Отправлено: 14.09.09 16:20. Заголовок: Автор: Ирина и К. Моё маленькое творчество. 2

Всем привет! Спасибо, что не пролистали мимо. Здесь живут мои мини.
Критику воспринимаю адекватно, так что не ленитесь оставлять коментарии вот здесь http://www.kvmfan.forum24.ru/?1-11-0-00000806-000-120-0-1285414832<\/u><\/a>

 Отправлено: 20.04.10 09:13. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Туман моя станция
Рейтинг: PG-13
Жанр: RPF, Романтика
Пейринг: ВАЛТ
Бета: Шато Марго
Статус: окончен
Все события фанфика ничего общего с реальностью не имеют и являются целиком плодом авторской фантазии.


В модном, но не очень, московском клубе гремела музыка. Сегодня здесь проходила презентация еще одного юного дарования. Женя Мельковский - киевский мальчишка, своей внешностью и видимой наивностью вызывающий нежный трепет девичьих сердец.
- Лер, ну где уже Женек? Блин, Козлова, я его уже неделю не видела! Закрутилась вся и только сегодня с утра почту проверила, прикинь! Какой я на хрен друг?! – нервно шаря взглядом по толпе и топчась на месте, эмоционально говорила высокая блондинка стоящей рядом с ней подруге.
- Третьякова, успокойся! – одернула ее та. - Он хоть и новенький в нашем котле, но особенности шоу-биза проштудировал. – уверяя.
- Лер, а если бы я не просмотрела электронку?! – возмутилась.
- Я бы тебе позвонила!
- Ага, и сказала: «Третьякова!!! Где тебя черти носят?! У Женька тут презентация, а ты шатаешься где-то!»
- Слышь, Третьякова… - обиженно.
- Лер, не мне тебе рассказывать, как я к друзьям отношусь, – с полной серьезностью констатировала Третьякова жизненно установившийся факт.
- Ну, да, - согласилась подруга. - Ладно, не переживай, все ж нормально. Ты здесь, ща Женька найдем, и все будет окей, – улыбнулась кареглазая девушка.
- Надеюсь. – Выдохнула. - Где он может быть?
- Лен, ну ты как первый день в шоу-бизнесе. Конечно, где-нибудь с журналистами общается. Ты мне вот что лучше скажи, как твои «Ранетки» к этому отнеслись? – вопрос прозвучал с какими-то особенными нотками грусти.
- Козлова, ты же ведь знаешь, что меня это мало интересует. Я – это я, а «Ранетки» - это «Ранетки». Я - человек и имею право на личную жизнь и на своих друзей. Лер, мне плевать, – утвердительно. - Но я пообещала особо не светиться.
- Тогда стой тут, а я пойду, Женька поищу.
- Договорились. Я вон там, – указала на укромный уголок клуба.
Девушка ушла, оставив подругу в гордом одиночестве. Третьякова окинула взглядом помещение. Куча народу, праздно разгуливающего и потягивающего разноцветную жидкость из фужеров разной формы. Как же это все одинаково из раза в раз. Толпы людей, стаи папарацци, старающихся урвать самый интересный кадр, и звезды, которые пришли сюда с одной единственной целью – засветиться. Да большая половина из них даже не знает, кого здесь сегодня презентуют. Не говоря о том, что им до фени талант этого человека, даже если такового и вовсе нет. Ей было искренне жаль этого парня. Он не осознавал, в какую псарню лезет. Сейчас он чистый, даже непорочный, но пройдет совсем немного времени, и он станет другим, таким, как стали многие. Но не она. И не Лерка. Их дружба тянулась с самого начала их музыкальной карьеры. И только юмор и взаимная поддержка спасли от звездной болезни. Хотя у Лерки проявлялись синдромы. За что она и поплатилась местом в группе. Но этот урок она усвоила. А Ленка, будучи настоящим другом, не бросила ее. И от этого их дружба стала еще крепче. Но надо отдать должное Мельниченко, он не стал на нее давить, чтобы она, как все ее соратницы, отвернулась от бывшей солистки. Лена умела прощать. А еще она понимала и принимала людей такими, какие они есть. А Лерка была для нее роднее всех родных. Поэтому-то она сейчас и была здесь, на презентации их общего друга Жени Мельковского, ворвавшегося в Российский шоу-биз с незатейливой песней «Туман моя станция». Дело в том, что у них с Леркой один продюсер. А Женя к тому же был отличным парнем. Вот они все и подружились. Эта троица не раз тусила вместе. Девочки как бы взяли его под свое крыло. Наставляли, учили, поучали и поддерживали. Короче, помогли адаптироваться в этом сплошь фальшивом мире сплетен и излишнего гламура.
И вот сейчас она стояла, стараясь не попадаться вездесущим папарацци на глаза, и ждала своего друга, чтобы поддержать его в такой важный для него момент. Еще раз взглядом просканировала толпу.
- Вот черт! Что этот пижон здесь делает?! Хотя глупый вопрос, наверняка засветиться приехал. Так еще с собой и очередную куклу притащил. Кобель, – презрительно-недовольно сказала Третьякова, заприметив знакомую фигуру, позирующую перед вспышками фотокамер в обнимку с какой-то девицей.
- Лен, Ленка! – голосила Козлова. – Иди скорее к нам!
Лена перевела взгляд туда, откуда предположительно раздавался голос подруги, и, выцепив в толпе блондинистых девушку и парня, двинулась к ним.
- Женюська! – кинулась обнимать миниатюрного парня Третьякова. - Блин, как я рада тебя видеть! А ты чего мне не позвонил? Я чудом почту проверила!
- Ленк, я просто закрутился, - виновато-устало. – Столько приглашений надо было оформить. Замотался. Собирался-собирался тебе позвонить, но вообще вариантов не было, вот и отправил электронкой. Вообще я думал, что меня Лерка подстрахует. – Чуть прищурился, посмотрев на Козлову.
- Эй, вот не надо на меня так смотреть! Я бы подстраховала. Не сомневайся.
- Лерусь, ну как я могу в тебе сомневаться! – Обнял ее за плечи.
- Эй, полегче! А я? Во мне, значит, можешь сомневаться?! – наиграно возмутилась.
- Ленка! Третьякова! – Обнял ее, крепко прижимая к себе. - Ну что ты такое говоришь? – Еще сильнее стиснул в объятиях и интимно прошептал на ушко улыбающейся блондинке: - Лен, ну ты же знаешь, что лучше тебя девушки для меня не существует. – Коснулся горячими губами ее волос.
- Жень… - стушевалась от такой откровенности парня Третьякова. Эту тему она желала не поднимать.
- Но ты ясно дала понять, что я для тебя только друг, – заключил парень, всем своим видом показывая, что смирился с этим и его вполне устраивает статус друга.
- Всем привет! – Лена дернулась в объятиях парня от этого до боли знакомого и такого же ненавистного голоса, а глаза отразили ужас. Женя даже испугался за нее. А она вцепилась в его руку мертвой хваткой и, натянуто улыбаясь, повернулась к собеседнику.
- О! Какие люди! Абдулов, ты ли это? – сарказм в голосе сквозил нотками неприязни, а взгляд явно был не добрым.
Женя ничего не понимал, а Лера изображала из себя дружелюбность, но он-то знал, что это все фальшиво. Про Ленку и говорить нечего. Он был не в курсе, но подруг поддержал. Улыбнулся и протянул руку.
- Здравствуйте.
Абдулов машинально ответил на рукопожатие и снова устремил свое внимание на блондинку с зелеными глазами. Его иссиня-черный взгляд тоже искрил сарказмом и каким-то обжигающим раздражением.
- Третьякова, а ты все такая же язва.
- Ой, ну не больше, чем ты, – пренебрежительно кинула Ленка, отводя взгляд в сторону.
- Вот как?! Ну, тогда мы с тобой идеальная пара. – Зло улыбнулся.
- Да ты что?! – Уперла руки в боки. - И давно ты пришел к такому выводу?
- Так. Думаю, нам лучше уйти, – заключила Лера, потянув Женю на себя.
Он непонимающе посмотрел на подругу. Ясное дело, что этих двоих вдвоем оставлять нельзя. Они же покалечат друг друга. Но Лера упорно пыталась его отсюда увести.
- Виталик, - приторно-сладко протянула пышногрудая рыжеволосая девушка, повиснув на плече Абдулова, - а чего ты меня одну бросил?.. - Надула силиконовые губки. Третьякова смерила парочку презрительным взглядом и усмехнулась. Мужчину это задело.
- Погуляй тут, я сейчас занят, – пренебрежительно сказал он, снимая ее руки со своих плеч, давая тем самым понять Третьяковой, что разговор не окончен.
- Ну, Виталик…
- Все, я сказал. Я занят. – Рыжая обиделась и ушла.
- Лен, – позвал Мельковский Третьякову.
- Женечка, иди с Лерой, – показательно ласково, пытаясь уверить друга, что все в порядке, и они друг друга не поубивают. Хотя сама в этом сомневалась. - Я сейчас к вам подойду. Я скоро. – Поцеловала его в губы, как будто они вместе.
Он офигел, а Абдулов отвернулся, не желая наблюдать эти нежности.
Лера утянула парня, а оставшиеся мужчина и девушка сверлили друг друга ненавидящим взглядом. Но не один не уступал.
- И давно тебя, Третьякова, на малолеток тянет? – с вызовом спросил Виталик, имея целью задеть девушку.
- А тебе какое дело до этого, Абдулов? Может, ты себя старым в обществе молодых и красивых чувствуешь? – Ленке палец в рот не клади.
- Слышишь, ты, - схватил ее за локоть и притянул так близко, что она чувствовала, как вырывается его тяжелое дыхание из гортани, - девочка, - намерено выделил слово, - ты мне не дерзи. А то ведь я…
- Чего ты? – не отводя убийственного взгляда. – Снова затащишь меня в постель, а потом сделаешь вид, что сделал мне одолжение? - сквозь зубы выплюнула ему в лицо.
- Вообще-то это ты сбежала от меня. Да еще и бегать от меня стала, как от прокаженного, – не ослабляя хватки и не прерывая зрительного контакта.
- А ты, наверное, думал, что я ЗА тобой бегать буду, – усмехнулась. – Не дождешься, Абдулов. Пускай за тобой твои силиконовые Барби носятся.
- А ты с сосунками обжимайся! Кстати, кто он? - отпустил ее руку. - Очередной ди-джей? А может, бармен?
Третьякова рассмеялась.
- Вообще-то это его презентация, – победно заявила девушка. Так она и знала. Типичный представитель шоу-биза, не гнушающийся любого пиара.
- Еще один смазливый мальчик для малолетних фанаток? – Абдулов был неприятно удивлен сим фактом, но признавать этого не собирался.
- Завидуешь? Ай-ай-ай, не хорошо. – Ленка уже была впереди него по зачету качества колкостей.
- Знаешь, что… - он уже был на пределе.
- Знаю. Шел бы ты, вон, перед камерами светиться. И рыжую свою не забудь, – кинула, уже удаляясь. Эта битва осталась за ней. Но от этого легче не стало. Настроение было безнадежно испорчено.
- Третьякова, мы еще не закончили.
- Ну-ну. – Не оборачиваясь.
Абдулов чертыхнулся. Она снова ушла, вылив на него ушат обвинений и кучу других гадостей. Но интересующий его вопрос так и остался без ответа. Тогда, когда он, поддавшись неизвестно откуда взявшемуся желанию, привез ее к своему дому, даже не смог найти достойного объяснения этому поступку. Но, как только его губы коснулись ее, он понял, что такой девушки у него еще не было. Что она особенная, отпускать которую не хотелось. Ее хотелось только любить. И наслаждаться. Возможно, она та, которая бы раскрасила его жизнь яркими красками. Даже секс с ней был особенным. В ту ночь она была похотливой кошкой. Она руководила процессом, хоть и инициатива исходила от него. Ее тихие гортанные стоны сводили с ума, а поцелуи заставляли забыть свое имя. А финал… Его даже сравнить было не с чем, нету еще на земле такого чуда света. Но дело даже не в этом. Дело в самой ней. Может, именно потому он не может забыть эту ночь, что она его кинула, а не он, как это обычно случалось с такими вот рыжеволосыми. А может, это просто задело его мужское достоинство. Но эта девушка явно вызывала в нем бурю эмоций только своим присутствием, унять которые стоило неимоверных усилий.
- Вот заноза! – плюнул и пошел выискивать свою спутницу.
Третьякова тоже осталась не в восторге от этой встречи. Абдулов одним своим появлением всколыхнул такую волну воспоминаний… Той ночью она выпила совсем немного. Ее партнер по съемкам слыл безнадежным ловеласом. А Ленка еще с первого сезона их сериала была в него влюблена. Тогда она была совсем маленькой, поэтому эту влюбленность не стоило особого труда гасить в себе. Он ей не по зубам. Но когда им пришлось играть любовь… Его руки, его взгляды, которые принадлежали Степнову, его губы… Ей хотелось поцелуя. Просто до сумасшествия. Но поцелуй упорно не хотели снимать. И вот на вечеринке по окончанию третьего сезона все и случилось. Она этого не ожидала, но желала. Актеры придумали какое-то развлечение, а они попали в пару. Станцевали пару танцев – быстрый и медленный, но зато как! А потом он предложил ее подвезти. Ленка задремала, а проснувшись, поняла, что это не ее район. На ее вопрос о том, где они, Абдулов сказал, что у его дома, и больше не дал произнести ей ни слова, заткнув рот поцелуем. И она позволила ему все. Этой ночью она умирала, а потом вновь воскресала, чтобы умереть снова. Не было и секунды, которая прошла без удовольствия. Было очень хорошо. Но суровая реальность накрыла утром, на рассвете. Она понимала, что для него это было очередной победой над женскими слабостями. Он получил то, чего хотел. Она тоже. Даже больше. Но на душе было паршиво. Это всего лишь секс. Вот она и ушла, пока он еще спал. А потом не отвечала на его звонки, думая, что встретиться им больше не придется. Но как бы не так. Весь четвертый сезон снимался в жутком напряжении между главными героями рейтинговой любовной линии. Лена упорно выказывала антипатию к Абдулову, а он, оставив безрезультатные попытки выяснить причину ее такого отношения к нему, принял правила ее игры. Теперь ни один съемочный день не проходил без колкостей этих двух. А на прощальную вечеринку он пришел с какой-то приторно-розовой мымрой и тискал ее на глазах у всех. От этого стало еще противнее. И вот сегодня…
- Кобель! – зло буркнула Ленка, усаживаясь на барный стул и прикуривая сигарету.
Глубоко затянулась, позволяя дыму затуманить мозги. Думать не хотелось совсем. Она устала. Опустила голову на сложенные руки. Хотелось от него снова сбежать. Так проще. Находиться с ним рядом было мукой. Волей не волей всплывали картинки той ночи. И все бы ничего, но эти картинки сопровождались ощущениями. Вот как сейчас.
Снова затяжка.
- И давно ты куришь? – не желая отступать, снова приступил к атаке Виталик.
- Слушай, Абдулов, чего тебе от меня надо? – устало.
- Лен, ну мы же раньше с тобой нормально общались. – Ее тон заставил пересмотреть намеченный план действий. Поэтому голос его стал мягче, даже добрее. - Что случилось? – Ему действительно важно было это знать.
- Мы с тобой переспали. – Выпустила струйку дыма, не поворачиваясь на собеседника.
- Тебе не понравилось? – серьезно, без сарказма спросил он.
Лена одарила его презрительным взглядом. Она как всегда была права – это был просто секс. Потом затушила сигарету, встала со стула и двинулась в сторону выхода. Находиться с ним в одном помещении невозможно. Протиснуться сквозь танцующую толпу было сложно, ведь звучал хит. «Туман моя станция». Сейчас он как нельзя лучше характеризовал состояние Третьяковой. Кто-то поймал ее за руку и резко развернул.
- Куда это ты собралась? – грубо спросил Виталик.
- Домой. Тебе какое дело? – в ответ огрызнулась девушка.
- А как же презентация? – Его глаза метали молнии, а зубы скрипели.
- Как-нибудь без меня! – Отвела недовольный взгляд в сторону.
- Может, потанцуем? – Не приглашение и даже не просьба.
- Слушай, Абдулов, может, ты от меня уже отвалишь, наконец? – обреченно. Так хотелось на свежий воздух и чтоб непременно подальше от него.
- Один танец, и ты свободна. – Сделка.
- Обещаешь? – Попахивает авантюрой, но это пока единственный вариант отделаться от него.
- Честное пионерское.
Деваться было некуда. Мягко опустила ему руки на плечи. Его ладони легли на ее талию, притянув ее ближе. Тело предательски отреагировало. Сейчас ей хотелось опустить голову ему на плечо и покориться. Но она сдержалась.
- Лен… - тихо начал он, опаляя горячим прерывистым дыханием ее ухо.
Девушке стало не по себе. Возбуждение волной прошлось по телу. Она еле ощутимо задрожала. Решила перевести тему, чтобы снова не услышать вопроса, отвечать на который она совсем не хотела.
- А где твоя «девушка»? – последнее слово она произнесла с усмешкой, выделив его.
- Домой уехала. У нее жутко разболелась голова. – Абдулов не растерялся. Он даже ждал этого вопроса. Поэтому и отправил рыжую восвояси, сказав, чтобы не ждала. Сегодня в его голове была только одна девушка.
- К тебе домой? Постель греть? – нескрываемый сарказм.
- У нее свой дом. – Снова обошел подводные камни ее вопросов Виталик. - Мне больше прохладные простыни нравятся. Особенно, когда ты их рвешь, закусывая губы от удовольствия. – Чуть отстранился, чтобы видеть ее реакцию.
Девушку пронзило током, а внизу живота появилась болезненная пульсация. Но еще не затянулась та рана. Лена подняла на него глаза. Ей эта тема была явно не по душе. Хотела вырваться, но он не пустил. Только прижал сильнее. От такой близости у мужчины крышу сорвало окончательно, и он, не спрашивая разрешения, прильнул к губам девушки, у которой сопротивляться не было желания. Абдулов тихо сходил с ума от поцелуя, а Лена ругала себя последними словами за слабость. Боялась, что снова будет больно.
- Почему ты ушла? – нежно спросил он.
- Не хотела быть очередной,– наконец-то честно ответила она.
- Ты ей не была. – Улыбнулся, провел большим пальцем по припухшим от недавнего поцелуя губам.
Ленка с детской надеждой в глазах посмотрела на него. Он не врет. И сама потянулась за поцелуем. Снова его губы терзают ее, не давая возможности соображать.
Музыка закончилась, вернув здравые мысли в голову. Послышался звук фотокамер. Скоро и до них доберутся.
- Блин, если я засвечусь, меня Серега на ремни порежет. – Уткнулась лбом в его широкую грудь, даже не собираясь покидать его объятия.
- Поехали отсюда. – Коснулся губами ее макушки.
Она резко подняла на него глаза, а в них испуг, даже паника. Поспешил ее успокоить.
- Ленка, - обрамил ладонями ее лицо, - ты особенная. – Она улыбнулась. – И вообще, Третьякова, я удивляюсь, почему ты в этом сомневаешься?
Она лишь пожала плечами.
В его поле зрения попал крадущийся парень с фотоаппаратом.
- Ленка, бежим. – Она даже сообразить не успела.
Абдулов схватил ее за руку и потянул сквозь толпу к выходу. До машины бежали хохоча.
Запрыгнув в салон, не успев толком отдышаться, Виталик спросил:
- Ну что, куда поедем?
- Абдулов, и давно ты девушкам задаешь такие вопросы? – Лукаво улыбнулась.
- Такие вопросы я задаю только одной девушке. – И подтвердил сказанное поцелуем. Настоящим глубоким поцелуем, полным чувств.
- По-моему, после вот такого ответ очевиден, - еле справляясь с захлестнувшим желанием, ответила Третьякова.
- Лен…
- Виталик, гони уже домой, пока я не передумала.
Уже в спальне, нависая над сгорающей от желания девушкой, Абдулов посмотрел ей в глаза и серьезно сказал:
- Лен, пообещай, что ты с утра не уйдешь.
Она чуть задержалась на его глазах, а потом расплылась в довольной улыбке и с полной уверенностью пообещала:
- Не уйду.
Туман. Туман моя станция…

