Отправлено: 17.02.09 23:31. Заголовок: Автор: Monita

Фики:

1. Возвращение
2. Перекрёсток двух дорог
3. Простая истина
4. Мохито
5. 200 по встречной
6. Минздрав предупреждает, или Скупой платит дважды
7. Старшеклассница

 Отправлено: 07.07.09 00:44. Заголовок: Лена медленно расхаж..

Лена медленно расхаживала по площадке взад-вперед, пытаясь запомнить хоть какие-нибудь слова из текста. Арланов отдавал последние указания оператору, а Женька, которая уже успела отсняться, вальяжно расселась в тряпичном кресле, больше похожем на шезлонг, и наблюдала за тем, как долговязая ранетка рассекает площадку вдоль и поперёк. Но ни Лена, ни Арланов, ни кто либо ещё не интересовали рыжую ранетку, которая поджидала главного героя сегодняшнего дня – а вот, кстати, и он.

Виталий быстро шагал по коридору в спортзал, где ему предстояли сцены «со Светочкой», «с Рассказовым» и, заодно, «с Гуцуловым», и где, по совместительству, Арланов сегодня раздавал сценарий.
Идя по коридору, он успел встретить пару коллег, которые мирно болтали у стены, одна из которых, Катя Астахова, была явно чем-то развеселена, так как, пройдя мимо неё, он услышал чуть приглушенный женский смех.
Не придав этому особенного значения, он направился дальше. Войдя в спортзал, он заметил только снующих туда-сюда операторов и хмурого Арланова, а также Третьякову, которая у окна пыталась выучить свою роль, только что полученную из рук ассистента режиссера.
Чувства вины у него не было, было только чувство незаконченности. Как будто что-то должно случиться. Третьякова, по всей видимости, его прихода не заметила – даже глаз не подняла. Или обиделась? Но ведь это же просто шутка, так? Она ведь не будет злиться на него из-за этой фразы, она ведь не какая-нибудь маленькая обиженная девочка.
Блин, а чего это все такие весёлые? Снова слыша у себя за спиной всё новые и новые смешки, он, подойдя к Арланову, протянул руку за текстом в зеленой папке и спросил:
- Серег, а что случилось, что все ржут? Может, я тоже посмеюсь? – Арланов лишь с непониманием во взгляде оторвался от созерцания сценария и, протянув Абдулову его папку, ответил:
- Мне-то откуда знать? Может быть, все уже в курсе по поводу твоей сегодняшней «победы», - и в раздражённой усмешке скривил губы, показывая всем своим видом, что ему совершенно не весело.
Абдулов хмыкнул в ответ и развернулся, чтобы отойти в сторону, чтобы хоть пробежать глазами текст. Но, спустя пару секунд, отойдя на пару шагов, услышал уже с задором насмешливый голос Арланова:
- Или «не победы»? Виталик, это, наверное, возрастное. Не переживай, брат.
- Чего? – до Абдулова, видимо, не дошло, о чём сейчас с таким угорающим выражением лица говорит режиссёр, развернувшись, он непонимающим взглядом уставился на Арланова.
- Ты хоть смотришь на себя в зеркало, когда одеваешься? – со смешком осведомился Арланов, наблюдая за тем, как выражение лица Абдулова становится всё более и более недоумевающим.
- А что, разве что-то не так? – Абдулов по инерции оглядел свои брюки – вдруг снова что-нибудь пролил?! Нет, с брюками было всё вполне нормально. Перевёл взгляд на майку – тоже всё в норме. – У меня что, что-то на лбу написано?! – Обернулся – увидел смеющиеся взгляды съёмочной группы и глотающую смех Огурцову, которая развалилась в кресле.
- Скорее, на спине. Олимпийку сними, да почитай, - похлопал его по плечу Арланов, и отошёл от Абдулова, проконтролировать установку оборудования.
Дважды просить Виталия не пришлось - он тут же стянул с себя пресловутую олимпийку и перевернул. Первая же мысль, промелькнувшая у него в мозгу в тот момент, когда в его глазах тут же разгорелся недобрый огонёк, состояла всего из одного слова: «Третьякова…».

Лена сразу заметила, что с появлением Абдулова в спортзале стало заметно веселее – однако вида, что в курсе о его появлении, она не подала. Бросила взгляд только тогда, когда он развернулся к Арланову. И не смогла сдержать смешка. Впрочем, как и вся съёмочная группа. Но, как только он начал стягивать с себя олимпийку, у неё в душе тут же поселилось не очень приятное ощущение – догадается ведь… И точно. Как только он прочёл написанное, он тут же бросил гневный взгляд в её сторону, так, что она даже не успела спрятать глаза. А потом направился в её сторону. И она уже начала морально готовиться к головомойке.

- Это что ещё такое, Третьякова? – с угрожающими нотками в голосе осведомился Абдулов, держа перед собой олимпийку, подойдя к стоящей возле окна Лене, которая делала вид, что увлечена изучением текста сценария.
- Мм, ты о чём? – даже не подняла глаз она, продолжая бездумно глядеть в папку.
- Посмотри, - рывком протянул ей олимпийку Абдулов и испытующим взглядом уставился в её лицо.
- Мне некогда. Неужели тебе не хватило тех пятнадцати минут наслаждения, которые я подарила тебе сегодня утром? – и снова смотрит в сценарий, зная, что если поднимет глаза, столкнётся с разъяренным взглядом. По крайней мере, голос Абдулова не предвещал ничего хорошего.
- Лена, не включай дурочку, посмотри! – уже потребовал Виталий, терпение которого подходило к концу. Он расправил олимпийку и требовательно посмотрел на Лену. А те смешки, которые совсем недавно раздавались в его сторону, прочно засели в его мозгу, равно как и сочувствующее похлопывание Арланова по плечу, вкупе с сожалеющим взглядом и наглой ухмылкой режиссера.
Третьякова не смогла удержаться и подняла глаза. Переведя взгляд на надпись на олимпийке, вздрогнула от прорывающегося наружу хохота, но старалась держаться изо всех сил.
- «Вэри ИМПОТЕНТ пёрсон». А что, простенько и со вкусом, практически эксклюзив, - отозвалась она, опустив руку, в которой был сценарий, а другой упёрлась в бок. Играющая на её лице ухмылка окончательно вывела Абдулова из себя:
- Слушай, Леночка. Я тебе такой эксклюзив устрою, что мало не покажется, - процедил сквозь зубы он. Внутри бушевала стихия – он метался сейчас между двумя желаниями – убить Третьякову на месте, или схватить её за руку и увести куда-нибудь, чтобы доказать, что написанный на олимпийке «эксклюзив» - абсолютно ничего не значащая фраза. И наличие второго желания его пугало гораздо больше, нежели та репутация, которую могла обеспечить ему эта насмешливая надпись.
- Ха, очень страшно. Судя по дизайну твоей олимпийки – МНОГО не покажется, - уже открыто издевалась над ним Третьякова, упираясь одной ладонью в бок, а правую ногу отставив на приличное расстояние от левой, и смотря в синие глаза Абдулова бесстыжим сероглазым взглядом.
- Это типа месть? – Виталий прищурил глаза, ощущая, что самообладание потихоньку возвращается к нему, однако противное «второе» желание никак не проходит.
- Это типа опровержение. – Сухо отозвалась Лена, - Меньше надо языком трепать. Запомни: со мной лучше так не шутить. На меня Арланов, как на простигосподи, твою любовницу, посмотрел. А по мне, так лучше уж в монастырь. – Захотелось курить. Невыносимо, ноюще, нетерпимо. Похлопав себя папкой по карману, Лена поняла, что сигарет из машины не забрала. Чёрт. Ладно, фиг с ними. После съёмки обязательно заберёт и выкурит сразу две. А то и три.
- Много ты понимаешь, - странно, но в этот момент Абдулов не нашёл, что сказать, кроме этого. Может быть, виной тому была пелена неприязни, застилающая глаза, а может быть, чувство разочарования, родившееся где-то на самом дне души в тот момент, когда Третьякова произнесла последнюю фразу.

 Отправлено: 08.07.09 21:12. Заголовок: Приветики=))) а вот ..

Приветики=))) а вот и продка:

POV Лена.

~ Хах, надо видеть его лицо! Сначала стоит весь такой пышущий гневом, а потом как-то обижается, что ли… Тоже мне, невинность! Если честно, думала, что всё закончится хуже. Думала, что он мне скандал закатит, снова начнет мораль читать… Хотя, скандал – это вряд ли. Абдулов не скандалист, он просто любит поучать. Любит, когда считают, что он лучше разбирается в чём-то, чем остальные. Хотя, чего уж там? Не «в чём-то», а во всём! Ради такого выражения лица стоило извести маркер. Интересно, а содержание написанного Женькой изречения соответствует действительности? Хм, вряд ли. Не просто же так на него бабы вешаются. Хотя, в принципе, долго они всё равно не задерживаются. Но Абдулова бабником назвать трудно, всё-таки он довольно разборчив, и первую попавшуюся юбку не кадрит. Ну, по крайней мере, за ним не замечала такого. Хотя, мне-то какое дело? Лишь бы в мою жизнь не лез, а то у него есть такая противная привычка. И почему ему надо поучать именно меня? Неужели ему мало других жертв? Нет, блин, постоянно мне читает лекции по здоровому образу жизни (хотя сам курит), по спортивному режиму (ну как Степнов, ей-богу!), по настоящей и стОящей музыке (и это он МНЕ говорит? Уж кто-кто, а я сама себе авторитет в этом деле, ничьи вкусы поверх своих не ставлю никогда). А сейчас просто сверкнул глазами, долго посмотрел мне в глаза, зачем-то комкая несчастную олимпийку, а потом, будто подумав над чем-то, развернулся и пошёл прочь. Я углубилась в изучение своей роли. Хорошо одно – сегодня мой съёмочный день, в отличие от остальных девчонок, самый короткий. Со мной сцен, на удивление, мало. Зато сегодня получится сходить поиграть в бильярд! Надо будет Серёгу с собой прихватить, он как раз сегодня домой вернулся с университетской конференции, составит мне компанию. Так, что там у нас? Сцена на улице… ~

POV Виталий.

~ Надоело всё до жути. А Третьяковская шуточка просто вывела. Не думал я, что она такая мстительная. Раньше наши споры действиями не подкреплялись, а ограничивались лишь устными препираниями. Хотя, что удивительно, мы ни разу не скандалили. Вот уже чуть больше года вместе проработали, по поводу стольких тем спорили, препирались, подкалывали друг друга. Но ни разу не скандалили, не кричали. Не знаю, что было тому причиной – моя железная выдержка или же её железная выдержка. Наверное, и то, и другое. Поскольку она не раз давала мне понять, что лучше не поджигать «фитиль». Да я и сам это прекрасно знаю, но сегодня безумно хотелось поскандалить. Она мне раньше, конечно, хамила, но делала это как-то интеллигентно, что ли. Хотя, готов поклясться, что пару раз (или не пару), слышал, как она, выходя из кабинета и смачно захлопывая дверь, бурчала себе под нос всякую нецензурщину. Ну да ладно, чего это я. Денёк, конечно, получился не из лучших. И даже обеденный перерыв и съеденный в соседнем ресторанчике сочный стейк не смогли поднять мне настроение. Саша, как обычно, бодрячком, а я – как выжатый лимон. Вот бы выбраться куда-нибудь, развеяться. Только никаких ба… женщин. Весь мозг мне уже выели, как не подавились, удивляюсь. Арланов, разумеется, сделал мне втык за испорченную олимпийку. А я-то тут причём?! Пререкаться с ним не стал, иначе не отпустит сегодня пораньше, как обещал.
Когда мы со Стефанцовым вернулись с обеденного перерыва, то сразу пошли на площадку, даже не заглянув в комнату отдыха. Просто я прекрасно знаю, кто там находится. Но встречаться с этим «кем-то» желанием не горю, потому что уверен, что все остальные «ранетки» уже в курсе по поводу того, какой я «виайпи». И не удивлюсь, если они ей даже помогали. Блин, а папку-то со сценарием оставил в комнате отдыха, перед тем, как уходить. Чёрт. Видимо, придётся, всё-таки, зайти. ~


Третьякова весь обеденный перерыв провела в компании девчонок, сначала выкурив последнюю сигарету из пачки, забранной-таки из авто, а после - расслабленно развалившись на диванчике в окружении Женьки и Нюты, которые оживлённо обсуждали утреннее Женькино арт-творчество. Аня, как обычно, развела сюси-пуси по телефону, если честно, слушать было противно. Вот чего-чего, а «сюси-пуси» в отношениях с парнем дня Лены были делом чрезвычайной редкости, в отличие от Рудневой, у которой каждое второе слово, сказанное в трубку бойфренду, было либо «зайка», либо «мася», либо «кися».
Настроение снова было ни к чёрту. Да что ж это такое? Вот уже почти неделю на уме не было ни одной позитивной мысли – всему виной бешеный график и судорожная подготовка к гастролям. Но сегодня всё-таки она видела, по крайней мере, одну причину, ради которой следовало дожить до вечера – сегодня она поедет в бильярд и отвлечется от нудной и надоевшей съёмочной площадки и всех ещё обитателей.

Виталий уже подходил к комнате отдыха, как услышал оживлённый девичий смех, и прислушался, застыв возле двери:
- Везёт тебе, Ленка! Это, видать, из-за того, что ты у нас такая «горячая штучка», тебе Арланов сегодня график такой неплотный сделал? – кажется, Женькин голос.
- А то, - послышался низкий с лёгкой хрипотцой голос Третьяковой, по которому было слышно, что его обладательница чуть улыбнулась, - сегодня оттянусь.
- Оу, и куда это ты собралась? – удивлённый голос, кажется, Байдавлетовой.
- В «Треугольник»…впервые за два месяца. Так шары погонять хочу, руки нереально чешутся! Вот, сегодня и оторвусь по полной, - услышав довольный чуть ленивый голос, Абдулову тут же представилась картина маслом: Третьякова лениво потягивается, расправляет плечи, приподнимает спину от спинки дивана и встаёт с него. Странно, но по голосу её действия были вполне предсказуемы. Или это только он мог предсказать их, а другим было и невдомёк, что конкретно сейчас делает Третьякова. Впрочем, над своими телепатическими способностями Абдулов решил не задумываться, а попросту отошёл от двери, делая вид, что проходит мимо. И не зря – как только он отошёл на три метра от двери и направился к спортзалу, дверь комнаты открылась, и из-за неё показалась высокая фигура в майке без рукавов и вязаной жилетке поверх неё. Проведя по Абдулову безразличным взглядом, девушка направилась в прямо противоположную сторону – к гримёрке, а Абдулов, воспользовавшись тем, что Третьякова, наконец, ушла, всё-таки зашёл в комнату отдыха за сценарием, почувствовав, однако, неприятное ощущение в районе гортани – организм требовал сигарет, а в пачке, как назло, осталось всего две – явно недостаточно для сегодняшнего вечера, особенно учитывая, что новую партию он так и не успел заказать.


Саша Стефанцов никогда не был любителем экстрима. По крайней мере, не с собой в роли главного экстремала. А вот посмотреть на экстрим любил. И именно поэтому сегодня вечером он собирался посетить авто-мото-шоу в Новокосино, которое каждый год проводилось в рамках благотворительной программы. Шоу начиналось в девять, и билет на него был куплен заранее, ещё две недели назад. И Катенька любезно согласилась с ним пойти – это особенно грело ему душу в течение всего сегодняшнего дня. Казалось, никто не может испортить его безупречного настроения или заставить поколебаться уверенность в великолепном продолжении вечера. Оказалось, может.
Тяжёлой походкой вошедший в спортзал Абдулов, не колеблясь, направился в его сторону, и, подойдя к сидящему на подоконнике Стефанцову, оперся плечом о выступ окна и тоном, не терпящим возражений, заявил:
- Поздравляю, Шурик. Сегодня вечером мы едем в бильярд.

your shoes, please ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-13-0-00000608-000-120-0

 Отправлено: 10.07.09 01:22. Заголовок: эмм.. поздновато я с..

эмм.. поздновато я сегодня, но зато с продой побольше))

Саша Стефанцов никогда не был любителем экстрима. По крайней мере, не с собой в роли главного экстремала. А вот посмотреть на экстрим любил. И именно поэтому сегодня вечером он собирался посетить авто-мото-шоу в Новокосино, которое каждый год проводилось в рамках благотворительной программы. Шоу начиналось в девять, и билет на него был куплен заранее, ещё две недели назад. И Катенька любезно согласилась с ним пойти – это особенно грело ему душу в течение всего сегодняшнего дня. Казалось, никто не может испортить его безупречного настроения или заставить поколебаться уверенность в великолепном продолжении вечера. Оказалось, может.
Тяжёлой походкой вошедший в спортзал Абдулов, не колеблясь, направился в его сторону, и, подойдя к сидящему на подоконнике Стефанцову, оперся плечом о выступ окна и тоном, не терпящим возражений, заявил:
- Поздравляю, Шурик. Сегодня вечером мы едем в бильярд.



Белый шар нашёл своё пристанище в дальней угловой лузе, и Лена почувствовала, что мир, наконец, постепенно становится на своё место. Умиротворение вперемешку с безумной жаждой никотина смешались в её теле, и она, решив, что позволит себе сигарету только тогда, когда загонит ещё один симпатичный беленький шар, наклонилась и прицелилась. Лёгкий, едва ощутимый удар кончиком кия по жёлтому битку (от автора: биток – шар, по которому проводится удар с целью забить прицельный шар *белый*), и Третьякова ощутила, как кто-то легонько, но настойчиво подтягивает сзади ремень её брюк вверх, доставляя небольшой дискомфорт. Она резко выпрямилась, уже мысленно представляя, как врежет нахалу, развернулась на сто восемьдесят градусов и нос к носу столкнулась с таким надоевшим за столько времени лицом.
- Штаны подтяни, не маленькая уже, - чуть насмешливый, но, по-прежнему, поучающий голос практически в паре десятков сантиметров от её лица.
- А ты что тут делаешь? – Мысль о том, что она только что собиралась кому-то врезать, тут же вылетела у неё из головы, сменившись искренним удивлением.
- В бильярд играть пришёл. С Саньком. – Абдулов кивнул головой в сторону нервно переминающегося на месте Стефанцова, который лишь коротко кивнул в подтверждение слов Виталия, при этом послав многозначительный взгляд в его сторону. Ну, ещё бы – ведь если он опоздает на шоу хотя бы на минуту, а Катенька его не дождётся – то не сносить Абдулову его головы. Уж кто-кто, а Стефанцов об этом позаботится. Он сам удивлялся, как позволил Абдулову себя уговорить на эту авантюру. Ну, главное, что это всего на полчаса. А потом он удалится восвояси, на такое долгожданное свидание.
- Оу, а ты умеешь? – снова удивление в серых глазах, с долей насмешки и крохотной долей интереса. Третьякова поставила кий на стол рукояткой и, схватившись за него, оперлась и встала в излюбленную самоуверенную позу.
- Ещё как умею. Тебе приличную фору дам. – Абдулов, кажется, как никогда, был уверен в своих силах. Об этом говорили как его самоуверенная поза – руки, скрещенные на груди, ноги на ширине плеч, и чуть приподнятый подбородок, несмотря на то, что Третьякова ниже его.
- Ой ли, - скептически заметила Лена, кладя кий на стол. – Ну, удачи. Играйте на здоровье, а я пока пойду, покурю, а то что-то здесь стало душно, как вы явились. Не буду мешать. – и, не задержав на Абдулове взгляда, удалилась в сторону барной стойки.

POV Лена.

~ Вот за что люблю «Треугольник», так это за то, что здесь всегда есть «Парламент». Хотя, было бы неплохо, если бы здесь был «Ричмонд»… Так, чего это я? Какой может быть «Ричмонд»? Я ведь не Абдулов, чтобы вот так деньгами сорить. Но, чёрт возьми, оно того стоит! Подхожу к бару, вижу в прайс-листе чёрным по белому перечислено: «Parliament», «Malboro», «Captain Black», «Davidoff», «Sobranie». Всё. Конец списка. Нет же, меня как будто кто-то за язык тянет спросить, что я, в общем-то, и делаю:
- «Ричмонд Импайэ Эдишн» есть?
Бармен криво усмехнулся:
- Это Вам, девушка, не яхт-клуб, Вы бы ещё «Treasurer» попросили, - такой был ответ.
- «Парламент», пожалуйста, - не без сожаления прошу я, и бармен с усмешкой протягивает мне пачку. Беру, отдаю положенные семьдесят пять рублей (ну и наценки у них!), и иду на выход. Хотя, зачем на выход-то? Здесь и в помещении курят. Это всё во мне замашки съёмочной площадки просыпаются – привыкла курить на школьном крыльце, вот теперь и бегу сразу на выход, как только достаю из пачки сигарету.
Решила присесть на высокий стульчик – покурю и, заодно, полюбуюсь, как Абдулов будет «мастер-класс» Стефанцову устраивать. Странно, Саша, кажется, совсем не рад, что находится здесь. Как будто куда-то торопится. Хотя, я бы тоже была не в восторге, если бы моим спутником на вечер был Абдулов. Привычная усмешка мешает мне прикурить. И когда я разучусь «хмыкать»? Наверное, никогда. Ну, может быть, это и к лучшему.
Оууу… а Абдулов не пустословил. Умеет ведь играть. Уже третий шар подряд в лузу загоняет… Хм. Интересно, долго учился? Да и вообще, какого хрена он припёрся сюда именно сегодня? Ведь это же точно, начнёт меня уму-разуму учить, как обычно. Даже поиграть спокойно не смогу, вечно буду думать о том, что он наблюдает и видит и фиксирует каждую мою ошибку. Короче, очередной вечер впустую. ~

Лена вдохнула поглубже родной вкус табака, задумчиво глядя на обтянутый зелёным сукном стол в дальнем углу зала, выпустила дым через нос. Приятное щекочущее жжение усилилось, когда она вдохнула воздух носом и, медленно поднося сигарету ко рту, продолжала изучать взглядом немного несуразную Сашкину игру и виртуозное образцово-показательное выступление Абдулова. Как он ловко подсекает кием жёлтый шар, как тот бьётся о спокойно лежащий белый, и как они оба отправляются прямиком в лузу, как победно улыбается, как посылает короткий, но выразительный взгляд в её сторону, как бы говоря: «Ну что, съела?» - всё это заставляло Третьякову раз за разом подносить ко рту сигарету и глубоко вдыхать горький никотин, стараясь унять противное раздражение. Оставаться здесь не хотелось – вечер однозначно был испорчен – снова никакой свободы. А ведь она пришла сюда именно за этим. Чёрт, ну где Серёга? Обещал ведь подъехать! Она торчит тут уже полчаса, а братик так и не соизволил явиться. Но, если он обещал, значит, обязательно подъедет. А пока, видимо, придётся «наслаждаться» обществом этого «коллеги».

Виталий наслаждался. Впервые за долгие недели просто наслаждался вечером. Наслаждался тем, что в руках – кий, что в просторном зале накурено до безобразия, наслаждался тем, что за его игрой сейчас сквозь пелену сигаретного дыма наблюдает пара светлых глаз.
Зачем он сюда пришёл сегодня? Что надеется получить от этого вечера? Да и почему, собственно, он выбрал именно бильярд и именно этот клуб? А ответ, как назло, напрашивался только один. Что он пытается ЕЙ доказать и что же, в самом деле, он пытается доказать СЕБЕ, он не знал. Или не хотел знать. Впрочем, это и неважно. Главное, что сегодняшний вечер почему-то отличался от предыдущих, может быть, причиной тому было то, что теперь он не скован узами «серьёзных отношений», а может быть, что-то, никак с этим не связанное. Над этим он предпочитал не думать. Стефанцов явно не горел желанием поддерживать игру, поэтому Виталий играл практически сам с собой.
- Виталик, я вижу, тебе тут и самому не скучно, может, я пойду, а? – уперев руки в бока, спросил Александр, пытливо глядя на своего спутника.
- Да иди ты, куда хочешь, - не глядя на него, а усердно изучая взглядом лузу, прицелился Виталий.
- Вот уж спасибо, - хмыкнул Стефанцов. – Я вообще не понимаю, зачем ты меня сюда притащил? Бильярд я не люблю, да и играю, мягко говоря, фиговенько, на свидание опаздываю, а тебе прям приспичило именно сегодня и именно в бильярд! – На секунду отвлекшись, Саша послал заинтересованный взгляд в сторону задумчиво оперевшейся на локоть о барную стойку и докуривающую сигарету Третьякову, и с нотками сомнения в голосе протянул: - Эммм, только скажи мне, пожалуйста, что Лена тут не причём. Ты ведь не знал, что она здесь будет, правда? – Стефанцов как бы просил Абдулова опровергнуть свои подозрения, но тот даже и не собирался этого делать:
- Неправда. Знал. – И снова шар в лузе.
- И? Зачем тогда пришёл? – уже чуть насмешливый, понимающий голос Стефанцова как будто на секунду отрезвили Абдулова. Тот оторвал взгляд от стола и покоящихся на нём шаров и спокойно, помедлив секунду, отозвался:
- Полегче что-нибудь спроси, - и снова принялся изучать бильярдный стол.
- Ну, я тогда пойду.
- Иди.

Лена уже направлялась к столу, за которым сам с собой соревновался Абдулов, как по пути встретила улепётывающего Стефанцова.
- Саш, ты куда? – удивлённо осведомилась она, не понимая, зачем он вообще пришёл, если уже уходит.
- Да дело неотложное возникло, Лен. Не составишь Виталику компанию? А то он уже почти полчаса сам с собой играет, - усмехнулся мужчина, - обещал меня, как следует, научить, да видимо, я – никудышный ученик.
- Да ладно тебе, - тёплая улыбка, адресованная Стефанцову напоследок и контрольный вопрос: - А чего это вы вдруг сегодня в бильярд решили? – и пытливый взгляд в лицо Александру, который тут же начал поправлять очки.
- Да просто Ви…дишь ли, попросил я его научить меня играть, у меня девушка очень бильярд любит, а мне как-то стыдно – не умею совсем. А тут дела…и не получается у меня сегодня. Короче, закон подлости. – Уж чего-чего, а фантазии Стефанцову было не занимать, и нужную причину он придумал в два счёта: не подставлять же друга, в самом-то деле? – Ладно, пойду я. Удачно поиграть, - махнул он рукой и, сопровождаемый легким кивком головы Лены, удалился из клуба.

