Новиковой, а остальные – с неизвестного номера. Сперва позвонила домой – безрезультатно. К мозговому штурму Леры она была совершенно не готова, поэтому пришлось пойти на риск. Скорее всего, Новикова по-просила кого-то дозвониться до нее. Вариантов было немного и, уже слушая в трубке длинные гудки, Лена отчаянно надеялась услышать знакомый мужской голос. Надежды оправдались. Через пятнадцать минут в травмпункт буквально ворвался Степнов. Красное от мороза лицо. Беспокойный взгляд. Взъерошенные волосы. Таким Кулемина его еще не видела. Как же она была рада ему сейчас! В мгновение ока Виктор оказался рядом со своей ученицей.
- Лен, ты как? Что болит? Как тебя угораздило вообще? – сыпал вопросами взволнованный мужчина.
- Да я в порядке, - приукрасила действительность Кулемина. – Так… ушиб… - указала взглядом на больную ногу.
- Как ушиб? Что случилось-то?
Кулемина вкратце поведала о своих злоключениях, начиная с пропажи деда и заканчивая больницей.
- М-да. Дела… Куда же твой дед-то запропастился? – Степнов был явно озабочен всей этой ситуацией.
К Лене снова вернулась на секунду покинувшая ее с приходом учителя тревога. Заметив нервное шевеление, Виктор взглянул на девушку. Тут же понял свою ошибку и принялся ее исправлять.
- Лен, ну мало ли какие у него могли дела появиться!
- Виктор Михайлович, Вы же знаете, у него сердце больное. Вдруг ему плохо стало?.. Вдруг… - Лена осеклась и совсем помрачнела.
- Кулемина! Не знал, что ты такая паникерша. Хуже Новиковой.
- Ой, Лера! Надо же ей как-то сообщить, а то…
- Так, спокойно! Новикова в курсе, я ей позвонил по дороге к тебе.
- Спасибо, Виктор Михайлович.
- Не за что. Так что панику отставить! И вообще лучше бы о себе подумала! Торопилась она… Новый год теперь в кровати встречать будешь.
- Да у меня перелома-то нет…
- И что? Тебе сейчас нагрузки противопоказаны, - не унимался Степнов.
Обычно Лена стала бы спорить. Она всегда так делала. Например, когда Виктор Михайлович заставлял ее сидеть на скамейке запасных из-за травмы. Но сейчас она была настолько выбита из колеи, что на споры сил не осталось.
- Главное, чтобы дед нашелся… - после небольшой паузы тихонько прошелестела она.
- Лен, ты не волнуйся! Я тебя сейчас для начала домой отвезу. А там мы во всем разберемся. Все будет хорошо, слышишь? – тут же принялся успокаивать Степнов.
- Слышу.
Виктор заказал такси. Сердечно поблагодарил до сих пор добросовестно ожидавшего в коридоре спасителя непутевой спортсменки и отпустил его домой. А потом принялся за транспортировку Кулеминой. Идти девушка не смогла. Чуток похрабрившись и пару раз наступив на больную ногу, Лена яв-ственно продемонстрировала, насколько она «в порядке». Но пожалеть о своей слабости Кулеминой, по большому счету, не пришлось... Оказалось, это очень приятно, когда тебя носят на руках. И даже совсем не страшно на несколько мгновений потерять контроль над перемещением своего тела. Не страшно довериться сильным бережным рукам… По дороге Степнов решил еще раз по-звонить Кулеминым домой. К превеликому облегчению после пятого гудка он услышал бодрое приветствие пожилого фантаста. Спрашивать ничего не стал, в подробности вдаваться тоже. Только предупредил, что они с Леной скоро будут дома.
Петр Никанорович немало удивился, увидев на пороге Виктора с ношей на руках. Степнов прекрасно знал, что фраза «Вы только не волнуйтесь!» обычно действует с точностью до наоборот, поэтому, войдя в квартиру, сразу приступил к делу.
- Петр Никанорович, Лена поскользнулась и ушибла ногу. Перелома нет. Через недельку все заживет.
Кулемин уставился на Степнова, пытаясь переварить информацию.
- К-как?
- Петр, Никанорович, ну как – как? Зима на улице, скользко. Гололед. Поскользнулся человек – с кем не бывает! – вещал Виктор, подпирая носками ботинки.
- Дедуль, не волнуйся! – встряла Кулемина.
- Да как тут не волноваться-то! Витя, неси ее в комнату скорее.
Приняв горизонтальное положение, Лена тут же перешла в наступление.
- Дед, а ты-то где был? Мы так волновались! Почему телефон не взял?
- Да забыл я этот агрегат. Торопился…
- Куда?
- Да по делам я ездил… - не стал распространяться фантаст. – Так, Ленок, тебе отдыхать нужно. Завтра все расскажу.
- Дед, ну что ты тут туману нагнал? – возмутилась девушка.
Заметив явное нежелание Кулемина раскрывать причины своего «исчезновения», Виктор решил поддержать старика. В конце концов, может, он это из-за присутствия постороннего был так неразговорчив.
- Так, Кулемина! Отставить дознание! Давай-ка спать!
- Виктор Мих… - собралась было возмутиться Лена.
- Все, спокойной ночи, Лена! – перебил ее мужчина.
Мужчины спешно покинули комнату девушки, плотно прикрыв за собой дверь. Подобное поведение вызвало у Кулеминой конкретное недовольство. Дед как подросток, ей Богу! Сначала исчезает, заставляя родных волноваться, а потом шифруется. Степнов и вовсе раскомандовался! А с какой стати? Они сейчас не в школе!.. Нестихающая боль в ноге заставила немного отвлечься. Собрав в кулак последние силы, Лена стянула джинсы, свитер и улеглась в постель.
Кулемин тем временем зазвал соавтора попить чайку. Виктор не выдержал и минуты - тут же повторил Ленин вопрос. В конце концов, они и правда не на шутку разволновались. На этот раз старик не стал артачиться.
- Да тут такое дело... Позвонил мне один мой родственник из Екатеринбурга. У него проблемы большие. Я ему срочно нужен документы кое-какие оформить. Вот на вокзал ездил за билетом. А там такая очередина была! Но-вый год все-таки…
- Вот именно - Новый год! Как вы там документы в праздники оформлять будете? Ничего же не работает!
- Нотариус работает. А вообще, я там и до, и после праздников нужен...
- Я не понял, так Вас что, на Новый год здесь не будет?! – опешил Виктор.
- Нет, - Кулемин тяжело вздохнул.
- А как же Лена? Как же она одна?.. Тем более, сейчас?
- Витя, да у меня у самого сердце кровью обливается! Я и так не знал, как ей об этом сказать – а теперь… - Петр Никанорович отмахнулся.
- Н-да… Тяжелый случай…
- Вить, я тут подумал… Я понимаю, что у тебя своя жизнь… Но мне про-сто больше не к кому обратиться. Я тебе доверяю. Да и Ленка тебе все-таки не чужая…
Виктор внимательно смотрел на Кулемина и ждал, когда же он дойдет до сути.
- В общем, ты не мог бы присматривать за ней, пока меня не будет?
- Конечно, в чем вопрос!
- Вить, это не все… Я хотел попросить тебя не бросать ее на Новый год. Не хочу, чтобы она сидела дома одна или, тем более, непонятно где и непонятно с кем…
- Хорошо. Предупрежу родителей и останусь с ней, - безоговорочно согласился Степнов.
- Ох, я же совсем забыл, что ты уехать собирался! – от досады старик хлопнул себя по лбу.
- Да ничего страшного! Лена сейчас важнее.
- Нет, так не пойдет! Я твои планы нарушать не хочу, - пошел на попятную Кулемин.
- Вы предлагаете оставить Лену одну? Да еще и с больной ногой?! – не сдавался Виктор.
- Нет, но… А ты как думаешь, скоро у нее нога заживет? Когда ходить сможет?
- Ну, думаю, послезавтра ей уже будет лучше. Опухоль не сразу спадет, и болезненность долго держаться будет. Но ходить уже сможет потихоньку.
Петр Никанорович внимательно слушал, прикидывая что-то в уме.
- Вить, а может ты ее с собой возьмешь? – неожиданно выдал он.
- К-куда? К родителям? – удивился Степнов.
- Я понимаю, что это, наверное, неудобно…
- Да при чем тут «неудобно»? У Лены нога…
- Ты же сам сказал, что послезавтра ходить она уже сможет, - перебил старик. - Вы же не на соревнования поедете, а за город отдохнуть.
Виктор задумался.
- Ну… Думаю, действительно было бы лучше, если бы Новый год мы встретили не вдвоем в душной квартире, а на природе с моими родственниками... С ними Ленка бы точно не соскучилась! – усмехнулся Степнов.
- Витя, я даже не знаю, как тебя благодарить! Спасибо тебе огромное! Ты не представляешь, как ты меня выручишь! – Кулемин был готов броситься на шею своему «спасителю», но правила хорошего тона ему этого не позволяли.
- Да Бог с Вами, Петр Никанорович! Вы лучше подумайте, как теперь Лене все это объяснить и как ее уговорить. Что-то мне подсказывает, что это будет не так просто…
- Да ты прав… Ну ничего. Завтра с утра пораньше пойду к ней и все решу.
- Ладно, я пойду.
- Виктор, еще раз спасибо. Я твой должник.
- Перестаньте. В конце концов, вы мне не чужие люди. Я завтра позвоню узнать, чем закончился ваш разговор.
- Конечно, звони!
- До свидания.
Кулемин закрыл дверь, на автомате доплелся до своей комнаты. Сел на диван и невидящим взглядом уставился в сервант. Вроде бы проблему решил. Но вся эта ситуация была крайне неприятна. Бросать внучку одну совсем не хотелось. Он чувствовал, будто предает ее. И так она без родителей растет, а тут и он уезжает. Да еще и на праздник. Вернется в лучшем случае недели через две. И Степнова так напрягать было как-то неудобно. Как назло, еще с Леной беда приключилась…
На город опустилась ночь. Темные улицы были пусты и безлюдны. Лунный свет, отражаясь от мерцающего снега, обволакивал пространство молочной пеленой, проникая в невысокие окна Лениной комнаты. Уже не чувствуя болезненной тяжести в налившейся свинцом ноге, девушка мирно посапывала, смотря какие-то сказочные сны. Тревога и беспокойство ушли на задний план, уступив место безмятежности. Белокурый ангел даже не подозревал, какой его ожидает сюрприз.

 Отправлено: 12.08.11 19:17. Заголовок: Глава 8. Ночь для ..

Глава 8.

Ночь для Кулемина старшего выдалась практически бессонной. Встав с утра пораньше, Петр Никанорович сразу же направился в комнату к внучке. Лена еще спала, но пробуждение последовало буквально после нескольких мгновений нахождения под пристальным взглядом деда. Спросонья девушка приветственно улыбнулась старику, но, видимо, вспомнив о вчерашнем происшествии, вмиг переменилась в лице.
- Дед, где ты вчера был? – с ходу начала наступление она.
Тяжело вздохнув, Кулемин начал свой нелегкий рассказ. Для начала Петр Никанорович ограничился общей информацией о своем отъезде и его причинах. Под конец его тирады Лена сидела с каменным лицом, смотря в одну точку.
- Лен, я понимаю, что это очень некстати, но у меня нет другого выхода. Я должен уехать.
Кулемина с трудом смогла сфокусировать затравленный взгляд на глазах собеседника и отрешенным голосом произнесла:
- Да все нормально. Ничего страшного. Подумаешь, мне не привыкать. А… когда ты уезжаешь? Сразу после Нового года?
Бедный старик извелся, пытаясь подобрать верные слова, но любая форма просто меркла на фоне содержания того, что он собирался ей сказать.
- Лен… я завтра утром уезжаю…
После этого заявлея Кулемина окончательно проснулась.
- Как завтра? Я ничего не понимаю… А как же Новый год?! А как же… - в голосе отчетливо звучало отчаянье.
- Леночка, ты не представляешь, как мне жаль! Но там без меня никак. Не могу я их подвести… Ты не волнуйся, одна ты не будешь. Виктор будет за тобой приглядывать, я с ним договорился.
Прежде чем Лена смогла хоть как-то отреагировать на данную информацию, Петр Никанорович поспешно добавил:
– И Новый год вы вместе встречать будете. Правда он к родителям собирался, так что придется тебе с ним поехать.
Все это Кулемин говорил уверенным безапелляционным тоном с самым будничным выражением лица, давая тем самым понять, что в том, что он только что сообщил, нет абсолютно ничего экстраординарного. На миг Лене показалось, что она все еще спит и это просто очередной кошмар.
- Не поняла! Это ты сейчас пошутил да?
Следующие двадцать минут Кулемина с пеной у рта пыталась донести до деда, почему она не поедет, делая упор на том, что это «в принципе невозможно» и такой «абсурдный вариант» даже не рассматривается. Петр Никанорович решил сменить тактику.
- Лена! Это не обсуждается. Уже все решено. Вы уезжаете завтра вечером. Виктор уже занимается организацией твоей поездки. Обратного пути нет.
- Что значит нет?! А меня кто-нибудь спросил?! Я вообще-то живой человек, а не кукла, с которой можно делать все, что вздумается! А Степнов-то как мог на такое согласиться?! Не ожидала от него! А от тебя тем более!
- Лена, прекрати! Ты ему благодарна должна быть. Он это делает абсолютно бескорыстно!
- Благодарна?! Да он из жалости только и согласился! Ты что не понимаешь? Не понимаешь, какая это для него обуза?! Дед, ну открой глаза!
- Лена, я не желаю продолжать разговор в подобном тоне, – Кулемин поднялся и покинул комнату внучки.
Еще какое-то время Лена, вытаращив глаза, не моргая, смотрела вперед. А когда глазам стало больно, крепко зажмурилась. Обида, злость, недоумение и протест слились воедино, вызвав бушующий пожар, терзавший ее изнутри. Давление росло. В висках уже давно стучали молоточки. Так хотелось заплакать и выплеснуть наружу разрушительные эмоции, но слез не было. События последних двадцати четырех часов перевернули все с ног на голову. Еще вчера утром ничто не предвещало беды, а сегодня ей уже подписывают приговор. Почему-то в ее жизни такое случалось часто: ее просто ставили перед фактом, не советуясь, не предупреждая, не интересуясь ее мнением. И вот это повторилось снова. Хотя на этот раз положение дел было хуже некуда. Ладно ее в очередной раз бросают одну – это уже становилось традицией. Но не под Новый год! Не с больной ногой! И уж тем более, не вешая ее на шею школьному учителю и его родственникам, которые даже не догадываются о существовании такого человека, как Лена Кулемина! Чувство жалости Лена ненавидела, таралась никогда не давать другим повода жалеть ее, да и самой себе этого не позволяла. Но сейчас девушка просто впала в отчаяние. Столько всего разом навалилось. Жесткость деда добивала окончательно. Неужели он не понимает, что так нельзя? Почему все решил за ее спиной? Как он может так запросто отправить ее к совершенно чужим людям? Единственный близкий человек, а совсем ее не чувствует. Она кругом одна… А Степнов?! Как он мог на такое согласиться?.. Еще долго Кулемина терзала себя вопросами без ответа. Возмущение сменилось подавленностью. Она прекрасно понимала, что выхода у нее нет. Оставалось только смириться, переступить через себя и сделать то, чего от нее хотят.
А Степнов тем временем как угорелый бегал по городу, пытаясь в срочном порядке разобраться со всеми незаконченными делами. Настроение было на удивление хорошим. Более того, где-то на уровне подсознания он даже был рад, что все так сложилось. Он уже представлял, как будет показывать Ленке свои родные места. Да и родители приняли новость о нечаянной гостье спокойно… На часах было четыре. Неумолимо приближался вечер, и Виктор, решив, что пора бы уже разведать обстановку, набрал Петра Никаноровича. После разговора с Кулеминым Степнов как-то погрустнел. Старик вроде сказал, что все уладил, но прозвучало это не особо убедительно. Виктора одолели сомнения. Лене и так было несладко, а тут еще он с подмосковным вояжем и оравой родных ему, но совершенно не знакомых ей людей. Тем более они ведь с Кулеминым хотели как лучше для нее. А если ей лучше остаться дома, тогда зачем все это?..
Почти весь день Кулемина провалялась в постели. Нога болела, но в общем и целом было вполне терпимо. До туалета и кухни добиралась сама. Сначала Петр Никанорович пытался помочь, под локоть поддерживал, но Ленино «я сама» заставило его устраниться. Девушка даже не старалась скрыть свою обиженность. С дедом они практически не разговаривали. Лена злилась, а старик боялся, что если проявит мягкость, второго штурма не выдержит, и крепость падет, а подвести Степнова он не мог… Слабость давала о себе знать, и ближе к вечеру Кулемину сморил сон. Проснувшись, девушка никак не могла понять, вечер на улице или раннее утро. Прислушалась – в квартире было тихо. Пролежала еще несколько минут. Вскоре послышался звонок в дверь и мужские голоса. Затем на пороге ее комнаты появился Петр Никанорович. Темнота не позволяла мужчине различить, открыты ли у внучки глаза, и он негромко спросил:
- Лена, ты спишь?
- Нет, – отпираться не было смысла. Лена хотела как-то прояснить ситуацию и задать волновавшие ее вопросы. К тому же она была уверена, что пришел Степнов, и ей было просто необходимо увидеть его, понять, как он относится к этой авантюре. Кулемин зашел в комнату и включил свет.
- Там Виктор пришел. Хочет с тобой поговорить, рассказать, куда вы поедете.
Подобная формулировка просто взбесила девушку. Значит, его, как и деда, совершенно не волновало ее мнение. Он даже не удосужился спросить, что она думает по этому поводу. Надо же какая снисходительность! Решил-таки сообщить ей о месте проведения экзекуции. Не колеблясь ни секунды, Лена объявила о своем согласии на разговор.
Зайдя в квартиру, Степнов тут же почувствовал повисшее в воздухе напряжение. Ему довелось пару раз видеть Кулемину в гневе, и воображение уже рисовало неприглядные картины их предстоящего разговора. Старик убеждал его, что все в порядке и Лена не против поездки, только вот верилось в это с трудом.
- Витя, проходи! Она не спит.
Степнов повиновался и, придав своему голосу веселость и непринужденность, поздоровался:
- Привет, Кулемина! Ну как себя чувствует наша спортсменка?
- Вы тут поговорите, а я пойду чай сделаю, - с этими словами Кулемин оставил молодежь наедине. Степнов, быстро сориентировавшись, взял стул и, поставив го ближе к изголовью кровати, присел.
- Ну ты как, Лен?
Как только Степнов вошел в комнату, вся решительность Кулеминой тут же улетучилась. Мужчина казался абсолютно спокойным и беззаботным, что основательно подорвало ее намерение устроить разборки и высказать ему все, что накипело. Но злиться Лена ни на минуту не переставала, поэтому все ответы она буквально цедила сквозь плотно сжатые зубы, старательно отводя взгляд от учителя.
- Замечательно.
Степнов напрягся.
- Болит что-нибудь?
- Нет.
- Лен, мы завтра ближе к вечеру уезжаем. Завтра провожу Петра Никаноровича и помогу тебе собрать вещи.
Виктору было не по себе от того, как с ним разговаривала девушка. Он прекрасно понимал причины ее холодности. Но, дай он слабину, холодность могла смениться всепоглощающим пламенем, а портить отношения притом, что им предстояло провести вместе следующие две недели, совершенно не хотелось.
- Я счастлива, - яд так и лился из нее, но Степнов пропустил реплику мимо ушей.
- Мы поедем в Подмосковье. Будем недалеко от моего родного города. Родители будут Новый год на даче отмечать, так что проведем недельку на природе. Тебе, кстати, сейчас свежий воздух полезен. Быстро на поправку пойдешь, – Степнов попытался изобразить подобие улыбки. С каждым его новым предложением Кулемина негодовала все больше. Он даже не спросил, хочет ли она поехать!
- Потрясающе.
Виктор сдался.
- Лен, ну хочешь, мы никуда не поедем? Тут останемся?
- Да вы что, тут все издеваетесь?! Ладно дед, ну а Вы? Как Вы могли вообще на такое пойти! Я просто не понимаю Вас! - наконец дала волю чувствам Кулемина.
- Мы думали, так будет лучше. Лен, если ты против, мы никуда не поедем.
- Прекратите! Сколько можно?! Все! Я устала! Сначала ставите перед фактом, а потом – на попятную. Надоело! Все, мне спать пора. До свидания!
Степнов не ожидал от Кулеминой такой резкости и просто молча продолжал ее гипнотизировать. Лена не выдержала:
-Спокойной ночи!
До Виктора наконец дошло, что его только что в завуалированной форме попросили покинуть помещение.
- Спокойной ночи.
Он с трудом отклеился от стула, выключил свет и, мельком глянув на недовольное лицо ученицы, вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Пока Степнов дошел до кухни, снаряды Кулеминой достигли своей цели, вызвав мощный взрыв.
- Петр Никанорович! Это никуда не годится. Мы остаемся в Москве!
- Витя, ну что ты как маленький, ей-богу! Ну пообижается немного… Я уверен, что все наладится. Ты прости нас, что столько хлопот причиняем, но…
- Петр Никанорович, какие хлопоты? Просто не хочу Лену заставлять делать то, чего она не хочет.
- Ты думаешь, она знает, чего она хочет?
- Ну…
- Виктор, я не прощу себе, если ты из-за нас поменяешь свои планы! Да и для Лены так будет лучше, сам ведь понимаешь.
- Я-то понимаю, а Лена явно другого мнения.
- Так, ну все. Вот увидишь, она с этой мыслью переспит и к утру остынет. А ты ни о чем не беспокойся!..
С тяжелым сердцем Степнов поплелся домой. Сознание раздирали противоречия. Но было одно обстоятельство, которое помогло ему все-таки решиться в пользу поездки – его мать. Она ждала его. Он жутко соскучился и просто не мог обмануть ее ожидания. Да и куда это годилось отменять все за два дня до Нового года.

 Отправлено: 12.08.11 19:45. Заголовок: Глава 9. После виз..

Глава 9.

После визита Степнова Лена так и не смогла заснуть. Она слышала, как хлопнула входная дверь, ознаменовав его уход. Слышала, как дед щелкал выключателями, ложась спать. А потом еще долгие часы слушала завывание ветра, нарушавшее воцарившуюся в квартире тишину. Взгляд блуждал по стенам и потолку, заново изучал довольно аскетичный интерьер комнаты и, остановившись на очередном кусочке пространства, принимался сверлить в нем воображаемую дырку... За окном было еще совсем темно, когда ее слух уловил тихий скрип двери соседней комнаты. Утро. Бесконечная мучительная ночь наконец-то закончилась, приблизив ожидаемый с ужасом момент «икс».
Полежав еще пару минут, Кулемина встала и пошла на кухню, за что тут же была отчитана дедом. Завтрак проходил в напряженной обстановке. Петр Никанорович был крайне обеспокоен сложившейся ситуацией. А девушка так нервничала, что трапезу пришлось завершить глотком несладкого чая и созерцанием нетронутых бутербродов.
Где-то через час пришел Степнов. Лена тут же спряталась от греха подальше. После вчерашнего, так сказать, разговора она не знала, как себя вести. Вышла уже, когда пришло время прощаться. Лена неслышно прокралась в зал, где шли последние приготовления. Остановилась, не проходя вглубь комнаты, и прислонилась к стене. Из-под челки бросала косые взгляды на суетившегося с документами деда и спину Степнова, склонившегося над дорожной сумкой.
- Так… Ну что, присядем на дорожку? Лен, идем!
Петр Никанорович уселся на диван, Лена села рядом.
- Вить, ну ты чего там?
- Все готово, Петр Никанорович! – Степнов закрыл сумку и распрямился.
- Садись! – сказал старик, взглядом указывая на свободное место.
Кулемин сидел в самом конце дивана, опираясь на подлокотник, так что Виктору ничего не оставалось, как занять место рядом с Леной. Он видел, как она напряглась, когда он приблизился. Степнов был уверен, что ей неприятно его присутствие и не хотел причинять девушке дискомфорт, но проигнорировать приглашение старика он не мог.
- Ну, в путь! – дед встал и направился в прихожую. Молодые люди последовали за ним.
- Ну все, Леночка! Будь умницей! – старик обнял внучку и поцеловал в лоб.
- Пока, дедуль, - Лена немного оттаяла. В моменты прощания, как правило, все обиды и недопонимания уходят на задний план. Закрыв за мужчинами дверь, она некоторое время послонялась по квартире. Смирившись с неизбежным, Кулемина отправилась собирать вещи.
Степнов вернулся к обеду, накормил Лену. Мужчина неоднократно предпринимал попытки наладить контакт, но девушка ограничивалась односложными ответами. Сборы не заняли много времени. До вокзала доехали на метро, дабы не застрять в бесконечных московских пробках. Пол шестого были на Павелецком вокзале. Степнов уверенно, но медленно продвигался по перрону сквозь гущу народа. Кулемина следовала рядом, ухватившись по настоянию мужчины за его локоть. Только подойдя к вагону, Лена обратила внимание на красовавшуюся на нем надпись - «Саратов». Кулемина напрягла извилины. Саратов… На ум приходило лишь то, что этот город расположен на Волге. Ну и, естественно, мозг выдал небезызвестную реплику грибоедовского Фамусова «В деревню, в глушь, в Саратов!». На этом познания Лены заканчивались. В одном она была уверена абсолютно: Саратов точно не находится в Московской области. Но докапываться до правды времени не было. Степнов уже предъявил проводнице билеты и шагнул в вагон. Места у них были сидячие в плацкарте. Лена уже пожалела о своем вчерашнем поведении. Лучше бы хоть узнала, куда конкретно они едут. Недоумение и любопытство сделали свое дело. Немного помявшись, Кулемина бросила нервный взгляд на сидящего на против учителя и спросила:
- Виктор Михайлович, а куда мы едем?
- Мы едем до Узуново, а там - на автобусе до Серебряных Прудов.
- А-а-а…почему тогда на вагоне «Саратов» написано? И я вообще-то думала, что мы на электричке поедем…
- Кулемина, ты хоть раз пыталась куда-нибудь уехать на электричке под Новый год? – вопрос был риторический. – Так надежнее.
- Ясно… Ну а причем тут Саратов?
- Поезд идет до Саратова, но останавливается на нужной нам станции – «Узуново». Да и время отправления довольно удачное.
- Понятно.
Удовлетворив свое любопытство, Кулемина продолжила игру в молчанку. Поезд вскоре тронулся. Ехали чуть больше трех часов. Всю дорогу Лена рассматривала проносившиеся мимо пейзажи. Небольшие провинциальные городки вперемешку с посадками и естественными перелесками, занесенными снегом, манили своей загадочностью. Степнов принял установленные правила игры и решил все пустить на самотек. Он, в конце концов, мужик, и сопли подтирать никому не собирается. Не хочет общаться – не надо. Он, конечно, представлял себе все несколько иначе, но что поделать… Главное, он свою миссию выполнит и с чистой совестью отчитается перед Кулеминым.
Доехав до пункта назначения, молодые люди покинули поезд. Около часа проторчали на станции в ожидании автобуса. Лена совсем продрогла, хоть они и находились не на улице, а в здании местного вокзала. Глаза слипались, но холод «обгрызанного» пластикового сиденья бодрил и не давал уснуть. Наконец приехал автобус. Степнов сообщил, что ехать им минут пятнадцать – двадцать, но тут он явно погорячился. Из-за заносов автобус тащился как улитка. На Ленино счастье водитель включил обогрев салона. Усталость, нервное переутомление и бессонная ночь дали о себе знать, и Кулемина отключилась. За неимением подушки голова непроизвольно нашла опору в виде плеча Степнова. Легкое прикосновение, сменившееся тяжестью, отвлекло мужчину от созерцания гигантских сугробов. Виктор корил себя, что не настоял на отмене поездки. Нагрузки Кулеминой с ее больной ногой были противопоказаны. А все эти переезды совсем измотали девушку.
Вместо пятнадцати минут ехали все сорок. Около одиннадцати наконец были на месте. Городок был весьма живописным. Да и название говорило само за себя. Но Лена была не в том состоянии, чтобы любоваться природой. Дико хотелось спать. Ныла нога. А невеселые мысли о предстоящем знакомстве лишь усиливали стресс. Еще минут десять они шли пешком.
- Ну вот мы и пришли, - Виктор остановился у довольно большого дома, стоявшего немного на отшибе. Из трубы тонкой струйкой шел дым, а в окнах призывно горел свет. – Идем.
Степнов направился к крыльцу. Лена вся сжалась, но послушно проследовала за ним. Мужчина громко постучал в дверь. Отсутствию звонка Кулемина совсем не удивилась. Ее воображение уже рисовало керосиновую лампу на дубовом столе. Послышались шаги. Щелчок замка – дверь распахнулась.
- Сынок! Ну наконец-то! Я уж волноваться начала - ночь на дворе!
За широкой мужской спиной Лена не видела, кто открыл дверь. Но, судя по словам, произнесенным приятным женским голосом, было очевидно, что на пороге стояла мать Степнова.
- Здравствуй, мама! Да мы автобус долго ждали, а потом ехали долго. Дороги занесло.
Мужчина развернулся боком, и Лена лишний раз убедилась в правильности своих предположений. Перед ней стояла женщина среднего роста с проседью в волосах и необыкновенной красоты глазами, такими же голубыми, как и у сына.
- Мам, знакомься! Это Лена. Кулемина. Моя лучшая ученица, – Степнов так обрадовался встрече с матерью, что забыл, что у них с Кулеминой холодная война, и чуть ли не начал петь ей дифирамбы.
- Здравствуйте, Лена! Очень приятно, я Светлана,– женщина приветливо улыбнулась.
Кулемину настолько удивило обращение на «Вы», что она только ошалело пролепетала «Здравствуйте».
- Ну что же я вас на морозе-то держу? Проходите скорее в дом!
Ни керосиновых ламп, ни дубовых столов в помещении не обнаружилось. Зато Кулемина обратила внимание на старинную мебель, именно старинную, а не старую, и весьма симпатичную люстру с матерчатым абажуром.
- Кушать будете?
Степнов был не голоден, но прежде, чем объявить об этом, решил поинтересоваться мнением ученицы.
- Лен, ты как? Голодная?
- Нет, спасибо. Я есть не хочу, –желание спать перебивало все остальное, но Кулемина стеснялась попросить отвести ее к кровати… ну или к раскладушке. Сейчас Лене было абсолютно все равно, где она будет жить и спать следующую неделю. Степнов же, помня о том, как она задремала в автобусе, пришел девушке на помощь.
- Мам, я отведу Лену в ее комнату. А то она очень устала с дороги.
- Да, конечно. Я вам постели застелила, так что можете идти отдыхать.
- Спасибо, мам, – Степнов подошел к женщине и поцеловал ее в макушку.
Лена невольно чересчур внимательно проследила за действиями мужчины. Наблюдать подобные нежности в исполнении своего учителя было чрезвычайно непривычно.
- Пойдем, спать тебя уложу, - кивнул Кулеминой Виктор.
Только сейчас Лена заметила широкую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Вот, почему снаружи дом показался ей таким большим… Виктор подошел к девушке и слегка нагнулся, явно намереваясь взять ее на руки.
- Не надо! Я сама, - Лена метнулась в сторону.
- «Сама», - передразнил Степнов. – Лестница крутая, а тебе ногу напрягать нельзя!
Не дожидаясь дальнейших пререканий, мужчина подхватил Кулемину на руки и двинулся на второй этаж. Лене ничего не оставалось, как послушно обнять его за шею для дополнительной страховки.
Виктор показал девушке ее комнату - она оказалась небольшой, но чрезвычайно уютной. Рассказал, где что находится в доме, и удалился. Через пять минут Лена уже лежала в мягкой постели, проваливаясь в сон. Тактичный стук в дверь все же заставил ее вернуться к реальности. В комнату заглянул Степнов.
- Лен, я пришел узнать, как ты тут устроилась?
- Нормально, - девушка немного приподнялась на локтях.
- Как себя чувствуешь?
- Все хорошо, только устала очень.
- Нога как? – не унимался Виктор.
- Да нормально все.
- Ну ладно тогда, давай спи, отдыхай. Если что, я в соседней комнате. Спокойной ночи, – от последней фразы самого немного передернуло. Вспомнил события вчерашней давности. Лене тоже стало немного неловко.
- Спокойной ночи, Виктор Михайлович.
Степнов прикрыл дверь. Лена вскоре забылась сном. А Виктор, разобрав вещи, отправился на кухню.
- Вить, ну как? Нормально там все?
- Да, все отлично… А где отец?
- У него дела в городе были. Сегодня ночью приедет.
- Понятно, - чувствительный нос Степнова уловил ароматный запах знаменитых маминых пирожков. Мужчина прикрыл глаза и глубоко втянул воздух. – Я смотрю, ты тщательно подготовилась к нашему приезду!
По традиции уплетая пирожки с чаем, Виктор рассказывал матери о своей жизни и последних новостях. Женщина внимательно слушала, пожирая сына глазами. Особое внимание Степнов уделил истории с Кулеминой. По телефону он только сообщил, что у одной из его учениц неприятности и он приедет с ней. Степновы удивились, но о том, чтобы возражать и речи быть не могло. Родители знали, что на те или иные поступки их сына всегда были свои причины. Теперь же Виктор в подробностях рассказал матери о Лене и ее деде - кумире его детства. История была поистине неординарной.
- А мне понравилась Лена. Хорошая она девушка, - по окончании повествования сына неожиданно выдала Светлана.
- Ты же ее совсем не знаешь, – удивился Степнов.
- Да по ней и так видно.
- А-а… ну да… - Степнов вновь вспомнил свою первую встречу с этой настырной блондинкой и то, как моментально проникся к ней симпатией. – Упрямая только.
- Ну, если она смогла добиться твоего расположения, это уже о многом говорит.
- Что я такое угрюмое чудовище, что ли?
- Просто ты очень тщательно выбираешь людей, которым позволяешь приблизиться к себе.
Степнов задумался над словами матери... Лена ведь всего лишь его ученица – а уже знакома с его матерью и спит в некогда его постели. Неважно, что так сложились обстоятельства. Главное, каков был результат. Да и что греха таить, Лена ему очень нравилась, как человек… ну не принимая во внимание то, как она себя вела последние двадцать четыре часа. За это Степнов на нее действительно обиделся. Хотя ее поведение скорее не обидело, а огорчило его. Но сейчас он просто сказал:
- Лена и правда очень хорошая девушка. Она замечательная спортсменка и человек интересный. Я горжусь тем, что я ее тренер.
Светлана тепло улыбнулась сыну. Они еще долго говорили обо всем и ни о чем, наслаждаясь обществом друг друга. Было далеко за полночь, когда к ним присоединился пожилой мужчина. За окном светил одинокий месяц. А мороз рисовал на стеклах причудливые узоры, скрывая от глаз мерцающие звезды.

 Отправлено: 02.09.11 19:49. Заголовок: Глава 10. Утром Ку..

Глава 10.