 Отправлено: 28.04.10 09:35. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: КТО ТЫ???
Рейтинг: PG
Жанр: Романтика, Continuation
Статус: окончен
Пейринг: КВМ

Разъяренная девушка влетела в троллейбус и плюхнулась на одиночное сиденье, воткнула в уши наушники и, пыхтя от злости, уставилась в окно.
Ненавижу! Не-на-ви-жу! Трепло! А как в любви-то признавался?! Люблю, говорит, тебя, Кулемина… Ага, как же! Это он, наверное, из-за любви ко мне на Уткиной, мымре этой библиотечной, женится?! Совет вам да любовь, Виктор Михалыч! Вот как это понимать? Я же вижу, что он это назло мне делает! И ведь не отступится теперь сам, добровольно. Мужик решил – мужик сделал! Хм, смешно. А что же этот мужик со мной-то ни на что не решился?! Сделал бы чего-нибудь такого, мужского. Я ж совсем не против была! Даже очень не против! Ну, подумаешь, про Гуцула наврала. Так я ж потом сказала, что это не правда. Да и не аргумент это для того, чтобы вдруг вот так женится! Проучить меня, что ли вздумал?! Так это ж дохлый номер – как бы сам не пожалел. Степнова Светлана Михайловна. Звучит! Небось, уже и заявление в ЗАГС подали…Блин, как же хреново…
По ушам резанул незнакомый, но нужнопозитивный мотивчик.
Что-то новенькое?
Посмотрела на дисплей плеера и прибавила звук.
Пешеходом уже быть достало
И всего как обычно мало.
Бред какой-то…
Я сижу потихоньку вникаю –
Ну, зачем большие окна трамваю?!
А действительно зачем?
Я думаю, Я думаю, Я думаю,
Ничего опять не придумаю.
Понятно.
Кто-то на балконе повис,
Кто-то быстро вверх, потом вниз,
Я организую мосты,
А ты? Ты! Кто ты?!
Кто я…Хм. Лена Кулемина я. Как когда-то говорил мой ФИЗРУК – лучшая спортсменка школы. Теперь, небось, никогда такого не скажет. А может, он меня не любил совсем? Да нет, такого быть не может. Почему тогда жениться на другой?! И я тоже хороша, даже не спросила ничего. Пусть бы мне в глаза сказал, что разлюбил там, не знаю, что-нибудь! Он же врать не умеет. Точно! А если и, правда, разлюбил… Ну зачем я ему, малолетка хренова?! А чего сразу малолетка?! Через месяц мне уже восемнадцать будет! Полюбить-то это ему меня не помешало. Вон сколько времени около меня вился, а я все артачилась. Но ведь добился своего! А я чем хуже?! Кто там сказал: ЗА ЛЮБОВЬ НАДО БОРОТЬСЯ! А мне ведь больше никто не нужен! Я же его люблю! Больше жизни люблю! Мне без него никак!
В напряженный мозг снова ворвались слова не такого уже бессмысленного припева:
«А ты? Ты! Кто ТЫ?!»
Я – Лена Кулемина, ученица одиннадцатого класса, которая любит своего ненормального физрука и ни какой Уткиной его не отдаст!Вскочила с места и забарабанила в двери автотранспорта, требуя, чтобы их открыли. Проблем с этим не встало, так как троллейбус медленно плелся в неизвестно откуда взявшейся пробке. Выскочила и опрометью бросилась в школу, сшибая по дороге прохожих, теряя сумку, но не уверенность. На крыльце чуть не сшибла Борзову, в коридоре налетела на Елену Петровну и вихрем промчалась мимо Савченко, направляясь прямо в спортзал.
- Наверное, забыла что-нибудь… - озвучил свои мысли директор и, пожав плечами, зашел в свой кабинет.
Степнов сидел в подсобке, закрыв лицо руками. Он сегодня самолично угробил свое такое желанное счастье. Просто взял и уничтожил. Грубо и жестоко, не оставив даже шанса на реабилитацию. И как ему только в голову пришла эта безумная, если не сказать больше, мысль – жениться на Светочке?! Как же это глупо. И надеяться на то, что таким способом он вытравит Ленку из сердца и вообще из себя. Да это бред. Такой же бред, как и эта женитьба. Любит он Кулемину! Больше жизни любит! Просто эти ее выкрутасы и капризы поперек горла встали. Не понимает он ее! А Уткину прям понимает, ага, как же. Господи, и что его Рассказов не остановил. Теперь уже ничего не исправишь. Слово дал.
Дверь с грохотом распахнулась и на пороге появилась Кулемина, растрепанная, запыхавшаяся и со здоровым румянцем. Согнулась, оперевшись руками на колени, отдышаться не может.
- Степнов, что ты творишь…
Он аж опешил. Она. На ты. Как взрослая.
- Кулемина?! Это точно ты?!
- Вот это – Я, – подняла голову и уверенно посмотрела на него.
- Ты как с учителем разговариваешь?!
- С ЛЮБИМЫМ, в первую очередь, а уж потом с учителем.
- Что?!
- Что слышал! - гаркнула, выпрямляясь. – У меня только один вопрос: ты меня любишь?
- Какая теперь разница?!
- Большая!
Он не спешил отвечать.
- Степнов, я спрашиваю: ТЫ МЕНЯ ЛЮБИШЬ?
Врать он ей не мог, даже когда хотел. Да и зачем, когда она и так знает. Опустил устало голову.
- А какого тогда ты на Уткиной женишься?! – почти прокричала Кулемина.
- Да ты себя ведешь, как девочка из песочницы! – взвился.
Она улыбнулась. И всего-то?! Подошла вплотную.
- Виктор Михалыч, я больше не буду, – виновато заглянула в глаза, все также скромно улыбаясь.
- Лена… - обреченно простонал он. Опять двадцать пять.
Отвела взгляд, прищурившись, в сторону, тяжело выдохнула. Прикол не понял.
- Да вы сами ведете себя, как пацан из пятого «Б»! В любви по-взрослому признаетесь, а действий никаких. Взрослый мужик называется. Да старшеклассники себе больше позволяют.
- Кулемина?!
- Что Кулемина?! Я уже и не знаю, что вам от меня вообще надо! Может, в красный угол меня и молиться три раза в день? А, Виктор Михалыч?!
- А что я, по-твоему, должен тебя прям сразу в койку потащить?!
Заманчиво, я бы не отказалась.
- Койка подождет, – хитро прищурилась, улыбнувшись.
У него не было больше слов. Застряли где-то… где-то. Не выдержал ее взгляда, сгреб в охапку и поцеловал. Нет, даже не поцеловал, а прижался губами к ее. Но так сильно, что аж десны больно было. В мозгу щелкнуло, что это самые приятные ощущения за всю его жизнь. На секунду отстранился, оценив ее довольную физиономию, и снова подался навстречу их первому поцелую любви. Сладкому и дурманящему. Нежному и открытому. Она уже обхватила его талию, примостив свои руки на поясе треников, едва касаясь подушечками пальцев кожи на пояснице.
Дверь скрипнула. Повернулись на звук.
- Виктор Михалыч?! – взвизгнула несостоявшаяся невеста. – Что… что здесь происходит? – задыхаясь от отчаяния, пробубнила библиотекарша.
- А вы не видите?! – не сдержалась Кулемина, победно выперев грудь.
- Лена! – грозно зыркнул на нее Степнов. – Светлана Михайловна, - не выпуская вновь обретенное счастье из рук, - я думаю, Вы сами все понимаете, - посмотрел влюблено-нежным взглядом на Ленку, потом снова виноватый взгляд на Уткину. Она опустила взгляд, терзая в руках край кофты и звучно всхлипывая.
- Понимаю.
- Лен, подожди минутку, – тихо, но очень ласково. Просто запредельно ласково.
Она понимающе кивнула и убрала руки с талии. Так ведь по-взрослому?
- Светочка, Вас ведь Мирослав Николаевич любит. Зачем вы его отталкиваете? Поверьте, это так важно, когда вас любят, – с доброй улыбкой заглянул в глаза.
- Вы думаете, он меня простит?
- Конечно! Он же любит. А любить, это и значит прощать.
Рыжеволосое чудо просияло улыбкой.
- Тогда я пойду. – Он одобрительно кивнул. Она заглянула за плечо мужчины, посмотрела на Кулемину, рассматривающую собственные кеды. Улыбнулась, потом снова перевела взгляд на мужчину и сказала: - Я никому не скажу.
Виктор благодарно улыбнулся в ответ. И она ушла.
Он вернулся к Ленке и снова притянул ее к себе. Она с удовольствием прильнула к нему. Насладившись такой близостью, Ленка подняла на Степнова смущенный взгляд, а потом робко спросила:
- Значит, свадьба отменяется?
- ЭТА отменяется.

 Отправлено: 02.05.10 13:22. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Весна. И без вариантов.
Рейтинг: R
Жанр: Романтика
Статус: окончен
Пейринг: КВМ
Бета: Шато Марго

Часть 1

- Виктор Михалыч, Виктор Михалыч!
- Ну что тебе, Платонов? Что ты кричишь, как погорелец?
- Там Лена. Кулемина.
- Чего там Кулемина? Ну, чего ты мямлишь? Говори скорее!
- Она там… С Зеленовой… дерется.
- Ох уж эта Кулемина! Где?
- Там, на улице, на заднем дворе.
Вот ведь девчонка! И чего они с этой ненормальной не поделили. Ленка ведь всегда разумной была. Зеленова, конечно, та еще змея, но Кулемина никогда на ее язвительные замечания не реагировала. Тут причина посерьезней должна быть.
- Так! Чего столпились? Марш все на уроки! А вы, красотки, а ну расцепились!
- Вить, что тут происходит? – подмога как раз вовремя.
- Игорь Ильич, тут вот эти две кумушки подраться вздумали.
- Кулемина первая меня ударила! Теперь синяк будет.
- За языком своим следить надо!
- А что я такого сказала?!
- Так, все, Полин, не визжи. Игорь Ильич, забирай вот эту, а с Кулеминой я пообщаюсь. Пойдем!
Вот и как на нее ругаться?! Идет вся в себе, ни за что ведь не скажет, из-за чего она этой недалекой навешала. Даже бесполезно рыпаться. Да и ей досталось. Коленка вон разодрана, кровоточит, локоть тоже в крови. На лице царапины. Кошки мартовские, блин!
- Заходи. Садись на стул.
Где тут у меня аптечка? А вот она!
Нет, ну вы посмотрите на нее. Сидит, а взгляд такой ненавидящий, как будто это она со мной сейчас дралась.
- Коленку покажи.
- Да нормально все! – Она еще огрызается?!
- Кулемина, мать твою!
Отлупить бы ее ремнем, да жалко. Кожа-то нежная… Как будто одолжение мне делает, ногу вытянула. Чуть дотронулся, а она поджала ее. Больно, наверное, жутко, а я еще на нее ору.
- Лен, обработать надо. - Смотрю на нее, а самому прижать хочется и пожалеть. Ни одну женщину не хотел никогда пожалеть, а ее хочу. Прием с пряником сработал, вот только прием ли это был?.. За что мне все это? Глядит на меня, как на последнюю надежду в жизни, а я перекись откупориваю. Больно сейчас будет. Махом вылил пузырек. Дернулась. Ногу ее поймал, а она не шевелится. Замерла. Глаза поднимаю, и все. Я труп. Так она смотрит. Не как на учителя. Давно она уже меня им не считает. Расслабилась вся и глядит так ласково-коварно, как будто наслаждается. – Больно? – Господи, у меня голос дрожит.
- Неа. – Улыбается.
Вот чего она творит! Я ж старше ее! Только, по-моему, для нее не аргумент. Да и для меня тоже. Не помешало же мне это в нее влюбиться, как старшекласснику. Хотя нет, люблю-то я ее как мужик. Сильно и по-настоящему. А она глазки строит мне постоянно. Улыбается так только мне. Да чего тут говорить, заходил я к ней в блог. Вот там такое… Никогда бы не подумал, что в ее головке столько понамешано. Один разврат и философия.
- Виктор Михалыч, - насмешливо посмотрела на меня, - уже не болит.
А я все дую. На коленку засмотрелся. Чувствую себя первоклашкой с ней, а она только посмеивается.
- Руку покажи, – постарался грозно, но как-то не получилось.
- Да это я просто испачкалась!
- Кулемина!
- Ой, да нате, смотрите! – вот ведь зараза, чуть в нос не попала. И правда, просто испачкалась.
- А с лицом что?
- А что с лицом?
- Посмотри, - повернул ей зеркало.
- Вот ведь овца драная!
- Кулемина!
- Ну чего, Кулемина?! Семнадцать лет уже Кулемина! Нет, ну вы посмотрите! У нее ж ногти ядовитые, теперь гноиться будет! Заражение пойдет! Дайте мне перекись!
Отдал пузырек, а сам наблюдаю. На ватку налила, как деловая.
- Ай! Как же больно-то…
- Давай подую, горе ты мое луковое.
Лучше бы я это не делал… Так она близко. Я дую, а она от удовольствия глаза закрывает и губы облизывает. А у меня под ложечкой сосет. Носом воздух втягиваю, а чувствую ее вишневый блеск для губ. Башню сносит… Засмотрелся. А она глаза открыла и сама смотрит. Как будто мысли читает. Понимает все ведь. И пользуется этим. Провокация на провокации. То майку короткую наденет, то лифчик забудет, то помогать вызовется, когда все уйдут. И все с умыслом. А я боюсь ее. И себя боюсь. Хорошо, что у меня уроков у ее класса сегодня нет.
- У Вас глаза красивые… - выдохнула прямо в губы.
Смотрю и еле сдерживаюсь. А она призывно улыбается и глазами бегает по лицу, как будто усмехается, что, слабо?! Да не слабо! Просто нельзя…
- Лен, иди на урок. – Как же с ней тяжело. Особенно когда так близко.
Выпускаю лицо из ладоней, а она как сверкнет своими глазищами. Типа, я сейчас-то уйду, но Вы все равно от меня никуда не денетесь. А куда деться-то?! Она везде: в школе, на тренировках, в парке по утрам в том же, что и я, бегает, мы даже на одном троллейбусе домой ездим. Только ей выходить на пару остановок раньше. И дома тоже она. Влезла в голову и сидит там. И ведь ничем не вытравишь. Чего я только не делал. И отдыхать уезжал, и в Интернете знакомился, и со Светочкой в кино и театр ходил, а все без толку. А еще эта фотография. Блин, ну за что мне это?..
Чего она не уходит? Пойду аптечку уберу, пока она меня с ума не свела окончательно.
Слышал, как злобно засопела, а потом хлопнула дверью так, что мячи с полок посыпались. Темпераментная.
Тяжело опустился на стул и устало прикрыл глаза. Ну не можем мы быть вместе. Нельзя. Это неправильно…
Весь следующий урок даже из подсобки не вышел. Дал детям мяч, а сам просидел в этой душной комнатушке, развалившись на крутящемся кресле и закрыв глаза. А перед глазами снова она. Только с рогами и копытцами. В очень откровенном нижнем белье. И хвост еще такой остроконечный. Сверкает зеленючими глазами и улыбается. Да, Виктор Михалыч, гореть тебе в аду синим пламенем.
Чувствую, что я не один. Открываю глаза, а она сидит на столе, смотрит на меня так похотливо и улыбается. Вот точно так, как только что у меня в больном воображении, только всех этих атрибутов чертовских не хватает.
- Ты чего тут, Кулемина? – удивленно-испунанно.
А она еще пуще улыбается.
- А я к Вам на отработку!
- Какую еще отработку? – Только этого мне не хватало. Мне б сбежать от нее поскорее да подальше, а ее тут на отработку прислали.
- Из-за драки. Я извиняться не стала, вот меня и «наказали», - усмехнулась. Смешно ей. А мне хоть плачь. Да это не ее, а меня наказали. И что мне теперь с ней делать?
- И что мне с тобой делать? – озвучил.
- А что хотите! – У меня аж сердце остановилось, а потом так медленно-медленно загрохотало, что уши закладывало. Чего я хочу?! Тебе лучше этого не знать. Да я об этом даже думать боюсь. Хорошо, что у нас правоохранительные органы мысли не читают, а то уже давно бы по нехорошей статье срок отбывал.
Вот чего она так на меня смотрит? Как будто ждет, когда у меня терпение и выдержка кончатся. А их совсем чуть-чуть осталось. Так, надо ее сослать куда-нибудь подальше. А то ведь правда, чего доброго сорвусь…
- Ну пойдем, покажу тебе фронт работы.
Встал и вышел, а она за мной. Чувствую, как жжет ее взгляд мне спину. Повернулся, а она все так же улыбается. Я аж мурашками пошел. Иду и думаю, а вдруг сейчас набросится на меня, и тогда уже не я ее, а она меня. И что тогда делать? Отбиваться? Крестом животворящим размахивать? Ну и мысли…
- Вот, - показал на замызганный кафель в душевой, - ототрешь, чтоб блестело, а потом дома флаги погладишь. И все. Думаю, с тебя исправительно-трудового лагеря хватит.
Хотел уйти сразу, а она встала в проходе и не пускает. И снова смотрит укоризненно, как будто я уроки сделать забыл.
- А Вы со мной не посидите, Виктор Михалыч? А то мне скучно тут одной… - жалобно так.
- Ну уж нет! В маленькой душевой с ней наедине… На это моей выдержки точно не хватит. Да уж лучше сразу расстрел!
Мне методички писать надо, - как-то нелепо отмазался я. А она криво усмехнулась, но пропустила.
Конечно, никакие мне методички писать не надо было. И вообще мне ничего не надо.
Просидел как заключенный в подсобке, нервно поглядывая на часы и слушая, как она мурлычет себе что-то под нос. Час, второй… Да что она там делает?! Вышел посмотреть, а она закатала штаны по колено, завязала в узел майку почти под грудью и трет этот чертов кафель, размахивая бедрами из стороны в сторону в такт музыке, которая грохотала в крохотных наушниках. Стою и наблюдаю. Но от следующего ее фортеля захотелось застрелиться. Опустилась на четвереньки, но этого зазывного движения пятой точкой не прекратила.
- Да! Да! Да! – Замотала головой, как будто в экстазе. Да что ж это за песня такая! У меня аж ключи выпали из рук.
- Виктор Михалыч?.. – удивленно-насмешливо.
- Кулемина, - заметался, - давай, кончай, - что ж я такое говорю, - в смысле заканчивай. Скоро дядя Петя школу закрывать придет.
- Не придет, – уверенно так.
- Что значит не придет?! – испуганно.
- Он заходил и сказал, что они с Еленой Петровной в театр идут. Вот, ключи запасные оставил, сказал, чтобы МЫ сами закрыли, как ЗАКОНЧИМ. Мы тут ОДНИ остались. – А у самой глаза заблестели каким-то дьявольским блеском.
Я сглотнул. Эти ее акценты на «мы», «закончим» и «одни остались»… Сейчас бы в душ ледяной и чтоб от нее подальше.
- Тебе еще долго? – хрипло спросил я.
- Я уже почти кончила. – Боже! – В смысле закончила. – А глаза все так же блестят. И поза такая вызывающая. Бежать…
- Давай побыстрее, я тебя в подсобке жду. – И сбежал, как нашкодивший школьник.
В своей каморке нервно перелистывал какой-то журнал, не удивился даже, что делал это вверх тормашками. А минут через пять появилась она, уже в нормальной одежде и с невинным взглядом. Прямо ангел во плоти. Только джинсы, порванные на коленке, открывающие след от недавней баталии, говорили о том, что внешность обманчива. А чертик внутри просто ждет своего часа.
- Я все.
- Отлично. – Встал резко, а она взглядом усмехается. Видимо, журнал пропалила.
- А флаги?
- Флаги… - забыл я как-то про них. - Да Бог с ними. Когда тебе их гладить? Ночью, что ли?
- Ночью. Я сова. Долго не сплю.
- И чем же ты занимаешься?
- В Интернете сижу.
- Ах, ну да. Чем вам еще заниматься?! – Молодежь такая пошла нынче.
- Нечем, Виктор Михалыч, - наиграно-расстроено вздохнула. – А так хочется…
Резко посмотрел на нее, а она и скрывать не пытается, чем бы она хотела заняться ночью. И с кем.
- Все, пойдем, вот твои флаги. Может, этой ночью чем-то полезным займешься, раз уж не спишь. – И вытолкал практически ее из подсобки.
- А Вы чем ночью занимаетесь, Виктор Михалыч? – хрипло спросила она.
- Сплю я, Кулемина, сплю. И тебе советую.
- Спят с кем-то, – съязвила она.
Я только посмотрел на нее. Этого было достаточно, чтобы понять, что это – чистой воды провокация. Весна, что ли, на нее так действует…
Закрыли школу. На улице потемнело, небо тучами затянуло, жди первой майской грозы. Ветер поднялся сильный, ураган почти. Скоро дождь хлынет, а она еле плетется. Черт, у нее ж нога болит. И флаги эти. Мужчина еще, называется. Подождал ее и взял пакет. Тяжелый.
- Давай понесу. – Вижу, хромает. – Болит?
- Немного. До дома дойду. Вон троллейбус наш!
- На следующем поедем.
Втиснулись в салон, забитый под завязку. И снова муки ада. Прижали нас друг к другу так, что даже миллиметра между телами не было. Я чуть с ума не сошел. Сначала вроде бы ничего. Она у окна стояла, смотрела на проезжающие машины. А я сзади. Напрягся весь, пошевелиться боюсь. Стою, дышу ей в затылок, а у самого голова кругом идет только от запаха ее волос. Она афродизиаком, что ли, пользуется? Или это из-за вибрации? И вдруг она разворачивается ко мне лицом, смотрит на меня и так загадочно улыбается. Троллейбус дернулся, и толпа прижала меня к ней вплотную. Я дышать перестал. Потому что если бы дышал, то прямо ей в губы. Смотрит на меня. И я смотрю. Она как будто поцелуй выпрашивает, взгляд с глаз переводит на губы. А я уже сорваться готов. Просунула руки свои мне под расстегнутую куртку и оставила их на талии, обжигая в тех местах мою совсем не нежную кожу.
- Можно? А то я сейчас упаду… - А взгляд все тот же. Выжидающе-просящий.
- Держись, – с трудом выдавил улыбку на лице мученика дикого желания. Так и стояли, смотря друг другу в глаза.
- Моя остановка, – тихо сказала она с сожалением.
- Я провожу тебя. А то как ты с такой ногой да еще и с сумкой.
Вышли из уже опустевшего транспорта и молча пошагали к ее дому. Вот уже ее подъезд. Протягиваю ей пакет.
- Кулемина, надо тебе персонального носильщика уже найти, - решил разрядить нагнетающую обстановку.
- У меня уже есть. – Победно-коварно улыбнулась.
- Да?! А почему я его не знаю?! – вот тебе и разрядил обстановку… Что-то сердце колет как-то…
- Потому что это Вы, Виктор Михалыч! – Рассмеялась.
- Лен, я парня имел в виду.
- Я тоже.
- Лен…
- Виктор Михалыч, как Вы относитесь к парам с разницей в возрасте? – Вот тебе на. Прямо в лоб. Ну и что ей отвечать? Не знаю, сколько я находился в ступоре, выдерживая ее настойчивый взгляд, но ответить по существу так и не смог. А что тут ответить, если она конкретно спросила.
- Лен, иди домой, - выдавил я.
- Виктор Михалыч, Вы не ответили на мой вопрос!
- Это неправильно… - тихо, умоляя больше не продолжать.
- Но почему?!
- Дело не в возрасте…
- А в чем тогда?.. – улыбнулась в душе.
- В статусе. Я учитель - ты ученица. Мы не можем. – Ну, прекрати ты уже это…
- Да почему??? – перешла на крик.
- Все, Кулемина, - протянул ей пакет, - иди домой.
А она выжидающе смотрит на меня. Даже руки из кармана не вытащила – разговор не закончен. Для нее. А я больше этого не выдержу. Вложил ей пакет в руку и ушел, кинув быстрое «Спокойной ночи». Мне-то ее точно не видать.

