Отправлено: 11.02.10 19:14. Заголовок: Автор: Маркусь

Фики:

1. Ты не веришь?

 Отправлено: 11.02.10 19:23. Заголовок: Огромное спасибо Ири..

Автор: Маркусь
Название: Ты не веришь?
Рейтинг: R
Жанр: Angst, Romance, Continuation
Пейринг: КВМ
Бета: Ириск@
Статус: закончен
Примечание: действие фанфика начинается с финальных кадров 3 сезона.

---

Огромное спасибо Ириск@. Потрясающе отзывчивый и ответственный человек. Ты знаешь, без тебя бы все это не состоялось!

Над ними громыхнул фонтан разноцветных огней. Он еще крепче сжал ее руку. Девушку окатила волна почти потерянной надежды. «Значит, мое признание было не напрасно. Это расценивать: «ДА?!» Да, да, он же догнал меня. Он должен что-то сказать, ответить… Почему он молчит? Спросить самой? Нет, все после, потом. Так страшно разрушить это короткое единение. Он держит меня за руку - так хорошо, так тепло, так спокойно. Зачем нужны какие-то слова?»
Он держит ее за руку. «Как сказать, с чего начать? Как сделать так, чтобы она поняла и простила? Ведь если он сам не может толком объяснить себе: зачем, почему и как все исправить? Как рассказать ей о своей боли? Как объяснить все то, что наслоилось снежным комом? Все обиды, недопонимания, страстное желание того, чтобы Она была счастлива… Ложное, как оказалось, представление о правильной, настоящей жизни, страх перед неизвестностью и выбором, зависимость жизней других людей от этого выбора».
Сейчас он держит ее за руку. Как хорошо… Зачем нужны слова, которые могут все испортить? Он не может придумать слов, которые могли бы выразить все его чувства. Подходят только три. В них вся горечь, вся тоска, надежда на будущее, все о чем он думал и боялся думать, вся нежность и страсть: «Я тебя люблю!». Нет, только не сейчас, он молчит, хотя эти слова стучат у него в висках, но не сейчас. Это было бы слишком просто, это не расставит все на свои места, все слишком запутано. Одно слово может все разом уничтожить. Убить такую сладкую и спокойную тишину, эту надежду на начало чего-то самого настоящего… Нет, все потом, после… А сейчас просто рука в руке. Так спокойно и, в то же время, трепетно и волнительно.
Учитель и его, теперь уже бывшая, ученица, держась за руки, медленно шли к дому Лены Кулеминой. Вот еще один поворот, детская площадка перед домом, последние метры… Они у подъезда. Вот он рубеж! Надо что-то сказать. Виктор останавливается и, пытаясь найти хоть одну законченную фразу, выдыхает:
- Лен, я…
В ту же секунду Лена лихорадочно пытается придумать выход из положения. Вдруг Он сейчас скажет не то, что ей бы хотелось. Вдруг опять начнется что-то непонятное, несуразное. Она слишком устала. И, как спасительную соломинку обоим, она, как можно быстрее, выпаливает:
- Виктор Михайлович, может быть, чаю?
- Да, - Виктор облегченно вздыхает.
В молчании они поднимаются на лифте, в молчании входят в квартиру. Он пристально смотрит на нее, мучительно силясь найти хоть какие-нибудь слова. Вдруг их напряженное молчание прерывается каким-то движением извне. Петр Никанорович! Удивленно-радостный, стремительно выбегающий из комнаты дедушка крепко жмет руку Степнову:
- Леночка, Виктор! Ну, как выпускной? Вы что-то рано. Очень жалко, но делиться впечатлениями вы сможете только друг с другом. Меня ждет Василь Данилович. Представляете, он нашел потрясающие документы времен Первой Мировой!
- Дед, что ты несешь? Что за бред? Ночь на дворе… Какой Василь Данилович? – устало бормочет девушка.
- Лена, как ты с дедом разговариваешь? Короче, я у Василия Даниловича, меня не беспокоить. Буду не скоро, – сказал, как отрезал.- Виктор, рад тебя видеть.
В это время в голове у Петра Никаноровича бились между собой два чувства. Одно - это радость того, что он увидел Лену и Виктора вместе, желание оставить детей одних, чтобы они, наконец, решили свои проблемы и поговорили без свидетелей. А второе – отеческий страх за Лену и желание остаться, чтобы дети не натворили каких-нибудь глупостей в порыве чувств и обид. Но Петр Никанорович усилием воли заставил себя выйти из квартиры, успокаиваясь тем, что Лена и Виктор всегда были здравомыслящими людьми. Если не сейчас, то вряд ли они когда-нибудь еще смогут все прояснить для себя.
- Ну, вот… - протянула Лена, - выгнали деда…
- Да уж… - только и смог промычать Виктор.
- Ну, вот куда он пошел? Теперь переживать ведь буду и, главное, так быстро все получилось, я даже ему сказать ничего не успела, не остановила, – проговорила Лена, проходя на кухню и оседая на табуретку. Всем своим видом она показывала волнение за деда, но в душе была рада, что дедушка так быстро все решил за них.
Ведь став свидетелем их отчаянного шага навстречу друг другу, догадливый фантаст покинув квартиру, буквально сделал их заложниками ситуации, вынудив прямо сейчас расставить все точки над «i». Теперь им просто не отвертеться от разговора. Виктор, чувствуя себя на кулеминской кухне почти как дома, взял чайник и поставил его на плиту. Ему просто необходимо было чем-то занять себя, ведь тягостное молчание затянулось, а, значит, с каждой минутой любое произнесенное слово становилось все весомей и весомей.
- Лен, понимаешь, мы с тобой такие разные…

Все, что я пел - упражнения в любви
Того, у кого за спиной
Всегда был дом.
Но сегодня я один
За праздничным столом;
Я желаю счастья
Каждой двери,
Захлопнутой за мной.

Я никогда не хотел хотеть тебя
Так,
Но сейчас мне светло,
Как будто я знал, куда иду.
И сегодня днем моя комната - клетка,
В которой нет тебя...
Ты знаешь, что я имею в виду.

Все, что я хочу;
Все, что я хочу,
Это ты.

Я пел о том, что знал.
Я что-то знал;
Но, Господи, я не помню, каким я был тогда.
Я говорил «люблю», пока мне не скажут «нет»;
И когда мне говорили «нет»,
Я не верил и ждал, что скажут «да»,
И проснувшись сегодня, мне было так странно знать,
Что мы лежим, разделенные, как друзья;

Но я не терплю слова «друзья»,
Я не терплю слова «любовь»,
Я не терплю слова «всегда»,
Я не терплю слов.

Мне не нужно слов, чтобы сказать тебе, что ты -
Это все, что я хочу...

Б. Гребенщиков «Аквариум»
Скрытый текст

http://www.sefon.ru/mp3/Аквариум/Все_что_я_хочу

пообщаться тут

 Отправлено: 13.02.10 14:16. Заголовок: - Лен, понимаешь, мы..

- Лен, понимаешь, мы с тобой такие разные…
Девушка с ужасом смотрела на Виктора, ожидая его дальнейших слов.
- Лена, Леночка, если бы я знал, как тебе объяснить, - Виктор тяжело вздохнул.
Его вздох стал последней каплей для Лены. Ее словно грубо тряхнули, вылили на нее ведро холодной воды и одновременно весело поулюлюкали перед носом.
- Не надо ничего объяснять. Вы женитесь! Зачем вы пошли за мной? Чтобы сделать еще больнее?! – Лена незаметно для себя перешла на крик, чтобы не дать волю внезапно подступившим слезам. - Решили успокоить маленькую девочку, объяснить все про правильную жизнь?!
- Лена, все не так.
- А как?! Уходите! Светлана Михайловна, наверное, уже волнуется!
- К черту Светлану Михайловну! - Виктор тоже перешел на крик. – Лена, я же люблю тебя! – Мужчина в бессилье ударил по столу ладонью. Девушка замерла, а потом тихо спросила:
- А почему тогда все так?
- Да не могу я по-другому!.. Понять тебя не могу! Лен, я же живой! Нельзя со мной так! То вообще я тебе не нужен, то на шею бросаешься. То с Гуцулом целуешься, то мне в любви признаешься. Устал я, понимаешь? И без тебя не могу, и с тобой как быть не знаю...
- Но…
- Знаешь, - резко перебил Лену мужчина, - пока был тебе не нужен, думал: «Лишь бы позвала»… Кем угодно согласился бы быть: другом, братом, телохранителем… Все равно, лишь бы рядом с тобой. – Виктор нервно запустил руку в волосы, - так ведь не нужен был! С Гуцулом начала встречаться. Влюбилась!!! – Лена вздрогнула от этих слов, так больно и хлестко они прозвучали. – А я всегда просто друг, соавтор деда. Не судьба. Вроде и не прогоняла, но и ближе не подпускала... А потом, вдруг, этот поцелуй в коридоре. Как будто тебя подменили! Понимаешь, я по-настоящему люблю тебя, мне были нужны не такие отношения. Я же не мальчишка, чтобы прогнала - поманила, поиграла - бросила. – Мужчина судорожно впился руками в столешницу, опустив голову.
- Тогда понял: всё! Не могу без тебя. Совсем. Еще немного и вообще меня не останется. А ты игры затеяла. Больно, Ленка, больно… Мне нужно было по-настоящему, всерьез и надолго, или хотя бы честно! – Виктор в упор посмотрел на Лену. - Признайся, это все было из-за Гуцула? Ты отомстить ему хотела? Ты любишь его?!
- Что…- только смогла прошептать Лена. У нее просто не укладывалось в голове, что Степнов может сделать такие выводы. Он ей просто не верит, не верит!
- Причем здесь Гуцул?! Вы не правы! Я поцеловала вас, чтобы показать, что уже не боюсь. Это было по-настоящему. Вы были нужны мне! Я не знаю, почему так все вышло. Я просто не могла раньше. Но вы всегда были нужны мне, а я просто трусиха, бегала от вас. Я себе боялась признаться, что люблю вас. Просто все было так сложно! Я думала, пройдет время…
- Но ты же сейчас с Гуцулом! - резко крикнул Степнов. - Вы помирились. У вас все серьезно. Вместе поступили в Снегинку. Лена, кого ты обманываешь?
- У меня серьезно с Гуцулом? Ну откуда вы знаете? Что вы вообще знаете?!!! Когда я услышала от деда, что вы же… - Лена осеклась, ей совсем не хотелось, чтобы Степнов знал все подробности. – Между прочим, это у вас серьезные семейные отношения с библиотекаршей! На свадьбу-то пригласите? - язвительно и зло бросила Лена.
- Нет у меня никаких отношений! - нервно рявкнул Степнов. - Ладно, Лен, не будем, - Виктор внимательно рассматривал пол. - Не святой я, чтобы всю жизнь тебя дожидаться. Много мы с тобой дров наломали, что уж теперь…
- Я знаю, я виновата! Вы женитесь, - Лена, боясь, что учитель может сейчас уйти и никогда больше не услышать ее, скороговоркой стала выплескивать все, что яркими вспышками билось в ее голове. - Вы не верите мне. Я ведь слишком долго боялась, ждала, бегала от вас. Ничего не исправить, слишком поздно! Но я люблю вас, правда! Люблю! Я хочу, чтобы вы знали! Мне тяжело без вас! – Лена, отведя лицо от взгляда Степнова, тыльной стороной руки резкими движениями смахнула с щек предательские слезы. - Вы можете не верить, но я хочу, чтобы вы знали. Это не игра, я не знаю, почему получилось именно так. Я дура, я такая глупая! – ее настигла волна обиды, ревности и злости. – Но вы тоже виноваты! Виноваты! Я верила вам! А вы! Ну почему, почему вы обманули меня? Вы же говорили, что всегда будете рядом!!! Вы же обещали!! Я верила вам! Я вам доверяла! А вы, вы!!! Я ненавижу, ненавижу вас… - Лена отвернулась к окну и старалась сфокусировать свой взгляд на ветке дерева, освещаемой желтым фонарем. Получалось плохо, изображение постоянно расплывалось из-за набегающих слез.
Виктор тихо подошел к девушке, хотел обнять ее за плечи, но только бессильно погладил воздух вокруг нее:
- Леночка...
- Ну, что еще!? – не зная, что Виктор Михайлович стоит в нескольких сантиметрах от нее, Лена нервно и слишком резко развернулась, тут же ударившись плечом о грудь мужчины. От неожиданности девушка слегка качнулась, поэтому тут же оказалась в крепких объятьях Виктора. Подняв глаза на своего учителя, она словно впала в оцепенение. В его синих, как море, глазах блестели слезы.
Виктор аккуратно, с какой-то болезненной медлительностью, почти невесомо провел пальцами по щеке девушки, вытирая дорожку от слез. Это невинное движение обоим показалось настолько интимным и пронзительным, настолько родным и до боли знакомым, настолько наполненным непонятным предчувствием чего-то неизмеримо трогательного, прекрасного, запретного и манящего, что обоих бросило в жар. Где-то в районе солнечного сплетения быстро нарос комок, сковавший нормальное дыхание и сердечный ритм. Пространство сузилось до маленькой полоски воздуха между Леной и Виктором. Повисла необъяснимо долгая тишина бездействия.
- Поцелуй меня, - прошептала хриплым сбившимся голосом Лена, не замечая, что перешла на "ты". "И дальше можешь катиться куда хочешь!" - добавила она про себя.
Виктор еще долго, как показалось Лене, смотрел на нее, потом опять осторожно провел рукой по ее лицу, отодвигая челку, неторопливо спускаясь по щеке к ключице, и бережно, словно к чему-то невероятно хрупкому, мягко прижался к губам. Когда воздух окончательно перестал поступать в легкие, Виктор резко, до боли сильно сжал Лену, словно боясь, что она исчезнет, и куда-то в макушку быстро-быстро стал шептать:
- Ленка, моя, моя, солнышко мое, никому не отдам, не отпущу, родная моя, милая... - потом словно испугавшись чего-то, стремительно взял в ладони ее лицо и опять долго-долго смотрел ей в глаза, пытаясь найти ответ на одному ему известный вопрос.
Лена чувствовала себя под этим пронзительным взглядом как в невесомости, полностью потеряв координацию в пространстве. Кроме Виктора никто никогда не смотрел на нее так. Он словно заглядывал куда-то вглубь, почти в душу. Все остальные смотрели на ее лицо, глаза, но как-то поверх, на внешнюю сторону, а Виктор смотрел прямо на нее, на ее сущность. Сердце билось неимоверно сильно, отдаваясь гулкими ударами в виски. В горле пересохло. Рубашка Степнова под горячими ладошками девушки стала влажной. Лена, пытаясь облизнуть сухие губы, растерянно робко выдохнула:
- Жарко...
Виктор, нехотя оторвавшись от Лены, с силой рванул окно, впуская на кухню свежий прохладный воздух ночи. «По морозу босиком к милому ходила». Я бы тоже сейчас, наверное, холода вообще не заметила», - подумала про себя Лена.
- Я соврала вам про Гуцула, хотела сделать больно, у нас не было ничего серьезного, мы с ним просто друзья. - Виктор замер, переваривая услышанное, потом еще сильнее притянул к себе девушку и куда-то в макушку произнес:
- Пойдем встречать рассвет? Это ведь такая традиция встречать рассвет на выпускной! Наш первый рассвет.- Лене стало так уютно, так спокойно от этих слов, в голосе пронеслось: «Не напрасно. Теперь все обязательно будет хорошо!»
- А куда? В смысле, где встречать рассвет? – Лена подняла глаза на Виктора.
- Ну, как где?!! На крыше! – Степнов хитро улыбнулся. - Я уже был на твоей крыше, там замок сломан,- девушка с изумлением взглянула на Виктора.
- Знаешь, Лен, я ведь почти все детство провел на крыше. Мы мальчишками зависали там днями и ночами. Родители потом уже махнули на меня рукой, устали бороться, да и бесполезно было.
- Вот никогда бы не подумала, Виктор Михайлович, что вы были таким недисциплинированным ребенком! – засмеялась Лена.
- Ленок, пожалуйста, давай на «ты». А то, когда ты «Виктор Михалыч» говоришь, я как будто на километр дальше от тебя становлюсь, - произнес мужчина.
- А что вы делали… Ты делал на моей крыше? - перевела разговор Лена.
- Ну, - Виктор потупил взгляд, - там к тебе ближе было… «И вообще под окнами надоело маячить!» - подумал про себя Степнов.

Скрытый текст

Ты такая строгая, видно, знаешь многое, подойти к тебе нелегко. Взгляд твой глубже пропасти, язык острее лопасти, Ты несешь себя высоко. Каждым поздним вечером мне словно делать нечего, За тобой иду я - и что? Ты все это знаешь, меня не замечаешь, и это, ты поверь, не смешно. Я, сидя на крыше, не ниже, не выше, Решил все давно, но есть одно "но" - тебе все равно. Я, сидя на крыше, в сто раз к тебе ближе, А ты, как назло, не смотришь в окно - тебе все равно. Ты такая умная, как скалы неприступная. Мне тебя никак не догнать. Стильная, высокая, но все же одинокая, тебе это пора понимать, Завтра все сначала как яхта у причала, я долго буду вечером ждать Ты опять появишься и даже не оглянешься. Я буду за тобою бежать Я, сидя на крыше, не ниже, не выше, Решил все давно, но есть одно "но"- тебе все равно. Я, сидя на крыше, в сто раз к тебе ближе, А ты, как назло, не смотришь в окно - тебе все равно. Максим Леонидов. «Секрет»

скажите что-нибудь...

 Отправлено: 14.02.10 20:11. Заголовок: От всей души поздрав..

От всей души поздравляю всех любящих и любимых с Днем Влюбленных!

Выбравшись с Виктором на крышу, Лена замерла от захвативших ее эмоций. Темно-синее небо с точечками звезд над головой, а по краям, над домами, тонкая полоска бледно-розового света. Прекрасное кратковременное соединение ночи и дня. Лена инстинктивно поежилась, но не от холода, а, скорее, от переполнявших ее чувств.
– Холодно? – Виктор заботливо приблизился к Лене, притягивая ее спиной к себе и заключая в теплые и надежные объятья. Это было так волнующе и трепетно. Над всем городом, в объятьях любимого мужчины, еще незнакомого в этом качестве, но уже такого родного. И вокруг них розово-золотое марево, которое выпускает свет в этот мир, окрашивая все предметы в нежно-светлые тона. Их первый рассвет вместе. Вместе не как учитель и ученица, не как друзья, а как… Об этом даже страшно было думать, ведь еще несколько часов назад они могли расстаться навсегда. Они заворожено смотрели на восход солнца, изредка позволяя себе робко прикасаться друг к другу невинными и легкими поцелуями.
- Как красиво! – мечтательно прошептала Лена.
- Да, это лучшее утро, – как-то грустно отозвался мужчина, погруженный в свои мысли. На лбу залегла глубокая морщинка. Но через мгновение, словно переключившись на другой канал мыслей, Виктор уже бодро оповестил окрестности:
- Эх, крыши-крыши! Чего здесь только не было! – Степнов начал рассказывать Лене смешные случаи из своего детства, происходившие на крыше. О том, как дрались, воображая себя рыцарями, за право дружить с первой красавицей класса. О том, как подглядывали за девушками, загоравшими голышом на крыше. О том, как однажды отстаивали свою крышу у старшеклассников, которые пришли сюда петь песни под гитару. Лена от души смеялась и просила рассказывать еще. Было так просто и легко друг с другом, как будто между ними никогда и не было ни непонимания, ни обид, ни криков, ни ссор. Когда же Виктор начал очередную историю словами: «Как-то за трубой мы нашли бутылку портвейна. Видно, кто-то припрятал, то ли от жены, то ли от товарищей. Сидим мы, думаем, что с таким богатством делать. А Мишка, мой друг, вдруг, ни с того, ни с сего говорит: "Пацаны, нам надо научиться курить!» - Лена, весело заливаясь смехом, перебила:
- Вы курили!? И пили?! Вы же спортсмен!
- Ленк, ну это когда еще было!
- Ага, а нам все про спортивную дисциплину, режим! - смеясь, не унималась Кулемина.
- Так я и сейчас тебе все это повторю! Для спортсмена дисциплина - прежде всего!
- И когда же вы задумались о дисциплине?! После очередной затяжки?
- Кулемина, сейчас получишь!! Ну, правда, - обиженно протянул Виктор, - я же тебе как близкому человеку рассказываю, а ты издеваешься…
- Прости. Я не хотела обидеть, просто смешно. А правда, как вы к нам в школу попали?
- Ну, это надо, наверное, Ивана благодарить. Был у меня такой взрослый знакомый. Но мы его почему-то всегда по имени звали, отчества даже не знали. Сильный был, умный… Знаешь, мы детьми вообще ни о чем не думали, родителям не до нас было, они весь день на работе, потом дела какие-то. Мы и шатались сами по себе. А Иван собрал как-то нас, малолеток, после очередной драки и говорит: «Пацаны, чем по улице шляться, приходите ко мне в секцию! Я вас каратэ учить буду!» Ну и я пошел. Сначала все это полуподпольно было. Гордился я ужасно, что не в какой-то там пионербол играю, а в серьезную секцию хожу. В школе учебу подтянул, у Ивана с этим строго было, - хохотнул Виктор. - А уж потом, в старших классах наша секция уже официальной стала. Я так в спорт втянулся, как будто себя нашел. И после армии решил в физкультурный поступать. - Виктор тяжело вздохнул. - Матушку как раз тогда похоронил, а потом сразу и отца... А, как закончил институт, к вам в школу и попал.
- Понятно, - протянула Лена, - а что вы… ты про песни говорил?
- А, ну, это песни голосили: «Группа крови - на рукаве…», - дурачась, затянул Виктор.
- Мой порядковый номер - на рукаве, - стала подпевать Лена
- Пожелай мне удачи в бою, - кричали они вместе, - пожелай мне-е-е-е-е удачи!
- Я тоже Цоя люблю, - отсмеявшись, сказала девушка.
- Ну, значит, у нас уже есть что-то общее, - Виктор нежно чмокнул девушку в макушку, - Лен, а ты споешь мне что-нибудь из вашего? У тебя так здорово получается: «Ле-е-ти за мной, ле-ети…» Это Анька написала?
- Нет, - вмиг ставшая серьезной, Лена потупила взгляд, - вообще-то это я про вас написала. Неужели вы не поняли?! – девушка разочарованно посмотрела на мужчину.
- Ты? – Виктор впал в ступор. - Про кого?
- Я после тех боев написала… Это песня для вас.
- Ле-е-е-енка, - Виктор стоял в глубоком оцепенении, - я даже подумать не мог! А ты мне споешь?!

Вернувшись обратно в квартиру, Лена под пристальным и восхищенным взглядом Виктора смущенно пела ему под гитару свои песни. Сначала «Лети», потом «Опавшие листья» и «Последний шанс». Ее щеки заливал румянец, руки дрожали, отстраненный взгляд был устремлен куда-то в окно. Виктор ошалело смотрел на свою любимую и думал о том, почему он мог не понять раньше этого, не услышать. Ведь в каждой песне она буквально кричала ему о своей любви! Ведь если бы он прислушался, могло бы не быть этой глупой истории с женитьбой, этого изматывающего и горького для обоих последнего месяца друг без друга, всех этих взаимных обвинений и ссор. А он, дурак, даже представить не мог, что все эти песни могут быть посвящены ему. После последнего аккорда, когда Лена из-под челки смущенно посмотрела на него, Виктор бодро заявил:
- Лен, ты права, черт с ним, с этим физкультурным, ты же у меня такой талантище, ты правильно выбрала Снегинку, – а потом тише смущенно добавил, - прости меня, что не слышал. Лен, я, правда, даже подумать не мог, что ты все эти песни… про нас… Я не знал. Простишь?
А потом они тонули в объятьях, трепетали под первыми легкими прикосновениями, ощущая нежность и тепло друг друга. В какой-то момент оба вдруг поняли, что ужасно проголодались. Вспомнили про сгоревший на плите, во время их ночной ссоры, чайник. Это породило еще одну волну безудержного веселья. Не размыкая рук и объятий, они хохотали, придумывая, в чем же теперь кипятить воду, и, как оправдаться за порчу кухонной утвари перед дедом. В веселой атмосфере шутливых подколок друг другу, Виктор Михайлович готовил свой фирменный омлет с помидорами, уточнив, что полюбил помидоры после того, как Лена покормила его бульоном с ними.
- Я что же теперь с помидорами ассоциируюсь? – гневно топая ногой, спросила Лена.
- Ну, почему только с помидорами? – Виктор мечтательно закатил глаза и получил смачный тычок в бок от Кулеминой. – А-а-а, еще и с травмами! – Виктор наигранно согнулся, держась за ударенное место. Но через мгновение оба погрустнели. Шутка не удалась. Мужчина резко развернул девушку и порывисто прижал к себе. В его взгляде пронеслись обрывки кровоточащих воспоминаний: ринг, крики, страх за нее, жажда мести, гнев, нежность, боль, надежда, смятение, любовь… Жарко выдохнув: "Люблю тебя», Виктор страстно и стремительно овладел губами девушки. Она, поддавшись в водоворот желанных и незнакомых ощущений, обвила мужчину руками, прижимаясь к нему так близко, насколько это вообще было возможно. Это был их первый взрослый поцелуй. Постепенно память отпустила их в настоящее, и поцелуй превратился в нежный, ласкающий и трепетный. Как крылья бабочек, легко и нежно, дразня дыханием, их губы встречались друг с другом. Виктор и Лена словно погрузились в безвременье, где не существует ничего и никого, кроме ощущений и чувств. Когда же, наконец, их губы прервали завораживающую игру прикосновений, влюбленные некоторое время просто смотрели друг на друга, восстанавливая, дополняя и сохраняя в памяти родные черты лица. Виктор легко целовал Лену в виски, глаза, щеки, лоб... Омлет почти не подгорел.
Позавтракав, Виктор заметно погрустнел.
- Лен, мне пора! Мне же еще сегодня в школу.
- Как в школу?
- Ну, да. Все учителя приходят к двум. Но это даже хорошо, я постараюсь решить свои проблемы, - Лена обеспокоенно посмотрела на резко изменившегося в лице Виктора.
- Вы отмените свадьбу? – нерешительно и тихо спросила девушка.
- Все будет хорошо. Ты мне веришь? – мужчина крепко обнял Лену.
- Я буду ждать тебя. Ты придешь вечером?
- Ленок, куда я от тебя теперь денусь! Я бы вообще не уходил… - Виктор зарылся носом в светлую макушку. – Ладно! Тебе отдыхать нужно. Я пошел.
В коридоре Лена с каким-то отчаянием прижалась к своему бывшему учителю, не желая отпускать его.
- Лен, ну надо идти. Я люблю тебя. До вечера, – Виктор стремительно покинул квартиру, и у Лены что-то больно кольнуло в груди. Она замерла у двери. Стало страшно. Все происходившее напоминало красивый сон, нереальную мечту. Казалось, стоит пошевелить рукой, слегка поменять положение тела, и все развеется. Она окажется в пустом одиноком утре, где ничего не изменилось и уже не изменится никогда. Наступит день свадьбы любимого человека с посторонней женщиной, а потом… Потом Лена должна будет опять научиться жить, радоваться простым вещам, улыбаться знакомым, постепенно привыкая к опустошающей, леденящей боли в груди.

Скрытый текст

Так бесконечна морская гладь, Как одиночество моё. Здесь от себя мне не убежать И не забыться сладким сном. У этой жизни нет новых берегов, И ветер рвёт остатки парусов. Я прикоснулся к мечтам твоим, И был недобрым этот миг. Песком сквозь пальцы мои скользил Тот мир, что был открыт двоим. Мы шли навстречу, всё ускоряя шаг, Прошли насквозь, друг друга не узнав. Я здесь, где стынет свет и покой! Я снова здесь, я слышу имя твоё. Из вечности лет летит забытый голос, Чтобы упасть с ночных небес холодным огнём. «Кипелов»

очень жду ваших слов...

 Отправлено: 18.02.10 11:58. Заголовок: Светлана Михайловна ..

Светлана Михайловна Уткина, библиотекарь школы № 345, устало перекладывала книги с одного стеллажа на другой. Вчера она видела, как ее жених уходил в неизвестном направлении за своей бывшей ученицей. В общем-то, такой финал их странных отношений не был для Светланы Михайловны неожиданностью. В душе она осознавала всю нелепость их поспешной женитьбы, истинное отношение Виктора к ней, но... Какая любящая женщина не придумает миллион "но", чтобы только прикоснуться к своей мечте. Сейчас она пыталась спрогнозировать их дальнейший разговор с Виктором. Девушка мучительно представляла, что именно ей может сказать бывший жених и как на все это следует реагировать. Светлана была готова и к уверенным, жестким словам о намерении расстаться, и к спокойному откровенному разговору, и к радостному рассказу о счастливой любви. Единственное, в чем Светлана Михайловна вообще не была уверена, это насколько серьезны отношения Степнова и Кулеминой, есть ли у нее какой-нибудь шанс, есть ли смысл бороться за свою мечту.
Из раздумий ее вырвал несмелый стук в дверь. Через какое-то время в проеме появился пристыженный Виктор. Светлана ожидала всего чего угодно, но только не этой робости. Обескураженный вид Степнова снова подарил ей бесполезную надежду. Библиотекарша, теребя открытую книгу, старалась делать безучастный вид, не замечая стоящего рядом мужчину.
- Светлана Михайловна, я ужасно виноват перед вами. Я думал, что смогу изменить себя, думал, что у нас может получиться настоящая семья, - тихо начал Виктор.
- И-и-и? – девушка с высокомерием, скрывая в глазах неподдельный ужас, взглянула на Степнова.
- Светлана, это невозможно. Я, правда, действительно, думал, что это правильно. Я не хотел вас обижать. Простите меня. Вы достойны быть любимой. Вы достойны самого лучшего, вы очень хорошая. Простите меня, я хочу отменить нашу свадьбу. Пожалуйста, постарайтесь понять меня – выдохнул Виктор заранее подготовленный текст.
- Что?!!! Это из-за того, что вчера к вам подходила Кулемина? Значит, Вы вчера ушли за ней? Да как вы могли? Я ваша невеста! – ощущая, как в очередной раз рушится ее карточный домик мечты, истерично кричала библиотекарша.
- Светлана!
- Вы оставили меня в совершенном одиночестве накануне нашей свадьбы, вы не представляете, что я чувствовала! Эта Кулемина! Я так и знала, что она что-нибудь выкинет! Что эта девчонка вам сказала? Виктор Михайлович, я знаю, что смогу сделать вас счастливым, у нас будет семья!
- Света, мое предложение вам - это самая большая ошибка. Нам нужно отменить свадьбу!
- Нет, это не ошибка. Не ошибка! Ошибка то, что вы говорите. Я люблю вас, я научу вас любить, я уверена, вы полюбите меня, - с надеждой заглядывая в глаза Степнову, говорила девушка.
- Светлана Михайловна, я уже люблю. Я не должен был делать вам предложение, простите меня!
- Вы подлец! Вы обманули меня! Вы же говорили, что не любите?! - всхлипывая и утирая слезы, кричала Светочка.
- Света, вы очень хорошая, мне нет оправдания. Но вы обязательно будете счастливы.
- Нет, нет, после такого унижения я не хочу жить! Моя смерть будет на вашей совести! Вы несчастный Казанова! Запомните, если вы отмените свадьбу, вы еще пожалеете об этом! Сильно пожалеете! И Кулеминой вашей тоже достанется! Я не буду страдать одна, она тоже наплачется!!!
- Светлана, она здесь ни при чем! Я один во всем виноват! Говори мне все, что хочешь, я всего этого заслуживаю! - твердо говорил Степнов, крепко взяв Светлану Михайловну за плечи. - Я ничтожество, козел, идиот, ты во всем права! Но подумай сама, мы бы никогда не смогли стать нормальной семьей!!!
- Нет! Нет! Я предупредила вас, Виктор Михайлович! Подумайте обо всем! - вырвавшись из цепких рук физрука, плачущая Светочка побежала в сторону выхода из школы.
Вздохнув, Степнов уверенно направился в кабинет директора школы, сжимая в руке недавно написанное заявление об уходе по собственному желанию. Виктор предполагал, что сейчас его ожидает не менее тяжелый и долгий разговор, но пути назад не было, как не было других вариантов жизни: либо с Леной Кулеминой, либо никак.

