Отправлено: 16.01.09 20:40. Заголовок: Автор: Стэлла. Мини-фики 2

Мини-фики тут
А это такая вот картинка к моим недофикам от Ксюши Callisto Спасибо тебе, дорогая, за такую красоту!

<\/u><\/a>

 Отправлено: 11.10.10 16:38. Заголовок: Автор: Стэлла Назван..

Автор: Стэлла
Название: Ночь перед отъездом
Рейтинг: R
Жанр: Angst
Статус: окончен
Пара: КВМ
Вдохновитель на выставление этого вот, того, что ниже: Аня Tigritsa

Предисловие: я намеренно не вписала в жанр ООС, потому что в 4 сезоне уже стало совсем непонятно, что с КВМ и куда делись наши Степнов и Кулемина. Писала этот мини очень давно, наверное, год назад. Настроение, видимо, было то еще Поэтому предупреждаю, улыбаться тут не придется.
Некоторые этот мини уже видели, так что не удивляйтесь

«Урод, псих, предатель! Ненавижууу!» - Ленка быстро шла по направлению к дому Степнова. «Нет, ну какой гад! Подставил не только ее, но и всех Ранеток, сдал продюсеру, думает только о себе! Совсем голову снесло от ревности! Уж от кого, а от Степнова такой подставы не ожидала никогда».
Перед глазами замаячил знакомый подъезд. Еще пару месяцев назад она просто влетала в него, стремясь скорее увидеть Виктора. А теперь приходится идти, как на каторгу. Еще Женька, простая, как пять копеек! «Потерпи одну ночь». Вот сама бы и терпела! Ведь после всего, что она сегодня наговорила Степнову, ей еще и извиняться придется, чтобы он ничего не заподозрил! Тошнит от всего! От Степнова тошнит!
Шаркающие шаги по ступенькам. Открыть ключом, или позвонить? Не в силах уже думать ни о чем, надавила кнопку звонка. Будь, что будет. Дверь открылась, в темном коридоре стоял помятый, взъерошенный Степнов. Сердце на мгновение дрогнуло. Просто волнение.
- Пустишь? – в глаза старается не смотреть.
- Заходи.
Вошла и прикрыла за собой дверь.
- Почему темно? – спросила слишком буднично. А вдруг пронесет? Не придется извиняться и вообще…
- Лампочка сгорела, - Степнов смотрел настороженно и холодно. В тусклом свете, льющемся из кухни, его лицо выглядело каким-то зловещим. «Не пронесет…» - Ленка нервно облизнула губы, глядя снизу вверх на мужчину.
- Вить, прости меня, - сквозь зубы выдавила, прекрасно понимая, что раскаяния в ее голосе нет ни грамма.
- Считаешь, что после того, как изменяла мне, врала, выставляла идиотом перед своими друзьями, я тебя прощу и все забуду? – он зло сощурился, нависая над Ленкой.
Ей хотелось прямо в лицо выплюнуть ему, что он тоже предал ее, подставил. Но сейчас это сыграет против нее. Поэтому еще раз выдавила из себя:
- Прости. Не знаю, что со мной было. Помутнение рассудка какое-то. Мне только ты нужен.
- Я не верю. Собирай вещи и уматывай. Тебе не привыкать. А завтра вечером в тур едем, так что будь на связи.
Черт! А она-то думала, все будет проще. Аргументов не осталось. А ей надо убедить его, что все хорошо, что она с ним. Пережить эту ночь и все… Они улетят в Америку, а Степнов останется только страшным сном.
- Я не уйду. С тобой останусь, если разрешишь. Я люблю тебя, - черт! Ведь правда когда-то любила. И думала, что навсегда. Куда что делось? Степнов превратился в нытика, ей с ним неинтересно… Даже секса с ним не хочется совершенно. Будто чужой.
Но если она сама не хочет секса, это не значит, что Виктор не поведется на это. Он всегда ее хотел, как сумасшедший, когда начали жить вместе, только и делали, что занимались любовью. Его будто прорвало, и все «нельзя» в одночасье превратились в «все можно». Хорошее было время.
Лена, сгорая от стыда за собственные действия, начала медленно расстегивать куртку. Отбросила на пол. Следом полетела майка. Степнов смотрел во все глаза на раздевающуюся Ленку. Ни разу в жизни она себя так не вела. Чтобы прямо в коридоре, не говоря ни слова, так откровенно, если не сказать хуже, предлагала ему себя. Перед глазами заплясали красные круги. А с Васей она так же себя ведет? Дрянь!
Больно ухватил за руку.
- Что ты мне тут за спектакль устроила?!
Ленка, казалось, даже испугалась. Боится, что он ее выставит на лестницу прямо в таком виде? А было бы неплохо, она заслужила это. Но молодое, красивое тело, которое сводило с ума сейчас еще сильнее, чем раньше, манило больше, чем жажда мести. Он прекрасно понимал, что не сможет быть с ней нежным, как было всегда. Сейчас одолевала злость на Лену. Никогда в жизни он так с ней не обращался, даже в мыслях представить себе такого не мог. А тут будто бес вселился.
Ленка уже сама пожалела, что пришла к нему. Виктор не давал ей перевести дух почти целую ночь. Она покорно подчинялась всем его желаниям, терпела боль, сдирая в кровь кожу на мужской спине, хватая ртом воздух, проклиная себя за то, что ей до такой степени сейчас хорошо и плохо одновременно. В затуманенном мозгу мелькнула мысль, что это все не просто так, что не может быть такого кайфа с нелюбимым, совершенно чужим мужчиной. Что никогда в жизни ничего подобного не будет с Васей. Да и кто он вообще такой, этот Вася… Но новая порция грубых, бесстыдно-агрессивных ласк заставила вздрогнуть и обессилено, жалобно завыть, крепко стискивая зубы. Все мысли покинули голову в ту же секунду.
Когда все закончилось, оба тяжело дышали. Влажные тела обдавал кажущийся теперь прохладным воздух. Ленке хотелось реветь. Почему все так нелепо получилось в их отношениях? Кто из них виноват? Комок подкатил к горлу. Вспомнила вчерашние события, признания Степнова в предательстве. Снова проснулась злость и обида. Со всей силы ударила по щеке, процедив сквозь зубы:
- За то, что ты слил нас продюсеру.
Виктор только слегка дернулся и пристально посмотрел Ленке в лицо, чувствуя, как огнем вспыхнула щека от удара. Неконтролируемый порыв, ярость, ревность - на нежную кожу женской щеки с силой опускается тяжелая ладонь.
- За то, почему я это сделал.
Казалось, звук пощечины отдавался эхом от стен как минимум еще минуту. Лена молчала, закусив губу. Ну что тут скажешь? Заслужила, принято. Перед глазами все еще темно, лицо ломит, башка гудит. Приложила руку к щеке и почувствовала влагу. Она что, плачет? Непроизвольно, наверное. От боли.
Степнов понял, что Ленка плачет раньше нее самой. В этот момент он простил ей все. Измену, непонимание, откровенное хамство, ложь…
Прижал изо всех сил к себе, зашептав на ухо:
- Прости, Лена, прости меня. Никуда тебя не отпущу. Ты моя. Никому не отдам. Поняла? Слышишь меня?
Ленка только всхлипнула и кивнула, крепче прижимаясь к мужскому телу. Сейчас в голове будто прояснилось. Как пелена с глаз упала. Сквозь слезы пробормотала:
- И ты меня прости. Я никуда от тебя не уйду. Я люблю тебя.
Нежный поцелуй в губы, несвязный шепот, больше похожий на бред. Она забралась на него с ногами, прижалась всем телом так сильно, что было тяжело дышать. Дрожащими руками водила по лицу, волосам, спине…
За окном забрезжил рассвет. До отлета в Америку оставалось чуть меньше семи часов.

КОНЕЦ

 Отправлено: 22.10.10 21:01. Заголовок: Автор: Стэлла Бета: ..

Автор: Стэлла
Бета: Tigritsa
Название: Ярость
Рейтинг: PG-13
Жанр: Action, Romance
Пара: КВМ
Статус: в процессе

Степнов зло чеканил шаг, поднимая пыль со школьного линолеума видавшими виды кроссовками. В который раз уже за сегодняшний день отметил, что Ранетки всем своим составом, за исключением Кулеминой, которой почему-то с ними не было, при виде его странно оживляются, толкают друг друга, шикают, шушукаются, злятся, а потом торопливо отворачиваются – я не я, и лошадь не моя. Ну понятно! Обсуждают его свадьбу и свою «несчастную» подружку, которая сама не знает, чего хочет. Да будь она проклята, эта Кулемина!
Когда Лена сказала, что спала с Гуцулом, он не поверил. Разозлился, как дьявол, но не поверил. Он знал ее, видел насквозь. В ней говорила просто обида. Очень по-детски и по-женски одновременно. Вот и наговорила ему… Хотела ужалить побольнее. Удалось. А потом… Ее дед пришел и так запросто поведал ему то, что до сих пор не желало укладываться в голове, но тем не менее, в этот раз сомнений не осталось. Она спала с этим недоноском… Если не раньше, то в ту ночь точно! Чувство бессилия, ревности, злости захлестнуло с головой. Она все-таки это сделала. Назло ему. Получилось-таки вывернуть наизнанку всю душу. Хотелось убить. В тот момент уже не важно, кого. Ее, его, старика Кулемина, бабу Лиду… Не помня себя от боли и ревности, гадкого чувства чего-то грязного, неправильного, лживого, помчался искать Лену. Поражался, как не убил тогда Кулемину прямо посреди школьного двора. Что он ей говорил, сейчас трудно вспомнить. Каждое слово вырывалось с такой злостью, что сам себя боялся. А она была такая растерянная. И все равно хотелось ее придушить. За что?! За что она так с ним? Неужели никогда не даст ему шанса зажить по-человечески, как все нормальные люди, а не лезть на стену от невозможной любви к глупой девчонке.
Он не видел Лену уже несколько дней. Вот после того разговора, если это можно так назвать, и не видел. Скрывается. Пусть. С глаз долой, из сердца вон.
А ее подружки продолжают свои «шу-шу» за спиной. Не выдержал. Подошел и спросил слишком резко, заставив вжаться в подоконник Липатову:
- Что вы ходите за мной? Заняться больше нечем?!
- Нет. Мы это… Виктор Михалыч, скажите… - начала было Аня, но Алехина с силой дернула ее за рукав, заставляя замолчать.
- Виктор Михалыч, вам показалось. Все нормально, - твердо заявила Женька, поджав губы. Как показалось Степнову, с обидой. Чертова банда! Смотрят на него волком, как пить дать, из-за Кулеминой. Даже его уроки динамят полным составом. Дожились! Три кола подряд в журнал этому долбанному квинтету, а им хоть бы хны!
- Да как нормально, Жень?! – снова вырвалась Аня. – Ленка пропала, а ты говоришь все нормально?!
- Так, стоп! – рявкнул Степнов, будто очнувшись. – Что значит пропала?! Почему я об этом узнаю только сейчас?! – в сердцах швырнул журнал на подоконник и одарил таким взглядом, что Ранеткам показалось, будто они сильно уменьшились в росте.
- Она три дня уже не появляется в школе. Телефон отключен, дома ее нет… - заикалась Наташа.
Степнов что-то прокрутил в голове, плотно сжал губы. По лицу проскользнула тень.
- Я видел ее три дня назад, так же, как вы, - стараясь не выдать волнения, сухо проговорил и окинул взглядом поникших Ранеток. – Дома у нее есть кто-нибудь?
- Нет, дедушка ее в больнице снова.
- В больнице?! – а он и не знал…
- Да, в тот день Лена не пришла на репетицию, сказала, что с дедом плохо, в больницу увезли. И все. Она больше не появлялась. Мы уже хотели к ее дедушке в больницу идти, узнать…
- И кому эта светлая идея в голову пришла? – ядовито поинтересовался мужчина. – Даже не вздумайте! Сердце у него слабое, не дай бог что… Может, Кулемина просто видеть никого не хочет? Вот и двери не открывает.
- Да уж… И с чего бы это ей не хотеть никого видеть, а? – ехидно отметила Женька и бегло зыркнула на физрука. Степнов только зло стиснул зубы. Язвит, медалистка недоделанная! Остроумие свое оттачивать на нем решила, сопля!
- Алехина! Если хочешь что-то сказать – говори прямо. А намеки свои для подружек оставь, - недобро оскалился Степнов. – У меня есть ключи от Ленкиной квартиры. Я прямо сейчас пойду туда и все узнаю. А вы обзвоните все больницы, отделения милиции и… и морги тоже.
Ранетки дружно ахнули.
- Так, без паники! Для порядка обзвоните, чтобы без дела не болтались. Найдется ваша подружка, не денется никуда. Все, свободны.

Через двадцать минут мужчина уже поворачивал ключ в замке Ленкиной двери. Все так же заедает, гад… В голове вихрем пронеслись самые разные воспоминания, но быстро отмахнулся от них.
В квартире было душно и мрачно. В воздухе запах лекарств. В комнате Петра Никанорыча задернуты шторы, легкий беспорядок, плед комом на диване, открыта дверца шкафа. Видимо, Ленка собирала вещи в больницу. Подошел к журнальному столику и закрутил крышку пузырька с сердечными каплями. Медленно прошел в спальню… Тут же в носу защекотало от тонкого аромата Ленкиных духов. Тихо выругался – от одного ее запаха поплыл, как подросток! Футболка на диване, баскетбольный мяч, который он когда-то ей дарил. Кажется, это было целую вечность назад. Присел и запустил руки в волосы. «Ну и куда ты пропала?» Взгляд упал на фотографию в рамке. Ленка с родителями. Еще маленькая и такая счастливая. Рука непроизвольно сжала мягкую ткань серой футболки, небрежно валявшейся на диване. Поднес к лицу и вдохнул запах… В голове зашумело. Резко откинул футболку и вытащил из кармана телефон. Набрал номер Прокопьевой.
- Аня, это Степнов. Ну что там с больницами?
- Пока ничего. Мы все на телефонах.
- Молодцы, - немного замялся, - Скажи мне, ты Гуцула давно видела? У него узнавали?
- В школе он. Не знает ничего.
- Ясно, - хрипло выдохнул в трубку и отключился.
Видимо, все же придется идти в больницу к Петру Никанорычу.

Из больницы вылетел злой, как черт, с силой долбанув тяжелой дверью. Старик его и слушать не стал. Даже рта раскрыть не дал, обозвал щенком, заявил, чтобы не смел приближаться ни к нему, ни к его внучке. Конечно, тут же врачи набежали, выставили его чуть ли не в шею.
Да, сильно он деда обидел. Надо обязательно будет помириться. Не дело это – друзьями разбрасываться. Но сначала найти Кулемину. Найти и всыпать по первое число за такие выкрутасы! В кармане брюк тренькнул телефон. Глянул на дисплей – Светочка. Нехотя ответил. Невеста что-то лепетала про театр, про билеты, про время… Психанул, сорвался, рявкнув в трубку: «Света! Какой на хрен театр?! Не будет никакого театра! Забудь!». Даже сам не заметил, как с учтивого Светлана Михална быстро перескочил на простое Света. Тут не до расшаркиваний уже. Внутри все клокотало от злости на Ленку. В трубке что-то хрюкнуло и заскулило. Не дожидаясь истерики, отключил телефон. Потом извинится. Не до этого пока.
Бродил по улицам до темноты. Резко похолодало, мелкая морось остужала дурную голову, приводя мысли в порядок. Не чувствовал он такого сильного беспокойства за Ленку. Только досаду. Не было страха, липкого и панического. Такого, как тогда, когда он следил за ней, думая, что она связалась с бандой. Вот тогда было страшно. Печенкой чувствовал неладное. А сейчас… Хоть тресни, нет такого. Все с Леной нормально. И он это знал. И то, что он бегает, как пацан, ищет ее, раздражало до ужаса. А иначе никак не получается. Надо завязывать с этим. Вымотала ему Ленка все нервы. Скоро на людей кидаться начнет. Да что там… Уже кидается.
Из-за нее Светочку обидел ни за что. Она-то ни в чем не виновата. Любит его. А он с ней так по-свински… Твердо решил извиниться. Купил цветы у какой-то бабки. Букет оказался таким же унылым, как и его настроение. Ничего, его невеста и этому будет рада. Она не Кулемина, которая на раз цветами швыряет прямо в лицо. Снова накатила жаркая волна досады. Подошел к дому. Сделал пару глубоких вдохов, настраивая себя на выслушивание истерики, утирание соплей и заверения в том, что они будут непременно счастливы. Поднял голову вверх и задохнулся. В старой квартире Кулеминых горел свет. А Петр Никанорыч говорил, что квартиранты съехали месяц назад…
Все благие мысли тут же вылетели из головы. О Светочке даже не вспомнил, рванув бегом на восьмой этаж, размахивая жидким букетом. Ну сейчас он ей устроит!

Продолжение следует...

 Отправлено: 26.10.10 18:30. Заголовок: Степнов уверенно вда..

