Отправлено: 22.10.12 15:36. Заголовок: Чистая сила

Автор: azna
Название: Чистая сила
Рейтинг: R
Пейринг: КВМ
Жанр: Romance, Humor, Fairy-tale, OOC и немного Angst
Почетная муза: SUN_J

Если вдруг с комментариями, то это где-то примерно здесь

Лена Bello4ka подарила истории обложку



Еще одна иллюстрация. Огромное спасибо Оксане Рыбке-Собачке

 Отправлено: 22.10.12 15:44. Заголовок: Рядом ты была, берег..

Рядом ты была, берегла крыла, было невдомек –
Я не доглядел.
Косы расплела, по воду ушла.
Стынет поцелуй.
У семи ключей кто тебя учил?
Кто чего сказал?
У семи дорог кто тебя женил?
С кем тебя венчал?

(Калинов мост – Родная)

1
Она лежала на диване, не отрываясь и не мигая, смотрела в потолок.
Сколько так пролежала – час? День? Неделю? Сама не знала.
Время остановилось и утратило смысл.
Все кончено.

Надежда что-то исправить и повернуть вспять теплилась до последней секунды, когда она, не помня себя от волнения, говорила ему, что всегда будет его любить… хотя даже не была уверена, слышит ли он ее в грохоте музыки…
Маленькая дрожащая звездочка светила из последних сил, когда она уходила из школы, шагала вдоль аллеи и все ждала, что услышит его легкие уверенные шаги – он догонит ее и возьмет за руку…
Так и дошла, одна-одинешенька, до самого дома. Несколько минут бестолково улыбалась деду в прихожей, несвязно отвечая на вопросы. И тот скоро отстал, решив, что внучка слегка перебрала с шампанским…
Потом долго просидела в ванной, бессмысленно глядя на журчащую воду. Наконец встала под душ, и шумные струи отгородили ее от безрадостной реальности. В какой-то момент показалось, что вздрогнули стены… какое странное ощущение… даже голова закружилась.
Может, мир рухнул?.. Давно пора.
Наверное, и впрямь, последний глоток шампанского был лишним для спортивного организма… Спорт… баскетбол… Степнов…
Так. Все. Хватит.
Решительно выключила воду.
Маленькая звездочка мигнула и погасла.
Не вытираясь, Лена натянула длинную футболку, замотала голову полотенцем и поплелась к себе, на автомате пожелав спокойной ночи взъерошенному деду, стоявшему на пороге своей комнаты. Дед проводил ее тревожным взглядом и покачал головой, держась за сердце.

***
Ленка. Его лучшая спортсменка. Храбрая и решительная. Она боролась до конца – именно так, как он ее учил. Именно так, как сам бы хотел поступать. И как не поступил, собственноручно сковав себя по рукам и ногам идиотским, данным в запале обещанием.
На выпускном после ее слов, он готов был бросить все и пойти за ней на край света. Надо было сразу так и сделать, но он стоял, как остолоп деревянный… а когда обрел подвижность, путь ему преградила Светлана Михайловна, невеста его, будь она неладна. Как будто учуяла крамолу – стала испуганно хватать его за руки, что-то торопливо объясняла или просила о чем-то… смотрела неотрывно круглыми своими глазками и куда-то тащила…
Он вырывался, теряя драгоценные минуты, обещал все объяснить позже. Умолял ее сохранять спокойствие и не портить друг другу праздник. Вылетев, наконец, на крыльцо, стал судорожно оглядываться, а Кулеминой уж и след простыл...
Повинуясь первому порыву, помчался к ее дому. В окнах квартиры еще горел свет. Пулей взлетел на четвертый этаж, но, собрав остатки здравого смысла, в дверь постучал осторожно – не хватало еще напугать Ленку и Петра Никанорыча, на ночь глядя.
Дверь открыл старый писатель.
Степнов только поздороваться успел, как снизу донесся кавалерийский цокот каблуков. Кричать Уткина начала, едва ворвавшись в подъезд, а добежав до четвертого этажа, уже излила на Ленкину голову все проклятия и озвучила все самые гнусные сравнения, эпитеты и метафоры, какие только успела вычитать за всю свою библиотечную жизнь.
С каждой секундой все мучительнее осознавая, что является непосредственным участником и даже виновником того, что именуется не иначе как «страшный скандал», Степнов с ужасом взирал, как кривится в крике рот его «невесты», бледнеет и вытягивается лицо старика Кулемина, а ситуация, уже совершенно не контролируемая, с безумной скоростью несется в тартарары. И, казалось, не было никакого способа остановить этот кошмар… как вдруг, белый, как бумага, писатель-фантаст негромко, но очень твердо изрек:
- ВОН!!! – И захлопнул дверь так, что весь дом заходил ходуном, а у Степнова еще три дня потом в ушах звенело.
На Светочку это тоже произвело некоторое впечатление – она перестала вопить. Тихонечко поскуливая и утирая злые слезы, потекла вниз по лестнице.
У Виктора мелькнула мысль снова постучать к Кулеминым, но он не решился. Вместо этого, совершенно опустошенный, тяжело и медленно, словно в гору, пошел вниз вслед за Уткиной. У подъезда он мрачно посмотрел на вздрагивающую спину библиотекарши и набрал в грудь побольше воздуха:
- Светлана Михайловна, после всего, что сегодня… сейчас… произошло, - краем глаза приметил какое-то движение в тени на лавочке, - между нами… у нас… - Черт побери, он никогда не умел говорить красиво.
Светочка заревела в голос. На лавочке что-то всколыхнулось, и на освещенный фонарем пятачок выскочил Милославский.
- Добрый вечер, Мирослав Николаевич. – Голос Степнова прозвучал ровно и вежливо. – И спокойной ночи.
Покидая «арену боевых действий», Виктор чувствовал себя далеко не победителем, было только ощущение несгибаемости, словно ломик железный проглотил…


Спасибо за спасибо!

Ух ты... я снова это сделала
Будете пробегать мимо, заходите.

 Отправлено: 23.10.12 16:30. Заголовок: Всем привет! Приятно..

Всем привет! Приятно, что появились заинтересовавшиеся

***
2
Девять дней он безвылазно просидел дома. Не брился, почти не ел, практически не спал. Подмывало напиться в хлам, но что-то удерживало. Наверное, зеленые глаза под длинной светлой челкой и солнечная улыбка, дарящая обманчивое облегчение в редкие часы забытья.
На десятый день по густой и вязкой тишине квартиры, словно ножом, полоснул неожиданный звонок. Степнов нашел в себе силы удивиться и пошел открывать дверь. На пороге стоял историк Рассказов.
- Игорь. Привет. Заходи.
Игорь Ильич, нагруженный большим рюкзаком и пакетом, протиснулся в прихожую. Сбросив поклажу на пол, гость подозрительно пригляделся к хозяину и, кажется, даже принюхался.
- Привет. Не трудись. Я уже все знаю. – Отодвинул Степнова с дороги и провел беглый осмотр коридора и кухни.
- Бутылки ищешь? – догадался Виктор, прислоняясь к стене и складывая руки на груди.
- Но их нет. – Историк поправил очки и, как бы невзначай, заглянул в мусорное ведро. – Это хорошо. Уважаю.
- Угу.
- Может, в шахматы?
Степнов отрицательно покачал головой и чиркнул пальцем по шее: дескать, сыт по горло.
- Нет так нет. Ты, кстати, когда последний раз ел?
- Я не голоден.
- Тогда мыться, бриться и обедать.

Через полчаса посвежевший, гладко выбритый физрук сидел за столом, а перед ним стояла большая тарелка с вареной картошкой и огромной котлетой, рядом благоухала тарелочка со свежими молоденькими огурчиками, разрезанными на половинки и чуть присыпанными солью.
- Это тебе привет от Сонечки, - пояснил Рассказов, не дожидаясь вопросов.
- Спасибо. – Виктор вздохнул и принялся за еду.
- Спешу тебе сообщить, - неторопливо продолжил историк, подперев щеку кулаком и глядя, как товарищ, несмотря на отсутствие голода, уплетает котлету и хрустит огурцами, - что пострадавшая сторона забрала заявление.
Степнов замер и изменился в лице.
- Я что, кого-то побил? – Отложил вилку и потер лоб. – Не помню. Я ничего не помню, Игорь. Нет, подожди… как же так? Я пил? – Подскочил и заметался по кухне. – Кого? Гуцулова опять? Нет? Господи… Светочку? Нет? Лену? Да ну, бред! В жизни бы ее никогда пальцем не тронул…
Рассказов развеселился, наблюдая, как друг мучительно пытался приписать себе несуществующее членовредительство.
- Уточняю: оскорбленная Светлана Михайловна, по последним данным, не хочет ни видеть тебя, ни слышать. Вот. Не звони и не пиши. Кстати, это она сама просила тебе передать. Я передал.
- Тьфу ты! - Виктор снова сел и, кажется, почувствовал некоторое облегчение. – Я уж подумал, что у меня того… - покрутил пальцем у виска, - ку-ку поехало.
- Ты что, не рад? – Игорь Ильич был отчасти удивлен, что физрук не бросился душить его в объятиях.
- Я рад. Спасибо за хорошие новости.
- Как-то ты неправильно радуешься. Неискренне…
Помолчали.
- Теперь можно выяснить отношения с Леной – поговорите, наконец, по-человечески – как взрослые люди. Она уже не твоя ученица. Дождались…
- Дождались. И поговорили уже... правда, не с ней, а с дедом. – Степнов опустил голову, сжимая кулаки. – И отношения все выяснены на десять лет вперед.
- Так… Я ничего не понял, давай-ка поподробнее.
- Лучше не надо, Игорь. Ни к чему это. Одно тебе скажу точно: Петр Никанорович меня теперь даже на порог не пустит. А уж Ленка… - умолк и тяжко вздохнул.
- Нда… видимо, не все я знаю... - Историк потер подбородок. – И что ты теперь будешь делать?
- Подумываю удавиться, - мрачно пошутил Степнов.
- Ну, это ты всегда успеешь... – Рассказов полез в карман и выложил на стол железнодорожный билет. – Держи.
Виктор удивленно вскинул брови.
- Это чтобы ты не вздумал через пару дней поддаться угрызениям совести и сдержать «слово», данное Светочке… Надо же воспользоваться ее решительностью и так кстати возникшим… эээ… охлаждением вашей «страсти». Пока она, не дай бог, не передумала, - пояснил Рассказов. – Поедешь, отдохнешь, приведешь мысли в порядок. Ну и вообще, - добавил туманно, - с глаз долой – из сердца вон.
- Кого «вон»? – на всякий случай вяло уточнил Степнов.
- Да не важно, - отмахнулся товарищ. - Уж как получится. Как кривая вывезет. Но я лично всегда надеюсь на лучшее.
Физрук окончательно запутался и решил не злоупотреблять дальнейшими расспросами. Перспектива вырваться из трясины, в которой он увяз уже по самые ноздри, одним махом решиться и уехать куда-нибудь подальше показалась заманчивой альтернативой тихому подыханию от тоски в четырех стенах своей квартиры.
- Согласен.
Наверное, это решение было таким же глупым и малодушным, как и предшествующие ему: стать взрослым, жениться на Уткиной, забыть Ленку… Но смотреть на себя в зеркало давно уже стало тошно и стыдно, так что одним поводом меньше, одним больше – фигня-война.
- Куда едем? – Виктор мужественно отмахнулся от самокопаний и попытался вчитаться в билет.
- В деревню, как говорится, к тетке. В глушь, в Саратов.
- Куда-куда?!
- Ну, не Саратов, конечно, но ты не сомневайся. Места замечательные – благодать. У нас там домик в деревне – дядюшкин… по отцовской линии. Хороший крепкий дом. Кстати, ты бы поторопился: поезд через два часа. Самое необходимое я тебе уже подготовил. – Кивнул на рюкзак в коридоре.
- Игорь!!! – Степнов подскочил, как ужаленный.
- Давай-давай, собирайся.