Лена проснулась с приятным чувством всепоглощающей радости и непонятного беспокойства. Одновременно хотелось плакать и смеяться, внутри все ликовало и замирало от счастья. Вопреки желанию, губы растягивались в широкую смеющуюся улыбку, внутри как будто заработал моторчик, не позволяющий сидеть на месте. Хотелось обнять весь мир, куда-то бежать, кричать всякую ерунду про прелесть жизни и любви.
На часах было около четырех. «Ничего себе поспала пару часов! Ведь Виктор Михайлович уже давно в школе! Как он там? Он поговорит со Светочкой?» – сердце тревожно екнуло. «Нет, он же обещал. Все будет хорошо». Легко вскочив с кровати, Лена по пояс высунулась в окно, с восторгом принимая на себя теплые лучи солнца. Глубоко и шумно вдохнула-выдохнула. Подняв руки с растопыренными пальцами, с удовольствием потянулась. На кухне гремел дед. Очень хотелось сейчас просто прижаться к нему, обнять такого родного и любимого человека. Хотя на его осторожные расспросы тоже придется как-то реагировать, вот этого совсем не хотелось. Но оставаться одной было слишком неспокойно.
- Добрый день, дедунь! Ну и что там за документы, ради которых ты умчался в ночь? – пытаясь принять вменяемый спокойный вид, Лена заинтересованно смотрела на дедушку. Очень хотелось отвлечь его от расспросов про нее и Виктора.
- А, Леночка! Проснулась? А Виктор давно ушел? – осторожно спросил Петр Никанорович.
- У Виктора Михайловича сегодня рабочий день. Он в школе.
- Леночка, есть будешь? Знаешь, у меня тут такая идея для нового романа появилась. Я все утро думал, думал. Хотелось бы с Витей посоветоваться. Ты не знаешь, у него будет время забежать ко мне?
- Дед, ну что ты все вокруг да около! - хитро улыбнувшись, Лена с нежностью посмотрела на дедушку. - Как будто я не понимаю, что ты хочешь спросить! – Петр Никанорович замер, практически не дыша, внимая каждому звуку и шороху, но Лена молчала.
- Леночка, что-нибудь случилось? – Петр Никанорович участливо прикоснулся к руке внучки.
- Нет, все в порядке. – Лена усиленно делала равнодушный вид.
- Тогда что…
- Я же сказала, все в порядке, - перебила дедушку Лена, отводя в сторону лучистый, светящийся счастьем взгляд, - пожалуйста, не спрашивай. Я, правда, не знаю, что тебе ответить. «По крайней мере, пока», - с беспокойством подумала девушка.
- Леночка, можно один вопрос? И я больше не буду тебя ни о чем спрашивать. Обещаю! – доверчиво обратился старик.
- Что ты хочешь узнать? – устало выдохнула девушка.
- Лен, ты ведь никогда не говорила… – Петр Никанорович с надеждой посмотрел на внучку. – Словом, как ты относишься к Виктору?
Лена, как будто не слыша вопроса, молчаливо взяла кружку с недопитым чаем, рассматривая ее содержимое. Через некоторое время очень осторожно поставила кружку на стол и устремилась к двери, намереваясь покинуть кухню.
- Люблю…,- шепнула чуть слышно и, скрывая растерянную счастливую улыбку, полетела в свою комнату.
«Я же говорил: Любовь возьмет свое!» - улыбаясь, отозвался сердцем Петр Никанорович, но сделал вид, будто ничего не расслышал.

Виктор в последний раз осматривал спортивный инвентарь, прощаясь с залом, школой, преподавательством. Провел рукой по призовым вымпелам и кубкам. Сколько было связано с этим местом, и практически все здесь говорило о Лене. Здесь начиналась их дружба, здесь они завоевывали спортивные победы, здесь он столько размышлял о своих чувствах к ней.
Погруженный в свои мысли, Степнов не сразу заметил Игоря Ильича, влетевшего в спортзал.
- Виктор! – резко начал Рассказов. – Ты можешь мне объяснить свои поступки? Что с тобой случилось?!
- А, Игорь! Привет!
- Вить, я был у Савченко. Он там рвет и мечет. Я бы на его месте вообще не знаю, что бы делал!
- Да, я уволился.
- Уволился?!! С чего это вдруг?
- Игорь, я боюсь сглазить, но, похоже, мы с Леной помирились. Я сегодня говорил со Светочкой.
- Просто потрясающе! – Игорь в недоумении развел руками. - Когда мы всей толпой убеждали тебя, что твоя дурацкая идея со свадьбой ни к чему не приведет, ты никого не слушал! Нес всякую ересь, что не можешь обидеть Светлану, что это твое слово, твой выбор! А теперь, когда до свадьбы осталось меньше недели, когда сделаны все приготовления, ты вдруг опять решил побегать за Ленкой?! Как ты будешь Свете в глаза смотреть?! Ничего, что она себе уже платье выбрала?! Кто-то, возможно, уже подарки для вас купил. Ничего, что ты наплевал на отношения Милославского к Светлане? – Игорь нервно ходил взад-вперед по залу, то и дело поправляя очки. - А я тебе говорил! Раньше можно было все решить малой кровью! Так нет! Ты когда-нибудь будешь думать о чем-нибудь еще, кроме своей любви к Кулеминой?!! Ты вообще уверен, что все это правильно?!
- Игорь! Я все понимаю! Но что мне делать?!
- Не знаю!!! Тебе советы давать, как против ветра… Что тебе не скажешь, все равно делаешь по-своему! Ну ладно, свадьба! Я изначально был против этого! Но из школы ты зачем уволился?!
- Игорь, ты же сам сказал! Как я буду Свете в глаза смотреть? Да и остальным?
- Капитулируешь, значит?! А если у тебя с Леной не сложится? Вы вообще говорили? Вы с Леной уже столько шишек набили! Ты уверен, что у вас получится?
- Да ни в чем я не уверен! Я только знаю, что не смогу по-другому. Игорь, у меня появился какой-то смысл! Счастье. Игорь, я не могу отказаться от этого!
- Твоя жизнь. Твой выбор. Только и меня мог поставить в известность, чтобы не пришлось краснеть за тебя перед Савченко. Ты не представляешь, как он зол!
- Извини, я не подумал. – Рассказов выразительно посмотрел на Виктора и быстро пошел к выходу. Но как будто что-то вспомнив, он обернулся и сказал:
- Знаешь, я бы на твоем месте все-таки не стал сжигать мосты. Ленка молодая, только школу закончила. Кто знает, что у нее в голове? У девушки сейчас только жизнь начинается. Оценит ли она то, что ты сможешь ей дать? Я тебя ни в коем случае не отговариваю, просто подумай…

Скрытый текст

Я дезертир с холодной войны, Я дезертир без чувства вины, Избегнувший тлена, ушедший от плена, От соли измены до боли в коленах, От дула и дули, мозоли на венах, От пуль со спины до чужой стороны. Я - дезертир - В борьбе за мир Не на совесть, а на страх, Я - дезертир, Я командир Всех, кто в бегах. Кто не в войсках И не в строю, Не в сапогах И не в бою, Не во врагах, Не в дураках, Не на рогах, И я пою - Не воюй со мной, не воюй, Не шагай в строю, не маршируй, Не стреляй в своих, не стреляй в чужих, Не пинай под дых, не воюй. Ольга Арефьева «Ковчег»

тапки принимаю здесь

 Отправлено: 21.02.10 23:00. Заголовок: Виктор стоял под люб..

Виктор стоял под любимыми окнами самого лучшего дома в самом удивительном дворе, набирая на мобильнике самый замечательный номер на свете, телефон ЕГО Лены. Долго ждать не пришлось, поскольку почти сразу послышалось хриплое и волнующееся: "Алло!!!"
- Привет!
- Привет, - ответила Лена, чувствуя как сразу загораются щеки от такого непривычного и теплого приветствия своего бывшего учителя, вместо официального: "Здравствуйте, Виктор Михайлович!"
- Ленок, я рядом. Ты дома? Можно подняться? - и он еще спрашивает, вот что на это ответить, если целый день все валилось из рук, голова ничего не соображала, а губы предательски ныли в ожидании очередного поцелуя.
- Конечно! Я ждала вас!
- Ждала нас? - разочарованно протянул Виктор Михайлович, - я, вообще-то, тут один, а кого ты ждала?
"Вот, интриган", - подумала Лена и, смущенно улыбаясь, сказала:
- Я ждала ТЕБЯ! - одна эта фраза заставила сердце Виктора в бешеном ритме замолотить в груди. Все неприятности сегодняшнего дня разлетелись и забылись как конфетти, уступая место предвкушению совершенного счастья.
- Я бегу!!!
Лена стиснула мобильник в руке так крепко, словно от силы его сжатия зависела ее дальнейшая судьба, и замерла, пытаясь унять волнение и сбившееся дыхание. Мельком бросила взгляд в зеркало, отметив безнадежность попытки успокоиться. Ее вид говорил сам за себя: челка разлетелась, щеки заливал румянец, глаза неестественно блестели. Бросив телефон, Лена стремглав рванула открывать входную дверь, за которой уже слышались тяжелые быстрые шаги.
- Привет, это тебе! - Степнов протянул Лене букет милых голубых ромашек.
- Спасибо, - девушка опустила глаза на цветы и по-детски уткнулась лбом в плечо Виктора, - они очень красивые.
- Самая красивая - ты, - Виктор осторожно притянул к себе Лену, легко целуя в висок.
- Ленок, я сегодня из школы уволился, - Кулемина подняла на Степнова обеспокоенно-вопросительный взгляд. Виктор, конечно же, понял, о чем хотела спросить девушка, поэтому без предисловия начал:
- Я пытался с ней поговорить. Не знаю... Она кричала, ругалась. И она, конечно, права. Ленка! Я такой дурак! Когда я решил, что ты все это из-за Гуцула, а я для тебя просто так... друг... Знаешь, я бы на Милославском женился, лишь бы не думать о тебе. Мне было абсолютно все равно, что будет дальше. Понимаешь?
Вместо ответа Лена прижалась к его губам.

Светлана Михайловна, блуждая тоскливым взглядом по встречающимся прохожим и размеренно размахивая сумочкой, прогуливалась по аллее парка, тщетно пытаясь найти причину, по которой Виктор снова обратит на нее внимание. Вдруг ее взгляд остановился на пожилом мужчине с округлой седой бородой, который умиротворенно и счастливо взирал на малышей, играющих на детской площадке.
- Вы, кажется, дедушка Лены Кулеминой?
- Да. Здравствуйте, вы что-то хотели?
- Я, если вы помните, невеста Виктора Михайловича.
- А… Да-да, помню. Дочка, я бы хотел…- мягко начал Петр Никанорович.
- Не перебивайте, - Светочка резко оборвала фразу старика, - я - невеста и, в очень скором будущем, жена Виктора, а ваша внучка, как бы помягче сказать… В общем, передайте ей, что у нее ничего не получится, даже если она будет продолжать вешаться Витеньке на шею. Все равно он меня не оставит ради нее! Теперь нас с Витей связывают, - при этих словах Светлана сделала многозначительный взгляд и театральную паузу, - гораздо более важные вещи, чем просто постель с вашей внучкой. - Светлана Михайловна гордо встряхнула головой и победно продефилировала мимо бледного, держащегося за сердце Петра Никаноровича.

Лена с Виктором стояли, обнявшись, на кухне, в ожидании закипающего чайника, и самозабвенно целовались. Они даже не заметили прихода Петра Никаноровича, который судорожно глотая воздух, взбудораженный разговором со Светланой Михайловной и увиденной картиной, войдя на кухню, громко прокричал:
- Виктор! Виктор, убирайся из моего дома!
- Петр Никанорович! Дед! - в два голоса, ошалело отскочив друг от друга, воскликнули Лена и Степнов.- Витя! Не злоупотребляй моим доверием к тебе! Не морочь Ленке голову! Прошу, уйди!
- Дед, что случилось? - тихо спросила девушка.
- Виктор, ты решил вопрос со своей свадьбой?! - обратился старик к Виктору.
- Петр Никанорович, все обязательно...
- Мне все ясно! Уходи по-хорошему. Не такой судьбы я хотел для своей внучки!- Петр Никанорович уже практически не контролировал себя в порыве эмоций.
- Дед, да что случилось? Ты про что? - почти прокричала Лена.
- Лена, ты знаешь мое отношение к Виктору, но я никогда не хотел, чтобы ты стала любовницей женатого человека!
При этих словах Лена и Виктор покраснели до корней волос, боясь даже взглянуть друг на друга.
- Виктор, пока ты все не решишь окончательно, чтобы ноги твоей в моем доме не было!
Степнов молча вышел в коридор, переобулся, попытался аккуратно поставить дрожащими руками тапочки на полку, внимательно посмотрел на онемевшую, с округлившимися от шока глазами, Лену. По всем движениям Виктора было видно, что он очень сильно волнуется, но старается, во что бы то ни стало, держать себя в руках.
- Вы правы, Петр Никанорович, абсолютно правы. Я заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать. Простите.
Когда за Виктором закрылась дверь, Лена выплеснула на старика всю свою растерянность и непонимание:
- Дед, как ты мог! Что ты наговорил?! Зачем?! Дед, ты! От тебя такого!
Петр Никанорович подошел к внучке, пытаясь погладить ее по волосам:
- Леночка, прости, но я сегодня говорил с невестой Виктора.
- Что она могла наговорить тебе такого? - Лена протестующе повела плечом, отодвигаясь от деда.
- Лен, ты не волнуйся, но, по-моему, она намекнула про ребенка от Виктора.
Повисла гнетущая напряженная тишина.
- Этого не может быть, просто не может, - вмиг охрипшая Лена растерянно трясла головой.
- Леночка, как бы там ни было, пока не будут решены все формальности, я запрещаю тебе встречаться с Виктором.
- Дед... - Лена хотела что-то возразить, но вместо этого крепко обняла старика и прошептала, - Все будет хорошо, дедуль, не волнуйся, все будет хорошо.

Виктор вылетел из подъезда с нестерпимым презрением и злостью к самому себе. Хотелось избить себя, повредить, уничтожить, чтобы хоть на миг отвлечься от раздирающих мозг и сердце мыслей. Пару месяцев тому назад он думал, что хуже уже быть не может. Но, как известно, никогда не говори никогда. Его тогдашние проблемы сейчас казались просто детским лепетом. Весной, в желании начать новую жизнь, он хотел загнать самого себя в жесткие рамки будней, обзавестись новыми делами и обязанностями, чтобы попросту не было ни времени, ни морального права думать о невозможном и несбыточном. Вот и загнал. За что боролись, на то и напоролись. Тогда у него было одно желание - стать одним из многих тысяч безликих людей, условно счастливых, условно довольных, всю жизнь проживающих в привычке и долге, без взлетов и падений. Затеряться, перестать чувствовать, существовать. Как он был неправ! Теперь он расплачивается за измену мечте. Никогда, никогда нельзя предавать свои чувства и мечты, особенно если они идут из самой души. При этом ты не только убиваешь себя, но и заставляешь страдать других, ни в чем не повинных людей. Сердце сжималось при мысли о Лене. Что она думает, как она отнеслась к словам Петра Никаноровича? Безумно хотелось прижать ее к себе, вдохнуть запах волос, ощутить ее тепло и забыться, забыть обо всем. Пусть весь мир рушится, главное, что она рядом. Но мысли назойливо бичевали по самым уязвимым местам. Сам во всем виноват. Лена достойна самого лучшего, она самая замечательная. А он… Способен ли он сделать ее счастливой? От него только проблемы и неприятности. «Дурак, дурак!» - как мантру повторял Виктор. «Думай, думай!» - отзывался разум.

Скрытый текст

Очень рекомендую послушать здесь: www.moskva.fm/artist/аквариум/song_1148249

Ты нужна мне - что еще?
Ты нужна мне - это все, что мне отпущено знать;
Утро не разбудит меня, ночь не прикажет мне спать;
И разве я поверю в то, что это кончится вместе с сердцем?

Ты нужна мне - дождь пересохшей земле;
Ты нужна мне - утро накануне чудес.
Это вырезано в наших ладонях, это сказано в звездах небес;
Как это полагается с нами - без имени и без оправданья...

Но, если бы не ты, ночь была бы сплошной темнотой;
Если бы не ты, этот прах оставался бы - прах;
И, когда наступающий день
Отразится в твоих вертикальных зрачках -
Тот, кто закроет мне глаза, прочтет в них все то же -

Ты нужна мне...
...окружила меня стеной,
протоптала во мне тропу через поле,
а над полем горит звезда -
звезда без причины...

Б.Гребенщиков «Аквариум»

пообщаться...

 Отправлено: 22.02.10 17:38. Заголовок: - Дед, я на улицу, п..

- Дед, я на улицу, пройдусь! – в растрепанных донельзя мыслях, Лена хлопнула дверью.
Ей было ужасно стыдно за все. За крики деда, за уход Виктора, за слова Светланы Михайловны, за свою растерянность. Ссутулясь и глядя себе под ноги, она брела по улице, размышляя о произошедшем. Возможно ли, что слова деда, неправда? Но ведь он узнал это не от кого-нибудь, а от Светланы Михайловны! Значит… Внезапно все встало на свои места. Библиотекаршам так просто предложения не делают. И свадьбу на пустом месте не назначают. На то была причина. И это может значить только одно... Все-таки правда?! Правда…
Лена добрела до детской площадки, провела рукой по цветной горке, бросила взгляд на забытую кем-то маленькую синюю лопатку. Ребенок! Земля опять уходит из-под ног, как будто ее засасывает огромное вязкое болото. Но уже не так страшно. Она привыкла терять. Она должна с этим справиться. Воздух стал тягучим и неповоротливым, дышать было ужасно больно и трудно. Случайно, взгляд вычленил из холодных чужих объектов родную фигуру. Виктор! Нелепо съежившись и поджав ноги, он сидел на бортике детской песочницы. Немного помедлив, девушка неслышно подошла к нему и села рядом. От неожиданности Виктор вздрогнул, но, увидев Лену, словно раскрылся ей навстречу, одарив волной нежного тепла, идущего изнутри. Мимолетная улыбка дрогнула на его губах и тут же исчезла. В ее взгляде было что-то не так. Мужчина осторожно коснулся ее руки, но Лена отдернула руку. Они почти физически почувствовали, как между ними разом пролегла трещина, разрывая их единение. Они были на разных сторонах и не могли ничего с этим сделать: Лена, потому что узнала ужасное: их отношения обречены. Виктор, потому что любимая не давала ему шанса приблизиться к ней.
- Что вы здесь делаете? – не зная, как начать разговор, выдавила из себя Лена.
"Опять на «вы», и голос холодный, далекий, - с горечью отметил про себя Виктор. - Неужели все-таки Рассказов прав?"
- Воздухом дышу, Лен…
- Виктор Михайлович, почему вы мне все не сказали?! Как же так?! Почему?
"Да, действительно, почему? Лена, его Лена, прижать бы к себе и ни о чем не думать. О чем ты, Ленка? К чему опять эти разговоры?" - мужчина устало потер виски.
- Я не должна разрушать вашу семью. Светлана Михайловна не виновата. Она этого не заслуживает. Я не буду больше влезать в вашу жизнь. – Лена не верила сама себе. Неужели она говорит все это? Неужели она сама своими руками отдает свое счастье? Хотя она ничего не может изменить, все что случилось, случилось без нее…
«Что она сказала? Она уходит?! За что?!" - Виктору показалось, что в него грубо и безжалостно впились тупым крюком, с наслаждением поковырялись и разом вынули все нутро, оставив бездушную, никому не нужную оболочку. Катарсис. Очищение. Нет ничего. Пустота. Белый шум. Никаких эмоций. Уже не болит. Конец.
Лена еще что-то говорила, но Виктор уже не слышал ее, рассматривая песок под ногами. Мелкие прозрачные песчинки, бессмысленные и пустые.
- Пожалуйста, – Лена умоляюще впилась в рукав рубашки Виктора. – Скажите что-нибудь!
- Да, Лен! Иди домой. Поздно. – Девушка похолодела от этого безжизненного, равнодушного голоса.
- Ребенок – это, наверное, счастье. Так будет правильно, - говорила в пустоту, уговаривая сама себя.
Слух Виктора резануло странное слово, совершенно лишнее в этот момент.
- Какой ребенок? – просто по инерции, тихо и безразлично спросил мужчина.
- Ваш и Светланы Михайловны, - пролепетала Лена, поднялась и медленно побрела к своему подъезду. Виктор не видящим взглядом смотрел ей вслед, и до него постепенно начал доходить смысл слов, сказанных девушкой, вернее полное отсутствие всякого смысла.
- Кулемина!!! - резкий надрывный крик ей в спину. - Откуда новости?! - жестко и зло.
- Светлана Михайловна... - растерянно обернулась Лена.
- Дети от рукопожатия не случаются. – Отрывисто, резко и сухо.
- Правда?! – не веря, выдохнула Лена.
Нет, Виктор не обижался на Петра Никаноровича. Кулемин - доверчивый, впечатлительный пожилой человек, который безумно переживает за свою внучку. Но почему она?
- Почему ты не спросила меня? Я же - вот он!! Я здесь!!! - злой, стальной, чужой голос. - Почему ты готова верить кому угодно, только не мне?
Да, действительно, она настолько боялась поверить в возможность счастья, что уже заранее была готова принять любую причину, по которой они не могут быть вместе.
- Ты так легко отказалась от нас?! Лена?! – слова больно врезались в сознание. Резко и стремительно пошел прочь. Уже нечего терять.
- Виктор Михайлович!!! – Лена вдруг с ужасом осознала, что своими действиями дала Виктору повод считать, что он ей безразличен. – Подождите!!! - Почему она не остановила, когда его выгонял дед? Почему промолчала, когда Виктор уходил? Почему увидев его сейчас, не попыталась объясниться? Полетела следом, отчаянно вцепившись в его руку.
- Иди домой, Петр Никанорович будет волноваться! - жестко, не принимая возражений.
- Нет! Я пойду с тобой! - отчаянно и смело. Она не может снова потерять его из-за своей глупости и трусости.
- Хорошо, я провожу тебя до подъезда.
- Нет! Я не хочу домой!
- Лена, пожалуйста, я очень устал. У меня сегодня был тяжелый день.
- Я с тобой! Я не отпущу тебя в таком состоянии!
- Лена... - пристально и твердо смотрит в глаза.
- Я с тобой! - глаза в глаза.
- Зачем? - устало и равнодушно.
- Я... Пожалуйста! Я не отпущу вас! Я волнуюсь за тебя.
- Кулемина, марш домой!!! - срывается на резкий крик. - Не хватало мне еще твоих истерик!
- Не кричите! Я уже не ваша ученица, чтобы командовать!
- Ленка, - уже спокойно, с нежной грустью, - я ведь не нужен тебе. У тебя еще столько впереди. А я постоянно кричу, намного старше тебя...
- А еще безработный, с подмоченной репутацией, - попыталась пошутить девушка, чтобы как-то разрядить обстановку, но взглянув в его безжизненные серые глаза, поняла, что случайно ударила по самому больному месту.
- Да, все так! Поэтому ты сейчас идешь домой! - твердо и отрывисто произнес мужчина.
- Я люблю тебя! - с вызовом, в упор. - Я не хочу из-за глупости расставаться с тобой так. Пожалуйста!.. А хочешь, я приготовлю тебе ужин, ты же голодный? Я не буду мешать тебе. Просто хочу быть рядом.
Виктор еще некоторое время молча смотрел на Лену, потом быстрыми шагами направился в сторону своего дома. Девушка неотступно, практически переходя на бег, шла рядом. Всю дорогу они молчали. Только распахнув дверь своей квартиры, Виктор тихо сказал:
- Проходи. - Она впервые в его доме. Впустил. Хотя сам до конца не верил, что это возможно. Смущенно потоптались в прихожей.
- Лен, там комната, вон там кухня. Ванная здесь, – хотелось бы привести ее к себе не так глупо и странно. Чтобы запомнить этот момент, прочувствовать и впитать всем сердцем. Чтобы так сильно не давили усталость и сомнения.
- Что тебе приготовить? Я не шутила на счет ужина, – тихий хриплый голос, словно извиняясь.
- Я не хочу есть. Если хочешь, сделай салат, овощи в холодильнике. Я пока схожу к соседям за раскладушкой.
- Зачем? – робко, с сомнением.
- Кулемина, я же должен где-то спать! – четко проводя грань между ними, почти посторонние люди, обида еще слишком свежа. - Я постелю тебе на кровати, а сам здесь, на кухне.

Когда Лена дорезала овощи, беспокоясь долгому отсутствию Виктора, она робко заглянула в комнату. Степнов, переодевшись в домашние брюки и футболку, спал на кровати. Он уснул полусидя, ноги был свешены, а тело неестественно привалилось на подушку. Видно, организм, не выдержав шквала эмоций и переживаний, просто отключился, стоило Виктору прикоснуться к постели. Лена немного побродила по комнате, осматриваясь. Здесь, как и на кухне царил минимализм. Ничего лишнего, почти спартанская атмосфера. Шкаф, полуторная кровать, боксерская груша, гантели, небольшой телевизор, музыкальный центр. Никаких украшений интерьера, все четко и функционально. На стуле, рядом с кроватью Лена увидела несколько чистых футболок. «Наверное, спешил ко мне, не убрал», - улыбнулась девушка. Виктор - такой родной и такой далекий! Почему она всегда, сама не желая того, все время отталкивает его. Вернулась на кухню и долго, сложив руки на столе, положив на них голову, смотрела в окно. Думала про них с Виктором, про Полину и Гуцула, про девчонок - «Ранеток». Почему-то вспомнились родители в их последний приезд. Перед глазами пробегали их с Виктором встречи, тренировки, разговоры…
Была уже глубокая ночь, когда Лена, выйдя на балкон и притворив за собой дверь, чтобы не разбудить Виктора, звонила домой Петру Никаноровичу. Спокойно, на одной ноте выдала, что находится у Степнова. Прерывая поток возмущенных слов дедушки, сказала, чтобы он не волновался: Светлана Михайловна не беременна, и тут же отключила телефон. Побродив еще немного по квартире, погасила везде свет, быстро приняла душ, переоделась в футболку Виктора, и, абсолютно уверенная в правильности своих действий, юркнула под одеяло рядом со Степновым. Сейчас она доверяла этому мужчине больше, чем себе.

Виктор проснулся от напряжения в затекших от неестественного положения мышцах. "Лена!" - мысль острой вспышкой пронзила все тело. Мужчина резко поднялся, оглядывая темноту. Долго всматривался, не смея поверить. Рядом с ним, свернувшись калачиком, спала Лена, бесшумно наполняя воздух своим дыханием, наполняя все пространство собой. Ладошка по-детски лежала на подушке, касаясь щеки, плечо чуть вздымалось при дыхании. Виктора заполнила щемящая нежность. Его Лена, рядом, в его постели. Это было чудом, сродни появлению подснежников в морозном снежном декабре. Стараясь практически не дышать, Виктор медленно и осторожно, прислушиваясь к ее дыханию, лег рядом с девушкой, любуясь на ее сон. Словно желая удостовериться, что все это реальность, мужчина протянул к ней руку. Дотронулся. Замер, прислушиваясь к дыханию. Не проснулась. Не выдержав соблазна, осторожно положил руку ей на талию, слегка пододвигаясь к ней и обнимая.
Девушка, почувствовав сквозь чуткий сон прикосновение Виктора, оцепенела, стараясь ничем не выдать себя, пытаясь дышать так же размеренно, как во сне. Ощутив, как рука мужчина уверенно и нежно легла ей на талию, с облегчением подумала про себя: "Простил..." Стало спокойно и легко, словно нашлась важная и давно недостающая деталь механизма. Словно вернулась семья, потерянная еще в детстве, когда родители стали усиленно заниматься карьерой. Появились надежный тыл и опора. Оба уснули совершенно счастливые.

Скрытый текст

Он: Спи, тебя так измотал твой едкий день Спи, тебя так тянет лечь в мою постель Усни пушистым маленьким зверьком на моих плечах Остынь, ведь ты так горяча Она:Я спрячу твои руки в тишине моих Я успокою разум твой, как осень лист Я волосы твои опутаю во сны Просто спи... Спи, поцелуи спящих так нежны Спи, ленивых рук изгибы не слышны Переплетенье наших тел закрыто для любви Просто спи, спи... «Веретено» (студенческая группа, которая, к сожалению, уже давно не существует. Если интересно, можно послушать здесь: http://www.realmusic.ru/songs/43090/)

очень жду ваших слов...

 Отправлено: 27.02.10 14:53. Заголовок: Лена проснулась перв..

Лена проснулась первой, по-прежнему ощущая на себе приятную тяжесть руки Степнова. У нее вновь радостно забилось сердце, но такое естественное ночью состояние покоя сменилось волнением перед предстоящим разговором с Виктором.
- Привет! – Степнов открыл глаза и смотрел на девушку.
- Привет! – почти одними губами и тихим хрипом ответила ему Лена, потому что голос куда-то пропал.
Виктор тепло улыбнулся:
- Как спалось?
Лена неуверенно пожала плечами. Как можно передать тот калейдоскоп эмоций и ощущений, когда практически потеряв любимого, теперь смотришь в его искрящиеся любовью глаза?
- Нормально… Ты больше не обижаешься?
- За что? - вокруг глаз побежали лукавые смеющиеся лучики. - За то, что ты проникла в мой дом и заняла мою кровать? - Виктор протянул руку и тепло дотронулся до ее щеки. Провел пальцами по лбу, пригладил волосы, коснулся губ. Лена подползла поближе к мужчине и, тревожа частым неровным дыханием, прижалась к его груди.
– А еще я в твоей футболке...
- Ничего себе! – Виктор наигранно широко раскрыл глаза, ласково целуя девушку в висок.
Лена приподняла голову с его груди, и ее глаза оказались близко-близко от губ мужчины. Дыхание перехватило. По телу разлилось приятное тепло. Хотелось только одного: чтобы любимый начал поцелуй. Но он грустно улыбался, глядя на нее, и бездействовал.
- Почему ты так смотришь? – тихим, сбившимся голосом поинтересовалась Лена.
- Боюсь, что исчезнешь, – мягко, с грустью отозвался Виктор.
- Нет, - Лена покачала головой и робко прикоснулась к его губам. Виктор нежно ответил на поцелуй, но не удерживая его и не углубляя.
- Что? – Лена смущенно и непонимающе наклонила голову.
- Я люблю тебя. Очень, – притянул к себе, осыпая нежными горячими поцелуями лицо, руки, плечи. Лена блаженно прикрыла глаза, растворяясь в ощущениях, Голова мгновенно перестала что-то соображать, низ живота приятно защекотал, тело налилось сладостной тяжестью.
- Ленок, пообещай мне, - сквозь вихрь ощущений, в ее сознание ворвался голос Виктора, - ты никогда не будешь ничего решать одна относительно наших отношений, пока не поговоришь со мной. Хорошо?
Утвердительно кивнув, Лена в нетерпении снова припала к губам Виктора, прижимаясь всем телом к его груди, стараясь вобрать в себя все ощущения его бешеного сердцебиения и приятного тепла. Руки застенчиво скользили по его спине, исследуя рельефы тела и упругость мышц, а Виктор все увереннее и крепче сжимал ее в своих объятьях, наслаждаясь ее близостью и желанием. Лена, окрыленная новыми впечатлениями и все больше пьянея от своей смелости, проникла под футболку Виктора, обследуя кубики пресса. Разорвав поцелуй, потерлась о его слегка колючую щеку, провела губами по шее, щекоча дыханием.
- Что ты делаешь? - Лена почувствовала, как напряглось тело мужчины, и в тот же момент он осторожно отодвинул ее от себя.
- Люблю тебя, - вновь прижимаясь и обнимая, проворковала девушка.
- Ленок, - прохрипел Виктор, - а дедушка знает где ты? – Ленка кивнула и нетерпеливо потянулась к губам мужчины, но он перехватил ее порыв.
- Наверное, будет лучше тебе вернуться домой. Я тебя провожу, – тяжело дышал Виктор. Лена на мгновение замерла, облизывая пересохшие губы.
- В такой ситуации мужчины не отправляют девушек домой, – полушепотом прохрипела она.
- Есть опыт? – горько усмехнулся мужчина.
Кулемина, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец, с вызовом посмотрела в глаза мужчины, судорожно лизнув уголок губ, и упрямо придвинулась ближе, руками проскальзывая к нему под футболку.
Глаза Виктора полыхнули незнакомым огнем. «Все-таки Гуцулов?!» - мысль острой болью пронзила тело. В тот же миг Лена оказалась на спине, прижатой к кровати всем весом мужчины. Он страстно и требовательно овладел ртом девушки, рукой стремительно обжигая кожу шеи, живота, бедра. Резко с тихим рыком рванул ткань футболки, грубо обнажая белые хлопковые трусики, вжатый от волнения животик и дрожащую грудь. Рука властно легла на вздымающийся холмик. Потянулся к нему губами, но в тоже мгновение застыл, почувствовав, как, дрожа всем телом, напряглась и сжалась Лена, впившись пальцами в простыню. Зажмурилась, закусив губу, и замерла, почти перестав дышать.
- Лена, - тихо и испуганно окликнул Виктор, возвращая футболку обратно на дрожащее тело.
Она широко распахнула глаза, в которых уже были готовы завязаться слезы:
- Почему ты остановился?... Я тебе не понравилась?
- Леночка, девочка моя, у нас все будет, но не так, - прижимая к себе.
- Ты не простил меня? - Лена робко посмотрела на Виктора.
Как ребенка, он взял ее на руки, прижал к себе, стал раскачиваться из стороны в сторону, словно убаюкивая. – Хорошая моя, маленькая моя, о чем ты? Ты самая-самая лучшая.
Она вжалась в него, крепко и отчаянно обнимая руками:
- Я люблю тебя!
- Знаю, знаю, моя хорошая! Я тоже очень тебя люблю. – Он гладил ее по голове рукой, дрожащей от бешеного волнения, прижимал к себе и качал как маленького ребенка, пока она не успокоилась и не обмякла в его объятьях.
- Прости меня, - вдруг прошелестела чуть слышно.
- Дурочка моя! Я люблю тебя! Ты мое солнышко, мое счастье. Не торопись.
- Но ты же…
- Так, Кулемина! Здесь, как в спорте, – сказал строго и твердо. – Чтобы добиться результатов, начинать надо с малых нагрузок. Мы же никуда не торопимся.
- А ты будешь моим тренером? – улыбнулась Лена.
- А ты хочешь другого? - Лена в ответ только покачала головой. - Помнишь, когда у нас был районный матч. Ты вспомни!! На последних секундах!!! Трехочковый!!! Когда уже никто не верил. Ты помнишь, как тебя парни на руках качали?! А кто тебя учил? – с гордостью улыбался Виктор.
- Ага! Потом я так прыгала по залу, что даже ногу подвернула. А ты ругался…
- У нас впереди был ответственный лыжный кросс, а моя лучшая спортсменка как ненормальная с мячиком целовалась! – нарочито строго отозвался мужчина.
- Я мячик целовала?!
- Ну, не я же! Подожди, – Виктор аккуратно ссадил Лену со своих коленей на кровать.
- Ты куда? – испуганно спросила девушка.
- Смотри! – Виктор снял с полки и кинул Лене в руки старый обшарпанный баскетбольный мяч. – Вот этот счастливый мячик.
- Это он?! Правда?! А откуда он у тебя?
- Заменил этот старый на мой новый. Не мог я представить, что с ним кто-то еще, кроме тебя, целоваться будет. – Лена засмеялась и счастливо прижалась к Виктору.
- Я люблю тебя.
- И я тебя, - отозвался Степнов, невесомо касаясь ее губ. – Посиди, я пойду тебе завтрак готовить. Что ты хочешь?
- Завтрак в постель? – лукаво улыбнулась девушка.
- Обязательно! Как ты относишься к овсянке? Сытно и полезно!
- А можно сегодня совсем неполезное, но вкусное? Например, мороженое? Только сегодня. А потом я буду дисциплинированной, - умоляюще протянула Лена.
- Ну, если только сегодня! – ответил Виктор. – Тогда я сейчас сбегаю в соседний магазин. Я быстро. Одна нога здесь, другая тоже уже здесь.
- Ты меня поцелуешь? – робким шепотом.
- Конечно! Я уже соскучился по тебе, – Виктор осторожно и невесомо взял ее лицо в свои ладони, нежно коснулся манящих губ. Водоворот ласки и нежности снова закружил их и унес в безвременье, пока в сознание настойчиво не ворвалась нервная трель дверного звонка.
- Кто-нибудь должен придти? – Лена испуганно отстранилась.
- Нет. Сейчас посмотрим.
Лена затаилась в ожидании. Когда щелкнул замок, она услышала знакомый женский голос, и резкий ответ Виктора: «Не место и не время!». Женщина еще что-то говорила, но Лена не могла расслышать. По тону и нервным кокетливым ноткам она узнала Светлану Михайловну. Из коридора донеслись звуки какой-то возни, шорох рук, раздраженный шепот Виктора, истеричное женское: «Воды!» и тяжелые шаги мужчины на кухню. Лена сжалась, когда поняла, что шуршание юбки Уткиной становится все ближе, она идет в комнату. Девушка уткнула голову в прижатые к груди колени, закрыла глаза. Тут же вспомнились слова ее любимого учителя и мужчины: «Противнику всегда надо смотреть в глаза, иначе пропустишь удар!», отчаянным усилием заставила себя поднять взгляд на сконфуженную, с открытым ртом и часто-часто моргающими глазами Светлану Михайловну.