Степнов уверенно вдавил кнопку звонка. Пытался услышать, что происходит за дверью, но какое там! Его так трясло, что услышать что-либо не представлялось возможным. Если она не откроет, он вышибет эту дверь к чертям собачьим! Не выдержав, рявкнул громко, так, что эхо разнеслось по подъезду: «Открывай живо!»
Через пару мгновений щелкнул замок. В темном проеме показалась светловолосая голова.
- В-виктор Михалыч? – голос девушки невольно сорвался.
- Ага! Виктор… Михалыч! - ворвался в прихожую и захлопнул за спиной дверь. – Потрудись объяснить, что за игры ты затеяла?! – так он не орал, даже когда наших делали, как девочек, на чемпионате мира.
Ленка отшатнулась в глубину темного коридора, вмиг сердито сощурившись. Скрестила руки на груди. Смотрит исподлобья.
- Вы что тут делаете вообще?
- Она еще спрашивает! Все с ног сбились, ищут тебя! Ранетки твои места себе не находят! Что за шутки, Лена?! К чему эти прятки?
- Че за бред? – непонимание в голосе. – Ничего лучше придумать не могли?
- Бред?! Придумать?! – грубо схватил за руку и тряхнул, что было силы. – Немедленно взяла телефон и позвонила подругам своим! И деду, если он не в курсе твоих выкрутасов!
- Не буду я никуда звонить! У вас крыша поехала что ли?
- Будешь! Сейчас же! Ранетки, наверное, до сих пор больницы с моргами обзванивают!
- Понятно, - Ленка зло поджала губы. Ох, как он не любил такое ее выражение лица! – А вы, я так понимаю, в сыщики заделались? Не стоило. Вас развели. Как пацана, - последнее слово выплюнула с видимым удовольствием. – Так что можете быть свободны.
Повернулась спиной и ушла на кухню, будто Степнова тут и нет. Ни черта подобного! Он еще не закончил! Рванул следом. Ленка стояла возле подоконника, глядя из-под челки.
- О, да вы с цветами! – со злой усмешкой глянула куда-то вниз.
Мужчина уставился на свою руку, которая сжимала уже порядком повядшие стебли. Швырнул в мусорное ведро букет без тени сожаления. Сейчас эти чертовы цветы смотрелись совсем по-дурацки. В мусорке им самое место.
- Уже нет. Ты почему школу прогуливаешь?! – решил включить заботливого учителя. Хотя, такие вопли вряд ли хоть отдаленно походили на заботу. Но надо хоть как-то оправдать свой гнев. На что сейчас так злился, уже сам не понимал. Все смешалось в голове, сплошная раскаленная масса с силой давит на виски.
- Когда надо будет – пойду. Не ваше дело.
- Кулемина, твою мать! – снова взревел, взбешенный ее пренебрежительным тоном. – Что за закидоны в конце учебного года?! На себя плевать, о родных своих подумай!
- Не орите на меня! – тоже сорвалась на крик. – Чего вы вообще приперлись сюда?! Вас кто-то звал? Дед из-за вас с сердцем снова в больницу попал! Мало?! Меня добить пришли?
- Добить? – медленно двинулся к Ленке, потемневшим взглядом наблюдая, как она попятилась назад, уперлась спиной в стену. Дальше некуда. Вцепился в плечи, сжимая с силой, почувствовал, какая она горячая сквозь тонкую ткань домашней футболки, притянул к себе, тряханул, как куклу, шипя прямо в лицо, - Да это ты меня убиваешь! Ты, Лена!
- Убирайтесь, - резко дернулась и отошла к столу. Чай наливает. Самое время для чаепития! Руки едва заметно подрагивают, спина непривычно прямая, даже на расстоянии видно, как напряжены все мышцы. И все равно свой долбанный чай наливает! Делает вид, что его тут нет и не было!
Не выдержал. В один шаг оказался рядом, с силой смахнул кружку со стола. Фарфор ударился о стену, разлетаясь вдребезги на мелкие осколки. На светлых обоях расплылось коричневое пятно от заварки. А потом оглушающая тишина. Ленка зажмурилась и слегка пригнулась. Он наблюдал, как медленно, очень медленно расправляются плечи, открываются глаза. Такая в них ярость! Даже не в голове, где-то глубоко внутри промелькнуло, какая же она красивая. Невозможно красивая. До такой степени, что хочется ее просто убить за то, что она натворила. А заодно и себя за то, чего не натворил.
- Никуда я не уйду! – Степнов сам поразился, откуда столько злорадства в голосе. Ведь на самом деле больно. – Ты же этого хотела, когда затеяла всю эту дребедень с исчезновением?
- Вы разбили дедову кружку, - Ленка, наконец, смогла пошевелиться, сделала шаг навстречу. – Приперлись сюда, когда я вас не звала. Наговорили мне гадостей, - еще шаг, - Обвиняете непонятно в чем...
Подошла совсем близко. По-мальчишески низкий голос, сейчас он звенел в степновских ушах, передавая все оттенки злости.
- Еще что скажешь? – стиснул кулаки, невольно задев пальцами тонкую ткань пижамных штанов на ее бедре. Прикосновение мигом отозвалось болезненным разрядом в районе сердца.
- Деда до сердечного приступа довели!
- Еще! Давай, не стесняйся! Про себя только не забудь! Спишь с кем попало, чтобы назло сделать! Это глупо!
- А жениться на библиотекарше умно?! Ради чего? Чтобы быть, как все? Чтобы в вас пальцем не тыкали, что с ученицей своей связались! Чтобы она вам трусы с носками стирала и пирожками кормила? Зашибись, счастье!
- Да, женюсь! И буду счастлив!
Степнов почувствовал, как задергалась щека в нервном тике. От собственных же слов тошно, сил нет.
- Вперед и с песней, - процедила сквозь зубы. Отстранилась и сползла вниз, скользя спиной по холодной дверце холодильника. Степнов смотрел на нее сверху вниз. Крутит в руках спичечный коробок. Это тихое шуршание спичек раздражало и так на последнем пределе нервы. Хриплый голос снова ворвался в сознание, коробок в руках замер.
- Только счастья в семейной жизни я вам желать не собираюсь. Делайте что хотите, только, пожалуйста, от меня держитесь подальше. Я не хочу на это все смотреть. Фальшиво и тупо!
- Ты зато сильно умная! Она меня любит, просто любит, а не сводит с ума своими закидонами!
- Я тоже вас люблю! – упрямый тон сквозь зубы и злое сопение.
Степнов шумно выдохнул. Она издевается над ним!
- Встань с пола.
- Да идите вы…
- Встань, я сказал! – гаркнул изо всех сил и резко дернул за плечи вверх. – В глаза мне смотри! Не отворачивайся! Любишь, говоришь? Любишь, да?! С Гуцулом спала тоже от большой любви ко мне?! Да, Лена?! Отвечай!!!
- Так вот что вас так волнует? Жениться собрались, а от одной мысли, что я с Гуцулом переспала, наизнанку выворачивает! Знаете, что? Я ничего вам не скажу. Думайте, что хотите! И отпустите меня! Не прикасайтесь! Невесту свою лапайте! Она, наверное, только этого и ждет!
- Заткнись! – швырнул так, что она ударилась головой о холодильник. От ее слов сделалось дурно. И пусть она всю душу вымотала, довела до ручки, практически до сумасшествия. Любит он Кулемину. И нет сил этому сопротивляться. Да и не было никогда. Жалкие попытки не в счет. Приблизился, стиснув в кулаке мягкую ткань пижамных штанов. Потянул на себя, глядя прямо в глаза. Ленка тихо всхлипнула и закусила пересохшие губы.
Степнов понял, что еще немного, и сорвется окончательно. На ней сорвется. Разжал кулак, выпуская измятую ткань. Со всей дури шарахнул кулаком по дверце холодильника прямо рядом с Ленкиным лицом.
- Лена, ну зачем ты так?! Зачем? Я же чуть с ума не сошел, когда твой дед пришел ко мне… Хотела меня наказать? Раздавить окончательно? Поздравляю, получилось!
- Не было ничего, - ее голос казался очень тихим после его крика.
Ему послышалось? Говорят, что так бывает, человек слышит то, что хочет слышать. А он, видит Бог, очень хотел…
- Повтори! – шепнул, сжав ладонями лицо, прислонившись лбом к ее лбу. – Лен… Повтори, я прошу…
- Не было. Никогда. Я бы не смогла… - отвернулась, будто стыдно стало. Пытается отстраниться. Ну уж нет! Взял ее ладошки в свои руки и сцепил у себя за спиной.
- Кулемина, ты когда-нибудь меня в могилу сведешь такими выходками, - выдохнул, улыбаясь. Вся ярость, разъедавшая несколько дней подряд, испарилась, будто и не было ее.
- А вы меня. Я сегодня реально перепугалась, когда вы так орать начали.
- Прости. Сам не знаю, что нашло, - «угу, ври больше, не знаешь».
Поцеловал. Едва касаясь, нежно, слишком сдержанно. Только одному Богу известно, как его трясло на самом деле в этот момент. От ощущения ее мягких губ ехала крыша. Хотелось смять их, целовать жадно, глубоко, не сдерживаясь. Но продолжал сам себя пытать, только слегка прихватывая горячие губы. Когда ее язык будто случайно задел его, в тар-тарары полетела вся и так хилая выдержка. Сжал девушку так, что она застонала в его руках, тяжело дыша и хватая ртом воздух. На ногах стоять было уже невозможно. Колени дрожали, а мышцы ныли от возбуждения. Опустились прямо на пол. Мужчина, забыв обо всем, сминал Ленкину футболку, мечтая наконец почувствовать, как бьется ее сердце прямо под его ладонью. Почувствовал. И бешено стучащее сердце, и новый стон прямо в губы. Неожиданно раздался звонок в дверь. Оба вздрогнули. Ленка теснее прижалась к мужчине. Будто боится, что все закончится.
- Ты кого-то ждешь? – пытаясь дышать ровно, прохрипел Степнов.
- Нет, - испуганно пробормотала Ленка. – Хотя девчонки могут зайти…
- Так они действительно знают, где ты?
- Ну да. Я говорила им, что у деда поживу немного и в школу не приду пару дней, - на последних словах запнулась. Да он итак понял, что вел себя с ней, как последняя скотина.
- Значит, знали все… Ну! Зарразы! Ничего, они у меня все оставшиеся уроки света белого не увидят!
- Помирить, наверное, хотели. Прикол, блин, - хрипло засмеялась.
- Сказал бы я, что бы сделал с этими голубями мира…
- Сердитесь на них?
- Да я их расцелую каждую! Так врать! Какая к черту Снегинка?! Такие бы таланты, да в театральный!
- Только попробуй! – вывернулась из рук. Снова приблизилась близко к лицу, прошептав, касаясь губами уха: «Не ты один умеешь ревновать!».
Степнову оставалось только нежно поцеловать сжатый у лица кулак.

КОНЕЦ

 Отправлено: 13.02.11 21:42. Заголовок: Автор: Стэлла Назван..

Автор: Стэлла
Название: Угораздило...
Рейтинг: PG-13
Жанр: POV
Пара: КВМ
Статус: в процессе
Обложка от Callisto Ксюш, спасибо!
<\/u><\/a>

8 класс

Вот сижу я и думаю: а на кой черт этим дохлякам вообще уроки физкультуры? Ведь больше половины изображают из себя умирающих. Девчонки боятся прическу испортить, маникюр… Пацаны и десяти раз не подтянутся, болтаются на перекладине, как сосиски – смотреть противно!
- Кривощапов, ноги выше поднимай! – ненавижу, когда ногами так шаркают. А еще баскетболист!
Одно расстройство! Вот взять ту же Алехину. Сколько натерпелся по ее милости. Пришла, вся из себя кроткая, щенячий взгляд: «Виктор Михалыч, запишите меня в секцию какую-нибудь!». Ну я, дурак, и записал ее в пинг-понг. Решил, что наименее травмоопасно. Она ж на медаль идет, а как задвинут мячом по башке, и прощайте пятерки. Хотел было в шахматы ее, да не секу я в этом виде спорта, не сложилось как-то. Мыкался, ракетки выбивал для этой размазни, а она мне такую свинью в лице своего папаши подложила! Жалобы в Министерство катал, что его доченьку, золотую голову, в школе перегружают. Теперь как Алехину вижу, сразу нервный тик начинается.
Вот парадокс – любят девчонки спортсменов, футболистов, хоккеистов, плакатики над кроватями развешивают… А учитель физкультуры для них враг номер один. Как не поймут, дурехи, что спорт – он ведь жизнь! Бросить бы все… Давно меня в фитнес-клуб инструктором зовут. Да не могу. Ну придет на мое место какой-нибудь пофигист, и все! Совсем на спорт забьют.
- О, Кулемина! Опаздываешь! – Ленка пришла. Моя гордость. Вот с кого пример надо брать всем этим фифам, у которых то голова, то задница каждый урок. Смотрю на нее, и насмотреться не могу. С пацанами наравне играет, да еще как! Любому фору даст. Прыгает, бегает, а на эстафете лыжной как всех сделала?!
Урок закончился – девчонки в раздевалку идут, ну хоть бы одна вспотела для приличия, нет, какое там! Пресс покачать, и то сверхзадача, восьмой класс, а уже животы свисают над джинсами. Пацаны, конечно, идут, как из бани: красные, взмокшие, еле дышат, галдят. Душа радуется! И Ленка с ними, такая же точно. Не просквозило бы только!
- Воду холодную пить не вздумайте! – Хватит же ума! У меня так один орел ангиной заболел. Разгоряченный пошел и воды ледяной напился. Ладно, хоть козленочком не стал, и на том спасибо.
- Виктор Михалыч, сегодня тренировка будет? – я даже не заметил, что Кулемина все еще в зале.
- Будет, Ленка! В четыре часа, как всегда! – ох, как она улыбается! Самому улыбаться хочется!

9 класс

Первое сентября. Вот и закончился отпуск, будто не было. Снова рутина, уроки… Борзова разоряется на всю учительскую, как соскучилась по работе. Да кто ж тебе поверит, ты ж учеников ненавидишь! Хотя… Она вообще ненормальная, может и правда соскучилась. Ну все, пора на линейку.
Ну умора! Зеленова на каблуки взобралась, держите меня семеро! Ножки подкашиваются, идет на полусогнутых, сгорбилась вся. Вот что значит, отлынивать от физкультуры! О! Кулемина… Вот вымахала! Повзрослела так, надо же… Еще в прошлом году совсем дите была, а сейчас уже девушка. Красивая какая, улыбается, как всегда. Наверное, на юге была, загорела. Вот сыграть бы сейчас с ней, проверить, не потеряла ли сноровку. Да не… Я ей потеряю! С таким ростом, такими данными ей серьезно о спорте надо задуматься.
- Физкультпривет, Кулемина! – ага! Испугалась!
- Фуф, напугали, Виктор Михалыч! – что это с голосом у нее? Нет, он у нее всегда был низкий, а сейчас какая-то хрипотца появилась. И вообще… Она изменилась.
- Спортивную реакцию твою проверяю! – я даже пытаюсь шутить, но не могу удержаться, хочу ее рассмотреть подольше. Нет, глаза еще не красит, слава богу. А то ее одноклассницы еще в прошлом году мазаться начали. И кажется… С ума сойти! Я тоже соскучился по работе.
***
Пролетел еще один учебный год. Многие после девятого класса решили пойти в училище. Так всегда, кому-то высшее образование не нужно. Может, оно и правильно. К чему мучить родителей и преподавателей, если нет способностей и желания учиться. В следующем году вместо трех классов в параллели будет два, перемешают всех. И каждый год одно и то же. Все мои лучшие спортсмены попадают в разные классы. Уж как я глотку рвал по этому поводу, Савченко ничерта не докажешь. Да что там… Козла нового второй год не допроситься.
Сейчас у наших девятых что-то типа выпускного. Уходят треть от силы, а попраздновать все пришли. Дискотеку устроили, нарядились. А чего Ленка моя загрустила? Сидит в углу на стуле, диски перебирает. Все танцуют, а она нет. Не приглашает никто. Ослепли все, что ли? Она ж самая красивая из всех этих своих одноклассниц, пытающихся повзрослеть раньше времени. Ничего, Ленка, пацаны дураки, молодые еще, ничего не понимают. Приглашу сам, пусть завидуют!
- Кулемина, ну-ка выше нос! Пошли танцевать!
- Я не хочу, - насупилась.
- Пошли, кому говорю, слово тренера – закон!
- С вами танцевать что ли? – так удивилась. Будто я не мужчина, в конце-концов!
- Со мной, Кулемина, со мной…
- Ну… Ладно.
Я стараюсь не прижимать ее слишком крепко, и вообще держать дистанцию. Итак вижу, что ей неловко. Зря я это, наверное… На нас смотрят. И Лена совсем смутилась. Чтобы разрядить обстановку, начинаю дурачиться, кружить ее, выписывать идиотские па. Она уже смеется, тоже начинает дурью маяться. Чуть в нижний брейк не перешли, с меня семь потов сошло, а она хохочет: «Ну вы даете, Виктор Михалыч!». Да я еще и не так могу! Только не покажу. Совсем засмеет.

10 класс

Нет, это же надо было такое выдумать!!! У нас с Кулеминой роман! Совсем мозгов нет у людей! Какой роман, она ученица моя! Да, провожал, да оставались после уроков тренироваться, да, помогал пакет нести до дома. Так что, девочка сама должна тяжести таскать?! Пристаю я к ней! Нет, оборзели просто! Я как глаза ее увидел, когда она все это говорила, самому плохо стало. Думал, взорвусь прямо при учениках. И так сказала еще: «Это неправда!», будто оправдывается. Не надо оправдываться, Кулемина! Они сейчас у меня получат! Это они будут перед тобой оправдываться!

… Приплыли. Теперь Лена тоже думает, что в нашей дружбе есть что-то ненормальное. Задурили совсем мозги своими сплетнями! Стороной меня обходит, глаза боится поднять. Будто мы на самом деле что-то сделали. Или она думает, я к ней с какими-то намерениями… Вот дьявол! Я даже не думал о таком! Почему раньше никто и пикнуть не смел? Ведь давно с ней как друзья, она своя в доску… Или что, после того, как у Кулеминой выросла грудь, я сразу превратился в преступника? Бред! В лепешку расшибусь, но докажу Ленке, что все не так, как она там себе надумала.

Продолжение следует...

 Отправлено: 18.02.11 21:04. Заголовок: 11 класс Ленка. Она..

11 класс

Ленка. Она выросла на моих глазах. Лукавить нет смысла, я нормальный мужик и все замечал. Мне и следить за ней не надо было, будто чувствовал ее. Когда ей плохо, когда хорошо, без труда отличал ее спортивную злость от злости далеко неспортивной. Ее не коснулись подростковые прыщи, она никогда не пыталась казаться взрослее, никогда не выглядела смешной, круче всех забивает трехочковый и отжимается лучше пацанов, она единственная, кому важно, как сыграли наши на чемпионате и может поддержать любой разговор. Единственная среди тех, с кем я бок о бок нахожусь каждый день. И все же, я так и не могу понять, как мог в нее влюбиться. Неужели где-то так круто нагрешил, что Бог решил меня наказать вот так изощренно. Всегда над влюбленными посмеивался, шутил, подкалывал, всякую романтическую чепуху на дух не переносил. А теперь сам, как дистрофик. Вижу Кулемину, и сердце чуть не лопается от нежности. На уроках орать нормально не могу, так и авторитет потерять недолго.

- Бежим, не останавливаемся! Колени выше! Кривощапов молодец, красавец!
Вот опять. Дожили. Я Кривощапова хвалю. Ну чего лыбишься? Думаешь, мне до твоих коленей дело есть? Ковыляй уже отсюда, бегемот беременный!