Утром Кулемину разбудил яркий луч солнца, нещадно бивший по глазам сквозь нежную кожу век. Первые несколько секунд Лена пыталась понять, где находится. Вспомнила быстро, не испытав особой радости по поводу места своего пребывания. На дворе было тридцать первое декабря - праздник. Надо было веселиться и готовиться к встрече Нового года, а девушка даже не представляла, как сложится этот день... Встала, оделась. В нерешительности уселась на краешек кровати. На ее часах было уже пол одиннадцатого. С ночи хотелось в туалет, но, не желая сталкиваться с кем-то из родственников Степнова в отсутствие последнего, Лена не спешила покидать отведенную ей территорию. На ее счастье вскоре послышался деликатный стук в дверь. В дверном проеме показалась голова Виктора.
- Проснулась уже? А мы думали, ты еще спишь…
Увидев, что девушка полностью одета, он пошире открыл дверь и смело шагнул в комнату.
- А ты чего тут сидишь? Почему завтракать не спускаешься?
Лена прекрасно осознавала нелепость своего поведения, отчего начала злиться, и в первую очередь на учителя, задававшего лишние вопросы.
- Есть не хочется что-то, - недовольно ответила она.
- Ну ничего! Ты, Кулемина, разве не знаешь, что аппетит приходит во время еды? Пошли-ка со мной, - приказной и немного насмешливый тон Степнова прорвал броню. Лена и не заметила, как уже покорно плелась вслед за мужчиной. С лестницы спускалась сама. Виктор первым делом отправил девушку умываться. Дождался, пока она закончит с утренними процедурами, и доставил на кухню. Лена тут же выловила взглядом крепкую спину пожилого мужчины и красивый профиль Светланы.
- Лена, доброе утро! – увидев гостью, приветливо произнесла женщина.
- Доброе утро, - негромко вторила Кулемина.
Сидевший за столом мужчина повернулся, осмотрел девушку с головы до ног и поднялся со стула.
- Ну наконец-то я познакомлюсь с лучшей ученицей моего сына! Михаил, - мужчина протянул девушке широкую ладонь. На лице красовалась легкая улыбка, а серые глаза излучали тепло. Кулеминой Степнов старший понравился с первого взгляда, и она просто не удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ.
- Здравствуйте! – сказала она, крепко сжав его руку.
- Ого! Вот это я понимаю рукопожатие! Леночка, выражаю Вам свое уважение, как спортсмен спортсмену, так сказать…
Приобняв девушку за плечо, мужчина повел ее к столу и усадил на стул рядом с собой, тем временем продолжая:
- Нынче молодые люди крайне легкомысленно относятся к своему здоровью. Что такое спорт знают единицы! А Ваш интерес к физической культуре, рвение и упорство вызывают у меня искреннее восхищение!
Михаил очаровал Кулемину окончательно и бесповоротно. После такой неприкрытой лести она совсем расслабилась и, особо не задумываясь, выдала первое, что пришло на ум.
- Мои спортивные достижения – целиком и полностью заслуга Виктора Михайловича. Если бы он не…
Лене пришлось прервать свою речь, так как Михаил громко рассмеялся.
- Извини, просто смешно слышать, как ты этого перца зеленого по имени отчеству величаешь! – обнажив в улыбке немного неровный ряд зубов, мужчина кивнул на сидевшего напротив сына.
Услышав недовольное «Отец!» в исполнении учителя, Кулемина смущенно улыбнулась.
- Ладно-ладно… Давайте лучше завтракать! Лена, а как Вы относитесь к блинам?..
Все утро Михаил развлекал девушку. Лена с удовольствием поддерживала шутливую беседу. Виктор уже забыл про все свои обиды и просто радовался перемене в настроении ученицы. После завтрака мужчины ушли по делам. Кулемина была в замечательном расположении духа и абсолютно спокойно отнеслась к тому, что Степнов оставил ее наедине со своей матерью. Неловкость исчезла, и, пожелав как-нибудь отблагодарить хозяйку, Лена вызвалась помогать с приготовлением праздничного ужина. Светлана между тем завела непринужденный разговор. Девушка рассказала про группу, деда и свое увлечение спортом, а Степнова – про свою молодость и детство Виктора. Лене было очень интересно слушать истории из жизни своего учителя в столь необычном исполнении. Светлана плавно переключилась на последние события, пересказав девушке версию сына о случившемся, не забыв упомянуть о том, как волновался Виктор, и закончив тем, как они с мужем рады познакомиться с такой милой девушкой. Кулеминой вдруг стало очень стыдно за то, как она себя вела с учителем. Он столько для нее сделал, и то, как тепло ее встретили его родители, явно было его заслугой. А она так бессовестно хамила ему. Конечно, было обидно, что с ней не посоветовались, прежде чем отправлять за тридевять земель, но в любом случае она была слишком груба.
Вскоре вернулись мужчины. Виктор принялся устанавливать елку. Михаил ушел на чердак за игрушками, а Светлана убежала на кухню проверить жаркое. Кулемина тем временем заворожено наблюдала за сильными руками преподавателя, ловко орудовавшими молотком, прибивая деревянный крест к стволу елки. Лену мучили угрызения совести. Хотелось как-то наладить отношения, извиниться. Набрав побольше воздуха, она наконец решилась:
- Виктор Михайлович…
В ответ мужчина лишь промычал, ни на секунду не отрываясь от своего занятия.
- Виктор Михайлович, я…
- А вот и я, ребятки! – в комнату зашел Михаил с огромным ящиком в руках. Извинения пришлось отложить.
Еще около часа они наряжали елку. Затем Лена и Светлана продолжили с готовкой. А часов в восемь пришло время накрывать на стол. Степнова расстелила в гостиной кружевную скатерть и начала расставлять приборы. Кулемина искоса поглядывала на стопку тарелок в руках хозяйки, пытаясь вычислить, сколько человек примет участие в трапезе. Насчитала девять. Светлана проследила за Лениным взглядом.
- К нам сегодня мой брат с семьей придут. У них трое детей. Двое почти твои ровесники, третьему – восемь. Думаю, скучно тебе не будет.
В ответ девушка лишь кивнула, слегка улыбнувшись.
Вскоре подошли гости. Светлана и Михаил принялись наперебой представлять Кулемину своим родственникам. Семейство Орловых пришлось Лене по душе. Старшим детям, Маше и Косте, было четырнадцать и шестнадцать лет соответственно. Они тут же начали расспрашивать Келемину о жизни в столице. Лене, безусловно, было приятно их дружелюбие и внимание. Уже через час Маша смотрела на девушку чуть ли не с обожанием, а Костя и вовсе пришел в восторг от юной москвички.
Ужин прошел замечательно. Михаил принес откуда-то гитару. Оказалось, что главы обоих семейств неплохо ладили с инструментом. Заиграла медленная мелодия. Степнова и Орлова затянули какой-то романс, а Костя пригласил Лену на танец.
- Ого, смотри-ка Вить! Похоже, твоя ученица растопила сердце нашего Константина, – ухмыльнулся Орлов.
- Дядь Гриш, Вы преувеличиваете, – ответил Степнов, наблюдая за танцующими.
- Да я тебе точно говорю! Глаз он на твою Лену положил, как пить дать. Смотри, сосватает еще твою спортсменку! – Орлов откровенно веселился.
- Да Бог с Вами! Какое сосватает?! Они еще дети совсем! – Виктор был просто возмущен подобным предположением.
- Не такие уж они и дети… Да ладно, Вить, я ж пошутил!
Степнову стало неловко. Он сам никак не мог понять, чего так разнервничался. Гитара замолкла, чем Виктор не преминул воспользоваться. Забрал инструмент из рук отца и подошел к девушке.
- Лен, а ты нам не сыграешь что-нибудь?
Кулемина стушевалась. На языке так и вертелись слова отказа, но больно уж не хотелось снова идти на конфронтацию и лишний раз огорчать Степнова. В итоге Лена исполнила две песни – одну из репертуара «Ранеток» и еще одну группы «Кино». Взрослые были приятно удивлены. Виктор гордился своей спортсменкой. А Константин, внимательно слушая, откровенно рассматривал девушку. Как только Кулемина закончила петь, он, не теряя времени даром, начал свою завоевательную операцию.
- Лен, ты так круто поешь! И играешь офигенно! И…
Главный комплимент Константину сделать так и не удалось. Его речь наглым образом прервала сестра:
- Ой, Лен! У тебя такие часы клевые!
Виктором сидел рядом с Кулеминой, поэтому прекрасно слышал разговор троицы. Степнов немного напрягся, когда из Кости, как из рога изобилия полились комплименты. Не хватало только, чтобы Ленку доставал его родственничек. А Кулеминой и правда начинало докучать чрезмерное внимание со стороны молодого человека, поэтому Машин вопрос она сочла весьма своевременным. К тому же, сама того не ведая, девушка предоставила Лене возможность в завуалированной форме вновь поблагодарить мужчину.
- Спасибо! Они мне самой очень нравятся, я с ними не расстаюсь.
- Дорогие, наверное…
- Не знаю... Мне их на День рождения… друг подарил.
- М-м, ясно.
Маша вновь переключила внимание на свою тарелку. Лена же, не выдержав, покосилась на сидевшего рядом дарителя. Едва заметив на его лице улыбку, поспешно отвела взгляд и поджала губы, пытаясь воспрепятствовать проявлению аналогичного мимического жеста.
Из динамиков телевизора зазвучала речь президента, а затем и бой курантов. Собравшиеся поздравили друг друга с Новым годом. Праздничная ночь только начиналась, а Лена уже жутко утомилась. Костя продолжал всячески привлекать к себе внимание, а Маша и вовсе трещала без умолку. Кулемина отвечала вяло, а на реплики, произнесенные с утвердительной интонацией, иногда совсем никак не реагировала. Степнов решил, что пора что-то предпринять.
- Так, я, конечно, прошу прощения у гостей, но Лену мне придется у вас забрать.
- Куда? – возник Костя.
- Как куда? Лене спать пора давно. Она и так тут режим нарушает. А для спортсменов режим – основа здорового образа жизни!
Кулемина и не думала перечить. Извинившись перед гостями и поблагодарив хозяев за прекрасный вечер, Лена в сопровождении Степнова отправилась на второй этаж. Поднимались молча. Остановились у порога комнаты. Кулемина решила, что дальше тянуть с извинениями не стоит.
- Спасибо Вам, Виктор Михайлович!
- Да ладно! Ты ведь моя подопечная, так что… - Виктор улыбнулся.
Лена опустила взгляд и, немного помолчав, пояснила:
- Да я не только об этом… Я хотела извиниться…за свое поведение… Я Вам очень благодарна! Просто так обидно было… и дед еще…
- Лен, - мужчина прервал ее сумбурную речь. – Я все понимаю. Но выхода другого не было. Извини, что с тобой сначала не поговорил - как-то не по-дружески получилось… Мир? – мужчина протянул Кулеминой руку.
- Мир, - последовал ответный жест и искренняя улыбка.

На следующий день обитатели дома тридцать семь, как и полагается первого января, спали долго. После завтрака Виктор вывел Кулемину на прогулку, с трудом «отбив» девушку у родителей, развлекавших ее с превеликим энтузиазмом. Михаил вдохновенно рассказывал курьезные случаи из жизни. Светлана, время от времени вклиниваясь в его повествование, журила мужа за то, что он чересчур преувеличивает. В конце концов вмешался Виктор и со словами «Папа, довольно! Лена уже устала от твоих небылиц!» увел девушку с кухни. Кулемина была в каком-то неосознанном восторге от того, что происходило. Создавалось впечатление, будто Степновы устроили соревнования за право провести с ней время. И это было приятно, тем более, что она не чувствовала с их стороны никаких особых усилий. Все было естественно, и все участники получали удовольствие от совместного времяпрепровождения. Девушку окружили такой заботой и вниманием, что сердце радостно отбивало в груди такт, с непривычки периодически заходясь. Настроение у девушки было отменным. Неспешно гуляя по заиндевевшему поселку, молодые люди любовались живописными окрестностями и достопримечательностями, коих было не так уж много. Переняв эстафету у отца, Виктор неустанно веселил девушку. Кулемина с удовольствием поддерживала заданный тон. Гуляли недолго, на улице был мороз. Дома Лену напоили чаем с медом и отправили наверх немного полежать. Свежий морозный воздух подействовал как снотворное, и девушка забылась крепким сном. Тихий час затянулся. Очнулась Кулемина в начале седьмого. Спускаясь вниз, услышала оживленные голоса. В гостиной в полном составе сидело семейство Орловых. Первым девушку заприметил Орлов младший и тут же вскочил с дивана, громогласно приветствуя ее. Лена стойко выдержала еще один вечер под обстрелом многозначительных Костиных взглядов, перемежавшихся Машиным стрекотанием. Но на этом проверка на выдержку для Кулеминой не закончилась. На следующий день Костя и Маша пришли уже без родителей, а впоследствии Костя и вовсе стал заявляться в одиночку. Общество молодого человека с каждым разом докучало ей все больше, но жаловаться Степновым она не стала. Боялась показаться неблагодарной и обидеть радушных хозяев. Вот и сейчас, стиснув зубы и вымучив улыбку, она выслушивала очередную порцию хвастовства, чередовавшегося незамысловатыми комплементами.
- Лен, у тебя такая фигура классная! Я вот тоже стараюсь поддерживать форму. Хожу в качалку… четыре раза в неделю, - как бы невзначай заявил Костя, гордо вздернув голову.
Кулемина хохотала про себя.
- Всего четыре? – не удержавшись, подколола она.
Костя недоуменно посмотрел на девушку.
- Просто у тебя такие мышцы! Я думала - раз пять, как минимум… - Кулемина схватила стоявший на столе стакан с апельсиновым соком и принялась активно глотать жидкость, пытаясь тем самым сдержать истерический смех. Костя же просто засветился от такого неожиданного комплемента и, решив, что девушка, наконец, дозрела, перешел к более активным действиям. Молодой человек придвинулся ближе и, понизив тон, игриво сказал:
- Я от твоих тоже в восторге!
К такому повороту Кулемина явно не была готова. Стало не по себе. А Орлов младший продолжал:
- Они у тебя такие сексуальные…
На последнем слове, произнесенном с откровенным придыханием, Константин дотронулся до ее предплечья и начал поглаживать ткань свитера, предварительно облапав взглядом тело девушки и остановившись на груди. От неожиданности и возмущения Кулемина поперхнулась и сильно закашляла. Но и тут молодой человек не растерялся. Со словами «ну что же ты так неосторожно» он придвинулся еще ближе и, обняв девушку, принялся легонько постукивать ладонью по ее спине. Кулемина стала кашлять еще сильнее, а проворливая ладошка тем временем вовсю исследовала девичью спину.
Степнов уже который вечер наблюдал за потугами отпрыска Орловых. Костя был безобидным мальчишкой, и поводов опасаться за ученицу не было, но эти нелепые ухаживания все равно ему жутко не нравились и вызывали раздражение. На этот же раз паренек совсем осмелел. Его раздевающие Кулемину взгляды выводили мужчину из себя, а бесстыжие прикосновения к заходившейся кашлем девушке стали последней каплей. Степнов резко встал и подошел к сидевшей в некотором отдалении парочке.
- Лен, пойдем на кухню. Я тебе водички налью, - Виктор как-то властно положил руку ей на плечо и с вызовом посмотрел на парня, всем своим грозным видом вынуждая его убрать руки и отодвинуться на предписываемое правилами этикета расстояние.
- Вить, ты что! Она только что захлебнулась, куда ей еще водички?
- Ленок, давай поднимайся! Тебе походить нужно, – Костину реплику мужчина пропустил мимо ушей.
Почувствовав отсутствие сковывающих движения объятий, Кулемина поспешно встала и быстрым шагом направилась на кухню, не переставая кашлять. Степнов проследовал за ней. Попив воды и немного успокоившись, девушка вернулась к гостю и, сославшись на неважное самочувствие, поднялась к себе.
Но на следующий день Костя явился снова. Он отчаянно пытался добиться от девушки ответной симпатии, но Кулемина держалась отстраненно и холодно, чем ввела парня в замешательство.
- Вить, можно тебя на секундочку? Разговор есть... – уже покидая дом Степновых, обратился он к мужчине.
Виктор накинул куртку и вышел во двор. В том, что речь пойдет о Лене, не было никаких сомнений.
- Я тебя слушаю, - начал Степнов.
- Вить, а у Лены есть парень?
- В каком смысле? – смысл вопроса Виктору был предельно ясен, но, никак не ожидая от юнца подобной прыти, он немного растерялся.
- В прямом - встречается она с кем-нибудь или нет?
Прежде чем Степнов успел задуматься, с его губ слетело уверенное «Да, конечно».
- Ясно. Значит, не обманула…
- Ты о чем? – не понял Виктор.
- Она мне сказала, что у нее есть парень. А я не поверил. Думал, она это специально придумала. А оказывается, правду сказала… Ну ладно, пока, Вить.
С минуту Степнов стоял, переваривая информацию, а затем, усмехнувшись, зашагал обратно домой. «Ну, Кулемина! Во дает! Парень у нее есть… Всегда такая честная была – а тут врет и не краснеет», - проносилось в его голове. Затем вдруг неожиданно промелькнуло «А может, не врет?..», но эту мысль он тут же отмел. Уж он-то бы точно знал, если бы у нее был кто-то. Они ведь столько времени вмести проводят. И потом… они же друзья! Хотя… Кулемина всегда была такой скрытной. Все, что касалось ее семьи и личной жизни, она всегда держала под замком. Неудивительно, что он и про деда-то узнал только недавно. А уж про свои амурные дела она бы и подавно не стала ему рассказывать. Может она как раз из-за этого самого парня и не хотела ехать?.. В глубоком раздумье он зашел в дом. Около порога крутилась Лена.
- Виктор Михайлович, ну Вы куда пропали? Начинается уже!
- Что начинается, Кулемина? – как-то небрежно бросил Виктор, снимая ботинки.
- Как что? Футбол же сегодня! Вы ведь сами говорили, будем вечером смотреть и ставки делать.
- А, ну да. Я забыл что-то…
- Ну Вы даете! Пойдемте скорее!
Схватив мужчину за рукав, она потащила его в гостиную и усадила рядом с собой на диван, тут же полностью переключив внимание на экран небольшого телевизора. Степнов молчал, исподтишка рассматривая профиль девушки. Ее горевшие азартом глаза поднимали в его душе волну некоего одобрения. Невольно улыбнувшись, Степнов последовал ее примеру и отвернулся к экрану.
«Да нет…»
Что именно «нет», времени подумать не было, так как игроки уже вовсю гоняли мяч по полю. Мужчина погрузился в игру.

 Отправлено: 12.09.11 21:58. Заголовок: Глава 11. Мороз и ..

Глава 11.

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный –
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела –
А нынче… погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

А.С. Пушкин


В этом году выдалась самая настоящая русская зима. Ближе к календарному рубежу декабрьские морозы немного ослабли. Но, отпраздновав свое второе рождение, волшебница-зима с новыми силами взялась за дело, одним взмахом серебристого покрывала погрузив мир в царство скрипучих снежных просторов и ослепляющего своей наготой льда. Праздничные дни, как обычно, проносились с головокружительной скоростью, лишний раз демонстрируя удивительные свойства времени. Под конец уже нестерпимо хотелось вернуться к привычному рутинному образу жизни. То тут, то там слышалось изъезженное «устал отдыхать». Ситуация повторялась из года в год, что никак не сказывалось на восприятии, поведении, а главное, способах отмечания «сознательных» россиян, уже через пару дней после возращения к трудовым будням с сожалением и легкой грустью оглядывавшихся на бестолково проведенное драгоценное время.
Лена относилась ко всем праздникам весьма неоднозначно. Праздники как таковые она очень любила, особенно до определенного возраста, пока с ней были родители. А потом временами все казалось каким-то ненастоящим, хорошо спланированным в масштабах необъятной родины фарсом. Хотя временами отголоски детского счастья заглушали скептические настроения. Что же до праздничных дней и каникул, то их Кулемина на дух не переносила. Однодневное облегчение сменялось днями, неделями, а то и месяцами тягостного одиночества. В определенный момент наметились перемены. Сначала в школу пришел Степнов и открыл для девушки увлекательный мир спорта, устраивая в каникулы дополнительные тренировки. А потом появилась группа. Впервые она стала проводить время вне школы с, так сказать, «друзьями», что для Кулеминой было в новинку. До этого все ее общение сводилось к совместным походам в столовую или обсуждению уроков и учителей. Теперь же произошли значительные сдвиги. Со стороны даже могло показаться, что девушка ничем особо не отличается от среднестатистического подростка. Как бы то ни было, в общую струю она так и не влилась. В любом случае Лена была очень рада, что в ее жизни появились вещи, от которых она получала огромное удовольствие: спорт и музыка. Как ни странно, ее приобщению к музыке тоже поспособствовал Виктор Михайлович, как-то раз небрежно бросив «Кулемина, мы тут школьную рок-группу набираем. Будешь на басу играть». И завертелось - уроки, тренировки, репетиции, редкие встречи с «Ранетками» в неформальной обстановке. Короче говоря, скучать было некогда. Хотя грусть посещала девушку с завидным постоянством. Особенно тяжко приходилось в зимние каникулы. Именно в это время все ее знакомые синхронно уезжали кто куда. Степнов – к родителям, Аня и Женя – к бабушкам, Наташа – с мамой за границу, а Лера – к тетке в Калугу. Хотя прошлой зимой и Лена могла похвастать своим отсутствием в столице.
Пожалуй, это был первый раз, когда Кулемина с таким нетерпением ждала окончания первого полугодия. Родители вот уже больше года работали в Африке, при этом так ни разу и не приехав погостить на родину, – жесткие условия контракта не позволяли. Зато смогли выбить приглашение для дочери. Лениному ажиотажу не было предела. Мало того, что она наконец-то должна была увидеть так не хватавших ей родителей, это была ее третья поездка за рубеж после посещения Германии года три назад и Испании – еще в раннем детстве. Но что особенно будоражило ее воображение, так это экзотичность страны пребывания. Танзания… Дарвиновская колыбель цивилизации. Это вам не Египет с пыльными грудами камней и ленивыми арабами и даже не Марокко с романтично таинственными улочками и резными башнями мечетей. Это самая что ни на есть Африка – жаркая, загадочная и опасная! Вооружившись путеводителями, Кулемина с энтузиазмом изучала историю «черного континента» и вникала в суть межплеменных распрей. В мечтах она не раз в деталях рисовала свои грядущие приключения. Поначалу в воображении возникали картинки песчаных барханов и бе-дуинов, мерно покачивающихся на горбатых верблюдах, сменявшиеся кадрами из жизни маленьких чернокожих человечков с пирсингом во всевозможных частях тела. Но дойдя до раздела «Природа и климат», сразу стало ясно, что речь скорее идет об экваториальных лесах, плодородных саваннах, высоких горах и вулканах. Так что бедуины поскакали дальше, а черные человечки на пару со львами, зебрами, фламинго и прочей живностью продолжили борьбу за существование.
Перелет был долгим и тяжелым. Прямых рейсов из Москвы не было, и пришлось делать пересадку в Амстердаме. Работали Кулемины в старой столице, а по совместительству и крупнейшем городе Танзании Дар-эс-Саламе, некогда основанном занзибарским султаном. Так что сразу по прибытии Лена имела возможность ознакомиться с «цивилизованной» частью этой «дикой» страны. Название города, в переводе с суахили означающее «мирный приют», как нельзя лучше характеризовало тихую гавань на побережье Индийского океана. Немного отойдя от долгожданного воссоединения, Кулемины принялись за культурное воспитание дочери. В первые же дни они ознакомили Лену с основными достопримечательностями города: дворцом султана Маджида, Национальным музеем и Часовой башней, прогулялись в ботанических садах и, насытившись созерцанием скучных деловых кварталов, отправились к воспетой Хемингуэем Килиманджаро. Лена, конечно, уже видела это негласное «чудо света» на фотографиях, но по прибытии на место ее взору представилось поистине завораживающее своей гипнотической красотой зрелище. Трехглавый заснеженный вулкан, возвышающийся над бескрайними песочно-зелеными саваннами, потрясающий своим величием,- сочетание несочетаемого; удивительный контраст, сотворенный всемогущей и непредсказуемой матушкой-природой.
Восхождение совершать они, естественно, не собирались. Подъем занимал в среднем четверо суток и был чреват не только физическим истощением, но и всякого рода заразой. Тем не менее, ни сей факт, ни отсутствие на горе подъемников совершенно не смущали готовых на все, чтобы покорить самую высокую точку Африки, туристов, кучками толпившихся у подножья.
Как бы то ни было, большую часть «отпуска» Кулемины провели у воды. Предпочтение было отдано вовсе не океаническому побережью, а прозрачным пресным глубинам немалоизвестной Танганьики. Сезон дождей благополучно миновал к концу ноября, так что целых семь дней Лена наслаждалась ласкающей теплой водой и бархатистым персиковым песком, великолепными закатами, раскрашивавшими местность фиолетово-розовой акварелью, и обществом горячо любимых родителей.
Пожалуй, впервые Кулемина прочувствовала смысл фразы «страна контрастов». Здесь все было на грани. Современные аэропорты, роскошные дворцы и ветхие круглые хижины, покрытые тростником; узкие деревянные каноэ и заржавевшие моторные лодки; разукрашенные туземцы в набедренных повязках и мальчишки в рваных заношенных футболках с надписью «Coca-Cola» и ботинках из старых шин, не говоря уже о пестрящих различиями пейзажах и невероятном многообразии представителей фауны, уживающихся на одной территории. Дух противоречия витал в воздухе, насквозь пропитывая все вокруг, сплетаясь с национальным духом местных жителей и создавая удивительные комбинации человеческих характеров. Тут были и городские жители, утомленные гонкой за модернизацией и прогибающиеся под изменчивый мир, ведомый глобализацией; и алчные африканцы-«бизнесмены», готовые продать родную мать ради легкой и обильной наживы, готовые на все, чтобы вырваться из нищеты; и гордые представители национальных меньшинств, до последней крови готовые отстаивать свою культуру, историю и право на существование; и простые деревенские жители, с опаской выползающие из «убежищ» при виде белых людей, осторожно крадущиеся, ступая в периметр чужака, а затем, почуяв отсутствие опасности, откровенно разглядывающие и изучающие тело и одежду «гостя» на ощупь, как слепые, как будто их ладони, словно магические проводники, поведают им о самой его сущности и намерениях, и открыто смеющиеся, совсем как невинные дети.
Путешествие было необыкновенным, незабываемым, щедро награждающим неким тайным знанием и в то же время каким-то нереальным. Мало кто из Лениных соотечественников мог похвастаться такими впечатлениями, таким опытом, и она ценила этот подарок судьбы. Ей представилась редкая возможность окунуться в другой мир, параллельное измерение, увидеть, как живут люди по ту сторону экватора. И это было замечательно. Но ее все время преследовало ощущение отторжения. Сначала оно было легким и невесомым, становясь со временем стойким, пронизывающим и тревожным. Она чувствовала себя там чужой. Во всех смыслах этого слова. Да было интересно, но в тоже время страшно от ощущения одиночества. Невероятно - то, от чего она бежала и надеялась укрыться на другом краю земли в объятиях родителей, настигло ее с удесятеренной мощью. А самое страшное, что она так и не получила самого главного, того, о чем она грезила вот уже долгие годы – ощущения дома. Да, она была безумно счастлива видеть родителей, и это было взаимно, но она так и не пережила вновь то воспоминание из детства, не почувствовала обволакивающее убаюкивающее тепло. И от этого наваливалась тоска.

Лена сидела у окна в гостиной, разглядывая припорошенные мохнатые юбки зеленых красавиц и переливающиеся, словно рыбья чешуя, искрящиеся на ярком солнце липкие барханы. Странно было, глядя на столь типичные, столь родные лики русской зимы, вспоминать о далеких жарких краях. В комнате сидела Светлана и вязала нечто необъятное, слегка постукивая металлическими спицами. Хлопнула дверь, послышались шаги, в комнату вошли Михаил и Виктор. Уселись на диван и завели разговор о преимуществах и недостатках российского климата. Кулемина, словно приклеенная, продолжала пялиться в окно. Заметив задумчивость ученицы, Степнов решил немного растормошить ее, в который раз убедив девушку в том, что с этим человеком она, как ни крути, на одной волне.
- А Лена в прошлом году на каникулы в Африку ездила. Лен, расскажешь?
Кулемина внимательно посмотрела на учителя, на сей раз будто даже не удивившись столь явному проявлению телепатии. От родителей Степнова тут же послышались восторженные возгласы. Переключившись на них, Лена столкнулась с искренне заинтересованными взглядами мужчины и женщины, жаждущих услышать сказку о неведомых далях. Казалось, в груди что-то прорвалось, - и все существо заполнило неведомое тепло, словно внутрь залили парное молоко. Легкие подобно кузнечному меху принялись раздувать искры. Стало как-то спокойно. Смешинки в глазах Степнова заставили Кулемину глубоко вздохнуть с каким-то непонятным наслаждением и улыбнуться.
- С удовольствием!

 Отправлено: 12.09.11 22:11. Заголовок: Глава 12. Вот уже д..

Глава 12.

Вот уже два часа Лена тряслась в забитом до отказа вагоне, больше походившем на обезьянник. Мало того, что пассажиры сидели практически друг на друге, так вдобавок отдельные личности осуществляли столь провокационные телодвижения и издавали столь сомнительные звуки, что их смело можно было принять за представителей более низкой ступени эволюции. Необъятные хозяйственные и дорожные сумки стояли прямо в проходе, не давая возможности свободно передвигаться. Отопление в поезде, как ни странно, работало на всю катушку, так что дышалось с трудом. Спертый воздух был пропитан запахом дешевого кофе и разнообразного продовольствия, начавшего тухнуть от чересчур высокой температуры. За окном снова мелькали порой живописные, а порой унылые, нагоняющие тоску пейзажи. Настроение было переменчивым и весьма неоднозначным. Досконально изучив поверхность грязного стекла, местами покрытого конденсатом, Кулемина исподтишка стала разглядывать сидевшего напротив Степнова. Мужчина с головой ушел в ознакомление с последним шедевром любимого фантаста. Миниатюрная пластиковая столешница с металлическим ободком была завалена слегка замусоленными листами А4. Степнов то и дело перекладывал их из стопки в стопку, невольно перемешивая, пробегал страницу за страницей сосредоточенным взглядом, будто что-то ища, и, не найдя, едва заметно хмурился и небрежно откладывал лист в сторону, усугубляя беспорядок. Ситуация была нестандартная и в чем-то даже комичная, но Лене было как-то не по себе. И дело было не в том, что ее учитель физкультуры сменил амплуа и вместо спортивного инвентаря разбирал бумажки, а в том, что делал он все это молча. Да и вид у него был какой-то смурной. Обычно в такой ситуации она бы не преминула по-доброму подколоть педагога, но не в этот раз. Ее навязчиво преследовало ощущение, что она чем-то провинилась. Хоть оно и было, на ее взгляд, совершенно безосновательным. Главное, было не понятно, отчего у Степнова так внезапно переменилось настроение.
Последние дни в Серебряных Прудах пролетели весело и беззаботно. Нога у Лены совсем зажила. Кулемина много отдыхала, читала, временами помогала Светлане по хозяйству. Излюбленным же занятием были ежедневные прогулки, которые они совершали на пару со Степновым. Было здорово. Даже с «Ранетками», ей не было так легко, спокойно и как-то… радостно. Виктор развлекал девушку, как мог: то шутками – прибаутками, то всякого рода зимними забавами. И в снежки играли, и снеговика лепили, только что на каток не ходили. Лена упрашивала, но Степнов оставался непреклонным. Как-то раз они устроили догонялки. То игрище особенно отчетливо запечатлелось в памяти девушки... Первым догонял Виктор. Нарезав с десяток кругов вокруг могучей сосны вслед за задорно смеющейся Кулеминой, Степнов наконец поймал ее, ухватив за руку. Девушка взвизгнула и дернулась. От резкого движения шерстяная варежка соскочила с ее ладошки, позволив оторваться от преследователя. Но через пару метров девушка, обернувшись, остановилась. Недоумевающий и несколько обиженный вид Степнова вызвал у нее очередную порцию смеха. Девушка сдалась, признав поражение, и угро-жающе двинулась в сторону учителя. Но Виктора догнать было тоже не так-то просто. Тогда Кулемина начала обстреливать его снегом, по большей части промахиваясь благодаря превосходной увертливости физрука. Как бы то ни было, в конце концов снаряды достигли цели. Степнов начал терять равновесие как раз в тот момент, когда Лена уцепилась за его предплечье. Падая, Виктор невольно увлек девушку за собой. Спустя мгновенье оба лежали на снегу. Удачно приземлившись на грудь Степнова, Кулемина чуть приподнялась, упираясь руками в его плечи, и, победно оскалившись, заключила: «Попался…» Только когда слова слетели с губ, осознала, что только что ляпнула. Следом пришли неловкость и смущение оттого, что без стеснения лежала на своем учителе. Улыбка куда-то испарилась, а мышцы лица напряглись. Надо было срочно исправлять ситуацию. Девушка осторожно перекатилась на бок, укладываясь рядом с мужчиной и, как бы заканчивая фразу, произнесла: «… который кусался…» А Степнов вроде ничего и не заметил или только сделал вид. Все так же улыбаясь, он встал на ноги и помог Лене подняться. Тогда все было хорошо. А вот в день накануне отъезда мужчину будто подменили…
Лена сидела на кухне и чистила картошку, Светлана крутилась у плиты, а Михаил сидел за столом и почитывал газету. Виктор же тем временем колол дрова на заднем дворе. В какой-то момент Кулемина задумалась над тем, зачем Степновым нужны дрова, если в доме есть и отопление, и электричество, но ее мысли прервал Михаил, задав довольно нежелательный для Лены вопрос.
- Лен, а что это к нам Костик больше не заходит? Признавайся, небось дала парню отворот-поворот?
Хоть вопрос и был задан в шутливом тоне, Кулемина напряглась. Не знала, что говорить, как ответить. Уж очень боялась обидеть Степновых. Светлана же, заметив Ленино замешательство, поспешила девушке на помощь.
- Миша, не смущай девочку! Просто Костя, наверное, понял наконец, что неприлично так навязчиво предлагать свое общество.
- А мне кажется, у нашей красавицы жених в Москве есть, и Константину растолковали, что к чему. А, Ленок? – не сдавался мужчина.
От подобной прозорливости Степнова старшего девушка чуть не заехала себе ножом по пальцу. Вот теперь она была в тупике. Врать не хотелось, но и изобличить свой обманный ход было просто недопустимо. Немного посопев, Кулемина выдавила из себя неоднозначное «не люблю вводить людей в заблуждение». Светлана тут же переменила тему, а спустя пару минут попросила девушку отнести Виктору горячего чая.

- … не люблю вводить людей в заблуждение…
Изнуренный физической нагрузкой Степнов забежал зачем-то в дом и, проходя мимо кухни, услышал разговор, заставивший его отклониться от изначального маршрута и задержаться. После финальной фразы Виктор рванул обратно на улицу, напрочь позабыв, зачем вообще приходил. Опомнился, только уже нещадно орудуя топором. Отчего-то разозлился на Лену. Всегда был о ней такого хорошего мнения, а тут – на тебе. Мило улыбалась, любезничала с Орловым – а у самой парень! И сообщить об этом она удосужилась только, когда ситуация достигла критической точки. Никогда бы не подумал, что она такая вертихвостка. Да и обидно было, что они вроде как друзья, а он не в курсе. Внезапно почувствовав чье-то присутствие, мужчина приостановил свою бурную деятельность и развернулся.

Накинув теплую куртку и небрежно напялив шапку, Лена отправилась на улицу. Медленно ступала мелкими шажками, устремив взор на объемную кружку в своих руках, боясь расплескать содержимое. Шла на звук топора а, добравшись до источника, оторвала наконец взгляд от емкости и замерла. Мужчина стоял к ней спиной, активно работая орудием. Куртки на Степнове не было, только свитер. Мощные удары сильных оголенных по локоть рук пробудили в девушке непонятные эмоции. Вдруг стало как-то волнительно. Так и стояла молча, не в состоянии оторвать взгляд. Исследовала темную шевелюру, от затылка по шее спустилась к накаченным плечам и играющим лопаткам, двинулась дальше… Внезапно объект наблюдения оказался лицом к девушке, фактически поймав с поличным. Лена смутилась, но выдержала пронзительный взгляд голубых глаз.
- Кулемина, тебе чего?
Такого девушка никак не ожидала. Мало того, что по фамилии, так еще каким тоном! Опешив от подобной резкости, Лена начала мямлить.
- Я... Вам… Меня… Ваша мама чай Вам отнести попросила…
- Спасибо, можешь идти, - выхватив из рук девушки кружку, Степнов отвернулся.
Лена поспешила в дом, на ходу прикидывая, чем заслужила подобное обращение. Больше так жестко Виктор с ней не разговаривал. Они вообще с тех пор почти не разговаривали. Сначала сборами были заняты, потом дорога. Выдвигались в ночь. И вот теперь, когда они остались наедине, он снова молчал. Спросить, в чем дело, Кулемина не решалась, больно уж неприступным выглядел учитель.
До Москвы добрались ранним утром. Стоял туман, и шел небольшой снег. Доехали на такси до дома Кулеминой. Степнов тут же рванул в магазин. Вернувшись, накормил ученицу завтраком и, пообещав зайти вечерком, отправился к себе домой. С Леной все также вел себя довольно холодно. А девушка совсем загрустила. До окончания каникул оставалось еще два дня, а это значило, что девчонки вернутся только через день, а то и припоздать могут. Связь все это время поддерживала только с Лерой. Точнее, это Новикова поддерживала связь. Раз в два-три дня неизменно строчила басистке смс-ки, интересовалась ее самочувствием и общим положением дел. Она знала, что Лена уехала со Степновым к его родителям. И знала не от Кулеминой. Несложно догадаться, кто был информатором. Лера вела себя вполне адекватно. Но Лену волновало, знают ли о ее поездке остальные «Ранетки». Почему-то очень не хотелось, что бы кто-то еще был в курсе. Ситуация-то – ничего криминально, но Кулемина, сама плохо понимая свои мотивы, была против огласки даже среди подруг.
Периодически звонил дед. Первые два дня - по нескольку раз в день, а по-том, учуяв отменный настрой внучки, поубавил энтузиазма. Под конец и вовсе пропал. Перед отъездом Лена сообщила ему, когда будет дома, и теперь с нетерпением ждала его звонка. Жутко хотелось поговорить с кем-то близким. И желательно до прихода Степнова. Не знала, как дальше общаться с мужчиной, учитывая его холодность.
День пролетел довольно быстро. Лена разобрала вещи, отдохнула, привела себя в порядок и отправилась на кухню. Подумала, что, возможно, вкусным ужином сможет задобрить Степнова, и принялась стряпать что-то по одному из рецептов Светланы. Блюдо было уже давно готово, а мужчина все не шел. Лишь в начале девятого в дверь позвонили. Виктор зашел в квартиру и, сухо бросив «привет», начал снимать верхнюю одежду, игнорируя девушку. Кулеминой такое поведение уже стало порядком надоедать.
- А чего Вы так поздно? Я думала, Вы раньше придете… Я ужин приготовила.
- Дела были, - буркнул Степнов, хотя слух все-таки зацепился за слово «ужин». Терпение у Кулеминой было на исходе, и она уже собиралась надерзить учителю, как вдруг зазвонил телефон. Девушка схватила трубку.
- Да, дедуль… Приехали… Нет, он тут… Ага… Как это?.. М-м, ясно… Да нет, все хорошо… Ага, целую, пока.
Степнов пристально наблюдал за девушкой, пока она разговаривала с дедом. Видел ее искреннюю радость, солнечную улыбку, а потом - потухший взгляд и разочарование на лице.
- Дед звонил, сказал, что раньше, чем через неделю точно не приедет.
Кулемина стояла, опустив голову и свесив руки плетьми вдоль туловища. Виктору вдруг захотелось прижать ее к себе и утешить. Обиды отступили на задний план, да и теперь все причины его злости казались какими-то до жути нелепыми и абсурдными. Сам уже не понимал, чего взъелся на девочку.
- Ну, значит, у меня еще будет время роман его дочитать. А то в поезде никак не мог сконцентрироваться. Твой дед приедет, сразу мне за-дание даст, а я «не в теме», как вы нынче говорите, - в срочном порядке начал реабилитироваться мужчина.
Услышав прежний задорный голос учителя, Кулемина внутренне улыбнулась, хотя внешне никак не переменилась.
- Кулемина, я не понял! Ты чего нос повесила? А ну-ка марш на кухню! Я голодный как волк, корми меня!
Мужчина подошел ближе и, приобняв Лену за плечи, слегка подтолкнул в сторону кухни. Девушка подчинилась.
- Интересно, чего ты там наварила…
Спустя пару минут Кулемина с блаженной улыбкой на лице наблюдала за до безобразия довольным видом Степнова, уплетающего за обе щеки приготовленную ей рыбу. И пусть ее расчет не совсем оправдался: Степнов подобрел несколько преждевременно, - это уже не имело значения. Лена и не догадывалась, что можно получить такое удовольствие, просто вкусно накормив своего друга.

 Отправлено: 16.09.11 21:36. Заголовок: Глава 13. Вернувшис..

Глава 13.