Ничего не даётся совсем просто так,
Даже малый шажок, даже самый пустяк.
И ничто не случится ни зря, ни назло
Это фраза никчемна, тебе повезло.

А в горле чёрствый комок и сердце так больно стучит.
Я собою самим омерзительно ранен.
Только снег за окном так чудесно, прелестно блестит.
Я разменян глотками, он размерян шагами.
Г. Сукачев.

Огромное спасибо всем, кто читает, ставит "спасибо"! Высказаться здесь.

 Отправлено: 04.03.10 22:34. Заголовок: «Как в плохом кино»,..

«Как в плохом кино», - думала Лена, наблюдая за ошеломленной Светланой Михайловной, которая метала панический взгляд то в сторону девушки, сидящей на кровати и прикрытой по пояс одеялом, то на дверь, словно оценивая свои шансы на нападение и отступление в случае поражения. Лена с усилием сглотнула и не своим голосом выдавила:
- Здравствуйте, Светлана Михайловна, – словно нанесла упреждающий удар. Слова отчаянным хрипом врезались в пространство, погружая квартиру в тревожную, растерянную тишину. Неожиданно замолкли все звуки. Сжалась Лена, ожидая ответной реакции, напряженно затих Виктор на кухне, оцепенела от такой неслыханной наглости Светлана Михайловна… Из шумов остался только беспокойный стук сердечной мышцы. Секунда полной безразличной тишины внезапно подействовала на Уткину, как пузырек с нашатырем. Ее глаза в один миг приобрели резкий отблеск, фигура подбоченилась, подбородок вздернулся вверх, губы сжались, рыжие баранки волос задрожали.
- Кулемина?!! А я знала! Я же говорила! Шалава малолетняя! И давно это у вас? С восьмого класса или раньше? - завизжала библиотекарша.
- Вы не имеете права ее обижать!!! - бешено взревел ворвавшийся Виктор. - Я вас не приглашал!!! - скулы резко очертили его каменное лицо. Плечи, казалось, стали вдвое больше, на руках проступили напряженные вены.
- Так вот, чего вам, Виктор Михайлович, не хватало в наших отношениях, - Уткина презрительно махнула рукой на Лену, - этого разврата!
- Светлана Михайловна!!! - заревел Виктор, непроизвольно сжав кулаки.
- Я думала вы особенный, тонкочувствующий человек, а вы обычный мужик. Вы не достойны меня, вы даже мизинца моего не достойны, вы бабник, ничтожество! - истерила Уткина.
- Не здесь! Вы скажете мне все, что я заслуживаю, но не здесь!!! - пытаясь вывести Светлану Михайлову под локоть из комнаты, Виктор, как мог, старался сгладить обстановку.
- Вы все считаете меня дурочкой, не способной постоять за себя? Роман учителя с ученицей дорогого стоит! - Светлана Михайловна, лихо вывернувшись из-под руки Виктора, нависла над Леной, говоря быстрым угрожающим шепотом, - он больше никогда не сможет найти работу, я всем расскажу. И это в лучшем случае, если вам крупно повезет. А вообще, совращение несовершеннолетней ученицы – это статья!
- Что за цирк?! - зло выдохнул мужчина.
- Хочешь передачи в тюрьму таскать?! Уголовная романтика! - Светлана Михайловна с видом победителя яростно сверлила глазами Лену.
- Виктор Михайлович уже не мой учитель, я не ученица!!! – Лена, импульсивно откинув одеяло, отчаянно резко встала во весь рост, выставляя на обозрение библиотекарши длинные голые ноги, чуть прикрытые футболкой. - И вообще!!! Это все неправда, неправда! - Виктор застыл, оторопело засмотревшись на безупречную стройность ног своей любимой, разом забыв про существование Уткиной, уголовного кодекса и всего мира.
- Упиваешься победой, подстилка? - поймав восторженный мужской взгляд, сквозь подбежавшие слезы от такого явного превосходства юности, дерзости и красоты, прошипела Уткина.
- Нет, мне искренне жаль вас, - тихо ответила Лена, - я знаю, что такое терять любимого человека. И я никому этого не пожелаю.
Неожиданно Светлана Михайловна истерично и громко расплакалась и побежала на выход.
Когда неудачливая экс-невеста покинула квартиру, Виктор медленно подошел к Лене, уткнулся ей в согнутые и прижатые к груди колени и прошептал:
- Прости...
Лена обвила мужчину руками за шею, и, прижавшись к нему лбом, чуть слышно сказала:
- Почему так стыдно? Как тогда, в школе, когда они… Разве любить плохо?
- Девочка моя, я больше никому не дам тебя в обиду, - обнял своими большими ладонями.
- Главное, что мы вместе, - выдохнула девушка. Он впитывал ее тепло, запах, неуловимую дрожь пережитого волнения и знал, что ради этих белокурых волос, угловатых худеньких плеч, зеленых глаз, резковатых движений, низкого с хрипотцой голоса он готов на все. Будет сражаться один против всего мира ради одной ее улыбки.
- А она ведь не может?... - испуганно-робко спросила Лена.
- Нет, - резко отозвался Виктор, - я уже не работаю в школе. Не волнуйся... Лен, я сейчас быстро в душ, а потом за мороженым. Я помню про твой завтрак, – тепло улыбнулся и быстрым шагом пересек комнату.
- Ви-и-ить, стой!!! Я первая в душ!
- Ленка! - мгновенно остановился, с нежностью глядя на девушку.
- Что?
- Ты первый раз назвала меня по имени! - восторженно-удивленно.
Лена грациозно поднялась, по-кошачьи неспешно и лукаво подошла к мужчине:
- Ведь я теперь не просто ваша бывшая ученица, Виктор Михайлович! - тихо прожурчала, взглянув исподлобья. Степнов, не выдержав такой провокации, притянул Лену за талию, развернул к себе, чмокнул куда-то в висок:
- Теперь иди!

Через полчаса Лена сидела на кухне, пытаясь сосредоточиться на бутерброде с сыром. Вкус почему-то вообще не ощущался, зато нестерпимо горели щеки. Когда Виктор стучал в дверь ванной, говоря: «Ленок, возьми свежее полотенце!» она почему-то никак не могла понять, что ей нужно сделать. Виктор даже забеспокоился, крикнув: «Лен, ты жива?!» А девушка сидела на бортике ванны, отчаянно краснея, не в силах сделать ни шагу. Тут же вспомнились проблемы деда с сердцем. Поэтому, когда смущенная девушка выпорхнула из душа, обоюдно было решено идти к Петру Никаноровичу. Теперь Лена ждала Виктора, безуспешно пытаясь запихнуть в себя приготовленный для нее бутерброд.
- Ленок, я готов. Ты поела? - Степнов был одет в светлые джинсы и небесно-голубую рубашку. От него исходил аромат свежести, мужественности и чего-то неуловимого, явно предназначавшегося только Кулеминой. Лена с замиранием сердца подняла глаза на своего любимого мужчину.
- Лена, что случилось? Ты жалеешь? – Виктор обеспокоенно склонился к Лене, по-своему поняв ее молчание и долгий взгляд.
- Нет, ты что… Просто ты такой! - прижимаясь к нему и мучительно решая, во что она переоденется дома, чтобы хоть немного соответствовать такому мужчине.

Вскоре влюбленные стояли в коридоре кулеминской квартиры, крепко держась за руки.
- Дедунь, к тебе можно? - Лена осторожно заглянула к Петру Никаноровичу.
- А, явились! – тон Кулемина не предвещал ничего хорошего. Лена еще крепче сжала руку Виктора.
- Петр Никанорович, здравствуйте. Я бы хотел с вами поговорить.
- О чем, Вить? Все же вижу, - махнул рукой фантаст.
- Я просто хочу, чтобы вы не думали...
- Неужели вам важно мнение старика? - перебил Кулемин. - Все равно ж по-своему сделаете. Я Ленку знаю. Да и ты...
- Я никогда не обманывал ни вас, ни Лену. Петр Никанорович, я очень люблю Лену, я не обижу ее.
- Вить, ты у меня ленкиной руки, что ли, просишь? – прищурился Кулемин. Молодые люди растерянно переглянулись. - Ладно-ладно, молодежь! Я так понимаю, договорились, наконец? Слава Богу. А заставили меня поволноваться. Я уж, грешным делом, подумал, подвело меня чутье. Думал, навоображал себе идеальную пару, а в жизнь то по-другому все решает. Вы так друг от друга шарахались… Один жениться вздумал, вторая… Ну да ладно, зато теперь вот все слишком стремительно. – Два смущенно-счастливых взгляда были прикованы к Кулемину. - Ну, что смотрите? Рад я за вас!
- Дед, ты лучший! - Лена тепло обняла Петра Никаноровича.
- Есть у тебя уже лучший, а мне главное, чтобы ты счастливой была.
- Буду, - шепнула, - Вить, подождешь меня, я быстро, - кивнула Степнову, исчезая в своей комнате.
- Может, я тебе пока про свой новый роман расскажу?
- Петр Никанорович, с удовольствием.
Оставив Виктора наедине с дедом и его идеями, Лена пристрастно оглядела себя в зеркало, переоделась в любимые джинсы и рубашку, тщательно накрасилась, чтобы казаться взрослее. Потом, прерывая беседу Виктора и Петра Никаноровича, счастливо улыбаясь и краснея от своей смелости, взяла своего мужчину за руку и сказала:
- Дед, прости, но сегодня Виктор – мой!
И вскоре они шли по улице, робко обнимая друг друга и пьянея от возможности быть рядом. Какое это было счастье, наслаждаясь взаимной нежностью, просто быть вместе, не скрываясь и не стесняясь. Просто идти, держась за руки, никуда конкретно, но в тоже время с одной ясной целью: оповестить весь свет, что они вместе. Хотя, казалось, миру было абсолютно все равно. Изредка прохожие бросали равнодушные, удивленные, радостные или осуждающие взгляды, но тут же забывали про них, увлеченные своими делами и проблемами. В тот день Виктор и Лена обошли пешком, наверное, полгорода. Разговаривали о спорте, школе, новом романе деда или просто молчали и думали каждый о своем, вернее теперь о совместном. Робко целовались, боясь показаться друг другу слишком навязчивыми, а потом, осознав, что оба хотят одного, поставили рекорд по числу поцелуев на количество пройденных метров. Объедались мороженым. Между поцелуями слизывали подтаявшие капли и тут же зацеловывали друг друга прохладными губами до тех пор, пока новые сливочные струйки не начинали падать на асфальт. Обедали в летнем кафе. Лена, потягивая сок через трубочку, рассказывала Виктору про "Ранеток", репетиции, выступления. Виктор, улыбаясь, заинтересованно слушал, изредка вставляя пару слов и прерывая ее рассказ поцелуем. Девушка, которая сегодня говорила так много, как никогда раньше, удивлялась, неужели Виктору все это может быть интересно. А ему, наверное, было абсолютно все равно, о чем разговор, главное слышать ее голос и иметь возможность прикоснуться к ней.
На обратной дороге Лена слегка споткнулась, чем сразу воспользовался Виктор, подняв ее на руки. Долго нес, с упоением прижимая к себе протестующую, но восхищенно-счастливую девушку. Дойдя до детской площадки, усадил свою драгоценную ношу на качели. Легко отталкивая от себя, любовался на ее смеющиеся глаза, разлетевшиеся волосы, распухшие от постоянных поцелуев губы. Потом ловил, прижимал к себе, вдыхал ее запах, целовал лицо, губы и снова отпускал в полет.
Добравшись до кулеминской квартиры, несмотря на сумасшедшую усталость и гул в ногах, долго стояли у двери, не в силах разомкнуть рук. Обоим пришла шальная мысль снова провести ночь вместе в квартире Виктора, но никто так и не решился ее озвучить, боясь быть неправильно понятым.

Солнце… выключают облака…
Ветер… дунул — нет препятствий
И текут издалека вены
По запястьям…

Я люблю тебя всей душой
Я хочу любить тебя руками
Я люблю тебя всей душой
Я хочу любить тебя руками

Долгие застынут лица,
Мы изменимся не скоро
Отражает мокрый город
Самолетов вереницы

Я люблю тебя во все глаза,
Я хочу любить тебя руками
Я люблю тебя во все глаза
Я хочу любить тебя руками…

Улетаешь…
Улетаешь…

Над каштановым побегом
В переплетах Мураками
Я люблю тебя огромным небом
Я хочу любить тебя руками…

С. Сурганова.
очень жду ваших слов.

 Отправлено: 12.03.10 22:07. Заголовок: «Доброе утро, любима..

«Доброе утро, любимая! Не разбудил?»
Лена уже пять минут с самой счастливой до невозможности и широкой до слез улыбкой смотрела на пришедшую sms-ку. «Любимая» - абсолютно ново, странно, непривычно, хотя она всегда знала про отношение к ней Виктора. Но в написанном варианте это воспринималось немного по-другому, более фундаментально и трепетно.
«Доброе! Уже проснулась!»
«Я забегу на пару минут?»
«ОК!»
Через некоторое время Лена уже летела к двери на трель звонка.
- Ленка! – восторженно-удивленный Виктор с огромным букетом сирени, словно эта встреча была для него полной неожиданностью. Уткнувшись в пшеничную макушку:
– Я так соскучился!
- Я тоже, – бесконечно нежно и застенчиво.
- Ленок, я сейчас в школу, в бухгалтерию нужно забежать. А потом… Кстати, Петр Никанорович дома?
- Вроде никуда не собирался. А что?
- Я тут подумал, что мы же так и не отметили твой выпускной! В общем, зашел спросить: что ты любишь?
«Решил налаживать контакты с дедушкой», - сразу догадалась Лена. Хотя и налаживать ничего было не нужно. Дед, казалось, весь светился от радости. Днем пришел Виктор с огромными пакетами продуктов и наготовил всяких вкусностей. Лена от удивления и восторга даже толком не смогла порезать хлеб, завороженно наблюдая за своим любимым мужчиной. Где и, главное, у кого он так научился готовить? Виктор только смеялся, говоря, что для абсолютно свободного вечерами холостяка это не удивительно.
Во время обеда Петр Никанорович сразу же загрузил Виктора подробностями первых глав своего романа, вопросами логичности сюжета и прорисовкой характеров героев. Степнов с азартом включился в обсуждение. И почти сразу Петр Никанорович потащил любимого соавтора в свою комнату. Виктор только бросил вопрошающий взгляд на Лену, как та сразу рассмеялась:
- Идите, идите, фантасты, я пока посуду помою.

Полетели дни, наполненные лаской и нежностью. Виктор с Леной почти все время проводили вместе: много гуляли, разговаривали, ходили в кино, кафе. После поступления в Снегинку «Ранетки» подписали договор с продюсером, поэтому сведя на профессиональной звуковой студии пару песен, они тут же начали звучать на радио. Девушки почти визжали от восторга, что судьба так быстро подарила им шанс вырваться в «звезды». Виктор тоже был безумно рад и горд за свою любимую. Но чем дальше летело время, тем больше Лене казалось, что мужчина не торопился окончательно впускать ее в свою жизнь. Хотя она купалась в безграничной заботе и любви Виктора, девушка недоумевала: либо мужчина не доверяет ей полностью, либо это его собственная неуверенность в себе. Степнов неизменно каждый вечер провожал Лену домой, к себе в квартиру больше не звал. Разговоры о будущем предпочитал переводить в другое русло. Однажды Лена размечталась, что когда-нибудь «Ранетки» станут настоящими «звездами» и будут собирать стадионы. Обнимая мужчину, шепотом проворковала: «Представляешь, такая толпа народу! А я буду петь только для тебя!» Виктор отреагировал странно… После продолжительного молчания с грустью спросив: «Ты, правда, так думаешь?» Когда Ленка засмеялась: «Думаю, что «Ранетки» будут суперзвездами?», Виктор тут же перевел разговор на что-то другое. Тем не менее, это были их самые сказочно-счастливые дни.

Наступил жаркий август. В тот день ходили на баскетбольный матч любительских команд. Лена настолько азартно следила за игрой, выкрикивала замечания, скандировала вместе с фанами кричалки, отчаянно жестикулировала, чем привлекла к себе многочисленное мужское внимание. Болельщики воодушевленно реагировали на каждый крик и жест Кулеминой, одобрительно подмигивая и выражая полный восторг сосредоточенному Виктору, которому уже было не до игры. На улице было очень душно, поэтому на Лене была хлопковая маечка и джинсы. Виктора до бешенства злило восторженно-пристальное внимание болельщиков к любимой, но еще больше его раздражали тоненькие бретельки маечки, которые явно намекали на отсутствие у их хозяйки нижнего белья. Кое-как дожив до финального свистка, Виктор, крепко и до боли сильно сжав руку Лены, немедленно потащил ее к выходу. Стремительно удалялись прочь от ненавистного стадиона. Всю дорогу Виктор не проронил ни слова. Наконец, растерянная Лена решила прервать молчание.
- Вить, что случилось? Тебе игра не понравилась? По-моему, было неплохо.
- Неплохо?!! – резко остановившись и выпустив руку Лены. – Ты хоть понимаешь, что ты вытворяешь?!! Всю игру все вокруг не на поле, а на тебя пялились. Все глаза сломали, козлы!
- Ви-и-ть… Ты ревнуешь? Ви-и-ть… Ну ты что?.. – смешно сморщив нос, засмеялась и прижалась к мужчине, обвив его двумя руками.
- Ленка! Девочка моя! – крепко прижав к себе. - Всех бы поубивал, когда на тебя так смотрят. Ты такая красивая! Ленка! Я тебя так люблю!
- Я тебя тоже очень-очень-очень люблю! – успокаивая своими легкими поцелуями и прикосновениями.
Последующая дорога плавно перетекла в обоюдные признания, объятья и поцелуи. Воздух был раскален и давно томился желанием прохлады под тяжелыми серыми тучами. Облегчая жизнь городским жителям, духоту дня разрезали мощные капли воды. Как любой летний ливень, дождь начался скоро и стремительно. Уже через некоторое время, несмотря на попытки укрыться под листвой, Лена и Виктор были практически мокрые. Сначала, смеясь и целуясь, пытались найти убежище. Потом решили не следовать примеру бегущих прохожих, перестали куда-то спешить, наслаждаясь ласками друг друга. Дождь своим бешеным ритмом все вокруг превращал в фантасмагорическую нереальность. Вода смывала грани между возможным и придуманным, провоцируя к полной открытости и свободе действий. Лена и Виктор целовались как сумасшедшие, окунаясь и растворяясь в дождь и друг друга. Ранее выстроенные границы и запреты были смыты и забыты. Мокрая одежда будоражила воображение, рисуя изгибы и формы. Все в этом клокочущем и грохочущем потоке казалось таким очевидным и естественным. Тяжелые капли били и зализывали, наполняя нежностью и страстью. А дождь требовал новых действий, осуществления давних желаний…
- Сейчас нам нужен горячий чай. А у меня есть малиновое варенье, – на ухо девушке прорычал Виктор.
- Тогда пойдем к тебе, – блеснула горячечным взглядом Лена.

Виктор беспокойно открывал ключом дверь, постоянно отвлекаясь на тепло девичьего тела, как вдруг вместе с влажным холодом к нему внезапно пришло острое осознание происходящего. Мужчина даже на мгновение замер, зажав ключ в руке. Наваждение дождя постепенно отступило, уступив место сомнению и ответственности за нее. Открыв дверь, Виктор легонько снял с себя руки Лены, высвобождаясь из ее объятий:
- Лен, давай быстро дуй в душ, я тебе сейчас футболку достану, - сказал нарочито строго, но девушка проследовала за ним в комнату. Сейчас она, как никогда, была тиха и беззащитна перед ним. – Ленка, давай пулей, а то в мокрой одежде и заболеть недолго, – громко и сердито.
Сам машинально стянул с себя влажную футболку, кинув на пол. Подошел к шкафу, доставая сухую одежду. Лена, как зачарованная, следила за всеми перемещениями и действиями мужчины. Ее широко распахнутые глаза, подернутые дымкой желания, неотрывно изучали любимый рельефный торс с блестящими дорожками воды.
- Лен, тебе что, помочь? – раздраженно громко. Лена, облизывая губы, напрочь распрощавшаяся с любыми мыслями, кроме своего желания, инстинктивно прошептала:
- Помоги… - и шагнула навстречу мужчине.
Виктор оторопело засмотрелся на девушку. Подойдя к ней, осторожно провел широкими ладонями вокруг талии, затем слишком медленно, миллиметр за миллиметром сминая мокрую маечку, приоткрыл трепещущую молочную кожу, с особым мазохистским наслаждением вглядываясь в ее помутневшие глаза. Резко дернул ткань вверх, направляя ладонями линии ее рук. Слегка, почти невесомо коснулся подушечками пальцев волнующих холмиков груди. Задержал дыхание. Опустился на колени, расстегивая молнию на ее джинсах. Аккуратно, не спеша, двумя руками стащил тяжелую мокрую ткань на пол. Мимолетно, почти только дыханием, прикоснулся губами к животу. Замер.
- Беги… - тихим дрожащим шепотом, но девушка не двигалась. – Леночка, иди в душ, замерзнешь.
Ответом ему был тихий звук: то ли выдох, то ли робкий стон, то ли немой вопрос. Степнов на мгновение прикрыл глаза, шумно выдохнув. Резко подорвался на ноги, сунул Лене в руки приготовленные футболку и полотенце, отчаянно громко рыкнул:
- Кулемина, простудиться хочешь? – рьяно и яростно подхватил ее на руки. В два шага судорожно преодолев расстояние от комнаты до ванной, порывисто поставил ее на кафельный пол. Пряча взгляд, стремительно покинул пространство ванной, с силой закрыв за собой дверь.

Пили чай. За все время, пока хмурый Виктор накрывал на стол, Лена не произнесла ни слова.
- Лен… - с трудом выталкивая звук из горла.
Молчание… Дотронулся до ее руки, державшей чашку.
- Что? – ответила тихо, отвернувшись в сторону.
- Посмотри на меня.
- Зачем?
- Ленка! – крикнул, ударив ладонью по столу. – Что я могу тебе дать!? Родная… Ты же… - голос сбивался. - Тебе все вслед оборачиваются, когда ты по улице идешь. Солнышко мое! Какое будущее я тебе могу предложить? – тихо и обреченно. - Даже работы пока нет…
- Ты же говорил, что… - подняла глаза Лена.
- Вчера опять отказали.
- И что?! – зло ответила девушка. – Ты сам всегда говорил…
- Скоро учебный год!! – перебивая, обреченно закричал мужчина. - Ты с утра до вечера в училище будешь! Репетиции, встречи, знакомые! Я знаю, как это бывает! Лена! А я?!! Кулемина, что я буду без тебя делать?!! Я же здесь свихнусь!
- Степнов! Хватит орать! Почему ты мне вчера ничего не сказал?
- Что тут говорить?
- Вить, все будет хорошо, – двигаясь ближе и обвивая руками. - Мы справимся.
- А может мне к тебе в училище? - припал лбом к ее плечу. - Там физруки требуются?
- Вить, вообще-то я рада, что тебя тренером не взяли, – улыбаясь, поймала удивленный взгляд. – Я буду уверена, что ты не засматриваешься на своих спортсменок! А то ведь, знаешь, как бывает: совместные тренировки, соревнования, потом сумку тяжелую помочь девушке донести, домой проводить, и понеслось…
- Ленка, что бы я без тебя делал? – улыбнулся Виктор.
Вечер пролетел тихо, спокойно, почти по-семейному, как будто они жили под одной крышей уже несколько лет. Смотрели телевизор, легко соприкасаясь плечами. Вместе готовили ужин под тихий шум непрекращающегося дождя.
- Вить, такой ливень на улице, джинсы еще не высохли, - начала Лена, словно оправдываясь, - можно я у тебя останусь? – робко и тихо. Мужчина странно посмотрел на девушку, словно не понял назначение вопроса:
- Лен, это твой дом тоже. Ты можешь здесь оставаться, когда хочешь. Почему ты спрашиваешь?
Девушку подняла удрученный взгляд на Виктора и с сомнением пожала плечами.
- Подожди, – Степнов удалился в комнату, погремел там ящиками шкафа. - Это твои, - быстро, твердо и уверенно вложил Лене в руку ключи. – Я уже давно сделал. Ты можешь приходить и оставаться, когда хочешь.
- А спать ты будешь на раскладушке? – тихо и больно. Обидела… Пронзительно холодно посмотрел на нее, молча вышел с кухни.
Спустя время пугающей звенящей тишины, Виктор расстелил постель и погасил везде свет. Подошел к растерянной и притихшей Лене, прижался губами к ладоням.
- Леночка!
- Вить, прости.
- Пойдем, - увлекая за собой.
- Зачем?
- Доверься мне, - взял на руки, донес до постели, аккуратно опустил.
- Вить, не...
- Расслабься. Я просто буду тебя целовать.
- Я не...
- Не говори. Чувствуй…
И дальше заласкал, зацеловал, занежил. Как мог, как хотел, как желал. Упоительно, трепетно, страстно. С каждым вздохом, движением, мгновеньем наполняя и передавая все то, что не высказал, пережил, отболел, ощутил. Еще и еще, жадно впитывая всем телом и душой ее каждый вскрик, каждый взмах, каждый шорох, каждый всплеск, пока она, наконец, блаженно и смущенно не успокоилась в его руках, учащенно дыша и благодарно прижимаясь.
- Ви-и-ить…
- Я знаю. Я тоже тебя люблю.
- А ты?
- Засыпай, моя девочка. Спи…

Лена проснулась ночью, не застав Виктора рядом. Она обеспокоенно вышла на кухню и увидела, как ее любимый стоит у окна и смотрит на дождь. Девушка тихонько подошла к нему, обвив руками:
- Почему ты не спишь?
- Лен… - потерся щекой о ее светлые волосы. – Не знаю, не спится. Смотри, уже дожди... Скоро кончится наше лето, – он сказал это просто, почти без какой-либо интонации, но было что-то в этих словах неуловимо отчаянное, что Лену до слез затопила щемящая нежность.
- Вить, я люблю тебя…
- И я тебя.
- Ну, ты чего? Потом будет наша осень, зима, весна…
Обнявшись, они еще долго стояли у окна и молча смотрели на дождь, вспоминая, размышляя, растворяясь в ощущениях нежности и тепла друг друга.

Ты – мой свет.
Ты - мой сон,
Ты светлее всех,
Кто снится
Мне;
Сон моих снов...

Ты как сад,
Где впервые я
стал
тем, кто я есть...
Что будет с нами завтра?
Б. Гребенщиков.

пообщаться...

 Отправлено: 25.03.10 10:41. Заголовок: По просьбе автора h..

Скрытый текст

По просьбе автора Маш, выздоравливайте скорее

Утро после ночного дождя было прохладным и свежим. Несмелые утренние лучи золотили самую восхитительную в мире картину – спящую Лену. Виктор, как ни старался, не мог оторваться от созерцания этой красоты. Тем более что мерное ровное дыхание девушки, ее рассыпавшиеся по подушке светлые волосы, мягкая раскрытая ладошка и сбившееся одеяло, манящее прикоснуться к острым коленкам, никак не способствовали спокойному сну мужчины. Прорвалось тщательно заглушаемое разумом и совестью дикое чувство собственничества, желание единоличного обладания, обожания, осязания. Всей душой захотелось, чтобы вот так каждое утро, чтобы в его объятьях, чтобы без всяких «но». Плевать на все, только бы она рядом. Иначе можно уже сейчас вызывать скорую психиатрическую помощь. Его счастье, его радость, его надежда спокойно спит на его кровати и верит ему. И можно беспрепятственно прикоснуться к ней, сорвать первый теплый утренний поцелуй сна, увидеть наивно-доверчивый взгляд любви, ощутить ее трепет, услышать хриплый шепот. Все слишком реально, слишком желаемо, слишком близко. Шумно выдохнув, мужчина отправился в душ.
Лена проснулась со странным чувством непонятного беспокойства. Открыла глаза. Да, именно то, чего она так боялась. Виктора снова нет рядом. В душу закрался мерзопакостный червячок сомнения, что вчера она просто-напросто навязалась ему. Сама. А он опять ушел. Самый близкий, самый родной, самый любимый. Что не так? Считает ее маленькой девочкой, оберегая от всего на свете? Но ведь вчера… С ребенком так не общаются. Смущение слегка окрасило щеки. Помотав головой, пытаясь сдуть жар с щек, Лена потянулась, приподнялась на локтях и тут же увидела заходящего в комнату Виктора. Прохладный, свежий, безумно манящий.
- Ленка! Родная моя! Как я соскучился! – подлетел к девушке, трепетно проводя ладонью по лицу и аккуратно пробуя на вкус ее губы. В голове немедленно промелькнули события вечера, и она вновь с ног до головы залилась жарким румянцем, уткнувшись взглядом в сильные мужские руки. Любима, желанна, счастлива. Растерянно выскользнула из его объятий, сдерживая эмоции под его пронизывающим испытующим взглядом.
- А кто сегодня будет готовить завтрак? – надеясь, что ответственность возьмет он.
- Завтрак? А как же утренняя пробежка, зарядка, моя любимая спортсменка?
- Не, я не хочу, – вновь устаиваясь на подушке.
- У-у-у, - разочарованный протяжный выдох.
- Что? – хриплый робкий голос.
- Все равно люблю…
Подползла к Виктору, уткнулась в теплую широкую грудь, несмело обвивая его руками.
- И я люблю тебя… Что будем делать сегодня?
- Ленок, я хотел в спортивную школу заскочить и в клуб. Разведаю обстановку.
- Давай я с тобой пойду? Поддержу морально.
- Лен, ты меня и так всегда поддерживаешь, – поцелуй. - Я быстро. А потом весь твой.
- Ладно. Тогда я в душ.

Когда Лена вышла из ванной, на кухонном столе уже красовалась тарелочка с нарезанным сыром, баночка с медом, хлеб, яблоки. «Хозяйственный мой!» - улыбнулась она, подошла к окну, поднялась на цыпочки, слегка прогнувшись в спине, и потянулась. Солнце, играя полутенями и красками, услужливо подсветило сияние волос и красоту изгибов. Виктор восхищенно залюбовался девушкой. Неловкое движение, резкий звон фаянса, на полу осколки.
- Ленок, на тебя засмотрелся… Моя любимая кружка! – принимая самый расстроенный и сокрушенный вид, вздохнул Виктор, украдкой наблюдая за реакцией Лены.
- Расстроился? – обеспокоенно спросила девушка, приседая и собирая осколки.
- Ленка! – расхохотался Виктор, умиляясь ее доверчивости. – Да я готов каждый день так бить кружки, глядя на тебя.
- Вить, а ты хорошо подумал? – лукаво улыбнулась девушка. - Это очень серьезно! – Внезапно Виктор изменился в лице:
- А у нас с тобой как? – тихо и волнительно. Но тут же в его глазах заиграли озорные огоньки, мужчина легко дунул на челку девушки, рассыпав веером светлые пряди и чмокнул Лену в нос. – Будем закупаться кружками?
- Ага! – счастливо кивнула Лена.
Долгий нежный поцелуй прервала настойчивая трель мобильного телефона.