 Отправлено: 02.05.10 13:30. Заголовок: Часть 2 Домой шел п..

Часть 2

Домой шел пешком, нужно было проветриться, мысли в порядок привести. Ее напор меня откровенно испугал. Неужели это так очевидно? Ну, мои чувства к ней. Она-то свои не скрывает, но и в моих ведь не сомневается. Смелая, блин. Вот что теперь делать? Отрицать что-либо - это уже трусость. Но и возвращаться к этому вопросу, чтобы прийти к положительному результату, нельзя. Нам нельзя быть вместе. Ну как это будет выглядеть? Да, история знает много подобных случаев, но то история, а это жизнь. Ее жизнь. Как она будет учиться в школе, когда все об этом узнают? А у нее класс выпускной. Да и вообще, это у меня серьезно, а на нее весна так повлияла. Пройдет. Да, точно.
Еще побродив по улицам, посидев в парке, надышавшись весенним воздухом, пошел домой, уверенный в том, что завтра она уже не вспомнит про этот разговор. Вернее, я в это хотел верить.
А придя домой, понял, что это такой же бред, как и то, что я больше не буду о ней думать. Полночи провалялся в кровати, разглядывая ее фото с нашей командой. Она там так улыбается. Она уже тогда улыбалась только мне.
На часах три часа, а у меня ни в одном глазу. Чего она там говорила про Интернет? Пойти тоже, что ль, полазить…
Вот тебе и полазил… На черта я в ее блог полез?!
Последняя запись в блоге:
«Если мужчина сопротивляется своему чувству, что делать?»
Вопрос хороший, только вот указать надо было, что этот мужчина – твой учитель и старше тебя на десять лет. Так, что там у нас в комментариях?
Ого! А тема-то актуальна! Больше сотни комментариев. Так-так. Посмотрим.
«Бери инициативу в свои руки!!!»
Ответ: «Спасибо!»
Что-то это мне уже не нравится. Единственный комментарий, на который она ответила. Ох, чует мое сердце, что сегодняшним разговором дело не закончится…
Оставшуюся часть ночи прослонялся по квартире, не зная, чего ждать от предстоящего дня.
Утро на удивление было солнечным и бодрым, поистине весенним. Но холодок по телу периодически пробегал в ожидании встречи с этой бестией. А если она опять заведет этот разговор?.. У меня уже отмазки все закончились.
А вот и она. Стоит у крыльца и хохочет с Гуцулом. Весело ей. А я хоть с черного входа заходи. Подхожу ближе. Сердце грохочет, а ноги еле идут. Может, не заметят?
- Здравствуйте, Виктор Михалыч! – зычно поздоровался парень.
А она глаза в сторону отвела. Больно.
- Здравствуй, Гуцулов, – тихо ответил я, всего лишь раз взглянув на Ленку. А она кеды демонстративно разглядывает.
Теперь я для нее даже как учитель уважения не вызываю, даже приветствия не достоин. Ну, может, это и к лучшему. Вот вроде успокоил себя, а на душе все равно не спокойно. Тяжесть такая. Ее равнодушие, оказывается, еще хуже, чем откровенные влюбленные взгляды и разговоры о возможности невозможного.
- Сегодня тренировка будет?
- А почему нет? В тоже время жду вас в спортзале. – И ушел.
Так паршиво я себя уже давно не чувствовал. Как будто ребенка обидел. Хотя именно это я и сделал. Она совсем еще маленькая. И не понимает, что такое общество, как это идти против правил. Она только начинает жить. Ничего, все пройдет. Найдет себе ровесника, влюбится. Тем более две недели учиться осталось. А я как-нибудь справлюсь. Главное - не видеть ее.
Весь день проторчал в спортзале, даже в столовую не ходил. А вот на тренировку пришлось выйти из своего убежища, коим была подсобка. Честно говоря, думал, что она не придет.
Она вошла в зал все с тем же Гуцуловым, задорно хохоча над его приторными шуточками. На меня кинула обиженно-равнодушный взгляд и уселась на лавочку, снова улыбается во все тридцать два. Вот только не мне. А этому юнцу с козлиной бородой и косичкой в волосах. Ниндзя хренов.
Разделились на команды. Они, естественно, в одной. Смотреть на эту резвящуюся парочку сил нет. Он так и норовит ее обнять, ущипнуть, полапать, а она хохочет, игриво так уворачивается, как будто чисто из-за приличия. А когда я им замечание сделал, она только зло, но с издевкой посмотрела на меня, а потом снова за свое. И так всю тренировку.
Хотелось побыстрее домой. Оказаться там, где бы не было ее. Не слышать ее заливистый хриплый смех и не видеть этого взгляда, от которого кулаки сжимались сами от собственного бессилия.
Быстро закрыл спортзал и выскочил из школы, одарив ненавидящим взглядом эту парочку, воркующую на крыльце. Да, я сейчас ненавидел их обоих. За их молодость, за их равноправие, за то, что они имеют возможность просто, без всяких упреков и осуждений вот так стоять вместе у всех на виду.
Троллейбуса не было долго. Я уже стал нервничать, что она успеет, не хотелось сейчас быть с ней близко и в замкнутом пространстве.
Фух. Тронулись. Но, проехав с десяток метров, остановились. Двери распахнулись, и в салон вбежала она. Но не одна. Теперь они везде, что ли, парой ходить будут? Старался не смотреть, но из-за их смеха, вернее ее смеха, невозможно было не обращать на них внимания. Но Гуцулов вышел на следующей остановке. Стало тихо. Очень хотелось на нее посмотреть. Ну хоть краешком глаза. Развернулся. Она стояла прямо напротив меня и буравила смеющимся взглядом, вызывающе гоняя во рту леденец. Вот что она творит?.. То игнорирует, то соблазняет. Чего от нее ждать в следующую минуту, я даже не знаю. Остановка. Толпа народу ввалилась в маленький салон, заставив потеснится, а кого-то и прижаться. Конкретно нас с Кулеминой. Снова она так близко, что стоп-кран сорвать, как нечего делать. Но я держусь. Правда, из последних сил. Потому что она теперь смотрит на меня, как на любимого плюшевого мишку. Как просто на любимого. И так тепло стало от ее взгляда, что я напрочь забыл про все то, что до этого заставляло меня переживать, нервничать и злиться. Сейчас просто хотелось ее любить. Чисто и искренне. Вот так, без слов. Только взглядом. А она смотрит прямо в глаза и улыбается. Нежно-нежно. Вот прижал бы ее и не отпускал. И пусть хоть мир рухнет вместе со своими предрассудками. Троллейбус стал притормаживать.
- Лен, твоя остановка. – Как же не хочется, чтобы она выходила…
- А мне до конечной. Деду за рецептом сходить надо.
Знаю, что врет, но не выталкивать же ее. Тем более когда мне этого совсем не хочется.
Одна толпа вышла, а другая зашла, толкнув ее на меня так, что она чуть не упала. Поймал ее, а она от боли скривилась.
- Ударилась?
- Да нет, просто коленкой содранной во что-то уперлась.
- Давай местами поменяемся?
Она так мило улыбнулась, встала к окну, но смотреть на меня не перестала. Я как будто тонул в ее глазах. Остановка. Следующая моя.
У меня даже попрощаться сил не было, молча вышел, опустив голову, а потом долго смотрел вслед уезжающему троллейбусу. Ну почему мы не можем быть вместе???
До вечера сходил с ума. Посадил батарейки на пульте от телевизора, бессмысленно переключая каналы, сломал переключатель на радиоприемнике, а потом уперся в ноутбук и беспрерывно обновлял страницу ее блога. Двенадцать ночи, а она так и не объявилась. Почему? Может, случилось что?
Подошел к окну на кухне и обомлел. Около подъезда, моего подъезда, нервно вышагивала взад-вперед ОНА. Как будто хотела войти, но не решалась. Не думая ни о чем, быстро выбежал на улицу в тапочках.
- Кулемина, ты чего здесь?
- Я… - дрожит вся, как осиновый лист, то ли от холода, то ли от волнения.
- Пошли домой, а то замерзла вся. – И повел ее в подъезд. Она даже не сопротивлялась.
Вошли. Снял с нее тоненькую не по погоде ветровочку и дал тапки.
- Виктор Михалыч…
- Да, Лен…
И все. Это был мой конец. Она всего несколько секунд смотрела мне в глаза своим щенячьим взглядом, а потом порывисто прижалась ко мне всем телом, в том числе и губами. Я был в шоке. Я так долго мечтал об этом…
Спустя мгновение она чуть отстранилась, чтобы только посмотреть в мои глаза. Мне же сказать что-то надо, ну возразить там, или наоборот, а я не могу.
- Лен, - еле выдавил из себя.
А она приложила пальчик к моим губам и тихо сказала:
- Может, хватит уже от меня бегать. – И так улыбнулась, что любая война бы только от ее улыбки в ту же минуту закончилась мирным соглашением. Вот и я больше не смог противиться своему чувству. Как оказалось, не такому уж запретному и абсолютно взаимному.
Прижал ее к себе и сам поцеловал. И не было в этом поцелуе ни грамма страсти и желания, которые рвали все это время меня на части, а только нежность и любовь. Такая чистая и непорочная, даже несмотря на свою запретность.
- Леночка… - С трудом оторвавшись от ее губ все с тем же привкусом вишни, стиснул ее в объятьях, не желая больше выпускать. Вот сейчас я действительно самый счастливый человек на свете.
- Вы не сердитесь? – робко заглянув в глаза, спросила она. Да она и так, оказывается, умеет.
- Ну… - наиграно задумался. – Как я могу на тебя сердиться? Ты мне только вот что скажи, ты долго на улице-то была?
- Не знаю, часа два. Може, три.
- Да ты с ума сошла! Так же заболеть можно! Пойдем скорее, я тебя чаем с медом напою!
- Фу, не люблю мед, - сморщила носик. - А у Вас малиновое варенье есть?
- Есть и малиновое, и вишневое…
На кухне мы пили чай и разговаривали обо всем, только не о том, о чем давно надо поговорить. Но, как мне кажется, слова здесь не нужны, все и так ясно. Теперь мы вместе. Тут без вариантов. Она, облокотившись, сидела в моих объятиях, сплетая наши пальцы, а я свободной рукой перебирал ее пряди. Белокурые пряди ангела. Вот ведь может она так перевоплощаться.
Случайно глянул на часы. Начало второго ночи. И первый раз задумался, почему она вообще не дома.
- Лен, а как тебя вообще дед из дома отпустил? Тебе, наверное, домой надо? Он же ведь волнуется?
- Не надо. Он на даче уже неделю как живет, – спокойно так. А у меня мысли в разные стороны разбежались. Что же с ней теперь делать? Дома ее никто не ждет, да и она сама никуда не рвется.
- А… - хотел спросить про то, где она ночевать будет, но она как будто предвидела этот вопрос.
Подняла голову и без капли стеснения, уверенно так типа спросила:
- Я у тебя останусь, можно?
- Лен, а не рано? – Стало страшно за мою выдержку.
- В самый раз. – Ну и как на это реагировать?..
А реагировать и не пришлось, она просто обвила мою шею руками и все сказала поцелуем. Крышу сорвало раньше, чем предполагалось. Как знал, постельное белье поменял.
Меня трясло, как будто это не у нее первый раз, а у меня. А она ни грамма не боялась. Я просто сходил с ума. Я касался ее настолько осторожно, как будто она фарфоровая. Ее юная грудь вздымалась от тяжелого прерывистого дыхания, вырывающегося клоками. Она выгибалась навстречу ласкам, не стесняясь своей наготы. Маленькая, неопытная. Но такая любимая. Очень боялся сделать ей больно, поэтому был максимально осторожен. Она всего лишь раз негромко вскрикнула, а потом, когда боль отступила, подхватила ритм и тихо постанывала, сводя меня своими стонами с ума. После душа она не успокоилась. Только теперь движения были увереннее, а стоны громче. Ей сразу полюбилась «наездница».
Уже ближе к утру, все-таки убедив ее, что в первый раз усердствовать не стоит, она лежала на моей груди, накручивая короткие волоски на тоненький пальчик.
- Лен, а чего вы с Зеленовой не поделили?
- Не чего, а кого.
- И кого?
- Вас.
- Меня?!
Она сказала, что Вы на Светочке женитесь, а меня на свадьбу позовете, чтоб я вальс Мендельсона сыграла.
- Вот ведь стерва. Но ты знаешь, она ведь в чем-то права.
Она села на кровати и посмотрела на меня так, как будто убить хочет.
- И в чем же? – грозно спросила она.
- Я позову тебя на свадьбу, только не сыграть этот вальс, как его там…
- Мендельсона.
- Его самого. – Сделал паузу. – А станцевать.
Даже в темноте майской ночи, хотя уже и начинало светать, я видел, как вспыхнули надеждой ее глаза. Она крепко обняла меня за шею, а потом поцеловала так, что захотелось пренебречь тем, что в первый раз усердствовать не стоит. И я пренебрег. И ни разу об этом не пожалел.
Вы, наверное, хотите знать, что было потом?
А все было хорошо. Нет, просто замечательно. Все оставшееся время до выпускного она жила у меня. Не буду рассказывать подробности, но о ТАКОМ я даже и мечтать не смел. Потом мы поехали на дачу, где и сообщили ее деду, что мы вместе. Он, к моему удивлению, был только рад. Только что, вот прям сегодня, Ленка сдала последний экзамен в физкультурный. Хотел забрать ее с института, чтобы поехать в ресторан, а она строго-настрого приказала ждать ее дома. Похоже, праздник будет скорее у меня. Но я в долгу не останусь. В бархатной коробочке уже ждет своего часа колечко. Вот так. Как сложится наша судьба дальше, я не знаю. Но верю только в самое хорошее.
И еще. Никто нас ни разу не осудил и не тыкнул пальцем. Даже в школе. Потому, что это любовь. А любви все возрасты покорны. И статусы.
Кажется, звонят в дверь. Ленка. Пришла…

КОНЕЦ

 Отправлено: 06.05.10 15:19. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Зачем?..
Рейтинг: R
Жанр: angst, AU, romance, OOC, Songfic
Пейринг: КВМ
Статус: окончен
Бета: Шато Марго
Примечание: Этот мини тоже будет в двух частях потому, что большой и конец переписывался. Вторая часть будет сегодня, но когда именно пока не знаю. Большое спасибо forget-me-not за невозможно быстрое прохождение премодерации и моим любимым Даше с Диной, без участия которых здесь не обошлось. Девочки, спасибо за правду и объективность. каждую

