Отправлено: 06.02.09 21:22. Заголовок: Автор: Просто Мария. Сказки "на ночь" 2

Ссылка на первую часть:сказки

(\__/)
(='.'=)
E[:]||||[:]З
(")_(")

 Отправлено: 23.05.09 14:10. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Нежность твоих рук
Рейтинг: R
Жанр: POV, Romance
Статус: Окончен


POV Бас (бас-гитара)
Лена, как же я люблю твои прикосновения.
Люблю, когда ты прикасаешься ко мне, нежно проводя тонкими пальчиками, лаская каждый мой изгиб. От твоих прикосновений все внутри меня наполняется необычайной, сладостной музыкой. А как поет моя душа, когда ты, вместе с легкими прикосновениями пальцев, тихо напеваешь знакомый мотив, чуть хрипловатым, но приятным голосом, который то поднимается, то опускается, следуя сложным извивам шестнадцатых нот.
Как же я рад, Лена, что, несмотря на всю горечь потерь, на всю боль утрат, на ложь и предательство остальных мужчин, я всегда оставался рядом с тобой. Неизменно, словно я один могу дать тебе долгожданное чувство бесконечного умиротворения, ты обнимаешь меня и прижимаешь к беспокойно вздымающейся груди.
Лена, если бы я только мог сказать тебе, как меня возбуждает вишневый запах твоей почти прозрачной помады, присутствие которой едва заметно на губах, но она делает их более чувственными, нежными, сочными. Ты прижимаешь меня к себе еще крепче, негромко произнося слова песни, и от этого вкус становится еще более притягательным. Ты обнимаешь меня снова и снова, а я наслаждаюсь твоими прикосновениями и, не будь у меня такого прочного корпуса, я просто растаял бы от нежности твоих рук.
Ах, эти руки…
Десять пальцев, терзающие струны моей души…
Эти пальцы умеют быть требовательными, настойчивыми, с силой ударяя по четырем тонким струнам, заставляя корпус старого баса издавать различные мелодии. Эти пальцы умеют быть неистовыми, когда ты забываешь обо всем на свете, растворяясь в музыке. Они, эти тонкие, хрупкие девичьи пальчики так заботливо, аккуратно, бережно, ласково прикасаются ко мне, даря свое тепло, доброту и нежность. Если бы я только мог на мгновенье превратиться в мужчину, того, единственного, для которого нежность этих рук является лекарством от одиночества, панацеей от тревог, печалей и бед. Как часто я представляю на его месте себя…
Вот ты чуть прикасаешься к загорелой коже спины подушечками пальцев, еле ощутимо, но от этого прикосновения по телу разливается благодатное тепло, которое наполняет все органы приятной тяжестью блаженства. Потом движения пальцев становятся более настойчивыми, требовательными, и они плавно скользят по обнаженной коже, устремляясь вниз. А потом, следуя за ловкими пальчиками, твои руки смыкаются на талии в кольцо и крепко, насколько может обнять мужчину женщина, ты сжимаешь тело в объятиях. И вот уже подушечки пальцев снова заводят эту возбуждающую игру, притрагиваясь при этом к еще более чувствительным участкам крепкого тела атлета.
Твое прерывистое дыхание в спину, которое обжигает кожу, а ожоги оставляет на живой плоти распаленного любовью сердца. Легкие поцелуи, почти невесомые, чуть ощутимые, но каждый их этих поцелуев новый, особенный. Странная, неведомая доселе игра в сгущающихся сумерках летнего дня: движения пальцев рук, переплетение десяти нежных женских и десяти сильных мужских пальцев, губы, вкушающие сладость срываемых поцелуев, и секундный вдох, чтобы продлить это безумие.
Руки мужчины, крепкие и сильные, в порыве страсти до боли сжимают тонкие запястья, берут верх над девичьими руками, разводя их в стороны и открывая доступ припухшим от поцелуев горящим губам к прозрачной белой коже ключиц. Опуститься ниже, обводя языком правильные розовые окружности, уловить учащенное биение сердца, которое выстукивает ритм, понятный только двум влюбленным в сумраке наступившей ночи. «Люблю тебя» - стучит сердце - «Люблю».
И, словно пытаясь ответить на это безмолвное признание, исходящее от пылающего сердца, эти руки становятся то невообразимо нежными, то ласковыми, то грубыми, то жадно ищущими новые источники удовольствий. И, в конце концов, изо всех сил сжимают тонкую простынь, чтобы потом трепетно обнять любимую, одними движениями благодаря ее за чудесную, волшебную и сказочную ночь, в которой слова уступили свое место чувственным прикосновениям рук.

 Отправлено: 26.05.09 18:21. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Такую любовь не разрушить ничем
Рейтинг: PG
Жанр: POV, Romance, Humour
Статус: Окончен

От автора: Очень захотелось лирики... Поэтому и Кулемина у меня получилась натура романтическая, и Светочка - персонаж положительный...

Если ты любишь, то всем существом –
Что б ни случилось, ты думать будешь
Не о себе, а всегда о нём –
Да, именно: прежде всего о нём,
О том, кого ты беспредельно любишь.

А он в этих случаях всей душою
И в буднях, и в радостях, и в борьбе,
Согласный всегда и во всём с тобою,
Тоже думает о себе...
Эдуард Асадов.
POV Светлана Михайловна Уткина

Витя, Витя…
Витенька…
Виктор Михайлович…
Невозможно передать, что творится у меня сейчас на душе. Просто не высказать словами. Без пяти минут жена, я вдруг сама, добровольно, по собственному желанию ухожу от своего жениха, чтобы больше никогда, ни под каким предлогом не пересекаться с человеком, который сидит в глубоком кресле, и чьи глаза светятся безграничной радостью.
Спросите - почему? Легко отвечу на ваш вопрос: потому что насильно мил не будешь! Нет, ну, что толку от того, что я его на аркане в ЗАГС притащу? Он не любит меня, вот и все. И пусть он усиленно врал, даже в большей степени себе, чем мне и окружающим, что у нас все будет хорошо, но теперь-то я все понимаю…
Я, конечно, любила его безумно. Да, такая вот я наивная девушка. Придумала себе «рыцаря» в доспехах, латах и на коне. Точнее, с козлами и матами, но это уже неважно. Он красивый, сильный, весь такой из себя положительный: женат не был, детей нет, алиментов не платит, хозяйственный, работящий. Не мужчина, а просто сокровище. Вот это выдуманное сокровище я и полюбила. Но самое главное было что? То, что мне нравилась именно такая любовь. Неразделенная. Мазохизм в чистом виде! С каким удовольствием я убивалась по нему, лежала, сжимая до судорог в теле тоненькое одеяло, и представляла, как он, страстный и нетерпеливый, согреет меня в холодном сумраке ночи. Каждый вечер ложилась спать и думала, думала, думала о нем. Думала, как пройду мимо него утром и восторженно моргну глазками. Прикидывала, какую юбочку лучше надеть, чтобы ножки казались стройнее, а попа – не такой плоской. Мечтала, перебирая в памяти сказанные им в свой адрес слова и редкие комплименты. Представляла себе нашу близость во всех подробностях. А потом начинала злиться, думая, что он проводит ночи с другой девушкой. Плакала. Нет, даже ревела навзрыд, да так, что соседи начинали стучать в стенку.
Главное, не понимала я, что же он нашел в этой невзрачной, долговязой и неказистой девчонке, которая не то, что носить юбки и туфли не умеет, но и наверняка не знает даже, с какой стороны к ним подойти. Не могла взять в толк, как педагог, учитель, наставник мог влюбиться в ученицу. Бред какой-то! Неужели в пединституте не говорили, что это аморально и можно сильно «влипнуть» за такие отношения? Или он сам этого не понимает? Но я упорно продолжала любить и страдать в надежде на то, что однажды и мне улыбнется удача.
И она улыбнулась мне в виде очаровательного преподавателя литературы. Внешне он не Ален Делон, скорее Карлсон, который живет на крыше, но такой обаятельный, воспитанный и культурный «Карлсон», что даже образ неотразимого «рыцаря» на какое-то время померк в моих глазах. Только вот не мой он герой! Ни фигуры тебе атлетической, ни мышц, ни командного голоса. И вообще, я больше люблю мужчин в спортивных костюмах, чем в классических. Хороший мужчина Мирослав Николаевич, но люблю я все равно Витеньку и забыть его не могу. Бывает же такая любовь… Всю душу мне вывернула, все сердце изболелось, глаза все выцвели от того моря слез, которое я пролила на подушку, страдая по любимому. И счастье вдруг улыбнулось мне! Да! А никто и не верил…
Он пришел и принес букет роз. Какого цвета – не помню. Он предложил мне стать его женой – это единственное, что я помню про тот день. Вкрадчивые слова, попытка упасть передо мной на колени… Ах, я чуть было не сошла с ума от счастья. Жаль, Ирина Ренатовна этого не видела. Тогда бы она больше не стала сомневаться в том, что я тоже могу чего-то добиться. Вот бы я ей утерла нос! Потом заявление, написанное мной от лица нас обоих, и в самом конце заветная фамилия Степнова.
Вот оно – счастье!
Безупречное, мое, долгожданное счастье.
Я носилась по магазинам, выбирая свадебные костюмы, кольца. Сбила все ноги, но осталась довольна. Ложилась вечером спать и снова плакала, но, на этот раз, от радости. Я ждала того дня, когда в красиво убранном зале, перед дубовым столом в силе «Ампир» женщина-регистратор произнесет: «В соответствии с Семейным Кодексом Российской Федерации Вы, Степнов Виктор Михайлович и Вы, Уткина Светлана Михайловна, объявляетесь мужем и женой. Жених может поцеловать невесту». Только бы не умереть от счастья.
Но однажды, среди этой праздничной суматохи и круговерти, я заглянула в глаза Лены Кулеминой…
Господи, какое же я чудовище!
Девочка просто умирает на глазах. И виной тому – я…
Где тот блеск, который делал ее зеленые глаза изумрудными? Где смешинки, будто навсегда поселившиеся в уголках губ? Почему они стали темно-серыми и впали, словно у старухи? Почему она, обладая отличной фигурой спортсменки и великолепным высоким ростом, вдруг вся сгорбилась, ссутулилась, словно пыталась спрятаться от мира, будто хотела исчезнуть, раствориться в воздухе, только чтобы не страдать? Я заглянула в ее глаза, когда она сдавала книги и вдруг, под отросшей челкой заблестели хрустальные капли слез. Это были не просто слезы, а слезы мольбы… Она как будто молча просила меня беречь ее любимого. Она не укоряла меня за свое разрушенное счастье, она беззвучно, немо, спокойно просила любить и сделать счастливым самого дорогого для нее человека. В душе она умирала, и в ее глазах, застеленных пеленой горьких слез, я видела, как внутри тухнет тот огонек, который называют надеждой. Она отказалась от своего счастья ради того, чтобы я, Света Уткина, была счастлива. А я – эгоистка…
Я поняла весь ужас ситуации в тот момент, когда слеза скатилась по Лениной щеке и в звенящей тишине библиотеки тяжелой каплей упала на стол. Этот звук словно сбросил маску с моего лица. Снял с меня розовые очки, которые я надела, чтобы причинить безумную боль ни в чем не повинной, отважной, мудрой девочке, а вместе с ней и человеку, которого пытаюсь лишить счастья быть с любимой, навязывая ему свою любовь.
Я же знаю, что он любит ее глубоко, искренне, безгранично. Он доказывал это неоднократно. И как я могла не понять, что его предложение – новое доказательство его любви к Лене? Глупая, одним словом… Не могу, а, главное, не хочу я такого счастья. Не мое оно. Оно для них. Больше всего на свете я теперь хочу услышать, как эта самая женщина-регистратор скажет: «Жених может поцеловать невесту», и увидеть, как счастливая Лена Кулемина примет нежный поцелуй любимого.

- Вить… Можно я зайду через десять минут?
- Светуля, что-то случилось?
- Да, жди меня, я сейчас буду.

Мы не должны быть вместе. Я – люблю тебя, а ты любишь другую. А для любящего сердца самое главное то, чтобы любимый был счастлив. Мне рассказала об этом Лена. Лена Кулемина. Та, которая любит безгранично. Та, которая готова умереть от горя, только чтобы ее любимый был счастлив. Та, любовь к которой святая и чистая. Такую любовь не разрушить ничем…

 Отправлено: 12.06.09 21:43. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Полночные грезы любви
Рейтинг: PG
Жанр: POV, Romance
Статус: Окончен

Ты разлюбишь меня...
Если все-таки станется это,
Повториться не сможет
Наше первое смуглое лето –
Все в росе по колено,
Все в укусах крапивы...
Наше первое лето –
Как мы были глупы и счастливы!

Юлия Друнина

Каждую ночь ты приходишь ко мне во сне…
Каждый вечер, как только сон смежает мои ресницы и граница между реальностью и полуночными грезами стирается, ты снова приходишь ко мне. Все такая же юная, как тогда, когда ты вышла из школы с аттестатом в руках. По-прежнему красивая, с ярко-зелеными искрящимися глазами, с развивающимися на ветру волосами. Необычная, непознанная, таинственная. Нежная, цветущая, олицетворяющая собой чистоту и порочность одновременно. Именно такой ты осталась в моей памяти навсегда.
Сколько лет прошло с тех пор? Может, двадцать? Может, двадцать пять? Я не веду счет этим годам, которые с неукоснительной быстротой протекают, делая меня стариком, а тебя зрелой женщиной. Я забыл, что такое ночной покой, потому что только ночью я живу. Живу вместе с тобой. Рядом. В тебе.
Мои дети давно выросли, моя жена стала некрасива и стара. Многочисленные женщины, которые заполняли пустоту в моей израненной душе, давно в прошлом, как и все, что не связано с тобой. Только ты все такая же… Ты одна. Ты будоражишь мое воображение даже сейчас, на закате моей жизни.
Каждую ночь я готовлюсь к свиданию с тобой: я считаю морщинки, которые принес мне прошедший день, я мысленно прошу прощения у всех женщин, которых обманывал в надежде полюбить их. Я предвкушаю момент, когда ты придешь в мой чуткий сон и на несколько часов вернешь мне мою молодость, так скоротечно окончившуюся, как только я потерял тебя настоящую.
Когда мы встречаемся с тобой в моих ночных грезах, то меня захлестывает волна чувств. Мне кажется, что эта волна существует физически и что до нее можно дотронуться рукой. И каждый раз я пытаюсь дотянуться до этой чувственной волны, но она ускользает от меня, потому что ты непременно уносишь ее с собой в неизвестность. Ты, моя ночная богиня, словно какой-то живительный источник, о существовании которого я и не подозревал. Я пью тебя всю, до последней капли, и просыпаюсь, напившись твоей любовью допьяна. От каждой подаренной мне капли из твоего сладкого источника меня охватывает радость, граничащая с пароксизмом безудержного веселья. Я хмелею, упиваясь тобой, и вижу, что ты в эти моменты также счастлива. Раньше я никогда не испытывал подобного наслаждения. Каждую ночь ты снова и снова страстно отдаешься мне на нашем любовном ложе, осыпанном лепестками нежно-алых роз, а потом умиротворенно засыпаешь в моих объятьях, унося меня вместе с собой в царство Морфея. Ты позволяешь мне быть именно тем, кем я являюсь на самом деле. Я безумец, потому что безумно, до потери сознания влюблен в тебя на протяжении этих долгих лет. Я дикарь, потому что я, подобно первобытному человеку, хочу открыть в тебе женщину и обладать только тобой. Я дьявол, потому что, наслаждаясь тобой и твоим телом во сне, я причиняю неимоверную боль всем, кого обманывал, признаваясь в бескрайней любви… Я бесконечно твой, сколько бы не обманывал себя и не бросал в пустоту слов о забвении. Я врал себе всегда и жалею об этом. Не жалею лишь о том, что ты приходишь ко мне, все такая же, как тогда…
Я забуду тебя.
Я не стану тебе даже сниться.
Лишь в окошко твое
Вдруг слепая ударится птица.
Ты проснешься, а после
Не сумеешь уснуть до рассвета...
Ты разлюбишь меня?
Не надейся, мой милый, на это!


здесь можно мне сказать пару ласковых http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-40-00000479-000-180-0-1244535310

 Отправлено: 24.06.09 14:48. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Ночная гостья
Рейтинг: R
Жанр: POV, Romance
Статус: Окончен

Скрытый текст

От автора: можно сказать, что это продолжение мини «Полночные грезы любви»

Лето. Комната. Ночь нараспашку.
Я курю, ты рядом сидишь.
На плечах твоих в клетку рубашка.
Дым струиться, ты тоже молчишь.