Напутствуя друга у поезда, Игорь Ильич в подробностях расписывал сельские красоты: там, мол, и лес, и поля, и луга, и речка замечательная, посреди реки остров есть… А на прощание добавил:
- Только ты в нетрезвом виде в речку не лезь – унесет.
На этот выпад Степнов отвечать не стал, только одарил товарища презрительным взглядом и запрыгнул в вагон.
Состав тронулся. Рассказов пошел рядом с окном, что-то говорил, смеялся и грозил пальцем, но поезд набрал ход и быстро оставил его позади.
Виктор забрался на свою верхнюю плацкартную и удобно улегся, заложив руки за голову. Ехать предстояло всю ночь. Надо же, с утра ничего не предвещало такого поворота событий, а теперь он куда-то едет… Кстати! Куда едет-то?! В суматохе торопливых сборов разговор перескакивал с одного на другое, и он так и не допытал Рассказова, куда же все-таки тот его отправлял. Порывшись в карманах ветровки, он достал несколько свернутых вчетверо листков, которые Игорь сунул ему со словами: «Там все написано, разберешься».
«Что ж, будем разбираться. Так, станция… с билетом совпадает, значит, туда едем. На станции сесть на тридцать восьмой автобус и ехать до поворота «Большое поле». Потом пешком три километра по проселку (никуда не сворачивать!). Деревня Темняки». Дополнительно прилагалась ксерокопия куска карты, где эти самые Темняки были обведены красным маркером. Вроде, все просто.
Степнов сложил листочки и засунул обратно в карман куртки. Зевая, вытянулся на полке. Заснул быстро и спал крепко, пока его не разбудил проводник…


Спасибо за спасибо

С комментариями - сюда

 Отправлено: 25.10.12 16:02. Заголовок: Медленное, но верное..

Медленное, но верное увеличение "спасибок" не может не радовать
Всем большой привет. Продолжаем

***
3
- Кулемина, что за приступ Золушки? Вчера ты кафель в ванной драила, сегодня – окна моешь. Когда на улице плюс тридцать, это как-то подозрительно.
Валерия сидела на табуретке, закинув ногу на ногу, и смотрела, как Лена натирает стекла.
- Да все некогда было – экзамены, выпускной… накопилось пыли-грязи. Чего сидеть-то? Шевелиться надо.
- Без базара… шевелиться надо. – Новикова задумчиво покусала губу. – Но ты странно это делаешь.
- Почему? – Ленка оглянулась, вытирая пот.
- Ну не знаю… Пошла бы на пробежку, в футбол поиграть… или там в баскетбол…
- Новикова, - решительно оборвала Лена и спрыгнула с подоконника, – прекрати, а то поссоримся.
- Все-все! – Лера шутливо подняла руки вверх. – Молчу. Подумаешь, уж и сказать нельзя.
- Нельзя!
- Ну и ладно.
- И ладно.
- Вот и молчи.
- Да я и молчу. Я даже не говорю тебе, что Степнов…
- Лера!!!
- … со СветланМихалной…
- Я тебя убью сейчас! – В сторону подруги полетела мокрая тряпка.
- РАЗРУГАЛИСЬ! – Новикова поймала тряпку и кинула обратно.
- Да мне пофигу!!! – Тряпка просвистела у гостьи над головой – та едва успела пригнуться.
- К ней теперь каждый вечер Мирослав Николаевич ходит.
- Плевать я на них хотела!
- С цветами.
- На здоровье!
- Кулемина, алё! – Лерка подскочила с табуретки и пощелкала пальцами. - Я тебе говорю: по всем признакам она Степнова БРОСИЛА.
- А я тебе говорю: МНЕ ПОФИГУ! Пусть валяется.
- Лен, ты чего… - Новикова обескураженно опустилась обратно на табуретку. – А как же любовь?
- Закрыли тему. – Хрипло ответила Ленка, подобрала тряпку и с шумным плеском закинула ее в ведро.
В повисшей тишине молча вышла из комнаты, чувствуя, как внутри все снова закрутилось в тугой узел и заныло.
«Ну, спасибо тебе, подруга… любовь… блин».
- Леен! – Лера наспех вытерла лужу с пола и кинулась за подругой с ведром в руке. – Я чего пришла-то, Лена!
Кулемина обнаружилась в ванной – яростно развешивала постиранные вещи.
- Лен… - Голос подруги звучал почти виновато. – Ну чего ты… Ну прости. Я думала… Ладно, проехали. Короче, папе путевки дали в дом отдыха. Он с Зоей хотел поехать, а теперь его в отпуск не пускают. Вот… Он мне предложил. Не Черное море, конечно… а совсем в другую сторону… но папа говорит, вроде места там хорошие...
Ленка закинула на веревку последнюю футболку и присела на край ванны. Влажные волосы падали на лицо, но она не спешила их убирать.
- Вообще-то, я хотела одну отдать тебе, а вторую Виктору Михалычу…
Кулемина со злым шипением втянула воздух сквозь сжатые зубы – как же бесила ее сегодня кудрявая барабанщица – просто сил никаких не было.
- Да что ты? – Наконец подала голос, проглотив рвущиеся наружу ругательства. – Вот интересно, как бы ты это провернула.
- Я бы придумала как, не сомневайся. Но он куда-то пропал. Я несколько раз звонила – не отвечает. И Рассказов ничего не знает.
Ленка только хмыкнула в ответ.
- Ну и раз такое дело… давай вместе поедем, что ли? Лето, все-таки, а?
- Тебе ж в Лондон лететь, - едко заметила Кулемина.
- Так через месяц еще.
- Хм… а я думала, совсем скоро.
- Да ну, раньше первого августа там делать нечего. Чего я там одна болтаться буду?
- Почему одна, а Стас?
- Он еще не собрался. У него что-то там... я не вникала. В общем, пока он разбирается, мы с тобой как раз успеем съездить и вернуться. Леен, поехали, а? Я сдохну тут еще месяц тусоваться в одной квартире с «любимыми» родственничками…
Уж что-что, а уговаривать Новикова всегда умела.
- Все-все, хватит причитать. – Ленка поморщилась – и так тошно. – Я… не знаю… в общем, если дед не против…
Лерка аж запрыгала от радости и закричала на всю квартиру:
- Петр Никаноровииич!!!
- Тихо ты! Может, он спит.
- Нет, я не сплю. – Петр Никанорович появился на пороге своей комнаты. – И я не против.
- Дееед, - подозрительно прищурилась Лена, - ты что, подслушивал? – И на всякий случай прикинула в уме, не обсуждали ли они с подругой чего лишнего. Хотя… дед, кажется, и так был в курсе ее мучительных «отношений» со Степновым. И то, как он на нее поглядывал последние дни, нисколько не ослабляло ее подозрений. А иногда даже складывалось впечатление, что знает он куда больше, чем она может предположить. Но вдаваться в подробности было страшновато…
- Езжай, Елена, - с готовность подтвердил дед.
- А чего это ты так быстро соглашаешься? Кстати, Лер, куда мы едем?
- Щас… - Лерка порылась в сумочке и вытащила бумажку. – Совхоз «Светлый путь».
- Чего?! Какой-какой совхоз?
- Светлый путь.
- Офигеть… - Ленка привалилась к стенке. Видать, здорово достали Новикову тетка с сестрицей, раз она готова на месяц в какой-то совхоз уехать.
- Светлый путь… Светлый путь… О, кажется припоминаю! – Закивал дед. – По-моему, я там бывал когда-то. Кстати, неплохой был дом отдыха. И места красивые. Поезжай.
- Ну ладно… - Лена пожала плечами. В конце концов, что ее тут держит? Да ничего. И никто. А если бы кто-то хотел… давно бы уже пришел. А раз не пришел… она больше унижаться не собирается. И так уже сказала все, что могла. – Когда ехать-то?
Валерия снова заглянула в бумажку.
- Завтра вечером.
- А билеты?
- Все есть, не переживай.
- Ясно. Встречаемся на вокзале.

Следующим вечером две симпатичные девчонки шагали вдоль перрона к своему вагону. Одна, в джинсах и клетчатой рубашке, несла за плечами плотно упакованный рюкзак, другая, в белой майке и короткой розовой юбке, катила за собой огромный вишневый чемодан.
Трепещи, «Светлый путь»!


Спасибо за спасибо!

