Отправлено: 16.11.09 08:07. Заголовок: Автор: Лампочка Ильича. Мини-фики

Всем здравствуйте!
Вот и я решила попробовать себя в мини-творчестве. Надеюсь, получится

Всех люблю

Тема для комментариев: вот.

 Отправлено: 16.11.09 08:19. Заголовок: Автор: Лампочка Ильи..

Автор: Лампочка Ильича
Название: История почти из жизни
Жанр: Romance, RPF, Виньетка
Рейтинг: PG
Статус: окончен
Примечание: события фанфика вымышлены

- Ну, я не хотела, чтобы... ну, чтобы его узнавали. Но так как в прессе появилось слишком много обо мне какой-то... ммм.. фигни... В общем - вот, можете полюбоваться! - с этими словами девушка повернула стоящего рядом парня вокруг его оси.
- Да-да, смотрите на меня, смотрите! - охотно вращаясь, пропел Олег, которому эти триста шестьдесят градусов, добавленные к уже явно имеющимся в нем сорока, видимо, показались отличным развлечением. - Смотрите все! Вы видите меня в первый и последний раз!
- Да, - кивнула Лена, - потом я посажу его на цепь.
- На цепь? - чуть понизив тон, переспросил парень.
- На цепь, - подтвердила Лена.
- А раньше ты не говорила, что посадишь меня на цепь... а цепь - это... да... цепь - это мне нравится...
- Ммм... я вам не мешаю? - улыбнулась ведущая.
- Еще как! - нагло ответил Олег, и, обнимая Лену сзади, укусил ее за шею.
- Ну! Тпру! Кентавр...

Я сижу перед телевизором, и глазам своим не верю. Олег... Тот самый третьяковский парень, которого, согласно общепринятой теории, не существует. Мы с подругой в свое время даже сочинили про него шутливую песенку на мотив всем известной "Элис":
"А что Олег за парень, и где Олег живет?
А если он не курит? А если он не пьет?
Ну а мы со всей жестокостью возьмем да и прибьем Олега!
Овцы! Идем мочить Олега!
Красиво одевается, пьет кофе с молоком,
И с Леной Третьяковой он вовсе не знаком,
Ну а мы из чувства ревности возьмем да и прибьем Олега!"

И вот он - этот Мнимый Олег - материализовался во всей своей красе! Веселится, строит рожи в камеру и обнимает самую лучшую девушку на свете. Я щелкнула пультом и встала.
- Ты куда? - удивилась мама, отрываясь от вязания. - После рекламы продолжение будет!
- Да я пойду... - начала я рассеянно. - Соберу водородную бомбу.
- Иди поешь лучше! - крикнула вдогонку она и сердито добавила: - Совсем с ума сошла со своей физикой...

Я перебираю струны гитары, нежно прижав ее к себе, и тихо пою. Я пою плохо - я знаю об этом. Но ведь меня никто не слышит сейчас...
Вспоминаю видео, которое так всколыхнуло интернет в марте сего года. Лена и... еще один человек. С самыми голубыми на свете глазами... К нему, Виталику, я никогда не стала бы ревновать. Короткая запись, носящая кодовое название "Видео из кафе", кадр за кадром проносится у меня в голове.
Вот они смеются - вполне дружески.
Вот Виталик кормит Ленку, как маленькую. Это, конечно, довольно интимно, но друзьям не запрещается.
Далее его неразборчивый шепот. Пою я плохо, да, но слуху моему можно позавидовать. Но слух - это все-таки как-то слишком субъективно для такого серьезного дела... Четыре огромных деревянных колонки от допотопного проигрывателя, наспех собранный усилитель, собственноручно перепаянные на ноутбук кабели и насмешливо брошенное в пустоту "Ты, мама, на физику не гони..." - и вот я снова и снова слушаю эту заговорщическую Абдуловскую фразу "Ты просто обними меня..."
И вот они - сами объятия - неумело обыгранный фарс. Замедляю запись...
- Ох, как неловко, Лена! Как будто не знаешь с какой стороны к нему подойти... - с досадой восклицаю я, выключаю компьютер и снова берусь за гитару.
Ощущаю внутри какую-то странную пустоту... Все-таки, даже по прошествию многих месяцев, что-то в этой записи не дает мне покоя... Странно... Странно, что они, выходя из кафе, продолжают держаться за руки... Это прикосновение кажется мне важнее всех предыдуших мгновений их близости, так "кстати" запечатленных камерой...
Но ведь я привыкла верить своим глазам. И эти глаза десять минут назад сказали мне, что Олег - реален...
Нет, конечно, это не горе. Горе в том, что правды я никогда не узнаю...

