Отправлено: 28.04.10 17:16. Заголовок: Автор: clairclair

Фики:

1. О любви... не всё сказано<\/u><\/a>
2. На линии телевизионного огня<\/u><\/a>
3. Простить...<\/u><\/a>
4. Только ты не умирай<\/u><\/a>

 Отправлено: 08.09.10 11:23. Заголовок: Глава 12 Двое нашли..

Глава 12

Двое нашли друг друга… И в этих ужасах военного времени им всё стало казаться другим. Они, может быть, даже сильнее волновались друг за друга, чем раньше, но при этом дышалось всё равно уже легче. Ведь теперь, если вдруг случалась беда, если тяжесть страданий давила на сердце так, что невозможно было терпеть, рядом был самый дорогой и любимый человек.
Порой, когда Лена принимала очередную тревожную радиограмму, а Виктор влетал запыхавшийся в блиндаж с поля боя, лишь один взгляд глаза в глаза, и влюблённые становились хоть капельку, но счастливее, чем секунду назад.
Не было времени ни на чувства, ни на эмоции – летели месяцы друг за другом, ужасы войны не жалели никого. Лена с Виктором не афишировали свою любовь никак. Просто в редкие моменты, когда они могли побыть наедине, она садилась рядом с ним и прижималась, как воробышек, а он нежно гладил её волосы, зарываясь пальцами в них и шепча еле слышно: «любимая». Если вдруг случайно они встречались на бегу, Виктор всегда останавливал девушку, касался легким поцелуем её ладоней и поправлял вечно мешающую чёлку набок. Лена в ответ дарила ему открытую улыбку и яркий блеск своих зелёных глаз, изредка быстро-быстро обнимала его или гладила по щеке. Они переживали, волновались, сходили с ума, но никто об этом не догадывался, кроме «почтальона» их любви – Петра Степановича. Степнов, когда подолгу отлучался от Лены, которую он никогда не допускал в самое пекло, всегда строчил ей огрызком старого карандаша записки на всём, что могло попасться под руку. Дядя Петя передавал их девушке при каждой удобной возможности, и сердце старшины радостно замирало, когда Лена трепетно сжимала ладошкой послание от любимого, а её в глазах, искрящихся счастьем, в этот момент как будто зажигались звёзды.
И совсем редко жизнь баловала их днями, когда вокруг была тишина, и бои прекращались. Лена и Виктор уединялись от чужих глаз в лесу и дарили друг другу нежные объятия, осыпали лица поцелуями и повторяли такие простые, но невероятно нужные слова любви.
К июню сорок четвёртого года дивизия, к которой относилась рота Степнова, полностью освободила Белоруссию и готова была вступить на территорию Польши.
Последний вечер перед тем, как продвигаться дальше, солдаты, получив минуты отдыха, встречали в небольшом городе на границе, в котором находился важный железнодорожный пересадочный узел.

***
Виктор заглянул в комнатку, которую выделили Лене. На этой станции, где его роту задержали на некоторое время, Кулёмина оказалась единственной радисткой, и теперь она без передышки принимала радиограммы, которые передавала на проходящие мимо поезда. Несмотря на усталость, девушка даже обрадовалась такой вот работе, понимая, что связь помогает найти друг друга людям, быстрее доставлять важную информацию, делать кого-то счастливей. Грустила, правда, когда радиограммы несли в себе боль и смерть, но успокаивала себя тем, что ценой чьей-то жизни спасались тысячи других.
Степнов разглядывал девушку и улыбался, наблюдая за её напряжённой работой, замечая на лице радистки сменяющие друг друга эмоции. Он очень любил улыбку Лены. Сразу вспоминалось счастливое прошлое, когда она одаривала его ей каждый день, вбегая в спортзал.

– Ленок, устала, наверное. – Девушка как раз закончила работу и встала из-за стола.

Увидев Виктора, она молча подошла к нему и крепко обняла, обхватив руками. Такой порыв нежности не удивил мужчину. Если Лене было тяжело, она всегда так делала, как будто набиралась от него энергии, чтобы выдержать все трудности.

– Нет, Вить, не устала. Мне на станцию нужно. Сейчас санитарный поезд здесь стоять будет пару часов. Нужно им радиограммы передать.

Лена говорила тихо, так что её голос был еле слышен. Степнов понимал, что хотя Кулёмина никогда не признается в своей усталости, на ногах она уже держалась с трудом. Сил почти не осталось. Порой казалось, что вот так обнимая его, она на секунды проваливалась в сон, зная, что любимый мужчины всегда поддержит её.

– Я с тобой пойду, Лен.

Девушка разорвала объятия и нежно посмотрела на Виктора.

– Не нужно. Ты тоже устал. Иди, отдыхай.
– Рядовая Кулёмина, не спорьте со старшим по званию. – Степнов щёлкнул Лену по носу и подмигнул ей.
– Что ж придётся подчиниться приказу, – с ухмылкой ответила она и подошла к столу, чтобы собрать записи радиограмм.
– Я не понял, Лен, ты против того, что бы я пошёл с тобой?

Девушка взяла бумаги и, положив их в перевешенную через плечо сумку, вновь обратила своё внимание на Виктора.

– Ну, что ты! Была бы возможность, я бы с тобой ни на минуту не расставалась. – Он взял её за руку, сильно сжал ладошку и, притянув девушку к себе, поцеловал в макушку. А через секунду они уже шли к станции, наслаждаясь теплым воздухом июньской ночи.

Подойдя к месту назначения, увидели, что поезд уже прибыл. Лена оставила Виктора на перроне, а сама отправилась к начальнику поезда. Узнав у машиниста, что им является главный врач, уточнила: в каком вагоне его можно найти и вернулась к Виктору.

– Пойдём к пятому вагону.

Оставив Степнова у входа, она зашла в поезд и заглянула в купе, где, склонившись над бумагами, сидел седой мужчина в военной форме.

– Разрешите. Рядовая Кулёмина. Принесла радиограммы.

Военврач повернулся к девушке и, проведя рукой перед глазами, как будто смахивая пелену, привстал и еле слышно прошептал, хватаясь за сердце:

– Леночка…

Кулёмина бросилась к мужчине и усадила его на скамейку.

– Папа! Жив! – Она присела перед ним на корточки, обхватив его колени, уткнулась в них и начала, не сдерживаясь плакать. Где-то сквозь рыдание она слышала голос отца, шептавший: «доченька моя».
– Никита Петрович? – раздался за спиной родной голос, и Лена, смахнув слезы, быстро успокоившись, улыбнулась и посмотрела на взволнованного Виктора, стоящего в дверях.
– Виктор Михайлович? Я правильно запомнил? Учитель физкультуры у Леночки?
– Да. Всё верно.

Кулёмина встала, а мужчины подошли друг к другу и крепко пожали руки.

– Присаживайтесь, что же я? Это от волнения, Виктор… Можно я без отчества?
– Конечно, можно, Никита Петрович.
– Вы ангел-хранитель нашей семьи. Мы же все потерялись во время войны. Про отца я узнал совсем недавно, что он погиб, – взглянул на дочь, отметил горестно, что она поморщилась, вспомнив про дедушку. – А Лену я совсем не мог найти ни по каким каналам. Теперь хоть душа спокойна будет, что она рядом с вами.
– Пап, а мама? – взволнованно, но очень тихо уточнила девушка.
– Леночка, жива мама. В Москве она почти с самого начала войны. В военном госпитале хирургом работает.

Кулёмина облегчённо вздохнула. Вот так за несколько минут сердце переполнилось радостью от того, что с её близкими не случилось беды за эти бесконечные годы войны.
Два часа стоянки поезда пролетели слишком быстро. За это время Лена второпях успела рассказать почти всё то, что с ней происходило за время разлуки с отцом, умалчивая только о самых ужасных подробностях того прошлого, о котором хотелось забыть. Говорила о дедушке, сжимая дрожавшие руки отца. Молчала о событиях в деревне, пропуская их. В эти моменты её рука оказывалась в крепкой ладони Виктора. Вспоминали Игоря Ильича, Леру, Гуцула, несмотря на то, что Кулёмин их почти не знал. Из этой компании когда-то давно он дружил только с семьёй Новиковых. Просто хотелось рассказывать о чём-то добром, о том, что связывало их всех с прошлой довоенной жизнью.
Прощание было грустным, но никто уже не плакал – все понимали, что сегодня случилось поистине чудо. Никита Петрович крепко обнял Лену. Разомкнув объятия, потеребил светлые волосы на макушке дочери, сдёрнув с неё пилотку.

