Отправлено: 12.10.10 11:45. Заголовок: Автор: Ива

Фики:

1. Цена ошибки<\/u><\/a>
2. Нравишься ты мне, или Наизнанку<\/u><\/a>

 Отправлено: 04.02.11 17:10. Заголовок: Съемки подходили к к..

Съемки подходили к концу. Дед недоумевал и возмущался каждый вечер: как можно снять хорошее кино за три месяца? Лена предусмотрительно молчала. А дата премьеры фильма, тем не менее, уже была назначена. Еще месяц оставался на то, чтобы доснять последние сцены, отдать работу в монтаж, довести до ума пленку, и – да здравствует широкий экран.
Чем ближе становилась дата окончания съемок, тем больше раздражал «киношный» мир Лену. Теперь девушка была даже рада, что когда-то не попала в фильм. Режиссер, не стесняясь в выражениях, кричал по поводу и без. Капризы актрис, игравших эпизодические роли, но мнивших себя никак не меньше Фаины Раневской, уже набили оскомину. А чего стоит этот Слава Обалдуев, исполнитель главной роли, бросавший на Лену сальные взгляды и уже не раз делавший ей непристойные предложения! От хука справа молодого мужчину спасала только перспектива оплаты Леной неустойки и штрафа: драки на площадке были запрещены, о чем ей поведал режиссер в первый же день, как узнал, почему девушка вылетела из школы.
Правда, порой съемочная площадка подкидывала Лене и приятные сюрпризы. Например, в виде Мирослава Николаевича. Оказывается, Ленка так соскучилась по этому милому и доброму Винни-Пуху, что буквально готова была кинуться ему в объятия. Учитель литературы тоже обрадовался девушке. Широко улыбаясь и приветственно тряся ее руку, он то и дело повторял, как ему повезло. Но стоило Мирославу Николаевичу озвучить цель своего прихода, как Ленина радость сменилась тревогой и неловкостью. Улыбка постепенно сошла на «нет», и девушка довольно резко выдернула свою ладонь из рук Милославского. «Влипла!..» - вертелось в ее голове, пока учитель литературы объяснял, что инициативная Борзова решила воскресить театральную студию имени Копейкиной и назначила главным, разумеется, его. Добровольно приобщаться к миру искусства школьники наотрез отказались, и чтобы принудительно завлечь всех «желающих», решено было пригласить на классный час настоящего актера. Вот тут-то и вспомнил педагогический состав о бывшей ученице, которая является внучкой сценариста новомодного фильма, и даже, по слухам, снимается в том самом фильме в главной роли. Лена нервно отстукивала ногой дробь, хмурясь и пряча глаза. Она за всю жизнь столько не врала, сколько приходится из-за этого глупого недоразумения. Похоже, сейчас самое время сказать правду. Уже набрала в легкие воздуха, чтобы во всем сознаться, и… отказалась от предложения прийти самой, сославшись на то, что она актриса начинающая, а ребята больше поверят известному актеру. И теперь, мысленно ругая себя за трусость и украдкой наблюдая за разговором Милославского и Морозевича, девушка надеялась, что на площадке внезапно не произойдет что-то, требующее ее профессионального вмешательства, а режиссеру не придет в голову вдруг ляпнуть, что она уборщица.
Видимо, удача все же повернулась к Лене лицом, потому что Морозевич даже не взглянул в ее сторону, тут же вызвав с площадки Обалдуева. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как радовался актер. Он тут же расправил плечи, вздернул подбородок, но все же сделал вид, что думает, нахмурив брови и почесывая подбородок, а затем, якобы неуверенно, кивнул, мол, я очень занят, но, пожалуй, ради вас найду пару минут. В другой момент Лена бы посмеялась от всей души над стараниями актера, но сейчас она жутко нервничала и перевела дух, лишь когда Милославский с приветливой улыбкой помахал ей на выходе. Теперь нужно было действовать дальше.

Обалдуев Вячеслав Петрович был всего двадцати одного года от роду, в кино снимался пару раз – в малобюджетных российских боевиках, - в театре чаще играл роли дворецкого или лакея. Но несмотря на все это, себя он мнил величайшим актером современности, эдаким непризнанным гением, слава которого просто еще не нашла героя. Сейчас же статус какого-никакого, но актера, тешил его самолюбие и привлекал так ценимое Славой женское внимание. Стоило только, картинно закатив глаза и отбросив волосы барским жестом, сказать, что он снимается в кино, как женщины с визгом восхищения сами падали в его объятия. Поэтому Слава совершенно не удивился, когда после очередного съемочного дня почувствовал, как кто-то неуверенно дергает его за рукав, а обернувшись, не обнаружил мнущуюся и явно чем-то озабоченную Кулемину. Что девица на него запала, он понял в первый же день, а вот то, что она никак не отвечала на все его попытки сблизиться, пусть и немного раздражало, но в итоге добавляло остроты - в Обалдуеве просыпался инстинкт охотника.
- Ты что-то хотела? – самодовольно улыбнулся он, мысленно уже заходя в номер гостиницы, куда обычно возил всех своих пассий, в обнимку с непокорной блондинкой.
- Да, Слав, можно тебя попросить об одолжении? – Лена не поднимала глаз и теребила рукав кофты, что только утверждало мужчину в своих догадках.
- Конечно, - он подумал, что ради такого случая даже закажет шампанского в номер. Гулять, так гулять. Он уже почти поцеловал ее в мыслях, как вопрос девушки спутал ему все карты.
- Ты же сегодня идешь в школу? Ты не мог бы сказать, если спросят, конечно, что я с тобой в фильме снимаюсь. В главной роли, - Лена все же неуверенно подняла на него глаза, и тут же опустила, закусив губу.
- Зачем? – недоуменно спросил актер. Лена молчала. - Что, популярности захотелось? – мужчина понимающе хмыкнул. Заговорщически снизив голос, актер спросил: - А если я врать не люблю? Знаешь, мама в детстве учила, что обманывать некрасиво.
- Слушай, ну что тебе стоит? – Лена умоляюще посмотрела на мужчину.
- Может и ничего. Смотря какая будет расплата, - он окинул девушку оценивающим взглядом.
Когда Лена поняла, на что он намекает, у нее вытянулось лицо:
- Чегооо? - Так вот, оказывается, как чешутся кулаки: они сами по себе сжимаются, а костяшки начинают зудеть, и вся рука от плеча напрягается и неприятно ноет. Лена перехватила взгляд режиссера. Видимо, что-то опасное было в ее виде, потому что Морозевич наблюдал за девушкой с предупреждающим выражением лица. Лена разжала сведенные пальцы.
- Ладно, забудь, - буркнула и развернулась, намереваясь уйти. Парень тут же схватил ее за плечи.
- Да ладно, Лен, что ты так. Пошутил я. Что ты, шуток не понимаешь? Конечно, скажу, мне несложно. – «А свою награду я заберу позже, никуда эта птичка не денется».
Через пару часов Обалдуев посетил школу, чтобы договориться о точном времени проведения мастер-класса. Школа ему не понравилась. Во-первых, он сам не так давно избавился от ярма подобной, во-вторых, шумно, людно, и расчеты на симпатичных одиннадцатиклассниц, требующих от него автограф, не оправдались. Еще и хмыри какие-то, один очкастый, другой в надетой наизнанку майке, в коридоре ему – молодому дарованию - не уступили дорогу. В общем, не школа – бедлам.

