Отправлено: 17.06.09 11:55. Заголовок: Автор: попрыгаец

Фики:

1. Как в первый раз<\/u><\/a>
2. Мыслей перекрестья<\/u><\/a>
3. Завтра<\/u><\/a>

 Отправлено: 01.03.11 22:28. Заголовок: тарам-пам-пам! **..

тарам-пам-пам!

***12***
Когда Степнов хлопнул дверью их общей квартиры, у Лены не оставалось сил ни на что. Ни на слезы, ни на переживания, ни на обжигающее чувство стыда. Единственное, чего ей хотелось – это лечь и уснуть. Денька на два – на три. А потом проснуться, и чтобы ничего этого не было. Или хотя бы просто выспаться, а уже потом плакать, переживать, сгорать от стыда и лихорадочно соображать, что же делать дальше. И Лена уснула. Вот только на следующий день ни слез, ни переживаний, ни стыда не получилось.
Зато лихорадочного соображения было хоть отбавляй. Утро нового дня встретило Лену адским… нет, не похмельем – для похмелья поздновато, сообразила девушка. Было адское головокружение и тошнота. И еще какая-то странная слабость. Лена обнимала ладонями кружку зеленого чая и терпеливо пыталась собрать мысли в кучку и заставить себя съесть хоть что-нибудь. Ничего не получалось. «Не хватало только заболеть, - подумала девушка. - Мне работать надо, у меня отпуск завтра кончается. Завтра же 19?» Кинула взгляд на календарь. И тут молнией сверкнула в голове страшная догадка. Мир взорвался и рассыпался на миллиарды кусочков. «19?!» – Лена с ужасом вытаращила глаза на кусок картона, прилепленный к стене. Как она могла это пропустить? Как?!
Бегом в аптеку. Хватаем пять штук, все разных фирм, чтобы наверняка… Как, как это могла произойти? Спокойно, может, еще ничего и не случилось. А тошнота? Последствия пьянки. Ага, через день, как же… Но как…? Она же… Блин! Дурацкая упаковка, пальцы дрожат, не открыть. Фу ты, и ради такой финтифлюшки такая коробища?! Боже, о чем я думаю? Это все какой-то бред. Наверное, я сплю. Так, инструкция. Ага, понятно все. Ну, еще пять минут, и я пожалею о выброшенных на ветер деньгах… Еще минутка… Еще чуть-чуть… ЧТО?!?! Лена аж подпрыгнула на месте. Решила, что две параллельных розовых полоски ей мерещатся. Крепко зажмурилась, распахнула глаза и… полоски были на месте.
Остальные четыре теста были солидарны с первым. Лена была беременна.

Сидя в очереди на прием к врачу, Лена Степнова усиленно думала. Если тесты с завидным упорством выдают положительный результат, срок должен быть не мизерным. Хотя бы месяц, а то и больше. Это где же она так прокололась? Лена откинулась на бетонную а стену. Холодная и жесткая. Да разве теперь выяснишь? Наверное, забыла съесть таблетку. Или попала в те 3%, или сколько там этих процентов, которые беременеют и во время приема таблеток. Так или иначе, она ждет ребенка…
Врач попался вредный. Точнее, вредная. Дама лет пятидесяти смотрела на Лену, как на распоследнюю гулящую девку. Такая молодая, и не замужем наверняка, и нате вам – говорит, беременная! Тьфу ты, ни стыда, ни совести! А девка-то красивая!
- Фамилия Ваша? Сколько полных лет?
- Степнова Елена, 22 года, – девушка на секунду задумалась и глянула в свою карточку. – Ой, погодите, у меня тут на карточке старая фамилия еще… Девичья… Поменять надо, да?
Врачиха удивилась, но виду не подала. Зачеркнула родное «Кулемина» и надписала сверху «Степнова». Лена мрачно смотрела, как буквы одна за другой появляются на плотном картоне. Степнова… А Степнова ли?
Потом дежурные вопросы, осмотр и еще один положительный ответ. Срок пока небольшой, но уже можно вставать на учет. Идите вниз, в регистратуру, там вам все скажут. Воздержаться от половой жизни на два месяца. Нормально питаться, гулять и побольше спать. Ах, да, сдать анализы. Вот направления. Вопросов нет? До свидания!

И снова Лена сидит в коридоре, прислонившись к холодной и жесткой бетонной стене. Нужно сказать Степнову про ребенка. Он имеет полное право знать. А сил все так же нет. Опускаются руки, закрываются глаза. Хочется спасть. Нет слез, нет эмоций, нет ничего. Только убивающая, каменная, невыносимая усталость.