Вернувшись в Москву, Лера тут же позвонила Кулеминой и договорилась о встрече. Лена была рада звонку подруги. Во-первых, банально соскучилась. В этом году девушки как-то сблизились. Лера беззастенчиво проявляла свою симпатию к Кулеминой, обезоруживая искренностью и неиссякаемым запасом энергии и положительных эмоций. Не устояв под напором неугомонной барабанщицы, Лена пошла на контакт. Во-вторых, надо все-таки было узнать, не разболтала ли Новикова остальным «Ранеткам», где она провела каникулы. Ну, и наконец, просто хотелось с кем-то поговорить. После возвращения домой было немного не по себе. Уж слишком необычные выдались каникулы. Там, в Серебряных Прудах, все казалось каким-то сказочным, возможно немного нереальным, но отчего-то правильным. Как будто она попала именно туда, где должна была быть. Но теперь в Москве она словно очнулась ото сна. Недавние события вводили в некий ступор и казались, как минимум, странными. Время-то она провела прекрасно. Познакомилась с чудесными людьми. И воспоминания были самые что ни на есть приятные, даже счастливые. Но почему-то казалось, что что-то изменилось. В ней самой. И вроде бы в лучшую сторону… А может и нет… Этого она понять никак не могла. Но надеялась, что, возможно, встретившись с кем-то из знакомых, с кем-то, кто не был свидетелем ее новогодних приключений, она сможет уловить эту самую разницу.
Вот уже двадцать минут Кулемина сидела в милой кафешке недалеко от дома, облюбованной «Ранетками» еще год назад для проведения всякого рода сборищ. Девушка потягивала через трубочку минеральную воду без газа, скучающим взглядом обводя помещение и посетителей, то и дело возвращаясь к двери. Посмотрела на любимые часы и тяжело вздохнула. Новикова, как всегда, опаздывала. Внимание привлекло какое-то движение за соседним столиком. Парень и девушка, на вид чуть старше Кулеминой, самозабвенно целовались, перегнувшись через столешницу навстречу друг другу. От такого зрелища стало неловко, но Лена по какой-то причине не могла оторвать глаз от парочки. Точнее от их губ. Словно завороженная наблюдала за нежными ласкающими прикосновениями, перераставшими в нечто, что, по мнению Кулеминой, не следует выставлять на показ в общественных местах. Как бы то ни было, любопытство брало верх, и Лена продолжала довольно откровенно рассматривать молодых людей. Последним, на что девушка успела обратить внимание, было то, что парень был высоким брюнетом спортивного телосложения. Начавшая складываться в голове логическая цепочка, была бесцеремонно разорвана буквально влетевшей в кафе Лерой.
- Ну, рассказывай! – девушка развалилась на стуле, откинувшись на спинку, пытаясь отдышаться.
- Ничего, что я тебя уже полчаса жду?!
- Ленусь, прости, пожалуйста. Я не специально!
- Нет, я могу понять, когда ты опаздываешь на свидание с парнем, но это ведь совсем не тот случай! - возмущалась Кулемина.
- Да ладно тебе! Не переводи тему! Как с Витенькой-то развлеклись? – Лера как-то уж очень сильно заулыбалась. С каждым разом ее намеки в отношении Степнова становились все прозрачнее, и Лену это конкретно злило.
- Лер, мне уже надоели твои вечные подколы насчет Степнова! Сколько можно?! Я вообще не понимаю, откуда у тебя такие мысли!
От последней фразы у Леры вытянулось лицо.
- Какие мысли? Лен, ты чего? Я ж просто пошутила! Ты же нас с Комаровым подкалываешь!
- Ну ты сравнила! Степнов и Комаров – это как небо и земля. И…
- Ну, в некотором плане однозначно, - перебила Лера, лукаво улыбнувшись.
- Новикова, ты опять?! – Лена вытаращила от негодования глаза.
- Все-все, умолкаю, - одноклассница подняла руки в примирительном жесте. - Хотя я особой разницы не вижу…
- Он наш учитель!
- И что? Витенька так же, как и Стасик, относится к представителям противоположного пола. А статус и прочая лабудень тут совершенно не при чем!
Далее последовала пауза. Разговор зашел в странное русло. Уже было непонятно, что именно они обсуждают. То ли речь шла о пригодности Степнова как объекта пошловатых шуточек Новиковой. То ли о чем-то посерьезнее... Кулемина запуталась и совсем потеряла нить рассуждений, поэтому молчала.
- Ладно, Лен, замнем. Не заводись. Расскажи лучше, как съездила.
Не желая вдаваться в подробности по поводу поездки, Лена начала свой немногословный рассказ. Лера, поначалу вклиниваясь в повествование лишь с междометиями и короткими восклицаниями, вскоре принялась задавать наводящие и уточняющие вопросы, в конце концов разговорив девушку. Как Кулемина ни старалась быть посдержаннее, скрыть свой восторг от пребывания в Серебряных Прудах ей не удалось. Новикова с удовольствием слушала подругу, неотрывно изучая ее лицо. Отмечала происходившие в зависимости от интонации метаморфозы. Видела, как четкие контуры размывались, сменяясь мягкими линиями, и наоборот, а уголки губ то и дело позли вверх. Но чаще всего останавливалась на глазах девушки. Переливающийся бутылочный перламутр сменялся искрящимися изумрудами. Порой в них загорался загадочный огонек, отчего глаза девушки становились еще ярче и притягательнее.
- Обалдеть, – резюмировала Лера, когда Кулемина закончила свой рассказ. – Кто бы мог подумать, что тебе там так понравится!
- Да я сама удивляюсь! Я ведь так не хотела ехать. И деду нахамила, и Степнову…
- Да уж… А Степнов-то прямо герой нашего времени! – Лера искренне восхищалась учителем.
- Не самое удачное сравнение, если ты про роман Лермонтова, - усмехнулась Лена. Новикова непонимающе уставилась на подругу. – Наверняка, ты не имела в виду эгоизм, непомерное самомнение и потребительское отношение к женщинам, - пояснила Кулемина, посмеиваясь над одноклассницей. – Эх-х, знал бы Мирик, что сей литературный шедевр прошел мимо тебя, плакала бы твоя пятерка.
- Да черт с ними со всеми! – отмахнувшись, Лера широко улыбнулась. – Мужик он, короче, и все! Настоящий чел!
- Настоящий друг, - поправила Лена, чуть смутившись собственных слов.
- Вот именно! И эгоизмом тут и не пахнет! А что до женщин, то я прямо завидую его девушке…
Кулемина вдруг вся напряглась и, не успев подумать, выпалила:
- У него есть девушка?
- Да нет… Вообще-то я не в курсе. Тебе виднее…
- В каком смысле? – Лена насторожилась, ожидая очередного укола. Но его так и не последовало.
- Ну вы же друзья. Если ты не знаешь, то я тем более.
- Да нет у него никого… наверное… - как-то тихо сказала Лена. Ей не нравилось, что речь опять зашла о Степнове, тем более в таком ключе. Но в то же время она испытывала некую потребность в том, чтобы узнать, что ее подруга думала по этому поводу. Особенно ее интересовало мнение Леры по последнему вопросу, хотя она отчаянно отказывалась признаться в этом себе самой.
- Ну не скажи! Чтобы такого красавца-спортсмена без вредных привычек, да еще такого темпераментного без внимания оставили… Сомневаюсь.
Кулемину задело то, как восторженно Лера описывала ее тренера. Да и ответ девушки был совсем не таким, как ей бы хотелось.
- С каких это пор ты к Степнову такой любовью воспылала?
Лера рассмеялась.
- Я - любовью? Нет, спасибо! Степнов не в моем вкусе. Я просто констатировала факты и…
У Кулеминой уже все кипело внутри. Злилась на себя, что затеяла этот глупый разговор. Хотя начала-то Новикова, но она поддержала. Господи, о чем они вообще говорят?! Лерина фраза «Степнов не в моем вкусе» доконала окончательно. Лена же собиралась решительно пресечь дальнейшее обсуждение этой темы, как вдруг заметила, что Новикова осеклась на полуслове и уставилась куда-то в сторону. Проследив за ее взглядом, девушка наткнулась на все ту же бесстыжую парочку за соседним столиком, слившуюся в довольно откровенном поцелуе. Лера внезапно начала хохотать.
- Лер, ты чего?
- Ой, Ленка… - девушка никак не могла остановить поток воздуха, рефлекторно вырывавшийся наружу звуковыми волнами. - Совсем с ума меня свела со своим Степновым! – и тут же продолжила мысль, испугавшись грозного вида Кулеминой. – Видишь вон ту парочку? – девушка кивнула в сторону целующихся.
- Ага, достали уже своими слюнями! – недовольно процедила Лена.
- Прикинь, я с перепугу подумала, что это Степнов! – Новикова продолжала посмеиваться.
Только сейчас Лена заметила, как молодой человек за соседним столиком был похож на ее тренера. Высокий, мускулистый, темноволосый. Лицо было трудно разглядеть за головой и руками его спутницы. Одну ладонь девушка положила ему на затылок, а второй поглаживающими движениями спускалась от уха по щеке, то и дело задерживая ее на каком-то участке пути, иногда поднимая чуть выше исходной позиции и зарываясь пальцами в темной шевелюре. В общем, разглядеть его лицо было действительно сложно, и теперь, когда Лера указала ей на то, что еще полчаса назад промелькнуло в ее голове, но так и не оформилось в мысль, ей тоже на мгновенье показалось, что это Степнов. От этого она лишь еще больше заинтересовалась процессом. Новикова тем временем продолжала:
- Ты смотри, один в один наш Витенька! А страсти сколько - прямо в лучших Степновских традициях! Того гляди, повалит на пол и начнет свои… кхм… упражнения, - Лера продолжала хихикать. Если бы она оторвалась от объекта наблюдения, то заметила бы, что Кулемина явно не в себе и стоило бы промолчать, чтобы не нарываться. Лицо девушки уже успело поменять все цвета радуги. Внутри кипел коктейль из возмущения, стыда и злости. А Лера все не унималась.
- Интересно, Степнов предпочитает упор лежа на спине или лицом вниз?
На этом терпение Кулеминой лопнуло. Лена, конечно, знала, что Лера уже… ну, в общем, УЖЕ! Но, в конце концов, это же не повод так пошлить! Тем более, это же их учитель! Она вообще не могла себе представить Степнова в подобной… обстановке... Ну и, естественно, в опровержение своих собственных мыслей, тут же нарисовала себе довольно красочную картинку с участием тренера.
- Лен, а ты чего так покраснела? – Новикова наконец обратила внимание на подругу.
- Лер, ты вообще когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме… этого?
- Чего «этого»? – веселилась Лера.
- ЭТОГО! Сколько можно уже пошлить?
- Лен, вот это еще одно доказательство тому, что тебе пора что-то сделать со своей личной жизнью! А то или дома с книжками сидишь, или в мячик играешь, а я ведь ничего такого не сказала! Просто прокомментировала ситуацию…
Лера вовсе не хотела обидеть подругу, но Лену жутко задели ее слова. Как будто она такая маленькая глупенькая девочка, а Новикова – опытная умудренная жизнью женщина.
- Ладно, Лер, я пойду. Меня дедушка ждет… - Кулемина поднялась. Лера, испуганно уставившись на девушку, схватила ее за руку.
- Лен, ты что, обиделась?
- Нет. На правду ведь не обижаются…
- Лен, я не то имела в виду. Просто я за тебя переживаю. Я же хочу, чтобы у тебя все было хорошо!
- А у меня и так все замечательно!
Новикова поняла, что пытаться сейчас что-то доказать подруге бесполезно. Она очень жалела, что потеряла бдительность. Ведь она так долго добивалась расположения Кулеминой… Как-то странно звучит это «добивалась расположения». Как будто ей от нее что-то нужно… А ведь и правда – нужно. Только она сама не знала, что. Просто очень тянуло к этой девушке. Хотелось дружить с ней, помогать, поддерживать, вместе смеяться, просто быть рядом. И, возможно, в этом и было что-то потребительское. Ведь она не только отдавала, но и, несомненно, получала что-то в ответ. А теперь она все испортила. И было неизвестно, сколько Кулемина будет дуться.
- Ладно, я ушла. До завтра, – оставив на столе несколько купюр, Кулемина покинула заведение.

 Отправлено: 27.09.11 19:26. Заголовок: Глава 14. На дворе ..

Глава 14.

На дворе стояло пасмурное январское утро. Мощная завеса облаков не давала солнцу разгуляться в полной мере, выпуская на волю лишь жидкие струи рассеянного света. С неба плотной стеной падали мокрые белые хлопья. Хаотично двигаясь в едином потоке, они соединялись друг с другом, чтобы в конечном итоге растечься холодными каплями, едва соприкоснувшись с появившейся на их пути преградой. Иные достигали земли, покрывая неровный ледяной панцирь белесым водянистым налетом и обрекая тем самым редких прохожих на небезопасный путь.
Забыв о каких-либо мерах предосторожности, высокий мужчина стремительно передвигался по ненадежной поверхности, совершенно не обращая внимания ни на скользкий покров, ни на слепящие снежные сгустки, бесцеремонно липнувшие к его разгоряченному бегом лицу и назойливо цеплявшиеся за длинные ресницы. Мыслями он был далеко от непосредственно окружавшей его действительности. Тревога, словно сирена скорой помощи, беспощадно отдавала в его голове режущим слух воем, затуманивала разум и заполняла все существо, дергая за невидимые ниточки и превращая в ничтожную марионетку.
Наконец он добрался до пункта назначения. Зашел в знакомый подъезд, взбежал по лестнице и, остановившись у нужной квартиры, достал связку ключей и открыл дверь.
- Лен! – громко позвал он.
Ответом ему было лишь мерное тиканье часов. Не снимая обуви, мужчина рванул вперед, оставляя за собой грязные следы. Перед глазами уже проносились леденящие душу картины, а страх железной хваткой сжимал горло. В несколько шагов он оказался у двери в заветную комнату и, забыв о приличиях, смело ворвался внутрь.
- Ле… - было закричал он, но тут же осекся, увидев спящую в кровати девушку.
В секунду страх сменился удивлением, а затем злостью. Захотелось немедленно разбудить виновницу своего беспокойства и вытрясти из нее всю душу. Но то был лишь секундный позыв. При всем желании сердиться на представшее взору чудное созданье было просто невозможно. Мужчина лишь облегченно выдохнул, медленно приблизился к кровати и уселся на краешек, ближе к изголовью.
Лена лежала на спине, повернув голову чуть набок и положив руки поверх одеяла. Волосы разметались по подушке, а на щеках играл легкий румянец, выгодно оттенявший спелые вишни губ. Несколько минут мужчина заворожено изучал знакомые черты лица. Он видел его, пожалуй, миллион раз, но впервые так близко… Хотя… Яркой вспышкой пронеслось воспоминание. Сверкающий снег. Солнце. Сосны. Смех. Падение. Прикосновение студеной земли к спине и горячего дыхания к лицу. Так неожиданно. Так близко. Так странно... И вновь эти непонятные, беспокойные ощущения. Наверное, надо было просто разбудить девушку, но не было сил побороть внезапно охватившее оцепенение.
Мужчина тщетно прислушивался к ее дыханию. Лишь еле заметное вздымание укрытой одеялом груди свидетельствовало о нормальном протекании процесса жизнедеятельности. Вдруг девушка глубоко вздохнула и развернулась корпусом к мужчине, почти уткнувшись носом в подушку, отчего непослушные пшеничные пряди закрыли половину лица. Виктор инстинктивно протянул руку, чтобы устранить препятствие, мешавшее ему и дальше наслаждаться полюбившимся зрелищем. Но стоило ему прикоснуться к манящему шелку, как девушка заворочалась и, несколько раз шумно втянув воздух, приоткрыла глаза. Смутившись собственного жеста, он тут же отдернул руку. А девушка, увидев виновника своего преждевременного пробуждения, тепло улыбнулась.
- М-м-м… Виктор Михайлович… - прохрипела она и, потянувшись, перевернулась на другой бок.
Степнов слегка опешил от такого «приветствия», но, тем не менее, растянул губы в ответной улыбке, по-доброму усмехнувшись.
- Просыпайся, Кулемина! А то так все соревнования проспишь!
Степнов удивлялся сам себе. Откуда только у него в такой ситуации еще было настроение шутить? Надо было ее, по-хорошему, ледяной водой окатить, чтоб неповадно больше было! А что, неплохое наказание за ее безответственность и легкомыслие!
- Ле-ен, - позвал он, дотронувшись до нежного плечика, скрытого плотной тканью пижамы.
Кулемина вдруг резко дернулась и развернулась к Виктору, бегая шальным взглядом по его лицу. Видно, еще так и не отошла ото сна и с трудом осознавала действительность.
- Вы что тут делаете? – недоуменно-угрожающе спросила она, приняв полусидячее положение и подтянув одеяло к подбородку. Степнову совсем не понравился ее тон.
- Это я тебя спрашиваю, Кулемина, что ты тут делаешь! – мужчина вспыхнул как спичка. – Ты время видела?
Слабо понимая, что вообще происходит, Лена бросила взгляд на стоявший на тумбочке будильник. Без пяти двенадцать. Проспала…
- Я проспала… - скорее для себя, чем для учителя прошелестела Кулемина.
- Проспала она! Проспала, Кулемина, это когда ты на первый урок через десять минут после звонка заявляешься! А когда ты с натяжкой к концу четвертого успеваешь!.. – Степнов все продолжал повышать голос, а Лена никак не могла понять, чем же она так провинилась. Ну, подумаешь, в школу не пришла! Это не повод бесцеремонно врываться в ее квартиру, в ее комнату, в конце концов, да еще и предъявлять какие-то претензии!
- А что Вы на меня кричите-то?! – ответила она в тон. – Ничего страшного не случилось! Чего Вы тут устроили? Испугались, что я на тренировку Вашу не приду? – Лена уже явно перегибала палку, но на тот момент ей так не казалось. Хотелось отыграться за прерванный сон, за незаслуженный ор, а главное, за бесконечные тренировки, которыми он просто измучил ее в последнее время… и еще за что-то такое, что не давало ей покоя и практически вынуждало вместо того, чтобы спокойно разобраться, в чем дело, идти на конфронтацию… конфронтацию, от которой она, к своему удивлению, получала какое-то непонятное, болезненное удовольствие.
От такого ее выпада Степнов был просто вне себя, о чем громко говорили его вытаращенные глаза и плотно сжатые губы. Мужчина молчал, не зная, что на такое можно ответить. Точнее он знал, но боялся переусердствовать с желанием научить уму-разуму эту нахалку, поэтому как ошпаренный вскочил с кровати и принялся метаться по комнате.
- Т-ты… - начал он, не прекращая движения. – Ты… Причем тут тренировка?! Ты хоть иногда думаешь о других людях?!
Кулемина будто специально раззадорила мужчину, прекрасно зная, что последует дальше, а теперь сидела с недовольно-обиженным выражением лица, сложив руки на груди.
- В школе тебя нет! Домашний не отвечает! Мобильный не доступен! Я все бросаю, бегу к тебе, как ненормальный, а ты тут прохлаждаешься! На улице снег валит, скользко… Я испугался, что ты опять…
- Ах, там снег идет! Ну, тогда неудивительно, что я проспала! – перебила она. - Могли бы и сами догадаться! И вообще, если бы Вы меня вчера не гоняли до ночи на тренировке, этого бы не случилось! Я не робот, в конце концов!– едко заметила Лена.
Виктор резко остановился, посмотрев на девушку как-то разочарованно и бесконечно тоскливо, молча развернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Кулемина запрокинула голову и, закусив губу, с силой ударила ладонью по матрасу. Естественно, она тут же пожалела о сказанных сгоряча словах. По сути, она не была виновата, что так получилось, но и Степнова тоже можно было понять. Он ведь волновался…
Лена снова оказалась в ставшей теперь уже почти типичной ситуации. Опять обидела… Даже дико как-то. Ученица обижает своего учителя, по совместительству исполняющего обязанности ее временно отсутствующей семьи. Все время рядом, помогает, оберегает, развлекает. Совсем чужой человек делает для нее так много, и какой монетой она ему платит? Хотя Степнов давно уже перестал быть чужим. Он, так сказать, негласный член семьи, а главное друг… настоящий, верный и преданный. Только вот в последнее время Кулемину так и подмывало надерзить физруку. Тот разговор с Новиковой каким-то странным образом выбил ее из колеи, заставив хоть и мельком, но взглянуть-таки на мужчину в другом ракурсе. Поначалу было даже неловко находиться с ним рядом, особенно наедине, и какое-то время она пыталась избегать его, что, учитывая обстоятельства, удавалось с трудом. Потом Ленино настроение резко переменилось. Непонятно откуда взялась злость и раздражительность. Виктор Михайлович вечно делал что-то «не так». А она совершенно не стеснялась выказывать ему по этому поводу свое недовольство, частенько перечила. Первые пару раз он кричал и возмущался, а потом как-то сник. Все чаще во время таких перепалок она видела в его глазах грусть. Ну а сегодня, видимо, наступил апогей. Дальше так продолжаться не могло. Кулемина не знала, что на нее нашло. Было очень стыдно, и надо было пойти извиниться, а это всегда давалось ей нелегко, особенно когда она чувствовала себя действительно виноватой.
Боясь, что мужчина уйдет, Лена вскочила с постели и прямо в пижаме вылетела в коридор. К ее удивлению у входной двери никого не было. В квартире было тихо, и Лена отправилась на кухню, предполагая, что мужчина именно там. Уже на подходе слегка замялась в нерешительности, прислушиваясь к тишине, но так ничего и не услышав, робко ступая, двинулась дальше.
Виктор сидел за столом, положив локти на стол и упираясь лбом в сложенные в замок ладони. Конечно же, он не мог не заметить девушку, но вида не подал, так и оставаясь без движения. Лена медленно обошла мужчину и встала у окна спиной к нему. Было бы не так тяжело, если бы Степнов негодовал, обвинял, ругал, только не молчал. Но он явно не собирался начинать разговор. Спустя минуту, Кулемина собралась с духом и обратилась к учителю.
- Виктор Михайлович… Я… - набрала в легкие воздуха и выдохнула, - Простите меня!
В ожидании ответа девушка замолчала и задержала дыхание. Немного помолчав, мужчина наконец отозвался.
- Я волновался за тебя, - негромко произнес он.
Снова последовало молчание. Казалось, Виктор ждал Лениной реакции, а девушка попросту не знала, что ответить. В ее голове сейчас крутилась только очередная просьба о прощении, и она уже собиралась озвучить ее, как Виктор продолжил:
- Почему мне не сказала?
- О чем? – искренне недоумевала Кулемина.
- О тренировках, - выдавил Степнов.
Лена закусила губу, усердно ковыряя взглядом нелепую зеленую крышу стоящего напротив дома. За осень и зиму краска облупилась, не выдержав натиска стихии, обнажая сероватое нутро. Хотя сейчас, глядя сквозь ливень белых мух, девушка с трудом могла различить эти проплешины, как, собственно, и какие бы то ни было другие детали. Даже строгие линии, ваявшие фигуры домов, казалось, лишились своей целостности, словно по четкому следу графита невзначай прошлись ластиком… Все это время Кулемина смотрела в окно, так и продолжая стоять спиной к мужчине. Так было легче. Вглядываясь в мутную даль, угадывая очертания знакомых улиц и наблюдая за движением темных мазков силуэтов, она словно пыталась вырваться за пределы давящих стен тесного помещения. В какой-то момент она даже приложила ладонь к холодному стеклу, будто устанавливая связь с «потусторонним» миром, стремясь перенять его скрытую гармонию и простоту бытия. Сейчас так хотелось преодолеть воцарившееся недопонимание и восстановить нарушенный баланс. Ведь у них были такие замечательные отношения! Как же так?.. Сама виновата…
- Виктор Михайлович… я не то хотела… в смысле, не то имела в виду… и… - слова давались Кулеминой с трудом. – В общем, я, на самом деле, вовсе так не думаю!
- Лена, я не понимаю! Если тебе было тяжело, почему мне не сказала?
Кулемина молчала. Как-то по-дурацки получилось. Ведь все было не так уж и страшно. Просто на носу были соревнования по стритболу, вот Виктор и развел бурную деятельность. А она хоть про себя и винила мужчину в чрезмерной нагрузке, где-то глубоко в душе понимала, что дело вовсе не в учителе, а в ней самой. Тренировки и участие в соревнованиях, возможность показать себя и доказать, что она лучшая, что не зря ее тренер столько вложил в нее, - этим она жила последние несколько лет. Это делало ее счастливой. Почему же теперь все это стало ее напрягать? Хотя, по большому счету, тренировки были лишь предлогом… И снова – нечего ответить.
- Лен, почему ты молчишь? Я твой учитель, твой тренер! Почему я узнаю о том, что тебя что-то не устраивает последним? Я же переживаю за тебя! Ты мне не чужая, в конце концов!
Мужчина говорил так искренне, что у девушки внутри все сжалось. На последних словах она не выдержала и развернулась. Степнов сидел все в той же позе. Лена хотела было ему ответить, что он ей тоже не чужой, сказать, что раскаивается. Но мысли так и не вылились в слова. Взгляд упал на опущенную голову мужчины. Только сейчас она заметила, что вместо привычных волн на ней красовались блестящие завитки. Не отдавая отчет в своих действиях, в каком-то неведомом порыве девушка протянула руку, желая прикоснуться к темной шевелюре, но во время одернула себя и опустила руку, сжимая ладонь в кулак. Отвернулась, переводя дух. Заметила небольшое махровое полотенце. Тихонько стянула его со спинки соседнего стула и, немного помяв в руках и зачем-то сложив вчетверо, аккуратно положила свободную ладонь мужчине на плечо.
- Виктор Михайлович, у Вас волосы мокрые…
Степнов, явно не ожидавший тактильного контакта, резко повернулся, вопрошающе уставившись на Лену, будто ему было непонятно, о чем она толковала.
- … у Вас волосы мокрые. Простудитесь… - донеслось до его слуха.
- В-вот, возьмите, - смущенно добавила Кулемина, протягивая мужчине полотенце.
Виктор на автомате провел рукой по волосам, убеждаясь в Лениных словах.
- Черт! Забыл шапку надеть, - сказал он, забирая из рук девушки полотенце и принимаясь сушить голову.
Кулемина в очередной раз за «утро» почувствовала себя виноватой. Надо все-таки было что-то сказать. Она тихонько присела на соседний стул. Спустя минуту Виктор прекратил манипуляции и, опустив зажатое в ладонях полотенце на стол, стал разглядывать штампованные на белой ткани цветы.
- Виктор Михайлович, - начала Лена. – Простите меня за сегодня! Я правда не слышала звонков. Наверное, крепко спала, - добавила она, опустив голову.
Степнов искоса взглянул на девушку. Он видел, что ей тяжело, и теперь, когда она признала свою неправоту, почему-то было неловко слышать ее извинения.
- Да ладно, Лен, – добродушно сказал он.
- Нет, не ладно! – Кулемина резко подняла голову. – Я знаю, как это, когда звонишь близкому человеку, а он не берет трубку и не появляется там, где должен быть… - Лена вдруг замолчала. Было очевидно, что речь шла о том дне, когда пропал ее дед. Как бы т ни было, словосочетание «близкий человек» в данной ситуации ей показалось неуместным, и она поспешила исправиться. – А Вы все-таки ответственность за меня несете…
- Да причем тут это? – перебил ее Виктор.
- Подождите, я еще не закончила! А насчет тренировок… Я просто устала немного.
- Лен, ну мне-то почему не сказала?
- Ну, я же понимаю, что так сейчас надо. Как же без них?
- Но можно ведь было без дополнительных, по крайней мере, обойтись… Я просто хочу, чтобы вы победили. Чтобы ты победила, - мужчина поднял глаза на девушку.
- Я знаю.
- Для тебя это всегда было важно…
- Это важно! Просто… Раньше не было репетиций. Я же не могу девчонок бросить. Они поймут, конечно, но нехорошо как-то, - Кулемина взглянула на учителя, словно ища поддержки.
Степнов еле заметно улыбнулся. Ну как на нее можно обижаться?
- Ладно, Ленка. Проехали, я все понимаю.
Лена улыбнулась и смущенно опустила глаза.
- Дед звонил?
- Да, сказал, что почти закончил все свои дела. Через пару дней будет.
- Отлично. Так, ну, мне уже пора. А то на урок опоздаю, – сказал Виктор, взглянув на часы, и стал подниматься. – Проводишь?
Вышли в коридор. Только тут Кулемина обратила внимание на то, что мужчина не разувался. В глаза бросились коричнево-грязные лужицы на полу.
- Извини, я тут наследил немного, - виновато произнес мужчина.
- Да ерунда, – отмахнулась девушка. – Я тогда сейчас соберусь по-быстрому и на тренировку.
- Нет, Лен. Давай уж ты сегодня отдохнешь, раз так вышло, - мужчина открыл дверь и, держась за ручку, подался было вперед, но тут же обернулся. - И вообще… Я подумаю насчет тренировок. Ты только больше не пугай меня так.
- Не буду.
Не выдержав серьезного взгляда зеленых глаз, мужчина кивнул и перевел разговор в шутливое русло.
- Готовься, Кулемина, завтра буду будить тебя собственноручно!
- Как скажете, - заулыбалась Лена.
Проследив за тем, как мужчина скрылся в лифте, Кулемина закрыла дверь и отправилась на поиски половой тряпки. Внеплановая утренняя уборка была как раз то, что нужно, чтобы немного отвлечься и привести мысли в порядок.

 Отправлено: 12.10.11 21:21. Заголовок: Глава 17. Степнов ..

Глава 17.

Степнов сидел на скамейке, отстраненно наблюдая за маневрами рослых одиннадцатиклассников. Все внимание мужчины было сосредоточено на светлой макушке, то и дело мелькавшей среди коротко стриженых мальчишечьих голов. Иногда ему удавалось уцепиться взглядом за сильные, но изящные девичьи руки, подвижные плечи, обтянутые тонкой материей, спину или напряженное лицо. Мужчине казалось, что девушка нарочно прячется от него за бесцветными фигурами, словно ведя свою особую, двойную игру. И Виктор отчаянно пытался ухватиться за ускользающий мираж, будто, потеряй он его из вида, произойдет что-то непоправимое и крайне нежелательное.
Пожалуй, Степнов не смог бы с уверенностью ответить, вызывал ли у него когда-то кто-либо еще столь противоречивые чувства. В данный момент мужчина испытывал целый букет из ядовитых цветков обиды, горечи и сожаления, разбавленный соцветиями нежности и нераскрывшимися бутонами восхищения. Хотелось схватить Кулемину за плечи и хорошенько тряхануть, чтобы из ее прелестной головки вылетела вся дурь. Или осторожно взять за руки и поговорить, спросить, выяснить, объяснить. Ну, или, наконец, просто сгрести ее в охапку и не отпускать, пока она не признает, что была неправа. А она была неправа, потому что то, что происходило сейчас было неправильным. И не действовали тут никакие законы логики. Просто Виктор знал, что с Леной у них должно быть иначе. Как бы то ни было, каждый из трех вариантов смущал Степнова. И смущал его тактильный контакт, неизменно присутствовавший в каждой из альтернатив. Почему-то теперь ему казалось, что переубедить Кулемину он не сможет ни словом, ни взглядом. Лишь прикосновение разрушит чары. И ему очень хотелось до нее дотронуться. Особенно сейчас, когда она была так недосягаема. Раньше они постоянно наталкивались друг на друга во время тренировок или на тесной кухне Кулеминых, соприкасались плечами во время «вынужденных прогулок», совершенно не обращая на это никакого внимания. Теперь же Степнова навязчиво преследовала мысль о том, что он больше никогда не сможет прикоснуться к Лене. И настолько эта мысль казалась ему нелепой, неуместной и попросту дикой, что он, еще только завидев издалека, тут же гнал ее прочь. Тем не менее, время от времени, тихонько подкравшись, она неожиданно врывалась в его беспокойное сознание, переворачивая толщу и поднимая с неведомых глубин нечто пугающее своими нечеткими формами и волнующей гаммой красок.
Сегодня утром Виктору позвонил Кулемин и попросил зайти насчет книги. Поначалу Степнов очень обрадовался, но теперь задумался над тем, как к его визиту отнесется девушка. Знает ли она вообще о планах деда? Скорее всего, нет. В какой-то момент он было даже представил себе, что они с Кулеминой, как прежде, пойдут знакомыми улицами и дворами, но тут же одернул себя. Теперь это казалось невозможным. И дело было не только в перемене Лениного отношения. За считанные дни новый игрок занял на поле довольно прочные позиции. Игорь Гуцулов не только постоянно ошивался около девушки, но и уже два раза провожал ее до дома. Два, не считая того самого дня «икс», после которого все пошло наперекосяк. Только два благодаря Прокопьевой, сорвавшей несколько поздних репетиций. Степнов не мог с точностью сказать, как относился к такому положению дел. Пожалуй, его это раздражало и возмущало. Раздражал Гуцулов, а возмущала Кулемина. Иногда ему казалось, что она делает это назло ему. В искреннюю обоюдную симпатию он почему-то не верил. С Игорем-то все было понятно, а вот Лена… Хотя что уж там! После ее фортелей в Серебряных прудах он, наверное, уже ничему не удивится. Даже тому, что Гуцулов и есть тот самый загадочный бойфренд... Хотя нет. Этого просто не может быть.
Он все повторял про себя «не может быть», в ступоре наблюдая за разворачивающимся перед его глазами действом. Кулемина уверенно завладела мячом и, видимо, не собиралась его никому отдавать. Такой расклад только раззадорил ее сотоварищей. Спереди ее блокировал Комаров, а сзади пас Гуцулов. Борьба переросла в веселье. Он не видел Лениного лица, но слышал ее хрипловатый смех и просто не смог сдержать слабую полуулыбку, бесследно исчезнувшую спустя мгновенье. Брови мужчины почти сошлись на переносице, а взгляд заискрился безумием. Степнов вскочил на ноги, а по залу разнеслось грозное «Гуцулов!». От этого почти звериного рыка парнишка вздрогнул и убрал ладони со столь привлекательной талии Кулеминой. Он и не собирался ее трогать. Просто они играли. Просто она не отдавала мяч. Просто руки сами вдруг потянулись к разгоряченному девичьему телу. Он только прикоснулся, а Лена даже не успела среагировать, когда заорал Степнов. Игра прекратилась, и взгляды устремились на взбудораженного учителя. А мужчина, кажется, только что почувствовал на собственной шкуре, что такое состояние аффекта. В тот момент он мало, что соображал. Кровь прилила к вискам, а руки так и чесались популярно разъяснить мальчишке, чего делать не надо. На Кулемину он старался не смотреть. На счастье всех присутствовавших спортивная выдержка и натренированное за годы самообладание пришли мужчине на выручку.
- Напору поубавь, Гуцулов! А то красную карточку схлопочешь!
В иной раз Гуцул бы непременно заартачился и начал препираться. Они ведь все-таки не в баскет-, а стритбол играют. Уличный баскетбол как-никак! Но, принимая во внимание состояние Степнова, ему явно следовало помолчать, что он и сделал. В последние десять минут тренировки Виктор все-таки вспомнил о своих должностных обязанностях и шумно сбрасывал напряжение, активно руководя ходом игры. А когда зал опустел, мужчина буквально прилип к окну. Ему было просто необходимо узнать… и он узнал. Комаров пожал руку Гуцулову и, помахав Ленке на прощанье, отделился от парочки. Опять она с этим сопляком! Яркая вспышка пронзила все его существо колючим разрядом. Виктор присел на скамейку и, обхватив голову руками, глухо застонал в отчаянии. Он безошибочно распознал то, что сейчас так варварски ковыряло тупым орудием его грудную клетку и то, что десять минут назад обрушилось на него хлесткой ядовитой волной.
Зазвонил телефон.
- Да, Петр Никанорович… Уже иду.

Степнов только занес руку над звонком, как дверь распахнулась.
- Ну наконец-то! Проходи, я тебя ждал, - Петр Никанорович явно воздерживался от привычной громогласности.
Мужчины уже минут двадцать чаевничали на кухне, когда в дверном проеме показалась сутулая фигура Кулеминой. Заприметив нежданного гостя, она резко остановилась и на мгновенье замешкалась. А затем развернулась и спешно скрылась из вида. Виктор тяжело вздохнул и нахмурился. А Кулемин, однозначно приложивший руку к этой встрече на Эльбе, внимательно следил за реакцией молодого человека. Момент для интервенции был самый подходящий.
- Вить, - начал он как бы невзначай, - а что вы с Еленой моей не поделили?
- Да все мы поделили! – эмоционально выдал Степнов, и не думая уходить от ответа. - Просто вашей внучке стыдно перед сверстниками, что она со мной общается, - немного помедлив, добавил он, горько усмехнувшись. Делать перед Кулеминым вид, что все в порядке, он не мог и не хотел.
- Это ты откуда такое взял? – Петр Никанорович изобразил удивление.
- Она сама сказала.
- Что, прямо так и сказала: «Виктор Михайлович, мне стыдно»? – не сдавался мужчина.
- Н-нет. Я ее спросил, стыдится ли она меня - она промолчала.
- Ну, так значит, она тебе ничего не ответила. Сам себе напридумывал не пойми чего, – журил Виктора старый фантаст.
- Ничего я не придумывал! Она от меня, как от прокаженного, шарахается. И вообще…
Что «вообще», Кулемин уточнять не стал. Что-то подсказывало ему, что это «вообще» касается нового Лениного приятеля. Но, по его мнению, этот «фактор» не заслуживал сейчас внимания.
- Да она просто не знает, как себя вести, - продолжил Кулемин. - Зеленая еще! Виктор, ну ты взрослый человек, неужели не понимаешь, что в ее возрасте не так просто принять нестандартные отношения.
- Что Вы имеете в виду? - Степнов напрягся.
- Ну вот у тебя в школе была любимая учительница?
- Конечно. Марья Алексеевна по литературе. Замечательная старушка была.
- Понятно... А ты представь, что ты с этой Марьей Алексеевной после уроков на факультатив остаешься. А потом, как истинный джентльмен, до дома провожаешь. А еще у нее брат… э-э-э… хоккеист, и ты с ним пообщаться любишь. А главное, представь, что Марье Алексеевне не сто лет в обед, а что она тебя всего на девять с половиной лет старше. А у тебя есть друзья, которые все это общение наблюдают. Что они подумают, что будут говорить?
- А что, Ленке кто-то что-то сказал? – всполошился Виктор.
- Да нет, просто она как раз этого очень боится. А вы все время на виду, понимаешь?
- Понимаю. Все я понимаю, - буркнул Степнов. - Но раньше-то она не боялась!
- Значит, теперь что-то изменилось, - многозначительно изрек Кулемин и, выдержав паузу, добавил, - Вот в твоем отношении разве ничего не поменялось?
Виктор не вынес сканирующего старческого взгляда и, слегка повернув голову, уставился на плиту. Он не знал, как и что ответить, и теперь судорожно пытался подобрать верные формулировки.
- Мне Лена очень дорога, - тихо и очень серьезно произнес он. – Но… против ее желания… В общем, если она не хочет, я ей свою дружбу навязывать не буду, - выпалил мужчина.
- Ну что ты заладил! – не выдержал Кулемин. - Да хочет она! Хочет! Просто дай ей время. Внучка у меня не глупая, разберется, что к чему. Ты подожди немного. Она сама к тебе потянется.
- Очень хочется верить, - хмуро ответил Виктор.

Кулемина тем временем наматывала круги по комнате. Девушка не могла поверить, что родной дед мог так ее подставить. В том, что ее неосведомленность не была случайностью, она была уверена. Лена была в ярости, но в то же время была вынуждена признать, что рада приходу Степнова. После разговора с дедом, еще нескольких дней бойкота и сегодняшнего инцидента все уже сто раз поменялось. Еще две недели назад ей казалось, что запутаннее и сложней быть просто не может. Как выяснилось, она ошибалась. Более того, она догадывалась, что это далеко не предел. В мыслях царил хаос. Неоднократно ей хотелось подойти к Виктору Михайловичу и извиниться. Но то не было подходящего случая, то ей не хватало смелости, то вокруг физрука увивались библиотекарша с химичкой. Да и потом, извиниться-то она могла, хоть это и далось бы ей ой как нелегко. Но ведь причина, по которой у них произошел разлад, никуда не делась. Ну помирятся они, а что дальше? Терзаемая противоречиями, девушка не знала, куда себя деть. А сегодняшняя тренировка весьма неожиданно вернула ее к жизни. По крайней мере, первые полчаса. Было так легко и весело… Пока Гуцулов не начал ее лапать. Из-за Степнова она даже не успела воздать наглецу по заслугам. Лишь успела мысленно зарычать «Гуцулов!» прямо в унисон с Виктором Михайловичем. Сначала она жутко перепугалась реакции мужчины, но ко всеобщему облегчению страхи ее не оправдались. Зато появилась пища для размышлений. Чего она, собственно, так испугалась? Что Степнов размажет Игоря по стенке? С какой стати? Почему она была заведомо уверена в том, что Виктора Михайловича так беспокоит ее непрекосновенность? И, самое интересное, что она ведь оказалась права. От этого открытия было и страшно и как-то странно приятно. А затем и вовсе проскользнула шальная мысль, что если бы на месте Гуцулова был Степнов, она даже и не обратила бы внимания на подобную вольность. А дальше был полет фантазии «на тему», алеющие щеки и приступ обостренного самобичевания. И только она было уговорила себя не думать на запретную тему и отправилась на кухню взбодриться, как ее снова вывели из равновесия. Ну, дед!
Кулемина сидела на диване и смотрела в одну точку, когда в коридоре началось оживление и послышался хлопок входной двери. Лена поднялась и медленно подошла к окну. Сквозь запотевшее стекло желтело масляное пятно фонаря. С неба крупными холодными каплями валила вода вперемешку с небольшими ватными сгустками. Степнов опять шел без шапки.

Скрытый текст

Поздравляю всех читательниц с весенним праздником!

Глава 18.