Когда Ленку не вижу, забываюсь в суете, еще терпимо. Но когда с ней глазами встречаемся - все, пропал. Еще в прошлом году надо было тревогу бить, а я даже не забеспокоился. В голове одна Кулемина с ее проблемами, а я все, как дурак, сам себя успокаивал – хорошая девчонка, настоящий друг, надо помочь… И ведь ничего не смущало! Ни что учитель ее, ни разница в возрасте. Хорошая такая разница. Огромная. Еще и ей мозги прочищал, из кожи вон лез, доказывал, что плевать мне на сплетни. Как баран упертый, назло всем еще чаще ее стал домой провожать.
Окончательно понял, что дело труба, когда после той мутной истории с подпольными боями она мне сказала: «Значит, вы ночевать не останетесь?» Смутился, как пацан. Я ведь собирался остаться… Хотел этого. Понял, что нездоровое что-то уже творится. Но не ушел. У подъезда ночевал, только чтобы рядом быть, защитить, если что. А утром… До сих пор не пойму, зачем она так сделала. Скорее всего, ничего это ее прикосновение не значило, просто меня уже тогда на поворотах заносить стало.
К психологу с перепугу помчался. Хотел убедиться, что нет у меня никаких отклонений, справиться как-то… Пустая затея. Я кроме Ленки, оказывается, уже год никого не замечаю толком. Все тренинги псу под хвост, Яна чуть не плакала. Угораздило, в общем.

Сегодня у Ленки серьезное мероприятие, в Лужниках выступают. Даже не думал, что эта затея с группой школьной так выстрелит.
Вечером в учительской будем их выступление по телевизору смотреть. Я по такому случаю даже костюм надел. На меня ученики вылупились с утра, как бараны на новые ворота. Да, погорячился я с костюмом…
- Виктор! Какой ты красивый сегодня!
Только не это! Яна, ну хоть ты будь человеком, не подкалывай! И так себя по-дурацки чувствую, вырядился, как павлин.
Лучше бы в кабинет психолога я не совался. Яна пытается мне доказать, что я обязан пригласить на свидание журналистку, которую вчера встретил в редакции. Да с какого перепуга?! Я не то, что имени, лица ее не помню!
- Да ну, не понравилась она мне совсем! – выкручиваюсь, как могу.
- А ты приглядись! Поговорите, может, что-то общее между вами есть! – ага, две руки, две ноги и голова. У меня с Ленкой общие интересы, это да. А журналюг я с недавних пор на дух не выношу.
- Вить, какой ты упрямый! – Яна в бессилье только всплеснула руками.
Какой уж есть.
- Пока, Ян. Спасибо, что помочь пыталась. Бесполезно это. Ленку я люблю, и точка.
Через полчаса Малахова позвонила мне сама. Взволнована чем-то. Я примчался сразу же. Мало ли, может, помощь нужна. А мне, как обухом по голове: «Твои чувства к Лене взаимны».
Она что-то еще говорит, я даже не слушаю. Ушел в нирвану, и все про себя прокручиваю это «взаимны», и от одной мысли горячо до самых пяток. Девочка моя… Неужели…
- Ян, скажи еще раз, - знаю, я похож на идиота.
- Вить, Лена тоже к тебе неравнодушна, - она так улыбается. Видимо поняла, что в моем случае наука бессильна.

Значит так, ни на какой просмотр концерта в учительскую я не иду. Никого не хочу сейчас видеть. Только Лену.
Стою возле ее дома уже второй час, стемнело. Задубел капитально, зуб на зуб не попадает. У букета уже вид слегка не товарный, как и у меня, наверное. Может, вообще выбросить его к черту? Три раза у меня спросили сигарету. Задолбался отвечать, что не курю.
К подъезду подъезжает такси. Кажется, дождался. В машине еще Прокопьева маячит. Ну точно, они приехали. Только бы Ленка одна вышла, без подружек своих.
- Лен! - я кричу ей, едва дождавшись, когда отъедет машина.
Оборачивается. Господи, какая она все-таки… Непривычная. Смотрю на нее и ком в горле. Яркий, взрослый макияж, одета так здорово, никогда ее такой не видел. Штаны какие-то модные, значки, цепочки. И я как дед в этом костюме. У Ленки в руках гора цветов. Смотрю на свой подмерзший букет. Не оригинально…
- Виктор Михалыч? Вы что тут делаете? – от нее слегка пахнет алкоголем, кожей и лаком для волос… Аж крышу сносит от того, что пахнет она так по-взрослому.
- Тебя жду. Вот, держи, - я волнуюсь, как пацан, протягиваю ей цветы. – Поздравляю с выступлением.
- Спасибо. А вы один, без журналистки? – усмехается и кладет все цветы на скамейку, начинает рыться в сумке в поиске ключей. Интересно, Ленка любит цветы? Наверное, любит. Все девушки любят. Она что-то про журналистку спрашивала… Черт! Одному психологу надо язык оторвать!
- Лен, не был я ни с какой журналисткой. Возле твоего подъезда целый вечер торчал, - мне еще и оправдываться приходится!
- Зачем? – выдыхает так, будто уже заранее знает ответ на свой вопрос. У меня, видимо, на лице все написано. Становится душно, расстегиваю верхние пуговицы рубашки, запихиваю вывалившийся из кармана галстук обратно. Пытаюсь дышать ровно, выглядеть уверенно. Не получается. Смотрю на небо. Звезд много… Господи боже, тяжело-то как…
- Вам плохо, Виктор Михалыч? – Лена подходит близко, заглядывает в лицо, глаза совсем черными кажутся в темноте, ее запах щекотит нервы, у меня начинается аритмия.
- Нет. Не знаю… Да, плохо мне, Кулемина. Люблю я тебя…
Не знаю, кому из нас сейчас хуже. Ей от такой новости или мне от ожидания ее реакции. А реакции нет, Ленка будто в ступор вошла. Отвернулась, в сторону смотрит, губы кусает. Скажи ты хоть что-нибудь, не молчи только!
- Виктор Михалыч, я не знаю, что вам сказать. Мне надо подумать… Я пойду, извините, - говорит быстро, скомкано. И главное, она прячет глаза.
- Подожди, не уходи, - может, от отчаяния, но я позволяю себе взять ее за руку. Не так, как обычно, по-другому. И она тоже понимает, что я сейчас делаю это иначе. Глажу большим пальцем ее ладонь, продвигаюсь к запястью. У нее очень мягкая кожа. Каждый удар ее пульса бьет меня электричеством.
- Не надо, - хрипит в сторону и вырывает у меня свою ладонь. – И не ждите меня больше возле подъезда. Мало ли, кто увидит.
Юркнула в подъезд, даже цветы не забрала.
- Лен, а цветы? – гора букетов всех мастей осталась замерзать на скамейке. – Дьявол! – от злости скидываю цветы на землю. Мне надо пройтись. Остыть и подумать. Хотя, что тут уже думать… И так все ясно.

***
Сейчас Ленка все знает. И что? А ничего! На взаимность понадеялся. Дурак! Не может у нас быть ничего, она ясно дала понять. Решил оставить ее в покое. Сил не было смотреть, как она шарахается от меня, за километр обходит. А как перестал за ней по пятам ходить, так все и поменялось. Мне порой кажется, что она надо мной просто издевается. Знает, как к ней отношусь, и провоцирует. Только зачем, не пойму? Если не нужен, какого хрена?! Поиграть захотелось? Самолюбие потешить, что взрослый мужик влюбился в нее, как пацан? Всю душу вымотала! Я только начинаю успокаиваться, она опять… Хоть самому беги от нее.

- Виктор Михалыч, к нам сегодня на репетицию фанаты придут, - враг, то есть, Новикова, подкралась со спины.
- Чего?! Какие еще фанаты? А меня не надо было спросить?! – ну совсем охамели! Ни в какие ворота!
- Ну вот мы и спрашиваем, - Кулемина говорит тихо, своим хриплым, бархатным голосом. Говорит и даже не оборачивается в мою сторону. Будто вопрос уже решен. И это бесит.
- Нет!
- Виктор Михалыч, первый и последний раз, - так глянула, что у меня дар речи пропал. И откуда это в Ленке взялось? Опять начинает, знает, что смогу отказать кому угодно, но не ей. Ладно, Кулемина, вьешь из меня веревки – вей. Только рано не радуйся.
- Первый и последний, говоришь?
- Да.
- Хорошо. А после репетиции вашей полы будешь мыть в зале. Согласна?
Удивилась, даже забыла про свои эти штучки. А я сам себе удивляюсь. Никогда раньше не позволил бы ей мыть полы у себя в спортзале. Да и сейчас не позволю, но обломать хочется.
- Я одна что ли буду мыть? – хмурится, не верит. Ранетки вообще рты разинули. Новикова, блин, муха залетит!
- Тебя что-то смущает?
- Смущает. Репетируем все, а пол только я мою. Зашибись! Вы тоже, между прочим, тут натоптали!
- Справедливо. Я тебе воду помогу принести, - включаю дурака.
- Ладно, - отвечает сквозь зубы. И, по-моему, желание кокетничать со мной у нее поубавилось.
Отыграли девчонки отлично, как всегда. Фанаты эти оказались какими-то малолетками, а еще курят, балбесы! Чуть пожар не устроили в туалете. Разогнал всех. Пусть убираются к чертовой матери! Чтобы я еще хоть раз на такую авантюру подписался! И Кулемина тоже пусть уматывает. Сам пол вымою, злость-то надо где-то выместить! Не на Ленке же, в конце-концов.
- Лен, ты можешь тоже идти.
- А пол?
- Я пошутил, - иди уже! Черт…
- Нет уж, вы сами сказали! – злится, изображает из себя жертву.
Упрямая! Потащился с ведром в туалет. Принес, поставил прямо перед ней.
- Мой! – чувствую, что закипаю. Ленка тоже на взводе, хватает швабру, начинает пол тереть, будто дыру хочет в паркете сделать. Сопит, злится, и все равно моет. Я выдерживаю минут пять от силы.
- Лена, хватит.
А она будто оглохла, даже не обернулась.
– Кулемина, прекрати! – рявкнул на нее. Не помогает. Попытался отнять швабру, но Ленка вцепилась в нее и не отпускает.
- Да оставь ты этот пол! – со злости пинаю ведро, вода выливается ей на ноги. Кулемина стоит в грязной луже и смотрит на меня огромными глазами. Черт, что я натворил?!
Хватаю Лену на руки и несу в подсобку. Она даже не сопротивляется. Усадил ее на стол, быстро скинул с ее ног кроссовки, руками ступни обхватил – носки уже влажные. Она смотрит мне прямо в глаза… Ну что такое?! Я ведь не железный! Молчит, взгляд не отводит. Проклятье!
- Я пойду, пол вытру, - вылетаю из подсобки. Ком в горле до сих пор.
Хватаю швабру, начинаю собирать воду с пола. Как Ленка сзади подкралась, даже не слышал. Подошла со спины и обняла так крепко, как никто никогда в жизни не обнимал. Ее горячие губы обожгли шею, я чуть рассудка не лишился…
- Лен, не надо, - швабра сама из рук вывалилась и со стуком упала на пол. Хватаю ее за руки, расцепляю и разворачиваюсь. Ее взгляд бегает. С глаз на губы. Отработанный веками прием, но я уверен, что она сама не знает, что сейчас творит…
Целовал ее долго, пока не стемнело за окном, и в дверь спортзала не начал стучать дядя Петя. Мы вышли из школы вместе. Ленка сама взяла меня за руку. А я как посмотрю на ее покрасневшие губы, улыбаюсь и ничего с собой сделать не могу. Неужели несбыточная мечта становится реальностью?

Выпускной

Черт, опять костюм, снова эта удавка на шее! Мои вчерашние спиногрызы, а сегодня уже выпускники без зазрения совести налегают на шампанское. Да и ладно, теперь меня это уже не должно волновать. Вот только так треснуть этого придурка хочется, который за спиной у меня башкой трясет. Ленка поет, а он смотреть мешает! Для меня, между прочим, поет! Сказала, что приготовила сюрприз, песню новую написала. Волновалась так, переживала… И совершенно зря! Я на три вещи могу смотреть бесконечно – как она с мячиком носится, как поет и как спит, и Лена это прекрасно знает. Мне вообще иногда кажется, что она все про меня знает. И я про нее…
Подошла, встала рядом, плечом прижалась.
- Мне понравилась песня, - притягиваю ее ближе, шепчу на ухо.
- Спасибо, - говорит неслышно, одними губами. А потом резко, оборачиваясь назад, - Если бы еще этот придурок башкой не тряс!
Я не могу сдержаться и громко, откровенно смеюсь. Никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым!

Конец)

 Отправлено: 11.05.11 19:56. Заголовок: Автор: Стэлла Назва..

Автор: Стэлла
Название: Никакие не друзья!
Пара: КВМ
Рейтинг: PG
Жанр: POV, немного Angst
Зарисовка по 3 сезону 10 серии для фестиваля "Самый лучший КВМ!"

Не имею привычки переносить конкурсные работы сюда, но мне подарили замечательную обложку, и она просто обязана увидеть свет!
Ксюша Callisto спасибо тебе огромное, ты меня всегда балуешь
<\/u><\/a>

Очередной не интересный, невыносимо долгий и никому не нужный урок физкультуры. С тех пор, как уволился Степнов, для Лены эти уроки перестали быть чем-то особенным. Просто обычный предмет. Как алгебра. С тем лишь отличием, что зубрить ничего не нужно.
- Всем физкультпривет! – прозвучало за Ленкиной спиной. Сердце подпрыгнуло. И даже обернуться страшно. Мельком глянула, тут же воровато спрятав глаза.
- О!!! Виктор Михалыч! – Обрадовался весь класс, и только Кулемина, уставившись в пол, про себя молилась о том, чтобы ее бывший учитель поскорее ушел. Зачем он пришел именно сейчас? Будто ждал момента, когда у нее все пойдет кувырком, когда не сможет смотреть ему в глаза прямо, уверенно, взглядом человека, у которого все отлично. Удивительно, она не боялась его увидеть, когда встречалась с Гуцулом. Даже чувствовала какое-то превосходство, а сейчас вот упала с небес на землю. И так стыдно… Перед собой, в первую очередь.
Степнов говорит с новой физручкой. О том, что когда-то преподавал, решил навестить и прочую ерунду. Нет, конечно, Лена не хотела, чтобы он без нее загибался, но его такое явное, бросающееся в глаза процветание неприятно укололо.
Как назло, Шубина снова завела свою шарманку. Решила еще и Степнову пожаловаться на ее несознательность и категорический отказ от участия в соревнованиях. Ленка смотрела прямо перед собой, но взгляд Виктора Михалыча чувствовала всем телом - спиной, по которой неприятно скатилась капелька пота, онемевшими кончиками пальцев, колотящимся в груди сердцем и пылающим лицом.
- А можно, я с Леной выйду, поговорим…
- Да, конечно. Я надеюсь, у вас получится ее уговорить, потому что к моим аргументам она не прислушивается!
- Да не надо со мной разговаривать! Ни к чему все это! – раздражение в голосе. Только этого не хватало!
- Победа на соревнованиях тебе ни к чему?! А о чести школы ты подумала? Давай, шагом марш!
Господи, как тяжело делать лицо кирпичом, когда твою спину жжет его взгляд. Когда затылком чувствуешь его дыхание, каждое движение, каждый шаг. И сердце уже не стучит, оно просто заходится в ненормальном для человека ритме при одной мысли, что сейчас они остановятся, и придется посмотреть друг другу в глаза.

- Лена, постой. Куда ты так бежишь? – его голос заставил остановиться. Прислонилась к стене, скрестив руки на груди, стараясь изо всех сил сохранить непринужденный вид.
- Лен, что происходит? Ты что, решила завязать со спортом?

«Блин! Он что, на полном серьезе? Для этого меня из спортзала увел? Чтобы о соревнованиях поговорить?! Мог бы не напрягаться, не тратить время. Тем более, что вам, Виктор Михалыч, это уже должно быть по-барабану. А я-то дура… Испугалась даже! Выходит, нечего бояться было».

- Нет, не решила.

«Не хочешь со мной говорить... Столько времени прошло, и до сих пор как от прокаженного шарахаешься! Неприязнь в каждом слове. Не хочу выглядеть назойливым, сам этого не перевариваю, но не могу я так быстро тебя отпустить! Тебе-то, конечно, этого не понять, но мне мало видеть тебя раз в два месяца урывками. И раз уж сейчас выпала возможность, я буду делать вид, что мне интересны эти соревнования, раз ничего другого не остается».

- А что тогда? Почему не хочешь идти на соревнования?

«Вот докопался! Да хреново мне, неужели не видно? Я себя оплёванной чувствую! Даже хуже… Так рвалась к простым и понятным отношениям, от тебя убежать хотела… Думаешь, легко знать, что твой учитель относится к тебе совсем не как учитель? И даже не как друг. Раньше, когда ты касался случайно моей руки, мне было тепло и спокойно. А после твоих признаний будто током стало шарахать. Двести двадцать по нервам от одних взглядов. Нормально? Зато теперь парня у меня нет, подруги тоже лишилась. А ты пришел, весь расфуфыренный… Чтобы я заценила, как у тебя все зашибись? Ну-ну. Считай, что я заценила. Мне обидно. Так обидно, что сил нет рядом с тобой находиться. Ни за что на свете тебе не признаюсь в этом. Так что знай, у меня все равно есть личная жизнь! Пусть и была она недолгой и фиговой»

- Проблемы в личной жизни.

«Про личную жизнь специально так выделила? Эх, Ленка, ребенок ты еще. Проблемы в личной жизни – это скандалы в семье и развод. А ты свои встречи с Гуцулом личной жизнью называешь… Значит, все еще вместе…»

- А что такое? Что-то случилось?

«Сейчас разрыдаюсь от твоего участия! Нафига такое заинтересованное лицо делать? Аж трясет… И это тот же самый человек, который когда-то врезал Гуцулу при всем классе?! Не побоялся никого, только потому, что он в щеку меня поцеловал… Ты хоть слышал, что я тебе сказала сейчас?! У меня есть личная жизнь! И я с Гуцулом не в щечку целовалась! Или не понял?! Так разговариваешь, что я себя рядом с тобой теперь вообще ничтожеством чувствую».

- Да. Только вы извините, Виктор Михалыч, вас это никак не касается. Кстати, хорошо выглядите.

«Да если бы ты знала, как непривычно мне в этом костюме. Думаешь, перед бывшими коллегами пришел порисоваться? Да я к тебе пришел! Ради тебя так вырядился… И неудобно дико, что все так пялятся. Одной тебе будто все равно. А что, мне правда… Ничего?».

- Профессия обязывает. Тебе нравится?

«Нравится? Да, ты очень красивый. Но было привычнее, когда в спортивном. А сейчас мне неуютно рядом с тобой. Будто ты вырос на целую голову, а я остановилась в развитии. Ну, молодец, не сломался».

- Я рада, что у вас все хорошо. Я могу идти?

«Нет, не можешь!»

- Да, конечно. Только… Я хотел, чтобы ты помнила, у тебя есть я…

«Что?!.. Ты серьезно? После всего, что я сделала… До сих пор… Любишь?».