Третьякова подошла к стене, взяла из чехла кий и подошла к столу. Абдулов уже расправился с большинством шаров и, почувствовав, что народу у стола прибавилось, поднял глаза:
- О, ну что, здоровье подорвала? – с усмешкой осведомился он, начиная мелить найклейку кия.
- Ага, а теперь пришла твой авторитет подрывать, - в тон ему отозвалась Третьякова, беря мел и начиная мелить свой кий. Лёгкий оттенок азарта в её голосе заставил Виталия повнимательней присмотреться к её лицу – оно сейчас выражало не только решимость и крохотный огонёк азарта, но и явное волнение. А он знал, почему она волнуется – боится промахнуться, боится, что он подорвёт её уверенность в себе, как в опытной бильярдистке. Ведь «ранетки» то и дело нахваливали её способности к этой игре, и было заметно, что она изо всех сил сейчас стремится оправдать их похвалы. Но он ведь тоже не лыком шит – уже больше десятка лет он играет в эту сложную игру, изучая всё новые и новые тонкости и премудрости. А Третьякова, судя по всему, хоть и усердная, но всё-таки пока ещё зелёная. И именно это почему-то его и заставляло смотреть на неё немного иначе, чем на других девушек. Хотя, не только это.
Наклонилась, выгнула спину, прицелилась. Кий мерно скользит между расставленных пальцев, готовясь к удару. Сосредоточенный взгляд, отсутствие дыхания, чуть закушенная нижняя губа – и вот он, желтый шар отскакивает от кия, сбивает белый, отправляя его прямиком в лузу. Довольный взгляд, полный облегчения и гордости, и озорная улыбка на губах, адресованная ему – первая? Да, так и есть. Первая улыбка. Пусть победная, а не нежная, но всё-таки искренняя.
Виталий сдержанно улыбнулся в ответ, комментируя:
- Что ж, неплохо, неплохо. Только у тебя лицо такое при ударе, будто ты план Барбаросса составляешь, - хмыкнул он, замечая, что Третьякова явно начинает раздражаться. – Да не злись ты, я же тебе по-хорошему говорю, а не для издёвки, - добавляет он, меля свой кий и попутно изучая взглядом её чуть недовольное лицо.
- А ты умеешь по-хорошему? Ну-ну, - едкая усмешка в ответ, - И чем же тебе не нравится моё лицо? – поставила кий на стол, оперлась о него, чуть изогнув спину и отведя бедро.
- Да я не говорю, что не нравится, просто оно у тебя слишком серьёзное, как будто ты такие нечеловеческие усилия прилагаешь. – Мягко, но всё-таки уверенно ответил Абдулов, наклоняясь к столу. – Нужно относиться к этому проще. Расслабиться. Вот так, - и уверенным мимолётным движением посылает очередной шар в лузу.
Теперь настал черёд Третьяковой наносить удар. Она наклонилась, собираясь прицелиться. О расслабленности не могло быть и речи – безумно не хотелось ошибиться. Обычно она играет гораздо свободнее, но сейчас присутствие гораздо более опытного соперника сыграло с ней злую шутку.
- Блин, ну ты опять как сгруппировалась вся, как кубик Рубика, - усмехнулся Виталий, обходя стол. Лена напряглась. Она, кажется, догадывалась, что должно за этим последовать.
Почувствовав, как мужская грудь слегка касается её напряженной спины, она поняла, что не ошиблась.

Виталий даже не пытался себя остановить – захотелось ему научить её – именно это он, не медля и секунды, решил сделать. Подойдя к ней, он наклонился, положил одну ладонь ей на талию, другую – параллельно её вытянутой руке, кладя свою руку поверх её ладони, между пальцами которой находился острый конец кия. Поставив левую её руку в нужное положение, он плавно переместил ладонь с её талии на другую руку, сжимающей рукоятку. Обхватил пальцами её ладонь, и потянул на себя, прицеливаясь. Почти касаясь губами её уха, вполголоса проговорил:
- Расслабься.
Однако вместо того, чтобы почувствовать, как её спина расслабляется, он почувствовал едва уловимую дрожь в её руках. И только сейчас до него дошло, что эта странная поза и не менее странная близость смутила её. И осознание этого факта смутило уже и его. Когда он касался ладонями её рук, проводил рукой по талии, как бы ставя её в нужное положение, когда горячим дыхание выдыхал ей в ухо чуть хрипловатое «Расслабься», он был занят целиком и полностью новыми ощущениями, которые испытывал в этот момент – сладкой дрожью где-то в районе гортани, небольшим помутнением в мыслях и запахом, который исходил он белокурых волос – запахом сигаретного дыма вперемешку с каким-то непонятным, неизвестным запахом, который хотелось вдохнуть ещё глубже. А теперь, когда до него дошло осознание того, что не один он испытывает необычные ощущения от этого «урока», его как током шандарахнуло, но он, решив довести начатое до конца, невзирая на неравномерное дыхание Третьяковой, которое он ощущал грудью, ударил по желтому шару, по-прежнему направляя её руку своей рукой.
- Вот, как-то так, - констатировал он, выпрямляясь. Учись, Лена. А я схожу, перекурю. – И насколько возможно твёрдой походкой направился к барной стойке.

жду ваших отзывов...

 Отправлено: 11.07.09 00:13. Заголовок: Третьякова медленно..

Третьякова медленно выпрямилась, положила кий на стол и упёрлась ладонями в край бильярдного стола.
На рукоятке кия остался хорошо заметный влажный след – след её ладоней. Выдохнув, Лена попыталась понять, что это было.
Всего несколько простых медленных движений рук Абдулова – и тело почему-то вмиг напрягается, устраивая забастовку ощущениям, рвущимся наружу. Легкое касание к талии – движение вниз, ладонь на ладони. Потом вторая ладонь сначала на сгибе её локтя, а потом медленно продвигается вдоль руки к кисти, обхватывает её сцепленные на рукоятке пальцы и всё так же медленно тянет на себя, прицеливаясь. Грудь, находящаяся в опасной близости от её спины, то и дело прикасается к ней с каждым новым вдохом. Стало жарко. Дыхание сбилось, заставляя прислушаться к новым ощущениям. И эти ощущения мешают ей сосредоточиться. Пьянящее чувство доверия этим направляющим рукам совершенно сбивает её с толку. Жаркий выдох в районе уха и не менее жаркое: «Расслабься». Почему-то это слово произвело на неё прямо противоположный эффект – всё внутри сжалось, будто опасаясь, что ей может понравиться. Лёгкий удар – и жёлтый шар катится, сбивая белый в лузу, но её новоиспечённый «учитель» не стал дожидаться этого исторического момента, а поспешно выпрямился и, произнеся что-то, что она не совсем расслышала в силу странной пульсации в висках, удалился восвояси. Стало холодно – это его грудь больше не прикасалась к её спине, а ладони – не накрывали её пальцы. Почему-то жутко захотелось курить, снова. Вроде бы ничего сверхъестественного не произошло, ведь учил же её когда-то Олег, старый школьный приятель, играть? И ничего. А сейчас всё получилось несколько иначе. Стало стыдно.

POV Виталий.

~ Ммм… сигареты, сигареты, сигареты… Чёрт возьми, когда закончится эта треклятая очередь в бар?! Я, если честно, и сам не понял, что произошло, что заставило меня так резко захотеть курить. Смешно – кто-то курит после секса, кто-то курит до секса, а кто-то – вместо. А сейчас было что-то непонятное. Почему у меня возникла ассоциация с сексом? Сам не знаю. Просто ощущения были настолько острые и настолько похожие. Что-то жаркое, чуточку запретное. Её легкая дрожь – как будто она боится чего-то или испугалась. Её влажные ладони – я почувствовал, с какой силой она сжимала кий. Чёрт, что на меня нашло? Зачем я полез её учить? Вот же, башка без мозгов! Блин, а чего я вообще сюда припёрся?! А она? Почему она так отреагировала? Испугалась, наверное. Ну, ещё бы – я, сорокалетний мужик, полез к ней после всего, что успел наговорить за всё время нашей работы. Я ведь её раздражаю – это и слепой заметит. Лишь бы она ничего такого не подумала… А то ведь мало ли? Подумает ещё, что я к ней клеюсь. Ещё чего. Возомнит из себя роковую женщину. Хах, самому смешно. Ну, наконец-то, очередной молокосос забрал из рук бармена очередной коктейль, и я с надеждой спрашиваю:
- «Ричмонд Импайэ Эдишн» есть?
Бармен смотрит на меня, как на пальму в тундре, и удивленно отвечает:
- Всё что есть – есть в прайс-листе. Что это всех сегодня на Ричмонд потянуло, удивительно.
- Правда? А кто-то еще, кроме меня, заказывал? – теперь уже удивился я.
- Ага, девушка одна. И тоже, как Вы, расстроилась.
Хм. Интересно было бы посмотреть на девушку, которая так же любит Ричмонд, как и я.
- А что тогда есть?
- Я же говорю – в прайс-листе, - повторился бармен с немного недовольным выражением лица. Я взял прайс-лист. «Парламент», «Мальборо», «Кэпитан Блэк», «Давыдофф», «Собрание»…ничего стоящего, способного удовлетворить мой вкус. Курить почему-то расхотелось. ~

POV Лена.

~ Надо бы на воздух, что-то тут душно. Да и, вообще, не хочу больше здесь находиться. Почему-то сводит желудок, наверное, потому, что давно не ела. Так как во рту у меня за последние шесть часов побывало только две сигареты. Ещё этот Абдулов. Тоже мне, учитель нашёлся. Припёрся сюда, перепортил мне весь вечер, учить меня вздумал… Хм. Вообще, что-то он какой-то странный сегодня. И вчера был странным, да и вообще, по жизни, ненормальный он какой-то. Консерватор, блин. Всё у него по старинке – мужик – главный! Хотя, с этим трудно не согласиться. Мне именно этого иногда и не хватает, твёрдой руки, такого, чтобы мог приструнить, когда надо, и приласкать – когда ооочень надо. Так, о чём это я? Ах, да. Так вот, патриархальный он чувак. Иногда меня это безумно бесит. А иногда – нет (ну, когда он молчит). Только вот одно мне непонятно – почему именно я – объект его вечных лекций? Почему не Лерка, не Женька? Хотя они, между прочим, тоже не безгрешны. Но нет же, с самого начала, он как зацепился за мои вредные привычки, так и развивает эту тему по сей день. И всё, что я ни сделаю – всё не так и всё - не то. И друзья у меня неправильные, и цвет их машин ему не угодил, и трусы у меня слишком расписные! В общем, нудный он до безобразия.
Обернувшись, я увидела, как он разговаривает с барменом, смотрит прайс-лист. Ха-ха, нету твоих элитных? Ну-ну. Посмотрим, что ты купишь. Развернулся – я быстро отвернулась, типа так и было.
Надо пойти покурить, как раз будет повод сбежать от него. До сих пор не проходит ощущение, что он меня лапает. Бррр.
Как только он подошёл к столу и как-то вопросительно на меня взглянул, я поспешно бросила:
- Я – покурить, - и, сняв с вешалки куртку, быстрым шагом направилась к выходу. ~

Виталий недоуменно посмотрел вслед отдаляющейся Третьяковой и, постояв пару секунд, направился за ней – ему подышать свежим воздухом хотелось не меньше, чем ей.
Вышел – огляделся – в темноте улицы ничего не разглядеть. С трудом различив метрах в пяти, возле фонарного столба с разбитым фонарём фигурку, которая, сгорбившись и прикрывая одной ладонью от ветра зажжённую зажигалку, подносила к кончику зажатой в губах сигареты крохотный огонёк. Подходить ближе не стал.
Апрельский воздух, уже не холодный, но ещё не до конца прогретый, наполнял лёгкие. И задумчиво выпускающая через нос серый дым девушка казалась хрупкой, даже несмотря на спортивное телосложение. Ни один фонарь не горел, и это Абдулову было даже на руку – не было нужды ни подходить к ней, ни прятаться – она всё равно не видит. Чувство собственной глупости уже прочно засело в его голове, и он понимал, что ничего не понимает. Не понимает, зачем здесь оказался, не понимает, зачем начал распускать руки (пусть было не совсем так, но всё-таки ощущение, что все эти «поглаживания» были лишними, не покидало его), зачем сейчас стоит чуть поодаль и просто смотрит, как она, подложив под правый локоть руку, всматривается куда-то в сторону дороги, поднося ко рту тонкую сигарету. Чёрт, не стоило сюда приходить. Не стоило вообще с ней связываться.
Возникшая практически из ниоткуда тёмная «Хонда» осветила фарами Ленино лицо, и Виталий смог различить на нём облегчённую улыбку. Стало интересно, чему это она улыбается. Вышедший из машины молодой человек направился прямиком к Третьяковой и Абдулов заинтересованно присмотрелся – Лена потянулась к молодому человеку и поцеловала его – то ли в щёку, то ли в губы, этого он разобрать не мог. После этого они проговорили, наверное, меньше минуты, и Третьякова, выбросив недокуренную сигарету, даже не оглянувшись, направилась вслед за парнем и села на переднее пассажирское сиденье, после чего автомобиль, развернувшись, укатил.
Сейчас у Абдулова в голове не было ни единой мысли, кроме, почему-то, одной – той, что он - безнадёжный кретин. Так или иначе, он понял, что оставаться здесь – больше нет нужды, и он, застегнув пуговцы на пальто, направился в сторону ближайшего продуктового магазина – там же неподалёку была припаркована и его машина.

На прилавках, разумеется, ни следа «Ричмонда», или, хотя бы, «Dunhill».
- «Парламент», пожалуйста, - сам не поверил, что сказал это. Но, так или иначе, он был уверен, что если не сделает сейчас хотя бы пару затяжек – просто не сможет вести машину. Никогда ещё ему так безумно не хотелось курить.

 Отправлено: 12.07.09 23:15. Заголовок: нуу...вот. что-то ти..

нуу...вот. что-то типа того)

Пустая квартира встретила его тишиной, темнотой и непочатой бутылкой коньяка, стоявшего на журнальном столике ещё со вчерашнего вечера.
Небрежно бросив ключи на тумбочку в прихожей, он лениво вошёл в гостиную и завалился на диван, сжимая в левой руке пачку сигарет. В голове – полный пофигизм, и только отсутствие трёх сигарет в пачке пресловутого «Парламента» говорило о том, что всё-таки что-то не так. Откинувшись на спинку дивана, Абдулов достал четвёртую. Чиркнул зажигалкой, прикурил. А ведь очень даже ничего этот «Парламент». Не «Ричмонд», конечно, но тоже вполне сносно. Но Третьяковой он об этом ни за что не расскажет. На безрыбье, как говорится, и маргарин – сливки. Рука сама по себе потянулась к соблазнительно переливающейся коричнево-золотистым цветом бутылке. Налил чуть-чуть в широкий стакан, отпил.

Через пару вот таких стаканов он уже почти забыл, где был и что делал сегодня – на душе было легко и приятно, а жизнь уже не казалась такой серой и бессмысленной. Однако в его памяти сохранился один очень важный факт – надо на забыть заказать блок «Ричмонда». И, как и обычно, он собирался сделать это через интернет, в любимом онлайн-магазине. По крайней мере, в отличие от обычных магазинов, там ему ни разу не пытались подсунуть подделку.
Взяв из спальни ноутбук, он зашёл на страницу. Рядом с надписью «PM» в его профиле на сайте мигала строка «1 новое сообщение». Странно. Он открыл профиль, зашёл в раздел личных сообщений. Хм, а вот это уже интересно.

Третьякова была рада, что Серёга так вовремя заехал. Хотя нет, не вовремя. Лучше бы он явился раньше, чтобы избавить её от сегодняшнего «урока». До сих пор по телу бегали непонятные мурашки, и от осознания того, что её лапал ни кто иной, как Абдулов, ей было не по себе. Было неприятно и как-то стыдно. Странно, вроде бы ничего особенного не произошло, но к этому вечеру в её памяти намертво приклеился ярлычок: «Фу, противно-то как», и отклеиваться явно не собирался. Помимо этих ощущений она сегодня испытала ещё одно новое ощущение – ощущение вкуса дорогих сигарет. И это ощущение, в отличие от Абдуловских прикосновений, было приятным и немного волнующим, как будто она открыла для себя новую страницу в своей «карьере» курильщицы. И первой мыслью, когда она вернулась домой, было именно то, что она должна поблагодарить своего вчерашнего советчика за такой дельный совет, что Третьякова и сделала, включив ноутбук и зайдя на уже знакомый сайт «Мир табака».
На форуме писать Лена не стала, а, забравшись с ногами на постель, села по-турецки и открыла окошко личных сообщений. И набрала: «Здравствуйте, коготь! Вот, попробовала сегодня по Вашему совету «Richmond Empire Edition, и не пожалела. Хотела бы сказать Вам спасибо=)». Так, ну, вроде бы вполне прилично, и не очень официально. Отправила.

POV Лена.

~ Вот ему спасибо скажу. Не Абдулову же говорить, верно? Да-да, знаю, он первый посоветовал мне сигареты подороже. Но ведь суть не в этом, так? Да и вообще, не хочу с ним больше вообще разговаривать, что-то я его стала побаиваться – не знаю, что он выкинет ещё. Сегодня достаточно мне преподнёс сюрпризов, спасибо. Не хочу больше с ним связываться.
Обновляю страницу, о, ответ пришёл! Быстро он.
«Хм, ну, здрасте, Школьница… Ну, я плохого не посоветую, поэтому не удивляюсь, что Вам понравилось. А я вот, не поверите, Парламент Ваш сегодня курил. Сам удивляюсь. Ну, так, ничего, в принципе, не так плохо, как я думал. По крайней мере, когда приспичит, то в самый раз)))» .
Опаньки, интересно. Вот, человек перешагнул через себя и попробовал! Уважаю. Не то, что некоторые… Ну, я, из чистого любопытства, что же его натолкнуло на эксперименты, набрала ответ:
«Опа, и что же это Вам так приспичило? Травма душевная? Не обижайтесь, просто я по себе сужу – мне обычно не принципиально, что курить, когда на душе хреново.» Отправляю.
Хм, что это я? На откровения попёрло…так, нехороший признак. Надо спать ложиться – завтра на съёмки рано. Но ответа всё равно подожду, интересно, что он ответит?
Обновляю.
«Почти угадала. Травма не травма, а что-то как-то не очень. Ерунда какая-то со мной творится. Мне кажется, что мне нравится одна девушка. Но у неё, кажется, молодой человек есть. И ещё мне кажется, что она – совершенно не мой тип, и вообще она какая-то неправильная. Не, ну и я конечно не заяц, но не в этом дело. Я ей, кажется, неприятен. Вот такая вот у меня «трамва».
О, Господи. Это мужик вообще или кто? «кажется, нравится», «кажется, есть МЧ», «кажется, она – не мой тип», «кажется – неприятен…» - он бы сам определился! А то всё ему только кажется. Во мужики пошли! Мда, мне определенно нужна «твёрдая рука». А этот – сначала вроде показался таким прям уверенным в себе, а сейчас мямлит. Ну и ладно, мне-то какое дело. Отвечу ему, что думаю, а он пусть переваривает, как хочет.
«Знаешь, мне кажется, что ты ещё сам не определился, тебе всё только «кажется»! Нравится или нет? Интересно…как это может «казаться»? Либо нравится, либо нет – третьего не дано. Есть парень или нет? А спросить – не алё? Никто тебе точнее не скажет, чем она сама, уж поверь мне! Неправильная, ну и что? Неприятен? А с чего такие выводы? Короче, ты в себе разберись, а потом утверждай и кури что хочешь, хоть «Беломор-канал», только вряд ли поможет. Может быть, узнав о том, что она тебе «кажется, нравится», она даст тебе шанс. Только вот учти, если скажешь: «кажется», шансов – ноль. Девушки ведь иногда меняют своё решение. С плюса на минус, но иногда ведь и с минуса на плюс. Короче, решай. А главное – не мямли, ок? ;) » Отправляю…
Мда, отправила и спохватилась – а когда мы успели перейти на «ты»? Ну да ладно, не важно. Блин, написала – и сама не верю в то, что написала. Это лицемерие, да? Надеюсь, что нет, терпеть не могу лицемеров. Но ведь правда, я бы, например, своего мнения никогда бы не изменила – и даже от одной мысли о том, что я когда-нибудь смогу посмотреть на Абдулова как на мужчину, у меня кишки сжимаются. Уж лучше, правда, в монастырь. ~

Этой ночью Абдулов спал крепко. Сказался хорошо выдержанный коньяк. И ещё три сигареты, выкуренные в полудрёме, сидя за компьютером. Кое-как оставив заказ на блок «Ричмонда» и отослав последнее сообщение в ответ на нагловатое послание «Школьницы», он сам не заметил, как перекочевал на диван и забылся крепким сном.

«Ты, может быть, и права. А по поводу «мямлить» - смело, смело)) она вот тоже смелая, даже слишком. Иногда прибить её хочется за это. Ну, и не только за это. Ладно, я вырубаюсь. До связи.»
Лена ознакомилась с содержанием сообщения, хмыкнула и закрыла ноутбук. Вот она, мужская натура. То ли нравится, то ли «прибить» готов. Хотя, так ведь даже интереснее. И, усмехнувшись собственным мыслям, отправилась в душ, чтобы после него, наконец, выспаться и со свежим мозгом отправиться завтра на работу.

 Отправлено: 21.07.09 01:31. Заголовок: Приветики всем) сорр..

Приветики всем) сорри за долгое отсутствие, была на отдыхе) ну, а теперь с новыми силами, так сказать, возвращаюсь в прежнюю колею

И снова эта противная боль в висках. Виталий с трудом поднялся с дивана и направился в душ. На работу ехать не было никакого желания, да что там, даже набрать в чайник воды для него было сверхзадачей. Смутно припоминая вчерашнюю откровенную переписку и три или больше стаканов коньяка, он подставил лицо под прохладные струи воды. А ещё вспомнился один эпизод вчерашнего вечера – счастливое лицо Третьяковой в тот момент, когда она садилась в тёмную «Хонду». В горле всё ещё стоял противный солёный ком, а каждая капля, ударяющаяся о кожу, отдавалась эхом в его воспалённом сознании.

POV Виталий

~ Господи, до чего я докатился… «Парламент», лошадиная доза коньяка перед сном, откровения по интернету…что дальше? Красный Митсубиши Лансер, сопливые песенки и расписные трусы, выглядывающие поверх свисающих по колено штанов? Нет уж, увольте. Чёрт, ну почему так болит голова?! Сегодня, наконец, привезут блок «Ричмонда», и мне больше не придётся курить этот ширпотреб.
И всё-таки я реально идиот. Или я совсем помешался, или мне пора найти себе новую женщину. А то меня это начинает напрягать – что за помешательство? Вчера меня потянуло на объятия, кто знает, на что меня потянет сегодня? И вряд ли сегодня я смогу оправдаться тем, что хочу научить её играть в бильярд. Так, что мне там советовала эта «Школьница»? Спросить, есть ли у неё парень? Интересно, как? «Лен, а у тебя есть парень?» - «Есть, а что?» - «Да просто ты мне нравишься» - «Я? Тебе? Да три «ха-ха» два раза. Что ты куришь, Абдулов? «Ананасовый экспресс»?» Вот, что-то в этом роде. Мне иногда кажется, что она не может нормально разговаривать – или я настолько ей не по нутру, что она постоянно смотрит на меня волком. А теперь, судя по всему, и вовсе будет шарахаться от меня, как чёрт от ладана – зря я вчера руки распустил, ой как зря…сразу вспоминаю, как начали дрожать её плечи, а потом и руки, как она дышала сбивчиво и поверхностно, будто боясь вдохнуть глубже – чтобы ненароком не коснуться спиной моей груди. Как маленькая.
Выбравшись из-под душа, я оделся, налил себе чаю, поспешно его выпил (кофе по известным причинам пить не стал – всё-таки я уже успел надеть штаны), и поехал на съёмки, чувствуя печёнкой, что денёк сегодня будет явно не лучше, чем вчера, и дай Бог, чтобы хотя бы не хуже.~

Третьякова уже припарковалась в школьном дворе, накинула на плечо ремешок тёмно-коричневой сумки, как увидела, что из-за угла выворачивает Абдуловская тачка. Спешно покинув салон авто, Лена закрыла дверь на ключ и направилась к школьному крыльцу. Разговаривать с Абдуловым не было желания, особенно учитывая то, что вчера ретировалась из бильярд-клуба по-английски, практически бросив его там. И впервые за долгое время ей хотелось оказаться в людном месте, там, где остаться наедине с Абдуловым шансы равны нулю.
Почти добравшись до гримёрки, она услышала за спиной «деликатное» покашливание, но оборачиваться даже не думала. Тогда невидимый «простуженный» произнёс:
- Чего вчера сбежала, Третьякова, а? Спасовала?
- Ничего подобного, просто я не могла остаться, - повернулась-таки к нему лицом и недовольным взглядом изучила его, сложив поперек груди руки.
- О, оправдания пошли… ну-ну. Так, Лена, ничему в жизни не научишься, если всякий раз будешь искать оправдание, - поучительно заметил Виталий, опершись ладонью о стену коридора рядом с дверью гримёрки и поставив одну ногу перед другой, согнув её в колене.
- А кто тебе сказал, что я хочу чему-то у тебя научиться? – удивлённо вскинула брови Лена, искренне недоумевая, откуда у Абдулова такой сильный собственнический инстинкт – куда ни плюнь, всюду зона его компетенции.
- Странно, мне казалось, тебе был просто необходим урок хорошего бильярда, хотя и играешь ты, в целом, недурно. – С намёком на улыбку заявил Абдулов, всё так же изучая взглядом её вопрошающее лицо.
- Казалось? Креститься надо, когда кажется, - «Ну вот, и этот туда же – казалось ему. Да мало ли, что ему там казалось, а руки-то распускать обязательно?» - Не нужны мне твои уроки, и вообще, ты тяжёлый, - хмыкнула она, бросив смеющийся взгляд ему в лицо, - чуть меня не раздавил.
- О, конечно, раздавишь тебя, - усмехнулся Абдулов, переставляя ногу, - ладно, в следующий раз постараюсь быть аккуратнее, - бросив взгляд куда-то за спину Третьяковой, он спешно отлепил ладонь от стены и отошёл в сторону, позволяя подошедшей к двери ухмыляющейся гримёрше Рите войти в свой «кабинет».
Третьякова, понимая, что, как обычно, закон подлости снова сегодня сыграл против неё, зло метнула взгляд в лицо Абдулову, которого, похоже, складывающаяся ситуация только забавляла, и, процедив:
- Следующего раза не будет, - с неохотой, но поспешно зашла в гримёрку.