Часть 1

- А сейчас на сцену выйдет самая яркая звездочка Российской поп-сцены Елена Кулемина!
Зал взорвался аплодисментами и оглушающим свистом, когда на сцене появилась умопомрачительная блондинка в непомерно короткой юбке и на невозможно высоких каблуках. Победный взгляд хищницы и ослепительная улыбка.
Да, теперь только так. И ведь все из-за него…
Еще в школе Лена была безумно влюблена в своего учителя физкультуры Степнова Виктора Михайловича. Высокого, голубоглазого, статного и самого-самого. Он был для нее всем. Она на него молиться была готова. Скрывать это даже не старалась, поэтому уверенно шла к своей цели. Но и сам мужчина в один момент осознал, что эта девочка с изумрудными глазами давно для него не просто прилежная ученица и лучшая спортсменка школы, а как минимум предмет обожания и естественного желания. И руководствуясь греховной целью, в один прекрасный для обоих день они стали ближе. Настолько ближе, насколько позволили им их тела. Ей тогда было семнадцать, а ему вполовину больше. Но им это абсолютно не мешало любить друг друга и проживать счастливые дни и ночи, полные страсти и удовольствия. Да, именно ночи, потому как дед Лены, который был ее опекуном, давно не считал ее ребенком и смело оставлял дома одну, а сам отбывал на дачу и предавался творчеству. Все было замечательно до одного злополучного майского дня. После бурной ночи Виктор поймал Лену в школьном коридоре и потянул за собой в подсобку спортзала. Девушка уже знала этот жест – была большая перемена, а значит, они вполне могли осквернить какой-нибудь спортивный снаряд, предаваясь непроходящей страсти. Но как только они вошли в спортзал и сразу после этого не последовал сжигающий поцелуй, она поняла, что сегодня как всегда не получится. И была права. Виктору трудно давались слова, но он все-таки сообщил ей, что ему сделали предложение, от которого он не может отказаться: стать тренером канадской баскетбольной команды. Поэтому после окончания учебного года он увольняется и уезжает на пмж в Канаду. На Лену как будто таз с ледяной водой вылили. На вопрос, а как же она, он ответил, что ей надо учиться. Что пока она несовершеннолетняя, он ее с собой взять не может. В качестве кого?! После этих слов она долго молчала, а потом пожелала ему счастливого пути. Степнов не ожидал такой реакции. И когда он спросил, а как же то, что между ними было, девушка с завидным спокойствием и холодным взглядом ровно ответила: «Просто секс». А потом развернулась и вышла, оставив мужчину в растрепанных чувствах и с разбитым сердцем. Он ведь ее любил. А для нее это был просто секс.
Но он не знал, как ей далась эта фраза. Из спортзала она вышла, еле сдерживая поток горьких слез, которые застилали глаза, и на негнущихся ногах пошла прочь из школы, в которой только что трагически погибла ее вера в светлое чувство. И если бы он сейчас догнал ее, просто догнал и прижал к себе, она бы забрала свои слова обратно и пообещала ждать его, пока он не сможет забрать ее с собой. Но он не догнал…
Дома она проревела весь оставшийся день, а к ночи слез уже не было. Поэтому она просто лежала, уставившись потухшими глазами в потолок. А он даже не позвонил, даже не попытался что-то исправить. Значит, ему это не надо.
Уснула к утру только с одной мыслью – забыть это чувство, уничтожить, вытравить. Все, что угодно, лишь бы больше никогда не испытывать эту боль.
Последующие два дня просидела дома, где и приняла решение, что сделает все, чтобы никогда любовь не была главным в жизни.
Придя в школу после выходных, она натянула маску безразличия и совершенно беспардонно улыбалась всем парням подряд, откровенно с ними заигрывая, отчего Виктор все больше и больше верил в ее слова, сказанные при последнем разговоре. Но это было напускное. Дома девушка умирала от тоски и опустошенности. И эту пустоту надо было срочно чем-то занимать. Вовремя вспомнила про группу и ушла с головой в творчество. Во многом благодаря ее стараниям этот школьный квинтет заметили и стали активно раскручивать. Когда Степнов улетал, у них был первый и последний концерт. Группа прекратила свое существование, а Лену, еще будучи одиннадцатиклассницей, взял под свое крыло и тело один не последний в шоу-бизнесе продюсер, благодаря которому сейчас и сияла на небосводе славы звезда Лена Кулемина.
Когда Виктор услышал ее имя, сердце ухнуло вниз, а перед глазами поплыло. Неужели… Этого не может быть. Она здесь. Пока она исполняла свой неизвестный ему хит, он даже не моргал. Вот она. Так близко. В душе зародилась надежда, что наконец-то он будет счастлив. Все эти долгих три года он мучился от убивающего его чувства, ненужного ей чувства – любви. Он отчетливо помнил ее слова, что для нее это был ПРОСТО СЕКС, но он-то ее любил. Как никого и никогда. Он был счастлив. И, как ему казалось, это было взаимно. Но не могла быть она такой хорошей актрисой! Возможно сейчас да, но не тогда. Он видел в ее глазах настоящее чувство, чистое, непорочное и невозможно искреннее. Ночей он даже не касался – это было сверхтяжело. Там, в России, он загибался. Его раны на сердце кровоточили только от одного ее голоса, услышанного в коридорах теперь ненавистной школы, в стенах которой он нашел и потерял любовь. Вот только сердце… Оно верило и любило, несмотря ни на что. И вот теперь у него появился шанс, который ему дает сама судьба, и отказываться от него грех. Он снова верит в ее любовь. Он не мог так обмануться. Решение было принято без раздумий.
Девушка блистала на сцене, купаясь в овациях и пожирающих мужских взглядах. Тогда, несколько лет назад, она приложила все возможные и невозможные усилия, чтобы стать тем, кем она является сейчас. Она поставила перед собой цель. Это была единственная цель в ее жизни. Ну если не считать той, что она хотела вообще забыть слово «любовь». Для нее был только секс. И то так, в силу естественных потребностей. Это не приносило ей радости и должного удовольствия. Поэтому не составило особого труда лечь под лощеного продюсера, пообещавшего ей верхнюю ступень пьедестала славы. И он выполнил свое обещание, хоть и совсем недолго был с Ленкой, быстро сменив ее на очередную милую мордашку с точеной фигуркой. Но тогда Кулемину это уже не трогало, она была закалена, у нее был иммунитет от этого ненужного чувства потери кого-то близкого. Но они остались партнерами. Ее музыкальная карьера стремительно шла вверх, а девушка шла по головам. Она стала непробиваемой и циничной, а сердце - бесчувственным и железным. Как будто в панцире. Однажды увидела по телевизору интервью тренера канадской сборной по баскетболу после захватывающей игры и триумфальной победы. Этим тренером оказался Степнов. Сердце снова дрогнуло, когда его голубые глаза посмотрели на нее с экрана. Все такие же красивые. В памяти всколыхнулись воспоминания, которые она упорно стирала все это время, но это было всего на мгновение. Одним нажатием кнопки она отключила телевизор и свою память. Больше к этим воспоминаниям она не возвращалась. У нее было все. А любовь – это для глупцов, которым нравится страдать.
И вот сейчас, сидя в гримерке и услышав стук в дверь, она знала, что это очередной поклонник ее таланта, а может и не таланта, пришел петь дифирамбы и говорить, что она сделает его самым счастливым человеком на свете, если просто с ним поужинает. Лена усмехнулась предсказуемости событий и, заняв излюбленную позу вершительницы судеб, пропела:
- Войдите.
Дверь открылась. И на пороге материализовался он. Тот, кого она меньше всего хотела видеть. Улыбка сползла с лица девушки, не оставив даже и следа былой уверенности в собственной непробиваемости. Сейчас ей хотелось только одного – снова оказаться в его объятиях. Но натренированная годами выдержка не дала ни малейшего шанса осуществиться этому желанию. Она все так же смотрела на него взглядом, в котором не было даже намека на былое. Виктор даже сначала испугался. То, что внешне она изменилась, это не столь важно. Но неужели она все забыла? Он ведь верил. Он ВЕРИТ.
- Привет. – Его тихий голос всколыхнул волну забытых ощущений. Когда-то он так ей говорил утром, будя ее в школу, когда после сумасшедшей ночи идти за знаниями совсем не хотелось. Ну, если только ради большой перемены…
- Привет, - ответила она чуть дрогнувшим голосом.
Он стоял в дверях, не решаясь войти. Изучал ее взглядом, как будто заново. Она вроде другая, но все та же, его Ленка, которую он не переставал любить, даже несмотря на сильнейшую обиду за униженное мужское достоинство.
А она смотрела на него во все глаза и не понимала свои ощущения. С одной стороны, хотелось прижаться к нему всем телом и ощутить вкус его губ, а с другой стороны - прогнать его и сделать вид, что этой встречи не было. А вдруг опять будет больно? Но черт, как же хочется снова стать его… Полностью, без остатка.
Виктор больше не выдержал, подошел к ней и просто поцеловал. Жадно и собственнически. А она не сопротивлялась. Совсем. Только потом оторвалась от его мягких губ и сказала:
- Мне выходить надо на сцену.
- Я подожду?
- Подожди. – Не разрешение, а позволение.
Еще один глубокий поцелуй, и она мягко выскальзывает из его крепких рук и выходит из гримерки. Она хочет этого мужчину. Просто хочет. И он хочет. Так почему нет. Это физиология.
Войдя в гримерку после еще одной порции оваций, сразу очутилась в его сильных объятиях и ощутила вкус жаждущего поцелуя. Желание оказаться в одной постели и отдаться во власть этим его рукам росло с каждым касанием тел. Ленка плавилась, борясь с головокружением, а Виктор был полон решимости просто взять ее на плечо и отнести туда, где они будут только вдвоем. Ему хотелось все исправить, исправить свою жизнь, то несчастное ее подобие, когда в ней была только работа и не было ее. Той, которая снилась ночами, но ближе от этого не становилась. Просыпался, обнимая подушку. А ведь во сне обнимал Ленку. Казалось же, что могло быть проще? Позвони и найди ее, раз она тебе так нужна. Но ведь не искал! Почему? Да потому, что обидела. Сильно и жестоко. Днем забывался в работе, а ночью снова видел эти сны. Поначалу называл их кошмарами, а потом стало невыносимо. Ни одна женщина не смогла ее заменить. Ни одна. И осознание этого сводило с ума. Только спустя годы он простил ее. Потому что любил. И не мыслил своей жизни без нее. Но все равно не искал. Все откладывал и откладывал. А эту встречу кроме как судьбой не назовешь. Поэтому и решимости столько.
Девушка же прибывала в какой-то прострации, ведомая только желанием. Она осознавала, что прикосновения ЭТОГО мужчины приятнее всех предыдущих из этой жизни. Поэтому, когда он молча взял ее за руку и повел куда-то, она не сопротивлялась. Просто не хотела.
Едва оказавшись за закрытой дверью его апартаментов, все стало в разы серьезнее. Нетерпеливые жадные ласки, сводящие с ума поцелуи и дорогущий концертный костюм, рвущееся в сильных руках. И как только ее спина коснулась холодного шелка его постели, она задохнулась от знакомого ощущения его в себе. И не только физически. Воспоминания картинками проносились в затуманенном сознании, возвращая туда, где был он и она, и больше ничего. Впервые за столько лет Лена действительно почувствовала себя желанной, необходимой и любимой. Его глаза, в которых она тонула, кричали о том, что больше он ее никуда не отпустит. И не отпустил. Неделя сжигающей страсти, отмененные концерты и завтраки в постель. Редко спускались в ресторан, чтобы поужинать.
Все было хорошо, просто замечательно, пока он не заговорил о любви. О том чувстве, которое она так усердно уничтожала. Они сидели в очень романтичном месте с видом на море, необъятное, бескрайнее море, такое же, как и его любовь. Он взахлеб рассказывал, как переживал, как мучался и забывался все это время, но не переставал любить ее ни секунды, ни доли секунды, а она слушала и не понимала. Не понимала саму себя. За эту неделю, ожидая его с душа в их постели, она часто возвращалась в прошлое. Казалось бы всё как и прежде: он рядом, они вместе. Всё. Но не все. Она изменилась. Да, ей хорошо. Ей очень хорошо. Даже слишком. Такие ощущения за всю свою жизнь она испытывала только с ним. До того разговора, и вот сейчас, в эту сказочную неделю. Хотелось, чтобы так было всегда. Она четко помнила, о чем мечтала тогда, в далеком детстве. И сейчас эта мечта могла воплотиться. Это было более чем реально. Но сердце больше не билось в истерике от этого сладкого и желанного для кого-то слова. Оно не реагировало. Как будто его вообще нет. Поэтому и не смогла ему ничего ответить на это. Просто скромно опустила глаза, а потом попросила поехать в гостиницу. И снова водоворот эмоций, замешанных только на страсти. А его шепот о любви резал уши, но не сердце. Еле дождавшись утра, она оставила записку, что срочно нужна продюсеру и ушла.
Вот уже который час Лена лежала в ванне и раскладывала свою жизнь на составляющие. И любви там не было. Даже влюбленности. Только тогда, в далеком детстве. Сейчас все было однообразно и предсказуемо. Но до недавнего времени это ее абсолютно устраивало. Почему сейчас это кажется таким… ненужным и пустым. А любая мысль заканчивается на нем. Вот хоть ты тресни. Может, это все-таки любовь? Тогда что с сердцем? Привыкнет!

 Отправлено: 06.05.10 22:17. Заголовок: Часть 2 Выскочила и..

Часть 2

Выскочила из ванны и побежала к нему. Едва открылась заветная дверь, она кинулась ему на шею и стала покрывать его лицо беспорядочными поцелуями, на ходу скидывая с себя одежду. Он спросонья мало что соображал, он от нее бы он даже в бреду не отказался. И снова это сумасшествие в погоне за удовольствием. Она жмурилась от слов любви, иголками впивающимися в мозг, но бронь на сердце была титановой. Попробовала выдавить из себя это злосчастное слово, но получилось хреново и вон не искренне, но ему, находящемуся в приятном дурмане экстаза было приятно до сумасшествия. Она любит. ОНА ВСЕ-ТАКИ ЛЮБИТ!!! Дальше был кошмар. Сердце не опомнилось, а он каждый раз говорил это ненавистное слово и, глядя со щенячьей надеждой в глазах, ждал от нее ответного. И она говорила. А саму выворачивало, душило спазмами тошноты, особенно когда он после этого сжимал ее в своих объятьях и запредельно радостно говорил, что он самый счастливый человек на свете. Вот тут ей становилось противно от самой себя. Она его обманывает. А себя принуждает. И однажды не выдержав, сорвалась…
- Ленка, как же я тебя люблю! Я как будто жить заново начал, - шептал он на ухо, крепко сжимая ее в объятьях. Потом отстранился и заглянул в ее глаза. И она не смогла. Открыла рот, но не смогла. А он все ждет.
- Я не могу… - устало выдохнула.
- Что ты не можешь?
- Любить тебя не могу. Хочу, но не могу, – тихо.
- Но как так? Ты же говорила… А эта неделя? Я же видел, что тебе хорошо.
- Вот именно, хорошо! Но это не любовь! Я разучилась, понимаешь?! Я больше не могу! Не умею! – сорвалась на крик, высвобождаясь из его цепких рук, которые стали сильнее сжимать ее плечи.
- У тебя есть другой? – попытался сказать спокойно, но эмоции рвались наружу до скрипа зубов, до боли в кулаках.
Девушка опустилась на кровать и запустила пальцы в волосы.
- Степнов, ты меня слышишь?! Я не умею любить! Никого! Понимаешь?! НИ-КО-ГО! Я слишком долго боролась с этим чувством! Раньше ты для меня был всем, я тебя любила. Но это было раньше! Сейчас я этого даже не могу вспомнить, каково это любить!
- Это я виноват… - Опустился в кресло.
- Частично. – Посмотрела на него. – Я сама от этого отказалась. – Потом подошла и села перед ним на корточки. – Витя, для меня ни один мужчина не значил столько, сколько ты. И сейчас я лучшего не знаю. Но сердце… Оно молчит, понимаешь. Молчит… Как будто ему язык выдрали. Я не могу так. Мне тяжело слышать это от тебя, потому что я не могу ответить тем же. Это нечестно.
- Но нам ведь хорошо… - Обрамил ее лицо и заглянул с надеждой в глаза. – Давай попробуем…
- Я уже попробовала, но стало еще больнее. От твоего взгляда любящего больнее, от слов этих проклятых, хлестающих жгучей пощечиной. Это невыносимо…
- Но может оно потом все вернется?.. – снова голос сквозит отчаяньем и надеждой.
- А если нет?..
- И что делать?..
- У меня концерт сегодня и всю неделю. Я очень много отменила, теперь наверстывать надо. Короче говоря, я буду очень занята. Давай пока прекратим все это.
- Пока… - горько усмехнулся.
- Мне это надо.
- А мне? Обо мне ты подумала?! Да я загнусь без тебя. Я тебе простил то, чего не один мужик не простил бы?! А ты? Хочу, но не могу… - изобразил.
- Вить… - Горло сковало оковами страха и отчаяния.
- Уйди, – твердо. – Уйди, я тебя прошу.
Она молча поднялась и тихо вышла, кинув последний взгляд на него.
Все неделю он слал ей цветы, а в открытках писал, что верит. И она должна верить. Но веры не было. Откуда ей взяться?! Очередной концерт, привычный стук в дверь. Обычно это приносили его цветы. Но не в этот раз.
Какой-то лощеный хлыщ осыпал комплиментами, бриллиантами, вертя перед ее носом бархатную коробочку с очередным колье. А она не понимала, почему так сердце бьется тревожно. На автомате дала согласие на ужин, и ненужный мужчина удалился. Дальше цветы приносили бесконечно. Она нервно вытаскивала открытки, но заветной подписи не находила. К горлу подступил ком, руки тряслись. Она наворачивала круги по гримерке и летела к двери, как только раздавался стук. Но все напрасно. Он него ничего. Как прошел ужин, она не помнила. Всю ночь просидела на подоконнике, любуясь сливающейся в связи с усталостью глаз, абстрактной картиной ночных улиц с многочисленными огнями. Утром она улетала в Россию. Там, на подоконнике она приняла важное для нее решение: снова вернуться к прежней жизни, той, что без любви. Но, уже сходя с трапа самолета, поняла, что это невозможно. Когда на ресепшене она спросила про жильца номера триста сорок пять, ей ответили, что он уехал двумя часами раньше, досрочно освободив номер. В самолете она не сомкнула глаз, просматривая только свое кино недавних событий, то и дело извлекая из сумки заветные открыточки.
Месяц бешеного графика не смог привести ее в норму, вернуть к прежней жизни. Она поняла, что то, что эти три года было для нее счастьем, сейчас мало на него походило. Оно казалось каким-то смутным и абсолютно не счастливым. Возвращаясь в пустую квартиру, она вываливала ворох невозможно дорогих подарков и недоумевала: зачем? Зачем ей все это, когда нет самого главного – любви?! Это ведь бездушные безделушки, способные только лежать в коробочке. Они приносят радость только малодушным людям, которые думают, что за деньги можно купить все. Все, но не любовь. Поэтому, когда она доставала открытки с очень важными словами, сердце заходилось галопом, а на лице появлялась улыбка. Искренняя нежная улыбка. Всего лишь от пары слов, таких необходимых для счастья. И снова дежавю. Спортивный канал и его интервью. Только теперь она не выключила телевизор, а, не моргая, смотрела на экран, жадно изучая его лицо и запоминая каждое слово, сказанное им. Каждую нотку его интонации. И этот его взгляд. Он был уверенным и непоколебимым. Как только передача закончилась, в душе поселилась паника. Его надо срочно найти. Он ей нужен! Сердце бухало в груди, как после разряда электрошока, содрогая с каждым ударом все тело. Она наворачивала круги по гостиной, не зная, что делать, ведь что-то сделать надо. Надо его найти, разыскать, обнять, просто прижаться. Да просто увидеть его. Несколько раз брала трубку и не знала, что с ней делать, кому звонить, что говорить?
А в голове все вертелся его голос с интервью. И только сейчас, зная наизусть каждое слово, она услышала, возможно, самую важную в своей жизни информацию: "Вечером двадцать пятого я буду уже в Москве" .
Лена застыла на месте, прокручивая в голове последнюю фразу. Кинула взгляд на календарь - двадцать пятое.
- Господи, он же сегодня сюда приезжает. - Растерла кулаком слезы и снова схватилась за телефон.
- Але, Крылов, мне нужно расписание прилета самолетов из Оттавы! Срочно! - прислушалась к голосу в трубке. - Сережа, я сказала МНЕ НАДО! Ты понимаешь, мне! - в отчаянии крикнула девушка. - Так, записываю. 19:50 и 23:40. Спасибо, Серега! - и бросила трубку. Семь вечера. Она не успеет, город в пробках, час пик. Но другого варианта нет.
Схватила сумку, накинула куртку и выбежала из дома. Такси поймала сразу. Гнали на предельно возможной скорости - водитель и не на такое был способен за трехкратный размер таксы. На их счастье светофор всегда был на зеленом, а встречавшиеся гаишники как по команде отворачивались. В итоге опоздала она всего на десять минут. Но ведь рейс могли задержать. Выскочив из такси, кинула сумму, превышающую ранее обещанную, и опрометью бросилась в здание аэропорта. Нашла необходимый терминал и стала высматривать искомую фигуру в толпе выходящих пассажиров. Но его не было. Сердце больно кольнуло. Неужели проглядела, неужели он уже вышел? Подбежала к столу информации, где узнала, что Степнов этим рейсом не летел. Выдохнула с облегчением, но лучше не стало. Ждать. Как же это сложно. До следующего самолета Лена расхаживала взад вперед по залу ожидания, нервно теребя замок на куртке. За все это время позволила только пару глотков кофе. Сначала заказала с коньяком, а потом попросила отдельно. Опрокинув рюмку в себя одним движением, запила горячим напитком и немного расслабилась. Но ненадолго. Мысли потекли плавным потоком. Лена вновь и вновь анализировала свою жизнь, вернее свои жизни: с ним и без него. И вот та, что без него была безликой и бесцветной, а когда она прокручивала в памяти моменты, в которых зримо и не зримо присутствовал он, сердце лихорадочно барабанило парадную дробь, а картинки были настолько яркими, что хотелось жмуриться от этого жизнерадостного ослепляющего цвета. И с каждым таким кадром сомнений в правильности решения становилось все меньше и меньше. Но только до того момента, пока не объявили посадку того самого самолета, на котором по ее расчетам и должен был прилететь он. Время до того, пока не появился первый пассажир, для Лены тянулось невыносимо медленно, а нервное напряжение достигло предела. Еще минуту и она готова была сорваться и сама побежать к самолету. А может и прочь. Вдруг она ему не нужна? Вдруг он устал ждать? Вдруг передумал? Но как только лихорадочно блуждающий взгляд выцепил нужную фигуру, статно возвышающуюся над остальной толпой, все "вдруг" сразу улетучились - он нужен ЕЙ. И это самое главное. А с остальным она потом разберется.
Их глаза встретились. Оба застыли, не в силах сделать и шага. Он смотрел на нее, а сам возвращался в прошлое, туда, где она была вот точно такая, в кипельно белой майке на голое тело, светло-голубых джинсах, отлично гармонирующих с ослепительно белыми подростковыми кедами и в кожаной курточке-бомбере с засученными рукавами. Даже прическа почти та же, только челка короче. Но так даже лучше, у нее ведь такие красивые глаза. Виктора окружила толпа репортеров, щелкали вспышками и задавали кучу вопросов. Но ответить на них он сейчас не мог. Все, что было в голове у мужчины в данный момент: "Она. Здесь". Быстро пообещав репортерам, что завтра устроит пресс-конференцию и там ответит на все интересующие их вопросы, чем удовлетворил их сполна, отдал багаж помощнику и двинулся к белокурой девушке, скромно стоящей у огромного окна на фоне ночи.
Подошел и остановился на расстоянии вдоха. Долго блуждал по лицу, изучая и выискивая изменения, но все они были только к лучшему: нежная улыбка, робкий румянец и святящиеся ЛЮБОВЬЮ глаза. Точно такие же, как там, в школе. А она умирала от счастья, осознав, что ничего не изменилось. Он все так же любит ее.
Дотронулся ладонью до ее щеки, а она блаженно прикрыла глаза, накрывая ее своей, теплой и нежной. Потерлась, как кошка, а потом сказала:
- Почему ты уехал? - тихо.
- Мне надо было. По работе.
- А здесь надолго? - детская надежда в глазах.
- Надеюсь, что навсегда.
И вот он поцелуй любви, погибшей, растоптанной, но вновь возродившейся.
Уже сидя на диване в гостиной, не выпуская его руки, через поцелуй бесконечно повторяла это сладко дурманящее слово и получала от этого ни с чем несравнимое удовольствие.