– Так ты похожа на себя прежнюю, дочь.

Лена отошла в сторонку, наблюдая, как жмут руки, расставаясь, её дорогие мужчины. Отец тихо говорил Виктору какие-то напутственные слова, а она радовалась в душе, что вот так её, как бы с разрешения, передают под опеку любимого человека. Однако не слышала Кулёмина того, что заставило глаза Виктора потемнеть от горя.

– Вить, я всё понял про вас, хоть Ленка и промолчала. Я хочу, чтобы ты позаботился о моей девочке. Ей будет очень тяжело сейчас. К сожалению, я не успею, да и не смогу сказать ей эту неприятную новость. Она доверяет тебе, и ты один, пожалуй, знаешь, как помочь ей в момент, когда Лена всё узнает. Прости, что взваливаю это на тебя.
– Ничего страшного, Никита Петрович. Вы правы. Лучше пусть она услышит об этом от меня. Езжайте, и пусть удача будет на вашей стороне всегда.

Мужчины обнялись. Запрыгнув на подножку уже тронувшегося поезда, Кулёмин прокричал:

– Мы обязательно ещё встретимся, Леночка! Верь!




Спасибо всем за прекрасные комментарии и плюсики. Вы дарите мне вдохновение! http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000632-000-0-1<\/u><\/a>

 Отправлено: 13.09.10 23:47. Заголовок: Дорогие читатели, я ..

Глава 13

На следующий день после обеда рота Степнова должна была начать выдвижение к польской линии фронта, покинув маленький приграничный городок. С самого утра Виктора не покидали мучительные думы о том, что перед расставанием рассказал ему Ленин отец. Капитан собирался с мыслями, ходил мимо дома, в котором должна была принимать сейчас радиограммы его любимая, пытался сдерживать в себе звериный стон боли и никак не мог решится войти в помещение. Когда, наконец, он взял себя в руки и приготовился к беседе, то обнаружил, что девушка отсутствует на месте. Виктор присел за её стол и, нащупав в кармане гимнастёрки маленький карандаш, который всегда носил с собой, начал выводить на листе имя: то, которое он должен был произнести вслух, когда Лена вернётся.
Через несколько минут в помещение влетела Кулёмина: она запыхалась, щеки раскраснелись, как будто девушка бежала откуда-то. Виктор не удивился этому: наверняка она услышала по дороге от кого-нибудь, что он пошёл сюда, и постаралась быстрее вернуться.

– Вить, ты давно здесь? – радистка подошла к мужчине и нежно провела по его волосам.

Он посмотрел на неё взглядом, полным боли, и, перехватив руку девушки, коснулся губами ладони.

– Вить, что-то случилось? – взволнованно спросила Лена.

Степнов схватился за голову и мучительно простонал:

– Эх, Лена, Лена…

Кулёмина поняла, что в их жизнь ворвалась беда. Девушке уже не был нужен ответ на вопрос. Хотела услышать только имя и в то же время очень боялась, понимая, что речь пойдёт о ком-то близком. Если бы это не касалось лично её, то Виктор бы уже давно всё рассказал. Взгляд Лены упал на листок, исчерканный Степновым вдоль и поперёк. Она с силой дёрнула бумагу со стола и прочитала то, что любимый человек не смог произнести вслух.
Сделала пару шагов назад и тут же сползла спиной по стене на пол. Виктор кинулся к любимой, сел перед ней и обнял, стараясь крепче прижать к себе.

– Девочка моя, прости.
– Откуда ты узнал? – услышал Степнов какой-то чужой голос любимой девушки: хриплый полушёпот.
– Твой отец сказал. Она была в его поезде. Сняли в Минске. Умерла по дороге от ранений, – Виктор медленно проговаривал каждое слово и не верил сам себе, что всё сказанное правда.

Лена всматривалась в листок, хотела смять, но испугалась. Казалось, что вместе с этим исчезнет не только имя, написанное на бумаге, но и все воспоминания о лучшей подруге – Лере. Очень хотелось плакать. Однако так же, как и в начале войны, она не могла – не получалось. Слёзы текли, но не из глаз, а из сердца, разламывая его на кусочки.

– Ленок, нужно поплакать. Не держи в себе, прошу тебя. Иначе потом ещё тяжелее будет.
– Вить, оставь меня. Уйди, – ровным, «мёртвым» голосом произнесла девушка эти слова.

Степнов чувствовал себя так, как будто любимая дала ему пощёчину. Он понимал, что у Лены шок, и покидать её нельзя сейчас ни в коем случае, как бы она его не гнала. Виктор ещё сильнее сжал в объятиях девушку и почувствовал сопротивление. Она молча, не произнося ни звука, пыталась бить его сжатыми в кулаки руками, но Степнов не поддавался. Он просто ждал, когда стресс начнёт выбираться наружу, давал Лене возможность пропустить боль через себя и освободить её.
– Любимая, не молчи. Я рядом. Понимаю твоё состояние, но ничего изменить не могу. Мы уже пережили вместе с тобой такое однажды… Жизнь не заканчивается. Ты будешь помнить и оставишь в своём сердце воспоминания о ней. Только нужно поплакать, чтобы душа смогла смириться, малыш.

Лена бросила потухший взгляд на Виктора. Кусала губы, пытаясь заглушить боль внутри себя. Глаза любимого человека возвращали к жизни, и она не заметила, как одна за другой слезинки потекли по щекам.

– Ленок, я всегда рядом с тобой.

Девушка потянулась рукой к лицу Степнова, нежно провела пальчиками по щеке, затем аккуратно по губам, подалась вперёд ещё ближе к мужчине и прошептала на ухо:

– Только ты не умирай.

Она прижалась к его груди, сглатывая слёзы, а он гладил её по спине и целовал макушку. Больше всего на свете Виктору хотелось сейчас забрать боль девушки себе, освободить любимую от страданий. Он и сам очень переживал, ведь когда-то Лера была такой же его ученицей, как и Лена. Вспоминал весёлую девушку с открытой улыбкой, встретившуюся ему в начале войны в партизанском лагере. Страдал от мыслей: скоро о потере узнает Игорь Гуцулов, и Виктор боялся даже на секунду представить себе, что на месте этого юноши мог оказаться и он. В такие минуты начинаешь жалеть о потерянном времени, о несказанных словах, о несовершённых поступках.

– Поцелуй меня, – её неожиданная просьба и грустный взгляд сказали всё то, что Степнов боялся озвучить.

Ещё несколько часов назад Виктор и Лена знали, что, несмотря на боль утраты, у них есть любовь, которую не отнимет никто. Верили, что пройдут этот тяжёлый путь войны до конца вместе, и ничто не оборвёт их счастье. И именно сейчас в тяжёлый момент жизни, когда груз несчастий ломал их стойкость, единственным лекарством могли стать только их чувства.
Виктор улыбнулся впервые с начала разговора и нежно коснулся губами поочерёдно каждой щеки девушки, осушая дорожки слёз. Лишь мгновение, и оба тонут в поцелуе, забывая на несколько минут обо всём, стирая боль и даря надежду.
Они не знали, сколько прошло времени, потерявшись в нём, когда Лена внезапно отпрянула от любимого и обречённо отвела взгляд. Виктор взял её за руку и помог подняться с пола. Девушка отвернулась к столу и начала собирать вещи, ведь роте уже пора было отправляться в путь. Степнов подошёл к ней и попытался обнять, но она, повернувшись в кольце его рук, уверенным движением отодвинула мужчину от себя и грустно сказала:

– Не нужно, Вить. Не могу, когда ты рядом. Ещё в начале войны до того, как встретила тебя, я умела ничего не чувствовать. Так было легче терять. Ты должен уйти…

В глазах Степнова девушка прочитала боль, но не смогла сейчас поступить по-другому. Только благодаря любимому она стойко перенесла сегодняшнюю утрату, но испугалась, что не переживёт потери Виктора. И пусть сломалась, но в этот момент принятое решение казалось верным. Степнов чувствовал, что сегодня Лена «ушла», и у него не получилось до неё достучаться. Не мог понять, в какой момент это произошло, ведь секунду назад ещё казалось, что самый сложный этап они прошли. Виктор со всей силы стукнул кулаком по столу, заставив вздрогнуть Кулёмину, и молча вышел на улицу, хлопнув на прощание дверью так, что она повисла на одной петле. Нужно было бороться и попытаться удержать Лену, заставить поверить её в любовь, которая даст силы справиться со всеми ужасами войны, но ОН не смог…

От моей любимой umnica_nadin

И по-прежнему солнце,
И по-прежнему дождь,
Стая галок на пыльной дороге.