Следующие несколько дней не принесли с собой значительных перемен. Лена продолжала всеми возможными способами избегать даже мимолетного столкновения с мужчиной, попросту не зная, как себя вести. А Виктор помимо собственной воли повсеместно выискивал желанный силуэт и жадно впитывал глазами до боли знакомый образ. Чем больше становилась пропасть между ними, тем сильнее была потребность видеть девушку. К тому же, созерцание стало чуть ли не единственным доступным «действием» в отношении Кулеминой. Лена же собственноручно лишила себя даже этой малости и скучала. Скучали оба. И обоим сложившаяся ситуация казалась нелепой, бесконечно глупой, но уже, скорее всего, необратимой. И так хотелось, чтобы все было по-старому. Но если еще можно было взять обратно злосчастные слова и сделать вид, что их не было и вовсе, то вот отмотать назад отношение, увы, представлялось невозможным. Изменение этого самого отношения изводило Степнова будоражащими спазмами где-то в желудке и неожиданными приступами мигрени. Недуг периодически обострялся, особенно после поздних репетиций и тренировок. Лена же вовсе запрещала себе думать о том, что чувствует она, что думает Виктор Михайлович и как можно спасти их отношения. Последнему она напрочь отказывала в существовании даже как абстрактно-гипотетической категории и самозабвенно пожинала плоды своей безвольной пассивности. Приободренный успехом монополизации безопасной вечерней доставки Кулеминой до дома Гуцулов решил, что наступило время для апгрейда и органичного перехода на следующий уровень. На одной из перемен на пару с Комаровым подкатив к «Ранеткам», он принялся упражняться в остроумии, красноречии и юморе, а напоследок как бы мимоходом бросил:
- Лен, ты не убегай после уроков, я тебя провожу.
Заявление было из ряда вон, поскольку ни тренировок, ни репетиций в этот день не было. Аня, Женя и Наташа мило переглянулись, а Лера, давно предвидевшая такой поворот, затаив дыхание, ждала реакции Кулеминой. Реакция последовала незамедлительно в виде удивленно-обреченного «угу». Где-то на задворках Лениного подсознания ярко красным светом и с мигающими по контуру огоньками горела гигантская табличка с жирным «FATAL ERROR», а если по-нашему, то «НЕМЕДЛЕННО ОПОМНИСЬ!!!». Но какая-то неведомая сила заставляла девушку игнорировать назойливый предупреждающий сигнал. В конце концов, куда проще самозабвенно отдаться свободному падению, нежели карабкаться в гору. Как бы то ни было, кое-кто все же не преминул напомнить Кулеминой, что она, как-никак, была спортсменкой. Пока остальные Ранетки увлеченно обсуждали аранжировку новой песни, Новикова отвела Лену в сторонку.
- Ну и зачем ты это делаешь? – без прелюдий начала Лера.
- Ты о чем?
- Я о Гуцуле и ваших провожалках.
- Что тебя теперь-то не устраивает? – Лена искренне недоумевала.
- Я не понимаю, зачем ты с ним тусуешься. Он же тебя напрягает. Это за километр видно!
- Обалдеть! Ты же сама все время нас свести пыталась. Уговаривала меня не отшивать его.
- Да если б я знала, какой фигней ты страдать начнешь! – с каждой минутой Лере становилось все сложнее контролировать эмоции. По идее подобный стиль общения с Кулеминой был совершенно недопустим, и Новикова еще никогда не позволяла себе так откровенно лезть девушке в душу, но теперь было не до антимоний. Слишком уж она болела за подругу. - Я хотела, чтобы ты просто развлеклась! Ну а если тебе в лом, чего тогда так мучиться?! И вообще…
Немного помедлив, Лера все же задала не дававший ей покоя вопрос:
- Тебя же раньше Степнов провожал. Вы что, поссорились?
Лена тут же помрачнела.
- Лер, тебе не кажется, что это не твое дело?
- Не знаю, как ты, но лично я считаю тебя своей подругой! Поэтому это мое дело! Видно же, что тебе фигово!
Новикова уже не сдерживалась. В ответ Кулемина лишь насупилась и отвела взгляд в сторону. Лера поняла, что сейчас настаивать на чем-либо бесполезно.
- Ладно, проехали. Если все-таки захочешь поговорить… В общем, где меня найти, ты знаешь.
На этом разговор закончился, так и не принеся желаемого результата. Новикову раздражало собственное бессилие и ложно направленная упертость Кулеминой. Она злилась на саму себя, что спровоцировала все это безобразие, и на Лену за ее амебный пофигизм. Но в силу собственного характера, долго злиться у нее не получилось. К концу уроков у Кулеминой был такой загнанный вид, что она просто не смогла остаться безучастной, когда юный кареглазый охотник настиг свою жертву в школьном дворе.
- Лен, я тебя провожу? – опять завел свою шарманку Гуцул.
Лера тут же прижалась поближе к стоявшей рядом Кулеминой, схватила ее под руку и уверенно выдала:
- Гуцул, отвали. У нас с Кулеминой дела. Да, Лен?
Последние три урока и две перемены из Лениной головы не выходил разговор с Новиковой, и к бешено мигающему табло добавился вопль сирены. Так что Кулеминой ничего не оставалось, кроме как бодро и чуть ли не радостно сказать «да». Разочарованный Гуцулов тут же удалился, а у Леры открылось второе дыхание.
- Ну что? Пошли ко мне? Чайку попьем?
Лена лишь смущенно кивнула в знак согласия. До дома Новиковой было совсем недалеко, но Кулеминой эти десять минут показались невыносимо долгими. Февраль в этом году выдался довольно теплый, и прохожие месили ногами коричнево-серую жижу. По пути девушки молчали, лишь пару раз перебросившись репликами, касавшимися погоды и состояния дорог. В квартире ситуация особо не изменилась. Лера уже успела заварить чай и сварганить бутерброды, а Кулемина совсем не торопилась заводить беседу.
- Ну что? Так и будем молчать? – осторожно спросила Новикова.
- Нет… Спасибо тебе за Гуцула.
Лера внутренне улыбнулась наконец замаячившим на горизонте проблескам адеквата.
- Я, конечно, каждый день могу тебе отмазки придумывать. Но, мне кажется, тебе самой нужно с ним разобраться.
Кулемина молча сверлила взглядом разноцветную бумажную салфетку. Эта тема была для нее явно не самой приятной, и разговор мог в любой момент принять весьма опасный оборот. И все же Лера пошла на риск.
- Лен, а что со Степновым?
- А что с ним? – буркнула Лена.
- Ну, почему он больше тебя не провожает? Ходите оба мрачные, не разговариваете…
- А почему мы должны разговаривать? Он - учитель, я – ученица.
Кулемина произнесла это настолько буднично и бесстрастно, что Лерина выдержка полетела ко всем чертям.
- Лен, ты чего? Вы же друзья!
- Друзья… - эхом отозвалась Лена, словно смакуя это слово, и, подняв глаза на собеседницу, вдруг спросила, - А тебя это не смущает?
- Почему это должно меня смущать?
- Да потому что это ненормально! – Кулемина все-таки сорвалась.
- Да что в этом ненормального-то? Я вообще ничего не понимаю! Сама с ним дружит, а теперь говорит, что это ненормально!
- Да ты же сама все время шуточки в наш адрес отпускала!
- Лен, ну потому что только слепой мог не заметить, что вы друг другу не безразличны!
- Вот! – Кулемина горько усмехнулась и хлопнула ладонью по столу. - Я так и знала, что начнутся такие разговоры! Сплетни пойдут…
- Какие сплетни?!
- Про меня и Степнова!
- Лен, да какие сплетни? Никому дела до вас нет! Все давно привыкли к вашим отношениям.
- Да нет у нас никаких отношений! – Лена перешла на крик.
- Ну что он твой друг, ты хотя бы не будешь отрицать?
- Не знаю…
Лера окончательно вышла из себя.
- Лен, как тебе не стыдно? Мужик для тебя столько сделал!
- Не могу я с ним дружить, - наконец вымучила из себя Кулемина. Держать оборону сил больше не было. - Не хочу, чтобы нас обсуждали, пальцем показывали. Он взрослый мужчина. Он мой учитель и…
- Да никто вас не обсуждает! - не дала ей закончить Новикова. - Это уже давно, класса с девятого, никому не интересно. И вообще… Какая тебе разница до того, что кто-то там может про вас сказать? Тебе чужое мнение важнее дружбы?
- Не знаю, Лер. Я ничего не знаю!.. – Лена обхватила голову руками. - Я его обидела сильно.
- Значит, надо извиниться. Я понимаю, что тебя смущает разница в возрасте…
- И в статусе, - встряла Кулемина.
- Ну так он же не вечно будет нашим учителем! – возразила Лера. – И потом, кто сказал, что учитель и ученик не могут дружить?
- Учитель и ученик могут, а учитель и ученица – нет!
- Лен, ты, по-моему, сама себе чего-то напридумывала. Или… может, он тебе нравится? – затаив дыхание, Новикова ждала реакции на свое провокационное предположение.
- Ты офигела?!
- А что такого? Он молодой, симпатичный. Тебе с ним интересно. Почему нет?
- Лера! У тебя совсем ку-ку поехало? Что ты несешь?! – разбушевалась Кулемина, еще больше раззадоривая Новкову.
- Спорим, если бы я про Рассказова такое сказала, ты бы так не возмущалась?
- При чем тут Рассказов? – недоумевала Лена.
- Да так, проехали. Не о том сейчас речь. Ты вот все переживаешь, что кто-то вашу дружбу необычную осудит. А Степнов, по-моему, вообще по этому поводу не заморачивается. Носится с тобой, как курица с яйцом, пылинки сдувает. И ему неважно, кто что скажет. А ты из-за дурацких предрассудков…
Кулемина молчала, с трудом переваривая справедливый упрек подруги. Она и так чувствовала себя виноватой, а доводы Новиковой лишний раз били по самому больному.
- А прикинь, если бы Степнов тебе сказал, что ты еще не доросла, чтобы с ним дружить, и стал бы тебя игнорить, - не унималась Лера.
- Все! Хватит! Я больше не хочу об этом говорить! - безапелляционно заявила Лена.
- Ладно. Как скажешь… - примирительно заключила Новикова и, спустя пару минут, принялась посвящать подругу в последние новости от Наташкиного отца, хлопотавшего по поводу записи диска «Ранеток».

Виктор шел по школьному коридору и думал о том, что Кулемина, оказывается, полна скрытых талантов. Ей удается не только мастерски обращаться с мячом и гитарой, но и умело шифроваться. Он не видел ее уже два дня. И сегодняшний из-за неожиданно отмененной репетиции норовил стать третьим. Кажется, Прокопьева что-то лепетала про какой-то диск, студию и Боба Кантора… Где-то между третьим и четвертым уроком Степнов направился в столовую. До места назначения он, правда, так и не дошел. Мужчину чуть не сбил с ног гиперактивный пятиклассник, не сумев вовремя сбавить скорость и обойти препятствие в виде замешкавшегося учителя. А причиной сей нерасторопности стала небезызвестная парочка. Кулемина и Гуцулов уединились в закутке у лестницы и что-то обсуждали с чрезвычайно серьезными лицами. В иной раз Виктор пристыдил бы хулигана и вероятнее всего ограничился бы истерично-грозным замечанием, но сейчас отчего-то жутко хотелось устроить скандал, и несчастный пятиклашка был прямиком доставлен в кабинет директора. Только вместо директора их встретила его секретарь, Наталья Ивановна. Савченко, оказывается, отправился в Министерство образования. Мальчишку пришлось отпустить.
Рабочий день у Степнова выдался ужасный. На оставшихся уроках он кричал на ленивых школьников, неправильно, по крайней мере, по его мнению, выполнявших всего его команды, начиная от «Шагом марш!» и заканчивая «Стой на месте! Раз, два!». На переменах он жаловался Рассказову на безнадежное подрастающее поколение. Когда же закончились уроки, он еще какое-то время сидел в подсобке, хотя по плану не было никаких секций или неоконченных дел. Просто не хотелось идти в пустую квартиру. С недавних пор Виктор переживал свое одиночество особенно остро. Как бы то ни было, подсобка оказалась немногим лучше его однокомнатной клетушки, и Степнов отправился шататься по коридорам. Между прочим, весьма опрометчиво. В мгновение ока, словно из-под земли выросли фигуры Елены Петровны, бабы Лиды и Светочки, беззастенчиво норовивших поэксплуатировать физрука. Но мужчине это было только на руку. Передвинув пару стеллажей и перетащив из пункта «А» в пункт «Б» дюжину книжных стопок, четыре ведра каких-то помоев и две пятидесятилитровых кастрюли, Степнов наконец засобирался домой. Он уже закрывал спортзал, когда в кармане его треников что-то шевельнулось и глухо пискнуло. Ключи остались торчать в замке, а Виктор принялся выуживать из широкого кармана миниатюрный мобильник. Пара нехитрых движений – и взгляд сумасшедше запрыгал по экрану, то останавливаясь на строке отправителя, то пробегая по тексту сообщения. «Здравствуйте. Приходите сегодня вечером к нам домой.»

 Отправлено: 12.10.11 21:23. Заголовок: Глава 19. Лена ник..

Глава 19.

Лена никак не могла осилить домашнее задание по физике. Всего-то один новый параграф и две задачи, а больше, чем на пять минут, сконцентрироваться не получалось. На мягком сидении кресла словно выросли невидимые шипы, не позволявшие спокойно сидеть на месте. В Кулеминой было килограмм шестьдесят, не меньше, но сейчас она больше походила на невесомую пушинку, которая, казалось, вот-вот сорвется и улетит прочь.
Час назад к ней в комнату зашел дед. Сообщил, что у их драгоценнейшего соседа, Василия Даниловича, юбилей и раньше десяти его ждать не стоит. Засим старик откланялся. В Лениной голове тут же сложилась определенная причинно-следственная цепочка... Пятнадцать минут косых взглядов на мобильник – и пальцы уже стучат по клавишам. Кажется, Кулемина поняла, что сделала, только получив отчет о доставке сообщения. Стало страшно. Что он придет. Или что не придет. Второе все-таки, наверное, было хуже. Потом она боялась получить ответное смс не самого приятного содержания. Или не получить в ответ вообще ничего. А молчание штука неоднозначная. То ли знак согласия, то ли… черт его знает… Но адресат, видимо, сжалился, развеяв сомнения отправителя лаконичным «Буду через час.».
Сначала Лена пыталась настроиться на разговор, представить, каким он будет. Получалось с трудом. Воображение тут же рисовало Степнова, с неприступным видом заявлявшего, что им больше не о чем разговаривать, отчего Кулеминой становилось совсем муторно. Тогда она решила все же заняться уроками, исключительно чтобы отвлечься. Не помогло. За сорок пять минут ей удалось лишь прочитать заданный по английскому текст и сделать к нему два с половиной упражнения. На остальные полтора терпения не хватило. Еще минут двадцать она мучилась с физикой, из них последние десять то и дело поглядывая на часы. Он опаздывал. Или решил все-таки не приходить... Семьдесят минут напряженного ожидания, а в итоге - неопределенность, доводившая девушку до ручки. Кулемина не выдержала и, нервно захлопнув учебник, подскочила к окну. Во дворе было пусто. Только тетя Маша с третьего этажа неспешно приближалась к подъезду с набитыми чем-то авоськами в руках… Истеричная трель звонка грубо резанула натянутую тишину квартиры. Лена вздрогнула и, судорожно втянув ноздрями воздух, направилась в коридор. Одиннадцать шагов, как в тумане. На автомате принялась открывать дверь, даже не глянув в глазок. Кислород, с каждым вдохом поступавший в организм, казалось, распирал грудную клетку, и, насыщая кровь, словно давал ей толчок, заставляя нестись по венам с бешеной скоростью. Чуть влажная от пота ладонь легла на ручку двери... Жуть. Прямо как на экзамене, когда на столе разложено несколько десятков билетов, выбирай – не хочу, а ты уже накрыл пальцами одну из белых бумажек. Пути назад уже нет, а ты еще не знаешь, что написано на обороте. Лена обычно в таких случаях предпочитала не затягивать процесс… Резко нажав на ручку, девушка толкнула дверь. Увидев на пороге долгожданного гостя, торопливо поздоровалась, тут же отводя взгляд в сторону и мысленно ругая себя за бездумный авантюризм. Было жутко неловко снова находиться со Степновым наедине. Услышав негромкое ответное приветствие, Кулемина спешно ретировалась, выпалив скомканное «чайник пойду поставлю». Сняв верхнюю одежду и разувшись, Виктор проследовал за девушкой. Лена занимала оборонительную позицию у стола, чуть прислонившись к стене, и, сложив руки на груди, гипнотизировала еле слышно шипящий электрический чайник. Кулемин старший, судя по всему, в квартире отсутствовал.
- А где Петр Никанорович? – прозвучал закономерный вопрос.
- У соседа, – как-то нехотя пояснила Кулемина.
Виктор ждал от Лены некого продолжения, но она молчала.
- Так, может, мне за ним сходить надо? – немного неуверенно предложил он.
- Не надо, - девушка наконец удостоила мужчину взгляда. - Виктор Михайлович… Я… поговорить с Вами хотела… - паузы у Кулеминой получились неприлично длинными, а под конец она совсем смутилась, и громкость вещания существенно снизилась.
Степнов занервничал. Еще только получив Ленино сообщение, он почуял, что этот визит к Кулеминым вряд ли будет дежурным. Инициатива в данном случае явно исходила не от деда, иначе Петр Никанорович сам бы вышел с ним на связь. Разумеется, иногда старик передавал приглашение и через внучку, но, учитывая обстоятельства, подобный вариант был крайне маловероятен. Как выяснилось, интуиция его не подвела. Лена решилась на разговор. Он давно ждал его, но совершенно не представлял, чем он может обернуться. Да и Кулемина лишний раз подливала масла в огонь. Девушка была так напряжена и взволнована, что предугадать ее настрой было невозможно. Наблюдая за тем, как она прячет взгляд, с трудом подбирая слова, Виктор почувствовал сильнейшее желание как-то ее поддержать.
- Лен, не переживай так, - мягко вступил он. - Что бы ты мне ни собиралась сказать… Мы же друзья, - последняя реплика вырвалась по привычке. Он и сам уже сомневался в ее абсолютной справедливости. Да и в свете последних событий она была сейчас, скорее всего, не к месту.
На Лену это ободрительно-успокаивающее «мы же друзья» подействовало как красная тряпка на быка. Только «матадор» вызывал совершенно противоестественные чувства. Безусловная доброта синих глаз добивала окончательно.
- Я не понимаю, как Вы так можете… - измученно выдохнула она.
- Как так?
- Я Вам столько гадостей наговорила, а Вы… Но это все неправда! Я промолчала, но это ничего не значит. Я просто запуталась…
- Лен, подожди, – перебил Виктор этот эмоциональный поток. - Успокойся, я ничего не понимаю. Что неправда? Когда ты промолчала?
- Когда Вы меня спросили, стыжусь ли я Вас.
- А, это… - глухо выдавил мужчина.
- Виктор Михайлович, это не так! – принялась убеждать девушка. - Я просто тогда не в себе была… И мысли всякие в голову лезли дурацкие… Простите меня, пожалуйста!.. Я Вас очень... ценю и уважаю, и…вообще… Вы мой самый лучший друг.
Степнов ни на секунду не сомневался в Лениной искренности, но не съязвить не смог:
- Да неужто?
- Виктор Михайлович, я серьезно!.. Вы на меня сильно злитесь?
- Да не злюсь я! Просто я не понимаю, почему ты сразу со мной не поговорила. Друзья обычно именно так и делают – напрямик говорят, если их что-то беспокоит…
Кулемина потупила взгляд, мысленно прикидывая, какой была бы реакция Степнова, расскажи она ему об истинных причинах своего взбрыка. Ей вдруг стало страшно, что мужчина начнет выбивать из нее признание. Почти ударившись в панику, девушка поспешно выдавила из себя растерянное «я не знаю».
- Лен, давай присядем, - мягко предложил Степнов.
Кулемина послушалась.
- Ты вот говоришь, что считаешь меня другом, - начал мужчина. – А ты для меня… уже давно не просто ученица… Мы с тобой так давно друг друга знаем и через столько всего вместе прошли… в силу разных обстоятельств… особенно в этом году… - сбивчиво продолжал Степнов. - В общем, мне далеко не все равно, как у тебя дела, как ты себя чувствуешь и какое у тебя настроение. Ты, конечно, не должна мне отчитываться… Просто ты обижаешься и закрываешься… Не говоришь ничего… или говоришь, но… А я потом хожу думаю, чем мог тебя обидеть! – Виктор только хотел спокойно все обсудить и разложить по полочкам, но всего за несколько мгновений от его хваленого благоразумия и спокойствия не осталось и следа. Все, что мучило его последнее время, этот Кулеминский бойкот и спровоцированные им желания, обида и напряжение, все это теперь бесцеремонно рвалось наружу. Буквы неосознанно, как-то сами складывались в слова, а взгляд бесцельно метался по кухонному помещению, нарезая многоугольники между различными объектами. Нечаянно глянув на Лену и столкнувшись с ее пристальным взглядом, мужчина осекся. Ему вдруг показалось, что он сказал что-то не то, что-то такое, что совсем не собирался говорить и что вообще говорить нельзя. Но проанализировать свою речь у Степнова не было никаких сил. Все его существо внезапно заполнил неконтролируемый и плохо объяснимый страх. Страх какой-то необратимости.
- Виктор Михайлович, да ничем Вы меня не обидели! – вступила немного ошарашенная подобными откровениями Кулемина. В который раз стало стыдно за свое поведение. – Это все мои заскоки, Вы тут ни при чем!
- Лен, ну как же ни при чем, если ты мне персональную забастовку объявила? – не унимался Виктор.
- Простите, - виновато прошелестела Кулемина.
- Да не за что мне тебя прощать! Ты просто скажи, что тебя волнует – я же помочь хочу.
Лена поняла, что просто так Степнов от нее не отстанет. А если она промолчит, примирение может так и не состояться. Кулемина судорожно прикидывала в уме возможные отмазки. Виктор же терпеливо ждал от девушки ответа, пытаясь поймать ее взгляд.
- Я… Просто… - Кулемина тяжело вздохнула. – Просто не хочу, чтобы нас обсуждали. Мне не хочется, чтобы другие видели, что у нас… «особые отношения». Я не знаю, как с Вами общаться, – так и не придумав ничего путного, выпалила она обобщенный вариант правды.
- Лен… - растерянно начал Степнов. - Ты делай, как чувствуешь… Если тебя все это так сильно смущает, можем в школе не общаться. Я постараюсь вести себя с тобой, как и с остальными…
- Да нет, я не то имела в виду, - поспешила заверить она. – Дело не только в школе…
- А в чем еще?
- Ну-у… Вы же мой учитель.
- Лен, - Виктор еле заметно улыбнулся. – Возможно, это непедагогично, но мне бы хотелось быть для тебя прежде всего другом.
- Мне тоже… Но Вы все равно мой учитель, - настаивала Кулемина.
- Как твоему учителю мне будет вполне достаточно, чтобы ты называла меня по имени-отчеству во время занятий и, как всегда, на шестерку сдавала нормативы.
- Я Вас и так всегда по имени-отчеству называю, - зачем-то сказала Кулемина. Подобным замечанием она привела в замешательство не только Степнова, но и саму себя. - Шестерку не обещаю, но я буду стараться, - тут же поспешила исправиться Лена, наконец наградив мужчину робкой и чрезвычайно долгожданной улыбкой.
- Значит, мир? – не спеша расслабляться, осторожно уточнил Виктор.
- Мир, - теперь уже широко улыбнулась Кулемина, получив в ответ лишь долгий серьезный взгляд. Степнов в этот момент переживал дежавю.
- Чаем-то меня будешь поить? – окончательно приободрившись, поинтересовался мужчина.

Казалось, все вернулось на круги своя. Словно и не было той дурацкой, но такой болезненной размолвки. Виктор снова провожал девушку домой. Еще накануне примирения со Степновым Кулемина популярно объяснила Гуцулу, что к чему. Пришлось постараться и применить все свои навыки дипломатии и убеждения, так как паренек никак не хотел сдавать позиции... Тренировки перестали быть для Лены разновидностью каторги. Вернулись прежний азарт и крайне позитивный настрой, что естественным образом сказалось и на результате. Кулемина буквально летала по спортивному залу, делая шикарные броски. А между тем, медленно, но верно приближалось время соревнований по стритболу...
Состязание проходило по плану в триста сорок пятой школе ясным будничным утром. Действо еще не началось, но зал уже возбужденно гудел. Болельщики оживленно обсуждали предстоящее зрелище. Сквозь гул голосов периодически слышался смех и складные рифмы придуманных накануне речевок. Шли последние приготовления. Судьи, команда противника и ее тренер уже были на месте. Через пару минут из подсобки стройной колонной начали выходить подопечные Степнова. Сначала показались Комаров, Гуцулов и Колесников. Последней покинула подсобку Кулемина, словно выводя за собой тренера, удобно расположившего ладони на плечах ученицы. И у Лены, и у Виктора Михайловича настроение было хоть куда – боевое. Правда, девушка слегка напряглась, наконец увидев соперников. Не сказать, что их команда внушала страх, но парни были довольно крепкие. Степнов, заметив Ленино беспокойство, тут же поспешил ее приободрить. Получив от мужчины последние наставления, Кулемина оправилась на поле.
Игра была напряженной и жесткой. Поначалу противники пали жертвой заблуждения, что девушка в мужской команде – не игрок. Но вскоре поняли, что ошибочно приняли ее за слабое звено. Дело обстояло как раз совсем наоборот. Кулемина не просто держалась молодцом, сегодня она была явно в ударе. А забитые ею мячи выводили соперника из себя. Уж девчонке уступать было как-то совсем негоже! Парни конкретно третировали Лену и пару раз пытались ее «уронить», правда, безуспешно. Ребята отличились не самым честным подходом, за что судьи справедливо воздали им по заслугам. С приличным отрывом в счете выиграла команда школы триста сорок пять. Как только стал ясен исход игры, болельщики повскакивали со скамеек, бурно радуясь победе. Комаров набросился на Гуцулова, а потом они вдвоем кинулись обнимать Лену. Просидевший всю игру на скамейке запасных Колесников поспешил присоединиться к членам своей команды.
Радость победы накрыла Кулемину с головой. Она так долго готовилась к этим соревнованиям и так боялась подвести Степнова, что теперь, выложившись по полной и получив превосходный результат, без оглядки отдалась бурному потоку эмоций. Зал ликовал, а партнеры по команде почти перекрыли девушке доступ кислорода, обступив ее плотным кольцом и душа коллективным объятьем. Лена отчаянно пыталась выглянуть из-за широких плеч сотоварищей, ища взглядом того, с кем больше всего хотелось разделить свою сумасшедшую радость... Наконец она отыскала в толпе родные глаза. Кулемина не могла припомнить, видела ли она когда-нибудь Виктора таким довольным. На лице мужчины красовалась лишь легкая полуулыбка, но отсутствие привычных для подобных случаев мимики и активной жестикуляции с лихвой компенсировал красноречивый взгляд, направленный на любимую спортсменку. Желание оказаться рядом со Степновым существенно превалировало над всеми прочими желаниями и потребностями. Как бы то ни было, в ближайшие шестьдесят минут такой возможности не представилось. Ребят тут же окружили болельщики. Вокруг Виктора Михайловича тоже все время крутились какие-то люди: то физрук из другой школы, то химичка, то Рассказов. Потом мужчина и вовсе куда-то исчез. Лишь после соревнований, отсидев сорок минут на ненавистной физике, Кулемина рванула в спортзал. Звонок только прозвенел. Из помещения повалили разгоряченные пятиклашки. Немного подождав, когда схлынет поток, Лена наконец «просочилась» внутрь. Преподаватель отсутствовал в поле зрения, и Кулемина уверенным шагом направилась в подсобку. Виктор, стоя спиной к открытой двери, раскладывал на стеллаже инвентарь. Лена в нерешительности остановилась на пороге, раздумывая, как привлечь к себе внимание. В итоге просто тихонько стукнула костяшками по деревянной поверхности косяка. Виктор резко обернулся.
- Ле-енка, - счастливо протянул он.
Глава 20.

Степнов рвал и метал вот уже который день. Причем, в прямом смысле слов. Рвал пыльные спортивные журналы, успешно складировавшиеся в подсобке с позапрошлого лета. А метал - футбольные, баскетбольные, а также волейбольные мячи. И причиной тому было собственное бессилие, неразрешимые внутренние противоречия и страх. Храбрый и смелый по своей натуре Виктор теперь боялся для себя неприлично многого. Боялся своего открытия и того, к чему это в итоге могло привести. Боялся, что не сможет найти оптимальный выход из ситуации, поступить правильно. Боялся своих чувств, то и дело заглушавших крики разума. А еще неизвестности. Но больше всего Виктор боялся за Лену. Именно этот, по сути, лишенный конкретики страх был первостепенным и порождал все прочие. И появился он задолго до недавних событий, лишь спровоцировавших неминуемое обострение. Степнов и сам толком не понял, КАК и ПОЧЕМУ. Всего пара мгновений перевернули все его представления и установки с ног на голову... Слегка касаясь щекой растрепанных девичьих волос, он кружил в порыве радости счастливую Ленку в тесном пространстве подсобки. А потом, когда ее ноги снова обрели опору, он просто не смог сразу отнять рук от нежного стана. Не смог оторвать взгляда от блеска серо-зеленых глаз. Удивительно, что только в тот миг ему открылось то, что, казалось бы, было так очевидно, как минимум, последние недели. Все это время это прекрасное нечто было где-то рядом, на поверхности, с ним – в нем самом. Оно было настолько близко, что он, словно страдающий дальнозоркостью, попросту не мог его распознать, разглядеть. И вот вдруг что-то изменилось. Будто привычные свойства света стали иными, и сменился фокус, позволяя Виктору наконец увидеть, почувствовать... Он просто смотрел Кулеминой в глаза. Пожалуй, чуть дольше допустимого рамками дозволенного. И длилось это всего несколько секунд, но этого было более чем достаточно, чтобы смутить девушку. Неловкое «Н-ну ладно, я побегу» и стремительный уход говорили сами за себя. В тот день Лену он больше не видел. И слава Богу - он и так тогда весь испереживался, думая, как быть дальше. Засыпал Виктор с непреодолимым ощущением некой фатальности, зато на следующее утро был почти готов посмеяться над своими недавними трагедийными настроениями. Может, ошибся? Наверняка, просто на эмоциях привиделось... Активно внушая себе ложность своих вчерашних выводов и ощущений, Степнов отправился на работу. Как бы то ни было, случайное столкновение с девушкой в школьном коридоре беспощадно перекрыло кислород каким-либо сомнениям. Лена неожиданно появилась из-за угла, буквально врезавшись в учителя. Робкая улыбка и извиняющийся взгляд хлестко ошпарили мужчину, послав мощный импульс неподконтрольного волнения. Леденящей душу волной накатило окончательное осознание того, что попал он по-полной; что то недопустимое, запретное, ПРЕСТУПНОЕ, что он испытывает, - не временный сбой в работе мозга, а, судя по всему, долгосрочное помешательство, грозившее разрушить их наладившиеся отношения, да и их относительно спокойные жизни вообще. Он сам не совсем… точнее совсем не понимал, как его так угораздило... И ему бы по-тихому разобраться со своими беспардонными чувствами, но тут уж было не до уговоров этих строптивцев. Главное – Лену защитить, спасти, уберечь. Ведь она ни в коем случае не должна ни о чем догадаться!
Самоустранение казалось Степнову единственно возможным способом противления собственным порывам, правда, на практике - сложно реализуемым. Репетиции и тренировки никто не отменял. Что до провожаний, то отлынить от сего ритуала Виктору удалось всего пару раз, не более. Сочинить достойный предлог было крайне проблематично. А последние дни девушка была с ним так приветлива и весела, что держать дистанцию было абсолютно непосильной задачей. Да и визиты к Петру Никаноровичу вовсе не способствовали ограничению общения с ученицей. С каждым днем Степнову было все сложнее сдерживать сумасшедшую нежность, оголтело рвавшуюся наружу в присутствии Лены. Так хотелось сделать ей что-то приятное, заставить лишний раз улыбнуться, разговаривать с ней, быть рядом, просто смотреть на нее. А смотрел Виктор на Кулемину теперь совсем иначе. Он словно сканировал девушку, пытаясь ощутить, что именно изменилось в его восприятии. Вот вроде стоит перед ним его Ленка, с которой он ни один год мотался по соревнованиям, которую гонял на тренировках, учил, наставлял, воспитывал - неизменные джинсы, кроссовки, челка на пол лица - девчонка... А у него сердце заходится, и руки дрожат от желания прикоснуться. Чем дальше, тем сильнее Виктора изводила сложившаяся ситуация. Кулемина и его чувство к ней были сродни навязчивой идее, сопровождавшей его существование двадцать четыре часа в сутки. Первое время Степнов безжалостно терзал себя вечными вопросами "Что делать?" и "Как быть?". Но вскоре как-то само собой пришло понимание того, что делать как раз ничего не нужно. Подумаешь, влюбился... Все это только его сложности, и с собой он уж как-нибудь сам разберется. Видно, не зря говорят, молчание - золото...
А в Москву тем временем ворвалась разгульная весна. Бодрое солнце уверенно расплавляло снежно-грязный налет, являя небезупречный рельеф битумного панциря земли. Широкими световыми мечами оно пробивало толщу пока еще морозного воздуха, бескомпромиссно прогоняя опостылевшее дыхание зимы; согревая, пробуждая, расковывая и будоража всех и вся... включая Кулемину. Проказник-луч, преследовавший девушку вот уже вторую неделю, неуемно щекотал нутро, волнуя кровь и приводя в смятение мысли, попутно одаряя дерзкой смелостью. Казалось, нынешняя весна решила с лихвой компенсировать свою прежнюю сдержанность в отношении девушки, пуская по юным венам мощные потоки энергии, концентрировавшейся в грудной клетке. Впервые за очень долгое время Лена была почти готова утверждать, что жизнь прекрасна. С учебой все было хорошо. Даже перспектива усиленной подготовки к выпускным экзаменам не напрягала. "Ранетки" радовали относительно стабильным графиком репетиций, периодическим наличием возможности выступать в школе и в кафе Алехиных, а также установившимся затишьем по части девичьих конфликтов. Дед с огромным энтузиазмом работал над своим романом и на здоровье, слава Богу, не жаловался. Родители регулярно давали о себе знать по электронке и скайпу и всего через три с небольшим месяца должны были прибыть в Москву, чтобы лично присутствовать на вручении дочери аттестата. И наконец, но не в последнюю очередь, у нее наладились отношения со Степновым. Пожалуй, последнее обстоятельство имело наиболее значительный вес. Лена с нетерпением ждала уроков физкультуры, тренировок и репетиций, на которых в последнее время неизменно присутствовал Виктор Михайлович. Ждала частых вечерних «прогулок» и редких совместных утренних пробежек. Буквально все из имевших место видов взаимодействия со Степновым доставляли Кулеминой удовольствие. Лене нравилось разговаривать с ним – неважно, спорить или соглашаться. Нравилось вместе выбирать в супермаркете сладкое для очередного «писательского заседания». Нравилось, что покидая пределы школьного двора, Виктор, как по команде, без комментариев забирал у нее сумку и непринужденно взваливал себе на плечо. Нравилось, что во время аншлага в столовой он снабжал ее, а нередко и всю ранеточную семью, «блатными» пирожками, которые ему как педагогу доставались вне общей очереди. Конечно, прежние Ленины страхи относительно нестандартных взаимоотношений с учителем никуда не исчезли. Временами отчетливо ощущалась неловкость, причем обоюдная. Но страх очередной серьезной ссоры со Степновым, все-таки был сильнее, и Кулемина изо всех сил старалась ни о чем не думать. В конце концов, до выпускного оставалось всего около трех месяцев. А после школы вообще непонятно, как все будет…

 Отправлено: 20.12.11 23:26. Заголовок: Глава 17. Степнов ..