- Ленка! Иди сюда, - увидела Третьякова машущую ей из дверного проёма Женьку, и поспешила к ней, узнать, что же такого та узнала, что отрывает её от репетиции.
- Чего, Жень? Я репетирую, - помахала она перед лицом рыжей бестии папкой со сценарием, подойдя к ней.
- Лен, колись, что у вас было с Абдуловым вчера?! – задорный огонёк где-то в глубине зрачков делал ясные голубые глаза рыжей клавишницы ещё голубее.
Третьякова опешила:
- Эээ…а с чего ты взяла, что что-то было? – недоуменно поправила волосы на затылке Лена, садясь в удобное синее театральное кресло у стены в коридоре и закидывая ногу на ногу. Несмотря на показное равнодушие, к горлу её сейчас подкатилось нехорошее предчувствие, что Рита снова включила своё «сарафанное радио».
- Да уже половина актёрского состава ходит, как прибитая, и я в том числе! Ритка мне такооое рассказала… - Женя, опершись пятой точкой о стену напротив Лены, испытующе поглядела еёй в лицо.
- И что же «такооое» рассказала тебе Рита? – с абсолютным видимым спокойствием оглядела Третьякова свои ногти на левой руке, будто бы Огурцова сейчас рассказывает ей теорему Пифагора, а не байки о её собственной, Лениной, личной жизни.
- Ну, как тебе сказать… - Огурцова, похоже, сама не очень верила в то, что говорит: - короче, она спросила, давно ли вы с Виталиком встречаетесь, - начала она.
- Что за бред, - подняла глаза Третьякова, и тут же снова начала внимательно осматривать ногти, только уже на правой руке. – И что ты ей ответила?
- Как что? – удивлённо достала руки из карманов шорт Огурцова, - ответила, что вы не встречаетесь вообще, и спросила, с чего она это взяла. – Снова пауза, только для того, чтобы засунуть в рот пузатый клубничный чупа-чупс.
- Ну? – уже с нотками нетерпения в голосе поинтересовалась Лена, чувствуя, что её «любовь» к Рите, а заодно и к Абдулову становится всё крепче и горячей. А ещё безумно чесались руки в надежде прибить кого-нибудь из них. А лучше, если обоих. Ведь видел же он, что Рита сзади неё идёт, и всё равно про «раздавить» и про «в следующий раз» сказал, знал ведь, что вездесущая сплетница истолкует всё по-своему! Чего он добивается?
- Она шкажала, што вы шпите, и што она знает тошно, потому што вы при ней обшуждали вашу бурную ношь, - с широченной улыбкой заявила Огурцова с леденцом в зубах, наблюдая, как Третьякова медленно, но верно выходит из себя.
- Блин, Женька, вытащи эту хрень изо рта и скажи нормально! – было заметно, что её нервы постепенно накаляются, и лучше ей не перечить сейчас. Да ей вообще, в принципе, лучше не перечить.
Огурцова, достав огроменный красного цвета чупа-чупс , сосредоточенно заявила
- Она сказала, что вы спите, и что вы при ней обсуждали это, ну, ночь свою бурную, в смысле, - проглотила нервный смешок Женька, снова кладя леденец в рот.
- О, Боже, ну за что? – закатила глаза Третьякова и медленно поднялась с кресла. – Бред всё это, Жень.
- Да знаю я, - хихикнула рыжая, - Просто у меня возник ответный вопросик: чего такого она могла слышать? Не обсуждали же вы, в самом деле, свою интимную, с позволения сказать, жизнь, - со смешливыми нотками спросила Женька, снова достав изо рта леденец.
На что Лена, легонько пихнув её в плечо, с напускным возмущением заявила:
- Дурёха ты, Огурцова, придумала она всё, - и, развернувшись, направилась почему-то не в кабинет, где проходила её репетиция, а совершенно в другую сторону.

 Отправлено: 24.07.09 21:25. Заголовок: Приветик, солнцы! ht..

Приветик, солнцы!
я к вам с продой:)))) не прогоните?=))


Виталий стоял у окна, и, мысленно проклиная себя за никчёмную силу воли, докуривал сигарету из уже изрядно похудевшей за вчерашний вечер пачки «Парламент». Ну, неужели так трудно дотерпеть до вечера, когда ему доставят его благородный «Ричмонд»? В обычном состоянии – не так уж и трудно, но в том состоянии, в котором находился Абдулов, этот вариант был невыполнимым.

POV Виталий.
~ Ну, что за день? Голова трещит, вся съёмочная группа смотрит так, будто у меня хвост вырос, курю какую-то хрень… интересно, чем всё это закончится? Я, конечно, иногда даю повод Рите посплетничать, но это же так, забавы ради, а то на съёмочной площадке как-то уж совсем скучно стало. Блин, надо было не подписывать контракт на четвёртый сезон, обещал же себе – на третьем – закончу! Так нет же, позволил себя уговорить… теперь и летом корячиться в этом курятнике. Хотя, может быть, так надо. Поживём-увидим. Только вот Третьяковой мои шутки, видимо, не совсем по душе, ну что она так переживает из-за сплетен Ритки? Ну, интернетовские сплетни, конечно, тоже на неё негативно действуют – она будто бы вся скукоживается от недовольства – ссутулится, пройдёт мимо, не поздоровавшись, а потом нервно курит на крыльце. Она, разумеется, старается этого своего недовольства по поводу нашей липовой общей «личной жизни» не показывать, но я-то не слепой, верно? Когда мы были ещё вместе с Ирой, я, признаюсь, тоже иногда бесился, когда Ирочка закатывала мне сцены по поводу «моей мужиковатой блондинки», на что я, ничего не отвечая, просто уходил в спальню, захлопывал дверь и сидел в тишине, куря любимые сигареты и отвечая дамочкам в возрасте и совсем ещё юным нимфеткам в «одноклассниках». Именно в такие моменты меня почему-то и тянуло туда – и там, бывало, я выплёскивал негатив. А, плевать. Пусть думают, что хотят – я такой, какой есть, и ни для кого меняться не намерен. И изменять себе тоже не намерен. Словно в опровержение предыдущей моей мысли, я опустил взгляд на сигарету, которая дотлевала в моих пальцах – как же, изменять себе не намерен…уже изменил, чёрт возьми. И ещё раз изменил. Только на этот раз уже посерьезнее – прежнее табу «курящая женщина» для меня стало безумно притягательным, просто невыносимо притягательным. Интересно, где же эта женщина сейчас ходит?.. ~

POV Лена.
~ Ёлки-палки, я когда-нибудь Рите кляп засуну в рот собственноручно. Ну, сколько можно сватать меня с этим умником? И чем сильнее я пытаюсь опровергнуть это, тем неубедительнее у меня получается. А ему как будто нравится смотреть на то, как я выхожу из себя, курю по двести раз на день, постоянно мешает мне отвлечься – появляется в тех же местах, что и я… Так. Я стала слишком много обо всём этом думать. Надо сменить обстановку, иначе я скоро помру от скуки и бессмыслицы, которая тут творится.
Решено. Сейчас проведу воспитательную беседу, и сегодня же пойду искать приключений. Пока гастрольный тур не начался, нужно урвать редкие минутки для того, чтобы немного повеселиться.
Войдя в комнату отдыха, где, по обыкновению, должен был учить сценарий Абдулов, я застыла, почувствовав знакомый запах. Абдулов, видимо, услышав, как открылась-закрылась дверь, отвернулся от окна, поворачиваясь ко мне лицом. Я заметила, что он как-то поменялся в лице и, торопливо опустив руку, в которой держал сигарету, завёл её за спину. Сквозь открытое окно просачивался весенний воздух, но даже он не мог обмануть меня – этот запах я учую из тысячи запахов.
Я решила подойти поближе.
- Курим? – медленно протянула я, по шажочку продвигаясь в его сторону. Абдулов дёрнул рукой – и сигарета из-за спины полетела вниз из окна.
- Ну, что-то типа того. Ты что-то хотела? – Абдулов, видимо, заметил, что я что-то заподозрила. Но уж я то своего не упущу.
- Может, угостишь? А то я свои сигареты посеяла, найти не могу. А у тебя козырненькие такие сигареты, подаришь девушке два грамма удовольствия? – блин, как-то пошловато звучит, да? Ну, да ладно, переживёт.
Хах, его реально передёрнуло. Я подошла ближе – так сказать, на запах.
- Я последнюю выкурил. – Врёт, вижу. Подхожу ещё ближе – уже почти чувствую его дыхание.
- Не похоже на «Ричмонд», - замечаю я, при этом стараясь выглядеть так, как невинная овечка, будто не догадываюсь по запаху, ЧТО он только что курил.
- Тебе-то откуда знать, - усмехается он, - одну выкурила и думаешь, что профи?
- Нет, просто я до самых альвеол выучила запах других сигарет, - отвечаю я, блин, неужели он действительно курил «Парламент»? Поверить не могу. – Дыхни-ка, - я практически в двадцати сантиметрах от него, тянусь носом, и, странно, но мне это не неприятно, наверное, организм, почуяв знакомый и родной до боли запах, просто не в силах реагировать на присутствие Абдулова.
- Да чего ты пристала? – округляет глаза он, как-то вздрагивает, отходит от меня, оставляя меня так и стоять возле окна с поднятым подбородком и протянутым носом. Странный он какой-то.
Абдулов быстрым шагом покинул комнату, а я, идиотка, даже не успела с ним провести «воспитательную беседу». Подошла к окну, посмотрела вниз, на одиноко лежащую на холодной земле сигарету. Нет, всё-таки, странно. Ничего не понимаю, нафига ему «Парламент»? ~
Засунув голову из окна обратно в комнату, Лена достала из пачки сигарету, села на подоконник и закурила.

Виталий, едва покинув комнату, вытер рукой взмокший лоб, губы пересохли, и он чувствовал, что сходит с ума. Она его застукала! Застукала, как он, убежденный курильщик «элитного продукта», курит её, ЕЁ «Парламент»! Дурак, вот дурак. Чёрт, сигарету выбросил на землю. Он понимал, что это паранойя, но всё-таки решил эту самую сигарету поднять и, от греха подальше, выбросить в урну. А то ведь Третьякова может и проверить – от неё можно ожидать чего угодно. Только вот лоб взмок совсем не от этого. Как только она потянулась к нему, приблизила лицо, ему как будто электрошок к груди приложили и дали команду «Разряд!». От неё пахло чем-то лимонным вперемешку с табаком пресловутого «Парламента», а ещё она красит тушью глаза. Ну надо же.
Спустившись вниз и выйдя на территорию школьного двора, Виталий быстро нашёл то место, где должна была лежать сигарета. И лежит. Поднял двумя пальцами, и выбросил в стоящую рядом урну, и в тот же момент неожиданно раздалось у него над головой:
- Палимся, - и лёгкий хрипловатый смешок, закинутые на подоконник ноги, согнутые в коленях, чуть колышущиеся от лёгкого ветра блондинистые пряди снова образуют в совокупности образ, от которого он только что сбежал. Ничего не ответив, чертыхнулся про себя, сглотнул, и быстрым шагом направился в помещение школы.

по-прежнему комментов жду очень!!!

 Отправлено: 04.08.09 00:13. Заголовок: Приветики всем))))) ..

Приветики всем))))) сорри за долгое отсутствие, отдых, знаете ли...
принесла проду...

Вечер подкрался незаметно, и к половине шестого все «Ранетки», порядком уставшие за съёмочный день, собрались в комнате отдыха перед тем, как отправиться по домам. Сегодня у них был один из последних этой весной выходных – завтра должны были начаться почти ежедневные репетиции, и каждая из девчонок думала, как бы провести эти сладкие моменты кратковременного отдыха.
Путём довольно бурного мозгового штурма было решено отправиться в боулинг, причём идея эта принадлежала Наташе (!). Вообще, обычно тихая и довольно безынициативная во всём, что не касается музыки, она в последнее время стала довольно заметной фигурой в их группе – с тех пор, как… Ладно, это, в общем-то, не так важно. Но Лена была уверена, что ещё пара месяцев – и она не удивится, если с лёгкой руки Серёжи Мильниченко их Натуся запоёт сольно.
Договорившись встретиться в восемь в развлекательном центре на Арбате, они разъехались по домам – обе Ани – на метро, Наташа с Серёжей, а Ленка взялась, как обычно, подбросить Огурцову.

Пятая за день сигарета уже вовсю дарила Третьяковой необходимый зависимому организму горький никотин, а только что приготовленная чашка кофе уже покоилась возле ноутбука, который был открыт и ждал, пока его хозяйка соизволит выбросить почти до фильтра дотлевшую сигарету и воспользуется им по назначению. Только вот докуренная пятая сигарета была вовсе не привычной, «парламентской», а благородным, может быть, липовым, купленным в магазине возле дома «Ричмондом Импайэ Эдишн». Странно, но измены себе Лена не чувствовала, лёгкий, ненавязчивый, как будто заманивающий в опасные сети непривычный вкус компенсировал все угрызения совести, которые могли возникнуть в её уставшем за целый день мозге. Стряхнув пепел в пепельницу, и выбросив докуренную сигарету, Лена отошла от окна, сквозь которое виднелись огни темнеющих улиц, и села к ноутбуку. Набрав уже знакомый адрес в строке браузера, она откинулась на спинку стула и размяла руки.
Новое личное сообщение.
Открыв окно личных сообщений, она нажала на пришедшее письмо.
«Привет. Как жизнь? Ты ничего не заказывала здесь в течение пары дней? Мне обещали сегодня заказ доставить, а всё никак не доставляют. Вот, подумал, может быть, не у меня одного такая проблема, а то мне кажется, что я удавлюсь без «Ричмонда». Не обижайся, но, если честно, меня уже достал твой «Парламент»! И так жить скучно, а от него жизнь ещё серее кажется. ». Третьякова усмехнулась.


POV Лена.
~ Ну, хоть кто-то меня веселит. Хотя, есть ещё один клоун. Теперь их двое, надо бы их познакомить. Ну, с этим клоуном я, конечно, лично не знакома…
Кажется, кто-то хотел приключений?
Сама не знаю, что на меня нашло, но я, зачем-то отхлебнув огромный глоток кофе, ответила «когтю»:
«Ну, не нравится – не кури. Жди, пока тебе твой Ричмонд привезут. Так и загнуться можно, если ты такой зависимый. Не понимаю, почему тебе так не нравится Парламент, наверное, все вы, мужики, такие. Не обижайся, я по-доброму. Наверное))
Я вот как раз сегодня еду свою серую жизнь разукрашивать, может быть, тебе тоже поможет? Если хочешь, приезжай сегодня в «Мегу», к половине девятого. Как аргумент могу выдвинуть то, что у меня есть пачка «Ричмонд», может быть, даже угощу)) В-общем, решай, придёшь – подходи к главному входу на каток – это в самом центре здания. В половине девятого. Если не придёшь, не обижусь, так что, решай сам, а мне пора. Покедос. »
Я дура, да? Сама написала, отправила, а потом подумала, что это совсем на меня непохоже. Я, конечно, человек непредсказуемый, но не настолько, чтобы, познакомившись на сайте табачного магазина с каким-то мутным субъектом, встречаться с ним спустя пару вечеров общения. Наверное, мне просто захотелось каких-то новых впечатлений. Впрочем, меня ведь никто не заставляет с ним видеться, так? Я ведь могу просто посмотреть на него издали, или даже вблизи – он-то меня не знает в лицо. Если он мне не понравится, я могу просто не подходить, так? Так. Ну, я прям - Эркюль Пуаро. Или как там его? Целую систему выстроила. Ну, вечерок обещает быть интересным. ~

Чашка кофе была наспех допита, куртка наспех надета, и, так и не дождавшись ответного сообщения, Третьякова покинула пустующую вот уже в течение недели квартиру – родители должны были вернуться со дня на день, и Лена старательно выносила мусор из пепельницы за пределы квартиры – родители, конечно, догадывались, что она курит, но прямых доказательств так ни разу не увидели – и Третьякова благодарила Бога, что и мать, и отчим были с интернетом «на Вы». Было, конечно, однажды, ещё в школе, она «пропалилась» перед братом, который нашёл в кармане своей олимпийки, которую она надела однажды на прогулку, её пачку Malboro. Но брат сокровенной тайны не выдал. Не потому, что ему было плевать на здоровье сестры, это ведь было совсем не так, а потому, что взамен Лена не рассказала маме о том, чем занимался Сережа с рыжей девушкой Мариной, когда они были на даче. Но она и так бы не рассказала – даже, если бы у Сереги не было против неё козыря в рукаве. Просто он был благодарен ей за то, что она не вмешивается в его жизнь, а она, в свою очередь, любила брата за то же самое в отношении себя.

Шумный торгово-развлекательный центр гудел в пятничный вечер – кто-то после работы приехал за необходимыми для уик-энда вещами, кто-то просто слонялся без особой цели, как это часто делают студенты, пересчитывая в кошельке остатки стипендии и гадая, хватит ли им ещё «воооон на ту прикольную штуковину». А кто-то приехал просто развеяться – именно за этим и явились сюда пятеро девчонок в чуть великоватых на каждую из них джинсах и смутно напоминающих рокерский прикид куртках.
Третьякова чуть поправила сползающие штаны за ремень, и направилась вслед за оптимистично настроенной Рудневой в сторону боулинг-клуба. Второй «спортивный» вечер подряд – давно с ней такого не бывало. Она шла, не оглядываясь по сторонам, поправила на голове чёрный гладкий ободок, оголяющий высокий гладкий белый лоб, и лишь изредка бросала взгляд в сторону центральной части зала, где прямо под высоким куполом находился открытый каток.

- Там-тадам-там, - победно заключила Женька, - я вас всех сделаю сегодня, - и улыбнулась во все тридцать два. Ещё один страйк в её исполнении убедил девчонок, что она не шутит. Третьякова чувствовала себя лишней здесь – в боулинге она была полным профаном. Вот если бы они были в бильярде…она бы показала им всем, где раки зимуют! Задумавшись над тем, что этот вечер, судя по всему, будет даже менее «спортивным», чем вчерашний, Лена опустила взгляд на часы – без двадцати девять. Без двадцати девять?! Чёрт, опоздала! Ничего не объясняя девчонкам, которые сейчас были заняты созерцанием того, как миниатюрная Руднева, высунув кончик языка вбок, пытается ровно запустить шар, быстрым шагом покинула помещение, оставив на диване свою сумку, чтобы девчонки, заметив, что её нет на месте, не подумали, что она ушла насовсем.
Прихватив с собой только пачку «Ричмонда», она направилась к катку.

POV Виталий.

~ Идиот. Какого хрена я вообще сюда припёрся? Нет, я, конечно, понимаю, хотелось отвлечься. Но не таким же способом! А вдруг она мне не понравится? Хотя… я ведь могу просто посмотреть на неё издалека…или вблизи. Она ведь не знает меня в лицо, так? И если не понравится, то просто не подойду – она ведь написала, что не обидится, если я не приду. Ладно, приехал, значит, приехал. Сяду-ка вон туда.

Прошло уже десять минут, а она так и не появилась. Может быть, передумала? Неудивительно. Хрен поймёшь этих женщин! Не знаю, что заставило меня согласиться на эту встречу – неудачи в личной жизни, прочно засевшая в ноздрях смесь запаха лимона и «парламентского» табака, или острое желание выкурить любимый «Ричмонд». Но по третьей причине ехать было глупо, потому что как только я вышел из дома, то столкнулся с курьером, который в аккуратной тёмно-коричневой обёртке с золотым тиснением на ленте, соизволил-таки доставить мне блок моих любимых сигарет. Кинув блок на соседнее сидение автомобиля, перед этим достав одну долгожданную пачку, я просто сел за руль и направился сюда. Зачем, спрашивается? Просто стало интересно посмотреть. Посмотреть на девушку, которая рассуждает в такой знакомой мне манере.
Я достал сигарету, и, наплевав на то, что здесь нельзя курить, поджёг её кончик и затянулся. Лучше бы я этого не делал – как только мои глаза в очередной раз прочёсывали окрестности центральной части торгово-развлекательного комплекса, мой взгляд наткнулся на знакомую светлую голову, которая тоже, казалось, что-то высматривала, и я сам не заметил, как проглотил слишком большую порцию дыма и поперхнулся им.
Вот это прикол. Или как там говорят? «Ирония судьбы». Она сидела боком ко мне в открытом кафе неподалёку от центра огромного помещения, закинув ногу на ногу и подкуривала сигарету, какую именно, разглядеть было трудно – я находился слишком далеко. Интересно, что она тут делает?
Наплевав на возможно срывающуюся встречу со своей «подругой по переписке», я встал со скамейки и направился в направлении вальяжно восседающей на пластмассовом стуле Третьяковой.~

Не пришёл. Впрочем, Третьякова испытала даже некоторое облегчение. Ей уже что-то совсем не хотелось ни с кем заводить знакомств. Возле входа на каток так никто и не объявился, и она, поднеся огонёк к белоснежной сигарете, закинула ногу на ногу и снова обвела взглядом зал. Ничего интересного. Видимо, придётся вернуться к девчонкам. Сделав ещё пару не очень глубоких, но от того не менее приятных затяжек, она потушила сигарету о дно стеклянной пепельницы и встала, задвигая невысокое пластмассовое кресло под стол.
- Куда торопимся? – услышала она откуда-то сбоку знакомый голос и, обречённо вздохнув, обернулась.

комментарии всё там же... http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-20-00000017-000-140-0-1247338303

 Отправлено: 08.08.09 02:37. Заголовок: Приветик, дорогие! П..

Приветик, дорогие! Простите меня, бесстыжую, за долгое отсутствие...работа, знаете ли...
ну, а вот и прода:

POV Лена.

~ - Куда торопимся? – услышала я, и машинально придала лицу равнодушное выражение – я уже догадывалась, кому принадлежит этот чуть насмешливый голос, и меня снова настигло чувство, что этот человек меня преследует.
- Что ты тут делаешь? – Спросила я так, будто «Мега» - моя собственность, и он нагло в неё вторгся. Он мягко улыбнулся. Если честно, от этой, то ли отеческой, то ли вообще какой-то непонятной улыбки мне стало как-то не по себе. В душу начинало закрадываться немного странное чувство – будто мы с ним не просто так сталкиваемся в самых неожиданных местах. Так вот, он улыбнулся, оглядел меня с головы до ног – вот этот его взгляд всегда бесил меня. Чувствуешь себя, как товар в магазине. Так. Стоп. Товар в магазине? Который как бы выбирают перед покупкой? Да, именно такой у него взгляд. А ведь раньше он смотрел на меня, как на экспонат кунсткамеры… Мне всегда казалось, что он нарочно ищет какой-либо недостаток, и, найдя его, начинает мне на него указывать. А сейчас… он смотрит так, будто даже не пытается его искать, будто любуется. Чёрт, так и знала, что неспроста Абдулов любит «Ричмонд», видимо, туда что-то подмешивают, наверняка какие-нибудь галлюциногены. Иначе почему ещё мне кажется, что он как-то по-другому на меня смотрит?
- Да вот…приехал за этим, ну, как его… - кажется, будто он судорожно пытается придумать, за чем же он сюда явился.
- За чувством юмора? – Подсказала я, не без удовольствия заметив едкую ухмылку на его лице, - Так тебе вперед и налево, там как раз на развес продают. Возьми побольше, а то вдруг не хватит до вечера.
- Тогда тебе – со мной, - парировал Абдулов, - теряешь хватку, Елена Николавна. – И снова показал мне все свои тридцать два, а то и тридцать три.
- Ладно, один-один, - сдалась я, но сдалась для видимости, зная, что если сейчас начать с ним спорить, то закончится это нескоро.
- Так куда направляешься? – снова поинтересовался он, по прежнему стоя ко мне лицом, а я к нему всё ещё стою полубоком.
- В боулинг, меня там девчонки ждут, - попыталась отделаться от него я, но, по-видимому, попытка не прокатила.
- О, сто лет в боулинг не играл, - заметно оживился он. Потёр ладонь о ладонь и добавил, удивленно взглянув на меня. – Ну, чего стоишь? Пойдём!
- Ой, господин всемогущий, Вы ещё и в боулинге профи? Шары поменьше, шары побольше, действительно, какая разница, - хмыкнула я, стараясь всем своим видом показать, что мне дела нет до его талантов.
- Так может говорить только тот, кто абсолютно не интересуется боулингом и играть в него не умеет, - в свою очередь, усмехнулся он, и, легонько прищурившись, спросил: - Не умеешь, да?
- Ещё как умею, - сама не знаю, зачем, соврала я, видимо, всё-таки ещё надеясь на то, что он передумает.
- Ну, вот и проверим, - ухмыльнулся он, зачем-то взял меня за локоть он, заставляя двинуться с места, и тут его взгляд задержался на чём-то, находившемся у меня за спиной.
- Опа-опа, Америка-Европа… Это что ещё такое, Третьякова? Что я вижу? – Его брови взметнулись вверх, он отпустил мой локоть, наклонился чуть вперед, пытаясь достать что-то у меня из-за спины. И я, к сожалению, догадывалась, что. Блин, ну и дура… А ещё говорила, что он «пропалился». Теперь я. Интересно, что он скажет дальше?
Отняв руку от пепельницы, стоявшей на столе, он снова встал напротив меня, держа в пальцах крохотный окурочек с ленточкой с серебристым тиснением на белом фильтре.
- «Richmond Empire Edition», - победно заключил он, ухмыляясь и с вызовом посмотрел на меня.
- Спасибо, я в курсе, - усмехнулась я, - и что тут такого? Ты ведь курил «Парламент», я же знаю.
- Ладно, я курил «Парламент», - признался он с таким видом, будто я не догадывалась об этом.
- Я, вообще-то, не спрашивала, а утверждала, - усмехнулась я. – Одно меня удивляет, Виталий Зинурович, что Вас подтолкнуло к такому чрезвычайному поступку? – Мне действительно было интересно, почему он вдруг решил купить сигареты подешевле. И мало того, именно МОИ сигареты.
- Просто у меня закончились мои, и я купил первое, что под руку попалось, - оправдался он. Странно, непохоже на Абдулова. Чтобы он, да первое, что под руку попалось! Вечно он чего-то не договаривает. Ну да ладно.
- А свои ты, значит, купить не мог? Они, между прочим, в крупных магазинах есть. – Помахала своей пачкой «Ричмонда» я, обосновывая свои слова.
- Глупая ты, Третьякова, - улыбнулся он, чёрт, опять улыбка какая-то странная, нет, по-любому, галлюциногены в этом «Ричмонде»… - ТАКИЕ сигареты в обычных магазинах не покупают. Их заказывать нужно в специализированных, предназначенных для серьезных покупателей, магазинах, и заказывать следует блоками. - Ну вот, снова лекции… - Я вот как раз свой заказ сегодня получил, буквально минут сорок назад. – Добавил он, демонстрируя мне свою пачку. Странно, ничем не отличается от моей. Но кто знает, может быть, он действительно прав?
- Ладно, хватит лекции свои тут мне читать, я сюда не за этим приехала, - не слишком грубо? Слишком? Ну, ничего, переживёт.
- Вот что ты такая хамка, а, Елена? Эх, некому тебя манерам поучить, - снова усмехнулся он, но как-то по-доброму, что ли. Не так как раньше. Может, это он такой добрый, потому что ему его сигареты доставили? Вот, что с людьми зависимость делает! Не зря, видать, Минздрав предупреждает…~

- Я – не хамка, я просто излишне искренняя, - с усмешкой отозвалась Лена, и Абдулов, поймав на её зрачках блик от свисающей в углу зала лампы дневного света, положил окурок обратно в пепельницу, и, снова аккуратно взяв её за локоть, подтолкнул в сторону боулинг-клуба:
- Идём. Порвём их всех.
Третьякова как можно деликатнее высвободила локоть из его пальцев и, ускорив шаг, направилась в нужную сторону.