Шум колес по шоссе,
Да гудки поездов,
И в мозоли истертые ноги.

Словно нету войны,
Словно нету потерь,
Только счастье разлито по венам!

Но исписанный лист,
На одной петле дверь,
Словно вой полуночный серены!

Не увидеть глаза!
Не обнять за плечо!
Не услышать задорное: "Здрасти!"

Только слезы стоят,
Да в груди горячо,
Только нету надежды на счастье!

И по-прежнему солнце,
И по-прежнему дождь,
Стая галок на пыльной дороге.

Только нету тебя!
Ты уже не придешь!
Лишь щемящее чувство тревоги!

Спасибо всем за прекрасные комментарии и плюсики. Вы дарите мне вдохновение! http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000632-000-0-1<\/u><\/a>

 Отправлено: 16.09.10 23:35. Заголовок: Глава 14 Жизнь стра..

Глава 14

Жизнь странная штука. Мы часто намеренно растрачиваем её на пустяки и теряем важные минуты, проводя их не с любимыми рядом, а со своими собственными мыслями.
Вот и Лена отгородила от себя Виктора стеной безразличия, не позволяя даже на секунду оказаться с ним наедине. Она долго верила в правильность своего решения. И ведь на самом деле стало легче, пусть это ощущение и было обманчивым. Не видя Степнова рядом, девушка не перестала думать о нём, но теперь она вспоминала только прошлое, не оставляя себе возможности окунуться в волнения настоящего.
Виктор всегда был рядом: он продолжал оберегать её даже тогда, когда Лена не знала об этом. Всю свою заботу мужчина пустил в бытовое русло. Так, например, девушке быстрее всех доставалось новое обмундирование тогда, когда и старую одежду вроде бы спокойно можно было носить. В её пайке каким-то образом каждый раз оказывалась маленькая карамелька – практически нереальное лакомство для военного времени. И каждое утро, просыпаясь, Лена находила в изголовье полевые цветы. Кулёмина, чувствуя незримую заботу Виктора, понимала, что должна поговорить с ним. Она видела, как плохо без неё любимому человеку, но в тот момент ещё не осознавала до конца свою боль. Девушка закрылась – сработала защитная реакция на шок после смерти Леры, который до конца так и не прошёл, и потому чувства на время притупились. Бросая на Степнова мимолётные взгляды в моменты общих сборов или просто при случайных встречах, Лена замечала, что любимый осунулся, совсем перестал улыбаться, а цвет его глаз потемнел – они теперь отражали только боль.
Мучились оба, но как провинившиеся дети боялись разговоров и продолжали избегать друг друга, теряя такое важное время, которое они могли провести вместе. Лена не шла на сближение из-за того, что это было её решение – расстаться. Упрямилась, да и всё-таки ещё чувствовала себя морально не готовой к тому, чтобы вернуться к Виктору. Каждая смерть в их роте заставляла снова и снова думать о том, что она боится за любимого, и девушка опять убегала на несколько шагов назад, замыкаясь в себе. Степнов не шёл на сближение, уважая решение Лены. Он ругал себя, понимал, что любимая неправа, и нужно было не уходить тогда, а бороться за неё. Сейчас же время было потеряно, и Виктор уже не понимал, как прийти к девушке, о чём спросить – терялся, как мальчишка. И всему этому было только одно название – ЛЮБОВЬ, которая порой заставляет нас совершать глупые поступки, но именно она и должна была помочь им найти путь друг к другу.
Так продолжалось до конца сентября сорок четвёртого года. Шли бои по освобождению Венгрии.
Незадолго до начала Будапештской операции Степнову прислали подкрепление. И этот день стал впервые за эти месяцы счастливым и для Лены, и для Виктора. Кулёмина сидела в кузове грузовика, готовясь к очередному переезду, когда рядом остановилась ещё одна машина с вновь прибывшими солдатами из расформированной роты. Взгляды людей пересеклись, и счастливая Лена бросилась прямо через борта машин обнимать Игоря Ильича Рассказова. Этот кадр случайно снял военный корреспондент, и фото было напечатано в газете, поддерживая радостью момента население страны и вселяя в них уверенность в то, что победа близка. С бывшим командиром партизанского отряда рядом оказался ещё и Борька Южин – бывший одноклассник Лены. Не хватало только Игоря Гуцулова, который, к счастью, был жив, но служил в другой роте. Встреча друзей подняла настроение не только им, но и всем окружавшим их солдатам. Такие редкие моменты радости в военных буднях ценили. Каждый в эти секунды вспоминал свой дом, родных и надеялся на скорую встречу. И значит, ещё больше было сил для борьбы с врагом, сильнее становилась вера в победу.

***
Уже сутки шёл бой под Будапештом. Красная Армия наступала, пытаясь взять очередной рубеж. И вроде бы русские давили и заставляли отступать врага, но сражение затянулось. Перелом казался совсем рядом, однако потери с обеих сторон уже были большими.
Лена, как всегда, оставалась в стороне. Принимала и передавала радиограммы. Однако за последние сутки их стало слишком много: постоянно менялись координаты, поступали новые сводки и приказы. Кулёмина понимала, что каждый раз, пытаясь доставить информацию Степнову, кто-то рискует своей жизнью, и она приняла решение выдвигаться к окопам к месту боёв. Дождалась с очередной оказией Борьку Южина, взяла с собой переносную рацию, оружие и отправилась к своим, не обращая внимания на возмущение одноклассника.
Прошли они недолго, бой был в самом разгаре и развернулся на достаточно большой площади. Ползти до Степнова Лена не решилась, обрадовалась, что наткнулась в окопах на Петра Степановича, которого оставили оборонять небольшой участок с несколькими солдатами в подчинении.
Сам старшина, увидев передвигающуюся по окопу Кулёмину, не возмутился. Однако понимал: узнай сейчас Степнов о том, где находится его красавица, головы не сносить ни Лене, ни самому дяде Пете.

– Дочка, ну зачем ты сюда выбралась? Если не немец, так Виктор нас с тобой точно убьет.
– Пётр Степанович, миленький, не бойся, прорвёмся. Не могу я там одна находиться больше. Мне постоянно информацию вам передавать нужно. Солдаты нужны здесь, а их ко мне регулярно выдёргивают. Так что не прогоняйте меня. С вами остаюсь. В конце концов, я и стрелять умею, и нечего из меня делать уже инвалида какого-то. Повоюем вместе теперь, – с улыбкой ответила Кулёмина.

Старшина в который уже раз поразился стойкости этой девочки. Она очень повзрослела за эти годы, но сильный характер был заметен в ней и тогда, в начале войны, когда они только познакомились, и сейчас. Жалел только, что Леночка в последнее время грустила, и он очень давно не слышал её смех. Дядя Петя про себя каждый день ругал этих глупых влюблённых, которые по неизвестной ему причине ходили теперь, как раненые звери, сторонясь друг друга. Мало того, что они не разговаривали между собой, так ещё перестали как раньше вести задушевные беседы со старшиной.

– Эх, Ленка, повоюем! – отозвался Пётр Степанович.

Воевала Кулёмина весьма условно. Оружие хоть и было при ней, но высовываться из окопа дядя Петя ей даже близко не позволил. Поэтому Ленка, поражаясь тому, что и по рации перестали передавать информацию, развлекала солдат шутками, подбадривая их и вселяя силу духа.
Так прошло несколько часов. Радистка от грохота и выстрелов уже совсем перестала реагировать на происходящее вокруг и сидела задумавшись. Как вдруг в её сознание ворвался крик старшины:

– Твою мать, ранили, – схватился за предплечье Пётр Степанович.

Он подполз к Лене и, прислонившись к сырой стене окопа рядом с девушкой, простонал.

– Больно, дядя Петя? – взволнованно спросила Кулёмина.
– Да ни столько больно, сколько рука теперь не работает. Стрелять не могу. А эти сволочи никак не сломаются, – возмущался старшина.

Ленка, не спрашивая разрешения, молча взяла автомат и заняла позицию для стрельбы.