Восьмое марта в этом году пришлось на вторник, а дискотеку, посвященную двум зимне-весенним праздникам назначили на пятницу. Совсем тематически необоснованно ее должен был предварять КВН и короткий перформанс «Ранеток». По неведомой причине к этому выступлению Кулемина готовилась серьезнее, чем ко всем предыдущим: не в плане музицирования, а по части, скажем так, сценического образа. Еще в минувшее воскресенье Лена посетила местный торговый центр, где пополнила свои чрезвычайно скудные запасы косметики и прикупила пару предметов гардероба. Новая тушь была опробована еще во вторник – очередь всего прочего арсенала настала лишь в конце учебной недели. Красоту Кулемина наводила крайне старательно. Правда, с непривычки в отведенное для сборов время уложиться было непросто. И Ленина торопливость, казалось, лишь усугубляла положение дел. Кулемина едва не вырвала с мясом пуговицу джинсов, настойчиво пытаясь застегнуть неразношенную обновку. Отрегулировать лямки единственного в своей коллекции бюстгальтера с поролоном ей удалось только с четвертой попытки. Рисование стрелок на веках и вовсе оказалось занятием небезопасным для зрения и его органов. А больше всего времени и нервов девушкой было потрачено на возведение совсем нехитрой прически. Как бы то ни было, результатом своих трудов Лена была довольна. Нервоз, связанный с тем, что она опаздывала к началу концерта, был компенсирован восторгами «Ранеток» по поводу ее офигенно-отпадно-зачетного в терминологии подруг внешнего вида. Кулемина никогда особо не заморачивалась по поводу того, как выглядит, отдавая предпочтение аскетичному варианту спортивного стиля. Макияжем пренебрегала за очень редким исключением. И сейчас испытывать приятные эмоции от признания окружающими ее привлекательности было как-то непривычно. Правда, интерес девушки к чужому мнению на сей счет был выборочным. Нетипичное внимание со стороны мыльчишек-одноклассников было проигнорировано. Деда дома, когда она выходила, не было. И Лена была этому даже рада – меньше лишних вопросов. Ей и так было совестно просить денег на подобные расходы... В какой-то момент девушке даже стало неловко от того, как она расстаралась. Степнов вообще не сразу узнал ее в группе участвовавших в праздничном концерте ребят. Кинул "Ранеткам" строгое "Начинаем через минуту! Кулемина где? ". В ответ получил лишь несколько неуверенное "Тут я" и порцию девчачьих смешков. Не смог скрыть своего замешательства. Под его внимательно изучающим взглядом Лена смутилась. Каких-либо комментариев от Виктора Михайловича она так и не дождалась, но почувствовала, что произведенное впечатление было положительным. После забавного инцидента и так приподнятое настроение девушки стало еще более радужным и не сдавало позиций еще часа два. Поставленный старшеклассниками КВН доставил немалое удовольствие. Шутки были на достойном уровне. Ранеточное выступление прошло удачно. Только Лене немного не давал покоя пристальный взгляд Степнова, расположившегося на первом ряду. Этот взгляд преследовал ее вплоть до перемещения в спортзал, подготовленный к проведению дискотеки. Относительная темнота любимого классного помещения придавала уверенности, затеняя резкий контраст между обыденным и сегодняшним Лениным обликом. К тому же Степнов вместе с Рассказовым, Каримовой и Малаховой были дежурными, и неотрывное наблюдение за девушкой, имевшее место во время нахождения Кулеминой на сцене, здесь уже не представлялось возможным. Физруку надо было следить за ушлыми старшеклассниками и активно способствовать соблюдению порядка. Да и коллеги Виктора переключали на себя его внимание разговорами.
По большому счету активная часть вечера для девушки завершилась. Концерт миновал. По плану было дурачество с подружками под задорные ритмичные мелодии и подпирание стен под лиричные композиции. Сегодняшняя дискотека, правда, ознаменовалась для Кулеминой двукратным приглашением на медленный танец. Как бы то ни было, порывы Гуцулова и Кривощапова не были вознаграждены согласием девушки. Лене, разумеется, льстил оживившийся интерес противоположного пола к ее персоне, но танцевать с молодыми людьми ей не хотелось… по крайней мере, с этими. В общем, ждать от вечера было особо нечего, но у Кулеминой и мысли не было о том, чтобы свинтить домой пораньше, что она активно практиковала класса с седьмого на подобного рода мероприятиях. Сегодня ее, как повелось, должен был проводить Виктор Михайлович. И такое продолжение праздника Лену более чем устраивало. Кулемина как раз обдумывала, не будет ли навязчивым приглашение на чай в довольно поздний час, когда ее внимание привлекла стоявшая рядом Наташа.
- Во Лерка дает! - обратилась к ней пребывавшая сегодня в на редкость мирном настроении Липатова. Послушно повернув голову в указанном подругой направлении, Лена невольно улыбнулась. Играл очередной романтичный попсовый трек. Комаров не стесняясь весьма откровенно прижимал к себе довольную Новикову. Платонов с Женькой - напротив топтались под музыку, соблюдая пионерскую дистанцию. А Маркин с Прокопьевой беспрепятственно излучали флюиды взаимной влюбленности, претендуя на звание самой романтичной пары вечера. Ленин взгляд заскользил дальше. Лужина с Колесниковым, Семенов со Стародубвцевой... Состав очередной представшей взору Кулеминой пары конкретно обескуражил девушку. Одной рукой обнимая химичку за талию, Степнов уверенно вел партнершу, обхватив широкой ладонью изящную женскую кисть. За почти четыре года, что он проработал в их школе, Лена еще ни разу не наблюдала мужчину в подобном "контексте". Она вообще никогда не видела его на столь опасном, а именно это слово почему-то приходило сейчас Кулеминой в голову, расстоянии от женщин. Резко возникшее желание как-то прервать разворачивавшееся всего в нескольких метрах от нее действо сменилось волной раздражения в связи с невозможностью осуществления оного. Лена неотрывно следила за совершенно неэтично ведущей себя, по ее мнению, парой учителей, стремясь не упустить в их поведении чего-то, указывающего на то, что это не просто дежурный танец коллег по работе. Проанализировать свои эмоции, коих было сейчас через край, Кулемина была не в состоянии. С огромнейшим нетерпением она ждала окончания ненавистного медляка, буравя взглядом физрука и химичку. По окончании двух с половиной минут пытки к ним с Наташей подошла Лера, и Лене пришлось прервать наблюдение. Когда же у нее появилась возможность отвлечься от Новиковой, девушка обнаружила, что из педсостава в спортзале находится только Рассказов. Кулеминой уже было не до дискотеки. Хорошее настроение как ветром сдуло. Двадцати минут ей хватило, чтобы, так и не дождавшись возвращения Степнова, психануть и, удостоив одну Прокопьеву резковатым "Я устала. Пойду домой", сбежать из школы. По улице неслась как метеор. Злость придавала сил и скорости. Еще совсем недавно повышенная уверенность в себе бесследно испарилась. Сейчас Лена чувствовала себя полной идиоткой. Хотелось поскорее добраться до своей комнаты и запереться от всего мира. Петр Никанорович увлеченно работал над своим романом, так что девушке удалось обойтись лишь стандартным приветствием и пресекающим возможный порыв деда пообщаться «Дед, я устала. Пойду спать». За те пару мгновений, что Лена помелькала перед ним, Кулемин успел оценить парадный вид внучки и заметить, что она была чем-то огорчена. Лезть с расспросами не стал. Лена четко дала понять, что не горит желанием вести беседы. Наспех переодевшись и умывшись, Кулемина тут же завалилась в постель. Сон, правда, никак не шел. В голове был сумбур. Спустя какое-то время послышалась трель домашнего телефона. Лена слышала шарканье деда, приближавшегося к ее комнате. Но когда старик осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь, Кулемина сделала вид, что спит. Звонили точно по ее душу. Видимо, голос, уведомивший о ее временной недоступности, не убедил жаждущего поговорить с ней субъекта, и он решил прибегнуть к стационарной связи. Как бы то ни было, узнать о личности звонившего ей теперь светило только утром. Хотя… Любопытство взяло верх, и Лена, тихонько выбравшись из постели, словно боясь быть застуканной на месте преступления, на цыпочках подобралась к столу. Включив мобильник, только успела поставить беззвучный режим, как почувствовала в руке вибрацию аппарата. Три пропущенных. И все – от Новиковой.
Глава 21.

Щурясь от слепящего солнца и недовольно хмуря брови, Степнов направлялся в клуб-кафе «Кризис». Сие название казалось мужчине совершенно неподобающим для такого рода заведения. Как бы то ни было, вполуха слушая монолог сопровождавшего его Рассказова, Виктор думал о том, что именно это слово весьма точно описывало его нынешнее состояние. Конец учебного года. Весна. Влюбился в ученицу... Тут даже никакой расшифровки не требуется. Сама формулировка громко кричит о патологичности ситуации. А учитывая то, что романтические чувства наведывались к Степнову в гости крайне редко, с оптимистичным настроем у мужчины было туговато. К тому же поведение его юной дамы сердца, мягко говоря, озадачивало. Совсем уж мягко говоря...
На протяжении всего школьно-праздничного вечера Виктор не мог оторвать от Лены глаз. Преображение Кулеминой, конечно, сильно не дотягивало до статуса радикальной смены имиджа, но происшедшая трансформация едва ли могла укрыться от взгляда. Непривычно собранные в прическу волосы открывали высокий красивый лоб. Заметный макияж удачно подчеркивал ее и без того большие, красивые глаза. А приталенная туника в сочетании с узкими джинсами смотрелась как платье. Такой женственной, иначе не скажешь, Лену Степнов еще, пожалуй, никогда не видел. И, разумеется, он вовсе не намеревался так откровенно пялиться на нее, но... весь вечер делал именно это. Полуосознанно и непрерывно он наблюдал за ней — за такой необычной, взрослой и чрезвычайно притягательной Кулеминой. Он словно высматривал, выискивал жесты, взгляды, слова, выходящие, как и ее новый облик, за рамки типичного амплуа. И ему казалось, что Лена действительно ведет себя как-то не совсем обычно... «Вот и наша спортсменка расцвела. Влюбилась, наверное.» Шутливое замечание Рассказова несколько подпортило зачарованно-рассеянное настроение Степнова. А ведь Игорь лишь подметил очевидное, и даже странно, как ему самому раньше не пришла в голову эта мысль... Лене кто-то нравится? Кто? Ни с кем из парней она особо не общается. С Гуцуловым он ее рядом уже давно не видел. По крайней мере, с тех пор, как они помирились, точно. И кроме него самого из школы ее никто не провожает. Хотя в ее возрасте нередко случается влюбленность, так сказать, «на расстоянии». Зная Кулемину, конечно, не вариант. Но мало ли... За этими невеселыми размышлениями Виктор продолжал свою «слежку» уже в спортзале. Лена почти не танцевала, а тех пару смельчаков, что решились ее пригласить на медляк, отшила. И ему бы подойти и по-дружески пожурить ее, что не веселится с подружками, но куда уж там. Вопреки доводам разума, Степнов был рад. Ленина пассивность, ее отказ от участия в развлечениях сверстников создавали подобие иллюзии, что она с ним заодно. Будто она здесь лишь для того, чтобы пособничать ему в надзирательстве. Стоя почти напротив, у противоположных стен зала, словно каждый на своем посту, они, укрытые сумраком дискотечного освещения, просто выполняют нудное поручение. Праздник скоро подойдет к концу, и они вместе пойдут домой. И Степнов очень ждал той минуты, когда они наконец смогут пообщаться. Ему не терпелось узнать, что и как ему будет говорить «эта Лена»... Как бы то ни было, сбыться планам мужчины было не суждено. В какой-то момент все пошло наперекосяк. Сначала по долгу службы пришлось неоднократно отлучаться из зала. Потом химичка потащила танцевать. А тут еще выяснилось, что Белута со своей компашкой все же «накушались» в какой-то подворотне. Затем еще нужно было убрать инструменты «Ранеток», снести декорации в актовом зале и навести порядок везде, где таковой отсутствовал. Превентивная политика на фоне увеселительных школьных мероприятий была лучшим способом в борьбе с псевдокоммуничстическим негодованием Борзовой, готовой на следующий рабочий день устроить разборки из-за любой валявшейся на полу бумажки. А выслушивать ее причитания по поводу безответственных горе-коллег и недисциплинированно-разбалованного подрастающего поколения у сотрудников школы триста сорок пять не было абсолютно никакого желания... Виктор же в этот раз трудился с особым рвением - хотел поскорее освободиться. В итоге уже под занавес кое-как отмазался перед коллегами и поспешил на поиски Кулеминой. Поиски, кстати говоря, напрасные... Прокопьева отчего-то испуганно заверяла его и стоявших с ней «Ранеток», что Лена ушла. Новикова, пощелкав с десяток раз по кнопкам мобильника, недовольно сообщила, что Кулемина недоступна, а затем принялась изливать свое возмущение. Выяснилось, что у девочек на завтра намечено выступление в одном из клубов, а «эта коза слилась по-тихому без объяснений», хотя они «еще не обсудили детали». Назвать Лену козой у Степнова, конечно, язык бы даже в мыслях не повернулся (у него в арсенале были иные ругательные словечки в ее отношении), но в остальном он с Лерой был в кои то веки согласен. И хотя в голове у Виктора сейчас была уйма вопросов к попросту проигнорировавшей их договоренность девушке, на первом месте все же была тревога за нее. Хоть бы дома была... Попросил Новикову позвонить Кулеминым на домашний — перестраховался, чтоб, в случае чего, старика не пугать лишний раз. Лера не подкачала. Легенду Петру Никаноровичу качественную толкнула, а главное узнала, что «Лена спит уже». И как это понимать?! Симбиоз злости и обиды, отшлифованный усталостью, трансформировался в апатию. И даже на поступившее ему с подоспевшим Рассказовым приглашение на грядущий концерт Виктору было по барабану. Тупо хотелось выспаться...
Кулемина на следующий день проснулась рано, сама без будильника. Те несколько часов, на которые Лене удалось отключиться, девушку преследовали тревожные видения. Ясности в мыслях поутру не прибавилось. Воспоминания были болезненными, хотя, казалось бы, ничего существенного и не произошло. Просто у любимого учителя налаживается личная жизнь. За него порадоваться бы надо, а Кулеминой хотелось выть, да еще хорошенько приложиться головой об стену. Эмоции были настолько яркими, что отвлечься от них было просто невозможно, - дух захватывало от буйства красок. На аляповатом фоне обиды, злости, бессилия и гнева иссиня-черным неряшливым пятном расползся страх. Лена наконец-то отчетливо почувствовала, насколько сильно она боится потерять мужчину, который стал ей куда больше, чем наставником, лучшим другом или старшим братом. И можно было сколько угодно огрызаться на намеки Новиковой, оглядываться на реакцию окружающих и делать вид, что Виктору Михайловичу в ее жизни отведено четко определенное, ограниченное жесткими рамками школы и поверхностного приятельства место. Факт оставался фактом: Степнов был ей нужен весь и целиком. И от этого открытия Кулеминой стало страшно вдвойне - она была попросту неготова к такому положению вещей. Оно вынуждало ее выбраться из кокона, плотными стенками которого она отгородилась от оставивших ее одну родителей, перманентно витающего в мире фантастических грез деда и вообще от всего мира и стать в миллион раз уязвимее. И как вообще теперь жить дальше, когда ее система обороны дала такой чудовищный сбой?.. По крайней мере, как выстроить новые стены, Лена представление имела. Зато очертания пугающей альтернативы были крайне размыты. Формулировка того, чего она, собственно, хотела от Виктора Михайловича и вовсе была полной абстракцией, вводившей Кулемину в состояние ступора и блокировавшей какие бы то ни было попытки разобраться в себе... В любом случае с утра было не до этого — надо было собраться и морально настроиться на предстоящий концерт, а это было сложной задачей. Будь ее воля, Лена бы, как минимум, пару дней не вылазила из-под одеяла. Не хотелось абсолютно ничего. И девушка была уверена, что сегодня игра на любимой басухе не доставит ей никакого удовольствия. До кучи было не миновать разборок с Новиковой. Мобильник был снова включен утром, но лежал на столе безмолвным прямоугольником. Лера больше не пыталась с ней связаться, и это лишь свидетельствовало о том, что она обижена и просто так на примирение не пойдет. Сама перезванивать однокласснице Лена не собиралась. И в некотором смысле она даже злилась на Леру за те три пропущенных. Лучше бы ей вообще никто не звонил... Или ОН — или никто...
Как бы то ни было, оказавшись в клубе, Кулемина первым делом принялась извиняться за свое вчерашнее «исчезновение» перед подругами и в особенности — перед Новиковой. Все-таки было совестно за свои участившиеся в последнее время закидоны. Судя по реакции девчонок, никто кроме Леры в ее извинениях особо и не нуждался. Новикова же, снисходительно выслушав подругу, сжалилась и, отведя Кулемину в сторонку, в красках описала, как ее «Витенька вчера с собаками по всей школе разыскивал». И как по всем телефонам с ней связаться пытались, рассказала. И что Степнов с Рассказовым должны сегодня придти на их концерт — тоже. Скупая мимика и безэмоциональное «ясно» - вот все чего удостоилась Новикова за слитую информацию. Что за заскок произошел накануне у подруги, Лера могла лишь догадываться. Но то, что Ленина молчаливая колючесть, приправленная грустнющим взглядом, была связана с их физруком, сомнений не вызывало. На откровенный разговор Кулемину сейчас было точно не развести, и Новиковой оставалось лишь надеяться, что ее подробный доклад о событиях предыдущего вечера хоть как-то поможет подруге разобраться в ситуации.
Услышанный из уст одноклассницы рассказ едва ли спровоцировал у Лены заметный скачок настроения. С одной стороны, было приятно знать, что Степнов все же оторвался от расфуфыренной химички и настойчиво пытался ее найти. С другой стороны, беспокойство Виктора Михайловича о запропастившейся ученице ни коим образом не отменяло его возможного увлечения коллегой. И это однозначно бесило. Сейчас Кулемина, пусть и неохотно, но с полной уверенностью могла признаться себе в том, что категорически не желает делить Степнова с какой бы то ни было женщиной. Она, разумеется, желала ему только добра и счастья, но, обзаведись он девушкой или, хуже того, женись, дружить бы она с ним точно больше не смогла. Да и у него самого в таком случае вряд ли бы оставалось время на общение с ней и ее дедом. Последнее удручало вдвойне... Предстоящая в самом ближайшем времени встреча со Степновым вызывала ощутимый страх. Что говорить небезразличному ей мужчине и как себя с ним вести, Кулемина не имела ни малейшего представления, и это означало, что действовать она будет спонтанно, а спонтанность, как правило, выходила Лене сильно боком.
Немного поплутав по мало оживленным переулкам центра столицы, Степнов и Рассказов наконец добрались до пункта назначения. На дворе стоял солнечный весенний день, и мужчины выдохнули с облегчением, когда исключительно по наитию свернув на соседнюю улочку, издалека увидели яркую вывеску нужного им заведения. Заходя в помещение Виктор одновременно размышлял о том, что висящее над входом «Кризис жанра» несомненно куда более адекватное и даже оправданное название, нежели короткое «Кризис», озвученное накануне Новиковой; - а еще о том, что как-то странно, что девчонок пригласили выступать днем. Как бы то ни было, пройдя чуть дальше вглубь зала, Виктор заключил для себя, что заполненность клуба была вполне сносной для проведения концерта. Внутренняя отделка и атмосфера заведения пришлись мужчине по душе. Деревянный пол, симпатичные столики, приглушенный свет. Следующим, что привлекло его внимание, была небольшая сцена, на которой стояли инструменты «Ранеток». Не хватало только самих девчонок. А Степнов, даже несмотря на поблескивавшую рядом с правым микрофоном черной декой басуху, все же переживал, что Лены не будет в клубе. За ночь и утро ледяная корка апатии немного подтаяла. Особую активность в отношении девушки Виктор проявлять не собирался, но увидеть, а при случае и поговорить, хотел. Спустя несколько минут стало очевидным, что опасения его были напрасными, - Кулемина вышла на сцену вместе с остальными участницами квинтета. Бегло окинув взглядом зал, принялась надевать гитару. Степнов не мог не заметить, что девушка не улыбалась и была несколько напряжена, на публику смотрела крайне редко, хотя народ был настроен весьма дружелюбно и, судя по нескупым аплодисментам, отнесся к новичкам благосклонно. Где-то на третьей песне Лена случайно столкнулась с ним взглядом. Всего пара мгновений, а Виктора как-то мощно шандарахнуло током. Кулемина почти сразу же отвела глаза и больше за весь концерт она ни разу на него не посмотрела. Когда закончилось выступление, на сцену вышла другая группа, не известная ни «Ранеткам», ни учителям. Девчонки переместились за столики, где их ожидала группа поддержки в составе Комарова, Платонова, Маркина и двух педагогов. Первые десять минут Новикова всеми правдами и неправдами пыталась убедить Степнова с Рассказовым, что пара алкогольных коктейлей в выходной день для шестнадцатилетних подростков — баловство абсолютно невинное. Мужчины же были непреклонны. Спустя пару минут симпотный, по мнению Леры, бармен осчастливил компанию молодых людей свежевыжатыми соками, молочными коктейлями и пятью порциями десертов. Беседа за столиком была оживленной. Подростки, за исключением пожалуй только Лены, активно делились впечатлениями друг с другом и учителями. Несколько раз к ним подходили познакомиться-пообщаться посетители клуба, вызывая тем самым у школьниц немало восторга. Виктор изо всех сил старался не обращать внимания... но это было просто невыносимо. Кулемина попросту игнорировала его! Не смотрела, не разговаривала. В конце концов, она с ним даже не поздоровалась! Объемы кипевшей в груди Степнова агрессии увеличивались с каждой минутой в геометрической прогрессии. И выплеснуть её хоть в какой-то мере возможности никакой не представлялось. Да и что бы он стал ей предъявлять? Что ушла с дискотеки, не дождавшись, когда ее доведет до дома учитель? Что телефон выключила и заставила волноваться? И вроде бы совершенно очевидны и неоспоримы ее косяки, и дико хотелось устроить разбор полетов, наорать на нее хорошенько, чтоб в следующий раз думала, прежде чем фортели свои выкидывать. Но привести свои желания в исполнение Виктор не мог. Собственные претензии почему-то казались какими-то необоснованными, неуместными и попросту глупыми. В сих незримых душевных метаниях он провел следующие полтора часа. Пытался поддерживать беседу, по-доброму подтрунивал над девчонками. В конце концов, он тут находился как учитель и худрук подростковой музыкальной группы и позволить себе демонстрировать подопечным неважнецкое настроение не мог. Исподтишка наблюдал за Леной. Её молчаливость и пассивность беспокоили мужчину, и от этого он лишь еще больше злился на Кулемину и себя самого... Покинув заведение, ребята взялись проводить девчонок. Липатова пошла с историком. А Кулёминой в провожатые достался физрук. Остаться с Кулеминой наедине Виктор немного побаивался. Как бы он ни хорохорился, её поведение очень сильно его задевало. Стоило ему только подвинуть разделявшую их стену, как Лена поставила новую. И Степнов не был уверен, что ему под силу положить конец этому настойчивому строительству. Да и стоит ли вообще...
К концу вечера Кулемина вконец извелась. Как только увидела Степнова в клубе, в области солнечного сплетения моментально сформировался комок, не позволяющий свободно дышать. Брать нужные аккорды и петь удавалось с трудом. Потом, покинув сцену, плелась позади девчонок, чтоб не дай Бог не столкнуться с Виктором Михайловичем нос к носу. Пока подруги здоровались с учителями, она пряталась за их спинами. А как приземлились за столик, так Ленин настрой стал совсем уж пессимистичным. Степнов не разговаривал с ней, а сама она даже глаза на него боялась поднять. Только чувствовала его недовольство. Будь он к ней положительно настроен, не преминул бы, по крайней мере, хоть шуточное замечание сделать, а тут... Полный аут... Думала, Виктор Михайлович сбагрит ее Рассказову — ан нет. Только вот становиться инициатором беседы он похоже не собирался. У Лены начиналась самая настоящая, хотя и совершенно не свойственная ей паника. До ее дома оставался лишь один пешеходный переход и два поворота.
- Как Вам наше выступление? - вдруг нарушила молчание Кулемина.
- Нормально, - от неожиданности Виктор ответил односложно и безэмоционально.
Запас слов, как и запас храбрости, у Лены иссяк. Последовали долгие секунды напряженной тишины. Виктора почему-то разозлил этот чисто дежурный и словно беззаботный вопрос. И ну никак не хотелось позволить Кулеминой сделать вид, что все в норме и ничего не происходит.
- Чего вчера с дискотеки сбежала? - получилось несколько агрессивно.
- Я не сбегала, - нервно принялась оправдываться Лена. - Просто устала — пошла домой.
- Могла бы предупредить, - довольно резко возразил Степнов.
- Вы были заняты, - в тон ответила Кулемина.
- А мобильным ты пользоваться не умеешь? Или он у тебя так своевременно разрядился? - распалялся мужчина.
Крыть Лене было нечем.
- Я сорок минут тебя по школе разыскивал как идиот! Тебя не учили уважать время других людей?
Последний вопрос вызвал у Кулеминой острую обиду. Если бы он сказал, что волновался, - это одно. А так выходит, что он просто потерял из-за нее время... которое мог провести с их распрекрасной химичкой.
- Мне очень жаль, что Вам из-за меня пришлось оторваться от Ваших важных дел! - зло ответила Лена.
Молодые люди тем временем добрались до пункта назначения. Остановились у крашеной зеленой двери.
- Да каких дел?! Не хотела, чтоб я тебя провожал, - так бы и сказала!
- Не думала, что Вас так огорчит мой уход, - язвительно выдала Кулемина. - По-моему, у Вас была более приятная компания на вчерашний вечер!
- Что? - опешил Виктор. - К-какая компания? - как-то недоверчиво смотря на Лену, уже тише спросил он. Кулемина же явно не собиралась отвечать. Взгляд отвела, насупилась, помрачнела. И глаза блестят. Степнову вдруг показалось, что она сейчас заплачет. И он был недалек от истины. Лена уже успела миллион раз пожалеть, о том, как глупо на эмоциях выдала саму себя. Сейчас он все поймет, и... произойдет катастрофа. Хотя катастрофа уже происходит прямо сейчас. Того гляди заревет. До кучи вспомнилось, как Виктор Михайлович обнимал под музыку красивую брюнетку. Ужас...
Степнов был в полном недоумении. Выводы напрашивались сами собой. Но он совершенно никак не мог поверить в то, что Кулемина его приревновала. Да и было бы к кому!.. Хотя... В памяти всплыл танец с приставучей коллегой. Примечательно, что как раз после этого танца он и потерял Кулемину из вида... Эмоции накрыли с головой, а самоконтроль полетел ко всем чертям.
- Кулемина, ты вообще думаешь, когда блины на штангу вешаешь?! - Виктор снова повысил голос. - Ты специально, да? Хотела, чтоб я подергался? Нравится заставлять меня о тебе волноваться?
- Конечно! Это главная цель моей жизни! - Лене было сейчас куда проще злиться и перечить, нежели распускать нюни.
Ее ответный выпад подействовал на Степнова странным образом. Вроде взбеситься должен был, а такая грусть-тоска отчего-то навалилась... Ну как с ней вообще говорить?..
- Нельзя так, Лена, - после непродолжительного молчания тихо произнес Виктор.
От его пронзительного взгляда и резко сменившегося тона у Кулеминой словно все внутренности вывернули наизнанку. Лучше бы наорал.
- Ладно. Шуруй домой.
Ослушаться любимого тренера Лена сейчас не могла. Даже если б хотела.

 Отправлено: 08.03.12 22:25. Заголовок: Поздравляю всех чита..

Глава 22.

- Представляешь, там за полтора дня почти четыреста просмотров! А выложили в субботу ночью, - восторженно вещала Липатова.
- А кто выложил-то? - поинтересовалась Прокопьева.
- Да кто ж его знает.
- Да сто пудов, кто-то из наших, - предположила Новикова. - Вообще-то мы сами ступили. Надо было Антоху попросить на видео концерт заснять.
- Да уж. Ну в следующий раз...
Лена рассеянно слушала радостное верещание подруг. Странно, но обсуждаемые ими темы вызывали у нее столь незначительный интерес, что она чувствовала себя предательницей. Будто став членом группы, она присягнула в вечной верности «Ранеткам», гитаре, музыке. Но сейчас, оглядываясь назад, она едва ли смогла бы чётко сформулировать, как её вообще занесло на сцену. Играть-то ей нравилось по-прежнему, но речь теперь уже шла не о том, чтобы просто исполнять свои песни. Теперь в стремлениях девчонок безошибочно угадывалась гонка за востребованностью, рейтингами и славой. И отчасти Лена их понимала. Кайф, получаемый от выступления, немало зависел от публики, от того как народ их встречает, аплодирует и где-то даже подпевает. Волей-неволей Кулёмина проводила параллели. В чём-то этот кайф походил на то удовольствие, которое она испытывала во время соревнований и играя в свой любимый баскет. Но в спорте она себя всегда ощущала как-то свободнее что ли. Весь этот ажиотаж вокруг записи альбома, поиска более масштабных площадок и увеличения численности поклонников — был во всём этом какой-то душок, нечто тягостное, сродни зависимости. Сама музыка при этом незаметно отходила на второй план. А Лена всё чаще в последнее время чувствовала себя с «Ранетками» не в своей тарелке. Начиная с середины осени она буквально разрывалась между тренировками и репетициями. Не хотела огорчать Степнова, не могла подвести девчонок. Отчаянно искала компромиссы, решала, выбирала. И совсем забыла о том, чего на самом деле хочется ей самой. Обозначившийся же сейчас в её жизни эмоциональный накал словно подвёл Кулёмину к черте, сулящей существенные перемены по всем фронтам.
После прощания с Виктором Михайловичем Лена пол ночи не сомкнула глаз. Чувство тревоги зашкаливало и не позволяло девушке спокойно впадать в депрессию. Кулемина испытывала физическую потребность как-то сбросить аккумулирующееся напряжение. Для пробежек час был не самый подходящий. Зато выручили отжимания. Побив свой личный рекорд, Лена вернулась в постель и буквально через минуту наконец отключилась. В воскресенье была мрачнее тучи. В голове непрерывно крутился калейдоскоп неприятных воспоминаний. Дискотека. Степнов, обнимающий химичку. Концерт и последовавшие за ним разборки. Короткий диалог с убийственными для неё взглядами и интонациями. А потом одиночество и неизвестность. Что теперь будет, Кулёмина представить себе не могла. Злилась на Степнова за его «так нельзя». Что он вообще хотел этим сказать? Как «так»? И с какой стати он вообще ей указывает?! А ещё другом звался!.. В то же время было и стыдно за своё поведение и — хоть и со скрипом, но Лена всё же отдавала себе в этом отчёт - до ужаса страшно быть отвергнутой. Проигрывая в своём воображении чёрный сценарий, она так и слышала его назидательные речи о недопустимости её порывов... Весь день Кулёмина сама не своя тенью бродила по квартире. К вечеру же появилось дикое желание как можно скорее увидеться с Виктором Михайловичем и расставить все точки над «и». Уж лучше сразу услышать приговор, чем мучиться домыслами. Как бы то ни было, в стенах школы решительность девушки значительно поуменьшилась. В понедельник по расписанию не было ни физкультуры, ни тренировок. И Лена сама не знала, огорчаться ей этому или радоваться. Вроде обстоятельства складывались так, что проще всего было замять тему. Но на этот раз сей вариант её не устраивал. Хватит. Назаминалась уже. Степнов ей нужен. И неважно даже, что он думает и что скажет, - прятать голову в песок она больше не станет. Спортсменка она в конце концов или где?.. Случайно увидела его, пускаясь с девчонками в столовую после четвёртого урока. Виктор Михайлович поднимался навстречу. Обжог взглядом. Со страху у Кулёминой жутко скрутило живот, а дыхание напрочь сбилось. И опять неуверенность тотальная проснулась. Действовать-то решила. А что конкретно делать непонятно. Не подойдёшь же к нему просто так. И вообще... Что говорить?.. По окончании шестого урока Лена не торопилась уходить из школы. Девчонкам сказала, что у нее еще дела. А сама застряла на один этаж ниже спортзала. У Степнова не было сегодня секций. И прошлые несколько понедельников он провожал её до дома, нередко заходя проведать Петра Никаноровича... Покрутившись еще пару минут на пятачке между окном и лестницей, Лена, собравшись с духом, всё же направилась в любимое школьное помещение.
Степнов в гордом одиночестве стучал мячом. Замах — бросок. Мужчина двинулся за вылетевшим из корзины мячом. Развернулся . Заметил Кулёмину.
- Здравствуйте, - тут же поздоровалась Лена.
- Привет, - Виктор продолжал стоять недалеко от щита и не спешил сокращать расстояние между собой и девушкой.
- Вы заняты? - плохо соображая, что говорит, спросила девушка.
Степнова несколько удивила и постановка вопроса и Ленин приход в целом. Не ожидал.
- Да нет... как видишь... - немного растерянно ответил мужчина.
- М-м... А Вы к деду сегодня не собираетесь?
- А что? - не совсем понимая, к чему клонит девушка, Виктор ответил вопросом на вопрос.
- Да я... просто подумала... я сейчас домой иду... и я подумала, вдруг Вы тоже...
Видя, что Лене тяжело даются слова, и теперь уже догадавшись о цели её визита, Степнов решил пресечь вербальные мучения любимой девушки:
- Пойдём провожу тогда?
- А у Вас точно никаких дел нет? - дико обрадовавшись поступившему предложению, Кулёмина всё же чувствовала себя крайне неловко.
- Да точно, - усмехнулся Степнов. - Идём.

Виктор шагал по улице, взвалив на плечо нелегкую школьную сумку. Слева от него, чуть сутулясь, шла Лена, изнутри сминая ладошками карманы куртки. Разговор пока не клеился, но Степнова это в кои-то веки не беспокоило. С их последней встречи он много чего передумал и, кажется, всё решил для себя. Конечно недавнее невероятное открытие, сделанное мужчиной, снова поставило всё с ног на голову. То, что Кулёмина может испытывать к нему нечто большее, чем дружеская симпатия, он и представить себе не мог. А тут... факты на лицо. Только вот отношение Виктора к этим фактам было неоднозначным. Радоваться неравнодушию любимой девушки мешало понимание того, что его несовершеннолетняя ученица вероятно испытывает романтические чувства к своему педагогу. А главное, как бы Степнову этого не хотелось, в серьёзность и долговечность того, что Лена к нему испытывает, верилось едва ли. Да, они сильно сблизились за последние два года. Он ей и тренер, и друг, и, возможно, что-то вроде старшего брата... старшего на целых десять лет. На что тут рассчитывать? На восхищение тренером? Преувеличенную симпатию к другу семьи? В крайнем случае — влюблённость в пасущего её учителя? Даже если и последнее, не сможет он самозабвенно упиваться этакой своеобразной «взаимностью». Неправильно как-то. У него-то к ней совсем другое. И почему-то Виктору казалось, что даже при наилучшем для него стечении обстоятельств Кулёмина пока просто не способна ответить ему на равных. Она чудесная, прекрасная, самая лучшая... девочка. Пусть и его, но ещё совсем не готовая к тому, что он может ей предложить, и к тому, чего бы ему с ней хотелось... Заключение, конечно, неутешительное. Но чем дольше Виктор думал, как избавить Лену от ненужной обоюдной привязанности, тем однозначнее чувствовал, что логично напрашивающееся исчезновение из её жизни — полнейшая чушь, что, несмотря ни на какие доводы разума, рядом надо быть. Просто рядом. Просто довериться альтернативной мозгу инстанции...
- Виктор Михайлович... - начала было Кулёмина.
- Лен, ты меня всю жизнь Михалычем звать будешь? - неожиданно для самого себя вдруг спросил Степнов. - Ну мы ж друзья вроде как, и нам не по сто лет в обед, чтоб по имени-отчеству друг друга величать, - Виктор не стал идти на попятную. - Или ты и после выпускного со мной на «Вы» будешь?
- А мы будем общаться после выпускного? - осторожно поинтересовалась девушка.
- У тебя какие-то сомнения на этот счёт?
- Ну, мы с Вами реже видеться будем и вообще... У Вас новые ученики появятся...
- Кулёмина, они у меня каждый год новые. По-моему ты от меня просто отмазаться хочешь...
- Да нет... мне просто сложно представить себе, каким бы могло быть наше общение после школы.
- Оно может быть любым, Лен. Как захотим, так и будет.
Кулёмина не спешила отвечать. С минуту они с Виктором молча брели по укрытому холодной водяной рябью тротуару. Лена смотрела под ноги, а Степнов вдаль поверх макушек пока ещё голых деревьев. Повинуясь внутреннему порыву, Кулёмина оторвала взгляд от земли и украдкой посмотрела на профиль Виктора. На лице мужчины царило спокойствие и словно какая-то уверенность.
- Я хочу летом на баскет в Лужники сходить, - Лена озвучила своё давнее желание - будто из самолёта с парашютом шагнула.
Степнов повернулся к девушке, поймал её взгляд. Нескольких секунд мужчине хватило, чтобы прочувствовать и среагировать.
- Там в апреле по волейболу чемпионат будет. Хотя у тебя экзамены на носу... - рассуждал в слух Виктор.
- Да до них ещё два месяца. Сами знаете, как я обычно готовлюсь.
- Знаю, - усмехнулся Степнов. - Ну, тогда идём? - чуть помолчав спросил Виктор.
- Идём, - Лена смущённо улыбнулась мужчине. - А какого числа?
- Я точно не помню, вроде десятого. Надо посмотреть.
- Можем сейчас дома погуглить, - предложила Кулёмина.
- Давай, - согласился Виктор. - И билеты лучше заранее купить...

Этой ночью Кулемина никак не могла заснуть. Разросшееся в связи с последними событиями напряжение не отпускало. Нутро заполняла игристая материя предчувствия, предвкушения чего-то. Ворочаясь в постели, Лена вспоминала события прошедшего дня, свои страхи, надежды и совершенно неожиданный разговор, казалось, ознаменовавший какую-то новую веху в её жизни. В очередной раз окинув взглядом подсвеченную тонким ровным месяцем комнату, Кулёмина прикрыла глаза. В голове своевольно мелькали образы дневной реальности. Вот они с Виктором лазают в интернете, выбирают места на схеме зала и спорят из-за того, кому оплачивать Ленин билет, вот пьют на кухне чай с дедом и говорят о всякой ерунде, а вот звучит ласковое мужское «до завтра» и не отпускает глубокий волнующий взгляд. Девушка мягко проваливалась в сон. Глубокий и безмятежный. Все образы перемешались, сливаясь в одно гигантское облако, растворяющееся в ночном забытьи и оставляющее лишь тонкое ощущение сродни намёку или напоминанию - напоминанию о таком непривычном, но откуда-то знакомом счастье.


- Конец -

 Отправлено: 04.11.12 08:48. Заголовок: Глава 1. Вот уже к..

Автор: mariposa
Название: С любимыми не расставайтесь…
Рейтинг: PG-13
Жанр: Continuation, Angst, Romance, OOC
Размер: миди
Статус: окончен
Музы: Машка и ее "Больно" , Светлана Сурганова, Павел Кашин
Примечание: Четвертый сезон. Лена уходит от Степнова к Васе.
Некоторые события предыстории не совпадают с сериалом:
1. Зеленова беременна не была, они с Гуцулом просто встречаются.
2. Отношения между главными героями развивались в том же ключе, только без совсем уж гадостей и бешеного неадеквата.
3. Сдвинута хронология. Проблемы у КВМ начинаются не осенью, а к концу первого учебного года в Снегинке - весной.

Комментарии тут


Глава 1.

Вот уже который день Лена сидела в своей комнате, тупо пялясь на стену. Пожалуй, впервые она прочувствовала суть фразы «ожидание сводит с ума» и была готова подписаться под этими словами. Она ждала. А он не приходил. Прошел уже месяц с тех пор, как она все для себя поняла. И четыре – с тех пор, как она видела его последний раз. Н-да. Даже «с глаз долой, из сердца вон» не помогло. А ведь она была почти уверена, что не пожалеет о своем уходе. Хотя «уход» - не то слово. Это раньше она думала, что просто ушла от него. Теперь она знала много слов, более точно описывавших то, что она сделала. И слов далеко не лестных.
Удивительно, как за довольно короткий промежуток времени все встало с ног на голову. Ее прежняя жизнь теперь казалась прекрасной сказкой. Она жила в какой-то волшебной стране, а он следил за тем, чтобы никто не разрушил чары. Все маячил на границе, оберегая от злых колдунов, тесня оборотней и прочую нечисть. А принцесса вдруг решила эмигрировать. Ну что ж. Желание госпожи – закон… А если госпожа не ведает, что творит?.. И тем не менее, она была рада, что сбежала. Принцессой быть она больше не хотела. Принцессы, как правило, особы весьма взбалмошные, избалованные и эгоистичные. А он заслуживает лучшего… Естественно, стоило ей ступить за демаркационную линию, как весь прихваченный с собою скарб и чернь стали трансформироваться самым неожиданным образом, а прекрасный принц Вася и вовсе превратился в мокрого лягушонка. Маленького, милого… такого, которого хочется пожалеть, а вот целовать – это уже слишком. Про фрейлин и вовсе лучше промолчать.
Сначала все было неплохо. Набирающая популярность группа, любимое дело, молодой симпатичный парень, разделяющий ее интересы... Только испытание славой и деньгами, как известно, штука тяжелая. А ограничение доступа к телу вообще замечательное оружие в борьбе с паразитирующим бойфрендом… Так хотелось легкости, непринужденности, удовольствия. Но как-то со всем этим в итоге вышла напряженка. Первый месяц она, довольная как слон, скакала по концертным площадкам, зависая в клубах и на всевозможных молодежных тусовках. Было чудесно. За исключением момента, когда во время очередного сеанса проявления чувств Васина ладонь, видимо решив, что ей теперь всюду рады, поползла с ее коленки куда-то в область ширинки потертых джинсов. Тогда Кулемина поняла, что пока не готова к близким отношениям. Вася был всепонимающе терпелив, продолжая невинно ласкаться. А спустя две недели у Лены в самый ответственный момент «вдруг начались месячные» и застянулись на неопределенный срок. Потом было несколько «некогда», «негде», «устала» и наконец «я не могу»... Вроде по всем ее подсчетам она должна была быть жутко счастлива, а выходило наоборот. С Васей было прикольно, весело, легко, иногда даже интересно… первые пять недель их открытого встречания. Дальше уже не так вставляло. Многие элементы их «общения» вместе со своей секретностью потеряли очарование. Спустя два месяца даже поцелуи стали какими-то вялыми и безэмоциональными. Причем, с обеих сторон. О сексе не могло быть и речи. Любое интимное прикосновение напоминало о Степнове. Это раздражало. Вася все делал страстно-нежно, аккуратно, можно даже сказать, любовно, но… просто не так. Даже в последние недели их с Витей отношений… тяжелые, невыносимые недели, его прикосновения не вызывали у нее такого протеста. А еще… Степнов трогал ее… «лучше». И дело вовсе не в технике. Просто… Просто, наверное, он ее очень любил. И, наверное, в душе она понимала, что Васины чувства к ней не идут ни в какое сравнение с этой любовью. Она могла бесконечно злиться и обижаться на Степнова, могла даже ненавидеть его за установленный им тоталитарный режим, но у него было одно смягчающее обстоятельство. Причем, настолько серьезное, что обвинительный приговор можно было вполне сменить на оправдательный или на крайняк приписать состояние аффекта…Собственный же неадекват Кулеминой не на что было списывать.
К концу третьего месяца «свободы» напрягало всё. Бесконечные репетиции, бессонные ночи, дикое переутомление, бессмысленная и ненужная игра в отношения и трещащее по швам нечто, ранее называвшееся дружбой. Девочки грезили о популярности и достатке, а ей было все равно. Она хотела петь и играть, но не батрачить с утра до ночи. В какой-то момент Лена отчетливо стала ощущать разницу между «заниматься музыкой» и «делать музыкальную карьеру». И эта разница ей не понравилась. Не понравилась настолько, что она не постеснялась сказать об этом девчонкам. Они не поняли. Наташа с Аней закатывали истерики, лейтмотивом которых была фраза «ты офигела». Женя обвиняла ее в лени, гордо заявляя, что она, между прочим, вообще на двух факультетах учится. Нюта помалкивала... А когда она бросила Васю, лишив группу звуковика, вражда переросла в настоящую войну, закончившуюся ее безоговорочной капитуляцией.
И вот она сидит в своей комнате среди кучек разбросанной одежды и какого-то мусора, словно среди руин некогда прекрасного замка. Сидит так уже пятый день. Она страшно устала. Страшно запуталась. И вообще, ей просто страшно.


