Отправлено: 30.01.09 17:47. Заголовок: Автор: golfstream. Мини-фики.

Неожиданно для себя добралась до этого раздела форума.
Надеюсь, небольшие истории станут лишь продолжением моего творчества, а ни в коем случае его окончанием.

Искренне надеюсь вас не разочаровать. По-прежнему благодарна всем читающим, тем, кто ставит "спасибо" в уголке. И особая признательность комментирующим в моей темке.<\/u><\/a>

 Отправлено: 30.01.09 17:50. Заголовок: Автор: golfstream Н..

Автор: golfstream
Название: Возвращение
Рейтинг: R
Жанр: Angst, Romance
Статус: закончен
Пейринг: Кулемина/Степнов

Все началось в тот день, когда Лене позвонили родители и сообщили о смерти Юры. В ту же минуту Лена ощутила целый «букет» негативных эмоций. Растерянность, боль, чувство вины. Причем чувство вины заметно преобладало над всеми остальными. Казалось бы, ну, в чем она может быть виновата? С самого начала было понятно, что болезнь смертельна, и выбраться из нее не представлялось возможным. Смерть все равно бы настигла Юру раньше, чем абсолютное большинство его сверстников. Но сейчас Лена винила себя в том, что стала причиной гораздо более раннего прихода этой самой смерти…
Почему-то с самого начала в голове упрямо сидела мысль о том, что нет на свете еще панацеи от таких страшных болезней, как СПИД и рак. Нет и не будет еще много лет. Есть методы лечения, которые продляют жизнь пациентам. Иногда происходит чудо, и люди живут десять – двадцать, а то и больше лет. Но универсального и стопроцентного лекарства нет. А сердце, которое бесконечно любит и боготворит родителей, верило в их способности. Они были сродни богам, словно все в их власти. И Лена верила, что они помогут Юре. Что сыворотка, которую они изобрели, станет чудо-средством. Но чуда не произошло…
Лене так искренне хотелось помочь молодому человеку. Они были мало знакомы, но за совсем короткое время она, как и остальные «ранетки», успела привязаться к нему и проникнуться самыми искренними чувствами. То ли в силу своей натуры, то ли из-за болезни он иначе относился к природе человеческих отношений. Дружба и преданность он ценил выше всего. Настоящей искренности в наше время бывает очень мало. Люди перестали делиться своими бедами и радостями с друзьями, боясь обременить или, наоборот, сглазить. Мир стал более меркантильным… А, общаясь с Юрой, Лена поняла, что есть еще на свете настоящая дружба. Дружба с большой буквы. Их развивающиеся отношения с Наташей еще больше усиливали желание помочь. Безумно хотелось, чтобы у этих добрых, искренних людей могло быть общее будущее.
Помогла… Только вот не так, как хотелось бы. Лена не спала всю ночь после звонка родителей. Все думала, как рассказать об этом девчонкам. А, главное, как сообщить эту горестную новость Наташе. Она ведь только и живет мыслями о спасении Юры. Свято верит в то, что испытания новой сыворотки пройдут благополучно, и Юра получит шанс на дальнейшую жизнь. Жизнь вместе с ней.
Девушка не нашла в себе силы наутро отправиться в школу. Поняла, что не сможет смотреть Наташе в глаза. И язык не повернется рассказать. Лена молча сидела в своей комнате. Ни есть, ни пить не хотелось. Дед сходил с ума от резкой перемены настроения своей внучки и не находил этому объяснения. Днем приходил Степнов и застал Лену сидящей на диване. Она раскачивалась из стороны в сторону, как китайский болванчик. И молчала. Сердце мужчины сжалось при одном виде девушки. Ее глаза были пустыми и безмолвными. В них застыла боль, радужки стали грязного серого цвета, как пасмурное небо в слякотную зиму. Поняв, что не сможет вытащить из нее ни слова, Виктор Михайлович удалился. Да и знал он прекрасно, что пока Лена сама не захочет рассказать, что творится у нее на душе, бесполезно допытываться.
Вечером того же дня пришел Гуцул с целью вытащить Ленку на концерт в кафе. Девушка поняла, что бегать от проблемы бессмысленно, и нужно сообщить о смерти Юры девчонкам. Лена уже с трудом помнила, как подошла к Наташе и взяла ее за руки. То ли пыталась тем самым ее поддержать, то ли самой обрести необходимую сейчас поддержку.

Наташка убежала, расплакавшись. Девчонки застыли в немом ступоре. Никто не мог поверить, что смерть Юры реальна. Все не раз задумывались о том, что парень уйдет из их жизни рано, но что вот так быстро… Все осмысливали новость, погрузившись каждый с вои мысли. И только Лена уже все осмыслила, последние сутки она провела наедине с болью. И сейчас ее душа была опустошена. Она сидела на сцене, прижавшись плечом к Гуцулу. Когда прошло немного времени, Игорь попытался завести разговор и, желая проявить дружеское участие (или, может быть, что-то большее), он приобнял Лену за плечи:
- Ленка, ты как?
- Да как я могу быть? Юрка умер! Ты что, не понимаешь? И все это из-за меня!
Она резко сбросила со своих плеч руки парня, вскочила и выбежала из кафе. Из глаз нескончаемым потоком лились слезы. Отчаяние и боль железными тисками сковывали сердце. Было уже довольно поздно. На дворе начало ноября. Холодно и сыро. Ветер пронизывал до мозга костей. Хотя внутри и без него был лед. Домой идти не хотелось – дед снова начнет приставать с расспросами. После истории с боями он словно перестал доверять внучке. И при малейшей ее нервозности и молчаливости тут же лез разбираться в ситуации. Куда же тогда идти? На улице она попросту замерзнет. Через секунду она вспомнила о Степнове. Вот он-то точно не станет сейчас задавать лишних вопросов. Привык к ее характеру. Лена достала из кармана мобильник, выбрала из списка контактов его имя, набрала номер и тут же сбросила. Зачем звонить? Он и так дома. Он, по сути, тоже глубоко одинокий человек. Где ему сейчас быть, как ни дома.
Ноги сами привели к его дому. В окнах приветливо горел свет. Лена поднялась на нужный этаж и позвонила. Через пару секунд за дверью послышались шаги, зрачок двери моргнул тенью, дверь тут же распахнулась, и на пороге застыл удивленный Степнов.
- Ленка, ты как сюда?
- Виктор Михайлович, можно войти? – ее глаза были по-прежнему красными от слез.
- Да, конечно, проходи, - Виктор гостеприимно пригласил Лену пройти.
- Спасибо, - тихо сказала Лена. – Вы извините, что я вот так, на ночь глядя. Просто домой не хочется, а больше не к кому пойти.
- Не извиняйся, Лен. Ты же знаешь, я всегда тебе рад.
Ленка разулась, прошла на теплую кухню, села на стул и снова расплакалась. У Виктора сжалось сердце, глядя на согнутую вопросительным знаком спину девушки. Ее плечи тихо содрогались от плача. Он опустился перед ней на корточки, осторожно отвел руки от ее лица и попытался заглянуть в ее глаза. Так же тихо и осторожно спросил:
- Кулемина, что случилось? Тебя кто-то обидел?
- Нет, Виктор Михайлович, со мной все в порядке. Просто… Юра умер. Мне вчера родители звонили. Испытания вакцины прошли неудачно.
- Сочувствую, Лен. Но это не твоя вина, парню суждено было умереть.
- Как так? Не моя вина?! А чья же тогда? – закричала Лена. – Если бы я не предложила стать ему добровольцем, он сейчас был бы жив. А клинические испытания только ускорили его смерть!
- Лен, успокойся! Здесь нет твоей вины. Ты же знаешь, что его решение испытать вакцину на себе было добровольным. И он прекрасно осознавал тот риск, на который идет. Все осознавали! И не надо винить себя в том, что произошло, - Виктор пытался успокоить девушку. Но у него с трудом получалось это сделать.
- Виктор Михайлович, я не знаю, как мне смотреть в глаза Наташе. Она убежала после того, как я ей сообщила о смерти Юры. Я боюсь, она никогда не простит меня, - Лена снова заплакала.
- Так, все, Кулемина! Прекрати реветь! Слезами горю не поможешь. Давай-ка выпей чаю, согрейся и постарайся придти в себя. Будет новый день, будет и пища. Завтра встретишься с Наташкой, вот тогда и поговорите. А сейчас нечего придумывать ее реакцию и отношение к тебе.
- Спасибо вам, Виктор Михайлович, - девушка заглянула в глаза мужчины. В них было столько мудрости. Он всегда был истеричным, крикливым. Но взрослой мудрости было не занимать. Лена всегда ощущала в нем поддержку.
- Не благодари, Лен. Просто помни, что я всегда рядом. Я знаю, что сейчас не к месту все это, но…, - Виктор запнулся и опустил глаза.
- Что «но»? – Лена осторожно своей рукой приподняла его лицо за подбородок и снова окунулась в синеву глаз.
- Я люблю тебя, Лен, - казалось, он сам растерялся от своих слов.
А Ленка смотрела на человека, который в секунду стал еще ближе, чем прежде. Ближе в эмоциональном, а не физическом плане. Она уже давно поняла, что любит его. Всем сердцем. Но нелепые условности не давали шанса ее чувствам просочиться наружу. А теперь не осталось сил держать их в себе. Она наклонилась и несмело коснулась его губ своими губами. Рука покоилась на его щеке. Она почувствовала, как дрогнуло его сильное тело от ее прикосновений. Девушка положила вторую руку ему на плечи, и притянула мужчину чуть ближе к себе. Раскрыла свои губы навстречу более сильному поцелую, который не заставил себя ждать. Поцелуи сменялись один за другим. Они лишь изредка прерывались шепотом:
- Ленка, я люблю тебя, всем сердцем…
- Виктор Михайлович, я вас тоже люблю, уже давно…
И снова поцелуи. Трогательные, нежные, осторожные… Виктор не торопился, да и не хотел переступать сейчас грань дозволенного. Боялся спугнуть девушку, зная, каких усилий стоило ей открыться перед ним. Все, чего он хотел – чтобы она просто осталась рядом с ним. Хотел согреть и успокоить ее. С трудом оторвавшись от ее губ, он отвлекся, чтобы позвонить деду. Сказал, что Ленка останется у него, и повода для беспокойства у Кулемина быть не должно. Дед полагался на Виктора и не возражал. В душе он даже надеялся, что Виктору удастся привести Лену в чувство.
Степнов вернулся на кухню, протянул Лене руки, чтобы она встала. Крепко обнял и зашептал:
- Девочка моя, я всегда рядом с тобой! Мы все переживем. А пока надо успокоиться. Я позвонил деду. Он разрешил тебе остаться сегодня у меня.
- Хорошо, что не нужно сегодня никуда идти. Хочется спать. Я не спала прошлую ночь. Устала.
- Пойдем, я тебя уложу, - он ласково, как ребенка, гладил Лену по голове.
- Ты не уйдешь? – спросила она, уже лежа в гостиной на диване. – Полежи со мной, я прошу, - Лена откинула одеяло, приглашая его лечь рядом.
Виктор опустился рядом с ней, крепко обнял и горячо поцеловал в лоб. Его сердце стучало в груди, а девушка слушала биение любимого сердца и под его мерный шум забылась в тяжелом сне.

 Отправлено: 31.01.09 14:05. Заголовок: Ночной сон выдался т..

Ночной сон выдался тяжелым. Но Лена спала крепко. То ли из-за усталости, то ли от того, что ее согревало тепло любимого человека. Однако проснулась она в постели одна. Виктор успел встать раньше и сейчас готовил на кухне завтрак.
Ленка умылась и пришла на кухню. Увидев Степнова в домашних брюках и футболке, она невольно смутилась. Снова почувствовала их разницу в возрасте. «Он взрослый мужчина, ну зачем ему такая соплячка, как я? – подумалось Лене. – Если бы не вчерашняя слабость, я бы не решилась открыть ему свои чувства». Степнов сразу уловил ее смущенный взгляд и понял, что девушка растеряна и не знает, как себя вести.
- Ну что застыла на пороге, Лен! – подошел и приобнял за плечи. – Садись, будем завтракать.
Виктор решил не напоминать о вчерашнем признании. Захочет – сама вернется к этому вопросу.
- Я проголодалась, как волк, - улыбнулась девушка.
- Ну тогда быстро расправляемся с едой и в школу! – потирая руки, нарочито весело сказал Степнов.
- Мне еще домой заскочить надо. Деда проведать и книжки с тетрадками захватить.
- Что ж, надо, значит, надо. Мне проводить тебя?
- Нет, спасибо, я сама.
Уже стоя у порога, Виктор вдруг спохватился:
- Стой! Одну минуту!
Он подошел к тумбочке в прихожей, порылся в ее недрах, выудил оттуда связку ключей. Подошел к Лене, взял ее за руку и вложил ключи в ладошку.
- Зачем, Виктор Михайлович?
- Возьми, мне так будет спокойней. Вдруг снова некуда будет пойти. А здесь ты всегда найдешь крышу над головой и человека, который готов выслушать и понять.
- Спасибо, Виктор Михайлович! – Лена растеряно посмотрела на ключи, а затем порывисто обняла Степнова за шею. Он в ответ крепко прижал к себе девушку и погладил ее светлые волосы.

В школу Лена так и не пошла в тот день. Из дома отправилась прямиком к Наташиному дому. Кулемина была уверена, что Наташа сегодня пропустит учебу. И в этом она не ошиблась. Девушка и в самом деле никуда не пошла. Но поговорить с ней Лене так и не удалось. Она сразу почувствовала сильный запах лекарств в квартире Липатовых. Девушке вызывали ночью «скорую». Врач сделал успокоительный укол, после чего Наташа уснула.
- Тетя Оля, скажите, только честно, Наташа винит меня в случившемся?
- Леночка, пойми, моя дочь сейчас неадекватна. Она впервые по-настоящему влюбилась и ей так скоро пришлось потерять близкого человека. Наташа сейчас не в состоянии понять, кто прав, кто виноват.
- Значит, все-таки винит, - протянула Лена.
- Да не винит она никого, - устало сказала женщина, - она вообще не разговаривает.
- Что? Как не разговаривает?! – ни на шутку встревожилась Кулемина.
- Да, она потеряла речь. Такое случается от сильных потрясений, на фоне эмоционального шока.
- И что теперь? Что врачи говорят?
- Говорят, что нужно время. Оно – лучший лекарь.
- Простите меня, тетя Оля. Если сможете.
- Да ни в чем я тебя не виню, девочка моя, - женщина обняла Лену, - рано или поздно это должно было произойти. Я имею ввиду смерть Юры. А Наташа, Бог даст, поправится.

Лена в полной растерянности вышла от Липатовых. Тяжесть на душе усилилась многократно. Юру не вернуть, теперь еще такая беда с Наташкой. Лена не знала, как выпутаться из этой истории. Долго бродила по городу, подставляя лицо ледяному ветру. Сил на то, чтобы поплакать, уже не было. Слезы застыли где-то глубоко внутри. И лишь протяжным эхом отдавался в голове один вопрос: «Что делать?».
Домой Лена вернулась лишь после обеда. Озябшая и продрогшая. Ничего не говоря деду, прошла в свою комнату и закрылась. Она нашла для себя выход. Пусть и неправильный, да и не выход, а так, отступление. Но это ее решение. И никому его не изменить.

Наташа и на следующий день не пришла в школу. Не было и Лены второй день. «Ранетки» всерьез были напуганы этими обстоятельствами и решили уйти с уроков, чтобы выяснить, что с девчонками. Боясь гнева Борзовой, делегация в составе Леры, Ани и Жени отправилась к Савченко отпрашиваться с уроков. От него девушки узнали две новости, которые потрясли их до глубины души. Во-первых, Наташа потеряла дар речи от пережитого шока. И когда она к ней вернется – неизвестно. А, во-вторых, Лена Кулемина забрала свои документы из школы. Последнее обстоятельство совсем обескуражило оставшуюся часть «Ранеток». Расстроенные, снова поплелись на уроки, планируя после занятий все-таки навестить подруг и выяснить подробности.
Наташу он навестили первой, но, как и Лене, им не удалось с ней поговорить по причине сна пострадавшей. Не солоно хлебавши, они покинули дом Липатовых. У Кулеминых тоже ждало разочарование. Самой Лены дома не было, а дед оказался немногословным. От него «ранетки» узнали, что Лена приняла решение уехать к родителям в Швейцарию. На какой срок – неизвестно. Вещи уже собраны, а сама девушка уехала за билетом. Возможно, улетит ближайшим рейсом. Снова девушек постигло разочарование. Выяснить что-то толковое не удалось. А дед, закрыв дверь за «ранетками», тяжело вздохнул. Врать он не любил. Но сейчас по просьбе внучки немного исказил правду. Билет уже был куплен на завтрашний полуденный рейс. Просто Лена не хотела никого видеть. Ей нужно было еще попрощаться с одним человеком, бросить которого просто так она не могла.