– Дочка, а ты точно умеешь?
– А то, Степнов учил как-никак, – оглянулась девушка через плечо и подмигнула старшине.
– Эх, сестричка до нас интересно скоро доползёт? А то рану перевязать бы надо, – больше сам себе пробормотал Пётр Степанович. – Борька, проберись до капитана, разведай обстановку и доложи, как у нас. Скажи, здесь уже почти всё. Про Ленку молчи, а то и тебя прибьёт за компанию с нами, – ухмыльнулся мужчина.

Кулёмина, чувствуя в руках холодное железо автомата, нажимала на курок раз за разом и ловила себя на мысли, что получает какое-то животное удовольствие от этого. Она как будто мстила сейчас за всю ту боль, которую в её жизнь принесла война. Мучилась от своей же жестокости, но гнев перевесил. Ей это было нужно, и, наверное, уже давно. Может быть, тогда бы и не было расставания с Виктором. Слишком много Кулёмина держала в себе все эти годы. Перед глазами пролетали мучительные воспоминания: как Лена впервые убила немца, смерть дедушки, пытки в деревне, полицай, почти свершивший над ней насилие, гибель лучшей подруги… Рядовая Кулёмина стреляла и не чувствовала, как по щекам бегут слёзы, смывая с души горечь и боль.
Вдруг её слегка отбросило в сторону, и автомат выпал из рук. Боль пронзила иглой где-то в районе между плечом и шеей. Лена упала и прислонилась к старшине, который сразу же всё понял и начал осматривать рану.

– Ленка, доченька, не страшно. Навылет прошла. Крови больно много. Надеюсь, что артерия не задета. Помогу сейчас. Потерпи, миленькая.

Старшина, расстёгнув верхние пуговицы Лениной гимнастёрки рабочей рукой, зажал пальцами рану, пытаясь хоть так приостановить кровотечение.

– Больно, – охрипшим голосом прошептала Кулёмина.
– Пройдёт, Ленок. Скоро всё закончится. Слышишь, выстрелы стихли. Победили наши. Выбираться сейчас будем, девонька, – помолчал немного, а затем пробормотал себе под нос. – Точно меня теперь Степнов убьёт.

Лена услышала и, несмотря на болезненные ощущения, нашла в себе силы улыбнуться и ответить:

– А мы от него, дядя Петя, в госпитале спрячемся. Не найдёт.
– Кого не найду? – грозный, но такой родной голос ворвался в проваливающееся сознание Кулёминой.

Ей хотелось спать – слишком много Лена потеряла крови. Но даже сквозь туман в голове, она чувствовала, как родные руки прижимают её к себе, как тёплые губы покрывают лицо поцелуями, как доносится шёпот «любимая».
И ещё несколько раз девушка приходила в себя и проваливалась обратно. Последнее воспоминание было о НЁМ: нежный поцелуй и слова «я всегда рядом с тобой» перед тем, как она уснула глубоким сном в госпитале.



Спасибо всем за прекрасные комментарии и плюсики. Вы дарите мне вдохновение! http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000632-000-0-1<\/u><\/a>

 Отправлено: 23.09.10 18:52. Заголовок: Девочки, я сегодня б..

Глава 15

Декабрь сорок четвёртого года

Долгие мучительные месяцы жизни без Лены заставили Степнова замкнуться. Методично отдавая приказы, выполняя свой воинский долг, он ничего не замечал вокруг себя – бесконечно вспоминал любимую. Поначалу сильно волновался, не получая от неё вестей, а затем чувства будто бы притупились. Нет, легче не стало, просто Виктор заставил себя не думать. В сердце поселилась надежда на то, что всё ещё вернётся. Скоро, как и раньше, он будет видеть Лену каждый день рядом, растворяясь в её улыбке и нежном взгляде изумрудных глаз. Вечерами, перед сном Степнов писал ей письма, в которых рассказывал о друзьях, погоде, весёлых случаях, ни словом не обмолвливаясь об ужасах войны. Заканчивал Виктор послания фразой, которую пронёс в своей душе через всю войну: «И ничего нет на свете сильнее любви». Он верил, что они пройдут все испытания и обязательно будут ещё утопать в чувствах друг к другу в мирное время. Но жалел лишь об одном, что в эти тяжёлые дни Лена не может быть с ним, ведь именно сейчас хотелось взять её за руку, чтобы набраться сил для предстоящих боёв. Эта девушка стала для него тем воздухом, от которого Виктор расправлял невидимые крылья и дышал полной грудью. Но целительного кислорода оставалось с каждым днём всё меньше и меньше. Капитан не знал о Лене практически ничего. Вести о ней были случайными. Письма не доходили, и Степнов находил этому только одно объяснение: она всё ещё не хочет видеть его…
Через месяц после боя под Будапештом в расположение роты, оправившись, вернулся из госпиталя Пётр Степанович. Он находился всё это время рядом с Леной. По его словам ей стало лучше, но было понятно, что девушка вернётся не скоро: слишком тяжёлыми оказались последствия от полученного ранения. В тот день Виктор освободил все эмоции, которые сдерживал в себе долгие дни, проведённые без НЕЁ. Он бил кулаком о стену, разбивая его в кровь, пока старшина насильно не остановил его. Издав звериный крик боли, Степнов ещё долго не мог успокоиться. Однако спустя часы он предстал перед подчинёнными всё тем же суровым командиром, и ни разу впоследствии ни Виктор, ни дядя Петя не напомнили друг другу о том дне, когда сильный мужчина впервые почувствовал себя слабым и беспомощным – он так любил Лену, что не представлял себе жизни без неё.

***
Близился Новый год. Воодушевлённые солдаты готовились к празднованию. В административном здании небольшого городка, в котором рота Степнова была расквартирована на время затишья военных действий, расставили столы и украсили самодельными игрушками ёлку, вырубленную в ближайшем лесу. В этот предновогодний день, тридцать первого декабря сорок четвёртого года, каждый мечтал загадать только одно желание – чтобы не было войны.
По случаю праздника мужское общество было разбавлено приглашенными в гости зенитчицами, разместившимися в соседнем здании. Женщины добавили вечеру возвышенности, лёгкости и веселья. Медленные танцы, робкие ухаживания и просто счастливые лица всех, ведь за последние годы каждый из присутствующих забыл о подарках и праздниках. Такого спокойного Нового года не было ещё ни разу за время войны.
Степнов не заметил, как рядом с ним за стол присела симпатичная блондинка, которая, не скромничая, представилась Надей и весь вечер пыталась растормошить задумчивого капитана. Она беззастенчиво старалась как можно ближе прильнуть к нему, напрашивалась на комплименты, соблазнительно накручивала пряди своих волос на палец, маняще приоткрывала рот, надеясь на поцелуй. Но всё было без толку. Виктор ни то, чтобы не реагировал, он просто даже не замечал ухаживаний девушки. Все его мысли всегда были заняты только Леной. А в этот вечер особенно, ведь мужчина, прежде всего, мечтал встретить Новый год рядом со своей любимой и потому грустил более чем обычно. Он методично изображал галантного кавалера и ничего дополнительно предложить не мог, возмущая Надю своим безучастным отношением.

***
– Спасибо большое за то, что подвезли, – поблагодарила девушка солдата-шофёра.

Он сопровождал её от самого госпиталя. К счастью, оказалось, что им нужно было прибыть в одно и то же место. Лена выпорхнула из кабины грузовика, утонув валенками в небольшом сугробе, и глубоко вдохнула, наслаждаясь морозным воздухом. Чувство радости заполняло её изнутри, и эмоции уже сдерживались с трудом. Она никак не могла перестать улыбаться, предвкушая встречу с друзьями, но прежде всего с Виктором. Все долгие месяцы на пути выздоровления Лена получала от него письма, между строк которых читала боль и волнение любимого. Спустя месяц после ранения, когда уже уехал дядя Петя, она, наконец, окрепла и смогла держать карандаш самостоятельно. Кулёмина не смогла доверить строки любви даже медсёстрам, которым обычно пациенты диктовали послания. Однако письма возвращались назад, и девушка не знала причины, из-за которой это происходило. Она же оказалась банальной для военного времени: роты объединили, и их номер сменился. Так связь Лены и Виктора превратилась в одностороннюю. И только перед самой выпиской, когда поступило направление о возвращении её в расположение, Кулёмина поняла свою ошибку и ругала себя за несообразительность. Порой, когда на неё накатывала тоска, она занималась самобичеванием, расстраиваясь в очередной раз из-за того, что так глупо оттолкнула Виктора. Были потеряны долгие месяцы их любви, чему поспособствовало ещё и полученное ранение. И сейчас Лена мечтала как можно скорее оказаться рядом с любимым человеком, прикоснуться к его тёплым рукам, обнять и подарить ему улыбку, лишь бы только никогда больше не расставаться.
Девушка вошла в здание, из которого доносились звуки музыки. Она узнала ещё на пропускном пункте, что её рота празднует здесь Новый год. Тут же увидела Рассказова, который весело о чём-то беседовал с девушкой, активно жестикулируя.