Светлана Сурганова и Оркестр - Корабли

 Отправлено: 05.11.12 09:11. Заголовок: Огромный ПРИВЕТ всем..

Скрытый текст

Огромный ПРИВЕТ всем, кто еще читает опусы из под пера садистки-меня Спасибо, что вы тут

Глава 2.

Одно было странным. За четыре месяца они со Степновым ни разу не пересеклись. Несмотря на то, что жили в одном районе и он периодически навещал своего соавтора. Петр Никанорович молчал как рыба, но, зайдя в квартиру, Лена точно могла определить, были ли у них «гости». Поначалу ее злило, что родной дед у нее за спиной общается с ее (язык не поворачивался обозвать Степнова врагом) бывшим. Потом стало все равно... А теперь она каждый день ждала, что он придет.
Уйдя из группы и, соответственно, из Снегинки, Кулемина безвылазно сидела дома. Точнее в своей комнате. У разбитого корыта. Ни учебы, ни работы, ни друзей, ни музыки, ни группы. Ничего. И тем не менее, она сожалела только об одном. О том, что променяла родного человека на блестящую мишуру, впоследствии покрывшуюся плесенью. А Степнов был родным по всем показателям. Несмотря ни на что… Хотела увидеть его, но в то же время боялась. Скучала, но понимала, что все безнадежно разрушила собственными руками. Хотя чего лукавить - надежда, как известно, умирает последней.
Прошла неделя ее добровольного заточения. Пожалуй, теперь она могла себе представить, что чувствовал Виктор, когда пару месяцев сидел дома без работы и целыми днями ждал ее. Мужик… Она бы на его месте и дня не продержалась. А он терпел, хоть и срывался. Потом она попыталась представить, как бы реагировала, если бы он постоянно зависал где-то до ночи в компании ровесников и также бесстыдно у нее на глазах заигрывал с представительницами противоположного пола... А он терпел и прощал. Он старался. А она… Сколько бы он для нее ни делал, ей все было мало для счастья. Витя выручил, Витя снова пришел на помощь, Витя поддержал. А она брала, брала и брала, не благодаря и ничего не отдавая в ответ, обвиняла в их проблемах только его, обижалась сама и обижала его. Как можно было так безответственно разбрасываться тем, что у них было? Как можно быть такой эгоисткой?.. А ведь Степнов ее и такую любит. Потому что видит и верит в то хорошее, что в ней есть. А она будто ему назло вела себя как бездушная стерва. И все бы еще можно было бы как-то исправить, если бы не ее предательство. Как теперь смотреть ему в глаза? На что вообще рассчитывать? Простит ли он ее когда-нибудь? Смогут ли они хотя бы поговорить по-человечески?.. А ведь она бы сейчас что угодно отдала, чем угодно пожертвовала, чтобы снова быть с ним. Только вот при всем желании о сделке уже не договориться. Предложить ей теперь, увы, было нечего. Хотя какие могут быть сделки, когда речь идет о любви?..
По истечении семи дней Кулемина не выдержала. Тоска, нетерпение и непонимание того, почему он так долго не появляется у них и не звонит (а он не звонил, она точно знала) проели в желудке дыру. Лена отправилась на кухню. Петр Никанорович в кои-то веки получил возможность лицезреть свою внучку больше десяти минут подряд. Последние события они особо не обсуждали. Кулемин был премного огорчен тем, что происходило в жизни Лены, но что-либо спрашивать, советовать и тем более за что-то ругать не смел, ограничиваясь общими фразами и зачастую не требующими ответа репликами. Вот и теперь, не задавая лишних вопросов, он лишь заметил:
- Ну наконец-то, хоть поела нормально.
Лена молча гипнотизировала чашку чая. Жить и дальше в неведении она не могла.
- Дед… - неуверенно начала она, с трудом подбирая слова. – А ты… еще со Степновым общаешься?
Петр Никанорович внимательно посмотрел на внучку, гадая, к чему она завела этот разговор.
- Общаюсь, - как можно бесстрастнее выдал он.
- И… он… как… в общем, как у него дела? – продолжала мямлить она, так и не поднимая глаз. Было ужасно стыдно.
Кулемин старший растерялся. Он-то думал, она будет выказывать свое недовольство по поводу того, что они поддерживают связь. Возмущаться. Ну или, в крайнем случае, о чем-то просить. Но уж больно она смущалась...
- Дела хорошо. Тренерствует. Мне помогает.
Петр Никанорович прекрасно видел, с каким вниманием Лена ловит каждое его слово и понимал, что ответ его был далек от того, что она хотела услышать.
- Лен, что именно тебя интересует?
- Меня все интересует, - еле слышно пробубнила Кулемина. – Он… Он про меня спрашивает?
С этим вопросом опасения Кулемина подтвердились. Запахло жареным. Опять он будет мячиком для пинг-понга. И если раньше его даже привлекала роль посредника, то теперь он пребывал в смешанных чувствах. Но деваться было некуда. Любимая внучка как-никак.
- Сначала спрашивал…
- Что спрашивал? – оживилась Лена, наконец осмелившись украдкой посмотреть деду в глаза.
- Просто прашивал, все ли у тебя в порядке.
- А потом?
- А потом перестал. Со временем. И так понятно, что, если ты куда-нибудь влипнешь, мы его позовем.
- Дед! – возмутилась было Кулемина.
- А что «дед»? Разве не так? Кого еще о помощи просить? Мы друг другу чай не чужые! Для тебя, может, он и просто твой бывший, а мне Степнов как сын! – Петр Никанорович уже не контролировал себя. Накопившаяся обида полилась в виде слабо закамуфлированных упреков. Масштабы Лениного стыда били все рекорды. Хотелось ответить, что ей Витя тоже не чужой. Но чего теперь стоили ее слова?
- А он… - продолжила она, набрав в легкие побольше воздуха. – У него… появился кто-нибудь?
- Он тебя любит, – в голосе старика сквозил укор.
Четыре месяца прошло, как они расстались, а он ее любит. А раз любит, не может у него быть никого. И для деда это было чем-то самим собой разумеющимся. А для нее почему-то нет… Наверное, потому что она посмела судить его по себе. Сама-то завела интрижку, когда они еще были вместе. Целовала и убегала на свидания с другим. Лгала. Лицемерила... Он бы никогда так не поступил с ней... Презрение к самой себе мерзким питоном сжимало ребра и горло. С трудом выдавила из себя:
- А чего он так давно к нам не заходил?
Поняв наконец, «о чем» все это было, Петр Никанорович тяжело вздохнул, неодобрительно покачав головой.
- На соревнованиях твой Степнов. Со дня на день вернуться должен.
- Не мой он больше, - в тихом отчаянье возразила она.
Кулемин никак не ожидал, что спустя четыре месяца его внучка вдруг опомнится. А она явно сожалела... В общем, по большому счету к такому разговору он был не готов.
- Лен… Ну ты же сама…
- Да, я сама во всем виновата, - беззлобно перебила она его. - Дед, - Лена посмотрела на родственника взглядом побитой собаки, – что мне теперь делать?
Кулемин молчал, словно что-то обдумывая.
- Не знаю… Не знаю, Лен…
Собравшись с духом, старик продолжил:
- Я тебе вот, что скажу. Хоть ты мне и внучка, но пособничать я тебе не буду - и не проси.
Никак не ожидав подобной жесткости, Лена удивленно посмотрела на деда, но почти сразу отвела глаза, не выдержав его взгляда.
- Превратила свою жизнь непонятно во что. Мужика извела совсем... Плохо, видно, я тебя воспитывал, Елена...
- Дед! - взмолилась было Кулемина.
- Люди не игрушки. И прежде чем соберешься что-то предпринимать, подумай хорошенько… о Степнове.

Земфира - ПММЛ

 Отправлено: 06.11.12 07:52. Заголовок: Глава 3. Было, коне..

Глава 3.

Было, конечно, неприятно остаться совсем одной. В том плане, что пожалеть некому. Даже родной дед встал на сторону… ну, в общем, не на ее сторону. Зато совет дал. Дельный. Она прислушалась. И подумала… Думала она много. Обстановка все-таки располагала. Вот она и размышляла, анализировала. И додумалась до того, что стала сомневаться в подлинности своей любви к Степнову. Ну да, она уже говорила ему, что разлюбила и прочее, но… ЛЮБОВЬ ведь не может так просто уйти. Может, тогда это было что-то другое?.. Может, она пока еще просто не способна любить… по-настоящему… как Степнов?.. Он любил. Любит. А она? Чем он был для нее?.. Было тяжело себе в этом признаваться, но, похоже, в состав формулы ее чувства входили лишь влюбленность, сладость запрета, экстрим и влечение, активно подпитываемое буйством гормонов. У Степнова в коктейле наверняка тоже многое из этого присутствовало. Только гораздо в меньших пропорциях. А восемьдесят пять, а то и все девяносто процентов занимал ингредиент, который ей, судя по всему, был совершенно незнаком… От подобных мыслей становилось совсем тошно. Если раньше казалось, что можно как-то все подлатать, замазать, то теперь получалось, что замазывать нечего. Но тогда... почему ей так хотелось вернуть то, что было? Что теперь ей было от него нужно?.. Ответ был неутешительным. Скорее всего, просто хотелось снова ощутить себя в безопасности, оберегаемой и любимой. То есть опять брать… Ну, будем называть вещи своими именами. Она хотела его использовать… для собственного успокоения. А что будет, когда она успокоится? Что с ними будет?..
Особой ясности все эти размышления так и не принесли. И тем не менее, кое-что она все же твердо решила. Когда через пару дней наконец пришел Степнов, она так и не вышла. Услышала трель звонка и бросилась к двери своей «кельи». Стала прислушиваться. После приглушенно-бархатистого «Здравствуйте, Петр Никанорович» ноги слегка подкосились… Как же она соскучилась! Хоть бы глазком его увидеть!.. Только вот последствия этого ее «глазком» могли быть самыми разнообразными, а так легкомысленно рисковать спокойствием Степнова она просто не имела права. Она была рада, что у него все более или менее наладилось. Он снова занимался своим любимым делом. А то из-за нее сначала из школы вылетел, потом дома сидел. То барменом, то охранником. А тут, наконец, нормальная работа. Жаль, что она не смогла в свое время поддержать его так же, как он всегда поддерживал ее. Главное - теперь хоть не вставлять ему палки в колеса…
Кулемина буквально купалась в чувстве вины и отвращения к самой себе. На судебном процессе по ее душу она совершенно безжалостно выступала на стороне обвинения. Вроде и так все улики против нее, и присяжные, лениво прикрывая ладонями зевки, со скукой ожидают формального окончания прений сторон. Им уже и так все ясно. А она, как мазохист лишь еще туже затягивает петлю на собственной шее… А ведь принцессы так не делают. С чего вдруг такой приступ совестливости и самобичевания?.. Просто, наверное, Степнов был все-таки хорошим учителем. Дурь из ее башки ему выбить, к сожалению, не удалось. Зато силу воли воспитал. Воля к победе в Кулеминой была всегда огромна, а сейчас, после целой серии проигранных матчей, как никогда велика. А победа сейчас означала новую жизнь. Без лжи и фальши. Без притворства и лицемерия… Сейчас перед ней стоял выбор: взять чистый белый лист или продолжать писать на старом, грязном и изрядно помятом... А она по-старому никак не хотела.
Еще несколько дней прослонявшись по квартире и активно попредававшись думам, Кулемина решила действовать. Первым делом Лена стала искать работу. Только встал вопрос: а куда, собственно, податься? Специальных знаний у нее никаких особо не было. Опыта работы тоже. Секретаршей?.. Ну какая из нее секретарша! Ноги у нее, конечно, длинные, но каблуки, юбки и деловой этикет… Нет… Листовки раздавать тоже как-то не катило. Ну не уборщицей же идти, в конце концов… Полторы недели метаний – и Кулемина устроилась, как сейчас модно говорить, ресепшионисткой в один из московских фитнес-клубов. Добираться было далековато, зато платили неплохо. В общем и целом она была довольна. Даже получалось откладывать деньги. На что именно, она пока не решила, но что это не будет лишним, точно знала.
Как-то раз на улице столкнулась с Новиковой. Встреча оказалась приятной и во всех смыслах полезной для Кулеминой. Лера потащила ее в «Муху» и за чашечкой чая развела подругу на откровения. Долго уламывать Лену не пришлось. За неимением альтернативной плакательной жилетки, Лерина пришлась как нельзя кстати. Кулемину, что называется, прорвало. От ее рассказа Новикова немного прифигела, но, по большому счету, Лена с Витенькой не сильно отступили от своего привычного репертуара… Так что... ничего нового. Только вот света в конце туннеля девушка пока не видела и, как помочь подруге, не знала. Но Новикова не была бы сама собой, если бы не пообещала что-нибудь придумать. Как бы то ни было, Кулеминой стало намного легче уже оттого, что кто-то просто ее выслушал и поддержал. Хотя Лера была не просто «кем-то». Она была, пожалуй, единственным человеком, с которым Лена в свое время делилась проблемами и кому рассказывала о неурядицах с Виктором. Именно к ней она просилась на ночь после очередного оглушительного скандала. И Новикова всегда оправдывала ее доверие, прочно вживаясь в роль ее личного психолога и матери Терезы по совместительству... В общем, Лене удалось пожаловаться на бывших подруг и в который раз обругать себя за авантюру с Васей. Лера лишь молча слушала, хмурясь и недовольно вздыхая. От грубых комментариев в адрес бывших одноклассниц и каких бы то ни было замечаний относительно Лениных поступков она все-таки воздержалась. В конце концов, все в этой ситуации хороши были…
Они уже собирались по домам, когда в кафе завалился Гуцул. Раньше они с Ранетками частенько тут пересекались. Он работал, они выступали. Но после пресловутого турне площадку они сменили, и контакты сошли на нет, за что Игорь не преминул шутливо пожурить Кулемину. Узнав о ее уходе из группы… и вообще, Гуцул призадумался, а потом вдруг как-то оживился и пообещал кое с кем поговорить. Через пару дней парень снова объявился и зазвал Лену в один музыкальный клуб. Там он познакомил ее с Олегом, Сергеем и Таней или попросту группой «Анима». Ребята вот уже как пару недель искали нового бас-гитариста. Лена им очень приглянулась, особенно с учетом того, что помимо баса они получали женский вокал, которого им так не хватало. Пел у них только Олег… Симпатия была обоюдной. Кулеминой понравились и сами ребята, и репертуар. Их музыка отличалась от того, что играли «Ранетки». Песни у них были более интересные и взрослые, как, собственно, и сами участники. С самым старшим, Сергеем, у нее была разница в пять лет. А младшей Тане было на полгода больше, чем Лене. Все трое работали. Таня параллельно училась в каком-то музыкальном колледже, а Олег брал уроки вокала... В конце концов, ребята договорились о совместной репетиции. Впервые за последнее время Кулемина искренне и по-настоящему улыбалась. Сумрак апатии рассеяли проблески эмоций. Прощаясь с Игорем, она буквально бросилась ему на шею со словами благодарности. Гуцул лишь добродушно улыбался и, смущаясь, переводил разговор на другую тему… Ну вот… А думала, друзей нет.

Павел Кашин - Другие танцы

 Отправлено: 08.11.12 05:46. Заголовок: Глава 4. С новыми ..

Глава 4.

С новыми знакомыми Кулемина спелась быстро. Олег и его товарищи по достоинству оценили Ленины способности. Вот уже больше месяца они успешно проводили совместные выступления. Все были довольны. Кулемина до сих пор не могла поверить, что ей так подфартило. Мало того, что она продолжала заниматься музыкой, так и все условия, так сказать, были просто идеальными. На такой коллектив было в пору молиться. После нескольких лет склочного сотрудничества с одноклассницами, она и представить себе не могла, что в группе могут быть такие отношения… Уважения и любви – вот, чего всегда не хватало «Ранеткам». Любви к их делу. Да, вроде всем им жутко нравилось бренчать на своих инструментах и прикладываться к микрофону. Но… малодушно как-то это все было… Куча амбиций. Причем далеко не совместных. Они вроде как были вместе, а по сути, все-таки порознь. Каждый сам за себя. Постоянные истерики, междоусобица и так часто звучавшее «Да ты …! А как же группа?!» Все они прикрывались группой, только это их «группа» было пустым звуком... У этих же ребят все было иначе. Тут действовал закон не «все ради группы», а «группа ради чего-то». Не было гонки за гонорарами и желания выступать перед многотысячной толпой. Играли просто так. Ради удовольствия. Многие, наверняка, обвинили бы их в слабохарактерности и бесперспективности. Но Кулемину все более чем устраивало. Два раза в неделю они давали вечерние выступления в одном и том же клубе. Публика была постоянная и принимала их очень тепло. Лена была в восторге. Времени хватало и на репетиции, и на выступления, и на работу, и на посиделки с Новиковой и Гуцулом. Деду тоже перепадало. Ему перепадало бы больше, если бы их общение не стеснял ряд нежелательных тем…
Удивительно, но именно сейчас она чувствовала себя в своей тарелке. Без престижной работы, без турне с мировыми звездами шоу-бизнеса, без экстрима. Настроение улучшилось, и потерянность, в которой она пребывала совсем недавно, уступила место относительной ясности. Ее жизнь принадлежала ей теперь гораздо больше, чем когда-либо до этого. По большому счету, она больше ни от кого не зависела. Ни от родителей, ни от деда… ни от Степнова. Дела пошли в гору. В конце октября ее повысили до помощника инструктора по игровым видам спорта. Наконец-то Кулемина дорвалась до своего любимого баскетбола. В группе все было хорошо. Помимо прочего, на досуге Сергей помогал ей освоить новый инструмент. Она как-то раз в шутку уселась за установку, а он ей на полном серьезе: "Хочешь, барабанить научу?". Еще бы она не хотела! Вот уж где можно дать волю эмоциям... Таня время от времени брала ее с собой на тусовки со знакомыми музыкантами и прочими творческими людьми. Поначалу Лене нравилось. Веселье. Музыка. Куча интересных личностей… Но все-таки не ее это был формат. Сдулась поле третьего раза. Они тогда завалились в какой-то арт-клуб. Приглушенный свет. Гомон. По левую и по правую руку от нее велись мудреные разговоры, в суть которых она безуспешно пыталась вникнуть первые пятнадцать минут. Вова и Антон, увлекавшиеся этнической музыкой, втирали что-то про здоровый образ жизни, купание в проруби и сыроедение. Максим, Катя и Таня обсуждали джазовые импровизации, периодически переключаясь на псевдорелигиозные теории и «дикий» туризм… В какой-то момент она перестала вслушиваться. Откинулась на спинку дивана и принялась ковырять ногтем обивку из кожзама. Жутко захотелось оказаться совсем в другом месте. На другом диване. В другой компании… Как старательно она раньше избегала домашних посиделок! Что угодно готова была придумать, чтобы только весь вечер не сидеть со Степновым у телевизора. Страшилась такой вот «семейной» обыденности. А сейчас… Сейчас бы чайку, любимых Витиных «Мишек на Севере» и спортивный канал.
Как она ни старалась, Степнов не шел из головы. Уже не было той ломки, что мучила ее после расставания с Васей. Когда кровь закипала в венах, а мозг готов был взорваться от неудовлетворенного желания немедленно пойти к Виктору. Тогда ее терзал страх, что он не примет ее обратно. Теперь же она осторожничала, боясь снова причинить ему боль. Вот и продолжала отсиживаться в своей комнате, если Степнов все же «заставал» ее дома.
Иногда лежа в постели и мучаясь бессонницей, она предавалась воспоминаниям, пытаясь разобраться в былых чувствах и в том, почему вела себя тем или иным образом. К общему знаменателю она так и не пришла, но одно уяснила точно. Степнов давно стал неотъемлемой частью ее самой. Она пыталась представить себе, что было бы, если бы она его никогда не знала или если бы между ними так ничего и не было, кроме «деловых» взаимоотношений и дружбы. Но понимала, что это просто невозможно. Несмотря на все сложности, с которыми им пришлось столкнуться, когда она еще училась в школе. Несмотря на тот кошмар, в который превратилось то прекрасное, что было между ними. Несмотря на то, что она все-таки винила его в чрезмерном контроле и тирании, она ни о чем не жалела и не желала иного прошлого. Пожалуй, лишь сейчас она по достоинству оценила то, как ей необыкновенно повезло встретить на своем пути Виктора. Как много хорошего она бы упустила, если бы он работал в другой школе или жил в другом городе… А какое счастье, что именно он стал ее первым мужчиной… во всех смыслах этого слова. Вот уж на эту роль альтернативные кандидатуры Лена исключала категорически. Сейчас безумно хотелось снова оказаться в его крепких объятьях… или просто рядом с ним. Увидеть его. Поговорить. Неважно, о чем. Как же давно они не разговаривали! Ну вот так, чтобы обсудить какой-нибудь матч. Или фильм. Да что угодно. Последние несколько месяцев они только орали друг на друга до хрипоты. И все из-за ее эгоизма и жажды "свободы". Интересно, от чего именно она хотела освободиться... Самое отвратительное, что она предала его дважды. Как своего мужчину и как друга. И еще неизвестно, что по шкале грехов тянет на большее количество баллов. А Степнов ведь был ей самым лучшим другом. Преданным и настоящим... Хотя… Почему «был»?.. Он же сам говорил, что всегда рядом. А слово Степнова крепче дуба. На века… Да и вообще, непростительно по своей дурости терять такого замечательного человека. Хорошие люди в дефиците. А он… Самый лучший... И она хочет быть рядом… Если он позволит.

Земфира - Из головы

 Отправлено: 09.11.12 06:40. Заголовок: Глава 5. Когда Лена..

Глава 5.

Когда Лена сказала, что больше не любит его, ему показалось, что земля разверзлась и он с бешеной скоростью летит в тартарары. Да, не все у них гладко было последнее время. И эта ее интрижка у него за спиной… Но он-то надеялся, что она одумается. Что кризис минует, и их отношения станут только крепче. Только вот их отношения, видимо, были последним, что волновало Кулемину. А он, наоборот, слишком уж над ними трясся. Так боялся потерять ее, что сначала чуть ли не под замок сажал, устраивая разборки по поводу каждой ее задержки, любой дополнительной репетиции или внепланового концерта. А потом ударился в другую крайность, закрывая глаза на ее выкрутасы и откровенную ложь, делая вид, что все хорошо… Сколько им пришлось преодолеть, чтобы отвоевать свое право быть вместе. И ради чего? Ради того, чтобы орать друг на друга? Чтобы осознанно причинять боль? Чтобы обманывать? Чтобы вот так запросто выбросить это пресловутое право на помойку, как ненужную вещь?.. Выходит, что так. Было бесконечно больно, обидно и жаль. Его преследовало ощущение, что он что-то упустил, чего-то не сделал или, наоборот, сделал что-то совсем не так. Что должен был быть мудрее, терпеливее, честнее. Ведь он мужчина, он старше и он всегда был ее наставником. А тут, вместо того, чтобы научить ее чему-то хорошему, только и делал, что подавал дурной пример. То тираном заделался, то в тряпки подался. То синяки на руках ставил, не пуская из дома, то фальшиво улыбался, зная, что она встречалась с другим… А, главное, на нее злиться не получалось. Может, ей с этим Васей и правда лучше будет?.. Дай Бог. Только бы счастлива была…
Сначала хотелось умереть. Просто перестать дышать, потому что каждый вдох резал внутренности ржавым зазубренным лезвием. Хотелось запереться в квартире, лечь на кровать, закрыть глаза и уснуть. Надолго… Но, к сожалению, а может, и к счастью, такой роскошью, как безделье, Степнов себя порадовать не мог. Не мог подвести Шинского. Вот и вытаскивал каждый день свое бренное тело на божий свет и тащился на работу. В любом случае, дома все напоминало о ней и их совместной жизни. И от этих воспоминаний хотелось убежать куда подальше. Только вот «Муха» вряд ли могла послужить достойной альтернативой. В злосчастном кафе прочно воцарился дух «Ранеток» и пока даже не помышлял о смене среды обитания. Да еще и публика. Гуцулов, Новикова… В общем, спустя пару недель круглосуточных пыток Степов уволился. Помыкался немного. Обзвонил знакомых. И весьма удачно. Как раз один его однокашник и пристроил его в спортивную школу. Степнов вернулся к своим «истокам». Начал тренировать мальчишек. И с превеликим удовольствием! Работа отнимала много времени и сил… Еще бы! С таким-то энтузиазмом. Виктор был готов хоть ночевать в школе, только бы было, чем мысли занять.
И все же он был мазохистом. Несмотря на все свои старания, он просто не мог удержаться и в очередной раз не осведомиться у Петра Никаноровича о Ленкиных делах. Сам не знал, чего больше боялся. Узнать, что у нее все отлично с этим… Васей или что они расстались. Но Кулемин с завидным постоянством лишь тупил взор и, тяжело вздыхая, объявлял, что все у нее нормально. Виктору хватало одного только виноватого взгляда старика, чтобы преждевременно получить ответ на свой вопрос. Ну что ж… Значит, так тому и быть. Не зря же говорят, что все что ни делается – к лучшему… Черт бы побрал этих умников!
Тяжелее всего было ночью. Нехватка ее нежного тела под теплым боком приводила мужчину в исступление, достигавшего критической отметки, когда он помимо собственной воли начинал представлять ее с другим. Как чужие руки и губы скользят по ее коже, а потом… Картины, появлявшиеся далее перед глазами, доводили его до крайней степени отчаянья. Тогда он начинал вспоминать их самую первую ночь, будто пытаясь перекрыть этим воспоминанием кошмарные образы. У них было много прекрасных ночей… и дней тоже. Но он вспоминал именно ту. Самую первую их ночь. Это дарило ему какое-то странное успокоение. Наверное, потому что когда они наконец стали одним целым, когда закружили в едином волшебном ритме, он точно знал, что так и должно быть. Только так правильно. И никак иначе. Только с ней. И она только его. Он свято верил в это… до самого конца.
Шли недели, а за ними месяцы. Степнов с головой ушел в работу. Летом был занят в спортивном лагере, а осенью вернулся в школу. Наконец-то он опять занимался своим делом. И снова долгие внушения администрации на тему покупки нового спортинвентаря, энергичные тренировки и эмоциональные выкрики. В Москве завелось еще одно стадо беременных бегемотов… Точнее бегемотиков. Ребятам было лет по десять - двенадцать. А гонял он их как взрослых. Некоторые не выдерживали, начинали хныкать и жаловаться родителям. Как-то раз к нему заявилась родственница такого вот ябедника. Он только закончил вечернюю тренировку и дал ребятам отбой, когда на его территорию вторглась молодая агрессивная самка. Девушка оказалась старшей сестрой Авдеева. Мальчик в общем был неплохой, но с ленцой, о чем Виктор не преминул сообщить взбудораженной красавице. Рассмотрев оппонента повнимательнее, ухоженная шатенка сменила гнев на милость. Из грозной фурии девушка в момент превратилась в игривого котенка. И пошутила, и на братца поругалась, и тренера похвалила. На Степнова она, то есть Анастасия, произвела весьма приятное впечатление. Они тогда хорошо поговорили. Она приходила еще пару раз… Справиться об успехах своего «негодника». На третий раз Степнов понял, что на него открыли охоту, но особых эмоций у него это не вызвало. Не было ни интереса, ни раздражения. Ну, мелькает – и пускай. Жалко, что ли…
В какой-то момент, приходя к Кулемину, он стал замечать, что Ленка дома. Об этом громко кричали ее грязные кеды, стоявшие на тряпке у двери. Да и куртка висела на вешалке. И это было странным, поскольку, когда они жили вместе, застать ее дома было практически невозможно. А тут… Средь бела дня. И не один раз. Хотя он не мог быть в этом абсолютно уверен. А спрашивать у Петра Никаноровича не хотелось. С некоторых пор он вообще перестал спрашивать о ней. Так было проще. С так некстати проснувшимся любопытством он отважно боролся. Да и Лена, видно, вскоре вернулась к привычному образу жизни. Но это только огорчало. Нет, он никаких надежд не питал. Чего уж там, после всего, что было… Просто теперь любые ее проявления или их отсутствие вызывали тягучую тоску. Вот и тут также. Вроде знает, что она за стенкой сидит, - и комки чая, с трудом перекатываясь по глотке, до тошноты будоражат желудок. Нет ее – и грудь наполняет болезненное опустошение…
В этот раз ее, как обычно, не было дома. Степнов ссутулившись сидел за столом и нарезал ложечкой непонятные объемные фигуры в горячем чае. С Кулеминым они уже успели обсудить концепцию новой главы и подредактировать старую, поговорить о неважной погоде и сносном состоянии дорог. Неожиданно зазвонил телефон.
- Алло… Да … Нет, Лен, все есть… Будешь через час?.. Хорошо… А ты зонт-то взяла?.. Что значит «добегу»? Давно не болела?!. Все, жду, - Петр Никанорович отключился.
За те двадцать секунд, что длился этот наполовину воображаемый диалог, Степнов успел задержать дыхание, слегка побледнеть, поиграть желваками, мысленно устроить Кулеминой взбучку за ее безалаберность и подметить, что на часах только восемнадцать, а она уже домой. Последние два месяца их отношений она заявлялась в десять, а то и в одиннадцать. А тут…
По складкам на высоком лбу и отрешенно-задумчивому взгляду своего соавтора Петр Никанорович понял, что Степнов сейчас не с ним. А он-то надеялся, что Витя «излечился»... Повисло молчание. Кулемин обдумывал, как лучше сгладить острый угол, которым Ленин звонок, впился в хрупкую материю Витиного спокойствия. Как назло, на ум не приходило ни одной подходящей реплики или темы для обсуждения… Степнов не выдержал.
- Лена звонила? – совсем тихо спросил он, будто надеясь на то, что собеседник не расслышит вопрос.
С учетом того, что во время разговора Кулемин назвал внучку по имени, вопрос был бессмысленным, но старик все же ответил.
- Да.
- Как у нее дела? - немного помолчав, поинтересовался Степнов. – Все в порядке? – тут же добавил он, давая соавтору шанс ответить односложно. Как бы то ни было, Кулемин не пожелал им воспользоваться.
- Вить… У Лены в жизни многое поменялось…
Степнов одарил мужчину недоверчивым взглядом, гадая, о чем тот ведет речь.
- Что Вы имеете в виду?
- Я не совсем верно выразился. Точнее было бы сказать, что Лена многое изменила в своей жизни.
Подобные абстрактные формулировки вызывали у Виктора лишь непонимание и беспокойство.
- Что-то случилось? – взволнованно спросил он.
- Да нет, что ты! – поспешил успокоить мужчину Кулемин, – Все хорошо.
- А что тогда? Петр Никанорович, я не понимаю, к чему Вы клоните? – Виктор начинал нервничать.
- Да ни к чему я не клоню. Я не в свое дело лезть не хочу. Мне кажется, будет лучше, если Лена сама поделится с тобой.
Степнов уже сходил с ума от всевозможных предположений. Она выходит замуж?.. Или беременна?.. Или…
- Петр Никанорович, ну что Вы тут нагнали туману, ей-богу!
Кулемин уже сам был не рад, что разговор принял такой оборот. Вот кто его за язык тянул? Сказал бы, что все хорошо – и ладно. Нет же. Старый интриган…
- Вить, да все в порядке. Просто… Мне бы хотелось, чтобы вы поговорили как-нибудь. Вы же раньше хорошо общались…
- Петр Никанорович! – взмолился Виктор.
- Это всего лишь мое пожелание, - перебил его старик.
Виктор тяжело вздохнул, а Кулемин поспешил сменить тему.

Uma2rman - Стрела

 Отправлено: 10.11.12 06:02. Заголовок: Глава 6. На дворе ..

Глава 6.

На дворе стояло холодное ноябрьское утро. Кулемина сидела на скамейке и нервно водила замерзшими ладошками по обтянутым джинсами бедрам. После пятнадцати минут ожидания нервы были уже на пределе. Наконец на соседней дорожке показался знакомый силуэт. Мужчина стремительно передвигался по парку и, свернув, побежал прямиком к оккупированной Леной скамейке. Девушка резко встала. Мужчина пробежал еще пару метров, внезапно перешел на шаг, а затем и вовсе остановился. Кулемина поняла, что ее заметили и, более того, узнали. Только вот подобная реакция сбивала с толку, лишая последних остатков храбрости. Но задний ход давать было уже поздно, да и не для того она сюда пришла, чтобы позорно сбежать при первой трудности. Собравшись с духом, Лена сделала несколько неуверенных шагов навстречу мужчине и, заметив, что он последовал ее примеру, продолжила путь уже более уверенной походкой.
Позавчера она пришла домой после работы и уселась ужинать. Дед вел себя как-то странно. Был молчалив. Смотрел как-то пристально. А потом сказал, что приходил Степнов и спрашивал про нее. В подробности вдаваться не стал. А она не стала уточнять. И того, что он сказал, было достаточно, чтобы укрепиться в уже принятом решении... И вот она здесь. Всего в метре от него. Робкий взгляд в голубые глаза – и ее накрывает мощнейшей волной. Как же она соскучилась! Как рада его видеть! И как же страшно…
- Привет, - несмело поздоровалась она.
Степнов пребывал в ступоре. Сначала он решил, что у него глюки, потому что это просто не могла быть она. Ну что она могла делать в субботу в семь утра в их парке? Пробежки она давно забросила. Да и одета она была совсем не по-спортивному... Как бы то ни было, с каждой секундой сомнения улетучивались. Ему навстречу действительно шла Кулемина. И, похоже, она ждала его. Бред какой-то. А потом… Потом не было ничего, кроме ее глаз. Наконец-то! Как же он скучал!.. Он был настолько удивлен, рад и растерян одновременно, что, когда зазвучал ее тихий и такой родной голос, он лишь смог выдохнуть ее имя.
- Лена…
У Кулеминой сперло дыхание. Так он это произнес… Все эмоции наружу. Недоумение. Радость. Тоска. И… освобождение. Как будто только и ждал момента, чтобы позвать ее по имени… Хотя, с другой стороны, она просто застала его врасплох. Наверное, показалось… Виктор быстро спохватился.
- Что ты тут делаешь? – прозвучало как-то строго.
- Т-тебя ждала, - совсем смутилась.
- Зачем? Что-то случилось? – смягчился.
- Нет, все нормально. Я…
Ну вот как объяснить ему, что «я»?
- Я… просто так, Вить.
После такого заявления Степнов выпал в осадок. Что значит «просто так»??! Она с ума его, что ли, совсем хочет свести?.. Так и не дождавшись от него какой-либо реплики, Кулемина решила не тянуть кота за хвост и сказать все, как есть.
- Вить, я знаю, что это все очень неожиданно и… мы уже полгода не виделись. Просто… Я хотела извиниться… за все…
Виктор смотрел на девушку во все глаза, не понимая, что вообще происходит. После стольких месяцев… Да и к чему это все?.. Кулемина тем временем продолжала, немного запинаясь.
- Я понимаю, что никаких слов и… извинений не хватит, чтобы хоть как-то испра… загладить мою вину… Я… Я просто хочу, чтобы ты знал, что я сожалею… очень… Прости меня, пожалуйста… если сможешь…
Степнов напрягся. Да, ее слова сейчас, несомненно, были как бальзам на душу. Вне зависимости от того, зачем она это говорила. Но вот что-то ответить на ее «прости» он был не готов. А отмазаться фразой «да ладно, проехали» был не вариант.
- Лен, ну к чему ты это… - начал было он.
- Вить, подожди, - перебила она. – Тебе не нужно сейчас на это что-то отвечать… Тебе, наверное, неприятно мое общество…
- Лена… - снова встрял он.
- Но я хочу тебе сказать… - настойчиво продолжала она. – В общем, я очень не хочу тебя терять… Я тебя очень ценю, как человека, и…
- С каких это пор?
Виктор не смог удержаться от сарказма. Ценит как человека? Это она о чем вообще?.. На какую-то долю секунды он подумал, что она хочет опять быть с ним. Но только на долю секунды. Какая глупость... Да и, даже если бы она сказала, что хочет вернуться, вряд ли он начал бы прыгать от счастья. Хоть в его сердце и теплились еще угольки, чиркнув спичкой, уже невозможно было разжечь огонь на пепелище… Лена стойко выдержала его выпад. Но, поняв, что ее сопливые оправдания только все портят, решила покончить с этим безобразием.
- Ладно. Короче говоря, мне бы хотелось возобновить наше общение. Я пойму, если ты не захочешь. Но… ты знай, что я всегда буду рада… - еле сдержалась, чтобы не сказать «тебе», - … с тобой поговорить.
Такого расклада Степнов никак не ожидал. Надо было что-то ответить, но в голове царил полнейший хаос. Она ему что, дружить предлагает? Или... Как это понимать?
- Ну, я, наверное, пойду… Ты подумай. Если что, номер мой ты зна-а-а-а-пчхи, - Кулемина смачно чихнула и зашмыгала носом, - ... знаешь…
- Будь здорова, - выдал на автомате.
- Спасибо. Где живу - тоже…
Степнов продолжал молчать.
- Я была очень рада тебя видеть… Пока.
Лена обогнула мужчину и двинулась к выходу из парка, но не прошла и десяти метров, как ее грозно окликнули.
- Кулемина!
Внутренне сжавшись, девушка обернулась. Виктор стоял на прежнем месте лицом к ней.
- Еще раз услышу, что ты без зонта ходишь… - замялся, обдумывая продолжение, - … вообще с тобой разговаривать не буду!
Спустя секунду она уже провожала взглядом его стремительно удаляющуюся спину, с трудом сдерживая рвущуюся наружу улыбку.