Утром того же дня.
- Нет, ну это решительно невозможно! - возмущенно кричал Олег. - Что ты себе вообразила?
- Олего-о-о, ну пожалуйста-а-а-а, - взмолилась Лена, дергая троюродного брата за рукав рубашки. - Ну съедят они меня, если я без парня приду... Сколько я могу их завтраками кормить?
- Лена, ты понимаешь хоть, что мы с тобой родственики? Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что твои и мои родители скажут, если по телеку нас увидят?
- Олег, ну... Ну больше некому, правда. Не могу же я чужому человеку доверить...
Олег сердито замолчал и отвернулся к окну. Потом снова повернулся к сестре и с досадой щелкнул ее по лбу.
- Беспредельщица ты, Третьякова, БЕС-ПРЕ-ДЕЛЬ-ЩИ-ЦА! Это в последний раз, поняла меня? И ему передай, что больше я вас покрывать не буду!
Лена, подскочив, с радостным визгом убежала в комнату, переодеваться к интервью. А Олег задумчиво повернулся к серванту, где на самой почетной полке стояла одна единственная фотография - мужчины с пронзительными голубыми глазами - и, усмехнувшись, произнес:
- Да, мужик... попал ты, однако.

 Отправлено: 16.11.09 08:29. Заголовок: По просьбам выкладыв..

По просьбам выкладываю главы из "Проводов". Они представляют собой законченные истории, поэтому, думаю, их можно считать мини-фиками

Автор: Лампочка Ильича
Цикл: Провода
Название: Виталик
Жанр: Romance, RPF, Виньетка, POV (Лена)
Рейтинг: PG
Статус: окончен
Примечание: события фанфика вымышлены

Я не раз замечала, что у посторонних людей складывается о нем какое-то странное впечатление. «Человек с вывернутым наизнанку мировоззрением» – вот что я слышала чаще всего. «Чудовище» - и такое тоже говорили. Может, я чего-то не знаю о нем, а может – чего-то не знаю о жизни, но я всегда относилась к подобным разговорам, мягко говоря, скептически. Да, его привычки и поведение иногда оставляли желать лучшего. Но между тем – и теперь я это понимаю - без него я бы не справилась.
Это было в конце января, в тот не самый приятный промежуток сезона, когда до весны еще далеко, а снег уже не радует. Ночью я проснулась от старого, давно позабытого кошмара. Как часто бывает в детских сновидениях, зло не было воплощено в чем-либо материальном, оно просто было, и я чувствовала его каждой клеточкой своего тела, ощущала спиной следующую за мной опасность. Я бежала – где, куда – не знаю, но убежать я не могла. Сил уже почти не оставалось, когда я вспомнила – ведь я могу летать!
Крылья мне не нужны. Я машу руками и медленно поднимаюсь в воздух, оставляя на земле весь свой почти животный ужас. Потом поднимаю голову и понимаю, что мне не взлететь…
Провода. Они повсюду в небе.

Что день будет непростым, я поняла еще за неделю до этого, когда мне вручили сценарий. То, что текст выдали за неделю – нонсенс, обычно я получаю его за сутки - двое до съемок. Теперь я думаю: лучше б мне его всунули перед самой командой «Мотор!». Может, тогда я не успела бы так перепугаться.
По дороге в нашу гримерку меня догнал Абдулов.
- Все будет хорошо, - серьезно сказал он.
Вот так. Ни «привет», ни «как дела?». Он прекрасно понимал мое состояние, и это почему-то добивало больше всего. От волнения меня начинало тошнить. Я кивнула и натянуто улыбнулась ему, твердо уверенная, что все будет плохо. Но я ошибалась. Все было не плохо. Все оказалось настоящим кошмаром.
В первый раз я просто ушла. Прозвучала команда режиссера, и я спокойно двинулась к выходу из павильона. Не убежала, не скрылась, а именно ушла, не взглянув ни на съемочную группу, ни на Абдулова.
Меня не стали искать, и в этом не было ничего странного. Понимал не один Виталик – понимали все: сцена была сложного и, мягко говоря, деликатного характера. Был запланирован еще один эпизод в тех же декорациях, уже без моего участия, и я могла не переживать - пока меня нет, они скучать не будут.
Вернулась я минут через сорок, подгоняемая приступами стыда за свою трусость. Завидев меня, все неловко отводили глаза, а взгляд режиссера был полон сердечности, от которой я почувствовала себя неуютно.
- Ну что, Лен, будем снимать? – осторожно спросил он.
- Нет. – Отрезал Абдулов и, взяв меня за плечи, вывел из павильона.