– Игорь! – уверенно позвала его Лена.

Он обернулся и, не раздумывая, бросился к своей бывшей ученице, позабыв о собеседнице.

– Ленка! Поправилась! Какое счастье! Как же мы по тебе все соскучились, – он обнял её за талию и практически оторвал от земли, выражая нескончаемый восторг и радость.

Кулёмина выглянула из-за его плеча и, чтобы проявить хоть какую-то вежливость, усмехнувшись, обратилась к девушке, которую покинул Рассказов.

– Вы не обращайте внимания на его поведение. Я просто три месяца в госпитале провалялась, вот солдаты и переволновались, видимо. Да так, что даже о приличиях позабыли.

Игорь отпрянул от Лены и изобразил обиженного, но тут же разразился заливистым смехом.

– Какой ты, оказывается, можешь быть язвительной, Кулёмина! Это на тебя ранение так повлияло? Ладно, девушки, пройдёмте в зал. Нужно же обрадовать остальных, а особенно командира нашего.

Отметил, что Лена даже не смутилась после его слов. Она настолько, по-видимому, ждала встречи со Степновым, что скрывать своих чувств уже не могла.
Они незаметно вошли в комнату, и радистка тут же выловила взглядом ЕГО. На секунду игла ревности кольнула сердце: Виктор пил шампанское на брудершафт с девушкой, которая тянулась к губам мужчины за продолжением – поцелуем. Руки Лены задрожали от возмущения, но тут же по венам распространилось тепло и спокойствие – любимый, поморщившись, отпрянул от неизвестной особы.
Тихо, не привлекая к себе взгляды увлечённых праздником солдат, Кулёмина обогнула стол и подошла со спины к Степнову. Губы её растянулись в довольной улыбке, когда она прислушалась к разговору пары.

– Виктор, вы такой зажатый! Посмотрите, как вокруг расслабляются ваши друзья. Почему бы не уделить бедной несчастной девушке хоть капельку внимания, скрасив её военные будни?
– Потому что это мой мужчина, – отчётливо, по словам произнесла Лена то, что ещё несколько месяцев назад и сама себе-то не смогла бы сказать.

Через секунду она видела только ЕГО глаза: счастливые бездонные океаны. Влюблённые не замечали никого. Виктор сжал Ленину ладонь и повёл за собой в коридор. Оставшись наедине с ней, он крепко обнял девушку, и она в ответ окутала его кольцом своих рук. В этой тишине они слышали только стук своих сердец, бьющихся в одном быстром темпе. Лена подняла взгляд на мужчину и тут же, окунувшись в нежный поцелуй, почувствовала, как земля уходит из-под ног. Позади них раздавался звон бокалов, оповестивший всех о наступлении сорок пятого года.

– Я люблю тебя, – шёпот двух счастливых людей в унисон друг другу, и ничего нет сильнее их чувств.




Спасибо всем за прекрасные комментарии и плюсики. Вы дарите мне вдохновение! http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000632-000-0-1<\/u><\/a>

 Отправлено: 30.09.10 18:59. Заголовок: Глава 16 По возвращ..

Глава 16

По возвращении из госпиталя Лена познакомилась с новыми солдатами. Роты объединили ещё до её ранения, но тогда не было возможности пообщаться с вновь прибывшими. Теперь же, когда армия находилась в вынужденном затишье, времени на разговоры было достаточно, да вот только не все личности, с которыми Кулёминой теперь предстояло служить, оказались располагающими к себе. Особую неприязнь вызвали двое солдат: Иван и Андрей. Уж очень их заинтересовала девушка в роте, однако целью знакомства были явно не интеллигентные беседы, а откровенное приставание к радистке.
Лена и Виктор никогда не афишировали своих отношений на публике. Это не было тайной, но влюблённым до невозможности хотелось, чтобы никто не дотрагивался до их счастья. Оно было только для двоих. Нет, они не боялись пересудов и обсуждений, просто не могли надышаться друг другом, старались нагнать упущенное время и потому не терпели «лишних» людей в своём маленьком мирке.
Их поцелуи, объятия, прикосновения – всё это было скрыто от десятков глаз. Только наедине Лена и Виктор открывались полностью, погружаясь в волны чувств: трепетно ловя каждое слово, каждый вздох, каждый невесомый поцелуй.
Из-за этого поначалу и сложилась неприятная ситуация с новыми солдатами, ведь они даже не догадывались о том, что рядовая Кулёмина близка с кем-то в роте. Вдобавок ко всему сами по себе парни являлись неприятными личностями. Приставания их были совсем не невинны, и Лена с ужасом вспоминала, во что похожая ситуация переросла несколько лет назад, когда она партизанила в захваченной немцами деревне. Перед глазами всё время всплывали лицо ненавистного полицая и тот кошмар, который ей пришлось пережить.
Кулёмина была девушкой порой даже излишне гордой и все проблемы предпочитала решать сама. Потому старалась избегать встреч с Андреем и Иваном, а если они и случались, делала всё, чтобы ситуация не накалялась. Ни дядя Пете, ни Виктору жаловаться не стала, предпочитая самой разобраться в создавшемся положении.
Однако месяца через полтора один из её ненавистных ухажеров увидел случайно Виктора и Лену целующимися в лесу. С тех пор отношение к ней стало несколько другим. Нет, они не закончили свои попытки домогательств. Наоборот, теперь у них сложилось мнение, что девушка доступна и раз пошла на вольности с командиром роты, то и им что-нибудь сможет перепасть. Лена стала бояться оставаться наедине, ограждая себя от мужчин. Для неё вообще такое отношение было странным и непонятным. Не считая той почти забытой истории с полицаем, всю войну солдаты в основном заботились о ней как о дочери, подруге, сестре.
Лена замкнулась в себе и на все расспросы Виктора об её грусти и почти пропавшей улыбке уходила от ответа. А он был слишком занят, чтобы прочувствовать эту ситуацию и разобраться в ней…

***
В начале марта Красная Армия перешла к Венской наступательной операции. Уже сейчас в сердцах русских солдат грелось счастье от того, что каждый был уверен в близкой победе. Наконец, враг был прижат. Оккупированные им территории медленно, но верно освобождались в ожесточённых боях. Не за горами был и Берлин – последняя мишень в ненавистной войне.
Каждому хочется верить в то, что русские воины гордо несли красное знамя на пути к победе. Однако в любом стаде есть «паршивая овца». Не обошлись дороги на немецкой земле без поступков, которые болью отзовутся в сердце настоящего человека.
В то утро рота Степнова проходила через австрийскую деревушку. Солдаты устали, и командир принял решение остановиться в ней на кратковременный отдых.
Лена зашла в дом, в котором Виктор обсуждал со своими подчиненными планы по захвату территорий. Девушка прислонилась к стене и, не привлекая взглядов, наблюдала за любимым мужчиной. Рассматривала мелкие морщинки на его лице, которые она с нежностью пыталась разгладить редкими вечерами, проведёнными наедине. Кулёмина обожала эти прикосновения к нему. Дрожь её тонких пальцев, ощущавших чуть грубоватую кожу, распространялась по всему телу девушки и заполняла каждую клеточку счастьем от того, что Виктор рядом.
Лена, понимая, что Степнов ещё долго будет занят, решила прогуляться по деревне. Компанию себе она не нашла: Пётр Степанович занимался разбором и подготовкой оружия, а Рассказов и Южин были отправлены на разведку местности. Других солдат, с которыми Кулёмина в какой-то степени дружила, она побеспокоить не решилась: отдых нужен был всем.
Проходя между домиками, уютно манившими внутрь своими черепичными крышами и яркими фасадами, Лена наслаждалась красотой. Местное население попряталось, опасаясь военных и их действий по отношению к ним. У радистки же ни единой мысли не возникло о том, что русские солдаты могут допустить издевательства над людьми, которые были на стороне гитлеровской армии, после того, как сами пережили этот кошмар. Ведь такого не пожелаешь и врагу. Однако мнение её было ошибочным… Через несколько минут приятной прогулки Лена услышала неожиданно ворвавшийся в тишину тёплого весеннего вечера женский крик. Мгновенно сориентировавшись, Кулёмина поняла, что он доносится из сарая, мимо которого она проходила. Не раздумывая, девушка ворвалась, предварительно достав пистолет.
Ей всё стало понятно в ту же секунду. Лена даже не успела удивиться той картине, которая предстала перед её глазами. На сене лежала совсем молоденькая девушка, которая пыталась вырваться из захвата Ивана, зажимающего ей одной рукой рот, а второй держащего руки жертвы, в то время как Андрей пытался задрать на ней юбку и приступить к насилию. Лена выстрелила в воздух.