Земфира - Синоптик

 Отправлено: 17.11.12 09:09. Заголовок: Глава 7. Остаток с..

Глава 7.

Остаток субботы и все воскресенье Степнов был сам не свой. В какой-то момент проснулась злость. На нее. За то, что без спроса вернулась в его жизнь. А ведь он не имел ни малейшего понятия, зачем и почему она это сделала. И это неведенье будоражило, пугало и злило одновременно… Вновь и вновь прокручивал в голове их разговор, мысленно восстанавливая картину до мельчайших деталей. Так странно. Увидев Лену, он ожидал чего угодно. Просьб о помощи - первое, что пришло ему на ум. Наездов, криков, претензий - хотя им делить-то уже давно нечего. В крайнем случае, попыток вернуться к нему - чем черт не шутит. Но не такого… Она не истерила. Не давила. Просто попросила прощения и предложила дружбу. Вместо привычного «хочу» прозвучало «хотелось бы»… Видно, Петр Никанорович не солгал, сказав, что что-то изменилось. Появилось желание снова увидеть Лену, чтобы удостовериться и понять, что именно старый фантаст имел в виду. Сейчас все козыри были у него на руках, но он боялся их разыгрывать, предпочитая пасовать. Ему потребовалось полгода, чтобы кое-как оклематься. А теперь так долго и тщательно выстраиваемая им стена могла в одночасье рухнуть, как карточный домик. Он только-только замкнул круг, обезопасив себя со всех сторон, а она вот так запросто проделала калитку в еще непрочном ограждении… правда, на этот раз великодушно оставив за ним право выбора: воспользоваться лазейкой или заделать отверстие… Хотя какой там выбор! Он мог сколько угодно взвешивать «за» и «против», но минусы меркли на фоне плюсов, а порой и вовсе складывались в заветные крестики. И вообще… О чем тут говорить, когда речь идет о Кулеминой. Это ж не просто какая-то из его бывших пассий - это Ленка… И пусть он дал себе зарок, что несмотря на свое отношение к ней, больше не позволит вытирать о себя ноги. Но она на этот раз и не пыталась посягать на его достоинство. Так что… Повода не ответить на ее «приветливость» у него не было. И потом, сейчас вроде так принято… у цивилизованных людей - после разводов и расставаний дружбу дружить. Чем они с Кулеминой хуже?..
Но это все была теория. На практике дело обстояло совершенно иначе. Прошла уже почти неделя, а от него так и не было ни слуху ни духу. В любом случае, вечно это продолжаться не могло. Рано или поздно Виктор должен был, как минимум, пожаловать к Петру Никаноровичу с регулярным визитом. На максимум его воображения не хватало… Лена, тем временем, по сто раз на дню проверяла мобильник на наличие пропущенных вызовов и неуслышанных смсок. Вибрация никчемного предмета и мелодия звонка отзывались в теле неистовым пульсом, тут же сходившем на нет при взгляде на дисплей. Остаток выходных прошел в тщетном ожидании. Она успокаивала себя тем, что, возможно, как раз с приходом трудовых будней дело сдвинется с мертвой точки. Пусть он и не выказал радости по поводу ее предложения и не дал никакого ответа, но это его суровое «Кулемина!» почему-то вселяло надежду. Как бы то ни было, дни бежали, а он молчал. По прошествии недели она поняла, что Степнов не собирается вступать с ней в контакт. Что ж, этого вполне стоило ожидать. Конечно, можно было сослаться на то, что он просто пока пребывает в нерешительности. Но ведь было и другое объяснение. Более серьезные… настоящие причины держаться от нее подальше. Что тут скажешь? Заслужила… И все же она выпытала у деда, когда у них со Степновым намечается рандеву. Оказалось, в воскресенье. Только вот в ближайшее воскресенье была ее смена, и не выйти на работу она никак не могла. Заменить было некому. От досады сводило нутро, и колотило в висках. Вот он ее шанс! Еще один шанс хотя бы попробовать что-то изменить, а ей снова некогда. Теперь, даже если бы Степнов и захотел ее увидеть, ничего не выйдет. Получается, она опять его «продинамит»... Лена металась до последнего, хоть и понимала, что ей никак не выкрутиться.
Наконец наступил день «икс». Чуть за полдень на пороге квартиры Кулеминых появился Степнов. Он шел к ним в каком-то непонятном настроении. Просто не знал, чего ожидать и как себя вести. Но уже в прихожей понял, что все его волнения были напрасными. Лены явно не было дома. Петр Никанорович что-то дружелюбно щебетал, принимая у гостя верхнюю одежду и провожая его в зал, но Виктор не слушал. Снова откуда-то взялась злость. Стоило ему усесться на диван, как с языка слетело вопросительно-утвердительное «а Лены ведь нет дома». Кулемин резко замолчал на полуслове. Кажется, старик что-то ему говорил… Н-да, как-то невежливо получилось. Да и вообще. Что это на него нашло?.. Виктор уже собирался попросить прощения и отыграть назад, но было поздно.
- Нет, Вить. Ее нет, - Петр Никанорович словно извинялся.
- Понятно, - горько усмехнулся он. – Все репетирует?
Кулемин видел, как Лена всю неделю терроризировала телефон, словно ждала от кого-то звонка. А потом еще эти ее вопросы о Викторе. Видел, как расстроилась, что ее не будет дома, когда он придет. Что ж, теперь, похоже, был снова его выход.
- Да нет…
Как Степнов ни старался казаться равнодушным, ему было любопытно, что последует далее. Встретив заинтересованный взгляд соавтора, Петр Никанорович продолжил.
- На работе она.
Виктор недоумевал. Какая работа? Зачем? Да еще и в воскресенье! А как же учеба, репетиции, выступления?..
- Что-то случилось? – наконец озвучил он один из многочисленных вопросов.
- Нет, с чего ты взял? – удивился старик.
- А зачем тогда? Может, вам помощь какая-то нужна? Или Лене… У нее все в порядке? – обеспокоенно спросил Виктор.
- Да все у нас хорошо. Просто Лене захотелось быть более самостоятельной. Я вообще-то надеялся, что она сама с тобой поделится…
Степнов притих и не торопился снова задавать вопросы, список которых с каждой минутой рос как на дрожжах.
- Ладно. Давай уже по делу. Мне бы завтра к редактору попасть, - воспользовался его молчанием Кулемин.
- Да, конечно. Простите, - спохватился Виктор.
Естественно, помощник из него был в этот день никакой. Степнов был задумчив и особо не сыпал идеями. После сорока минут литературных потуг Кулемин умело спровадил своего соавтора. Прощаясь с гостем, он напоследок заметил:
- Лена завтра вечером дома будет. Заходи – она будет рада.
- Да ни к чему это все, Петр Никанорович, - Виктор был не в той кондиции, чтобы соблюдать правила этикета.
- Да ты погоди сразу отказываться. Захочешь - приходи.
Ответом старику был тяжелый вздох и глухое «до свидания».

Павел Кашин - Я тебя рисую ветром

 Отправлено: 18.11.12 12:05. Заголовок: Глава 8. Лена сиде..

Глава 8.

Лена сидела за кухонным столом и грела ладони о кружку с горячим чаем. В окно бесцеремонно заглядывало унылое ноябрьское небо, раскрашивая редкие капли на стекле серой мутью. Зима уже смело возвещала о своем скором приходе сильными порывами ветра и низкими температурами. А день, как и заведено, уступал ночи, нехотя отдавая заветные минуты и часы света во владение тьмы. Воцарившаяся непогода вгоняла Кулемину в полусонное состояние. С приближением холодных месяцев апатия плотнее укутывала девушку в непроницаемый кокон, не давая эмоциям пробиться сквозь толщу безразличия ко всем и вся. На работе все было стабильно хорошо, группа активно развивалась, дед, слава Богу, держался бодрячком. В общем, как в той песне: «Дела отлично, как обычно. А с личным? Но вот только с личным…» После сумбурной встречи в парке она больше так и не видела Степнова. С тех пор прошло уже две с половиной недели. Он неоднократно заходил к деду, но каждый раз в ее отсутствие. Расценив его «молчание» как нежелание с ней общаться, Лена решила прекратить наступление. Ее шаг навстречу остался безответным, и дальнейшее приближение к мужчине было бы сродни незаконному вторжению в его личное пространство. А снова быть преступницей она не хотела и подкарауливать его больше не собиралась. Как бы то ни было, кому-то там наверху ее добровольного самоустранения, видимо, было мало, и благородство Кулеминой вновь подверглось испытанию... На кухню вошел Петр Никанорович и, смерив внучку внимательным взглядом, сухо уведомил о том, что ждет в гости Степнова.
Виктор торопливо перебирал ногами по мокрому асфальту, с трудом лавируя между рябыми озерцами луж. Крупные холодные капли настойчиво шлепали мужчину по лицу и атаковали ничем не защищенную голову, собираясь на волосах и скатываясь за воротник. Стандартный, исследуемый годами маршрут. На повестке дня очередной «писательский консилиум». Правда, в последнее время встречи с Петром Никаноровичем больше напоминали дружеские посиделки. На разговоры по делу с каждым разом отводилось все меньше времени. В новом романе Кулемина спортивная тематика отсутствовала напрочь, и роль Степнова, как соавтора или хотя бы советчика была весьма сомнительной. Все чаще Виктор ощущал свою бесполезность, но отказываться от «сотрудничества» и не думал. Так, по крайней мере, у него была возможность регулярно проведывать старого фантаста и быть хотя бы частично в курсе того, как у них с Леной дела. Кулемина, конечно, вряд ли оценила бы его порывы. В этом он был уверен так же, как и в том, что ее порядком напрягают его визиты. Хотя… с учетом того, что она предложила ему снова… по большому счету, он так и не понял, что именно она ему предложила. И из-за этого последние пару раз, что он заходил к Петру Никаноровичу, чувствовал себя не в своей тарелке. До этого все было понятно. Она его игнорировала. И если бы они все-таки где-то столкнулись, максимум, на что он мог рассчитывать, - это холодно-вежливое приветствие. Чего ожидать от нее теперь, он не знал. «Мне бы очень хотелось возобновить наше общение». Степнов с трудом мог себе представить, что конкретно она под этим подразумевала. Почему-то при словах «общение» и «Кулемина» в голове всплывали картинки из беззаботного прошлого трехлетней давности, когда он таскался с рукописью ее деда и провожал ее вечерами домой. Когда они спокойно могли встретиться на перемене, чтобы обсудить транслировавшийся накануне матч или предстоящие соревнования. Когда он был ее учителем, а она его любимой ученицей. Кто бы мог подумать, что наступит такой вот момент и он с ностальгией будет вспоминать о временах, когда между ним и Леной была непреодолимая разница в статусе. А ведь тогда Виктору казалось, что это главное препятствие на его пути к счастью. Как выяснилось, он сильно ошибался… В любом случае, нарочно искать с Леной встреч он не стал. О том, чтобы позвонить девушке, не могло быть и речи. Что он ей скажет? Предложит встретиться? Зачем? О чем они будут говорить? Любопытство, конечно, порождало встречные вопросы. Но их арсенал был не настолько велик, чтобы сподвигнуть мужчину на какие-то активные действия. Время шло, и ситуация, казалось, зависла. Чуть ли не первый раз в жизни Степнов без зазрений совести пустил все на самотек…

После неожиданного объявления деда прошло почти сорок минут. Лена вливала в себя уже третью кружку чая и нарочито медленно поглощала лежащий в вазочке с фруктами виноград. Короче говоря, скрываться в своей комнате Кулемина не стала. С какой стати? Она у себя дома. Чай пьет, фрукты ест. Вот закончит трапезу, тогда и пойдет к себе… может быть... Лена пребывала в нерешительности. В мыслях был полный кавардак. Участливое «ему может быть неприятно меня видеть» тут же сменялось эгоистично-вредным «почему это я должна облегчать ему жизнь?». Завершающим стало оправдательное «я только чай допью», нарезавшее круги в Лениной черепной коробке последние полчаса… Резкая трель дверного звонка безжалостно полоснула по девичьим нервам. Ладошки вмиг вспотели, а живот с перепугу заломило, как перед концертом в «Олимпийском». Давненько она так не мандражировала… Слышала, как дед открыл дверь и поприветствовал гостя. После ответного «Добрый вечер!» Кулемина вцепилась в кружку и отхлебнула чая, чтобы хоть чем-то себя занять и немного успокоиться. Обожглась. Прошла пара десятков секунд, а на кухне так никто и не появился. Лена вдруг почувствовала себя ужасно глупо. Сидит тут уже черт знает сколько, чаи гоняет, время тянет. А ведь Степнов с дедом и в гостиной запросто могут уединиться. И вообще… идиотизм какой-то.
В коридоре тем временем шла какая-то возня. Усиливающийся шум дождя не позволял разобрать негромкие короткие фразы мужчин. Зато вскоре привычное шарканье деда возвестило о том, что она, похоже, «досиделась».
- Сейчас тебя чаем горячим напоим. Проходи.
Петр Никанорович зашел на кухню и сразу направился к плите ставить чайник. В дверном проеме появился Степнов, растирающий полотенцем, судя по всему, мокрые волосы. Кулемина впала в транс. Ей вдруг почудилось, что последние шесть месяцев без него были лишь страшным сном. Что вот он только что вышел из душа и сушит волосы. Раньше она бы отобрала у него полотенце и взялась за дело сама, то нежно промакивая, то шаловливо взъерошивая короткие темные пряди. Но теперь… Она сама лишила себя такого права.
Увидев Лену, Виктор заметно растерялся. А от ее пристального взгляда мужчине стало не по себе. Рука с полотенцем прекратила свою бурную деятельность.
- Привет, - негромко поздоровался Степнов.

Светлана Сурганова и Оркестр - Высочество

 Отправлено: 20.11.12 06:17. Заголовок: Всем читателям пламе..

Скрытый текст

Всем читателям пламенный привет! Спасибо за внимание и поддержку!

Глава 9.

Если бы Кулемина знала, на что подписывается, вряд ли стала бы предлагать Степнову дружбу. Все мы разное вкладываем в это понятие. Кто-то зовет другом близкого по духу человека, кто-то - не раз выручавшего приятеля, кто-то - обычного знакомого. Лена и Виктор когда-то были друг другу и первым и вторым. Но сейчас Кулемина не относилась ни к одной из этих или каких-либо других возможных категорий друзей. Их непонятное взаимодействие, лишь отдаленно напоминающее общение, очень четко причисляло ее к совершенной иной касте. Уровень некогда существовавшей между ними близости теперь был абсолютно недосягаем. А поверхностное общение в отсутствие легкости и открытой искренности и вовсе походило на абсурд. «Дружить» со Степновым после всего того, что между ними было, казалось непосильной и нелепой задачей. Лена не могла запросто ему позвонить или заскочить в гости. А сам он не звонил. Находясь у них в доме, девушку не игнорировал, беседу поддерживал, но подобное поведение скорее смахивало на выматывающую тренировку вежливости. Оказалось, очень больно быть для Виктора никем. Раньше, когда они вообще не виделись, было легче. Вроде так далеко друг от друга, контактов никаких, зато надежде есть, где крылья расправить. И неважно, что надеяться-то собственно не на что. Можно потешить себя разного рода фантазиями, предположениями. Неизвестность ведь только усиливает азарт игривого воображения. А тут… Кулемина, можно сказать, добровольно перекрыла себе кислород, и теперь систематически проклинала себя за эту идиотскую затею с «дружбой». И еще она злилась на Степнова. Понимала, что его поведение более чем логично и вполне обоснованно. Но ужасно хотелось почувствовать хотя бы намек на ответное стремление. Правда, к чему именно он должен бы был стремиться, она представляла себе смутно.
Виктор же переживал нечто вроде второго знакомства с Кулеминой. Последние несколько недель он пытался выяснить для себя правдивость утверждения о том, что люди не меняются. За это время он несколько раз имел возможность убедиться в том, что, как однажды на смену Ленке Кулеминой пришла Лена-Ранетка, место последней теперь заняла какая-то новая Лена. Он почуял это еще тогда в парке, но окончательно осознал это почти месяц назад, придя в гости к Петру Никаноровичу и застав девушку дома. Они тогда толком так и не поговорили. Обоим было неловко и как-то беспокойно, и оба были благодарны Кулемину старшему, что тот не стал намеренно оставлять их наедине… Ленин уход из «Ранеток» оказался для Виктора новостью. Массмедийный ажиотаж вокруг набирающей популярность группы как-то обошел его стороной. Музыкальные каналы он не смотрел, в Интернете не шарил. И так было только проще. В любом случае, Степнов почему-то не особо удивился. Просто, наверное, в его представлении образ той Лены из парка вносил дисгармонию в буйство ранеточных красок и уже совсем не вязался с группой.
С тех пор они неоднократно пересекались, когда Виктор заходил «по делам» к Петру Никаноровичу. Как мужчина ни старался держаться отстраненно, оставаться равнодушным у него никак не выходило. Степнову, несомненно, пришлось по вкусу, что Лена работает, да еще и в сфере, связанной со спортом. А отношение к ее музыкальной деятельности в новой группе было весьма неоднозначным. С одной стороны, он был рад за девушку, что у нее есть возможность заниматься любимым делом. А с другой стороны, чересчур много негативных ассоциаций возникало в связи со словами «группа» и «музыка». Хотя… по большому счету, проблемы у них с Леной в свое время были вовсе не и из-за музыки. Да и вообще, теперь его это не должно было волновать… Кулеминой поначалу тоже было как-то неудобно обсуждать с Виктором свое участие в очередном музыкальном коллективе. Но, не обнаружив с его стороны заметного напряжения, она стала смелее об этом говорить... Со временем общение их стало довольно стабильным. Правда, едва ли его можно было назвать легким. Слишком много было запретных тем, непроясненных вопросов и прочих мешающих факторов. К тому же, все их встречи носили как бы «случайный» характер. Они виделись, хоть и регулярно, один-два раза в неделю, но только на квартире у Кулеминых. А поводом для визита всегда было исключительно «сотрудничество» с Лениным дедом. И если Степнова это в принципе устраивало, то Кулеминой хотелось большего. Да, раньше она мечтала лишь о том, чтобы он хотя бы нормально с ней разговаривал и не игнорировал. Но, учитывая сказочную адекватность мужчины, запросы, естественно, росли. Только вот, несмотря на великодушие и благосклонность Виктора, общение их так и не выходило за рамки установившегося формата. Лена долго ломала голову над тем, как это можно изменить и наконец нашла повод. Камикадзе-Кулемина позвала мужчину на концерт своей новой группы. Степнов, конечно, согласился не сразу, но при содействии Петра Никаноровича девушка добилась своего.

Виктор с трудом продвигался по узким проходам меж круглых столиков заведения. Небольшое помещение клуба заполнял мягкий золотистый полумрак. Его пригласили к восьми, но в семь сорок пять он уже был на месте. Посетителей было немного, народ еще только собирался. Официанты в зале отсутствовали, только бармен за стойкой неторопливо протирал бокалы, да на сцене возились два парня. Степнов достал было мобильник, чтобы сообщить о своем приходе, но тут же заприметил Кулемину, выходящую из коморки у сцены в сопровождении какой-то девушки. Последняя поднялась к молодым людям, занимавшимся настройкой инструментов, а Лена, увидев Виктора, притормозила, и, сменив курс, направилась к нему.
- Привет, - поздоровалась она, слегка улыбнувшись.
- Привет. Я, наверное, рано.
- Да нет. Мы минут через двадцать начнем. Народ сейчас мигом подтянется, - Лена обвела взглядом полупустой зал. – Как раз хватит времени, чтобы тебя со всеми познакомить.
В ответ Степнов лишь сдержанно кивнул.
- Пошли? – спросила она, мотнув головой в сторону сцены.
Очередной кивок... Кулеминой было не по себе, и немногословность мужчины совсем не способствовала расслаблению. Раньше Лена всеми силами старалась не подпускать Виктора к своим «коллегам». Все боялась, кто что скажет, подумает. Теперь же все было с точностью до наоборот: она боялась того, что скажет и подумает Степнов о ее новой группе. Пожалуй, было бы глупо ожидать от него даже в теории какого-то восторга. Лена прекрасно отдавала себе отчет в предвзятости мнения мужчины и, по большому счету, не стремилась получить его одобрение. Ей лишь хотелось, чтобы он был в курсе этой части ее жизни и знал, что она из себя представляет. Правда, мероприятие Кулемина затеяла весьма рискованное. Вероятность того, что Виктору все это придется не по душе, была слишком велика, так же как и вероятность того, что в таком случае наметившийся в их взаимоотношениях в последнее время прогресс сойдет на нет.
Мужчина и девушка поднялись на сцену.
- Знакомьтесь, - начала Лена. - Это Таня – клавиши, Олег – гитара, Сережа – барабаны, - девушка поочередно указывала рукой на членов своей группы. – А это Витя – мой… друг и… вообще просто за-мечательный человек.
Почему-то Кулемина не подумала заранее, как представит Степнова ребятам. Она вообще не обсуждала с ними предстоящий визит своего знакомого, так как до последнего не была уверена, что Виктор все-таки придет. В итоге вышло как-то скомкано.
- Не подлизывайся, Кулемина, - бросил Виктор.
Не успела Лена испугаться, как мужчина уже жал руки парням, улыбавшимся на его шутливое замечание. Обменявшись традиционным «привет» со всеми тремя участниками, мужчина принялся задавать вопросы о группе, причем, как показалось Кулеминой, как-то все по делу. Даже создавалось впечатление, что Виктор сам вращается в этой сфере и интерес у него действительно искренний. И чего она раньше его стеснялась? Так глупо… Ребята охотно поддерживали беседу и тоже задавали Степнову вопросы, число которых росло с каждым последующим ответом мужчины. Виктор рассказал о своей работе, вкратце о себе, вскользь упомянул о том, что был учителем Лены, а вот об их некогда близких отношениях умолчал.

Выступление длилось около часа. Все это время Степнов внимательно следил за тем, что происходило на сцене. Кулемина не переставала его удивлять. Очень непривычным оказалось для Виктора ее новое амплуа. Поп-роковый образ сменился каким-то непонятным симбиозом чего-то с чем-то. С подпевками и редким солированием было покончено. Лишь одна изо всех исполненных за вечер композиций была обделена Лениным вокалом. И так чувственно она озвучивала тексты уже совсем не детских песен. А уж ее соло на барабанах… Многое изменилось. Лишь одно осталось прежним – фамильярность в общении Кулеминой с представителями противоположного пола. Пресловутые поцелуи в щеку при встрече и прощании отсутствовали. Зато от взгляда Степнова не ускользнула фривольность тактильных контактов. Сергей лишь слегка приобнял Лену за талию, когда уступал ей место за установкой. Но этого было достаточно, чтобы Виктор невольно нахмурился… Когда закончилось выступление, они еще какое-то время все вместе посидели в клубе, а потом Степнов вызвал такси и повез Кулемину домой.
У Лены давно не было такого хорошего настроения. Вечер выдался прекрасный. Даже несмотря на то, что в общении с Виктором отчетливо чувствовалась обоюдная неуверенность, их первое после разрыва совместное времяпрепровождение оказалось чрезвычайно удачным. А то, что мужчина досидел до конца их выступления да еще и вызвался провожать ее, и вовсе безмерно радовало девушку… Пока ехали в такси, прозвучало лишь две реплики: «Спасибо, что пришел. Я рада.» и «Мне понравилось. Хорошие ребята».
Невзрачная иномарка мчалась по широким столичным магистралям. На дворе была ночь, но скопище ярких огней города и обильные потоки машин на дорогах заставляли в этом усомниться. Виктор смотрел в окно, наблюдая за проносящимися мимо тусклыми домами и наконец смело обнажившимися деревьями, а Лена, отвернувшись к своему окошку и симулируя аналогичную деятельность, прятала улыбку в объемных складках теплого шарфа. Кажется, лед тронулся.

Земфира - Дыши

 Отправлено: 26.11.12 06:20. Заголовок: Глава 10. Степнов н..

Глава 10.

Степнов нервно переминался с ноги на ногу, сжимая ладони в кулаки. Сосредоточенный взгляд метался по пространству, пытаясь охватить все и сразу: и своих ребят, устало перемещающся по площадке; и команду противника, показывающую сегодня действительно хорошую игру; и Кулемину, сидящую на скамейке в каких-то десяти метрах от него... Пришла без предупреждения буквально за минуту до начала соревнований. Это было неожиданно и как-то неудобно. Комок напряжения, моментально сформировавшийся внутри при ее появлении, не позволял точно идентифицировать собственные эмоции. А потом Виктор погрузился в игру. Правда не до конца - мозг не только услужливо подмечал ошибки подопечных и отличные комбинации соперника, но и параллельно пытался просчитать тактику в отношении Лены. Проводить ее домой или нет? Пригласить в кафе? Зайти в гости к Петру Никаноровичу? Или найти предлог, чтобы избежать совместного вечера?.. За пять минут до конца игры его команда заметно активизировалась. То ли вопли тренера подействовали, то ли все-таки пацанам не хотелось проигрывать. Внезапный трехочковый в исполнении Карпова значительно сократил разрыв, но никак не сулил победу - время было на исходе. Степнов перестал следить за игрой за тридать секунд до финального свистка. Проигрыш был очевиден, и настроение от этого было еще более скверным, чем обычно в подобных случаях. Было неприятно, что Кулемина станет свидетелем его фиаско. Зачем она только вообще пришла!.. Виктор злился, хотя ответ на этот вопрос был ему прекрасно известен. Лена хотела вернуться к нему - это он понял несколько недель назад. И cудя по ее непривычно сдержанному поведению, то была не просто прихоть. Как бы то ни было, после того концерта вместе они больше никуда не ходили и, как и прежде, пересекались лишь в квартире Кулеминых. Степнову было приятно осознавать, что Лене он не безразличен. Особенно грела душу не присущая девушке покорность - и радовала и бесила одновременно. Так было только сложнее противостоять силе притяжения. Лена не бегала за ним, не требовала и не ставила ультиматумов, как раньше. Но этого все равно было слишком мало для того, чтобы склеить воедино то, что осталось от его сердца, и снова вручить незабвенной террористке. Опять ведь потеребит, поиграется, а потом раздербанит к чертовой матери... Чувствовал на себе взгляд Кулеминой и не решался посмотреть на нее. Не знал, что ей ответить, как быть дальше. Строить все заново будет невыносимо трудно, а очередное крушение определенно станет фатальным. Да и ни к чему, пожалуй, ворошить прошлое. Слава Богу, он нашел в себе силы двигаться дальше после Ленкиного дезертирства. Глупо теперь оглядываться назад...
Состоявшийся под самый занавес трехочковый в исполнении Авдеева вызвал ликование трибун и застал Степнова врасплох. Он и сообразить толком не успел, что к чему, как был окружен счастливыми до безобразия подопечными. Давно он так не радовался победе. Авдеев был затискан сотоварищами и объявлен героем дня. Лена терпеливо ждала, кода ребята отправятся в раздевалку… а затем пока Виктор переговорит с тренером проигравшей команды… и еще пока ему выскажут свои восторги родители мальчишек. Как только пространство вокруг мужчины радиусом в два метра стало свободно от посторонних субъектов, Кулемина решилась подойти.
- Поздравляю с победой! - солнечная улыбка прямиком из школьных времен не могла оставить Степнова равнодушным.
- Спасибо, - улыбнулся в ответ. - Ты же понимаешь, что это чистая случайность. Техника хромает. Косяков тьма, - как бы оправдываясь, добавил он.
- Да ладно тебе. Карпов вон какой умница!
- Этот - да, - довольно согласился Степнов. - А вот...
- Виктор! - почти светскую беседу прервал восторженный женский возглас. Как девушка оказалась в непосредственной близости, не заметил ни тот, ни другой. Сексапильная шатенка, сопровождаемая Авдеевым, сразу же вызвала у Лены однозначную неприязнь.
- Настя, - вместо приветствия ответил Степнов.
После столь фамильярного, на взгляд Кулеминой, обращения у Авдеевой и вовсе не осталось шансов на Ленину благосклонность.
- Вот это сегодня игра была! А мой оболтус-то каков! Это все Ваша заслуга, товарищ тренер! - весело щебетала Анастасия.
- Да, Артем у нас сегодня герой, - Виктор улыбнулся девушке. - Было бы здорово, если бы он стабильно показывал такой результат.
Лену происходившее на ее глазах общение конкретно раздражало. Завладев вниманием мужчины, Авдеева попросту игнорировала ее. Кулемина начинала чувствовать себя лишней, а испытывать подобное в присутствии Степнова было для нее крайне непривычно и чрезвычайно неприятно. Особенно, когда позицию на переднем плане смело занимает соперница.
- Я уверена, что с таким наставником, как Вы, игра Артема вскоре превзойдет все ожидания!
- Посмотрим, - уклончиво ответил Виктор, не переставая улыбаться.
Кулемина закипала.
- Вы слишком осторожничаете, Виктор. Лично я в Вас нисколько не сомневаюсь, - игриво продолжала Анастасия. - И сегодняшний успех лишний раз свидетельствует о Вашем профессионализме. Кстати, может, отпразднуем победу?
Такой наглости Кулемина уже стерпеть не могла.
- Девушка, милая, а Вы разве не знаете, что вклиниваться в чужой разговор невежливо?
Адеева опешила, а Степнов наконец снова удостоил Лену своим вниманием.
- Я прошу прощения. Я думала, Виктор Ваш тренер, и... - красотка явно намекала на спортивно-пацанский внешний вид Кулеминой - потертые джинсы, толстовка, кроссовки.
- Даже если так, что с того? - продолжала нападение Лена.
- Это Ваша ученица? - обратилась Анастасия к Степнову.
- Бывшая, - усмехнулся мужчина. Внезапно учиненные Кулеминой разборки явно его веселили.
- Еще вопросы будут? - нахально поинтересовалась Лена.
- Н-нет, - Авдеева возвела взор к мужчине в поисках поддержки, но, так и не получив оной, сконфуженно выдавила, - Мы, пожалуй, пойдем...
- До свидания! - вызывающе бодро провозгласила Кулемина.
- До свидания, - негромко вторила девушка, переводя взгляд с Лены на абсолютно безучастного Виктора. Взяв за руку прижухшего брата, Анастасия удалилась. Проводив ее глазами до выхода из зала, Кулемина переключила внимание на Степнова. Весь его вид словно выражал беззвучную усмешку. Мол, и что это было?
- Что?! - не выдержала Лена.
- Ничего, - как можно спокойнее ответил Виктор.
- Я, наверное, пойду. Еще раз поздравляю. Пока, - скоропостижно завершив сеанс общения, Кулемина покинула помещение, позволяя Степнову расслабиться. Слегка посмеиваясь мужчина отправился в подсобку. Ленина выходка, как ни странно, совсем не разозлила его, скорее просто позабавила. Последний раз она так ревновала его еще в школе, когда он снимался в кино с Кристиной и когда собирался жениться на Уткиной. Снова ощущать собственническое бешение Кулеминой оказалось так сладко, что в какой-то момент Виктору дико захотелось догнать дерзкую девчонку, схватить в охапку и... На этом ход его мыслей было грубо прерван им самим. Подобных порывов, в любом случае, он себе позволить никак не мог. Не мог все бросить и пойти за ней. Не время, и не место. Да и вообще... Ленина ревность ведь ничего по сути не меняла... Степнову по-прежнему недоставало некоего весомого, существенного компонента, чтобы дать возобладать своим мазохистским наклонностям. Виктор сам не знал, что это за компонент, но его отсутствие позволяло мужчине продолжать терзать Кулемину своим бездействием. И жалости тут было не место. Она сама нарвалась.

Мумий Тролль - Метель

 Отправлено: 01.12.12 20:53. Заголовок: Всем огромное СПАСИБ..

Скрытый текст

Всем огромное СПАСИБО за отклики!!!

Глава 11.

Растирать тело уксусом, дышать над картошкой, пить воду с медом и лимоном и есть побольше чеснока - именно такие ценные указания дал бы Степнов, будь он рядом. Но мужчина был далеко, и гастрономические способы самолечения на этот раз были напрочь проигнорированы Кулеминой. Самой активничать сил не было, а дед лишь заботливо подносил стаканы с водой да порошки с пилюлями, стряхивал градусник и потчевал незамысловатыми обедами... Лена свалилась с температурой аккурат тридцать первого декабря. До салатиков дело не дошло, Новый год девушка встретила во сне. В полуночных грезах они со Степновым снова выясняли отношения. Действо происходило в стенах родной триста сорок пятой школы. Где-то поблизости бродили Борзова с Савченко. А Лена, позабыв гордость, отчаянно взывала к любимому, прося дать ей еще один шанс. В ответ Виктор лишь мерил девушку ледяным взглядом и безапелляционно заявлял, что женится на Уткиной, поскольку Настенька готовит умопомрачительные сырники. Почему-то во сне Кулемину совсем не смущало, что Светочка сменила имя и трансформировалась в прилекательную брюнетку, по-свойски обнимающую мужчину за талию. Обескураженная Лена лишь принималась заверять Степнова, что скоро всему-всему научится, и что ее сырники, борщи и особенно гречка будут гораздо вкуснее, чем у Кристины Авдеевой или Насти Уткиной. На это заявление девушки, которых около мужчины почему-то было уже трое, разразились издевательским хохотом. А многоголосное эхо принялось утверждать, что она никогда не научится хорошо готовить. Виктор строго молчал. Кулемина же истерично возражала девицам, получая в ответ очередную порцию смеха. Это безобразие резко прервал Степнов громким и едким "Я ненавижу сырники!". На этом месте Лена проснулась - вся потная и с дикой болью в горле. В телевизоре извивались какие-то полуголые девицы. Дед мирно спал прямо в кресле. Стрелки настенных часов упирались в цифры два и пять. Зверски хотелось пить... а еще прижаться покрепче к Виктору. Накатили воспоминания о прошлой новогодней ночи. Они тогда до половины второго просидели с Кулеминым старшим, а потом рванули к себе. Дома завалились в кровать с тарелкой мандаринов. Полулежа вели тихую беседу, угощаясь кисло-сладким лакомством. Ласкались, игрались, а потом занимались любовью. На душе было спокойно и до забытья хорошо. Тишину бесснежной ночи окроплял далекий треск фейерверков, изредка рассыпавшихся за окном. Огоньки елочной гирлянды мягко гасили темноту волшебной ночи яркими красками. Тогда Лена еще жила в сказке. Как и положено, сама того не осознавая...
После прихода Степнова на ее концерт Кулемина несколько дней пребывала в уверенности, что скоро все изменится, что Виктор вот-вот позвонит и позовет ее куда-нибудь. Но мужчина не звонил. Более того, за две недели он появился у них в гостях лишь раз, ссылаясь, по словам Петра Никаноровича, на загруженность. У Лены снова началась ломка. Умом понимала, что не следует ничего предпринимать, но, узнав от деда о намечающихся в школе Степнова соревнованиях, не смогла удержаться и поддалась соблазну. Все- таки какой-никакой, а предлог. Адрес ей сдал Кулемин старший. Колебания были, но несущественные. Пришла заранее, но минут десять отиралась в школьном дворике. Потом в суматохе искала нужный спортзал. Наконец увидела Степнова. Он был удивлен и, кажется, не особо доволен. А затем начался матч, и в общем и целом все шло, как ни странно, очень даже неплохо... до тех пор, пока рядом с Виктором не нарисовалась другая. Кулемина смутно припоминала, что происходило дальше, но точно знала, что это было ужасно... Грубо нахамила ни в чем не повинной девушке. Выставила себя неуравновешенной идиоткой перед Степновым. Надеялась на совместный вечер - в итоге сама сбежала. И стыдно было не только, что показала себя не с лучшей стороны. Вдруг Виктору нравится эта Авдеева?.. От одного только подобного предположения возникало настойчивое желание удавиться, но ведь она пообещала себе, что не будет создавать ему проблем - а тут опять за свое. Только на пути мешается... После соревнований Степнова она больше не видела. Хотела позвонить извиниться, но не стала лишний раз тревожить. А через неделю уже заканчивался год. Виктор уехал на новогодние праздники к родителям - впервые за последние несколько лет. Лена сильно сомневалась, что мужчина действительно покинул столицу, но даже самые несмелые надежды на посиделки у елки в компании Степнова можно было однозначно оставить. Сердце терзали тоска и ядовитая убежденность, что он не хочет ее видеть. На душе было скверно. Снова вернувшееся чувство вины больно кусалось, остервенело вгрызаясь в материю девичьего сознания. А потом она заболела...

Петр Никанорович осторожно-торопливо ступал по скользкой асфальтированной дорожке. На улице хозяйничала метель, вынуждая прохожих вглядываться в белую подвижную стену густого снегопада, еще пуще затемнявшего клонящееся к зимней преждевременной черноте небо. Желая скорее вернуться домой, старик сосредоточился на пути следования и, непрерывно моргая, отбивался морщинистыми веками от колющих глаза снежинок. Как бы то ни было, созданные природой затруднения визуального восприятия, ни на секунду не заставили Кулемина усомниться в личности идущего навстречу мужчины.
- Виктор!
- Здравствуйте, Петр Никанорович, - Степнов хмурился - то ли из-за снега, то ли был не сильно рад встрече.
- А ты в Москве?
- Да, вчера вот вернулся.
- А мы думали, ты на все праздники укатил...
- Дела у меня тут, - коротко разъяснил Виктор, тут же переводя разговор на другую тему, - Вы-то как? В аптеку что-ли ходили? - спросил он, указывая взглядом на пакет с логотипом в руках старика.
- Да, Лена приболела.
Степнов лишь сильнее нахмурился и как-то напряженно вздохнул.
- Что с ней?
- Да ничего страшного: кашель, температура... Она уж на поправку идет.
- Ясно... У Вас продукты-то хоть дома есть? - Виктор сам не знал, зачем задал последний вопрос.
- Да все у нас есть... Если только для Лены что-нибудь этакое прикупить. Рождество все-таки...
- А сегодня шестое? - отчего-то растерялся Виктор.
- Порадовать бы ее чем-нибудь, а то лежит там кислая, как лимон, - развивал тему старик.
- Фейхоа, - буркнул себе под нос Степнов.
- Что? - не понял Петр Никанорович.
- Фейхоа, говорю, у Вас есть?
- Нет.
- Понятно. Вы домой идите, а то метет сильно. А я на рынок быстро сбегаю - и к вам, - на одном дыхании выпалил Виктор.
- Мы тебя ждем, - напоследок одарив соавтора доверительным взглядом, Кулемин продолжил путь.

Земфира - Снег начнется

 Отправлено: 08.12.12 23:10. Заголовок: Дорогие читатели, пр..

Скрытый текст

Дорогие читатели, прошу прощения за тормозА!

Глава 12.