POV Виталий.

~ Боулинг? Года полтора, наверное, здесь не появлялся. В бильярд я, конечно, играю намного дольше, чем в боулинг, но в боулинг тоже играю вполне сносно. Баловался когда-то, ещё когда во МХАТе учился. Впрочем, достиг неплохих результатов.
Когда я увидел в пепельнице ослепительно белую сигарету со знакомым серебряным тиснением на ленте возле фильтра, я почему-то обрадовался. Не могу сказать, чему именно я обрадовался, но какая-то причина, определенно, была. Может быть, мне польстило то, что она прислушалась к моему мнению и не пожалела. Так или иначе, но мне показалось, что, купив эту, пускай и левую, пачку «Импайэ Эдишн», она стала ко мне немного ближе. Глупая мысль, знаю. Но что есть, то есть.
Когда мы вошли в зал боулинга, на нас устремились удивленные взгляды оставшихся четырёх «Ранеток», очевидно, они удивились моему присутствию. «Не поверите, девочки, я сам своему присутствию здесь удивляюсь», - хотелось сказать мне. Но вместо этого я бодренько поприветствовал уже порядком разгоряченных игрой девочек:
- Физкультпривет спортсменкам, - искренне улыбнулся я. Что-то я сегодня щедр на искренность. Хорошо всё-таки, что «Школьница» уговорила меня прийти сюда, жизнь действительно стала немного красочнее, ну, или, по крайней мере, серости в ней поубавилось. Жаль, что сама не пришла. Хотя нет, не жаль. Не жаль по вполне понятной причине. ~

- Здрасте, - нестройным хором голосов отозвались девчонки и, Женька, всё ещё держа в руке огромный зеленый шар, повернулась к появившейся парочке.
- О, привет! Играть будешь? – заметно было, что рыжая бестия ЕвгенияСанна была явно в ударе, об этом говорили как азартный блеск в её синеглазом взгляде, так и поза, выражающая нетерпение и полную боевую готовность.
- Буду! – ответил Абдулов, беря в руки красный шар и вставая на соседнюю дорожку. – Ты первая, - уступил он лучезарно улыбающейся девушке.
Женьку не нужно было просить дважды. Отведя руку с шаром назад, она сделала несколько быстрых шагов и запустила шар по чётко запланированной в кудрявой голове траектории. Страйк.
Виталий чуть поджал губы и приподнял брови, как бы выказывая ей свой «респект», и повторил её движения, при этом резко затормозив на пуске. Шар пошёл ровно, почти идеально, Женя присвистнула. Страйк.

Третьякова проследила за тем, как Абдулов сосредоточенно запустил шар, проследила траекторию движения шара, невольно посчитала сбиваемые кегли. По привычке хмыкнула. Интересно, если ли вид спорта, в котором бы Абдулов был ну просто нулём без палочки?! Пусть покажут ей этот вид спорта, и она, не задумываясь, станет в этом виде спорта профи. Просто для того, чтобы утереть ему нос.

- Лен, ну, покажи класс, - махнул головой в сторону кеглей Абдулов, потирая руки, которыми сейчас только что совершил великолепный бросок.
Третьякова немного стушевалась.
- Ой, давайте лучше на две команды по трое разделимся, а? – предложила Женя, у которой, видимо, пунктом «Х» стало выиграть схватку с Абдуловым. Ещё бы, их ведь из всей присутствующей шестерки, было только двое, кто был с огромными гладкими шарами на «Ты».
- А давайте, - поддержал идею Виталий, - только у меня встречное предложение. Мы с Леной будем в одной команде, а вы вчетвером – в другой. Ну, чтоб силы были равные, - предложил он, зная, что спортивная злость Третьяковой и его мастерство могут сулить им победу. Тем более, что она сама хорошо играет. Огурцова с сомнением посмотрела на него, потом на Лену, которая молча глотала смех, и, обведя глазами девчонок, ответила:
- Ну, пусть будет два на четыре.



комменты, комменты, комменты! ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000220-000-0-0-1249634453

 Отправлено: 10.08.09 01:56. Заголовок: Условились играть до..

Условились играть до пяти очков. Команда, которая первая сбивает больше кеглей в каждом сете, получает очко.
Первый участник делает попытку сбить все кегли, и, если страйка не происходит, то добивает следующий игрок. Количество попыток равняется количеству участников в команде. То есть, у команды рыжеволосой бестии Огурцовой было четыре попытки, а у команды Абдулов/Третьякова, в которой вторая составляющая была практически бесполезной, - было по всего две попытки на сет.

Женя пробивала первой – неудивительно. Кто же ещё? Огурцова оглянулась на самоуверенно сложившего руки на груди Абдулова и запустила шар. Почти страйк - осталась стоять всего одна кегля между центром и правым бортом дорожки. Пришла очередь противоположной команды. Первым, в противопоставление Огурцовой, бил Абдулов. Осталось стоять две кегли. Женька победно хмыкнула. Пришла очередь команды Огурцовой. Руднева взяла худенькими руками огромный тяжёлый шар и неумело запустила его по дорожке. Разумеется, эту единственную несчастную кеглю она не сбила. Женя поджала губы. Но зато её утешал один очень смешной факт – Третьякова абсолютно не умеет играть в боулинг. Более того, сегодня она здесь во второй раз в жизни. То есть, пара-тройка неумелых бросков, совершённых ею в прошлый раз, полгода назад, были всем её «стажем» в этой немудрёной игре.
Абдулов остался доволен неудачей Огурцовской команды и вручил Третьяковой огромный синий мяч. Та, неуверенно посмотрев на него, засунула пальцы в отверстия шара и уставилась на маячившие впереди две несбитые Абдуловым кегли. Замялась.
- Ну, чего стоишь? – Тихо спросил он, заметив её замешательство, - бей!
- Эм….- Третьякова глуповато улыбнулась, стараясь сдержать смех, граничивший с чувством жуткого стыда: - Я играть не умею.
Виталий хмыкнул.
- Ладно, шутку оценил. Бей, говорю, - кивнул он в сторону кеглей.
- Я не шучу, Абдулов. Я действительно не умею играть в боулинг, - уже посерьезнев, отозвалась Лена, чувствуя, что Абдулов потихоньку обалдевает.
- Как это не умеешь?! Ты же говорила… - по его растерянному лицу Третьякова поняла, что он действительно не ожидал подобного поворота событий.
- Мало ли что я говорила? А если бы я сказала, что Земля – плоская, тоже бы поверил? – начала потихоньку выходить из себя Лена, кладя на пол шар и складывая руки на груди, готовясь к перепалке.
Девочки поняли, что это – надолго, и Женя, зная, что в спор этой парочки лучше не вмешиваться, потащила остальных выпить колы.
- Блин, причём тут Земля?! – закатил глаза Абдулов, тоже складывая руки, повторяя её движение. – Твоя аналогия даже не логична! Блондинка, что тут скажешь, - хмыкнул он, с удовольствием отмечая, что сумел пробудить в Третьяковой спортивную (ну, или не совсем спортивную) злость. Судя по тому, как сузились её глаза, а ладони, сложенные в упрямом жесте, сжались в кулаки, она была достаточно взвинчена.
- Абдулов, ты напрашиваешься, - угрожающим голосом протянула она, беря шар оттуда, куда его положила и переложила его с ладони на ладонь.
Виталий перевёл глаза с её лица на шар, который она держала в руках, и снова на её лицо. Улыбнулся.
- И что ты сделаешь? – просюсюкал он, чуть покачнувшись из стороны в сторону, - вот только не надо тут так угрожающе шар из руки в руку перекатывать, всё равно обращаться с ним не умеешь. А спортинвентарь в руках…эээ…человека, который совсем не смыслит в данном виде спорта, превращается в смертельно опасное оружие. – И сделал попытку забрать у неё огромный синий шар.
Но Лена шар не отдала, ловко увернувшись в другую сторону, и его рука задела её локоть. Он вернул руку на место. Лена, в свою очередь, снова повернулась к нему.
- А может, я только этого и добиваюсь, - усмехнулась она, подбросив на пару сантиметров тяжеленный шар, и, заметив, как Абдулов инстинктивно убирает выставленную вперед ногу, со смешком добавила: - Да ладно, расслабься. Ну, научи, раз ты такой умный! – Она добровольно протянула ему шар, надеясь, что он сейчас покажет ей пару образцовых страйков, а она, как прилежная ученица, после продублирует его движения.
Абдулов удивленно хмыкнул – неужели сама Третьякова просит его о помощи?
- Ну, смотри, ты сама предложила. – После этих слов у Лены почему-то засосало под ложечкой. В этот момент она почувствовала, что просто демонстрацией пары образцовых страйков не ограничится. Мяч из её рук он не взял. Вместо этого он отвернулся, и, ища глазами кого-то, по всей видимости, нашёл, кого искал. – Девочки, мы готовы!
Лена посмотрела на него, как на сумасшедшего, и уже хотела было возмутиться, но он, подняв руку, дал ей понять, что делать это бессмысленно. Кудрявая Женькина голова уже появилась неподалёку, и остальные девчонки остановились рядом с рыжей ранеткой прямо возле своей дорожки.
- Ну, тогда пусть Ленка бьёт, а то что-то первый сет затянулся, - усмехнулась она, зная, что сейчас их ждёт созерцание Ленкиных потуг, направленных на то, чтобы сбить две несчастные кегли.
- Только у нас одно маленькое условие будет, - Абдулов поднял руку и сузил расстояние между указательным и большим пальцем до какого-нибудь сантиметра, показывая, насколько маленьким является его условие. – Так как выяснилось, что Лена, - он обернулся, взглянув на хмурую Третьякову, стоящую у него за спиной, и снова повернулся к девчонкам, - совсем не умеет играть, я буду помогать ей. Так сказать, направлять по мере возможности. Вы не будете против? – Приподнял он брови, засунув руки в карманы тёмных брюк.
Девчонки переглянулись. Женя бросила короткий взгляд на изо всех сил мотающую из стороны в сторону головой Третьякову, и, поняв, что игра может стать гораздо более интересной, чем могла показаться сначала, ответила, сделав невинное лицо:
- Удачи в обучении, - взяла в руки красный шар в ожидании Лениного броска.
Третьякова, сделав страшные глаза, поджала губы и провела по горлу ребром ладони, упираясь взглядом в невинную овечку Женьку, которая, казалось бы, совсем недавно помогла ей отомстить этому индюку, а сегодня – бессовестно сдала её ему с потрохами. Та лишь задорно улыбнулась в ответ, показала язык и прислонила мяч к красной футболке, отставив ногу в ожидании Ленкиного «страйка».

POV Лена.

~ Убью, заразу. Удивляюсь, как Женька легко меня сдала. Вот коза. Ну, ничего, я её ещё отблагодарю.
Абдулов так деловито повернулся, подошёл ко мне, посмотрел как-то оценивающе и указал рукой, как бы приглашая меня совершить бросок. Я, разумеется, послушалась – что мне ещё оставалось делать? Упереться, как баран? Ну, это я могу. Но тогда с меня будут ржать ещё больше, чем если я просто сделаю никчёмный бросок.
Я подошла к дорожке, отошла на несколько шагов. Абдулов догнал меня, добавив:
- Подожди.
- Чего? – устало откликнулась я, останавливаясь.
- Ты шар неправильно держишь. – Указал взглядом он на мои уже измученные скрючившиеся на огромном мяче пальцы.
- А как надо, товарищ «самый умный»? – Ну не могу я, не могу просто взять и сказать со смиренным видом: «А как надо правильно?»
- Поворачивайся к дорожке, - сказал он. Я нехотя подчинилась.
- И что дальше?
Он встал сзади. Мне стало почему-то неловко, когда я поняла, что за его манипуляциями и моим лицом сейчас следят как минимум четыре пары глаз. Подушечками пальцев коснулся тыльной стороны моей ладони, в которой я держала шар. Блин, почему он выскальзывает из рук? Ээээй, стой, ты куда?! – я с трудом удержала шар, и Абдулов всё также стоя в нескольких сантиметрах от моей спины, на ощупь поправил мне пальцы, которые были неумело вставлены в отверстия шара.
- Теперь быстро шагай вперед, почти бегом, расслабляй руку и запускай шар. – Услышала я из-за спины, коротко кивнула, и, радуясь, что могу теперь свободно отдалиться от него на приличное расстояние, пробежалась, и шар, всё-таки не послушавшись меня, выскользнул на дорожку и быстро съехал на бортик. Удар не удался.
Я обернулась, и, столкнувшись со снисходительным взглядом, недовольно хмыкнула, отходя на три метра к красной в белую крапинку стене.
Снова тот же ритуал – попытка Нюты, - и кегля сбита. Первый сет, что неудивительно, выиграла команда соперников. ~

Новый сет – и новая попытка. Пришла Наташина очередь бить. Она разбежалась, бросила шар – три кегли остались стоять, остальные молчаливая ранетка всё-таки умудрилась сбить. Впрочем, Абдулову это показалось достаточным основанием для победы в этом сете. Он сделал несколько шагов и привычным движением запустил шар – страйк. Третьякова облегченно вздохнула – не придётся «учиться». По крайней мере, в ближайшую минуту.
Сет третий. Женькина очередь. Страйк… Лене тоже нужно сбить все – добивания в этом сете в любом случае не будет – Женька и так сбила уже все свои кегли.

Третьякова понимала, что это – невозможно. А ещё отчётливее она понимала, что снова не удержит шар в руках. Только вот никак не могла понять, почему.
Лена взяла шар в руки, и уже направилась было к дорожке, но Абдулов снова остановил её.
- Стой.
- Что ещё?
- Я научу тебя правильно запускать шар. Ты его в прошлый раз просто выронила, а не запустила.
- У меня руки вспотели, - отозвалась Третьякова чуть раздраженным, но всё-таки почти спокойным голосом.
- Почему?- удивлённо поинтересовался Виталий, непонятно прищурив глаза.
- Откуда я знаю? Обмен веществ такой, - буркнула Третьякова, которой совсем не нравилось то выражение лица, с которым он только что вопросительно посмотрел на неё.
- Ладно, биолог-анатом, становись в боевую позу, сейчас научим. – Развернул её спиной к себе, подтолкнул к черте, разделяющей поле для разбега и непосредственно дорожку, и чуть надавил на спину, чтобы она наклонилась. Третьякова обалдела от такой наглости:
- Э, я и сама в состоянии наклониться, руки свои не распускай, - наклонилась ниже, чуть приседая на одно колено.
- Я ещё не распускал, - усмехнулся мужчина, и Лена невольно сглотнула – что он себе позволяет?!
Он встал чуть сзади и сбоку и, одной рукой обхватив её талию, чтобы она стояла ровно, другую положил на её кисть, в которой она держала шар. Почувствовав, как она трепыхнулась, чуть сильнее сжал её талию, спрятанную под полосатым сине-белым джемпером, и потянул её ладонь на себя. И даже не шелохнулся, когда услышал, как она, с трудом удерживая шар в моментально вспотевшей ладони, прошипела так, чтобы слышал только он:
- Руки убери, я сама.
- Ага, и допустить, чтобы мы проиграли Огурцовой и её детскому саду? Дудки, - услышала она довольно жёсткий, но такой же негромкий ответ и замерла – тепло его ладони, обхватывающей талию, кажется, передалось её коже и сейчас медленно растекалось по направлению к животу и позвоночнику. По телу мгновенно пробежал озноб.
- Не трясись.
- Я не трясусь.
- Трясёшься. – Уже почти шёпотом.
- Курить хочется.
- Сейчас забьёшь, и покурим вместе. – Ухо обжигало дыхание, поступающее с каждым его негромким словом, сказанным в десяти сантиметрах от её лица. Третьякова сжала зубы и, стараясь говорить ровно и как можно более равнодушно, произнесла:
- Покончим с этим. И курить я пойду. Одна.
- Как скажешь. – Его немного нервный ответ, резкий рывок рукой, так, что Лена почувствовала дискомфорт, когда разогнулся её и его локоть. Она нетерпеливо сбросила его руку со своей талии, и, не дожидаясь, пока шар достигнет цели, стянула со спинки дивана куртку и, не обращая внимания на удивленные взгляды девчонок, направилась к выходу.

 Отправлено: 14.08.09 01:38. Заголовок: Привет, родненькие! ..

Привет, родненькие! вот, практически приползла к вам с продой...
на комментики отвечу завтра, не обидитесь? я очень рада, что вы со мной, целую вас

Лена шла сквозь огромный центральный зал, по пути доставая сигаретную пачку из кармана куртки. Запутавшись в подкладке кармана, она еле-еле выудила из него гладкую серебристую упаковку-портсигар. Едва будучи извлеченным, он тут же выскользнул из пальцев и полетел на гладкую чистую плитку торгового центра. Зло чертыхнувшись, Третьякова наклонилась, подняла пачку и ещё более быстрым шагом направилась к выходу из помещения – здесь курить не хотелось – а, точнее, ей просто хотелось «мозги проветрить».
Вышла из центра, подожгла сигарету, и, с удовольствием, нет, даже с каким-то остервенением, вдыхая горький никотин, неспешно отошла от главного входа на несколько шагов в сторону, чтобы не мешать выходящим из центра людям.

POV Лена.
~ Нет, я так не могу. Вроде бы и не распускает руки, и вроде как распускает! А упрекнуть-то вроде и не в чем – он ведь меня «учит»! Так и чешутся руки ему по морде заехать! Интересно, ему весело от того, что он вот так вот надо мной издевается, на ухо мне что-то шепчет, прижимается? Интересные у него развлечения – то он мне лекции читает, то дуррой выставляет перед всей съёмочной группой, то лапами своими прикасается. Такое ощущение, что ему не хватает личной жизни – и из-за этого он лезет в чужую. Иначе зачем ему необходимо заставлять меня выходить из себя, пытаться выбить меня из колеи? Если честно, я уже порядком от этого устала. Надо завязывать с этими постоянными нашими «пересечениями», ни к чему хорошему это не приведёт. Либо я ему в морду всё-таки дам, либо он…а что он мне может сделать? Ха, да у меня преимущество! Всё-таки хорошо быть девушкой. Значит, возьму и скажу ему, чтобы больше ко мне не приближался. Не знаю почему, но меня мутить начинает, когда он близко. Причём мутить как-то странно – не в желудке, а где-то в районе пупка. А может, это просто проблемы с пищеварением?
Чёрт, сигарета погасла. Да, определённо, сегодня не мой день… Вот как, как, скажите на милость, может погаснуть сигарета, которую я исправно курю в полное отсутствие ветра? Если бы сейчас здесь была Женька, она точно бы сказала, что это – знак. Она любит всякую подобную фигню – типа знаки, судьба и суеверия. Никогда не проедет на скейте там, где ей перешла дорогу чёрная кошка. Ну, не глупая ли? Хотя, это даже мило. ~

Она подожгла новую сигарету и снова сделала затяжку – горьковатое тепло заскользило под кожей, как будто обволакивая тело от лишних стрессов, неприятностей и дурных мыслей, как бы облекая в невесомую оболочку.
- Ты разве не чувствуешь? – услышала она спокойный, но с лёгкой ноткой иронии голос справа от себя.
Вздрогнула от неожиданности, повернулась, сверкнула в полутьме серебристой сталью глаз, и недоуменно, но как-то осторожно спросила:
- Чего?
Абдулов помедлил секунду, блестящими от тусклого света фонарей глазами всматриваясь в её лицо сквозь пелену только что выпущенного ею же дыма, и, без улыбки, без какой-либо эмоции в голосе или взгляде, ответил:
- Они пахнут совсем не так. Они – липовые.
Третьякова, которой понадобилась целая секунда, чтобы понять, о чём ей говорит Абдулов, с раздражением в голосе отозвалась, отгоняя от пупка противное мутное чувство, как будто тот бутерброд, который она съела дома, никак не мог понять, куда ему необходимо направиться – вниз или вверх:
- Я, кажется, сказала, что курить пойду одна.
Виталий удивлённо приподнял брови, однако, не улыбнувшись, и, всё тем же спокойным и бесстрастным голосом ответил:
- А ты и пошла одна. А я вышел позже. И я, как видишь, не курю. Так что кури себе одна на здоровье. Только вот куришь ты – полную фигню. Сколько тебе повторять, Лена, что скупой – платит дважды. Поскупившись сегодня на пачку нормального «Ричмонда», завтра ты можешь почувствовать, что в горле появляется противное жжение, а в носу – стойкий, ничем не перебиваемый запах. – Он отвернулся, став в профиль, и посмотрел на огни далёкой трассы. – Не злись на меня, Лен. И не начинай сейчас спорить или язвить. Я ведь этого всё говорю не потому, что хочу указать тебе на твою неграмотность в этом деле, а потому, что не хочу, чтобы тебе было плохо.
Третьякова бросила быстрый взгляд на его лицо, пользуясь тем, что он её не смотрит на неё в упор – какие-то странные, равнодушные и спокойные, неподвижные черты лица, осмотрела полностью - засунутые в карманы брюк руки, напряжённая поза, ровно стоящие ноги, безукоризненная осанка. Что-то в нём изменилось, всё-таки изменилось – стоящий перед ней человек был уже не тем Виталиком, который поучал только от нечего делать, который постоянно пытался навязать свой авторитет и переделать всех вокруг себя по своему образу и подобию. Или он – всё тот же? Вроде бы, он остался прежним. Только его постоянные перепады настроения и непонятные колебания эмоций, то он – наглый, расчётливый и эгоистичный, то – равнодушный, уставший, апатичный. То нервный и импульсивный – то спокойный, уверенный и вполне дружелюбный. Какой он сейчас? Наверное, что-то между вторым и чётвертым вариантами. Лена снова затянулась. Посмотрела на сигарету, потом на стоящего рядом Абдулова, который, видимо, всё ещё обдумывал, стоило ли произносить последние три предложения, судя по тому, как он с прищуром вглядывался в даль ночных огней, играя желваками. Выбросила сигарету на землю, несмотря на то, что неподалёку находилась урна, стоило только сделать три-четыре шага в сторону - и можно было не загрязнять окружающую среду. Но отходить не хотелось, глупо, но ей показалось, что своим любым заметным движением она может помешать ему думать, отвлечёт, собьёт с мысли. Отругав мысленно себя за проявленную на мгновение слабохарактерность, она всё-таки произнесла:
- Ты говорил, что тебе доставили блок твоего «настоящего» «Ричмонда», может быть, дашь тогда, сравнить и разницу почувствовать? – Абдулов отвлёкся от созерцания чего-то там вдалеке, и направил на неё удивлённый взгляд. – Я не язвлю и не иронизирую. Я действительно хочу почувствовать разницу. – Она посмотрела на него удивительно спокойным и сосредоточенным взглядом, и Виталию даже показалось, что она выпила успокоительное, пока он не видел – в её глазах исчезли те стальные злобные искорки, а на вид она уже не выглядела такой нервной.
- У меня в машине лежит весь блок. Пойдём, я тебе пачку дам. Вот увидишь – привыкнешь и уже не захочешь курить ничего другого. Гарантирую, - улыбнулся одним взглядом.
«Нет, всё-таки четвёртый вариант», - не без удивления подумала Третьякова и последовала за мужчиной в сторону автомобильной парковки.
Они подошли к его автомобилю, Абдулов открыл водительскую дверь, потянулся за коробкой, стоявшей на пассажирском сидении, поставил её на водительские кресло, и достал оттуда красивую упаковку, на вид ничем не отличавшуюся от упаковки третьяковского «Ричмонда». Лена опустила взгляд на фирменную коробку, покоившуюся на водительском сидении и снова перевела взгляд на протянутую ей пачку. Потом, как будто обжёгшись взглядом о серебристый портсигар, снова с крохотной толикой паники метнула взгляд на коробку. В голове послушно сцеплялись в крепкую цепь отдельные звенья случайных (а случайных ли?) фактов и атаковали Ленин мозг всё новыми и новыми догадками. Вытерев ладонь о ткань штанов, она взяла из рук Виталия протянутую пачку и, наблюдая за тем, как он закрывает дверь авто, а после – оборачивается, как бы в попытке удостовериться, что она всё ещё держит в руках пачку, а не выбрасывает её в первую попавшуюся урну, Лена в оцепенении пыталась убедить себя, что три совпадения – это ещё не закономерность. Но мозг упорно доказывал обратное.
Абдулов, вечно грузивший её своим «Ричмондом» и доброжелатель «коготь» со своим ненавязчивым советом… «коготь», жалующийся на то, что курит Парламент потому, что ему никак не доставляют Ричмонд и Абдулов, который, как подросток, прячет за спиной «палевную сигарету», а сейчас говорит, что ему только что доставили его любимые «элитные»… Абдулов, оказавшийся сегодня в «Меге» «совершенно случайно»… ещё этот «скупой», который «платит дважды»…и, наконец, блок «Ричмонд Импайэ Эдишн» в коробке магазина «Мир табака»! Нервно сглотнув, Третьякова невольно попятилась. Абдулов, заметив это странное движение, озабоченно сдвинул брови:
- Что-то не так?
- Нет, всё нормально. Спасибо за сигареты. Я деньги верну, у меня в сумке, в зале. – Поспешила придать лицу беспечное выражение Лена, и, кажется, ей удалось убедить Абдулов в своей беззаботности.
- Гусары с женщин денег не берут. – Ухмыльнулся-таки Абдулов, но снова улыбнулся взглядом: - Забудь, Третьякова. Это подарок твоим альвеолам от меня. Доигрывать пойдём или как? – Спросил он, складывая руки на груди и в упор смотря на Лену, стараясь по её мимике предугадать её ответ.
Но та лишь пожала плечами, ответила с равнодушным выражением лица:
- А у нас есть выбор? – и, повернувшись, направилась к входу в торговый центр, чувствуя спиной внимательный, насквозь пронизывающий душу синий взгляд.