Тишиной заливаются трели
Соловьев, ночь полна до зари…
На искомканной нами постели
Остывает жар нашей любви.

Пепел чувств, угольки нашей страсти,
Утолили прохладой в ночи.
Летний день пролетит – снова счастье:
Ночь, прохлада, окно, мы одни.

Александр Бородин


Эта ночь была так давно. Ты помнишь?
Конечно же, ты помнишь ее так же, как помню ее я. Помнишь каждую минуту любви, что мы смогли вымолить у стремительно ускользающего от нас времени. Это невозможно забыть!
Ты шел за мной до самого дома. Просто шел, делая шаг за шагом. Я удалялась все дальше, но ты не спешил меня догонять. Медлил, но все же шел. Каждой клеткой кожи на спине я ощущала твой пронзительный взгляд, который, прожигая спину насквозь, оставлял неизлечимые рубцы на моем и без того истерзанном сердце. Сердце горело, а звук твоих шагов немного поодаль рассыпался искрами по всему организму. Я пылала, сама не зная отчего: то ли оттого, что безумно любила чужого мужа, то ли оттого, что страстно желала его, то ли оттого, что всегда знала, что ты мой и ничей больше. А ты просто шел! У дверей подъезда я невольно притормозила – ключи завалились за подкладку сумки. Несколько секунд и я уже чувствую твое дыхание в спину. Чувствую твою дрожь, которая моментальная становиться моей дрожью. А ведь было жаркое лето! И эта дрожь двух тел, стоящих в проеме двери…
Ты также молча зашел вслед за мной, потому что я не могла противиться твоему желанию. Или не хотела ему противиться, потому что оно полностью совпадало с моим собственным желанием. Но ни одного слова так и не сорвалось с губ. Открытый и пристальный взгляд глаза в глаза в течение трех минут, пока мы были в лифте. Лишь тяжелое дыхание, вздымающее мужскую грудь и более выпуклую женскую, резало воздух.
Что это было?
Безумие, которое охватило вдруг некогда влюбленных людей?
Нет. Это была та самая, настоящая, искренняя, истосковавшаяся и голодная от долгой разлуки любовь, которая, прорвав все видимые и невидимые границы, бурным водопадом захлестнула нас, не дав произнести ни слова. Да и слова тогда были не нужны. За нас говорили наши руки, наши губы, наши тела, которые вели свой любовный диалог.
Это не было успокоением, лаской или утешением. С каждой минутой это становилось чувственным, бесконечным и страстным желанием. Возможно, вся греховность момента повернула ситуацию таким образом. Но, и это истинная правда, нами двигало другое чувство. Нами двигала любовь, которая не умерла в разлуке, не забылась, не стерлась, а только еще сильнее связала нас. Мы принадлежали друг другу, даже не будучи вместе. И пусть нас разорвут и разделят на сотни кусочков мы одно целое…
Ты жадно целовал меня, и от этого я сходила с ума. Ты прижимал меня к себе, и я умирала от радости, чувствуя твое желание. Ты раздевал меня словно маленькую девочку, одновременно лаская. Как это было невинно и порочно одновременно! Я помогала тебе. Нас толкало друг к другу что-то необъяснимое и невиданное. Я стонала от твоей силы и от своего бессилия, и это было прекрасно! Ты любил меня, наполняя до краев, завершая, делая целой и единой с тобой. Эта любовь, еще недавно бывшая неторопливой, нежной и ласковой, она разгорелась до такой степени, что стала неистовой и требовательной, и внезапно рухнувшая плотина накрыла нас обоих. Это был экстаз…
Такое невозможно забыть!
А потом ты курил в кухне. Я впервые видела в твоих руках сигарету. Мы снова молчали, и я наблюдала, как маленький желтый огонек порхал по темной кухне, словно яркая звездочка, ставшая единственным свидетелем этой незабываемой ночи. На моих плечах была твоя рубашка. Твоя… Ее запах я долго не могла забыть и все искала его в толпе, а когда не нашла…
С тех пор я прихожу к тебе во снах. Самых разных. Ярких и красочных, печальных, страшных, мимолетных и не запоминающихся. Но прихожу каждую ночь, снова и снова назначая тебе свидание, как только темнота спуститься с небес на землю. Ты ждешь меня, я знаю. Ты готовишься к этой встрече. И там, на рубеже реальности и ночных иллюзий мы снова вместе. И ты снова куришь…


спасибо

 Отправлено: 27.06.09 21:14. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Реквием
Рейтинг: PG
Жанр: POV, Romance
Статус: Окончен

Скрытый текст

От автора: Особо чувствительные - не читайте, все очень печально!

Все выплакать с единственной мольбою -
люби меня и, слез не отирая,
оплачь во тьме, заполненной до края
ножами, соловьями и тобою.

И пусть на сад мой, отданный разбою,
не глянет ни одна душа чужая.
Мне только бы дождаться урожая,
взращенного терпением и болью.

Любовь моя, люби! - да не развяжешь
вовек ты жгучий узел этой жажды
под ветхим солнцем в небе опустелом!

А все, в чем ты любви моей откажешь,
присвоит смерть, которая однажды
сочтется с содрогающимся телом.

Фредерико Гарсиа Лорка


Сердце, прошу тебя, просто забудь. Забудь все. Как будто ничего и не было.
Не было этих синих глаз, которые смотрели на меня с неизменным восхищением. Не было этого звучного голоса, который нараспев, протяжно и с характерным окриком, так ласково звал меня по фамилии. Раньше – было, а теперь – нет. И так каждый день. Каждую минуту, каждую секунду. Чтобы не болело. Но болит… Болит, потому что все еще любит. И хранит в памяти все самое лучшее, что случилось с нами.
Тренировка в школе, десятый класс. Одни парни и я в баскетбольной форме. Тогда еще ничего не предвещало, что через два года я стану популярной. Стала. Я играла на гитаре, а ты смотрел на меня. Нас сблизило это или бесконечные провожания домой после тренировок и репетиций? Людмила Федоровна, да если бы Вы только знали, что до нашего с Вами «откровенного» разговора я и не воспринимала его как мужчину. И только этот разговор перевернул все с ног на голову. Ты – мужчина, я поняла это, вернувшись в спортивный зал. Да еще какой!
Вопреки отвратительным слухам, которые тогда распустили Светочка и Борзова, ты не отвернулся от меня. Я не могла бороться с твоим напором и со своими чувствами. Ты оставался рядом, и не было сил тебя прогнать, поставить на место, отказаться от твоей помощи и дружбы. А потом и от любви…
Если бы не ты, я не пережила бы то, что случилось с родителями. И если бы не ты, я не пережила бы новую разлуку с ними. А рядом с тобой было так спокойно. Это и была моя любовь. Ровная, как речная гладь знойным летним днем. И, как я думала, безответная.
Зато я храню самые лучшие воспоминания о тех днях, когда мы были вместе. До сих пор тело помнит прикосновения твоих рук, крепких и горячих, когда ты выносил меня с ринга. В голове в тот момент шумело, все горело, мысли путались, но это было ничто по сравнению с жаром, исходившим от твоего сердца. До сих пор слышу, как оно стучит в сильной груди и отбивает в такт «Лена, Лена, Лена…»
И эта интимность, которая появилась между нами именно в тот период. Наши совместные ночи. Пусть нас разделяла бетонная стена, но мы были вместе! Разве в те ночи ты не думал обо мне? И я о тебе думала! Думала, как ласкаю каждый сантиметр сильного накаченного тела, как нежно провожу подушечками пальцев по иссиня-черному кровоподтеку, обводя его контур и нежно-нежно целую, а ты стонешь, то ли от боли, то ли от безграничного наслаждения… Мы были вместе. Ты и я. Одни в пустой квартире, под разными одеялами, но были. И твои руки вторили моим движениям, и сам ты был во мне весь, до самого конца точно так же, как и я в тебе. Знаю, что ты представлял себе, какая я. Какие на вкус мои губы, какая на ощупь гладкая девичья кожа. Закрывал глаза или лежал, глядя в темноту, но думал, что я могу быть жертвенной, волнующей и прекрасной в тот момент, когда в агонии чувств, благодаря твоей страсти и силе, в темноте ночи вдруг произойдет мое перерождение в женщину…
А потом неровная шероховатость твоей небритой щеки в момент, когда мои чувства неожиданно дали слабину. Ты чувствовал мою слабость и мою любовь. Я смотрела на тебя в упор, и ты читал в моих глазах, должно быть, то же самое, что я видела в твоем собственном взгляде. А в нем горело пламя страсти. Горело так сильно, что мы сошли с ума.
Я бежала по замкнутому кругу от тебя и до тебя, потому что твое признание ранним осенним утром было подобно спуску курка. Ты сам дал старт, и гонка началась… Твое «Люблю» и мое «Не надо». Мое «Люблю» и твое «Я не могу». А поцелуй? Это был не поцелуй, а извержение Везувия, горячая магма которого обжигала все внутри огнем, божественным и полным наслаждения. Пять секунд мучительной и сладкой молчаливой битвы, когда разум и чувства вступили в борьбу за право наслаждаться любовью. И твое трепещущее от слабости тело в моих руках. И мои горькие слезы от невыносимо тяжелой потери, смешивающиеся со счастливым взглядом соперницы.
Все было. Остался только рубец на сердце. Мерзкий шрам, который никогда не исчезнет. Не исчезнет, потому что я не даю ему зарубцеваться окончательно. И сегодняшний дождь, так милостиво скрывающий следы моей бесконечной печали, больше не спросит о ее причине. Что я могу ответить дождю? Что я люблю мужчину, который любит меня. Так это ведь счастье!

 Отправлено: 03.07.09 15:23. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Анатомия любви
Рейтинг: R
Жанр: POV, Romance, Humour
Статус: Окончен

Самым замечательным созданием природы является человек, и самое ценное, чем человек обладает, это его, тоже созданный природой мозг.
Уильям Уайт

Часть 1. Мозг человека.

Мозг.
Два больших полушария, скрывающие под собой более глубинные образования и внешне напоминающие ядро грецкого ореха. Глубокие борозды и витиеватые извилины, больше похожие на бесконечные ходы лабиринта. Мозжечок, поверхность которого еще более тонко изрезана. Ствол спинного мозга и двенадцать пар черепно-мозговых нервов, ответвляющихся на протяжении всей его длины. Просто анатомический орган, не более того, но какой важный!
Прикрытый крепкой черепной коробкой тридцатилетнего мужчины я координирую и регулирую все жизненные функции организма моего атлета, спортсмена и просто отличного мужчины, и контролирую его порой неоднозначное поведение. Все мысли, чувства, ощущения, желания и движения связаны с моей работой, а бестолковое Сердце, которое сжимается чаще, чем обычно, здесь абсолютно не при чем.
И, хоть мой обладатель далеко не дурак, хоть он умный и самодостаточный мужчина, хоть с отличием окончил университет и получает неимоверное удовольствие от занятия любимым делом, он все равно благодарит именно Сердце за ту любовь и за ту боль, которые живут внутри его тела.
А Сердце что? Просто мышца, способная только разгонять его горячую кровь по организму. Главный – это я – Мозг. Хитрый и ловкий, именно я управляю его жизнью, и от меня зависит его счастье!
Спорим?

Итак, позвольте представить, Виктор Степнов. Тридцать лет. Высок, красив, умен, харизматичен. Чертовски обаятелен, неукоснительно прямолинеен и немного грубоват. Профессия – учитель. Преподает физическую культуру у старшеклассников. Работой доволен, и с увлечением подходит делу.
Однажды ты слишком увлекся…
Ученицей!
Ты наивно полагаешь, что это Сердце, которое еще ни разу по-настоящему не любило, подкинуло тебе такое испытание. И при всей своей образованности ты только догадываешься, что Сердце лишь бессловесно подчиняющийся мне орган, а я…
Это я отвечаю за чувство влюбленности, потому что в моих силах предвидеть ситуацию наперед. Оценивая потенциального партнера по всей совокупности качеств, а не только внешность, мои впадинки и извилины, щедро посыпанные серым веществом, делают прогноз относительно соответствия этих качеств задаче продолжения рода. И, как только ты сообразил, что эта девушка как нельзя лучше подходит на роль матери пары крепких пацанов (естественно, пацанов, на детей другого пола мы с тобой просто не способны!), то я немедленно стал вырабатывать амфетамины и окситоцины, которые моментально простимулировали твою закаленную от процессов любви нервную систему и активизировали жизненные процессы. Чувствительность нервных окончаний моментально повысилась, мышечные сокращения участились.
Так ты стал влюбленным.
К слову сказать, девушка хороша, не буду спорить. В твоем стиле: стройная и подтянутая, не даром столько лет ты персонально тренировал ее. А глаза какие! Изумруды, а не глаза. И такая она рассудительная, и такая самостоятельная, и такая не по-детски взрослая, что я и не сомневался – ты выберешь ее. А Светочка может отдыхать!
Ты даже сам не заметил за постоянной работой, как из неказистого и сутулого гадкого утенка вдруг выросла прекрасная белая лебедь. И имя у нее вполне сочетается с этой приставкой. Елена Прекрасная… Это уже поэзия, значит, это к Сердцу. У меня же все точно и четко, как в аптеке.
Значит, пока объект твоих учащенных мышечных сокращений бренчала на гитаре и бегала по спортивному залу, чеканя об пол баскетбольный мяч, ты ловил себя на мысли, как она тебе дорога. Как легко и интересно, как весело с ней. Что это именно она возродила в тебе все лучшие качества, достойные настоящего мужчины. Да… Не она это, Витя, не она! Это ты. Сам. Правда, не без моей помощи. Как только увидел ее, ты понял, что она твоя женщина. Не ученица, не девочка-малолетка, а женщина в том понимании, для чего она и появилась на свет. Мать, жена и любовь. И тонкий механизм в голове заработал…
Ты можешь бороться с собой сколько угодно: убеждать, уговаривать, злиться, страдать. От этого ничего не измениться – любить ее ты не перестанешь. Это заложено на моей подкорке, которая все хранит. Ты столько раз рисовал ее в своих мечтах, что я очень хорошо это запомнил. Поэтому… Сколько бы ты не убеждал себя в неправильности своих действий, но румянец на щеках, учащенное дыхание, чувство величайшего блаженства и эйфория никуда не исчезнут. Это как наркотик, только еще более сильного действия. Разумеется, качественный наркотик, потому что от несчастной любви ломка бывает посильнее, чем от любого обыкновенного. И избавиться от этой зависимости у тебя не получиться, пока я работаю и выделяю в твою кровь эндорфины. Это ведь натуральный морфий!
И не думай ты постоянно, что любить и желать ее – это аморально, отвратительно и противоречит твоему естеству! От этих твоих мыслей я почти что ощущаю, как мои извилины начинают выпрямляться. Почему? Хороший вопрос! Да потому, что для мужчины желать женщину, тем более любимую, это норма, это факт и это абсолютная реальность. А вот то, что ты занимаешься самоистязанием и воздержанием, это неправильно. А куда же девать всю эту химию, которую Сердце по моему четкому приказу выбрасывает в твою кровь? Это же химический процесс! Не думал, почему тебе так нестерпимо хочется целовать ее и ласкать каждый миллиметр, каждую клеточку ее тела? Почему ты так стремишься ощутить кожей ее, манящую и сладкую, пребывающую в томительной истоме? Потому что твое тело тоже хочет любить. Обладать, наслаждаться. Быть страстным, сильным, могучим. Чувствовать, как она обнимает тебя губами, и ощущать на себе ее бархатистость. А потом стать сам не свой, а стать чем-то целым, неделимым с ней. Переплестись и проникнуть друг в друга так, что невозможно было бы определить ни логического начала, ни логического окончания вас обоих…Чтобы все кругом закрутилось и завертелось, и взорвалось наконец… Это все окситокцин и амфетамин, которые ты никак не хочешь выпустить на свободу, постоянно находя подходящие отговорки и пытаясь убедить в этом меня. Но я, все-таки, знаю лучше. Витя, это любовь! И к черту Сердце, которое стонет и радуется в своих страстных любовных муках. Я главный любовный орган. Проверено миллионами лет. С тех самых пор, как на земле появился человек разумный, в голове которого развивался мозг, посылая сигналы в то самое Сердце.
Будь счастлив, Витя! Люби головой и, чего лукавить, слушай Сердце.

Тесен мир. Мозг же человека необъятен.
Фридрих Шиллер


как всегда, забыла про комментарии. Хотя догадываюсь, что поленитесь написать два добрых (или не очень добрых) слова. Но все равно - СПАСИБО. За то, что хоть читаете!