Книга жалоб и предложений

 Отправлено: 27.10.12 08:02. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

***
4
Проселочная дорога нырнула в березовую рощу. Солнце весело поблескивало сквозь густую листву, щебетали птицы…
- Какая же ты, все-таки, не приспособленная к жизни, Ленка. Понабрала опять штанов да маек, – пыхтела Новикова, перетаскивая свой чемодан через очередную кочку. – Ни одной приличной вещи. Купальник – и тот умудрилась забыть. Ты как загорать собираешься? В джинсах?
- Не бухти. У меня шорты есть, – невозмутимо отвечала Лена, нагибаясь, чтобы поднять колесико, отлетевшее от вишневой «гробины». – На. – Протянула колесо подруге.
- Ой, ёёёё! – Захныкала Лерка, бросила чемодан на землю и уселась сверху. – Да что же это такое!? Не дорога, а сплошные колдобины. – Сняла балетки и принялась вытряхивать пыль. – Как думаешь, сколько нам еще топать?
- Километра три, мне кажется…
- Как три?! Написано, что от шоссе до совхоза всего пять. А мы уже час идем!
- Мы не идем – мы ползем. Гоночные улитки, блин. И с твоим чемоданом мы до вечера ползти будем.
- Кошмааар! – Лера уронила кудрявую голову на руки. – На дворе двадцать первый век, а к дому отдыха нет трансфера!
Впереди на дороге замаячили двое с ярко-красными ведрами.
- Смотри, там люди. – Первой их заметила Лена. – Грибники, наверное.
- Где?! – Новикова вскочила с чемодана, запрыгала и замахала руками. – Эй!!! Подскажите, пожалуйста, до совхоза «Светлый путь» далеко?
Двое подошли поближе. Это были мужчина и женщина, с виду семейная пара.
- Нет, - басовито отозвался мужчина, - совсем не далеко. Километра три осталось.
- Ой-ой-ой, - запричитала Валерия, - а срезать никак нельзя?
- Можно немного. Вот сейчас метров через двести тропинка пойдет направо, если по ней пойдете, с километр примерно срежете.
- А вы случайно не в дом отдыха приехали? – Улыбнулась женщина, оглядывая девчонок.
- Да, туда, - откликнулась Лена.
- Тогда, если здесь срезать будете, по деревне дольше идти придется.
Мужчина дернул ее за рукав.
- Да фигня делов! – Лера встала и ухватилась за ручку чемодана. – Главное – до деревни добраться.
Грибники пожелали им удачи и пошли себе дальше. А подруги ринулись искать заветную тропу.
Нашлась она довольно быстро и оказалась нахоженной и хорошо утоптанной. Даже Леркин капризный вишневый «европеец» покатился по ней ровнее на оставшихся трех колесиках. И девчонки пошли веселее.
Минут через сорок они выбрались из рощи и тропинка вновь влилась в проселок, который уверенно вел к скоплению симпатичных домиков в ложбине меж зеленых холмов. Еще пара сотен метров, и путешественницы прочли дорожный указатель:

д. Темняки

- Что-то я не въезжаю, Лен… - Валерия пихнула чемодан на обочину и подбежала ближе к табличке. Еще раз перечитав название и уперев руки в боки, она развернулась к Кулеминой. – Это что такое?! Шли в «Светлый путь», а пришли в какие-то Потемки?!
- Темняки, - вздохнула Ленка, сбрасывая рюкзак рядом с чемоданом и усаживаясь на траву.
- Что же эти грибники нам насоветовали? Или мы не туда свернули? Мы куда пошли? Направо? Может, налево надо было? Блииин… - Новикова чуть не плакала.
- Нет, они говорили направо. Я точно помню. Мы туда и пошли. А налево вообще никакой тропы не было.
- Ага! Пошли туда, а пришли не туда. – Лерка топнула ногой. – Леен, что теперь делать-то? Мы заблудились, да?
- Хорош голосить. – Лена откинулась назад и легла на спину. Небо было таким головокружительно синим и глубоким, каким только может быть летнее небо. Совершенно не хотелось сейчас беспокоиться и суетиться. – Сейчас передохнем и пойдем в деревню. Уточним дорогу до этого совхоза, и все будет нормально. К вечеру всяко доберемся. Если повезет, может, подбросит кто-нибудь. У них ведь тут есть машины, наверное… ну, или лошади…
Мысль о возможном наличии в деревне транспортных средств вызвала у Новиковой прилив энтузиазма.
- Так, все, вставай! Хватит валяться.
В это время, словно по волшебству, из рощи на дорогу, ведущую к деревне, выехал красный мотоцикл с люлькой. Лерка бросилась «голосовать». Мотоцикл притормозил, взметнув клубы пыли. Кашляя и прикрывая нос рукой, Лера подбежала к водителю. Тот поднял «забрало» и оказался женщиной. В тени большого мотоциклетного шлема сверкнули темные глаза.
- Здравствуйте! - Затараторила Лерка. – Мы немного заблудились. Не подскажете, как пройти к совхозу «Светлый путь»? А может, подвезете? Мы заплатим. Да, Лен?
Лена поднялась и кивнула.
- В дом отдыха приехали? – Уточнила водительница мотоцикла.
- Да. Откуда вы узнали?
- По виду вы нездешние. – Темные глаза улыбались. – Значит, в дом отдыха. Садитесь. – Женщина сделала приглашающий жест.
Обрадованные девчонки схватились за свой багаж. Лена с рюкзаком села на заднее сидение, а Лерка с «гробиком» взгромоздились в люльку.
Ехали на удивление недолго – пересекли деревню по широкой улице и свернули в сторону чего-то, сильно напоминающего огороженный красивой кованой оградой парк. У ворот мотоцикл затормозил.
Водительница выключила мотор и сошла на землю, снимая шлем.
- Приехали. – Свернутая вокруг ее головы толстая темная коса раскрутилась и упала вдоль спины.
- Все? – Удивилась Лера.
- Вам же в дом отдыха?
- Да, но нам в совхоз.
Женщина улыбнулась и указала на вывеску на воротах:

Дом отдыха совхоза «Светлый путь»

- А совхоз-то где? – Не унималась Новикова, крепко обнимая свой чемодан.
- Так вот он. – Женщина махнула в сторону деревни.
- Нет, погодите… совхоз – «Светлый путь», а это какие-то Потемки!
- Темняки, - поправила Лена.
- Все верно, - водительница мотоцикла улыбнулась еще шире.
- Что верно?!
- Вы просто зашли не с той стороны. Наверняка, у вас была инструкция как добираться…
- Да, - хором ответили девчонки и переглянулись.
- И там было написано: на станции сесть на тридцать девятый автобус и ехать до поворота «Тополя». А потом идти по проселочной дороге и НИКУДА НЕ СВОРАЧИВАТЬ. Но вы, похоже, где-то все-таки свернули.
- Свернули, - подтвердили путешественницы. – Хотели срезать.
- Ну вот. Срезали и пришли с другой стороны. – Женщина добродушно хохотнула. – Не переживайте. Не вы первые, не вы последние. Это, можно сказать, местная фишка.


Спасибо за спасибо
Для желающих высказаться

 Отправлено: 29.10.12 16:13. Заголовок: Добрый вечер! Всех п..

Добрый вечер! Всех поздравляю с началом новой трудовой недели

***
5
До Темняков Виктор добрался без приключений. Почти… если не принимать во внимание, что в деревню он вошел не с той стороны. А все «благодаря» веселой компании молодых шутников, которая встретилась ему по пути через большую березовую рощу. С видом опытных знатоков местного рельефа, они насоветовали ему воспользоваться тропой, по которой сами только что вывернули на проселок – якобы так он в два раза быстрее доберется до деревни. А он, дурак, повелся и вышел к высоченной пафосной стеле, которая однозначно указывала, что впереди простирается населенный пункт под названием:

Совхоз «Светлый путь»

.