Сколько раз Лена собиралась позвонить ему и все рассказать. Сколько раз хотела прийти к нему домой – она знала, он снял квартиру – и все объяснить. Обрадовать. Поделиться неизмеримым счастьем. Но каждый раз мыслями спотыкалась о его холодное «Я никогда не хочу тебя больше видеть». Как цветные хрусталики в калейдоскопе, сменяли друг друга осколки воспоминании о прошлой жизни. Как она пришла к нему в спортзал, совсем еще юная и до беспамятства влюбленная дурочка. Как он крепко обнимал ее, впервые целуя. Как ласково шепнул: «Это ненадолго», когда из глаз от неожиданно острой боли первого секса брызнули непрошенные слезы. Как он сводил ее с ума, до исступления целуя молодое тело. Как они смотрели «Беги, Лола, беги», и он сказал, что ему понравилось. Как ждали водопроводчика, чтобы починить сломанный душ, а он так и не пришел, и они ночью пешком пошли есть суши, потому что весь ничего не ели. Как покупали машину и как потом поливали ее шампанским. Как… да много всяких «как» было у Лены и Виктора. Вот только все воспоминания неизменно разбивались на тысячи осколков тяжелым и однозначным хлопком входной двери. Не послушал, не услышал, не поверил. Прислал дорогущего адвоката – подписывать развод. Она подписала. Поэтому он и не узнает. Никогда.

И тогда Лена решила спрятаться. Собрала пару сумок и рванула за несколько сот километров от убийственного калейдоскопа собственной любви. Уехала в Питер. И теперь, глядя в окно на вечный серый питерский дождик и прислушиваясь к мерному дыханию крошки сына, никак не догадывалась о том, что за несколько сот километров, в одинокой съемной московской квартире, ее лучшая подруга Лера Новикова глядит в упор на темноволосого мужчину. А тот лишь топит взгляд в кружке остывшего чая и гадает, что же ему, бывшему мужу, отцу и до беспамятства любящему мужчине теперь делать.

вопросы и комменты сюда:http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-13-0-00000186-000-0-0-1297362135

 Отправлено: 12.03.11 02:44. Заголовок: ***13*** И снова эт..

***13***

И снова этот требовательный, настойчивый и отчего-то очень горький плач. Кажется, что сил уже не осталось. И некому помочь; родители отвернулись, у лучшей подруги своя жизнь, а мужчина… мужчины просто нет. Еще один круг по комнате, ритмичные движения, кажется, что руки сейчас отвалятся, но нужно продолжать… Думала ли, расплачиваясь на кассе за крохотные вещички, как будет тяжело одной? Как будет выть ночами от того, что связана по рукам и ногам? Да, связана по собственной воле, и связана счастьем, но от этого ни капельки не легче тянуть на себе эту лямку неотступного «завтра». «Завтра», которое полно проблем и одиночества. Нет, не того философского или романного одиночества – ведь она была не одна, а с сыном. И в сыне смысл жизни. Одиночество было простое, бабье. Такое, от которого хоть на стену лезь. Вперед-назад, от окна до шкафа, только не останавливаться, не опускаться на кресло, не закрывать глаза, иначе сразу уснешь, и не дай Бог, уронишь ребенка.
Одна, одна, одна… как в рояле крохотные молоточки ударяют по клавишам. Вот только рояль расстроен, и вместо мелодичной гармонии выдает хрипы и робкие стоны. Еще чуть-чуть, уже не крик, а только тихое «ммм…» Малыш, сам себе поет песенку… Легко дотронуться губами до маленького лобика. Сынок, родной мой, мое сердечко… Мое счастье… Как бы ни было тяжело, на все готова – ради тебя.

А наутро все по новой. Завтра требует своих участников на старт. И как бы ты ни была измученна, ты будешь участвовать в гонке, будешь бежать, и даже если совсем выбьешься из сил, ты не сойдешь с дистанции. Потому что ты женщина, потому что ты мать. И ты придешь к финишу, чтобы с утра снова приготовиться к мощному рывку у стартовой линии.

Утро обрадовало сухим асфальтом и приветливым солнышком. Все, как обычно: подъем, быстро позавтракать, душ, покормить малыша, переодеть, поиграть, покормить, одеть, прогулка… Лена катила коляску по парку. Солнце ласково трепало по щекам. Дневной свет потеснил мрачные ночные мысли. Все-таки счастлива, несмотря ни на что. И плач этот, и убийственная усталость – все не вечно. Все пройдет, нужно только собрать в кулак всю свою силу, и жить дальше, двигаться вперед, улыбаться тому, чему стоит улыбаться, и не сожалеть о том, о чем не стоит сожалеть… И прекратить, наконец, мечтать о том, чему никогда уже не суждено сбыться. Прекратить видеть в каждом красивом темноволосом прохожем его. «Прекратить!» - еще раз сказала себе Лена, резко остановившись посреди посыпанной гравием дорожки и стараясь не смотреть на стоящего спиной высокого и статного темноволосого мужчину. Больше Лена ничего не себе сказать не успела. Мужчина обернулся и посмотрел прямо на нее. И мечтай-не мечтай, а это был Степнов.