 Отправлено: 04.07.09 00:06. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Анатомия любви
Рейтинг: R
Жанр: POV, Romance, Humour
Статус: Окончен

У сердца есть свой разум, который нашему разуму неизвестен.
Блез Паскаль

Часть 2. Сердце живое, горящее и любящее.

Четыре камеры, разделенные тончайшими перегородками. Два предсердия, заключающих в себе полые и легочные вены, легочная артерия и восходящая аорта. Все это где-то внутри, в груди, все прикрыто от ударов легкими и ребрами. Прикрыто от физически наносимых ударов, но не от ударов судьбы…
Минимальное количество серозной жидкости вкупе с тонкими переплетениями вен и артерий облачено «сорочкой». Всего каких-то двести пятьдесят грамм, четко отбивающих сто двадцать ударов в минуту в соблазнительно выпуклой девичьей груди.
Анатомическое сердце.
Неужели оно? То ли это сердце, которое самоотверженный Данко вырвал из пылающей любовью к свободе груди и гордо, на высоко поднятой руке нес, освещая людям путь? То ли это сердце, которое сотнями наполненных любовным ядом стрел пронзило Петрарку, когда тот, у самого алтаря маленькой церкви, полюбил манящую и запретную Лауру? А сердце Данте, так ожесточенно призывающее его к любви и так неукоснительно отвергающее ее?
Как может небольшой мешочек, бесконечно разгоняющий по организму алую кровь, быть таким необъятно большим, чтобы вместить в себя всю неописуемую палитру человеческих чувств, всю разнообразную гамму отношений, оттенков жизни и красок мироздания? Как? Оно ли хранит в себе тайну любви? Любви счастливой и гармоничной, дарующей двум любящим сладость и истому наслаждения. Любви несчастной и горькой, разрывающей это самое маленькое сердечко на сотни кусочков. Любви неразделенной, тайной, запретной. Любви, которой нет преград, но нет и оправдания. Только ли Сердце повинно в той невыносимо жгучей боли, когда пылает грудь, и кровь приливает к вискам, заставляя разум молчать и выпуская на волю самые откровенные и самые потаенные желания?
Разве виной всему несчастное Сердце, которое мечтает стать счастливым?
Да. Только я. Только Сердце. Потому что я живое. Я горю и пылаю, перегоняя каплю за каплей вязкую и липкую ярко-красную жидкость. Я до самых краев наполнено любовью. Любовью не только к ближним, Родине и литературе. Любовью к мужчине. Вам нужны доказательства? Пожалуйста!

Давайте знакомиться – Елена Кулемина. Только что окончила одиннадцатый класс. Почти отличница. Талантлива и хороша собой. Хороша настолько, что ровесники не осмеливаются взглянуть в ее сторону. Возможно это потому, что она даст фору любому из них. Спортсменка, гитаристка и певица. Умница, одним словом. Любит… И не только родных.
Девочка моя, твое Сердце давно уже все понимает, так не пора ли прислушаться к нему?
Вспомни, как ты впервые влюбилась? Помнишь? Еще бы… Это ведь было не так давно, но один раз и на всю жизнь. Кто тот мужчина, к которому ты впервые почувствовала непреодолимую тягу и некое интимное влечение? Мужчина, я говорю, а не мальчик! Не надо впутывать сюда посторонние привязанности… Ну, было и было. А любовь к тому мужчине не прошла, а только окрепла. Значит, она настоящая. Помнишь, как сильно ты привязалась к нему? Как ложилась спать, мысленно говоря ему «Спокойной ночи», как лежала без сна, думая о завтрашнем утре, вся в ожидании короткой пробежки по морозному зимнему парку? Как просыпалась, первым делом выглядывая в окно, и с восхищением отмечая, что он уже ждет тебя!
Ах, ах, ах…
А я, твое Сердце, в этот момент часто-часто сжималось и прыгало в груди, танцуя феерический фламенко, доводя количество мышечных сокращений до двухсот и выше. Вы с ним, вот чудные, все списывали на холодный зимний воздух. А это было всего лишь счастье оттого, что он рядом! Да вспомни ты его глаза, которые только и загорались, потому что ты смотрела на него, ты играла тонкими пальчиками руки, ты произносила слова чуть хрипловатым голосом. И все это – для него одного. И его Сердце понимало меня, твое Сердце, без слов, которые вы так и не нашли.
Я - главный любовный орган, а не Мозг, который упрямо и горделиво убеждает тебя в этом! Что он, недозрелый грецкий орех в твердой костяной оболочке? Все его серое вещество только и способно, что нажимать в нужный момент на необходимые невидимые кнопки твоего тонкого механизма, который он называет Разум. И не больше. А я, я способно чувствовать и жить, делая вместе с тобой каждый новый вдох! Дарить тебе и наслаждение, и эйфорию, и боль, и страдания. Без них твоя жизнь была бы пресной водой, которую невозможно пить уже на вторые сутки! Но, переживая все эти чувства, которые я бережно храню в своих глубинах и вовремя предоставляю тебе во временное пользование, ты живешь полноценной жизнью, наполненной вкусом, цветом и запахом. Да, пусть сейчас тебе больно, но зато КАК БОЛЬНО! И как потом будет приятно, когда эта боль сменится другой, нежной и стремительной болью, плавно переходящей в лихорадочный экстаз от первого познания, от первого откровения, от неземного наслаждения, от дикой и необузданной страсти, на которую только способен твой любимый мужчина. А он способен, ты знаешь это и без моей подсказки!
Ты же целовала его. Так неистово! Скользила губами по его губам и чувствовала, как его губы размыкаются навстречу, впуская тебя, и принимают твои правила, не желая отпускать. И ты хотела этих поцелуев и всего того, что он мог бы тебе предложить… Ощущала его крепкие руки, его рельефную грудь и сильную спину. И я стучало в унисон с его Сердцем в предвкушении самых великолепных минут, когда твоя чувственная и пьянящая плоть станет единой с ним. И желало, желало, желало этого… И ликовало, заставляя мышцы чаще и сильнее сокращаться от безумства и блаженства, словно выпуская алые струи крови на свободу, чтобы он пил всю тебя, всю до дна. Да если бы не этот поцелуй, никогда бы ты не познала, насколько темной может быть черная ночь и насколько ясным может быть белый день!
Поэтому давай, Лена, слушай меня, свое Сердце. Люби, ненавидь, плачь, страдай. Все это – твоя анатомия чувств. Скелет, остов, основание. Я же поговорю с твоим Разумом, и вместе мы найдем ту кнопочку, нажав на которую ты навсегда забудешь о несчастной любви. Возможно, что эта кнопка сломалась совсем не в твоей голове. Но и это мы уладим.
Будь счастлива, Лена! Люби и, чего лукавить, слушай Разум. Он подскажет, как стать счастливой с Ним и навсегда!


Сердце не имеет морщин – на нем остаются только шрамы.
Габриэль Коллет

 Отправлено: 06.07.09 21:21. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Анатомия любви
Рейтинг: R
Жанр: POV, Romance, Humour
Статус: Окончен

Этот мини - заключение и некий итог двух предыдущих. Для себя я до сих пор не могу решить, что же именно рождает в человеке Любовь. И что это вообще такое - Любовь к мужчине. Буду рада дискуссии в теме с комментариями. И очень не хочу, чтобы читатели в очередной раз меня проигнорировали. И хотелось бы услышать наконец хоть что-то по поводу написанного. Спасибо.

Часть 3. Душа бестелесная, но не бессловесная.


Душа – своего рода гармония, слагающаяся из взаимного влечения телесных начал и сил рассудка.
Платон


Я психея, я нэфеш (прим. автора – в дословном переводе Библии нэфеш – душа человека), называйте меня как хотите. Как бы вы ни пытались увидеть меня через окуляры точных медицинских приборов, как бы ни силились уловить мое присутствие в теле с помощью последних достижений науки и техники, вы не увидите меня. Не увидите не потому, что меня нет, а потому, что я не имею физических очертаний, границ и хоть какого-то призрачного облика. Я – душа человеческая. Не анатомический орган, прочно укрепившийся в теле будущего человека еще в утробе матери, не рудимент, лишним отростком развившийся на теле, я именно душа – бестелесная, нематериальная сущность всего живого на бренной Земле.
И наука сколько угодно может отрицать мое непосредственное участие в жизни каждого, но от этого я не перестану существовать. Потому что только через меня, через душу, человек постигает тайны бытия, расширяет границы кругозора, обогащает свою жизнь чувствами, желаниями, стремлениями и порывами. Через меня любой ныне живущий познает, мыслит, ощущает и действует. И эти двое тоже…
Не их ли Разум и Сердце завели извечный спор о том, кому принадлежит право полюбить? Кто из них дарит это волшебное чувство двум ищущим друг друга половинкам? Разум и Сердце – вечные соперники, но на протяжении тысячелетий они равны в этом поединке. Бесконечная ничья. И только Душа может решить, любить или не любить. Искать или нет. Страдать, мучаться или упиваться сладким восторгом наслаждения. Душа человеческая. Многогранная, широкая и ищущая.
И этот влюбленный мужчина, отчаянно открещивающийся от своих чувств, и эта молодая девушка, потерявшая надежду, но не утратившая любовь, они две половинки, которые еще не настолько познали друг друга, чтобы воссоединить свои души. Может, стоит им помочь, пока совсем Богу душу не отдали? А то лишатся рассудка и разобьют сердца, а души останутся бесцельно искать друг друга в пространстве и времени.
Милые вы мои, хорошие. Ваши чувства все, как на ладони. Они просты, ясны и понятны, но вы, угнетаемые жарким спором Сердца и Разума, не в силах услышать Любовь. Дайте вашим душам все расставить по своим местам.
Душа порождает трепет, охватывающий ум и сердце молодой девушки, как только она слышит волнующий воображение голос, видит пронзительную синеву горящих глаз, чувствует особое внимание и заботу о ней.
Душа вызывает жар вскипающей крови в теле сильного и смелого мужчины, как только он думает о ней, отчаянной и решительной, ранимость и хрупкость которой видел только он один. И Разум отдает сигнал Сердцу о нежности, которая мгновенно овладеет сильным телом, делая его еще сильнее и, одновременно, оголяя его единственную слабость – Ее.
Душа сможет наполнить истомой счастья Разум и Сердца обоих в момент обладания друг другом. Это не бесстыдно обнаженные тела соединятся в кромешной темноте черной ночи, вырывая невольные крики и стоны из груди обессиленных влюбленных. Это не мужчина и женщина, объятые любовным огнем, найдут единственное успокоенье в ощущении друг друга. Нет. Это ваши души переплетутся, словно корни вековых деревьев, прорастая друг в друга и давая чувственные побеги, щедро орошенные питательной влагой. Две половинки срастутся в целое, неделимое и неразлучное естество.
Ваши души хранят в себе любовь - поддерживающую и вдохновляющую силу. Хранят теплую радость губ в жестокой круговерти буден. Хранят страсть, разрывающую Сердца в клочья и туманящую Разум. Хранят смертельную тоску друг по другу, когда вы в разлуке. Хранят тихую усладу жизни. Ваши души идут рядом одним длинным путем.
Ваша любовь – самый яркий и самый благоухающий цветок в букете чувств, на которые только способна душа. Душа человеческая. А Разум и Сердце - только преданные помощники, чтобы услышать, увидеть, понять и сохранить…

Души встречаются на губах влюбленных.
Перси Шелли

http://kvmfan.forum24.ru/?1-13-0-00000645-000-20-0-1246732346

 Отправлено: 16.07.09 01:00. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: На полпути к звездам
Рейтинг: R
Жанр: ООС, Romance, Humour, AU
Статус: Окончен