- В смысле?

«Господи, Лена! Какой смысл еще тебе нужен? Ладно, не буду я тебя напрягать, успокойся»

- Мы же договаривались, что останемся друзьями. Что бы ни случилось.

«Друзьями?! После всего, что было? Да никакие мы с тобой не друзья! И никогда больше не будем. Друзей не прошибает пот от одного взгляда друг на друга, от случайного прикосновения сердце не выскакивает из груди. Не будешь нервно дергаться от одного только упоминания о твоем «друге». И я с тобой ни о чем не договаривалась. Так что знаешь, где я видела нашу с тобой дружбу?»

- Ммм… Спасибо, Виктор Михалыч.

«Я тебя обидел. Не знаю чем, но ты обиделась. Знаю этот тон и этот взгляд. От твоего «спасибо» неприятные мурашки по телу. Ушла, не попрощавшись. В гробу ты видела мою дружбу. Только не надейся, я все равно рядом буду. Неважно, кем. Другом или нет. Можешь даже не звать. И встречаться со своим Гуцулом. Рано или поздно, все равно поймешь, как сильно я тебя люблю».

 Отправлено: 13.07.11 16:20. Заголовок: Автор: Стэлла Назван..

Автор: Стэлла
Название: Свидание
Жанр: ООС, Agnst, Romance
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Статус: в процессе
Пару предупредительных слов)) Не ищите в этом тексте логики, ее вы вряд ли найдете. Спонтанные поступки героев бзик автора Степнов, Боже упаси, не алкоголик

forget-me-not Катя, спасибо за скорейшее прохождение премодерации
Кристина rozmarin отдельная благодарность за положительный настрой и помощь!
А так же громадное мерси всем, кто не забывает старую каргу

Шикарная обложка от Ксюши Callisto Спасибо огромное!



Виктор Степнов, учитель физкультуры старших классов, а также тренер школьной баскетбольной команды метался по подсобке, в ярости пиная потрепанные мячи и молотя давно списанную, но так и не выброшенную боксерскую грушу.
В дверь осторожно постучали.
- Чего надо?! – недружелюбно рявкнул физрук.
- Вить, - в дверном проеме показалась голова историка Игоря Ильича.
- А, это ты…
- Ты как?
- Я? А прекрасно! Через три дня финал, играть некому, Савченко меня на британский флаг порвет, новых матов ждать еще минимум год. А еще позор школе и мне, как тренеру. Все отлично, Игорек!
- Не иронизируй. Неужели замену не найти?
- Кого?! – зло усмехнулся. – Пацанов в девчачью команду нельзя, а у меня талантов больше нет. Без Юльки Поляковой кранты нам. На нее вся надежда была, она команду тянула. Как умудрилась накануне финала ногу сломать?! Как специально! Да ты сам же видел все…
- Ну, про специально это ты перегибаешь. А может Кулемину? – взгляд историка неожиданно просветлел, а Степнов напротив, помрачнел еще сильнее.
- Только не ее.
- Но почему?!
- Я сказал нет! С этой предательницей никаких дел иметь не хочу.
- Ну смотри… На кону честь школы.
- Без тебя знаю все, - Степнов стиснул зубы и швырнул мяч в коробку. – Какой сейчас урок у нее?
- Биология.

Пока Виктор шел до кабинета биологии, все больше убеждался – не такая уж бредовая идея взять Лену в команду вместо Поляковой. Ну и пусть они уже полгода не общаются нормально. Ну и бог с ним, что она ушла из команды. За честь школы постоять – святое дело. О том, что Кулемина может просто отказаться, даже не думал.
Эта история началась полгода назад. Он так и не понял, что произошло. Кулемина Лена, его лучшая спортсменка вдруг стала вести себя как-то странно. Сначала перестала нормально заниматься на его уроках. Хотя нет, не так… Нормативы она выполняла идеально. Только они оба знали – она может больше. И если раньше Кулемина из кожи вон лезла, то теперь если надо было подтянуться десять раз – на тебе десять, подавись, Степнов! И не больше. Он орал ей: «Ну! Кулемина, черт тебя дери! Давай еще! Можешь ведь!» Только Ленка демонстративно отпускала перекладину и легко приземлялась на пол. Степнов, скрипя зубами, ставил ей пятерку, хотя руки чесались влепить кол. Да не за что вроде… Лена стала пропускать тренировки. И ни объяснений, ничего. Пытался выяснить, может, он чем-то ее обидел. Та только отрицательно качала головой, кидая на него короткие взгляды, и все больше молчала. Через месяц она окончательно бросила тренировки и ушла из команды. А потом он узнал, что Кулемина продолжает заниматься, только не в родной школе, а в спортивной секции. И как это назвать? Предательство, не иначе. «Значит вот как! Для родной школы медали зарабатывать мы не желаем, а для других пожалуйста!» - он рвал и метал пару недель. Даже один раз караулил ее возле дома, мозги хотел вправить. На улице снег валит, а он, как идиот, у ее дома торчит, в кроссовках уже пальцев ног не чувствует, уши отмерзли… А ее какой-то перец выгуливает! Он тогда ей все высказал, отвел душу и в команду вернуться даже не стал уговаривать. Лена на него так смотрела тогда странно, у него самого все нутро наизнанку, да и ей вроде хреново… Но смолчала. Даже удивительно. И он вдруг успокоился, смирился, перестал обращать внимание на выходки когда-то любимой ученицы. Незаменимых нет. Да к тому же Лена вообще изменилась. Даже внешне. Джинсы стали уже, глаза ярче. Он никогда раньше не обращал внимания, красится она или нет. А сейчас стало заметно, что раньше косметики на ней не было. Теперь есть. Провожал ее до дома один, до школы другой. Недавно в учительской Копейкина тактичным шепотом возмущалась, рассказывая, как Лена, никого не стесняясь, целуется в коридоре с одноклассником. Виктор только поморщился, будто раскусил дольку лимона – Кулемина совсем берегов не чувствует!
Ну все, пришел. Кабинет биологии. Постучал и сразу вошел.
- Зоя Семенна, можно Кулемину на пару слов?
- Только быстро, не срывайте мне урок, - прошипела Кац. – Лена, живо!

Ленка стояла, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Так они, по крайней мере, не дрожали. Как же давно они не оставались наедине! Кажется, с того вечера, когда она встретила его возле своего подъезда… Как же он орал! Андрей тут же слинял, гад. По идее, левый мужик в полной невменяйке конкретно на нее наезжает, а этот сбежал, как баба… Ей тогда показалось на секунду, что если она скажет Виктору Михалычу правду, он поймет. Но быстро одумалась. Понять – это одно, он же не станет ее от этого любить. Так что к черту! Она так надеялась, что перестав общаться, сможет выкинуть его из головы. С глаз долой, из сердца вон. Не помогает. Ничего не помогает. Ни попытки начать отношения с кем-то, ни тренировки до седьмого пота без него. Лена все ждала, что эта болезнь пройдет, но она только притуплялась временно, заглушенная «лекарством», а затем прогрессировала с новой силой. Начала с Гуцулом встречаться. Просто так. Он давно подкатывал к ней. К тому же, с ним было весело. Приколы постоянно. А ей так хотелось посмотреть, как на это реагирует Виктор Михалыч! Но, похоже, он о ее «бурной личной жизни» даже не знал. Конечно, к чему ему знать о романах какой-то соплячки? Только целуя Гуцула, Ленка все равно думала о своем Степнове, и как от этого избавиться, уже не представляла.
Любить до смерти своего учителя – это тяжело. Это кранты. Ни в глаза посмотреть, ни здрасьте нормально выговорить. В его присутствии как деревянная становилась.
И сейчас вот коленки дрожат, сердце колотится, того гляди, через футболку наружу выскочит. Степнов гладко выбрит, пахнет от него вкусно, по-мужски… Нервный весь, дерганый. Его близость волнует до мурашек по всему телу.
- Лен, Полякова ногу сломала. В финале некому выходить. Ты пойдешь вместо нее, - вот так просто! Будто и не было ничего. Будто не она бросила команду полгода назад, и не он мучил ее своими чертовыми расспросами, сначала участливым «Что случилось, Лен? Может, я тебя чем-то обидел? Ты скажи, не молчи», а потом гневным «Знать тебя больше не желаю!». Зато сейчас, когда ЕМУ приперло, он прибежал к ней. Как все просто!
Ленка шумно выдохнула, едва справившись с негодованием.
- Нет!
- Что значит «нет»? Ты не поняла, наверное? Это финал! Как это нет?! - от злости он даже покраснел, и жилы на шее натянулись.
- Да вот так, - набралась храбрости, посмотрела прямо в глаза. В солнечном сплетении неприятно кольнуло.
- Кулемина, речь идет о чести школы! Тебе плевать?
- Угадали, мне плевать.
Степнов понял, что это кранты. Зачем-то начал лихорадочно думать, чем можно прищучить Кулемину. Какие за ней косяки, чем можно припугнуть? Ничего в голову не приходило. Учится без троек, он это точно знал. Не курит, матом не ругается, с дурными компаниями замечена не была. А то, что пацаны ее постоянно провожают, так это не преступление, а просто распущенность, присущая современной молодежи.
- Лен, я как человека тебя прошу, как спортсмен спортсмена… - как же противно ему это унижение! До тошноты противно!
- У меня другие планы, давить на совесть бесполезно, - сухой ответ и взгляд в сторону.
Виктор шумно выдохнул. Вот так, выкусил, Степнов?
- Издеваешься, да? Цену набиваешь?! Ну! Что мне сделать, чтобы ты вышла на финал?
Ленка на секунду даже испугалась. Виктор Михалыч был очень зол, она прекрасно знала этот тон. На лбу залегла глубокая складка, губы сжаты в узкую линию, глаза почти черные.
Она вдруг подумала, что еще два месяца, и они возможно больше никогда друг друга не увидят. Иногда человеку приходит в голову такой бред, но эта мысль въедается в мозг, отделаться от нее невозможно. И рассудить здраво мешают эмоции, мешает эгоистичное «хочу», мешает желание узнать, как крепко этот мужчина может обнимать. Все эти желания вдруг так резко вылезли наружу, что справиться со всем и сразу оказалось невыполнимо. И Ленка на одном дыхании выпалила, обращаясь к цветочному горшку на подоконнике:
- Вы пригласите меня на свидание. И тогда я выйду на замену.
Мужчина сначала будто впал в ступор. Долго смотрел на Ленку, прищурив глаза. Будто пытался понять, шутит она или говорит серьезно. Кулемина была абсолютно серьезна.
- Тебе сверстников мало? – все еще с недоверием смотрел на ее профиль, затем не выдержал, ухватил за подбородок и развернул лицом к себе.
Ленка молчала, только едва заметно сузила глаза, пытаясь противостоять злому, с налетом непонимания и отчаяния взгляду.
- Ты больная, Кулемина! На всю голову! –прошипел ей в лицо, а затем отступил на два шага, желая оказаться подальше. – Никогда! Слышишь, никогда этого не будет!
Лена с усилием сглотнула противный, горький комок. Через силу натянула на лицо улыбку.
- Тогда удачи на финале. Я приду поболеть. Хотя, вряд ли вам это поможет.
- Уйди отсюда. Чтобы я тебя не видел, - обессилено прошептал физрук и прислонился лбом к прохладной стене. Лицо горело от гнева, хотелось кого-нибудь убить. На худой конец напиться.

Вечером, когда янтарная жидкость едва скрывала дно бутылки, Виктору позвонил его «заклятый» друг, Сергей Ковалев. Физрук в той самой девятьсот пятнадцатой школе, с которой им предстояло встретиться в финале. Еще одна причина, по которой команда Виктора кровь из носу должна была победить. С Сергеем они всегда отлично ладили, но когда дело касалось соревнований, готовы были глотки друг другу перегрызть.
- Вить, я слышал, в команде твоей не все гладко, - без вступления начал Ковалев. – Полякова в больнице?
- И что? – у Степнова заплетался язык. Уже доложил кто-то! – Мало ли кто в больнице! Мы вас порвем, ясно?
- Ууу! Ты готовый что ли? Ну не буду мешать, до встречи в понедельник на нашей территории!
- Пошел ты! – Виктор ударил трубкой о стол и вылил остатки коньяка в стакан. Выпил одним махом и швырнул стакан в стену. Долго копался в телефонной книге, набрал номер, уже мало что соображая. Семь мучительно долгих гудков. Глянул на настенные часы. Три часа ночи.
- Алло, - хриплый голос Ленки.
- Завтра в шесть за тобой зайду. На игру выйдешь?
Пару секунд она молчала.
- Обещаю.
Ленка не сразу поняла, что стоит посреди комнаты в одних трусах. Вскочила от шока с кровати. Куда бежать-то приготовилась, дура? Лицо пылает, руки дрожат, сердце из груди выскакивает, а она не может перестать улыбаться. И хорошо, и плохо одновременно.

Продолжение следует...

 Отправлено: 14.07.11 20:18. Заголовок: До встречи оставалос..

До встречи оставалось еще три с лишним часа. От волнения у Ленки мышцы на ногах будто одеревенели и неприятно ныли, а желудок постоянно сводило противными спазмами.
Она приняла душ, накрасила глаза, потом смыла макияж, посчитав его излишне вызывающим, накрасилась снова. Перерыла весь шкаф, оказалось, что надеть ей совершенно нечего. Застегнула пуговицы на белоснежной рубашке, посмотрела в зеркало.
- Пионерка, твою бабушку, - в сердцах расстегнула три верхние пуговицы. Время приближалось к пяти. Кулемина нервно ходила по квартире, постоянно смотря на часы. Уже успела сотню раз пожалеть о своей бредовой затее. Но поворачивать назад поздно. Главное, найти в себе силы, набраться побольше наглости…
Без пяти шесть раздался звонок домофона. Сняла трубку.
- Я внизу, спускайся, - от строгого голоса Степнова подкосились колени. Подхватила сумку и вышла из квартиры на негнущихся ногах.

- Привет, - он так глянул на вырез ее рубашки, что Кулеминой захотелось провалиться со стыда и застегнуться до горла. Сам Виктор Михалыч выглядел не лучшим образом. Небритый, какой-то помятый, будто не спал всю ночь. Или пил… Его лицо будто окаменело и не выражало никаких эмоций, только глаза горели плохо скрываемой злостью.
- Куда пойдем? – Ленка сделала вид, что не заметила его состояния.
- Еще не поздно передумать, - у Степнова раскалывалась голова. Он никогда столько не пил, сколько этой ночью. Во рту погано, а тут еще Кулемина… Она, наверное, думает, что он поведется на расстегнутые до пупа пуговицы школьной рубашки. Боже, во что он ввязался!
- Не передумаю!
- Сама напросилась, - тихо прошипел в сторону. – Идем!
- А куда? – Ленка едва успевала за ним.
- На кудыкину гору!

Они спустились в метро. Два раза делали пересадку, добирались больше часа в жуткой давке, а когда вышли, долго петляли какими-то дворами. Степнов будто хотел запутать следы и ни слова не говорил о том, куда именно они направляются.
- Кажется, пришли, - мужчина остановился у какого-то бара. Вполне приличный для окраины города, но Ленка и не думала, что он поведет ее в бар. На худой конец в кино… Хотя, какая разница! Пусть он бесился и даже не скрывал этого, все же был рядом. Не в школе, не на уроке или тренировке. Только с ней. Она чувствовала его тепло где-то совсем рядом, и комок стоял в горле от переизбытка эмоций.