Держа руку с ключами в кармане, она не решилась самой открыть дверь. Позвонила. На пороге возник Степнов.
- Ленка, ты чего звонишь-то? Я ж тебе ключи дал! – вместо приветствия выдал мужчина.
- Да как-то не решилась. Можно войти?
- Конечно, Лен, что за вопрос?!
Они прошли в гостиную. Лена нерешительно начала разговор:
- Виктор Михайлович, я не просто так пришла. Я пришла проститься.
- Как проститься?! Зачем? Куда ты собралась, Кулемина?
- Я завтра уезжаю к родителям. Это решение окончательное и бесповоротное.
- Надолго? – только и смог вымолвить Виктор.
- Пока не знаю. На месяц – два. Думаю, что вернусь после зимних каникул. Но документы из школы я забрала. Похожу там в русскую школу при посольстве некоторое время.
- Ясно. Очень жаль, Ленка, что все так получилось. Мне будет тебя не хватать.
- Мне вас тоже, Виктор Михайлович.
- Когда ты улетаешь? Могу я тебя проводить?
- Нет, провожать меня не надо. Улетаю завтра в полдень. А сегодня, если позволите, я останусь у вас. Мне хочется побыть с вами вдвоем. Дед в курсе.
- Конечно, Лен, располагайся.
- А-а-а, - в нерешительности протянула Лена, - вы мне не дадите какую-нибудь одежду переодеться? Я совсем продрогла, хотелось бы принять горячий душ, чтобы согреться.
- Да, конечно, сейчас что-нибудь поищу, - с этими словами Виктор удалился в спальню. Через пару минут вернулся с футболкой в руках.
- Вот, держи, она мне самому велика. Так что будет тебе, как платье.
- Спасибо, - застенчиво ответила Лена и исчезла в коридоре.
А Виктор опустился на диван. Ему сейчас было тяжело думать о том, что эта девочка, целиком и полностью захватившая его сердце, улетает завтра за тридевять земель. Бежит от своей боли и чувства вины. Ее раннее взросление и постоянное одиночество привели к тому, что чувство ответственности за что-либо сделанное всегда было слишком гипертрофированным.

Ленка вышла из ванны раскрасневшаяся и немного растрепанная. Тепло воды согрело немного ее душу, да и в доме Степнова она чувствовала себя умиротворенно. Заглянула в гостиную – не нашла его. Видимо, на кухне. Так и есть. Стоит, отвернувшись от двери, что-то готовит. Подошла на цыпочках, остановилась за его спиной. Подняла правую руку и едва коснулась волос на его затылке, через секунду мягко запустила пальцы в густую шевелюру. Давно не стригся, – улыбнулась, - завитки волос стали крупными. Мужчина глубоко вздохнул и откинул назад голову. Лена заметила, что глаза у него закрыты. Ему нравится, - снова улыбнулась. Левая рука нежно легла ему на плечо, правая выпуталась из волос и легонько поскользила по шее вниз, на спину. Совсем легко - по позвоночнику. Прогнулся. И вот уже обе руки охватывают мужчину и встречаются вместе на его груди. Левая чувствует биение его сердца. Тук-тук-тук. Интервалы сокращаются с каждой долей секунды. Кажется, что в тишине комнаты раздается только стук его сердца. Дыхание неровное. Степнов резко развернулся и заглянул Лене в глаза. Они горели каким-то неестественным блеском. Лене всегда казалось, что она изучила все взгляды своего наставника – они знакомы столько лет. Но вот этот был для нее открытием. А Виктор смотрел на девушку и не совсем понимал, что она делает. Для чего она играет с огнем.
Кулемина на секунду растерялась от горящего желанием взгляда – она правильно расценила его. Но, не колеблясь, решила не останавливаться. Завтра она улетит. Далеко и надолго. А сегодня она хочет быть с ним… Подошла еще ближе, нежно коснулась рукой его щеки. Любящий взгляд – теперь его можно не скрывать от него.
- Ленка, что ты делаешь? – прошептал Виктор. – Ты уверена?
- Да, я уверена. Мы же оба этого хотим? – девушка словно искала согласия в его словах.
Виктор наклонился и поцеловал Лену. Нежно, осторожно, все еще надеясь, что она передумает. Но она не собиралась отступать. Крепко обняла мужчину за плечи и прильнула к нему всем телом. Сразу ощутила, как ее прикосновение отозвалось дрожью в его теле. Снова поцелуй. На сей раз глубокий и страстный. Засосало под ложечкой. Виктор принял правила игры и прижал к себе девушку. Теперь уже он дарил ей свои поцелуи, смелые и откровенные. Девичьи робкие руки все еще с осторожностью изучали тело Виктора, а крепкие мужские наслаждались изгибами юного тела. Казалось, что даже кухня раскалилась до предела, словно двое оказались в горячей пустыне. Когда сил продолжать игру уже не осталось, Виктор подхватил Лену на руки и отнес в спальню.
В полумраке комнаты царил лишь уличный свет фонарей. Но его было достаточно, чтобы видеть глаза друг друга. Виктор сгорал от своего желания и безудержной страсти, но сдерживал себя и был осторожен с Леной. Он понимал, как важно быть первым в ее жизни. Ему хотелось подарить ей целый мир новых ощущений, со всеми его красками и ощущением полета. Мужчина любил Лену так нежно, что не возникло у нее ощущения дискомфорта или боли. Одна безграничная эйфория.
Виктор постоянно ловил взгляд девушки, пытаясь, как в зеркале, найти в них отражение своих чувств. И каждый раз он видел ее любовь к нему. И не нужно было слов, они не столь важны. Главное, что их сердца бьются в унисон. Важнее этого нет ничего на белом свете…

Наутро Лена ушла. Она проснулась раньше Виктора, успела переодеться, оставив вчерашнюю футболку небрежно брошенной на кресле. Хотела уйти молча, не попрощавшись, но не смогла. Присела на краешек кровати. Минут пять сидела и смотрела на спящего Виктора. На сердце было тепло от того, что произошло между ними этой ночью. И в то же время снова сковывал холод, потому что нужно уйти. В неизвестность.
Наклонилась и нежно поцеловала его в губы, отчего он проснулся.
- Ленка, ты уже уходишь? Так рано? – встревоженный взгляд синих глаз.
- Да, любимый, уже ухожу, - она старалась выглядеть спокойной.
- Может, все-таки разрешишь тебя проводить? – с мольбой в глазах попросил Виктор.
- Не надо. Мне будет тяжелее. И до двери меня провожать не надо. Иначе я не смогу уйти.
- Так, может, все-таки стоит остаться? Совсем?
- Нет, я не изменю решения. И… Я хочу успеть попрощаться с Юрой. Он еще в Швейцарии. У него берут материалы для анализов. Здесь я не смогу с ним попрощаться при всех. Пойми.
- Понимаю. Я люблю тебя, Лен!
- И я тебя люблю, Вить! – девушка впервые назвала его по имени и обратилась на «ты».
Короткий поцелуй и она ушла в утреннюю темноту. Сжимала в ладошке ключи от квартиры – единственное, что напоминает ей о нем. Она знала, что Виктор сейчас стоит за шторкой у окна и смотрит ей вслед. Но сил обернуться и помахать ему рукой нет. Это лишь еще один шаг к отступлению. Смахнула одинокие слезы и скрылась в темноте двора…

 Отправлено: 01.02.09 01:20. Заголовок: Домой они возвращали..

Домой они возвращались все вместе, родители не смогли отпустить Лену одну. Все эти долгие месяцы они были рядом и, как могли, поддерживали ее. Кулемины понимали боль дочери от безвозвратной потери друга. Они и сами чувствовали себя виновными в той трагедии. Не смогли оправдать надежд стольких близких им людей. Но они были медиками и всю жизнь занимались поиском новых лекарственных средств. Неудачи всегда предшествуют успеху. Поэтому врачи - исследователи к ним привыкли, как бы жестоко это ни казалось со стороны. Так же родители Лены понимали, что смерть Юры внесла разлад и в отношениях между «ранетками». Требовалось время, чтобы боль у всех утихла и ей на смену пришло трезвое понимание неизбежности сложившейся ситуации.
Незадолго перед возвращением в Москву у Кулеминых состоялся серьезный разговор. Решали, как будут жить дальше. Родители ни минуты не сомневались в том, что Лене стоит вернуться к Виктору. И остаться с ним теперь уже навсегда. Они, пожалуй, и сыграли решающую роль в ее возвращении. Лена была им благодарна. Ведь только их поддержка окончательно вернула ее к жизни. Кулемины - старшие поначалу не были в восторге от сложившихся отношений их дочери со Степновым. Но они хорошо знали его, были наслышаны о его порядочности и безграничной преданности их семье. А про его любовь к Лене родной дед мог говорить часами. Поэтому они приняли его, как родного, хоть и не доводилось им встречаться после того концерта, что произошел в день их возвращения из плена на родину.

Сидя в самолете, Лена вспоминала события, произошедшие с ней после нового года. Она сбежала от своих чувств и растерянности. Тогда, зимой, ей казалось, что месяц - другой в далекой стране отрезвят ее воспаленный мозг. Но она и подумать не могла, что останется в Швейцарии до конца учебного года. Московская школа, группа, Он... обо всем пришлось забыть. Хотя, нет, это неправильно. Она не хотела и не могла все забыть. Она по-прежнему любила всех тех, кто остался в России. Просто ситуация в корне изменилась. В первую очередь, для нее самой...
Виктор был, мягко говоря, в шоке, узнав от Петра Никаноровича известие о том, что Лена решила остаться с родителями и закончить школу в Швейцарии. Да, он понимал, что ей нужно время, а, возможно, расстояние, чтобы привести свои чувства в порядок. Но что будет ТАК жестоко и больно, Виктор не предполагал. Он был уверен, что Лена вернется максимум после новогодних каникул. Но она не вернулась. И не звонила. Поначалу им овладело отчаяние. Но спустя некоторое время он принял ее решение. И, скрепя сердце, согласился, что так будет правильнее. На ее юную голову свалилось столько отнюдь не детских эмоций. Порой он жалел о том, что согласился на близость с ней в ту ночь. Нет, снова неправильно. О никогда не жалел о том чуде, которое между ними произошло. Это было настоящее таинство любви. Виктор был взрослым мужчиной и в его жизни случалось немало связей с женщинами. Но таких, какими были столь короткие отношения с Кулеминой, не было никогда. И сравнить их было не с чем. Просто в одно мгновение мужчина понял, что бОльшего нет желания искать.
Спустя какое-то время он решился ей позвонить. Ленка подошла к телефону не сразу, за какие-то полминуты у Степнова пролетело полжизни перед глазами. Он боялся, что она запретит ему звонить ей. А жить без ее голоса, улыбки, глаз он уже не мог. Хотя бы слышать ее речь… Но Ленкин голосок против его ожидания оказался бодрым и достаточно веселым. От сердца отлегло. Степнов понял, что она не сердится на него. Жалеет ли о случившемся между ними? Виктор не решился об этом спрашивать. Это был не телефонный разговор. Хотелось видеть ее глаза, чувствовать ее дыхание, держать за руку. Поэтому он просто справился о ее делах и… робко признался в своей любви на прощание.
Лена и Виктор стали созваниваться. Сначала раз в неделю. Потом чаще. Потом вовсе перешли на общение через интернет. Могли часами говорить с помощью специальных компьютерных программ. Слали друг другу свежие фотографии. И снова жизнь приняла практически прежний вид. Они созванивались вечерами, делились новостями. Степнов много рассказывал о школе и девчонках. От него Лена узнала, что группы больше нет. Девчонки не хотели искать своей басистке замену. Как и руководитель группы, они ждали возвращения Кулеминой. Наташка пошла на поправку. Речь постепенно к ней вернулась. И хотя она стала еще более закрытой, чем прежде, ничего плохого о Лене от нее никто не слышал. За этими долгими разговорами казалось, что все стало было как и прежде. Только вот днем Виктор Михайлович не видел Ленку в школе. А вечерами заменой реальной жизни стали звонки…
Степнова постоянно мучил вопрос о том, когда же Ленка собирается возвращаться. Но он боялся его задать. Боялся потерять счастливые минуты телефонных разговоров с ней. Ведь на сегодняшний день это было его единственной радостью...

... Сидя в самолете, Лена держала в руках ключи. Ключи от Его квартиры. Она забрала их с собой, уходя на рассвете из его дома. Для нее они всегда оставались символом его любви. Лена помнила о том, что двери его дома всегда для нее открыты. Что ее ждут любящее и глубоко преданное сердце. Лена продолжала сжимать в ладошке ключи. Металл накалился от жара ее тела и ответным теплом грел ее сердце...

… Лена в нерешительности остановилась перед знакомой дверью. Родители сразу отвезли ее к дому Степнова. Помогли донести многочисленный багаж. Сама же Лена держала небольшой сверток. Ей хотелось сделать Степнову подарок. И она не выпускала его из рук, не доверяя даже никому из родителей.
Дверь открыла своим ключом. В квартире было тихо... Да и не удивительно. Начался новый учебный год. На дворе стоял сентябрь. "Виктор, должно быть, сейчас в школе," - подумалось Лене. Она прошлась по квартире, осмотрелась. Ничего не изменилось. Внимание привлекла футболка Степнова, лежащая на кресле. Сразу вспомнилась их чудесная ночь. "Неужели он ни разу ее не стирал с того момента?" Улыбнулась. Прошла в спальню, снова охватили воспоминания... Она положила свой подарок на постель и решила сама прилечь, отдохнуть с дороги...

Виктор зашел в свою квартиру и обомлел: куча чемоданов и женские кроссовки. У мужчины защемило сердце... "НЕУЖЕЛИ?!!" Наспех разувшись, он прошел по квартире. Заглянул в кухню, зал, дошел до спальни... Он застыл на пороге комнаты.... На кровати, спиной к двери лежала Лена. По ее ровному дыханию он понял, что она спит. А девушка так трогательно свернулась, немного поджав под себя ноги. Виктор стоял, боясь пошевелиться. Казалось, что, если он едва тронется, все это исчезнет, как сон. Он в нерешительности прислонился к дверному косяку и замер... Снова полетели воспоминания...
В сознание его вернул непонятный звук. Виктор вздрогнул, встряхнул головой. Звук повторился. Он шел откуда-то из-за Лены. На ватных ногах Виктор переступил порог комнаты и медленно, боясь разбудить девушку, обогнул кровать. Глаза его расширились от изумления... На кровати, полукругом окруженный матерью, лежал крохотный малыш. И, судя по голубой одежке, это был мальчик.
Лена открыла глаза и увидела Степнова, застывшего с округленными глазами.
- Привет! МЫ вернулись!" - улыбнулась она.
- Ленка… - у Виктора не было слов, неожиданное появление одной Ленки повергло его в состояние полного ступора, а тут еще и ребенок.
- Что же ты стоишь? Иди к нам, давай познакомлю с сыном...
- Ленка! – мужчина опустился на колени перед кроватью и переводил взгляд с девушки на малыша. – Ты поэтому так долго там была?
Он любящим взглядом смотрел на малютку:
- Как его зовут?
- Юрой, - тихо ответила Лена.
Спустя мгновение они втроем лежали на большой кровати Виктора и плакали от счастья. И каждый из них ЗНАЛ, что теперь они НАВСЕГДА будут вместе...

P.S. Виктор сразу понял, почему Лена так назвала их ребенка. В память о безвременно ушедшем друге. Это не было искуплением вины. Это была дань памяти, его возвращение. Казалось, что в ребенка Степновых вселилась душа чистого и доброго парня. И этот самый ребенок был призван окончательно помирить людей, некогда разлученных нелепой смертью близкого человека…

 Отправлено: 04.03.09 03:10. Заголовок: Прошу прощения - сег..

Скрытый текст

Прошу прощения - сегодня все очень грустно. Такое вот настроение.

Автор: golfstream
Название: Расставание длиною в жизнь
Жанр: Angst, Deathfic
Статус: закончен
Пейринг: К/С

Осыпались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы всё-таки мой.

Смеетесь! — В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой — так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.

Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.

Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала —
Домой!

Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мертвы,
Я тоже мертва.

Я вижу, я чувствую, — чую Вас всюду,
— Что ленты от Ваших венков! —
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков!

Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
— Письмо в бесконечность. — Письмо в беспредельность. —
Письмо в пустоту.
(С) Марина Цветаева


Тебя не стало на рассвете поздним осенним днем…
С твоим последним вздохом вмиг опустела земля, а мои легкие окутал холод. И уже ни минуты с той поры не дышалось свободно…
В тот день с самого утра тихо плакал дождь, пронизывая душу до самого дна. Наверно, именно тогда я впервые поняла, какое значение имеют слова «до глубины души». Мне до сих пор кажется, что Марианская впадина ничто по сравнению с этой глубиной.
Самым трудным в жизни оказалось проснуться наутро после твоих похорон. Открыть глаза, зная, что они уже никогда не увидят наяву твое лицо.
Знаешь, на протяжении долгих лет я всматриваюсь в лица прохожих в уличной толпе. И ищу среди них твое. Так проще жить, понимаешь? Да, это похоже на сумасшествие, но так, на самом деле, легче жить, думая, что в безумном потоке неизвестных лиц однажды мелькнет твое, самое родное. И я ищу… А, главное, я живу, пока еще жива во мне эта нелепая надежда…
Я люблю тебя. Так глубоко и так сильно, как только возможно любить.
Я никогда не перестаю думать о тебе, ни на секунду, даже если в какие-то мгновения не осознаю этого. Я чувствую твое присутствие постоянно. Ты по-прежнему всегда рядом со мной.
В нашем уютном доме сохранились практически все твои вещи. Я не смогла с ними расстаться. Я знаю, что это не правильно. Нужно их отпустить, убрать, расстаться с ними навсегда. Но я не могу. Мне невыносима даже сама мысль о том, что твои вещи окажутся в чужих руках или могут быть попросту выброшены. Нет – нет – и еще тысячу раз - нет! Я не расстанусь с ними, покуда жива. И пусть все они скрыты от случайно брошенного взгляда. Но они все разложены по привычным местам. В галошнице у входа стоят твои туфли и любимые кроссовки. В шкафу на плечиках висит тройка костюмов и с полдюжины рубашек. В нижнем ящике комода – твое белье. На полках в шкафу аккуратными стопками сложены твои футболки, олимпийки и свитера. Я перестирываю их три раза в год. Зимой они набираются морозной свежестью, весной впускают в себя легкий ветер надежды, а летом набираются теплом до следующего теплого сезона. А осенью… Осенью я не касаюсь ничего, что связано с тобой. Поскольку невыносимо снова ощущать расставание. Даже сам дом становится до безумия тесным. И тогда хочется из него бежать. Но я не могу его покинуть – он единственное и самое интимное, что еще связывает нас с тобой. Наш милый дом, где мы провели вместе десяток незабываемых лет.
Знаешь, по выходным я по-прежнему варю твой любимый борщ. И все так же большую кастрюлю. Привычка. Словно ничего не изменилось в нашей жизни. Как будто снова есть небольшая семья, которая съедает содержимое той самой кастрюли дня за три. А наяву Дашка постоянно журит за то, что я напрасно перевожу продукты и сама почти не ем. Не понимает. А я упрямо варю. И чудесный аромат наваристого борща немного согревает от холода одиночества. Дом, наполненный вкусными ароматами, становится немного уютнее. Он словно становится живым…
И лишь по ночам, вдоволь наговорившись со своим одиночеством, я горько плачу в подушку. Плачу из-за невозможности купить билет, чтобы улететь – уехать – уплыть туда, где сейчас находишься ты. Где эти тридевять земель, про которые так часто говорят, но никто про них не знает? Я знаю, ты живешь именно там. Живешь… Живешь!!!
Я до сих пор не верю в твою смерть.
По-прежнему вечерами жду тебя с работы домой, уставшего, обессиленного. Жду, чтобы согреть своим теплом и напоить своей нежностью. Жду, чтобы вселить в тебя свои силы. Почему ты не взял их тогда себе? Зачем не осмелился разделить их пополам? Моей жизни с лихвой бы хватило на нас двоих. Пусть она была бы в два раза короче, лишь бы мы умерли в один день… Помнишь, в детстве все сказки заканчивались одинаково: «жили они долго и счастливо и умерли в один день». Глупые! Разве мы тогда понимали, какое это счастье – умереть вместе в один день! А сейчас я поняла. Сразу же, как только тебя не стало. Единственным желанием тогда было лечь вместе с тобой на последнее пристанище. Но ты не взял меня с собой. И я живу, в своем одиночестве, считая дни, когда, наконец-то, обрету свой покой рядом с тобой.
Я люблю тебя. Я не устану это повторять, ежеминутно, днем и ночью. Я все помню. Помню твой запах и тепло твоего тела. Я чувствую прикосновение твоей кожи к моей и слышу, как ты что-то шепчешь, когда мы лежим вместе.
Я не жалуюсь и не жалею себя – просто я благодарна судьбе за то, что однажды встретила тебя. Ведь могли пролететь друг мимо друга, как две пылинки во Вселенной.
Благодаря тебе я обрела эту Вселенную. Ты слепил из отдельных разрозненных кусочков единое целое – меня. Ты создал меня. Благодаря тебе я поняла, что такое быть женщиной. Любимой, желанной и любящей. Возможно, лишь единицы знают о таком счастье не понаслышке. А миллионы женщин лишь мечтают о такой любви, не знакомые и не испытавшие ни разу любовной страсти.
Мне не нужен никакой другой мужчина. И не нужно другой жизни. Ты был и остаешься Единственным. До последнего вздоха. И я не хочу ничего менять. Я по-прежнему живу и дышу одним тобой.
Самая большая ценность, которую ты оставил мне после себя – наша дочь. Лишь она спасла меня от забвения. Наполнила мою жизнь смыслом, когда я потеряла тебя. А позже подарила мне другую жизнь – нашего внука. Он стал свежим ветерком, впервые вдохнувшим в мои легкие теплый воздух. Он похож на тебя. Ты же знаешь, как сильно я расстраивалась, что Даша не похожа на тебя. Ты всегда шутил, что она моя копия, и что ты счастлив оттого, что в твоей семье две Ленки. А мне всегда хотелось, чтобы в доме появилась и твоя копия. Не успела. Зато Даша исполнила мою мечту – подарила замечательного внука. Он твоя копия, родной. Когда он приходит в наш дом, я чувствую, что твоя душа незримо присутствует рядом. И я тихо плачу, глядя в его синие, как небо глаза. Твои глаза…
Я лишь недавно пересекла 45 – летний рубеж. Улыбаюсь. В 40 лет стала бабушкой. Кто бы мог подумать, что наша дочь станет матерью так же рано, как и я. Знаешь, у нее счастливый брак. И я рада за нее. Но иногда становится грустно – ей не дано испытать даже десятой части той любви, что была между нами.
Нами… О чем бы я ни думала, все мысли по-прежнему сводятся к тебе. Я люблю тебя…
Я не знаю, сколько лет мне еще отпустит Господь. Я верю, что ты ждешь меня, за своими тридевятыми землями. Я лишь молю Бога, чтобы он поскорее позволил прикоснуться к твоей новой жизни. Я хочу прожить ее с тобой. Неважно где и как – лишь бы только рядом…
А пока я снова смотрю на очередные опавшие листья и тихо плачу с осенним дождем…

А между ними расстояние
Длинною в ее жизнь...
"Не будет больше расставаний,
Ты лишь меня дождись!"
(с) Zuka

 Отправлено: 15.06.09 10:20. Заголовок: Автографы

Автор: golfstream
Название: Автографы
Жанр: Romance
Рейтинг: PG-13
Статус: в работе
Пейринг: КВМ

Москва. Июль 2010 г.

Все в нашей жизни когда-нибудь происходит впервые…

Еще ровно год назад я с твердой уверенностью могла заявить, что вся моя жизнь походит на неторопливое течение реки. Послушное, плавное, по проложенному невесть когда и кем руслу.
Кто-то умный однажды сказал: кто никуда не плывет, тому не бывает попутного ветра. Я часто задумываюсь над этими словами и не могу найти однозначного и четкого ответа в своей душе. Плыву ли я – безусловно, да. К заветной ли цели – возможно. Попутный ли ветер – более чем. Ведь он мощным дуновением наполняет мои паруса. И вроде бы все складывается в лучшем виде. Только вот… не хватает в этом течении жизни тихой гавани…

Уже прошел год с того момента, когда мы с девчонками закончили школу. Один год, один месяц и 21 день, если быть совсем верной. Откуда такая точность, возможно, спросите вы. А я вам отвечу: это не удивительно, когда в жизни нет самого главного – любви.
Впрочем, нет. Все не так. Любовь-то как раз и есть, только вот любимый мною человек живет совершенно иной жизнью, в которой для меня нет места вот уже один год, один месяц и 21 день.
Последний раз, как вы уже, возможно, догадались, мы виделись со Степновым на выпускном. Я часто думаю о том, с чем сравнить ожидание того дня, и не могу подобрать слов, поскольку все они меркнут на фоне испытываемых мною чувств.
Я знала, знаю и продолжаю верить в то, что он любит меня. Равно, как и тогда, запутавшись в собственных предрассудках, он по-настоящему любил меня. Трепетно. Нежно. Его заботу нельзя было сравнить ни с чем другим. В нем трогательно сплелись мужская нежность, отеческая поддержка, душевная близость товарища и просто нелепая робость влюбленного мальчишки. Он любил меня. В этом не было никаких сомнений. Но когда я сделала шаг навстречу, он оттолкнул меня. И сам стремительно убежал прочь. Глупый, испугался… Чего? Так называемых взрослых отношений? Своих чувств и желаний? Сам себе воздвиг железобетонную стену непонимания и упрямо стал биться об нее головой. Зачем? Более глупого поступка в своей жизни и не придумаешь. Но это было, пожалуй, цветочками. Ситуация стала куда более запутанной, когда созрели ягодки. Сладким – впрочем, кто его пробовал? – плодом стала Светлана Михайловна Уткина.
Пытаясь убежать от меня, от себя и от своих чувств, Виктор Михайлович примкнул к стану противника. Безоговорочная капитуляция в виде предложения руки и сердца повергла в шок не только сами «воинствующие» стороны, но и, казалось, весь белый свет.
Какое-то время после «побега» Степнова в моей душе еще жила уверенность в том, что с началом взрослой жизни, условно именуемой школьным выпускным, в наших отношениях что-то изменится. Но его сватовство с Уткиной трансформировало мою уверенность в увядающую с каждым днем надежду. Еще где-то глубоко, на самом дне моей души, жил призрачный шанс на то, что что-нибудь изменится, но - увы! – школьный бал превратился для меня в поминальный обед или, скорее, ужин. Я распрощалась со своими иллюзиями и твердо ступила на дорогу взрослой жизни в полном одиночестве. Моя школьная любовь в лице преподавателя физической культуры, как он любил гордо себя называть, так и осталась прикованной к местной приме нашего школьного кордебалета.
Ну и Господь с ним, практически убедила сама себя. Не было, и не надо! В конце концов, мне всего лишь 17. Жизнь только начинается. Передо мной был открыт весь мир, стоило лишь выбрать дорогу, по которой идти. Только вот вместо дороги выбрала течение…
Порой складывается чувство, что где-то за нас уже все предрешено. Нас с девчонками зачислили без экзаменов в «Снегинку». Даже напрягаться не пришлось. Туда же, за компанию, поступил и Гуцул. Всеобщей радости не было предела. Во-первых, все оставшееся лето было свободным, поэтому мы всей честной компанией и с чистой совестью укатили с девчонками в Крым нежиться под жарким южным солнцем. Во-вторых, обстановка благодаря старым лицам практически не изменилась. Стала иной лишь атмосфера, поскольку был другой преподавательский состав. Но адаптировались мы довольно быстро, придя к общему выводу: вместе – веселее.
На самом деле, радоваться было чему. Наша карьера быстро пошла в гору. Благодаря усилиям Романовского, мы стали часто выступать на различных концертных площадках. Появились первые гонорары. Нас заметили нужные люди, и, снова благодаря ректору, мы обрели настоящего продюсера. Все завертелось – закрутилось мгновенно. Площадки – стадионы – клубы. Мы выступали уже каждую неделю, а потом и вовсе по 2-3 раза за 10 дней. Было принято решение выпустить, наконец, полноценный сольный альбом. Казалось, мы попали в сказку…
Только вот в этом ярком мелькании цветных картинок не было главного – любви. Девчонки все были «при делах». Гуцул вскоре выпускного вернулся к Зеленовой, поскольку она оказалась беременной от него. И, вроде бы, к ним даже вернулись былые чувства. А Полина изменилась до неузнаваемости, став обыкновенной девушкой с «земными» запросами. Одна я оставалась неприкаянной. И дело было даже не в одаривании меня сочувственными взглядами. Беда была в том, что с каждым днем я все острее и острее ощущала боль в сердце от того, что по-прежнему люблю Степнова…
Его не было в Москве все лето после нашего выпускного. Именно так сказал мне дед. Поскольку они продолжали общаться, он был в курсе дел Виктора Михайловича. А осенью, когда их встреча с моим стариком состоялась, стало известно, что Степнов все-таки отменил свадьбу. По его словам, переданными устами моего старого фантаста, вовремя успел опомниться.
В тот миг в моем сердце ярким огнем снова вспыхнула надежда. И уже не было смысла прятать от себя истинные чувства. Я уже открыто признавалась сама себе, что никто другой мне не нужен. Степнов был и остается для меня единственным мужчиной на земле. Единственно желанным мужчиной. И я стала ожидать… Сначала его возвращения, встречи или хотя бы звонка… Потом уже робко ждала хоть каких-нибудь вестей от деда, поскольку мужчины продолжали встречаться. Но мир словно застыл в глухом непонимании. А я так и жила с израненным сердцем, не отходя от двери. Шли дни, складываясь в недели. Летели месяцы. Степнов по-прежнему бывал у нас дома, но по горькой иронии судьбы мы так и ни разу с ним не пересеклись. Я пыталась осторожно расспросить у деда новости о своем бывшем учителе, но старик был не разговорчив и отнекивался короткими фразами наподобие «у него все в порядке».
По весне приятной неожиданностью стало известие о том, что Степнов выпускает собственную книгу. Как выяснилось, прошлым летом он писал ее, живя у приятелей на даче в Подмосковье. Дед помог ему отредактировать рукописи, стал первым чтецом и критиком, а потом и вовсе помог с изданием. Отвел Виктора Михайловича в издательство, где печатался сам и составил протекцию. Словом, лед тронулся. И уже в конце апреля в свет вышел роман Степнова под названием «Параллельные миры». Роман разошелся весьма приличным тиражом, что для начинающего автора считалось большим успехом. Конечно, во многом заслуга была моего деда, да и соавторство с ним принесло некую популярность. Но, стоило отметить, что роман, действительно, был неплохим.
Я зачитывалась его книжкой. Мне казалось, что среди красиво закрученного фантастического сюжета ярким пламенем горела трогательная история любви. И в описанных отношениях главных героев я увидела чувства иных людей – нас самих. Книга стала для меня откровением. И, если хотите, признанием. Я таскала с собой эту книгу повсюду. Она ездила со мной на гастроли. Томик уже давно истрепался, но любила его и зачитывала до дыр. Он был словно частью того, кого я любила столь трепетно и нежно. Казалось, пока эта книга со мной, где-то незримо поблизости присутствует и он, ее автор.
Так и жила – глупыми грезами, пустыми надеждами и собственными иллюзиями.
Наш дебютный альбом был готов к концу мая. И мы радовались ему, словно дети. Все было по-взрослому: профессиональная студия, аранжировщики, работа со звуком. С диким смехом поначалу вспоминали, как записывали свою первую песню, когда пришлось тайком лезть через окно в студию звукозаписи. Кажется, так давно все это было…
Премьеру нового альбома решили совместить с большим сольным концертом в «Лужниках» в самом конце июня. Это был наш первый концерт такого масштаба. Случайным образом отыгранный вместо певицы Евы был не в счет. На сей раз, зрители шли именно на наше выступление. Мы дико волновались, но все прошло практически безупречно. Море драйва, шум толпы, шквал аплодисментов. Впервые ощутили такой огромный поток энергии, льющийся со зрительного зала. Впрочем, речь сейчас не об этом.
Спустя несколько дней после концерта мы устроили автограф-сессию в одном из музыкальных магазинов Москвы. Раздавали автографы, подписывали свои диски, плакаты и прочую мелочь. Поклонники, казалось, шли нескончаемым потоком. Уже давно устала рука, почерк стал корявым. Я уже практически не различала имен людей, для которых следовало подписывать ту или иную вещь. Все движения отработаны до автоматизма…
Вдруг передо мной легла раскрытая коробочка с нашими песнями. Краем глаза отметила, что все остальные девчонки уже расписались на нем. Не поднимая головы для уточнения имени владельца, стала всматриваться в имя. Строчки поплыли перед глазами красивыми волнами, когда в сознание ворвалась фраза, написанная красивым почерком Леры: «Нашему любимому учителю, первому руководителю группы, – Виктору Михайловичу - с любовью от Ранеток». Далее шли мелкие приписки от остальных девчонок. Не хватало лишь моего автографа. В ушах стоял шум. Казалось, я уже никого и ничего не слышала. Я подняла глаза и стала искать Его в толпе. Наконец, увидела синие пронзительные глаза в противоположном конце стола. Между нами - десяток человек. Казалось, можно дотянуться рукой, но не сейчас…
Я лишь прошептала губами: «Не уходи!». Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Только не уходи! Прошу тебя!
Судорожно сжала маркер в руках, и вдруг догадка осенила меня. Из висящей позади меня на спинке стула сумки достала потрепанный томик его романа. Заметила, как удивленно и вместе с тем счастливо улыбается Он. Подарила ему в ответ свою улыбку и вновь открыла его диск с нашими песнями.
«Сегодня в шесть «Под мухой». С Любовью. Лена – Ранетка»
Подняла глаза и вновь окунулась в омут его синих озер. Открыла книгу и в воздухе нарисовала над ней фломастером закорючку, давая понять, что так же жду от него автографа. Согласно кивнул в ответ и радостно рассмеялся. Девчонки, улыбаясь, передали маленькую стопку – книгу и лежащий на ней новенький диск. Уже в забытьи я вновь вернулась к тому, ради чего мы здесь собрались, - ставить свои автографы. После каждой подписи бросала взгляд в толпу – вот снова появилась курчавая голова. Моя книжка снова передалась девчонками, теперь уже в обратном направлении.
Трясущимися от волнения руками стремительно открыла форзац.
«По-прежнему люблю. Уже ожидаю и безмерно скучаю. Искренне твой Виктор».
Радостно забилось сердце. Подняла голову, но уже не увидела в толпе родимых глаз. Захлопнула книгу, прижимая ее к сердцу. Осталось всего ничего – стрелки часов показывали половину третьего. Что такое 3,5 часа по сравнению с одним годом, одним месяцем и 21 днем?

P.S. Возможно продолжение...

 Отправлено: 20.06.09 21:00. Заголовок: Автор: golfstream На..