 Отправлено: 06.02.11 16:54. Заголовок: Лена скучала. По шко..

Лена скучала. По школе, по группе, по учителям. Но больше всего, до ломоты в теле, по нему. Называть его, даже мысленно, по фамилии не получалось, по имени – тем более. Только «он», чтобы не дай бог никто не догадался, что «он» - и есть тот самый Степнов. Еще и подсознание предательски выдавало в снах такие картинки, от которых потом весь день сердце щемило. То они играли в баскетбол, то тренировались на матах. И ведь вполне можно было убедить себя в том, что скучает она именно по спорту, если бы не отдавалось во сне каждое прикосновение мужчины приятной дрожью в животе. А днем периодически в памяти всплывали то его глаза, то улыбка, то крепкие объятия и приятный аромат травяного одеколона. Да, Лена скучала, но о том, чтобы посетить родные пенаты после той новогодней сцены, не могло быть и речи. Да Степнов ее и видеть не захочет – это же очевидно. Для чего ему малолетняя истеричка, которая сама не знает, чего хочет от жизни.
Повод нашелся сам собой, а если быть точнее, был подброшен вездесущим дедом: Петр Никанорович попросил Лену отнести Степнову пригласительные билеты на премьеру. Поскольку Виктор Михайлович был одним из соавторов, присутствие его на первом показе и последующем банкете было обязательно, самому же Кулемину идти в школу не позволил вдруг разыгравшийся приступ радикулита. Было ли это совпадением или спланированной акцией старого фантаста по воссоединению прототипов его романа, Лена не думала. Она так хотела увидеть Степнова, а теперь вдруг стало страшно. Ну как она с ним встретится? После того случая на подоконнике, от которого до сих пор мурашки по рукам бегут, стоит вспомнить. Перед зеркалом провела час, хотя всегда собиралась минут за десять, но сегодня захотелось быть красивой, сногсшибательной. И вовсе не для Степнова, а просто так, для себя, долго и упорно она наглаживала белую рубашку и впервые в жизни воспользовалась косметикой.
Чем ближе школа, тем сильнее волнение и медленнее шаг. Да она вообще не хочет, чтобы он на премьеру шел. Лена ведь всем раструбила, что снимается в главной роли. Что он теперь подумает? Что она обманщица? Была хулиганкой, а теперь еще и обманщицей станет.
В коридоре встретилась с англичанкой. Та одарила Лену таким презрительно-победным взглядом, что и без того малая решимость убавилась еще больше. А потом снова возникло то чувство противоречия, как тогда, перед ее позорным изгнанием из школы. Опять выбрался наружу дерзкий чертенок, и Лена, решительно стянув с себя шапку и куртку, расправив накрахмаленный воротник рубашки, направилась в спортзал.

Если бы Лену спросили, чем пахнет спортзал, она бы сказала, что он пахнет дощатым полом, потом, пылью и резиной, а еще лавандовым мылом, что лежит в пластиковой крышечке на столе в подсобке. Стоя у приоткрытой двери, девушка до головокружения вдыхала родные запахи, пытаясь впитать их в себя, наполнить ими каждую клеточку тела, до кончиков пальцев. Закрыв глаза, прислушивалась к долетающим из зала, отдающимся эхом звукам стучащего об пол мяча, топота ног и редким окрикам Степнова. И было ощущение, что она вернулась домой из далекой экзотической страны, где все, быть может, необычно и весело, но нет ничего родного.
До урока осталось не больше десяти минут, но способность думать напрочь отбита так внезапно и оглушающе накатившей ностальгией. И, глубоко вздохнув полной грудью, но не для храбрости, а чтобы еще раз насладиться уже почти забытыми ощущениями, Лена решительно постучалась в дверь. Тут же, не дожидаясь ответа, заглянула и громко произнесла:
- Виктор Михайлович, можно вас?
Зал замер. Не пойманный вовремя баскетбольный мячик грохнулся на пол и отстучал последние удары, прежде чем Степнов очнулся и понял, что стоящая в дверях девушка вовсе не плод его неуемной фантазии.
Нервно сглотнув и бросив классу: «Двадцать отжиманий», мужчина направился к выходу.
Зашли за угол. Он тут же скрестил руки на груди, обороняясь от ее внезапного вторжения в его жизнь, смотрел исключительно под ноги, чтобы не встречаться с ней взглядом и не выдать, как сильно рад ее видеть. Она же, пользуясь своей безнаказанностью, рассматривала его лицо, отмечая и плотно сжатые губы с только ей заметным шрамом, и морщинку между бровей, и легкую щетину. Пауза затягивалась. Вспомнив, зачем пришла, Лена очнулась:
- Вас дед на премьеру приглашает. Пойдете?
- А ты? – слова сорвались с губ прежде, чем он смог понять, что произносит, и все же замер в ожидании ответа.
- Что, я? – она поняла, но ей так проще.
- Ты меня приглашаешь?
Лена пожала плечами и отвернулась в сторону:
- Приходите. Мне все равно, а деду приятно будет. - В общем, все как всегда, на другой ответ он и не рассчитывал, но в груди кольнуло. Поднял на девушку глаза, скользнул взглядом по фигуре:
- Отлично выглядишь, – чуть улыбнулся кончиком губ. Она и правда на звезду похожа. До чертиков красивая и неожиданно взрослая.
- Нравится? – спросила с придыханием и впервые за долгое время посмотрела в его глаза.
И вот оно – ощущение близости даже через стену непонимания и упреков, взаимное притяжение через разницу в возрасте и выдуманные стереотипы. И воздух искрит, почти осязаемо наполняясь влечением и безграничной нежностью, а головы так близко, что сопротивляться нет ни сил, ни желания. Мимолетное движение навстречу друг другу, ближе, еще. Закрыла глаза, позволяя ему сделать выбор. Невесомое касание губ отдалось разрядом в поясницу и болезненно-приятным кульбитом в животе, судорожно выдохнула, потянулась ближе и в панике отскочила, когда прямо над головами раздалась трель звонка. Она испуганно распахнула глаза, не желая осознавать, что сейчас произошло. Он тихо выругался. Вокруг стали распахиваться двери и собираться дети. Девушка попятилась.
- Лен, подожди!
Ноги ее еще не держат, и сердце стучит в висках, дыхание сбито, она еще не здесь, а там, откуда ее так бесцеремонно вырвали, но собирающиеся вокруг школьники, наконец, подсказывают, что они не одни, что надо бежать, и Лена срывается с места, не слыша ни его крика ей вслед, ни приветствия ошарашенных «Ранеток». Останавливается только на крыльце, вдыхая холодный воздух и переводя дыхание. Вот и проведала школу.