Странно это – снимать в павильонах. С одной стороны – удобно, места много, можно не перепрыгивать через разбросанные по полу кабели и не протискиваться между рядами тесно расставленных парт. А с другой – исчезает ощущение реальности происходящего. Оборачиваешься, чтобы встретиться взглядом с камерой, и видишь перед собой не окна, ведущие в школьный двор, не часть коридора в светлых тонах, а стену, задрапированную черным, элементы разобранных декораций, ведра с краской, строительные леса… Мне было неуютно в этом мире, где так размыта и без того нечеткая грань между жизнью и иллюзией. Иногда, когда я слышала от близких, ставших уже такими родными людей сухие заученные фразы, предписанные сценарием, мне вдруг становилось страшно и хотелось закричать: «Вы что? Это же я, я – Лена! Вы что же, не узнаете меня?!»
- Ты меня боишься, - не поднимая глаз, заключил Абдулов. Я отрицательно помотала головой и, в противоречие своему жесту, неожиданно для себя сказала:
- Да.
Мы сидели на диване в «учительской». Я не солгала - сейчас, в эти минуты меня пугало все то, что раньше казалось несущественным – различие характеров, разница в возрасте почти в двадцать лет, что-то еще… Он обнял меня за плечи – он уже тысячу раз так делал, но в этот, тысячу первый, мне почему-то захотелось ему врезать.
- Давай попробуем репетировать, - предложил Абдулов.
- Нет.
Он этого ожидал.
- Лен, так мы этого никогда не снимем.
Я молчала.
- Лен, давай быстро отснимем это и забудем.
Я помотала головой.
- Не забудем?
Я снова помотала.
- Не отснимем?
Краем глаза я заметила, что Абдулов смотрит на меня с беспокойством и участием. Мне стало стыдно, но я ничего не могла с собой поделать. Виталик вздохнул.
Мы действительно никогда бы не сняли эту сцену, если бы не то, что он сделал дальше. Он, на удивление быстро сдавшись, встал и протянул мне руку.
- Хорошо. Пойдем, скажем режиссеру, что не будем этого снимать. Пусть перепишут сцену.
У меня словно камень с души свалился. Я облегченно кивнула и протянула ему ладонь, чтобы он помог мне подняться. Воспользовавшись тем, что я расслабилась, Абдулов сдернул меня с дивана, запросто схватил за руки и, заведя их мне за спину, поцеловал меня.
Видит бог – я отбивалась, как могла. Кажется, я даже укусила его. Но он был сильнее – гораздо сильнее и, осознав безнадежность своего положения, я как-то обмякла, стихла в его руках. Почувствовав это, Виталик отстранился и тихо спросил:
- Ну что? Не так уж страшно, правда?
Я смотрю на него, хлопаю глазами и вдруг как зареву белугой.
- Вот дуреха, - вздохнул он и прижал меня к себе.

Когда снова прозвучала команда «Мотор!», я с мрачной решимостью двинулась навстречу своему партнеру. Поравнявшись со мной, Абдулов склонился и прикоснулся своими губами к моим. Браво! Я не шарахнулась от него и даже не попыталась вырваться. Но только была решена эта проблема – как появилась новая.
- Лена, ты закатываешь глаза.
Режиссер даже не смотрел в мою сторону. Внимательно изучая что-то у себя под ногами, он просто констатировал факт, спокойно и безжалостно, как и всегда. Я злилась.
- Может, вы сами тогда попробуете? – пожалуй, это вышло не слишком вежливо. Мне это еще вспомнят.
Абдулов, глядя куда-то сквозь меня, почти безразличным тоном возразил:
- Ну нет. С мужиком я целоваться не буду.
Все засмеялись. Мне стало гораздо легче. Еще два дубля – и мы отсняли этот злосчастный эпизод.
Я рассказала все девчонкам. Не сразу, через пару дней. Они смеялись. Говорили, что я – упрямый баран и уперлась рогом.
Уже пятый месяц я продолжала настаивать на том, что между мной и Виталиком ничего не происходит.