Ну, спасибо, ребята! Удружили, черти полосатые. И как теперь отсюда выбираться? Обратно идти и искать этот «поворот не туда»?
Потоптавшись немного у стелы и поразмыслив над сложившейся ситуацией, Степнов решил не плутать больше по лесу, а идти прямо в совхоз и там уже в подробностях расспросить местных, как попасть в Темняки – наверняка, деревня где-то совсем рядом. Солнце было еще высоко, и к вечеру вполне реально было дойти до дома рассказовского дядьки.
В итоге все оказалось гораздо проще. По пути в совхоз Виктор нагнал женщину, она-то ему все и объяснила. Сначала, правда, едва поравнявшись с незнакомкой, Степнов испытал легкий шок – на мгновенье ему показалось, что это Светочка Уткина шагает по пыльной проселочной дороге к неизвестному совхозу «Светлый путь». У женщины, повернувшей голову на его приветствие, вокруг головы была обернута толстая коса… округлое лицо, большие глаза, полные губы… и роста она была невысокого.
Преодолев первый порыв отскочить подальше, Виктор пригляделся и получше и понял, что женщина эта – вовсе не Светлана Михайловна и бежать от нее не стоит. Она действительно была маленькой – едва доставала ему, почти двухметровому, до плеча, но волосы у нее были не темно-рыжими, как у Уткиной, а почти черными. Глаза были большими темно-серыми и не стремились к переносице, как у Светочки, а напротив, были широко расставлены и имели приятную миндалевидную форму. И все лицо было совсем другое.
«Красивая женщина», - отметил про себя физрук и пошел рядом, расспрашивая попутчицу, которая, по счастью, оказалась местной жительницей, о странностях окрестных дорог.
Веселые у них тут оказались нравы… На окраине деревни, в бывшей помещичьей усадьбе, располагался дом отдыха – довольно старый уже, со стажем. Сюда приезжала отдыхать самая разношерстная публика: и министры, и писатели, и инженеры, и учителя, и рабочие заводов, и студенты… но все как один считали своим долгом разыграть вновь прибывающих, пользуясь путаницей с названиями.
По обеим сторонам деревеньки стояли указатели – как во всех нормальных населенных пунктах – только в этом, не совсем нормальном, они были разными. С той стороны – простенькая табличка «Темняки» - старое название деревни, а с этой, соответственно, огромное каменное безобразие с наименованием «Совхоз «Светлый путь».
Степнов нашел в себе силы посмеяться над «традицией». На его любопытство о примерном возрасте деревни новая знакомая пояснила, что точных данных нет, но доктор исторических наук, который тут жил, говорил, что вполне вероятно, это поселение видело еще набеги татар.
- Ничего себе… - поразился Виктор.
- Люди здесь жили не постоянно – уходили, потом возвращались, снова уходили… но последние лет триста поселение было крепким и стабильным. Число жителей особо не росло, но и не уменьшалось.
- А совхозом, наверное, после революции стали? – догадался Степнов.
- Все верно. Когда сюда дошли «красные», название «Темняки» им не понравилось – не отражало оно «перспектив исторического развития молодого Советского государства», поэтому его поменяли на «Светлый путь». И дом отдыха во времена совхоза тут появился. Как-то, еще до войны, заехал сюда партийный чин с агитбригадой, и так ему здешние места понравились, что возникла идея организовать дом отдыха в старой помещичьей усадьбе, благо она пустовала…
- Так тут и помещики были?
- Конечно, были. А как вы себе представляете, чтобы в те времена, до революции, деревня ничья была? Нет, теоретически такое могло быть, например, в глухой сибирской тайге, где так селились беглые крестьяне и староверы. Но тут, в европейской части России, это вряд ли было возможно – слишком густо живем – все друг у друга на виду. Это было родовое имение Благодатских, небольшого, но довольно древнего дворянского рода. Правда, информации о них очень мало – в исторических документах почти не упоминаются. Даже о титуле точно не известно – то ли графьями они были, то ли князьями… Очень, видимо, спокойно и не амбициозно жили – никаких подвигов, героических свершений, военных заслуг… никаких крестьянских волнений или бунтов. Все тихо, мирно, незаметно. Ни одной войной их не зацепило, никаких свидетельств о морах, пожарах, засухах, наводнениях и прочих бедствиях… Кстати, меня Ольга зовут.
- Очень приятно, Виктор. – Степнов с удовольствием пожал ее теплую ладонь.
- Я в доме отдыха работаю. Вон он.
В некотором отдалении от дороги располагался довольно большой парк, обнесенный добротной оградой. В просветах среди густой зелени в глубине парка виднелось белое здание, к которому от ворот вела мощеная дорожка.
- Красивый парк… и усадьба, кажется, в хорошем состоянии… а помещики-то куда делись, когда красные пришли? В Париж уехали?
- А неизвестно. Может, и уехали… а может, здесь остались и смешались со своими крестьянами – вроде бы, те в хозяевах своих души не чаяли, так что это вполне могло быть правдой… Ну и жили себе тихонько среди своих. Может, до сих пор живут. Сами или потомки их уже…
За приятной беседой вошли в деревню, Степнов спохватился, достал свои бумажки и уточнил, как пройти к дому рассказовского дядьки. Оказалось, дядюшка был известной в деревне личностью – как раз, тем самым доктором исторических наук (и как он сразу не догадался?), который интересовался прошлым этой деревеньки. Дом расположился на крайней улице, совсем близко от заросшего густым кустарником берега реки. Мало того, дом его новой знакомой оказался совсем рядом – буквально за соседним забором. Ольга попрощалась, предложив «в случае чего» обращаться без стеснения.
Виктор с некоторым сомнением взялся за массивное кольцо, однако оно легко откликнулось, и тяжелая воротина поддалась и открылась почти без скрипа. Двор был большим. От ворот к крыльцу вела дорожка, посыпанная мелкими камешками. В середине двора на звездочном перекрестке от дорожки в разные стороны разбегались тропинки. На первый беглый взгляд определилось наличие бани, внушительных размеров сарая, собственного колодца, поленницы, аккуратно сложенной под навесом, и большой чурки, очевидно, предназначенной для колки дров. За домом было еще что-то, но пока было не очень понятно, как туда попасть.
Степнов поднялся на крыльцо, сбросил с плеч рюкзак, примостил его в углу и принялся ощупывать притолоку в поисках обещанного Рассказовым ключа. Ключ с готовностью нашелся. Это было приятно. Воодушевленный гость без труда отомкнул висячий замок, отворил дверь и радостно шагнул в дом, пребольно ударившись об оную притолоку, так как дверь была вырублена явно не по его росту.
А, черт!!! И вам здравствуйте.


Спасибо за спасибо!
Заходите :)

 Отправлено: 31.10.12 17:50. Заголовок: Привет-привет! Вот, ..

Привет-привет! Вот, как обещала.


***
6
Дом был просторный и почти пустой. В большой светлой комнате, которую Степнов сразу про себя обозвал «светлицей», в глаза бросались беленая русская печь, мощный стол внушительных размеров и широкие лавки. В маленькой комнате дальше в глубине дома была кровать, тоже деревянная большая и крепкая – под стать столу и лавкам в «светлице». В общем, самое необходимое было, и дальше Виктор особо любопытствовать не стал.
Он снова вышел на крыльцо за рюкзаком, на этот раз предусмотрительно пригнув голову.
Что за дела?!.. Не было рюкзака в углу, где он его оставил. Виктор оглянулся удивленно.
Тьфу ты! Вот же он. Рюкзак стоял на крыльце. Только в другом углу.
Степнов задумался… если он, сбрасывая рюкзак, стоял лицом к двери, то бросил он его… справа, конечно. Это логично. Теперь он стоял к двери спиной. Бррр… ну да, лицом к воротам, к двери спиной. А рюкзак был… опять справа.
Что-то он совсем запутался. Это не логично. Протянул правую руку, ухватил рюкзак за лямку и потянул к себе. Но удобно, черт возьми…
На мгновенье показалось, что послышался короткий тихий смешок – словно колокольцы дрогнули. Виктор покрутил головой, разминая шею, энергично потер глаза и потащил багаж в дом.
Светлица, оправдывая первое впечатление, была залита клонящимся к западу солнцем, а спальня, напротив, была сумеречной и прохладной, манила прилечь и вытянуться на кровати. И Степнов не стал долго сопротивляться. Отпихнув неразобранный рюкзак в угол, он вытянулся на лоскутном одеяле.
Нда… дал же бог ростинушку – голова и ноги уперлись в твердые спинки.
На вид массивная и жесткая, кровать, однако, неожиданно оказалась мягкой и уютной, словно обняла его большими теплыми лапами и стала ласково баюкать…

Заснул – как в омут провалился, а проснулся от плывущего по избе изумительно аппетитного запаха, от которого пустой желудок зашелся в голодном спазме.
Это сон? Откуда в пустом доме взяться такому запаху?
В светлице у затопленной печи суетилась невысокая шустрая старушка. Заслышав его шаги, старушка повернулась. На румяном от печного жара лице появилась приветливая улыбка.
- Проснулся, милок? Сон опосля дороги – первое дело. Ну, здравствуй-здравствуй, сокол ясный. Хорошо, что приехал. Как звать-то тебя?
- Виктор, - только и смог выдавить ошарашенный Степнов, лихорадочно соображая, не путает ли бабка его с кем-то.
- Хорошее имя. Проходи, садись. Я вот тебе блинков напекла, - стрекотала старушка, как ни в чем не бывало, суетясь вокруг стола, будто сто лет знала высокого кудрявого синеглазого мужика, который стоял столбом посреди светлицы и не знал, куда деваться от неожиданного гостеприимства.
- А вы…
- А я тут по соседству живу. Бабка Марфа я. Садись, милок. Давай-ка вот… блины, сметанка. Поешь. Оголодал, поди? А я же смотрю, Олёнка наша гостя привела, у ворот бросила, а сама к шасть себе…
- Аленка? – удивился Виктор.
- Олёнка. Олька. Ну Ольга Васильна наша – докторша.
- А!
- Ну, дом-то бесхозный! Разве ж можно человека с дороги вот так бросать? Ни встретить, ни приветить некому. Вот я и думаю: кто ж гостя накормит-напоит? – Бабулька присела за стол и ласково смотрела, как Степнов управляется с блинами.
- Кушай, Витя, кушай.
- Ммм! Спасибо-спасибо. Я ем. – Благодарный гость кивал и мычал с набитым ртом.
А бабка умилялась его хорошему аппетиту и улыбалась большими темно-серыми глазами. На широкую лавку заскочил темно-серый полосатый кот, прошелся важно, присматриваясь к Степнову и подрагивая высоко задранным хвостом, потом запрыгнул к бабке на колени.
- Мурлыка пришел. – Марфа ласково погладила котейку по голове. – Нагулялся, пройдоха?
Кот замурчал от удовольствия и расправил когти, по-хозяйски запуская их в бабкин передник. Видать, глубоко запустил – бабка заохала и скинула наглеца на пол. Котище фыркнул и гордо вразвалочку пошел к двери по широкой половице. На прощанье глянул на гостя неласково: не успел, мол, приехать, а уже сметану мою жрешь… Степнов подавился и закашлялся – блин поперек горла встал. Бабка подскочила и стала хлопать его по спине, ругая кота и его скверный характер.
После чая Марфа торжественно объявила, что «баня поспела», снабдила Виктора простыней и полотенцем и отправила мыться.