 Отправлено: 09.02.11 18:42. Заголовок: Виктор снова сидел в..

Виктор снова сидел в подсобке в одиночестве. Похоже, эта клетушка три на три скоро станет ему и рабочим местом, и домом. С тех пор, как они с Ольгой стали жить вместе, Степнов всеми силами избегал столкновения с Громовой в школе, а после уроков старался задержаться под любым предлогом: накачать мячики, прибрать скакалки, перевязать канаты... Потому что дома с вкусным горячим ужином и теплой постелью ждала Ольга, а он просто не мог смотреть ей в глаза и достойно отвечать на знаки внимания. Пережевывая безвкусный в своей ненужности ужин, Виктор каждый вечер собирался с силами, чтобы расставить все точки над «i», но никак не решался обидеть Ольгу жестокими словами, а ночью, перед тем как заснуть, сдвигал от себя раздражающие кожу чужие темные кудри и думал, что пора прекращать этот фарс, что ни дня больше не сможет терпеть эти совершенно ненужные отношения и что Ольга, конечно, достойна лучшего, чем жить с не любящим ее мужчиной. А утром нужно было собираться на работу, проводить уроки, накачивать мячики, прибирать скакалки, перевязывать канаты… И было все равно, с кем и как, потому что Лены ему все равно не видать, а без нее все было неважно.
А потом было то видение на пороге спортзала, и поцелуй, от которого словно крылья выросли за спиной. И самому смешно было: мужик за тридцать, а растаял от мимолетного касания губ, но отчего-то не смеялось. Тот поцелуй словно вывернул все наизнанку: его убеждения, обещания, самоустановки, и главное – душу. Ни о чем потом думать не мог, вот и назвал Ольгу Леной. Не в порыве страсти, как боялся, не во сне, а сидя на кухне, за завтраком, просто произнес: «Лен, подай мне сахар». Сказал и даже не понял, почему молодая женщина вдруг вскочила со стула, дала ему пощечину и со словами: «Степнов, ты настоящий кобель» - убежала собирать вещи. А когда понял… решил не извиняться. Так даже и к лучшему. Ведь ясно, не любит он Олю, и полюбить никогда не сможет. Поэтому, когда через пару дней Громова позвонила ему сама, явно ожидая услышать извинения, он прикинулся валенком и промолчал. И с тех пор в учительскую ему нельзя – там Ольга, и не дай бог она вдруг решит его простить. Вот и отсиживался Степнов в своей берлоге, теребя в руках связку ключей и думая о том, как несправедлива жизнь, раз не позволено ему было родиться хотя бы на десять лет позже. Тут-то и нашел его Рассказов.
- Вить, вот ты где! Ты что тут, окоп устроил? Не видно, не слышно тебя. – Виктор лишь досадливо махнул рукой. – А вот в учительской так весело, сегодня наши милые женщины косточки перемывали всему мужскому роду, много интересного о себе узнал, - историк поправил очки, говоря как можно серьезнее, но если бы Степнов хоть мельком посмотрел на друга, он бы понял, что Рассказов еле сдерживает смех. Вместо этого физрук с равнодушным видом продолжал переставлять ключи по кругу. Рассказов нахмурился.
- Вить, да брось ты. Ну, хочешь, я тебе настроение подниму?
- Что, сборная России по футболу чемпионат мира выиграла? – иронично хмыкнул Степнов.
- Вот этого я не знаю. Зато я знаю, что Ольга Андреевна сегодня весь день говорит о своем новом возлюбленном, - связка ключей замерла в руках физрука, - который оказался настоящим мужчиной, а не «черствым, бессердечным сухарем», и на которого она строит весьма далеко идущие планы.
Степнов недоверчиво поднял глаза. «Да нет, - мелькнула мысль, - Игорь такими вещами шутить не будет». Совершенно серьезный взгляд историка только подтверждал его надежды. Степнов отбросил ключи, облокотился на стул и завел руки за голову. А и правда – настроение чуть улучшилось.
- Так что, - усмехнулся историк, - можешь больше не прятаться тут и смело пойти вместе со всей школой на мастер-класс по актерскому искусству. Сегодня, как раз через пять минут, - историк посмотрел на часы, - в актовом зале будет выступать Обалдуев Вячеслав, тот самый актер, что играет твою, между прочим, роль в вашем с Кулемином романе.
- Тот самый, говоришь? – оживился Виктор. - Главную роль? – мужчина хрустнул пальцами и решительно поднялся. – А что, это идея, пойду и я мастер-класс послушаю. А то вдруг из школы уйду, в актеры подамся, да? – он подмигнул Рассказову и бодро вышел из комнаты.