– О, кто к нам пожаловал! Кулёмина порезвиться пришла? Что кровать командира тебя уже не устраивает? Мы с Иваном быстренько тебе поможем, – с ухмылкой, без тени реакции на оружие отреагировал на появление девушки Андрей.
– Руки от девочки убери, – агрессивно ответила ему Лена.

Тот встал и вразвалочку начал приближаться к радистке. Девушка почувствовала, как в сердце зарождается страх и ужас, ноги стали ватными, руки сковало, и пальцы леденели, с дрожью сжимая оружие.

– Не подходи! Я выстрелю! – прокричала Кулёмина.

Реакция на её возглас последовала незамедлительно: солдат кинулся на неё, прижав к стене. От неожиданности его действий Лена выронила пистолет и тут же почувствовала себя загнанным зверьком. Горячее дыхание мужчины касалось её шеи, вселяя ужас и напоминая о прошлом.

– Ненавижу, – сквозь зубы процедила Кулёмина, почувствовав, как рука мужчина начала свой путь, проникая под одежду, а другая сразу же после этих слов зажала ей рот.

Она попыталась вырваться: в этот момент больше беспокоило даже не то, что могут сделать с ней, а то, что второй солдат остался с местной девушкой. Лена слышала её плач и продолжала верить, что сможет прервать этот кошмар.

– Ты будешь послушной? Я уберу ладонь от твоих соблазнительных губ, и мы продолжим. Я жду! – крикнул Андрей, добиваясь от Лены смирения.

Она кивнула в знак согласия и почувствовала, как тиски рук мужчины ослабли.

– Вас же под трибунал отправят или на месте расстреляют за такое. Опомнись! – попыталась достучаться до солдата Кулёмина.
– Да кто ради вас, баб, руки марать будет? А ты всё недотрогу из себя корчила. Вот теперь и наша очередь с Иваном подошла.

Лена видела в глазах мужчины лихорадочный ненормальный блеск. Такое уже было в её жизни, и возвращающийся ужас сковывал тело и голос. Но она знала, что больше никогда не даст сломать себя. Годы войны закалили девушку, и Лена готова была бороться до конца.
Допустив мужчину ближе к своему телу, позволяя касаться своей шеи губами, она заставила его расслабиться и неожиданно с силой оттолкнула от себя, бросившись к упавшему оружию. В тот момент, когда солдат уже опомнился и схватил девушку за ноги, Лена дотянулась до пистолета и, повернувшись, выстрелила, специально целясь в плечо. Мгновенно нажала курок ещё раз, заставив мужчину схватиться за ногу. Тут же услышала, как сотоварищ раненого перезаряжает своё оружие, и, повернувшись, прицелилась в его сторону.

– Брось! Иначе убью! – крикнула Кулёмина.

Дверь в сарай распахнулась, и в него влетели Пётр Степанович и два солдата. Они услышали выстрелы и в тот момент подумали только о том, что случилась какая-то диверсия со стороны местного населения. Но то, что предстало перед их взглядом, не укладывалось в голове. Старшине сразу стало понятно, что его подчинённые чуть было не совершили насилие, и он ужаснулся от того, что СВОИ могли сотворить такое с девушками.
Как только солдаты взяли под прицел преступников и были готовы отконвоировать их к командиру, Лена подошла к Андрею и со всего размаха залепила тому пощёчину, ловя себя на мысли, что он заслуживает гораздо более сильных мук. Когда их увели, она обняла юную подрагивающую девушку – подругу по несчастью – и отвела в родительский дом, на выходе из которого столкнулась с дядей Петей. Выдержка оставила её тут же, и она, уткнувшись в широкую грудь мужчины, начала тихо плакать, согреваясь под теплом его рук, по-отечески гладящих макушку. Когда душевное равновесие пришло в норму, Лена еле слышно попросила старшину:

– Не рассказывайте ему, что я там была.

Мужчина нахмурился и уже был готов в гневе высказать всё, что он думает по поводу введения в заблуждение Виктора, но через секунду и сам понял правильность принятого Леной решения. Ведь Степнов за неё убил бы и мог пострадать сам.

***
– Ленок, заждалась? Я там солдатами занимался. Они на девушку местную напали. У меня почти никаких сил не осталось после такого тяжёлого дня. Только ты моё счастье.
– Люблю тебя, – грустно улыбнувшись, прошептала Кулёмина. Девушка присела рядом с ним на скамью, поджав под себя колени, прижалась к нему и, чувствуя тепло его рук, нежно обнявших её, думала о том, что ради НЕГО она будет бороться за свою жизнь всегда.



Спасибо всем за прекрасные комментарии и плюсики. Вы дарите мне вдохновение! http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000632-000-0-1<\/u><\/a>

 Отправлено: 07.10.10 23:16. Заголовок: Глава 17 16 апреля ..

Глава 17

16 апреля 1945, Германия

– Берлин? Вить, чуть-чуть совсем осталось, да? – в голосе, хоть и полном надежды, всё равно проскакивали нотки отчаяния.

Лена хотя и верила в победу, но в то же время со страхом ждала этого момента. За годы войны, находясь в постоянном напряжении, она настолько уже привыкла ко всему, что теперь не представляла себе нормальной жизни. Боялась, что, оказавшись в новой реальности, осознает весь ужас трагедии: как жить без близких людей, которых она потеряла в этой мясорубке. Сейчас чувства притупились и будто бы заморозились. Даже проявление любви к Виктору всё ещё было очень осторожным со стороны Лены. Девушка никогда не снимала душевный барьер. Степнов чувствовал это, но понимал любимую, как никто другой. Ему с одной стороны во время войны было проще принимать удары судьбы. Может быть, в силу возраста, но и он осознавал, что в мирной жизни им с Леной придётся «рисовать» отношения с чистого листа. А пока они были целиком поглощены военными действиями.
Люди чувствовали, что победа близка, но при этом бои стали более затяжными, человеческие поступки – более отчаянными, подвиги – более самоотверженными. Душевное равновесие каждого воина разрывалось между злостью и уже накатывающими и такими близкими счастьем и свободой.
Рота Степнова уже два дня вела наступательные бои на окраинах Берлина. Сейчас у них, помимо всего остального, возникла проблема с налаживанием связи. Немцы, отступая, обрывали и резали провода. Переговоры между всеми частями войск Красной Армии на территории Берлина вести было практически невозможно из-за постоянных перебоев со связью. Единственная возможность, которая могла бы облегчить радистам их работу и помочь решить создавшуюся проблему, появилась весьма неожиданно.
Помог восьмилетний немецкий мальчишка-беспризорник, которого Лена приютила, наткнувшись на голодного ребёнка на разгромленной улице. Он и, прознав о проблемах со связью у русских, направил девушку в подвал одного из покинутых немцами полуразрушенных служебных зданий, где располагалась стационарная радиоточка, к которой можно было бы подключиться. К сожалению, вход в помещение разрушило ударом бомбы, и пробраться туда через маленькое окно первого этажа смогли бы только ребёнок или исхудавшая Ленка.
В данный момент Кулёмина с Виктором как раз и решали этот вопрос. И если девушка говорила спокойно и уверенно, доказывая и отстаивая свою позицию: только ей под силу разобраться с проводами, и это её прямая воинская обязанность, то Степнов, не сдерживаясь, порывисто возмущался, не разрешая Лене одной без сопровождения отправляться в неизвестный подвал на территории врага.
Лена понимала, что разговор не клеится и уже готов перерасти в принципиальное несогласие друг с другом, да и субординацию никто не отменял: приказ командира исполнять придётся беспрекословно. Тогда Кулёмина решила пообщаться с Виктором наедине, отбросив звания и уставные отношения, уведя его от посторонних глаз.

– Вить, ты неправ. Без нормальной связи ты можешь подвести людей, отправив их в неизвестность, а значит, с большой вероятностью, на верную смерть, – Лена говорила тихо, нежно держа мужчину за руку, поглаживая её пальчиками и успокаивая Степнова.