Они вошли в слабо освященное помещение, где негромко играла музыка, какая-то попса, но кто бы на это сейчас обратил внимание. Народу не много, что было хорошо. Степнов специально привез Лену в эту даль, чтобы не дай Бог не нарваться на знакомых, благо, район он знал отлично. Все, что сейчас ему было нужно, это глоток холодного пива. Может, после этого перестанет трещать башка?
Сели в дальний угол напротив друг друга. Диваны, обитые красным дерматином. Какая пошлость!
- Твою мать, где официант? – на Ленку Степнов не обращал никакого внимания, нетерпеливо всматриваясь вглубь зала.
- Виктор Михалыч, зачем мы сюда пришли? Зачем в такую даль ехали?
- А что тебе непонятно? Я не хочу, чтобы меня с тобой увидели знакомые!
Кулемина отвернулась, скрестив руки на груди. «Сволочь!» - единственное слово, которое крутилось в голове, но она ровным голосом ответила:
- Как предусмотрительно! Мне тоже с вами светиться не хочется.
Пока она дулась, подошел официант, поприветствовал их, положил на стол меню и уже собирался уходить, но Виктор остановил его:
- Подождите, мы сразу закажем. Кулемина, ты есть хочешь?
- Нет.
- Тогда одно пиво, молочный коктейль, фруктов там каких-нибудь и фирменный десерт… Все пока.
Ленка даже слова вставить не успела, как официант принял заказ и был таков.
- Виктор Михалыч, а меня спросить не надо было? Мне что, пять лет? Какой еще молочный коктейль?
- А чего тебе еще?! – он недобро глянул на нее. – Может, тоже пива? Или чего покрепче?
- В самый раз!
- И почему я даже не удивляюсь? – ядовито усмехнулся. - Детям спиртное продавать запрещено.
- Я не ребенок!
- Избалованная сопля, которая решила поиграть во взрослые игры!
- Да вы…
- Молодой человек, купите девушке цветы! – рядом неожиданно возникла молодая женщина, одетая в яркий костюм с откровенным декольте и пышной юбкой ярко-алого цвета. В руке у нее была корзина с такими же алыми розами. Женщина улыбалась, глядя на Степнова. Ленке вдруг стало так неудобно, что она опустила глаза. Ей ни разу в жизни не дарили цветов… Сердце забилось часто-часто.
- Спасибо, не нужно, - резко, даже грубо оборвал Виктор.
- Ну почему же? Вашей даме будет приятно! – Кулемина косилась на настырную тетку, напирающую своими сиськами на Виктор Михалыча. Комок в горле стал колючим и болезненным.
- Да какая она к черту дама?! – вспылил мужчина. Продавец цветов изменилась в лице, глядя, как вспыхнула Ленка, сумбурно извинилась и поспешила отойти.
Кулемина молча наблюдала, как за соседним столиком мужик купил сразу пять роз для своей спутницы. Почувствовала, что глаза нестерпимо жжет. Только бы он не заметил, насколько сильно ей обидно. Так хотелось сказать ему какую-нибудь гадость, обидеть так, как он ее, но не могла сказать ни слова. Все силы ушли на то, чтобы справиться с подступающими слезами, которые уже душили, требуя выхода.
Степнов все понял. Ленка сдерживалась изо всех сил, даже отвернулась, но он сразу заметил. Только этих соплей ему не хватало!
- Сейчас куплю, только реветь не вздумай!
- Не надо! Я теперь их даже в руки не возьму!
- Детский сад! – раздраженно выдохнул Виктор как раз в тот момент, когда принесли заказ.
- Я не люблю молочный коктейль! Не буду его пить, - по-детски насупилась Ленка, понимая, что уже ничего не сможет поднять ей настроение и ничего не исправит этот отвратительный вечер.
- Есть сок, кола, спрайт… - ей показалось, что официант смотрел на нее раздраженно.
- Колу! – прорычала, глянув на злое лицо Степнова.
Мужчина наблюдал, как Ленка губами плотно обхватывает соломинку, потягивая газированную отраву. Она развалилась на диване, широко раскинув ноги, и смотрела в одну точку. Ни о каких разговорах «за жизнь» и речи быть не могло. Ему хотелось, чтобы это все ему только снилось в кошмарном сне. Бокал пива осушил в два глотка. Голова разболелась еще сильнее. Да что ж за чертовщина! Краем глаза заметил, что в соседнем зале на плазменной панели идет трансляция сегодняшнего матча.
- Ты посиди тут, я сейчас вернусь! – быстро встал и прошел в соседний зал. Ему даже на счет было плевать, только бы хоть на пару минут освободиться от гнетущего общества собственной ученицы.
Пара минут затянулась на двадцать, а он даже и не заметил. Наших сделали, настроение упало окончательно. И только сейчас он вспомнил про Ленку…
Вошел в зал и обомлел. Какой-то крендель сидел за их столиком, поил Кулемину шампанским и бессовестно пялился в вырез ее рубашки! Не думая, подлетел и громко рявкнул:
- А ну сгинь!
- Ты кто такой? – парень удивленно уставился на разъяренного Степнова.
- Конь в пальто! Пшел отсюда, тебе сказано!
- Она с тобой что ли? – ухмыльнулся.
- Со мной! – мужчина зло глянул на полупьяную Ленку.
- Понял, ухожу, - парень прихватил с собой бутылку. – Жаль, - подмигнул Кулеминой.
Степнов сел за стол и прошипел, едва сдерживаясь: «Застегнись! Приключений на жопу ищешь?!».
Ленка даже не шелохнулась, зло сверкнув глазами в сторону Виктора.
- Вас не было черти сколько времени! Если бы не он, я бы давно уже отсюда свинтила. Что сейчас, кстати, и сделаю. Ах, да… Как там наши сыграли? Продули, как обычно? Знаете, Виктор Михалыч, я думала, что вы…
- Что я?! Буду перед тобой на задних лапах прыгать? Ты сама этого хотела! Не нравится?! Мне тоже не нравится, Лена! Что ты ведешь себя так, из команды школьной свалила, на уроках моих выпендриваешься назло мне! Что я тебе сделал? Я до сих пор понять не могу!
- А вы пытались? Только орать и умеете!
- Да объясни ты по-человечески!
- Перебьетесь! Я ухожу, спасибо за отличный вечер! – Ленка резко встала с дивана, голова закружилась, тут же мужская рука вцепилась в плечо и с силой вернула на место.
- Сиди, где сидела! – он разозлился не на шутку. – Никуда ты не пойдешь, пока не объяснишь мне все. Зачем тебе понадобилась эта встреча? За что ты надо мной издеваешься?
- Да не издеваюсь я над вами, - ее голос стал вдруг очень тихим. – Вы меня все ребенком считаете, а я не ребенок уже. Неужели не видно? – ее взгляд из злого и колючего стал уставшим и каким-то… больным, что ли?
Степнов будто окаменел, не мог даже пошевелиться. Пристально смотрел на Ленку. Прилично захмелевшая от шампанского, она была слегка растрепанная, голос сиплый, будто сильно простуженный. Она только изредка поднимала взгляд на него, все больше изучала льняную салфетку, скомканную в руке. Ему почему-то захотелось выдрать из ее рук эту тряпку. Идиотская привычка, крутить в руках какую-нибудь дрянь.
Пауза слишком затянулась.
- До свидания, Виктор Михалыч. Кстати, счет я сама оплатила, не переживайте.
Степнов выхватил деньги из бумажника и кинул Кулеминой.
- Забери быстро, заплатила она!
- Отвалите!
Встала из-за стола, закинула сумку на плечо и медленно двинулась к выходу.
- Кулемина! Твою мать! – выругался и вскочил, рванув следом.
Мимо проплыла женщина в красной юбке с корзиной роз. Почти ничего не продала. Мужики неохотно доставали портмоне, чтобы порадовать свою даму. С размаху Степнов налетел прямо на корзину.
- Черт! Сколько они стоят? – Виктор сам удивился, насколько хрипло прозвучал собственный голос.
- Двести рублей, - женщина недовольно сжала губы, вспоминая, как по-хамски вел себя этот нервный мужчина.
- Много осталось?
- Девятнадцать штук.
- Давай все! Быстрее!!!
- За четыре тысячи отдам с корзиной! – просияла женщина.
Виктор быстро вытащил бумажник, выгреб все деньги, быстро сосчитал. Как раз хватило. Сунул деньги, схватил корзину и пулей вылетел на улицу.
Лена еще не успела уйти далеко. Она уверенно направлялась в противоположную сторону от метро.
- Кулемина стой! Да погоди ты! – быстро догнал, схватил за локоть. – Вот! Довольна? – поставил на землю корзину.
- Вы с ума сошли? – ошарашено уставилась на цветы, но сразу взяла себя в руки. – Зря потратились. Я сказала, что мне не нужно ничего. Верните, может, еще не поздно.
- Бери, тебе говорят!
- Идите к черту! Я вас ненавижу, ясно?!
Она снова попыталась уйти, он опять удержал.
- Не в ту сторону идешь. Бери эту гребанную корзинку и пошли на метро.
- Оно закрывается. Через десять минут.
- И как же ты собиралась добираться? – его мысли явно читались по лицу. Думал всякую гадость, Ленка это почувствовала. Хотя она на самом деле не подумала о том, как и на чем поедет домой. Хотелось просто бежать, куда глаза глядят.
Обхватила себя руками. Весенняя легкая прохлада вечером превратилась в настоящий холод. А Степнову казалось, хоть бы хны, в одной футболке и ничего!
- Так, надо машину поймать. Черт…
- Что?
- Я все деньги на цветы потратил, - нервно рассмеялся мужчина.
- Зашибись! У меня вообще-то тоже пусто! И что теперь? Меня дед убьет!
- Так. Звонишь сейчас деду, чтобы не переживал, говоришь, что у подружки ночуешь.
- Ага, а сама на скамейке, как бомж!
- Не на скамейке, переночевать есть где.
- И где же?
- У меня.
- У вас?! В смысле?
- Я живу тут недалеко. Вернее… Не совсем. Это комната в коммуналке, от тетки досталась совсем недавно. Расселять будут скоро, а я пока на съемной живу. Там есть какие-то вещи, перекантоваться одну ночь можно. Других вариантов нет.
- П-пойдемте уже куда-нибудь.
- Что, совсем околела?
Строго спросил и сделал шаг навстречу, глядя на нее сверху вниз с какой-то жалостью, как на непослушного ребенка. Ленка зажмурилась и затаила дыхание. Вот, значит, как он обнимает! Крепко, уверенно, будто от всего мира заслоняет. Большие ладони лежат на талии, и жар от них, как от печки. Кулемину затрясло еще сильнее. И пусть он не думает о ней, как о девушке, хотелось, чтобы этот момент длился как можно дольше.
- Звони деду! – резкий голос все разрушил.
Ленка нехотя отстранилась, достала телефон, быстро поговорила со стариком, он не возражал, если она одну ночь переночует у подруги. Даже не спросил у какой. Ну дед!
- Пошли? – ее голос осип окончательно. Степнов нахмурился. Заболеет еще, а у них игра послезавтра. Сгреб ее в охапку, прижав к себе.
Они уже прошли метров пять, как Ленка быстро вывернулась из мужских рук. Добежала до корзины с розами, взяла ее, обняв обеими руками.
- Кучу денег за них вывалили, жалко оставлять, - сказала, будто оправдываясь.
- Сама их потащишь! – криво усмехнулся Степнов.

В тускло освещенном подъезде воняло кислой капустой и кошачьей мочой. Широкие лестничные пролеты, облупившаяся краска на стенах…
- Дом под снос пойдет, - прокомментировал Степнов, поднимаясь первым.
На полу лежала засаленная газета с засохшими остатками еды. Видимо, жильцы дома подкармливали бродячих котов. Возле каждой двери располагалось несколько дверных звонков с номерами комнат.
- Я никогда не видела таких домов, - Ленка крутила головой, зажимая ладонью нос.
- Ну откуда бы тебе их видеть! Пришли. Постарайся не шуметь, тут в коридоре полно всякого хлама. У стены справа велосипед стоит, слева тазы и ведра, насколько я помню.
Он открыл дверь каким-то доисторическим ключом, та с диким скрипом отворилась. В кухне горел свет и тоже чем-то воняло. В узком длинном коридоре было множество дверей. Степнов направился к третьей. Открыл замок и включил свет.
- Заходи.
Лена вошла и осмотрелась. Высоченный потолок, из-за которого становилось неуютно, будто находишься в колодце, узкие высокие окна без занавесок. В одной из рам было выбито стекло. Из мебели только одна высокая кровать с металлическими дужками. И еще шкаф, которому на вид было лет сто, не меньше. Корзина с розами смотрелась в этой комнате каким-то чужеродным, вычурным предметом. Как балерина, исполняющая партию «Лебединого озера» на свалке.
- Так, спать будешь тут, - Степнов кивнул на кровать. - В шкафу матрац есть, я лягу на полу.
Пока Виктор стелил постель, Ленка сидела на полу на матрасе, уткнувшись лицом в бутоны роз. В голове было пусто. Она так вымоталась, что ни осталось в ней ни мыслей, ни чувств. Было все равно. Глаза слипались, присутствие своего учителя уже не волновало. Будто он вот так каждый вечер стелет ей постель.
- Готово. Раздевайся, я выйду.
Лена хотела попросить воды, но не стала. Неизвестно, что тут за посуда.
Степнов уже почти вышел, обернулся и сухо проговорил:
- Раздеваться будешь, свет выключи, на окнах штор нет, все как на экране. Пять минут тебе хватит?
- Угу, - Ленка уже, отвернувшись, расстегивала пуговицы на рубашке.
- Блин, свет сказал выключить! – так рявкнул, что она вздрогнула. За спиной раздался громкий хлопок двери. Через полминуты Кулемина уже лежала в постели, пропахшей нафталином. Раньше бабушки постоянно клали эти таблетки в шкаф, чтобы шерстяные вещи не сожрала моль. Степнов лег в одежде, постельного белья ему не досталось.
Уснуть не получалось, неровное дыхание на расстоянии метра не давало Ленке провалиться в сон. Казалось, что она вырубится, как только голова коснется подушки, но всю усталость и дремоту как рукой сняло.
- Лена… Я знаю, что ты не спишь.
- И?
- Хотел спросить, что ты собиралась мне сказать тем, что уже не ребенок? Тогда, когда мы в кафе сидели…
На минуту воцарилось молчание, нарушаемое только тиканьем настенных часов.
- Я не хочу об этом говорить.
- Ты влюбилась в меня? – хрипло произнес Степнов. Эта мысль настигла внезапно и тут же сорвалась с языка, даже подумать не успел. Он долго ждал ответа. Думал, что уже не дождется. Может, и к лучшему. Но Лена все же заговорила.
- Я пыталась выкинуть вас из головы, из команды ушла, чтобы не встречаться, заменить кем-то другим. Знаете, можно даже с человеком, которого не любишь, получать удовольствие и классно проводить время. Только вас разлюбить нифига не получилось. Я знаю, что мне ничего не светит, не переживайте. Скоро уже выпускной, мы перестанем видеться совсем. Я хотела хоть раз рядом с вами побыть. Не как учитель и ученица. Тупо вышло.
- Понятно… Много их было? – вопрос прозвучал напряженно и глухо.
- Кого?
- Ну этих, кем заменяла…
- Зачем вам?
- Лена, я задал тебе вопрос! Будь добра ответь! – неожиданно для себя он начал заводиться.
- Я не буду вам отвечать.
- Значит, много… - он вдруг поднялся с постели и заходил по комнате. Зачем-то пнул корзину с цветами, потом развернулся и пнул еще раз, уже сильнее. Внутри закипело чувство, подозрительно напоминавшее ревность. Но ему было проще думать, что его бесит Ленкина безнравственность. И она правда бесила его до ломоты в суставах.
- Виктор Михалыч, вы че подумали?! – Ленка вскочила с постели. – Совсем что ли?!
- Ляг на место! – рявкнул так, будто находился в спортзале, а не в комнате коммунальной квартиры. Кто-то ударил кулаком в стену. – Любит она! От горшка два вершка, а все туда же… Снять бы с тебя штаны да ремнем по заднице за все твои… - он на пару секунд замолчал, видимо, подбирая слово поприличнее, - выкрутасы! И кто тебя надоумил на такие вот способы?! Кто тебе в голову вбил, что надо мужиков менять, как перчатки?
- Да заткнитесь вы там! – послышался скрипучий старческий голос за стенкой.
Ленка быстро вернулась в постель, села, подтянув колени к груди и завернувшись в одеяло. Напряженно наблюдала за метаниями Степнова, демонстративно заткнув уши. И все равно слышала каждое слово, которое он выплевывал сквозь зубы.
Находившись из угла в угол и распинав окончательно все цветы, Виктор приблизился к кровати и сел. Сетка надрывно скрипнула под тяжестью еще одного тела.
- Кулемина, ты хоть понимаешь, как я себя сейчас чувствую? – тихо спросил, не оборачиваясь.
- Вряд ли вам хуже, чем мне.
- И что прикажешь делать со всем этим?
- Поцелуйте меня…
- Совсем сдурела, - простонал Степнов, уронив голову на руки. Ленка приподнялась, чтобы быть ближе. Думала, сердце разорвется, когда, сгорая от страха и стыда, коснулась губами первого шейного позвонка. Ладони легли на широкую спину.
- Прекрати, - хрипло попросил мужчина, когда горячие губы двинулись выше к затылку, а руки сомкнулись на животе. – Лена, ты играешь с огнем. Все, хватит… Черт! Да перестань!
С силой разомкнул объятия и развернулся к ней лицом.
- Пожалуйста… - прошептала Ленка и прикоснулась губами к его плотно сомкнутым губам. Едва ощутимо скользила, мягко прихватывая то верхнюю, то нижнюю губу. На мгновение он ответил едва уловимым движением навстречу, но тут же отстранился, хрипло зарычав: «Нет!»
- Рано тебе со взрослым мужиком связываться. Сама не понимаешь, что творишь. Я не каменный, не провоцируй меня больше… Для меня это будет всего лишь секс. Я не смогу дать тебе что-то больше.
- А я у вас ничего и не прошу, - зашипела Лена и отвернулась к стене. – И вы мне не нужны.
Степнов встал, переместился на свой жесткий матрац. Ненормальный вечер, еще более идиотская ночь… Голова снова разболелась, еще сильнее прежнего. Он тер виски, сквозь гул в голове слушая отрывистые всхлипы, доносящиеся с кровати. Казалось, от момента, когда он нажал кнопку домофона на подъездной двери Кулеминой, и до этого момента прошло не несколько часов, а целая вечность.
Утром, когда проснулся, Лены в квартире уже не было. На полу алыми пятнами были разбросаны розы. На душе стало гадко. Посмотрел на часы – восемь утра. Ну конечно, метро давно открыли, Кулемина быстрей смылась. И правильно сделала. Вряд ли их совместное пробуждение было бы приятнее прошедшего вечера и ночи.

Продолжение следует...

 Отправлено: 22.07.11 23:50. Заголовок: Только бы поместилос..

Скрытый текст

Только бы поместилось, только бы поместилось

Весь следующий день Лена не вылезала из постели. Задернула шторы, выключила телефон, легла пластом и неотрывно смотрела в потолок. Казалось, организм будто умер на время – она даже в туалет не вставала. Мысли роились в голове постоянно, иногда от слишком позорных воспоминаний хотелось крепко зажмуриться. Она пыталась отвлечься, подумать об экзаменах, о Гуцулове, но память снова и снова возвращала к прошедшему вечеру. Дед несколько раз бесцеремонно вламывался в комнату, и Ленка жалела, что на двери нет замка, сейчас бы очень пригодился. Старик всерьез забеспокоился, не заболела ли внучка, но она упрямо твердила, что все хорошо.
Утром Кулемина встала с жуткой головной болью, выпила таблетку, достала из шкафа спортивную школьную форму, которую не надевала полгода. Висит, как на колу. Похоже, она здорово похудела с того времени. Не хотелось шевелить даже пальцем, но расплачиваться за «свидание» придется.