Вот уже почти час Обалдуев упивался своим успехом. Народу в актовом зале собралось много, ни одного свободного места не только на стульях, но и вдоль стен, в дверях тоже толпились люди. Такого аншлага у Славы не было никогда в жизни, и он заливался соловьем, рассказывая о тяжелых актерских буднях, изображал звездолет и космических монстров «вооот с такими зубами», процесс их захвата голыми руками то ли его героем, то ли самим Славой, когда грань между вымыслом и реальностью становилась уж ну совсем прозрачной. Младшие классы смотрели на актера открыв рот, старшие - откровенно завидуя или заигрывая, в зависимости от пола. Когда на сцену посыпались записки с вопросами, Слава нашел в них три приглашения встретиться сегодня в парке, два - у фонтана, и даже четыре листочка с домашним адресом и припиской «родители в гостях». Однако, бравые пошли нынче старшеклассницы! Именно об этом и думал Слава Обалдуев, стоя за кулисами и слушая пламенную восторженную речь какой-то старушенции в огромных очках со странным незапоминаемым именем. Рядом с ней, сильно сутулясь и поджав губы, стояла женщина в сером костюме, обладающая таким пронизывающим взглядом, которому позавидовал бы любой Вий. А чуть поодаль, за их спинами (и туда-то и был устремлен взгляд актера), томно облизывая губы накручивала локон на палец очаровательная блондинка, лицо которой показалось актеру смутно знакомым. Он уже почти попрощался с милыми дамами, предвкушая приятный вечер в теплой компании, как планы полетели в тартарары, когда за кулисы из зала поднялся высокий спортивный брюнет, тот самый, в надетой наизнанку футболке.
- А, Виктор Михайлович, как вы вовремя, - чему-то обрадовалась дама в сером костюме. – Вячеслав Петрович, познакомьтесь, это Степнов Виктор Михайлович, соавтор того самого романа, в экранизации которого вы снимаетесь.
Обалдуев кисло улыбнулся и протянул руку для пожатия, думая о том, что надо же было так оконфузиться. Брюнет рукопожатие проигнорировал, лишь буркнув: «Отойдем. Разговор есть», - и тут же пошел к другому концу сцены. Актеру ничего не оставалось, как последовать за ним, надеясь, что соавторы существа не особо мнительные, и не будут бить его на глазах у всего народа за нелепую случайность. Но брюнет и вида не подал, что узнал Обалдуева, начав с того, чего Слава совершенно не ожидал:
- Ты с Ленкой встречаешься?
- Чего? – переспросил ошарашенный актер.
Брюнет переспросил:
- Ты с Ленкой встречаешься? Кулеминой, партнершей, - мужчина выплюнул это слово, - по фильму.
В голове у Обалдуева шел тяжелый мыслительный процесс. То, что Лена просила его подыграть, он, конечно, помнил, и выдавать девушку не собирался. Но, видимо, тут дело обстоит еще интереснее, чем он думал. Похоже, Лена присочинила не только про главную роль, она сказала, что встречается с актером. Славы ей захотелось. Обалдуев самодовольно улыбнулся своему каламбуру. Что ж, вознаграждение, должно быть, будет просто незабываемым. И актер гордо ответил:
- Именно. Встречаемся. Вот только это не вашего ума дело. – Того, что последовало дальше, Слава не ожидал совершенно: брюнет, гневно сверкая глазами, схватил актера за грудки и буквально зарычал:
- Ты что, думаешь, я не вижу, как ты на девчонок засматриваешься? Со сцены каждой подмигнуть успел! Сколько у тебя таких? Зачем Ленке голову морочишь? Не понимаешь, что она еще школьница?
Ошарашенный Слава только ловил губами воздух, не понимая причины столь внезапной агрессии. Брюнет, тем не менее, продолжал:
- Оставь ее в покое, понял? И не приближайся к ней вообще! Не то я тебе как…
- Виктор Михайлович, что вы делаете? Отпустите его! Вить, ты с ума сошел? – одновременно несколько голосов раздались с разных сторон. К ним тут же подскочили учителя, почти отдирая руки физрука от многострадального актера.
- Виктор Михайлович, это уму непостижимо! – заверещала Борзова. – Что вы вытворяете? Немедленно пройдите в учительскую! Я буду вынуждена вынести этот случай на педсовет!
Степнов, плюнув, пошел на выход.
Лишь убедившись, что сумасшедший брюнет отошел на значительное расстояние, и что в зале достаточно людей, чтобы оттащить его в случае чего, Обалдуев, все же зайдя за спину женщины в сером, истерически выкрикнул:
- А вы мне не указ! Мы с Леной любим друг друга и будем вместе! А вы – грязный извращенец! И псих! – и тут же отшатнулся за Борзову, пригибая голову.
Все присутствующие ахнули. Степнов на миг остановился, чувствуя на себе вопросительные взгляды коллег, а затем молча вышел из зала, громко хлопнув дверью.

 Отправлено: 13.02.11 16:56. Заголовок: Лена нервничала весь..

Лена нервничала весь день. С утра нагрубила деду ни за что, ни про что, на работу чуть не ушла в домашних тапочках, вовремя споткнувшись о камень перед подъездом, просьбы на площадке воспринимала исключительно с третьего раза и то после гневного окрика: «Эй, уснула, что ли?» А все потому, что сегодня был мастер-класс Обалдуева, и Лена оборвала все пуговицы с кофты, переживая, как все пройдет. В который раз думала, что нужно было пойти и проконтролировать актера самой, но понимала, что все равно не сделала бы этого: было слишком страшно. Да и рисковать не хотелось, вдруг кому-нибудь захочется и ее вытащить на сцену. Ночью почти не спала, убеждая себя, что в случае чего ее бы уже замучили звонками из школы, а наутро едва дождалась, когда актер придет на площадку. Тут же схватив его за рукав, утащила в сторону.
- Ну? Все нормально? Как все прошло?
- Да не трясись ты. Все путем. Слава Обалдуев слов на ветер не бросает. – Лена едва успела выдохнуть, как актер продолжил: - Между прочим, я даже перевыполнил условия договора. Там один фраер ко мне подходил, спрашивал, не встречаемся ли мы, так я ответил, что встречаемся. И что у нас все серьезно.
- Какой фраер? – осторожно спросила Лена, боясь услышать ответ.
- Да, кажется, соавтор деда твоего. Высокий такой, темноволосый. Еще фамилия у него то ли Полёв, то ли Равнинин.
- Степнов? – прошептала ошарашено Лена, уже зная ответ.
- Во-во, он самый. – И пока девушка отходила от шока, он перешел в наступление. – Так что, как видишь, условия договора перевыполнены. Самое время поговорить об оплате.
- К-какой оплате? – Лена попятилась от нехорошего блеска в глазах актера.
- Расслабься, я всего лишь прошу маленький аванс в виде поцелуя. И тебе несложно, и мне приятно.
При слове «поцелуй» Лена машинально посмотрела на губы мужчины и тут же содрогнулась: губы были пухлые и влажные, а в уголке их скопилась белая слюнная корочка. Только от одной пролетевшей в голове мысли, что «это» сейчас прикоснется к ней, девушку замутило, да и не входило в ее планы целоваться с Обалдуевым. Он уже всю съемочную группу перецеловал… Снова накатила тошнота.
- Слушай, Слав, а может, договоримся как-нибудь? – робко предложила Лена, но Обалдуев, словно не слыша ее, вытянул губы трубочкой и начал наклоняться к девушке. - Или давай вечером встретимся? – тут же затараторила Лена, упираясь мужчине в грудь. - В кафе сходим, посидим нормально. А хочешь… - Договорить она не успела. Абсолютно уверенный в собственной неотразимости Обалдуев резко наклонился, одновременно притягивая голову Лены к себе. Все произошло так быстро, что девушка даже не попыталась сопротивляться, лишь рефлекторно упершись мужчине в грудь руками и сжав губы. Но когда актер попытался перейти на следующую стадию, пустив в ход язык, мерзкое ощущение соприкосновения с жабой вывело Лену из ступора, и девушка оттолкнулась изо всех сил. Зло вытирая ладонью рот и отплевываясь, глядя в лицо явно довольному парню, Ленка зашипела:
- Все? Мы в расчете? Больше никогда так не делай, не то я никаких денег не пожалею и зазвездю в глаз. А то и куда побольнее!