Автор: golfstream
Название: Автографы (продолжение)

С того момента, как Он покинул помещение, минуты стали казаться долгими и вязкими, как смола. Шум в ушах не прекращался, но удалось немного уняться сердцу.
Спокойствие… Казалось, оно должно было вернуться ко мне. Но вместо него моим телом и душой завладело счастливое напряжение. Снова рука на автомате подписывает всевозможные вещи. Лишь глаза устало окидывают посетителей в надежде увидеть окончание очереди. Всего лишь полчаса до окончания автограф – сессии, но для меня они стали самой долгой половинкой часа за всю мою короткую жизнь.
Но вот, наконец, все закончилось. Поклонники довольны, прижимая к груди драгоценные для них вещи с нашими подписями. Несколько общих фотографий. Немного усталые, но по-прежнему улыбающиеся лица девчонок, букеты цветов в их руках. Вот уже невесть каким образом и в моих ладонях очутился шикарный букет алых роз. Но все это уже не трогает сердце. Оно упорхнуло, улетело, понеслось вслед за любимым человеком. И вслед за ним упорхнули все мысли из моей головы. Осталось лишь счастливое предвкушение вечера…
Снова все в тумане – люди, лица, обрывки фраз… Коротко прощаясь, на ходу кричу, что у меня дела… Столь важные, что, рухни сейчас к ногам мир, я этого не замечу. И плевать, что на вечер уже давным-давно запланирована тусовка. И совершенно не важно, что все собираются отметить успешно выпущенный первый сольник. Девчонки, кажется, все поняли. Лишь весело переглядываются и подмигивают мне.
Все в жизни когда-нибудь случается в первый раз. Альбом, хоть и первый, уже остался в прошлом. Пусть и совсем недавнем. Впереди меня ждут куда более важные открытия. И ради них я готова сейчас отдать все, чем только владею…
Ловлю такси и лечу к себе домой, судорожно обдумывая варианты развития сегодняшнего вечера. Впервые в голову приходят мысли о том, что я вновь сама сделала первый шаг навстречу. Это приглашение Его в кафе, просьба об ответном автографе. А что было бы, не напиши я этих слов, не возьми с собой его книгу, не попроси его об ответе… На миг почувствовала, как спину покрыл липкий холодный пот. Глубокий вдох. Попытка отогнать ненужные мысли. Такой же глубокий и протяжный выдох. Желание вытолкнуть из себя с последней каплей углекислого газа все неуместные и тревожные мысли. Кажется, пустые легкие слиплись от того, что на несколько секунд попыталась задержать дыхание. В груди уже ощутима физическая боль. Она затмила работу мозга. Еще мгновение, и, вздрогнув, я судорожно желаю новый вдох. От кислородного голодания вмиг зашлось сердце, и я, подобно новорожденному человечку, кричу. Только уже про себя: «Дура!!! Какая же ты дура!!! Он же пришел. Сам. Первый. Отыскал, решился, подошел!» Чувствую, как меня отпускает… Все хорошо, теперь я это твердо ощущаю…
Часы показывают начало пятого, когда, взъерошенная, с алым веником я врываюсь домой. Ничего не понимающий дед сыплет короткими вопросами. Дедуль, родной, не сейчас! Со словами «Это – в воду!» отдаю ему свой букет. «Все вопросы – потом!» - бросаю на ходу. Врываюсь в свою комнату, распахиваю двери шкафа и застываю в немом ужасе: решительно не знаю, что сегодня одеть. Горы маек, брюк и джинсов летят на диван. Больше у меня ничего и не имеется. Впрочем, нет! Где-то завалялось выпускное платье. Ага, вот оно! Усмехаюсь, - мое декольте, равно как и открытые коленки, которые, кроме как на соревнованиях в жизни никто не видел, поразило всех. Что уж говорить про Степнова?
С полминуты пялилась на самый необычный элемент своего гардероба, прежде чем переключилась на другие мысли. Белье! К платью надо одеть что-то более откровенное и вызывающее. В арсенале имелся один «боекомплект», купленный как раз к выпускному. Снова усмешка, – дуреха, надеялась его обольстить еще год назад. Не свезло… Ну что ж, думаю, сегодня удача на моей стороне…
Украдкой бросаю взгляд на настенные часы и ужасаюсь, - время неумолимо торопится вперед. А я еще не собрана. Пулей мчусь в ванную. Душ – укладка волос – легкий макияж. Осталась весьма довольна собой. На ходу замечаю, что именно любовь и внутренний полет делают женщину невероятно красивой. Сейчас я немного влюблена в себя, а, значит, уверена в своих силах.
Вихрем врываюсь в свою комнату, снимаю с плечиков платье и… застываю с ним в руках перед зеркалом. «Кулеминааа, - кричу своему отражению, - ау!!! Очнись! Какое платье?!». Вдруг становится дико смешно. «Вот удумала-то – платье!!! Как еще про шпильки не вспомнила?! Ты ж балетки свои – и те выкинула еще прошлым летом, вновь сливаясь со своими любимыми кедами в единое целое».
Платье полетело вслед за остальным тряпьем на диван…
Из груды вороха достала светло-голубые, практически белые, джинсы. Маркие, поэтому не ношу их практически. Сейчас же – самое оно. В недрах шкафа отыскалась белоснежная майка с небольшим цветочным орнаментом на правом боку. Тончайший хлопок выгодно обтягивает грудь и просвечивает кружево нижнего белья. С удовольствием засмотрелась на собственное отражение. Смеюсь. Довольна…
- Дедуль! – уже в коридоре целую своего старика в морщинистую щеку. – Меня сегодня не жди. Я на свидание!
- Ленка, я ровным счетом ничего не понимаю. Свидание? С кем?! – ворчит мой писатель.
- Дед! – снова пробивается наружу счастливый смех. – Степнов объявился! Мы сегодня ужинаем в кафе.
- Ах, Степнов, - многозначительно, стараясь быть серьезным, а, главное, внушительным, тянет дед.
- Ага! Он самый, - уже зашнуровываю привычные кеды. – Ну, я пошла?
- Иди, внучка, иди! Виктору от меня привет!
- Спасибо, дед! За все! – снова чмокнула его, теперь уже коротко, в губы.
- Беги уже, егоза! – весело улыбаются родные глаза.


Продолжение, оно же окончание, следует...

 Отправлено: 21.06.09 12:45. Заголовок: Автор: golfstream Н..

Автор: golfstream
Название: Автографы (продолжение)
Рейтинг: R
Статус: окончен

Кафе Алехиных располагалось в том же районе, что и наши со Степновым дома. Обычно мы с девчонками не замечали пути к нему. За веселой болтовней мы коротали дорогу. А сегодня мне казалось, что путь бесконечный, и ноги отказываются вести к назначенному пункту. Зачем-то сделала крюк и прошла мимо родной школы. Закрыта на лето, как и предполагается. Должно быть, в ней всего-то и есть пара человек – завхоз и наш охранник, дядя Петя. Кажется, у этих людей не бывает ни выходных, ни отпуска, ни даже спокойных ночей.
Все эти мысли невольно роились в моей голове, когда, пытаясь справиться с волнением, я присела на лавку неподалеку от школьного двора. Перед глазами стали мелькать годы, проведенные здесь, наше знакомство со Степновым и все события последних школьных лет. Наша дружба, переросшая в куда более серьезные и крепкие чувства, помощь Виктора, пока еще Михайловича, в непростых ситуациях. Вспомнились и бесконечные недомолвки и «побеги» друг от друга. Господи, какие глупые мы были! Ведь, по сути, бегали не друг от друга, а от самих себя. Ведь главные решения – они всегда должны придти изнутри, родившись в собственной голове. А в чужую свои мысли не вложишь…
К своему решению – уверенности в том, что буду всегда любить Степнова, - я пришла уже давно. Хотя, признаюсь, честно пыталась замаскировать это от самой себя. Не получилось, и я уже не скрывала от окружающих своей надежды когда-нибудь снова объясниться со Степновым, равно как и ждала того, что он однажды не просто придет, а вернется…

Я не буду утомлять вас описанием вечера. В нем не было ничего сверхъестественного – просто ужин. Ах, да! Ну, конечно же, он подарил мне букет изящных алых роз. Я насчитала девятнадцать полураспустившихся бутонов – видимо, он сравнил их с моей жизнью. Я знаю, что Виктор всегда трепетно относился к моему возрасту.
Степнов пытался завести разговор на тему своего исчезновения из моей жизни. Хотел извиниться и объяснить, какими мотивами руководствовался, когда ушел после школьного выпускного. Но мне уже было плевать на все это. К чему слова? Разве мы в силах изменить прошлое? Конечно, мы можем изменить отношение к нему. Поэтому, стоит ли думать о плохом? Все сделанное нами – это опыт, каким бы он ни был – печальным или хорошим. Нужно вынести правильные выводы и постараться не натворить новых ошибок. А я… Я уже давно простила Степнова. И каким бы ни было наше прошлое, я готова перечеркнуть последний год и начать все с чистого листа.
Единственное, о чем я попросила его - просто быть таким, как прежде: когда между нами не было разногласий. Когда мы были увлечены общими идеями, жили одними эмоциями, не задумываясь о посторонних взглядах, чужих мыслях, об общественном мнении. Ведь было же время, когда нам просто было хорошо друг с другом…
Я не знаю, с чем сравнить сегодняшний вечер… Быть может, со сказкой? Так ведь нет ничего сверхъестественного. Это жизнь – самая простая и вполне банальная. И мужчина – самый любимый и желанный – он реальный. Вот он – только протяни руку - и его тепло станет вполне осязаемым.
Словно прочитав мои мысли, Виктор протянул руку и накрыл ею мою ладонь.
Мы еще в кафе, но ужин давно закончился. Уже растаял нетронутый десерт, остыли чашки с позабытым чаем… Где-то играет музыка, но мне не различимы слова песен… Есть только его глаза – голубые и бездонные – они окутывают меня, и я уже давно тону в их пучине…
- Пойдем домой, уже поздно, – слышу его тихий голос.
Сегодня мы перешли на «ты». А я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Даже смешно. В своих иллюзиях я тысячу раз представляла, как мы занимаемся любовью, но до сих пор мне трудно называть Степнова просто Витей…
- Пошли, - смущенно прошептала я, опуская голову.
Зачем-то ухватила свободной правой рукой чайную ложку и стала ковыряться ею в десерте… Кажется, зашкалившее сердце и учащенный пульс выдали меня с головой – своей правой рукой он едва заметно прикоснулся к моему запястью.
- Ты боишься меня?
Молниеносно вскинула на него взгляд, но не в состоянии сказать что-либо, просто отрицательно покачала головой.
«Ой, дура ты, Кулемина! Это ж надо быть такой простушкой! Он же читает тебя, как открытую книгу!»
Вижу, как он улыбается, завидев мое смущение.
- Пойдем! – переплетаю свои и его пальцы.
«Надеюсь, в моей книге он найдет множество интересных страниц!»
Еще с минуту сидим, не в силах разжать крепкое сплетение рук. Снова бешено бьется сердце. Инстинктивно прикусываю губы и вижу, как его взгляд останавливается на них. Кажется, сердце вообще остановилось… Боже, как вынести эту муку, – я готова броситься ему на шею и целовать до потери пульса…

Все остальное – словно в тумане… Пешая прогулка домой. Утомительная жара, кажется, полностью поглотила кислород. Дышать практически нечем. Или это от любви, вновь вспыхнувшей ярким пламенем, тяжело вздымается грудь? Я уже ничего не осознаю. В голове одна мысль: лишь бы снова не покинул. Хотя, вряд ли… Я замечаю его томные взгляды, которыми он раздевает меня. А еще смешно закусывает нижнюю губу. Впрочем, я ничуть не лучше. Наверно, со стороны мы оба смотримся смешнее некуда – два взрослых человека, а ведем себя словно юные подростки. Да и они, наверно, действуют гораздо смелее и решительнее.
Неожиданно невесть откуда возникло легкое дуновение прохладного ветерка. А мы замедлили свои шаги – так хотелось, чтобы дорога домой не кончалась. Нет, не так, - попросту боялись расстаться там, у порога чьего-либо дома, поскольку обоих еще мучили сомнения…
Ноги сами собой привели нас к школе. Рассмеялись. Кому рассказать – не поверят ведь! Ну что мы, глупые, там забыли? Мы и сами ничего не понимали. Спортсмены, – легким прыжком преодолели невысокий забор и устроились на одной из многочисленных лавочек на школьном дворе. Уселась поперек лавки, забравшись на нее с ногами. Перекрестила их и замерла в ожидании действий Степнова. Ему ничего не оставалось делать, как сесть, подобно мне, поперек скамейки. Лицом к лицу. Правда, дистанцию заметно сократил. Мои согнутые в коленях ноги – единственное, что разделяло нас.
Разговоры ни о чем и обо всем одновременно. Счастливые воспоминания прежних лет. Рассказы о том, как и чем жили последний год: я рассказывала о своей учебе, выступлениях и большом концерте в Лужниках; он – о работе над книгой. С разговора о романе вдруг перешли к главному – нашим чувствам.
- Скажи, - путаясь в словах, спросила о самом волнующем, - эта книга о нас?
Даже в темноте заметила, как заблестели его глаза.
- Да, Лен, - услышала его полушепот, - я написал ее на одном дыхании, думая о тебе.
Снова учащенное биение сердца в груди. Осторожным, но в то же время ловким движением выпрямила и развела ноги и, приблизившись, обхватила его ими в поясе. Заскользила руками по мужским плечам, долго всматриваясь в его глаза. Провела ладонью по чисто выбритому лицу. Нежная кожа пальцев ощутила впадины носогубных складок, более мелкие морщинки на щеках, – это от смеха. Он так любит улыбаться… Мой милый… Мой…
Дыхание Виктора совсем близко, оно завораживало. Обвела взглядом его лицо и остановилась на чуть приоткрытых губах. Поцелуй… Он тоже сродни первому. Тот, нелепый, от собственного отчаяния, не в счет. Я тысячи раз себе представляла, каким он будет, по-настоящему первый. Тот, что должен случиться по обоюдному желанию, чувственный, нежный, трепетный…
Неожиданно раздались раскаты грома. Дрогнув, прижалась вплотную к мужчине, ощутив, как широкие горячие ладони легли на мою спину. Моя грудь коснулась мужской груди и от этого прикосновения, подобно разряду тока, по телу прокатилась дрожь. Резкий поток холодного ветра окутал нас с ног до головы. И вот уже одной рукой Виктор крепко прижал меня к себе, а второй нежно прикоснулся к моей щеке.
Боже, как уютно в его ладони!
От умиления я на миг прикрыла глаза и в то же мгновение почувствовала, как мой рот накрыли его теплые губы… От одного нежного прикосновения прогнулась, как кошка, и еще сильнее прижалась к Степнову. Впрочем, куда уж сильнее. Между нами, казалось, воздуху негде было просочиться. Кольцо моих рук сомкнулось на его плечах. Впилась в губы столь неистово, как будто хотела вынуть из любимого человека душу, отдав взамен свою. Накопленные с годами чувства рвались наружу, и не было никаких сил, чтобы сдержать их.
Внезапно стал накрапывать мелкий дождик. Снова раздались раскаты грома, и уже через минуту с неба мощным потоком полилась вода. Со стоном оторвавшись друг от друга, вскочили со скамейки и побежали под школьный козырек. Дождь не испортил нам настроения. Мы хохотали, как дети. В принципе, уже промокшие, мы бы могли остаться и под открытым небом, но… Жажда новых поцелуев поглотила нас. Едва отдышавшись от короткого, но стремительного забега, вновь слились в поцелуе. Успевшие хорошенько вымокнуть, слегка продрогли и окунулись в крепкие объятия друг друга. Мокрая одежда раздражала, поскольку сковывала движения и не давала рукам пробраться под нее. От этого руки лишь усиливали объятия и жадно исследовали тела поверх мокрой ткани.
На мгновение Виктор оттолкнул меня от себя. Волна непонимания поднялась во мне, перемешиваясь с непонятной горечью. Я не могла понять причину столь неприятного для меня действия. Но, проследив за взглядом Степнова, тут же успокоилась. Его глаза жадно изучали мою грудь. Мокрый хлопок не скрывал замысловатого кружевного узора, равно как и небольших твердых горошинок груди. То ли от холода, то ли от нахлынувшего желания, грудь напряглась и уже открыто призывала к тому, чтобы ее согрели жаркие мужские губы.
Перехватывая взгляд, в котором остро читалось желание, сорвала короткий, но глубокий поцелуй, давая понять, что горю сейчас не меньше его. Я ухватила Виктора за руку и уверенно тронулась с места. Но тут же была остановлена мужчиной. Он резко притянул меня к себе, крепко прижал к своей груди и, глядя в глаза, уверенно сказал:
- Ленка, я люблю тебя!
Кажется, в тот миг земля уплыла из-под ног. Вы, наверно, поймете меня, - порой случается такое, когда меньше всего думаешь о какой-то вещи, которая еще утром казалась тебе смыслом всей жизни. С которой просыпаешься, чистишь зубы, ешь, работаешь, засыпаешь… Словом, живешь с какой-то мыслью и четко осознаешь свою острую потребность в чем-то. И вот наступает миг, когда перестаешь думать о наболевшем…
Меньше всего сейчас я ожидала услышать слова любви. Те, о которых даже боялась думать. Я готова была отдать полжизни ради одной ночи со Степновым. Без каких-либо обязательств, без права на дальнейшие отношения. Да что там говорить – даже без чувств! Пусть это всего лишь страсть – я согласна даже на нее. Но вот любовь… Сказать, что я растерялась, - значит, не сказать ничего.
- Вить, ты что? – изумленно спросила я, чувствуя, как от неожиданности бессильно опустились руки.
- Я люблю тебя, Лен. Что тут непонятного? – теплая улыбка синих глаз.
- Но… - слова по-прежнему застревали где-то в горле.
- Не говори мне ничего. И ответа я у тебя не прошу. Просто знай.
Вспышка молнии и новый раскат грома отрезвили меня. В коротком отблеске я успела различить горечь отчаяния в степновских глазах.
- Витька, родной, - чувства вновь вспыхнули во мне с прежней силой, - ну как же я могу молчать, когда я уже написала тебе сегодня о самом важном! Там, на диске. Я люблю тебя!
Я повисла на шее у Степнова, чувствуя, как в его груди набатом бьется счастливое сердце.
- Глупенький, как ты мог подумать, что я тебя разлюбила!
- Девочка моя, - прошептал в ответ Виктор.
И уже, не говоря ни слова, крепко зажал мою ладонь в своей, и мы резво бросились бежать в сторону его дома.