Пи-пи-пи…
Пи-пи-…
«Лена-01», где Вы? Ответьте! Вас вызывает База!
Пи-пи-пи…
Сигналы из разбитого звездолета все еще уносились в небо, в открытый космос, туда, где дом, где остались родители, где остались такие родные кратеры и вулканы, полностью покрытые красной марсианской пылью. Так далеко, что не увидеть с Земли. Так высоко…
Прекрасная марсианка встала на ноги и осмотрелась: свет яркой мозаикой падал наземь сквозь листву деревьев, стволы которых походили на сросшиеся корни. Поток пены, низвергаясь с каменного уступа, играл трепетной радугой. Гладкое озеро, питавшее поток, лежало, пересеченное искрящейся дорожкой. Такого разнообразия цветов и красок не встретишь на каменистых пустынных просторах бескрайних марсианских полей. А озеро! Она только видела снимки, привезенные путешественниками, случайно попавшими на эту цветущую планету, на которых были и зеленые деревья с райскими яблоками, и живописная речная гладь, и причудливые дикие звери, свободно подходящие к водопою. А этот воздух? Здесь совсем не то, что на ее родном Марсе… Здесь есть кислород!
По озеру плыли две огромные птицы с гордо изогнутыми шеями, они повернули головы с красными клювами и доверчиво направились к берегу. Из леса появилось несколько легких четвероногих животных. На головах у них росли те же диковинные деревья с корнями-ветками, только без плодов и листьев. Животные стали пить воду. На светлые пятна в тени древесных шатров мягко спрыгнул могучий зверь с зеленоватыми светящимися глазами. Шкура его сливалась со световой мозаикой. Гибкий, сильный, он неслышно направился к воде, не обратив внимания ни на рогатых обитателей леса, ни на странных пришельцев.
Она вдруг подумала, как же нелепо выглядит в таком волшебном месте громоздкое, неуклюжее существо, коим предстала здесь она: передвигается на задних лапах, держит туловище стоймя, но переваливается при каждом шаге из стороны в сторону. Ее крепкий корпус, с обручем на высоте бедер, украшен спиральным орнаментом, верхние и нижние конечности скрыты надувшимися пузырями, а голова спрятана внутри жесткого шара с щелевидными очками. Если здесь и есть хоть кто-нибудь, подобный разумному человеку, то, встретив ее в таком наряде, он испугается ее.
Девушка, все еще робко оглядываясь по сторонам, в одну минуту сбросила с себя тяжелый скафандр. Оставшись обнаженной, она с удовольствием, всей грудью вдохнула этот чудесный воздух Земли, наполненный ее ароматами. Легко ступая, подбежала к самой кромке воды и аккуратно потрогала холодную зыбь пальчиками ног. Холодная! От охватившего ее счастья со всего размаха прыгнула в это манящее озеро, и, хоть и не умела плавать (естественно, на Марсе воды в таких количествах она не встречала), окунулась в прозрачную воду с головой. Ух!
За всем этим головокружительным весельем она и не заметила, как две пары пронзительных глаз смотрели на нее сквозь чащу. И вот, когда она, прохладная и полностью обнаженная, вдоволь наплескавшись, вышла из воды, гибкая пантера одним прыжком бросилась на нее. От неожиданности, страха и охватившего ее восторга от грациозности огромного хищного зверя юная русалка застыла на месте. Еще мгновенье, и острые клыки растерзают ее на мелкие кусочки…
Мгновенье. Вдруг она почувствовала, как ее обхватили чьи-то сильные руки и понесли. Куда? Она открыла глаза, и голова закружилась от восторга. Забыв о своей наготе, девушка смотрела на своего спасителя. До чего же хорош!
Внезапно они остановились у хижины. Мужчина поставил ее на землю и пристально обвел взглядом ее точеную фигурку. От такого внимания она покраснела, стыдливо прикрылась руками и повернулась к спасителю спиной. Впрочем, он не собирался церемониться с ней: обойдя ее, он одной рукой отвел в сторону ее руки, прикрывавшие грудь и, плотоядно улыбнувшись, что-то сказал на незнакомом ей языке. Но язык тел она давно научилась понимать, и он сказал ей больше, чем непонятные слова, произнесенные незнакомцем.
- Лена, - чуть слышно произнесла она по-марсиански.
- Ио тав со путаки, - ответил ей мужчина и кивком указал на дверь хижины.
Взаимопонимание в этом коротком диалоге достигнуто не было. Мужчина сам подтолкнул ее к двери, провел к большому очагу и рывком опустил на пол. Лена была в замешательстве. Как так? Какой-то неотесанный землянин будет распускать руки? Она отчего-то не сомневалась, что сейчас этот дикарь набросится на нее, как тот изящный зверь в чаще леса, и будет обладать ее телом. Именно обладать, а не есть его, как она думала несколькими минутами ранее. И Лена никак не могла понять, какое чувство, вдруг зародившееся внутри, так сотрясает ее тело. Страх перед насилием? Отвращение? Порочность? Или ее собственное плотское желание, которое она испытывала, как только встречалась своими глазами со взглядом голубых глаз этого дикаря?
Он еще долго и темпераментно говорил что-то, рассматривая ее со всех сторон, заставляя ее то подниматься с пола и крутиться вокруг себя, то опускаться к огню, чтобы он мог лучше рассмотреть черты ее лица или потрогать ее волосы и белоснежную кожу. Лена все еще ждала, когда наступит тот самый момент, который навсегда вырвет ее из детской беспечности и окунет в мир порочных наслаждений, потому что по-другому то, что творилось с ней, она назвать не могла. Она уже утонула в этих глазах, уже успела полюбить все шрамы, которые покрывали чуть прикрытое на бедрах сильное и мускулистое тело. Она улавливала интонации, которые звучали в его голосе, и не могла налюбоваться на бронзовый загар, покрывающий ее спасителя с ног до головы. Но этот момент так и не наступил. Незнакомец долго рассматривал ее, трогал за грудь, наклонялся к ней близко-близко и вдыхал запах ее тела. А потом он ушел, оставив ее одну в хижине, беззащитную и сгорающую от желания.
Лена так и не могла сомкнуть глаз. Всю ночь она лежала, вглядываясь в звездное небо через черный прямоугольник окна, и пыталась угадать среди далеких и холодных звезд ту, родную планету, куда она больше не только не попадет, но куда она больше и не стремится. Она должна остаться здесь, на Земле. Нет, вовсе не потому, что ее звездолет, попав под метеоритный дождь, сломан и вынужден был приземлиться, а потому, что она с первой минуты влюбилась и в эту благодатную природу с ее красками и ароматами, и в этого мужчину, подобных которому она никогда не встречала, а лишь видела в своих девичьих грезах.
Естественно, мужчины на Марсе отличались от этого дикаря: жизнь в глубоких пещерах под твердой поверхностью красной планеты сделала их хилыми, низкорослыми и костлявыми рахитиками с круглыми головами и бледно-зеленой кожей, лишенными отваги, во всем и полностью подчиняющиеся женщинам или полностью порабощающие их. Лена никогда не могла представить, что она станет женой одного из таких мужчин. В своих мечтах она рисовала другого мужчину: высокого, сильного, смелого, способного на красивые и благородные поступки ради любимой женщины. Способного на безрассудства и обладающего неудержимой притягательной энергией, которую она и почувствовала в своем спасителе.
Утром она вскочила, чуть только за стеной хижины послышались шаги. Это были не крадущиеся шаги дикой кошки или грозного павиана. Это были шаги людей. Выглянув в окно, Лена не могла поверить своим глазам. Дорога от хижины уходила далеко в чащу и вся была усыпана лепестками красивых белых цветов. Они источали такой аромат, словно тысячи благоухающих роз в глубоких оранжереях Марса расцвели одновременно. По обе стороны от усыпанной лепестками дороги стояли мужчины и женщины, все как один с бронзовым загаром и в едва прикрывавших бедра набедренных навязках. На груди женщин лежали красивые ожерелья из таких же благоухающих цветов, а мужчины держали наготове натянутые тетивы луков, чтобы в нужный момент одновременно выпустить в воздух десятки острых стрел с этими же белыми цветами вместо наконечников.
И там, вдали, она увидела Его. Своего мужчину и своего спасителя. Он был все так же наг, только его набедренная повязка была не из пятнистой шкуры леопарда, а из тонкого белого материала, а на руках были изящно сплетенные золотые браслеты. Он стоял в воротах, над которыми готовилось взойти Солнце. Как все это было красиво! Лена смахнула соленые капельки слез, непонятно почему набежавшие на глаза. Брачная церемония! Она даже не могла представить себе, что это все для нее – девушки из звездолета, разбившегося вчера ночью в этой непроходимой чаще. И все это сделано Им. Напрасно мама твердила ей, что земляне необразованный и приземленный народ. Нет! Ни одна из брачных церемоний, увиденных ей на Марсе не была такой красивой, такой великолепной и такой… стремительной. Там влюбленные мужчина и женщина проходили долгие и мучительные испытания за право назвать себя семьей, а здесь… Лена никогда не понимала всей сути законов своей планеты и решила дать обет безбрачия, чтобы не прибегать к этим изнурительным и противоречащим ее укладу обрядам, но едва она увидела это белое великолепие и этот восход, в котором во всей красе предстал выбранный ей мужчина, как этот обет развеялся в прах. Она выйдет замуж за этого незнакомца! Так подсказывает ей ее сердце!
Восемь девушек вошли в хижину и наполнили ее цветами. Лена стояла посреди комнаты и самая красивая девушка надела на нее белую полупрозрачную накидку, едва прикрывающую ее наготу. В волосы ей прикололи белую лилию, а на руки надели точно такие же золотые браслеты, как и у Него. Даже не видя себя в зеркало или отражающую изображение зеркальную гладь водоема, Лена знала, что она прекрасна. Ее душа ликовала и пела, когда девушки вывели ее из хижины и повели к воротам, где уже ждал ее Он.
В ту минуту, когда восходящее Солнце красным светом встало над поперечной перекладиной ворот, стройные ряды мужчин и женщин запели песню, и в воздух взметнулись стрелы, осыпая всех присутствующих лепестками лилий. Две женщины срезали по пряди волос с голов новобрачных, и все те же девушки, как ловко обрядившие невесту, сплели из этих прядей тоненькую косичку, в которой переплелись белые, как молоко, волосы прекрасной марсианки и темные волосы ее спасителя. Этой же косичкой они связали руки новобрачных. Солнце взошло в полную силу и сияло над их головами, освещая им дорогу в их новую жизнь. Отныне она была женой и увидела, как трепетно смотрит на нее вчерашний незнакомец, ставший отныне для нее всем.
Он на руках, не разрывая связывающей их косички, пронес ее через толпу людей, быстро пройдя по выстланной лепестками дороге. Они остались одни. Она все так же, с нетерпением ждала его дальнейших действий. Но нет… И сегодня он не дотронулся до нее. Напротив, он весь день провел рядом с ней, пытаясь хоть как-то понять ее слова или научить своим. Косичку из волос он снял с ее руки только тогда, когда Солнце скрылось за горизонтом.
Уже второй месяц они жили бок о бок, ведя совместное хозяйство. Она и ее любимый землянин. Звездолет все так же пищал иногда, требуя ее выйти на связь, но с той жизнью было покончено. Лена была страстной охотницей и удивляла мужа своей ловкостью. Она была прекрасной хозяйкой, преданной подругой, неутомимой спутницей. Но только женой она не была. Ее неумолимо угнетало это. Зачем же тогда он женился на ней?
Лена понимала теперь язык землян. Долгих два месяца она учила слова и названия, училась произносить трудные их, училась понимать окружающих и объясняться, используя слова, интонации и жесты. Теперь она знала все, но только не ответ на мучавший ее вопрос.
Тихий вечер она и ее муж проводили, как и обычно, в своей хижине. Горел очаг, они готовились ко сну. Лена смотрела на далекие звезды, думая о родном доме. Что стало теперь для нее родным домом? Это Богом забытое место, где есть только она и такой желанный, но такой недостижимый для нее мужчина? Или ее дом - это точно такой же далекий и холодный Марс, покрытый красной вулканической пылью?
Ее тяжелый вздох не укрылся от мужа. Он тихо подошел к ней вплотную и крепко обнял за плечи.
- Ты грустишь по дому? – спросил он, наклоняясь к самому ее уху.
- А где мой дом? Там, где холодные равнины Марса или здесь, где холодный муж, не испытывающий влечения к своей жене? – также тихо, почти полушепотом от гнева, ответила Лена.
- Испытывающий, поверь мне.
Лена резко повернулась к нему.
- Тогда почему? Что мешает нам быть вместе по-настоящему? Зачем была эта великолепная брачная церемония, когда Солнце осветило нам путь в нашу новую жизнь? Просто так, чтобы меня приняли здесь как свою? – ее голос дрожал и срывался скорее от накатывающего возбуждения, рожденного от пьянящего аромата мужского тела, чем от раздражения и непонимания.
- Потому что люди заключают браки по любви. От чистого сердца и с самыми искренними намереньями. Вот и я взял тебя в жены, потому что полюбил, неистово и страстно в ту самую минуту, как только увидел тебя под пенящимися струями лесного водопада. Полюбил и лелеял надежду, что однажды ты тоже полюбишь и скажешь мне свое «Люблю».
- Люблю… - Лена еще сильнее прижалась к широкой груди, - Люблю.
Ее последние слова были погашены нежным поцелуем. Люблю…
Он вторил ей, и оба они терялись друг в друге.
Глубокий вздох вздымает ее упругую шелковистую грудь, заставляя его глаза гореть по-новому. Их тела переплетаются, не давая друг другу отдыха. В ту минуту трудно было определить, что есть он и что есть она. И эти гортанные синхронные звуки, призывно отдающиеся в сильных мускулах, побуждая их к чувственному танцу, сначала медленному, потом все более смелому, который захватывает в свой бешеный ритм. И уже обоих настигает чувство, что их пронзают ослепительные молнии, изменяют тела, преображают души. И вздох, одновременно вырывающийся из груди — это вздох освобожденной, рвущейся навстречу друг другу радости. Вместе, в своем единстве, они открыли непознанную дорогу, которая ведет к таинственному единению полов. Мириады непредвиденных отклонений, неравенство и безнадежные лишения уничтожаются. Возбуждение, расцвеченное звездами, которые неустанно побуждают восторгаться новым озарением, кладет конец несправедливому размешиванию и потерянному блужданию друг без друга. Это триумф! Яркими красками рассыпался этот миг настоящего, одновременно земного и неземного, блаженства…
- Так ты грустишь по дому? – все тот же настойчивый шепот в ухо.
- Я бы хотела показать тебе звезды, - он услышал ее тихий ответ и так же тихо, улыбаясь и притягивая ее, еще теплую от жара своего тела, ответил:
- С тобой я уже на полпути к звездам…

 Отправлено: 22.07.09 21:59. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Уходя - уходи или В одну и ту же воду нельзя войти дважды
Рейтинг: PG
Жанр: Romance
Статус: Окончен

Сказка юбилейная, пятидесятая, если учесть, что одну на этом форуме вы не увидите. Поздравлений не жду.

Дрожат полукружья
Прозрачных век.
Разливается ночь в облаках.
То, что не высказал я
Сильнее того, что сказал.

Рубоко Шо. Сборник японских танку


Как умирает любовь? Видели когда-нибудь?
Нет.
И не слышали, и не знаете?
Просто Вы не обращали внимания на то, как она умирает, но, определенно, каждый хоть раз был убийцей, был жертвой и умирал сам. А некоторые - даже неоднократно. И может ли быть по-настоящему счастлив тот, кто никогда ничего подобного не испытывал?
Иногда любовь умирает сама по себе: тихо, спокойно, среди будничной серой круговерти, ничем не привлекая к себе внимания. Просто два человека, которые так любили, были так счастливы, исчерпали это волшебное чувство. Где-то внутри потухла искра, стало безразлично, однообразно, скучно. И ничего в этой любви уже не вызывает удовольствия – ни ласковые слова, ни нежные взгляды, ни физическая близость, с каждым днем становящаяся не удовольствием, а некой трудовой повинностью, долгом, назовите, как хотите. И нет смысла такой любви жить дальше – только мучить этих привязанных друг к другу людей, выстраивая перед ними препятствия, толкая их на порочную стезю и трусливые измены.
«Не наш случай», - подумал Степнов.
«Это не про нашу любовь», - написала в тонкой тетрадке Лена.

Хм… Ухмыльнулась бы любовь. Не про них?
Конечно, потому что в их случае один стал самоубийцей, а другая - ни в чем не повинной жертвой, так и не осознавшей до конца, в чем же, собственно, ее преступление, и за что ее так жестоко и немилосердно приговорили.
Он ушел, так и не объяснив ей, почему их любовь не имеет права жить. Она не поняла его, но приняла как факт – надо убить в себе это чувство, задушить это семя, уже успевшее дать в ее душе побеги. И, как преданная и самая лучшая его ученица, решила не идти против его воли.
Сначала было невыносимо тяжело. В ту ночь, когда все веселились, праздновали и кричали «Ура!», нетрезво хлопая в ладоши под разрывающуюся канонаду фейерверка, она ушла, сама не зная еще, как жить дальше. Рыдала до хрипоты, пока силы не оставили ее окончательно и поток слез не иссяк. Вспоминала слова, взгляды, каждый миг, проведенный вместе, будто пытаясь достичь той боли, за которой впадают в беспамятство. Но беспамятство не наступало, поэтому она плакала уже беззвучно и без слез, одними губами и глазами, корчась и кривясь от немыслимых страданий, будто из нее живьем вынули сердце и вставили в эту брешь кусок раскаленного железа. Тело болело, и она физически ощущала эту боль. Особенно в том месте, где плоть горела оттого, что раскаленное железо ставило на ней свое клеймо. Утром пыталась хоть что-то сделать, чтобы отвлечься от этой боли, но не получилось. Все, абсолютно все напоминало о нем. А что не напоминало, то казалось никчемным, пустым и лишенным всякого смысла. Ненужным.
Следующим этапом в этом медленном убийстве стала «инвентаризация»: каждая мелочь, хоть каким-то образом связанная с ним, была нещадно уничтожена, разорвана в клочья, сожжена и развеяна по ветру. Чтобы больше никогда… И, как только этот маленький ритуал был соблюден, пришло отчетливое чувство ненависти. Уже не ЛЮБЛЮ, а НЕНАВИЖУ. Это чувство немного помогло. Стало легче дышать, зная, что есть такой человек, который отныне и навсегда является твоим самым главным врагом. И что в любой момент, днем или ночью, если будет возможность, ему придется поплатиться за то, что она стала жертвой без вынесения приговора.
И так каждый день. По триста раз напоминать себе о том, что больше не люблю. Учиться дышать без него, думать не о нем, размышлять и принимать решения, опираясь только на себя. Каждый день искать повод, чтобы радоваться, не находя на то видимых причин. Глупо смеяться, обманывая себя, и лицемерно врать окружающим, что все хорошо. И все так же беззвучно плакать, так же страдать, но, постоянно одергивая, говорить «Хватит!».
А потом долгая и мучительная смерть все же наступила. В этот день она купила бутылку вина и напилась. Да, представляете, напилась. Отметила это событие. Помянула любовь, не чокаясь и не закусывая, выпив водки. Жертва принесена, любовь погребена. Все наконец-то закончено.

С ним все было иначе. Он стал самоубийцей. Сам убил свою любовь. По доброй воле, отказавшись от любимой девушки, эгоистично забыв о ее чувствах, о ее неопытности и, самое главное, о том, что будет с ее жизнью из-за его неосмотрительно принятого решения.
Естественно, мгновенно он ее не убил. Это было такое медленное и изощренное самоубийство. Все началось в тот момент, когда он осознал, что любит ее. Первые попытки были уже тогда, когда он пытался задушить свою любовь правильными и сухими аргументами. Несовершеннолетняя ученица, волей судьбы благосклонно относящаяся к своему педагогу. Девочка, нуждающаяся в его поддержке, опеке и заботе. Аморально! Не поймут! Противоречит педагогической этике! Противоречит внутреннему представлению его самого о любви, о семье, о верности и нежности. Возраст. Снова барьер. Как ему казалось, непреодолимый. Первый попытки самоубийства были тщетны – она, как по волшебству появляясь рядом, залечивала душевные раны, и любовь не только продолжала жить, но и росла, крепла, врастая в самую его душу, откуда вырвать ее он все еще пытался.
Следующая попытка была вызвана вмешательством соперника. Он думал уже, что все получилось, что смерть наступила, и его уход из школы ничуть не уступает шикарным похоронам с оружейными залпами и флагом на блестящей крышке, но снова вышла осечка… Так и тянуло снова к ней, забыться в ее словах, потеряться в ее волосах, раствориться в тоскующем взгляде. И так до тех пор, пока он не вернулся обратно, к месту казни, в свою школу. К ней.
Между ними все стало ясно – это любовь. И не какая-нибудь случайная, вызванная легким душевным волнением, не страстная, когда гормоны не дают покоя и ведут на границу порока и наслаждения, не безмятежная. А такая, которая дается высшими силами в награду за нелегкие испытания, за победу во внутренней борьбе с самим собой, одна и на всю жизнь. Глубокая, емкая, чувственная, порочная, сладкая, страждущая, невыносимо терпеливая, скромная и безудержная одновременно. Он понял это, испугался и решил убить ее окончательно. Завершить, наконец, это самоубийство. Затянуть петлю, нажать посильнее на лезвие, выпить все таблетки залпом. Он решил поставить точку, как только узнал, какими на вкус могу быть ее губы. Он воздвиг эшафот для того, единственного, настоящего, которое у него могло быть. И он совершил это.
Похороны его любви состоялись в зале Дворца бракосочетаний жарким летним днем. Было душно, и черные костюмы присутствующих мужчин как нельзя лучше подходили для этих похорон. Он воочию видел, как черная ворона, обряженная в белое платье, кружилась над покойницей-любовью. И торжествовала.
Да, ему было невыносимо больно, потому что смерть и боль неразрывно связаны друг с другом. То, как он жил, одновременно было фарсом, трагикомедией и театром абсурда. Только ежедневные уговоры самого себя спасали от угрызений совести, которая твердила: «Ты предал! Разрушил! Убил!». И снова пряча голову в песок, он старался оправдать себя.
В тот день, когда в сердце перестало нестерпимо болеть, он впал в кому. Несчастный случай, нападение, и, как результат, десятки прозрачных проводков, подключенных к его телу. Три недели абсолютного покоя и абсолютного счастья, пока он не пришел в себя…

Он открыл глаза и не поверил им, думая, что все еще пребывает на границе жизни и смерти. Рядом была она и держала его за руку. Да, повзрослела, похудела, осунулась. Под глазами синяки, черная от недосыпа переносица. Сколько ей сейчас? Двадцать девять, должно быть. Девчонка!
Но ни он, ни она не чувствовали ни боли, ни усталости. Глаза все также светились счастьем оттого, что они вновь нашли друг друга. Много слов было сказано в белоснежных стенах больничной палаты. Много слез пролито. Но никто не жалел о своей слабости.
Человеческое сердце способно на многое: любить, страдать, впадать в отчаянье. Грустить, тосковать, сочувствовать. Быть безмолвным и безразличным. Но, главное, на что способно человеческое сердце, понять и простить любимого человека, не требуя у него объяснений и оправданий. Пусть много воды утекло с тех пор, пусть прошло много времени, пусть сами люди стали другими, но пока жива хотя бы память о погребенной любви, она, эта настоящая любовь, всегда может воскреснуть и повториться.