Лена сидела в закутке съемочной площадки. Сегодня разбирали декорации, увозили костюмы, и ей нужно было дождаться, когда можно будет последний раз навести уборку в павильоне. Забравшись с ногами на старенький диван и обхватив колени, она думала о сложившейся ситуации. Итак, говорила она сама себе, что мы имеем. Она в новый год ляпнула, что у нее парень есть. Хотя, нет, не так. Как там она сказала? «У меня есть парень, и он не какой-то там физрук». Да, Кулемина, и где же твои мозги были в тот момент? Почему тебе язык не подрезали при рождении. Потом был поцелуй… Волшебный, умопомрачительный, сногсшибательный, причем в прямом смысле… Ленка хмыкнула, и откуда эта романтическая чушь взялась в голове? Вроде, женских романов никогда не читала. Да она раньше и слов-то таких не знала. А теперь знает, как все это чувствовать. И даже совсем не стыдно от того, что поцеловалась она с учителем, пусть и бывшим, да еще и посреди школьного коридора. Возраст, статус – какое все это имеет значение, если она… Дальше Лена даже и думать не осмелилась, только поплотнее обхватила себя ладонями и спрятала пылающее лицо в коленях. И все бы ничего, да только Обалдуев, он и в Африке Обалдуев. Только он мог ляпнуть про то, что они встречаются, тому, кому не следовало. И что теперь делать? Этого Лена не знала, но чувствовала, что нужно обязательно все объяснить. А зачем – это пусть уже Степнов решает, он же все-таки мужчина. А ведь пригласительные она ему так и не отдала. И что он, интересно, мог подумать: сначала набросилась с поцелуями, как сумасшедшая, а потом еще и убежала. А это значит, что придется идти еще раз. От мысли об «еще разе» тут же зашлось сердце и губы будто защекотало. Поняла, что совсем не против повторения. Даже то легкое касание его губ не шло ни в какое сравнение со слюнявым чмоком Обалдуева, при воспоминании о котором Лену неизменно передергивало. А со Степновым – что скрывать – ей хотелось повторения, и, пожалуй, если тихонько признаться шепотом самой себе, то и продолжения. Приложив холодные ладони к пылающему лицу, девушка стала составлять план действий. Прежде всего, нужно как-то выяснить, где живет Степнов, а потом… Лены шумно, прерывисто выдохнула. Пожалуй, о «потом» лучше все же не думать.

 Отправлено: 15.02.11 14:21. Заголовок: Переставляя шахматны..

Переставляя шахматные фигуры на доске сам с собой, Виктор думал. Такому приему его в детстве научил отец. Помогает сосредоточиться и отвлечься от всего ненужного. Белые Е2-Е4 – черные Е7-Е5. Итак, у них все серьезно. Она сама сказала ему еще в новый год. А этот актеришка с такой говорящей фамилией подтвердил. И если Ленка могла соврать, чтобы насолить, этому белобрысому вроде бы врать незачем. Значит, правда. Ход конем. С другой стороны, раз они встречаются, к чему был тот поцелуй? Слон C1-F4. А был ли он? Что, собственно, было? Легкое касание губ? Да она и понять-то не успела, это он набросился на нее, идиот, прямо посреди школьного коридора. Рокировка. И с чего он взял, что для нее это было так же значимо, как для него? Она ведь убежала тогда, не сказав ни слова. Он подумал, что от смущения, но с чего бы ей смущаться, если с Обалдуевым они явно не за ручки держатся в подъездах. Пешка рубит. Опять же, Обалдуев ей не учитель, пусть и бывший, к тому же, партнер по фильму, а в кинематографе так принято: чтобы все со всеми и везде… Так что, все закономерно. Ладья А8 – черным мат. Ленка, Ленка, как же тебя понять? Ладонью скинул фигуры с доски и стал расставлять заново, на этот раз черными к себе. Дверной звонок застал его в тот момент, когда белый ферзь решал, срубить ладью, пав смертью храбрых, или уйти поближе к королю, бросив на растерзание врагу коня. Рука с шахматной фигурой застыла над доской. Виктор никого не ждал. Рассказов бы без звонка приходить не стал. Ольга, тьфу-тьфу-тьфу, с ним демонстративно не разговаривает. Дальних родственников из Сызрани у Степнова не было. Направляясь к двери под истошную трель звонка, Виктор терялся в догадках, кому он мог понадобиться в такой час. И уж никак не готов он был увидеть на пороге собственной квартиры ту, что занимала его мысли и в этот вечер, и весь последний год. По ту сторону входной двери стояла Лена, собственной персоной.
- Вот, я вам пригласительные… вы забыли, - не смея поднять глаза, чтобы не выдать их лихорадочный блеск, протянула билеты через порог.
Степнов молчал. То, что Лена стояла на пороге его квартиры, никак не укладывалось в привычное мировоззрение и перечеркивало все сделанные ранее выводы. В голове летали тысячи мыслей, от «Какая же она красивая» до самых неприличных. Ухватив наиболее здравую: «Нужно быстрее отправить ее домой», Виктор потянулся к билетам, машинально переводя взгляд на протянутые листки. На темно-фиолетовом фоне парень в звездном костюме обнимал какую-то девушку, лицо которой было закрыто Лениными пальцами. Ревность неприятно ковырнула в сердце, и Степнов, нервно сложив руки на груди, зло спросил:
- А твой парень знает, что ты по квартирам взрослых мужиков по вечерам таскаешься?
Ленка вздрогнула и подняла глаза. Рука с билетами опустилась сама собой. Первое желание – развернуться и уйти, потому что обидно смотреть в его глаза и видеть в них лишь раздражение и злость, но она так долго шла к нему, что отступить просто так, без объяснений, сейчас кажется невозможным, и она делает шаг вперед, набирая в грудь побольше воздуха, чтобы все же, набравшись смелости, произнести:
- Нет и не было у меня никакого парня. Я это от злости сказала, потому что вы… с этой… кикиморой… по всей школе ходили.
- Кулемина, ты как об учителе говоришь? – машинально поправляет он, а у самого в голове стучит: «Не было. Просто приревновала…» Минутное облегчение тут же сменяется невесть откуда взявшейся яростью: до каких пор она будет играть с ним в эти игры? Втягивает ее в квартиру за ворот и захлопывает дверь. Крепко обхватив подбородок, чтоб не отводила глаза, зло выплевывает девушке в лицо:
- Ты что, думаешь, я кукла? Потянула за ниточку – пришел, надоел – повесила на гвоздик? И сама не ам, и другим не дам, так, Лена? Мое сердце в твоих руках, а ты вместо того, чтоб хранить, грозишься сдавить его. Только ведь и тебе будет больно от ран на ладонях, понимаешь? Хотя, куда тебе, ты просто эгоистичная, избалованная девчонка, которая пытается играть во взрослые игры, только правил не знает. Может, - вкрадчиво продолжил он, - стоит их тебе показать?
Лена уже давно не слышала слов, потерявшись в ощущении близости и противоречивом желании сбежать и никогда не уходить. Когда мужчина потянул девушку на себя, одновременно наклоняя к ней свое лицо, Лена только и успела увидеть его обветренные губы, подумав, как, должно быть, приятно они царапают кожу, а потом наступила темнота, и лишь через пару мгновений девушка поняла, что она не лишилась чувств, просто в квартире погас свет.
Степнов, похоже, тоже понял не сразу, что произошло, потому что еще несколько мгновений удерживал девушку, хоть и не пытался больше приблизиться. Лена чувствовала, как его дыхание прерывисто и горячо вырывается ей прямо в губы, а потом мужчина резко отстранился.
- Извини, - голос звучал хрипло и глухо. - Я не хотел, сам не знаю, что на меня нашло. Извини, пожалуйста. – Шумно выдохнул. - Стой тут, я сейчас, свечки найду.
Лена слышит осторожные шаги и шуршание обоев под мужской ладонью, но вместо того, чтобы послушаться, идет вслед за ним. В комнате черным черно, и девушка рукой ощупывает незнакомое пространство, пока, наконец, не задевает теплую руку мужчины.
Виктор скорее почувствовал ее рядом, чем услышал. Касание холодной ладони к запястью вновь вызвало раздражение, но мелькнувшая в голове мысль: «Просил же ждать в прихожей» - тут же исчезла, когда Лена подошла вплотную, несмело обняла, вслепую ткнулась губами: подбородок, чуть выше, щека. Так же на ощупь нашел ее губы и уже не смог отпустить. Его неправильная, выстраданная любовь, с таким трудом сдерживаемое желание и отчаянная потребность быть ближе провоцируют напор, а кромешная темнота дарит ощущение вседозволенности. Поцелуи становятся требовательнее, объятия крепче. Ее майка небольшими рывками, слегка цепляясь за чуть влажную кожу, поднимается вверх, а тонкие бретельки легко спадают по плечам вниз. Его губы и правда чуть царапают, но от этого так невыносимо приятно, что ощущения реальности просто нет. Рука сама тянется к краю мужской футболки, сжимает в кулак тонкую ткань… И тут загорается свет. Ленка испуганно распахивает глаза и прижимается к мужчине, сцепив руки за его спиной. Степнов шумно выдыхает девушке в шею, выражая в негромком мужском рыке и острое разочарование, и благодарность так некстати вернувшемуся электричеству. В следующее мгновение целует ее губы медленными, еще еле сдерживаемыми поцелуями, но его чувства уже под контролем. Она напряжена: «Выключи», – шепчет сдавленно, пытаясь унять дрожь и вернуть себе хотя бы остатки былой уверенности. В ответ он невесомыми касаниями губ скользит по ее губам, щеке, целует в висок, чуть выше, по кромке волос.
- Лен, - она вздрагивает от чужого голоса и прижимается еще отчаяннее, когда он пытается чуть отстраниться, чтобы заглянуть ей в глаза. - Лен, - повторил Виктор уже увереннее и в то же время мягче, - ты сейчас оденешься, и мы пойдем пить чай, хорошо?
- Но… - наконец поднимает голову, и у него перехватывает дух от нежности при виде ее удивленно-испуганных глаз.
- Ничего, я все понимаю, – через силу улыбается и щелкает по носу. Сердце колотится, как безумное, но он справится. – Хорошо? – повторяет вновь, и, дождавшись ее робкой улыбки в ответ, выходит из комнаты, старательно отводя глаза.