Он представлял себе эту встречу все четыре часа в экспрессе между Питером и Москвой. Собрался за час. Лера дала ему адрес, и ободряюще улыбнулась. Звонил взбудораженный Рассказов, совершенно не в себе; через полчаса прибежал к Виктору и, отчаянно жестикулируя, начал рассказывать про Лену. Он почти не слушал, беспорядочно кидая в чемодан футболки, джинсы и свитер. Историк пошел уже было красными пятнами, когда до Степнова вдруг дошел смысл его слов. Он ошибся… Как же страшно, горько, почти непоправимо он ошибся! Девочка, моя девочка… Прости, только прости!
И вот она стоит перед ним, через год. Между ними 365 дней непонимания, а еще – темно-синяя коляска и десяток метров покрытой гравием дорожки. Подойти, взять за руку? Невозможно… Невыносимая пытка – смотреть друг другу в глаза. Как ты жила, как справилась? Как выбрала имя? Как..? Тысяча вопросов, но как их задать?

Она представляла себе эту встречу сотни раз. А теперь уже и не вспомнить, что представляла. Снова окутана его взглядом, словно густой пеленой. Между ними несколько метров покрытой гравием дорожки, мирно спящий в коляске Тимоша и 365 дней горечи… Что сказать, что сделать? Невозможно… Невыносимая пытка – быть с ним рядом и не иметь возможности обнять, прижаться всем телом, улыбнуться в его губы, выдохнуть. Сама. Сама рубила с плеча, резала все нити, расплетала канаты. Пальцы закоченели. Нет смысла. В последний раз глянуть, и уйти. Уйти, не сказав даже «Здравствуй…»
И она идет прямо на него. Глядя прямо перед собой, она проходит мимо. И хотя душа кричит: «Останови!», ноги несут прочь, прочь, прочь… Прочь от боли, от стыда, страха, неуверенности и жгучего желания быть рядом. Просто быть. Потому что без него ее нет. Есть мама Тимошкина, а ее, Лены, нет.

Она такая худенькая; куртка тонкая совсем, и наверняка не греет. Волосы зачесывает назад – новая привычка, раньше она всегда носила челку. Я знаю: ты пройдешь сейчас мимо. Ты не скажешь мне даже «здравствуй», потому что боишься говорить со мной, боишься вывернуть душу, боишься меня. Но я больше никогда тебя не оставлю. Я всегда – слышишь, Ленка? – всегда буду рядом.

Степнов догнал девушку и молча пошел с ней рядом. Так же, как несколько лет назад на школьном выпускном, он не нашел нужных слов. Он просто чувствовал – чувствовал ее, ту, которую любил. Безудержно, сумасшедшее, до рвущего горло крика – любил. Молча помог закатить коляску в подъезд. Будничным тоном поинтересовался, надо ли поднять коляску в квартиру. Сам нашел на ручке замок и пристегнул к батарее, пока Лена доставала малыша. В пухлом комбинезоне, совсем крошка, их сын, тихо посапывая, спал. Поднимаясь за ними по лестнице, Степнов смотрел, как нежно Лена баюкает малыша – не разбудить бы. Вот и дверь в квартиру. Прежде чем войти, зябко повела плечами. Я знаю, боишься расспросов, слов и эмоций. Но все же входишь и впускаешь меня за собой. За вами. Тихо, не спуская с рук нашего сына, снимаешь ботинки и уходишь в комнату. Осторожная, тихая, как кошка. Ты изменилась. Повзрослела. И я не знаю, как теперь с тобой говорить.
Ты вернулась, и жестом приглашаешь меня за собой. Ведешь на кухню, машинально нажимаешь кнопку чайника. Давящая тишина наполняется шумом. Мы с тобой слушаем, как закипает и бурлит вода. Чайник выключается. Ты садишься на табуретку и наконец-то поднимаешь на меня глаза. Спокойным голосом – как же ты научилась владеть собой! – объясняешь: «Он будет спать около часа. Этого хватит, чтобы поговорить?» Я молча киваю. И чувствую, как звенит напряженный воздух. Обнять бы тебя, прижать к себе… Зарыться носом в светлые волосы и выдохнуть «Ленка…» Согреть, защитить, помочь. Да хотя бы просто налить тебе чаю, и передавая кружку, взять твои руки в свои. И держать. Хоть целую вечность, Ленка. Но ты натянута, как тетива лука. Твои обиды, твои слова – твои стрелы. Достаешь из собственной души, морщась от боли, но все равно тянешь на свет. И бросаешь – не в меня, но мне под ноги. Как горько, как больно! Но все пройдет, моя девочка, все пройдет, я обещаю… Обещаю!
Скрытый текст

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далёко, далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про чёрную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Н.С.Гумилев

 Отправлено: 04.04.11 21:48. Заголовок: ***14*** Рассказала ..