Одними фейхоа дело не ограничилось. Виктор не смог спокойно пройти мимо прилавков с клюквой и медом. С рынка выходил довольный, за что тут же себя обругал. Чему тут радоваться-то? Безвольный идиот!.. Стоило ему только вернуться в Москву - и сразу бежит к ней. А ведь уехал-то специально, чтобы обезопаситься от недопустимых желаний и порывов. Только вот пребывание его в родительском доме, к сожалению, не затянулось долее четырех дней. На пятый он попросту сбежал, не выдержав минометного обстрела из матушкиных причитаний по поводу холостяцкого статуса сына. А ведь год назад он планировал к этому времени уже жениться на Лене... Степнов тогда вообще много чего планировал: поначалу вместе с любимой, а со временем все чаще по-тихому, про себя - нередкое Ленино "давай не будем загадывать" смущало и совсем не побуждало к откровениям. Боялся ее неуверенности, но уговаривал себя, что она просто боится сглазить. В итоге лишь настойчивее пропагандировал свое видение их будущего и настоящего: сначала косвенно, старательно сглаживая эффект внушения, а потом - прямо и грубо. Второй вариант был вроде бы более честным, но ни чуть не менее жестоким, чем первый. Он просто решил все за нее сам... А потом был только всепоглощающий страх потерять и злоба на "непослушание". Вменял ей в вину, что бездумно рушит, на деле лишь пособничая своей половинке. Хоть в этом они тогда были заодно... Прошло уже не так мало времени, но воспоминания все еще терзали. В том числе и в попытке скрыться от них он затеял этот вояж к родителям. Все тщетно. Неорганичность происходящего лишь усиливала контраст. Фантом предыдущих новогодних праздников караулил буквально на каждом углу, то ехидно скалясь, то грустно улыбаясь. Сегодня, правда, Степнов не разглядел эмоцию на, как ни крути, дорогом лице... С этим не совсем удавшимся визитом в родовое гнездо он как-то потерялся во времени, попросту забыл о Рождестве. А именно на этот день двенадцать месяцев назад они с Кулеминой «наметили» купание в проруби. Он тогда проиграл Ленке какой-то дурацкий спор, а ее саму потом взял на слабо. Так и договорились до «синхронного заплыва». Хорошее было время... Видимо, этот ностальгический приступ и сподвиг Виктора на активные действия. Просто отчаянно захотелось быть рядом. Может же он себе, в конце концов, иногда позволить послабление - хотя бы в праздник?..

Лена с подозрением наблюдала за тем, как дед порхал по квартире, что-то прибирая, а потом и вовсе скрылся в кухне. Не выдержала - поплелась к нему.
- Ты чего встала?! - необоснованно-грозно вопрошал дед.
- Воды попить! - удивленно, но с некоторой долей оборонительного наезда оправдывалась Кулемина.
- Меня бы попросила.
- Дед, что происходит?
Петр Никанорович вообще-то хотел сделать внучке сюрприз, но теперь уж не было смысла скрываться.
- Я Степнова на улице встретил.
- Он же уехал... - тихо и как-то недоверчиво отреагировала Лена.
- Вернулся - дела, говорит, - просто разъяснил Кулемин.
- И что?
- К нам сейчас придет.
- Что? Зачем?.. И ты молчишь?!
- Ну я...
- Наверняка, настращал его, что я тут при смерти лежу! - перебила Кулемина. - Дед, ну зачем ты?! - истерила Лена.
- Лена, успокойся! Никого я не стращал! Я наоборот сказал, что ты на поправку идешь. Это вообще его инициатива была. Я его даже к нам не приглашал, - строго проинформировал Петр Никанорович.
- Странно... - слова деда девушку явно озадачили. - И что теперь делать? - с паникой в голосе обратилась к Кулемину.
- Ничего. Иди ложись, я пока ужин разогрею и чайник поставлю.
- Сегодня же праздник... - к чему-то вдруг вспомнила Лена.
- Лен, иди отдыхай. Я все сделаю.
Разумеется, успокоиться Кулеминой сейчас не удалось бы ни при каком раскладе. Новость деда огорошила и вызвала приступ потливости. Пижама и подушка становились противно влажными. Но о том, чтобы переодеться, не могло быть и речи. Ладошки нервно цеплялись за пододеяльник. Лена вся извертелась, пытаясь принять подобающее положение. В итоге легла прямо, чуть приподнявшись в кровати и разместив руки поверх одеяла. Она осталась в своей комнате. По идее, было бы логичным перебраться в зал, но ей вдруг показалось, что это будет неправильно. Так, по крайней мере, у Виктора оставался выбор... Услышав трель звонка Кулемина зачем-то подтянула одеяло до подбородка. Слышала, как мужчины здоровались, как дед пригласил Степнова на кухню. Виктор показался в ее комнате спустя десять минут.
- Привет. Говорят, ты тут хворать вздумала, - мужчина немного натянуто улыбнулся.
- Привет, все нормально. Я уже почти выздоровела, - сипло заверила Кулемина, уставившись на гостя.
- Да я смотрю, - уже более расслабленно усмехнулся Степнов. - Я тебе тут принес...
Лена категорически отказывалась верить своим глазам. В канун Рождества перед ней стоял Виктор с подносом в руках. Села повыше, чтобы он мог удобно поставить ношу. На импровизированном пластмассовом столике красовался стакан с морсом и тарелка с порезанным фейхоа. В горле встал ком. Вспомнилось, как Степнов пристрастил ее к этому фруктом прошлой зимой. Хотелось спрятаться под одеяло и вдоволь нареветься, но вместо этого Кулемина лишь прошелестела "Спасибо, Вить" и принялась за яство, исключительно чтобы хоть чем-то себя занять.
- На здоровье.
Виктор не растерялся и, подтащив к дивану стул, уселся в метре от Лены.
- А я вот только вчера от родителей вернулся, - Степнов сказал первое, что пришло на ум. Молчать в присутствии Кулеминой ему уже давно было некомфортно.
- Как они? - закономерно отреагировала Лена.
- Хорошо, - ответ, несомненно, можно было сделать более полным и развернутым, но Виктор вдруг впал в ступор. Избежать неловких секунд молчания все же не удалось.
- Вить, - вступила Кулемина, пока Степнов силился выдавить из себя хоть какую-нибудь более или менее адекватную фразу. – Я… хотела перед тобой извиниться... за свое поведение при нашей последней встрече. Мне очень жаль, если я испортила тебе вечер. Девушке твоей знакомой нахамила. Я себя ужасно вела. Прости меня, пожалуйста...
- Лен... - Степнов как-то совсем не ождал сейчас услышать от Кулеминой извинения. Про тот случай он уже и вовсе почти забыл, да и не был он на нее за это в обиде. - Да ничего ты мне не испортила... Все нормально.
Слова Виктора очевидно были направлены на то, чтобы замять разговор на эту тему, но Кулемину этакое благородство только сильнее распалило.
- Да ничего не нормально! - с отчаяньем в голосе перебила его Лена. - Я... Я постоянно все порчу! А из-за моего идиотизма страдают окружающие... ты, в первую очередь. Я так перед тобой виновата, а ты говоришь, все нормально?! Да если бы я так не гналась за этой долбаной свободой... если бы не мой эгоизм... не мое предательство - не было бы этого кошмара! А я еще и после всего, что было, продолжаю тебе пакостить! Преследовать начала... на людей кидаться. Я даже сейчас порчу тебе праздник этим дурацким разговором!.. - Кулемина уже бы давно кричала, но с больным горлом подобная роскошь была непозволительна. Надрывный хрип под конец тирады сменился приступом кашля. На глазах выступили слезы. Степнов, словно завороженный слушавший поток этих неожиданных эмоциональных откровений, очнулся лишь по наступлении апогея.
- Лен, успокойся. Воды дать?
Кулемина в ответ лишь мотнула головой, продолжая кашлять. Виктор потянулся к ней, желая как-то помочь, но встретил препятствие в виде характерного останавливающего жеста. Одной рукой Лена прикрывала рот, а другую вытянула, словно на расстоянии упираясь мужчине в грудь и не давая ему приблизиться.
- Уходи, - прохрипела Кулемина.
- Лен...
- Уходи! - все-таки повысила голос. - Я больше не хочу тебя мучить!
- Лена, ты все не так... - попытался было воспротивиться Степнов.
- Я больше тебя не потревожу, - в который раз перебила Лена. - Пожалуйста, уходи!
С мольбой заглянула мужчине в глаза. Сквозь пелену слез невозможно было понять, что они выражали. Зажмурилась. Тут же как-то неестественно громко крякнул стул. Краем глаза ухватила спину, мелькнувшую в дверном проеме. Приглушенные голоса. Финальный хлопок входной двери. И на этом все.

Павел Кашин - Сказки на крови

 Отправлено: 21.12.12 18:46. Заголовок: Глава 13. Январь в..

Глава 13.

Январь в этом году был самым настоящим - морозным и снежным. Холодное солнце довольно часто баловало москвичей, оживляя, казалось бы, застывшую природу, внося разнообразие в скудную зимнюю палитру. Как и положено в эту пору, дневное светило было сдержанным и совсем неназойливым. Обильный снежный покров не стаивал вот уже которую неделю, радуя глаз серебристой белизной. Ветра почти не было... Степнова ужасно раздражал этакий штиль. Его паршивое настроение как-то особенно резко контрастировало на фоне погожих зимних дней. Хотелось, чтобы вокруг все бушевало и клокотало так же, как и у него внутри. Смесь противоречивых эмоций заполняла до краев, но не перетекала. Соединение несовместимых субстанций провоцировало бурные реакции, действие которых, как бы то ни было, строго ограничивалось стенками сосуда души Виктора. Мужчина словно заткнул его пробкой, не позволяя бурлящему содержимому вылиться ни в слова, ни в действия. Давление росло, давя на стенки и грозя появлением в них трещин. Выхода было два: либо откупориться и наблюдать за тем, как реактивы разъедают все, что попадается им на пути, либо срочно найти катализатор...
Направляясь в канун Рождества к Кулеминым, Степнов и в страшном сне не мог себе представить, что его выгонят. Понимал, что своим приходом может дать Лене надежду, которая в итоге, скорее всего, окажется ложной. Но его это не волновало. Просто в тот конкретный момент дико захотелось быть рядом, и о последствиях Виктор не задумывался... Больше всего его удивил предлог, под которым его "попросили" удалиться. Такого от Кулеминой он не ожидал. В любом случае, приступ жертвенности, на взгляд Степнова, накрыл девушку совершенно не вовремя. Она будто снова ужалила его в тот момент, когда он чувствовал себя хозяином положения и, казалось, был неуязвим, чем конкретно вывела его из себя. Опять взялась за старое - то зовет, то прогоняет; то щебечет, то орет. Разозлился Виктор на девушку сильно. Но длилось это недолго. Как только состояние аффекта миновало, снова стал различим голос совести, настойчиво утверждавший, что вел он себя по отношению к Лене нечестно. Знал, чего она от него хочет, и все равно продолжал это общение с сомнительным статусом дружбы. И виной всему была его неопределенность. Нужно было сделать выбор, принять решение. Ответить самому себе на один очень простой вопрос: хочет ли он быть с Кулеминой? Вопрос-то легкий, а однозначного ответа у Степнова не было ни на словах, ни в мыслях. Как бы то ни было, должок перед Леной за ним числился при любом раскладе...

На часах было начало девятого. В раздевалке для сотрудников клуба не было никого, кроме Кулеминой, лениво стягивавшей с себя потную футболку. Когда Лена переключилась на спортивные штаны, в помещение влетела широкоплечая Кристина. Звала Кулемину с собой поплавать в бассейне, а получив от коллеги отрицательный ответ, схватила забытую на скамейке шапочку и скрылась. А Лене сейчас было как-то не до бассейнов. Не прошло и трех дней после закрытия больничного, но она уже успела жутко устать. Репетиции пропускала, в тренажерку не ходила. Оправдывалась тем, что организм еще не совсем пришел в себя после болезни. Но когда это Кулемина отличалась особой заботой о своем здоровье? Просто не было ни на что настроения. Кое-как пытаясь смириться с тем, что Виктора в ее жизни больше будет, девушка, как бы то ни было, периодически теряла бдительность, незаметно отклоняясь от заданного аутотренингом курса. Временами Лена "заставала" себя за мыслями о том, каким могло бы быть их со Степновым совместное будущее, если бы не ее бегство. Воображение работало на славу, создавая более чем радужные образы. Невольные приступы мазохизма имели место не так уж редко. В глубине души отпускать Виктора она никак не хотела, хоть и декларировала обратное. Но от своего решения отступаться не собиралась. Так что оставалось только одно - перетерпеть...
Приняв душ и неспешно собравшись, Кулемина покинула здание клуба. Оказавшись на улице, спрятала нос в складках шерстяного шарфа и, засунув руки поглубже в карманы, направилась к метро. Не успев сделать и пары шагов, услышала, как ее зовет по имени знакомый голос. Степнов стоял всего в нестольких метрах от входа. Замерзший. Серьезный. Красивый. Странно, как она его сразу не заметила.
- Ты что здесь делаешь? - не скрывая удивления, и как-то не очень дружелюбно спросила Лена. Безусловная радость встречи и недовольство тем, что ей не дают спокойно уйти в тень, выступали в тандеме со сбрендившей надеждой, вопреки всем и вся робко выглядывавшей исподлобья.
- Тебя жду. Поговорить хотел.
- А сюда зачем приехал? - из многообразия роившихся в ее голове вопросов, Кулемина почему-то задала именно этот.
- Так получилось, - коротко пояснил Степнов. Посвящать Лену в подробности он нужным не считал. А подробности, собственно, заключались в том, что за прошедшую неделю он неоднократно звонил Петру Никаноровичу, - интересовался ее самочувствием. Что очень ждал, когда она окончательно поправится. Что переживал за нее, как и всегда. И что просто не мог оставить без ответа ее эмоциональный монолог. А еще в том, что снова соваться домой к Кулеминым, тем более с непростыми разговорами, да еще и пока девушка была нездорова, он никак не хотел. Вот и дотянул до Лениной выписки и, как только выдался свободный от работы вечер, поехал к ней. Правда, практическую реализацию своей затеи Виктор как-то не продумал до конца. За семнадцать минут топтания на площадке перед клубом он ощутимо замерз. Столбик термометра вот уже несколько дней как прочно обосновался значительно ниже нуля, где-то около двадцатиградусной отметки. Разговоры на улице были исключены. И вид нахохлившейся Кулеминой лишь усиливал абсолютно здравое намерение срочно переместить девушку в какое-нибудь теплое место. - Пойдем, нечего сопли морозить, - с этими словами Виктор осторожно подтолкнул Лену под локоть, указывая тем самым направление движения. Кулемина послушалась. Не стала спрашивать, куда они идут. Какая разница, она ведь все равно не скажет ему "нет"...

- Нам, пожалуйста, чайник зеленого чая и яблочный пирог для девушки.
После недолгих препираний молодые люди все-таки сделали заказ. Степнов искренне хотел накормить Лену, по его мнению, жутко проголодавшуюся после долгого трудового дня. Кулемина наотрез отказывалась. Сошлись на десерте.
- Как себя чувствуешь? - спросил Виктор, как только официант отошел от их столика. Спросил только сейчас, потому что всю дорогу до кафе они шли в полном молчании. Теперь же надо было как-то начать разговор. Правда, заданный им в итоге вопрос был далеко не дежурным... в отличие от Лениного ответа.
- Хорошо.
- На работе как? Влилась уже?
- Нормально.
- После болезни устаешь еще пока, наверное?
- Да нормально все, - немного раздраженно заверила Кулемина. Все эти вопросы, сопровождаемые участливым взглядом мужчины, почему-то выводили из себя. Вроде приятно должно быть его неравнодушие, а… как-то все не то. Недавние проблемы со здоровьем были последним, что Лене хотелось бы сейчас обсуждать. И вообще, не для этого же Степнов приехал в такую даль.
- Ясно, - поняв, что пора закругляться с никчемной прелюдией, подытожил Виктор. - Лен, я... - после короткого молчания продолжил он. - Когда мы виделись последний раз, ты много чего наговорила. И... я хотел сказать тебе, что ты неправа.
Кулемина, сидевшая до этого напряженно прямо, теперь откинулась на спинку стула, оборонительно сложив руки на груди. Это он что, отчитывать ее сейчас, что ли, будет?
- И в чем же я неправа? - поинтересовалась девушка.
- В том, что всю вину за наши… неудавшиеся отношения ты взвалила на себя, – довольно спокойно пояснил Виктор. - Да, ты ушла к другому, но ведь... проблемы у нас начались задолго до... Васи, - Степнову по-прежнему было неприятно произносить это имя. - А потом просто все уже катилось по наклонной...
- Вить, ты чего?! - искренне возмутилась Лена. - Ты что, оправдываешь меня?
- Нет, я просто пытаюсь объяснить, что моя вина ничуть не меньше твоей.
- Ты не уходил к другой! - резко перебила Кулемина.
- Не уходил. Но я тебя ограничивал. Во всем. Так боялся потерять тебя, что продыху не давал, - в негромком голосе Виктора отчетливо слышалась горечь. - Ревновал тебя и к друзьям твоим, и к музыке и вообще ко всему, что не было напрямую со мной связано.
- Ты любил, - веско заметила Лена.
Степнов усмехнулся.
- Разве это любовь, Лен?.. Болезнь это.
- Зависимость? - тихо предположила девушка.
- Эгоизм.
- Ну, если ты себя считаешь эгоистом, то я тогда вообще... - Кулемина судорожно подбирала подходящее слово, - ... чудовище. Меня никогда особо не заботило, чего ты хочешь. А то, чего хотела я... - Лена замялась.
- Что? - Степнов все же хотел услышать продолжение фразы.
- Ничего. Сейчас многое изменилось. Приоритеты другие стали...
Виктор по инерции хотел было спросить, что же у нее теперь за приоритеты, но их разговор прервал появившийся с заказом официант. Парень расставлял посуду, усердно рассказывал о проходящей в кафе акции и любезно улыбался. А после вторжения "чужака" волна была уже не та, и Степнов не стал уточнять. Вместо этого он сменил тему. Вроде так рвался поговорить, но лимит откровения на этот вечер, казалось, уже был исчерпан. А далее в программе были непродолжительные беседы о Петре Никаноровиче, работе, спорте, Лениной группе. Почти легко и почти непринужденно. Только какое-то странное ощущение не покидало обоих. Вроде как поговорили, груз сбросили - а внутри по-прежнему что-то гложет... и, возможно, теперь даже сильнее, чем раньше.
Снова молчаливая поездка в такси. Уже лежа в постели, Кулемина тихонько плакала, вспоминая то, что сказал ей на прощание Виктор. Выйдя следом за ней из машины, он проводил до подъезда. Задержал традиционным "Лен...". Пауза, и:
- Я тебя очень прошу, прекрати винить во всем себя… Мы вместе все разрушили.
Кулеминой от последних слов вдруг стало очень больно. До слез.
- Но мы ведь любили? - спросила девушка, еле сдерживаясь, чтобы не дать слабину при мужчине.
В ответ получила лишь строгий взгляд.
- Пообещай, что больше не будешь себя терзать. Мы оба совершали ошибки. Я тоже не считался с твоими желаниями. На очевидное глаза закрывал... Ты прости меня за все.
- И ты меня, - все еще стараясь держать себя в руках, тихо выдавила Лена. Вмиг почувствовала себя невероятно уставшей. Разболелась голова.
- Все, шуруй давай.
- Спокойной ночи, - напоследок попрощавшись с мужчиной глазами, Кулемина скрылась за железной дверью.


Павел Кашин - Уходя

 Отправлено: 08.01.13 22:29. Заголовок: Всех с наступившим Н..

Всех с наступившим Новым годом и Рождеством!!! Здоровья, удачи, вдохновения!

Вот мы и доползли до финала

Глава 14.

Часть 1.

Лена тщетно пыталась собраться вот уже минут сорок. Бермудский треугольник, внезапно обнаружившийся где-то между шкафом, комодом и зеркалом, нещадно затягивал в трясину недовольства своим внешним видом. Подобной дотошной придирчивости Кулемина за собой припомнить не могла. Любимые джинсы вдруг стали казаться грубыми бесформенными трубами, бесчисленные яркие футболки с четко отрубленными рукавами и строгим прямым кроем – нелепой бесцветной униформой, удобные растянутые толстовки и вовсе не были удостоены примерки. Скудное наличие в градеробе альтернативных форм одеяния жутко нервировало. А времени было в обрез. Через час… Лене категорически не верилось, что это происходит наяву – но через час она должна была встретиться со Степновым! Одна мысль об этом приводила девушку в состояние восторженного неадеквата. Приступы были частыми, но кратковременными. На смену их воздушной легкости приходила изматывающая тяжесть сомнений и всяческих страхов. Временами девушке и вовсе казалось, что она попросту стала жертвой патологичных игрищ собственного разума. Что позавчера никто ей не звонил и не предлагал сходить вместе на матч по баскетболу. А если и звонил, то был это совсем не Виктор. По крайней мере, такое объяснение принять было куда проще, нежели понять мотивы подобного жеста мужчины. С их посиделок в кафе прошло чуть больше недели, и, учитывая то, на какой ноте они распрощались, последующее свидание с их обоюдным участием абсолютно исключалось законами музыкальной гармонии. Но так уж повелось, что закон Кулеминой со Степновым в том, что касалось их взаимоотношений, был не писан. И Лене ничего не оставалось, как смириться с отсутствием сказочной феи-крестной и все-таки состряпать себе наряд из имевшихся в наличии предметов туалета…

Вагон слегка покачивало из стороны в сторону. За пыльным стеклом проносились монотонные снежные пейзажи. Временами мелькали искусственно-ровные полоски голых деревьев, кучки покосившихся домиков и прочные кирпичные короба транзитных станций. Виктор возвращался в Москву с очередного межрегионального турнира. Гомон, царивший в плацкартном вагоне полном мальчишек-спортсменов, несколько напрягал, зато стук колес, как ни странно, успокаивал. Шел уже пятый день путешествия. Положительных эмоций было много: новый город, новые люди, хорошая игра подопечных. И хотя Степнов порядком устал, надо было признать, что вылазка эта пришлась как нельзя кстати. Ему была просто необходима передышка, чтобы переварить то, что происходило между ним и Леной. После совместного похода на баскетбол он уехал почти сразу – всего через два дня. Матч был отличный. Как, собственно, и весь вечер в целом. Оба были рады встрече. И оба нервничали. Хотя Кулемина, наверное, все-таки больше. Виктор это чувствовал. Вопреки обыкновению Лена сидела неестественно-прямо на самом краешке кресла, в руках теребила входной билет, и, судя по рассеянному взгляду, интерес к игре у нее был весьма поверхностный. И вроде Степнову было приятно ощущать волнение девушки. Но в то же время хотелось видеть ее расслабленной и спокойной, настоящей, близкой - той, которой ему так не хватало все это время. А Кулемина в тот вечер даже внешне как-то отличалась от его родной Ленки. Было видно, что она старалась - готовилась к встрече. Он тоже готовился - где-то полторы недели, морально, неосознанно. Как бы он ни внушал себе, что между ними все давно кончено. Как бы ни бил по рукам, несмело прикасавшуюся к сердцу надежду. В какие бы заговоры ни вступал с милой рассудку логикой... Все напрасно. Яростно расставляемые им точки незаметно превращались в многоточия, а то и в запятые. А надежда при всей своей робости была неотступна и настойчива... Сам факт их с Кулеминой расставания, да и его обстоятельства причиняли боль, которая вряд ли когда-либо позволила бы забыть о себе. Но отрицать свое чувство к Лене было бессмысленно. Вместо этого, как только засаженный в грудную клетку кол стал позволять худо-бедно дышать, Виктор принялся фанатично его консервировать. Казалось, ошпаренное и закатанное в стекло, в темном холодном углу это чувство будет иметь границы и конкретное место дислокации, не будет дразнить ярким свежим ароматом. Как бы то ни было, засунуть это необъятное нечто в воображаемый сосуд никак не получалось, зато вроде как удалось затолкать в дальнюю комнату и припереть дверь ворохом крайне разумных доводов. Любовь к Лене продолжала жить в нем, но теперь уже как-то не с ним в унисон. Она стала ломиться в дверь, когда Кулемина снова появилась на горизонте, громко напоминая о своей силе - но все без толку. Свободу она обрела, лишь когда Степнов, как он думал , окончательно попрощался с Леной. Именно тогда все доводы неожиданно куда-то испарились, позволяя узнице беспрепятственно выйти на волю... Простившись с Кулеминой у подъезда, он тогда несколько дней ходил какой-то освобожденный, но в то же время опустошенный, и что-то зудящее неуловимое не давало покоя. Вскоре Виктор понял, что это было Ленино отчаянное "Но мы ведь любили?". Что бы он тогда сказал, если бы честно попытался ответить на ее вопрос? Что у него так ничего и не прошло?.. Он любит. А Лена... Лена, кажется, хочет снова быть с ним. Она просила прощения, и он знал, что искренне. Она ни на чем не настаивала, не требовала, не унижалась и не унижала. Она отпускала. И, может быть, как раз поэтому теперь Виктору хотелось переиначить так и не озвученное "прощай" в "до встречи". И когда от этого желания начало стучать в висках, Степнов сдался. Невозможно было отгораживаться, когда так и тянет заглянуть за ширму, когда жизненно важно узнать, как бы Лена ответила на заданный ею же самою вопрос...


Аквариум - Ты нужна мне

Часть 2.

На вокзале было людно, зато перрон пустовал. Судя по расписанию, поезд из Самары прибывал через две минуты, но электронные табло незанятых путей пустовали. Кулемина намеренно приехала заранее и уже успела немного замерзнуть. Лена нервничала. Боялась разминуться со Степновым. В каком он едет вагоне, она не знала. А спросить у Виктора был не вариант. Эта встреча с поезда была целиком и полностью ее инициативой, о которой абсолютно никто не был поставлен в известность. Даже дед думал, что она на работе. А Кулемина взяла день за свой счет... После того их свидания ни один из них больше не выходил на связь. Ни звонков, ни смс. И с каждым днем тишины Лене становилось все тревожнее. Она понимала, что не следует ожидать от Виктора проявления активности как минимум до его возвращения в Москву, но в то же время боялась , что он так и не объявится. Конечно, приезд на вокзал был весьма радикальной и в некотором роде не совсем этичной по отношению к Степнову мерой борьбы с этим страхом, но альтернатива казалась девушке трудно выносимой. Присутствовать, как зомби, на работе, отсчитывая минуты и часы с момента прибытия Виктора в столицу... Нет, она бы точно рехнулась...
Наконец прозвучало долгожданное объявление о прибытии поезда из столицы Поволжья. Вместе с группой других встречающих Кулемина двинулась к озвученному диктором пути. Лене ничего не оставалось, кроме как спрашивать в каждом вагоне, не едет ли с ними спортивная команда. Проводники не спешили радовать девушку положительным ответом. Параллельно Кулемина сканировала взглядом движущихся навстречу людей. Безрезультатно миновав девять «выгрузочных пунктов» и уже почти отчаявшись разыскать Степнова, Лена все-таки разглядела группу мальчишек у очередного вагона. Виктор стоял с мужчиной средних лет - вдвоем они руководили процессом "раздачи" подопечных родителям. Гиперответственный Степнов был целиком поглощен исполнением свох служебных обязанностей и девушку заметил не сразу. Лишь когда около мужчин оставалась всего пара подростков, Виктор выявил присутствие Кулеминой. Сказав что-то коллеге, Степнов зашагал к Лене.
- Привет, - девушка поздоровалась первой, несмело улыбнувшись.
- Привет. А ты как тут? - Виктор не ответил взаимностью на ее улыбку, вопрос прозвучал нейтрально.
- Да я... - Кулемина растерялась под его серьезным взглядом. - Я подумала, ты голодный, уставший с дороги будешь, - вот... Котлеты тебе привезла. Рыбные...
Пытаясь осознать сказанное девушкой, Степнов недоверчиво перевел взгляд на Ленину сумку, словно мог прямо сквозь стенки увидеть ее содержимое.
- Рыбные? - зачем-то уточнил он, попутно вспоминая, что некогда это было его любимое блюдо в исполнении Кулеминой.
- Угу, - тихо подтвердила Лена, напрягшись в ожидании негативной реакции.
Погипнотизировав девушку еще несколько секунд, Виктор перешел к резолюции:
- Ну поехали тогда - накормишь меня?
Еле сдерживая ликование, Кулемина лишь утвердительно кивнула. Быть под стать Степнову и делать каменное лицо давалось ей сейчас непросто. Так странно. Раньше именно ему она улыбалась чаще и искреннее, чем кому бы то ни было. Теперь же подобный мимический жест в присутствии мужчины претендовал на статус табу. Лена боялась радоваться, не смела расслабиться при нем. Безопаснее всего было сооружать на лице подобие той жесткой маски, за которой Виктор прятал свои эмоции.
Поймав попутку, Степнов усадил девушку на заднее сидение, расположившись рядом. За время поездки Лене удалось перевести дух после утренних вокзальных переживаний и немного собраться с мыслями. Как бы то ни было, оказавшись в подъезде некогда родной семиэтажки, Кулемина едва ли могла похвастать наличием самообладания. Охватившее девушку волнение росло по мере приближения к однушке Степнова. Когда Виктор открыл перед ней дверь, позволяя первой зайти внутрь, Лене почудилось, что из тусклой пустоты квартиры на нее отчаянно накинулось нечто до боли близкое и дорогое. Словно ее после долгой разлуки встречал обезумевший от тоски питомец. Только вот габариты его были значительно больше средних размеров домашних четвероногих. Этот гигант обнимал девушку со всех сторон, душа в крепких объятьях и заставляя испытывать какую-то дебильную радость, от которой щипало глаза и щемило в груди. Вот она и дома...
Лена с удовольствием отметила про себя отсутствие каких-либо значительных перемен в жилище Виктора. Сейчас оно выглядело почти такой же холостяцкой берлогой, в которую она переехала полтора года назад. Единственным предметом, свидетельствовавшим о том, что когда-то Кулемина пребывала здесь в более высоком статусе, нежели гостья, - была кровать, которую они с Виктором давным-давно весело и беззаботно вместе выбирали в мебельном на другом конце Москвы. Лена тогда еще только недели две жила у Степнова, и имевшийся в наличии диван ее вполне устраивал. Но Виктор почему-то задался идеей приобрести полноценную кровать. Кулеминой поначалу было все равно, но Степнов, для которого подобная покупка, очевидно, была своеобразным доказательством того, что вместе они серьезно и надолго, моментально заразил ее своим энтузиазмом. Тогда казалось, эйфории не будет конца...
Виктору снова видеть Лену у себя дома было странно и болезненно. Вид переворачивающей на сковородке котлеты Кулеминой неслабо будоражил, генерируя намек на позабытое ощущение дома и провоцируя непрошенные воспоминания, лишь еще больше выводившие мужчину из равновесия. Находясь наедине в квартире, разговаривали молодые люди по-прежнему мало. Непонятно было, как себя вести. Степнов старательно избегал долгих зрительных контактов. Совместная трапеза прошла как в тумане. Виктор слабо осознавал реальность происходящего. Вот уж не думал, что в этой жизни ему еще доведется лицезреть моющую на его кухне посуду Лену. И тем не менее, именно за этим действом он сейчас сосредоточенно наблюдал. Мужчина наконец дал себе волю и не сводил глаз со стоящей к нему спиной Кулеминой. Невероятно. Его несбыточная мечта воплотилась в реальность. Лена... Его Ленка снова рядом. Совсем близко. Стоит только руку протянуть. И ему дико хочется до нее дотронуться, вспомнить, каково это - прикасаться к ней. Так хочется провести рукой по чуть сутулой спине, обнять за нежную талию, прижать к своей груди, провести носом по светлым шелковым прядям... Кулемина неожиданно повернулась, и Виктору пришлось переключить внимание на собственные ладони, расположившиеся на теплых стенках бокала с чаем, - правда, ненадолго... Лена все так же льет слишком много моющей жидкости на губку. Все тем же движением поправляет сползающий к мокрому запястью рукав. Все также небрежно-играючи наводит чистоту. И со стороны может даже показаться, что все просто вернулось на круги своя. Но это не так. Сюда они не вернулись, а дошли. С трудом, с болью, бегом, ползком, петляя по ошибочным дорогам, перепрыгивая через овраги. Каким-то непостижимым образом они добрались до распутья, на котором и не чаяли очутиться. И хотя Степнов уже принял решение, и случилось это чуть больше недели назад, мужчина чувствовал, что переломный момент еще не миновал. Слишком уж все неоднозначно и шатко. Даже в данную минуту Виктор не смог бы четко сформулировать свою позицию. С одной стороны - счастье, что приехала его встречать, что проявила заботу, что рядом, и желание никогда больше не отпускать. С другой - полчище страхов, сомнений, опасений и понимание, что гарантий у него нет никаких. Чтобы Лена ни говорила про изменившиеся приоритеты, как бы сейчас себя ни вела и что бы ни обещала... Он может только уповать на веру в них двоих. Хотя... Он теперь сам себе-то верит через раз - что уж там говорить о ком-то еще. Как им снова быть вместе? Как любить... поле того, что было?.. В голову вдруг полезли не самые приятные мысли. В попытке воспрепятствовать их агрессивной атаке, Степнов поднялся и подошел к окну...
Посуду Кулемина намывала, пребывая в смешанных чувствах. Радовалась, что Виктор привез ее к себе, что был приветлив, хоть и не особо разговорчив, что позволял ей хозяйничать в своей обители. И боялась того, что последует дальше. Как же ей хотелось получить второй шанс!.. Обернувшись, чтоб проверить, не осталось ли на столе грязных тарелок, Лена натолкнулась на пристальный изучающий взгляд, который определенно пришелся ей по душе. Он был словно каким-то обещающим, ненароком вселяющим уверенность. Спрятав от Степнова заалевшее лицо, Лена принялась за оставленную напоследок сковородку, едва заметно улыбаясь. Настроение резко поднялось и стойко держалось на уровне, до тех пор пока, закончив с мытьем, Кулемина не обнаружила, что Виктор, сменив место дислокации, задумчиво смотрит в окно. Весь позитив тут же сошел на нет. Вроде и не было ничего драматичного в позе мужчины, но Лену будто окатили из ведра ледяной субстанцией безнадежности. Раньше она наивно полагала, что секрет ее счастья лишь в том, чтобы Степнов снова подпустил ее к себе. Теперь же она четко почувствовала истинные объемы нехилой груды обломков, которая по-прежнему разделяла их с Виктором. И миссия по облагораживанию их совместной территории казалась невыполнимой... особенно в отсутствие соответствующего стремления со стороны напарника.
- Вить, - тяжело вздохнув, негромко позвала она.
- М-м? - Степнов развернулся лицом к девушке.
- Я, наверное, домой пойду.
Виктор не знал, какие звуки и слова придут на смену шуму льющейся из крана воды и периодическому звону посуды, но услышать нечто подобное как-то не ожидал. Несогласие с этим заявлением в следующие несколько секунд выражено не было, и Кулемина продолжила:
- Там котлеты еще остались - я в холодильник убрала.
- Лен, подожди, - растерянно начал Степнов. - Я... Я хотел сказать... Мне очень приятно, что ты меня встретила, обедом накормила и вообще... Спасибо.
- На здоровье, - довольно сухо ответила Лена. - Мне тоже было очень приятно... быть рядом с тобой последние два часа... Я, пожалуй, пойду, - Кулемина быстрым шагом направилась в прихожую.
- Лен, постой! - Виктор сорвался с места вслед за девушкой. Еще пару минут назад он и не представлял, как следует завершить или продолжить их сегодняшнее общение. Казалось бы, все хорошо. Он сделал ход белыми - позвал ее на свидание. Она ответила, приехав к нему на вокзал. Отношения вроде как налаживаются. Но как же сложно... И тем не менее, абсолютно искреннее, без какого-либо скрытого умысла поведение Кулеминой быстро привело Степнова в чувства. Стоило мужчине только представить, что Лена сейчас уйдет и он останется один в этой начавшей было оживать берлоге, как все "сложно" и "тяжело" отошли на дальний план. Как бы там ни было, сейчас он совершенно точно знал только одно - он ее никуда не отпустит. Конечно, они могут снова увидеться завтра или через день, но это все потом. А сейчас - он без нее не хочет. Без нее станет невыносимо. Она ему необходима. - Не уходи! - твердо попросил он.
- Вить, не надо из благодарности говорить того, чего на самом деле не хочешь. Ты мне ничем не обязан, - делано спокойно выдала Кулемина, попутно облачаясь в пуховик.
- Да причем тут благодарность? Я действительно хочу, чтоб ты осталась! - подойдя ближе, уверял девушку Степнов. Так вовремя проснувшаяся эмоциональность лишь придавала дополнительной силы его словам, заставляя девушку прислушаться. Приостановив свою бурную деятельность, Лена одарила Виктора внимательным взглядом.
- Зачем? - после короткого молчания робко поинтересовалась она.
- Давай попробуем еще раз? - спустя пару секунд несущественных раздумий осторожно предложил он. Кулемина оторопело уставилась на мужчину, не веря своим ушам. - Если хочешь, конечно, - тихо добавил Виктор, немного обескураженный ее реакцией.
- Хочу... Очень, - выйдя из ступора , также тихо ответила Лена.
- Тогда оставайся, - снова предложил он.
- Л-ладно, - неуверенно согласилась Кулемина, принимаясь расстегивать молнию воодруженной верхней одежды, но, доведя собачку до низу, разоблачаться не спешила. - А чем мы займемся? - будто спохватилась она.
От того, как прозвучал вопрос, смутились оба. Хотя, по большому счету, Лена всего лишь вслух воспроизвела ту мысль, которая в данный момент беспокоила Степнова. От ее "Хочу. Очень" у него словно свалился с души многотонный булыжник. Зато тут же придавило пыльным мешком паники: а как дальше-то? В ассоциативном ряду за словом "займемся" и именем "Лена" стояло понятие на букву "Л". Но ни о чем подобном сейчас не могло быть и речи. Да и Лена, конечно же, не имела в виду ничего такого... Степнов огляделся по сторонам, будто окружающие стены или предметы могли дать ему подсказку. Безрезультатно. Снова посмотрел на так и стоящую в пуховике Кулемину. Глянул на наручные часы.
- Через пять минут биатлон на «Спортивном» начнется, - неожиданно раздалось из его уст.
- А орешки у тебя есть? - как-то на автомате отреагировала Лена, возвращая верхнюю одежду на вешалку.
- Кулемина, ты чего, не наелась? - добродушно усмехнулся Виктор.
- Да в меня как-то не лезло за обедом, - искренне призналась девушка. - Я не голодная, просто...
- Ясно, - аккуратно перебил Степнов. - У меня там фисташки есть, и еще арахис оставался. Ты иди включай, а я принесу.
Щелкнув пультом, Кулемина направилась к привычной «смотровой площадке». Согнув ногу, уперлась коленом в покрывало, которым была аккуратно застелена кровать, но так и не приземлилась, зависнув в последний момент. Окинула взглядом комнату. Другие посадочные места в наличии имелись, но намерения сделать выбор в их пользу не пробуждали. На «Спортивном» шли последние минуты хоккейного матча. Виктор шумел на кухне, организуя для девушки перекус. Достав из шкафчика с постельным бельем свою подушку и облачив ее в наволочку, Лена все же устроилась на кровати. Вытащила из-под покрывала подушку Степнова, прислонила к спинке на другой половине и стала ждать появления мужчины...
За темной синевой окна хаотично кружились стаи снежинок. Экран телевизора слегка освещал окутанную сумраком комнату картинками бобслейных ледовых трасс. Лена и Виктор полусидя отдыхали на своем некогда любовном ложе и совсем не следили за перемещениями спортсменов. Голова едва слышно сопящей Кулеминой покоилась на крепком мужском плече, придавливая единственную точку соприкосновения их охваченных забытьем тел. Степнов спал, свесив голову на грудь. Они не смотрели сны. Просто готовились к пробуждению.

Веретено - Колыбельная



Вот и сказочке конец Огромное-преогромное СПАСИБО всем, кто читал, пинал и комментировал!!!

Машуль, тебе отдельное, трудно выражаемое в словесной форме ГРАН МЕРСИ