Пока Лена одевалась, Степнов успел прийти в себя, насколько это возможно. Залпом выпил полбутылки минералки из холодильника, умылся ледяной водой, сгрыз лежавшую с прошлого года барбариску, впервые за много лет жалея, что спортивный режим не оставил места дурным привычкам вроде курения. Поставил чайник. Когда Лена вошла, сердце было вновь подпрыгнуло при виде ее спутанных волос и горящих щек, поэтому он поспешно отвернулся к шкафу и потянулся за заваркой, бросив ей через плечо:
- Ты там кружки возьми, на полке.
- Какие у вас кружки забавные. С сердечками. Не думала, что вы такой романтик. - Степнов молча поставил коробку с одноразовыми чайными пакетиками на стол.
- Интересно, вы их сами покупали, или вам подарил кто?
Мужчина нахмурился и повернулся к девушке:
- Лен… - неуверенно начал он.
Улыбка застыла на лице Лены. Отдернув руки от кружек, отошла на шаг:
- Понятно… Знаете, Виктор Михайлович... А пейте вы сами свой чай! – последние слова девушка уже кричит, чтобы не показать, как ее это задело, и выбегает из кухни.
- Лен, не дури! – он кричит вслед, но слышит только хлопок входной двери. Вдох, выдох - сжимает кулаки, стискивая зубы - вдох, выдох - и с размаху бьет по кружке, пытаясь разбить ее вдребезги. Кружка летит, ударяется о дверной косяк и падает на пол, но не разбивается, лишь отколотая ручка, словно издеваясь, бренчит по полу. Лишь когда отколотый кусок фарфора наконец затихает, мужчина тихо произносит: «Ну и черт с тобой», обращаясь то ли к кружке, то ли к девушке.

Скрытый текст

Небольшое лирическое отступление. Раньше всегда недоумевала, как в фиках вовремя начинается дождь, гаснет свет, застревает лифт… Пока не вспомнила, что когда мы только начинали встречаться с мужем, у него в квартире постоянно выключали свет… а потом неожиданно включали. Так что, такое бывает. Отпаиваться успокоительным можно на том же самом месте.

 Отправлено: 16.02.11 17:07. Заголовок: Лена шла домой околь..