местро встречи изменить нельзя ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000220-000-0-0-1249634453

 Отправлено: 15.08.09 17:51. Заголовок: Всем приветики)) Р..

Всем приветики))


Разумеется, третий сет они проиграли. Три кегли, оставшиеся стоять после Третьяковско-Абдуловского удара обрадовали Огурцову и, даже когда Лена в немного неадекватном состоянии покинула зал, Женька упорно делала вид, что не заметила нервозности, с которой та стащила куртку с дивана. Пусть сами разбираются.
Осталась она невозмутимой и тогда, когда Абдулов покинул зал – Женя была практически уверена, что он снова прошёл прочищать мозги их своевольной басистке.
Но когда они вернулись практически вместе, Огурцова не смогла сдержаться и удивлённым взглядом уставилась на Лену, у которой лихорадочно блестели глаза, а руки, будто сами по себе, то и дело подкидывали на пару сантиметров серебристую пачку сигарет. Абдулов же, напротив, казался абсолютно спокойным, даже мягким – его взгляд был каким-то отсутствующим, не фокусирующимся на чём-либо конкретном. Он будто бы что-то обдумывал, что-то, одному ему понятное. Женя, решив хоть как-то растормошить обоих, громогласно заявила:
- Два-один, господа, - и солнечно улыбнулась. – Продолжим?
- Продолжим, - уверенно отозвалась Ленка, бросая на спинку дивана куртку и, заодно, портсигар. – До пяти играем?
- Так точно, - ответила Женька, бросая взгляд на болтающую по мобильнику Рудневу и на жующих за столиком что-то похожее на гамбургеры Нюту и Наташу.
Третьякова обернулась, и, встретившись глазами с Абдуловым, чуть приподняла подбородок, как бы спрашивая: «Готов»? Виталий кивнул и отошёл к дорожке.
Женя позвала девчонок, и, когда они наконец подтянулись, игра продолжилась.
Сет четвёртый – Руднева взяла в руки шар. Бросок – три кегли остались стоять неподвижно, в то время, как остальные послушно загрохотали под натиском мяча.
Абдулов, улыбнувшись рыжей «капитанше» команды-соперника, взял шар, разбежался и запустил – все кегли сбиты.
Итак, счёт сравнялся.
Нюта старалась, как могла – и всего одна кегля, оставшаяся в вертикальном положении, была тому доказательством.
Третьякова взяла в руки шар. На Абдулова оглядываться не стала. И, услышав, что он предлагает помощь, со стальными нотками в голосе отозвалась:
- Я сама.

Виталий, стараясь казаться равнодушным к её отказу, остался стоять в стороне. Но голубые глаза по-прежнему продолжали следить за полоской оголившейся между задравшимся джемпером и заниженным до неприличия поясом джинсов поясницы. Всё-таки зря он не покурил – сейчас острое чувство нехватки никотина в организме начало давать о себе знать – не от этого ли у него пересохло во рту? Третьякова, разбежавшись, наклонилась ещё ниже, запуская огромный шар отточенным (?) движением руки. Красивый удар, между прочим, получился. Что? Страйк? Третьякова сама сбила все кегли одним ударом? А её победная ухмылка, сочетающаяся с какой-то едва уловимой хитринкой во взгляде, когда она обернулась к нему, только укрепила в нём жгучее желание поджечь сигарету тут же, на этом самом месте и закурить.
Девчонки, видимо, были удивлены не меньше его, но курить вряд ли хотели.
- Три-два, - повернулась к Женьке Лена, победно улыбаясь. Вот, она-таки утёрла нос этой предательнице.
- Ещё не вечер, - показала язык Женька, и, протянув Наташе шар, сложила руки на груди в ожидании её удара. И Наташа ударила. Стоит ли говорить, что до страйка там было далеко?..

Пришла очередь Абдулова. Он взял шар, посмотрел на Третьякову, которая, видимо, совсем зазналась после своего (случайного, он был уверен) страйка, и подумал, что теперь просто не имеет права на ошибку. Она, отказавшись от его помощи, справилась и сама. Ну, что ж, раз на раз не приходится.
Он сосредоточился, разбежался и сбил все кегли. Душа его ликовала – они-таки не проиграют этому детскому саду! Однако вся их победа теперь зависела от следующего броска Третьяковой. А в том, что этот бросок вряд ли завершится страйком, Абдулов был уверен.
- Четыре-два, - не без удовольствия сообщил он надувшей губы Огурцовой, которая тут же взяла новый шар.
- Сейчас будет четыре-три, - прищурившись, приподняла уголок губ она, и разбежалась.
Да, на «четыре-три» они ещё могут рассчитывать – Женя красивым точным ударом сбила все кегли.
Лена уже более уверенно взяла в руки шар – прошлая маленькая победа воодушевила её, хотя Третьякова и сама прекрасно понимала, что это скорее случайность, чем закономерность. И поэтому не удивилась, когда из всех кеглей нетронутыми остались стоять три штуки.
- Ну, вот, что и требовалось доказать, - снова одарила своей радостной улыбкой Огурцова всех присутствующих и протянула шар Аньке.

Лена старалась не думать во время игры о посетившей её голову нереальной догадке, но получалось плохо. Она изо всех сил пыталась сконцентрироваться, но получилось только раз – и этот «раз» обернулся страйком. Она не знала теперь, стоит ли вообще разговаривать с Абдуловым. Ей казалось, что он – вовсе не он. Глупые мысли, правда? Но от того факта (а в том, что это факт, Третьякова была практически уверена), что «Ястребиный_коготь» в сети и Абдулов в «Меге» - один и тот же человек, её мгновенно передёрнуло тогда, когда она, осознав эту мысль, взяла у него из рук пачку «Ричмонда». Практически сразу ей вспомнилась и одна довольно щекотливая тема разговора с «когтем». Он, кажется, влюблён? Интересно-интересно… хотелось бы посмотреть на эту «неправильную», «слишком смелую» девушку, которая - «совершенно не его тип», у которой «кажется, есть молодой человек», и которой он «кажется, неприятен». Третьякова судорожно вздохнула, отгоняя от горла неприятное ощущение. Нет, разумеется, она к этой девушке никакого отношения не имеет! Ведь поводов думать, что у неё есть парень, она не давала. Но остальные определения очень даже подходят… И все эти его «лапания» уже порядком достали. Нет, Абдулов же – мужчина, хоть и нудный, и скучный, но всё-таки мужчина. А мужчины склонны влюбляться в одних, а лапать при этом других. И Лена, успокоив себя этой, пусть и не являющейся стопроцентным аргументом, мыслью, сложив руки на груди, стала наблюдать за тем, как Анька предпринимает попытку сбить кегли.
Руднева на этот раз совсем сплоховала – шар сорвался с её пальцев чуть раньше, чем нужно, и скатился на бортик, так и не затронув ни одной кегли.
Виталий ухмыльнулся – победа у них в кармане.
Разбежался, запустил шар – и тут же его ухмылка исчезла – на горизонте осталась стоять одна-единственная кегля. Третьякова присвистнула – уж она-то ожидала, что сейчас одним броском Абдулов сделает их победителями. Но, как говорится, не тут-то было.
Женька от радости хлопнула в ладоши, и, похлопав Нюту по плечу, передала ей эстафету. Байдавлетова размахнулась, запустила шар, и сравняла шансы с командой соперников – устояла всего одна кегля. Третьякова, вздохнув, взяла в руки тяжёлый шар. А что, если проверить прямо сейчас?..

POV Виталий.

~ Чёртова игра, надоела уже. Поскорее бы отделаться и уйти отсюда. Покурить, расслабиться, никого не видеть и не слышать. Покурить, покататься по ночному городу, что угодно, только не видеть эти её хитрые глаза и уверенную улыбку, как будто она знает что-то, чего не знаю я. Не видеть, как практически вся нижняя часть её спины бесстыже маячит у меня перед глазами, то когда она наклоняется, чтобы совершить бросок, то, когда она наклоняется за мячом. Вот, как сейчас. Заметив, что она поворачивается в мою сторону, я быстро убрал взгляд с её спины куда-то в сторону, сам не понял, куда. Только спустя секунду понял, что заинтересованно изучаю взглядом подставку для шаров.
- Виталик, - услышал я её равнодушный голос. «Виталик»? Интересно. Не думал я, что она всё ещё помнит моё имя. По крайней мере, из её уст я слышу его крайне редко.
- Что? – я перевёл-таки взгляд на неё и увидел её глаза, в которых не мог прочитать ничего конкретного – их какое-то непонятное, как бы оценивающее выражение сбивало меня с толку.
- Помочь не хочешь? – Она подбросила на ладони тяжеленный шар. Не перестаёт меня удивлять – сколько ж у неё силы? Как только до меня дошёл смысл вопроса, я почувствовал, как жгучее желание закурить сменяется лёгким, да нет, даже не лёгким, а просто невыносимым нетерпением и азартом. Что-то в лесу сдохло?! Неужели она сама, сама просит меня помочь? В прошлый раз ей это, кажется, пришлось не совсем по душе. Или наоборот. Я не понял, если честно. Она так тряслась, так волновалась, у неё так вспотели ладони, её дыхание было таким горячим и урывочным, что я так и не смог разобрать, какое конкретно чувство она сейчас испытывает – отвращение или…Или, или, или…а что «или»? Блин, совсем запутался. Что ж, по-видимому, есть только один способ понять, что же значит это «или» - согласиться ей помочь. ~

Виталий подошёл к Лене, она наклонилась, разбегаться не стала, решив бить с места. Он наклонился вслед за ней, как и в прошлый раз, положил ладонь ей на талию, но в этот раз джемпер был задран выше, чем в прошлый, и Виталий явственно почувствовал вместо мягкой шерстяной ткани не менее мягкую кожу, гладкую, тёплую, от прикосновения к которой, начиная от кончиков пальцев и сквозь всю руку, обхватывающую её худую фигуру, направились гулять по всему телу волнительные, предательские мурашки. Она даже не вздрогнула, как будто так и надо. Тогда он не смог отказать себе в удовольствии немного пощекотать свои нервы, а, заодно, и её нервы. Он буквально на пару сантиметров запустил пальцы под самый край джемпера и уже на этот раз почувствовал, как она, быстро выдохнув, порывисто втянула живот, изо всех сил стараясь не показать своего возмущения по поводу его излишне откровенных прикосновений. Он удивился – она ничего ему не говорит. Вспомнив, что они всё ещё играют, он опустил другую руку параллельно её руке, в которой находился шар, и, легонько проведя пальцами по тыльной стороне её ладони, опустил руку на холодную поверхность шара, чтобы задать ему правильное направление при ударе.
- Готова? – по-прежнему не убирая пальцев из-под джемпера, он наклонил лицо к её лицу и обжёг её ухо излишне горячим, хриплым дыханием. Она тут же, без предупреждения, повернула лицо к нему, сталкиваясь с его потемневшим взглядом, он от неожиданности приоткрыл рот и тут же отстранился на менее взрывоопасное состояние, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и ему уже будет не до боулинга. Она, приподняв в легкой, но такой откровенной усмешке уголок губ, исследовала его лицо нагловатым взглядом по маршруту «глаза-губы-глаза» и, снова отворачиваясь к дорожке, не глядя на него, низким, бесстрастным голосом отозвалась:
- Главное, что ты готов. Действуй.
Резкий толчок руки – и жалкая кегля сбита.
- Можешь достать свою руку из-под моего свитера, - резонно заметила Третьякова, как бы «разрешая» ему это сделать. Однако голос её был предельно спокоен и даже немного насмешлив.
Виталий, будто опомнившись, отпустил Лену, и, даже не обращая внимания на вырванную-таки победу, отошёл к дивану, снимая с его спинки своё полупальто.
- Поздравляю с победой, - с лёгкой толикой разочарования обратилась к нему и к Лене Огурцова, и, заметив, что Абдулов явно собирается откланяться, спросила с удивлением: - А ты что, уже уходишь? Может, выпьешь чего-нибудь с нами? За вашу с Ленкой победу? – слегка улыбнулась кудрявая, приобнимая за плечо достающую из кармана мобильник Рудневу.
- Да, я, к сожалению, не могу остаться, - у Абдулова был крайне неоднозначный вид: глаза с неестественным блеском смотрели равнодушно и в то же время немного бестолково, как будто его по голове приложили тяжёлым и очень тупым предметом. Он взял куртку с дивана и, кивнув, покинул зал.
Впрочем, у Третьяковой вид был не более интеллектуальный – она со сложенными на груди руками стояла, опираясь спиной о стену и провожала непонятным, немного растерянным взглядом спину только что вышедшего мужчины, а потом, толчком отлепившись от стены, подошла к девчонкам и бодро поинтересовалась:
- Ну, что? Я, так понимаю, как победитель, проставляюсь? – и гордо подняв подбородок, улыбнулась во все тридцать два.

 Отправлено: 19.08.09 13:56. Заголовок: Приветики http://www..

Приветики простите за долгое отсутствие...сначала меня немного подкосил мой "мини", а потом приехали подруги...ну, в общем, мозг творить отказывался)))))
вот, сейчас принесла небольшую продку сюда, а вечерком будет "Старшеклассница") Чмоки!

Домой Лена вернулась в приподнятом настроении - и причиной этому был не бокал дайкири, который она выпила вместе с девчонками за свою победу, а, скорее, интрига, так вовремя появившаяся в её скучной однообразной деятельности. До сегодняшнего вечера она с нетерпением ждала только начала репетиций – только они могли вернуть в её жизнь бывалый драйв и подарить долгожданные эмоции. Но теперь всё стало немного иначе – новые ощущения, захлестнувшие её с головой, дарили ей какой-то небывалый заряд энергии, и Третьякова подумала, что неплохо бы этот заряд поддерживать как можно дольше. Напевая себе под нос что-то из репертуара Eagles, она открыла дверь в квартиру и
с удивлением обнаружила, что брата всё ещё нет.
И снова вечер по накатанному сценарию – душ, чашка кофе с разогретым в микроволновке бутербродом и ароматная сигарета, тлеющая на поверхности керамического блюдца, пока её хозяйка открывает сверкающий лаковым покрытием ноутбук.
Убедившись, что Женька уже успела оставить кратенькое послание поклонникам на их ранеточном блоге на mail.ru, Лена вздохнула с облегчением и нажала на ставшую уже привычной закладку.
«Прости, что не пришла сегодня. У меня не получилось вырваться, видимо, не судьба. Как там твой «Ричмонд»? Всё ещё не доставили? Как настроение?», - отправила. Что ж, остаётся только надеяться, что «когтю» больше нечего делать одиноким, как она надеялась, вечером, кроме как сидеть перед монитором любимого компьютера на сайте любимых сигарет. Мда, глупое, конечно, предположение, что мужик будет каждый вечер проводить на сайте табачных продуктов, но ничего другого, кроме как надеяться на это, Лене не оставалось.
«Ричмонд доставили в лучшем виде. Я даже успел кое-кого им угостить. В принципе, из-за этого, точнее, этой «кое-кого» и настроение не очень». - Третьякова поперхнулась остатками кофе из кружки, и поспешно поставила её на стол, закашлявшись. Так странно было читать эти откровения и теперь уже знать наверняка, от кого они…
«А что случилось? Неужели она такой варвар, что у тебя постоянно проблемы с настроением из-за неё?», - отправила она, и взяла с блюдца сигарету, вдохнула терпкий дым и снова положила сигарету на место.
Спустя пару минут обновила страницу. Снова взяла в руки сигарету, забыв стряхнуть пепел.
«Да не постоянно. А в последние несколько дней. Раньше мне было достаточно простого общения с немного негативным оттенком, постоянными взаимными придирками, - и эмоций, получаемых от этого общения, было достаточно. А сейчас мне кажется, что ещё чуть-чуть - и я сорвусь – я уже плоховато себя контролирую, а сегодня она вообще в открытую меня провоцировала, быть может, даже не догадываясь об этом. Но мне-то от этого не легче, верно? И я ушёл, прежде чем мог не сдержаться».
Сизый пепел, упав с дрогнувшей в руке сигареты, осыпал джинсы – Лена чертыхнулась, нервно бросила сигарету в блюдце и, снова задержавшись взглядом на экране, набрала ответ: «Она не отвечает тебе взаимностью, да?». Всего одно предложение, а так тяжело далось ей его написание – так было дико осознавать, что она употребляет по отношению к себе в отношении Абдулова слово «взаимность». Господи, ужас-то какой…но всё-таки ответа она ждала с терзающим желудок нетерпением.
Сигарета лежала нетронутой уже в течение минуты и с тоской дотлевала, захватывая фильтр и медленно угасая.
Обновила страницу.
«Ты издеваешься, да? Блин, аж самого раздражает – взрослый, сильный мужик, а жалуюсь, как девочка. Не обращай внимания – у меня, наверное, с головой проблемы. Она просто бесится, когда меня видит. Она смотрит на меня так, будто я – самый последний человек, с кем бы она хотела завести разговор, я уж не говорю о большем. И, самое главное – она – другая, она не похожа ни на одну из женщин, с которыми я когда-либо общался, и в этом вся проблема – я не знаю, как себя с ней вести. Она наверняка думает, что я – скучный, старый, и всё в подобном роде - просто она не знает меня настоящего. Хотя, может быть, это и к лучшему». Третьякова потянулась к блюдцу, не глядя на то, что осталось от бедной забытой сигареты, и уткнулась пальцами прямо в пепел.
- Блин. Он даже тут мне умудряется неприятности создавать, - пробурчала под нос она, направляясь в кухню за салфеткой. Вытерла пальцы, выбросила содержимое блюдца в урну, достала из пачки, лежащей на столе, новую белоснежную трубочку. Вернувшись в комнату, подожгла новую сигарету и набрала ответ.


Абдулов выкурил уже четыре сигареты с тех пор, как покинул боулинг-клуб. Выпил две чашки крепкого кофе, умылся холодной водой, нахамил одной дамочке в «одноклассниках». Не помогло.
После переписки с «кинувшей», к счастью, его «школьницей» стало чуть легче, но не в плане его сумасшествия, а в плане просто того, что кто-то его выслушал. Он сам себя не узнавал – вместо того, чтобы забывать все свои заморочки в компании друзей, он просто-напросто просиживал штаны перед экраном компьютера и изливал душу какой-то там девушке. Женщине. Да какая разница, кому? Он никогда ни у кого не просил совета, тем более, у женщины. Да и сейчас, впрочем, делать этого не собирался. Но ему и не пришлось этого делать, так как ответ на его так и не заданный вопрос пришёл сам по себе.
Он обновил страницу, открыл сообщение, и с лёгкой толикой удивления усмехнулся, прочитав: «Удиви её».

 Отправлено: 23.08.09 17:02. Заголовок: Привет из русской де..

Привет из русской деревни=)
я даже тут умудрилась настроить интернет
ну, я не одна пришла, а с продой) с большой, чтобы хоть как-то оправдать своё долгое отсутствие


***

Новый трудовой день Третьяковой начался как никогда трудно – желудок отказывался принимать любые проявления пищи, причём абсолютно беспричинно. Списав это на банальное несварение, Лена буквально влила в себя чашку горького крепкого кофе и, даже не выкурив привычной утренней сигареты, вышла из дома.

POV Лена.

~ Блин, ну почему именно сегодня я так погано себя чувствую?! Сегодня съёмки, а после них – репетиция, долгая и обстоятельная, которая начнётся в семь часов, а закончится Бог знает когда. Даже курить противно, не то, что на еду смотреть. Слава Богу, сегодня пробок нет! Пора моей «малышке» летнюю резину ставить… совсем уже тепло стало. Как же я люблю этот светлый кожаный салон, чувствую себя в нём, как рыба в воде – я, когда «Милку» купила, сразу поняла, что это – моё. Вот почему так с мужиками не бывает? Вот чтобы прямо так посмотреть – и сразу понять: «моё!». А вместо этого приходится долго притираться, долго привыкать, оценивать, чтобы потом в который раз убедиться – полный бесперспективняк. Я с ума схожу, когда чувствую, что отдала столько своего бесценного времени какому-то очередному заурядному пацану – меня от этого прямо жаба душить начинает, и я в который раз зарекаюсь, что в ближайшее время – никаких новых знакомств.
А вот и школа. Сегодня у меня всё-таки день будет скучный (вечерняя репетиция не в счёт) – сегодня у Абдулова выходной. Блин, мне даже чуточку стыдно, - нашла себе клоуна…интересно, как же он собирается удивить свою «даму сердца»? А об этом – в следующем выпуске нашей программы…
Так, что-то я не о том думаю. Мне бы сегодня успеть после съёмок заехать поужинать домой, и по-быстрому прикатить на базу – и тогда только можно будет сказать, что день удался. Остальное потом, всё потом.~


Александр мирно попивал чай с лимоном во время обеденного перерыва, когда раздался звонок мобильного. Катенька? Ах, если бы. Он иронично усмехнулся, взглянув на дисплей, и взял трубку.
- Нда, господин бездельник?
- Сам ты бездельник, - услышал он в трубке недовольный голос Виталия. – Я, между прочим, делом занят.
- Оу, и каким же? – заинтересованно протянул Стефанцов, - изучаешь ТВ-программу каналов «после полуночи»? Чем же таким важным может быть занят человек, у которого впервые за три недели выдался законный выходной? – Отхлебнул из пластикового стаканчика ещё глоток остывшего чая.
- Ой, какие мы остроумные, - Виталий, кажется, был не совсем в духе. Голос у него был какой-то суматошный, как будто он чего-то очень важного катастрофически не успевает. – Слушай, давая я коротко и по делу, окей? Помнишь, ты говорил, что в благотворительном авто-мото-шоу в Новокосино у тебя пара друзей участвовали?
- Ну, разумеется, Андрей второе место занял, - не без гордости сообщил Стефанцов, снова глотая чаёк. Но потом медленно отвёл стакан от лица: - А что?
- У меня к тебе магарычовое дело. – Услышал Саша заметно повеселевший голос Виталия и отозвался:
- Я весь – внимание.