Мы вымокли до нитки, пока добрались до квартиры Степнова. Вода стекала с нас ручьями. Но нас не заботил не внешний вид, ни дискомфорт сковывающей одежды. Едва ввалившись в квартиру, стали рьяно срывать друг с друга одежду.
- Надо принять душ, хоть немного согреться и ополоснуться.
- Ты замерз? - шепчу в коротких паузах между поцелуями. – Тогда в душ при одном условии – вместе.
Вижу, как в его расширенных зрачках с новой силой вспыхивает огонь желания.
До ванной комнаты добрались уже практически обнаженные – лишь мокрое белье скрывало от наших взоров самое сокровенное. Не в состоянии унять дрожь – не то от холода, не то от предвкушения предстоящего – осторожно освободила Степнова от последней детали одежды. Позволила ему обнажить себя. Крепкие объятия уже под горячим дождем рассеивателя… Ставшие вмиг сверхчувствительными ладони исследовали тела друг друга, губы срывали один за другим страстные поцелуи. Моя грудь впервые познала ласку мужских рук, отчего внизу живота возникло приятно тянущее, доселе неведомое чувство…
Я уже не помню, когда закончились объятия в ванной, и как мы переместились в спальню… Все было словно в тумане. Первое, что слегка отрезвило меня – запах его постели. Чистые простыни хранили едва уловимый аромат степновского одеколона. Такой родной и до боли знакомый запах. От этой столь приятной мелочи вмиг стало тепло и уютно на душе.
Виктор накрыл меня своим телом. Он еще пытался держать свой вес на локтях. Но делал это с большим трудом – трепетные, чуть шершавые ладони ласкали мое лицо. Я вновь всматривалась в его глаза и не могла насытиться этой прозрачной глубиной его озер. Хотелось утонуть в них, раствориться, погибнуть и вновь воскреснуть. Я была уверена, что он способен сотворить такое чудо…
Вновь прикоснулась к его губам, изливая всю свою нежность. Поцелуи вновь стали чувственными, щемяще – нежными, сладкими. Поняла, что не в состоянии больше ждать. Я уже успела прорасти в него корнями за этот вечер. Осталось оплести своими ветвями все его существо и, наконец, впустить в себя его ростки…
Мои руки заскользили по его плечам и крепко обвили шею. Продолжая целовать чувственные мужские губы, чуть приподняла бедра и слегка подтолкнула мужчину наверх, давая ему понять, чтобы он приподнялся. В короткие доли секунды успела развести в стороны свои бедра и, отдаваясь на волю неведомым мною инстинктам, опоясала Виктора своими ногами. В ту же секунду почувствовала тяжесть его тела на себе. Сильные мужские руки неистово гладили мои бедра, горячее дыхание обжигало впадинку у правой ключицы. Я чувствовала твердую мужскую плоть у своего лона и уже готова была кричать от этой, кажется, нескончаемой пытки.
- Я хочу тебя, - слетело с моих губ.
Степнов приподнялся на одном локте, по-прежнему, придавливая меня своими бедрами к постели. Едва заметное движение, и я уже чувствую жар его плоти у самого входа.
- Первый? – коротко спросил он, элементарно боясь причинить мне боль.
Но мне не страшно. Слишком долго я этого ждала, чтобы бояться…
Отрицательно кивнула из стороны в сторону в ответ на его вопрос. Увидела смятение на его лице. Не ожидал. Глупенький...
И тут же поспешила успокоить, поясняя:
- Единственный…
Одна секунда - моя успокаивающая улыбка, вспышка счастья и облегчения в его глазах, одновременный глубокий вдох и… одно мощное проникновение…
Секундная вспышка боли. Невыносимо сладкой, тихо сменяющейся удивительным чувством наполненности и бесконечного единения. Короткий судорожный всхлип переродился в чувственные стоны. Движения в такт разгоряченным сердцам, одно жаркое дыхание на двоих – из губ в губы…

Мне трудно сейчас что-либо вспомнить из событий той ночи. Только обрывки воспоминаний… Памятуя о предохранении, успел выйти за секунду до своего финала… Потекли долгие минуты, давая возможность отдышаться и придти в себя. И вот уже поистине мой мужчина вновь пустился в путешествие по моему телу, исследуя губами все потаенные уголки… Его трепетные ласки, подарившие мне первое в жизни наслаждение, возносили меня на собственную вершину блаженства…
Под утро мы уже не могли остановиться для того, чтобы прерваться. Едва сдерживая себя, чтобы не сорваться, помню, как вывалила содержимое своей сумки на стол неподалеку от кровати. Среди множества мелочей, в числе которых, конечно же, была книга Степнова, а так же пара наших дисков с автографами всех «ранеток», была упаковка предусмотрительно припасенных мною презервативов.
Долгая прелюдия закончилась сплетением тел уже на рассвете. Измученные ласками, мы едва справлялись с тем, чтобы не провалиться в глубокий сон. Мне едва хватило сил, чтобы на цыпочках проскользнуть к окошку и отворить узкую створку, дабы впустить в комнату свежий утренний ветер. С наслаждением нырнула в теплую постель к самому любимому, единственно желанному мужчине на свете, утопая взглядом в его счастливой улыбке. Проходя мимо столика возле кровати, заметила, как дуновение ветерка распахнуло мягкую обложку книжки моего автора, обнажив при этом надпись «По-прежнему люблю... Искренне твой Виктор». Куча мала, вываленная из моей сумки, вдруг покосилась, - в самом низу, как колеса, поехали узкие цилиндрики помады и туши для ресниц. Уже сквозь сон мы едва различили глухой стук пластика – на пол свалился один из дисков, на котором ярким маркером светилась подпись: «С любовью от Ранеток» и разноцветными пятнами светились наши автографы…
Засыпая, я вдруг вспомнила, что еще прошлым утром вела отсчет своего одиночества - один год, один месяц и 21 день… Уткнувшись носом в ложбинку между плечом и щекой Виктора и зарывшись пальчиками в мягкие волосы на его груди, радостно втянула ставший уже давным давно родным запах его тела. Нет, сегодня не двадцать второй день после года и одного месяца расставания, - уже наступил первый день новой, счастливой жизни…

 Отправлено: 01.07.09 03:15. Заголовок: Автор: golfstream На..

Автор: golfstream
Название: Я по тебе схожу с ума
Жанр: Romance
Рейтинг: R
Статус: окончен
Пейринг: КВМ

Я по тебе схожу с ума,
Как по земле – морской прибой.
И целый мир – моя тюрьма,
Когда в разлуке мы с тобой.

Я по тебе схожу с ума,
Когда ты около меня.
И все высокие слова –
Лишь дым от яркого огня.

(с) Андрей Дементьев

*****
Чу-чу-чучух, чу-чу-чучух, чу-чу-чучух…
Мерный стук колес отмеряет километры, ежесекундно сокращая немыслимое расстояние между нами…
Я люблю поезда. Люблю вокзалы. Мне нравится дегтярный запах шпал, пропитанных креозотом. Я обожаю запах угля из топок тепловозов, растворенный в терпком ночном воздухе. Все это уже давно стало частью моей жизни. Кочевой жизни…
Я сама выбрала свой путь – эти бесконечные дороги, опоясывающие всю нашу необъятную родину вместе с бывшими республиками СССР. Гастроли, выступления, турне… Как много слов. Гораздо больше дел. Мелькание городов, которые успеваю рассмотреть только через грязноватое стекло автобуса-поезда-автомобиля. Объездила всю страну от Мурманска до Хабаровска, но ровным счетом ничего не видела.
Нет-нет, я не жалуюсь. Я люблю свою работу. Она, прежде всего, - увлечение. Любимое дело. Наслаждение, способное дарить ни с чем не сравнимый драйв.
Одно лишь тревожит – ты далеко от меня. Тебя скрывает пелена мегаполиса. Ты уже давно растворился в нем, как песчинка в огромной толще воды. Я порой ругаю тебя за постоянство, но, Боже мой, как я рада, что ты всегда остаешься константой! Ты, как якорь, брошенный в укромной гавани. Где бы я ни была, я знаю, что ты ждешь меня на противоположном конце моего пути…
Чу-чу-чучух, чу-чу-чучух, чу-чу-чучух…
За окном мелькают фонари. Поезд, шумно вздохнув, останавливается на короткую передышку. Снова вокзал – сотый ли, или тысячный? Не знаю. Я давно уже сбилась со счета. Мельтешат незнакомые лица – они, должно быть, тоже к кому-то спешат.
Как хочется, чтобы каждого кто-то ждал в конце пути…
Поезд тронулся, давно погас свет. За окном – бескрайние просторы. В кромешной темноте уже не различить ничего. Даже многочисленные холмы и перелески слились воедино с темным маревом ночи. Устало закрываются глаза, и сквозь полудрему я вижу чистый свет твоих синих глаз. Все, о чем я сейчас мечтаю, - поскорее прикоснуться к твоим теплым губам и, прежде чем слиться с ними в томительно-нежном поцелуе, прошептать: «Я дома!».
Месяц в разлуке – это слишком тяжелое испытание для меня. Но я не могу иначе. Я не могу бросить любимое дело. Наша музыка не вечна. Я прекрасно это понимаю, поэтому и прошу дать мне еще совсем немного времени…
Снова прозрачный свет твоих глаз льется, как чистая родниковая вода. Я проваливаюсь в сон, мечтательно обнимая подушку и представляя, что это ты…

*****
Когда же уже прекратят лить эти проклятые дожди?
Странное дело – я всегда любил их. Они дарили покой и умиротворение. Дерзкие капли, отстукивающие барабанную дробь по подоконнику, сродни метроному задавали ритм, который успокаивал. Что же стряслось? Почему теперь я полночи ворочаюсь в широкой постели, не находя удобного положения?
Вот уже месяц я не задергиваю шторы в спальне. Все равно не усну. Разве виноват в этом тусклый свет уличных фонарей? Наоборот, как единственный приятель, он скрашивает мое ночное одиночество.
Снова всматриваюсь в тонкие ручейки, омывающие мои окна с внешней стороны, и думаю том, как, должно быть, ты устала и продрогла за этот долгий месяц разлуки. Где ты сейчас? Очередная гостиница и чужая холодная постель. Вновь судорожное сжимание подушки и мягкая улыбка на твоем лице.
Моя девочка, я схожу с ума от одной мысли о тебе. Мой дом в твое отсутствие стал таким же продрогшим, каким бывает осенний лист на холодном ветру. Когда-то ты подарила мне целый мир, сказав одно-единственное «да». Но этот мир, как клетка, слишком тесен, когда тебя нет рядом. И жизнь теряет радужное очертание, когда наступает очередной период разлуки.
Каждое новое утро начинается с того, что черным маркером ставлю крестик в большом настенном календаре, висящим в коридоре. Заранее вычеркиваю еще один день без тебя, хотя его еще только предстоит прожить…

*****
Уже стоя у двери степновской квартиры, в которой они счастливо жили в качестве мужа и жены вот уже третий год, Ленка довольно улыбнулась. «Все-таки хорошо, что удалось выкроить свободный день и вернуться домой пораньше. Виктор будет рад».
Еще вчера, садясь на вечерний поезд из Самары, счастливо жмурилась, представляя удивленное лицо мужа, когда он увидит ее ранним утром на пороге собственного дома.
Поворот ключа в замочной скважине выдернул мужчину из хрупкого предрассветного забытья – последние дни практически не спал.
Еще не веря ушам своим, но уже захлебываясь радостным предчувствием неожиданной встречи, в короткие секунды сократил расстояние от супружеской спальни до входной двери.
На пороге с большим дорожным чемоданом и парой более легких сумок стояла Ленка. Последний метр до нее, подобно льву, преодолел одним прыжком. В какую-то долю секунды девушка успела стремительным движением расстегнуть молнию на своем пуховике. И, прежде чем прижаться друг к другу, она сомкнула плотным кольцом свои нежные руки на его плечах, а он, в свою очередь, нырнул ладонями под куртку девушки. Обвив ее тонкий стан, крепко прижал к себе. Зарылся носом в ложбинку у самой шеи, вдыхая родной запах ее тела.
С трудом высвободившись из крепких объятий, Лена заглянула в любимые глаза.
- Наконец-то, я дома! – выдохнула в самые губы мужчины.
Его тело отдавало невероятным жаром ото сна. Или это она продрогла от промозглого осеннего утра? Единственным сиюминутным желанием было освободиться от сковывающих одежд и смешать холод одного тела с жаром другого, смешать эти две стихии воедино.
Первым шагом для сближения стал поцелуй – требовательный, уверенный, страстный. Изголодавшиеся друг по другу мужчина и девушка впивались в губы так, словно пытались вынуть друг у друга души.
Его руки избавляли ее от верхней одежды, когда она сама, не глядя, стаскивала с ног кроссовки, небрежно цепляя носками их твердые задники. Виктор подхватил Лену, крепко обнимая ее за талию. Она лишь едва заметно взмыла в воздух, стряхивая с ног обувь, и еще крепче обхватила мужчину за шею. Не прекращая глубокого поцелуя, он закружил ее по просторному коридору. Мельком в сознание Лены ворвалась картинка – четкие линии крестиков на настенном календаре. Но осмыслить увиденное она не успела – новый виток поцелуев совершенно свел с ума.
В головокружительном импровизированном вальсе пара незаметно переместилась в спальню.
- Господи, Ленка, я не могу поверить в то, что ты вернулась! – шептал мужчина, не прекращая своих ласк.
- Придется поверить! – лукаво прошептала она в ответ, притягивая его вслед за собой к широкой кровати.
Постель еще хранила его тепло, равно как и запах мужского тела. Очутившись в горизонтальном положении, Ленка блаженно зажмурилась, шумно втягивая запах родного дома. Тяжесть мужчины вернула ее к приятной реальности – открыв глаза, вновь окунулась в чистые родники мужниных глаз.
- Витька, как же я соскучилась по тебе, - с этими словами молниеносно обняла его руками-ногами, крепко прижимая к себе.
В ответ на это раздался мучительный стон – Виктор сгорал от непреодолимого желания войти в нее сиюминутно, но девушка все еще была одета. Рыча, словно раненый зверь, он высвободился из ее объятий и стал срывать тесную одежду. Пожирая глазами вожделенное тело, мечтал покрыть его своими поцелуями. Но в тот момент уже было не до ласк и не до прелюдий – желание обладать любимой женщиной стало первостепенным. Ее вновь принимающие объятья и его мощное проникновение стали единым движением. Сцепились крепко-накрепко, превращаясь в единое целое. Казалось, между телами совершенно не было расстояния – один клубок тесно сплетенных рук и ног, завершающийся слиянием губ. Мощные глубокие толчки быстро привели к долгожданной разрядке, вознося супругов на вершину блаженства. Они еще долго лежали, не меняя своего положения, поскольку сил на то, чтобы освободить друг друга от объятий, не было.
Виктор собирал губами капельки пота, выступившие на лице девушки. Она раскраснелась и, казалось, отогрелась за короткие минуты страстного соития.
- Я люблю тебя, - прошептал он на самое ухо.
- Я люблю тебя, - еще крепче прижимая к своей груди, ответила она.
Несколько минут спустя она уговорила мужа пойти в душ. Правда, уговоры сводились к тому, чтобы сделать это поодиночке.
- Иди первый, а я вслед за тобой, - улыбнулась Лена.
- Может, все-таки вместе? – загадочно протянул он.
- Вить, ты же не дашь мне вымыться! Я тебя знаю! – рассмеялась она. – А мне надо хорошенько сполоснуться с дороги.
Пока его не было в комнате, она счастливо осматривала свою комнату. Месяц вдали от дома еще отзывался глухой болью в сердце. Но сейчас она уходила под натиском обуревавшего счастья при виде родных стен.
Виктор вернулся, когда не прошло и пяти минут. Она ужом проскользнула у него под рукой, не давая вновь затянуть себя в крепкие мужские объятия. Уже из коридора прокричала: «Я скоро!» и скрылась за дверью в ванной. Водные процедуры и впрямь не заняли много времени – Лене не терпелось вернуться в теплую постель и мучительно-сладкие объятия.
Выйдя из ванны, снова наткнулась взглядом на календарь. Среди испещренных крестиками одинаковых ячеек лишь одна сияла нетронутой белизной – только две цифры нарушали ее пространство. Ленка счастливо улыбнулась и, покачав головой, вернулась в ванную. Послышалось какое-то копошение, что-то стеклянное стукнуло на полке. Через минуту она показалась в дверях, держа в руках обыкновенный лак для ногтей ярко-красного цвета. И такой имелся в арсенале бывшей угловатой спортсменки. Яркий педикюр, скрываемый обычно носками и кедами, вызывал у супруга недвусмысленные желания…
Ленка вернулась в комнату спустя пару минут, принеся за собой шлейфом легкий запах ацетона.
- Чем это пахнет? – удивленно спросил Виктор.
- Да так, - махнула рукой девушка, - остатки лака стерла.
Уже через минуту они вновь окунулись в безбрежный океан страсти. Но теперь уже нашлось время любовной прелюдии – она была сравнима с пенным прибоем, ласкающим морской берег поутру…
Утомленная, но бесконечно счастливая, Ленка уснула практически сразу после очередной порции полученного наслаждения. Виктор еще долгое время лежал, всматриваясь в родимые черты. Не верил своему счастью – ведь он ожидал ее только завтра.
Мужчине не спалось. Осторожно выбравшись из плена простыней и теплого одеяла, прямиком прошел в душ. Долгое стояние под горячей водой сделало свое дело - мужчину разморило. Впервые сказалась физическая усталость, накопившаяся за долгий месяц одиночества. Благодарствуя небу за то, что сегодня выходной, решил снова прилечь. Уже стоя в коридоре перед зеркалом, высушивая полотенцем волосы, внезапно наткнулся взглядом на календарь. Там, на пустом, незапятнанном квадратике вместо привычного черного креста пламенело алое сердце, нарисованное простым лаком для ногтей.
Радостно забилось собственное – в груди. Горячей лавой по венам растеклось ощущение неземного счастья. Как мало для этого нужно – просто, чтобы любимый человек был всегда рядом.
Осторожно ступая, дабы не разбудить Ленку, пробрался в спальню. Зашторил окна – ему уж не нужен молчаливый товарищ в виде уличного фонаря. Не страшен дождь – его мерный стук вновь доставляет радость. Но и он излишен в гармонии двух любящих душ.
Теплая постель, горячее ото сна тело, любимые черты и… впервые за долгое время крепкий сон – один на двоих…

 Отправлено: 14.02.10 03:05. Заголовок: Всем привет! Я искре..