***14***
Рассказала ему всю себя, без слез и без крика, тихо и спокойно говорила о том, как жила без него, как ждала и надеялась, как боялась, как сомневалась и видела сны. Из горьких слов и обид сплела целый год своей жизни; год прошел, но как теперь расплести то, что завязано тугим узлом прошлых ошибок? Их разделял один шаг; и оттого, что было так тесно и так близко, шаг этот казался непреодолимо трудным, невозможным, уничтожающим. Что сказать, что теперь делать, как суметь забыть и забывать ли вообще? Они любили друг друга – до одури! – но ни один не знал, принесет ли эта любовь им счастье.
В соседней комнате заплакал ребенок. Степнов остался на кухне один; тихо прислушивался, как она возится с малышом, что-то тихонько говорит, словно баюкает. Вот оно, его счастье, единственное, что имеет в этой жизни смысл. Вот оно, его завтра, единственное будущее, на которое он согласен. Вот она, его любовь. Его девочка. Его женщина. Мама его сына. Его Лена.
Сам не заметил, как вошел в комнату. Она кормила ребенка; светлые прядки волос скрывали нежный взгляд. Он ласково отвел мягкие волосы; она не подняла глаза, только улыбнулась – так, как она одна умела. Степнов быстро нагнулся и легко поцеловал светлую макушку. «Лена…» - его приглушенный шепот.
- Хочешь подержать? – вдруг спросила она и протянула ему сонного кроху. И вот он впервые держит на руках своего сына, такого же голубоглазого, как он сам. А Лена сидит и смотрит на них снизу вверх, понимая, что ее завтра уже настало. И теперь она его не отпустит.

И потекли часы, дни, недели, месяцы. Он нашел в Москве удобную квартиру рядом с парком; она собрала вещи, и однажды он встречал ее у поезда с букетом нежных ирисов. Она ждала его с работы и готовила ужин; по выходным они гуляли в парке. Они ругались друг на друга и ссорились по мелочам, а потом мирились. Он не высыпался, потому что по ночам малыш плакал; по выходным он давал ей отдохнуть, развлекая кроху погремушками. Он ревновал ее к фонарному столбу, а она звонко хохотала. И он знал: она будем с ним всегда. Она гладила ему рубашки, а он отпускал ее встретиться с подругами и сам разводил молочную смесь, кормил малыша из бутылочки и одевал для прогулки. Она обижалась, если он кричал, а потом крепко обнимала, чтобы не сердился. В магазине он покупал все по списку, который она диктовала ему по телефону. Иногда по вечерам они смотрели скачанный из Интернета фильм. Они вместе радовались первым шагам малыша, вместе смеялись над его первыми словами и по очереди целовали его в румяные щеки.

И будут еще часы, дни, недели, месяцы, годы. Все время рядом, всегда вместе, потому что иначе быть не может. Будут ссоры и слезы, нежные объятья и страстные поцелуи. Будет много проблем, но тем радостнее будет мужу и жене решать их вместе. Они будут переезжать и менять работу, будут копить и тратить, будут справляться с финансовыми кризисами и воспитывать своих детей. Будут застревать в пробках, спешить домой, опаздывать на работу и заниматься любовью. Будут ходить в гости к друзьям и заказывать по телефону пиццу. Будут водить детей в кино и на кукольные спектакли. Будут мечтать о своем будущем и с благодарностью вспоминать о прошлом. Будут фотографироваться и терять документы, ездить в отпуск, покупать друг другу и детям подарки. Будут жить, учиться друг у друга и любить.

А пока они, держась за руки, стоят над детской кроваткой, где сладко посапывает их сын. И маленький Тимофей счастлив, потому что знает: теперь мама и папа вместе навсегда.

КОНЕЦ

Скрытый текст

Девочки, милые мои! Спасибо вам всем огромное за то, что читали эту историю, не забывали и ждали продолжения! Ваши комменты - лучший стимул для творчества, и читать их - одно удовольствие! Еще раз спасибо вам всем огромное!