- Чёрт! Где я умудрилась?! Всё же было нормально утром, ёлки-и-и-и… - Третьякова в отчаянном жесте пригладила рукой убранную под ободок чёлку и упёрлась другой ладонью в бок. Перспектива остаться голодной с самого утра и до самой ночи казалась ей сейчас смертельной – ведь у неё с утра во рту побывал только кофе и одна-единственная конфета-леденец, которой полтора часа назад поделилась с ней Женька. А по поводу испорченной резины она, в общем-то, не очень переживала – всё равно менять собиралась. Но сейчас – одна, беспомощная и голодная возле въезда в школьный двор, один на один с бесполезной машиной она чувствовала себя просто уничтоженной. Менять колесо времени не было, тем более, если учесть тот факт, что она ещё ни разу в жизни этого не делала. Поэтому запаска сейчас тоже казалась бесполезной.
Услышав в нескольких метрах от себя рык мотора, заглохший прежде, чем она успела повернуть голову, она невольно позавидовала тому, кому принадлежал этот верный, а главное, работоспособный, железный конь. Бросив мимолётный, но цепкий взгляд в сторону остановившегося в пяти-шести метрах от неё байкера в чёрном кожаном элегантно-легкомысленном пиджаке, и, что странно, без цепей и браслетов с шипами, она отвернулась и снова предприняла попытку решить, стоит ли ей вообще ехать домой? Ведь на автобусе или метро она всё равно вряд ли успеет…а на репетиционную базу вполне можно успеть. Даже с запасом времени – и на этот самый «запас» она купит себе какую-нибудь фаст-фудовскую фигню.
- Какие-то проблемы? – услышала она справа от себя и снова повернулась – мужчина, снимая гладкий чёрный шлем, сдержанно улыбнулся и всем своим видом поверг Третьякову в шок.
- Эммм… - только и смогла проговорить она, старательно подбирая слова, чтобы её вопрос не прозвучал глупо. – А ты что здесь делаешь на… «Харлее»? – всё-таки, видимо, вопрос прозвучал слишком наивно, по-детски, потому как Абдулов улыбнулся, встал с мотоцикла и подошёл к ней, попутно отвечая:
- Если я скажу, что просто проезжал мимо – ты не поверишь. – Он сделал задумчивое лицо, не глядя на то, как лицо Лены постепенно изменяет своё выражение с шокированного на скептическое. – Поэтому отвечу, что заехал сюда, чтобы взять сценарий на завтра. – Улыбка продолжала играть на его лице, и Третьякова невольно подыграла ему, несмотря на то, что ей сейчас было не до улыбок:
- Ну, я, следовательно, сделаю вид, что поверила, и ты пройдёшь мимо, заберёшь сценарий, и не будешь больше приставать ко мне с дурацкими вопросами. – Она положила вторую ладонь на другой бок и теперь стояла в позе «хозяйки положения».
- А я скажу, что только что вспомнил, что сценарий на завтра у меня есть, и посетую на то, что у меня сегодня проблемы с памятью. – Абдулов уже не улыбался, а просто выжидающе смотрел на усмехающуюся Лену. – Так что произошло, какие-то проблемы?
Третьякова вздохнула, провела ладонью по лицу и опустилась пятой точкой на капот красного авто, складывая руки на груди, и обречённо ответила:
- День с утра не задался. У меня колесо пробито, а я хотела ещё поужинать съездить домой, перед репетицией. Я целый день ничего не ела, а репетиция будет длиться неизвестно сколько. – Она опустила руки на колени и, оттолкнувшись от капота, встала в полный рост.
Абдулов был удивлён. Он не знал, что сегодня у Лены первая предгастрольная репетиция, и зануда-совесть внутри его безмозглой, как он был теперь уверен, башки, вставила-таки своё веское словцо.
- Я не знал, что у тебя сегодня репетиции начинаются.
- Знаешь, Виталик, даже если бы и знал, вряд ли это что-нибудь бы изменило, - горько усмехнулась Лена, вертя ключи на пальце и поглядывая в сторону.
- Ну…в общем, да. Да и резина у тебя зимняя, не переживай, всё равно ведь менять надо. – Виталий потёр указательным пальцем кончик носа и, собравшись с мыслями, поинтересовался: - Тебя подвезти?
Третьякова удивленно приподняла брови и, поймав его испытующий взгляд, перевела взгляд на по-королевски расположившийся неподалёку шикарный «Харлей Дэвидсон».
- На…этом? – Она снова послала в глаза Абдулову недоверчивый серебристо-серый с зеленоватым отливом взгляд и немного нервно повела плечом, заметив на его лице чуть насмешливую, но тёплую улыбку:
- Тебя что-то смущает? – Изобразил удивление он, обернувшись на своего «коня». – Может быть, боишься? Ездила когда-нибудь на таких мотоциклах? – В его вопросе не было ни капли издёвки, а как будто понимание, но никак не осуждение.
Лена отреагировала немедленно, несмотря на то, что не нашла в его голосе иронии:
- Ещё чего! Разумеется, ездила, - повела плечом она, отводя глаза и чувствуя, как в районе солнечного сплетения зарождается чувство стыда за очередное враньё.
- Ага, точно так же ездила, как и в боулинг умеешь играть? – усмехнулся Виталий, заметив в её голосе лёгкую неуверенность, - Лен, я ведь действительно хочу тебе помочь.
- Ну, ладно, не ездила, - Третьякова сама не поняла, что заставило её так быстро сдать позиции – может быть, сказалось отчаяние, а может быть, шок от байкера-Абдулова и шикарного Харлея, на котором он приехал. – Твой «Харлей»? – указала она взглядом на стоящий неподалёку мотоцикл, кутаясь потеплее в клетчатую олимпийку.
- Друг дал покататься, - отозвался Абдулов, проследив направление её взгляда, - я ещё в…юности – Абдулов не стал произносить какого-то старческого «в молодости», - мечтал о таком, но потом вырос, - он усмехнулся, - а мечта осталась, только уж больно непрактичной она мне показалась. Но сейчас, снова сев на двухколёсного коня, понял, что мечта – какой бы ни непрактичной она ни была, заслуживает того, чтобы стремиться к её осуществлению.
Лена улыбнулась – интересная жизненная позиция. Она никогда бы не подумала, что Абдулов – мечтатель. И уж тем более, человек, готовый к осуществлению самых экстремальных мечтаний.
- Ну, так как, тебя подвезти? Ты ведь хочешь есть? – повертел в руках мотоциклетный шлем Виталий, устремив ей в лицо вопрошающий синеглазый взгляд.
- Похоже, другого выбора у меня нет, - то ли наигранно, то ли искренне, вздохнула Третьякова и, заперев машину, направилась в направлении огромного стального агрегата.


- Шлем надень, - протянул Лене чёрный гладкий шлем уже сидящий «в седле» Виталий.
Она взяла шлем, надела, сморщилась от того, что теперь её чёлка, судя по всему, превратится во что-то невообразимое, и перекинула ногу через сидение. Уселась поудобнее, чувствуя себя при этом немного неуверенно – на таком шикарном мотоцикле она ещё ни разу в жизни не каталась. Виталий завёл мотор, но почему-то не трогался с места.
- Почему мы стоим? – удивлённо прокричала Лена, стараясь перекричать шум мотора, набирающего обороты.
- Потому что если я сейчас тронусь, то ты полетишь назад и примнёшь свою…эммм…гордость об асфальт. – Услышала она насмешливый голос Абдулова и поняла, чего он ждёт. – Хватайся, я не кусаюсь.
Третьякова недовольно хмыкнула и, протянув руки вперёд, сомкнула их на животе Абдулова. Ощущения, посетившие при этом её тело и дрожь, пробежавшую под кожей Абдулова оба «всадника» решили оставить втайне друг от друга.
- Ближе придвинься, - прокричал Абдулов, - такое ощущение, что ты обнимаешь старую бабушку, боясь раздавить её. – И снова усмехнулся.
Лена, чертыхнувшись, придвинув бёдра вдоль сидения поближе к водителю, оказалась практически вплотную к нему. Пошире расставив колени, чтобы ненароком не прикоснуться ими к ногам Виталия, Третьякова крикнула:
- Готово. Погнали.

Всего пять часов вечера – а на улице сумерки, но сетовать нечего – это лишь издержки времени года. Третьякова всё ещё была под впечатлением – Абдулов показал себя с совершенно иной стороны – теперь он уже не казался ей таким старым. Хотя, старым она его и не считала, скорее, слишком зрелым для себя. Но его манера водить мотоцикл доказала ей обратное – мотор всё набирал обороты и рычал, как голодный зверь, от чего сидение едва заметно подрагивало, наполняя тело Третьяковой новыми ощущениями. Скорость всё нарастала, а уверенные движения Абдулова вводили Лену в ступор: ей казалось, что она сейчас обхватывает за талию не своего занудного партнёра по съёмкам, а крутого байкера, которому все запреты и преграды – нипочём. Только вот куда они едут?
Только осознав, что они двигаются явно не в направлении Марьино, Лена с лёгкой толикой паники, но не без заинтересованности осведомилась, наклонившись к Абдулову с той стороны, где под шлемом гипотетически должно было быть его правое ухо:
- А куда мы едем? Марьино не по этой трассе.
Виталий повернулся к ней вполоборота и удивлённо ответил:
- А кто сказал, что мы едем в Марьино?
Лена тут же расцепила руки и покачнулась назад:
- А куда мы едем? – Но снова ухватилась одной рукой за его пиджак, так как её тело уже собиралось, подчиняясь законам физики, упасть назад.
Услышав её возмущённый голос, Абдулов отозвался:
- Ты ведь хочешь есть? Если да, то тебе нужно, как минимум, добраться до места приёма пищи живой. А если ты хочешь добраться туда живой, перестань тянуть назад отворот моей куртки и держись крепче. Ах, да. И глупых вопросов не задавай. – Он нажал по газам. Лена от бессилия стукнула ладонью его по спине и снова обхватила руками его талию, прижимая колени к его бёдрам.
- Абдулов, если бы мы были сейчас на твёрдой поверхности, я бы тебе сейчас дала в морду. – Прокричала она, опуская сомкнутые на его животе руки чуть ниже. С удовольствием почувствовав, как он напряг мышцы живота, она продолжила: - И, как только мы остановимся, я непременно это сделаю! Но пока мне даже нравится… - Она придвинулась к нему ближе, сжимая своими бёдрами его ноги, как бы цепляясь за них и расцепила сомкнутые руки, развела их в стороны.
- Что ты делаешь, Третьякова?! – Прокричал возмущенно Виталий, повернув лицо, скрытое за шлемом, к ней и чуть не пропустил поворот, но вовремя сумел отвернуться обратно.
- Смотри за дорогой, умник, я кайф ловлю. – Лена ещё крепче прижалась к нему коленями и с раскинутыми в стороны руками, как птица, летела навстречу ветру. Сейчас она почувствовала себя как никогда свободной, как никогда счастливой – если бы сейчас на ней ещё не была шлема, она могла бы почувствовать, как хлещет по лицу ветер, как развеваются волосы, и она пообещала себе, что на обратном пути обязательно поедет без шлема. Стоп. Какой ещё обратный путь?! На репетицию она едет на метро. И точка.
Решив больше не щекотать Абдулову нервы своим экстремальным «полётом», она снова сомкнула руки на его талии, при этом забыв отодвинуться и, как прежде, развести колени – именно поэтому её руки сошлись на его животе более плотным кольцом, и Абдулову показалось, что сквозь шлем в его лёгкие поступает слишком мало воздуха.


POV Виталий.

~ Знаете, а мне не стыдно! Ни капельки не стыдно. Всё равно ей резину менять, эта уже стёрлась совсем. И она, кажется, по этому поводу не очень-то и расстроена.
Но сейчас…сейчас я начинаю жалеть, что решился на эту авантюру – это – просто какая-то невыносимая пытка. И она, кажется, получает удовольствие от того, что сводит меня с ума. Что ж, самое время потренировать силу воли.
И всё-таки она экстремалка. Жаль, что я не видел выражения её лица, когда она разводила руки в стороны – наверное, не будь на ней шлема, она зажмурилась бы, тряхнула бы головой, развевая волосы, солнечно улыбнулась бы. Но не мне. А сейчас она просто нагло прижимается ко мне! То сторонится, смотрит косо, не позволяет приблизиться, нервно поводит плечами, то сама вдруг, неизвестно зачем, начинает испытывать моё терпение.
Вот как в эту самую минуту – Господи, что она делает? – она, сцепив руки на моей талии, пальцами водит по моему джемперу под пиджаком… Сумасшедшая. Интересно, о чём она думает сейчас? ~

Как только заглох мотор, Лена сняла шлем и огляделась – вот, значит, где ей сегодня предстоит поужинать…что ж, перспектива очень даже приятная. Один из довольно дорогих Московских ресторанов встретил прибывшую пару доморощенных байкеров с распростёртыми объятиями, и Лена, в своём не совсем соответствующем «прикиде» вошла в помещение, как только Виталий соизволил открыть перед ней дверь.
Чувствовала себя при этом Лена не совсем уютно – ей казалось, что этот вечер был Абдуловым спланирован заранее и специально для неё. И подобное внимание, подобное рвение её смутило. Впервые в жизни, пожалуй, она была смущена поведением мужчины по отношению к себе, и все эти его откровения в сети тут же вплыли в её память, заставляя понять, что всё это – не какие-нибудь глупые шутки, что Абдулов действительно, по-видимому, серьёзно ею увлечён. Она продолжала стоять в холле, пока Виталий говорил о чём-то со швейцаром. Подойдя к висевшему на стене зеркалу, она взглянула на собственное отражение: блестящие глаза, растрёпанные после шлема волосы, подкрашенные тушью ресницы и спортивненький прикид – в общем, ничего отличительного. Что он в ней нашёл? Возле него крутились женщины и поэффектней. Именно это Лену и пугало – ей казалось, что она абсолютно не похожа на других девушек, и уж тем более на женщин, привлекающих Абдулова, но теперь поведение коллеги начинало разубеждать её в этом и заставлять разочаровываться в собственной уникальности, в которой она старательно себя убеждала с самого детства. А что, если она – такая же, как и все? Этого Лена боялась больше всего на свете. Ну, если и не больше всего на свете, то уж точно больше, чем перспективы остаться в одиночестве – она казалась себе и без того самодостаточной личностью. А вот убежденность в собственной неповторимости, непокорности никому была её отдушиной, она была горда и уважала себя именно за это – за свою самодостаточность и именно поэтому так легко и быстро отказывалась от новых ухажёров, продолжая самосовершенствоваться и радоваться собственной свободе. У неё даже лучшей подруги не было – настолько она ценила свою независимость. С самой школы её лучшей подругой была сигарета – сигарета, которая молча, не вмешиваясь ни во что, выслушивала её невысказанные мысли, её тревоги, её переживания. Сигарета, которая терпела, когда Лена взволнована мяла её пальцами, нервно сжимала, грубо стряхивала пепел, гневно обивая его о край пепельницы. Она терпела всё. Терпела так, как никто не мог бы вытерпеть. И Лена сомневалась, что кто-нибудь сможет терпеть её так же, самозабвенно, всепрощающе и понимающе. Может быть, именно в этом заключалась её самая главная ошибка, а может быть, именно этим обусловливалась её непоколебимая вера в себя.

- Нам за тот столик, Лен. – Ладонь Абдулова, сомкнувшаяся на её предплечье, отвлекла Третьякову от самосозерцания, и Лена, свободной рукой напоследок поправив на голове ободок, послушно направилась вслед за Виталием.

если вам есть, что сказать, буду рада ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000220-000-0-0-1249634453

 Отправлено: 29.08.09 03:09. Заголовок: А вот и я) приветики..

А вот и я) приветики)) наконец я дома и в четыре часа утра решила выложить проду) Не спится, знаете ли. Ваших комментов очень жду! Спасибки вам огромное за них, я завтра обязательно отвечу - так как у меня наконец нормальный интернет, городской)))


Будто на автомате, села за столик на отодвинутый Абдуловым стул, повесила на ручку стула олиплийку. Он сел напротив – и она всё-таки решила осмотреть его лицо повнимательнее, как бы другими глазами.
Лицо спокойное, брови, уже привычно – чуть приподняты, в глазах тёплый огонёк, а на губах как будто намечается улыбка, но всё никак не возникает в открытую… Спрашивать, почему он её сюда привёз, она не стала – она и так прекрасно это знала и ещё она знала, что даже если спросит его об этом, он всё равно сумеет перевести тему на что-нибудь другое, как несколько десятков минут назад, когда он подошёл к ней возле ворот школы.
Встретившись с его вопросительным взглядом, она резко опустила глаза – зачем, и сама не могла понять, может быть, просто не знала, каким взглядом на это ответить? Так или иначе, она просто молча открыла меню и уставилась в перечень блюд.
Буквально через пару минут Виталий, видимо, решил первым прекратить эту игру в «молчанку»:
- Что ты будешь?
Третьякова оторвала взгляд от меню и, подняв глаза, немного стушевалась – всё то время, пока она тупо упиралась взглядом в меню, она вовсе не пыталась сделать выбор – взгляд, почему-то, не цеплялся ни за единое слово. И поэтому она, постаравшись придать лицу беспечное выражение, ответила:
- Не смогла определиться. Буду то же, что и ты. На твой выбор, - с каким-то невольным вызовом закрыла меню Лена, отложила его в сторону.
Абдулов немного удивлённо посмотрел на неё, но, ничего не сказав, просто подозвал официанта и сделал заказ, не забыв при этом добавить: «И девушке то же самое».
- У меня всего сорок минут. – Зачем-то предупредила его Лена, присаживаясь в кресле поудобнее. Ресторан, в который привёз её Абдулов, Лене понравился – тёмно-коричневые стены с золотистым тиснением на плинтусах вверху и внизу, бархатные шторы, воздушные гардины, шикарные люстры из явно натурального хрусталя пленили своим великолепием, заставляли поверить, что ты попал в какой-то старинный зАмок.
- Я думаю, мы успеем, - с нотками небрежности в голосе отозвался Виталий, кладя ладони на стол и сцепляя их в замОк.
- Успеем что? – кажется, слишком удивленно спросила Лена, которая, судя по всему, всё происходящее воспринимала не совсем адекватно – так, будто видит и слышит этого человека впервые, а себя – узнает заново.
Виталий усмехнулся – неужели он смог настолько удивить Третьякову, что она стала тормозить? То на отражение своё пялится, как на незнакомого человека, то заказ сделать сама не в состоянии, то вот сейчас странно реагирует на его, казалось бы, ничего не значащую фразу. Тем не менее он невольно залюбовался той растерянностью, которая сейчас была изображена на её лице, залюбовался этими изогнутыми в удивлённые «домики» бровями, созерцать которые он имел возможность крайне редко – только в то время, когда вечно лохматая Ленка убирала чёлку под ободок. Но, к счастью, делать это она стала всё чаще и чаще. Какие же всё-таки у неё красивые брови – и нос, когда чёлка убрана назад, кажется чуть острее, что придаёт её лицу какой-то дополнительный оттенок озорства. Чёрт, снова он думает не о том. Точнее, думает не тогда. Не в то время, когда надо думать, а в то, когда надо говорить – собственно, именно его ответа она и ждёт, опираясь основаниями кистей о край стола.
- Поужинать, разумеется, - улыбнулся он, замечая, как на лице Третьяковой проскользнула тень досады от того, что она в очередной раз за вечер проявила чудеса недалёкости.
- Ну да. – С нотками недовольства в голосе отозвалась она, чувствуя, что он явно заметил её небольшую растерянность. – Здесь курят? – спросила она, попутно ища в кармане лежащей на ручке кресла олимпийки заветную пачку.
- Курят. Вообще, это единственный ресторан в этом районе города, где главный зал – зал для курящих.- Ответил Виталий, уже успев достать из своего кармана пачку, и протянул её ей, чтобы Лена перестала терзать ни в чём не повинную олимпийку. Другой рукой он уже клал на белую скатерть тёмно-синюю с серебристой гравировкой зажигалку, накрывая её своей ладонью.
Третьякова улыбнулась уголком губ – какая забота. Протянула руку, взяла из протянутой пачку белоснежную сигарету:
- Спасибо. М-м, какая осведомлённость, часто здесь бываешь? – осведомилась она, прищурившись, опуская руку в карман штанов в поисках зажигалки.
- Второй раз в жизни. – Усмехнулся Абдулов. О том, что впервые в жизни он побывал здесь сегодня днём, для того, чтобы заказать столик на вечер, он решил умолчать. Заметив, что она ищет зажигалку, он чуть отодвинул ладонь с краешка зажигалки и придвинул её к середине столика. И Лена, отпустив нащупанную в кармане зажигалку, так и не достав её, зачем-то потянулась к его сине-серебристой. Его пальцы, как будто нарочно, были слишком близко к краю зажигалки, так, что притянуть её к себе, не задев их, было трудновыполнимой задачей. Лена, будто подхватывая предложенную им игру, столкнулась с его немигающим тёмно-голубым взглядом, положила ладонь на зажигалку, чуть притянула её к себе, при этом подушечками пальцев ощущая его гладкие ногти. Незаметно сглотнув, она почувствовала, как на долю секунды его пальцы приподнимаются вверх, перекрещиваясь с её – и от этого, казалось бы, невинного жеста её лицо будто обдали огнём, и она поспешно притянула зажигалку и взяла её в руку, нажала на тёмную кнопку, опуская взгляд на маленькое пламя, которое представляло собой крошечную копию вспыхнувшего у неё в голове пожара, который напрочь сжигал мысли, при этом подкрепляясь ужасным чувством голода и Лениным безумным желанием сбежать из этого места, чтобы не чувствовать на себе пронзительного, наблюдающего взгляда.
И вот, наконец, она – необходимая порция никотина, вяло растекающаяся по телу и пьяняще обволакивающая разум. Стало гораздо легче и спокойнее. Почувствовав себя, наконец, в своей тарелке, Третьякова выдохнула очередное облачко дыма и поинтересовалась, оглядев его сосредоточенное лицо:
- А можно вопрос? – «Странно, какая тактичность с её стороны…к чему бы это?», - подумалось Абдулову в этот момент. Но он, не подав вида о том, что сейчас в его голове идёт направленный мыслительный процесс, отозвался:
- Раньше ты не спрашивала разрешения, а просто задавала, так что же тебе мешает сейчас? Задавай.
- Ну, сейчас я вроде как твоя гостья. Или ты думаешь, что я всегда хамка и грубиянка, неприветливая и стервозная? – Его усмешка и отрицательное покачивание головой из стороны в сторону, - и её улыбка в ответ. – Ладно. Не об этом спросить хотела. А вот, собственно, о чём: почему ты ушёл от Инночки? – И снова втянула в лёгкие горьковатый на вкус никотин.
Абдулов, не став даже поправлять её (намеренную, он был уверен) ошибку в имени его прошлой пассии, отозвался с иронией в голосе:
- Мой ответ покажется тебе ужасно оригинальным: не сошлись характерами. – Он усмехнулся, достал сигарету из пачки, взял одиноко лежащую подле Третьяковского локтя зажигалку, прикурил.
Лена хмыкнула. Скрытный, но сдержанный – радует. Хотя, ей-то какая разница?
- И всё-таки? – стряхнула пепел о край хрустальной пепельницы, поднесла к губам сигарету, но затягиваться не торопилась – задержала сигарету возле губ в ожидании ответа.
- Огня нет. – Прищурившись, уголком губ улыбнулся Виталий, отводя от лица сигарету и, после единственной затяжки кладя её в пепельницу как отслужившую свой срок.
Третьякова снова хмыкнула – но уже про себя, незаметно для него. Такого ответа она совсем не ожидала – Абдулову нужен огонь? Интересно было бы посмотреть на него, когда он получает то, чего хочет – какой он в этот момент? Интересно было бы…интересно было бы увидеть настоящего Абдулова. Во всей красе, как говорится. Или же, наоборот, без прикрас… Так или иначе, этого она узнать не может, пока он находится в этом своём вечном поиске.
Подали ужин. Лена, понимая, что находится в ресторане, старалась не набрасываться на еду, как голодный зверь, но получалось у неё это или нет – она судить не могла, так как была слишком занята поглощением нереально вкусного «Цезаря» с курятиной.
Абдулов с улыбкой посматривал на занятую трапезой Лену, не спеша поднося ко рту одну за другой вилки с вкусным салатом. Он прекрасно понимал, что отвлекать её разговорами – бессердечно, особенно учитывая то, что менее чем через час у неё репетиция, и то, что она весь день продержалась на голодном пайке.
Тем не менее, перекинувшись в процессе парой-тройкой фраз, они покончили с ужином, и Виталий, наконец, заметил, что Лена чувствует себя явно гораздо более расслабленно, нежели пару десятков минут назад.
- Даа, дома я вряд ли бы так обалденно поужинала, - усмехнулась довольная Третьякова, прислонившись спиной к спинке стула. – Спасибо тебе, ты появился очень вовремя. – Ему показалось, или на её лице действительно мелькнула тень благодарности?
- Не за что, - усмехнулся он в ответ, и, вспомнив фразочку обожравшегося волка из любимого мультфильма «Жил-был пёс», старательно прохрипел, пародируя его голос: - «Ну, ты это, заходи, если что», - и сам откинулся на спинку стула.
Лена засмеялась, прикрыла глаза и сложила ладони на краю стола. По-видимому, вспомнив о чём-то очень важном, она резко распахнула глаза и уставилась обалдевшим взглядом на циферблат наручных часов.
- Чёрт, половина седьмого! Мне ещё до базы ехать и ехать, Серёжа меня прибьёт – на первую же предгастрольную репетицию опаздываю.
- Не волнуйся. Доставлю в лучшем виде. – Абдулов, кажется, только этого и ждал. Он мгновенно попросил счёт, быстро расплатился, и они с Третьяковой поспешно покинули ресторан.
Однако Лена, несмотря на то, что торопилась, о данном себе обещании по поводу шлема не забыла. И поэтому, когда Абдулов протянул ей шлем, она лишь махнула головой из стороны в сторону и ответила с усмешкой:
- Нет, на этот раз я без страховки.
- Хм. Ну, тогда я – тоже. – Точно так же усмехнувшись, повесил на сидение сбоку свой шлем Абдулов, и, усевшись в седло, добавил: - Присаживайся. Только совсем без страховки нельзя, - продолжил он, когда она уселась позади него, насмешливо улыбаясь, - Тебе всё равно придётся меня обнять. – Он завёл мотор.
- Ну, если без этого никак, - показала в улыбке белоснежные зубы злостная курильщица и прижалась потяжелевшим от приятного тепла в желудке телом к спине водителя, обхватила руками его талию и, на долю секунды коснувшись подбородком его плеча, практически в ухо, стараясь говорить громче, чем ревел мотор, сказала: - Погнали.

И снова скоростная трасса – на этот раз уже практически ночная. Почти совсем стемнело, зажглись первые огни автострады. Стало ещё прохладнее – и Лена в какой-то момент даже пожалела, что не надела шлем – глаза резало ветром, а укладка была беспощадно растерзана резкими потоками воздуха, струящимися между волос.
Честно сказать, Третьякова жалела, что вечер в ресторане казался каким-то неполноценным – от всей этой суеты, которая сквозила в её словах, в её движениях – вся жизнь её, по сути, - суета. Но такая приятная суета… Наверное, можно было быть чуть более поаристократичней, чуть более сдержанней в желаниях – этот её голод, жажда никотина, её любопытство – всё это почему-то в этот вечер казалось Лене чем-то ненормальным, чем-то лишним, непривычным. Не в этой обстановке. Не с этим человеком. С этим человеком должно было быть как-то по-другому. Глупое ощущение, конечно, но оно не давало ей покоя всё то время, пока они мчались по ночной автостраде.