- Привет!!! - слишком бурно мужчина поприветствовал кого-то. - Кристина, о чем ты, как я мог забыть тебя! Я очень рад тебя слышать! - В душе у Лены появилось странное волнение, почти страх. Раньше она никогда не слышала, чтобы Степнов так беззаботно и радостно общался с кем-либо из противоположного пола, кроме нее. За эти полтора месяца счастья она настолько привыкла, что мир Виктора заполнен исключительно ею и вращается вокруг нее, что этот разговор поверг ее в состояние глубокого замешательства.
- Нормально! Ты-то сама как?.. Хорошо, хорошо! – засмеялся Степнов. – Уговорила! Конечно, буду! – Виктор улыбаясь, рассматривал свой телефон и не спешил возвращаться на кухню. Лена, ревностно наблюдавшая за ним, вдруг поняла, что просто с ума сходит от обиды и негодования. Во-первых, ее Степнов так мило и беспечно общавшийся с какой-то там Кристиной, уж слишком радостен, а во-вторых, даже не спешит посвящать Кулемину, между прочим, его девушку, в свои планы. Ленины размышления прервал оживленный Виктор, нежно притянувший ее к себе и бодро оповестивший: - Лен, ты помнишь Кристину, мою партнершу по фильму? - Да, - Кулемина заметно напряглась, - а что? - Так это она звонила, - улыбнулся Степнов. «Вот чего он так разулыбался?!! Вспоминает, как они целовались на съемочной площадке? Или что там они делали?» - Лена безуспешно давила в себе ревность, подпитанную некстати разгулявшейся фантазией. - Сказала, что у нее есть для меня какое-то предложение, хочет встретиться. Лена вопросительно смотрела на Виктора, ожидая его дальнейших слов, объяснений, мыслей на этот счет. Но Степнов будто вообще выпал из мира, задумчиво поглощая бутерброд и рассматривая пейзаж за окном. Им уже давно не нужны были слова и разговоры, чтобы уютно и комфортно находиться друг с другом. Но не сейчас. Лена долго взирала на молчаливого мужчину, все больше накручивая себя и расстраиваясь.
- Вить! – последняя попытка перед неминуемой истерикой.
- Да, Лен. Извини, задумался, - улыбнулся, чмокнул воздух, губами послав воздушный поцелуй. Подождав еще немного, Лена встала из-за стола, прошла в комнату, стремительно впрыгнула в джинсы, у дверей резко крикнула:
- Вить, я домой!
- Ленка! – догнал в коридоре. – Ты куда?
- Я же сказала! Домой! Дед заждался.
- С чего это вдруг?
- Чего я тебе буду мешать? Тебе же в спортивную школу надо, а потом тебя Кристина ждет! – стараясь, чтобы голос звучал как можно более равнодушно. Вероятно, эмоции заглушить не удалось, поскольку мужчина тут же заискрился счастливой улыбкой.
- Пока! - сказала хрипло и резко, хватаясь за дверную ручку.
- Ле-е-енка, не зли меня, - Виктор шепнул ей на ухо, загораживая дверь спиной.
- А то что?
- А то закрою здесь и зацелую до бесчувствия. И никуда больше никогда не пущу, - наблюдая ее смущение довольным смеющимся взглядом. - Поняла? - жарким шепотом.
- Поняла, Степнов! Ты - маньяк, – резко и зло. Девушка разулась и направилась по коридору обратно на кухню.
- Что, боишься? – грозным страшным шепотом засмеялся мужчина. - А вчера не боялась! - подтрунивал Виктор. Внезапно девушка остановилась, развернулась лицом к мужчине, внимательно и трепетно глядя глаза в глаза. Дождалась, пока выражение лица Виктора сменилось со смешливого на растерянно-серьезное и выдала:
- Я не боюсь... – тихо и уверенно, наполняя особым смыслом. - Я люблю тебя. – Виктор на секунду опешил, взволнованно обрамил ладонями ее лицо, всматриваясь в доверчивые зеленые глаза.
- Ленка, а я боюсь…- шепотом. – Привыкну к тебе совсем, а ты уйдешь…
- Витя, - сокровенно тихо, - у тебя совсем ку-ку поехало? Я люблю тебя! Не уйду… – негромким хрипловатым шелестом. Мужчина прижался лбом к ее виску, закрыл глаза и, не веря, что произносит именно те слова, выдохнул:
- Останешься сегодня? – она замерла, ничего не отвечая, потом несмело прижалась и обвила руками.
- Проводи меня сначала домой.

Под ногами были огромные лужи, зябкий, после долгой жары, воздух холодил голые руки и плечи девушки. Влюбленные постоянно прерывали дорогу на согревающие объятья и поцелуи.
- Ле-е-енка-а-а, здорово!!! – насмешливый голос. – Физкульт-привет, Виктор Михайлович, - пренебрежительно и нагло. На маленьком цветочном заборчике сидел Гуцул, судя по поведению приходящий в себя после бурной алкогольной ночи.
- Ну, ты даешь, Ленка! - дурашливо-восхищенно. - А со мной так не целовалась!
Виктор чувствовал себя крайне нелепо и неловко в этой ситуации. Гуцул был для него всегда раздражающим фактором, с которым было сложно мириться и сосуществовать. Но для Лены он всегда был чем-то дорог, значит, и сейчас придется терпеливо ждать. Лена, обеспокоенно взглянув на мужчину, подошла к Гуцулову.
- Игорь?! У тебя что-то случилось?
- Что так заметно? – горько и устало отозвался парень. На ее утвердительный кивок, вздохнул:
– Ленка, так паршиво...
- Гуцул, это не выход, - мягко указывая на его невменяемое состояние.
- О! Кто бы меня учил? – вальяжно расставив ноги и округлив глаза. - Сама то, помнишь, как отожгла, когда про свадьбу Михалыча узнала?
- Игорь! – просящим шепотом.
- Отожгла не по-детски! Такая прикольная была! – Гуцул цокнул языком и весело подмигнул. - А утром ни-че-го не помнила! Даже обидно, – перевел смешливо-расстроенный взгляд на Виктора, словно ожидая мужской солидарности.
- Игорь, у тебя что-то серьезное стряслось? – громким железным размеренным голосом слишком резко отреагировал Виктор. - Помощь нужна?
- Да пошел ты со своей помощью! – парень, покачиваясь, удалялся от бледной испуганной девушки и напряженного мужчины. – Ленка, желаю счастья! – обернувшись. Виктор смятенно схватил Лену за руку и потащил вперед, отмеряя свою боль широкими взволнованными шагами. Когда шатающийся Гуцул уже был на приличном расстояние, Лена, с отчаяньем рванула руку:
- Витя! Ты не так понял. Я тебе все расскажу, - сбивающимся голосом.
- Лен, не надо, – тихо и опустошенно.
- Вить, послушай меня!!!
- Потом, – Виктор словно постарел на несколько лет и осунулся.
- Витя!!! Ни-че-го не бы-ло!!
- Леночка, не кричи, все хорошо, – отрешенно поцеловал в лоб. – Иди домой. Я в школу, потом позвоню.


Уходили
Оставляя всё, что билось внутри,
Не собирая осколков.
Навсегда,
Но с уверенностью в завтрашнем дне,
Полуголодные волки.

Э-эй! Дороже свободы,
Чище любви,
Светлее надежды
Ничего нет!

Э-эй!
И может быть нас
Потом растерзают,
Сотни раз подставят,
Тысячи раз кинут,
Но мы будем честны!

Э-эй!
Путь кто-то уходит
Куда-то к своим...
Плавают разными —
Тонут одним.

«Веретено» (г. Долгопрудный)
http://www.realmusic.ru/songs/25026/

пообщаться...

 Отправлено: 01.04.10 19:52. Заголовок: Виктор бесцельно бро..

Виктор бесцельно бродил по городу. Голову разрывали локомотивы противоречивых разношерстных мыслей и ощущений, проносясь с бешеной скоростью, полосуя, срываясь, сталкиваясь и взрываясь, принося невыносимое чувство беспомощности, ущербности и самобичевания. Он сам, своими руками. Все было? Она не могла врать. Не помнит? Ошибка. Любила? Уже поздно. Зачем? Не могу.
Через несколько часов метаний и самоедства ноги сами вынесли его к дорогому дому, к самому близкому человеку на земле. Лена. Вне зависимости. Как больно. Ее выбор. Врала? Просто не говорила.
Взгляд вычленил ссутулившуюся фигурку у подъезда. Сердце заполнилось саднящим чувством надрывной ускользающей надежды. Возможно? Девушка дернулась, увидев его, на несколько мгновений замерев в замешательстве и нерешительности, рванула к нему навстречу. Виктор почувствовал, словно его самого вывернули наизнанку, подставив под хлесткий жесткий ветер хлюпающую рану. Почему-то вспомнилось: «Вся душа в крови и по колено в любви…»
- Витя… - любимый хрипловатый голос. Хотелось прижаться к ней и выть, но вместо этого «автопилот» громко и раздраженно выдал:
- Почему ты не дома?!! Лена, сжавшись от его резкого крика, дрожащими руками залезла в карманы, рассматривая трещины на асфальте:
- Я волновалась. У тебя телефон не отвечает.
Виктор, наконец, нашел силы взглянуть на Лену. Напряжена, припухшие глаза, смотрит исподлобья с каким-то вызовом, руки в карманах, словно защищается. От него? Виктору снова стало невыносимо горько и противно от себя. Мужчина обессилено рухнул на покореженную и изрезанную скамейку. Лена тихонько присела рядом на краешек и быстро начала говорить:
- Когда я узнала, что ты женишься, мне действительно было очень плохо. Хотела все забыть. Гуцул проводил меня домой … - Мужчина не дал ей договорить, издав еле слышный мучительный рык, похожий на ее имя, закрывая лицо руками, не в силах сопротивляться удушающей ноющей боли вины.
- Гуцул всю ночь просидел в кресле, - продолжила Лена громко и отчаянно. - Он просто беспокоился. А утром еще и перед дедом прикрыл, - помолчала и добавила с расстановкой. - Он очень хороший друг.
- Очень хороший друг…- на автомате повторил Виктор. Слова едкой солью вгрызаются в незаживающие раны.
- Верь мне, пожалуйста! – Лена доверчиво смотрит на него. Виктор, опираясь локтями о колени, с силой впивается пальцами в кожу лба, висков, оставляя белесо-красные следы.
- Я тоже друг? – резко.
- Ты что? Зачем ты так? Пожалуйста, – с усилием отводит его руки от лица, гладя сбитые в кровь костяшки пальцев. Он, наконец, встречается с ее отчаянным блестящим взглядом.
- Я верю тебе, – шепчет устало, серьезно и преданно, ожидая ее дальнейших слов.
Впервые за время начала их отношений Лена отважилась поговорить о тех горьких и трудных для обоих днях ошибок. Как жилось, что думалось, как не верилось. Вспоминали и переживали все непонятые, недосказанные события и эмоции с момента признания Виктора у подъезда Лены. Было больно, тяжело, казалось, абсолютно бессмысленно и направлено против них же, но обоим этот разговор был необходим. Впервые они смогли откровенно поговорить на эту запретную для обоих тему. Стало если не легче, то спокойнее.
- Лена, ты лучшее, что есть в моей жизни.
- Ты тоже, - она растопит, отогреет, уймет боль родным серо-зеленым колдовским взглядом. Они еще долго сидели на обшарпанной низенькой скамеечке, слегка касаясь друг друга, пока девушка совсем не продрогла и не начала дрожать.
- Ленок, ты совсем замерзла! Пойдем домой. А то Петр Никанорович совсем про нас забыл.

По-семейному пили чай. Виктор просто обожал такие посиделки вместе с Петром Никаноровичем. Кулемин был для него не просто близким человеком, не просто дедушкой его Ленки. Он был единственным, который всегда, в любой ситуации, поддержит, поймет, даст дельный совет, совершенно не подталкивая следовать ему. Единственный человек, который по-настоящему был рад их отношениям с Леной. Единственный человек, который даже во время ссоры, принимал Виктора таким, какой он есть, со всеми недостатками и страстями. Незаметно Кулемин стал для Виктора чем-то сродни живого святого, чьим мнением он бесконечно дорожил и к чьим словам всегда прислушивался. Сегодня Петра Никаноровича явно что-то беспокоило. От его зоркого взгляда не укрылось изменение поведения Лены и Виктора. Что-то произошло. Молодые люди были слишком молчаливы, задумчивы, бросали друг на друга слишком выразительные взгляды. Лена боялась даже на мгновение выпустить Виктора из поля зрения, все время находясь с ним рядом, а Степнов был особенно рассеян. Когда Лена оставила Виктора и дедушку наедине, отравившись в свою комнату, Петр Никанорович непринужденно поддерживая беседу со Степновым обо всех мелочах на свете, как бы между прочим, как будто для себя самого, сказал:
- Вить, я так понимаю, что мне Ленку сегодня не ждать дома, – Петр Никанорович сказал утвердительно, совершенно не ожидая какого-то ответа. Виктор сильно смутился, растерянно мотнув головой сначала отрицательно, а потом более уверенно утвердительно. Кулемин доверительно положил руку на плечо Виктору и добавил:
- Любит ведь. Не обижай.
- Вить, я готова. Пойдем? А то опоздаем, – наконец-то появилась Лена. Внезапно вспомнив о встрече с Кристиной, молодые люди сейчас торопились в летнее кафе.
- До свидания, Петр Никанорович! – со смешанным чувством благодарности, сыновьей теплоты и растерянности Виктор пожал руку Кулемину.

В летнем кафе было достаточно людно. Когда рядом возникала длинноногая стройная блондинка в коротком сарафанчике, Лена даже не обратила на нее внимания. Но когда эта красотка задорно крикнула:
- Привет, влюбленным! - Лена мысленно обрисовала масштаб катастрофы. Да уж… Кристина смотрелась просто потрясающе. Женственно, непринужденно, уверенно. Поймав восхищенный взгляд своего мужчины, Лена расстроено подумала, что никогда не сможет выглядеть, как она.
- Витька! Ну, рассказывай! Что? Как? С кем - сама вижу, - улыбнулась Лене Кристина. Виктор с такой непередаваемой гордостью и восхищением посмотрел на Кулемину, что сразу стало спокойно, уверенно и даже смешно за свои страхи.
- Кристин, даже не знаю, что и рассказать, – ответил Виктор. - Ты лучше про себя. Что стряслось-то?
- Да ну тебя! Никакой интриги! В общем… Представляешь, как все сошлось! Если ты откажешься, я не знаю, что я с тобой сделаю, – хитро начала девушка.
- Кристин, не томи уж.
- На днях я встретила твоего друга, Игоря, учителя. Он мне сказал, что ты из школы уволился?
- Да.
- Работу пока не нашел?
- Нет. – Кристина загадочно улыбнулась.
- Помнишь Севу? Я тебе тогда про его трюки рассказывала. У него сейчас жена третьего рожает, он от нас в бизнес подался. А у нас два проекта зависли. Там и бюджет хороший, и сценарий сильный, и трюки интересные. А Севка ушел. Кого-то со стороны брать, сам понимаешь. Надежный человек сейчас на вес золота. Хочется на сто процентов быть уверенным в плече, иногда от этого жизнь зависит.
- Кристин, я здесь причем?
- Вить, мы же работали вместе. Я знаю, как ты к партнерам по площадке относишься. И трюки вместе делали. Зря никогда не рискуешь, все обдумаешь, работы не боишься, а партнера подстраховать – так вообще тебе равных нет.
- Крись, я обычный физрук.
- Слушай, мозги у тебя что надо, спортивная подготовка отменная, и самое важное - друг надежный. Я в этом лично убедилась. Вить, что я тебя как девушку уговариваю? Я у тебя помощи прошу. Без тебя нам край. Сроки поджимают.
- Хорошо, Кристин, я до завтра решу, - посмотрев на Лену, что означало «посоветуюсь с любимой».
Вскоре все трое болтали без умолку как самые закадычные друзья. Кристина рассказывала смешные случаи из жизни команды каскадеров, Степнов вспоминал спортивные подвиги школьников. Лена смеялась, вставляя какие-то дополнения. В какой-то момент она невзначай прислонилась спиной к плечу Виктора. С облегчением и восторженным трепетом отметила, как мужчина сомкнул руки, обнимая и прижимая ее к себе. И Лена, и Виктор в душе благодарили Кристину за эту встречу и непринужденный веселый разговор. Им обоим сейчас было просто необходимо отвлечься от глубоко засевших мыслей и снова начать спокойно говорить друг с другом, перешагнув порог утренних переживаний и сомнений.
Вдоволь наговорившись и насмеявшись, дав клятвенное обещание Кристине созвониться утром, молодые люди, держась за руки, шли по направлению к своему району.
- Вить, ты ведь не согласишься? Я не хочу, чтобы ты рисковал, – тихо.
- А ты волнуешься за меня?! – улыбнулся Виктор.
- А кто у меня еще есть? Ты и дед. Я люблю тебя.
- И я люблю тебя! – тепло и счастливо отозвался мужчина. Лена радостно встрепенулась. Как она ужасно соскучилась за весь день по этим простым словам!
- Ви-и-итя! – крепко обняла, практически повиснув на мужчине.
- Ленок, ну ты что! - нежно коснулся ее волос. - Я же просто буду на подхвате: помочь, принести, закрепить, проверить.
Она почти не слышала Виктора, подняв на него влюбленный открытый взгляд счастья. В ответ он легко прикоснулся к ней мимолетным поцелуем. Оба мгновенно почувствовали, насколько сильно им сегодня не хватало друг друга, насколько они зависимы от тепла и заботы друг друга. Дальнейшая дорога была усыпана объятьями, прикосновениями, трепетными легкими поцелуями.
- Я останусь у тебя… - куда-то в сторону, словно мысли вслух, тихо сказала Лена. - По-настоящему… - робко поднимает взгляд.
Виктор остановился, внимательно глядя на девушку, и через долю секунды прижался к ее губам. Целовал порывисто, уверенно, откровенно, обнимая с таким жаром и нежностью, словно обозначая и подтверждая свое исключительное и единоличное право на все.
Долго гуляли по магазину, выбирая продукты для ужина. Хотя сам выбор еды занял сравнительно меньшее время, чем искрящиеся взгляды друг на друга, касания рук и осторожные мимолетные поцелуи. Выйдя из магазина, Виктор почему-то заметно занервничал, порываясь под каким-то смешным предлогом оставить Лену на несколько минут, но девушка не отпускала его ни на шаг. Когда пара проходила аптеку, Лена, внезапно осознав, в чем дело, залилась краской, коря себя за упертость.
- Ленок… - донельзя смущенный и пристыженный, ругая и кляня себя последними словами, ведь о таких вещах надо думать заранее и в отсутствии девушки. Лена, не поднимая глаз, кивнула. Осталась ждать на улице, сунув руки в карманы и отвернувшись спиной к витрине. Ей казалось, что все бабули и степенные женщины, выходящие из-за стеклянной двери, осуждающе и презрительно смотрят на нее, а девушки хихикают, понимая, для чего она здесь стоит. Лена краснела и терялась, пытаясь натянуть абсолютно неживой равнодушный вид. Когда же, наконец, появился Виктор, который смотрел на нее так нежно, так тепло, так трепетно, ей вдруг стало совершенно все равно, кто там что думает, и плевать на всех с высокой колокольни. Уверенно и гордо взяла его за руку: «Завидуйте!!!»

Придя домой к Виктору, с каким-то бешеным волнением разбирали продукты. Странно, как они смогли приготовить ужин, поскольку все мысли были заняты совсем не едой. Лену колотило как в лихорадке под осторожными прожигающими взглядами Виктора. Руки дрожали и леденели. Ожидание заставляло все больше и больше сомневаться в возможности успокоиться и перестать волноваться.
- Почему ты не ешь? – тихо задает вопрос Виктор.
- Не могу… - подняла на него свои большие растерянные глаза. Поднял как ребенка, усадил к себе на колени, обнял за плечи, словно убаюкивая и успокаивая, прижал к себе, зарылся в пшеничные волосы:
- Ленок, не обязательно сегодня, - прошептал, чувствуя, что загнется от нервного перенапряжения, если она сейчас согласится с ним. Но она важнее. Лена, вздрогнув, помотала головой. Второго такого вечера она точно не вынесет. Лучше сегодня, сейчас. Как бы ни было. Мужчина аккуратно ссадил ее с колен, судорожно поцеловав в лоб. Стремительно сгреб тарелки со стола и остервенело кинул в мойку. Как верный преданный пес, ожидающий подачки хозяина, сел у ее колен, глядя в глаза, боясь сделать следующий шаг. Она сама испуганно и неуверенно поднялась на ноги, ожидая его действий. Стремительно подхватил на руки, унося в комнату.

В полумраке комнаты постель, словно белый корабль. Они на коленях перед друг другом, лицом к лицу, близко, ощущая кожей движения грудной клетки друг друга. Его тяжелое дыхание уносит ее из реальности, долгий глубокий поцелуй отбирает равновесие и ощущение пространства. Она утопает в нарастающем тягучем ощущении непознанного, прогибаясь и медленно падая. Нет, он крепко держит ее, лаская ладонью острые лопатки спины, словно глубоко спрятанные крылья:
- Я люблю тебя!
Хрипловатый трепетный голос вторит тихим эхом:
- Люблю…
Шорох скользящей ткани, тепло рук. За окном в синеве сумерек желтеют огни домов, как маяки ускользающей реальности. Мягкий шум на полу падающей одежды. Жар прикосновений.
- Самая красивая! Самая лучшая!
Эхом в рваном дыхании ее губ:
- Самый…
Ее самый первый раз. С самым лучшим мужчиной, любимым, желанным. Он мучительно бережно дарит ей опору, опуская на поверхность простыни. Невыносимо медленно проводит руками по струне девичьего тела, вбирая девственный трепет, чувственную застенчивость невинности. Неповторимо, непередаваемо. Таинство посвящения в любовь, в наслаждение любовью. Томительно осторожно лишает последней полоски белья.
- Любимая моя, единственная…
Его первый раз настоящего чувства, а не очередной набор условностей. Только с ней все обретает настоящий подлинный смысл. Все избитые и опошленные веком понятия наполняются исконным, совершенным, первоначальным светом. Последний вздох невинности:
- Мой… - впускает его. Непроизвольный тихий вскрик и его волнующийся ласкающий шепот, переходящий в благодарный уверенный поцелуй. Шелест рук. Священнодейство движений. Неторопливо, мягко, плавно. И вот самый первый раз, не осознавая, она принимает в себе пульсирующий всплеск его любви.
- Леночка, родная моя… Жена…

Вдох-выдох и мы опять играем в любимых.
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь и не тая этих чувств сильных.
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.

Тёплый дождь по капле тихо умирает в земле.
Я хочу к тебе, я лечу к тебе
И моё сердце бьётся в такт с твоим,
Отмеряя нежными секундами ритм.
Не молчи - ты просто говори со мной.
Дай крылья мне, дай силы взлететь над землёй,
Пустой покинуть мир, забыть пустые лица
И вечно плыть по небу белой птицей.
Лететь к тебе, лететь во сне,
Рисовать крыльями тебя на неба - холсте,
Взлетать ради нас всё выше до самых небес
И ради нас упасть камнем вниз.
Ты любовь моя, ты печаль моя
И если вдруг исчезнешь ты - сойду с ума я.
Нет! Ты дорога мне, как первый лучик солнца весной.
И я люблю тебя, и я весь твой.

T9

очень жду Ваших слов

Скрытый текст

Пожалуйста, хотя бы поругайте, а то тишина пугает...

 Отправлено: 20.04.10 20:43. Заголовок: Наступившая осень пр..

Наступившая осень принесла им «телефонную любовь». Как и предполагал Виктор, у Лены просто физически не оставалось времени для него. Кроме учебы, «Ранетки» усиленно репетировали, начались первые концерты. Продюсер был очень решительно настроен на успех «Ранеток» и особо не считал средств, вложенных в группу, но при этом требовал полной отдачи. У Виктора, к счастью, первые два месяца осени тоже было мало возможности расстраиваться без Лены. Съемки и отработка трюков проходили в дальнем Подмосковье, одна дорога отнимала много сил, вся команда работала в усиленно-авральном режиме. Теперь свои чувства влюбленные пытались уместить в короткие телефонные сообщения: «Люблю», «Думаю о тебе», «Скучаю», «Устал без тебя», «Хочу к тебе». Иногда от Степнова приходили такие sms-ки, что девушка с мгновенно вспыхнувшем румянцем на щеках и безумной улыбкой, даже не дочитав сообщение до конца, моментально выключала телефон и тихонько оглядывалась, не подсматривает ли кто-то из-за плеча их переписку. Потом находила безопасное место, блаженно растворялась в своих мыслях и раз за разом перечитывала волнующее сообщение. Лене казалось, что теперь весь мир наконец-то начал вращаться вокруг нее. У нее был любимый и любящий человек, дело, которое приносило ей огромную радость, новые интересные знакомые, поклонники.
Каждый раз, появляясь на пороге квартиры Виктора, Лена приносила с собой в его дом эйфорическую легкость, безрассудство и беспечность.
- Витя, как я счастлива!!! – говорила она, летя к нему в объятья. – Мы с тобой, музыка, группа… Я даже не думала, что так может быть! Все так здорово!
Иногда к ней закрадывалась мысль, что Виктор не так радужно смотрит на их жизнь, но предпочитала об этом не думать. Однажды, целуя Виктора при встрече, Лена почувствовала запах табака.
- Вить, ты курил? – ошеломленно спросила она.
- Баловался, - резко ответил мужчина. Дальше Лена спрашивать не стала, и так было все понятно. Видел по телевизору их интервью. «Ранетки», отвечая на вопросы о личной жизни, утверждали, что ни у одной из них нет серьезных отношений, их сердца открыты и свободны. Так решил продюсер. Нужно было поддерживать имидж беззаботной девичьей группы.
Виктор же ужасно злился, нервничал, переживал по этому поводу. Его жизнь постепенно превратилась в постоянное ожидание. Ожидание Лены с репетиций, занятий, встреч с друзьями и прочей ерунды. Озвучивать вслух свои сомнения и страхи он не решался, ведь она была так счастлива, и стоило ему только взглянуть в ее влюбленные доверчивые глаза, как вся его ревность разом развеивалась.
Тем не менее, поводов для переживаний было достаточно. Все попытки мужчины встретить девушку после репетиции или увидеться с ней во время занятий заканчивались ее робкой отговоркой. Лена не хотела в очередной раз провоцировать неадекватную реакцию девчонок. Еще в начале сентября, когда Виктор впервые пришел к ним на репетиционную базу, Лена сразу же поняла, что разделять радость по поводу ее выстраданных отношений с Виктором никто не будет...
- Физкульт-привет, Ранетки! Поздно уже, может, по домам? – бодро обозначился Виктор.
- Вить, мы еще порепетируем, у нас здесь один кусочек не получается, - радостно отозвалась Лена.
- Ладно. Можно здесь посижу?
Мужчина удалился в самый незаметный угол, чтобы не смущать девчонок и не мешать процессу репетиции, но при этом, чтобы хорошо видеть Лену. Сразу же началась их игра взглядов. Виктор счастливо взирал на свою любимую. Она, бросая мельком взгляд из-под светлой челки в сторону Степнова, тут же расплывалась в улыбке, хотя старалась не замечать его. Но, к сожалению, чужое счастье иногда раздражает больше самых надоедливых вещей.
- Лен, ты можешь сосредоточиться!? – вдруг психанула Наташа. - Когда ты уже про группу вспомнишь? Я так поняла, что репетиция закончена?! – демонстративно снимая гитару.
К неудовольствию Наташи, влюбленные словно ждали этого момента, поэтому совершенно никак не отреагировали на нее. Мужчина подошел к Лене, помогая снять бас-гитару и целуя в щеку. Раздраженная Липатова не смогла не прокомментировать:
- Виктор Михайлович, вы так и будете здесь каждый вечер мелькать? Вы Лене совершенно никакой личной жизни не даете!
- Девчонки! – бодро и весело изрек Виктор. – Как же я без вас?! Кто же вас еще домой прогонит? И для особо волнующихся объясняю: у Лены личная жизнь – со мной! – еще раз с безмерным обожанием чмокнул в щеку Лену, расплывшуюся в улыбке. - Вопросы есть? Вот и отлично! Без вариантов!
Тем не менее, с тех пор Виктор все реже и реже стал появляться на репетициях «Ранеток». Лена была ему за это очень благодарна. Она не раз думала, что если бы в группе осталась беззаботная и заводная Лера, то Степнова сейчас буквально носили бы на руках, по крайней мере, прием бы был точно теплый. Хотя, с другой стороны, она понимала, что присутствие Виктора действительно действует на нее отвлекающе, поэтому особенно не переживала из-за замечаний девчонок. Степнов тоже пытался не обращать на это внимание, но его, конечно, расстраивало такое поведение любимой.
Досада Виктора усиливалась тем, что Лена так окончательно и не переехала к нему, хотя практически каждую ночь они были вместе. Квартиру Виктора девушка своим домом не считала, вещи к нему не перевозила. Иногда сбегала ранним утром к себе домой, даже не разбудив мужчину, чтобы переодеться и подготовиться к предстоящему дню. Поняв безрезультатность просьб о переезде к нему, Виктор просто смирился с ситуацией. Последний раз он просил Лену переехать перед первым днем осени…
Влюбленные бесцельно бродили по магазину. Степнов застрял около полки с новинками фильмов, а Лена совершенно случайно остановилась у отдела с женским бельем, засмотревшись на атласную бирюзовую сорочку. Когда на ее талию легли тяжелые горячие руки, она даже вздрогнула от неожиданности.
- Какая красивая штучка! Тебе нравится? – прошептал Виктор. Лена мотнула головой, засмущавшись, что мужчина застал ее за разглядываем такого неподходящего для нее белья.
- Ле-е-енка… - Виктор потерся носом рядом с ее ушком.
- Виктор Михайлович! – наградив хитрым быстрым поцелуем, потянула Степнова в сторону выхода. - Хватит думать о всяких глупостях! Как учитель вы должны помнить, что завтра день знаний.
- М-м-м… - озадачился Виктор. - И чему ты предлагаешь поучиться? – наклонился к ее лицу и смеющимся шепотом выдохнул, - это связано с глупостями?
- Нет! - смеясь, погрозила кулаком и дала Виктору тычок в живот. - Я предлагаю сегодня просто выспаться. Завтра первый день в училище. Новый коллектив, хочется нормально выглядеть.
- Будешь очаровывать однокурсников? – улыбнулся мужчина.
- Даже не знаю. Может, имеет смысл сразу к преподавателям присмотреться? Виктор изменился в лице, крепко притянул к себе девушку и серьезным взволнованным голосом произнес:
- Ленка, я тебя ужасно ревную. Даже к твоей гитаре. Это какое-то безумие. Родная, когда ты перевезешь ко мне свои вещи? Не моталась бы постоянно к деду.
- Вить, мы же с тобой это уже обсуждали, - устало отозвалась Лена. - Я не хочу оставлять деда одного, он же, как ребенок. А потом родители…
- Что родители? – повысил голос Виктор.
- Дед их уверил, - она облокотилась на его плечо, мечтательно устремив взгляд вверх, - что ты красиво ухаживаешь за мной.
В этих словах была правда. Последние дни августа прошли в каком-то любовном безумии. Виктор приезжал со съемок запыленный, уставший, но с неизменной копной полевых цветов. Обе квартиры, Степнова и Кулеминых, были заставлены огромными букетами. Дед налюбоваться не мог на своих детей, с такой нежностью и трепетом смотрящих друг на друга.
- А ты родителям так ничего и не сказала? Я бы тоже хотел с ними пообщаться.
- Вить… - умоляюще протянула девушка. – Хотела сказать. А у деда же лучше получилось. Так ведь даже ему допрос с пристрастием устроили. Мама с отцом его полчаса пытали, когда узнали, что ты мой школьный учитель. Представляешь, что бы было, если бы я им сказала, что живу у тебя.
- Да! Полчаса на родную дочь это очень много! – раздраженно повысил голос Виктор.
- Ты же знаешь, родители очень заняты. Но это не значит, что они не волнуются.
- Волнуются?! Если бы ты обжималась ночами в подъезде с Гуцулом, они бы даже не поинтересовались, а здесь ситуация из ряда вон: школьный учитель физкультуры! – тихо и зло выдал Степнов.
- Витя!
- Не сердись, - целуя в висок. - Я их даже понимаю.
Познакомиться с родителями не представлялось возможным, даже идею телефонного разговора Лена напрочь отвергла, сказав, что телефон не лучший способ знакомства с будущим зятем.