Понимала, что лишь она одна испытывает его стойкость, только из-за неё он волнуется и нервничает. Будь на месте Кулёминой кто-то другой – связь была бы уже налажена, и мужчина без промедления отправил подчинённого на радиоточку. Виктор нервно перехватил ладонь девушки и крепко сжал. Они смотрели друг другу в глаза, борясь сами с собой и с эмоциями.

– Всё будет хорошо. Не сомневайся во мне, – Лена сделала паузу и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губ мужчины лёгким поцелуем. – Ну, В-и-и-ть, – ласково, как котёнок, промурлыкала она.
– Ломаешь меня, Кулёмина? – усмехнулся он. – Я с тобой так расслаблюсь, что все подчинённые разбегутся и слушаться перестанут. Ладно уж, иди. Не могу я тебе противиться, знаешь ведь.

Лена нежно улыбнулась любимому, промолчав, развернулась в противоположную сторону и сделала шаг к оборонительным сооружениям, где расположились солдаты их роты, но тут же почувствовала, как сильные руки притянули её обратно. Виктор повернул девушку лицом к себе и, крепко сжав в объятиях, накрыл её губы своими. Двое в разрушенном городе на несколько минут забылись, потерявшись в пространстве и времени. Мягкие горячие губы обжигали, унося сознание. Руки Лены беспорядочно «бегали» по спине любимого, цепляясь пальцами за шинель, как будто пытались найти себе опору. Резко ставшие ватными ноги заставляли сильнее прижиматься к телу мужчины, от чего поцелуй становился ещё более глубоким и страстным. Виктор, стянув с головы Лены пилотку, нежно пропускал пальцы через шёлковые волосы девушки. Какие-то невозможные по ощущениям волны накатывали на влюблённых. Всё как в первый раз! Они терзали губы, не слыша выстрелов, не реагируя ни на какие звуки вокруг, окунаясь в водопад чувств. И только разум Виктора помог им вернуться в реальность. Почувствовав в своих руках обмякшее от блаженной неги тело Лены, осознавая, что они теряют грань, растворяясь друг в друге, он резко отстранился от любимой, а затем нежно прижал девушку к груди и прошептал:

– Прости, не сдержался.

Несколько минут молчания. Лена успокаивала дыхание, прислушиваясь к стуку «пламенного мотора» мужчины, который постепенно замедлял ритм, отзываясь в унисон с её сердцем.

– Я пойду, Вить, – она отпрянула от Степнова и, сжав на прощание его ладонь, ушла… И сразу в их мир снова ворвались все звуки ненавистной войны. Им оставалось пройти последний рубеж. Они верили в победу!

Заметка военного корреспондента из газеты «Военный вестник» 02.05.1945

«Мгновения счастья»

В день, когда русские солдаты взяли Берлин и радовались долгожданной победе, я оказался в расположении одной из рот. Мой фотоаппарат вылавливал мгновения счастья на лицах людей.
Взгляд остановился на совсем ещё юной девушке, которая стояла на груде кирпичей и грустно смотрела вдаль. Она воевала вместе с мужчинами плечом к плечу: нежная, хрупкая и сильная одновременно. У войны разные лица, в том числе и такие: с отпечатком грусти, уставшими глазами, но, несмотря ни на что, нежной улыбкой, в которой читается счастье. Моя дочь по возрасту очень близка к девушке, и я с ужасом представляю её на этом месте. И будучи непосредственным свидетелем войны, я удивляюсь и восхищаюсь тем, что юная радистка роты, в которой мне довелось встретить день Победы, находит силы так искренне улыбаться.
Я подхожу к одному из солдат. Старшина вытирает рукавом пот со лба и радостно кидается меня обнимать. Не могу сдержать любопытства и спрашиваю его о девушке: бывшая партизанка, прошедшая всю войну от Смоленска до Берлина через лишения, гибель близких, пытки и тяжёлые ранения. В одном предложении – целая судьба человека.
Девушка явно ищет в толпе обнимающихся счастливых людей чьё-то лицо. И тут её взгляд как будто наполняется солнечным светом. На импровизированную гору из кирпичей практически взлетает капитан лет тридцати и крепко сжимает девушку в объятиях. А дальше… Моя камера меняет ракурс, скромно оставляя двух счастливых людей наедине.
У войны разные лица. У победы тоже.
Мгновения счастья – сохранившаяся через все лишения любовь, которая помогла им ВЫЖИТЬ!





Дорогие мои, это ещё не конец... Вас ждёт на прощание эпилог. Те, кто хочет что-то сказать перед тем, как мы увидим героев в мирное время, прошу сюда http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000632-000-0-1<\/u><\/a>

 Отправлено: 13.10.10 20:18. Заголовок: Оставьте пару слов а..

Скрытый текст

Оставьте пару слов автору на прощание! http://kvmfan.forum24.ru/?1-12-0-00000654-000-20-0<\/u><\/a>

Эпилог

Прошло 3 года

Сжав голову ладонями, Виктор в одиночестве сидел в тёмном помещении. Только тусклая лампочка под потолком освещала коридор. Мужчина никак не мог справиться с внутренним напряжением и волнением. Стены, выкрашенные в противный болотный цвет, давили, а их оттенок даже в полумраке раздражал. Виктор пытался вспомнить, когда он последний раз так переживал? Каждые две минуты взгляд останавливался на круглом циферблате больших командирских часов, но стрелки по-прежнему ползли крайне медленно. Хотелось гнать время вперёд, но, к сожалению, такие чудеса пока ещё не были подвластны человеку.
Послевоенные годы были тяжёлыми. Много всего произошло в те дни того, что приводило к невыносимому отчаянию, но, пожалуй, только сегодня Виктор впервые почувствовал себя слабым и беспомощным. Мысленно он вернулся к воспоминаниям о своей жизни, которые хотелось забыть навсегда…
Степнов до сих пор винил себя в том, что тогда, три года назад, не заметил, как «упустил» Ленку. Солдаты Красной Армии долго возвращались домой. Когда радостные впечатления от победы улеглись, стало понятно, что новая мирная жизнь, к которой все так стремились, пугает. Чем ближе они подходили к Смоленску, тем молчаливее становилась светловолосая радистка роты. Со временем Лена почти перестала улыбаться, а во взгляде застыло постоянное безразличие ко всему происходящему вокруг. Виктор же наоборот расслабился и находился в состоянии не проходящей радости. Мысли были только о том, что война наконец закончилась, и можно вздохнуть полной грудью, отпустив волнения навсегда. Вечерами солдаты собирались перед костром и безудержно мечтали о новой жизни, строили планы, представляли встречи с близкими.
В те дни к Степнову пришёл с разговором Рассказов, которому Виктор был благодарен и по сей день за «звоночек». Если бы не его наблюдения: могло всё быть ещё хуже. Хотя то, с чем командир роты столкнулся в итоге, до сих пор не стёрлось из воспоминаний, оставляя навсегда боль в сердце.
Игорь обратил внимание Виктора на состояние Лены. Рассказов помнил, что он уже видел однажды Кулёмину такой, когда только началась война. Неосознанно в дни после победы девушка начала замыкаться и ломать себя психологически. И пусть изменения в состоянии радистки были не очень заметны окружающим, но историк сразу всё понял: глаза перестали блестеть и стали, как и почти пять лет назад, такими же невидящими ничего вокруг. Лена ушла в себя, но, к сожалению, никто из близких не увидел этого вовремя.
Рассказов сталкивался с точно таким же поведением Кулёминой в июле сорок первого года, когда практически спас её, вовремя уведя из деревни, которая на следующие сутки была сожжена немцами. После этого Лена испытывала глубочайшей чувство вины за то, что бросила других жителей и не смогла помочь им: «мертвый» взгляд, ни капли улыбки, монотонные разговоры без эмоций, безразличное отношение к своей жизни. Тогда её спасла сама война, на время заморозив чувства. Трагедия не дала возможности надломиться душе окончательно, однако на самом деле просто отсрочила этот момент. Да и вовремя ворвавшийся в жизнь Лены Виктор оживил сердце. И вот сейчас Рассказов увидел, что Кулёмина медленно возвращалась в такое же состояние.
После «толчка» друга Степнов старался как можно больше разговаривать с любимой на нейтральные темы, радовал сюрпризами по мере возможности, неразлучно находился с ней рядом, благо теперь ничего не мешало. Но, как оказалось, этого было мало. По возвращении в Смоленск они сразу же навестили родную школу. И последний удар судьбы стал решающим. Да, они победили, пройдя все ужасы и выжив, несмотря ни на что. Но именно в своём городе до конца прочувствовали потери и истинную трагедию: от всего выпускного класса Лены в живых к концу войны осталось всего шесть человек. Юные мальчишки и девчонки навсегда остались не повзрослевшими, и только те, кто вернулся, сохранят о них добрую память навечно.
Дом, в котором до войны жил Степнов, был разрушен при попадании бомбы во время авианалёта. Кулёмины, возвратившиеся в город практически одновременно с Леной, приютили Виктора в своей большой квартире. Слишком много в ней было свободного места, но прежде всего Степнов стал просто родным человеком.
Почти сразу же капитан смог уйти в запас и снова вернулся на прежнее место работы: он соскучился и по детям, и по урокам физкультуры. Виктор мечтал о том, что скоро у него начнётся новая жизнь, в которой любимая девушка станет его женой. Однако Ленино душевное состояние так и не пришло в норму. Девушку терзало чувство вины: почему выжила именно она? Кулёмина на глазах превращалась в тень самой себя: практически перестала есть, выходить из дома и целыми днями, замкнувшись, сидела на подоконнике, смотря в одну точку за окном. Степнов, вечерами приходя домой, пытался общаться с Леной, сжимал в своих объятиях – лишь бы достучаться до неё, но чувствовал, что теряет любимую безвозвратно. Он уговаривал её пойти учиться, но она молча игнорировала его просьбы так же, впрочем, как и родительские.
Со временем девушка перестала пускать Виктора в свою комнату и отдалилась от него окончательно. Да и у Степнова нервы тоже сдали. Однажды, когда Лена заперлась на целый день и даже не вышла поесть, он сорвался и выломал дверь, а потом долго кричал на любимую, умоляя не губить себя.