Скрытый текст

Флоты - и те стекаются в гавани. Поезд - и тот к вокзалу гонит. Ну, а меня к тебе и подавно - Я же люблю! - тянет и клонит. Скупой спускается пушкинский рыцарь Подвалом своим любоваться и рыться. Так я к тебе возвращаюсь, любимая. Мое это сердце, любуюсь моим я. Домой возвращаетесь радостно. Грязь вы с себя соскребаете, бреясь и моясь. Так я к тебе возвращаюсь, - Разве, к тебе идя, не иду домой я?! Земных принимает земное лоно. К конечной мы возвращаемся цели. Так я к тебе тянусь неуклонно, Еле расстались, развиделись еле. Не смоют любовь ни ссоры, ни вёрсты. Продумана, выверена, проверена. Подъемля торжественно стих строкопёрстый, Клянусь – ЛЮБЛЮ неизменно и верно! Любимый поэт.

 Отправлено: 04.08.09 11:22. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Клуб «N***»
Рейтинг: R
Жанр: Romance
Статус: Окончен

Скрытый текст

От автора: как в плохом кино - дубль второй. 1 дюйм=2,54 см. Считайте сами!

Я опущу тебя на колени,
Сожму руками любимые пряди,
Ты мне подаришь любви мгновенье,
До дрожи в теле, блаженства ради.....
А ты в глаза мои прямо смотришь,
Меня выкручивая на изнанку,
Руками чутко по телу водишь,
И запускаешь души шарманку...
В глазах темнеет, в коленях тягость,
Мне хорошо, я кричать не в силах,
По телу веет шальная слабость,
Дурная кровь закипает в жилах...
Я проведу языком по шее,
Я поцелую тебя за ушком,
От ароматов твоих я млею,
И прячу голову под подушку...
Все онемеет от этой встряски,
По телу снова ползут мурашки,
Себя теряю я в этой сказке,
И нахожу после новой ласки...

Она – милая молодая кокетка, не по-женски спортивная, ловкая, сильная и отчаянная. Грациозное тело с прозрачной белой кожей, тонкие запястья, длинные ноги, удачно подчеркнутые идеальной линией бедра. Волосы цвета пшеницы и великолепные, чуть тронутые секундной печалью, томные глаза. Еще ни одному мужчине не удавалось проникнуть в ее душу настолько, чтобы она разрешила ему быть с ней, чтобы она смогла открыться ему, отдать себя и посвятить в свои тайны. Теперь она продает свое тело, причем за безумные деньги. Она отказалась от любви, потому что ей не нужен никакой другой мужчина. А тот, который нужен, пренебрег ее чувствами, пустив их по ветру, растрепав их о публичный страх и унизив их законной связью с другой женщиной, как ей казалось, недостойной этого.
Она давно порвала со своим прошлым, превратившись из высоконравственной и высокоморальной российской школьницы в самую лучшую и самую успешную сотрудницу французской фирмы «N***», где ее ценили достаточно высоко для того, чтобы она отказалась и от своего прошлого, и от своего настоящего, а, главное, от своего имени и того единственного, чем владела - своего почти совершенного тела.
Он уже не мальчик, но мужчина, все еще сохранивший остатки юности, которая беспечно плескалась в его голубых глазах. Красивый, словно античный бог, которого высек из мрамора лучший скульптор. Обладатель прекрасного спортивного тела, широкой груди, упругих мышц, сильных рук, под загорелой кожей которых буграми перекатываются мускулы, жестких темно-каштановых волос и необыкновенно красивых, влекущих и очаровывающих глаз. Когда-то он совершил непоправимую ошибку, за которую расплачивался теперь, и именно эта роковая случайность довела его до разумной грани, которую он, не сомневаясь, перешагнул, едва переступив порог самого экстравагантного заведения Парижа - клуба «N***».
Он пришел сюда не из ханжеского любопытства, из-за которого это злачное место посещают тысячи туристов, с нетерпением и скрытым интересом смотрящих на утонченный разврат и бесконечный порок. Нет, это было не так. Ему не свойственно было порицать и осуждать. Словно в последнем крике отчаянья он стремился сюда, к центру этой вакханалии, где не было места смущению, чести, доблести и многим другим пуританским нравам. Здесь он, наконец-то, единственный раз в жизни, мог получить женщину и, не видя ее лица, сделать с ней все то, что хотел бы сделать с той, такой желанной все эти долгие годы и такой недоступной, потому что он потерял ее. Она просто исчезла, испарилась, растаяла, как ночное видение, словно никогда ее и не было, и нигде он не мог ее отыскать – Россия была слишком мала для нее, она затерялась где-то в бесконечно огромном мире.
Он заплатил баснословную сумму за то, чтобы этой ночью с ним была самая лучшая сотрудница самого порочного заведения мира – Она. Женщина, лица которой он не видел и никогда не увидит, потому что ее лицо ему не нужно. Это было первое условие договора. А всего таких условий было два: полная темнота, в которой никто из партнеров не увидит другого и полное молчание, чтобы только стоны и животные крики звучали в тишине огромного номера. Ее номера. Номера, на котором золотыми буквами было выбито «Voir les Anges»/«Узри ангелов». Потому что только там любой мужчина был способен в полной темноте почувствовать всю силу и всю красоту того порочного ангела, у которого не было имени, родины и прошлого. Ей было всего двадцать пять, и шелковые крылья страсти за гибкой спиной.
Он не знал, кто и какая она, не знал, какого цвета ее волосы и какая на ощупь ее кожа. Это было безразлично. Главное, что в его воображении это будет Она. И она будет делать все, чтобы он хоть на мгновение забыл про свою боль и про свою потерю. И нет ничего легче, чем не сказать ей ни слова, когда она будет лежать под ним, обнаженная, с широко раскинутыми в непристойном призыве ногами.
Ночь стремительно наступала. Клуб погрузился во мрак, и яркие неоновые фонари освещали клубы мутного белого дыма, в котором на каждом шагу в страстном танце извивались полуголые юноши и девушки. Он ждал, когда за ним придут и отведут туда, где будет Она и эта ночь.
Спустя какое-то время, он еще не успел допить свой коктейль, к нему подошел мужчина и предложил пройти следом за ним. Стены холла, по которому они проходили, были отделаны красным деревом, инкрустированным перламутром. Фарфоровые вазы в рост человека стояли по обеим сторонам винтовой лестницы. Пестрые восточные ковры, преимущественно в желтых и красных тонах, устилали ступени, исчезавшие во тьме. Он не был удивлен такой обстановке - каждый мужчина должен чувствовать себя здесь если не Богом, то уж точно королем.
Поднимаясь на второй этаж и проходя по длинному коридору, он пытался не слышать утробных стонов и всхлипов, доносившихся отовсюду. Мужчина заметил его недовольство:
- Вы ничего не услышите и не увидите, Вы будете только чувствовать и наслаждаться, - успел успокоить его провожатый.
- Именно это мне и нужно, - ответил мужчина и ступил в темноту комнаты.
Там уже ждала его Она.
Как только дверь закрылась, он погрузился в полную темноту и тишину. И если с темнотой еще как-то можно было свыкнуться, то с этой тишиной, которая просто давила на все его тело, он пока еще не мог совладать. Куда делся тот смельчак, тот отчаянный ловелас, которым он был еще пару мгновений назад? Все исчезло, словно это тишина оголила его и разбудила в нем того нерешительного юношу, которым он был когда-то… с ней.
Вдруг ее руки нашли его и ловко избавили от одежды. Он начинал привыкать – ему нравилось ее прерывистое дыхание и обжигающие кожу поцелуи, которыми она покрывала сначала шею, а потом и грудь.
Она, подобно незрячей, детально изучила его руками, пробежав от макушки до кончиков пальцев на ногах тонкими и быстрыми пальчиками. Как кошка потерлась об него голой грудью и бархатистой нежной спинкой. Прижалась бедрами к его разгоряченному телу, чтобы просто почувствовать для начала, что это за человек, и решить, какой она будет с ним сегодня.
Он был просто великаном! Широкоплечий, мускулистый, с длинными цепкими пальцами и четкими скулами. Она слегка удивилась, приложив ладонь к тому самому месту, которое неизбежно станет на какое-то время частью ее самой этой ночью. Девять с половиной дюймов (теперь уже в дюймах, долгое пребывание в Париже научило ее быстро переводить размеры в другую систему мер). Это было достойно его…
Этой ночью он делал с ней все, что хотел, все, что мог, все, о чем даже не мечтал в реальной жизни и не подозревал, что может это сделать. Она была доступна и открыта для него везде, где бы он ни захотел, и как бы это ему ни захотелось. Она влекла, угадывая его истинные желания, она отдавалась сама и заставляла полностью отдаваться его. Она кричала, извиваясь под ним, пока он не забывал свое имя, и она же заставляла его стонать и видеть наяву ту, ради которой он пришел сюда. Она позволила ему изучить каждый сантиметр своего тела, и наполнить его истомой и блаженством, а он, в свою очередь, позволил изучить ей себя. Он чувствовал ее горячую и влажную от наслаждения плоть также, как она ощущала каждую его вену, каждый удар пульса. Все, чем он владел. С каждым движением он проникал все глубже, ощутимо подрагивая от удовольствия и чувствуя, как она с нетерпением ждет его проникновений. Ему казалось, что в какой-то момент он проник в ее душу, прикоснулся к ней и почувствовал, что эта душа ему не чужая…
Она же чувствовала, что тонет. В его жаре, в его аромате, в его дыхании, в его вкусе... И, так же, как он, улавливала вкус, целовала, ощущая губами сердцебиение; его дыхание в ее легких, ее дыхание в его легких; и их сливающиеся в одно тела.
Приятная мелодия, внезапно зазвучавшая где-то в глубине номера, разрезала тишину пополам. Это сигнал к окончанию. Это конец. И пусть густая вязкая темнота все еще окутывала комнату, пусть он должен уйти, но он никогда не сможет забыть этот запах страсти, который все еще источало ее тело, его ровные изгибы, ее мягкие и бархатистые губы, ее напряженную пульсацию. Никогда. Даже не оттого, что этой ночью он был с воображаемой, но своей женщиной. А потому, что когда тугие мышцы сжимались вокруг него плотным кольцом, заставляя сотрясаться и тело, и душу, он видел ангела с Ее лицом.
Мелодия постепенно стихла, и номер снова накрыла зловещая тишина, разрываемая только сдавленным дыханием обоих. Пора. Одежда ждала его в зеркальной ванной через пять шагов направо. Он хорошо помнил инструкции. Было жаль уходить. Жаль оставлять эту незримую, невидимую, незнакомую женщину, которая за десять безумных часов стала близкой и родной. Ему показалось, что она стала русской или вообще являлась таковой от рождения. Слишком уж хорошо было с ней. Или он все это придумал? Или это всего лишь ее талант, за который она вправе просить такие огромные деньги?
Он не знал, спит она, отвернувшись от него, или лежит без сна, ожидая его ухода. Он только слышал ее дыхание где-то рядом и интуитивно потянулся к ней, как это делают давнишние любовники после жаркой ночи очередного сладкого грехопадения. В последний раз он вдохнул аромат роз, страсти и пота и зарылся лицом в ее волосы, безмолвно говоря ей спасибо. А еще в это мгновенье он думал, что рядом с ней переживал этой ночью тысячи великолепных маленьких смертей, после которых ее поцелуи опять возрождали его к жизни. Больше ни с кем и никогда он не умрет так снова. Потому что никто не сможет дать ему этого: ни такой темноты, ни такой отдачи, ни такого порока. Потому что она стала Ей и это Она каждый раз после фееричного оргазма, за которым, казалось, может быть только опустошение, снова наполняла его мужской силой. Плоть к плоти. Сердце к сердцу. Он не понял, кто из них начинал кричать первым, когда волна нового оргазма охватывала их тела. В эти минуты все смешивалось. Он и Она. Она и Он… На прощанье она также безмолвно прижалась к нему и подарила легкий поцелуй. Падший ангел, в этом он был уверен.
Она рассматривала себя, стоя перед зеркальной стеной: бледная, обессилевшая, с кругами под глазами от бессонной ночи. Волосы перепутаны и неровно спадают на точеные плечи. Все мышцы ноют и по всему телу видны признаки обоюдной страсти. А на шее, прямо в районе правой ключицы, небольшой багровый след. Мужчины никогда не оставляли на ней отметины – она препятствовала этому. А здесь отчего-то не стала сопротивляться. Легкий газовый шарф исправит дело.
Горничная-японка убирала номер. Точнее, убирала из номера остатки ночи и плотского желания: перестилала постель, убирая с нее влажные простыни, пахнущие мужчиной и женщиной, потом и мускусом, сладостью и солью, стирала с полированной спинки кровати липкие белые отметины. Делала все, чтобы ни одна деталь не напомнила хозяйке о ее очередном клиенте. Впрочем, ведь горничная ничего не знала…
Она сидела за своим личным столиком в любимом ресторане на набережной Сены. Ничем не примечательная девушка. По внешнему виду совсем не француженка, но, сколько в Париже гостей! Простоту и изящество ее облика дополнял полупрозрачный газовый шарф, ловкой змеей обхвативший тонкую шею. Она пила любимый двойной кофе и смотрела куда-то вдаль сквозь огромное окно. Небо хмурилось, постепенно затягиваясь грозовыми тучами, только она не обращала на это внимание. Напротив, это состояние как нельзя лучше подходило к ее утреннему настроению.
Она никогда не думала о своих клиентах. Зачем? Просто мужчины, которые делали с ее телом все, что им казалось нужным и возможным. И она, которая уводила их за край порочного наслаждения, получая за это баснословные гонорары. Сорбонна, знаете ли, очень дорогое учебное заведение, и диплом юриста стоит не дешево! Именно поэтому ей было плевать на нравственную сторону этого вопроса – клиенты никогда не видели ее, она никогда не встречалась с ними при свете дня, и всех это вполне устраивало. Это были ее деньги. И со своей совестью она давно заключила условный договор: если тот единственный мужчина, которого она любила, отверг ее любовь и ее тело, то пусть оно послужит другим. И душа здесь абсолютно не при чем!
А вот о сегодняшнем клиенте она думала вопреки своим правилам. Было в нем что-то… родное. Русское, что ли… Внезапная ностальгия потянула вдруг домой, в Россию, в серую от километровых автомобильных пробок Москву. Слетать на выходные? Десять минут разговора, и места на ближайший рейс были заказаны в оба конца. Мама будет рада ее приезду.
Этот мужчина, она помнила все его тело на ощупь, таких она еще не встречала. То есть встречала, конечно, но они никогда не ложились в ее постель. Точнее Он никогда не ложился, а этот был на него похож. Необыкновенно высокий, широкий в плечах и узкий в бедрах, с жесткими кучерявыми волосами на груди, с длинными пальцами, которые ласкали наравне с языком ее гибкое и податливое тело. Его выступающие скулы и высокий лоб, четкая линия нижней губы и упрямый излом верхней. Она даже руками могла определить его возраст – около сорока. Как Ему… Для себя она уже решила, пусть этой ночью с ней был Он. А что? Какая разница, кто это был на самом деле. Впервые она не чувствовала себя той, кем была. Проституткой. Она только чувствовала, что он любил ее тело, что брал ее, отдаваясь сам, что получал не физическое, а духовное удовлетворение, лаская ее так, как никто до этого.
Или это все оттого, что она еще слишком хорошо помнила стальную твердость его девяти с половиной дюймов, которая вынесла разум за скобки реальности и оставила только безудержную истому в ее теле, сотрясавшемся от невероятного наслаждения? Вероятно, ей хотелось бы почувствовать это снова.
И еще - с ним она впервые позволила себе оставить небольшую память о проведенной ночи. Она никогда не делала так, это был ее «первый» раз. Не в силах контролировать эмоции, бьющие через край и уносящие ее вслед за очередной пульсирующей волной, она изо всех сил вцепилась в грудь этого мужчины, разрывая кожу и оставляя кровавые следы. Наверное, ровно десять глубоких царапин от ее ухоженных ноготков не приведут его в восторг, но на какое-то время напомнят о том, как им было хорошо вместе. И о том, что это стоило того. И плевать, что об этом будет думать его жена, если таковая вообще имеется в его жизни. Царапины в ответ на багровый засос на ее шее – он уже стал для нее больше, чем просто клиент.
Он рассматривал себя в зеркальной ванной стоя под душем. Помятый, с горящими глазами и ноющими от перенапряжения мышцами, с всклокоченными волосами, со следами любовных выделений на теле, но он себе нравился. Ему впервые в жизни было просто хорошо. Без обиняков. Только вот десять кровавых полумесяцев, окаймляющих его грудь, оставленные ей в порыве очередного наслаждения… Пусть будут – хоть на какое-то время согреют его горячими воспоминаниями, когда он вместе с туристической группой через два дня вернется в Москву. Эта ночь стоила потраченных денег, накопленных на дорогую машину. Зато одна женщина в Париже еще несколько дней не сможет забыть его. Он специально оставил на ней маленький след их взаимного наслаждения. И память о том, что впервые он не просто удовлетворили женщину, а свел с ума самую изысканную из них в этом вопросе. Он не жалел. Он был доволен. Этой ночью в его объятьях была воображаемая Она. Недаром говорят, что Париж – город вечной любви. Он полностью согласен. И счастлив.