Оставив одежду в предбаннике, он, согнувшись в три погибели, чтобы уберечь голову, протиснулся в баньку. Там было жарко.
Недоверчиво ступая босыми ногами по горячему шершавому полу, Степнов осматривался и определял местоположение банных принадлежностей… дядюшка Рассказова, по всему видать, был любителем русской старины – здесь не было почти ничего металлического – ни тазов таких, ни ведер – все из дерева. А всего прочего было вдоволь – и воды, и мыла, и мочалок. У печи в небольшой кадке мокли два веника – лиственный и хвойный, отчего дух в бане стоял невероятный – как в прогретом солнцем лесу. Призвав на помощь весь свой детский и армейский опыт помывки в негородских условиях и включив интуицию, он довольно ловко управлялся с ковшами и кадушками.
Смыл дорожную пыль и присел на лавку передохнуть. Разогретое расслабленное тело млело от удовольствия.
«Хорошо-то как!!!» - подумал и осознал, что испытывает такое, пожалуй, впервые за последний год. И впервые за долгое время внутри так спокойно и тихо – не бьет молот совести по виноватым и запретным мыслям, не ломает и не корежит от непреодолимого противоречия между «хочу», «могу» и «должен»… как будто за спиной все осталось – прошло и травой поросло…
Зачерпнул воды, закрыл глаза, полил себе на голову. Шшшш…
И вдруг торкнуло – только не Ленка! – Ее он не хотел забывать. Если бы кто-то спросил сейчас: «Чего ты хочешь, Степнов?» - Он бы в ту же секунду, не задумываясь, ответил: «Лену». Вот пусть просто будет. Здесь и сейчас.
Кто-то тихонько хихикнул. Виктор открыл глаза и обомлел.
В неизменных джинсах, кедах и белой футболке она стояла в углу, привалившись спиной к стене, привычно ссутулившись и скрестив руки на груди. Смотрела равнодушно из-под длинной челки.
Степнов в панике едва не упал с лавки, судорожно зашарил вокруг, чем бы прикрыться.
«Вот такую хочешь?» - ехидно поинтересовался «Кто-то».
- Нет!!! – кажется, он закричал, отвечая невидимому голосу.
- А какую? – ласково промурлыкал «Кто-то». – Может, такую?..
Ленка в углу подернулась рябью, а когда изображение вновь прояснилась, уже стала босой и полураздетой. Теперь на ней была короткий полупрозрачный пеньюар, от которого она тоже явно хотела избавиться, дразняще-медленно расстегивая одну за другой маленькие пуговицы. А взгляд, откровенный и похотливый, не оставлял сомнений в ее намерениях.
- Нет!!! – снова закричал Степнов, когда видение расстегнуло последнюю пуговку и с перекошенным от вожделения лицом двинулось на него.
- Не, ну на тебя не угодишь! – «Кто-то» обиженно фыркнул и плеснул ему в лицо холодной водой.
Как пелена с глаз упала. Виктор заново осознавал себя во времени и пространстве. В маленькое окошко под потолком пробивался луч закатного солнца. По лицу стекали капли, напряженное тело зашлось в реакции на Кулемину в прозрачном халатике.
Не медля ни секунды, он сорвался, выхватил из кадки веник и принялся хлестать себя, куда только мог достать, выбивая дурные мысли и желания, пока не упал обратно на лавку без сил. Окатив себя холодной водой из ушата, выскочил в предбанник, в секунду натянул на себя штаны, схватил остальное в охапку и вылетел во двор, с трудом переводя дыхание. Очумелым взглядом обвел деревенскую идиллию – золотились озаренные закатным солнцем деревья, щебетали птицы, на завалинке бани, жмурясь, грелся бабкин кот. Тишина. Спокойствие. Откуда-то доносился мягкий приглушенный шум реки.
На крыльце показалась Марфа, крикнула, что борщ готов, и поманила его в дом. А котище, приоткрыв один глаз, поглядел ему вслед и усмехнулся в усы.


Спасибо за спасибо!
Я тут

 Отправлено: 02.11.12 17:33. Заголовок: Добрый пятничный веч..

Добрый пятничный вечер!

***
7
В доме отдыха, или «отеле», как гордо именовал его персонал, оказались только одноместные номера – такова уж была сознательная политика этого заведения. Девчонки удивились, но быстро нашли в этом свои плюсы. В конце концов, в гости друг к другу ходить не воспрещалось, да и комнаты оказались рядом. Комната Лены была угловой, окна выходили на восток. Леркин номер был точно напротив и смотрел на закат.
В отеле было жуть как много всего интересного, однако напрочь отсутствовала одна чрезвычайно важная для современного человека деталь – сотовая связь. У местных жителей, оказалось, отродясь не было мобильных телефонов, ибо деревенька по причине своего расположения в низине среди холмов, увы, в «зону действия сети» не попадала. Новые постояльцы дома отдыха, за редким исключением, узнавая о сей не прописанной в путевке особенности, как правило, были, мягко говоря, не довольны. Некоторые, особо чувствительные и нервные, закатывали скандалы, иногда даже с истерикой… но через пару дней успокаивались и находили в отсутствии связи некую прелесть и особенный колорит, а потому на взрывы негодования вновь прибывающих умудренные опытом сотрудники «отеля» отвечали дежурным сочувствием и с философской улыбкой наблюдали за забавной беготней по парку с заскакиванием на скамейки и подбрасыванием телефонов в небо.

- Древнее, доисторическое место! Здесь только мамонтов пасти, - шипела Новикова у десятой лавочки, нервно тыкая в кнопки телефона.
- Не психуй. – В Ленкином голосе сквозила безнадежность. – И отстань от мобильника, сломаешь.
- Блин! Бес-по-лез-но!!! – Взвизгнула Лерка и попыталась закинуть телефон в кусты, но Лена перехватила ее руку.
- Да он-то в чем виноват, если связи нет… - Вздохнула и грустно посмотрела на собственный беспомощный аппарат. – Дед, наверное, волнуется уже…
- Трансфера нет, сотовой связи нет. Знала бы, ни за что не поехала бы в эту дыру!
- Зато есть лифт, несмотря на два этажа, номера с кондиционерами и душевыми кабинами, четырехразовое питание, сауна с джакузи, бассейн, массаж, теннисный корт, эээ… что там нам еще расписывали…
- Парк, лес, речка, холмы, - подхватил незнакомый голос.
Девчонки оглянулись. По парковой дорожке к ним приближался высокий парень.
- Привет. - Парень поравнялся с их лавочкой и остановился, засунув руки в карманы потертых джинсов.
- Привет, – откликнулась Валерия и прищурилась, разглядывая незнакомца. Кулемина просто молча кивнула.
- Сегодня приехали?
- Да. Только заселились. Хотели домой позвонить, блин… А ты давно здесь?
- Неделю. Как устроились? – Посмотрел на молчаливую Ленку, призывая присоединиться к разговору.
Она пожала плечом и улыбнулась одним уголком рта.
- Нормально.
- Вы, кстати, насчет связи не беспокойтесь. Все не так безнадежно, как кажется. Мы с ребятами ходим вооон туда. – Он взял Ленку за плечи, повернул и показал на один из холмов. – Там на вершине сигнал добивает – звони, сколько влезет.
Лена посмотрела на холм, потом повернула голову и увидела лицо незнакомца совсем близко: голубые глаза под черными бровями, нос с горбинкой, кудрявые темные волосы. Внутри что-то екнуло, и сердце учащенно забилось.
- С ребятами? – Телефонные горести отодвинулись на второй план, и Новикова оживилась. – Что за ребята?
- А когда пойдете? – перебила Ленка охрипшим голосом, избегая встречаться взглядом с невыносимо знакомыми глазами. – Или дорогу объясни… мне сегодня обязательно надо.
- Обязательно-обязательно? – Парень, казалось, был не прочь пофлиртовать с симпатичной блондинкой. – Наверное, друг дома остался? Или жених?
- Остался, - нехотя выдавила Кулемина, изображая на лице подобие улыбки.
- Вииить! Эй, ты куда… А, вот ты где! – Из густых кустов на дорожку выскочили пятеро – трое парней и две девушки. – Витька, мы тебя потеряли! Ух ты… - Остановились и с интересом уставились на девчонок, с которыми общался их приятель.
Ленку затрясло: «Он еще и Витька…»
- А ты времени зря не теряешь, - заметил один из молодых людей, подходя ближе. – Новенькие? – За ним подтянулись остальные четверо.
- Новенькие, - улыбнулся Витька. – Знакомьтесь – эээ…
- Лера! – Новикова мячиком подскочила со скамейки. – А это Лена – моя подруга. Мы из Москвы.
Новые знакомые - Алексей, Наташа, Кирилл, Вера и Максим - оказались из Владимира, Ярославля и Ставрополя. А кто-откуда Лена с первого раза не запомнила.
- Ммм… а ты, значит, Виктор? – уточнила Лерка у высокого синеглазого красавца, стреляя в Кулемину глазами.
Тот вдруг стушевался и, казалось, даже покраснел.
- Ну, почти… Если честно, то Витольд.
- Ктооо? – Новикова, сама непосредственность, округлила глаза.
- А я виноват, что у меня родители – специалисты по средневековым романам?! – «завелся» двухметровый Витольд, заливаясь краской по самые уши.
- Бывает-бывает. Не огорчайся, друг. – Алексей утешительно похлопал его по плечу. – Скажи спасибо, что Эммануилом не назвали – был бы сейчас Эмкой. А так Витька – нормально.
Ребята дружно засмеялись. Витька-Эмка не знал, куда деваться от потока иронических комментариев.
- Да ладно, не обижайся. – Ленка тоже смеялась (не каждый день Витольды на пути попадаются). – Мы же шутя. Так когда вы звонить пойдете? – Снова вернулась к интересующему ее предмету. – Меня возьмете?
- Не вопрос, - с готовностью пообещали новые знакомые.
- Только обязательно, - настаивала Ленка.
- Кулемина, не будь занудой! – Одернула ее подруга. – Люди тебе уже пообещали, что возьмут.
- Возьмем, конечно! Мы обычно после ужина ходим – часиков в восемь и примерно к двенадцати возвращаемся.
- Ого! – удивилась Лена. – Так долго?
- Эээ… ну да… туда порядочно топать и все время в гору.
- Два часа?! – в ужасе заверещала Новикова. – Да вы что?! Какой кошмар!
- Зато обратно быстрее, - обнадежили ребята.
- Я сегодня не дойду. У меня нет сил – руки-ноги после чемодана гудят. Лееен… - Лерка посмотрела жалобно и просительно.
- Не, ну можно и завтра…
- Ладно, - сдержанно вздохнула Кулемина, закрывая тему, - завтра так завтра.

Разговор постепенно перешел на другие темы… молодые люди дружной толпой двинулись по направлению к «отелю», обсуждая, что будет на ужин, и чем после него заняться…
Лена чуть отстала, размышляя, остались ли в современном мире какие-нибудь альтернативы сотовой связи. Из задумчивости ее вывело ощущение теплой ладони на плече и тихий голос:
- О чем задумалась?
- Да так… - неопределенно ответила Ленка, и это было почти правдой, потому что сознание в этот момент расфокусировалось и анализировало одновременно, как там дед один в Москве, насколько приятно ощущать именно эту руку на своем плече, как относиться к этому парню, который настолько он похож на… на…
- Я надеюсь, тебе не придет в голову пойти на гору одной? – уточнил тот-кто-был-так-похож (на того, кого нужно было как можно скорее выбросить из головы), заглядывая ей в лицо.
- Уже пришло. – Она ответила ему упрямым дерзким взглядом.
- Не надо. Не торопись.
- Ну… ладно. – Сама не поняла, почему сдалась так быстро.