– Ты ни в чём не виновата! – доказывал он.

В ответ услышал лишь шёпот:

– В моих силах было спасти хотя бы Леру.

И Виктор сломался. Он решил оставить Лену в покое. Молча починив замок, ушёл в свою комнату, как тогда казалось, навсегда. Пришло время спасать кому-то и его, вытаскивать из болота тоски и «склеивать» разбитое сердце. Вовремя рядом снова оказался Рассказов, однажды заставший Степнова, в одиночку глушившего свою боль на дне стакана. Мужской разговор был короток. Когда Игорь понял, что Виктор готов его слушать, он с нажимом сказал:

– Ты в разы сильнее её! Ты заставлял Лену бороться за жизнь всю войну! Сломавшись, ты убьёшь любимую девушку. Ей всего лишь нужно время. У неё своего рода посттравматический синдром. Если бы всё было совсем плохо, то, поверь, сейчас бы ты уже на кладбище водку пил. Она очнётся и придёт в себя. Только для этого ей нужно видеть рядом сильного Степнова! Пойми, у тебя нет морального права сломаться. Нет!

Виктор выслушал друга и… всё стало налаживаться медленно, но верно. Первым «звоночком» будущего счастья стали мимолётные улыбки Лены, робко бросаемые Виктору, когда они натыкались друг на друга в квартире. Мужчина почувствовал, что наступил какой-то перелом: она чаще стала выходить на улицу и общаться с родителями, пусть и избегая пока его. Однажды Степнов застал её рассматривающей себя в зеркале и уловил такой родной блеск во взгляде. Последней ступенькой на пути к возрождению девушки стало возвращение через год после окончания войны в Смоленск Игоря Гуцулова. Он сразу же примчался к Лене. Виктор нервно мучился за стенкой, ожидая, чем закончится разговор друзей. И когда услышал плач любимой, понял, что теперь всё точно будет хорошо. Слёзы – это путь к новой счастливой жизни. Они смывают прошлое, закрывая дверь.
На следующий день Лена пришла в школьный спортзал по окончании уроков. Виктор, заметив её, промолчал, хотя душа громогласно ликовала. Девушка, не говоря ни слова, взяла в руки баскетбольный мяч и взглядом дала понять мужчине, что готова к игре. Они до изнеможения бегали из одного конца зала в другой, не уступая друг другу. Виктор восхищённо поглядывал на любимую – она всегда была для него лучшей во всём. На исходе сил Лена всё равно раз за разом попадала в кольцо. На очередной обводке она, наконец, устала настолько, что, не выдержав напряжения, качнулась и прильнула к Виктору.
Им понадобилось только несколько секунд, чтобы вспомнить о своих запрятанных чувствах. Каждый ощутил волну, которая пробежала от кончиков пальцев рук до приоткрытых губ. Лена потянулась к любимому сама, и он подхватил её порыв. Их полёт стал последней точкой на пути победы любви…

Мысли вернулись в настоящее время. Хлопнула дверь, и в помещение влетел Гуцул. Он по-доброму усмехнулся, увидев побледневшего и взволнованного Степнова.

– Вить, ты чего это расклеился? Пойдём домой. Все равно тебя к ней не пустят.
– Игорь, почему так долго? У меня уже никаких душевных сил не осталось. Я за неё никогда так сильно не боялся, – нервно отозвался Виктор и, вскочив, начал быстро отмерять шаги из одного конца комнаты в другой.
– Вить, дети быстро не рождаются, – улыбнулся Гуцул, умиляясь над будущим папашей.
– Игорь, хватит издеваться! Я на тебя посмотрю, когда ты на моём месте окажешься.

В этот момент дверь в приёмный покой родильного дома резко открылась, прервав разговор мужчин. Навстречу им вышла Вера Кулёмина в белом халате. Уставший взгляд женщины столкнулся с взволнованным зятя. Она тут же поспешила успокоить Виктора, улыбнувшись:

– Всё прошло нормально, Вить, – вздох облегчения в ответ. – Леночка постаралась. Поздравляю, теперь ты папа замечательного голубоглазого мальчишки: три килограмма восемьсот грамм, пятьдесят четыре сантиметра.

Несмотря на то, что за окном была глубокая ночь, помещение озарилось светом радости и счастья. В этот момент на самом верхнем этаже роддома, Лена нежно разглядывала запелёнатый комочек. Сын спал самым безмятежным на свете сном. Этот маленький человечек ещё не знал, что его ждёт жизнь в счастливом спокойном мире, который подарили ему родители. Спустя годы, он придёт к памятнику павшим воинам и возложит цветы, чтобы отдать дань памяти всем, кто не вернулся. И вечно будет гореть огонь бесконечной благодарности в сердце каждого мальчишки и девчонки…
Ведь никто не забыт, ничто не забыто!



КОНЕЦ


Дорогие мои друзья! Вот и настало время расставаться с очередным моим творческим порывом. Пожалуй, я впервые могу гордиться тем, что написала от первой до последней строчки. Рассказ мне давался тяжело, я долго мучилась с тем, насколько вообще кто-то захочет читать тяжёлые сцены, насколько это кому-то важно и в праве ли я писать о войне.
И теперь я хочу сказать спасибо всем, кто читал, комментировал и не прошёл мимо. Для меня это было очень ценно!
Спасибо восхитительным umnica_nadin (Надюшке) и LizOK (Элечке). Ваше слово стало решающим и дало жизнь фику на подфоруме. Вы были со мной от самого начала до последней строчки, вселяли надежду, когда, порой, накатывало отчаяние.
Спасибо большое Dominique (Наташа)! Я рада, что, благодаря «Только не умирай», познакомилась с тобой. Твои комментарии сами по себе шедевр!
Бесконечная благодарность моей любимой Лене Failen, которая взяла меня практически на поруки и консультировала по всем сложным вопросам НАШЕЙ истории. Она сегодня в Москве и последняя глава была ей приветом перед нашей личной встречей!
Огромное спасибо моей самой лучшей бете не свете Jlисёl-lok. Лиська ты плачешь, читая мои фики. Досталась тебе мучительница. Ты, знаешь, что без тебя я теряю вдохновение. Будь всегда рядом!
Спасибо большое Светланам Frezie Grant и Каролина. Вы были со мной вместе с самых первых строк. Я надеюсь, что ещё ни раз увижу Вас в моей темке.
Бесконечная благодарность всем-всем-всем!!! Каждый комментарий и плюсик, оставленный читателем внёс свой бесценный вклад в конечный результат моей работы.
И отдельное слово… Я никогда не забуду подвиг русских солдат. Вечная память павшим. Низкий поклон всем, кто подарил нам МИР!