Конец.

 Отправлено: 02.08.10 10:47. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Я вам расскажу одну историю
Рейтинг: G
Жанр: AU, romance, OOC, Action
Пейринг: КВМ
Статус: окончен
Бета: Шато Марго

Я вам сейчас расскажу одну историю. Жила была девочка Лена. Из родственников рядом был только дед, родители трудились заграницей. С дедом жили душа в душу. Он писал книги, а она училась в обычной школе в одиннадцатом классе. Любила баскетбол и играла в школьной команде. И был у нее тренер. Виктор Михалыч Степнов. С Леной они были друзьями. Они разговаривали просто так обо всем на свете, и было им легко и комфортно вместе. Пока одна эксцентричная особа, которая работала в этой школе библиотекарем и неровно дышала к красавцу Степнову, не обратила внимание строгого завуча Борзовой Людмилы Федоровны на слишком близкие отношения учителя с его ученицей. Людмила Федоровна, будучи педагогом старой закалки и глубоко моральным человеком, углядела в этих отношениях признаки нежных чувств, недопустимых в стенах этого образовательного учреждения, ровно как и за ними. По школе прошелся слушок о любви Степнова и Кулеминой. Каждый обитатель школы показывал на них пальцем и шушукался за их спинами. Обоих вызвали на педсовет и поливали грязью в лучших традициях коммунизма. Степнов ругался с каждым выступающим и до хрипоты в горле доказывал, что ничего нет, что все свихнулись, раз верят в этот бред. Но куда он против такого количества. Лена стояла и просто молчала, мечтая только об одном – чтобы это поскорее все закончилось.
А закончилось все плачевно. Степнова попросили уволиться по собственному желанию. Лена и сама была рада этому решению, надеялась, что теперь все будет как прежде. А как прежде не вышло. Спустя месяц оба поняли, что не так уж безосновательны были обвинения в их адрес, потому что друг без друга жизнь стала половинчатой. Но повиновались воле судьбы и не стали искать встречи друг с другом. Лена закончила школу и подала документы в физкультурный институт, о котором так много рассказывал ей ее бывший педагог по этому предмету.
В связи с окончанием школы и поступлением в ВУЗ родители презентовали ей с дедом путевку на черноморский курорт. Дед очень обрадовался, так как видел, что внучку что-то гложет, что ей надо отдохнуть, сменить обстановку, может, завести новых знакомых, отвлечься. Она тоже так думала. Но старый Кулемин в последний момент сообщил, что не сможет поехать. Ему поступило выгодное предложение по поводу издания его очередного шедевра. Но настоял, чтобы она все-таки поехала. И она поехала, не зная о том, что ей приготовила судьба.
Виктор Михалыч после того, как уволился из родной школы, долго терзал себя муками совести, что ни в чем неповинный человек пострадал по его вине. Ну, в чем была виновата его лучшая спортсменка?! Это ведь он ей уделял больше внимания, чем остальным. Она просто была приветливой. Но уже спустя несколько месяцев понял, что свет без нее не мил.
Однажды в метро увидел светловолосую девушку, поднимающуюся по эскалатору. Сердце радостно забилось в груди, и он поспешил догнать ее, чтобы вновь окунуться в зелень ее глаз и ослепнуть от ее улыбки. Но, едва достигнув цели, его посетило разочарование. Это была не она. Не те глаза, не та улыбка. Все не то. И жизнь снова померкла в свете приятных воспоминаний.
После этого он признался себе, что любит Лену Кулемину по-настоящему и совсем не как талантливую ученицу и лучшую спортсменку школы. Но это ничего не значит, ведь она его не любит. И после всего пережитого даже встречаться с ним не захочет. И почему он понадеялся на то, что она так же будет рада встрече, когда бежал за этой девушкой вверх по эскалатору?
Два дня Лена уже пеклась под лучами южного солнца и грелась на морском песке. Но это днем. Вечерами сидела в номере и читала неинтересную книгу. Ей не хотелось развлечений, не хотелось новых знакомств. Ничего не хотелось. Как только она заходила в свои апартаменты, ее накрывала ностальгия. Вспоминалась школа и непременно он. Ее учитель физической культуры. Еще дома она поняла, что этот мужчина был для нее гораздо больше, чем просто преподаватель по любимому предмету и лучший тренер. Он был для нее всем. Всем тем, чего ей так не хватало в жизни. Это была любовь. Чистая и светлая. Все эти приятные мысли омрачало то, что он из-за нее лишился любимой работы. Ну, вот зачем она ему так улыбалась?! Зачем шла именно к нему с любой своей проблемой?! Но уже ничего не изменить. Надо жить дальше. Отложила книгу и вышла из комнаты.
Виктор, по воле судьбы проводивший свой отпуск в том же пансионате, тоже устал от грустных мыслей и решил развеяться.
Когда он спускался на лифте к сосредоточению всех развлечений, не доехав до нужного этажа, лифт остановился, двери разъехались, и в проеме ему предстала она. Живая и красивая, чуть повзрослевшая, но все та же самая лучшая на свете.
Девушка не поверила своим глазам. Ноги приросли к полу, а сердце грохотало так, что казалось, слышали все в округе. Двери лифта закрылись, и сердце ухнуло вниз. Но через секунду они снова открылись. Виктор смотрел на нее умоляющим взглядом, желая только одного – чтобы она не пропала, как мираж в бесконечной пустыне.
И она вошла.
- Здравствуйте, Виктор Михалыч, - сказала дрожащим от волнения голосом.
- Здравствуй, Лена. – Улыбнулся он.
И так стало тепло обоим. Жизнь засияла новыми красками.
Две недели прошли как один день. Теперь они наслаждались каждой минуткой, проведенной вместе, даря друг другу нежность и понимание. Чувство росло с каждым невинным прикосновением, с каждым ласковым взглядом, с каждой открытой улыбкой.
В последний вечер Лена первая призналась в своих чувствах, а Виктор в ответ подарил ей первый поцелуй, которым было сказано все. Рассвет встречали на пирсе, держась за руки и заласканные лучами проснувшегося солнышка.
Утренний рейс Адлер-Москва уносил счастливую девушку в родной город, где через несколько дней она должна встретится с тем, чье сердце билось в унисон с ее.
Встреча произошла раньше, чем то планировалось.
Первый учебный день. Лена пребывала в приподнятом настроении. Парила в облаках, окрыленная собственным счастьем. Первую пару отсидела, рисуя в тетради сердечки и абсолютно не слушая преподавателя. В ожидании второй весь перерыв пробыла в пустой аудитории, разговаривая с ним по телефону. Закончив разговор, прикрыла глаза и, пока студенты возвращались на свои места, мечтала о сегодняшней встрече с Витей. Прекрасные мысли прервала староста. Она попросила ее принести для занятия плакаты с кафедры. Кулемина с радостью согласилась и направилась за учебным материалом. Загрузившись по самую макушку, шла по коридору и напевала себе под нос веселую мелодию, попутно извиняясь перед теми, на кого натыкалась на своем пути. С трудом, но весело хихикая над собственной неуклюжестью, вошла в класс.
- Давайте я вам помогу. – Голос, сквозивший добротой, показался знакомым. Этот голос она бы узнала из тысячи других, скажи он это хоть шепотом в кричащей толпе.
Рулоны полетели на пол. Синие глаза встретились с зленными, и мир рухнул в одночасье. Им снова нельзя быть вместе. Почему судьба так к ним несправедлива?!
Всю пару Лена просидела, погруженная в свои мысли, не замечая ничего и никого вокруг. А после того, как лекция закончилась, затерялась в толпе выходящих студентов. Решение было принято.
Виктор же наоборот, ни секунды не сомневался в том, что должен сделать. По окончании рабочего дня положил на стол ректора института заявление об уходе.
- Виктор, я знаю тебя много лет, может, ты мне объяснишь причину такого скоропалительного решения?
- Помнишь, когда я к тебе пришел, ты у меня спросил, почему я уволился из школы?
- Ты сказал, что влюбился в свою ученицу.
- А теперь эта ученица учится здесь.
- Ну и что.
- А то, что наши чувства взаимны, и я сделаю все, чтобы мы были вместе.
- Так будьте вместе, что вам мешает!
- Но это же недопустимо! Ты представляешь, что тогда будет?! Ее будут считать моей протеже, а меня старым развратником, пользующимся своим положением. Я не хочу, чтобы она снова пережила весь этот ад.
- А как ее фамилия?
- Кулемина. Лена Кулемина.
Друг молча пододвинул ему еще один листок, лежащий на столе. Виктор быстро пробежался по нему глазами. А потом уставился на ректора с немым вопросом в глазах.
- Она тоже очень тебя любит, раз отказалась от такой возможности учиться здесь. – Улыбался он.
- Но ты ведь не примешь ее заявление?
Он отрицательно помотал головой.
- И твое не приму.
- Но ведь…
- Витя, ты помнишь Вику Соболевскую из твоей группы?
- Помню, конечно, она у нас лучшей в атлетике была. Да и диплом у нее красный.
- Заслуженный?
- Спрашиваешь?! Мы все у нее списывали.
- А мы с ней с первого курса вместе. Я тогда еще рядовым преподавателем был.
- Ты шутишь?
- Нет. А теперь она моя жена. И у нас двое прекрасных детишек.
- А как же другие преподаватели, одногруппники?
- Понимаешь, Витя, она мне строго на строго запретила ей помогать, а сама сделала так, что мне и не было необходимости этого делать. Отношения свои мы не афишировали, но и не скрывались. Просто придраться было не к чему. Я был объективным, а она прилежной. Вот ты, когда у Лены в школе преподавал, делал ей поблажки по своему предмету или вмешивался в учебный процесс по другим?
- Нет.
- Почему?
- Ну, не было необходимости. Да и она бы мне такого никогда не позволила.
- Во-о-от. Так что ничего не бойтесь. И скажу тебе по секрету, у нас половина преподавательского состава женились на своих студентках. И ни один диплом под сомнение поставить нельзя. А для наглядности приходите сегодня к нам в гости. Лене будет полезно пообщаться с моей Викусей.
Степнов оживился. Счастье снова стало реальным.
- Спасибо тебе, друг. – И выбежал из кабинета.
На встречу к любимой почти бежал. Она стояла на смотровой площадке, облокотившись на парапет. Он подхватил ее на руки и стал кружить. Она хохотала и говорила, что он сумасшедший, а он говорил, что любит ее и готов об этом кричать на весь мир. А потом взял за руку и без предварительной подготовки повел ее в гости.
Лена была ошарашена. Дверь открыл ее ректор, которому несколькими часами раньше она положила на стол заявление с просьбой отчислить ее по личным обстоятельствам. Лену проводили на кухню в помощь хозяйке, а мужчины уединились поближе к бару. За столом Кулемина со Степновым получили свои заявления, которые в торжественной обстановке были уничтожены.
После этого дня Лена стала лучшей студенткой на своем потоке, а Виктор ею очень гордился. На втором курсе они стали жить вместе, а на пятом поженились. Через год Виктор стал счастливым отцом крепенького сынишки, а еще через два года Лена подарила ему лапочку-дочку - белокурого ангела с голубыми глазами.
И жили они долго и счастливо…

 Отправлено: 17.08.10 21:41. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Пофиг
Рейтинг: PG-13
Жанр: ООС, Романтика
Пейринг: КВМ
Бета: Шато Марго
Статус: окончен

Примечание: миник будет в трех частях , но выложу все сразу.

Часть первая.