Аэропорт имени Шарля де Голля был битком набит пассажирами, провожающими и встречающими. Она летела домой впервые за семь лет отсутствия и нервничала. Как девчонка. Нет, она вовсе не боялась полетов, авиакатастроф и прочей чепухи. Она боялась прошлого, и одновременно с этим ей нужно было вернуться в него. Хоть ненадолго. Чтобы успокоиться, еще раз убедиться в правильности своего поступка и жить дальше, днем практикуя в юридической конторе, а по ночам ублажая мужчин.
Вылет на Москву уже объявлен, и она пристроилась за группой русскоязычных туристов. Вместо бизнес-класса – эконом. Но тоже неплохо, хоть послушает русскую речь – отвыкла и соскучилась по ней.
Домой. К маме. К деду. В родные шестьдесят квадратных метров с одним санузлом. К Красной площади. К Спасской башне. В Мавзолей сходить, ни разу не была, хоть и прожила восемнадцать лет в Москве. Чтобы помнила и не забывала родину, чтобы не запах и вкус незнакомого мужчины, а чувство патриотизма заставило в следующий раз сесть в самолет рейсом Париж-Москва! Прикрыла глаза и постаралась представить себе дом, маму, двор, школу, в конце концов. Его. И, как все изменилось за семь долгих лет.
До боли знакомый голос вернул ее из временного забытья. БОЖЕ! Мгновенно обернувшись, она не поверила своим глазам. Все тот же газовый шарф соскользнул с шеи, явив окружающим маленький, почти рассосавшийся рубец. Легкое головокружение и чьи-то руки, заботливо поднесшие к ее лицу платок с нашатырем.
В раскрытом вороте рубашки она увидела десять своих отметин на его груди точно так же, как он видел оставленный им самим след на ее теле. Слова здесь были неуместны. Они уже умели понимать друг друга без слов, доказательства этому были на их телах. Ей казалось, что это будет безграничная боль, но его глаза лучились необыкновенным счастьем. И она читала в них, что отныне и навсегда Париж потерял ее, а Москва вновь приняла, как мать принимает в свои объятья заблудшую дочь. И что других мужчин больше не будет. Что будет только он и его девять с половиной дюймов для ее истинного наслаждения. Будет всегда. И его глаза молча согласились с ней. Так будет!

СПАСИБО ЗА ПРОЧТЕНИЕ и ЗА ПОНИМАНИЕ.

У кого есть желание - комментируйте здесь

 Отправлено: 28.08.09 11:42. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Еще раз о любви
Рейтинг: R
Жанр: OOC, AU, Romance, POV
Статус: Окончен

Теперь, на исходе двадцать первого века, больше нет места человеческому труду и заботам. Больше не нужно заводить будильник, чтобы ежедневно ровно в половину седьмого он звонил. Не нужно включать мобильный телефон, чтобы любой мог связаться с тобой. Больше нет холодильников, стиральных машин, пылесосов. Подходит к концу век передовых информационных и технических прогрессов. Век, который перевернул с ног на голову всё представление о науке и технике. Но, как и в любой другой век, как и десятки веков до этого, никакая техника с ее всевозможными компьютерно-лазерными приборами не способна заменить людям любовь. Как и тысячу лет назад, каждый, кто любит в этом мире, счастлив. Или просто хранит память о безграничном счастье, о первобытной страсти, о романтической утонченной нежности, о невиданной дерзости и о стремлении быть рядом. Рядом с любимым. Всегда и везде.
Веста еще раз прошла по квартире своей прабабки: как же ей повезло с наследством! Маленькая, чистая, очень аккуратная квартира в самом центре тихого приморского городка на юге Объединенного Союза. Именно так и жила ее прабабушка: замкнуто, но не скрытно, не предаваясь печали и тоске, постоянно находя в себе новые и новые силы, чтобы увидеть и узнать как можно больше, пока она еще могла жить на этой земле. Она умерла, едва ее первой правнучке – Весте - исполнилось восемь лет, но завещала ей свою квартиру, и, как только той исполнилось восемнадцать, она вступила в права наследства. Десять лет никто не протирал пыль с блестящих металлических приборов, которые заботились о ее прабабушке в последние годы ее жизни. Где-то они нуждались в срочной замене, где-то – в починке, а какие-то из этих вещиц она вообще видела только в виртуальных музеях.
Веста помнила, какой была ее прабабушка перед своей смертью: высокая, худощавая, с резкими от старости чертами лица. С громким командным голосом, который неизбежно надламывался и становился печальным и тихим, как только речь заходила о ее «не сложившейся», как она сама ее называла, любви. Как она не любила воспоминания и вопросы об этом, но как трепетно относилась ко всему, что напоминало ей о том мужчине. Веста была еще очень молодой, она ни разу не любила, но твердо знала, что ее любовь будет похожа на ту, которую так бережно хранила все эти годы в своем сердце ее прабабушка. Эта история была в их семье чуть ли не легендой, но всей правды так никто и не знал. Только однажды бабушка Весты оговорилась и произнесла ненароком, что «мама безумно его любила и отпустила». Отпустила куда? Для чего? К кому? Веста отдала бы все, чтобы узнать это…
Милые безделушки в огромном металлическом контейнере – выбросить сразу или попробовать отыскать среди них что-то действительно полезное? Веста подумала о времени, и мгновенно из ровной стены появился красивый резной циферблат… Ох уж это ретро! Половина одиннадцатого утра, а очередная сессия межпланетного семинара молодых экономистов начинается в одиннадцать. Метеокоробка на наружной стене четко произнесла: «Дождь в центральной части города», и в окно тут же ударили упругие струи летнего дождя. Метеокоробка снова предупредила: «Елена Никитична, рекомендую остаться дома в ближайшие два часа». Веста улыбнулась сама себе, услышав непривычное имя. Поучаствовать в сессии она сможет и отсюда, ведь надо осваивать новое жилье. Только бы разобраться, какие именно приборы помогали прабабушке, да и есть ли в этой квартире выход на прямые межгалактические линии.
Зеркальное панно в белоснежной кухне отливало серебром. Стандартная комбинация клавиш и кнопок подошла, и сложный компьютерный механизм заработал: микроволновая печь вздохнула и исторгла из своего жаркого чрева четыре безупречно поджаренных тоста, два яйца «в мешочек», пять ломтиков бекона, чашку кофе и стакан холодного молока. Прозвенел звонок, напоминающий о готовности автомобиля в надземном гараже. Тонкая памятка о делах и покупках десятилетней давности ловкой змейкой заструилась из зеркального выступа. Веста прочитала список дел. Ну что еще можно было ожидать от ее прабабки! Фотосессия с любимой бас-гитарой для статьи в стиле «Ретро». Посещение баскетбольного матча «Москва-Мехико» ровно в 14.00 по московскому времени. Список покупок, которые робот-посыльный доставит в 16.30 и информация о межпланетных новостях.
Алюминиевая лопаточка сбросила остатки завтрака в раковину, оттуда струя горячей воды увлекла их в металлическую горловину, которая все растворяла и отправляла в подземную перерабатывающую канализацию. Грязные тарелки нырнули в горячую мойку и вынырнули из нее, сверкая сухим блеском.
Без четверти одиннадцать. За окном дождь, сессия через пятнадцать минут – мощная портативная компьютерная база Весты была мгновенно подключена к межгалактической сети. На глаза снова попался вместительный металлический контейнер с личными вещами прабабушки. Любопытство и свободное время сделали выбор за Весту, и она откинула блестящую холодную крышку.
Непонятные тонкие струны, видимо, для гитары, пара гибких медиаторов, Веста никогда раньше не держала их в руках; вырезки из печатных газет за 2010 год, старый и тяжелый баскетбольный мяч, тонкие бумажные листки в клеточку с ровным женским почерком. Вырезки из «Спортивного вестника», любимого журнала, и старые, выцветшие вырезки из различных газет, на которых был изображен привлекательный мужчина. Мужчина, черты лица которого угадывались в облике отца Весты. Веста вдруг стала серьезной и, мысленно обратившись к настенным часам, отключилась от сессии. Интересно, а имя Веста как-то связано со «Спортивным Вестником»? Веста и «Вестник».
Неожиданно среди тщательно упакованных безделушек Веста отыскала тонкий стеклянный прямоугольник с кнопочным табло на боковой панели. Что это? Такого она не видела даже в государственном историческом музее. Недавно была с сестренкой Викторией… Природная тяга к познанию взяла верх, и Веста ловко пробежала пальчиками по запылившемуся табло. Внезапно стеклянный экран засветился, и она поняла, что это электронная фоторамка середины двадцать первого века! Девушка с любопытством взглянула на светящийся экран, повертела тонкую рамку в руках и уже собралась поставить ее на стол к другим предметам, заботливо разложенным на гладкой поверхности, как вместо синего прямоугольника появилось цифровое меню. «Просмотр всей базы», Веста скорее машинально, чем из любопытства, нажала на предложенный вариант. А что там может быть? Ну, скорее всего, бабушкины фото, когда она была молодой… Молодой! Веста даже подпрыгнула на кушетке. Это же шанс узнать, какую тайну так долго хранила прабабушка.
Время, отведенное умной машиной на проектировку изображений, подошло к концу, и на экране появились первые снимки. Вот бабушка, совсем еще девчонка, в спортивной форме. Играет за сборную школы по баскетболу. А вот и тот мужчина с бумажных фотографий. Смотрит на нее такими глазами, будто она уже выиграла этот матч, хотя времени с начала прошло всего семь минут, если верить часам на смешном бумажном табло. Следующее фото, и снова бабушка. Хотя… Веста поймала себя на мысли, что слово «бабушка» абсолютно не подходит этой задорной семнадцатилетней девчонке, хохочущей в компании четырех подруг-музыканш. Вот фото с последнего звонка, когда бабушка окончила школу. Она красива до умопомрачения, и Веста не могла припомнить, чтобы та носила платья. А на этом фото она в окружении девчонок и ребят стоит в изумительно красивом платье и легкой белой курточке. Тщательно уложенные волосы, легкий неброский макияж и глаза, взгляд которых заметно отличается от взглядов уже подвыпившей веселящейся молодежи. Печаль вперемешку с болью, последние отблески надежды. Два горящих зеленых зрачка, смотрящих вдаль, в будущее с неприкрытой грустью. Почему?
И фото появлялись на экране, сменяя друг друга: симпатичные девчонки лихо «бацают» на гитарах, школьные классы, коридоры, веселые компании, репетиционный зал. Десятки фото, на которых запечатлена самая безоблачная пора жизни прабабушки, ее юность. И почти на каждом втором фото мужчина, тот самый, черты которого унаследовал отец Весты. Так, значит, это он ее тайна? Неожиданная догадка внезапно посетила Весту, и она задумалась. Вот тот, кого ее прабабка так любила всю жизнь. Ее учитель. Нет, ну и что? А что помешало быть им вместе? Он ее не любил? Но раз ее отец так похож на этого мужчину, то сомнений быть не может. Бабушка Весты – единственная дочь Елены Никитичны Кулеминой и этого человека. Что же получается, ребенок родился без взаимной любви?
Выпив заботливо предложенную умной машиной чашку крепкого кофе, Веста снова задумалась. Ну что же это такое! Хотела узнать тайну, чтобы расставить все точки над «i», а на деле только поставила перед собой ряд новых, еще более запутанных, вопросов. Этот мужчина – ее прадед, это безусловно. Но легче не стало.


Далекий десятый год двадцать первого века. Прощай, школа, здравствуй новая, еще неизведанная, полная надежд, падений и взлетов, радостей и печалей взрослая жизнь. Здравствуй и прощай… Прощай, Степнов. Навсегда. Звон хрустальных бокалов под аккомпанемент свадебного марша, белая фата в очаровательно глупой рыжей головке и все. Прощай. Будь счастлив. Люби, цени, береги. Не вспоминай. Не вспоминай ту ночь, полную жгучей страсти, томительно сладкой нежности, аромата усталых тел, крепко сплетенных воедино. Забудь. Вычеркни из воспоминаний, сотри из прошлого. Забудь так, как я забыла. Забыла все взгляды, даримые тобой только мне. Эти огоньки, которые появлялись в очаровательных, пронзительных как предрассветное осеннее небо, голубых глазах. Твою задумчивую полуулыбку, которая встречала меня ежедневно на пороге родной школы. Твое пристальное внимание, твою заботу, твое нежное отношение ко мне, твою любовь. Нашу несостоявшуюся любовь, которой, видимо, не суждено было состояться. Ничего больше нет, была только ночь любви. И за нее я говорю тебе большое человеческое спасибо.
Все началось в тот вечер как игра. Колкие остроты от безудержной щемящей боли. Ты парировал, но был на грани. Одни в пустой квартире. Обычная ссора. Банальное выяснение отношений. Слезы. Грусть. Отчаянье. Мольба о неизбежном. Казалось, что выхода нет, и я обречена. Но в какой-то момент все изменилось. Или пан, или пропал.
Мне против воли пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть от яркого сияния твоих глаз. Слишком много чувств отражалось в них: боль смешивалась с предвкушением грядущей ночной радости, отчаянье растворялось в трепещущем от близости теле. В это же мгновенье я кожей уловила, как эти терзающие голубые глаза застыли в ожидании, лукавый смех в них погас.
Что мне оставалось делать? Только ждать, когда твое сердце даст слабину, и внимательно рассматривать тебя из-под приспущенных век. В моем взгляде не было ни отвращения, ни страха, а только женское любопытство и страстное желание поскорее испытать радость плотского единения. Я должна. Нет, не так! Это то, что необходимо нам обоим. Успокоение, наслаждение, забвение. Я стояла перед тобой, пытаясь укротить бешено колотящееся сердце. Протяни руки и возьми, я твоя. Мой голос, которым я пыталась хоть что-то внятно объяснить тебе, предательски дрожал от нервного напряжения. Дрожал от нестерпимого желания, вспыхнувшего с особой силой во время столь необычной игры между мужчиной и женщиной. Ура! Я победила. К черту сомнения! Ты победил. Ты победил себя…
С бьющимся сердцем ты прижимал меня к себе все ближе и ближе, пока жар моего тела не смешался с твоим. Обратного пути не было, да мы и не искали дороги назад. Сейчас, когда прошлое навсегда уходит от нас, а будущее еще так призрачно и безрадостно, мы не могли позволить себе отступить. Никто из нас не простил бы себе этого. Я безмолвно и страстно отдавала себя, ты так же страстно, с немой болью в груди, принимал этот бесценный дар, сожалея о собственной слабости.
Твое сердце колотилось прямо под моими губами, а жесткие волосы на груди щекотали подбородок. Внезапно моей голове вдруг стало жарко от жара твоих рук. Теплая волна прокатилась по всему телу. Пароксизм наслаждения, граничащий с оргазмом. Со мной произошло то, чего я боялась больше всего на свете, — я превратилась в животное, которое стонало, рычало и молило, утонув в море наслаждения, которое мы создавали вместе. Наверное, все, что так долго таилось в изголодавшейся по любви душе и все, что клубком завязалось в истомившемся без ласки теле, одновременно выплеснулось наружу, затмив разум. За всю свою длинную жизнь я больше не испытывала таких чувств, не переживала таких ощущений. Мощная волна закружила меня в водовороте пленительного возбуждения, вознесла до небес и с оглушительным грохотом разбилась о бренную землю миллионами осколков внутри, пронзая насквозь, оставляя кровавые раны в сердце и сладкую истому в теле, даря долгожданное облегчение.
Ты делал вид, что спишь, а я, не в силах произнести хоть слово, молча лежала рядом. Просто лежала, пытаясь не чувствовать твой запах, вкус, тепло твоих рук, сладость твоих губ, чтобы не было мучительно больно от предстоящей разлуки. В течение долгих секунд я лежала не шевелясь, наслаждаясь тяжестью теплого тела, прижавшего меня к прохладному атласному одеялу. Наслаждалась и мучалась одновременно…
Это было всего один раз, но «этого хватило», как сказали потом мои родственники. Дочь родилась ровно через девять месяцев.