Зимой у Виктора начался вынужденный простой в работе. Все мало-мальски интересные проекты были перенесены на весну-лето. Состояние ожидания стало для Виктора чем-то болезненно привычным.
Незаметно наступил слякотный, совсем не зимний февраль. Первую сессию «Ранеток» Шинский предложил отметить в его кафе. Лена упросила Виктора пойти с ней. Степнов долго сопротивлялся, поэтому к моменту их прихода в кафе праздник был уже в разгаре. Молодежь задорно отжигала на танцполе. Виктор с Леной расположились за столиком. Девушка с завистью рассматривала танцующих знакомых.
- Ленок, иди, потанцуй, ты же хочешь.
- Нет, мне с тобой хорошо, - прижалась щекой к его плечу.
- Иди-иди, я посмотрю на тебя.
- А ты не обидишься?
Лена влилась в круг к танцующим Ранеткам, топчущемуся Платонову и отжигающему Гуцулу, сначала несмело, поглядывая на Виктора, а потом все более раскованно и уверенно. Мужчина с нескрываемым восторгом и умилением следил за любимой, ведь все ее движения были так естественны, красивы, изящны. Вот она плавно повела плечами, вот откинула голову, вот, резко прогнувшись, подняла руки, ритмично двигая бедрами в такт музыки. Лена, изгибалась в спине и разноцветные огни в темноте рисовали узоры на выпуклости груди. Футболка задралась, оголяя тоненькую полоску светлой кожи под джинсами. Все это до безумия манило, заводило и будоражило. Рядом скакал подвыпивший Гуцул, пружиня в коленях и размахивая руками. Ранетки, глядя друг на друга и хохоча над Игорем, все больше уходили в отрыв, движения становились все откровеннее, сексуальнее. Или Виктору просто так казалось. Он застыл за столиком, желая прервать эту пытку и не в силах заставить себя оторвать взгляд от танцующей Лены. Тело ощущало, как вибрировал и пульсировал воздух, пропитанный ритмичной танцевальной энергией. Накрыло сильным безумным жаром, а память перенесла Виктора из шумной раздражающей действительности в их звездный август. Все заполнили краски их с Леной первой ночи...
Виктор тогда проснулся от легких, осторожных прикосновений ее руки к лицу. От внезапного осознания реальности, в которой он сейчас обнимает ее, прижимает к себе, ласкает, сводило все внутри, замирая и желая взорваться. С безумным ощущением заполненности и блаженства, со звенящим клокочущим чувством "моя" открыл глаза навстречу счастью… Столкнулся с ее отсутствующим встревоженным взглядом.
- Что случилось? Ленок, что-то не так? Болит?
- Нет, все хорошо, - мотнула головой. - Прости, я не хотела тебя будить. Мне просто сон приснился странный.
- О чем? – гладя волосы и плечи.
- Ерунда какая-то. Хорошо, что ты рядом. Я тебя очень люблю,- уткнулась лбом в его грудь.
- Девочка моя, хорошая, я тебя тоже очень-очень люблю. Говорят, когда снятся плохие сны, надо умыться. Пойдем?.. И все-все будет хорошо.
И он бережно и осторожно, зачерпывая воду в ладонь, умывал ее щеки, лоб, глаза. Отпаивал ее от грустных мыслей сладким чаем… А потом в первых рассветных лучах он опять любил ее. Она льнула к нему и прогибалась, все сильнее впиваясь ладонями в его спину, втягивая носом воздух и судорожно открывая губы. Его сердце с безумной ликующей радостью ловило каждый звук и шелест ее набирающего темп удовольствия. Быстрее, быстрее… На излете внезапно остановилась, замерла, оставляя на его спине красные дорожки под пальцами... Его последнее движение и расслабленные разнеженные объятья.
- Ви-и-ить... – сбившимся голосом, восторженно-блаженно глядя на него.
- Я догадался, - улыбаясь и целуя ее.
В который раз он ощутил, насколько абсурдным и комичным было его желание когда-то вычеркнуть ее из своих мыслей. Ведь она уже давным-давно основательно и бескомпромиссно проросла в его жизнь, прочно пустив корни. И противиться этому бесполезно и бессмысленно.
Сейчас он думал, что их отношения всегда были одним сплошным «но», но представить свою жизнь без нее он не только не мог, ему казалось, что без нее он вообще не будет иметь право существовать, если попросту не станет. Насколько бы было проще, если бы Ленка училась в физкультурном, если бы не была такой упрямой, если бы… Вдруг совсем обнаглевший Гуцул, танцуя угарный рок-н-ролл, резко притянул к себе Лену за талию, опрокинув ее на руку. Лена удивленно толкнула Гуцула, озвучив мысли о его умственных способностях и бросив настороженный взгляд на Виктора. Испугалась его реакции на этот опрометчивый недалекий поступок Гуцула. Она так и не поняла, поверил ли Виктор в ее дружеские отношения с Игорем. В ее память накрепко врезался эпизод в начале сентября…
Они сидели на кухне.
- Я сегодня разговаривала с Гуцуловым.- Начала разговор и тут же столкнулась с жестким пристальным взглядом и напряженным молчанием. - У него, оказывается, с Полиной очень серьезные проблемы.
Виктор молчал.
- Тебе не интересно?
- Почему же? – ответил жестко и отрывисто. - Я тебя внимательно слушаю.
- Понятно, - отвернулась. Виктор трепетно взял ее за руку, притянул к себе:
- Ты любишь меня?
- Люблю.
В ласке поцелуя быстро растворились жалкие потуги ума и совести что-то сказать, в очередной раз прояснить, объяснить, принять. Казалось, они нашли самый лучший способ решения проблем. Забыть обо всем. Просто не замечать того, что не касается их двоих лично.
И в этот раз мужчина тоже сделал вид, что вовсе не заметил виртуозного танцевального па Гуцула, хотя внутри все клокотало и бушевало. Одному Богу известно, чего стоило Виктору остаться на месте, чтобы не взять Гуцула за грудки и не отшвырнуть подальше от любимой девочки. Со всей силы впился в поверхность стола, пытаясь выместить все свое раздражение. Он ей доверяет. Они просто дурачатся. Они ведь друзья? Черта с два! Вот Рассказов – друг! Что бы он делал, если бы не Рассказов…
Он вспоминал, как удивилась Кристина телефонному звонку Виктора, когда он, прежде чем дать ответ на предложение работы в команде каскадеров, без предисловий спросил:
- Кристин, только честно, это Рассказов тебя попросил мне с работой помочь?
- Витька, ты о чем?..
- Красивую легенду, дуралеи, придумали. Ленка поверила.
- Вить, но тебе же нужна работа!
- Нужна, Кристин, очень нужна. И дело не в деньгах, приткнуться куда-то надо.
- Так в чем дело? Я, правда, буду очень рада, если ты будешь работать с нами.
- Спасибо, Кристь, только раньше бы ни за что не согласился, если бы не Ленка... Ты же знаешь, не мое, - Виктор усмехнулся, - злюсь много.
- Ладно, не наговаривай. Давай тогда завтра…
Из напряженного ступора Степнова вывела подлетевшая к нему Лена:
- Вить, может, пойдешь к нам?!
Виктор стремительно и безжалостно смял девушку в объятьях, путешествуя руками от плеч до бедер, словно проверяя сохранность своего сокровища, и крепко впился в губы, прижав всем телом. - Что с тобой? – оттолкнув мужчину, недоуменно отреагировала Лена. Виктор никогда не позволял себе слишком откровенных вольностей на виду у общих знакомых.
- Пойдем домой! Я ужасно соскучился! – прохрипел в губы, тут же продолжая поцелуй.
- Мы же недавно пришли. Подожди немного! – отстранилась Лена.
- Пойдем домой! – жестко взял ее за руку и потянул к выходу.
Как добрались до квартиры, Степнов помнил смутно. Сначала Лена дулась и молчала, никак не реагируя на недвусмысленные взгляды мужчины, потом вдруг пылко ответила на его поцелуй, требуя немедленного продолжения объятий. В квартиру ввалились в верхней одежде, но практически полураздетые под ней, расстегнутые во всех доступных местах.
Потом, обнявшись, лежали на кровати, восстанавливая дыхание. Виктор исследовал Ленину ладошку и теребил пальцы:
- Солнышко, мне тебя ужасно не хватает... Я уже забыл, когда мы с тобой целый день вместе проводили, когда просто разговаривали. А через полтора месяца вообще на гастроли уедешь. Как тебя отпустить?
- С мыслью, что я люблю тебя, - улыбнулась Лена.
- Давай поженимся? – крепко взял за плечи, пристально глядя в глаза. – Выйдешь за меня?
Девушка, не отвечая, мечтательно потянулась к его губам. Виктор настороженно и недоверчиво отстранился:
- Согласна?
- Вить, ты же знаешь, никаких серьезных отношений и все такое… - вымученно ответила Лена.
- А мы никому не скажем!
- Вить, в договоре с продюсером у нас написано, что на время действия контракта замуж мы не выходим. – Виктор непонимающе смотрел на Лену, пытаясь разглядеть хотя бы намек на шутку.
- Почему я только сейчас про это узнаю? Ты сама раньше не знала? – нервно сжал ее плечи, сверля недоуменным взглядом.
- Знала, - отводя глаза.
- Почему мне не говорила? - спросил тихо. - Наверное, меня это тоже касается. Или нет? – последние слова были сказаны жестко и убийственно спокойно.
– Вить, я подписывала летом. Мы с тобой тогда просто встречались, – сделала акцент на слове «просто». - И вообще...
- А сейчас мы с тобой просто спим? - резко перебил Виктор, жесткие глубокие морщинки изрезали потускневшее лицо.
- Степнов! Мне даже в голову не приходило, что после Светланы Михайловны ты захочешь опять жениться. Тем более предложить это мне!
- Что, не достоин!? – завелся мужчина.
- Просто к любви это не имеет никакого отношения, - безапелляционно заявила Лена и, отвернувшись, тихо добавила:
- Пошлость одна…
- Пошлость!? У нормальных женщин к этому другое отношение!
- Сравни меня еще со Светланой Михайловной!!! Идеал женщины! И детей она тебе тоже хотела сразу нарожать!? – закричала девушка.
В преддверии гастролей и благодаря стараниям «Ранеток», вопрос семьи и детей стал настолько болезненной и невозможной темой для Лены, что даже легкий намек на это выводил ее из себя.
Все началось еще осенью, с приходом в группу звукорежиссера. Именно тогда ее все дружно окрестили самой неблагонадежной участницей «Ранеток».
- Девчонки, а что это за мужик вчера Ленку встречал? – по окончании репетиции с усмешкой спросил Василий - новый звуковик группы.
- Тебе до него, как лампочке до фонарного столба, чтобы таким тоном о нем отзываться, – мгновенно отреагировала Лена.
- Понятно! Диагноз подтвердился! – хмыкнул Василий. - Значит, не зря я волнуюсь.
- Вась, за себя волнуйся, - огрызнулась девушка.
- Так я за себя и волнуюсь. Боюсь, группа развалится. Завязывала бы ты с этими нежностями, пока тебя на солёненькое не потянуло.
- Тебя забыла спросить! – раздраженно вспыхнула Лена.
- Лен, я серьезно, - глумился Василий. - Ради группы. Партия сказала: «Надо!», комсомол ответит: «Есть!»
- Да пошел ты!
- Ленка, контрацепция и еще раз контрацепция! - язвил ей вслед Василий.
Сначала все эти подколы в свой адрес Лена воспринимала с уничижающей улыбкой и деланным равнодушным спокойствием. Но вскоре, когда что-то подобное отмочила Аня, невинно хлопая глазами, Лена с трудом смогла сдержать слезы. Подруга называется! Все чаще стала срываться на родного и самого близкого человека, который даже и не знал о ее неприятностях.
Так и сейчас, раздражение нахлынуло огромной волной.
- Ты беременна? – брякнул Виктор.
- Не дай Бог! – крикнула девушка с таким неподдельным ужасом, словно это было напрочь несовместимо с жизнью. – Не нужно мне этого счастья! – вскочила с кровати, собирая разбросанные по комнате предметы одежды.
- Кулемина!!! – взревел Виктор, со всей дури рубанув ладонью по стене. - Значит, все-таки ПРОСТО спим!? – резко и отрывисто.
- Хватит, Вить!!! Я не хочу ругаться с тобой. Я к деду! – нырнула в джинсы.
- Лена! – крепко взял ее за плечи и прохрипел внезапно севшим голосом. – Не уходи. Пожалуйста. Мы с тобой разговариваем.
- Нет, Степнов! Мы ругаемся, а это разные вещи. И на это у меня нет ни сил, ни желания, – выворачиваясь из его рук.
- Не уходи! Не так!
- Я не хочу всю ночь отношения выяснять. – Лена уже обувала кроссовки и натягивала куртку. Степнов поразился скорости, с которой девушка оделась. Словно хорошо тренированный солдат по боевой тревоге.
- Лена, если ты сейчас уйдешь, я не смогу тебя снова впустить в свою жизнь, - сказал надрывно и глухо.
- Перестань!!! – огрызнулась Лена.
- Хочешь проверить?!! – ледяным усталым криком.
- Степнов, позвони, когда успокоишься, - хлопая входной дверью.
Последнее время Лена физически не выносила ссор с Виктором. Они изматывали ее, отнимая кучу моральных сил. Она понимала, что Виктора многое не устраивает в их отношениях, но изменить ничего не могла, поэтому и говорить об этом не хотела. Ей было странно и обидно, почему Степнов не может закрыть глаза на какие-то мелочи, ведь они так любят друг друга. Зачем нужно что-то усложнять, когда можно просто быть вместе, наслаждаясь единением и близостью. В запале ссоры они могли наговорить друг другу кучу обидных вещей. Потом, остыв, жутко переживали. Пытались объясняться и мириться, иногда это перерастало в другую ссору. Лечь спать в состоянии разлада считалось кощунством, поэтому как два привидения ходили по квартире, пока, наконец, полностью обессиленные не падали в объятья друг друга. Случалось, что в пылу примирения до сна дело так и не доходило.
В последнее время Лена начала попросту уходить, чтобы не обострять ситуацию. Ей казалось, что она нашла наилучший выход решения проблем. Игнорировать проблемы. Тем более вне зависимости от того, о чем спорили, и кто был виноват, первым всегда сдавался Степнов, оповещая Ленкин телефон sms-кой: «Устал без тебя». Она всегда отвечала: «Я тоже скучаю». И дальше шла лавина разнообразных признаний и просьб о прощении. Но не в этот раз. Этой ночью, вопреки ожиданиям Лены и желаниям Виктора, телефоны молчали, никого не извещая о поступлении новой SMS-ки…

Скрытый текст

Она сказала "Пока", он долго смотрел ей вслед Для нее прошла ночь, для него три тысячи лет За это время десяток империй расцвел и рухнул во мрак Но некоторые женятся, а некоторые так Раньше мы жили завтра, а теперь и сегодня - вчера Вместо Роллингов - хакеры, вместо Битлов - юзера Бригады ломятся в церковь, святому место - кабак Но некоторые женятся, а некоторые так У некоторых сердце поет, у некоторых болит Он нажимает на "Save", а она нажимает "Delete" И нет смысла спрашивать "кто", нет смысла спрашивать "как" И некоторые женятся, а некоторые так Спасибо Богу за хлеб, который отпущен нам днесь Но в мире есть что-то еще, я клянусь, она где-то здесь И солнце остановится в небе, когда она даст ему знак И некоторые женятся, а некоторые так. Б. Гребенщиков «Аквариум»

пообщаться...

 Отправлено: 04.05.10 10:16. Заголовок: Поздравляю с праздни..

Поздравляю с праздниками моих дорогих читателей! Огромное Вам СПАСИБО!!!

Утром Лена, не находя себе места в приступе самобичевания, помчалась домой к Виктору. Почему он не позвонил ей, как всегда? Совесть противненько вещала о том, что причины не шуточные. Гордость безбашенно противилась, приводя сотню оправданий. Решив не задумываться и действовать по обстоятельствам, Лена уверенно открыла дверь своими ключами. Виктора дома не оказалось. Внутри что-то тоскливо сжалось, принимая отчужденную пустоту квартиры. Но, может, это и к лучшему. Есть еще время успокоиться и подумать. Чтобы чем-то занять себя и сделать приятное любимому мужчине, Лена принялась готовить, немедленно забравшись в холодильник в поисках идей.
Через час, когда Лена в нервном безделье уже начала метаться по квартире, щелкнул замок. Степнов, только приоткрыв дверь, сразу увидел ленкину куртку и почувствовал аромат стряпни. Нет, он уже не сердился. Виктор вообще не мог долго обижаться, легко вспыхивал и так же легко остывал. Он не сердился, но что-то внутри него, вместе с радостью от ее прихода, противилось ее появлению. Что-то сломалось с ее вчерашним уходом. Ушло что-то неуловимое, но важное, без чего уже не будет так, как раньше. Не зная, что и как сказать, Виктор затормозил в прихожей, медленно и нерасторопно стаскивая с себя куртку и обувь. Вдыхая запах свежеприготовленной еды, он вспомнил, как в конце августа к ним приходили Игорь Рассказов и Сонечка…
Лена тогда усиленно делала вид, что абсолютно спокойна, но он же видел, как она нервничала. Еще бы, первая встреча с его друзьями, ее бывшими учителями, у него дома, в новом для нее статусе. Тогда он считал, почти в статусе его жены... Он был так рад этой встрече, натушил своего фирменного мяса с картошкой…
- Лена, это ты готовила? Потрясающе вкусно! – Рассказов с нескрываемым удовольствием орудовал вилкой.
- Нет, это Витя, - уверенно и спокойно ответила Лена. Только легкий румянец выдавал ее волнение из-за присутствия в разговоре с Игорем Ильичем неформального «Витя» вместо привычного «Виктор Михайлович».
- Лена тоже очень хорошо готовит. Просто сегодня мы решили, что удивлять буду я, - сказал Виктор, нежно притягивая к себе девушку и тая от ощущения почти семейной идиллии.
- Не ври, - тихо и отрывисто буркнула Лена, многозначительно стрельнув глазами. Виктор ужасно удивился, ему ведь действительно искренне нравилось все, что она делала.
- Друзья, не ссорьтесь, - поспешил разрядить обстановку Игорь. - Давайте я вам лучше расскажу, как ездил на раскопки в Крым?
С тех пор прошло полгода, многое случилось, еще большего не произошло. Многие надежды не нашли своего воплощения. Даже в их первый совместный новый год они увиделись только под утро из-за Ленкиных выступлений. Реальность жестко вносила коррективы в их планы.
Лена нервно ходила взад-вперед по кухне, не решаясь выйти навстречу Виктору. Но он, как назло, слишком долго копался в коридоре. Когда же лимит всевозможных манипуляций с верхней одеждой был исчерпан почти до неприличия, мужчина, наконец, показался в проеме кухонной двери.
- Зачем пришла? – вместо приветствия тихо прохрипел ссутулившийся Виктор, с трудом протискиваясь сквозь сжатый запруженный неловкостью воздух.
- Люблю… - что еще можно было придумать в такой момент?
Мужчина болезненно вздрогнул от этого хрипловато-низкого, и, казалось, такого искреннего голоса. Глядя куда-то сквозь нее, глухо, обреченно выдавил:
- Это все?! – Лена непонимающе застыла, удивленно рассматривая сначала его, а потом пол. Подойдя ближе, судорожно выдохнула:
- Вить, - долгий просящий взгляд, - прости меня…
Виктор с каким-то больным злорадным цинизмом, горько усмехнувшись, в упор спросил:
- За что?!! – слишком больно и жестко. Лена растерянно отвернулась, кусая губы от такой нелепой провокации. После секундного внутреннего метания, она с вызовом и раздражением выпалила:
- Что я должна тебе ответить?! Может, список написать?! Ты сам знаешь, за что сердишься на меня!
Виктор смачно и зло матюгнулся и грузно упал на табуретку:
- На СЕБЯ я сержусь, Кулемина! На себя!!! – упершись в стену тяжелым взглядом.
Воздух становился вязким и давящим от затянувшегося молчания, с каким-то особенным свистом абсолютной тишины.
- Вить… - девушка осторожно приблизилась вплотную к мужчине, робко дотронувшись до его плеча.
- Что, Лена, что?!! – раздраженно-вымученно просипел Степнов.
- Витюш… - присела на корточки рядом с ним, сосредоточенно подбирая нужные слова. Задумчиво и трепетно коснулась пальцами его щеки. - Я же все понимаю. Но не могу же все бросить. Просто подожди меня немножко… Пожалуйста… - Виктор колючими напряженно-усталыми серыми глазами долго вглядывался в ее лицо, пытаясь увидеть то самое, нужное.
- Ты не понимаешь… - наконец, устало выдохнул он, опуская глаза.
- Объясни… - спокойным примиряющим шепотом попросила девушка, примащиваясь к нему на колени и покрывая его лицо мимолетными поцелуями.
- Лена!!! - нервно отстранился от нее. - Это все не временно! – почти по слогам, как ребенку, с каким-то больным ожесточением немилосердно чеканил слова.- Не вре-мен-но!!!
- Вить, ты сам себя накручиваешь, – умиротворяющий спокойный тон. Он всегда слишком серьезно смотрел на какие-то совсем незначительные, с ее точки зрения, вещи. Даже когда у них все только начиналось. Лена помнила, как она бежала с первой, перед учебным годом, репетиции…
Конец августа. Тогда она всегда ждала Виктора с работы у него дома. К сожалению, репетиция возникла как-то непредвиденно, она не успела его предупредить. Лена бежала всю дорогу, сломя голову, забывая правильно дышать, с трудом перемещая уже отяжелевшие от долгого напряжения ноги. Вот его дом. Посчитала этажи. Свет не горит. Успела... Виктора еще нет. Прислонилась к железной двери, успокаиваясь и переводя дыхание. В полной уверенности в отсутствии хозяина квартиры, вошла в комнату и обомлела… Ее любимый мужчина, обхватив голову руками, сидел в полной темноте, устремив невидящий взгляд куда-то в стену.
- Вить…
- Лена? – удивленно и рассеянно, словно не понимая, что она здесь делает.
- Что с тобой? Ты уже забыл про меня? – хохотнула Лена.
- Девочка моя… - нежно привлекая к себе. - Просто устал.
- Вить, что-нибудь случилось? - обеспокоенно присаживаясь рядом.
- Просто… Ты уйдешь от меня…- тихо и обыденно сказал мужчина.
- Степнов, это такие глупости, я даже слушать не хочу! – обиделась Лена.
- Прости, моя хорошая. Действительно устал.
- Да? Может, я тогда к деду? – кокетливо потупив взгляд.
- Отставить, Кулемина! – озорно улыбнулся Виктор. - Ты мне еще не все нормативы сдала…
Лена очень хорошо знала, какие эмоции и ощущения она вызывает у Виктора. Один ее взгляд и все печали и недосказанности оставались позади…
- Родной мой… - проходя легкими поцелуями по лбу. – Ну, пожалуйста, не злись, - доверительно-ласково уговаривая. - Я очень люблю тебя! - обрамляя лицо теплыми ладонями. – Волчонок…
Виктор с усилием трет лоб, сжимая губы и закрывая глаза, с трудом подыскивая понятную ключевую фразу. Господи, никогда не умел нормально объясняться!
- У нас с тобой разные жизни… - глухим сбивающимся голосом пытается донести до нее суть своих метаний и невозможность будущего.
- Перестань. Все будет хорошо… - она прижимается к нему ближе, гладя его волосы, и улыбается прямо в глаза. Такой вид сурового и неподдающегося мужчины бесконечно умиляет ее, рождая щекочущее желание. – Вить, я соскучилась, - насмешливо шепчет на ухо. – Хочешь, сделаю, как ты любишь?.. - торопливо расстегивая пуговицы на его рубашке.
- Кулемина!!! – возмущенно взметнулся мужчина, резко стряхивая девушку с себя. – Ты…
Она больно и звучно ударилась локтем о стол, но он лишь мельком бросил на нее испуганный отстраненный взгляд и ушел в комнату. Лена с трудом давила в себе слезы. Эта ссора совсем не была похожа на их прежние конфликты. Они могли ругаться до хрипа, до боли в костяшках пальцев, но все неизменно заканчивалось простым «Прости» и объятьями. Была уверенность, что по-другому и быть не может. А сейчас? Почему он не понимает ее? Нервные шаги мужчины по комнате гулким звоном месили горечь поражения, комок несказанных слов, развал эмоций…
Виктор вернулся на кухню, хотел что-то сказать, но ее нереальные заплаканные зеленые глаза снова уничтожили его. Он запнулся, неловко замялся и, махнув рукой на плиту, грубо спросил:
- Что там у тебя? Пахнет вкусно…
- Картошка с грибами, - засуетилась Лена. – Будешь? – Виктор хмуро кивнул.
Еда отдавала горечью, горло с трудом воспринимало ненужную мякоть. Но они должны были чем-то заполнить пустоту и тишину непонимания. Привычное действие поглощения еды сейчас казалось чем-то нелепым и странным, но ужасно необходимым, ведь оно сближало их.
Виктор молча поднялся, вымыл посуду. Лена пронзительным взглядом сверлила его напряженную спину. Все это время они не сказали друг другу ни слова. После Степнов неуклюже долго вытирал руки, потом медленно и мучительно сел за стол, пристально глядя на Лену. Она, не выдержав его тяжелого пронизывающего взгляда, рассеянно подняла ресницы на кухонные часы.
- Опять куда-то торопишься?! – Виктор раздраженно разрезал тишину едким вопросом.
- Вить, мы сегодня на корпоративе играем… - неуверенно и совсем тихо, словно оправдываясь. - Мне уже пора.
- Понятно! – отрывисто и цинично-радостно.
- Вить…
- Зачем ты вообще приходила?!! – заорал Виктор, пуская по кухне хлестающий отзвук накопившейся боли.
- Помириться…
- Считай, что помирилась. Вперед!!! – безжалостно грубо.
- Витя! – умоляюще.
- Дуй, давай! Дверь открыть или сама справишься?!!

В этот раз любимая музыка не приносила Лене желаемого облегчения. С трудом отработав выступление, выслушав кучу замечаний девчонок по поводу отсутствия ритма и присутствия лажи, Лена не спеша набирала номер своей школьной подруги Леры, провожая надменным равнодушным взглядом собирающихся «Ранеток». Как же хорошо, что Лерка вернулись из своего Лондона. Что-то там у нее не заладилось: то ли с кем-то поругалась, то ли действительно так сильно соскучилась, но она вернулась. Хоть с кем-то теперь можно нормально поговорить! Из своих мыслей Лену вытащил голос звукорежиссера Василия:
- Ленк, что сегодня такая загруженная? У тебя все в порядке?
- Не волнуйся, не в залёте!!! – грубо ответила девушка.
- Дура! Я же, правда, волнуюсь! – вполне искренне беспокоился парень. Но Лена уже спешила к выходу, услышав приветственное Леркино щебетание.
- Лера, как я рада тебя слышать! Ты одна? Можно к тебе?
- Проблемы? – поинтересовалась Лера.
- Да так… Давно не виделись, поболтать хочу.
- Лен, ты со Степновым что ли поругалась? – Лера словно видела ее насквозь, поэтому, даже не дожидаясь ответа, сказала – Давай, жду. Уже ставлю чайник.

Лера внимательно слушала подругу, изредка задавая ненавязчивые наводящие вопросы. Когда же Лена вопросительно посмотрела на нее, закончив свой непростой монолог, Лера пожала плечами:
- Лен, не знаю… Правда. И тебя жалко, и Витю понимаю… Попробуй объяснить ему все спокойно.
- А что объяснять?..
- Ну, просто поговорите… А то, действительно, придумает себе что-нибудь от недостатка информации. Он же у тебя темпераментный, - улыбнулась девушка. - Подожди, а Степнов вообще знает, что ты у меня? - Лена задумчиво покачала головой.
- Лен, по-моему, ему стоит позвонить. Вдруг он тебя искать будет? У вас сейчас и так отношения…
- Лер, ничего он не будет!!! И я не хочу. Понимаешь, он меня из квартиры почти выставил! И ты хочешь, чтобы я ему после этого звонила?
- Может, просто смс-ку? Волноваться ведь будет.
- Нет, Лер. Пусть сам звонит.
- Как знаешь, - Лера с сомнением пожала плечами.

Виктор этой ночью с трудом смог немного подремать. Возможно, он был слишком груб. Возможно, все это неправильно. Она не так уже и виновата. Просто еще не все понимает. А он дурак! Примчался к ней ранним утром. Две ночи без нее это слишком много. Просто скажет ей, что уезжает.
У Виктора, наконец, появилась работа, начались съемки. Несмотря на радость от предстоящего дела, далеко уезжать не хотелось. Он сильно расстроился, когда узнал, где будут проходить съемки. Не знал, как сказать Лене. Но теперь он считал, что отъезд не такой уж плохой вариант. Будет возможность подумать и соскучиться. Хотя даже сейчас он уже скучал, так желая увидеть любимые зеленые глаза, смотрящие на него с обожанием и безмерным доверием. Но дверь открыл ее дедушка.
- Петр Никанорович, доброе утро! Извините за беспокойство!
- Вить, какое беспокойство! Я всегда тебя рад видеть, ты же мне как сын. Проходи.
- Нет, я ненадолго. Лена дома? – мужчина старался выглядеть спокойно.
- А должна? Она же у тебя осталась ночевать? Вить, что случилось?- забеспокоился Кулемин.
- Нет-нет, все в порядке, - соврал мужчина, пытаясь совладать с бешеным волнением. - Просто ушла рано, а я забыл ей сказать кое-что.
- С утра пораньше поругались? – укоризненно произнес Петр Никанорович. – Эх, молодежь, молодежь! Когда же вы договоритесь? Я так и правнуков от вас не дождусь! – Заметив, как тяжелеет выражение лица Степнова, фантаст продолжил:
- Нет, Вить, не забегала. Давно ушла-то? А по телефону никак нельзя сказать, что ты там забыл? – улыбнулся Кулемин.
- Да, просто, я уезжаю недели на две. Съемки. А Ленке не сказал, замотался что-то, не до того было.

Наспех распрощавшись с Петром Никаноровичем, Степнов стремительно вылетел из подъезда, ошалело хлопнув дверью. В голове дрожью стучала строчка Майка: «Где и с кем ты провела эту ночь, моя сладкая N?» Набирая ее номер и дожидаясь ответа, то и дело плюхался на скамейку и срывался с нее. Та самая скамейка у подъезда, на которой ночевал когда-то. Только тогда он знал, где она находится ночью. Отношений не было, даже любовь была под вопросом, но он знал! А сейчас… Ответила!!!
- Да!
- С тобой все в порядке? - пытаясь успокоить дрожь в голосе, замирает Виктор.
- В порядке! А что, здороваться не будем?
- Где ты ночевала?!! – холодный чужой крик.
- А откуда ты… - запнулась, и мгновенно выпалила, - у Леры…
- Конец связи! – раздраженно отключился Степнов.

Виктор уехал со своей командой на съемки. Лена пыталась репетировать, учиться. Поползли дни друг без друга… Как передать словами состояние, когда твоя жизнь из иллюстрированного захватывающего романа превращается в бесцветную заляпанную и никому ненужную методичку. Ты пытаешься, кричишь, упираешься, но уже не в силах остановить запущенный процесс. А в голове глухим роем обрывки памяти и мысли… Что ты сделал не так, где отступил, что нарушил, где форсировал? И так нестерпимо хочется заглянуть на несколько страниц вперед и понять, что там все по-прежнему, все хорошо или… Лучше не знать. Ведь тогда остается надежда на тот самый единственный шанс, который все исправит...

Пережить эту долгую зиму
Не хватает ни слез, ни сил.
Я забыл горем горькое имя,
Память клочьями износил.
Догорать за спиной оставил
Переправы, гулял вразнос:
Мой горячий исток
Декабрями издох, -
Он замерз.
Д. Ревякин «Калинов Мост»

поругаться здесь

 Отправлено: 26.05.10 09:03. Заголовок: Огромная благодарнос..

Огромная благодарность замечательному человеку Elenik за помощь в написании этой главы. Леночка, спасибо тебе за постоянную помощь и поддержку!!!