- Кулемина, ты чего все еще лежишь?! Ты в школу собираться думаешь?!
- Степнов, отвали. Чего ты орешь-то так? Не могу я.
- Лен, ты уже вторую неделю ходишь ко второму уроку!
- И что?! Никто от этого не умер.
- Мне уже стыдно Рассказову в глаза смотреть.
- Стыдно ему… А спать со своей ученицей не стыдно? Я ж по твоей вине не высыпаюсь.
- Кулемина, - прорычал на ухо лежащей в кровати девушке, которая была прикрыта только чуть ниже поясницы, - не провоцируй. - Поднялся шершавой ладонью от талии вверх, слегка зацепив полушарие. - Скажу, что ты у зубного. - Прикусил мочку ушка. - Но это в последний раз.
- Конечно-конечно, Виктор Михалыч. - Довольно улыбнулась. - Сегодня отбой в двадцать два ноль ноль. Нет. Лучше сразу после «Спокойной ночи, малыши».
- Ловлю на слове! - крикнул, выходя из квартиры.
- Ну-ну, смотри, сам не пожалей.
На перемене перед вторым уроком довольная Кулемина, шаркая ногами, шла по школьному коридору к нужному классу. «Ранетки» дружной толпой обсуждали самостоятельную по истории, которая только что была и которую Лена благополучно прогуляла.
- Всем привет! – Широко улыбнулась, подойдя к веселой компании.
- О, Кулемина! Даже не удивила.
- Наташ, ты чего?
- Да ничего! - выплюнула в лицо и быстро пошла прочь.
- Чего это с ней? - непонимающе обвела взглядом подруг все еще улыбающаяся Лена-Ранетка.
- Да у нас самостоятельная была по истории, и ей Рассказов пару влепил.
- А я-то тут причем?
Девочки отмолчались, отводя глаза.
- Ну, что? Пойдемте на алгебру? - Прокопьева вышла из неловкого положения. И все гурьбой двинулись к кабинету математики.
Осталась Лена и Лера.
- А что, собственно, происходит? - вопрошала Кулемина у кареглазой блондинки.
- Натаха слышала, как Степнов опять отпрашивал тебя у Игоря Ильича.
- И что?
- Лен, ты, правда, не врубаешься?!
- Во что, Лер?!
- Мы все вас тут так защищали. Потом радовались, что вы вместе. Сейчас вот прикрываем, а ты тупо используешь его, чтобы в школе поблажки иметь! Тебе самой-то не противно?
- Новикова, следи за базаром! Я ж не посмотрю, что ты моя подруга!
- Вот и говорю тебе, потому что подруга, прекращай ты это. Иначе девчонки от тебя отвернутся. Да и Степнова надолго не хватит.
- Мне пофигу. Завидовать надо молча. - Фирменная ухмылка в лицо подруге. И Кулемина осталась в гордом одиночестве.
На уроке сидела одна, а на перемене отправилась в спортзал. Зайдя в подсобку, швырнула сумку на маты, сложенные в дальнем углу, а сама запрыгнула на козла и насупилась, напоминая своим видом замерзшего воробушка на жердочке. Виктор сидел за столом и что-то увлеченно изучал в журнале девятого «Б», не обращая внимания на гостью. Кулемину это откровенно не устраивало. Эмоции просились наружу, а выплеснуть их можно было только на Степнова. Но и он ее в данный момент игнорировал. Оглядевшись вокруг, скинула мячик с полки, а потом еще один.
- Кулемина, ты чего шумишь? - не отрываясь от своего занятия.
- Хочется, - раздраженно.
- Хочется - сходи в туалет. Ты чего не в столовой?
- Аппетита нет.
- Все-таки повернулся.
- О! Да нас кто-то обидел?! Что, Борзова двойку поставила? Или ты все-таки и на ее урок опоздала? - ехидничал мужчина.
- Ха-ха-ха, - передразнила, - какие мы остроумные.
Ее тон ему сказал о многом, поэтому решил больше не цеплять. Подошел к козлу и облокотился руками по обеим сторонам от Кулеминой.
- Ну, рассказывай, чего там у тебя случилось? - промурлыкал на ушко.
- Ничего.
- Ага. И поэтому ты тут истерики закатываешь.
- Ничего я не закатываю! - оттолкнула его и спрыгнула с козла. Схватила сумку и быстро направилась на выход.
Он успел поймать ее за руку и развернул к себе лицом.
- Лен, я серьезно. Что у тебя случилось?
- Ничего.
- Кулемина, - грозно.
- Да девчонки бойкот устроили. - Опустила голову.
- И все?!
- А этого мало?! - возмутилась.
- Нет-нет, конечно. Это КАТАСТРОФА! - Изобразил ужас на лице.
- Да пошел ты.
- Лен, - еле удержал, - ну, прости. Я больше не буду прикалываться. Просто это такие глупости.
- Глупости?! Да мы давно так не ссорились. И из-за чего?! Из-за того, что ты меня с уроков отпрашиваешь.
- Да, серьезная причина, - снова не сдержался, усмехнувшись нелепости довода. Но поймав ее укоризненный взгляд, тут же исправился. - Не, ну вот видишь, им это тоже не нравится. Теперь в школу ходить будешь до ее открытия.
- Ага, конечно. Разбежалась.
- Я больше не буду тебя отмазывать, я тебе уже сказал, - утвердительно.
«Да куда ты денешься,» - подумала зеленоглазая, а вслух сказала: - Я слышала. Сегодня спать ложусь рано.
- Ляжешь рано, а заснешь ли?.. - Притянул за талию и коснулся ее губ.
В дверь постучали. Они разошлись по разным углам. Лена отошла к полюбившемуся снаряду, а Виктор открыл дверь.
- А, Рассказов. Заходи.
- Виктор Михалыч, я пойду. Может, еще успею хоть чаю с булкой выпить.
- Иди, Кулемина.
- Ну, давай, друг, рассказывай. У тебя-то чего случилось?
- Вить, я к тебе как раз по поводу Ленки.
- Что, по истории не успевает? Ну, это не ко мне. Я сам с ней на Вы.
- Я по личным мотивам.
- Вот как?!
- Вьет она из тебя веревки, Степнов.
- Вот это ты, друг, сказал... И откуда такие выводы?
- Да ты ей во всем потакаешь! Чего только ее посещения уроков стоят. Ты ее, наверное, только у Борзовой еще не отпрашивал.
- Игорь, успокойся, сегодня был последний раз.
- Да дело не только в этом! Вить, ты пойми, вот разбалуешь сейчас, а потом она повзрослеет, и запросы совсем другие у нее будут.
- Я так далеко не заглядываю.
- Что значит «не заглядываешь»? - растерялся историк.
- А вот то и значит. Ну, ты сам посуди. В Снегинку поступит, и все. Кончилась моя Ленка. «Ранетки» сейчас уже нарасхват, только школа их сдерживает, а там свобода: концерты, гастроли, ночные клубы. Не, Игорь, это не по мне.
- А как же любовь?
- Знаешь, Рассказов, любовь любовью, а отношения на ней одной не построишь. Ты думаешь, она любит меня?
- Ну, думал, что да.
- А я вот сомневаюсь. Она ребенок еще, какой бы взрослой не казалась. Она сейчас переживает тот период своей жизни, когда все пофиг. Гуцул подкатывает? А почему бы нет! Степнов, взрослый мужик в любви признается? А что, это интересно. Надо и его попробовать. А мы с тобой этот период уже прожили лет десять назад.
- Так значит надо ее подстроить под себя, уберечь от глупостей!
- Игорь, ради чего? Чтобы она со мной из-за благодарности жила? Или ты предлагаешь мне ее после выпускного под венец и сразу же обрюхатить?Нет. Это не по мне. Я не хочу ее привязывать насильно к себе. Поэтому и живу сегодняшним днем и не строю далеко идущих планов.
- Но это же пофигизм какой-то.
- Называй это как хочешь. А меня сейчас все устраивает. И да, мне пофиг, что будет завтра. Уйдет, значит уйдет. Держать не стану. Я уже тоже из-за нее достаточно натерпелся.
- Витя, ну ведь ты же ее любишь...
- Да пофигу ей моя любовь... - тяжело выдохнел.
- Но...
- Игорь, лучше синица в руках, чем журавль в небе. Я уже так привык.
- Ну, как знаешь. Дело ваше.
- Все нормально, друг, правда.
Лена зашла в квартиру Степнова, которая на некоторое время стала ей домом, и завалилась на кровать. День выдался не из легких. Сначала Наташка, потом Лерка, потом вообще бойкот. Репа прошла ни к черту. Ее замечания игнорировались, песни не исполнялись. На нее вообще там никто особого внимания не обращал, как будто она мебель. Но она не может уступить. Все равно будет по ее , нравится это кому-то или нет.
Виктор вернулся домой поздно. После репетиции «Ранеток» еще и тренировка была. Ленка обычно с ним оставалась, а сегодня домой пошла, сказала, что настроения нет. А раньше баскетбол был для нее лучшим лекарством от хандры...
Часы показывали начало десятого вечера. В квартире темно и тихо. Приоткрыл дверь в спальню. Ленка лежала уже в пижаме, уставившись в телевизор. Встал в проеме, прислонившись плечом к косяку, и умилился представшей картиной. Почувствовала его присутствие.
- Ты чего так поздно? - нежно улыбнулась.
- К соревнованиям готовились. - Оттолкнулся от опоры и подошел к кровати. - А ты чего уже в пижаме?
- А у меня отбой. Как договорились. - Хитро прищурилась.
- А! Ну, ты пока отбивайся. А я в душ и к тебе. Будем вместе отбиваться.
- Неа. - Расплылась в довольной улыбке. - У меня завтра первым уроком Борзова.
- Ничего страшного. Значит сегодня раньше начнем. - Чмокнул в нос и удалился.
Но для Ленки уже это не имело значения, ей был важен сам факт.
Утром повторилась та же картина: Лена еще в кровати и вставать не собирается, а Степнов уже на пороге.
- Кулемина, ты не забыла, у тебя сегодня Борзова первым уроком.
- Я не могу. Скажи ей... что я у деда в больнице.
- Я ничего не буду говорить.
- Степнов, прекращай. Ты же прекрасно знаешь, что я все равно не успею к началу урока.
- Лен, я вчера не шутил. Не успеешь – твои проблемы.
- Ну, Степнов...
- Лен, нет. Я уже сказал. А ты лучше поторопись. Ты же знаешь, как Людмила Федоровна к опоздавшим относится. Все. Я ушел. - И хлопнул входной дверью.
- Блин... Ну, Степнов, ты у меня еще пожалеешь.
На урок она, естественно, опоздала, за что строгий завуч отправила ее за отдельную парту и дала самостоятельную. Помочь ей некому, а у самой в голове пусто. В итоге заслуженная пара и злорадная улыбка Липатовой. Такого унижения Ленка еще никогда не испытывала. А виноват во всем был Степнов.
За весь день Кулемина в спортзале так и не объявилась. После последнего урока от Семенова Виктор узнал, что она уже ушла домой. На телефон не отвечала.
У него был еще один урок, и на сегодня рабочий день закончен.
Домой шел в предвкушении вида обиженной Кулеминой и холодного обеда. Открыл дверь и наткнулся на ее сумку с вещами.
- Лен, а ты куда это собралась?
- Домой, - из ванной комнаты.
- Что, Петра Никанорыча выписали уже? Во дают! А нам сказали, что на следующей неделе только. - Встал в проеме, наблюдая, как она запихивает зубную щетку в косметичку.
- Нет, я просто ухожу.
- В смысле? - не понимая, в чем дело.
- В прямом, Степнов! - Развернулась и, оттолкнув его, вышла из помещения.
- Не понял.
- А тут и понимать нечего – я не хочу с тобой больше жить. Я не смогу с тобой больше жить.

 Отправлено: 17.08.10 21:57. Заголовок: Часть вторая. Мужчи..

Часть вторая.

Мужчина встал в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, сложил руки на груди и наблюдал, как Кулемина проверяла, не осталось ли чего еще, что принадлежало ей. Степнова это уже стало веселить.
- Что на этот раз? – улыбаясь.
- Что?! – посмотрела на него удивленно-возмущенными глазами. – Да я сегодня из-за тебя пару получила у Борзовой! Теперь тему ей сдавать придется!
- Серьезная причина, – усмехнулся. – А я тут причем?
- Я из-за тебя опоздала! Вот она меня и наказала самостоятельной.
- Ну, опоздала ты не из-за меня.
- Да?! Из-за кого же?!
- Лен, мы с тобой уже это обсуждали. И ты прекрасно знаешь, что я тогда не шутил.
- А я сейчас не шучу. Пропусти меня.
- Лен…
- Пропусти, я сказала!
- Да пожалуйста. – Спокойно отошел с прохода, даже не расцепив рук.
Лена чуть постояла, не решаясь пройти, потом кинула на него яростный взгляд, но его вид выказывал полное равнодушие к происходящему, и она быстро направилась на выход. Виктор смотрел ей вслед. И когда входная дверь громко хлопнула, он произнес:
- Детский сад. – Потом оттолкнулся от косяка и направился на кухню разогревать обед.
На следующий день перед уроками она зашла к нему в подсобку и положила ключи от его квартиры на стол. Виктор быстро посмотрел на связку, потом на нее, а потом опять продолжил заполнять журнал. Это разозлило Кулемину вконец.
Два дня она злилась на него до скрежета зубов, одаривая при встрече ненавидящим взглядом, а он как будто и не замечал ее.
На физкультуре весь урок звонко смеялась с Гуцулом, который был очень рад их возобновившейся дружбе. Но Степнов и на это не реагировал. Поначалу. А когда стал замечать, что она много времени проводит с этим парнем, чувство собственности дало о себе знать. Но он упорно делал вид, что ничего этого не видит.
«Ранетки» готовились к концерту. Репетировали каждый день. Но на репетициях присутствовал только Рассказов. Степнов в это время сидел в подсобке, а Ленка наблюдала, как рыжеволосая библиотекарша таскает ему булочки с пирогами, дефилируя в экстравагантных нарядах. Сначала ее это забавляло. Но когда увидела их вместе идущих в школу и мило беседующих, что-то внутри дрогнуло.
Теперь на репетиции Лена даже не улыбалась, ведь Уткина все это время сидела со Степновым в подсобке и только им известно, чем они там занимались. Ничего непозволительного Кулемина, конечно, не предполагала, но сам факт того, что они сейчас вместе, не радовал.
После репетиции Лера подошла к ней.
- Лен, у вас с Виктором Михалычем все в порядке? – вкрадчиво спросила кареглазая.
В ответ Кулемина лишь выразительно посмотрела на нее.
- Лен, ну мы, правда, переживаем. Ты ж все равно остаешься нашей подругой. – Положила теплую ладонь на плечо поникшей подруги и опустилась на рядом стоящую колонку.
- А нас больше нет.
- То есть?
- А то и есть. – Подняла голову. – Я ушла от него.
- Да хорош?! Так вот почему ты такая потерянная последнее время… Может, наладится еще все?
Тут из подсобки вышли хохоча Степнов с библиотекаршей.
- Ну что, Виктор Михалыч, до вечера?
- До вечера, Светочка.
Обе блондинки наблюдали трогательную сцену прощания этих двух: одна с открытым ртом, а другая с ненавистью в глазах. Степнов же, кинув быстрый взгляд на учениц, скрылся в своем «кабинете». Лера перевела ошеломленный взгляд на Кулемину.
- Да мне пофиг! – Вскочила с аппаратуры и направилась к выходу, пнув по дороге попавшийся под ногу мяч. Дверь с треском врезалась в свою коробку так, что штукатурка посыпалась.
- Пофигу ей, как же, - ухмыльнулась Новикова и встала с динамика, накинув на плечо сумку.
На следующий день Ленка снова лицезрела счастливо улыбающуюся парочку, достаточно громко обсуждающую вчерашний вечер. Но и от Степнова не укрылось то, что стоявшие на крыльце Гуцулов и Кулемина нежно держались за руки и о чем-то мило беседовали. Глаза резанула ее улыбка. От нее он сам был готов светиться как мартовское солнце в период всеобщей влюбленности. Но сейчас светиться не хотелось. Проводил спутницу до рабочего места и понуро побрел на свое.
Игорь Ильич шел за коллегами от самых школьных ворот. Сначала хотел окликнуть Степнова, но что-то его остановило. Он видел, как у друга сжались кулаки, и напряглась спина, а потом и сам удивился сцепленным рукам печально известной парочки. Но когда Кулемина здоровалась с ним, как только его коллеги скрылись за тяжелой школьной дверью, то по ее голосу он бы никогда не сказал, что она так же счастлива, как хочет казаться. В коридоре наткнулся на Степнова, вернее это он на него наткнулся, так как шел, низко опустив голову. Символическое рукопожатие и сухое «привет» - все, чем удостоил его ранее приветливый и эмоциональный физрук.
Проведенный урок у подопечного класса только подтвердил его догадки. Далее следовало окно, во время которого он решил зайти к другу на чашечку чая. Закупился заваркой и кондитерскими изделиями в столовой и направился в спортзал. Зашел и обомлел. В помещении царил хаос. Над головой свистели мячи разного калибра, старшеклассники носились так, что сшибали друг друга с ног, а у кого-то даже мат проскакивал. Напуганный историк по стеночке прокрался к нужной двери.
- Вить, а чего там у тебя происходит? Я сейчас чуть не пал жертвой баскетбольного мяча, - заикаясь от пережитого, спросил Игорь Ильич.
- Пускай. Я сегодня добрый, - безжизненно отозвался Степнов, не поднимая головы и вертя в руке ручку.
- Добрый?! – удивился историк.
- Рассказов, ты чего пришел?
- Да я вот булочки принес, - на слове «булочки» Виктор поморщился, - чаю попить, поболтать о том, о сем. – Степнов подозрительно посмотрел на него. – Окно у меня, - оправдывался друг.
- Окно, говоришь. Ну давай, от чая не откажусь. Вот только булочки себе оставь. Тошнит уже от них.
- Светочка? – участливо.
- Она самая.
- Слушай, Вить, а чего у тебя с ней?
- Что значит «чего»? – Степнов даже перестал высыпать мармелад в блюдечко.
- Ну, вы вместе уже который день в школу ходите. Да и слухи…
- Рассказов! Ты в своем уме?! Я и Светочка – это ж анекдот!
- Я и смотрю, ты смеешься не переставая. Особенно сейчас, - иронично.
Степнов ничего не ответил. Он сам понимал, как нелепо это все выглядит. Да и причина его поведения тоже до смешного детская.
- Вить, может, расскажешь, что у тебя происходит?
- Да я бы и сам хотел знать. – Тяжело вздохнул.
Дверь распахнулась.
- Виктор Михалыч, а у нас сегодня урок будет? – кто-то из учеников.
- Будет! – И вышел вслед за парнем.
Степнов окинул взглядом спортзал. Каждый занимался кто чем: Новикова с Липатовой о чем-то шептались, парни кидали мяч, те, кто похулиганистее и подурнее отвешивали друг другу пинки.
- Так, - рявкнул на беснующуюся молодежь, которая сразу же притихла, - делимся на команды. Кулемина, Гуцулов и Васильев – набираем себе игроков.
- Виктор Михалыч, можно я не буду сегодня играть?
- Кулемина?! А что случилось?
- У меня… голова болит.
- Ну не играй, - безразлично.
- Ой, Виктор Михалыч…
- И тебе, Новикова, тоже можно. Вместе с Липатовой.
- Спасибо, Виктор Михалыч! – хором ответили подруги.
- Гречихин, ты вместо Кулеминой. Все. И чтобы был порядок! А то я вам занятие поинтереснее найду. Гуцулов, ты старший. – И снова скрылся за дверью подсобки.
- Ловко ты их, - восхитился классный руководитель этой неуправляемой толпы.
- Да ладно, обычное дело.
- А с Ленкой что?
- Не знаю, - пожал плечами, - сказала, что голова болит.
- А у вас с ней что?
- У нас? Ничего.
- Совсем ничего?!
- Совсем. Ушла она от меня.
- И ты позволил?!
- Игорь, а что я должен был сделать?! Она такой детский сад устроила! Я из-за тебя двойку у Борзовой получила… Бла-бла-бла.
Рассказов рассмеялся.
- Вот и мне было смешно. Поначалу. Думал, перебесится и вернется, а она сразу к нему. Счастливые такие, аж противно.
- Видел. А вернуть ее?
- Как? Еще раз ему по морде врезать? Игорь, если бы хотела, уже вернулась.
- Степнов, да как ты не понимаешь, у нее ведь тоже гордость есть. Ты ее обидел, не удержал, показал, что тебя не трогает ее уход, а сейчас со Светочкой вон не расстаешься.
- Стоп. С Уткиной у меня ничего нет. А она проверку на верность не прошла. И давай закроем эту тему. Ушла и ушла. Мне пофигу.
Прозвенел звонок.
- Пойду я этих балбесов распущу, а то они за собой опять бардак оставят. – И вышел из подсобки.
- Что-то сомневаюсь я, Виктор, что тебе пофигу…
Выходные провалялся на диване, бессмысленно пялясь в телевизор. А в понедельник с утра позвонил Петр Никанорович и сообщил, что его после обеда выписывают. Попросил встретить, чтобы Леночке сюрприз устроить. Виктор согласился – старому фантасту он отказать не мог.
Проверил ее расписание, отменил репетицию. В три часа открыл своим ключом дверь. Пропустил вперед Кулемина-старшего, а сам зашел следом.
- А почему моя любимая внучка меня не встречает? – громко, на распев.
Ленка выскочила из комнаты и кинулась на шею старику.
- Дед, ты вернулся! А чего не предупредил? Я бы тебя забрала.
- А я специально. Тебе сюрприз хотел сделать.
- А как же тебя одного отпустили?
- Почему же одного? Меня Виктор забрал.
Тут из комнаты вышел Гуцул.
- Здравствуйте, Петр Никанорыч. Здравствуйте, Виктор Михалыч.
- Виделись, – сухо ответил педагог.
Лена опустила глаза. Она не заметила Степнова.
- Здравствуй, Игорь. Леночка, ну чего мы стоим, давай чай пить! Витя, проходи, что ты как в гостях!
- Спасибо, Петр Никанорыч, я пойду. У меня еще дела есть.
- Витя, ну какие дела?! Я так по вас соскучился! Новости мне расскажете.
- Петр Никанорыч, ну мне, правда, очень надо. Я попозже зайду. Обещаю.
- Нет-нет, ни каких позже, все за стол!
Дед утянул Степнова, а Ленка чуть позже вернулась, но без Гуцула.
- Лен, а где Игорь?
- А он ушел. Ему на работу надо.
- Ну, тогда ладно. Так, дети мои, рассказывайте…
Степнов пытался быть спокойным, но Ленкина нервозность и виноватый взгляд пробуждали в нем бурю эмоций, которая требовала выхода наружу.
Зазвонил телефон и старый фантаст, извинившись, удалился. Повисла тишина.
- Виктор Михалыч, а вы чего булочки не едите?
- Не хочу.
- Ах, ну да. Они ж покупные. Куда им до домашних Светланы Михайловны.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Она Вам домой обеды еще не носит?
- Твое какое дело?
- Да я так спросила.
- Я же у тебя не спрашиваю, чего тебе Гуцулов приносил?
- Да мы с ним алгеброй занимались!
- Хм, - ухмыльнулся, - знаю я, чем вы с ним занимались.
- Ленка от негодования чуть не задохнулась.
- А вот это уж точно не твое дело.
- Да я и не спрашивал. Но спасибо, что развеяла мои сомнения.
- И в чем это ты, интересно, сомневался?
- В своем решении. Эх, Ленка, а я ведь до последнего верил, что ты другая. – Горько посмотрел на нее, да так, что у нее все оборвалось.
- Какая? – дрожащим голосом спросила девушка.
- Я думал, что ты меня хоть немножко любишь, а ты просто использовала меня. Спасибо за чай. А булочки я не ем. Деду привет. – Встал из-за стола и быстро направился на выход.
Лена очнулась от хлопка двери. Опустила голову на сложенные на столе руки и тихо заплакала. Было больно.
Всю ночь проворочалась, прокручивая в голове события ее «взрослой» жизни. Тогда ей казалось все просто и интересно, а сейчас это представлялось бессмысленным. Как будто не хватало одного составляющего, чтобы все встало на места. Уснула только под утро, так и не поняв, чего же она все-таки упустила.

 Отправлено: 17.08.10 22:08. Заголовок: Часть третья. Заключ..

Часть третья. Заключительная.