Веста выпила уже пятую чашку кофе. За окном горели яркие неоновые фонари, «умные» настенные часы подсказали, что время стремительно движется к полуночи. Но сейчас это было безразлично. Разве бывает такая любовь, чтобы один раз и на всю жизнь? Этот вопрос так и крутился в ее юной восемнадцатилетней головке. Что заставило ее прабабушку быть верной мужчине, который не признал собственную дочь? За что такая плата? Стоит ли так терзать свое сердце? Какова она, сила любви? Если бы только Веста могла знать, что одна-единственная ночь может подарить женщине так много, она нашла бы ответ. Но ей было всего восемнадцать, и ответы на простые и сложные жизненные вопросы еще были впереди.
Ссылочка для "пиночка" автору :)

 Отправлено: 02.09.09 11:36. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Лето – это маленькая жизнь, или Фантазия на тему того, что нам так и не показали
Рейтинг: R
Жанр: Romance
Статус: Окончен

От автора: а вдруг я не одна такая, которая увидела это

В ту ночь, когда все веселились, праздновали и кричали «Ура!», нетрезво хлопая в ладоши под разрывающуюся канонаду фейерверка, она ушла, сама не зная еще, как жить дальше. Как-то жить надо.
Слезы, крупные, соленые, огромными каплями скатывались по аккуратно накрашенным щекам буйным, стремительным потоком, напрочь смывая румяна. Да и пошло оно все! Гори синим пламенем... «Несостоявшаяся любовь».
Жар горячей ладони в прохладном сумраке летней ночи будто вывернул все наизнанку. Неожиданное прикосновение горячих пальцев вырвали ее тело из затягивающей многодневной грусти, будто поймали ее, уже летящую над обрывом воспоминаний головой вниз. Эти пять длинных, цепких, чуть влажных от внезапно сделанного отчаянного шага пальцев своими прикосновениями закрыли дверь раскаленного сопла крематория, в непощадном огне которого она уже приготовилась уничтожить свои воспоминания, свои эмоции, свои чувства. Сжечь и развеять по ветру, чтобы больше никогда и нигде не соприкасаться с тем, что было. Чтобы не осталось не то, что шикарной могилы ее первой любви, чтобы не осталось даже праха от нее.
Четкому ритму, отбиваемому сердцами влюбленных, вторили металлические каблучки, так кстати надетые по случаю выпускного бала. Молчание. Что говорить? Тесное переплетение пальцев двух рук говорило само за себя. Разве простыми словами, которые он говорит каждый день десяткам безразличных ему людей можно высказать то, что так долго хранилось в истерзанном любовью сердце? Ей больше всего в этот момент не хотелось его слов. Казалось, что один звук и все кончится. Она ощущала себя Золушкой: и платье было, и принц. И полночь, готовая развеять это неожиданно случившееся чудо, как только часы пробьют назначенное кем-то свыше время. И она безмолвно молила: «Молчи». Чтобы не спугнуть, чтобы поверить самой, что это правда. Только ее ладошка в его крепкой руке чувствовала себя уверенно и спокойно: будто юная возлюбленная нежилась она в сильных объятьях умелого и восторженного любовника.
Его пальцы, меньше пяти минут назад завладевшие ее рукой, вели себя гораздо более страстно, чем их обладатель и его девушка, которые медленно шли по широкой аллее в полумраке июньской ночи. Непередаваемо интимно... Лучше всякой фантазии, всяких слов о любви, лучше всяких страстных взглядом, томительных полувздохов. Тактильные ощущения. Руки словно жили своей жизнью, отдельной от реальности и ситуации. И они любили друг друга вполне физически, выговаривая на своем особом языке все то, что копилось в сердцах, и о чем молчали сейчас отныне признанные и счастливые влюбленные.
Завладев девичьей ладошкой, мужские пальцы нежно поглаживали ее, постепенно подготавливая к феерической кульминации ночного рандеву. Они ласкали запястье и тыльную сторону руки, то надавливая чуть сильнее, то оставляя за своими прикосновениями лишь тень из ощущений. Ловкие пальцы пробирались и игриво гладили ямочки между пальчиками женской руки. Круговыми движениями дразнили подушечки пальцев, немного огрубевших от туго натянутых гитарных струн. Пробегали по внутренней стороне ладошки, пытаясь на ощупь прочесть все заветные линии на ней. То вдруг мужская ладонь исчезала так, что ее на мгновенье охватывал испуг, что сказка окончена. Но в это же мгновенье она снова чувствовала спасительное тепло твердой мужской ладони, которая еще более настойчиво возобновляла свои нетерпеливые и страстные ласки. Ладошка горела, распаленная от шероховатости его кожи и резких движений.
Возле подъезда он решился и заглянул в ее глаза. Она стояла, смущенная и рассеянная от такой незнакомой тактильной игры руками, но через несколько секунд подняла взгляд и ответила, улыбаясь одними глазами.
- Я с тобой. - Единственное, что он смог произнести. Настолько еще зыбко было это вновь обретенное счастье, что он просто боялся сказать вслух заветное «Я люблю тебя». Но глаза сказали это за него. И рука, та, которая ласкала нежную любимую ручку, все еще пылала от чарующих прикосновений. В долю секунды он поднес ее руку, растревоженную его натиском, к своим тонким влажным губам и поцеловал. Сначала робко, чуть касаясь губами, будто благодаря ее за счастье. Потом все смелее, примешивая к ласке ловкую игру языком. Обжигая кожу, оставляя огненные следы на запястье, лаская, мучая, терзая и одновременно доставляя нескончаемое удовольствие от простого прикосновения губ к тыльной стороне ладони.
Это был памятный вечер, после которого жизнь снова обрела цвет, вкус, оттенки. Хотелось петь. Хотелось жить. Дышать. Любить. Позволять любить себя. Открывать новые горизонты. Вместе с любимым.
Они гуляли по летней Москве. Ленивые воробьи копошились в канавках возле фонтанов. Блестящие хрусталики брызг разбивались о каменные бортики миллионами радужных частиц. Тонкие струйки сливались в один огромный водопад, который журчал и пел. Только для них. Она была невообразимо хороша в этот солнечный и немного ленивый выходной день. Капли от освежающей влаги оросили ее лицо, шею и открытую в глубоком вырезе игривой маечки выступающую грудь. Сдержать себя и не поцеловать сладкие, чуть приоткрытые и от этого безумно влекущие губы не было сил. Влажное дыхание коснулось ее щек и губ. Загрубевшие пальцы убрали со лба спутанные влажные волосы бережно, почти боязливо. Нежные губы дотронулись до ее рта. Снова. И снова. И снова. Только губы чувствовали губы, но и этого ему было мало. Он прижал губы к ее уху, и сладостно-горькая волна наслаждения омыла его. Такая невинная вещь — женское ушко. Но ему внезапно захотелось обвести языком каждый завиток раковинки, легко впиться зубами в мочку. Чтобы высказать, прошептать, простонать о своей любви.
Гибкая змея желания свернулась в ее животе. Ее ядовитый хвост с погремушкой уже выпустил наружу любовный яд. Ей мало! Мало только губ и рук! Все! Ей нужен он весь, целиком, полностью, без остатка. Чтобы осознать, разделить, поверить. Чтобы забыть про страх и боль, которую он пережили вместе и порознь. Чтобы всегда и никогда…
Как жаль, что летом поздно темнеет. Краска девичьего стыда тронула пухлые щечки. Она больше не боится, и стыд здесь неуместен. Разве так уж важно, что прошло всего две недели? Он только для нее, у них за плечами одиннадцать школьных лет, а сколько лет будет впереди! Нет больше стыда и неловкости. Есть он, она, сгущающийся над Москвой сумрак и огромное чувство. А большего и не надо.
Ее губы легко, дразняще прикоснулись к его губам, затем увереннее, более кокетливо. Язык осторожно коснулся уголков его рта, пробежал по разделительной линии, прежде чем впиться в его губы. Языки их соприкоснулись, лаская друг друга. Одновременно, не желая отрываться от сладкого любимого рта, она подняла руку и коснулась его щеки, колючей от пробивающейся щетины. Ей не терпелось изучить этого человека, его кожу, каждый сантиметр тела, запечатлеть в памяти все, вплоть до малейшей детали. Стать частью его. Самой лучшей его частью.
На мгновенье они одновременно остановились и оторвались друг от друга. Он смотрел на нее восторженно и нежно, совсем не ожидая, что все будет именно так. Со страхом и потаенной надеждой. Словно мальчишка, впервые допущенный до горячего женского тела.
Между ними проскакивали крошечные молнии, будто за окном собиралась гроза. Но вечер выдался тихим. Она вдруг осознала, что прерывистый шелест воздуха исходит не из одной пары легких, а из двух. Они дышали в унисон. Они оба были готовы к этому. Боже, как же долго они к этому шли! Не к осуществлению причастности к сокровенным интимным тайнам, в которые он сейчас посвятит ее, а к единению, открытости, доступности и доверию. Безграничному. Полному. Долгожданному. Признанному и взаимному.
Его дыхание овевало ее обнаженную грудь. Прохлада ночи немедленно сменилась пульсирующим жаром. Она, ища опору, опустила руки на его плечи. Они были напряжены, совсем как ее тело. Сильные, надежные, истинно мужские. Почувствовала его трепет, свой трепет, становящийся обоюдным. Начало положено.
Скрип кровати. Ноги, переплетенные с ногами, как совсем недавно пальцы их рук. Волна энергии нахлынула на нее, поглотила, пульсируя собственной жизнью. Одно дыхание. Одно тело. Согласное биение сердец. Один на двоих глубокий, долгий и исступленный выдох в темноту.
Спустя какое-то время она сама пришла к нему и, поставив внушительных размеров чемодан возле кресла, тихо, но четко и уверенно сказала: «Не могу без тебя ни минуты». Он был счастлив. И никаких «Я тебя люблю». Все просто, все ясно, как Божий день. Она не может, он нужен ей! И больше никуда, никогда и ни к кому он ее не отпустит. Теперь вместе и счастливы.
… Пусть спит, скоро первое сентября, а ей надо учиться.

для желающих

 Отправлено: 30.09.09 13:22. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Случайности, на которые мы не обращаем внимания
Рейтинг: R
Жанр: OOC, POV, Romance, Humor
Статус: Окончен

От автора: небольшие зарисовки, напрямую никак не относящиеся друг к другу. Связывают такие типичные ситуации только главные герои – мужчина и женщина. Виктор и Елена.

Часть 1. За витриной универмага (с)

Допустим, идешь ты по улице и вдруг, совершенно случайно, обращаешь свое внимание на хорошенькую продавщицу в магазине. Стоит она за прилавком в маленькой булочной на углу или дает дельный совет нерадивому покупателю между километровыми рядами стеллажей супермаркета, неважно. Важно то, что ты заметила ее за огромной стеклянной магазинной витриной. Ты ее – да, а она тебя – нет.
И неожиданно для себя, хоть ты и не питаешь «нежных» чувств к девушкам, потому что сама являешься таковой, что-то в ней тебя «цепляет». Может то, что она нелепо, но достаточно мило выглядит в спортивных джинсах-дудочках, неуместных в наряде с кипельно-белой блузкой. Может то, что она высокого роста. А может, ты впервые заметила, как сверкнули два хищных зеленых глаза, встретившись с лучом света, преломившимся в витрине. Короче, просто тебе становится небезразлична эта милая девушка-продавщица. Бывает?!
И вот, в ежедневной суматохе будней, ты снова пробегаешь мимо этой витрины, искоса бросая взгляд на ту самую зеленоглазую продавщицу. Ты уже начинаешь думать, что вы с ней давно знакомы. Даже более того – подружки. И, зайдя как-то раз в магазин, успеваешь прочесть имя на бейджике: «Елена».
Елена…
Пробегая мимо витрины в полдень следующего дня, ты уже приветливо и безответно улыбаешься своей «заочной» знакомой. Она снова втолковывает покупателям о важности приобретаемых товаров или просто укладывает ароматные сдобные булки в шуршащий бумажный пакет, и снова не замечает того, что происходит вокруг. А ты замечаешь все. И даже то, чего не замечает она.
Однажды, так же бегом минуя знакомую витрину, ты внезапно останавливаешься, и судорожно пытаешься отыскать в огромной «дамской» сумочке что-то: телефон, сигареты, солнечные очки, зажигалку, плеер, ключи от квартиры, где благополучно забыто все это необходимое для нормальной жизни добро. И взгляд по привычке упирается в витрину, за которой твоя знакомая Елена терпеливо говорит покупателю заученные фразы. Красивый мужчина… Ты ведь знаешь в этом толк! Высокий, навскидку метра два. Атлет. Накаченные мускулы плеч прорисовываются сквозь тонкую светлую рубашку. Сильная спина. Крепкие прямые ноги, обтянутые обычными синими джинсами. Брюнет. Ты даже отсюда видишь, что у него прекрасные густые волосы, и руки сами собой просятся погрузиться в этот шелк темных кудрей. А он стоит и смотрит на Елену. Просто так. Он не слушает – тебе со стороны лучше это заметно. Просто его тоже зацепила эта девушка. Она его зацепила «правильно». По-женски. И вопросы, которые он задает ей – всего лишь предлог, чтобы она уделила ему чуть больше внимания, чем остальным покупателям.
Поняв, что твои поиски безрезультатны, и оценив масштабы личной трагедии, ты отводишь взгляд от витрины, на ходу застегиваешь сумку и мчишься дальше навстречу новому дню. Пока, Елена… Не упусти мужика!
Снова мирская суета. Снова карусель будничных дел. Снова ни минуты отдыха и перерыва на раздумья. Вперед! Время не ждет! Опять куда-то спешишь…
Но, на бегу, ты, обладая природным чутьем и любопытством, не можешь остаться равнодушной и не узнать, как дела у Елены.
Друг подвозит тебя из офиса домой, а ты (ей-богу, дурочка) тормозишь его у знакомого магазина, вскользь целуешь куда-то между губами и щекой и вылетаешь из машины под предлогом «Надо именно в этот магазин!», абсолютно наплевав на то, что парковка возле него запрещена.
Да. Этот покупатель приходит почти ежедневно. Тебе даже не нужно специально следить за ними. Он что-то покупает, все чаще спрашивая совета у Елены. Задает вопросы, намекая, что хотел бы услышать не только ответы на них. Довольствуется ее лучезарной улыбкой и снова уходит, разочарованно, но с потаенной надеждой оглядываясь на ту же витрину, что и ты.
Да. Он определенно старше ее. Лет на пятнадцать. Но и она не девочка уже! Ей лет двадцать. Во всяком случае, в прошлый четверг после смены она выходила с букетом цветов, и ей вслед неслось что-то вроде: «Двадцать не тридцать». День рождения…
Да, он не богач: он не ездит на крутой тачке, стоимостью как три квартиры в Подмосковье. Не его руке не блестят печатки с бриллиантами в тридцать карат, а шею не отягощает платиновая цепь толщиной с его же запястье. Он не сыпет деньгами направо и налево, скупая антиквариат в соседнем магазине, и его ботинки скорее от «Московской обувной фабрики», чем от «Версаче», а его вилла на Канарах - это всего лишь маленькая дача, на которой с удовольствием живет старенькая мама, оставив сыну неплохую «двушку» почти в самом центре столицы. Он скромно одет, без изысков и излишеств. Он простой мужчина. Не более того…
Но как он смотрит на нее, черт возьми! Если бы она смогла это заметить!
Если бы ей было видно то, что так хорошо видно сквозь прозрачные двухкамерные стеклопакеты обычной прохожей с улицы. Та нежность, та трепетность, которую таит в себе взгляд этого мужчины. Его постоянство. Ведь каждый день он приходит в магазин! К ней! Его сбивчивый низкий голос. Его длинные пальцы, неловко мнущие истерзанную сигарету. Его нерешительность, когда он теряется перед двадцатилетней девчонкой, словно впервые влюбившийся школьник. Елена будто не замечает этого.
Он все приходит, а она все ждет принца…

В который уже раз ругаешь себя за то, что надо ловить такси, а не бежать в восемь утра сломя голову, если ты такая растяпа и снова проспала? Бежишь, лихорадочно соображая, сможешь хотя бы глаза накрасить в метро или там будет такая давка, что единственным возможным вариантом будет сумку не потерять.
Ты бежишь, Елена снова стоит за витриной магазина, перебирая от нечего делать товары. И так каждый день.
Стоп! Вот уже неделю Он к ней не заходит. Наверное, объяснился и получил отказ. Или просто надоело. А может, уехал в командировку и там встретил ту, которая сказала ему «Да»? Кто его знает…
Жаль, а ведь у них могло бы получиться…


это для ваших комментариев

 Отправлено: 01.10.09 21:10. Заголовок: Автор: Просто Мария..