Лена шла домой окольными путями. Хотелось побыть одной и подумать, а дома дед наверняка заметит и ее удрученное состояние, и следы от слез на щеках. Лена злилась на саму себя: как она могла за всеми своими переживаниями абсолютно забыть про Ольгу! А ведь совершенно понятно было, что Степнов - мужик взрослый. Ленка родилась не вчера, телевидение и интернет снабдили всей необходимой информацией по поводу так называемых «мужских потребностей». Так что никакими иллюзиями Лена не страдала. Но все же от Степнова почему-то не ожидала. А чего ожидала? Что он будет за ней как мальчик бегать, пока она, наконец, не соизволит ему сказать: вот она, я, Виктор Михайлович, ваша навеки? Глупо. Но все же, как обидно. Она ведь пришла к нему, готова была… да на все была готова, если б он захотел. А он не захотел, и понятно, почему. Зачем ему неуклюжая малолетка, которая даже света боится, когда ему и со взрослой женщиной неплохо живется. А что все-таки живется, Лена теперь не сомневалась. Пушистых тапочек в прихожей она не приметила, не до того было, других следов проживания в квартире женщины тоже, но его молчание по поводу этих чертовых кружек говорило само за себя. В кармане завибрировал телефон – звонил Степнов. Зло нажала на «Отбой». Пусть со своей Олечкой разговаривает. Последующие звонки закончились так же. Когда телефон известил о входящей смс, она только глянула, кто отправитель, и тут же удалила не читая. Не нужны ей его извинения!
Последующие дни Лена отсиживалась в своей комнате, прогуливая школу, отказываясь есть и вообще покидать свое убежище без веской на то причины. Не на шутку встревоженный дед сначала пытался выяснить, в чем дело, а потом как-то разом оставил ее в покое. Степнов больше не звонил, и теперь Лена жалела, что все же стерла ту единственную смс-ку - было бы что перечитывать по ночам, потому что сон к ней никак не шел. Ворочаясь с боку на бок, вспоминала их последнюю встречу и думала, что, не будь она такой трусихой, все закончилось бы по-другому, и, возможно, она не сжимала бы сейчас подушку в кулак, чтобы не заплакать. Потом снова начинала обвинять во всем Степнова, мстительно думая, что почти женатому мужчине нечего целоваться со своими ученицами, пусть и бывшими, и что он просто бабник и подлец, раз позволяет себе так поступать. А затем опять вспоминала поцелуй и представляла, что Степнов так же целует ту, другую, и от ревности обкусывала губы в кровь. Под утро, вконец измученная противоречивыми чувствами, наконец, засыпала. А на следующую ночь все повторялось опять.
Конец ее затворничеству положил дед, решивший отметить выход экранизации его романа на широкий экран. И хоть Ленка пыталась отнекиваться под предлогом, что премьера только завтра, а отмечать заранее – плохая примета, Петр Никанорович был непреклонен. Обижать деда Лене не хотелось, поэтому ей все же пришлось вечером покинуть свое логово, чтобы, ковыряя вилкой специально приготовленный дедом фирменный плов, все равно думать о нем и о том, как он когда-то заставлял ее есть ненавистную гречку. Она бы сейчас за ту гречку ничего не пожалела. Впрочем, как и за то, чтобы можно было вернуть тот день у подъезда, когда он сказал ей «Нравишься», чтобы даже близко не было никакой Оленьки. Потому что наконец-то она смогла признаться хотя бы самой себе, что ее чувства – не просто банальная влюбленность в преподавателя, которой грешат более половины школьниц, а и есть то самое, ради чего стоит наплевать на общественное мнение, на уголовный кодекс, на собственные глупые стереотипы. Вот только чудес не бывает.
- А я сегодня Степнова видел, - голос деда так неожиданно ворвался в ее мысли, что Лена поперхнулась. Но, хоть сердце и участило пульс, больше девушка не выдала себя ничем, сделав вид, что слова деда были обращены не к ней. – Билеты ему, вот, отдал, - Ленка покраснела, вспоминая, как найдя злосчастные билеты в кармане крутки (как они там оказались, она, к слову, не помнила), смяла их и бросила в мусорное ведро.
Несколько минут ели молча, а затем Петр Никанорович тяжело вздохнул и сокрушенно проговорил:
- Эх, Витя, Витя, такой парень хороший, - отчего Лена едва опять не поперхнулась пловом, - и что ж так не везет-то ему с девушками? - Девушка насупилась, но промолчала. - Жаль, что не сложилось у них с Ольгой Андреевной, - произнес дед как бы мимоходом, потянувшись за куском хлеба. Ленина вилка остановилась на полпути ко рту. – Мельком глянув на внучку, фантаст продолжал: - Замечательный ведь человек, а все никак свою судьбу отыскать не может. Вот и с Ольгой Андреевной разошлись, даже и не попробовав…
Совершенно не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны, Лена выдавила из себя:
- Давно они расстались?
Уголки губ Петра Никаноровича едва заметно дрогнули, но девушка этого не заметила, так хотела услышать ответ.
- Да уже недели три как.
Вилка с грохотом опустилась в тарелку.
- Дед, я, пожалуй, пойду. Ты не обижайся, но что-то есть расхотелось. Спасибо, - чмокнув старика в щеку, девушка вышла из кухни, не видя, как старый фантаст улыбается ей в спину.
Лена прошла в комнату и закрыла дверь. Она чувствовала себя полной дурой, но отчего-то до безобразия счастливой дурой. И даже то, что она опять выставила себя на посмешище, не имело никакого значения. Было лишь стыдно перед Степновым: за устроенную ею безобразную сцену, за дурные мысли о нем и больше всего отчего-то, за ту злосчастную стертую смс-ку. Внутренний голос, спасая свое самолюбие, тут же запротестовал: «А он тоже хорош! Мог бы сразу объяснить!» «Ага, а ты ему позволила объяснить? – возразила Лена сама себе. - Тут же сорвалась с места». И добавила уже вслух: «Надо будет обязательно извиниться. Завтра же». И тут же обессилено опустилась на диван: завтра премьера, а она так и не рассказала Виктору Михайловичу правду.

 Отправлено: 19.02.11 19:56. Заголовок: На следующий день он..