Виталий до боли в суставах сжимал руль байка, сосредоточенно вглядываясь в тускло освещенную первыми огнями трассу, ощущая на своём животе тёплые ладони такой опьяняющей разум девушки, и понимая, что, устроив этот вечер, он только усугубил собственную болезнь. Перед глазами до сих пор стояли её удивлённое лицо, её глаза, в которых читалось не то недоумение, не то сомнение. Полное спокойствие, царившее внутри него во время ужина сменилось почему-то болезненным покалыванием в районе солнечного сплетения и чувством горечи где-то в глотке.
Да, вечер получился вроде бы и полным до краёв, и в то же время, каким-то неполноценным. Полным – потому, что он добился того, чего хотел – она поужинала с ним, она была удивлена, если не сказать шокирована – вот, это ведь то, чего он добивался, так? А неполноценным…трудно сказать, почему этот вечер показался ему неполноценным. Просто чувство недосказанности прочно засело в его сознании – как будто он паре фраз рассказал ей о себе больше, чем она о себе за всю их совместную работу в сериале.

Абдулов выполнил своё обещание даже с запасом в четыре минуты – ровно в пятьдесят шесть минут седьмого они затормозили у входа ДК, в котором располагалась ранеточная репетиционная база.
Лена расцепила сомкнутые вокруг мужского торса руки, поставила на землю одну ногу, перекинула через сидение другую и стала на твёрдую поверхность обеими ногами. Зачем-то отряхнула джинсы в районе чуть выше колен, по привычке, наверное, и выпрямилась, оказавшись стоящей прямо перед своим сегодняшним извозчиком.
- Провожу? - предложил он, указывая подбородком на дверь ДК, находившуюся в трёх десятках метров от них.
Третьякова пожала плечами и направилась в компании Абдулова по направлению к двери.
Прямо как в первом классе.
- Ну, ещё раз спасибо за ужин и за то, что подбросил, - улыбнулась, засовывая руки в карманы штанов. Чёрт, всё равно что-то не то.
- Угу, - услышала она в ответ, - пожалуйста. – Тоже опущенные в карманы брюк руки и непонятный взгляд.
- Тебе очень идёт кожаное, - смеющиеся нотки в голосе и взгляде заставляют его улыбнуться в ответ.
- Это ты меня ещё в цепях и шипах не видела, - в тон ей отозвался Виталий, покачнувшись с пятки на носок.
- Боже упаси, - хмыкнула Третьякова в ответ, - надеюсь, ты не настолько удивительный. – Сказала и прикусила язык.
- Я - удивительный? – Приподнял брови в недоверчиво-нахальной усмешке Абдулов, улыбнувшись.
- Не удивительней меня. – Решила исправить собственный «ляп» Третьякова, ухмыльнувшись, - Я могу удивить кого угодно. – Гордо приподняла подбородок, покачнулась с пятки на носок и наклонила голову чуть вбок.
- Ну-ну, - хмыкнул Абдулов, наигранно сомневаясь в её способностях удивлять, - но сегодня, я думаю, всё же тебе меня не переплюнуть, - усмехнулся он, ещё глубже засовывая руки в карманы, ожидая её ответа.
Лена, задумавшись о чём-то на мгновение, сделала шаг вперёд, оказываясь с ним лицом к лицу. Услышала, как в момент сбилось его дыхание.
- Ты так думаешь? – вооот, кажется, вечер из разряда «всё равно что-то не то» плавно переходит в разряд «блин, о чём я думала?!», но Лена шага назад не сделала.
- Я в этом просто уверен, - втянув носом воздух, отозвался Абдулов, вытянув руки из безжалостно растянутых карманов.
Третьякова немного надменно усмехнулась – нарочито ли, или искренне, Виталий понять не мог. Итак, она усмехнулась, перевела взгляд с голубо-синих глаз на бледные от прохладной поездки губы, и снова обратно.
- Ха. Ты, наверное, думаешь, что я тебя поцелую? – Решила пощекотать себе, а заодно и явно желающему этого Абдулову, нервы, спросила она вполголоса и сделала крошечный шажок назад, намеренно разочаровывая мужчину, так как поняла, что заигрываться всё же не стоит.
- Вовсе нет. – Абдулов тоже сделал шаг, но не назад, а навстречу ей, - Я сам тебя поцелую. – И, ладонями обхватив её спрятанную под толстой олимпийкой талию, неожиданно подарил Лене ощущение, что «что-то не то» медленно, но верно превращается в «что-то невероятное»: она каждой клеточкой своего тела почувствовала, как рассыпается внутри колючий дождь из горячих искр – это так её тело отреагировало на мягкое, но требовательное прикосновение его губ к её губам. Пьянящее, противоречивое, абсолютно ненормальное ощущение мелкой дрожи в коленях, сладкой судороги в районе пупка, влажного тепла на губах и его горячего дыхания, оставленного им внутри неё после того, как его губы оторвались от её губ. Осознание произошедшего не сразу ворвалось в её сознание – а только после того, как она, ловя на своём лице пристальный, блестящий взгляд синих глаз в нескольких сантиметрах от своих серо-зелёных, почувствовала, как гулко ударилось сердце в левой половине грудной клетки. Мгновенно отведя взгляд, она, нервно отойдя на пару больших шагов назад, поспешно бросила:
- Я опаздываю. Мне пора. – И, ничего не объясняя и не предъявляя никаких претензий, развернулась и быстрым шагом направилась внутрь Дворца Культуры.

P.S. начало фика вот здесь ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-2-40-00000509-000-0-0-1251036170

 Отправлено: 01.09.09 01:42. Заголовок: POV Лена. ~ Та-а-а..

POV Лена.

~ Та-а-ак, спокойствие, только спокойствие. Поворот, ещё один, тёмно-синяя дверь, за которой уже слышны звонкие голоса девчонок – теперь надо взяться за ручку и открыть дверь. Браться за ручку страшно – мне кажется, что от моего прикосновения она завибрирует, так как ей может попросту передаться мелкая дрожь, гуляющая внутри меня. До сих пор прийти в себя не могу. Какой же он всё-таки…наглый, самоуверенный, нахальный, дерзкий! Вот так вот взять и собственнически притянуть меня к себе – я просто в шоке, от него я такого не ожидала. Надо было ему в морду дать…ну, или оттолкнуть хотя бы! А я, как дура, замерла, позволяя ему делать с собой то, к чему он, по видимому, стремился весь вечер. Странно, но обиды нет. Есть только одно не совсем понятное мне чувство. Не знаю, сможет ли кто-то его понять – такое чувство, будто я должна была это сделать раньше него. Не дать ему почувствовать власть над собой. Но я ведь не сделала – и он взял дело в свои руки – решительно, безапелляционно, не предоставляя мне права выбора! Неправильно я себя повела, неправильно… ну, и чего я добилась? К чему я шла? Зачем я всё это затеяла? Повеселиться? Да. Добавить красок в рутину будней? О, да, определённо – у участницы популярной молодёжной группы безумно неинтересная жизнь! Кто поверит в такой бред? Да я даже сама в него верить перестаю. И сама себя не узнаю. Приехали. ~

Войдя в репетиционную комнату, Третьякова постаралась вести себя так, будто ничего сверхъестественного с ней за последние пару часов не происходило. Она улыбалась, и иногда только, когда делали небольшие перерывы, она тянулась за сигаретой и хмуро смотрела в окно, стоя в тёмном коридоре умершего на ночь ДК.
«Харлея» перед входом уже и след простыл, и Лена невольно представила, как растерянный, или же, напротив, уверенный в себе Абдулов смотрит ей вслед, а потом перекидывает ногу через сидение байка и, заведя мотор, уносится в темноту. Новый, неизвестный, с чёртиками в глубине зрачков, «бесом в ребре», но без малейшего намёка на седину в тёмных, пахнущих смесью бензина (наверное, сам заправлял бак) и дорогого парфюма волосах, Абдулов стал для неё открытием поважнее колумбовской Америки.
Схожие мысли преследовали её и в те моменты, когда она перебирала струны на басу, стоя у колонки, так и норовя усесться на неё при первой же возможности – ноги просто отказывались находиться в строго вертикальном положении.
- Лен, ну ты что такая вялая? – с нотками осуждения в голосе осведомилась Руднева, после того, как она предприняла не увенчавшуюся успехом попытку вдвоём с Леной сыграть синхронно, стоя спинами друг к другу.
- Голова болит, - не моргнув глазом, хмуро соврала Третьякова и, услышав, как в кармане лежащей на подоконнике олимпийки затрезвонил мобильник, сняла с себя гитару.
«И на запах…на запах
Спешу на мягких лапах
Непросохшей тропой,
И на запах,
Твой чёткий, свежий запах –
Будешь мой. До рассвета ещё будешь мой!» - разрывался телефон, оповещая о пришедшей смс.
Лена взяла в руки телефон, оглянулась на девчонок, которые склонились над текстом, который Женька держала в руках, и обсуждали что-то.
Опустила взгляд на телефон, открыла сообщение. И сердце стукнуло лишний раз.
«Во сколько у тебя заканчивается репетиция?» - Чёрт, что ему ещё надо?
Поджав губы, она побелевшими от давления на клавиатуру телефона подушечками пальцев набрала: «Не знаю».
Присела на подоконник. Через полминуты снова смс: «Обижаешься?»
Пальцы сами по себе нажали всего три кнопки и кнопку отправки смс.
«Радует. Я заеду за тобой?», - прочла она в ответ.
И снова всего три нажатых кнопки в ответ и отправка.
Больше сообщений от него не было.

POV Виталий.

~ Она не оттолкнула. Не оттолкнула, не оттолкнула, не оттолкнула! Она обмякла, доверилась, затихла. И я почувствовал, что не противен ей. Я ожидал всего, чего угодно после своих действий – пощёчины, пары грубых слов (возможно, нецензурных), но, кроме испуга и растерянности в её глазах больше ничего прочесть не смог. Напугал? Наверное. Странно, уж кого-кого, а Третьякову напугать – нужно профессионально постараться, а тут – всего несколько касаний губ – и она, как загнанная в угол кошка, пятится назад, смотря на меня растерянными глазами.
Мне даже на руку, что она отказалась от моей компании на вечер. Я, конечно, совсем обнаглел, когда предложил заехать за ней после репетиции, и, честно сказать, даже не рассчитывал на согласие. Но всё-таки решил, так сказать, «прощупать почву». Прощупал – пока болотистая. Будем укреплять! ~


Как же прекрасна утренняя Москва…сыроватые улицы, пахнущие свежестью, наполнившей за ночь протухший за день от смога воздух, только-только открывшиеся уличные кафе, только-только закрывшиеся ночные магазинчики.
Лена в который раз получила возможность оценить всё это мегаполисное великолепие, пешочком направляясь к метро. Вчерашняя репетиция закончилась почти в полночь, и папа-Ранетка заботливо подвёз её до дома. Сегодня к её отныне забитому до отказа графику добавилась ещё одна проблема – поменять резину своей обожаемой малышке. Только вот когда она это сделает, она не имела понятия, и сейчас тот факт, что её красавица простояла целую ночь возле школьных ворот с пробитой шиной, висел противным камнем у неё на душе. Мало проблем тебе, Третьякова? Так она ещё новую нажить успела – и имя ей – Виталий Абдулов. Со вчерашнего вечера она успела сотню раз, наверное, прокрутить в голове те несколько секунд, которые перевернули в её душе всё с ног на голову. А может быть, как раз таки, с головы на ноги?..

Как ни странно, на съёмки она добралась как раз вовремя – ровно к девяти часам. Подойдя к красному авто, стоявшему возле ворот в компании нескольких автомобилей актёрского состава и съёмочной группы, она ласково провела ладонью по идеально отполированной чистой крыше, и, удивлённо отняв руку, посмотрела на ладонь – на ней не осталось ни грамма пыли. Странно - дождя вроде бы не было, а машину она мыла два дня назад… Чтобы развеять сомнения, Лена оглядела низ машины – тоже чисто. Ни пятнышка. Взгляд сам по себе упал на спущенное колесо. То есть…на колесо, которое вчера было спущено. Она в недоумении почесала затылок и пригляделась – вместо зимней резины на колесах была сейчас совсем новёхонькая летняя. Разумеется, в голову сразу же пришла вполне логичная мысль – о пробитой шине знали только два человека. И один из них – она сама. И она сама резину не меняла, разумеется. Тем более, за ночь.
Зачем-то улыбнувшись, она хотела проверить сигнализацию на машине и, найдя в кармане олимпийки только ключи от квартиры, достала их, повертела в руках, покачала головой. И, подбросив ключи в руке, подставила довольное лицо утреннему ветру. Что ж, одной проблемой меньше.

Виталий засыпал на ходу – поздний визит в гараж к Сашкиному Андрею, сумасшедшая просьба посреди ночи срочно поменять резину красной «Митсубиси Лансер». Андрей, которому лишний заработок был совершенно кстати, несмотря на то, что на дворе было около полуночи, дождался Абдулова, который пригнал автомобиль к нему в гараж. Андрей – профессионал в своём деле: огромный гараж, в котором он занимался ремонтом иномарок и дорогих байков, говорил сам за себя – и Виталий, доверившись профессионализму заядлого байкера-экстремала, в огромном мягком кресле в состоянии дремоты всё-таки дождался окончания работ. В четыре часа утра, заехав на пути к школе на ночную автомойку, он привёл автомобиль в первозданный вид и, пригнав его к воротам школы, направился домой – поспать хотя бы пару-тройку часов.

Третьякова бодро вышагивала по направлению к гримёрке с твёрдым намерением забрать у этой импровизированной «матери Терезы» ключи от собственного авто.
- Доброе утро, - поздоровалась она, заходя в гримёрку. Ни намёка на Абдулова. Зато Рита была при полном параде, с ярко накрашенными губами и уже вовсю работала на благо отечественного кинематографа – гримировала Наташу.
- Привет, Ленк, - отозвалась Наташка, взглянув на Лену через зеркало.
- О, доброе утро, - небрежно бросила Рита, проводя по маленькому бледному носику Щёлковой огромной мохнатой кисточкой с пудрой. – А чего это ты одна?
- А с кем я должна быть? – настроженно-удивленно осведомилась Лена, опускаясь на диван. – Я – сама по себе. – Взяла в руки журнал. Её так и подмывало задать всего-навсего один вопрос, но она сдерживалась – у кого- у кого, а у Риты она спрашивать точно не будет.
- Ну, партнёра-то твоего всё нет, машина твоя здесь всю ночь простояла… Вот я и подумала… - продолжала сроить предположения с о всезнающим видом гримёрша.
Третьякова вздохнула – ответ на вопрос она получила, даже не задав самого вопроса. Но тон, в котором этот ответ был ей дан, ей категорически не понравился. И поэтому она едко отозвалась, не в силах сдержать минутной неприязни:
- Рит, твоё дело – не думать, твоё дело – пудрить. Вот и пудри Наташке нос, а не мне мозги. Окей? – И, нервно встав с дивана, покинула гримёрку. Проболтавшись по коридорам ещё минут десять, Лена решила пойти хотя бы сценарий взять, раз уж на грим она не спешит торопиться.
Арланов, судя по всему, с утра не в духе. То, с каким выражением лица он сунул ей в руки сценарий, лишний раз доказало Лене, что профессия режиссёра – самая нервная из всех , которые можно встретить в съёмочном процессе.
Прочитав сценарий, Третьякова решила всё-таки направиться на грим – иначе она может опоздать к съёмке. Странно, что Абдулова нет – его сцену вроде бы должны снимать через десять минут. А ведь сегодня у них всё-таки есть одна общая сцена – и до неё, в принципе, тоже всего-ничего – снимать её будут через час. Сжав губы, Лена открыла дверь в гримёрку. Риты не было. В гримёрке вообще было пусто. Курить пошла, наверное. Свой «Vogue» синий, фу. Нашла, что курить. Курила бы что-нибудь нормальное хотя бы.
Чёрт. Ей кажется, или она действительно думает, как Абдулов? Осадив себя, Третьякова небрежно уселась в кресло и, чтобы выветрить из головы ненужные мысли, покрутилась в нём из стороны в сторону. И вот, после очередного поворота она резко затормозила ногами, и кресло остановилось – она увидела, что в дверном проёме гримёрки стоит помятый, немного растрёпанный и суматошный Абдулов, будто думая над тем, стоит ли переступать порог.
- Ну, чего стоишь? Заходи, ты мне не мешаешь. – Усмехнулась Лена и не узнала собственный голос – он показался ей сейчас каким-то чужим, будто организм сам выталкивал из неё все слова, помимо её воли.
- Катаемся? – Улыбнулся Виталий, заходя в помещение и усаживаясь на диван. Снял с себя полупальто, сложил на ручку дивана.
- Угу, с ветерком. – Отозвалась Третьякова, делая новый поворот. – Чего опаздываем? – Она нарочно вертелась, чтобы не было повода фокусировать взгляд. Ей казалось, что так разговаривать гораздо легче.
- Понравилось, да? – он откинулся на спинку дивана и усмехнулся. – А я не опаздываю, я – задерживаюсь. – И сложил руки на груди, сминая тёмно-коричневую, шоколадного цвета рубашку.
- М-м-м, - протянула она. – А где ты был? – новый поворот. Голова начинала немного кружиться от этого бессмысленного верчения.
- Дома. А что? – удивлённо вскинул брови Виталий, скрещивая ноги.
- Вид какой-то помятый, - усмехнулась Ленка, остановив кресло, чтобы голова не закружилась окончательно – а то так ведь можно и укачаться. Вот смеху-то будет…Лену-ранетку укачало на вертящемся стуле…сенсация, блин. Попыталась сфокусировать взгляд на удивлённом выражении лица Виталия, которое постепенно становилось каким-то лукавым. Он, пригладив ладонью тёмные волосы на макушке, отозвался с ответной усмешкой:
- Вид как вид. – И, поймав недоверчиво насмехающийся третьяковский взгляд, добавил: - Чего ты так на меня смотришь?
- А что, думаешь, только тебе можно на меня смотреть? – вопросительно приподняла брови Лена, цепляясь ногами за основание стула. – Ключи вернёшь?
- Какие ключи? – Сделал вид, что не понял, Абдулов, снова опускаясь на спинку дивана.
- Такие. Те ключи, которые ты вчера у меня стащил, когда мы…- тут она запнулась, нервно облизнула губы, поджала их, - ну, в смысле, когда ты…
- Ты не знаешь, как это называется? – Усмехнулся мужчина, приподняв спину от дивана. – Странно, а мне казалось, ты курсе. Ты хорошо целуешься, - улыбнулся он так, что она не поняла, шутит он или говорит всерьёз.
- Ключи верни. – Лена сделала вид, что не слышала его предыдущие несколько фраз и протянула ладонь. Взгляд невольно забегал по его лицу, и она, не выдержав, тряхнула головой, якобы для того, чтобы стряхнуть с лица мешающую чёлку. Абдулов достал из кармана пальто серебристые ключи и брелок от сигнализации. Протянул ей.
Лена, бросив ему в лицо недоверчивый взгляд, потянулась за связкой, и, как только её пальцы сомкнулись на серебристом металле, на её кисти сомкнулись пальцы мужчины и потянули на себя. Стул, за который Лена держалась ногами, послушно подъехал ближе к дивану и Третьякова, вмиг почувствовав тяжесть в ногах и руках, даже не сделала попытки вытянуть ладонь из его сильных пальцев.
- Ничего не хочешь сказать? – его лицо, находившееся всего в каких-то тридцати сантиметрах от её, приняло вопросительно-просительное выражение. Лена, сделав вялую попытку подвигать рукой в его ладони, хрипловато, не узнавая опять собственного голоса, вполголоса ответила:
- Спасибо.
- Больше ничего? – Он притянул её стул ещё ближе. Лена почувствовала, что в голове начинается помутнение – нужно было срочно выйти на воздух. Почему, чёрт возьми, здесь не проветривают помещения?!
- А что ещё я должна сказать? – Она спросила пересохшими от непонятного волнения губами и перестала цепляться ногами за основание стула, так как сил на это не осталось.
- А я не говорю, что должна. Я спрашиваю – ничего не хочешь сказать? Хочешь и должна – это большая разница. – Его голос, кажется, стал тише. Вкрадчивей, что ли. От этого её сердце неожиданно пропустило один удар, что не преминуло сказаться на её дыхании, которое чуть участилось. – Понимаешь?
- Понимаю. – На автомате отозвалась Лена. Но, прорвавшийся-таки в голову тихенький голосок разума сделал своё дело: - Нет, не понимаю. – Её голос стал чуть громче и, но хрипотцы при этом не убавилось, поэтому показалось, что её голос срывается. – Чего ты от меня хочешь? Почему именно я?
Абдулов, кажется, совершенно не ожидал такого вопроса. Он, поведя желваками, слегка помяв её уже почти расслабленные пальцы в своей ладони, которые, в свою очередь, медленно перебирали лежавшие между ними ключи, уже открыл было рот, чтобы ответить, как со стороны входной двери раздалось легко идентифицируемое «деликатное» покашливание. Третьякова, пожалуй, слишком резко выдернула из Абдуловской ладони свою руку и вскочила со стула – эффект неожиданности сделал своё грязное дело. Ритины, скривленные в усмешке яркие губы убедили Лену в том, что сегодня на съёмочной площадке будет ещё жарче.
- Леночка, гримироваться будем? – елейным голосом поинтересовалась Рита, сделав вид, что не увидела ничего удивительного – ни того, как растерянный Абдулов держал в своей ладони руку не менее растерянной Третьяковой, которая смотрела на него каким-то непонятным взглядом и упиралась своими ногами в его колени, ни того, как они оба, как пойманные с поличным воры, поспешно повернули головы в её сторону, ни того, как испуганно вскочила Третьякова, будто боялась, что их застукали. И плевать, есть ли что-то между ними или нет – это Риту не особенно и интересовало. Она ведь для себя уже всё решила – этим двоим прямая дорожка друг к другу – она лишь старательно указывала им носом туда, на что необходимо обратить внимание обоим. Ну что ж они такие недалёкие-то, а?

 Отправлено: 02.09.09 12:02. Заголовок: После грима Лена реш..

После грима Лена решила не показываться Абдулову на глаза как можно дольше – она боялась того, что могла услышать от него в ответ на собственный вопрос. Хотела услышать, но боялась. Что она сможет на это ответить? Ещё после вчерашнего поцелуя тело практически готово ответить положительно, а вот разум всё никак не хочет сдавать позиции – ведь перед ней – Абдулов, тот Абдулов, который вечно её раздражал своими поучениями, своими снобистскими замашками, что особо ярко выражалось в его пренебрежении дешёвыми сигаретами, тот Абдулов, который не мог уступить в споре, у которого язык - без костей, и оригинальные изобретательные способы выставить её полной дурой в глазах съёмочной группы сменяют друг друга с космической скоростью. Но невыносимое желание «дать сдачи» граничило в ней с каким-то необъяснимым притяжением. Хотелось сводить его с ума, как она умело делала это в боулинг-клубе, хотелось видеть в его глазах желание, восхищение, заинтересованность. И она видит это, чёрт возьми! Только толку от этого – ноль… Он решился вчера на решительное действие, на которое не решилась она. И, возможно, никогда не решится – слишком сильны в ней были сомнения. Только сомнения в чём? В том, что она ему нравится? Отнюдь. В этом она была убеждена – спасибо величайшему изобретению человечества под названием «world wide web», да и не только ему. А сомневалась она скорее в том, что он как-то выделяет её из ряда остальных своих женщин, в том, считает ли он её особенной. Чёрт, это, наверное, сказывается её «звёздность» - настолько привыкла она чувствовать себя особенной, что чудовищно боялась, что это чувство испарится. Но не от того ли, что все предыдущие молодые люди воспринимали её как Лену-Ранетку, а не как Ленку Третьякову, она воротила нос и пресекала новые встречи с ними? Да, именно от этого!
А Абдулов воспринимает её исключительно как Лену. Просто Лену – Лену, у которой в голове непонятно что – от кед самых нереальных расцветок до профессиональных съёмок Огурцовских дерзаний на скейте на видео. Лену, которая может улыбнуться самой ослепительной из своих улыбок, Лену, которая может разозлиться и долго строить козни, если она в плохом настроении. Лену, которая говорит то, что думает, а иногда загадочно молчит, будто знает что-то, чего не знает он. Он ведь ясно сказал, что она – не его тип, но всё равно его невыносимо тянет к ней. Так к чему же тогда эти дурацкие сомнения?
Не этого ли ей хотелось? Чтобы её воспринимали, как непохожую на остальных и любили со всеми её достоинствами и недостатками. Чтобы, не пытаясь постоянно перевоспитать, всё же изредка могли сказать ей: «Я так сказал – и точка»! Как же хочется, чтобы за тебя решали какие-то вещи, чтобы ты чувствовала себя защищённой, но самодостаточной и исключительной. Сейчас в Третьяковой говорила женщина. Как никогда раньше, женская натура взыграла в ней, показывая всю мощь женского желания быть любимой, защищенной и понятой.
Лена стояла в нескольких шагах от школьного крыльца и медленно, будто нехотя, затягивалась первой за день сигаретой. Курить она стала всё меньше и меньше – почему-то совершенно не тянуло. Оглядела периметр школьного двора – за забором стояли три-четыре десятка человек и нетерпеливо мусолили в руках блокнотики. Третьякова махнула им рукой и, выбросив в урну окурок, скрылась за дверьми школы.