В разлуке перемололось и переосмыслилось многое. Расстояние, как особое увеличительное стекло, позволило увидеть самое важное и нужное в их отношениях, без примесей недопониманий и шелухи быта. С отъездом Виктора Ленина жизнь как будто усеклась и урезалась вдвое. Некому было сказать уже такое необходимое, как допинг, «люблю», никто не встречал и не звонил. Не успокаивал вечерами усталость, не уговаривал поцелуями ее плохое настроение, не злился, когда она слишком долго задерживалась… Полная свобода действий! Только свобода какая-то ненужная и слишком зависимая от невозможности быть рядом с ним. Много время, только куда теперь его приткнуть? Больше воли – больше стен…
Лена теперь часто рассматривала на компьютере фотографии одного их солнечного осеннего дня. Они с Виктором гуляли тогда в парке московской усадьбы. Мужчина самозабвенно фотографировал Лену у всех достопримечательностей, включая кусты и деревья. Лишь изредка девушке удавалось отобрать у него фотоаппарат, чтобы попросить какую-нибудь скучающую женщину с коляской снять их, наконец, вместе.
- Ленок, смотри какая башенка! – в очередной раз восторженно показывал мужчина. - Встань туда, пожалуйста.
- Ви-и-ить, а может, ну ее? – не разделяла его восторгов девушка.
- Лена, ну, посмотри как красиво! – укоризненно и слишком бодро для многочасовой прогулки уговаривал ее Степнов. Откуда только силы берутся?
- Я уже устала…
- Вот что значит отсутствие пробежек по утрам, - заметил Виктор. - Лен, пожалуйста! Такой вид! – настаивал мужчина.
- Сфотографируй! – раздраженно. - Только без меня… - устало и безинициативно.
- Кулемина, ты, правда, считаешь, что мне какая-то башенка нужна? – внезапно обиделся Виктор. Сразу ссутулился и сник, расстроился как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Лена даже не смогла сдержать умилительную улыбку.
Навстречу к ним приближалась веселая шумная компания во главе со счастливыми обнимающимися молодоженами. Сияющая невеста в белоснежном декольтированном платье с букетом, и напыщенный, весь раздутый от гордости за свою спутницу, жених. Виктор притянул Лену к себе и, когда свадебная толпа поравнялась с ними, крикнул:
- Поздравляем! Любви и счастья!
- Спасибо! – задорно ответила кокетка-невеста, еще сильнее прижимаясь к своему законному мужчине. - Мы вам тоже желаем счастья!
- Горько!!! – широко улыбнувшись, вдруг гаркнул Степнов. Лена даже вздрогнула от неожиданности и удивления. Но теплая хмельная компания тут же с удовольствием подхватила команду:
- Гооорь-ка! Гооорь-ка! Гооорь-каа! - Молодожены, одарив друг друга влюбленным взглядом, вызывая неподдельное восхищение и зависть всех присутствующих, тут же перешли к действию, которое весьма с большой натяжкой можно было назвать поцелуем, уж слишком откровенно. – Раааз! Дваааа! Трииии! – скандировала толпа.
Лена даже смущалась открыто смотреть на эти страстные показательные выступления, украдкой поглядывая на довольного Степнова. Когда свадебная процессия медленно продефилировала мимо, Виктор нежно и трепетно развернул Лену к себе, словно собираясь сказать что-то важное, но, видимо, не найдя подходящих слов, просто и открыто улыбнулся:
- А ты у меня САМАЯ красивая! – с расстановкой, счастливо-уверенно глядя ей в глаза. И тут же:
- Ленок, смотри, какой вид! Давай я тебя сфотографирую!
- Ви-и-ить… - и через мгновение оба зашлись смехом…

Через несколько дней после отъезда Виктора, Лена в первый раз с замиранием дыхания решилась набрать его номер, чтобы услышать стальное «Абонемент не доступен» и долгое время расстроено гипнотизировать телефон. Ей было до крайности обидно, что Виктор уехал от нее, ничего не сказав, не попрощавшись. А теперь? Просто не может или не хочет с ней разговаривать?..
Каждый раз, засыпая и закрывая глаза, Лена пыталась почувствовать его размеренное дыхание за сотни километров и передать ему свое тепло старанием мысли. Ей верилось, что Виктор, как она, дышит той же талой ночью и так же, как она, скучает и бередит память, и так же хочет к ней. А все глупые слова, брошенные второпях обидой, забыты и помилованы. Вжимаясь в подушку, она раз за разом шептала в блеклую темноту: «Я люблю тебя!» Вряд ли ему, мог ли он почувствовать эти признания за сотни километров? Скорее себе. Так она, хотя бы на мгновение, сокращала расстояние между ними. В этом постоянном ежевечернем ритуале выражалась ее вера, что они всегда будут вместе, рядом, что у них все будет хорошо. «Я люблю тебя!» - и любая бессмыслица становилась счастливым знаком и дышала надеждой. «Ты мой самый родной…» Разве есть что-то важнее их любви?
Спустя неделю он все-таки позвонил ей. Сам.
- Привет. Как ты без меня? – спросил спокойно и устало, как будто и не ссорились вовсе.
- Я звонила тебе! – и радость, и отчаяние.
- Видел, - коротко и сухо. - У тебя все нормально?
- Нормально, - тихо соглашается. Хотя разве можно это назвать нормой?
- А Петр Никанорович?
- Тоже.
- Хорошо… - оба замерли, не зная, как продолжить разговор. Да и о чем? - Ты что-то хотела?
- Просто поговорить.
- Говори, - с надеждой протягивает Виктор.
- Вить, я не знаю... – ну, как можно говорить об этом, не видя его глаз!
- Я тоже не знаю.
- Ты там еще надолго? – нейтральный, но очень нужный вопрос.
- Еще дней десять, может меньше.
- Понятно. Я скучаю…
Секундная пауза борьбы с самим собой, и он отчаянно выдыхает:
- Я тоже устал без тебя…
Сорвался. Было невыносимо не видеть ее. Мучительно слышать ее растерянный голос и не быть рядом. Невозможно и неправильно. Опять ударил под дых собственную гордость, давно харкавшую кровью, и решил на следующий день ехать к ней. Коллеги неожиданно поддержали, выпросив для него машину из реквизита. Виктор заверил, что следующим утром будет на месте. Подписал необходимые документы, получил доверенность на машину, с трудом дождался окончания съемочного дня и рванул к грустной любимой девочке. Один ее намек и он снова мчится к ней. Четыре часа плохо освещенной дороги туда и четыре часа обратно. Зачем? Он и сам не знал. Просто увидеть. Обнять. Соскучился. Только что от этого меняется? Она уже не наивная школьница, внимающая каждому слову своего учителя и тренера, да и он уже не тот беззаботный жизнерадостный Виктор Михайлович, слепо верящий в светлое спортивное будущее. Все как-то перемкнулось в их путевой развязке, лишив намеченной цели маршрута. Но ближе и дороже ее все равно никого нет…
Их первый совместный Новый год. Но встретили они его из-за выступлений «Ранеток» уже под утро. Виктор всю ночь бродил по улицам, любуясь на гуляющие счастливые семьи. Петру Никаноровичу с его закадычным другом Данилычем соврал, что его ждут Рассказовы. Игорю с Соней объяснил, что будет встречать Новый год с Кулеминым, а сам просто не хотел быть ни с кем, кроме нее. Уже под утро он встретил Лену. Она выпорхнула из микроавтобуса прямо в его губы и ладони. Уставшая, но безмерно счастливая, со светящимися восторгом и любовью глазами. В квартире их ждал запах хвои и мандаринов. Разноцветные огоньки на елке и бессонные салюты за окном. Она, завернутая в плед, на полу рядом с ним. И один шепот на двоих о любви. И поцелуи со вкусом шампанского и мандаринов. И хриплый смех. И тепло ее совершенной гладкой кожи под его руками... А потом мягкие до дрожи и тесные до хрипа прикосновения тел и мыслей. Единство желаний и сумасшествие движений. И легкое безудержное падение в счастливый сон объятий их первого утра нового года… А днем снова эйфория непрекращающегося блаженства. Вместе в душ, вместе к холодильнику, салаты одной вилкой... К Петру Никаноровичу смогли выбраться только глубоким вечером…

Всю ночь, после телефонного разговора с Виктором, Лена почти не спала, вспоминая те скупые нежности, которые он, как ни сдерживался, все же сказал ей. На ее лице надолго появилась запредельная мечтательная улыбка, а в душе ликующая радость от осознания сильнейшей нерушимой взаимности и предчувствия будущего счастья. Обнимая подушку, она думала о них с Виктором и строила планы на его возвращение, вернее просто представляла этот момент со всеми подробностями и деталями, только разговоров и слов там было очень мало… Но разве могла она мечтать, что Степнов помчится к ней уже на следующий день…

В тот вечер у «Ранеток» был очередной концерт. Адрес Виктор узнал еще днем на ранеточном сайте. Но смог приехать только к окончанию. Зашел внутрь, когда девчонки уже уходили со сцены. Так даже лучше. Меньше ждать. Не отрываясь, смотрел, как Лена раздает автографы. Сегодняшнее выступление, вероятно, прошло очень успешно. Лена была улыбчивой и выглядела практически счастливой. Виктора даже кольнула ревность, уж слишком довольной казалась Лена. Он долго топтался в уже практически пустом зале, сдерживая себя, чтобы не рвануть в сторону гримерки, и в то же время, борясь со странным, неизвестно откуда взявшимся, паническим волнением перед встречей с ней.
Дверь в гримерку была открыта, и Виктор увидел Лену издали. Переживания дня и напряжение долгой дороги мгновенно накатили тяжелой усталостью. Мужчина прислонился щекой к холодной стене в метре от двери, унимая волнение и любуясь на Лену.
- Девчонки, напоминаю завтра концерт "Балабамы", - бодро вещал, невесть откуда взявшийся здесь, Игорь Гуцулов. - Отмазы не принимаются! Ленок, придешь меня завтра поддержать? - Степнову до сведения скул полоснуло по сердцу это фамильярное гуцуловское «Ленок».
- А что мне еще делать, пока Степнова нет? - улыбнулась ему так искренне и открыто.
- Может сегодня смогу его заменить? – насмешливым тоном опытного ловеласа поинтересовался Гуцул. Тело Виктора непроизвольно дернулось и метнулось к ней. Единственным желанием сейчас было прижать ее к себе, шепнуть: «Я приехал, родная…» и увести подальше ото всех. Но свинцовая усталость не дала мужчине воплотить свое желание в жизнь, а дальнейший разговор Лены с Гуцулом вовсе ввел его в оцепенение.
- Можешь сегодня до дома проводить, – ослепительно улыбнулась Лена.
- Девчонки, почему меня Ленка не любит? – нарочито обиженно развел руками Гуцул, обводя взглядом «Ранеток»
- Люблю я тебя, люблю! – хрипловато засмеялась Лена, ткнув парня кулаком в плечо. Сегодня, после долгожданного телефонного разговора с Виктором, она любила весь мир, а Гуцула особенно, ведь они совсем недавно по-дружески делились проблемами личной жизни друг друга.
Для Виктора все услышанное и увиденное происходило в каком-то тумане. Он не хотел и не мог понять этого. Ленка такая веселая, беззаботная, счастливая… И вот так просто, искренне, при всех, Гуцулу: «люблю»… Надо было прийти в себя, хотелось свежего воздуха, на улицу. Но Кулемина каким-то шестым чувством уловив на себе непонимающий ошарашенный взгляд Степнова, внезапно обернулась к двери.
- Витя?! – замерев от неожиданности, Лена с ужасом пыталась понять, как долго здесь мог находиться Виктор. Уже спустя секунду она с радостным волнением подошла к своему мужчине, осторожно взяв его за руку. Но того самого первого мгновения хватило, чтобы Виктор в ее глазах увидел не радость от встречи, и даже не удивление, а страх и растерянность. Она испугалась. И эта мимолетная реакция сказала ему гораздо больше любых слов. Он не нужен здесь.
- Не ждала? – устало констатировал, отнимая свою руку от нее. Взъерошенный, такой потерянный в своем грубоватом безразличии, а глаза все равно выдают с головой…
- Ты насовсем? – как она хотела этой встречи, как мечтала, наконец, увидеть его. Но не так… Отчаянно вцепляется в его рукав.
- Соскучился. Посмотреть на тебя приехал, – усталый, обыденный, сухой тон, как будто и не о чувствах вовсе. Он ехал зря. У нее все хорошо. Без него…
- Витя… - пытается найти слова, чтобы сказать, как сильно она его ждала. Но три подбежавшие девчушки с просьбой автографа сбивают ее с мысли:
- Пожалуйста! – суют листочки.
- Подожди… – Лена растерянно просит Виктора и нехотя разжимает свою руку, мнущую его рубашку. Берет листочки у восторженных девчушек, чтобы в следующий момент увидеть его стремительно удаляющуюся спину в конце коридора.
Всего лишь нелепый непредсказуемый случай…

Пальцы сбивались, мазали по кнопкам, все время нажимая другие цифры. Конечно, можно было вызвать его номер из памяти телефона. Но такой легкий путь сейчас казался Лене сомнительным и неверным. Не найдя нигде Виктора, она, путаясь и психуя, набирала заветные цифры. Пожалуйста! Пожалуйста! Долгие гудки угнетали, а судорожное метание пальцев по кнопкам позволяло хоть немного отвлечься. Уже окончательно понимая, что Виктор не будет с ней говорить, она все равно из чувства врожденного упрямства и отчаяния обреченно клацала по кнопкам, вызывая его номер телефона. Совсем привыкнув к равнодушию гудков, она вдруг услышала, вздрогнув, сухое, но такое родное и нужное: «Да!».
- Витя! Почему ты ушел? – не дожидаясь ответа, - я не знаю, что ты подумал, что услышал, но все не так! Давай поговорим? Где ты?.. Пожалуйста, Вить! У нас с тобой последнее время какой-то полный бред. Ты меня слышишь?.. Витя! Я очень скучала. Ну, скажи что-нибудь! Родной! Я тебя очень люблю!.. Пожалуйста! Почему ты молчишь?.. Ты мне не веришь? – лучше бы не спрашивала, потому что сразу же услышала:
- Нет… - глухой, однозначный, безнадежный ответ и истеричные гудки в трубке.
Виктор не стал заходить домой, он сразу же поехал обратно, несмотря на усталость и отсутствие координации и внимания. Он опасался, что Лена придет в его квартиру, а говорить им было уже не о чем, да и не нужно. Но еще больше Виктор боялся, что она НЕ придет к нему. Лучше не знать. Только тогда он не думал, что вскоре это незнание будет бить его и мучить гораздо сильнее, чем сегодняшние опасения и страхи.
Лена, конечно же, пришла. Долго ждала, оставив после себя мокрую подушку и несколько чашек крепкого чая в разных углах квартиры. Почему опять все не так? В чем она виновата?
Просто чудом Виктор добрался до места съемок. На следующий день к нему не приставали с расспросами, сначала даже пытались ограничить его задействованность в трюках. Но видя его неимоверное желание работы, его сосредоточенность, уверенность и прежнюю хваткость, решили не лишать лучшего способа разгрузить мысли. Виктор полностью погрузился в проработку трюков. С азартом и слишком отчаянным спокойствием…
Лена, пугая своим странным поведением деда, вдруг незаметно переселилась в квартиру Степнова. Пытаясь не думать о плохом, она каждый день остервенело наводила там чистоту и порядок. Вскоре туда перекочевали и ее вещи. Петр Никанорович раз за разом пытался ненавязчиво и спокойно расспросить внучку о причинах внезапного переезда, узнать, что случилось, но получал всегда один и тот же непонятный ответ: «Вот вернется Витя и все будет хорошо…» Несмотря на то, что квартира Степнова всегда была в армейском порядке, сейчас она просто сияла первозданной чистотой и даже каким-то появившимся уютом. Лене так хотелось, чтобы Виктор, придя в их дом, сразу все понял без лишних слов, и тогда уже не нужно будет никаких объяснений. Не для того они год назад столько выстрадали, чтобы потерять эти отношения из-за каких-то непонятностей. Лена считала дни и часы до приезда Виктора. Позвонить ему она не решалась, поэтому точно не знала, когда должны были закончиться съемки. Сразу после училища и репетиций, отменяя все дела, она стремглав летела домой, чтобы ждать Виктора…
Наконец, наступил такой долгожданный для Лены крайний день съемок. На площадке шли последние приготовления для заключительного трюка.
- Вить, куда засмотрелся? – к задумчивому Степнову подошел его напарник по следующей сцене.
- Красиво... – ответил Виктор, указывая на ослепительно-белые причудливо-выпуклые облака на ярко-голубом весеннем небе.
- Да, почти весна! Вить, не хандри. Я с женой сколько раз ругался, но все равно вместе. Завтра домой, все решите, - и ободряюще похлопал по плечу. Виктор только недоуменно взглянул на коллегу, удивившись его осведомленности, ведь он, казалось, так тщательно скрывал свои переживания ото всех.
- Да, домой… - неуверенно согласился Степнов и снова отрешенно уставился на голубую лазурь неба.
С течением времени, то, что могло быть всего лишь бредовым наваждением, сформировалось во что-то ужасное и непоправимое, углубляя сомнения и обрастая новыми подробностями и доводами. Виктор злился и ненавидел себя. Он ведь изначально знал, что будет примерно так. Он понимал, что с каждым днем их жизни стремительно расходятся, оставляя им все меньше общего. Он догадывался обо всем, но предпочитал не думать. И пытался! Пытался всеми силами души, старался сохранить. Не смог... И теперь наряду с пустотой и болью его терзало ощущение, что он в чем-то виноват перед Леной. Хотелось мчаться к ней и вымаливать прощение, и быть с ней, несмотря ни на что. Забыть обо всем и просто тихо существовать рядом, лишь бы позволила и не прогнала. Было тошно от своей слабости и беспомощности. Но без нее жизнь не только лишалась всякого смысла, но и любых причин, по которым можно было хоть как-то смириться с этой бессмысленностью. А гаже и больнее всего была мысль, что Лена всегда пользовалась его отношением к ней, справедливо полагая, что он от нее никуда не денется, прощая ей все. И ведь действительно, до сих пор никуда не девался. Когда ты стал такой тряпкой, Степнов? Из раздумий Виктора вырвал бодрый радостный голос:
- Давайте отснимем уже эту сцену и по домам!!! Саня, Витя, готовы?! Ну что, ребят, поехали?..

Холодный апрель. Горячие сны.
И вирусы новых нот в крови.
И каждая цель ближайшей войны
Смеется и ждет любви.

Наш лечащий врач согреет солнечный шприц.
И иглы лучей опять найдут нашу кровь.
Не надо, не плачь. Лежи и смотри,
Как горлом идет любовь.

Лови ее ртом – стаканы тесны.
Торпедный аккорд до дна!
Рекламный плакат последней весны
Качает квадрат окна.
…
Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?
Ведь ты, как и я, сирота.
Ну, что ты, смелей! Нам нужно лететь!
А ну от винта! Все от винта!

Александр Башлачев.

Высказаться...

 Отправлено: 16.07.10 16:37. Заголовок: Однообразный скучный..

Однообразный скучный больничный коридор со множеством одинаковых дверей, слишком гладкий пол, выщербленный бездельем, чужой болью и циничностью медперсонала. А на нем, посередине, как след лунной дорожки на глади воды, отражение невыносимо мерцающих флуоресцентных ламп. Виктор, пытаясь совладать с тяжелым ватным гулом в голове, вновь и вновь упрямо подтверждал медленными тяжелыми шагами свое безрезультатное, но, тем не менее, для чего-то продолжающееся существование. Притупились мысли, исчезли желания, подвисли чувства. И только его упертое естество, по-прежнему наивно и упрямо верящее в жизнь, настойчиво заставляло его продолжать цикличный путь по этому искусственному лунному свету вдоль коридора.

В тот день, когда снимали крайнюю сцену, коллега Степнова, желая приободрить его, случайно затронул самое больное: «Жена, домой…» Виктор помнил, что вначале он четко следил за объектом, у него в запасе была еще пара секунд... Все было как всегда. Простой, не раз отработанный трюк. Выверенные и не раз отточенные движения. Только в голове больным свистом шипели слова «домой, жена, вместе». Словно яд, незаметно въедаясь и отравляя, такие чуждые и несовместимые с ним понятия. Виктор знал, что через какое-то мгновение он должен был собраться и сделать простое движение. Еще секунда… Треть секунды... Но рой мыслей в голове снова некстати вскрыл притупившееся чувство виноватого бессилия, раздражая и туманя разум. Еще мгновение... Сейчас!!! Но в этот самый момент, парализуя все мышцы и разум, Виктора смысловым сгустком пронзила очевидная и простая мысль. Он не мог расшифровать ее, просто почувствовал. Понял, осознал каждой частицей тела, каждым своим мускулом, оцепенев на мгновение. Она права во всем! Ведь у Лены, в отличие от него, все еще впереди, и все еще будет. С ним или без него. В любом случае! Всего одно мгновение, простая очевидная мысль, и обессиленный разум уже не способен внять призывам самосохранения тела… Все?! «Нет! Не правильно!» - кричит и бьется здравый смысл, стыдясь своей одномоментной слабости. Все рецепторы чувств начинают работать с удвоенной частотой, притормаживая видение времени и пространства, но тело уже не может вписаться в нужный распорядок. Как в замедленной съемке, Виктор видит реакцию своего напарника по трюку, молниеносно меняющего траекторию своего движения. Потом резкий удар и постепенное осознание заполняющей физической боли. Но Степнов наверняка родился в рубашке. Всего лишь ушибы и ссадины. Повезло... В который раз… И можно опять посыпать себе голову пеплом, ругать себя последними словами за попранное доверие коллег, свою невнимательность и разгильдяйство…
- Цел? – доносилось среди разрастающегося гула. Кто-то ободряюще хлопал его по плечу, сосредоточенно пытаясь воззвать к действительности. Кто-то орал. Ему было не до чего, он не мог никому смотреть в глаза. Опять сроднившееся с ним чувство вины? Нет, скорее подступающая пустота…

Произошедшее с ним на съемочной площадке как будто выключило его, безжалостно стиснув все эмоции и глубоко запрятав их под толщей спасительного безразличия. Словно наполненный стакан, привыкший к долгим волнениям, внезапно тряхнули так сильно, что все его содержимое выплеснулось через край. Действительное и желаемое перестали спорить, спокойно разойдясь по разным полюсам. Разум, наконец, смирился с неизбежным. Точка невозврата. Осталась только необходимая твердость поступков и ненужность отсутствующих слов. Такое странное долгожданное спокойствие на душе. Корка на эмоциях, чувствах. Пусть еще проскальзывают где-то застарелые больные импульсы, ищут пути, обходы, но с каждым днем их попытки все реже и тише. Сработал защитный механизм самосохранения, блокируя все, кроме обычной замкнутой трехмерки без всяких возможных заморочек и шестых чувств. Пусть еще глухо, больно, но удивительно ясно и спокойно.

Лена опять безбожно задерживалась на каком-то концерте. Телефон снова не отвечал. Хорошо, что сегодняшний клуб был в нескольких кварталах от их дома. Вбегая в зал, мужчина даже не заметил хорошо знакомую блондинку.
- Виктор Михайлович, здравствуйте! – задорно-укоризненно притормозила его миловидная девушка.
- Лера? Новикова? Какими судьбами?
- Вернулась! Успех "Ранеток" не дает спокойно спать! - рассмеялась блондинка.
- Лер, ты извини, а они еще здесь? - взволнованно оглядываясь.
- Я сама их давно жду. У них сейчас интервью, - успокоила девушка взбудораженного мужчину.
- Вот оно что! – мгновенно обмяк Виктор. - Ну, давай рассказывай, как там твой Лондон? Виктор рассеянно кивал на милую болтовню Леры, всматриваясь в темноту зала. Новикова, перехватывая эти взгляды, только улыбалась и удивлялась, насколько неинтересным было сейчас для Степнова все то, что не связано с Кулеминой.
- Я так рада за вас с Леной! – внезапно перевела разговор Лера. – По-моему, вы так подходите друг другу, – с удовольствием отмечая, что Степнов наконец-то переключил внимание именно на нее. - А Ленка сейчас просто светится вся. Вы на нее хорошо влияете. – Мужчина сразу же расплылся в улыбке. - И девчонки такие молодцы! Столько всего за полгода! Кто бы мог подумать, когда вы с Игорем Ильичом собирали группу, что все будет настолько серьезно! Они прямо настоящие звезды!
- Да-да... - рассеянно протянул, опять изменившийся в лице, Виктор.
- Все так здорово! Все, о чем мечтали!
- Мечтали… И чего мне, дураку, не хватает?.. – неожиданно пробормотал мужчина мысли вслух. Лера, серьезно посмотрев на Виктора, и выдержав недолгую паузу, внезапно сказала: - Наверное, ясности, – слишком спокойно и обдуманно ответила девушка, видимо на себе прочувствовав это же состояние. Виктор был ошарашен и растерян, ведь Лера буквально прочитала его мысли. Но она тут же попыталась разрядить обстановку.
– Вы же спортсмен, у вас режим, распорядок! Вы, в отличие от Ленки, мужчина конкретный! - озорно улыбнулась Лера.
- И отходчивый! – смеясь, добавил хрипловатый любимый голос. Подлетевшая к ним Лена слегка приобняла Виктора, скользнув ладошками по его спине.
– А о чем это вы? - О том, что я с тобой или с ума сойду или убью кого-нибудь! – зашептал Степнов.- Почему не позвонила?
- Вить… - по-детски виновато и умоляюще. - Замоталась. Я тебя тоже очень люблю... – Она знала, как быстро он оттаивает под ее взглядом. Одно ее присутствие и разум Виктора тотчас же скользил и утопал в бездонной полынье его зависимости от нее. Только прижаться к ней, вдохнуть ее тепло, успокоить волнующуюся рану. Забыться, не думать, все потом...
К сожалению, вскоре все опять повторялось с завидным постоянством. Виктор просто перестал понимать себя. Он казался себе каким-то предателем. С одной стороны он должен был быть счастлив всем ее успехам, разделять ее радость, а с другой стороны, каждая ее удача оставляла глубокий след потери в его душе. Он терял ее с каждым интервью, с каждым брошенным словом, с каждой журнальной статьей. Постоянно терзаемый чувством противоречия, Виктор надеялся, что со временем будет легче, он привыкнет. Не привык, просто стал еще больше зависим. Бесконечно зависим от ее присутствия, настроения, ее слов. Прочно поселилось, давно и назойливо маячившее рядом, ощущение, что Лена слишком хороша для него, а потому конец закономерен и неизбежен. Но что делать с одной единственной проблемой? С тем, что она несоизмеримо нужнее и несопоставимо важнее всего вместе взятого в его жизни?

В это утро Лена, поеживаясь от зябкого весеннего ветра, пытаясь скинуть с себя не отпускающее наваждение страшного ночного сна, повторяла маршруты их с Виктором школьных утренних пробежек. "Только бы с ним все было хорошо!" – как свою личную молитву шептала она, без устали наполняя легкие, разгоряченные от долгого бега, холодным воздухом. Почему она перестала бегать с ним по утрам? Почему сразу не переехала к нему? Почему не убеждала каждый день, насколько он ей дорог, вместо того, чтобы при малейшей ссоре отправляться к деду? Она не могла ответить на эти вопросы, вернее, старательно заглушала ответ. Это не было простой вредностью, упрямством или легкомысленностью. Где-то подсознательно она так и не смогла окончательно отпустить обиду, которую ей причинил Виктор, когда прошлой весной, ничего не объясняя, оттолкнул ее и сделал предложение библиотекарше. Лена была уверена, что тогда Виктор это сделал специально, нарочно, преднамеренно, просто чтобы ей было очень больно, унизительно и тяжело. Такая жестокая месть из-за непонимания и любовной ревности. Ведь в любви Виктора Лена никогда не сомневалась. И именно поэтому, щадя его чувства, она за все время их отношений ни разу не вспомнила об этом, кроме тех редких случаев, когда Виктор сам пытался ей что-то объяснить. Она ни разу не упрекнула его, хотя каждый раз в порыве сильной ссоры эта застарелая обида вновь лишала Лену спокойствия и разумной убедительности. Но теперь все будет по-другому. Она постарается, и у них все будет хорошо. Она не отпустит его. А этот сон будет только страшным предупреждением их ошибок...

Ей снился приветливый школьный двор. Она легко бежит, почти не касаясь земли. Один взмах рукой, и вот она уже парит над галечной дорожкой.
- Физкульт-привет, Ленок! – радуя слух, в сознание врывается любимый бодрый голос, словно теплый ветер, ласкающий щеки. Он! Ее взгляд жадно пьет родные черты, смакуя каждый штрих, каждую морщинку, каждый завиток. Такой смешной. Со свистком на шее и в своих нелепых спортивных штанах, но при этом там безупречно хорош собой! И весь ее! Полностью! Целиком!
- Виктор Михалыч! - лукаво улыбается она ему в ответ, окунаясь в теплое ласкающее ощущения счастья. - Витя… Витя… Витя.. – сердце ликует тихим стуком любви.
Разглядеть, опознать, замереть и в сотый раз не налюбоваться. И вот глаза уже слезятся от неотрывного смотрения, и окружающее пространство, теряясь в деталях, обесцвечивается в мутно-серый цвет, и голова идет кругом от водоворота ощущений. Она делает движение к нему навстречу, но Виктор, задорно подмигнув, быстрым шагом уходит прочь. Она пытается окликнуть его, догнать, но что-то тугое и тревожное заглушает ее, окутывая и сковывая движения. Цепенея под этим напором, она зовет его, пытается кричать вдогонку. Но из горла вырывается только сиплый, еле слышный, хрип. Тело не слушается, ноги бессильны. Пространство проворачивается и сжимается, унося его все дальше и дальше, смазывая, растирая и утрачивая последние детали и признаки. Почему?.. Зачем? Ушел. Пусто… Обрушивающаяся обида становится зябкой горечью где-то внутри. Так странно оглядеться и понять, что все было лишь миражом, иллюзией, а сейчас есть только серое вязкое пространство, безжалостно влекущее ее за собой, но и оно теряет свои очертания, плывя и исчезая куда-то вдаль и вслед, пока, наконец, не выносит ее на осязаемый берег реальности... Она облегченно вздыхает. Слава Богу! Их комната. Квартира Виктора. Все так реально, четко, выпукло и близко. Даже мерное тиканье будильника на столе. Она дома… Как хорошо, всего лишь сон…
- Иди ко мне…- родной жаркий шепот. Она не видит, но знает, там ее Витя - горячий, порывистый, любимый. Она оборачивается, сдаваясь в плен сладкому саднящему чувству желания. Еще шаг к нему… Как кошка, неторопливо, смакуя и распаляя предчувствие неизбежного. В предвкушении жаркого плена склоняется над кроватью… И тут же реальность резко разорвалась ее паническим криком, отключая сон. Сердце разносило грудную клетку бешеной амплитудой, воздух давился спазмом, не поступая в легкие, горло жгло от недавнего крика, руки заходились дрожью. Сознание давилось знобящим, оглушающим ужасом… Плохой сон… Только сон, всего лишь... Витя говорил, что надо умыться. Где-то рядом до сих пор хохотал чудовищный образ заскорузлой шамкающей старухи, увиденной во сне. На ватных, дрожащих ногах, она добралась в ванную. Дыхание зашкаливало, сердце было не остановить. Господи! Только бы все было хорошо. Только бы у него все было хорошо!
- Витя… - как вырваться из тугой хватки сна?

В их первую "настоящую" ночь ей тоже снился плохой сон, но тогда Виктор был рядом, и он быстро, как никто другой, мог поднять ей настроение. Он смывал с ее лица воспоминания сна и умывался сам, смешно фыркая и брызгая воду. Ни на сантиметр не отпускал ее от себя, незаметно целуя и мимолетно прикасаясь к рукам, плечам, передавая ей свое тепло, свою заботу, свою уверенность. Чуть ли не с ложечки, как расхворавшегося ребенка, поил чаем… Тогда, глядя на рассвет за окном, она убеждала его и себя:
- Ведь все плохое мы уже пережили? Дальше будет только хорошее...- счастливо улыбалась она.
- Конечно, Ленок! – уверенно и по-спортивному бодро уверял Виктор. Он легко обнимал и трепетно целовал ее волосы, лицо, а девушка млела от зашкаливающего чувства нежности и осознания собственной значимости. Никто никогда не возился с ней так, как Виктор, даже мама в детстве. И только одна Лена, его бывшая ученица, знала Виктора такого: сильного, стремительно-импульсивного, до крайности категоричного, грохочуще-грозного и одновременно тишайше-ласкового, заботливо-трепетного, самого бережного и надежного... От понимания уникальности этих знаний кружилась голова, в сладком восторге заходилось сердце, а тело, блаженно растворяясь в неге, уже прощалось с земным притяжением…

Весь день Лена с волнением прижимала к себе телефон, пытаясь как-то дожить до вечера. Она справедливо рассудила, что днем Степнов вряд ли сможет ей ответить из-за работы, поэтому с трудом давила в себе гнетущее ощущение неизвестности. Изрядно перенервничав, дожидаясь времени «х», она набирала номер Виктора. Пусть не будет с ней говорить, пусть накричит, скажет, что занят, но только бы ответил. Одно слово! Долго слушала протяжные бездушные гудки. Стало еще хуже. Зря звонила. Ничего не узнала, только проклятое чувство плохого усилилось. Постаралась отвлечься, но как? Набирала еще и еще. Пока, наконец, тишину не разорвал чужой басовитый голос:
- Алле! Здравствуйте…

Я тебя оставил
В зной на берегу
Верить в свой разлив бессонно.
Сам прощальным криком
Слезы сберегу, -
Спрятался опальной зоной.

К сумеркам углями раскален,
Выжег темноту дурным изгоем.
Когда неслась моя телега под уклон, -
Я был спокоен.

Жди, когда в верховьях
Выпадут дожди,
Кинуться волною мутной.
Бряцают ключами,
День не пощадил,
Кто побег готовил утром.

Стоит заплатить большую дань,
Тихо завернуться ржавой кровлей.

Молю, лечить меня скорее прилетай, -
Я обескровлен.

«Калинов мост»

Буду рада всему...<\/u><\/a>

 Отправлено: 16.07.10 16:39. Заголовок: Виктор не собирался ..

Виктор не собирался надолго задерживаться в больнице, ненавидя всей душой подобные заведения. Он вряд ли бы вообще остался, если бы не чувство долга перед своими коллегами. Теперь, кинув свои вещи на прикроватную тумбочку и сухо поздоровавшись с представителями больничной палаты, Виктор устало наматывал круги в коридоре. Ему не хотелось общаться с посторонними людям из-за обычной вежливости.
Когда в палате раздалась мелодия телефона новоприбывшего пациента, скучающие соседи вначале хотели деликатно проигнорировать настойчивую трель, но длительность звонков и их периодичность разогрели их любопытство.
- Кто ему там названивает? - откликнулся один из загипсованных жителей палаты.
- Да какой-то «Ленок»… - присматриваясь к телефону, оповестил второй.
- Леш, ты бы ответил. Человек волнуется, наверное…
Именно так, холодея и теряя почву под ногами, Лена узнала, что Виктор в больнице из-за какого-то несчастного случая..
Первым ее желанием было мгновенно отправиться к Виктору. Неважно, что их продюсер никого не отпускает без своего ведома дальше МКАДа. Неважно, что сейчас в преддверии гастролей, у «Ранеток» постоянно дополнительные лекции и зачеты, и их день расписан буквально по минутам. Неважно, что она весьма смутно представляла, как сможет добраться до незнакомого города в сотнях километрах от Москвы. Но сомнений в своих действиях у нее не было. Лена быстро побросала в рюкзачок зубную щетку, теплую кофту, книгу для долгой дороги. Однако звонок "Ранеткам" быстро уничтожил все ее планы. Лена всего лишь попросила Аню и Наташу прикрыть ее завтра-послезавтра на лекциях и репетиции. И уже через несколько минут с ужасом рассматривала дисплей телефона, на котором высвечивался номер продюсера «Ранеток». Ей было абсолютно все равно, кто из девчонок сдал ее. Было только до крика обидно и больно. Она, конечно, знала, что просить «Ранеток» о помощи, по меньшей мере, странно, ведь единственное на что она всегда могла рассчитывать, это простое молчаливое сочувствие и тихое невмешательство в ее жизнь, но к такой откровенной подставе она была совсем не готова.