«Мы в ответе за тех, кого приручили» - заезженная фраза, от которой невольно сводило скулы, но, тем не менее, Степнов теперь считал, что он ответственен за Кулемину. Он промаялся все воскресенье, наматываю круги по парку недалеко от дома. Утешать себя тем, что он ни сном, ни духом, и повода не давал, оказалось гиблым делом. Неприятный осадок засел внутри и рассасываться даже не собирался. Ему о предстоящем матче бы думать, а он о Кулеминой… Все представлял, как она его «забывала». От этого было хуже всего. Что там Лена возмущенно возражала, он даже внимания не обратил. Врет, конечно же. Память прокрутила самый невыносимый эпизод прошлой ночи. Крепкие объятия, ее грудь, прижатая к его спине, губы, скользящие по затылку… «Сумасшедшая!» - про себя возмутился и только ускорил бег, чтобы ветер свистел в ушах, чтобы перестало мучить чувство стыда и за себя, и за Кулемину. Нельзя с нее глаз спускать! Ленка совсем с катушек слетела, натворит дел по глупости и вся жизнь под откос. Лучше сейчас проконтролировать, а потом встретит парня себе по возрасту, полюбит и еще смеяться будет над всем этим…

Игру они выиграли. Степнов ликовал – выложились все, даже те, на кого он и не надеялся. Теперь им слава и почет, новые маты, и еще Ковалев скрипит зубами от досады, что тоже грело душу. Ленка играла хорошо, но была бледная и будто не в своей тарелке. Перед игрой стояла в стороне, теребя край нещадно висящей на ней футболки, и думала о чем-то своем. Правда, на игре это не отразилось. В ее глазах Степнов видел настоящую спортивную злость, если не сказать агрессию, только глаза эти не горели, как когда-то. Но упрекнуть ее в чем-то он не мог. Он хотел поговорить с ней, но Кулемина так быстро ушла, что он даже не заметил, когда это произошло.
Разговор все же состоялся на следующий день в школе. Странный и неприятный разговор. Виктор не знал, как себя вести, но отмалчиваться и делать вид, что ничего не произошло, было бы свинством. Он все же в первую очередь педагог!
Он чуть ли не силой задержал Ленку после уроков и отвел в спортзал, чтобы там спокойно, за закрытыми дверями и без лишних ушей поговорить с ней. Кулемина держалась отстраненно и избегала смотреть ему в глаза. Стояла, демонстративно глядя в окно, и не повернулась даже тогда, когда он заговорил.
- Лен… - он замялся, подбирая слова. – Мне не дает покоя то, что ты мне сказала в тот вечер. Ты уже не ребенок, но еще и не взрослая. И твое поведение грозит тебе серьезными проблемами, если вовремя не остановиться. Сегодня один, завтра другой! Завязывай с этим. Ты потом встретишь человека, которого по-настоящему полюбишь и поймешь, как все это было глупо.
- Глупо?! – Лена, наконец, обернулась. – Любить это глупо?! - верхняя губа дрогнула – верный признак злости.
- Не передергивай! Какая любовь может быть между учителем и ученицей? Я тебе в отцы гожусь, что ты нашла-то во мне?!
- Сама не знаю. Вы мне сейчас отвратительны. И знаете что, Виктор Михалыч? Я буду жить, как хочу. И делать, что хочу. Не лезьте ко мне со своими правильными разговорами, меня от них тошнит!
- Ну и вперед! Флаг тебе в руки и барабан на шею! Не удивлюсь, если скоро тебя затошнит не от разговоров, а от чего другого! Живи, как хочешь! Только веди себя, как взрослая, раз ты считаешь, что уже выросла. А я умываю руки!
Ленка ничего не ответила, пулей вылетев из спортзала. Ну что он не так сказал? Хотя, правду слушать никто не любит!

Решив, что разговорами от Кулеминой ничего не добиться, Степнов решил действовать сам. Всех ее ухажеров он вычислил быстро. Хватило просто жесткой беседы, чтобы парочка сосунков клятвенно пообещала к ней ближе, чем на сто метров не приближаться. Даже силу применять не пришлось. С Гуцуловым все оказалось еще проще. Она застукала его с какой-то официанткой и сама послала подальше.
Так Ленка осталась одна. Видя ее грустное лицо и поникшие плечи, Виктор убеждал себя, что действовал для ее же блага. Она потом ему спасибо еще скажет! Часто, возвращаясь домой с работы, он видел, как Кулемина во дворе на спортивной площадке носится с мячом. Разбег, прыжок, точное попадание в кольцо. Приятно смотреть! Он не подходил, не хотел напрягать ее своим присутствием. Да и зачем? Вряд ли ей будет приятно его видеть еще и после школы.
- Вы следите за мной что ли? – он только сейчас понял, что уже пару минут не двигается с места, наблюдая за ее игрой. А она как заметила? Будто спиной чувствует.
- Не слежу, просто мимо шел.
- Вот и идите. Мимо!
- А может, сыграем? Не хочешь?
- Не хочу, - снова прыжок, мяч, не задев сетку, упал прямо в кольцо.
- Как знаешь! – быстро пошел в сторону дома. Нет, она, конечно молодец! Сопли не жует, поставила цель разлюбить, и не отступает. Спортсменка! Кому-то крупно повезет. А может, у нее уже получилось? Дай-то Бог!
Но радоваться было рано. В этот же вечер в его квартире раздался звонок. На пороге стояла Лена. Она обнимала себя руками, кутаясь в огромную серую толстовку, и была чем-то сильно взволнована. Ее просто колотило. Быстро прошла внутрь, не поднимая головы.
- Я больше не могу так. Виктор Михалыч, помогите мне… - опустилась на пол и закрыла лицо ладонями.
- Лен, в чем дело? Чем я могу тебе помочь? – он опустился рядом. Стало не по себе.
- Я не могу без вас. Вы мне нужны. Неужели я вам совсем не нравлюсь? Ну что во мне не так?!
Степнов чуть не взвыл. Снова здорово!
- Господи! Ну ты же знаешь, что нельзя влюбиться по заказу. Так не бывает. И разлюбить нельзя, наверное…
- И что мне делать? Вы же должны знать!
- Откуда я могу знать? Я не знаю, Ленка, - он машинально притянул ее к себе, начал гладить по голове, успокаивая. – Наверное, должно пройти время. Я бы хотел тебе помочь, но не знаю, как. Правда, не знаю.
- Поцелуйте меня. Не как в тот раз, по-настоящему, - ее глаза горели пугающей одержимостью.
- Нет. Тебе станет только хуже.
- Ну и пусть! А вдруг вы плохо целуетесь, и я вас разлюблю? – она говорила быстро и хрипло, практически шепотом.
- Это смешно! - У Виктора голова шла кругом. Он не знал, что с ней делать. Выставить за дверь? Только не в таком состоянии. Поцеловать, как она просит? Исключено.
- А мне уже давно не смешно…
- Лен, давай я провожу тебя домой. За тебя дед, наверное, переживает. Подумай хоть о нем!
- Да что мне дед?! Я с вами хочу…
- Нельзя! Понимаешь ты такое слово?! – терпение лопнуло. – На что ты меня толкаешь? Я взрослый мужик! Я не могу с тобой! Не должен, права не имею!
- Или не хотите?
- И не хочу!
- Врете! Для чего тогда Мишке сказали, чтобы не приближался ко мне? Не смотрите так, он то еще трепло, сегодня мне все выложил, как вы его возле подъезда прессанули. Ну признайтесь, что ревнуете! Что вам не все равно!
Степнов тяжело вздохнул, взъерошил волосы, опустился на пол рядом с Леной, прислонился к стене и откинул голову. Ну что ей сказать? Правду? Нельзя. Мало ли что ей на ум придет. Сейчас он по-настоящему испугался. Разительный контраст между ее сухим «Идите мимо» и отчаянным «Я без вас не могу» добил окончательно. Сдался. Презирая сам себя за слабость, за невозможность быть честным, тихо проговорил:
- Да, Лена, я тебя ревную. И парней твоих разогнал поэтому. Но я твой учитель, ты же понимаешь…
- Остался месяц. Это же ничего не решает. Вы мне нужны. Очень…
- Хорошо. Я буду рядом. Обещаю. А сейчас давай-ка домой провожу тебя. Уже поздно.

Они шли по плохо освященной улице, Степнов держал Лену за руку. Постоянно на пути попадались влюбленные пары, которые его обычно всегда раздражали. Все эти цветы, сопливые смс, бесконечные поцелуи на виду у всех, будто игра на публику. Вот, мол, завидуйте! И где-то в глубине души Степнов завидовал. Он давно уже был один, с серьезными отношениями как-то не складывалось. Тысячу лет уже вот так никого не провожал домой. Тем более держась за руки, как пионеры. В последний раз он провожал… Черт, Кулемину ведь и провожал! Еще до той истории с ее уходом из команды. Как тогда все было просто! Они болтали о соревнованиях, о новом боевике, который шел в кинотеатре… Надо же… Такого поворота он себе даже представить не мог. Если бы знал, что все обернется вот так, сто раз бы проиграл тот финал, но на свидание с Леной не пошел бы.
Возле подъезда он отпустил ее руку и торопливо брякнул: «Ну все, пока!», мечтая поскорее закончить этот спектакль. Но Кулемина в подъезд не заходила.
- Лен, иди, поздно уже.
- Спасибо вам, - она вдруг подошла близко, так, что он почувствовал тонкий аромат ее духов. Замялась на пару секунд, а потом протянула руки, обняв его за шею, как ребенок, очень крепко, искренне и невинно. Быстро отстранилась и поцеловала в щеку. Глаза блестят, улыбается чуть заметно, спокойная, только слегка напряженная. Будто и не было час назад той истерики.
Всю дорогу до дома Степнов ломал голову – правильно ли он поступил? Что делать дальше? Как себя вести? И надолго ли его хватит?

Вот уже неделю Виктор провожал Лену домой, до школы шли тоже вместе. Изредка гуляли вечером, когда стемнеет. Он решил быть рядом с ней просто самим собой, ничего не изображать и не лезть из кожи вон. Она-то, наверное, напридумывала себе, возомнила его принцем на белом коне… Скоро поймет, что никакой он не принц, и не то, что коня, квартиры собственной не имеет. Обычный мужик с кучей недостатков. И вся любовь сама собой испарится.
Но на удивление, Кулемина была всем довольна и о чувствах больше не заикалась. И ему вдруг оказалось с ней легко. Она не морщилась, слушая целый вечер о прошедшем матче, наоборот, ей это было интересно. Никто из его женщин дольше десяти минут не выдерживал. А тут Виктор будто окунулся в родную стихию. Ленка не пилила его за то, что в повседневной жизни он предпочитает все тот же спортивный стиль, что и на работе. И не обиделась, когда вместо цветов он подарил ей мяч. Просто увидел в магазине и решил купить ей. Они стали будто бы друзьями, с той лишь разницей, что он знал – он для нее не друг. И все ждал подвоха, был постоянно начеку. Хотелось знать, о чем она думает, что в ее голове происходит? Почему вдруг стала такой шелковой? А может, не горит больше ничего? Прошла любовь?
В этот вечер они выбрались прогуляться, несмотря на холод. Дома делать было нечего, да и Лена жаловалась, что у нее уже «мозги кипят» от подготовки к экзаменам. Она шла рядом, сунув руки в карманы, спокойная и молчаливая. И вдруг выдала:
- Скажите, а что вы сделали с теми розами? Помните?
Степнова напрягся. Нашла, что спросить! Он был тогда в таком состоянии, что не до цветов было…
- Ничего не сделал. Там оставил. А что?
- Да так. Вспомнилось вдруг.
И такая спокойная! Степнова взяла злость. Он переживает, нервничает больше нее! Как идиот носится с ней! Появилось ощущение, что его водят за нос.
- Ты меня все еще любишь? – вот так, в лоб. Остановил и развернул к себе. В глаза смотри, твою мать!
- Да.
- Да? И все?
- А что еще?
- Ты слишком спокойная. Лен, ты что-то задумала, да? Тебя же как подменили!
Кулемина опустила голову и едва заметно улыбалась, пока он, нервничая, ждал от нее хоть слова.
- Просто мне с вами так хорошо, что страшно, вдруг все это закончится. Даже то, чего нет…
Виктор только сейчас осознал, что не дышал около минуты. Резко выдохнул, подняв голову вверх. - Хорошо ей! А Степнов думай черти что!
- А что вы подумали?
- Неважно. И, Лен, давай прекращай мне «выкать», когда мы вдвоем.
- Ладно, я постараюсь.
- Тогда скажи вот прямо сейчас.
- Ты…
- Вот так лучше.

Начались экзамены, и Виктор Лену практически не видел. Вечера вдруг стало нечем заполнить. Все друзья с семьями сидят, а он все один… По телевизору ерунда, интернет задолбал, шляться одному по улицам скучно. А ведь он вот так живет уже практически год с перерывами на мимолетные, ни к чему не обязывающие связи. Раньше друзья были свободны, ездили на рыбалку вместе, по выходным футбол, спортбар, шашлыки… Степнов покрутив в руках мобильный телефон. Нашел в записной книжке Ленкин номер. Пару секунд смотрел на дисплей, потом закинул мобильник в угол дивана. Пусть Лена к экзамену готовится, не стоит ее отвлекать. Среди ночи его разбудил телефонный звонок.
- Алло, - прохрипел сонным голосом.
- Привет, - Ленка говорила шепотом.
- Привет, - улыбнулся, не открывая глаза, еще не до конца проснувшись.
- Я вас, то есть, тебя разбудила?
- Нет, Кулемина, не разбудила. Я продолжаю спать.
- Ладно тогда. Спокойной ночи.
- Ленка, завязывай уже быстрее со своими экзаменами. Я соскучился, - пробормотал едва слышно и вырубился окончательно, сунув телефон под подушку, а утром даже не помнил, что говорил с ней ночью.

Выпускной праздновали прямо в школьной в столовой. На улице установили шатры, но из-за холода все перебрались в помещение. Ленка психовала из-за того, что пришлось напялить платье. И в парикмахерской ей соорудили какой-то идиотский начес, такой, что голова казалась чересчур большой. Переживала, что когда Степнов увидит ее во всем этом, ему не понравится, поднимет ее на смех. В магазине платье казалось нормальным, а сейчас вдруг резко разонравилось, когда посмотрела на своих одноклассниц. На их фоне она смотрелась серой мышью.
Виктор, как она и ожидала, в восторг не пришел. Он как-то странно, очень серьезно смотрел на нее, сказал: «Ты выглядишь совсем взрослой». Ленка могла поклясться, в этот момент он посмотрел на ее губы…
Слегка пьяная от шампанского, весь вечер она искала глазами Степнова, а когда встречалась с ним взглядом, чувствовала, что краснеет. Она все ждала, что Виктор пригласит ее хотя бы на один танец, но он вообще не танцевал. Хотя, если ее от одних его взглядов так колбасило, то может, и к лучшему. Он все равно был рядом, она это чувствовала, несмотря на то, что находились они в разных концах зала. Ближе к утру Виктор подошел к Ленке.
- Сейчас рассвет поедете встречать. У тебя куртка с собой? Может, тебе пиджак дать? Замерзнешь, - он наклонился, щекоча дыханием шею, а низкий, хрипловатый голос звучал слишком интимно.
- А может, я вообще не поеду? – какие к черту рассветы и катания? Когда он рядом, не шарахается от нее, не пытается казаться строгим и неприступным…
- Лен, это раз в жизни бывает! Ты должна поехать! Там два лимузина вас ждут.
- Ладно. А ты домой спать?
- Да нет, наверное… Чего спать-то… Подожду, когда вернетесь.
Он отчего-то смутился и отвел взгляд. Ленка только улыбнулась. Степнов смущается! Офигеть!

Когда выпускники разъехались, а родители разошлись по домам, учителя расселись за стол, чтобы спокойно, без напряга выпить-закусить. Кто-то травил байки, со смехом вспоминали, как Комаров во время экзамена раскачивался на стуле и перевернулся. Литератор храпел, навалившись тучным телом на стол, над ним хлопотала библиотекарь, пытаясь привести в чувства.
- Беда! – вдруг громко выкрикнул Савченко, замерший с телефонной трубкой в руке, и побелел, как простыня. – Сейчас позвонили, сказали, что один из лимузинов с нашими учениками вылетел с трассы и перевернулся.
Все замерли, не в силах сказать ни слова.
- Какой именно?! – первым очнулся Степнов, вскочив с места.
- Одиннадцатый «А». Пока ничего неизвестно, их всех в больницу повезли…
Виктор кинулся на улицу ловить машину, одновременно набирая Ленкин номер. Абонент недоступен.

Кулемина сидела на жесткой скамейке, прислонившись к стене. За перепуганными одноклассниками один за другим приезжали родители и забирали домой, а она все не решалась позвонить деду. Ее телефон практически сплющился в кармане джинсов, Наташка Липатова дала ей свой, но Кулемина звонила не деду, а Степнову. А у него постоянно было занято. Но ведь он должен знать, что случилось!
В конце коридора кто-то громко хлопнул дверью, несясь со скоростью спринтера. Так может бегать только один человек...
Он заметил Лену издалека, подлетел к ней взволнованный, тяжело дыша от быстрого бега.
- Живая, слава богу! С тобой все нормально? Руки, ноги целы? Болит что-нибудь?
- Все нормально. Мы только испугались… И Кривощапов плечо вывихнул, и Новикова язык прикусила. Сильно…
- Ты хоть понимаешь, что я чуть с ума не сошел, думал, ты разбилась насмерть! – он вдруг начал орать на Лену на глазах у тех, кого еще не забрали домой. - Что с телефоном?! Ты мне могла позвонить?
Кто-то рядом удивленно спросил: «Степнов чего, Ленкин родственник?»
- Я звонила, у тебя занято постоянно…
- Так я тебе же звонил! Собирайся быстро, домой отвезу!
«Точно родственник! Я их видела как-то вечером, вместе шли» - чей-то уставший, равнодушный голос.
Ленка встала, и только тогда Виктор увидел, что футболка у нее сзади порвана, и на спине замазанная зеленкой глубокая ссадина.
- Ничего себе! А говоришь, все нормально!
- Да фигня, кто-то шпильками по спине проехался. Заживет.
Несмотря на грубый тон, Лену он обнял очень осторожно и бережно. Когда оказались на улице, развернул ее к себе и крепко прижал, стараясь не задеть рану, зарылся лицом в светлые, пропахшие бензином волосы.
- Я как представил, что тебя больше нет, чуть умом не тронулся. А как увидел тебя, сам был готов убить, что меня так переживать заставила.
- Вы меня любите? – от сильного волнения у Ленки дрожали колени. Зато спина болеть перестала.
Он только тяжело вздохнул и еще сильнее стиснул руки на ее талии.
- Похоже на то… Черта с два я тебя теперь отпущу…

КОНЕЦ

 Отправлено: 12.09.11 19:42. Заголовок: Автор: Стэлла Назван..

Автор: Стэлла
Название: Счастливый день
Жанр: виньетка, romance (хотя не уверена )
Рейтинг: PG
Пара: КВМ
Статус: окончен

Они уже час тряслись в электричке, и Степнов мог наблюдать лишь белобрысый затылок Ленки, которая увлеченно рассматривала однообразный пейзаж за окном.
- Ты боишься что ли? – он притянул ее к себе поближе.
- Нет.
- Тогда чего такая хмурая?
- Просто думаю, что надо было их предупредить.
- Лен, у меня нормальные родители, не переживай. Ты им понравишься.
Виктор был в этом уверен абсолютно. Ослепленный своим выстраданным долгожданным счастьем быть рядом с Леной, он даже мысли не допускал, что может быть иначе. С выпускного вечера прошла неделя, а он до сих пор будто пьяный ходил, до сих пор не верил, что все, что с ним творится сейчас – не его больная фантазия, а реальность. А сегодня с утра ему вдруг взбрело в голову, что он обязательно должен познакомить Лену со своими родителями. Они до сих пор ни сном, ни духом о том, что он теперь не один, что их уже двое, от сознания этого все еще непривычно сжималось сердце. Все-таки, сегодня счастливый день! Один из многих, что ждут впереди.
Ленка волновалась, хоть и старалась ничем не выдать себя. Легко согласилась ехать вот так, спонтанно, без предупреждения и подготовки. Как с разбегу в холодную воду. Даже испугаться не успеешь. Но ей было не по себе, поэтому Степнов попытался отвлечь ее дурацкими байками из суровых будней школьного физрука. Она улыбалась. Улыбка была натянута и уголки губ дрожали.
Оборвав Виктора на полуслове, она тихо спросила:
- Если я им не понравлюсь, это что-то изменит для тебя?
- Ты сама знаешь, что нет.