Автор: Просто Мария
Название: Случайности, на которые мы не обращаем внимания
Рейтинг: R
Жанр: OOC, POV, Romance, Humor
Статус: Окончен

Я давно уже не мальчик,
Ты совсем не недотрога.
Ты не любишь ласк телячьих,
Поросячьего восторга.
Быстро вянущих букетов,
Мягких плюшевых игрушек,
Мёдом пахнущих рассветов, -
И другой подобной чуши.
Мы предельно откровенны
Под покровами свиданий.
В эту ночь распухнут вены,
Разрываясь от желаний.
Отравлю тебя без фильтра
Едким дымом папиросы.
И поставлю чистым спиртом
В кама-сутренние позы...
Часть 2. Отцы и дети.

Интересно, а вдруг фотографии, понуро стоящие в запылившихся от времени рамках, не безликие бумажки с изображением покойных родственников, а самостоятельные и очень даже живые «участники» личной жизни каждого из нас? Вдруг они все видят, все слышат, но только не могут высказать словами то, что накопилось за долгие годы отсутствия их реальных тел на бренной земле? И хорошо, когда они, эти выцветшие и чуть смешные фотографии, могут найти себе такого же собеседника и просто поговорить о том, что их так волнует.
- Слышишь, мать, - фотография-отец вопросительно посмотрела на фотографию-мать, - Как думаешь, Витька снова сегодня с той девушкой придет?
Две потускневшие цветные фотографии стояли на резном бюро. Прошло уже восемь лет, как умерла женщина, улыбающаяся сейчас из-за стекла красивой золотистой рамки, а следом за ней, словно не перенеся потерю любимой женщины, умер и мужчина, фотография которого стояла рядом с женской в точно такой же золотистой оправе. Их небольшая квартира отошла старшему сыну, Виктору, а младший, Владимир, десять лет назад переехал в Канаду и после смерти родителей от наследства отказался. Виктору тоже квартира была без надобности в том плане, что к своим тридцати семи годам он имел солидную должность в солидной организации и жильем был обеспечен. Сдавать квартиру он не мог решиться: как так, позволить жить в ней чужим людям? Продавать не собирался, в деньгах не нуждался, а собственных детей не имел - воспитывая в браке двоих чужих детей, в качестве наследства эту квартиру он им оставлять не собирался. Поэтому она просто стояла закрытой все это долгое время. Вместе с той обстановкой, что была при его родителях, вместе с их личными вещами, картинами, фотографиями, скромными семейными реликвиями…
- Ох, Витька, Витька! Стыда у него нет! Это при живой-то жене водить в квартиру родителей молодую вертихвостку! – фотография-мать гневно сверкнула синими глазами в сторону мужа-покойника. – И откуда только что берется? Ведь воспитывали их с Вовкой одинаково. Все честь по чести: оба умными, смышлеными мальчишками росли, в кружки всякие ходили, машинки и самолетики строили. Спортом оба занимались, и ведь из обоих вышел толк! Только из них Вовка больше девками увлекался, а Витька, хоть и работал в женском коллективе, но на порочную стезю не встал. И женился потом удачно. Ну, пусть своих детей не завел, так чужих двое – воспитывай, не хочу! Ан нет… Потянуло и его налево. Да и ладно бы куда! А то на нашу постель, да и кувыркается там, как мальчишка, будто в первый раз. Миш, я хоть и фотография, но смотреть на это не могу – краснею. Срам какой!
- Ладно тебе, мать. Чего ты завелась? Разве Витька счастлив в браке? Да он на Светлане своей женился только потому, что с помощью ее отца смог сразу из физруков на хорошее место сесть. Он не карьерист, но жизнь заставила. Помнишь, Вовка в дурную компанию тогда попал. Рэкет всякий… Это Витька его из петли тогда вытащил! Если бы не Витькин зад, удачно посаженный тестем в солидное кресло, то был бы у нас с тобой один сын, а не два. И откуда там любовь? Она его в упор не замечает, у нее для тела и души свой любовник есть, наверное. Откуда же двое детей тогда? И ведь, не скрывает стерва, что не от Витьки родила!
- Ну да, - фотография-мать печально опустила свои красивые глаза и, показалось, пыталась остановить навернувшуюся слезу, - Не любит она его.
- Так я тебе о том и толкую! А тут он девушку встретил, молоденькую, красивую. В его отделе за физкультуру и спорт отвечает. Она и подходит ему – такая же боевая, своенравная. И в глаз ему может при случае съездить – за ней не заржавеет! Не то, что его интеллигентная Светлана, та только и может, что невинно глаза прикрывать и в подоле приносить…
- Миш, все равно не по-людски это! Я же не про любовь тебе сейчас говорю, а про то, что они у нас на глазах вытворяют. Он хоть бы нас в бюро убрал. Хоть платочком бы завешивал. А то смотри на этот разврат – сил моих материнских нет. Я же все его «мужские причиндалы» обцеловывала, я же каждую родинку на его теле знаю, каждый шрамик. А он, негодяй, стонет, как кот блудливый, когда она на нем верхом скачет! Это на моем-то сыне!
- Мать, ну что ты заладила? «Кот блудливый». Да мужик он! И ему хорошо! Не домой же в супружескую спальню ему девчонку тащить? Дети там… Светлана. Пусть живут себе спокойно. А эта может нам внучка родит…
- Да разве любовь это? Миша? Он ее на семнадцать лет старше, он начальник ее, а она, дурочка, и польстилась на его уговоры. А у него просто женщины нормальной давно не было, вот он и выкобенивается: смотрите, мол, какой я еще мужик!
- Людмила! Е-мое! Успокойся. Это Вовка, а не Витька у нас в семье по бабам ходок. Я нутром чую – неспроста он девушку эту в нашу квартиру привел. Ты напряги свою фотографическую голову! Он ее впервые привел в день твоей годины… Плохо ему одному было. Не с кем было эту боль разделить. Хоть и давняя она, а все-таки болит до сих пор. И они долго разговаривали, она все фотографии наши смотрела, книжки перебирала. А когда он в магазин ушел, она пыль протерла. С любовью и нежностью. Вот как! И впервые он осмелился ее поцеловать только под утро. Осмелился! Это мужик в тридцать семь лет! Любит он ее… И она его тоже. Дай им Бог…
- Да, Мишенька. Хоть бы ветерок из окошка подул, я бы бряк, и фотографией вниз упала, не могу смотреть все равно. Охи эти, вздохи. Это интимно так. А внука да, пусть родит, хорошие детки у них получатся.
- Ну вот, мать. А ты говоришь «кот блудливый». Наговариваешь на родного сына! Ради такого дела и потерпеть можно – пусть молодые порезвятся, потешатся. По любви-то еще красивее детишки получатся. Ну, все, входная дверь открывается, пришли. Падай, давай, на бюро, раз такой случай представился.


- Вить, смотри, мамина фотография упала! Сквозняк, наверное, - Лена аккуратно подняла фотографию и бережно поставила ее на место. Спиной уловила родное и такое возбуждающее мужское тепло.
Она вовсе не собиралась быть любовницей своего шефа, напротив. Ей хотелось соблазнить его, унизить, заставить почувствовать свою несостоятельность, раз он такой состоявшийся и влиятельный начальник, не дающий покоя всему коллективу. Но все изменил случай: эта уютная квартира, где им так хорошо вместе. Где они не любовники, а влюбленные. Она бы с удовольствием уволилась и родила от него. Просто так…
- Знаешь, давно хотел убрать их в бюро. Меня смущает, что они на нас смотрят, когда мы… хм… вдвоем, - Виктор прижал девушку к себе и зарылся подбородком в ее волосы, - Лен, пока они на нас смотрят, я не могу быть самим собой, а так хочется. Не хочется притворяться. Хочется встать на колено перед тобой и предложить тебе руку и сердце. Лен… Уволься и роди мне сына, а я уйду от жены! А жить мы будем здесь, тебе ведь здесь нравится?


Хорошо, что я поддалась на уговоры девчонок из отдела и решилась тогда на это безумие. Хотела отомстить, а обрела счастье и, кажется, сына. Лена склонила голову и поцеловала спящего «будущего» мужа в плечо. Какая чудесная ночь. Сегодня все было особенно, словно впервые…

 Отправлено: 13.10.09 07:15. Заголовок: Автор: Просто Мария ..

Автор: Просто Мария
Название: Случайности, на которые мы не обращаем внимания
Рейтинг: R
Жанр: Romance, AU
Статус: Окончен

Часть 3. Тело предназначено для прикосновений

Закрой глаза. Представь мой образ нежный,
Представь мою улыбку, тёплый смех.
Я лишь прошу: ты не теряй надежды
На то, что будем мы счастливей всех.

Закрой глаза. Представь мой голос тихий,
Моё дыханье лёгкое, как пух,
Как дрогнут губы в ласковой улыбке,
Когда скажу на ушко, а не вслух.

Закрой глаза. Я рядом. Близко. Видишь?
Я обниму тебя, и скатится слеза
От радости, что ты меня целуешь.
Я рядом, милый. Лишь закрой глаза…

Как интимно бывает прикосновение. Как неожиданно оно может быть, как нежно. Ни к чему не обязывающее, поверхностное, непроизвольное. Касание руки, легкие мимолетные объятия, выражающие радость или сочувствие, рукопожатие, столкновение. Привычные жесты, только и всего.
Еще вчера Лена не задумывалась об этом. Жила. Просто жила, обожая родителей и непоседливого братишку. Играя по вечерам на гитаре, экспериментируя над экзотическими блюдами, «зависая» ночами в Интернете и болтая часами по телефону с подружками. Нормальная жизнь среднестатистической москвички в возрасте от восемнадцати лет и до бесконечности… Еще вчера она мечтала сменить надоевшую до чертиков работу в скучной конторе на что-то по-настоящему интересное, перспективное и стоящее. И даже место присмотрела. Массажный кабинет тренировочной базы легкоатлетов.
_________________________

Как и почему Лена оказалась в Его квартире, было неважно. Было неважно, что этого человека она знала всю свою жизнь и, как оказалось, абсолютно не знала. Было второстепенно, что еще недавно она обращалась к нему только по имени-отчеству и боролась с изматывающим чувством первой запретной любви, молча плача в подушку. Все было неважно… Важно было только то, что полученная им травма свела их абсолютно случайно в маленьком кабинете, где она почти профессионально делала профилактический массаж тренерскому составу.
Первые два занятия он просто молчал.
Обижен?
Имеет право.
Для нее было важно, что она может вкладывать в свои прикосновения к его телу все те чувства, о которых должна было молчать. Долго молчать. Бесконечно… И теперь она выговаривала каждым своим нажатием, поглаживанием, похлопыванием рук всю боль, весь давно заученный монолог о любви. О любви к нему. Пытаясь донести до его сердца, чтобы он понял, узнал, почувствовал это.
На третий сеанс он не пришел, и Лена, так ждавшая именно этого пациента, закончила работу. У лифта, не глядя себе под ноги, она случайно задела плечом человека. Его, спешащего к ней на сеанс массажа.
Его первое приветствие после полуторагодовалой разлуки.
Его первая робкая полуулыбка.
Только его непередаваемая теплота во взгляде. И мягкий голос с металлическими нотками.
Она абсолютно не знала его такого. И все вдруг стало неважно…
Сеанс массажа она вполне успешно провела дома. У него дома.
И снова она вкладывала в свои прикосновения все свои эмоции, чувства, переживания. И, кажется, он понял ее.
Она тоже для него стала какой-то новой, открывшейся через сеансы массажа с неожиданной стороны. Она выговаривала руками то, что он никак не мог произнести вслух. Одно единственное слово - «Люблю».
Тихое, почти неслышное касание вдруг ощутили волосы на его груди. Касание продлилось – медленное, осторожное прикосновение легкой женской ладони, идущее по опушке жестких волос на груди, по животу, все ниже и ниже... И его пульс моментально наполнился жаркими толчками крови, словно сердце помчалось вскачь, в роковую атаку.
Действительно, все стало вдруг неважным. Их тела жаждали прикосновений рук, губ, трения обнаженной кожей, которая откликалась даже на порыв дыхания. Они жили своей чувственной жизнью, превращаясь в инородные молекулы, готовые рассыпаться в каждую секунду, если сейчас же не сольются воедино.
И неожиданно он смог сказать ей это слово вслух. Он повторял его, оговариваясь и спотыкаясь. Радостно, оживленно, будто вникая в суть. «Люблю, люблю, люблю». И Лена слышала. Слышала его голос, одновременно вбирая в себя его самого, выпивая его, как наркотик.

Своей упругой шеей, потемневшими сосками груди, трепетной впадиной живота она струилась под ним бесконечной рекой женской плоти. Грудь чутко откликалась на прикосновение терпких мужских губ. Спина уже аркой изгибалась навстречу ему, и ее живот начинал пульсировать от первых приливов желания, дыхание отяжелело.
Ее обволакивающее тепло, тихий стон. Тонкие руки обнимали его шею и сжимали судорожно и благодарно, не давая шевельнуться; ее губы впивались в его губы до боли; ее ноги замком обхватывали его так, как узкие ножны обхватывают смертельно опасный обоюдоострый клинок.
Сдерживать себя было невозможно. Невыносимо продолжать эту блаженную изнуряющую гонку: пожар чувственности уже пылал во всем его теле на полную мощь и сам, без его помощи, уже выбрасывал жаркие угольки страсти. Точно умирающий от жажды, он пил ее и пил.
Те чувства, которые они хранили в своих душах, материализовались непрерывным потоком нежных и трепетных прикосновений. Любовными выдохами в темноту ночи. Жаром трепещущих тел.
Самым важным стало то, что все забылось – прошлое, настоящее – осталось только бесконечное блаженство от единения с тем, кто любит тебя изо всех сил, всем телом, кого любишь ты. Испытывать ту дрожь, когда, не открывая глаз, нельзя сказать наверняка, где к тебе прикоснулась рука или куда целуют губы. Как будто тебя погрузили в кипяток, пустили ток по распухшим от желания венам: нет боли, есть жар, крик, животная страсть, нечеловеческая нежность, слёзы и дождь по спине, по ногам. Холодный, сильный... Настоящий...