Всем привет!
Я искренне поздравляю вас с Днем всех влюбленных и желаю самого простого и одновременно дорогого в жизни: Любите и будьте любимыми!

Автор: golfstream
Название: День святого Валентина
Жанр: OOC, Romance
Рейтинг: PG-13
Пейринг: КВМ
От автора: захотелось чего-то теплого и сказочного в этот чудесный день ;) Искренне надеюсь, что вам понравится!

Звякнул маленький колокольчик над дверью, радушно приветствуя нового посетителя. Отряхивая снег со своего дорогого пальто, в магазин зашел мужчина лет тридцати пяти. Судя по не менее дорогим туфлям на тонкой подошве и отсутствию на них грязи и снега, на вычищенную дорожку перед магазином он выпорхнул прямо из автомобильного нутра. Так и есть, заметила Лена, сверкающий Порше Кайен стального цвета вопреки всем правилам парковки стоял всего в паре метров от входа.
Девушка работала в этом ювелирном салоне чуть больше года и довольно быстро научилась разбираться в клиентах. Впрочем, люди со средним достатком заглядывали к ним достаточно редко, салон был на хорошем счету и пользовался спросом у людей обеспеченных. При магазинчике работала ювелирная мастерская, многие изделия, лежащие на витрине, были выполнены в единственном экземпляре. Помимо этого по желанию клиента драгоценности могли быть частично исправлены или дополнены, к примеру, камнями.
На дворе стояло начало февраля, улицы вот уже который день заметало снегом. Долгая морозная зима отнимала силы, а холода заставляли мечтать о теплом пледе и об огне в камине. За пару минут до прихода нового посетителя Лена грела руки о кружку с горячим чаем и в который раз мечтала о теплом доме. Ее напарница отлучилась на обед, поэтому зал, не считая молчаливого охранника, девушка обслуживала одна. Она поднялась навстречу пошедшему мужчине и приветливо улыбнулась ему:
- Добрый день! Что привело вас к нам? – на секунду замолчала, столкнувшись с добродушным взглядом синих глаз. – Мы можем решить любую вашу проблему!
- Так уж любую, Лена?! – в мужском голосе послышались смешинки, а взгляд скользнул по бейджику на груди девушки.
- У нас богатый выбор ювелирных изделий на любой вкус! – с уверенностью ответила высокая блондинка.
Мужчина пытливо окинул взглядом стройную фигуру, облаченную в брючную пару и строгую белую блузку под пиджаком. Едва задержался на лице, отметив про себя красивый серо-зеленый оттенок глаз и красиво очерченный контур губ. Девушка улыбалась, но, как справедливо заметил мужчина, целью улыбки было не стремление понравиться клиенту и расположить его к себе. Очевидно, улыбка была визитной карточкой своей владелицы.
- Да, мои друзья рекомендовали ваш салон. Говорят, у вас можно найти удивительные вещицы.
- Будем рады помочь вам! К вашим услугам наша ювелирная мастерская. Если вы не найдете ничего подходящего среди готовых вещей, мы изготовим украшение в предельно короткие сроки. Итак, с чего начнем? – улыбнулась Лена.
- Мне нравится ваш уверенный настрой, - рассмеялся в ответ мужчина.
- Это всего лишь моя работа. Так кому мы ищем подарок, и по какому поводу?
- М-м-м… - немного замялся мужчина, задумавшись, - мне нужны три вещи. Повод один – на носу день святого Валентина. Вы знаете, терпеть не могу этот праздник, не особо понимаю его суть, но обстоятельства против меня. Женская составляющая моей семьи глупо чтит все эти новомодные веяния, а я не могу в одиночку с ними спорить.
Девушка, не переставая улыбаться, взглядом скользнула по рукам мужчины. Никаких колец. Что-то непонятное шевельнулось в груди, но времени задуматься над этим не было.
- Так, с поводом разобрались, теперь немного о персонах.
- Каких? – растерялся посетитель.
- Кому вы выбираете подарки? – тихо уточнила Лена.
- Ах, да! Простите! Мама, сестра и… девушка.
Снова трепыхнулось сердце. «Почему?» - подумала блондинка, шагая вдоль витрины и жестом приглашая мужчину следовать за собой. «Раньше такого за собой не замечала. Клиент, как клиент. Таких сотни, а, может, даже тысячи. Или виной тому глаза цвета теплого чистого неба, о котором так мечтается холодной зимой?»
- Давайте, пожалуй, начнем с матери. Расскажите немного о ней.
«Зачем я задала этот вопрос? За ним последуют другие. А я не хочу об этом знать!»
- Она еще молода, занимает руководящую должность, предпочитает строгий деловой стиль, но вместе с тем она очень романтичная натура.
- Я думаю, ей обязательно придется по душе изящная брошь, - девушка вытащила из витрины бархатную подставку с множеством красивых вещей. – Смотрите, вот эта очень элегантна, подойдет к любому возрасту и костюму.
Лена указала на весьма симпатичную вещицу – брошь была сделана из двух переплетающихся между собой слегка вытянутых сердец из белого и желтого золота, одно их которых было усыпано драгоценными камнями.
- Да, очень милая вещь, мне нравится, - одобрил выбор девушки мужчина. – Откладывайте.
Лена поставила коробку с оставшимися драгоценностями на место и вновь окунулась в небесную синеву глаз.
- Теперь расскажите о сестре. Сколько ей лет, чем она увлекается?
- У нас с сестрой огромная разница в возрасте, ей слегка за двадцать. Как и мать, она большой романтик в душе, обожает книги и готова ночи напролет зачитываться любовными романами.
- Не уверена, что вам понравится, но могу вам предложить вот это, - девушка прошла к противоположному углу витрины и достала небольшую персональную коробочку. В ней лежало большое, около пяти сантиметров в диаметре, плоское сердце. Сердцевина была частично прорезана и утоплена вниз.
- Что это? – удивился мужчина.
- Это закладка для книг, вот смотрите, - девушка достала тщательно отполированное сердце из коробки, вытащила из-под прилавка какую-то тетрадь и, захватив пару листочков, одела на них сверху сердце. – Наш ювелир может выгравировать на нем имя вашей сестры или любое пожелание.
- Потрясающая штука! – выдохнул посетитель. – Беру, не глядя!
Довольный выбором продавца, мужчина еще долго вертел в руках забавную вещицу, придумывая фразу, которую следовало выгравировать на поверхности. Из раздумий его вывел низкий голос девушки.
- Осталось выбрать подарок для вашей… девушки.
- Да-да! – кивнул головой мужчина, возвращая закладку для книг в руки продавца.
- Полагаю, здесь гадать мы не будем? – тихо и без привычной улыбки спросила Лена.
- Почему?! – синие глаза горели недоумением.
- Девушкам, как правило, дарят кольца. И здесь я вам не помощник, выбор лучше сделать самому.
- Нет-нет, что вы! Я без вашей помощи не обойдусь. И кольца мне пока не требуются. Я хочу что-нибудь другое: со смыслом, для души.
- Что ж, если привычные варианты с кольцами, серьгами, браслетами отпадают, давайте подберем вашей, - в этом месте Лена сделала едва уловимую паузу, - девушке какую-нибудь подвеску. Это отличный подарок – она будет носить его около сердца и думать о вас.
Зеленые глаза осторожно осмотрели мужчину с ног до головы. Высокий статный, красивый. От него веяло мужественностью, а запах хорошего парфюма вкупе с природным запахом пробуждал самые что ни на есть животные инстинкты. Находиться рядом с ним становилось невыносимо больно. Это был мужчина из далеких розовых грез, всплывающих на поверхность сознания по ночам, когда из-за бессонницы подолгу не можешь сомкнуть глаз. Стараясь улыбаться, как и прежде, Лена с грустью смотрела на синеглазого красавца, стоявшего по ту сторону прилавка, и думала о том, что ее мечтам никогда не суждено исполниться. Ее принц явно затерялся в совершенно ином сословии, да и комплектация у него, как это ни прискорбно, будет гораздо проще.
- Чем она увлекается? – повторила свой вопрос девушка, выныривая из облака собственный мыслей.
«Ну вот, допрыгалась. Сейчас он будет говорить о той, кому посчастливилось быть рядом с ним. Не хочу этого слышать».
- Честно говоря, я не знаю, - пожал плечами мужчина. – Мы с ней не так давно знакомы, и общение наше сводилось к несколько необычному роду отношений.
Мужчина многозначительно кашлянул, а Ленка явно смутилась и покраснела.
- Ну, хорошо, вот смотрите, - переборов болезненный укол в сердце, продолжила Лена. – У нас большой выбор подвесок с натуральными камнями в виде сердец…
- Нет, не годится! – тут же возразил покупатель. – Во-первых, о сердце пока говорить не стоит; во-вторых, я беспокоюсь за безопасность девушки. Не хочу, чтобы ей оторвали эту красоту вместе с головой. Она нам еще пригодится. Голова, разумеется.
- Хорошо, - вздохнула Лена и с надеждой в голосе задала следующий вопрос. - Цветы, вишенки, яблочки? Кошки и прочие животные?
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Музыкальные инструменты?
- Что? – с удивлением и интересом вспыхнули синие глаза.
- Инструменты. Как ваша девушка относится к музыке?
Лена достала очередную подставку и указала на коллекцию подвесок. Среди них были и изящные скрипичные ключи, и пара инкрустированных басовых, красивые скрипки, саксофоны, простые нотные знаки – как из цельных драгметаллов, так и с разноцветными камнями. Отдельную коллекцию составляли гитары. Рассматривая это многообразие, мужчина не сразу заметил, как длинные пальчики девушки-продавца выудили из общей массы небольшую бас-гитару и любовно провели по крохотным струнам.
- Позвольте? – мужчина в немом жесте протянул руку.
Блондинка аккуратно положила на широкую раскрытую ладонь предмет своего личного интереса. Гитарка была изготовлена из обыкновенного желтого золота, и лишь четыре струны отливали благородным серебристым цветом.
- Вы играете на гитаре? – мужчина бросил заинтересованный взгляд.
- Да, немного. В школе у нас с девчонками была своя рок-группа. Правда, дальше простого увлечения занятия музыкой ни к чему не привели.
В голосе девушки послышались нотки грусти и сожаления. Мужчина ненадолго сжал в ладони изящную гитарку, а потом вернул ее в руки продавца.
- Знаете, я, пожалуй, остановлюсь сегодня на тех двух вещах, которые уже выбрал. Насчет третьего подарка мне нужно еще самому хорошенько подумать. Я завтра приеду за закладкой для книг, надеюсь, что ваш мастер выполнит гравировку, и мы еще раз попробуем что-нибудь подобрать.
- К сожалению, завтра мы с вами не увидимся, у меня выходной день.
- А послезавтра?
Лене показалось, или она уловила признаки надежды в голосе клиента…
- И послезавтра тоже, - добавила она. – У меня график: два через два.
- Понятно, - выдохнул мужчина.
Пока Лена упаковывала брошь и оформляла заказ на гравировку, посетитель внимательно, но в то же время осторожно рассматривал девушку. Расплатился за покупки, поблагодарил за помощь и, коротко попрощавшись, покинул магазинчик. Небольшое пространство вмиг опустевшего зала огласил прощальный звон дверного колокольчика, а зеленоглазая девушка еще долгое время стояла у витрины магазина и провожала взглядом новенький серебристый Порше.