Они вчетвером сидели за столом в гостиной. Степнов очень хотел, чтобы все было непринужденно. Так все и было. Лена сдержанно, но искренне улыбалась отцу, рассказывая о своей музыкальной группе и планах на поступление, старший Степнов удивленно вскидывал брови и иногда добродушно смеялся. Мать спрашивала Виктора о планах на отпуск. Все было мирно, даже лениво как-то, и все же Виктор чувствовал – что-то не так. Он представил Лену как свою девушку. Да и какие могли бы быть сомнения, когда его рука по-хозяйски лежала на ее талии, а сама Кулемина сжимала пальцами его запястье. Крепко, как ребенок. Трусишка! Потом она, кажется, расслабилась, и ни капли не смутилась, когда Степнов поцеловал ее на глазах у родителей.
- Миша, а покажи Лене наш семейный альбом! – голос матери показался Виктору слегка натянутым, напряженным.
- Да, конечно. Ленка, ты как, не против на мелкого Витьку посмотреть?
- Я с удовольствием, - от ее насмешливого, но теплого взгляда Степнова окатило жаром от макушки до пяток.

Мать сидела напротив сына, нервно помешивая остывший чай в кружке. Ложка методично стучала о тонкий фарфор. Дзинь-дзинь по мозгам.
- Как тебе Лена? – Виктор наклонился к матери, не в силах скрыть нетерпение. Но ответа не последовало. Только мамины руки замерли, положили ложку на стол и напряженно стиснули скатерть.
- Мам, что-то не так? Ты извини, что мы без предупреждения…
- Не в этом дело. Я уже лет десять жду, когда ты появишься на пороге не с друзьями, а с девушкой. Но не с девочкой, которой нет еще и восемнадцати, влюбленный по уши, как пацан.
- При чем тут возраст?! У Ленки есть голова на плечах, она добрая, рассудительная…
«В свои семнадцать повзрослее некоторых тридцатилетних библиотекарш будет» - добавил уже про себя.
- Виктор, твоя Лена может быть хоть тысячу раз рассудительной, но она не нагулялась! И что это за профессия такая – музыкант?! Она будет разъезжать, а ты дома сидеть, ждать ее?
- Мам, не надо впереди паровоза бежать. Ей учиться пять лет еще, сколько всего переменится. Ты же не знаешь ничего! Я столько времени ее ждал, мы столько пережили с ней вместе, в таких передрягах побывали! И вообще. Мне тридцать два года, я сам в состоянии решать, с кем мне жить и кого любить.
- А мне шестьдесят! И я внуков хочу! А эта твоя Лена… Когда от нее дождешься, сама ребенок…
- Я тоже хочу детей, - медленно, тщательно проговаривая слова, начал Степнов, в упор глядя на мать. – Хочу их только с Леной. И если не будет этой девочки, внуков у тебя, мама, не будет никогда.
Женщина мягко накрыла морщинистой рукой руку сына. Посмотрела с нежностью и тоской в такие же, как у нее, голубые глаза, горящие упрямством. В соседней комнате раздался низкий, хрипловатый смех Ленки. Степнов тут же повернулся на звук, нетерпеливо заерзав на стуле. Мать только грустно покачала головой, что-то молча про себя решив. Тихий голос прошелестел едва слышно:
- Намучаешься ты с ней, сынок…
Виктор не услышал. Он был уже в другой комнате. Рядом с Леной.

 Отправлено: 08.02.12 19:19. Заголовок: Название: Другая ист..

Название: Другая история
Автор: Стэлла
Рейтинг: R
Жанр: OOC, POV, легкий Agnst
Статус: окончен

Спасибо Кате Незабудке за проверку

Текст этот не новый, даже наверное старый и предельно оцензуреный. Кто-то уже его видел в первоначальном варианте) Видимо, я созрела, чтобы выставить это
Забыла предупредить, имеет место быть несколько агрессивный стиль повествования
Замечательная обложка от Bello4ka! Лена, спасибо!



Откуда берутся физруки? Наверное, все думают, что они заканчивают физкультурный институт и тут же с радостью бегут работать в школу. Бред. Ни один мой знакомый, отучившийся на учителя физкультуры, в школу работать не пошел. Физруки – это неудачники, бывшие спортсмены, не сделавшие карьеры. Такие, как я. Когда-то подающий надежды спортсмен, будущий чемпион, как говорил тренер. Ныне обычный физрук в средней школе. И даже образования нет у меня педагогического, а жизнь вот так сложилась. Пришел сюда работать шесть лет назад и сразу же вляпался в классное руководство. Сам не знал, на что подписываюсь. Двадцать восемь спиногрызов, и к каждому особый подход нужен. Помню, как Савченко чуть ли не в ножки кланялся, соловьем разливался. Ты только, Витя, работай, а мы тебе и зарплату с премией, и инвентарь подгоним, и все как надо… Я наивным никогда не был, а тут непонятно с чего повелся. Быстро же Николай Палыч пластинку сменил – денег на инвентарь нет, ты нам, Витя, то секции организуй на добровольных началах, то рок-группу школьную, то еще какую-нибудь хренотень. А потом посмотрим, порешаем с инвентарем. До сих пор решает!

На работе сплошная нервотрепка, в личной жизни тоже фигня. С женой развелся два года назад. Удивительно, как можно прожить с совершенно чужим тебе человеком десять лет? Изменял ей почти в открытую, даже особо не скрывал. Подозреваю, что и она святой не была, но за руку ни разу не ловил. Ради чего жили? Черт его знает. Дети не случились, держаться не за что, у каждого своя жилплощадь, делить нечего. Эта сука мне все нервы вымотала, машину разбила в хлам, чуть не отравила… Я тоже в долгу не оставался, хотя до мелких пакостей, как она, все же не опустился. Зато сейчас у нее вроде бы все хорошо. Замуж вышла второй раз. Ну, как говорится, флаг вам в руки. А я так и живу один. Не хочу ни одну бабу на свою территорию пускать. Секс, как правило, происходит в чужой квартире. Так удобнее и безопаснее. Утром не надо ждать, когда захлопнется дверь с той стороны. Проснулся, оделся, душ по ситуации – либо с ней, либо у себя дома. И все. Не так уж и плохо, только мне уже тридцать пять лет. И скоро те, кого хочу я, будут считать меня вышедшим в тираж старым пердуном. Хотя, кое-кто и сейчас должен так считать… Тридцать пять против семнадцати…

У меня выпускной класс, последний год веду своих оболтусов. Иной раз поубивал бы каждого, но мои ведь, все до единого с пятого класса мои. Скучать по этой нервотрепке буду вряд ли, но расставаться все равно жаль. Столько вложил в них сил и нервов. Строил с пятого класса и пацанов, и девчонок. Они у меня по струнке ходили, ненавидели даже. Некоторые к директору жаловаться бегали. А потом дошло, что никто, кроме Степнова, не будет их с уроков отпрашивать, никто оценки нормальные для них выбивать не станет, а пол в спортзале помыть лишний раз – невеликое дело.
Сейчас по расписанию у нас классный час. Как обычно, в кабинете ОБЖ. Сегодня вместо привычной болтовни придется выдать какие-то тесты, которые с утра подсунула наш новый школьный психолог. Не верю я в эти тесты, что это вообще за наука такая – психология? На кой черт она сдалась? Если ты дебил по жизни, то никакие тесты тебя уже не спасут.
Подхожу к классу, мои уже там. Кипиш какой-то. Резко распахиваю дверь…
Цирк на выезде! Семенов напялил на себя противогаз, шлангом, как пропеллером, крутит, остальные ржут, как кони.
- Атас, Витенька! – шипит Новикова. Какой нахрен Витенька? Никакого уважения… А вообще, мне еще повезло, хотя бы по имени. А то вон Каримову, химичку… Шикарная баба, а они ее Мензурка! Как узнал, месяц ее стороной обходил, рассмеяться боялся.
- Семенов, заканчивай клоунаду и дуй сюда, - швыряю на первую парту листы с тестами. – Будете сегодня тест писать. Отвечаете честно, листочки не подписывайте. Как закончите, мне сдаете и можете быть свободны.
Мой класс недовольно гудит. Ничего-ничего, зато в тишине посижу хоть минут двадцать.
Семенов прыгает между партами, а я останавливаюсь взглядом на Кулеминой. Ну вот и встретились наконец, целый день выцепить ее не мог. Сосед по подъезду сегодня утром доложил, что Кулемина моя полночи по улицам шаталась. Оно и видно, бледная, под глазами круги, голова немытая. Наверное, она заметила мой взгляд и опустила голову еще ниже. Поздно, я уже все знаю. Весь урок думаю о Ленке.

Мать Кулеминой умерла, когда девчонка в седьмом классе училась. Про родного отца ничего не знаю, Лену воспитывал отчим. Подозреваю, что этот крендель и свел ее мать в могилу, но это только домыслы мои. Женя, так этого выродка зовут, уважаемый человек, врач, пластический хирург. Заносчивая скотина, прилизанный весь, аж тошнит, с людьми сквозь зубы здоровается, до магазина пешком пройтись сверхзадача. Гнида, одним словом. Мать свою квартиру продала, чтобы клинику вместе с этим открыть. А в итоге, у дочери теперь даже квартиры собственной нет. Ленка после смерти матери, по-видимому, ни в чем не знала отказа, и телефон у нее навороченный, и одета неплохо. Конечно, я догадывался, что она до последнего на тренировках торчит, чтобы только домой не идти, и в школьную рок-группу подалась с этой же целью. Но она никогда ничего такого не говорила, не жаловалась, а на мои попытки поговорить всегда отвечала сухим «все нормально». А потом я случайно выяснил, что этот гад баб водит в дом постоянно и Ленку выгоняет, чтоб не мешала. Девчонка в любую погоду может до ночи по улицам болтаться, ждать, когда эта морда наразвлекается. Как-то раз иду домой, время - первый час ночи, смотрю, в подъезде у батареи кто-то сидит. Думал, бомж какой, хотел уже выгнать, а это Ленка. Я только слегка надавил, прикрикнул, и она сама все рассказала. Как ненавидит отчима, как омерзительна ей эта чужая рожа, воняющая перегаром. «Папенька» после работы еще любил приложиться к бутылке, как потом оперировать умудрялся - поражаюсь. Видимо, сиськи величиной с голову и губы, как пельмень, его рук дело. И ведь никто не видел его пьяным, на людях всегда огурцом. А еще эта мразь любит поучать «доченьку» и тыкать носом в то, что он о ней заботится, что она живет в его квартире, а Ленка готова все терпеть, лишь бы не в детдом. Я тогда просто озверел, такие картины перед глазами начали появляться! С трудом нашел силы, чтобы спросить: «Он к тебе пристает?». Это все, на что меня хватило, в голове уже шумело от ярости. Она сказала, что нет. Я поверил, не в том она была состоянии, чтобы врать, слишком ненавидела, чтобы эту задницу прикрывать. Я ходил к нему, пытался поговорить, даже угрожал. А он мне в лицо расхохотался, сказал, что Ленке без него прямая дорога только в детдом. Но выгонять ее перестал. Видимо, угроза, что сломаю ему все пальцы и плевать, что будет, подействовала. Своими белыми ручками этот гоблин дорожит. И вот опять!

Кулемина вчитывается в тест, вернее, делает вид. Украдкой смотрит на меня. Не надейся, поговорить придется, я этого так не оставлю. Прохожу по рядам. Платонов, дурень, списывает ответы у Гуцулова. Останавливаюсь возле Ленкиной парты. Смотрю на ее опущенную голову, светлый затылок… У Лены загорелая шея, узкая сутулая спина, проступающие сквозь тонкую футболку острые позвонки… Эх, твою-то маму… Если бы проблема была только в загулах ее отчима… Я же сам не лучше! Педофил сраный… Смотрю на нее, и у меня руки начинают дрожать, и крыша съезжает махом. Хочу ее до одурения, как чертов маньяк! Я на стену лезть готов, выть от невозможности трогать ее так, как хочу, где хочу, когда хочу и не сдохнуть после этого. Сам себе повторяю – не смей! И я бы выдержал, сцепил зубы и вытерпел до выпускного, а там разошлись бы, как в море корабли. Только ведь и она тоже… От мысли об этом крыша съезжает окончательно. Я совсем недавно нашел в классном журнале после урока записку. Сразу понял, что это она написала. Ее подчерк трудно спутать с каким-то другим. Мозги чуть не расплавились, когда читал уже в сотый раз эту чертову строчку: «Виктор Михайлович, я Вас люблю». Сдурела совсем! Как она не понимает, ну должно же быть чутье какое-то бабское… Нельзя ни в коем случае было МНЕ такое говорить. Еле пережил ту ночь, измусолил в кулаке клочок бумаги, вырванный из школьной тетради в клетку. Ничего ей не сказал, решил, что так будет лучше. Но неловкие взгляды, случайные столкновения в коридорах, прикосновения, от которых будто током бьет, не оставляли сомнений – нас тянет друг к другу, и что с этим делать не знаю. И клал я на общественное мнение, на мораль и что там еще, просто не хочу ей жизнь портить. Я же совсем не подарок. А она ребенок еще, неиспорченный и наивный. Ей нужна романтика. Мне секс. Конечно не только, но что именно, сам не могу разобраться. Ладно, к черту эти самокопания.

- После урока останься, - склоняюсь над Ленкой, шепчу, чтобы не отвлекать остальных.
Ее смущенный взгляд добивает окончательно. Меня клинит, когда она так смотрит. Кивает, снова утыкается в листок. Губы едва заметно вздрагивают в полуулыбке. Эта дура меня с ума сведет точно!
Когда в классе никого не остается, кроме нас, я быстро иду к двери и закрываю ее на ключ. По спине противная испарина. Оборачиваюсь. Есть такое выражение – пожирать глазами. Наверное, я именно это сейчас делаю. Беру себя в руки, стараюсь не пялиться на Ленку. Оголодал, блин, после выходных, соскучился. Возьми себя в руки, тряпка!
- Он опять тебя вчера выгнал? – говорю строго.
- Никто меня не выгонял, я сама... И вообще, не лезьте к нему!
- Лена, какого черта ты защищаешь его?!
- Я не защищаю! Я в детдом не хочу! Осталось совсем немного, мне исполнится восемнадцать и все, уйду в общежитие, куда угодно… Ну дадите вы ему по морде, и что? Кому от этого будет лучше?! Уж точно не мне. Пожалуйста, Виктор Михалыч, не злите его еще больше.
Я в тупике. Понимаю, что она права. Но так хочется раскрошить зубы этому козлу, который мою девочку вынуждает ночью по улицам шататься, где всякой шушеры полно. Как представлю, шерсть дыбом встает…
- Я все равно что-нибудь придумаю.
Она подходит близко, останавливается, смотрит в упор. Серьезно, по-взрослому. Мне не по себе от ее взгляда. Шепчет сипло: «Спасибо за то, что помочь хотите. Но я сама разберусь». Вот так, значит. Сама… Каким образом, интересно?! Чувствую, к горлу псих поднимается, душит. Но я даже наорать не успел. Ее пальцы к моей щеке тянутся, гладит осторожно. А я не бритый. И вообще… Дар речи потерял.
- Не делай так, Лен, - мой хрип вряд ли убедителен, потому что руку она не убрала, чувствую губами ее прохладные пальцы, в глазах темнеет. – Уходи… Сейчас же! – хочу крикнуть, получается какое-то рычание. Плевать, главное, чтобы до нее дошло. Не будет ничего. Мне ни жарко, ни холодно от ее нежностей!
Отстраняется. Смотрит преданно, как щенок. Глаза блестят, на лице нездоровый румянец, язык нервно, раз за разом пробегает по сухим губам. Дура, очнись! Если бы ты знала, о чем я думаю, глядя на тебя, бежала бы без оглядки.
Уходит. Меня трясет. Падаю на стул и жду, когда отпустит.

продолжение следует...

 Отправлено: 09.02.12 19:24. Заголовок: На майские праздники..