На следующий день они словно поменялись местами: теперь уже Лена пыталась дозвониться до Степнова, но телефон мужчины был все время выключен. Осознав, наконец, что аппарат абонента останется вне сети до конца дня, Лена побежала в школу, но было поздно: Степнов уже ушел. Девушка кинулась к нему домой, но и тут ее ждало разочарование: дверь никто не открывал, а после десяти минут бесплотных попыток сначала дозвониться, а потом и достучаться, бабушка-соседка просветила Лену, что мужчина куда-то ушел «весь расфуфыренный, с цветами» минут за пятнадцать до ее прихода. Девушка устало скатилась вдоль стены.
На премьеру она опоздала. Убегая из дома, не взяла с собой деньги и вынуждена была идти пешком почти несколько кварталов. Билетов с собой тоже не было, а значит, путь в зал ей заказан, объяснять билетеру, что она внучка того самого Кулемина смысла не имело. Достала из кармана мобильник – три пропущенных от деда, несколько от "Ранеток". От Степнова – ни одного. Девушка направилась к окну. Вот и опять ее любимый подоконник. Потеснила брошенный кем-то букет белых хризантем, такой же одинокий, как сама Ленка. В отражении стекла увидела свое уставшее лицо, взъерошенные волосы и белую полосу на куртке – привет от подъездной стены, – но сил приводить себя в порядок уже не было. Да и зачем? Теперь уже все неважно. Он ее и слушать не станет, она сама все испортила, опять. Оставшееся до конца сеанса время она так и просидела здесь одна, глядя на темнеющие улицы Москвы, прислушиваясь к доносящимся «объемным» голосам героев фильма. Но стоило дверям в зал открыться, выпуская первых зрителей, как апатия вновь сменилась беспокойством, бросило в жар. Соскочив с подоконника, вглядывалась в лица выходивших людей и в каждом силуэте видела Степнова. Когда мужчина, наконец, появился, у Лены дыхание перехватило: не заметить хмурого выражения его лица было невозможно. Несколько мгновений он оглядывал холл, словно ища кого-то, а потом увидел Лену, и по его взгляду девушка вдруг отчетливо поняла, что он все знает. Запоздалая догадка «Дед!..» вмиг сделала смешными и ненужными все ее сегодняшние метания. Конечно же, он рассказал об ее неоценимом вкладе в кинематограф: увидев билеты, Степнов не мог не спросить. В холле в одно мгновение стало душно, жарко и слишком людно. Не прерывая зрительного контакта, Степнов сделал в сторону девушки пару шагов, но был остановлен возникшим на его пути Морозевичем. Режиссер представил Виктора какому-то мужчине, у которого на лбу можно было прочесть: «важная шишка». Степнов кивал, что-то отвечал, напряженно улыбался, то и дело глядя на Ленку, но когда через минуту к ним присоединились Петр Никанорович и еще пара мужчин, Степнов, казалось, забыл про девушку.
Ленка грустно хмыкнула - после премьеры банкет: продюсеры, режиссеры, журналисты… Куда уж ей соперничать с ними. Ссутулившись, глядя себе под ноги, девушка медленно побрела в сторону выхода. Вспомнилось, что она уже шла так однажды, когда он впервые поверил не ей, и было так же, до рези в глазах, плохо. Хотя, нет, сейчас было хуже.
- Лен! Подожди! – голос застал ее уже практически в дверях. Ну почему просто нельзя дать ей спокойно уйти? Не остановилась, но Степнов быстрыми шагами догнал ее и преградил дорогу. Пытаясь скрыть неловкость и обиду, тут же перешла в наступление, едко, с сарказмом спросив:
- Что, Виктор Михайлович? Посочувствовать решили? Как вам кино? Понравилось?
- Нормальное кино, - с недоумением нахмурился Степнов.
- Ну, тогда у вас отвратительный вкус!
– Да какая разница! Я не об этом…
- А раз не об этом, так и валите с дороги, - попыталась обойти, грубо толкнув его плечом.
- Лен, - удержал за локоть.
- Эй, мужик, отпусти девушку. – То ли Слава Обалдуев так вжился в роль, то ли актер все еще надеялся получить вознаграждение, но Обалдуев, до этого за пять миль обходивший любые выяснения отношений, вдруг решил вступиться за честь дамы. – Любимая, он к тебе пристает? – Слава обнял Лену за плечи и тут же отшатнулся сначала от ее взгляда, потом, в другую сторону, от степновского. – Ну, так я пойду, да? – неуверенно промямлил он, делая шаг назад. Ответом его никто не удостоил.
Пауза затягивалась. После инцидента с актером Лена почувствовала себя уставшей и опустошенной, словно из нее выжали последние силы. А Степнов не знал, как начать, чтобы не обидеть девушку.
- Лен, - наконец мягко заговорил он. – Я все знаю. – Положил ладонь ей на плечо, пытаясь заглянуть в глаза, а на Лену опять накатило ощущение дежавю. Порывисто вздохнув, подняла голову, и словно получила удар под дых, увидев жалость в его глазах, будучи слишком измотанной, чтобы понять, что на самом деле мужчина смотрит с сочувствием и пониманием. И совсем уже было утихнувшие злость и горькая обида вспыхивают с новой силой, вырываясь в крике:
- Да не нужна мне ваша жалость! - В холле вмиг стало тихо. Огляделась: осуждающий взгляд Борзовой, ехидный Зеленовой, сочувственные «Ранеток», удивленный деда, и Степнова - тревожно-вопросительный, - как последняя капля. – Да пошли вы все! – произнесла громко и четко и, дернув плечом, быстрым шагом вышла на улицу.
Остановилась на крыльце, вдыхая холодный воздух и изо всех сил жмуря глаза. Прохладный ветер обдувал потную шею, задувал под кофту. Поежилась. От хлопка двери за спиной вздрогнула и напряглась, и тут же почувствовала острое разочарование, когда мимо нее прошел какой-то парень. Ну, вот и все. Шмыгнула носом, вытирая все же скатившиеся слезы.
- Лен, - родной голос раздался неожиданно близко. – Лен, - повторил Степнов, обнимая ее за плечи. – Подожди, - выдохнул в волосы, согревая теплом шею. Девушка замерла. - Мне все равно, кто ты: уборщица или актриса, - ты мне нужна такая, какая есть. – Еще один горячий выдох ускоряет биение сердца. - И, Лен…
Развернулась в его объятиях в попытке прекратить такое его влияние на себя.
- Что? – выдохнула шепотом, глядя в глаза.
- Я тебя не жалею, - также шепотом.
- А что же тогда?
Степнов нахмурился и чуть отстранился. Наблюдая, как растерянность на его лице сменяется сомнением и тревогой, Лена запаниковала. Мужчина выглядел так, словно тщательно подбирал слова, и девушка вдруг вспомнила их разговор после признания, когда Степнов предложил все вернуть обратно. Сейчас же Лена впервые подумала, что он тогда мог сдержать свое обещание. Неуверенно попыталась высвободиться из объятий, но Степнов удержал и, словно решившись на что-то, на выдохе выпалил:
- Нравишься ты мне, понимаешь? – нервно дернул уголком губ и напряженно замер, тревожно вглядываясь ей в глаза. У Лены же словно гора с плеч свалилась. Расслабилась, позволяя мужчине крепче обнять себя.
- Понимаю, - смущенно улыбнулась и прижалась щекой к его груди.
Степнов облегченно выдохнул. Понимает… Значит, все у них будет хорошо.
Они так и стояли на крыльце кинотеатра, мешаясь потоку людей, игнорируя возмущенные возгласы и даже не вздрогнув, когда кто-то подозрительно знакомым мужским голосом взвизгнул: «Психи!» Они оба еще только начинали осознавать так нежданно свалившееся на них счастье, но уже точно знали, что наконец все встало на свои места. Степнов легко целовал девушке волосы, разрываясь от желания обнять как можно крепче и думая, что, пожалуй, нужно прикупить еще барбарисок. Лена слушала, как неровно бьется сердце под ее щекой, и жадно вдыхала уже почти забытый аромат травяного одеколона. И лишь чуть-чуть не хватало для полного счастья – двустороннего хука для Славы Обалдуева.

Скрытый текст

Конец. =)) Понимаю, что все ожидали концовки вроде: «Я люблю тебя», а «А я люблю тебя больше», но у меня было свое видение этой истории. С удовольствием выслушаю напоследок все ваши возмущения.http://kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000039-000-140-0-1298040852<\/u><\/a> Спасибо Алле за то, что поделилась с нами этой замечательной идеей![взломанный сайт]<\/u><\/a> И всем, кто читал, ставил плюсики к продам, и особенно, конечно, за обсуждения в темке, которые точно продлили мне жизнь на пару лет. [взломанный сайт]<\/u><\/a>