Продюсер обрушился на нее гневной и жесткой тирадой. Суть его слов состояла в том, что с момента подписания контракта она уже не принадлежит себе, что если собирается стать профессионалом, то работа должна стоять намного выше личной жизни, что, в конце концов, в нее вложены немаленькие деньги, которые она обязана отрабатывать. Вот так прямолинейно и цинично было приведено еще множество неоспоримых доводов и фактов из ее непутевой биографии. В том числе и то, что Степнов вообще не является ее родственником, даже далеким. Вывод был логичен и прост: оснований даже для кратковременного двухдневного отъезда в другой город у нее нет вообще, но и при их наличии ее все равно бы не отпустили во избежание недоразумений и накладок накануне гастрольного тура.

Спустя какое-то время Виктор, все же решивший, наконец, заглянуть в свою палату, с изумлением узнал от соседей, что ему недавно звонила жена, очень волновалась. Стремительно схватив телефон, Степнов недоуменно рассматривал входящие вызовы. Да, это Ленка! Вот только он совсем не хотел, чтобы она знала о нем. Сбиваясь и отчего-то нервничая, Виктор тут же торопливо отправил смс-ку: «Со мной все в порядке. Не волнуйся. Послезавтра буду дома». Он даже не предполагал, с каким облегчением и восторженным трепетом Лена прочтет это сообщение. Как будет в сотый раз всматриваться в буквы, стараясь увидеть и почувствовать что-то между ними. Виктор не знал этого, не верил, в сотый раз заглушая неуемную наивную надежду.

Когда через пару дней Степнов приехал домой, его усталость даже почти никак не отреагировала на появление повсюду Ленкиных вещей, ее гитары, учебников, одежды. Он даже почти не удивился. Еще пару недель назад это выглядело бы естественным, и Виктор был бы непередаваемо рад этим изменениям, а теперь все казалось надуманным и неуместным… Ведь он так ждал ее звонка все эти две недели. Был уверен, что она не позвонит, но все-таки зачем-то ждал. А сейчас уже все равно…
Поздним вечером в коридоре долгожданно щелкнул замок. Лена принесла с собой раздражающе-манящий аромат весеннего ветра и родного тепла. Виктору казалось, что он ни на минуту не выпускал ее черты из памяти, а вот сейчас, увидев, опять не мог насмотреться на нее. Лена, тотчас же уловив присутствие родного человека, почти забывая дышать, торопливо скинула куртку, кроссовки. Скользнула глазами, словно рукой тронула. Вот ее Витя, такой измученный, уставший, потерянный. Щека ободрана, смотрит на нее ощетинившимся побитым волком, к себе не подпускает, а внутри ведь все плескает от нежности, уж она-то точно знает, она чувствует… Всего лишь мгновение пронзительного взгляда и она уже прижалась к нему крепко-крепко, словно желая врасти в него, руками обвила, никуда не отпустит. И так слишком много, слишком долго, слишком сильно, слишком тяжело… Да, просто все слишком…
- Лен... - глухой, тяжелый звук. Мужчина на мгновение оторопел от ее порывистых отчаянных действий. Ладони сами тепло потянулись к ее плечам. Виктор легонько коснулся их и тут же с болезненной отчаянностью рванул девушку, отодвигая от себя. В ответ Лена только помотала головой, желая еще сильнее прижаться, впитать его в себя, раствориться. Виктор не дал ей этого сделать, крепко держа за плечи на расстоянии вытянутой руки. Лучше сейчас, лучше сам, ведь дальше будет только хуже.
- Сказать ничего не хочешь?! – вопрос, наверное, получился слишком грубым из-за севшего голоса и сдерживаемого волнения. Лена, подняв глаза на своего мужчину, шепнула:
- Привет, – она так надеялась, что разговоры не понадобятся, что все разрешится само собой. Ведь всегда было именно так. Но столкнувшись с его тяжелым вопрошающим взглядом, ее надежда вновь сконфуженно спряталась.
- Я так испугалась за тебя!!! – Лена сказала первое, что было на сердце, самое важное за последние дни, самое главное. Память наполнила чувства образами выпускного утра, когда Виктор так неудачно пошутил, сказав что-то вроде: «Есть три взаимосвязанные вещи: Кулемина, травмы и помидоры!» Тогда под шквалом воспоминаний он первый раз позволил себе целовать ее по-настоящему…
С невыразимым чувством запредельной близости к нему и щемящей нежностью Лена коснулась свежих ран на щеке Виктора. Ее сознание мгновенно откликнулось сумасшедшим разрядом эмоций по всему телу. Дежавю… Слова помимо воли взорвали слух, выскользнув вместе со сбившимся дыханием. - Опять из-за меня?.. – робким шепотом.
Виктор затравленно дернулся. Вот и ответ на его вопрос. Все банально и до обидного просто. Чувствует вину, поэтому и перевезла свои вещи. Убийственно логичная жалость. Не было ни физических, ни моральных сил разговаривать. Закрыться от всего, пережить, забыться, уснуть, сохранив хотя бы лохмотья остатков самоуважения. Устало и хмуро выдавил:
- Ну и самомнение у тебя... Живи спокойно, ты не причем! – тихо, но бескомпромиссно четко. – Технику безопасности надо было лучше соблюдать, – уверенно-жестко. - Занимайся музыкой, группой, чем там еще… И не надо было, – кивнул на ее гитару, имея в виду переезд к нему. - Ничего не надо… У тебя своя жизнь, а я в твою все равно никак не влезу, – на мгновение цепко впился в нее усталым мертвенно-жестким взглядом. - Не волнуйся, переживу! – отрезал коротко и ясно. – Когда твои гастроли? – прожег пристрастным взглядом. - Сколько еще? Неделя? Больше? Перед смертью не надышишься, Кулемина, – устало.
- Не надо так со мной… Ты мой самый близкий человек. И я волнуюсь, – тихим, хриплым голосом.
- Давай без этой жалости! - раздражительно и почти брезгливо сщурился Виктор.
- Это не жалость, я люблю тебя!
- Тебе кажется... – глухо отозвался Виктор. Лена застыла в недоуменном оцепенении, головокружительно срываясь в глухую трясину безысходности.
- Если хочешь, я уйду из группы… - сипло сказала, сама не веря в правдивость этих слов, изо всех сил цепляясь за осыпающиеся края надежды.
- А потом всю жизнь ненавидеть меня будешь?! – слишком резко ответил Виктор.
- Я, правда, не могу без тебя, – все еще пытаясь нащупать брод примирения.
- Просто привычка. Пройдет!
Повисла растерянно-странная пауза. Это все слишком напоминало сон. Это не могло быть правдой.
- Что ты делаешь?! – Лена почти кричала, пытаясь пробить выстроенную им стену.
- Все прошло, Кулемина, - тихо и глухо. Окончательно.
Бессильная паника захватывает все ее мысли, тело, душу, логику:
- Я тебя сейчас ударю… - самый простой действенный способ выживания в этом абсурде.
- Самое время… - хмуро и устало отзывается мужчина. Но как доказать его неправоту?
- Я никуда не уйду! – упрямо чеканя слова на грани подступающей истерики. - Ты не прав! Если бы тебе было все равно, ты бы не называл меня «Кулеминой». ТАК ты говоришь, когда сердишься! Витя!.. – подойдя вплотную к мужчине, умоляюще-отчаянно смотрит ему в глаза. - Пожалуйста! – тормоша его руку, безуспешно пытаясь вызвать хоть какую-то живую ответную реакцию. – Ты мне очень дорог. Я хочу быть здесь! С тобой!!
- Не поможет, Лен…
- Я люблю тебя, - сказала тихо-тихо, еле слышно, понимая, сколь мало сейчас стоят ее слова.

Она больше не сказала ни слова, тихо и обреченно осев на краешек кровати. Ей не нужно было торопиться. Сидела долго и неподвижно, упершись щекой в прижатые колени, наблюдая яркие окна соседних домов. Сколько прошло время? Неважно. Уже ничего не важно…
Виктор подошел к ней, аккуратно, но твердо взяв за руку. Лена мгновенно откликнулась, моментально встав на ноги, словно бы от малейшего промедления зависело многое. Она смотрела на Виктора с непередаваемой надеждой, безмерным ожиданием и почти щенячьим доверием. Она пошла бы сейчас за ним куда угодно, даже не спрашивая и не сомневаясь.
Мужчина даже не предполагал, что будет настолько тяжело. Он уже почти привык, что в последнее время она всегда уходила по поводу и без. Уходила к деду, на репетицию, к Лере, в училище, просто так. А сейчас Лена вела себя, словно это место было ее единственным и последним пристанищем. Словно ей некуда больше идти в этом холодном и жестоком мире. Виктор уже не помнил, когда в последний раз он видел ее такой. Такой тихой, безропотной, робко-нежной, такой непохожей на себя и такой настоящей. Он привел ее на кухню, усадил за стол перед чашкой чая. Зеленый с лимоном, так, как она любит. Лена смотрела на Виктора во все глаза, терзая взглядом и пытая каждым мгновеньем. Она ждала. Ждала, что сейчас Степнов объяснит, скажет, что все это было шуткой, проверкой, обманом, приколом, галлюцинацией. Не важно, чем, главное, что не правдой. Но мужчина просто покинул кухню. Подождав еще несколько минут, Лена со всей дури отшвырнула от себя проклятую чашку его ненужной, отдельной от любви, заботы. Горячий напиток с глухим стоном выплеснулся большой дымящейся лужей, в которой сиротливо белела опустевшая чашка. Даже не разбилась… Счастья не будет?!
На грохот сразу же примчался Степнов, тревожно-внимательным взглядом оценивая размеры разрушений и возможных повреждений. Внезапно Лене стало ужасно неловко за свой идиотский по-детски глупый поступок.
- Прости… - шепнула, глядя мужчине прямо в глаза. Вот ведь, чай ей заваривает. А самому сейчас, наверное, физически больно и тяжело, он просто опять все скрывает, виду не показывает, но кто знает, что произошло у них на съемках. Подтверждая ее мысли, мужчина обреченно-устало опустился на пол, прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза.
- Я не хочу волновать деда перед отъездом. Он и так очень сильно из-за всего переживает. Я поживу у тебя эту неделю? – даже не спросила, просто поставила в известность.

Скрытый текст

http://www.umka.ru/mpeg/Xod/track3.mp3

У, так далеко
Что, наверное, уже нигде
У, так далеко
Что, наверное, уже нигде
Нескончаемые версты равнодушного снега,
Бесконечного бега

Снег
Сливается с небом и не тает по весне
У, так далеко
Что, наверное, уже во сне
Время съедено верстами вечного снега
Бесконечного бега
Мегатоннами снега

У, так далеко
Так немеряно далеко
Взгляд летит
Пулей, пущенной в молоко
Там нет тебя
Там нет меня
Там нет никого
И земля примерзает к небу

Умка и "Броневичок"

Если будет желание сказать<\/u><\/a>

 Отправлено: 10.12.11 21:21. Заголовок: Благодарень: Огромно..

Скрытый текст

Благодарень: Огромное спасибо модераторам, которые дали возможность таким непутевым авторам, как я, дописать свои фики. Обязуюсь выкладываться регулярно, тем более что финал истории уже давно дописан. СПАСИБО! Была бы очень благодарна за все замечания, пожелания, пинки, тапки и прочее...

- Я не хочу волновать деда перед отъездом. Он и так очень сильно из-за всего переживает. Я поживу у тебя эту неделю? – Лена даже не спросила, просто поставила в известность. И тут же ощутила на себе тяжелый пронизывающий взгляд Виктора. Словно он видел ее насквозь, знал наперед все ее слова и мысли… Действительно, использовать в своих целях деда, запрещенный прием. Но ведь она почти не соврала, дедушка действительно волнуется! И вообще, не время поддаваться панике. Степнов сам воспитал в ней волю к победе, целеустремленность. Виктор, конечно, упертый, но она хорошая ученица, и она его переупрямит. Ему сейчас нужна ее забота, ее нежность. А потом Виктор ее выслушает, поймет, и все у них будет, как раньше. Он не сможет ее отпустить. Не должен. Этот вариант они уже проходили…
- Витя... - опустилась на пол рядом с ним, мягко прикоснувшись к руке. – Ты только…
Мужчина перебил ее, не дав продолжить. Он говорил тихо, почти шепотом, но это было страшнее любого крика:
- Я раньше думал, без тебя – край… Но так, как сейчас, еще хуже. Не получается у нас, Лена, не получается...
Девушка пыталась что-то сказать, возразить, но, как нарочно, все заготовленные слова путались, набегали друг на друга, сплетались в невнятности, ускользали и терялись. Такой неимоверный бардак творился в душе и мыслях. Как случилось, что глупые мелочи наслоились огромным снежным комом, лихо сметающим все на своем пути? Ведь они с Виктором всегда считали, что самое тяжелое и плохое осталось в прошлом. И таким очевидным, естественным и понятным виделся тот факт, что теперь они всегда будут вместе, несмотря ни на что. Ведь главное, что они любят! Молчала, цепляясь взглядом за любимые черты. Только бы понял, только бы почувствовал! Казалась себе бестолковой бабочкой, попусту бьющейся в чужое освещенное окно. И любые фразы были бессмысленны и неважны. Да и разве могли бы какие-то слова выразить то, что лежало на сердце, ныло полынно-горькой маятой в груди, билось в висках. Все зря. И ночь. И слова. И чувства...

Ее восемнадцатый день рождения! Такой счастливый и непредсказуемо щедрый на сюрпризы день. Тогда она проснулась от теплого поцелуя в висок и легкого дуновения «Доброе утро…».
- Доброе… Ты чего такой довольный? – нежась в родных объятьях, Лена счастливо разглядывала до неприличия радостного Виктора.
- А у меня праздник сегодня! - зашептал в губы.
- У тебя-я-я?! – попыталась возмутиться, но вышло очень неубедительно, скорее ожидательно-мечтательно.
- Не провоцируй, - засмеялся мужчина, чмокнув девушку в нос. - Ленок, быстро дуй в душ, я готовлю завтрак, - командно-деловым тоном. - У меня на этот день большие планы, - заговорщически подмигнул Виктор и расплылся в широченной улыбке.
- Интересно! - расхохоталась Лена, - А я вообще в твоих планах присутствую?
- Ленка-а-а! - сгребая в охапку одеяло со смеющейся девушкой. – Как я тебя люблю! Заживе-е-ем!!!

Наутро, вместо училища, Лена побрела домой. Она надеялась незаметно прошмыгнуть в свою комнату и, затерявшись ото всех, попытаться успокоиться. Но прокрасться тихой мышью не получилось, дед в очередном приступе поиска творческого вдохновения, как назло, мельтешил по коридору.
- Леночка! Ну, наконец-то! Совсем забыла старика! – обрадовано всплеснул руками Петр Никанорович. - Ну что, по чайку? Новости мне расскажешь, – не зная, как излить радость от встречи с любимой внучкой, засуетился Кулемин.
- Привет, дедунь…
- А Витя? Он приехал?
- Приехал… - На немой вопрос дедушки поспешила ответить, - все нормально.
На еще более обеспокоенный и пристальный взгляд выдала громче и жестче:
– Я же сказала, все нормально!!! - и тут же пожалела о своей резкости, глядя на обескуражено ссутулившегося старика. Стараясь как можно более спокойно и ровно расставлять слова, Лена медленно и тихо говорила:
- Ты же знаешь, у меня скоро гастроли. Нужно подготовиться, собрать вещи и все такое, - отвернулась, изображая крайнюю занятость своей верхней одеждой.
Петр Никанорович удрученно кивнул и рассеянно направился в комнату, понимая, что добиться от внучки каких-либо внятных объяснений он не сможет, пока она сама не захочет поделиться. Но Лена внезапно развернулась и вывалила на дедушку мучавшую ее новость:
- В общем, мы со Степновым решили, что не должны жить вместе. Я слишком загружена группой, учебой... У меня просто нет ни на что времени.
Ошарашенный Кулемин сначала просто разглядывал чересчур спокойную внучку, а потом... Как же он ругал себя за поспешность выводов и излишнюю эмоциональность!
- Лена, но как же так можно?!! - не понимая и осуждая. - Витя тебя так любит, и ты мне сама…
- Просто привычка, дед! - громко резанула девушка. Влетев в свою комнату и нервно швырнув куда-то сумку, уже про себя выдохнула:
- Только дышать и вправду тяжело…

Первое время Лене ужасно хотелось с кем-то поделиться. Выслушать дельный совет или простое искреннее утешение, в которое можно было поверить. Но деду нельзя, с «Ранетками» она теперь общалась исключительно по «производственным» проблемам. А Лера… Жаловаться Лерке бессмысленно. Лена и без разговора с подругой могла воспроизвести ее реакцию: «Я тебя предупреждала». Предупреждала она, а что толку! Разве может другой человек понять, разобраться в клубке чужих недоразумений, недосказанностей, стереотипов, мыслей, надуманностей и прочее, прочее… Знать бы, где упасть, соломки бы подложил. Усиленно искала положительные моменты во всем этом. Они просто должны быть! У каждой ситуации есть обратная сторона... Ну, например, какая из нее жена? Степнов даже готовит намного лучше. К тому же после Уткиной слово «женитьба» прочно ассоциировалось у Лены с борщами, сырниками, чувством долга и нелепыми рутинными обязанностями. Неужели Степнов действительно хотел именно этого? Лена не желала быть второй, кому Виктор делает предложение. Хотя неважно быть второй, первой или тридцатой, главное, быть единственной. И Лена знала, что она единственная. Поэтому у них с Виктором все должно было быть по-другому. Совсем. Не так, как у всех остальных. Им совершенно не нужно подтверждение правильности их отношений путем марания паспорта. Все это такая ничтожность и бред. Если бы их нынешняя ссора осталась в прошлом таким же нелепым бредом...

До гастролей оставалось несколько дней, но Виктор на корню пресекал любые попытки Лены поговорить, упорно отсутствуя дома. Когда она случайно заставала его, он тут же уходил, даже не утруждая себя объяснением причин. Пыталась звонить, но что можно сказать по телефону, если даже глаза в глаза разговор не вяжется…
- Степнов, не уходи. Я не могу здесь тебя постоянно ждать!
- Я тебя не держу, - выдержанно и холодно.
- Поговори со мной, пожалуйста.
- Уже поговорили.
- Почему с тобой так сложно?!!
- Прости… - хлопая входной дверью.

«Ранетки» начали гастрольный тур. Концерты, переезды, унылые гостиницы… Совсем не так девушка представляла себе свои первые гастроли. Ничто не радовало, ничего не интересовало, «ранеточная» музыка стала невыносимо раздражать. Теперь, в постоянном неспокойствии гастрольного быта, Лена особенно остро ощущала, насколько ей не хватает Виктора, его фирменной «степновской» поддержки, его заботы, его простого присутствия в ее жизни.
Теперь спасала постоянная дорога и монотонное разглядывание пейзажей за окном. Плавно меняющие контуры околодорожного пространства помогали хотя бы на мгновения обмануть набегающие мысли. Здания, мосты, огни, сугробы, елки, облака и движение, движение, движение... Только сколько ни беги, себя не обманешь. Разве такое могло случиться с ними?
Лена вспоминала, как бурно переживал Виктор из-за ее гастролей. Тогда ей это казалось забавным, если не сказать смешным. Однажды Лена в шутку сказала, что будет непременно смс-ить Виктору буквально о каждом своем шаге на гастролях. Но когда мужчина воспринял ее слова абсолютно серьезно, она взорвалась: «Вить, ну сколько можно?!! Я же не ребенок!!! Все будет нормально!»
Как же теперь она жалела о каждом проявлении своей мнимой взрослости. Какой идиоткой надо быть, чтобы, совершенно не представляя свою жизнь без Степнова, постоянно доказывать ему свою независимость! Теперь девушка практически каждый день обязательно отправляла Виктору смс-ку с указанием города, в котором находится, и пару слов о событиях гастрольного быта. Эти сообщения, без надежды на ответные слова, стали для нее бесконечно сокровенным и важным ритуалом, последней связующей ниточкой между ними. Лена не понаслышке знала, как доведенный до точки Степнов может кардинально решать проблемы, и поэтому сильно сомневалась, читает ли вообще мужчина ее сообщения, и нужно ли ему это. Но, все-таки не позволяя поддаваться жалости к себе и заглушая безумную обиду, упрямо отправляла смс-ку за смс-кой, которые с течением времени все больше стали походить на записи из личного дневника с постоянными приписками: «скучаю», «хочу к тебе», «все равно люблю». Жизненной необходимостью стали редкие звонки дедушке. Ведь тогда у Лены был шанс услышать хоть какую-то информацию о Викторе. К середине гастрольного тура Петр Никанорович уже настолько выучил вопросы внучки, что отвечая на звонок, сразу же ответствовал о бодром состоянии духа, наличии творческих идей и подробнее всего о Викторе: когда забегал, чем занимается, о чем говорили.

Только на концертах задумчивая и молчаливая девушка кардинально преображалась. Отметая все условности, Лена вовсю зажигала, отплясывая и притопывая, дурачась и отрываясь на полную катушку. Целиком отдаваясь ритму и звукам, она взрывала зал случайными репликами и непредсказуемыми жестами, улыбалась самой широкой улыбкой, изо всех сил пытаясь каждым аккордом, каждым словом доказать всем, что у нее все хорошо, просто замечательно. В конце концов, она занимается своим любимым делом, а что у нее на душе – это ее личные «тараканы», которые никого не касаются. Но хуже всего было то, что рассказать обо всем, «поплакаться в жилетку» хотелось только ЕМУ. Одному. Так странно и горько. Пожаловаться ЕМУ на НЕГО. Потому что только его волновали любые ее проблемы, только он один мог коротким словом и жестом развеять всю ее тоску и вновь заразить своим непрошибаемым оптимизмом.

Несмотря на то, что об их отношениях не знал только ленивый, Лена с Виктором жутко передергались из-за приглашения на свадьбу Рассказова, ведь не все присутствующие на торжестве сотрудники школы адекватно воспринимали их пару. Разумеется, без косых взглядов и снисходительно-колких замечаний не обошлось. Лена злилась и психовала, Виктор же казался совершенно невозмутимым и беззаботным. Ни на секунду не отпуская Лену от себя, он приветливо здоровался со всеми "доброжелателями", общался спокойно и уверенно, отвечая на любые намеки или неоднозначные фразы своим щедрым резковато-беззлобным юмором и подкупающей открытостью. Только Лена знала, что действительно творится у него в душе, терпеливо позволяя Виктору сильно, до боли, стискивать иногда ее руку. А ближе к концу вечера молодые люди облюбовали для танцев коридорчик, примыкающий к банкетному залу, где, подальше от любопытствующих глаз, Степнов в нервной эйфории кружил свою Ленку, неустанно нашептывая ей бесконечные нежности...

После очередного угарного выступления к Лене подошел их бессменный звуковик Василий:
- Лен, остановись, в таком ритме ты долго не протянешь!
- С чего вдруг такая забота?! Кстати, научись сначала ручечки на пульте крутить! С какого перепугу ты Аньку на второй песне в мониторах заглушил? Можно ответственней к работе относиться?
Все сказанное было абсолютной неправдой. Артемов был классным звукорежиссером и фанатом своего дела. Но Лене почему-то хотелось как можно сильнее задеть его. Тем не менее, Василий не поддался на Ленину провокацию, спокойно продолжив свою мысль:
- Зачем ты себя гробишь? Ты же классная девчонка!
- Что, нравлюсь?! – спросила с вызовом.
- Нравишься, – просто ответил парень.
Кулемина вытянула губы в кривой ухмылке, пытаясь рассмеяться и высказать очередную резкость, но вместо этого на глаза навернулись слезы. И чем дальше, тем больше. Уткнувшись куда-то в стену, разрыдалась горько и безутешно. Оторопевший Василий неуверенно гладил ее по дрожащим плечам, без умолку тараторя:
- Все наладится! Все будет хорошо! Лена, послушай меня… Все будет хорошо...
Внезапно девушка, серьезно взглянув на парня и вытирая глаза тыльной стороной ладони, хрипло выдавила:
- Вась, ты же не первый год работаешь? Чем мне грозит несоблюдение контракта?
Звуковик оказался на редкость понятливым и надежным парнем. И с этого дня началось их перемирие, вынужденная дружба. Появился человек, с которым она могла перекинуться парой фраз, чтобы не свихнуться от одиночества и, мозолящих глаза, «Ранеток».

А вскоре Кулемина выкинула невиданную дерзость. Во время очередного интервью для местного журнала, после набившей оскомину фразы о том, что никто из «Ранеток» не обременен серьезными романтическими отношениями, и все они абсолютно свободны, Лена тихо, но твердо добавила:
- Кроме меня... У меня есть любимый человек.
- О!!! – корреспондент явно обрадовался неожиданному повороту. - И кто же этот счастливчик, покоривший самую заводную Ранетку?
- Он очень хороший.
Конечно, Лена понимала, что за такую отсебятину по головке ее не погладят, и "разбор полетов" у продюсера состоялся нешуточный, включая внушительный штраф. Но именно с этого дня в ней вновь поселилась уверенность, что все непременно будет хорошо. Весеннее солнце с бесстыдно орущими котами и пьяный запах теплого ветра почему-то усиливали эту странную уверенность.

Гастрольный тур подходил к своему завершению. Позади было множество площадок и городов. Все Ранетки бредили возвращением домой, буквально считая часы и минуты. В тот день Лена, дозвонившись до деда, вопреки привычному отчету по всем пунктам услышала только эмоциональное приветствие. Списав странность дедушки на непостоянство творческой натуры и быстро получив ответы на стандартные вопросы, спросила, как бы между прочим, самое волнующее:
- А Витя? Он больше не заходил?
- Заходил... - после небольшой паузы уклончиво ответил Петр Никанорович.
- Ну... Дед, что из тебя клещами все вытягивать? - не сдержалась девушка.
- А Витя сейчас рядом со мной. Может, сама у него спросишь?.. Ну, что, передаю телефон?
Поймав уже где-то рядом с полом, вылетевший из рук, мобильник, Лена, мысленно ругая деда за неожиданный креатив, выпалила:
- Просто передай, пожалуйста, что я его очень сильно люблю и очень скучаю! Все, дед, целую, пока! - и тут же отключилась. Потом проклинала себя за трусость, глупость, слабохарактерность, идиотизм и прочее, прочее, список недостатков был бесконечен. Но примерно через час тренькнул телефон, оповещая о новом сообщении. На дисплее светилось:
"Я тоже скучаю."
Лена перечитывала много раз, не веря. Слова расплывались, глаза из-за нервной радости не могли точно сфокусироваться на мелких буквах, которые прыгали и превращались в сомнительные темные загогулины. Трижды пересмотрела отправителя смс-ки. От Виктора. Спустя какое-то время, с трудом совладав с эмоциями и с непослушными, словно чужими, руками, импульсивно набила "Возможно?" и мгновенно, чтобы не передумать, отправила. Если бы ее сейчас спросили, что означает ее вопрос, то вряд ли она бы смогла внятно ответить, но почему-то была уверена, что Степнов все поймет. Поймет правильно. Потом с нетерпеливым волнением долго теребила телефон, ежеминутно проверяя наличие новых входящих, беспокойно стараясь занять себя чем-то полезным или вникнуть в бестолковый разговор девчонок. Ожидание было безумно нервным, утомительно долгим и, самое обидное, безрезультатным. Скулящей жалостью нахлынуло разочарование от слишком быстрой и неоправданной радости. Все не так... Дура… И вдруг утром новое сообщение:
«Люблю».

…
Увидел пароходик и сгорел дотла,
Оставив на поверхности мазутные пятна.
Может от любви, а может от жалости.
Не уберегли, не досмотрели…
Мой самолет был болен, тяжело болен,
Неизлечимо болен пароходиком в море.

Мой самолетик помер, насовсем помер,
Он умирал долго от пароходика в море.
У самолетика был пароходик легких.
У самолетика был пароходик сердца.
Ему вызывали по ночам скорый поезд,
Но в скором поезде нет от пароходов средства.

Увидел пароходик и сгорел дотла,
Оставив на поверхности мазутные пятна.
Может от любви, а может от жалости.
Не уберегли, не досмотрели…
Мой самолет был болен, тяжело болен,
Неизлечимо болен пароходиком в море.
Мой самолетик помер, насовсем помер,
Он умирал долго от пароходика в море.

Веня Дыркин

Если вдруг...

 Отправлено: 13.12.11 20:40. Заголовок: Оглушительный крышес..

Оглушительный крышеснос наступил стремительно и безоговорочно. Ее любят! Ее ждут! Теперь каждая минута ожидания завершения тура и возвращения в Москву стала в десять раз невыносимее и длиннее. Каждая клеточка тела кричала о желании быть дома, с НИМ. Скоро она увидит его, обнимет, скажет все-все! Хотя зачем ждать, ведь есть мобильник? К сожалению, из-за наличия рядом посторонних ушей и плохой телефонной связи, позвонить в этот же день не удалось. Да и сама откладывала, не зная, с чего именно начать разговор. Наконец, решила не заморачиваться, пусть все будет само собой. А нужные слова обязательно найдутся. Главное, Степнов ее любит! Позвонила, но телефон не отвечал. Обида и боль вновь разожгли ворох сомнений. Неужели Виктор жалеет о своих словах? На следующий день Лена отправила последнюю смс-ку: "Уже завтра буду в Москве. Я могу приехать к тебе?" Очень скоро мужчина перезвонил. Девушка восторженно ответила, так надеясь вживую услышать то, что Виктор недавно написал ей. Она что-то говорила, взволнованно пытаясь донести, насколько рада его звонку, как вдруг Степнов отрывисто и, как показалось Лене, слишком холодно, по сравнению с ее неадекватом, отчеканил:
- Лен, прости, не могу долго разговаривать. Просто хотел…
Девушка, до ужаса боясь услышать от Виктора, судя по чужому стальному тону, что-то страшное, с робкой надеждой перебила:
- Я приезжаю завтра утром, в восемь, - замерла в ожидании его вердикта.
Спустя мгновение, показавшееся Лене слишком долгим, Виктор резковато-глухо ответил:
- Я не смогу тебя встретить. Буду в городе только...
Дальше она уже не слышала, мечты и надежды разом обрушились гулким шквалом досады и боли. Почему она решила, что все в один момент может измениться к лучшему? Они не общались почти два месяца. С чего она взяла, что может вот так просто приехать к нему? О том, что в последнее время делает Виктор, она знала только со скудных слов деда. Как вообще она могла подумать, что у них все еще возможно? Степнов был прав, у них разные жизни. Неучтенные погрешности приводят к фатальной ошибке вычислений. А весна - худшее время года…
Рассеянно перебила:
- Я все понимаю. Извини. Мне тоже уже пора.
Но что она могла понять? Что она знала?
Виктор, после предложения Лене, их ссоры и всех последующих событий, не видел выхода. Совершенно. И это не было простой усталостью. Он увяз в нелогичности ее поступков и слов, сломался в своих попытках отыскать хоть какую-то опору. Лена словно ветреная взбалмошная весна существовала везде одновременно и нигде конкретно, с треском разбивая его представления о жизни. Наконец, иллюзии ушли, а бездушная реальность все с язвительной четкостью расставила на свои места. Спасительный цинизм ухмылялся и ерничал: "А на что ты надеялся? Кулемина всегда говорила тебе смотреть на жизнь проще!" И он не щадил ни себя, ни ее. Он обойдется без ее жалости, справится. Ампутация болезненна, но жизненно необходима. Ведь дальше будет легче? Он считал, что, наконец, выздоравливает. Но, может, это болело слишком сильно, до полного бесчувствия?..
Ленины гастрольные смс-ки издевательски будоражили болезненные импульсы, раздражали чувства и мысли. Виктор не понимал, зачем она пишет ему. Рассматривая ее гастрольные фотографии в интернете, он видел ее с неизменно радостной улыбкой на лице, она была счастлива. Иногда ему казалось, что он попросту сходит с ума, обнаруживая дома то обновленные запасы растительного масла, то по-женски аккуратно сложенные вещи в шкафу, то отдраенную до блеска старую сковороду. Он так долго ждал, когда Лена полностью переберется к нему, получая тысячи отговорок и пустых невнятных обещаний, что теперь эти странные следы однозначно воспринимались им как шизофрения. И он вновь и вновь запрещал себе находиться дома, читать ее сообщения, говорить с Петром Никаноровичем и, вообще, думать. Злился на себя за слабость, пытался сосредоточиться на работе, тренировках. С остервенением маньяка, вместо простой утренней пробежки, до изнеможения наматывал круги по району, до спазмов мышц метелил свою боксерскую грушу, брался за любую работу, совершенно не вникая в подробности безопасности и оплаты. Но кардинальные меры помогали ненадолго. С течением времени Виктор все чаще застревал в приступах отчаяния и безумной тоскующей нежности. Он невероятно скучал! Любая забытая ею вещь, каждый визит к Петру Никаноровичу, очередная присланная смс-ка взрывали мозг сомнениями и вопросами.
Ее неожиданно пронзительное "люблю, скучаю" и укоризненно-горький взгляд Петра Никаноровича: "Как дети малые!" стали последней каплей, все-таки доконавшей зыбкое равновесие Виктора. Его тщательно изничтожаемое, измученное чувство пробралось к самому горлу, хрипло дыша "Доверься…" Лена! Самая близкая, самая дорогая. И пусть никогда его не устроят их, так называемые, отношения. А ее безобязательные ночевки у него вряд ли смогут к чему-нибудь привести. Пусть ничего не изменишь. Не важно, сколько редких мгновений она будет рядом. Без разницы "почему". Но Ленка - ЕГО! Его девочка, его женщина, его жена! Как бы она сама к этому не относилась. Его! Без вариантов, условий и компромиссов. К сожалению, к несчастью, вопреки. «Я тоже скучаю.» Все правильно. Как должно. Не думать. «Люблю».