Все стало ясно с утра, когда ее в коридоре отловили «Ранетки» и на перебой стали спрашивать, как она. Ленка сначала долго не понимала ничего, пока слух не резанул визгливый голос библиотекарши, в захлеб рассказывавшей Дяде Пете с завхозом, как Степнов делал ей предложение. Резкая боль в груди заставила пошатнуться. Этого не может быть… Этого не должно быть! Растолкала подруг и прямиком направилась в спортзал. Влетела в подсобку как ураган. Он стоял спиной, держа в руках пожелтевшую грамоту. Это была первая награда, которую принесла их школе Лена Кулемина, учащаяся восьмого класса. Милая девочка с зелеными глазами и солнечной улыбкой. Куда же подевалось это милое создание с открытым сердцем и взрослыми поступками?
- Это правда? – Голос был настойчивым. Ясно было сразу, что без правды она отсюда не уйдет.
- И тебе доброго утра, Кулемина.
- Я спрашиваю, ЭТО правда?
- Ты про женитьбу? – Убрал грамоту в шкаф. – Правда.
- Но ведь ты говорил, что меня любишь?.. – тихо.
- Ты тоже говорила. Но тебе это не помешало переметнуться к Гуцулу.
- Но у нас с ним ничего нет. – Слезы уже стояли в глазах.
- А у нас есть. И будет.
- А я?
- Лен, я тебе нужен только для определенных целей. Ну, попользовалась и хватит. Поимей совесть. Я не твоя собственность. Сейчас закончишь школу, и я тебе стану не нужным.
- Я люблю тебя.
- Лен, перестань. Если бы любила, не ушла бы к Гуцулу.
- Да сколько можно говорить, нет у нас с ним ничего! Мы просто друзья!
- Как скажешь. Но это уже ничего не изменит.
- Но…
- У тебя еще вопросы есть?
Подняла злой взгляд.
- Только один. На свадьбу пригласишь?
- Обязательно. Вместе с Гуцуловым, – ехидно, в тон ей.
- Хоть на этом спасибо. – Развернулась и вышла, громко хлопнув дверью, не заметив на своем пути своего классного руководителя.
Степнов опустился на стул и запустил пальцы в волосы. Закусил губу, чтобы не закричать. Но он все сделал правильно, и никто его в этом не переубедит.
Рассказов зашел в подсобку и осторожно позвал друга:
- Вить.
- Игорь, не сейчас.
- Ну, как скажешь…
На занятиях в этот день Лена так и не появилась. Прикрывали ее всем скопом: «Ранетки» полным составом, верный друг и товарищ Гуцул и понимающий Игорь Ильич.
Но на следующий день все было как прежде. Вот только глаза у девушки стали бесцветными, а напротив ее фамилии на странице классного журнала по предмету физической культуры в каждой клеточке по буквам было написано: ОСВОБОЖДЕНА. Поэтому в спортзале она больше не появлялась. Зато как на работу туда ходил Рассказов и, как мог, убеждал Виктора в неправильности и невозможности его решения жениться на Уткиной. Иногда Степнов с ним соглашался, а иногда просто выгонял и кричал вдогонку, что если он еще раз заговорит на эту тему, то больше друга у него не будет. И вот в один из таких разов, когда его доводы не возымели нужного действия, его окликнула сидящая у двери на корточках барабанщица.
- Игорь Ильич, может, объединим усилия?
Учитель кинул последний взгляд на дверь подсобки и кивнул в знак согласия предприимчивой ученице.
На следующий день Новикова влетела в кабинет к Рассказову и выпалила:
- Игорь Ильич. Надо срочно что-то делать!
- Лер, что случилось?
- Уткина со Степновым идут сегодня заявление подавать!
- Ты откуда знаешь?
- Стала случайным свидетелем их тайного уговора. – Закатила глаза от этой самой «таинственности».
- Сколько у нас времени есть.
- Через час они встречаются у ЗАГСа. Полчаса на дорогу. Значит всего…
- Так, без паники. Мы что-нибудь придумаем. У вас сейчас какой урок?
- История.
- У меня? Отлично.
Дверь распахнулась и в классе показалась голова физрука.
- Рассказов, слушай, ты не знаешь, где зонтик взять можно. Мне тут отойти надо, а на улице дождь как из ведра.
Заговорщики переглянулись.
- Мне кажется, я в кладовке видел какой-то.
- Точно?
- Точно. Буквально на днях.
- Ну ладно, пойду, поищу.
- Игорь Ильич, Вы мозг! – восхищенно выдохнула ученица.
- Тебе самое ответственное – закрыть нашего Виктора Михалыча там и не выпускать до последнего.
- Есть, шеф! Все сделаем в лучшем виде!
Лера караулила свою цель у указанной двери, когда на горизонте показалась Кулемина.
- Лер, а ты чего тут трешься?
- Да мне Игорь Ильич сказал карты из кладовки принести на урок, а я даже темы не знаю. Вчера весь вечер со Стасом по телефону протрещала.
- Эх, Новикова, к экзаменам готовиться надо, а ты все в любовь играешь. Давай помогу. Все карты надо или одной хватит?
- Рассказов сказал, все, что найду по теме.
Едва Кулемина скрылась в глубине помещения, как около Новиковой вдруг появился Степнов.
- Новикова, - гаркнул, как только умел он, - ты кого здесь караулишь?
- Никого. – От испуга чуть не выругалась матом.
- Раз никого, тогда марш на урок, звонок уже был.
Лера без слов сделала вид, что направилась в класс, а сама завернула за угол и стала наблюдать. И как только за учителем закрылась дверь, она тут же подскочила к двери и повернула ключ в замке.
- Попались, голубчики. – Довольно улыбнулась, подкинув ключ в воздух и ловко поймав.
- Лер, вот все, что нашла. Думаю, только за это тебе Рассказов уже пятерку… поставить… должен… Виктор Михалыч?
- Кулемина?
Девушка опустила глаза, покрепче сжала рулоны и подошла к двери. Дернула ручку раз, дернула два. Закрыто.
- У Вас есть ключ? – с каким-то пренебрежением.
- Там открыто. Я не закрывал.
- А я говорю, что закрыто.
- Отойди. – Подергал ручку – результат тот же.
- Зачем Вы ее захлопнули? Она теперь заклинила.
- Да откуда ж я знал!
- А Вы все время сначала делаете, а потом думаете.
- Кулемина!
- Чего Кулемина?! Мне, между прочим, на урок надо!
- А мне в ЗАГС! Между прочим…
- Лена подняла на него взгляд, полный безвыходной боли.
- Сочувствую.
- Звони своей подруге, пусть приведет кого-нибудь.
- У нее моя сумка вместе с телефоном.
- Отлично!
- Да кто ж знал, что Вы дверь захлопните!
- Прости. Ты не виновата. Я сам Новикову отсюда прогнал.
- А у тебя? У Вас телефон где?
- В подсобке, – горько усмехнулся.
- Ну, может, на помощь кого позовем?
- Лен, сейчас урок. В коридоре никого нет.
- Но Вам же надо…
- Ну, значит не судьба… - Тяжело вздохнул, а в голосе проскочили нотки облегчения. – У тебя какой урок?
- История.
- Я подойду к Рассказову, скажу, что ты по моей вине к нему на урок не попала.
- Не надо. Я сама. – Степнов улыбнулся..
- Как Петр Никанорович?
- Хорошо.
Лена стояла в обнимку с рулонами ватмана, прислонившись к косяку головой. Виктор взгромоздился на парту и тайком посматривал на нее. На мгновение ему показалось, что она изменилась. Какая-то мелочь. Может, цвет кожи не такой бледный, может, губы потрескались. Нет, просто челку подстригла. И губы все-таки потрескались. Но все это такие мелочи, которые он любит и без которых жить не сможет. Невольно улыбнулся.
Лена это заметила.
- Что?
- Ничего.
- А чему Вы улыбаетесь?
- Тебе, наверное, не удобно там стоять. Иди сюда, я подвинусь.
- Ничего страшного, постою.
- Лен, ну не вредничай.
Кинула на него подозрительный взгляд, но все-таки подошла. Аккуратно сложила рулоны и залезла на парту.
- Дед спрашивал, почему Вы к нам не заходите.
Повернулся в ее сторону и ласково улыбнулся.
- Сегодня зайду.
- Вы только осторожнее ему новость сообщайте, у него же сердце.
- Кулемина, какой же ты ребенок.
- Ну конечно, я же школу только заканчиваю, а не работаю в ней.
- Лен, ты меня ненавидишь, да? – Посмотрела на него удивленными глазами. – Только честно.
- Нет. – И отвернулась. – Как можно ненавидеть того, кого любишь.
- А любишь ли? – неуверенно.
- А разве это важно?
- Очень.
- Я уже говорила.
- Тогда скажи еще раз.
- Люблю.
- Ты уверена?
- Наверное, первый раз в своей жизни.
- Тогда чего ты ворочаешь?!
- Уже не ворочаю.
- А Гуцул?
- Мы друзья.
- И я должен в это поверить?
Пожала безразлично плечами.
- Лен.
- Чего? – повернулась.
Тоскующий мужской взгляд разбередил рану, так тщательно скрываемую напускным безразличием, что сразу отразилось в зелени ее глаз еще не утихшей болью.
Как многое хочется сказать, как многое хочется сделать, но…
Щелкнул замок, и в дверном проеме появилась тучная фигура Тети Лиды.
- А чего это вы тут делаете?
Лена соскочила с парты, подобрав свои рулоны, а Виктор взял, что первое попалось под руку.
- Спасибо Вам, Теть Лид, - почти выплюнул Степнов, провожая взглядом удаляющуюся сутулую фигуру.
- За что?
- За все! – развернулся и тяжело пошагал по коридору. Уборщица непонимающе пожала плечами.
Кулемина вошла в класс, положила рулоны на парту у доски и села на свое место. Рассказов вопросительно посмотрел на Лерку, та в ответ лишь пожала плечами.
Перед самым звонком в кармане завибрировал телефон. Смс. «Приходи после уроков в спортзал, мячик покидаем».
Как она дошла до назначенного места, она так и не вспомнила. Степнов стоял у окна, вертя в руках ярко-оранжевый баскетбольный мяч. Нерешительно подошла. И хватило всего одного взгляда. Порывисто прижалась к нему всем телом и вновь ощутила его тепло и нежность. Но в мячик они все-таки поиграли. И даже деда обрадовали.

Конец.

 Отправлено: 13.09.10 17:05. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Вот и все
Рейтинг: PG-13
Жанр: POV, Романтика, Continuation
Пейринг: КВМ
Статус: окончен



- Простите, пожалуйста, а Вы не подскажете, сколько времени сейчас?
- Два ноль две, девушка.
- Спасибо.
Офигеть. Третий час ночи. А домой совсем не хочется. Хочется просто потеряться, чтобы и дела до меня никому не было. Хорошо дед к Данилычу своему ушел отмечать. Еще бы, такое событие - по их со Степновым роману фильм снимать будут. Степнов… Да, Кулемина, натворила ты делов. Я даже сама себе объяснить не могу, как мне в голову вообще такое могло прийти? «Я Вас боюсь». Я же прекрасно знаю, что он и пальцем меня не тронет. Гуцул… Ну, бывает, просто так тоже никто не срывается. Всему есть причина. А я с плеча рубанула. И ведь ничего не исправишь. Можно, но не в моем случае. Он меня теперь и слушать не будет. Я же его не стала. Да и я не пойду к нему. Стыдно мне. Перед всеми стыдно. А перед ним - в первую очередь. Кто мне Гуцул, и кто Степнов? Кем он для меня только не был: и учителем, и тренером, и художественным руководителем, и другом, и почти отцом, и… любимым? Господи, Кулемина, да признайся ты уже себе, наконец, что любишь его. Если бы не любила, разве сидела сейчас здесь, под его окнами и выглядывала в них его силуэт? Он ведь тоже не спит. Свет горит. А он все ходит. Подойдет к окну, постоит, как будто ждет кого-то, и уйдет. Словно чувствует, что я здесь сижу. Может, пойти к нему и сказать… А что сказать? «Виктор Михалыч, я Вас люблю, только давайте не будем об этом»? Мне кажется, сейчас это прозвучит, по крайней мере, глупо. Да и что это изменит? На работу его из-за этого не вернут, репутацию не восстановят. Да и он мужик. Скажи он мне такое, да я бы с ним больше ничего общего иметь не захотела. Как бы не любила. Тогда почему так на душе паршиво? Так с ним поговорить хочется. Вот просто так. Как раньше. Да мне бы хватило его доверчивого взгляда, его улыбки. Вот открыл бы мне дверь и сказал: «Лена, как я рад, что ты пришла. Мне так много тебе сказать надо». И все. А что бы он мне сказал? Что бы я хотела от него услышать? По-моему, сегодняшнего разговора в коридоре было достаточно. К нему вопросов нет. Только один – за что он так Гуцула? А я вот точно сказала то, что не думала. Вот зачем я так сказала? Ему и так паршиво было, нашел меня, чтобы объяснить, а я ему такое… Наплевала на его чувства. Эгоистка. Да я уже в следующую минуту пожалела о том, что сказала. Сердце разрывалось на куски, как будто его кошки голодные когтищами драли. Так и подмывало побежать за ним и сказать, что я так не думаю, что не боюсь его, а боюсь я себя и этого запретного чувства к нему. Тогда бы все встало на места. По крайней мере в нашей жизни… Но я не побежала. Струсила. Испугалась общественного мнения. А чего тогда сейчас здесь сижу? Совесть покоя не дает? Да причем здесь совесть?! Это же не я Гуцулу на шею кинулась! Кинулась не я, а позволила-то я. Знала ведь, что Степнов уже на пределе ходит. Он, конечно, предложил вернуться к «учитель-ученица», но я даже этого сделать не смогла. Да и у него не очень получилось. Вот почему так все сложно устроено в нашем мире? Говорят, что любви все возрасты покорны. Давно говорят. А на деле? Любви покорны, а общественное мнение беспокоит. «Любовь не знает сословий и статусов». Любовь-то не знает, вот только легче от этого не стало. Раньше хоть одна Борзова была, а теперь еще и Халера у нее на подпевках. И как тут бороться, когда все против тебя? Против нас! Когда чувства не то что от других, от себя скрывать приходится! Это разве нормально?! Разве такое может быть в мире, где столько свобод? Почему…
Вот и свет погас. Устал. А я так и не решилась. Виктор Михалыч, ну Вы же мужчина, может, сами придете, сами скажете?.. Мне, правда, очень сложно…
Спустя сутки.
- Дед, ты чего не спишь? Сколько времени?
- Третий час ночи, Леночка, две минуты. Ты как себя чувствуешь?
- Да нормально. Голова тяжелая и горло саднит.
- Температуру мерила?
- Нет еще. Ты сколько кружек кофе-то уже выпил?
- Не знаю, не считал. Лен, мне Виктор рассказал про инцидент в школе.
- Он приходил?
- Нет, сказал, что пока не стоит ему у нас появляться.
- Понятно. Дед, ложись спать. Мне уже лучше. Спокойной ночи.
Ну конечно. Этого и стоило ожидать. А ты чего хотела?! Чтобы он осаждал твою квартиру и доказывал тебе всеми возможными и невозможными способами, что он не страшный Серый волк и его не стоит бояться? Да ну и черт с ним! Пускай не приходит! Значит, не нужна ему. Ну, тогда и он мне тоже! Проживу без него, не умру. Если бы любил, то боролся. А я не буду, не женское это дело. Не знаю я больше никакого Виктора Михалыча. Все! Кончился!
Спустя две недели.
- Дед, я дома! У нас гости… Здравствуйте, Виктор Михалыч…
- Здравствуй, Лена. И до свидания. Я пойду, Петр Никанорыч, мне на съемки пора. Сегодня работаем до упора – очень сложная сцена.
Ушел. В мою сторону даже не посмотрел. Больно…
- Дед, я к себе пойду. Что-то устала сильно.
- А обедать?
- Не хочется что-то.
Да, Кулемина, переоценила ты свои силы. Как бы не старалась, а отпустить его не смогла. Из головы выкинула, а из сердца нет. Вот оно и болит теперь. А он, похоже, смог. Даже не отреагировал. Только ушел сразу. Ему твоя компания, наверное, не приятна. А что приятного-то?! Что я ему хорошего сделала?! Ничего. Ни-че-го-шень-ки. И, видимо, не сделаю…
Два часа ночи этого же дня.
Вот чего я здесь сижу? Уже пятый час пошел. Зачем жду его? Поговорить? А захочет ли он меня слушать? И что я ему скажу? Расскажу, как мне плохо? Как хотела вычеркнуть его из своей жизни и не смогла? Как забросила спорт, потому что он не связан с ним? Что все стало неинтересным и скучным, потому что нет его? Что на репетициях лажаю, потому что нет его? А ему это надо, ты спросила? Ты ему нужна? Для чего? Чтобы опять сделать больно? Ну и что, что с Гуцулом почти не общаешься. Ну и что, что ночами просыпаешься оттого, что видишь с ним сны, похожие на реальность. Ну и что, что каждый раз, заходя в спортзал, с волнением ждешь, КТО выйдет из подсобки, чтобы провести у твоего класса урок. Ну и что, что тебя посещает досада, что ты не застала его дома, когда пришла со школы или с репетиции. Да какое ему до всего этого дело!
- Лена?! Ты чего тут делаешь?
- Я… я гуляю.
- В два часа ночи?!
- А мне не спится.
- А дед?
- А он снотворное выпил. Он не знает.
- Ты чего трясешься? Да ты замерзла вся! Пойдем скорее, я тебя чаем напою, а потом домой отведу.
Зачем я согласилась? Смотрит на меня жалостливо. Как будто сожалеет о чем-то. Наверное, пытается понять, почему я у него под окнами сидела.
- Вот, держи. Только не обожгись, горячий.
- Спасибо. А Вы?
- А я - кофе. Мне еще над сценарием работать надо. Совсем ничего не получается у этих актеришек. Все слова коверкают, как будто сказать нормально не могут. Ты ешь варенье, не стесняйся.
Вот только не лезет в горло это вкуснейшее малиновое варенье. И у чая вкус не чувствуется. Но так тепло и уютно. Наверное, потому что рядом с ним. Как мне не хватало этого ощущения. Вот только от его печального взгляда в дрожь бросает. Ну почему он молчит? Почему не говорит ничего? Неужели нечего? Ну, хоть что-нибудь…
- Лен, у тебя все хорошо? Может, случилось чего?
Смотрю на него, а сказать не могу. Горло сковало.
- Виктор Михалыч, почему Вы меня избегаете?
Молчит. А в глазах боль. Тупая, но сильная. Во мне отдается.
- А тебе разве приятно меня видеть?
- А с чего Вы взяли, что мне это неприятно?
- Но ты ведь сама сказала тогда в школьном коридоре…
- И Вы поверили?
- А что я должен был сделать?! Я совершил ужасный поступок, я это понимаю. Но тебя бы я никогда не тронул. Я же тебя любил!
- Любил?..
Боже, как больно. Как же больно.
- Лен, давай не будем об этом.
- Я пойду, Виктор Михалыч, спасибо за чай. Не надо меня провожать.
Бегом отсюда. Любил… А сейчас нет. Еще бы. Черт, да что ж так сердце болит… Как будто мир в один миг рухнул. Вот действительно, ведь ничего не было, но и того, чего не было, уже не может быть. Кулемина, да ты прорицательница! Только теперь ты будешь страдать от безответной любви. А он… А он устал ждать от тебя взаимности. Ты ему даже шанса не дала. Ни намека! Может, надо было признаться ему?..
- Ты чего домой не идешь?
Всего лишь сел рядом на лавку, а боли в районе груди как будто и не было.
- Я дома.
- Ты у подъезда. На улице. Опять заболеешь.
- А Вы что тут делаете?
- За тобой шел. Ночь на дворе. Разве я мог тебя одну отпустить?
- Ничего страшного со мной бы не случилось. Вы же знаете, я могу за себя постоять.
- Знаю. Лен, что происходит? У тебя что-то случилось?
- Случилось. Безответная любовь.
Я слышала его боль. Он, наверное, про Гуцула думает!
- Когда он был моим учителем, я этого боялась. А теперь…
- Что теперь?
Повернулась на него и прямо в лицо:
- А теперь это не важно, потому что он меня больше не любит.
Смотрю в его глаза и не верю своим. Он улыбается. Да так, что слепит. И молчит.
- Я люблю Вас, Виктор Михалыч. И не знаю, что мне теперь с этим делать.
Взял мое лицо в ладони.
- Лен, ну с чего ты взяла, что я тебя разлюбил? Такого никогда не будет.
- Правда?!
- Я люблю тебя, Кулемина. Больше жизни люблю.
Боже, как же хорошо. Смотрю в глаза и наслаждаюсь. Там столько любви, что в ней утонуть можно. Робкое движение навстречу друг другу и я тону в нежности первого поцелуя. Первого поцелуя в моей жизни. Вот оно счастье…