 Отправлено: 16.11.09 08:35. Заголовок: Автор: Лампочка Ильи..

Автор: Лампочка Ильича
Цикл: Провода
Название: Бобик
Жанр: Romance, RPF, Виньетка, POV (Лена)
Рейтинг: PG
Статус: окончен
Примечание: события фанфика вымышлены

Во дворе завода жила собака. Хорошая такая собака. Большая. Имени ее никто не знал, и поэтому все называли ее по-разному – кому как больше нравится.
Как она пробиралась в павильоны, до сих пор остается загадкой, но каждый раз, слыша команду «Мотор!», я могла быть уверенной, что увижу мелькающий между ногами осветителей рыжий лохматый хвост. Собака приходила и садилась невдалеке, внимательно наблюдая за съемочным процессом, а потом, когда гасли огни прожекторов, с чувством выполненного долга поднималась и уходила, скрываясь в никому неизвестном направлении.
Собака была дружелюбной и разрешала себя гладить. Помню, как мы с Лерой и Женей учили пса простым трюкам, и он с охотой выполнял их для нас.
- Бобик, - тихо звала я. – Где Лера?
И Бобик подходил к Лерке, легонько ухватив ее за рукав куртки. Мы с Женькой смеялись.
Иногда свидетелем нашего нехитрого развлечения становился Виталик. В такие минуты он смотрел на нас неприветливо и чуть раздраженно. Он не любит собак.
А как-то раз я совершила величайшую глупость – в награду за выполняемые Бобиком «фокусы» я дала ему колбасы. Пес, казалось, удивился, а потом, даже не понюхав предложенную ему еду, оскорбленно посмотрел на меня. Я поспешно забрала колбасу и пристыжено прошептала:
- Извини…

В то так хорошо запомнившееся мне утро я приехала на площадку раньше, чем обычно, подчиняясь скорее какому-то импульсу, нежели необходимости. Войдя в огороженный со всех сторон двор, я окинула его взглядом, по привычке ища глазами собаку, а заметив ее - ахнула: Бобик плелся, едва переставляя лапы, а по снегу за ним тянулся след из кровавых капелек.
- Б-б-бобик… - дрожащим голосом позвала я, и он, услышав, поднял на меня свои чистые, как небо, глаза. Я оглядела пса и увидела: с одного бока шерсть изодрана в клочья, а на теле заметна глубокая окровавленная рана. Я рванула к Бобику, но тот, собрав последние силы, отошел, и, бросив на меня потухший взгляд, побрел по двору обратно, а я с ужасом подумала, что завтра, наверно, его не увижу. И послезавтра – тоже.
Расстроенная, я поднялась по ступенькам крыльца. По дороге к павильонам я встретила Ксюшу (Ксюша – наш второй гример). Она была злая как черт и сжимала в нервных пальцах тлеющую сигарету, хотя в помещении курить было нельзя, да и вообще курила она редко. Я постаралась обратиться к ней как можно более осторожно, чтобы с перепугу она не потушила об меня окурок:
- Что случилось?
- Абдулов… - сквозь зубы произнесла Ксюша. – Скотина…
- Ну что он опять сделал? – раздраженно спросила я (в то время мне уже начинали надоедать бесконечные нападки на Виталика).
- Да наехал с самого утра… Обозвал, знаешь как?
Она наклонилась к моему уху и шепотом произнесла нецензурный трудновыговариваемый эпитет. Я удивилась: на Абдулова не похоже.
- За что?
- Говорю же – скотина… - зло бросила она и скрылась за одной из дверей, оставив меня наедине со своим недоумением.

Получасом позже я сидела в гримерной, в самом уголке дивана, и пробегала глазами сценарий очередного съемочного дня. До обеда снимали только меня и Виталика; сцены были несложные, общего характера. Но вскоре мне пришлось отвлечься от своего занятия, ибо я стала невольным свидетелем странного инцидента.
Сначала в гримерную с мрачным видом вошел Абдулов. Он не заметил меня и сразу сел к зеркалу, приглаживая ладонью волосы. Я еще не видела его с утра и подумала, что сегодня он даже серьезнее, чем обычно.
Через минуту, заливаясь хохотом, в комнату ввалилась Ксюша. Кивнув мне, она критическим взглядом визажиста окинула отражение Виталика и привычным жестом развернула его лицо к себе, собираясь приступить к своей работе.
И тут Абдулов сделал такое, от чего у меня глаза на лоб полезли: он со всей силы схватил Ксюшу за запястье, дернул вниз так, что она ощутимо ударилась локтем о стол, и зло зашептал что-то ей на ухо. Наконец, я услышала что-то смутно похожее на «прибью», после чего Абдулов отпустил девушку и, резко встав, покинул комнату.
- Больной!!! Ты больной!!! – заорала Ксюша ему вслед и, потирая синеющее запястье, вылетела из гримерки через другую дверь.
- Да что ж за день! – всплеснула я руками.