Выйдя на третьи сутки на работу, Лена, к своему глубокому сожалению, обнаружила, что недавний клиент забрал свой заказ уже на следующий день после своего первого визита в их салон. Девушка умом понимала, что надеяться на что-либо, пусть даже на простую встречу, было крайне глупо и бессмысленно. Но из ума не выходил светло-бирюзовый взгляд, от которого веяло теплом летнего солнца. Только сейчас Лена поняла, что даже имени клиента не спросила. Он оставил предоплату, ему выдали простую квитанцию с номером заказа… и все.
Бежали дни, в связи с приближающимся праздником всех влюбленных количество клиентов росло. В салоне все чаще и чаще стали появляться роскошные мужчины, желающие порадовать своих любимых женщин красивыми вещами. Ленка старалась никогда и никому не завидовать, но в эти дни, как никогда, чувствовала себя одинокой. Ей уже двадцать пять, а о ней никто и никогда по-настоящему не заботился. А так хотелось быть любящей и любимой…
Праздничный день совпал с графиком ее работы. Он выдался крайне напряженным, практически всю смену девушка провела на ногах, отчего они немыслимо гудели к концу вечера. Настроение окончательно испортилось после того, как среди любимых инструментов Ленка не обнаружила свою любимицу. Кто и когда ее приобрел, девушка не знала, потому как продажа пришлась на чужую смену. Понятное дело, гитара рано или поздно обрела бы своего владельца, но все равно было грустно, что не вышло с ней попрощаться. Этот кусочек металла был особенно дорог девушке. Поникшая, она покинула салон и уже, было, направилась в сторону метро, как была окликнута по имени.
- Лена! – послышалось чуть позади.
Потребовалось всего пару секунд, чтобы обернуться, но сердце уже затрепетало, узнавая владельца голоса. Так и есть – в пяти метрах от входа в салон стояла уже знакомая иномарка, от которой навстречу Лене спешил недавний клиент.
- Здравствуйте, Лена! – радушно поприветствовал он девушку.
- Вы?! – удивленно воскликнула она. – Что вы здесь делаете?
- Жду вас, - снова улыбнулся мужчина.
Видя, как меняется выражение ее лица, и, предупреждая все последующие вопросы, заговорил первым:
- Лена, не хочу против воли навязывать вам свое общество, но мне очень хочется, чтобы вы отужинали сегодня со мною в ресторане.
- Но… - девушка не находила подходящих слов и объяснения происходящему.
- Я вам неприятен? – в синих глазах застыло некое подобие страха.
- Вовсе нет! – слишком быстро ответила Лена, понимая, что выдала себя с потрохами. – Просто я не совсем понимаю, почему я, и почему именно сегодня? Праздник ведь, вы должны быть сейчас в другой, более приятной компании.
- Позвольте мне самому определять компанию, в которой я хочу находиться, и, тем более, степень своего удовольствия.
- Но у меня нет должного наряда, и я устала. Боюсь, через полчаса я буду похожа на вареную сосиску, - Лена мысленно корила себя за глупые отговорки, слетавшие с языка, и молила, чтобы Он не передумал.
- Ваш костюм вполне достоин выхода в свет, вы, как всегда, на высоте. Что же касается вашего второго аргумента, - мужчина весело подмигнул, - обещаю вас не тревожить, разве что вы сами осчастливите меня парой медленных танцев.
С минуту оба молчали, а потом незнакомец спросил:
- Ну что, согласны?
Лена кивнула головой и стыдливо опустила глаза.
- Не бойтесь, я вас не съем. Обещаю вести себя прилично! – подойдя практически вплотную, шепнул на ухо мужчина.
Он взял девушку под локоток, довел ее до своей машины, распахнул дверь со стороны пассажирского кресла и помог сесть. Едва захлопнул за собой дверь, услышал чуть насмешливый голос Лены:
- Я ведь даже не знаю, как вас зовут.
- Виктор, - коротко ответил он. – Приятно познакомиться!
Он протянул Лене руку, но вместо предполагаемого рукопожатия легко и невесомо коснулся губами ее нежной ладони. Не давая девушке опомниться, выудил с заднего сидения букет алых роз и вручил его Лене. Та смущенно прошептала слова благодарности и уткнулась носом в ароматно пахнущие головки.
Вечер в ресторане походил на сладкий сон. Лена, не веря в происходящее, незаметно щипала себя под столом. Незнакомец, а, точнее, новый знакомый, который вот уже дней десять не выходящий из головы, сидел напротив, улыбался искренней улыбкой и с интересом заглядывал ей в глаза. Верить в чудеса Ленка отказывалась, поэтому в остатках затуманенного легким алкоголем и романтикой мозга пыталась отыскать истинное объяснение сложившимся обстоятельствам.
- Вашим… женщинам понравились подарки? – осторожно завела она разговор.
- Да! – радостно воскликнул Виктор. – Я совсем забыл вас еще раз поблагодарить! Мои дамы были весьма удивлены. Мама по достоинству оценила брошь и сказала, что она непременно станет одним из самых любимых украшений. Сестра вовсе пришла в неописуемый восторг. Заявила, что более оригинального подарка она еще не видела.
- А третий подарок? – тихо прошелестел женский голос.
- Какой еще третий? – искренне удивился мужчина.
- Вы же приходили выбрать три подарка. Последний предназначался для вашей девушки.
- Ах, да! – хлопнул себя по лбу Виктор. – Совсем забыл! Я так ничего и не выбрал.
- Как же так? – Лена, казалось, расстроилась вполне искренне. – А как же…
Она поняла, что вновь наговорила лишнего. Неприятные мысли тяжелым осадком легли на сердце. Девушка сникла и стала ковырять вилкой в своем салате.
- У меня нет и не было никакой девушки, - тихий шепот раздался совсем близко.
Ленка подняла глаза и столкнулась с прожигающим насквозь взглядом наклонившегося вперед мужчины. Он внимательно смотрел на нее, изучая лицо.
- Мое решение было спонтанным, не знаю, что на меня тогда нашло. Просто в секунду понял, что вы мне нравитесь. А еще… мне хотелось увидеть вашу реакцию, когда я говорил о своей девушке. Простите, если обидел вас своим признанием.
- Все в порядке, - совсем тихо ответила Лена, вновь пряча свой робкий взгляд.
- Вы обещали мне танец, - негромко произнес Виктор.
- Не помню, чтобы давала вам каких-то обещаний.
- Откажете?
- Нет…
Неведомое доселе чувство окутало с ног до головы, едва мужские руки коснулись женской талии. Виктор вел себя абсолютно уверенно, с первых же секунд максимально сократив внутреннее пространство. Девушка забыла, как дышать, едва глаза коснулись ямочки в основании шеи. Прикрытая небольшими волосками с груди, она притягивала к себе взгляд в распахнутом вороте рубашки. От мужского тела веяло жаром, и до дрожи в коленях хотелось собрать его своими губами…
Лена не заметила, когда мужские руки совсем плотно прижали ее к широкой груди, а свои собственные кольцом легли на крепкие плечи. Его горячее дыхание опаляло висок, рождая желание глубоко внутри. Музыка закончилась столь неожиданно, что оба очнулись от сладкого забытья только спустя несколько секунд. Следующая мелодия была более ритмичной, поэтому пара вернулась за свой столик.
- Расскажи мне немного о себе, - Виктор первым нарушил повисшее в воздухе молчание.
Лена пожала плечами и, старательно отгоняя от себя приятные воспоминания, чуть рассеянно ответила:
- Я не знаю, о чем тебе рассказать. Мне двадцать пять, не замужем и никогда не была. Живу одна. Закончила институт, филфак, но по специальности не работала ни дня. Последний год работаю в ювелирном салоне, куда меня привела школьная подруга. Она ушла в декрет, а меня рекомендовала на свое место. Увлекаюсь музыкой, на досуге люблю поиграть на старенькой гитаре…
- Кстати, о гитаре, - Виктор полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда небольшую прямоугольную коробочку. – Это тебе, считай это подарком к сегодняшнему празднику.
Лена приняла коробку, осторожно коснувшись пальцами Его руки. Кажется, заметил. Девушка приоткрыла крышку и ахнула от изумления – на синем бархате лежала ее любимица. Правда, с момента последнего «общения» с ней на маленьком грифе появились несколько бриллиантов. Они весело отражали мягкий огонь свечей и радушно приветствовали свою хозяйку.
- Я… я… - Ленка задыхалась от переполняющих ее чувств и не могла произнести ни слова.
- Угадал? – коротко спросил Виктор, несмотря на то, что давно уже прочитал ответ в Ее счастливых глазах.
Ленка молча кивнула головой. Мужчина заметил, что ее глаза увлажнились и блестели в свете огня.
- Знаешь, еще пару недель назад я ненавидел этот праздник, - Виктор обвел взглядом небольшой зал ресторана, указывая на сидящие кругом пары, - и не понимал, что и зачем празднуют все эти люди. А сегодня рядом со мной самая прелестная девушка на земле, и я счастлив, что могу заставить ее глаза светиться от счастья.
Ленка зажала в ладошке свой подарок, радостно улыбнулась в ответ и прошептала:
- У меня тоже есть для тебя подарок! Поехали ко мне домой?
Не говоря ни слова, она взяла его за руку и потянула в сторону выхода. К автостоянке практически бежали, желая обогнать вяло текущее время. И только спрятавшись в темное нутро машины, дали, наконец, волю своим чувствам. Она целовала его жарко и страстно, боясь, что в следующую секунду все это окажется очередным наваждением. А он… Он впервые в жизни ощутил вкус настоящих чувств, без примеси корысти и лицемерия, кои неизменно сопровождали деньги в его кошельке.
Путь до дома Лены занял около сорока минут, которые показались целой вечностью. В ее маленькую квартирку они ворвались настоящим ураганом, сметающим любую преграду на своем пути. Весь мир сосредоточился в центре маленькой уютной спальни, где на небольшой кровати двое постигали великое таинство любви, открывая для себя новые, доселе неизведанные грани чувств и чувственности. Ленка первая в кромешной тьме прошептала о том, что всем сердцем любит его синие, как летнее небо, глаза. А он, засыпая с девушкой в обнимку в предрассветный час, взял с нее твердое слово, что завтра же она напишет заявление об уходе…

 Отправлено: 11.01.11 18:00. Заголовок: Рада всех приветство..

Рада всех приветствовать!
Еще раз искренне поздравляю с наступившим новым годом с самыми теплыми пожеланиями радости, добра и счастья!
Этот миник - не возвращение, а, скорее, подарок по случаю. И я буду очень рада, если он придется вам по душе.
И еще... Я очень по всем скучаю!

Автор - golfstream
Название: "Фокус на улыбку"
Жанр: Romance, POV
Рейтинг: PG-13

Я рисую, я тебя рисую, я тебя рисую,
Сидя у окна.
Я тоскую, по тебе тоскую,
Если бы ты это только знать могла.
Весь мой дом рисунками увешан,
Без тебя теперь мне не прожить и дня,
Смотришь ты - то весело, то нежно,
С каждого рисунка смотришь на меня.
Пусть образ твой хранят года.
Теперь со мной ты навсегда.
Навсегда.
(С) А. Дементьев


Абсолютное большинство людей, живущих на планете, считает, что влюбляться лучше всего по весне. Мол, это волшебное чувство само находит тебя с приходом тепла и увеличением продолжительности светового дня. Не знаю, стоит ли мириться с этой точкой зрения или возражать ей, но меня чувство влюбленности накрывало миллион раз в самое, казалось бы, неподходящее время.
Я ощущаю себя счастливым человеком. Потому что принимаю этот мир таким, каков он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. В последних, как однажды мудро заметил старый философ, есть свои прелести и преимущества. Но сейчас не об этом…
Да, забыл сказать, я – профессиональный фотограф. Работаю в рекламном агентстве. Я привык смотреть на окружающую меня действительность через объектив своей фотокамеры. А что только не попадалось в этот самый объектив!
Я часто влюбляюсь в те объекты, что попадаются на мой прицел, будь то урбанистический пейзаж, цветок или девушки…
О-о-о… Девушки... Свет очей моих…
Это отдельная песня в моей жизни. Мне кажется, что я люблю их всех. Все эти прелестные создания потенциально созданы для меня. Девочки, девушки, женщины… Моя любовь к ним безгранична, как линия горизонта в светлый солнечный день!
Сколько раз в мой объектив попадали солнечные улыбки и пасмурные глаза. И в каждом лице была своя загадка, которую я пытался разгадать.

Поздней осенью я получил крупный заказ, и мне нужна была девушка для целой серии праздничных зимних картинок на уличных билбордах. У меня не было недостатка в «моделях», но все это было не то. Хотелось чего-то особенного, живого, прекрасного и невинного, как сама природа. Чтобы в кадре было не просто смазливое личико, а единение истинной женской красоты и роскоши зимней природы.
Я увидел ЕЕ на автобусной остановке. Она находилась в компании друзей. Обычная девушка-подросток. Узкие, чуть приспущенные джинсы, фирменные кроссовки Adidas, короткая, не по погоде, черная куртка, в несколько раз обмотанный вокруг шеи полосатый шарф. Видимо, она замерзла, поскольку втягивала голову в плечи и перешагивала с ноги на ногу. Действительно, день был пасмурный, все утро с неба валилась непонятная морось – то ли дождь, то ли снег. И вдруг среди огромного серого мира мелькнула ее солнечная улыбка.
На голове незнакомки была надета шапка - черный колпак из свалянного вручную кашемира, из-под которого выглядывали светлые пряди. Девушка натянула ее до самых бровей, отчего и без того длинная челка закрыла глаза. Очевидно, незнакомке это нисколько не мешало. Она лишь немного откидывала назад голову, чтобы лучше видеть. Ее нос и подбородок взмывали вверх, а ослепительная улыбка еще больше бросалась в глаза. Она, видимо, шутила, потому что ее дружно смеющиеся собеседники были обращены взорами исключительно к ней.
Блондинка вдруг поднесла к губам озябшие руки, подышала на них с минуту, а затем снова спрятала их в карманы брюк. На минуту ее улыбка исчезла, но невозможно было представить это прелестное личико грустным или скучающим. «Всего лишь тучка ненадолго закрыла светило», - подумал я. И впрямь, лучики радости не замедлили появиться на лице девушки.
Что говорить?! Эта улыбка окончательно свела меня с ума, и я решил не упускать свой шанс.
- Девушка, а у меня к вам деловое предложение! – материализовался я рядом с прекрасной незнакомкой.
- Да?! А с чего вы решили, что оно меня заинтересует? – спросила девушка, кажется, ничуть не смутившись.
- Потому что, во-первых, оно абсолютно пристойное! – воскликнул я и достал из рюкзака камеру. – Я всего лишь хочу вас запечатлеть.
- А во-вторых? – ехидно улыбнулась незнакомка.
- Что, во-вторых? – не сразу сообразил я.
- Какой еще вы приведете веский аргумент? Потому что одного мне не достаточно.
- А во-вторых, - спохватился я, - я вам заплачу. 100 долларов за съемку. Устраивает?
- Нифигасе! – присвистнула блондинка. – С чего такая щедрость?
- Видите ли, я работаю в рекламном агентстве. И мне срочно требуется модель для новой рекламной кампании. Все расходы несет организация.
- Вы думаете, я соглашусь? – девушка склонила голову набок.
- Искренне на это надеюсь.
- Мне нужно подумать. А где будут происходить съемки?
- Исключительно на природе. Мне нужна зима в кадре. И ваша улыбка в фокусе.
Девушка с усмешкой оглянулась вокруг, потом подняла глаза к пасмурному небу и лишь затем снова посмотрела на меня. Невысказанные вслух мысли о том, что в этом промозглом дне в помине не пахнет зимой, четко отпечатались в ее зеленых глазах.
- Сегодня ночью обещали настоящую метель, - волнуясь, что услышу твердый отказ, опередил ее слова.
- Окей. Я подумаю.
- А можно поинтересоваться вашим телефоном? – осторожно закинул я удочку.
- Нет, - решительно отрезала девушка. – Если я приму положительное решение, встретимся завтра в 12 в Эрмитаже.
- Отлично! Меня устраивает! – радостно воскликнул я, но тут же осекся. – Только как я узнаю о вашем решении?
- Я же сказала, - рассмеялась незнакомка, - завтра в 12 у главного входа в Эрмитаж!
В ту же секунду к остановке подошел автобус, и обладательница самой прекрасной из всех улыбок тут же нырнула в его нутро, успев крикнуть на прощанье:
- Если я все-таки решусь!
Я еще долго смотрел вслед автобусу, увозившему в неизвестном направлении мою прекрасную незнакомку, и не сразу заметил, что стою посреди небольшой лужи. Ноги мои промокли и, как оказалось, уже успели замерзнуть. Но меня ничуть не расстроило это недоразумение. Я бодро выпрыгнул из воды, сунул в рюкзак свой фотоаппарат и, поймав такси, отправился домой в бодром расположении духа. Кажется, я нашел отличную модель для съемки. Я всегда чувствовал людей, а, значит, был уверен в результатах своей работы. Не зря меня держали на хорошем счету и платили весьма достойную зарплату. Я был уверен в завтрашнем дне и в том, что никогда не останусь без работы и без средств к существованию.
Вечер в компании друзей удался на славу. Затем он плавно сменился на весьма чувственную и романтическую ночь с очередной подружкой. Снова возникло нереальное вожделение к совершенному телу и всеобъемлющее чувство ко всему женскому роду. После сказочного волшебства соития настигла нега. А мой мозг перед тем, как отключиться вместе со всеми пятью чувствами, вдруг срисовал необычную картинку – чарующий взгляд светло-зеленых глаз и ослепительную белозубую улыбку повстречавшейся сегодня девушки.

Эрмитаж – отличное место для отдыха и фотосессии. Накануне, когда незнакомка назвала место встречи, я мысленно ей зааплодировал. В уголках этого парка было немало уютных мест, где можно было бы провести съемку. Чего стоят заснеженные скамейки под раскидистыми деревьями, укрытыми снежными шапками! Одна незадача – шапок, равно как и снега, в Москве еще нет.
«Лишь бы только пришла, - думал я, - а уж несколько кадров сделать успею. И со снегом что-нибудь придумаем - в век компьютерных технологий живем».
Опасаясь быть застрявшим в уличной пробке, я не стал брать машину, а воспользовался метро. Но и на нем умудрился опоздать. Из подземки несся, что было мочи, перескакивая через ступеньку, а то и две. Выбежал, отдышался, снова побежал. Пока летел, сломя голову, думал о том, чтобы девушка не ушла. Почему-то сомнения «придет – не придет» развеялись сами собой. Среди серых туч тускло проглядывало солнце, словно дарило надежду. Настроение хоть и было несколько тревожным, но все же предощущение чего-то радостного не покидало.
У главного входа, против ожидания, я никого не обнаружил. Сердце успело пропустить удар. Слева от входа находилась небольшая кофейня – на всякий случай я заглянул в нее. День был морозный, может быть, девушка решила согреться за чашкой кофе. Но среди малочисленных посетителей моей незнакомки не оказалось…
Я снова выскочил на улицу и стал оборачиваться по сторонам в надежде найти знакомый силуэт. Хвала небесам, вскоре я отыскал его – на фоне большой беседки, которую в теплое время года охотно используют новобрачные для торжественной церемонии бракосочетания. Девушка бродила внутри беседки, водя обтянутой в кожаную перчатку рукой вдоль чугунных бортиков.
Я вдруг вспомнил, как девушка мерзла вчера на остановке. Снова возник образ: вот она перекатывается с ноги на ногу и прячет озябшие ладошки в карман. Сегодня вовсе подморозило, легкая пороша, словно тончайшим оренбургским кружевом, укрыла земную поверхность. Незнакомка оставляла пальчиком руки тонкий след и о чем-то сосредоточенно думала.
Я остановился и перевел дух. Успокоился, отдышался и, конечно, обрадовался. ОНА пришла. Как только сердце стало отстукивать привычный ритм, я взял в руки камеру. Девушка все еще не видела меня и была поглощена созерцанием снежинок. Она улыбалась чему-то неизвестному, глаза ее, казалось, были открыты всему миру. Трогательная, детская наивность на лице… Я сделал несколько кадров, радуясь, что уловил настроение прелестной блондинки, и снова убрал камеру.
Набрал полные легкие воздуха, выдохнул и пошел навстречу прелестнице.
- Простите меня великодушно, милая барышня, - состроил из себя добродушного болвана.
Незнакомка вздрогнула, едва заметно напряглась, но уже в следующую минуту расслабилась. Поблизости сновали люди, визжали и резвились дети. Видимо, это успокаивало девушку.
- Да не бойтесь вы меня! Право, я не маньяк какой-нибудь! – улыбнулся я. – Меня Виктором зовут. Вот моя визитка, можете прямо сейчас позвонить в агентство, там вам подтвердят, что я у них работаю.
Девушка молчала и продолжала пытливо всматриваться в мое лицо. И тут я обмяк – впервые в жизни уверенность (или даже самоуверенность) меня покинула.
- Право, девушка, я самый обычный человек. А фотография – это моя работа.
Девушка протянула руку и вытащила из моих пальцев визитку, внимательно посмотрела на нее, а затем сунула ее в нагрудный карман куртки.
- Меня Лена зовут, - протянула для рукопожатия руку.
- Очень приятно, Лена!
Я чуть заметно наклонился вперед – сработала привычка целовать понравившейся даме руку. Но тут же себя одернул. Девочка точно могла испугаться.
Я расслабился и присел на небольшую скамейку, куда за пару секунд до меня опустилась Лена. Правда, я сохранил между нами довольно приличное расстояние. Не дожидаясь ее расспросов, рассказал о своей работе, про то, что получил крупный заказ. Поведал о том, что уже долгое время искал модель, и что, наконец-то, ее нашел. Кажется, нашел…
- Вы так уверены, что я вам подойду? – робко спросила девушка. – Я ведь не профессионал. К тому же на мне ни одежды приличной, ни грима.
- Это все ерунда, - бодро ответил я. – Мне нужна ваша тайна, ваша суть. То, что кроется в ваших глазах и за вашей улыбкой. Глянцевой красоты уже переизбыток, ею уже не удивишь.
- Вы вчера сказали, что вам нужна зима в кадре.
- Да, абсолютно верно!
- Что конкретно под этим подразумевается? – пытливо продолжали смотреть зеленые глаза.
- Природа и ничего кроме нее. Если вы согласитесь, мы с вами встретимся где-нибудь в одном из городских парков.
- Хорошо, - кивнула Лена
Она стала мотать ногой и робко добавила:
– Уговор на счет оплаты в силе?
- Да, конечно! – воскликнул я. – 100 долларов за съемочный день. Плюс энная сумма в случае утверждения ваших фото. Точные цифры сейчас не назову.
- Хорошо, - вздохнула девушка, - я согласна. Давайте попробуем!
Вот так и началась эта весьма нелепая, но удивительно светлая история.