Виталий, уже загримированный, листал сценарий, не придавая никакого значения тому, что там написано. Мысли его были не о предстоящей съёмке, и уж подавно, не о содержании сценария. Что он хотел сказать ей? Он мысленно благодарил Риту, что та зашла так вовремя, дав ему отсрочку. Он хотел продумать всё до мелочей, хотел, чтобы Лена ему поверила. Она, наверное, напугана его внезапным интересом к себе как к девушке и не понимает, что за этим интересом стоит. Какие же всё-таки они разные – с колоссальной разницей в возрасте, в интересах, в пристрастиях. Хотя…в последнее время между ними обнаруживалось всё больше общего – любовь к бильярду, особая «философия курения», и даже пресловутый «Ричмонд», к которому, кажется, Третьякова пристрастилась, любовь поиграть с чужими эмоциями, несдержанность, и даже темпераменты у них схожие – «сангвиник» от «холерика» недалеко ушёл. Только вот времени осталось мало – скоро закончатся съёмки, она – уедет, он – останется ещё ненадолго в Москве, а потом тоже укатит к морю. И если он не успеет до окончания съёмок убедить её в том, что она ему необходима, то может потерять её – кто знает, что может случиться за те два месяца, пока они не будут общаться?
В комнате отдыха было всего три человека – он сам, Мильниченко и Щёлкова. То, какими глазами смотрела на этого мужчину очень даже среднего возраста совсем юная девчонка, заставляло Абдулова невольно позавидовать этому любвеобильному продюсеру – как бы ему хотелось, чтобы Третьякова посмотрела на него пусть не так, но хотя бы без отчуждённости, вот не мешает же этим двоим ещё бОльшая разница в возрасте! Устав боковым зрением улавливать их нежные взгляды друг на друга и слушать милые препирания, он нервно встал с дивана, и, бросив на него сценарий, вышел из комнаты.
Едва выйдя за дверь, он буквально нос к носу столкнулся с предметом собственных мыслей вот уже в течение нескольких невыносимо долгих дней.
Лена устало вздохнула, заметно напряглась и устремила взгляд в лицо преграждающему путь к двери мужчине.
- Может, пропустишь? – спросила она, пробегая взглядом по чертам его лица – вот так вот всегда у неё получалось независимо от её воли – она невольно изучала его лицо всегда, при каждой встрече, как будто надеясь прочитать на нём что-то новое, ранее неизвестное.
- Мне кажется, мы не договорили тогда, - сложил руки на груди Виталий и тут опустил их, чувствуя, что эта поза не совсем подходит для тех слов, которые он собирается её сказать.
- Виталик, - …Виталик? Неожиданное обращение. Абдулов напрягся. – Мне нужно сценарий забрать, у меня сцена через десять минут. – Она опустила взгляд на кеды, подвигала ступнями и снова подняла глаза.
- Подождёт твой сценарий. – Решил показать характер мужчина, чувствуя, что если разговор не состоится сейчас, то он вряд ли вообще когда-нибудь состоится. Он взял её за предплечье и потянул за собой по коридору, не сжимая её руку слишком сильно, но и не давая ей вырваться. Впрочем, Лена и не пыталась – в эти минуты у неё в теле разлилось чувство какого-то пугающе сладкого нетерпения, и она покорно шагала за мужчиной в неизвестном ей направлении.
- Куда ты меня ведёшь? – только и спросила она, стараясь не выказать нереального волнения, которое испытывала. Саму себя боясь и не узнавая, она лишь следовала за опьяняющим чувством защищенности - ничего плохого он ей не сделает, - в этом она была более чем уверена.
- Туда, где нам никто не помешает, - не оборачиваясь, отозвался Виталий, сворачивая за угол, в то крыло школы, где сейчас «доводилась до ума» дополнительная хозяйственная пристройка – здесь неподалёку была реквизитная, но в неё редко кто заходил – только в начале съёмочного дня, ещё до приезда актёров на съёмочную площадку, и в конце – когда актёры уже уезжали и вспомогательный персонал уносил использованный реквизит в специальное помещение.
В крыле пахло краской, и свежевыкрашенные стены блестели белым цветом. Было пусто. От неожиданной остановки Абдулова Лена, не успев затормозить, врезалась в его спину и тут же отошла на пару шагов. Он повернулся к ней лицом.
- Лен, - начал он, - ты сейчас выслушай, пожалуйста, не перебивая, хорошо? – Попросил он, заметив, что Третьякова уже открыла было рот, чтобы что-то сказать. – И без твоих шуточек, ладно? Я очень ценю твоё чувство юмора, и, когда я закончу, можешь смеяться, сколько хочешь, но сейчас, пожалуйста, послушай. – Лена кивнула, сглотнув, посмотрев в обеспокоенно блестящие глаза мужчины.
- Я тебя слушаю.
Абдулов потёр пальцами левой руки сморщенный от метавшихся в голове мыслей лоб и, выдохнув, начал:
- Лен. Я много думал. – Увидев в глазах Третьяковой намёк на то, что с её губ очень желает сорваться её привычная колкость, он поспешил продолжить: - И, представь себе, так и не смог ничего путного надумать. Поэтому скажу, как есть и не буду блистать красноречием. – Ленины брови неожиданно слегка взметнулись вверх, но она продолжала молчать. – Я постоянно о тебе думаю. Понимаешь, постоянно! Всегда, везде и независимо от того, кто меня окружает и что мне говорит. – Третьякова сжала губы, прикрыла на долю секунды глаза, и, будто обречённо, вздохнула. Снова подняла на него взгляд – его глаза бегали по её лицу, будто пытаясь найти хотя бы намёк на причину этого её вздоха. Но, несмотря на то, что в голове все мысли запутались так, что было трудно соображать, он продолжил уже чуть тише, осторожней: - Ничего не могу с этим поделать, да и не хочу – со мной раньше такого не случалось. Никогда, понимаешь? Я совершаю поступки, которые меня самого пугают, и я знаю, кто тому причиной. Я хочу, чтобы ты знала, что очень мне нужна. – Он замолчал. Засунув руки в карманы, он подёргал ногой, отвёл взгляд в сторону, снова вернул взгляд обратно, на её лицо. Лена стояла и просто смотрела на него, как бы решая что-то. Она наклонила голову вбок, посмотрела вниз, после - снова на него, приподняла уголок губ.
- Очень? – до Абдулова как-то не сразу дошла суть вопроса, но, повторив про себя произнесённое Третьяковой слово несколько раз, будто очнулся:
- Не то слово. Просто невыносимо. – И, заметив в её глазах такую желанную улыбку, даже несмотря на то, что уголок губ её был лишь слегка приподнят, он лишь терпеливо ждал её реакции.
- Чем докажешь? – Она сложила рука на груди, и с улыбкой посмотрела куда-то в сторону.
- А чем ты хочешь? – Абдулов обалдел от подобной реакции – он просто не знал, что ответить.
- Во дурак. – Лена умехнулась, и снова направила взгляд на мужчину: – Тебе нужно подсказать? Вчера ты не был таким недогадливым. – Сама не поверила, что сказала подобное – она не знала точно, что стало причиной такой смелости, которая так и разливалась бурным потоком по всем её венам и артериям – трогательное Абдуловское признание или круживший голову запах краски, который наводил какую-то непонятную дурноту, но почему-то безумно приятную.
Виталий приподнял брови – сейчас его артериальное давление, казалось, подскочило до критической отметки, и он, сделав шаг навстречу к Лене, которая рассматривала рассеянным взглядом боковую стену, нерешительно положив левую ладонь чуть выше её талии, правой аккуратно взял её подбородок и медленно развернул её лицо к себе. В первое же мгновение утонув в блеске серо-зелёных глаз, он, коротко выдохнув, медленно, как будто впервые в жизни, прикоснулся к сухим тёплым губам.

 Отправлено: 07.09.09 16:51. Заголовок: Итак, финал уже близ..

Итак, финал уже близко...совсем чуть-чуть осталось...


POV Лена.

~ Что я делаю? С ума я схожу, вот что. Совесть, ну ты где? Ну, выползай, родненькая…Чёрт, нет, лучше молчи.
Я чувствую, как мои пересохшие и тёплые от недавно принятой порции никотина губы накрывают его влажные, холодные губы – и от этого контраста по телу пробегает нереально мощная и будоражащая волна. Так меня не целовал ещё никто и ни разу – искренне, осторожно, чувственно, как бы пробуя на вкус и с каждой новой такой «дегустацией» придавая поцелую уже какую-то требовательность, ожидая отдачи. И, ощущая его умопомрачительные ладони на своей обнажённой пояснице под краешком футболки, я поняла, что держать оборону нет смысла – он получил, чего хотел – он нужен мне – и руки мои сами обвили его шею, ясно давая понять, что отступать на этот раз я не намерена. ~

POV Виталий.

~ Не игра. Не игра, на этот раз я в этом уверен – она чувствует меня, а я – чувствую её. Её настоящую. Она отвечает на мои поцелуи, она немного судорожно выдыхает, когда я отрываю свои губы от её на долю мгновения, чтобы вдохнуть крохотный глоток кислорода. Она гладит мои плечи, проводя ладонями от них к шее, подбираясь к волосам, и обратно, и, кажется, хочет запустить пальцы в мои волосы, но почему-то не решается…ни о чём не хочу думать…ни о чём не могу думать. Ни о чём думать не буду! ~

Как только их лица отдалились друг от друга на несколько сантиметров, а руки Третьяковой покинули пригретое местечко у него на шее, Абдулов, всмотревшись в немного растерянное лицо Лены, которая поспешно опустила глаза, одурманено улыбнулся, не убирая рук с её поясницы.
- Ну, я, кажется, доказал. И что ты на это скажешь? – он терпеливо ждал, пока она поднимет на него глаза, но она их не поднимала, смотрела то в сторону, то вниз, на свою грудь, на его грудь. Полторы секунды что-то обдумывала – и эти полторы секунды показались Виталию вечностью.
- Я скажу, - сказала она, обращаясь скорее к его груди, а не к лицу, - скажу, что хотела бы попробовать. – Голос стал чуть хрипловатым, и она всё-таки подняла взгляд. Встретилась с лучистым голубоглазым взглядом и снова посмотрела в сторону.
- Попробовать что? – Мужчина как будто издевался, нарочно выпытывая у неё такие нелёгкие в произношении и осознании два слова.
Лена не выдержала.
- Лягушачьи лапки, блин! – Она, чувствуя, как его ладони покидают её поясницу, подняла взгляд и, опасаясь, что Виталий вдруг может взять и отказаться от своих слов, немного нервно продолжила: - Извини. Ну, зачем ты задаёшь глупые вопросы…
- Тебе трудно на него ответить? – Удивлённо спросил Виталий, засовывая руки в карманы брюк и глядя на уже нервничающую Лену, которая осматривала то собственные кеды, то собственные рукава. Такой нервной он её ещё не видел.
- Да, чёрт возьми, трудно! Нет, не трудно. – Она выдохнула. – Быть вместе. – Невпопад ответила она.
- Что? – Виталий улыбнулся. – Не понимаю.
- Да всё ты понимаешь, - она закатила глаза, и уголок губ уже пополз вверх. – Я-хотела бы-попробовать-быть-вместе. – Вот, сказала. Можно выдохнуть. – Доволен?
- Как никогда раньше, - расплылись губы мужчины в улыбке, а руки уже тянулись к её рукам. Взяв её ладони в свои, он притянул её ближе к себе, оглядел лицо: никогда бы не подумал, что сердце сможет вот так трепетать от одного только взгляда на эту девушку.
Она смеялась одними глазами, а губы были неподвижны – она, видимо, тоже чувствовала себя очень непривычно, и была сосредоточенна.
- Третьякова, ты меня когда-нибудь добьёшь, - он не стал целовать её, как она ожидала. Но то, что он сделал вместо этого, заставило Лену даже больше взволноваться – он, запустив руки под её расстёгнутую олимпийку, обнял её чуть выше талии и прижал так, что она забыла, как надо дышать. Обнял так искренне, так по-родному, что сердце на секунду замерло. Положил подбородок ей на макушку. Она усмехнулась про себя – как же плохо она знала этого человека. Как ошибалась, когда боялась узнать его ближе. Обхватив его талию руками в ответ, она щекой упёрлась ему в грудь и улыбнулась – странное и до колик в животе приятное ощущение. Они разные, но они рядом, теперь рядом. И это – только начало – она была уверена, что впереди их ждёт немало ссор и неурядиц, примирений и признаний – и даже если они узнают друг друга полностью, всё равно им всегда найдётся, о чём поспорить. Но так даже интереснее.

***

С того их обоюдного объяснения в дальнем крыле школы прошло уже три дня, которые были наполнены множеством взглядов, посылаемых друг другу втайне от всех (ну, по крайней мере, им казалось, что втайне), множеством поцелуев, подаренных друг другу украдкой в отдалённых уголках школьного здания и в пустой гримёрке, когда Рита выходила на перекур.
Было временами непривычно, даже странно, ощущать такие горячие губы на своих губах, лице, шее, и понимать, что этот человек когда-то казался тебе абсолютно чужим.
Временами её бесили поучительные нотки в его голосе, а его – её манера язвить без причины… Но они сами подписались под этим неписаным договором и приняли друг друга такими, какие они есть на самом деле.

- Лена, в кадр пора, - крикнул Сергей, когда Третьякова писала кому-то, стоя в стороне, со смеющимся выражением лица смс-ку.
- Да-да, иду уже, - и она, нажав кнопку «отправить», направилась на площадку.

 Отправлено: 13.09.09 02:28. Заголовок: Привет...простите, ч..

Привет...простите, что снова пропала...вернулась я) переезд, и всё такое...
в-общем, я с продой. Скрепя сердце, выкладываю. Надеюсь, понравится..
Книга жалоб и предложений здесь --->
http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-20-00000277-000-0-0-1252666707
надеюсь, вам будет, что сказать.
Итак, поехали.


Виталий который день уже замечал в зеркале какую-то глупую улыбку на собственном лице и с каждым разом убеждался всё больше, что сходит с ума. Каждая свободная минута, которая выдавалась в процессе съёмок, была целиком и полностью посвящена всего одному человеку, с которым он по смс договаривался о каждом вот таком вот «перерывчике». О том, что происходит между ними, не знал никто – или просто делали вид, что не знают. По крайней мере, они старались никому не попадаться на глаза в те моменты, когда убеждали друг друга в том, как они соскучились.
Вот и сейчас Виталий лишь задумчиво улыбался, читая пришедшую на мобильник смс: «У меня на сегодня крайняя сцена. Через двадцать минут возле кофейного автомата:)». Через двадцать минут он послушно находился возле огромного кофейного агрегата, блуждая взад-вперед, ожидая опаздывающую Третьякову. И, только он взглянул на часы, как почувствовал уколы пальцами под рёбра, усмехнулся и повернулся.
- Опаздываем, - он покачал головой, протягивая руки к Лене, которая, оставив одну ногу в сторону, небрежно оттягивала карманы джинсов засунутыми в них ладонями.
- Куда ручонки свои тянешь? – наигранно возмутилась она, пятясь назад. И, увидев в глазах мужчины явное нетерпение, добавила: - Ну не здесь же, - и почувствовала, как мужская ладонь смыкается на её запястье.
Как только он потянул её за собой, Лена уже в который раз почувствовала чувство приятного тёплого волнения где-то в районе желудка, отчего ноги стали будто ватными и сами послушно плыли за направляющимся в сторону гримёрной мужчиной.
Хлопок двери, холодная поверхность стены, заставляющая вздрогнуть от прикосновения к ней спиной – и тёплые губы, которые согревают и заставляют забыть о том холодке, который бегает по спине. Несколько торопливых поцелуев – и уже настоящий, глубокий, нежный, нетерпеливый. Горячее дыхание на шее и влажное прикосновение к покрытой мурашками коже.
- Леночка, - услышала она сквозь туман, который наполнил голову до отказа.
Леночка… так её называли крайне редко. Обычной формой её имени были: «Ленк», «Ленка», «Леныч», «Ленок» и всё в подобном роде. «Леночкой» ещё называла только мама, с которой она так редко видится.
- Ммм? – промычала она, так как сил на то, чтобы произнести что-нибудь более связное, просто не было: колени подкашивались, губы горели огнём, а руки нетерпеливо гладили мужскую шею.
- Поехали со мной на эти выходные на шашлыки? – спросил он и продолжил нежно прикасаться губами к белоснежной шее, прямо за ушком, отчего Лена, услышав его предложение, нехотя открыла глаза и, выдохнув, с сожалением в голосе отозвалась:
- Не получится, - она судорожно вздохнула, почувствовав, как губы покинули пригретое местечко, и по этому участку кожи гуляет неприятный холодок.
- А в следующие выходные? – с надеждой взглянул ей в глаза мужчина, держа одну ладонь на её талии, а другой упираясь в стену с другой стороны от девушки.
- Ни в следующие, ни в последующие и, вообще, ни в ближайшие два месяца не получится… - Опустила взгляд Лена на свои кеды и была рада, что не убрала с утра чёлку под ободок – так она хотя бы скрывала её виноватый взгляд.
- Почему? – в его голосе слышалась горечь и настороженность. А голубых глазах видна была попытка прочесть ответ на её лице.
- Через три дня я уезжаю на гастроли. На два месяца. – Рука с талии медленно переместилась на стену, и теперь Третьякова оказалась в оцеплении – по обе стороны её свободу ограждали две сильных руки. Он посмотрела на него – в его глазах сейчас читалась обида. Нет, не на неё обида, разумеется, а обида на обстоятельства. На обстоятельства, которые, соединив двух людей, тут же разбрасывали их в разные стороны.
- Чёрт, я совсем забыл. – Он убрал руки, предоставляя Ленке свободу. Провёл пятернёй по волосам, отвернулся и, отойдя от Лены, сел на диван. – Это очень долго.
- Да, это долго. – Лена обречённо отлепилась от стены и, нахмурившись, направилась к двери. – Прости. Я совсем забыла тебе об этом напомнить, - мужчина кивнул, глядя куда-то вниз, опираясь локтями о колени и сложив ладони «домиком», перекрестив пальцы. Лена, недолго думая, покинула гримёрку и, чувствуя, что настроение резко сменило градус, направилась в ларёк, за вещью, к помощи которой не прибегала уже три дня. Удивительно, но к сигаретам её не просто не тянуло – она о них попросту забывала.
А сейчас вдруг захотелось курить. Сильно, просто непреодолимо. Однако, только купив пачку, она, на удивление, решила потерпеть до дома, засунув её поглубже в карман куртки. Казалось, одно только осознание того, что в её кармане лежат сигареты, которые, в случае чего, выступят в качестве действенного антидепрессанта, грело её душу и успокаивало нервы.

Вечер в компании сигареты – совсем неромантично и, даже можно сказать, пошло. И, что самое противное – купленный «Парламент» попросту, что называется, не хотелось в рот брать. Настолько казался искусственным его вкус, что Лена поморщилась, попытавшись сделать первую за три дня затяжку. Стало противно, и она потушила сигарету о дно пепельницы. И в этот же момент раздался звонок в дверь.
Подойдя к двери, взглянула в глазок – сердце ударилось резко и глухо и снова продолжило отбивать нужный ритм.
- Привет. – Увидела перед собой явно нервничающего мужчину с одинокой белой розой на длиннющем стебле в руках, ответила:
- Привет.
- Можно?
- Нужно, - усмехнулась, пропустила в квартиру. Взглянула на розу, потом на лицо Абдулова, который мялся на пороге, посетив эту квартиру впервые и гадая, стоит ли вообще знакомиться с ней поближе, кроме коридора. – Это мне? – просто безумно хотелось улыбнуться, но, видя, как серьезен гость, Лена изо всех сил сдерживала свой порыв.
- А, да. – Виталий будто очнулся, протянул розу и перемялся с ноги на ногу. – Тебе, конечно.
- Спасибо, - теперь уже можно улыбнуться. Улыбнулась. – Проходи, чего стоишь на пороге. – Пригласила войти, а сама пошла искать вазу. В голове вертелся всего один вопрос: зачем он пришёл? Что он хочет сказать своим приходом? То, что он смирится с её безумным жизненным графиком или то, что ей рано или поздно придётся делать выбор? Ответ на этот вопрос страшил её, но рука, тянувшаяся к вазе, стоявшей в гостиной на верхней полке, дрогнула совсем не от этого.
Лёгкое прикосновение губ к обнажённому плечу, не скрытому рукавом футболки – сейчас на Лене были только трикотажная белая майка на бретельках и серые спортивные штаны, - ладони, медленно заскользившие по телу по направлению от боков к животу, убедили её в том, что, судя по всему, Абдулов пришёл сюда явно не ругаться или, того хуже, ставить её перед выбором.
Роза упала на пол. А стоило Лене развернуться на сто восемьдесят градусов, как мысли мгновенно покинули уставший от раздумий мозг – она, вкладывая в поцелуй всё своё нетерпение и волнение, довольно резко притянула мужчину к себе, взявшись за ворот его пиджака, давая ему понять, что просто так Виталий отсюда вряд ли уйдёт. Впрочем, этот самый пиджак на его плечах задержался ненадолго. Да и остальные предметы одежды, кстати сказать, тоже…

Говорить о чём-то или убеждать друг друга в чём-то было бессмысленно – губы и руки говорили всё за своих хозяев, увлекая их в бездонную пучину, попытка выбраться из которой равносильна самоубийству.
И в течение следующих невероятных часов никто даже и не вспомнил об одиноко лежащей в соседней комнате на полу увядающей без воды розе.

- Лен, - перебирая пальцами светлые пряди, вполголоса позвал Виталий, и Лена подняла глаза, по-прежнему не убирая головы с его груди, улыбнулась уголком губ:
- Ммм?
- Я хотел тебе кое в чём признаться, - расслышав в его голосе виноватые нотки, Лена напряглась.
- Чего я ещё не знаю? – она чуть приподняла голову и, повернувшись на бок, упёрлась подбородком ему в грудь.
- Это я спустил шины твоей машины. – Он как-то смущённо улыбнулся, но в глазах его отчётливо виднелся хулиганистый огонёк.
Третьякова расслабленно выдохнула и досадливо стукнула его ладонью по груди, улыбаясь:
- Тьфу, ты меня напугал. Да знаю я, что это ты сотворил. – Она снова перекатилась на спину и виском прижалась к его груди.
- Откуда? – Тут уже Виталий поднял голову с подушки и удивлённо уставился на прячущую бесстыжие глаза Ленку.
- От верблюда. Я ведь сама присоветовала тебе себя удивить, вот и поплатилась. – Её голос затих, будто она ожидала его реакции с какой-то опаской.
Абдулов провёл рукой по её плечу, по-прежнему обнимая, и, сообразив, что к чему, уже полностью поднялся с подушки, глядя на Ленино растерянно-ожидающее выражение лица.
- Так, стоп. Для тех, кто в танке, просьба повторить ещё раз. – Он требовательно посмотрел на неё.
- А чего тут повторять? Ты и так всё правильно понял. Да, я и есть «Школьница». – Третьякова нахмурилась, с лёгким вызовом глядя в его глаза – очень не хотелось с ним ссориться, но, похоже, всё именно к этому и идёт.
- Это я уже только что понял, - отозвался Абдулов, опускаясь на подушку рядом с хмурой Леной. – Я не понял другого…ты знала, что «Ястребиный коготь» - это я?! – В глазах его было такое удивление, будто он – американский абориген, впервые увидевший чудо под названием велосипед. Лена кивнула и отвела взгляд. – Но откуда?
- Да ты сам спалился: «скупой платит дважды», «скупой платит дважды»…потом ещё своим «Ричмондом» угостил, предварительно меня на него подсадив…так что сам виноват, - пояснила Третьякова, видя, что Абдулов, судя по всему, потихоньку переваривает полученную информацию – по крайней мере, его голубые глаза излучали крайнюю задумчивость. И продолжила, положив ладонь ему на грудь в знак примирения и проведя ею по ней, сбивая его с умных мыслей и настраивая совершенно на другой лад:
- И вообще, я курить больше не могу. Когда ты рядом, не могу себе позволить взять в рот сигарету. Это вообще нормально, или как? – с нотками отчаяния в голосе пожаловалась она, снова ложась на спину и посмотрев в потолок.
На что Виталий удивлённо улыбнулся, как бы поражаясь её по-детски обиженному тону и, заодно, её поразительной сообразительности, и отозвался:
- То есть, ты нашла замену своей вредной привычке?
- Ага, типа того, - она скосила взгляд на лицо мужчины и, ухмыльнувшись, добавила: - Только вот моя новая привычка – полезная, необходимая. Даже слишком. И я даже не знаю, как я буду жить без неё целых два месяца. И, наверное, не одну пачку «Ричмонда» твоего скурю, пока буду всё это время находиться вдалеке и думать о том, что эта привычка сейчас где-то, с кем-то, не со мной. Пообещай, что будешь звонить мне каждый день и постоянно писать мне сообщения. – Она посмотрела на него так впервые – с просьбой, с откровенным выражением желания того, чтобы он всегда был рядом, изучая каждую чёрточку его лица, которое уже приближалось к её лицу, нависая над ней.
- Обещаю. Надеюсь, не отвыкнешь. – Улыбка. Ласковая, бережная. И прикосновение губ – лёгкое, как сигаретный дым, и необходимое, как воздух.

***КОНЕЦ***

P.S. Очень хочется сказать огромное-преогромное человеческое СПАСИБО всем, кто читал, спасибил, комментировал этот фик! Вы меня очень поддерживали, давали стимул творить дальше и просто дарили приятное общение. Спасибо вам, дорогие!

 Отправлено: 15.09.09 00:26. Заголовок: Утро Виталия выдал..

Автор: Monita
Название: Старшеклассница
Жанр: RPF, Romance, Action
Рейтинг: R
Статус: в процессе
Все события фан-фика являются плодами больной фантазии автора, и не более того.
темка для комментариев вот тутачки))) ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000361-000-0-0
очень жду ваших комментов! так как идея не совсем обычная, таких вроде бы пока не было) идейка пришла ко мне по дороге с отдыха, и я тут же решила её реализовать, несмотря на то, что "Минздрав предупреждает..." всё ещё в процессе. Писать оба фика буду параллельно, надеюсь, справлюсь))
Очень надеюсь, что вам понравится, в любом случае, буду очень рада вашим отзывам

начало фика здесь ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-2-20-00000576-000-0-0

третья часть фика здесь ---> http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-2-0-00000786-000-0-0

Спасибо Лесику за замечательную обложку))))))) Лесь, спасибки тебе!


И ещё один замечательный человечек Fimerry одарил меня клёвой обложкой)))))))) Сашуль, спасибо тебе огромное!=))))))


а Леночке Кошевой спасибо огромное за суперское стихотворение, которое она написала к "Старшекласснице"...я была очень тронута)) спасибо, Леночка!

Девчонка малолетняя,
Не знаешь что творишь!
Ты мне, как солнце летнее,
Всю душу бередишь!

Мир кажется раскрашенным,
Мазками вкривь и вкось.
Характером безбашенным,
Что *оторви и брось*!

В тебе не совместимое,
Как в космосе полет.
И то, непостижимое,
Так манит и зовет

Нежна, груба, таинственна,
Загадка для меня.
Но знаю ты - единственна,
И я люблю тебя!