КОНЕЦ

 Отправлено: 25.09.10 14:12. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Моя ученица
Рейтинг: PG-13
Жанр: POV, Романтика
Пейринг: КВМ
Бета: Шато Марго
Статус: окончен

Этот мини появился благодаря милой девушки Анжелики freedom. Лика, это для тебя


- Лен, все, ложись спать. У вас уже полночь. И вылезь из-под одеяла, задохнешься… Все, Кулемина, отбой… Завтра позвоню… Я тоже очень соскучился, Лен. Спокойной ночи.
Как там в песне поется: «Это высшее в мире искусство не носить на плечах головы…». Это про нас.
Я долго думал, когда же это все началось? И надо было мне уехать за тысячу верст от зимней Москвы в теплые Сочи, чтобы понять, что все началось в первый день моей работы в школе.
Как сейчас помню этот день. Солнышко, легкий ветерок, слегка прохладный воздух с запахом новоиспеченной осени. Я шел от дома до школы прогулочным шагом. Внутри росло какое-то странное предвкушение чего-то важного и непременно хорошего. Закончив отделение физической культуры Московского педагогического гуманитарного университета, по распределению попал в одну из московских школ. Триста сорок пятую. Сам я не москвич и в них не набивался, но раз уж так подфартило, отпираться не стал. После выпуска сразу посетил будущее место работы, познакомился с коллективом. Меня радушно приняли, но сказали особо не обольщаться, ведь мне еще предстоит встреча с завучем. Дети ее Терминатором зовут и вполне заслужено. Но я клеймо не ставлю, пока с человеком лично не познакомлюсь. Поэтому с выводами не торопился. Получил ЦУ, посмотрел свой «кабинет» и отправился искать съемную квартиру. Нашел быстро, недалеко от школы, приличная однушка с большой кухней и балконом. Хозяева уехали жить заграницу, люди с достатком, вошли в положение и предложили приемлемую цену. А на следующей неделе я уже перевез вещи от родной тетушки на «мою» квартиру.
Я, даже будучи учеником, никогда не ждал так первого сентября. Подошел к школе, вдохнув полной грудью свежий воздух. До начала линейки пятнадцать минут. Решил, что поздороваюсь с коллективом и с ними подожду ее начала. В учительской царила предпраздничная суета. Кто-то красился, кто-то готовил речь, нашептывая ее с закрытыми глазами, кто-то собирал деньги на банкет по случаю начала учебного года, кто-то рассказывал про отлично проведенный отпуск. Я громко поздоровался, женская половина лучезарно улыбнулась, а мужчины с радостным выражением лица «в нашем полку прибыло» твердо пожали мне руку. Было ощущение дома, семьи. Меня увлек Рассказов, учитель истории, и стал знакомить с распорядком сегодняшнего дня, в том числе и его «взрослого» завершения. У него зазвонил телефон, и он, извинившись, покинул меня. Я подошел к окну и стал наблюдать, как школьный двор наполняется нарядными учениками и их родителями. В груди тарабанило сердце, заставляя немного волноваться.
На линейке я стоял позади всех и с интересом разглядывал толпу разновозрастных детей, моих будущих учеников, пытаясь определить в каждом отношение к спорту. Взгляд зацепился за высокую восьмиклассницу, белокурую девочку с выразительными зелеными глазами. Она так же, как и я, оценивающе оглядывала толпу. Новенькая, я это сразу понял. Наши взгляды встретились. И она мне улыбнулась. На такую улыбку я не мог не ответить. Вот с этой улыбки все и началось.
Каждый раз, встречаясь со мной в коридоре, она одаривала меня точно такой же ни к чему не обязывающей, но, с другой стороны, по-особенному теплой улыбкой. А на первом занятии я узнал, что она к тому же отличная спортсменка. Мы быстро нашли общий язык и бессмертную тему для разговора – баскетбол. Я чувствовал в ней родную душу. А она легко шла на контакт. И ко второму полугодию она стала лучшей спортсменкой школы, а мы – закадычными друзьями. Я на нее надышаться не мог, а она все так же улыбалась и говорила:
- Не дрейфьте, Виктор Михалыч! Прорвемся!
И если бы она мне это сказала в ураганный ветер, я бы ей поверил.
Следующий год выдался для нее не из легких. Первое полугодие сплошные соревнования, а второе – подготовка к экзаменам. Забросила тренировки. Я видел ее только на уроках. Она тосковала по мячу, по игре. А я тосковал по ней. Да, я уже тогда тосковал по ней. Как-то раз, я уже собирался домой, в зал влетела растрепанная Кулемина и, сбиваясь с дыхания, сказала:
- Если я сейчас не поиграю, то сдохну.
Я только улыбнулся. А про себя подумал: «Если ты сейчас не поиграешь, то я сам сдохну».
Мы проиграли несколько часов, до самого вечера. И я пошел ее провожать. Весенний ветер трепал ее волосы, освобождая глаза от длинной челки. Я давно не видел ее такой довольной и полной жизни. Она улыбалась миру, и я был безумно рад, что в этом мире есть я. Оказалось, что мы живем совсем рядом. А наши окна почти напротив. Мне не хотелось, чтобы она уходила, а ей не хотелось уходить. Простояв у подъезда без малого час, я все-таки решил, что пора по домам. Поймал ее расстроенный взгляд и скромную улыбку. И это не давало мне покоя всю дорогу. Больше она играть не приходила.
А вот следующий год выдался тяжелым для меня. Начало нового учебного года не предвещало ничего плохого. Лена снова ходила на тренировки, что меня безумно радовало. Часто мы просто играли вдвоем после уроков, а потом вместе шли домой по усыпанной опавшей листвой аллее. Я стал подозревать, что мы уже переступаем грань отношений учитель-ученица, но останавливаться не хотелось. И вот в один из таких вечеров я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Лена шла спиной вперед, что-то мне эмоционально рассказывая, и поскользнулась, а я ее поймал. Мы были настолько близко друг к другу, что я даже в осенних сумерках мог рассмотреть каждую крапинку в ее зрачках. Я держал ее в руках, крепко прижимая к себе, и боялся дышать. А она просто сказала:
- Виктор Михалыч, поцелуйте меня, пожалуйста.
А я, желая этого больше всего на свете, ответил:
- Лен, это не правильно. Мы не можем…
О сказанном я пожалел уже в следующую секунду. Она встала на ноги, мягко выбралась из моих объятий, поправила сумку на плече и пошла, не желая меня ждать. И тут я понял, что надо исправить, что вот это не правильно. Окликнул ее, а она развернулась и сказала:
- Спасибо, Виктор Михалыч, что проводили. Я дальше сама. Спокойной ночи.
С этого дня начался мой кошмар. Она мне больше не улыбалась. Сухое «здрасьте» и такое же сухое «до свидания». Я хотел с ней поговорить, но не решался. Ругал себя за это. Но так и не заговорил. Кто-то пустил слух, что у меня роман с библиотекаршей. Я устал это опровергать, в то время как моя нареченная невеста это усилено подтверждала. Теперь Лена со мной даже не здоровалась. А после нового года я стал замечать ее в компании нового ученика, тоже баскетболиста, Игоря Гуцулова. Уроки в их классе стали каторгой. Не знаю, как я доработал этот год.
На летних каникулах было время подумать. Тогда я и понял, что люблю Лену. Сильно и по-настоящему. И я не сомневался в ее чувствах. Пускай это не любовь, но ведь попробовать можно. Твердо решил с ней поговорить, открыться. Но моя решимость таяла с каждым днем, приближающим нашу встречу.
Я увидел ее только на линейке. Она была очень загорелой, что контрастировало с выгоревшими волосами. Но загар ей безумно шел. Она возвышалась над одноклассниками, как маяк, широко улыбаясь окружающим. От нее шел чистый позитив. И я поймал ее улыбку, адресованную мне. Сердце ухнуло в груди, а потом поскакало галопом. Сегодня первый урок у ее класса. Я волновался как мальчишка перед первым поцелуем. А она вошла в подсобку с журналом и весело прямо с порога:
- Здравствуйте, Виктор Михалыч! Как лето? Отдыхать ездили?
Я даже растерялся. Смотрю на нее и глазам не верю – она улыбается! ОНА МНЕ УЛЫБАЕТСЯ! Ответить внятного ей ничего так и не смог, да и нечего. Просидел все лето в Москве, пекся в душной квартире, занимался самокопанием. А она:
- А я на море была. В лагере. Вам мой загар нравится? Правда, мне идет?
И майку задрала, чтобы пупком цвета бронзы похвалиться. Я только сглотнул. Да головой кивнул. Это все, на что меня хватило. Весь урок старался не смотреть на нее, насильно заставлял себя отворачиваться, переключать внимание, но ее смех только усиливал эффект. Решил, что сегодня с ней поговорю. Подождал ее на крыльце. Она вылетела из школы, перепрыгивая через ступеньку, и помчалась со двора. Окликнул ее, сказал, что сказать ей кое-что надо, а она прокричала, что ей некогда, она очень спешит, скайп на связи. Спросила, не очень ли срочное? До завтра подождет? Я, конечно, сказал, что подождет.
А на завтра я не смог. Наплел ей ерунду какую-то про тренировки.
А через неделю у нас были выездные соревнования. Семь девчонок-баскетболисток и я. Пункт назначения – Тверь. Выделили нам ГАЗель. Я сел с водителем. И Кулемина к нам попросилась. Типа укачивает ее. Я от ее близости нить разговора терял. А она только хихикала, когда я отвечал невпопад.
В гостинице расселили в двухместные номера. Мой сосед, наш водитель к родственникам свалил. Чему я был несказанно рад. Только спать собрался ложиться, стук в дверь. Открыл. Кулемина. Глаза блестят, губы облизывает. Пила. Стоит, переминается с ноги на ногу, как будто не решается.
- Виктор Михалыч, я вас люблю.
Вот так. Прямо в лоб. Без предисловий. Что творилось с моим сердцем, это не описать. Втянул ее в номер, и закрыл дверь на замок. Посадил ее на стул, а сам стал расхаживать по комнате.
- Лен, пойми меня правильно, все так сложно. Мы с тобой учитель и ученица. Наши чувства общество не примет. Им не важно, что мы любим друг друга…
Боже, я тогда такую ахинею нес. А она подошла ко мне, коснулась теплой ладошкой щеки, заглянула в глаза и улыбнулась.
- Я знала, что ты тоже любишь…
- Очень.
И она сама меня поцеловала. Уверено, по-взрослому. Тогда я подумал: «Вот высшее блаженство – целовать любимую женщину».
А потом мы просидели до глубокой ночи. Я держал ее в объятиях, вдыхая аромат ее волос. Она рассказывала про лагерь, про то, как решалась придти ко мне и все рассказать, про то, как пыталась перестать любить меня… Так и уснула на моих коленях. Аккуратно переложил ее на кровать, накрыл, а сам еще долго не мог уснуть, вспоминая каждое мгновение этого дня.
А потом нам было друг друга мало. В школе старались особо не светиться, но не упускали ни одной возможности побыть рядом. Гулять выходили, как стемнеет, билеты в кино брали на самый последний ряд. На новогоднем концерте познакомился с ее мамой. Мне кажется, что она все про нас знает. Ленка говорит, что она у нее «продвинутая», поймет. А в Новогоднюю ночь меня ждал сюрприз. Я планировал отмечать Новый Год один дома. Без пятнадцати двенадцать раздался звонок в дверь. Я пошел открывать. На пороге стояла моя Снегурочка, припорошенная снегом. Оказывается, ее родители ушли праздновать к друзьям, а она соврала им, что пойдет к подругам. Отругал за вранье, но был очень рад ее появлению. Но на этом мои подарки не закончились. В эту ночь она стала моей до конца. Более нежной и чувственной девушки я в жизни не встречал. С этого момента прошло уже две недели, а я до сих пор все помню, как будто это было только что.
И вот сейчас, сидя в номере отеля, жду окончания соревнований, чтобы поскорее вернуться в Москву, где я смогу прижать ее к себе и целовать, пока воздуха хватать не будет.
Эх… Побыстрее бы выпускной…


Конец.

 Отправлено: 28.10.10 12:20. Заголовок: Автор: Ирина и К На..

Автор: Ирина и К
Название: Без слов
Рейтинг: R
Жанр: Романтика, Continuation, немного angst
Статус: окончен
Пейринг: КВМ
Бета: Шато Марго

А вот захотелось
Предлагаю вспомнить "Поцелуй в шапку". Заранее прошу прощение, что немного урезала диалог у поъезда. Но мне так больше нравится.
О!!! Чуть не забыла!!! И снова СПАСИБО Лике
Желаю приятного прочтения.



- Лен, посмотри на меня.
Чуть подняла глаза, выглянув из-под мехового отворота шапки-ушанки, и снова спряталась в шарф. Было стыдно и страшно одновременно.
- Никогда больше так не делай. У меня чуть сердце не остановилось…
От его голоса, насквозь пропитанного беспокойством за нее, трясло так, что ноги подкашивались. Хотелось кинуться ему на шею и просить прощения, не переставая, сжимая объятия все сильнее и сильнее. И плевать на все! На обиду, на прохожих, на весь мир! Они все равно никогда не узнают, что она чуть не лишилась самого дорогого, что есть в ее жизни. Его…
Слезы подступили к глазам, сдерживать их больше не было сил. Напряжение этого дня хлынуло наружу горячим потоком, обжигая замерзшие на морозе щеки. Уткнулась ему в плечо и дала волю эмоциям. Сейчас все хорошо, а ведь могло быть…
- Прости. – Робко коснулся плеча. Сердце разрывалось. Ленка… Испугалась. – Это просто запоздалая реакция. – Скорее для себя, чем для нее. Почувствовал ее руки на поясе поверх распахнутой куртки. Хочет казаться взрослой, а сама еще совсем ребенок. – Поплачь, поплачь… - Положил ладонь на ее затылок и невесомо коснулся губами меха шапки. Прижался щекой. – Не бойся. Я с тобой. – Всхлипнула, теснее придвинувшись к его груди. – Лен, пойдем домой. – Кивнула. Обнял и повел в подъезд.
В лифте она спрятала лицо в его распахнутой куртке. Плакать больше не могла. Просто вдыхала его аромат и успокаивалась. Родной… Живой…Дверь он открыл своим ключом. Пустая квартира встретила запахом дорогого мужского парфюма и оглушающей тишиной. Полумрак разрезал тусклый свет бра.
Она стояла у двери, опустив низко голову. Мягко взял за плечи. Никогда он ее такой не видел.
- Лен, тебе надо в душ. – Подняла заплаканные глаза. Они его умоляли… О чем, он не понял, но сердце подсказало. – Согреешься. А я тебе чая с травками заварю. – Нежно улыбнулся. Опустила глаза. Сердце мужчины снова сжалось в болезненном спазме. Сам снял с нее куртку, аккуратно размотал шарф, скрывающий искусанные губы и распухший нос. Стянул шапку. Убрал челку и заглянул в глаза. Они просили. Просили быть рядом. Притянул ее к себе и крепко обнял.
- Девочка моя, - целуя в макушку.
Сам проводил до ванной и настроил воду.
На кухне было темно и прохладно. На столе обнаружил записку.
… Ночевать не приду… Дам… Одну ее в таком состоянии я не оставлю. А может, это и к лучшему?.. Старику лишний раз тоже нервничать ни к чему.Заварил чай и прислушался к шуму воды. Ломал пальцы, не сводя взгляда с секундной стрелки настенных часов. Их мерное тиканье, оглушающим эхом отдаваясь от стен маленькой кухоньки, было пыткой.
Ну, сколько можно там сидеть!
Усилием воли сдержал себя, чтобы пойти и проверить, как она там.
Дверь тихо скрипнула. Поднял глаза. Она стояла в дверном проеме в большом махровом халате по самые пятки явно не своего размера. Волосы мокрые, спутанные. На щеках легкий румянец. Смотрит с надеждой, как будто он единственный на всем свете остался. Сделала шаг к столу. Взгляд упал на клочок бумаги. Секунда на изучение.
Не придет…Подняла на него испуганный взгляд, полный готовых пролиться слез. Шагнул к ней. Взял ее лицо в ладони.
- Лен, я не уйду.
Она прикрыла глаза. Две слезинки появились в уголках глаз и медленно поползли по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки.
Порывисто прижал ее хрупкое тело к себе, касаясь подбородком макушки.
- Все хорошо. Уже все хорошо. – Запустил пальцы в волосы. – Я с тобой.
Отстранилась и подняла голову. Губы дрогнули в робкой улыбке.
- Как же я за тебя испугался… – Вытер большим пальцем мокрый след на щеке.
- Прости, - одними губами.
- Уже простил. – Нежно улыбнулся.
Приподнялась на носочках и потянулась к его губам. В сантиметре застыла, чтобы посмотреть в глаза. В них было смятение. Подалась вперед. Легко коснулась его губ. Не дал ей отстраниться. Обрамил ее лицо ладонями и заглянул в глаза. Она ждала. Ждала его ответа. Аккуратно притянул и прижался к губам. Она не сводила глаз. Сердце тарабанило в груди.
Умоляю, не останавливайся…
А он бы и не смог.
Ленка, девочка моя, маленькая моя…
Он рассказывал ей о нежности сладкими поцелуями, упиваясь каждым мгновением. А она была смелой. Раскрывалась, как цветок восходящему солнышку. Чувствовал ее в каждом вдохе, в каждом касании. Это было полным безумием. Девичьи ладошки жгли даже через плотную ткань пуловера. Ощущал ее дрожь. Подхватил на руки и отнес в комнату. Усадил на диван. Было безумно жарко рядом с ней. Снял свитер, не отпуская ее взгляда. Опустился перед ней на колени. В лунном свете все это казалось сном. Смотрел и боялся трогать. Сейчас она была просто ребенком. Чистым созданием. Тихая, спокойная, не колючая. Лена Кулемина начала десятого класса. Открытая до безрассудства. И невозможно трогательная. Он дышать на нее боялся. Коснулся шершавой ладонью нежной кожи лица. Прикрыла глаза. А когда открыла, он понял, что пропал.
Как же я тебя люблю…
Поцелуй, исполненный любовью, высвободил на волю тайные желания обоих. Дрожащими руками приподняла футболку, заставив вздрогнуть его от прикосновения. Взглядом спросила разрешения. Снял мешающую вещь. И сам застыл в ожидании. Она была трогательна и невинна в своих действиях. Едва касаясь подушечками пальцев его груди, пробуждала толпища мурашек и заставляла задыхаться, теряя самообладание. Обожгла кожу плеча мягкими губами. Он чуть с ума не сошел. Боже… Перехватил поцелуй. Спустился ладонью от лица, по шейке, на плечо, аккуратно спуская махровую ткань. Смотрел ей в глаза и тонул. Не нужны были слова, чтобы понять ее чувства. Стон растворился в глубоком поцелуе, когда его рука легла на открывшееся полушарие. Руки скользили по девичьему стану. Без капли сомнений отдалась ему во власть, растворяясь в нежности прикосновений. Любимый… Воздух раскалился, но дыхание обжигало, заставляя выгибаться навстречу его губам. Сходила с ума от счастья и боли, тонула в страсти, преисполненной нежности. Дарила себя до последней капельки, до последнего вздоха, наполняя комнату стонами любви, рвущейся наружу.
То, что до этого подвергалось сомнению и запихивалось подальше от посторонних и даже от себя самой, наполнилось смыслом, впиталось в каждую клеточку. Она любит. До потери рассудка, до сумасшествия, до безумства. Только так можно оправдать ее поступок. Каждый ее сегодняшний поступок. Повернула голову и встретилась с ласковым синим взглядом. Улыбнулась. Слеза скользнула по щеке.
- Я люблю тебя…