Тем же вечером всю команду каскадеров, включая Степнова, дернули на съемки, заказчик решил изменить сроки. Желание остаться в Москве, дождаться Лену, быть с ней разрывало мужчину, но разве мог он снова, особенно после проваленного по его вине трюка, подвести своих коллег, своих друзей. Ленину смс-ку о возвращении Виктор получил в самый разгар отработки новых элементов. Мужчина так много хотел сказать Лене, но попросту не представлял конкретных вразумительных слов, да и комканный телефонный разговор не дал шанса их найти. Ведь какое нафиг «люблю», если даже встретить ее он не может? Но, возможно, это и к лучшему. Он все скажет ей потом. Один день ничего не изменит.

Утренняя Москва встретила "Ранеток" темным промозглым небом и редким дождем. Несмотря на нерадостную погоду все были в приподнятом настроении, в воздухе вперемешку с желанием отоспаться витало счастливое беспокойство от скорой встречи с родными и друзьями. Все возбужденно шутили, строили планы на ближайшие дни. Всеобщий радостный восторг не разделяла только Лена. Она, конечно, пыталась изредка поддерживать разговор и улыбаться, чтобы не привлечь к себе злорадное любопытство и пустые расспросы, и от этого на душе было еще тяжелее. Вопреки здравому смыслу Лена отказалась от автобуса, который должен был развезти всех "Ранеток" от вокзала по домам. Она просто физически не могла больше находиться рядом с девчонками, просто не выдержала бы. Рябой холодный дождь родного города казался ей во сто крат уютнее, чем теплое место в автобусе рядом с галдящими "Ранетками". Добиралась домой на такси, всю дорогу всматриваясь в лица встречающих и прохожих. Глупая надежда наивно мечтала, втихаря выискивая знакомый силуэт. Напрасно. Обеспокоенный Петр Никанорович уже собирался звонить ей, когда Лена, наконец, появилась в квартире. Счастливый дед чуть не прослезился, обнимая внучку. Задавал вопросы, радовался как ребенок любым ее словам, никак не мог насмотреться. С трудом совладав с эмоциями, все-таки отпустил ее отдыхать. Лена с облегчением отправилась в свою комнату. Как было приятно после месяца кочевничества уснуть в собственной кровати, дома. Если бы еще ни гнетущие мысли…

Звонкая трель с трудом проникала сквозь плотную толщу тяжелого бесцветного сна. Настырный гость не собирался уходить, настойчиво терроризируя кнопку звонка. Неизвестно, сколько прошло времени, пока сознание Лены не включилось в реальность: «Дед что ли ключи забыл?» Но в темном кругляше глазка маячила напряженная фигура Виктора.
Когда Лена открыла дверь, мужчина уже почти перестал надеяться, что она дома. Одной секунды хватило, чтобы оглядеть ее всю и до предела растревожить ощущения и память. Растерянная заспанная девчонка в широкой пижаме. Его Ленка. Похудела, осунулась… Все внутри больно завозилось глупым слепым щенком, шумно тыкаясь куда ни попадя в тесной грудной клетке. Его девочка. Упрямица, непослушница…
- Привет! – Виктор старался держаться уверенно, но севший голос не поддавался бодрости.
- Привет… - Лена застыла у приоткрытой двери, вцепившись в ручку, заторможено разглядывая Виктора, словно продолжение сна. "Ужасно красивый…" - проплыло где-то на задворках разума.
- Впустишь? – тихо спросил Степнов. Девушка неуклюже дернулась, пропуская Виктора в квартиру, мысленно лупя себя за сонную тормознутость. Молча, с нарастающим волнением смотрела, как Виктор разувается, вешает куртку. Такой родной и такой недостижимый, далекий. Изменился. Черты и движения стали резче, жестче. Уставший. Так хотелось обхватить его руками, прижаться крепко-крепко и никуда больше не отпускать, как бы ни прогонял и ни ругался. Если бы все было так просто…
- Ты к деду? – спросила настороженно. - Его нет…
- К тебе, - сразу же отозвался мужчина.
К ней? Взаправду? Уверенная конкретика Виктора с пол-оборота завертела в Лене стремительную лавину паники вперемешку с хилыми ростками недоверчивой радости. Как часто она представляла себе этот разговор, как Виктор посмотрит, что скажет. А сейчас, как назло, в растрепанной сонной голове не было ни одного разумного предложения. Между ними почти пропасть. Что сказать? Что сделать или, наоборот, не сделать, чтобы в очередной раз всё не испортить? Хотя бы пару минут, чтобы успокоиться, привести себя и мысли в относительный порядок.
- Мне надо переодеться, - девушка резко метнулась в сторону своей комнаты, хватаясь за абсурдный предлог.
- Подожди! - Степнов мгновенно перехватил Лену за запястье, не давая ей скрыться в комнате. Обнять бы до одури, до хруста, до боли, чтобы поняла, осознала, почувствовала, потому что слова здесь не помогут. Было мучительно больно и неестественно, что девушка шарахается от него, словно они совсем чужие люди. Переодеться? Уж он то видел ее не только в пижаме, а вообще… От одной этой мысли тело зашлось жарким спазмом.
- Я быстро… - шепнула просительно-примирительно, обжигая взглядом. Отпустил ее, неуверенно отступая. Как она сейчас напоминала ту доверчивую девочку из прошлого, его лучшую ученицу, гордость школы, о которой он не разрешал себе подумать даже в самых тайных мечтах. Она смотрела на него так наивно, по-детски открыто, казалось, что сейчас еще добавит "Виктор Михайлович", но вместо этого Лена попросила:
– Если тебе не трудно, поставь, пожалуйста, чайник.
Господи, когда ему было трудно что-то делать для нее?!! Рванул на кухню!

Выйдя из ванной, Лена застала Виктора раскулачивающего холодильник.
- Кормить тебя буду, - сказал спокойно, буднично, только хрипловато-резкий тон голоса выдавал тщательно скрываемое волнение. - Вашему продюсеру голову надо отвертеть. Вы там что, месяц на сухом пайке жили? - ворчал Виктор. – Смотреть на тебя больно, того и гляди ветром сдует…
От слов Степнова и, особенно, от его беспокойного голоса на душе становилось так хорошо, легко, празднично. Лена не могла ни на мгновение оторвать взгляд от любимого мужчины, изо всех сил пытаясь умерить, некстати рвущееся наружу, ощущение подкрадывающегося счастья. Счастье жарко билось внутри, сводило щеки безумной улыбкой, щекотало глаза. Пришел! Пришел! Здесь! Рядом! Как будто не было ни ссор, ни разлуки, ни обоюдной дурости. Теперь все будет так, как нужно, как правильно. Лена, повинуясь восторженному порыву, быстро подойдя к Виктору, прижалась щекой к его спине:
- Я люблю тебя…
Почувствовала, как мужчина неестественно замер, словно пойманный врасплох. Медленно развернулся, слегка притянул к себе, прижался лбом.
- Что мне с тобой делать? - шепнул куда-то в макушку.
Девушка, неуверенно пожав плечами, осторожно прильнула к нему:
- Не уходи… - просипела еле слышно, уткнувшись носом в степновский свитер. Замирая от невероятной близости родного запаха и тепла, пыталась дышать медленно-медленно, тихо-тихо, чтобы не пропустить ни одного его ответного звука. Но ожидаемого чуда не произошло. Виктор легонько отстранил ее:
- Садись, пожалуйста, - грубовато тихо. - Тебе нужно отъедаться. Сейчас только чай заварю, – и спешно продолжил приготовление «завтрака».
- Я помогу, - растерянно вызвалась Лена, нелепо протянув руку к чайнику, слегка задевая мужчину.
- Садись!!!– резко, как команду, гаркнул Степнов. Рванул дверцу кухонного шкафчика, зачем-то метнулся к холодильнику и, словно что-то забыв, обратно. В любое другое время девушка обязательно что-нибудь бы съязвила в ответ, но сейчас безропотно выполнила его «просьбу», покорно сев за стол. Виктор, найдя, наконец, вожделенную заварку и рассеянно повертев ее в руках, вдруг начал нарочито бодрое вещание о том, как гордятся «Ранетками» в их школе и сопутствующую ерунду. Девушка исподлобья буравила Степнова взглядом, с каждой секундой все больше раздражаясь его радостному тону. Все невпопад и не к месту! Еще бы про погоду и про самочувствие Данилыча рассказал! Ну, какое отношение к НИМ имеют теперешняя школа, Рассказовы, учителя? Да ни малейшего!!!
- Витя!!! – отчетливо громко. - Пожалуйста, выслушай меня… - слишком дорого обошлось ей ее молчание в последнее время. Не дожидаясь мнения Степнова и опустив все вводные, сразу же начала с самого наболевшего:
- Тогда, после концерта, когда ты приехал, в гримерке…
Мужчина нервно перебил:
- Лен, не важно!
- Важно!!! Я хочу, чтобы ты знал!
И дальше, сначала путано, перескакивая с одного на другое, а потом более внятно и подробно, говорила о том злополучном концерте, Гуцуле, "Ранетках", контракте, ночевке у Леры, своем переезде к нему. Виктор то неспокойно бродил по кухне, трогая рукой предметы, то внезапно усаживался на стул напротив Лены, гипнотизируя взглядом. С каждой последующей минутой, проведенной вблизи нее, Виктор все больше ловил себя на мысли, что он давным-давно знает, что Лена может ему сказать. Но сейчас все это казалось ему чем-то далеким, несущественным, мелким. Отболел. Было тяжело и странно смотреть на нее такую, словно отражение самого себя, донельзя уставшую, издерганную, с неживым лихорадочным блеском в глазах. Лена вдруг прервала свой монолог, видя вялую заинтересованность Степнова, а потом, выдержав паузу, тихо надрывисто спросила:
- Почему ты меня не слышишь?!
- Лен… - устало отозвался мужчина.
- Если мы… - горячо перебила. - Все будет по-другому!!!
Виктор, не отрываясь от разглядывания узора на чайной кружке, резанул:
- Не обещай того, что не сможешь выполнить!!! – сказал негромко, но все равно получилось по-степновки жестко и бескомпромиссно. Лена вымученно приподняла уголок губ в растерянной полу-улыбке и отвернулась к окну, изо всех сил пытаясь принять равнодушный вид. Да уж! Емко и по существу! Хотела было что-то добавить, но обессиленный гастролями и переживаниями организм напрочь перестал соображать и принимать решения. А зачем? Все ее попытки объясниться и так абсолютно глупы и безнадежны, а ее гастрольные смс-ки вообще верх дурости и детскости. Умерла, так умерла… Виктор неслышно сел рядом. Подождав некоторое время, невесомо провел рукой по ее плечу.
- Ленок…
Не оттолкнула и не возразила. Тогда с силой притянул ее к себе, прижавшись губами к виску. Быстро дурея от ее тепла и нежной безропотности, осторожно начал целовать волосы, лоб, щеки, теребил плечи. Лена слегка дернулась, словно пытаясь отстраниться, но мужчина еще крепче прижал ее к себе. Вскоре почувствовав, как девушка обмякла и сама прильнула к нему, Виктор уверенно обрамил ее лицо ладонями и, заставляя посмотреть в глаза, шумно выдохнул:
- Пойдем домой?
Лена беззвучно смотрела на Виктора, словно проверяя правильность понимания его слов, тогда мужчина, нетерпеливо покрывая поцелуями ее щеки, глаза, повторил:
- Пойдем?
- К тебе? - доверчивым шепотом.
- К нам.
Лена молчала, продолжая смотреть на Виктора, словно не слыша его. Девушка видела, что Степнов ждет ее реакции, уже заметно нервничая. Но она почему-то не могла пересилить себя, чтобы что-то сказать или что-нибудь сделать. Обеспокоенный долгим молчанием, мужчина взволнованно провел рукой по ее челке и осторожно позвал:
- Ленок?
- Ты серьезно? - наконец, сипло выдавила девушка.
- Ты дома такую стерильную красоту навела, - отрывисто резко, - я туда даже заходить боюсь. - Крепко сжал ее лицо в ладонях. - Намусорим вместе? – пристально смотрит в глаза. - Не хочешь?! - надломленно тихо.
Лена ошарашенно сканировала Виктора, неужели он и вправду думает, что она может не согласиться?
- Хочу, – шепчет, рассматривая его напряженное лицо, всем сердцем желая стереть из его памяти все плохое. - Очень хочу, - впивается цепкой хваткой в его свитер. - Я ВСЁ с тобой хочу!!! - почти кричит и, не выдерживая его пронзительного горящего взгляда, прячет лицо на его груди, незаметно целуя колючую шерстяную вязку, до дрожи рук вжимаясь в него, как в последний раз.
- Ленка… - взволнованно шелестит Виктор, пытаясь отстраниться, чтобы увидеть ее глаза. Старается приподнять ее лицо ладонями, но она скользит по ним щеками, тревожа дыханием и быстрыми поцелуями, обнимает его с таким восторгом и трепетом, бередит, и без того расшатанные, нервы.
- Кулемина! - обессилено выдыхает мужчина, накрепко стискивая ее в объятиях. - Угораздило же меня в твою школу физруком устроиться, - бормочет в любимую упрямую макушку. - Был же вариант в соседнем районе!
Лена тут же опасливо встречается с ним взглядом.
- Жалеешь? – с искренней тревогой в зеленых глазах. Ее встречают теплые насмешливые лучики-морщинки и прямо в губы, как заклинание:
- Нет.
- Я постараюсь, правда… - шепчет, блаженно растворяясь в его руках.
- Я тоже…

Девушка второпях натягивала толстовку и куртку, плохо соображая, что к чему. Тело, вырванное из нирваны объятий, ощущало нехилые перегрузки, сопротивляясь возвращению во вновь автономную реальность. В голове билось его рвано-хриплое: "Нельзя… А то мы так до ребенка домиримся. Собирайся!", и руки совершенно не слушались. У Лены мелькнула мысль, что надо бы взять с собой кое-какие вещи, но вряд ли бы она сейчас выполнила столь непосильную задачу. На нее неотрывно смотрел Виктор, и под этим взглядом было тяжело сосредоточиться даже на одевании кроссовок. Перед выходом она послушно разрешила мужчине наглухо застегнуть молнию на куртке и выудить из щкафа ее шарф, хотя по улице уже уверенно шла весна. Настоящая всамделишная весна! Неуемно-щедрое апрельское солнце ярко шпарило в глаза и оконные стекла и тут же разлеталось ослепительными брызгами, заставляя щуриться прохожих. Лена и Виктор крепко держались за руки и, глядя друг на друга, почему-то терялись и смущались, как два застенчивых неумелых подростка. Под бойким весенним солнцем и от горячей мужской руки было безумно жарко, но девушка стойко терпела неудобства, не прикасаясь ни к куртке, ни к повязанному Виктором шарфу. Она просто будет любить своего мужчину. Несмотря ни на что. По-настоящему. Даже в мелочах.

В руки твои умру, в руки твои опять,
Недолетевший Икар.
Да не хватило сил, да, не туда просила,
Что-нибудь, кроме гитар.

Кто показал тебе звезды утром?
Кто научил тебя видеть ночью?
Кто, если не я?
Я, я всегда буду за тобой.
Я, я всегда буду за тебя.
Нет, не отпущу.

Десять минут любви, десять минут тепла.
Вот и какой-то пустяк.
Били по тормозам, я по твоим глазам
Видела, что-то не так.

Кто показал тебе звезды утром?
Кто научил тебя видеть ночью?
Кто, если не я?
Я, я всегда буду за тобой.
Я, я всегда буду за тебя.
Нет, не отпущу.

Сколько уже прошло, сколько еще пройдет,
Мне без тебя тяжело.
Просто давай дружить, в губы давай дружить,
Я буду твоим НЛО.

Кто показал тебе звезды утром?
Кто научил тебя видеть ночью?
Кто, если не я?
Я, я всегда буду за тобой.
Я, я всегда буду за тебя.
Нет, не отпущу.

Земфира

Если вдруг...

 Отправлено: 23.12.11 14:28. Заголовок: Перед подъездом Лена..

Перед подъездом Лена встревожено затормозила, крепко вцепившись в руку Виктора. В душу закралось непонятное волнение, отдаленно напоминающее страх. Что он делал без нее? Как жил? А что, если… Нет, иначе бы не пришел.
Степнов открыл дверь в квартиру, пропуская Лену вперед. Девушка ревностно оглядела темноту коридора и сразу же споткнулась обо что-то увесистое и объемное.
- Кинул шмотки и сразу к тебе, - словно оправдываясь, сказал Виктор и тут же натянуто грубо добавил:
- Прости, даже про цветы забыл.
- Хорошо, что забыл, - хрипловато-тихо, беспокойно вглядываясь в щелку приоткрытой двери комнаты. Почему-то стало неловко. Было что-то неправильное и в этой фразе Виктора, и в их нахождении здесь. Мотнула головой, отгоняя такое странное и неуместное ощущение. Они ведь дома? Подошла вплотную к мужчине, доверчиво заглядывая в глаза. Трепетно провела рукой по его щеке, потянувшись за поцелуем...

Не было ни мыслей, ни слов. Только избитая пошловатая фраза "умереть от счастья" сейчас была так точна и близка к действительности. Только что они любили друг друга, грели дыханием. Замирая, вспоминали, как чувствовать, быть одним целым. И хотя Виктор пока еще не сказал ей долгожданное "люблю", все происходящее было безмерно больше того, о чем Лена вообще могла мечтать неделю назад. Поэтому и неразговорчивость Степнова, и его некоторая резкость воспринимались девушкой всего лишь как странная мелочь, не заслуживающая внимания. У них все будет хорошо. Лена безотчетно улыбалась, обнимая своего мужчину. Хотелось сказать ему так много, все то, что копилось эти долгие дни, рвало душу несвязными строчками стихов, мучило обрывками снов и призраками намеков, что-то необъяснимое, но очень важное. Хотелось слышать его голос. Сейчас, постоянно, всегда. Чувствовать его рядом, касаться теплой кожи. Вдыхать запах. Говорить, без разницы о чем. Столько несказанного, невыслушанного, неспрошенного. Странно, они нормально не общались уже два месяца. Страшно, они могли вообще "типа расстаться" перед ее гастролями. Виктор, закрыв глаза, перебирал ее волосы, о чем-то задумавшись. Лена прильнула к нему ближе, нежно проводя рукой по его лицу, словно отгоняя плохие мысли:
- Ви-и-ить… - позвала, улыбаясь.
Мужчина неожиданно вздрогнул под ее прикосновением, потом, потерянно взглянув на нее, криво чудаковато улыбнулся и, неожиданно для Лены, поднялся с постели.
- Ленок, надо вещи раскидать. Я сейчас.
Как будто сбежал от нее. Странный, словно чужой. За окном уже сгущались сумерки, но Виктор не зажигал свет, впотьмах разбирая свою дорожную сумку. Молчаливый, задумчиво-отстраненный, он не задавал никаких вопросов, не рассказывал ничего о себе. Что бы Лена ни спрашивала, Степнов отвечал односложно, с трудом выталкивая из себя слова.
- А что вы сейчас снимали? Ты мне расскажешь? - еще одна ее неуверенно-хрипловатая попытка.
- Особенно нечего. Как всегда…
- А что всегда?! - завелась девушка, повысив голос.
- Обычная работа, - отозвался безразлично.
- Обычная?!! – не сдерживая эмоций. Вон шрам на спине красуется, и еще неизвестно, с того случая или свежий.
- Лен, в чем дело? – спросил тихо и как-то виновато.
- Ты изменился! - бросила дрогнувшим голосом.
- Секс стал хуже?! – устало усмехнулся. Хлестко, как пощечина. Странно, но раньше они никогда не произносили это слово. Оно казалось им слишком циничным и грубым, совершенно не похожим на то, чем занимались они. Лена замерла, не желая понимать смысл фразы Виктора. Зачем он так? Ведь он совсем не такой, каким хочет казаться!
Стало до безумия жалко себя, его, их обоих...
- Я скучала по тебе, - прошелестела хриплым срывающимся шепотом.
Виктор подошел к ней, сел рядом.
- Разве у тебя было время скучать? – спросил тихо и устало, уже жалея о своих предыдущих словах. Лена снова пришла к нему налегке, ничего не взяв с собой, а значит, скорее всего, ненадолго, в лучшем случае до утра. Не представлял, что вновь отпустить ее будет так сложно.
- Я скучала по тебе! – повторила громко и четко, глядя на него в упор, не моргая.
Судорожно притянул к себе, больно сжав плечи.
- Я рядом, - шепнул сиплой горечью.
- Нет!!! - надрывно, с силой оттолкнув мужчину. - Ты не понимаешь!!! - напрягая связки и нервы. Ей нужен настоящий Степнов, а не его сухое подобие!
- Я скучала! – с безумной обидой, со всей силы вдарила по подушке, выплескивая свою боль. - Мне было хреново без тебя! Хреново!!! Слышишь?! Очень хреново!!! – прямо ему в лицо, глаза в глаза, продолжая со всей дури дубасить подушку. Виктор, пытаясь успокоить Лену, перехватил ее мелькающую ладонь, но она, в запале, стала бить его по плечам, рукам, в грудь, куда попадала.
- Ты не писал, не звонил! Ты вообще не отвечал! Где ты был?! Я скучала! Мне было так хреново!!! Ты даже не представля… - внезапно затихла, обездвиженная тяжестью мужского тела, его мгновенной хваткой больших сильных рук.
- Представляю!!! – злым хриплым рыком в губы. Стиснул в объятьях так сильно, что было невозможно дышать. Ее невинно-откровенный взгляд, блуждающий по его лицу, и неровное теплое дыхание. Слишком близко. Виктор медленно отстранился. По-отечески прикрыл одеялом. С трудом убрал руки и отвел взгляд. Собирался сказать что-то "дежурное", но она вдруг тихо спросила:
- Ты больше не хочешь жениться на мне?
Растерянно замер, мазнув непонимающим взглядом.
- У тебя что-то случилось? - выдавил рассеянно-беспокойно. Вмиг лишился налета суровой неприступности. Растерянный, смущенный, взъерошенный. В глазах волнение и сплошная любовь. Лена, сдерживая непрошенную улыбку от такого вида Степнова, потянулась за футболкой. Виктор разочарованно отвернулся, расценив ее действие, как очередной побег.
- Даже не надейся! - весело шикнула Лена, прочувствовав направление его мыслей. - Я никуда не уйду, - сказала мягко, но уверенно.
- Тогда завтра я привезу сюда все твои вещи? – с плохо скрываемым сомнением тихо спросил Степнов.
Легко улыбнулась. Коротко кивнула.
- Не споришь?! - удивленно.
Беззвучно, одними губами, прошелестела "люблю", прижавшись к нему.
- Тебе завтра надо куда-нибудь? В училище? - спросил хриплым шепотом, осторожно касаясь губами ее макушки.
- Я же сказала… - подняла голову, с улыбкой поймав его недоверчивый взгляд. - Не дождешься!!!
Тепло смял в объятьях, опрокинув на спину. Навис над ней, восхищенно вглядываясь в ее блестящие в темноте глаза.
- Я сам не выпущу, - примирительно-ласково. - Правда, у нас есть нечего, - добавил виновато.
- Фигня! – отозвалась беззаботно-счастливо. Лена сказала это так искренне, что Виктор невольно засмеялся. Девушка широко улыбалась в ответ. Он порывисто обнял Лену, шепнув счастливо: "Девочка моя…" Она, вздрогнув от зашкаливающей нежности его слов, подалась навстречу и несмело обвила руками, с готовностью принимая его грубоватую ласку торопливых ладоней. Между поцелуями он торопливо шептал ей, как безумно соскучился, что, чуть было, не "тронулся", боясь поверить, что она жила здесь без него. Лена в ответ твердила, замирая под его прикосновениями, как ждала, как хотела ехать к нему. Жарко целовались, врачуя и лаская: "Мой! Моя…" Любили друг друга стремительно, пылко, пытаясь выместить в страсти всю свою боль, неизлитую ревность, всю свою сумасшедшую зависимость друг от друга. Говорили до самого рассвета, шепча «люблю» на разные лады. Хотелось высказать все-все. Именно сейчас, сразу, чтобы потом не было возможности передумать. Делились прошедшими событиями, невысказанными волнениями, переживаниями, неозвученными сомнениями, надеждами на будущее. Глядя друг на друга, недоумевали, почему не говорили, не понимали, не видели всего этого раньше. Безумно хотелось спать, глаза с трудом сопротивлялись обволакивающему сну. Но было страшно проспать зыбкое счастье быть рядом. Боялись даже утра с его равнодушным уличным гулом, новыми вопросами и телефонными звонками. Уснули, обнявшись, боясь, хотя бы на мгновение, оторваться друг от друга.

Но вопреки страхам, следующий день они встретили с радостью. Виктор, разомлело замурчав, потянулся и, по-хозяйски накрыв Ленину грудь ладонью, разулыбался.
- Выспалась? - бесстыдно-довольно разглядывая свою девушку.
Лена, засмеявшись, одарила его чередой поцелуев по колючим щекам.
- Почти…
- Какие планы на сегодня? – осторожно поинтересовался Виктор.
- Для начала пробежка! – бодро отозвалась бывшая спортсменка. – Я с тобой!
- Не-е-ет, не сегодня, - горько покачал головой. - Я уже на несколько лет вперед набегался.
- Тогда сразу к деду, за вещами?

Наскоро позавтракав в кулеминской квартире и, чуть было, не доведя деда до очередного сердечного приступа безудержным весельем, граничащим с абсолютным помешательством, занялись переездом. Петр Никанорович честно пытался добиться от Виктора с Леной вразумительной реакции на свои вопросы, но потом попросту махнул на них рукой. Лена молниеносно мелькала по квартире, собирая одежду, учебники, диски и прочие важности, искренне веселя своей активностью Виктора. Петр Никанорович притворно вздыхал, причитал свое неизменное "Молодёжь, молодёжь", сокрушался, что теперь, наверное, долго не увидит внучку и Виктора. Но актер из него был никудышный. Сияющие глаза и, уменьшенная в объемах, клюквенная наливка выдавали его с головой. Он был безмерно рад за свою молодежь. Вечером Лена с Виктором нагрянули к этому "счастливцу" с пакетом всяких вкусностей для традиционного чаепития. Оставив мужчин на кухне разбирать продукты, Лена, шепнув: "Витюш, побудь, пожалуйста, с дедом", юркнула в комнату. Она звонила родителям, совершенно не подумав, что маму так взволнует ее неожиданный звонок и восторженный голос. Лена поведала, что будет жить вместе с Виктором, у него.
- Вы решили пожениться? - услышала встревоженный тон мамы.
- Пока не знаю, – необдуманно выпалила Лена.
- Ты беременна?!! – заволновалась старшая Кулемина.
- Нет. Наверное… Я просто очень хочу, чтобы ты знала, что у нас все хорошо. И мы вместе.
Но женщина была совершенно не готова к такому выплеску эмоций от своей, некогда благоразумной, не по годам серьезной, дочери.
- Лена! Пообещай мне, что вы не будете торопиться. Ты действительно уверена, что Виктор именно тот человек? Это не из-за того, что нас не было рядом?! Может, ты...
- Мама! - перебила. - Неужели ты не можешь просто порадоваться за меня?
Виктор, вошедший в комнату, застал уже окончание разговора.
- Что-то не так? - тепло обрамил руками, усаживая к себе на колени расстроенную девушку.
- Да ничего нового… - разочарованно покачала головой. - Они все равно не поймут. Мама вообще сказала, что мы – это несерьезно.
- Потому что твоим родителям должен был звонить я, - спокойно отреагировал Виктор. - Ничего, я исправлюсь! - радостно чмокнул девушку в висок.
Возмущенно отстранилась, не разделяя беспричинную радость Степнова.
- Ты?! И что бы ты ей сказал?! - резко и недоверчиво. - Руки бы попросил? – язвительно усмехнулась.
- Много бы чего сказал. Например, что считаю тебя своей женой, поэтому ты переезжаешь ко мне. А все необходимые бумажно-праздничные формальности мы обязательно уладим, когда закончится твой контракт. Ну, или если ты захочешь играть в "Ранетках", то после окончания училища.
Лена долго настороженно смотрела на Виктора, пытаясь понять, он серьезно или все же шутит. Похоже, не шутил.
- Ты опять все решил за меня?! - обиженно насупилась.
- А ты опять против? – хохотнул Виктор.
- Я хотела... - замерла, собираясь с мыслями и набирая в легкие побольше воздуха. – В общем... Давай сделаем ребенка? - не думая, с разбегу, как в ледяную прорубь, волнительно наблюдая за его реакцией.
- Что?! – ступил ошарашенный Степнов.
- Ты слышал… - сказала тихо и уперто.
- Ты хочешь прямо сейчас?! – попытался улыбнуться и неубедительно отшутиться Виктор, скользя ладонью под ее футболку.
Нежно обвила его руками, прислонившись лбом ко лбу.
- Я серьезно, - уверенно и доверительно. - Это не просто эмоции. Я хорошо подумала.
Шумно выдохнул, крепко прижал ее к себе, чувствуя, как из груди навсегда уходят остатки тяжелой вязкой гадости, так долго отравлявшей и мучившей его.
- Будешь учиться, - медленно растягивая слова, уговаривая ее и себя. - Играть в «Ранетках», вы же команда. Получишь образование, поженимся… А там уже…
Лена хотела было сказать, что «Ранетки» уже давным-давно перестали быть сплоченной командой, что ее новые песни вряд ли впишутся в формат группы, что она все окончательно решила еще на гастролях. Но просто кивнула в ответ. У них еще будет время поговорить об этом. Возможно, она опять слишком торопится. Уткнулась носом в его грудь, счастливо вдыхая его заботливую нежность, уверенность, любовь.

Эпилог.
Они носились по залу с мячом с таким азартом и упоением, как можно только в детстве или в состоянии крайней влюбленности. Почти как тогда, в школе. Только теперь все было намного ярче и безбашеннее. Воспоминания тогдашнего трепета, любовного полета, жара на щеках, от случайных прикосновений и прямых взглядов, выводили за грань реальности. А теперешнее осознание полной свободы напрочь срывало тормоза и стоп-краны.
- Двадцать четыре - восемнадцать! – выкрикнула Лена, лихо завершив хитрый отвлекающий маневр. Она уже в который раз усыпляла бдительность Виктора якобы ненарочными касаниями и мимолетными поцелуями.
- Неспортивно и несправедливо, Кулемина! - рыкнул мужчина, шумно дыша от нелегкой борьбы и манящей близости желанного тела. - Ты меня отвлекаешь! - добавил обиженно.
- А где же ваша сила воли, Виктор Михайлович? - протянула насмешливо-кокетливо.
- Кончилась… - откидывая мяч и привлекая девушку к себе. - Ленок, - обводя взглядом пространство зала. - Как ты думаешь, получится?

Это помещение в очень скором времени должно было стать детским спортивным клубом. Идею подкинул коллега и друг Виктора, предложив Степнову вдвоем заняться спортивным воспитанием молодого поколения. Лена с восторгом поддержала, практически не оставив Виктору выбора своими словами: «Это же твоё! О чем тут думать! Кстати, на съемках ты рискуешь не только своей жизнью, но и моей».
Клуб поднимали практически с нуля. Искали помещение, разбирались с оформлением документов, провели капитальный ремонт, в организационных вопросах сильно посодействовал Савченко.
Теперь Виктор с Леной второй вечер подряд пользовались своим "служебным" положением, гоняя мяч до самой ночи.

- Вить! – возмутилась Лена. - Почему ты вечно сомневаешься в очевидных вещах? – И, глядя мужчине в глаза, сказала почти по слогам, - ВСЁ у НАС получится!

Наверное, Лена будет права. Через две недели, с загадочным видом повиснув на шее Степнова, она восторженно выпалит: «Теперь у нас есть еще один повод, чтобы уладить формальности!»
А дальше… Благодаря стараниям и нервам Виктора, душой болеющего за дело, спортивный клуб будет успешно развиваться. И Лена будет безумно ревновать своего мужчину, постоянно замечая поблизости благодарных мамочек ребят, тренирующихся у Степнова. У нее самой, скорее всего, будет независимая сольная карьера с редкими, но всегда успешными выступлениями в московских клубах.
Хотя все это только предположения. Свое будущее они сделают сами. Так, как они хотят. Ведь если любишь по-настоящему бескорыстно и искренне, то даже невозможное сбывается. Почти всегда…

Всем термометрам назло,
Я к тебе на ледоколах.
У снегов свои приколы,
Но у рук мое тепло.

Ах, как ночь луну разбудит,
Снова мне бежать изгоем.
Слишком этот мир запутан,
Чтобы просто быть с тобою.

Дальше только ты – весна!
Оставайся частью света,
Мне известны все примеры,
Далеко и навсегда.

Среди мертвых и живых
Ждать тебя не перестану.
Мне не плыть по океану
Слов признания другим.
Среди черных лет и зим,
Остаюсь, как прежде смелой…
Мне известны все пределы –
Ты со мною на всю жизнь.

С. Сурганова

Огромное СПАСИБО всем, кто читал, поддерживал, комментировал.