На майские праздники решили с классом рвануть за город в поход. Они уже давно просились, а я все откладывал. Сам не знаю, почему. Доехали до места на автобусе, дальше пешком. Два выпускных класса, я, литератор наш и библиотекарь Светочка. Таких, как она, в лес вообще выпускать нельзя. Видите ли, воздухом ей подышать захотелось! Ничего тяжелее, чем том «Войны и мира», в своей жизни не поднимала, так что и рюкзак нести она не в состоянии! Ее вещи тащит Мирик, а я не горю желанием всем убогим помогать. Ленка держится рядом. Осторожно, чтобы не привлекать внимания, но все же она всегда в поле зрения. И я рад этому чертовски! Даже тяжелого рюкзака за спиной не замечаю.
- Не устала? – говорю вполголоса, слегка к ней наклоняюсь. Ее волосы всегда очень вкусно пахнут. Ни у одной женщины не встречал такого запаха.
- Нормально, - выдыхает сбившимся голосом. Молча забираю у нее рюкзак, в довесок получаю улыбку, от которой сердце будто тисками сжимает.
Пока наши раскладываются, иду за хворостом для костра. Собираю сухие ветки, вокруг тишина, благодать, чистый воздух, но душа почему-то не на месте. Сзади шаги. И даже оборачиваться не надо, и так знаю, кто это.
- Чего тебе? На поляне вон дел по горло, – делаю вид, что ужасно занят.
- Виктор Михалыч, я поговорить с вами хотела…
- О чем? – мне уже не нравится ее настрой. Слишком напряжена, по голосу хорошо чувствуется.
- Вы же записку видели?
- Ну видел, - ответил честно. Не люблю прикидываться идиотом, но и в глаза ей смотреть не хочу. Нашла время и место! Я к этим разговорам вообще не готов.
- И?
- И ничего. Лен, - разворачиваюсь к ней. В руках полно веток, одна впилась в ладонь очень больно, но так даже лучше, хоть что-то отрезвляет, - я твой учитель, я тебя старше. Это все неправильно.
И самому смешно, правильный тоже нашелся!
- Вот так, да? – нехорошо прищурилась. Обидел. – А что правильно? Думаете, с ровесником будет лучше?
- Да! – ору на нее. Какого черта она вообще этот разговор затеяла?
- Ладно! - сопит, решительно разворачивается.
Твою мать, я тебе покажу «ладно»!
Руки опустились сами собой, сухие ветки рухнули к ногам, цепляясь за спортивные штаны. Переступил и рванул к Ленке, схватил за капюшон. Видит Бог, я слишком долго сдерживался и пытался уберечь Кулемину от самого себя. А терпение мое не безгранично.
- И думать не смей! – прижал ее к дереву. Как же давно я об этом мечтал… Запрещал себе думать о ней, и все равно хотел знать, какие ее губы на ощупь и на вкус. И я ни за что на свете не смогу сейчас от этого отказаться, провались оно все!
Ленка напряжена, отвечает на поцелуй, задыхается в нем, не успевает за мной, руки клещами цепляются за мои плечи. Я сбавляю обороты, обнимаю ее. Расслабься же ты! Осторожно касаюсь ее губ, слегка прикусываю. Такие нежные, с ума сойти, слегка припухшие, податливые... Пульс зашкаливает. Ленкина покорность, ее неумелые ласки вызывают желания, от которых страшно. Мне мало нежности. Хочу задушить ее в объятиях, сжать так, чтобы кости захрустели, раздавить в своих руках. Наверное, я псих…

Еле дождался, когда стемнеет. Кажется, что одним только взглядом на Кулемину я выдаю себя с головой. Сижу, как на иголках. Ленка рядом. В ярких отблесках костра мало что можно рассмотреть, надеюсь, никто не заметил, как она меня за руку взяла. Кто-то на той стороне неумело бренчит на гитаре, а у меня крыша едет от наших переплетенных пальцев. Я то сжимаю ее руку, то слегка отпускаю, снова едва заметно сжимаю, проскальзывая пальцами между ее тонких пальчиков. Сердце бьется не в груди, а значительно ниже. Хочу Ленку, как ненормальный. Как пацан, поплыл от одного прикосновения ее руки.
- Лен, иди в палатку.
- В какую? – спрашивает дрожащим голосом.
Черт, в свою!!! От ее вопроса мозги закипели еще сильнее.
- К себе, - вытягиваю из себя слова, а сам ее пальцы сжимаю еще крепче. Если бы вот сейчас, в эту минуту все, кто есть на поляне, исчезли к едрене фене, я бы ответил иначе. Она смотрит пристально, глаза бегают, блестят. Такая мольба в них, что удавиться хочется. Нельзя, дура! Встает, тихо плетется в свою палатку.
- Так, все расходимся! Завтра рано подниму, так что бегом!
С недовольным нытьем народ расползается по палаткам. Мне придется делить ночлег с Милославским. Не самое приятное соседство. В школе поговаривают, что наш литератор гей. Я не особо в это верю, по-моему, он вполне усердно подкатывает к рыжей библиотекарше, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Не хочу всю ночь таращить глаза, боясь заснуть и повернуться к этому толстяку задом. Вытаскиваю из ветровки фляжку с коньяком. У этого чудака странная реакция на алкоголь. Капля в рот попадает, и он валится замертво. Дрыхнет не меньше двенадцати часов. Проверено неоднократно. Плескаю добрую порцию спиртного в его кружку с кофе.
- Милославский, допивай кофе и тоже пошли.
- Не лезет уже.
Пей, сволочь! Или насильно волью, один фиг ты ничего не вспомнишь завтра!
- Ну за компанию! – подмигиваю ему, поднимаю фляжку и отпиваю глоток. – Ну? Хоть кофе свой подними!
Он пьет. И падает. Блин, тяжелый увалень. Еле допер его до палатки, свалил туда, как мешок с картошкой. Укрыл даже. Спи, дорогой товарищ!
Ложусь сам. Жарко, не могу… Сна ни в одном глазу. Ленка… Когда она рядом, я ни в чем не уверен, кроме того, что она нужна мне. Очень нужна. Для чего, почему – не хочу копаться в этом. Нужна и точка.
- Виктор Михалыч, вы не спите? – от знакомого голоса вскакиваю, как ужаленный. Кулемина!
- Лена, ты чего? А ну марш к себе! Быстро! – шикаю на нее, как на нашкодившего кота.
- У меня живот болит, - хрипло стонет, слегка морщится. Твою маму…
- Сильно болит?
- Не очень.
- Сейчас лекарства достану, - начинаю рыться в рюкзаке.
- Не надо. Можно я с вами немного побуду, а потом к себе? Милославский же спит…
Ненормальная! О чем только думает? Где мозги-то ее?
- Иди сюда, - а мои где?! К черту! Ближе иди… Еще ближе! Наконец-то…
Места мало, она повернулась спиной, прижалась очень тесно.
- Где болит, покажи, - шепчу ей в ухо. Она берет меня за руку и кладет ее себе на живот. Я чувствую, как она пахнет, как тепло от нее, острые лопатки, мягкий живот. Глажу осторожно, пробегая пальцами сверху вниз, по кругу, ныряю ладонью под футболку. Лена вздрагивает, дышит быстрее и громче, живот ритмично поднимается и опускается. Я не делаю резких движений, не хочу ее пугать, и себя еще больше распалять не хочу. Дальше некуда уже все равно, и так до белого каления... Указательный палец случайно соскальзывает под резинку ее спортивных штанов. Рядом храпит Мирик. Разворачиваю Ленку лицом и целую. Везде, куда могу дотянуться, руки дрожат, пытаюсь задрать ее футболку вместе с толстовкой как можно выше, спешу, психую, в палатке тесно… Ленка стонет в голос. Все предохранители сгорают окончательно. Если бы не Милославский, все произошло бы здесь и сейчас... Но не хочу, чтобы первый раз у Лены случился в такой ситуации, когда помимо меня рядом похрапывает чужая туша.
- Пошли, - хватаю ее, поднимаю. Вываливаемся из палатки. Прохладный воздух приятно остужает.
- Холодно, - она одергивает толстовку, замечая мой взгляд. Уж не знаю, что она там такого увидела, но на шаг отступила. Что, напугал? Сам себя боюсь.
Обнимаю Кулемину сзади.
- Давай немного постоим, мне остыть надо.
- Хорошо, - она кивает. – Я понимаю…
- Ничего ты не понимаешь.
- Думаете, я чувствую как-то иначе? Уже почти год только о вас и думаю…
- И что же ты обо мне думаешь? – блин, не надо было. Но меня это очень интересует. Даже дышать перестал.
- Что вы самый лучший. Добрый и сильный, что рядом с вами ничего не страшно, - и это о такой скотине, как я? Господи, Кулемина... - Что люблю вас больше всех на свете. И еще хочу знать, что вы тоже думаете обо мне…
- Я думаю, Лена… Но что именно, тебе лучше об этом не знать, - голос сел окончательно. От Ленкиных признаний внутри стало горячо, в горле першит, с трудом сглатываю и обнимаю ее крепче, рука сама собой тянется вверх, легко сжимаю не стесненную бельем грудь, дурею от нежности, которая охватывает с головы до пяток. Покрываю поцелуями шею, раздвигая носом пропахшие костром волосы. Вторая рука тоже накрывает грудь, сердце колотится под ладонью. Ленка послушно откидывается, вздрагивает, прижимается. Начинаю быстро развязывать шнурки на ее спортивных штанах, пытаюсь стянуть их с Ленки. Ничего не получается, рву эти долбанные завязки, они трещат в кулаке. Кулемина испуганно хватает меня за руки. Я как очнулся. Скотина, животное, неандерталец, твою мать! Она тебе про любовь, а ты ей в штаны! Видимо, по-другому я не умею, мне мало всяких там томных взглядов, держаний за руки и прочей романтической лабуды. И уже только поэтому меня нельзя подпускать к Ленке.
- Прости… Леночка, я тебя очень прошу, иди в свою палатку. Десять секунд тебе. Хорошо? – стараюсь говорить тихо, спокойно, ласково. А выходит угрожающе. Ленка смотрит в упор, глаза огромные. У нее дрожат губы, ее вообще всю трясет, похоже. Сам не лучше. Она не двигается с места.
- А если я не уйду?
Вот и все. Дороги назад уже не будет. Я ясно дал ей понять, что не остановлюсь, если она так решит. Все, что я могу сейчас, хотя бы постараться быть с ней нежным. Плевать, что вот так, в лесу, в десяти метрах от палаток, практически не раздеваясь, что холодно и в ухо звенят комары. Я ничего не слышал, кроме Лены. Слушал ее ощущения, пытался согреть и очень хотел, чтобы она потом не жалела обо всем этом…

продолжение следует...

 Отправлено: 10.02.12 19:26. Заголовок: В автобусе возвращал..

В автобусе возвращались в город, как вареные. Душно, укачивает, все устали. Несколько раз просили водилу тормознуть – Милославского постоянно тошнило. Когда он выскакивал, зажимая рот пухлой ладонью, Светочка морщилась и отворачивалась. Смотри-ка, какая брезгливая! С Ленкой за весь день перекинулись только парой слов. Я старался особенно не светиться и мало к ней подходил, думал, в городе наверстаем, без посторонних глаз. А она вообще на меня не смотрела. А если и смотрела иногда, то как на врага народа. Именно этого я и боялся. При свете дня все выглядит иначе. И стыд пересиливает остальные чувства. Оборачиваюсь к Ленке. Она тут же торопливо прикрывает глаза. Делает вид, что спит. Ладно, сделаю вид, что поверил.
Когда приехали, Кулемина тут же рванула на выход. Я только успел ее за олимпийку ухватить.
- Не убегай сразу, я тебя провожу.
- Ладно, - говорит одними губами и не смотрит в глаза. Но хотя бы так.

Я забрал ее рюкзак. Идем молча. Что говорить, сам не знаю. Да и что говорить? Мое к ней отношение не изменилось. Меня волнует только один вопрос – а ее ко мне? Изменилось? Все бы сейчас отдал, чтобы знать, что у нее в голове творится.
- Мой дом в другой стороне, - хмуро бурчит себе под нос.
- Успеем домой. В аптеку зайти нужно.
Она не понимает, или просто делает вид. Оставляю Ленку на улице, а сам вхожу в помещение. Воняет лекарствами. Пока объясняю, что мне нужно, фармацевт смотрит на меня, как на идиота. Ну да, конечно. Небритый, провонявший костром мужик пытается объяснить, какие именно противозачаточные средства ему нужны. Господи, сколько же всякой хрени для этого дела придумано! Объясняю, что мне нужно средство для применения «после». Выдает, объясняет, как надо принимать. Ничего сложного. Беру еще бутылку воды.

Выхожу, протягиваю упаковку Ленке.
- Вот, выпьешь сейчас обе таблетки.
Кулемина смотрит на препарат, читает название, читает предназначение. А потом недобро так, ядовито ухмыляется.
- Испугались, что залечу? – в голосе вызов, никому не нужная подростковая бравада. Вообще-то, это она бояться должна. Если не боится, значит, дура.
- О тебе забочусь, - стараюсь говорить спокойно, но чувствую, что от Ленкиного упрямства начинаю закипать. Ведет себя так, будто я ее изнасиловал! Или жениться обещал, а потом бросил. Бред!
- Спасибо за заботу, обойдусь, - цедит сквозь зубы.
- Кулемина, не будь идиоткой. Я ведь могу тебя и заставить их проглотить!
- Ну попробуй! – шипит, как змея. Удушил бы!
Хватаю ее за шиворот, увожу за аптеку, подальше от посторонних глаз. Придавливаю к обшарпанной стене.
- Скажи мне, Кулемина, - голос у меня дрожит от злости и нервов, - ты когда взрослому мужику записки эти писала, в любви признавалась, ночью в палатку лезла и вообще… Ты на что рассчитывала? Что я теперь буду, как трепетный возлюбленный, за ручку с тобой ходить? Стихи тебе читать при луне?! Или в открытую всем заявлю, что я со своей ученицей переспал?! Я жизнь твою калечить не хочу, а ты из меня мудака какого-то делаешь!
- Вам на меня наплевать! К чему эта показуха, забота ваша фальшивая?!
- Именно потому, что мне не наплевать, я тебя сейчас заставлю выпить эти долбанные таблетки! Хочешь ты этого или нет! Лен, я хочу, чтобы ты жила полноценной жизнью, поступила в институт, как все нормальные люди…
- Да, я понимаю. И чтобы была от вас подальше.
- Если ты этого сама захочешь, я не буду тебя держать. Потому что так на самом деле будет лучше для тебя.
- А чего вы сами хотите?
Хороший вопрос. Я себе-то объяснить не могу, что со мной творится. Куда уж ей… Да и не надо, наверное.
- Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
- Понятно…
У нее дрожат пальцы. Выковыривает две таблетки. Разжевывает. Даже не морщится. Запивает водой. И все, глядя мне в глаза. В упор. Потом демонстративно высовывает язык, показывает, что все. Умница моя. Она потом поймет, что это единственно правильное решение. Береженого Бог бережет.
- Домой? – беру ее рюкзак, закидываю на плечо.
- Я сама дойду. Не приближайтесь ко мне больше.

Дома я нажрался, как свинья. Ленка поступила правильно. Я поступил, как урод, не справился с собственными инстинктами. За что боролся, на то и напоролся. Понятно, что ей без меня будет лучше. Попереживает, а потом все забудет. И мне надо забыть.

На следующий день Лена не появилась в школе. Я звонил ей, но она не брала трубку. От ее подружек узнал, что Ленка заболела. Черт, наверное, она тогда в лесу простыла! А мне просто необходимо ее увидеть. Я бы даже не подходил к ней, не говорил с ней, только видеть, что она есть и она все та же. Злость срывал на учениках и коллегах. Не помогает, так еще хуже. Она там целый день дома, рядом со своим дебилом отчимом. От этой мысли совсем тошно становится. Вдруг понял, что любого за нее на куски порву. Только от себя защитить все же не получится.

Битый час сижу на скамейке возле ее подъезда. Мимо прошагал Ленкин отчим. Не заметил меня. Такие, как я, для него быдло, не стоящее внимания. От одного взгляда на его постную рожу скулы сводит. Интеллигент, чтоб тебя! Я посидел еще минут пять. Пора.
Дверь открыла Ленка. Растрепанная, бледная, в пижаме. В этот момент я начал скучать по ней еще сильнее, чем когда-либо. Казалось бы, вот она… А мне мало. Все внутренности скрутило в узел от тоски.
- Зачем вы пришли? – испуганно зашипела, пытаясь вытолкнуть меня за порог.
- Поговорить.
- Не о чем. Вы уже все сказали.
- Не все. Пройти дашь?
- Нет. Говорите и валите отсюда.
Да, я знал, что будет нелегко. Кулемина упрямая. Но я еще упрямее. Разуваюсь и прохожу в ее комнату. Она несется следом. Лицо горит, по-моему, у нее температура. Останавливаю ее, обнимаю, шепчу какой-то бред, само с языка слетает, откуда только слов-то таких набрался... Она вырывается и дрожит, как заяц. Беру на руки. Такая легкая! Кладу на диван, укрываю, убираю волосы с лица. Она очень красивая. По телу проносится секундная судорога. Волнение, твою мать…
- Лежи и слушай, - сажусь на край. Кулемина демонстративно отворачивается. Ну так лучше, наверное. Мне тяжелее, когда она меня глазами своими сверлит.
Черт, как же сложно… Я не готовил речь. Я не знаю, что ей говорить. Не знаю, как говорить. То, что внутри, в слова не складывается, хоть расшибись.
- Лен, я хочу, чтобы мы жили вместе.
- Вы серьезно? – она даже повернулась ко мне, смотрит с недоверием. – Сами же сказали, что для меня будет лучше, если отношений у нас не будет. Передумали?
- Нет, я по-прежнему так считаю. Мне уже за тридцать, я был женат, успел превратиться в законченного циника. Не самая лучшая пара для молодой девушки. Но это сильнее меня, Кулемина. Даже не представлял, насколько.
- Зашибись! Когда вам удобно, Лена отвали, приспичило – Лена к ноге! Никуда я с вами не пойду!
Вот стерва! Я перед ней душу наизнанку выворачиваю, а она издевается!
- Что, лучше с отчимом жить, чем со мной?!
- Ах вот вы зачем все это затеяли? Я смотрю, Виктор Михалыч, благородство из вас так и прет! Засуньте себе его в задницу!
- За языком следи! И давай, шмотки свои собирай, пока папаша не нарисовался!
- У меня температура!
- На такси доедешь, не умрешь! Мне самому тебя переодеть?
Клянусь, я так и сделаю, если она будет продолжать трахать мне мозги. Ленка, психанув, повернулась спиной, стянула пижаму через голову. В горле комок встал. Я вышел, с силой захлопнув дверь, и только тогда смог выдохнуть.

У меня в квартире бардак. Не до порядка было в последние дни. Перестелил постель, откопал аспирин, сделал Ленке чай с малиной. Она все это время молчала и дулась. Да, я явно не этого хотел. Ладно, пусть остынет. Не хочу с ней больше собачиться.
- Вы куда? – застала меня уже на пороге.
- С отчимом твоим поговорю.
- Он не станет вас слушать. Вот увидите, сегодня же домой уеду, зря только на такси потратились!
- Ему придется выслушать.
- И что вы ему скажете?
- Это мое дело.
Она что-то еще говорила, но я уже не расслышал, захлопнул дверь.
Отчим Ленкин оказался далеко не лохом и фишку просек сразу. Я изо всех сил старался не показать, как мне это все важно, говорил так, будто торгуюсь на базаре. Если бы Кулемина слышала, проломила бы мне голову точно! Но Евгений и не отпирался особо. Сказал – женитесь, я разрешение в ЗАГСе подпишу. Вот так. Его довольную физиономию хотелось со всей дури приложить об стол. Он-то понимал, что я не руки ее прошу, а тут вроде как взял меня за яйца и радости своей не скрывает. Я же никогда не думал… Вернее, точно знал, что больше не женюсь, не полезу в эту петлю. Мне с Леной не нужен штамп, она и так моя, что бы она там сегодня не наговорила. А теперь что? Я сам, добровольно женюсь?
Шатался по улицам больше часа, продрог до костей. В подъезде тепло. Поднимаюсь на свой этаж, прислоняюсь щекой к двери. Слышу звуки работающего телевизора. Так непривычно, что в моем доме кто-то есть. Пытаюсь понять, нравится мне это или нет. Нравится. Очень. Мне страшно. Страшно, что Лена откажет. Страшно, что она будет несчастлива, пожалеет, разлюбит, разочаруется. Семейная жизнь – это же такое болото… Расшибусь в лепешку, чтобы все не испортить и не потерять Ленку. Я уже заранее ей сочувствую, потому что я редкая скотина, как говорит моя бывшая. Только я почему-то уверен, с Кулеминой все будет не так, по-другому. Потому что еще ни разу в жизни я не чувствовал, что сдохну, если она не будет меня любить.

Конец