Спасибо за спасибо!
Я тут

 Отправлено: 04.11.12 14:19. Заголовок: Всем привет! Желаю х..

Всем привет! Желаю хорошего отдыха и приятного прочтения.


***
8
Весь следующий день до самого ужина Лена провела как на иголках, стараясь поменьше думать о том, что дед, наверное, места себе не находит – мечется по квартире, пьет успокоительные и все ждет, когда она ему позвонит и скажет, что добралась благополучно и все у нее хорошо. А может, уже позвонил полковнику Новикову, а тот тоже ничего не знает… и может, на их поиски уже высылают полицейский вертолет… Кроме того, мысли то и дело съезжали на нового знакомого. Витольд… досталось же имечко. Его родители, видимо, были истинными фанатами своего дела. Именно так, должно быть, выглядел Степнов, черт его подери, лет десять назад. Вот если бы совсем не знать Степнова, а встретить этого парня… ну и что, что «Витольд»… зато он не был бы ее учителем, а она – его ученицей, и тогда никому бы в голову не пришло перемывать кости им и их разнице в возрасте и положении… И не случилось бы всего того, отчего последний год ее жизни пошел кувырком и наперекосяк. И, может, не была бы ее первая, черт ее подери, любовь такой разъедающе-горькой, со стойким послевкусием тоски, вины и злости…
Со стороны, при этом, она выглядела довольно странно: озабоченное лицо, отсутствующий взгляд, и вдруг на губах появлялась улыбка, и рот против воли разъезжался до ушей, а потом щеки начинали гореть, и на глаза едва не наворачивались слезы... Раз за разом, Ленка ловила себя на «излишней чувствительности», но ничего поделать не могла – непрошенные мысли продолжали упрямо лезть в голову и вызывали «мокрую» реакцию.
После завтрака она прогулялась с компанией на речку, потом смотрела, как парни играли в бильярд. Потом перекинулись с девчонками в волейбол, потом вздремнула у себя в комнате… как же долго тянулось гуттаперчевое время, превращая все забавы в безвкусную преснятину.
В ожидании ужина она пустилась бродить по усадьбе. Проходя по коридору на втором этаже, ненароком заглянула в приоткрытую дверь. В небольшой комнатке, заставленной горшками и кадками с буйной зеленой растительностью, за столом, склонившись над бумагами, сидела Ольга Васильевна. Ленка хотела тихонько пройти мимо, но главврач подняла голову и приветственно кивнула. Ничего не оставалось, как поздороваться.
Хозяйка кабинета отложила ручку и сделала приглашающий жест. Лена вошла и остановилась в нерешительности.
- Здравствуй, Лена. Проходи, присаживайся. – Ольга заправила за ухо выбившуюся прядку и улыбнулась. – Все в порядке? Как ты себя чувствуешь?
Неожиданно Ленка стала рассказывать малознакомой женщине, что ей как-то неспокойно, что мается от тревожных мыслей, переживает за деда, не может разобраться в себе – и от всего этого, почему-то, все время хочется плакать… Ольга слушала внимательно, пристально глядя ей в лицо большими задумчивыми глазами.
- Не беспокойся, - заговорила негромко, когда Ленка умолкла. – Для тебя такое состояние не типично, но знакомо, как, впрочем, и любой женщине. Через пару дней адаптируешься, неприятные ощущения пройдут или, как минимум, притупятся и не будут тебя так беспокоить. Нужно немного потерпеть. Сейчас из тебя выходит городская жесткость, и сглаживаются некоторые черты, более присущие мужчине, нежели молодой девушке. Поверь, уже завтра тебе будет значительно легче…
Ее негромкий мелодичный голос лился успокаивающей рекой. Ленка слушала и смотрела, как завороженная. Эта красивая женщина выглядела не старше тридцати. Кожа ее была молодой и гладкой, стянутые в тяжелый узел волосы – темными, без единого проблеска седины, но глаза… глаза были значительно старше и излучали особенный свет...
- Лена… - Ольга чуть повысила голос, возвращая девушку из забытья. – У тебя есть время. Ты разберешься.
- В чем? – Эхом откликнулась Лена.
- В том, что для тебя важно. Доверяй себе.

Под впечатлением от разговора, она весь ужин просидела, как пришибленная – в оживленной беседе компании почти не участвовала, отвечала невпопад и все прислушивалась к себе. Лерка, то и дело, пихала ее ногой под столом и тихонько спрашивала, что стряслось. А синеглазый двойник Степнова просто внимательно следил за ней с противоположного конца стола.
Ольга обещала, что облегчение настанет на следующий день. Оно пришло даже раньше. Как и договаривались, ребята подтянулись на крыльцо отеля к восьми вечера, чтобы вместе идти на холм. Ленка, разумеется, прилетела раньше всех и была уже как бегун на низком старте.
Хандру и плаксивость как рукой сняло, в теле такая легкость образовалась, словно шарик воздушный проглотила. По пути на вершину она все время убегала от компании далеко вперед, а ребята, смеясь, кричали ей вслед, что не поспевают за такой спортивной и длинноногой. Не отставал от нее только обладатель героического средневекового имени. Практически не сбивая дыхания, он шел, точнее, почти бежал рядом и пытался вести светскую беседу.
За время от подножья до вершины холма Лена узнала массу новостей из интернета, пока он не подобрался, наконец, к «трудным» вопросам.
- Ты так летишь, будто звонок в Москву – это вопрос жизни и смерти.
- Ну, в общем-то, так и есть.
- Да ну! Так бывает?
- Бывает.
- Там остался кто-то особенный?
- Да.
- А кто, если не секрет?
Ленка усмехнулась. Можно было бы, конечно, поиграть и напустить туману, придавая себе загадочности и значительности… Новикова, наверняка, именно так и сделала бы. Так то Новикова…
- Дед там у меня один остался. Я обещала позвонить, как только доберусь до деревни. И, выходит, уже два дня не звонила. А у него сердце больное, ему волноваться нельзя.
Витольд примолк, переваривая услышанное, потом возобновил беседу, но с вопросами больше уже не напирал, а в синих глазах появилось нечто, похожее на сочувствие.
На вершине холма связь была отменной. Лена с дрожью набрала деда, долго ждала ответа, и сердце с каждым гудком лезло все выше в горло. А потом она чуть не выдохнула его на траву от облегченья – дед наконец-то взял трубку, и, оказалось, вовсе даже не думал волноваться…
Ребята провели там около получаса. Кто-то разговаривал, кто-то перебрасывался сообщениями. Лена, кроме деда, больше никому звонить не стала, и, ожидая, пока остальные наобщаются, просто лежала на траве, раскинув руки и наблюдая за движением освещенных закатным солнцем облаков.
А на обратном пути она уже позволила себе рассмотреть окрестности, которые пронеслись мимо, когда она, как ненормальная, летела в гору. Тропинка вилась по склону холма сквозь густую березовую рощу. Куда ни кинь взгляд, деревья стояли белой стеной. Первые сумерки добавляли царственному белому сиянию голубоватой таинственности. Теперь торопиться было некуда. Тропа была приметной и хорошо утоптанной. Ленка расслабилась, особо не стараясь поспеть за остальными. Впрочем, вся компания довольно широко разбрелась вокруг тропы, лишь изредка перекликаясь – и тогда упругое звонкое эхо носилось между высоченными стволами.
Одолев примерно половину пути, она решила передохнуть – все-таки, два часа почти бегом в гору давали о себе знать. Несколько шагов в сторону от тропы – и голова закружилась от бело-голубого великолепия. Лена прислонилась спиной к березе и закрыла глаза, вдыхая запах леса. Голоса ребят звучали все тише и дальше.
«Доверяй себе… Доверяй себе…» - крутилось в голове.
А разве она не доверяла? Разве не слушала себя, не делала по-своему? Вроде да… или нет?.. Чего бы сейчас хотелось больше всего на свете? Вот прямо сейчас и больше всего?
Не открывая глаз, Лена повернулась лицом к березе и обняла ее, прижимаясь щекой к прохладному стволу. Тишина стала почти осязаемой, будто платком легла на плечи. Казалось, все замерло – ни щебета птиц, ни шума листвы. Только…
Только тихий, как шепот, звук горячего прерывистого дыхания.
Она приоткрыла глаза. И крепче вцепилась в дерево.
В нескольких шагах, отчетливо выделяясь на фоне берез, стояли двое: высокий плечистый мужчина с коротко стриженными темными волнистыми волосами и молодая девушка, тоже не маленькая, светловолосая, с длинной челкой на пол-лица…
Ленка почувствовала, как ее начинает бить мелкая дрожь.
Мужчина сделал шаг навстречу девушке и положил руки ей на плечи. Томительно медленно, словно преодолевая сопротивление, склонился к ее приоткрывшимся губам, едва коснулся их и отпрянул. Замер на секунду, вглядываясь в ее глаза, ощущая свое смятение и ее разочарование и в следующее мгновенье, срывая тормоза, схватил и прижал к себе крепко-крепко, зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая ее запах. Теперь его поцелуй был другим – глубоким и искренним, не оставляющим сомнений, выметающим все прочие мысли и ощущения, кроме тех, что были сейчас сосредоточены в сладко пульсирующих нервных окончаниях губ, слитых воедино.
И Лена услышала стон – свой тихий стон удовлетворения и мольбы: только не останавливайся. Он, страшась окончательно потерять контроль и сдерживаясь из последних сил, опустился на колени, дыша тяжело и хрипло, крепко обнял и прижался лицом к ее животу, касаясь губами полоски обнаженной кожи чуть выше пояса джинсов.
Ленку уже колотило так, что береза, за которую она цеплялась, ходуном ходила. Она зажмурилась, сжала зубы – аж в голове зазвенело – чтобы хоть как-то унять сумасшедшее биение сердца, и бросилась бежать.
В сгущающейся темноте неслась, не разбирая дороги, больно натыкалась на деревья, падала, вставала и снова бежала, пока не врезалась в кого-то. Почувствовала, как ее обхватили крепкие руки, и кто-то стал гладить по голове и говорить что-то успокаивающее.
Она подняла лицо и увидела парня, с темными волнистыми волосами и синими глазами, так похожего на того, кто только что целовал ее среди берез. Кровь прилила к ее щекам, глаза заблестели, губы приоткрылись в неосознанном призыве. Он почувствовал. Не отпуская ее взгляда, наклонился и замер, обжигая горячим дыханием, но предоставляя ей право самой сделать выбор.
«Доверяй себе… Доверяй…»
И собравшись с силами, Ленка выдохнула ответ на вопрос, мерцающий в его зрачках: «Нет».