Режиссер задерживался. Я сидела на парте в «кабинете истории» и размышляла над поступком Виталика. Сейчас стыдно признаться, но первое, что пришло мне в голову: Ксюша ему отказала. Потом я вспомнила, что никогда не замечала особой симпатии к ней с его стороны, и отмела эту версию, а вторую придумать не успела – в павильон зашел сам Абдулов. Мне показалось – он меня искал.
Присев рядом со мной, он не произносил ни слова, между тем, я чувствовала, что он хочет что-то сказать. Обстановка накалялась. Наконец, я не выдержала:
- Да что случилось, ты мне можешь нормально объяснить?!
Абдулов молчал. Разозлившись окончательно, я решила послать его ко всем чертям с его проблемами, и была уже на полпути к выходу, когда он вдруг, не поднимая глаз, спросил:
- Ты собаку видела?
- Какую собаку? – растерялась я.
- Ну… Бобика, или как ты его там зовешь?
- Бобика, - рассеянно кивнула я, а у самой сердце сжалось при мысли о несчастной собаке. – Видела.
Он пристально посмотрел на меня; потом снова отвел глаза, внимательно рассматривая свои сцепленные в замок пальцы. Тихо спросил:
- Как думаешь… Ему недолго, да…?
Я судорожно вздохнула и сказала:
- Ну что ты!.. – это и все, что я смогла сказать. В горле почему-то стоял комок.
- Лен… - его голос звучал странно глухо. – Он не подпускает никого. Мы не сможем ему помочь.
- Я знаю… - с трудом произнесла я и выдохнула. – Дворняжки… самые умные…
Абдулов снова взглянул на меня и тихо попросил:
- Лен… Ты только не плачь…
Зря он это сказал. Я, отвернувшись от него, поспешила выйти из павильона, на ходу вытирая слезы.

Мы отсняли весь материал за предельно короткое время. Перед уходом я зашла к режиссеру. Он спросил меня насчет песен, которые я могла бы исполнить в кадре. Я ответила. Он спросил что-то еще, а когда я уже собралась уходить, сказал:
- Лен, вы заканчивайте давайте со своими собачьими фокусами, а то развели тут не понять что…
- Что? – не поняла я.
- Зверинец – вот что! Ксении я уже выговорил за ротвейлера, теперь тебе говорю…
Я удивилась.
- Какого ротвейлера?
Режиссер посмотрел на меня как на дуру.
- Большого! Притащила вчера с собой собаку свою – ты не видела что ли?
Я помотала головой.
- Оставить, говорит, не с кем! Ну не дура, а? – при этих словах он рассмеялся. – Как будто он дите малое, а не зверюга здоровенная! Да еще знакомить их вздумала! Арчи, говорит, смотри какая глупая собака! Арчи, съешь Шарика!
- Бобика… - машинально поправила я.
- Ну Бобика! Какая разница? Я к чему… Чтоб я больше эту псину здесь не видел. Ты поняла меня, Лена?
Я молча кивнула и на негнущихся ногах вышла из кабинета. В голове не осталось ни одной мысли.
В коридоре меня догнала Ксюша.
- Лена, ты сценарий забыла! – глупо хохотнула она и протянула мне помятый листок.
- Спасибо. И, Ксюш… - не сдержалась я. – Сама ты… скотина.

Через неделю Ксения уволилась. Говорят, уходя, она плакала. Я не видела – не знаю.
А еще через неделю Бобик вернулся.
Я увидела его и кинулась бежать со всех ног через весь двор. Пес выглядел помятым, уставшим, но уже, безусловно, выздоравливающим. Я оглядела рану и принялась вслух жалеть его, едва не плача от радости, когда сзади услышала чье-то негромкое покашливание. Обнимая пса за шею, я обернулась и увидела Виталика. Абдулов не предпринимал попыток подойти ближе, он просто стоял и смотрел на нас. Мне кажется, он был счастлив.