В тот день я не стал мучить Лену долгой съемкой. Мы просто бродили по Эрмитажу и разговаривали обо всем на свете. Я бы уточнил – обо всем незначительном на свете, потому что в свою жизнь, как бы мне этого не хотелось, она меня не посвящала. Равно как и в последующие дни. Порой она погружалась в собственные мысли и задумчиво бродила по дорожкам парка. Я фотографировал ее на фоне неработающего фонтана, в ареоле огромного сердца – памятника всем влюбленным. Ловил ее улыбку и загадочный блеск глаз, когда она слушала дыхание любви – звон колокольчиков, подвешенных в том самом сердце.
Наши встречи были нечастыми. Лена училась и подрабатывала. То, что она остро нуждается в деньгах, я почувствовал сразу. Радовался, что могу хоть немного помочь ей предложенной работой. Мы встречались по выходным и отправлялись в какой-нибудь из московских парков. Я фотографировал ее на фоне шикарных царицынских дворцов, возил в Кусково, катался вместе с нею на открытом катке в том же Эрмитаже, водил по Аллее любви в Нескучном саду. Я привязывался к этой девочке, но не мог, а, главное, не знал, как выразить свои чувства. Ибо для меня самого что-то доселе неведомое творилось в душе.
В один из дней, когда после обильного ночного снегопада Москва укрылась толстой шалью белоснежного покрова, я привез Лену в одну из старинных подмосковных усадеб – Валуево. Мы бродили по заснеженным дорожкам парка, и я с энтузиазмом рассказывал об этом удивительном месте. Но главным сюрпризом был припасенный для девушки наряд Снегурочки. Собственно, это было обыкновенное светлое пальто с пушистой оторочкой из богатого меха и большая меховая шапка, нежно обрамляющая лицо. Лена поначалу сопротивлялась – не носила, мол, ни разу такого. Она чувствовала себя неуютно в этом одеянии, постоянно сутулилась и все норовила снять пальто и надеть привычную куртку. Я не знал, как придать ей уверенности в том, что она прекрасна в этой одежде, равно как и во всем, что носит. Подошел вплотную, крепко взял за плечи, а потом осторожно, едва коснувшись рукой ее подбородка, поднял ее лицо…
В тот миг исчезло все, что окружало нас, – пространство и время. Остались лишь ее зеленые глаза, отливающие расплавленным серебром, да подрагивающие губы, которые так и манили к себе прикоснуться.
- Ты удивительная, - слова с трудом рождались в моем горле, - и невероятно красивая.
Мне хотелось придать ей уверенности, но сдавленный шепот – это все, на что я оказался способен. Мужчина, на счету которого были десятки и даже сотни покоренных сердец.
Я так и не смог поцеловать ее, хоть и желал узнать вкус ее губ всем сердцем. Мне показалось, что наряду с растерянностью в ее глазах промелькнул страх. Это и остановило меня – мне не хотелось терять доверия, которым девушка щедро меня одаривала предыдущие встречи. Мы были далеко за городом, где по причине зимнего времени на версту не встретишь случайного прохожего…
Та фотосессия длилась долго. Я видел через объектив камеры и смятение, и кучу немых вопросов, адресованных мне. Но постепенно тревога покинула зеленые омуты глаз, губы тронула уже знакомая улыбка, исчезла скованность в теле, и на свет родилась дивной красоты женщина, чье сияние и чистоту подчеркивала белизна свежего снега.
Домой мы возвращались в полном молчании. Каждый из нас понимал, что отснятого материала уже вполне достаточно, да и вряд ли выпадет более прекрасный день, столь же насыщенный солнечным светом, размытый прозрачной синевой неба и наполненный удивительной чистотой снежного покрова. Лена всю дорогу смотрела в боковое окно, притулившись головой к стеклу. Она грустила, а я не мог понять, что волнует ее данный момент – моя ли нерешительность там, на природе, или завершение работы и, как следствие, окончание наших встреч. Признаюсь, я вел себя как мальчишка – был нерешительным, слабохарактерным, малодушным. Но, боже мой, я и ощущал себя как юнец! Я робел перед этими глазами, в которых радость мгновенно сменялась беспросветной тоской. Я постоянно терялся перед неуловимой способностью ее улыбки исчезать и появляться вновь – казалось бы беспричинно.
Мы расстались, как обычно, около станции метро, с которой она уезжала к себе домой. Просто так – бросив на прощание друг другу привычное «пока!». Когда ее силуэт растворился в толпе пешеходов, спешащих в подземку, я понял, что в нашем ритуальном прощании не достает одного пунктика – места и времени следующей нашей встречи. Наскоро закрыв машину, я бегом ринулся вслед за Леной, но, к сожалению, на перроне ее уже не было.
Я ждал ее звонка неделю, другую, месяц, но телефон предательски молчал. На выходных, в привычное время приезжал в Эрмитаж – мне казалось, что каток, памятник влюбленным и заброшенные на зиму беседки манили ее гораздо сильнее остальных мест, в которых мы бывали. Но, увы, я больше ее не встречал.
Жизнь моя переменилась. В ней не осталось места ничему, кроме работы. То есть там, по ту сторону объектива, я по-прежнему видел красивых женщин, совершенные тела, но ничего из этого меня больше не прельщало. Каждый день я возвращался домой, где повсеместно были расклеены-развешены-разбросаны портреты прекрасной девушки, в глазах которой была запечатлена удивительная тайна, разгадать которую мне оказалось не по силам…

*****
Почему я согласилась на эту авантюру? Ума не приложу.
Впрочем, все объясняется слишком просто: я остро нуждалась в деньгах.
Вся моя семья – это бабушка и мать, живущие в пригороде Москвы. Мама – инвалид с детства, вынужденная ухаживать за не менее больной старушкой-матерью. Они уже давно живут в Переделкино, где у бабули имеется свой собственный дом с участком. Чистый воздух и покой был жизненно необходим обеим, так что с 15 лет я живу в Москве одна. На пару пенсий прожить очень трудно, поэтому работать, а, точнее, подрабатывать мне пришлось довольно рано. Не хотелось ощущать себя лишним ртом в семье…
Потому и приняла я приглашение на эту странную фотосессию. Тряслась от страха в первые дни, но старалась не показывать вида. Деньги оказались реальными, а парень-фотограф постепенно заслуживал доверие. Впрочем, желание хоть как-то обезопасить себя все же оставалось, поэтому я не оставила ему никаких контактов, по которым можно было бы меня найти. Ни телефона, ни адреса и, уж тем более, никакой фамилии. Просто назначала время и место следующей встречи. На случай экстренной связи у меня была его визитка, которую впоследствии я умудрилась потерять самым нелепым образом.
Эти несколько недель были сплошной круговертью событий, чуть сказочных и невероятно увлекательных. В мою серую жизнь вдруг просочились разноцветные краски, заставляя время течь гораздо быстрее. Я с нетерпением ждала выходных в надежде на новую встречу. Несомненно, солидный денежный гонорар за несложную работу приносил радость. Но хочется быть честной, прежде всего, с собой – постепенно стремление оказаться рядом с этим мужчиной затмило все остальные чувства и желания. Мое сердце начинало биться еще в подземке, когда я спешила к обозначенному пункту. А очутившись рядом с Виктором, я тут же начинала тонуть в синеве его глаз, растворялась в его голосе, впитывала его жизненный опыт, передаваемый посредством многочисленных историй. Я парила в небесах, едва его рука предлагала поддержку. Однажды мы встречались на катке, и в тот день я чувствовала невероятную близость между нами. Он был рядом, становился опорой, согревал своим горячим дыханием и… был вместе с тем невероятно далекий. Не мой.
Сказка закончилась в тот день, когда мы выехали за город. Все было чудесно, и тот день выделялся из череды предыдущих. Всю дорогу мне казалось, что мы вот-вот переступим незримую черту, за которой уже не будет недосказанности, неизвестности, постоянного присутствия тайны. А потом все пошло как-то не так. Я немного нервничала из-за загородной поездки, а потом Виктор предложил этот нелепый наряд. Нет, он конечно, был восхитительным. Вот только я не умею всего этого носить. Я всегда была нескладной и угловатой, а джинсы, кеды и толстовки позволяли не зацикливаться на том, что мне не свойственна женственность. Мне всегда было комфортно в таких вещах, а предложенная Виктором одежда словно обнажила все мои недостатки. Мне впервые остро захотелось почувствовать себя Женщиной – обольстительной и желанной. Но я не знала, как стать ею. А Он… Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, пытаясь ободрить, поддержать и вселить уверенность в том, что я могу быть желанной. Но неуверенность в его поведении – не в словах! – говорила об обратном. Доли секунды мне казалось, что он вот-вот меня поцелует, а вместо этого он обжег меня пространным взглядом и отстранился.
Мы расстались, как обычно, у метро. Я едва сдержала слезы. Хотелось выговориться, но я не нашла в себе силы. Стремительно сбежала по ступенькам, запрыгнула в подошедшую электричку и уехала домой. В последнюю секунду мне показалось, что среди толпы я видела растерянное лицо Виктора, но не уверена, что это был он. Зачем ему догонять меня?
Промучавшись две недели, я все-таки решилась позвонить Виктору. Благо, предлог имелся – нужно было узнать, утвердили мои фотографии или нет. Представьте мое отчаяние, когда я не нашла визитку, отданную мне Виктором в нашу первую встречу в Эрмитаже! Я перебрала все свои джинсы, перетрясла сумки, обшарила карманы всех курток и лишь потом вспомнила, что отдавала в химчистку одежду, в которой была тогда на встрече. Какой-то придурок на машине обдал меня с ног до головы грязью, когда я возвращалась домой. Видимо, визитка была выброшена в мусор вместе с кучей чеков, которые обычно накапливаются в карманах, или была уничтожена в процессе чистки.
Так разрушилась моя мечта вновь повстречать Виктора…

Время неумолимо близилось к концу года. На несколько дней мне удалось вырваться к семье в Переделкино, но в канун нового года я решила вернуться в Москву. Друзья приглашали меня отпраздновать праздник с ними, а мне хотелось побыть одной. Я все время думала о Нем. Перебирала в памяти события последнего месяца, наши встречи, разговоры. Пыталась отыскать в мелькании картинок из прошлого хоть какую-нибудь зацепку, способную привести меня к Виктору. Увы!
Я вышла из электрички на Киевском вокзале и, слившись с толпой разномастных пассажиров, двинулась в сторону метро. Группа ребят, сидевших в вагоне неподалеку от меня, маячила неподалеку. Не отдавая себе отчета в том, что меня в них привлекает, я продолжала смотреть им в спину, стараясь не потерять их в толпе. Вдруг заметила, что парни странно и немного изумленно переглянулись между собой. На их лицах читалось недоумение. Они вдруг неожиданно замедлили шаг и дружно задрали головы вверх. Я проследила за направлением их взглядов и застыла… С огромного плаката у станции метро на меня смотрело мое собственное отражение. Простой портрет. Последний день длинной фотосессии. Я в том самом нелепом, как когда-то казалось, пальто с меховой оторочкой и в шапке, надвинутой по самые брови. Приподняла руками пушистый воротник и чуть прикрыла им подбородок… Лицо вполоборота, едва заметная улыбка на лице, но яркие, светло-зеленые глаза смеются. Была в них какая-то загадка…
Я невольно залюбовалась портретом. Люди, спешащие к станции метро, постоянно задевали и толкали в спину. Но мне было все равно. На душе стало светло и радостно. Я увидела в толпе удаляющуюся группу моих веселых попутчиков, пожала плечами в ответ на их немой вопрос, а затем просто помахала им вслед.
Домой я летела, как на крыльях. Кажется, только теперь я полной грудью вдыхала свежий морозный воздух, ощущала, как витает в нем аромат праздника. Душа радовалась обилию разноцветных гирлянд на улицах города…
Там, на транспаранте, в самом углу я увидела адрес и телефон рекламного агентства. Маленькая, но крепкая нить, ведущая к Нему…
Я ненадолго заскочила к себе домой – распаковать сумки с гостинцами, заботливо собранными бабушкой и мамой к моему новогоднему столу. Не переодеваясь, тут же отправилась прямиком в агентство – надежда отыскать следы заряжала энергией посильнее адреналина. Сомнения в том, что все мои попытки отыскать Виктора могут оказаться напрасными (кто, в конце концов, просто так разгласит адрес сотрудника?!), накрыли меня лишь у ворот нужного здания. Впрочем, поколебавшись, я все же решила использовать последний шанс. Каково же было мое удивление, что в офисе рекламного агентства меня не только сразу узнали, но и оказали удивительно радушный прием. Казалось, я попала в сказку – взяли под белы рученьки, в кресло мягкое усадили, горячим чаем напоили… Ни дать, ни взять – королева английская…
Чуть позже разговорчивая девица (как выяснилось, секретарь «самого главного»), ни на минуту не переставая щебетать о том, что фирма несколько виновата о задержке оплаты, пояснила, что, дескать, все в офисе предупреждены о моем потенциальном появлении. Что в сейфе лежит карточка с причитающимся мне гонораром, а еще… что их лучший фотограф Витенька (который, собственно, всех и проинструктировал о возможном визите важного клиента), кажется… запал на меня. Мысли мои не поспевали за льющимся потоком слов длинноногой красавицы с огромными, в пол-лица, ресницами. Речь ее журчала, подобно ручейку, я же впала в странное оцепенение - перед глазами вновь стоял теплый бирюзовый взгляд, по которому, вынуждена признать, так истосковалось сердце. Очнулась я лишь тогда, когда офисная дива помахала перед моим носом конвертом.
- Здесь ваша карточка, - медленно, с расстановкой говорила девушка. – А еще адрес и телефон Виктора…
Я вздрогнула, услышав имя весьма интересующего меня человека.
- … на случай, если захотите с ним связаться, - закончила свою речь секретарша.
- Да, конечно, - растерянно прошептала я, переваривая в голове кучу приятной, но весьма неожиданной информации.
Не ожидала, что все окажется так просто. И так… волшебно…
На негнущихся ногах я покинула офис. Села в ближайшем скверике на заснеженную скамейку, разорвала конверт. Меня волновала отнюдь не карточка, на которой лежала крайне необходимая сумма денег, - бумажка с заветным адресом стала пределом моих мечтаний.
… Я пришла к нему уже под вечер, когда сумеречная мгла опустилась на предновогодний город. Он распахнул дверь и застыл в растерянности на пороге – чуть небритый, в застегнутой всего на пару пуговиц белой рубашке, с полотенцем на плече. Из глубины квартиры доносился запах жарящегося мяса, и веяло теплом.
- Ленка… - выдохнул он и притулился плечом к дверному косяку.
- Ждал? – коротко спросила я, улыбнувшись.
Вместо ответа он молча протянул свою руку и пригласил меня войти. Осторожно снимая куртку, на мгновение задержал ладони на моих плечах и чуть сжал их. Словно не верил в то, что я – реальна, что я - в его доме.
Виктор жил в мансарде или, как модно сейчас говорить, в пентхаусе. На самом деле, это была обыкновенная квартира на верхнем этаже многоэтажки, расположенная под самой крышей. Она больше походила на студию – была богата на широкие окна, скупа на мебель и повсюду, куда ни падал взгляд, были разбросаны фотографии. Посреди так называемой гостиной стояла большая искусственная ель. Мое внимание привлек ее необычный наряд – на ее ветвях вместо привычных елочных игрушек висели… фотографические снимки. В комнате царил полумрак, я пыталась рассмотреть, что изображено на тех снимках. Неожиданно включилось мягкое освещение – позади Виктор щелкнул выключателем – и я с удивлением обнаружила, что со всех снимков на меня смотрит… собственное отражение. Грустные и смеющиеся, серьезные, а порой наивные – отовсюду, словно отражение в зеркале, на меня смотрели мои же глаза. Фотографий были сотни. Как оказалось, не только на елке. На стенах и на стеллажах, на журнальном столике и на подоконниках – кругом лежали глянцевые карточки. Увидев дом Виктора, я все поняла без слов. Казалось, что все здесь замерло в ожидании моего прихода. Но самое главное, меня ждал Он – мужчина моих грез. Мой художник. Мой гений. Человек, преобразивший меня и всю мою жизнь.
… Новый год мы встретили в его квартире. Вдвоем. В уютном полумраке свечей, под переливы елочной гирлянды, накрыв полянку прямо на полу просторной гостиной. Вскоре после полуночи комната озарилась отблесками праздничных салютов, которые вспыхивали в ночи в разных уголках Москвы. Мы стояли, обнявшись, около огромного окна и всматривались в очертания окружающего мира. Удивительно, но лишь тогда я заметила, что в сквере напротив дома стоял еще один праздничный билборд с моим фото. Там я зачарованно смотрела на подвешенные колокольчики, без труда узнавалось огромное сердце вокруг – памятник всем влюбленным в Эрмитаже, но больше всего бросалась в глаза надпись: «Встречи с Любовью в Новом году!».
- Я знал, что однажды непременно тебя отыщу, - тихо прошептал Виктор, обнимая меня за плечи.
- С помощью плакатов? – кивнула я в сторону улицы.
- Я знал, что ОДНАЖДЫ НЕПРЕМЕННО ТЕБЯ ОТЫЩУ! – просто повторил он.
И его уверенный тон не оставлял сомнений, что каждого из нас в новогоднюю ночь отыскало Счастье. Одно на двоих.