Большое спасибо за спасибки. Очень греют!
Я тут

 Отправлено: 07.11.12 15:46. Заголовок: Большой привет читаю..

Большой привет читающим!

***
9
Мало того, что в этом странном доме Виктору время от времени слышались разные звуки – то смех, то скрип, то шорох – так он, дом этот, еще демонстрировал неожиданные метаморфозы, от которых становилось не по себе. Может, конечно, он начал потихоньку сходить с ума, но спустя несколько дней поймал себя на мысли, что больше не упирался в спинки кровати ни головой, ни ногами. Она будто раздвинулась и стала точь в точь по его росту. И еще он перестал сшибать себе макушку, проходя сквозь дверные проемы – они, как будто, стали выше. Вещи по его желанию обнаруживались в самых неожиданных местах, стоило только о чем-то подумать или чего-то захотеть. А когда он удивлялся, начинал прислушиваться, оглядываться, пытался разговаривать то с собой, то с домом, дом принимался тихонько хихикать…
Баня вроде вела себя прилично, но он все равно старался мыться быстро, и глаз лишний раз не открывая, а в остальное время обходил ее стороной
За дни, проведенные в Темняках, Степнов уже обследовал двор, обошел все окрестности и составил о них довольно четкое представление.
Позади дома был небольшой сад, густо поросший бурьяном, но сохранивший черты былого великолепия. Виктор отыскал в сарае серп и принялся срезать траву, вымахавшую почти по пояс. Сначала получалось не очень ровно, но потом он приноровился, и в итоге получил подобие лужайки, на которой обнаружились, кроме высоких яблонь и вишен, насаженных по периметру вдоль забора, еще кусты смородины, крыжовника и малины.
А за садом был спуск к реке. Вопреки предостережениям Рассказова, речка, по крайней мере, у берега, была довольно спокойной и теплой.
Соседка Марфа не оставляла его своими заботами – подкармливала и подсказывала по хозяйственным вопросам. Время от времени через забор он видел Ольгу, когда она сновала по двору или сидела на крыльце с книгой. Вроде жила она одна и на работе пропадала целыми днями, но дом и двор у нее выглядели ухоженными и опрятными. Степнову даже пришло в голову, что все ее хозяйство выглядит так, словно к нему регулярно прикладывает руки умелый мужик. Но тот мужик, видимо, приходил, когда никто не видел. По этому вопросу Виктор проявил известную широту взглядов: кому какое дело, кто, когда и зачем ходит к одинокой женщине… Он, вообще-то, и не смотрел специально в сторону ее дома, но раз уж жили бок о бок, волей-неволей что-то увидится, что-то услышится...
Вечером в субботу он решил выдрать траву вдоль забора. У соседки, похоже, были гости. Или гость… Переглянув через забор, Виктор увидел Ольгу сидящей на крыльце, а на коленях у нее примостился полосатый серый кот, судя по наглой сытой морде – Марфин. Ольга гладила его и почесывала за ухом. Кот жмурился от удовольствия.
«Вот шустрый какой», - подумал Степнов, - «Везде успевает».
Ольга негромко разговаривала. Видимо, на крылечке был еще кто-то. Степнов, сам того не желая, ловил обрывки фраз.
- … мне кажется, он еще не готов.
- Он не будет готов, пока будет жить по эту сторону.
- Думаешь, пора?
Кот открыл глаза и в упор посмотрел на Виктора. Тот резко пригнулся и беззвучно вскрикнул – поясницу пронзила острая боль. Как был, согнутый и с пучком травы в руке, тихонько поковылял в дом. Еле дополз до кровати, бочком-бочком, боясь сделать лишнее движение, принял горизонтальное положение. Выдохнул. Начал потихоньку расслабляться. Огонь и напряжение в пояснице постепенно стихали, а в голове стучало молотком: «Подслушивать чужие разговоры нехорошо».
Тем временем беседа на соседском крыльце продолжалась.
- Давно пора. А ты его все здесь нянчишь.
- А тебе жалко?
- Жалко.
- Злой ты.
- Не злой, а справедливый.
- Это что ж за справедливость городского человека без подготовки в бане пугать?
- Да ладно, с него не убудет… уж и пошутить нельзя.
- Шутник… над девочкой тоже пошутил?
- А как же! Для равновесия.
- По-моему, перестарался немного.
- В самый раз.
- Так что ж, переселять будем?
- Конечно, не то совсем раскиснет. Уже вон огород полет, как баба.
- А ты его, никак, на медведя хочешь отправить?
- Да какой ему медведь? С зайцем-то не справится!
- Злой ты, князюшка…
- Не злой, а справедливый, княгинюшка.
- Может, и не справится. Только не от немощи, а по доброте.
- Излишняя доброта угнетает мужскую силу. И не вздыхай. Чего ты к нему прицепилась? Блины, сметана, борщ! Лучше за девкой следи. Уж восемнадцать вот-вот, а все пацаненком бегает. В ней надо женскую силу будить.
- Ох-ох, знаток женской силы… Ты не смотри, что пацаненок, силы там хоть отбавляй.
- Много-то много, да корявенькая, как куст на болоте…
- Что есть, то есть… А помнишь ее деда с бабкой?
- Дааа… тоже непростой был случай. Это сколько же лет прошло?
- Пятьдесят, наверно…
- Ммм… а как вчера.
- Да. Жаль, что бабушка ушла рано. Глядишь, и не пришлось бы сюда их тащить.
- У каждого свой путь, лада. У каждого свой путь...
Помолчали.
- А на носу Иван Купала...
- И то верно.
- Так уже поторопиться надо.
- Надо…
- Завтра?
- Да, пожалуй, завтра.
- Я все подготовлю, а ты ему правильный ход мыслей задашь. Только давай без соплей...
- ЧТО?! Фу! Где ты этого нахватался?!
- Смиренно прошу прощения, ваше высочество, что обидел слух ваш низким слогом.
- Поди прочь, грубиян.
- Лада, смотри, ты обещала! Не давай ему раскисать, иначе не соберем.
- Брысь окаянный!
- Ладушка!
- Брысь, кому сказала!


Спасибо за спасибо!
Я тут

 Отправлено: 10.11.12 15:24. Заголовок: Здравствуйте, дороги..

Здравствуйте, дорогие читатели!
Утро - понятие растяжимое, и растянулось на этот раз аж до вечера . Автор не рассчитал своей занятости

***
10
Ночью Виктор спал беспокойно. Снилась Ленка. Она смеялась, запрокинув голову, а солнце играло в ее волосах. И кто-то был рядом с ней, кто-то, кого он силился, но не мог разглядеть. Этот кто-то делал ее счастливой. Он так упоительно целовал ее, что у Степнова во сне сносило крышу от того, что он все видел, но ничего не мог сделать. Это было настоящей пыткой. Кто-то расстегивал на ней рубашку, обнажая гладкую кожу, тронутую золотистым загаром, и поцелуи спускались все ниже, доводя беспомощного наблюдателя до исступления. Он видел ее лицо, разгоревшиеся щеки, сомкнутые ресницы, разметавшиеся волосы, пересохшие губы… и им обоим одинаково не хватало воздуха. Только она задыхалась от счастья, а он – от бессилья и отчаянья.
Проснулся – словно вырвался из черной глубины на поверхность. Лежал в серых предрассветных сумерках, жадно глотая воздух. Утро отчасти принесло облегчение – от боли в спине не осталось следа. Зато на душе было мерзко, будоражащие сцены из необычайно яркого сна еще стояли перед глазами и пугали своей реалистичностью.
Как она сейчас? С кем она? Что с ней происходит? Что происходит с ним? Почему он так бесится от увиденного во сне – что кто-то смеет касаться ее – что так неосмотрительно оставил ее без присмотра? Бесится так, что готов крушить все, что под руку попадется, и биться головой об стену…
Погруженный в свои мысли, Виктор метался по избе, как слепой натыкался на тяжелую мебель, пока не пришел в себя от громкого стука. Марфа заглядывала в окошко и делала знаки руками – звала на крыльцо. Он вышел и зажмурился от яркого света – солнце, оказывается, было уже высоко.
- Я к нему с вестями, а он меня на порог не пускает. Стучу-стучу, - бабка укоризненно покачала головой, - спишь, што ли?
- Проходите, - усовестился Степнов и посторонился, пропуская ее в дом.
Прошмыгнув в светлицу, бабка присела на лавку.
- На-ко вот. – Положила на стол изрядно помятый и грязный клочок бумаги.
Виктор сел напротив и потянул бумажку к себе. Она была вся заляпана какими-то грязно-рыжими пятнами.

«…НА ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ТЧК ИГОРЬ»

Первое слово почти целиком было размыто.
- Это… что это? – поднял глаза на Марфу.
- Телеграмма, милок, - ласково, как неразумному дитяте, пояснила бабка.
- Я понял… а почему она такая… вот такая?
- Так это почтальон наш… вообще-то он хороший, добросовестный человек, но как заедет в гости к своему куму… а кум живет на станции, рядом с большой почтой. У того кума в сарайке самогонный аппарат стоит. Наш Федька, почтальон, то есть, как мимо едет, так кум его и угостит. Ну и вот…
- Что «вот»?
- «Наугощался» и потом с велосипеда-то со своего и упал, да прямо в лужу. Сумку всю вымочил, сам в грязи вывалялся. Сначала в роще упал, а потом еще у магазина. Ну там уж его подняли. А я сумку отняла, сама все перебрала, по дворам разнесла. Вот это тебе оказалось.
- Спасибо, - машинально ответил Виктор, снова вглядываясь в бумажку.
«НА»? Что еще за «НА»? Если «замуж», значит, «она». Кто такая? Если телеграмму послал Рассказов...
Боже мой… Все ясно. Точно.
Это «ЛеНА». Или «КулемиНА».
Он вскочил и заметался по светлице, вцепившись себе в волосы.
Да как же это…А что же делать? Что теперь делать? Стоп. Надо просто позвонить Рассказову и все выяснить. Он же не включал мобильник с тех пор, как уехал из Москвы – естественно, Игорь при всем желании не мог дозвониться. Под вопросительным взглядом бабки Марфы Виктор бросился к своему рюкзаку и с самого дна выудил телефон. Минут десять он пытался включить его трясущимися пальцами, плохо попадая кнопки и пытаясь вспомнить пин-код, еще столько же времени ушло на то, чтобы понять, что телефон не работает по причине полного отсутствия сигнала сотовой связи.
«Приплыли». Степнов обреченно опустился на лавку рядом с бабкой, сжимая в руке бесполезный телефон. А потом в сердцах, да со всей дури, шарахнул его об стенку. Бабка подскочила от неожиданности, но потом снова присела, придвинулась ближе и погладила его по руке.
- Да что ж ты изводишь-то себя так, мил человек? Нешто конец света какой?
- Кажется, конец, бабка.
- Конец концу рознь. Иной конец и за начало сойдет. Давай-ка я тебя покормлю, а там, глядишь, на сытый-то желудок, и придумаем чего.
Бабка закрутилась возле печки, а Виктор, не в силах усидеть на месте, принялся бродить по дому. Половицы поскрипывали – изба будто вздыхала в тон его невеселым мыслям.
- Ну что ты мечешься? – Марфа подняла на него темно-серые глаза – словно в душу глянула.
Степнов пожал плечами и тяжко вздохнул.
- Тц-ц-ц. – она покачала головой, жестом позвала его к столу и поставила перед ним огромную тарелку жареной картошки и миску с салатом.
Степнов взял вилку и стал уныло ковырять еду. Повисло молчание. Бабка села на лавку рядом и кивнула:
- Рассказывай.
Виктор глянул на нее искоса, открыл рот и… стал рассказывать историю своих непростых отношений с теперь уже бывшей ученицей – про слухи, которые ходили о них, про свою нерешительность и глупость, про ее страх и упрямство. И конец у этой истории был несчастливый, а полученная сегодня телеграмма, кажется, и вовсе поставила в ней жирную точку.
Бабка слушала его внимательно и сосредоточенно, потом подвинула к себе лежащую на столе телеграмму, пробежала ее глазами раз, другой, третий…
- С чего ты взял, что здесь про Лену написано?
Он пожал плечами и принялся нервно ковырять вилкой стол.
- А про кого тогда?
- Да мало ли про кого... Вот хоть про Светлану про твою.
Степнов поморщился.
- Это было бы хорошо. Только как теперь это уточнить? Как убедиться? Мне надо ехать.
- Зачем? Ты говорил, что давно знаешь ее.
- Ну да…
- И сколько ты ее не видел с последней встречи?
- Недели две…
- И за две недели она решила выйти замуж за кого-то другого?
- Не знаю…
- Она разве ветреная?
- Нет! Она очень серьезная и ответственная…
- Тогда с чего?
- Ну, может, от отчаянья, назло…
- Что ж, у нее много поклонников?
- Вроде нет.
- И тебя любит?
- Говорила, что любит… - после некоторого молчания кивнул Виктор и с новой силой принялся царапать стол.
- Зачем же ты глупости всякие про нее думаешь? – Бабка отняла у него вилку и дала ложку.
- Да я… Вы знаете, какая сейчас молодежь?! У нее одноклассница, вон, беременная уже на выпускном была! А вдруг Ленка…
- Ты сам-то себя слышишь? Девке семнадцать лет, только-только школу закончила, серьезная, ответственная, любит тебя. С какого перепугу она за две недели вдруг беременная стала? Ну?
- Не знаю…
- Ты-то сам не наследил? Со Светкой-то? А? – прищурилась бабка.
- Не-не-не!!! – Он замахал руками.
- Тогда дурью не майся и сердце свое послушай. Каким ты сейчас к ней приедешь? – В голове бардак, в душе сумбур. Она ни за кого замуж не собиралась, а вот ты сам только что чуть таких делов не натворил - еще легко отделался! И что? Снова ругаться?
Бабка умолкла и смотрела на него внимательно. В приоткрытую дверь протиснулся кот. Неслышно прошел к столу, вспрыгнул на лавку и, удобно устроившись, вперился в Степнова своими глазищами.
- Думаете, не про Лену тут? – Виктор снова взял клочок бумаги со злополучным сообщением.
- А ты все еще сомневаешься? – Бабка смотрела на него испытующе. – В ней? Или в себе? – Котище тоже таращился не мигая.
- Что же теперь делать? – Отбросил ложку. – Я тут с ума сойду – все время буду думать об этой телеграмме... Ленка и так мне уже мерещиться, – добавил шепотом. – И снится.
- Это тебе заняться нечем, вот и лезет всякое в голову. – Марфа зыркнула на кота – тот продолжал пялиться на гостя, не спуская глаз. - Пошел бы погулял, искупался… На остров бы сплавал... Там где-то есть шалаш. Игореша, поди, рассказывал?
Рассказывал ли ему Рассказов про шалаш? Кажется, да, говорил что-то… да… точно… Игорь рекомендовал навестить его при случае…
- Далеко это? – Будто свет забрезжил в конце тоннеля. Мозг заработал продуктивнее, а выражение в глазах стало не таким тоскливым.
- Да рядом совсем! Вот за огородом к реке спустишься, от большого камня прямехонько на другой берег перейдешь, там тропиночка будет, чай не совсем заросла еще – найдешь. И по ней как раз до самого шалаша.

На том и порешили…



Спасибо за спасибки!
Я тут

 Отправлено: 14.11.12 15:33. Заголовок: Всем привет! http://..

Всем привет!

***
11
Наутро Лена с трудом вспоминала, что произошло накануне вечером – шестеренки ворочались тяжело, со скрипом. Ей привиделось, что Степнов целует ее среди берез – а в том, что это был Степнов, она теперь, почему-то, ни капли не сомневалась. А потом наяву она чуть не поцеловала того, другого… он был так похож… и… и… и было, наверное, еще много всяких разных «и», которые могли бы сделать ее жизнь легче и беззаботнее, но было против них одно НО…
ЕГО поцелуй еще горел на губах, кожа хранила тепло ЕГО прикосновений, от ЕГО близости в груди рождались стоны, и сердце замирало тревожно и сладко. И ничего тут не поделаешь. Не смогла бы она уже поцеловать другого. Потому неслась сломя голову прочь от чужого поцелуя. И, наверное, заблудилась бы в лесу, к чертовой матери… если бы не кот, на которого она налетела в темноте. Кот возмущенно заорал, она же, пролетев по инерции еще несколько метров, свалилась во влажную от росы траву.
Отдышалась, поднялась, отряхнулась и стала оглядываться, пытаясь представить себе, где находится. Кот сначала куда-то сгинул, но вскоре вынырнул из травы, уселся перед Ленкой и принялся старательно вылизываться. А когда она снова нерешительно двинулась в темноту, поднялся и стал, словно нарочно, путаться под ногами, как будто толкал ее в определенном направлении. Ленка же никак не могла взять в толк, что он от нее хотел. Котище, наконец, перестал бодать ее ноги, отбежал в сторону, оглянулся и коротко мяукнул – определенно звал за собой.
И Лена пошла, справедливо рассудив, что других вариантов у нее не было. Кот бежал все быстрее, она старалась поспевать, а когда отставала, он садился и дожидался ее, флюоресцируя в темноте своими глазищами. Минут через двадцать они вышли прямо к парку. Ленка облегченно выдохнула и пошла искать калитку.
Двери в усадьбу, по счастью, оказались открыты. Кстати, откуда-то с аллей парка доносились песни и смех – далеко не все отдыхающие спали в этот поздний час. На своем этаже Лена встретила беспечную Лерку, которая поинтересовалась, куда она запропала, и позвала на посиделки с гитарой. Кулемина ответила, что решила погулять по лесу и немножко заплутала, а теперь собирается завалиться спать, потому что страшно устала – и быстренько улизнула в свою комнату – сейчас точно не хотелось никого видеть. Хоть и выдался вечер необычайно насыщенным, заснула она мгновенно, едва коснувшись подушки, и спала без задних ног, даром что впечатлений было «выше крыши».

Перебирая в уме свои вчерашние приключения, Ленка спустилась в столовую с ощущением некоторого дискомфорта, готовясь встретиться с Витольдом и последствиями своего вчерашнего «отказа». Не то чтобы она стыдилась или жалела… просто… просто было неудобно перед человеком, которому, как ни крути, пришлось обломиться… Впрочем, она зря беспокоилась – двойник Степнова не появился, и завтрак прошел в непринужденной обстановке. Казалось, никто и не замечал его отсутствия. Ленка была слегка удивлена, но виду не подавала.
После завтрака было решено идти загорать на речку. По пути Лена, как бы невзначай, поинтересовалась, почему не видно Витольда. Но этот немудреный вопрос, почему-то, вызвал всеобщее затруднение.
- Кого-кого? – Удивилась Новикова.
- Витольда, - осторожно повторила Ленка.
- Какого Витольда? – Ребята стали переглядываться.
- Ну, он же вроде с вами был… мы же… то есть, вы… ну тогда, в смысле, позавчера познакомились… Витька-Эмка… и на гору все вместе…
- Лен, ты чего, перегрелась? – Лерка потрогала ее голову. – Какую-то ахинею несешь.
- Да ну, ребята, вы что? – Лена чувствовала себя на редкость глупо. – Высокий такой, темные кудрявые волосы, голубые глаза…
Ребята пожимали плечами и качали головами, дескать, «первый раз слышим». А Новикова, зараза, прошлась по больному:
- Это тебе, наверно, прошлой ночью Степнов приснился. В образе рыцаря на белом коне. «Витольд» - это ж надо!..
Ошарашенная Ленка прикусила язык и больше тему синеглазых брюнетов не поднимала. Компания потешалась над ней еще полдня, одну за другой выдвигая гипотезы о природе галлюциногенов, вызвавших у нее такие замысловатые видения. В итоге сошлись на том, что основной тому причиной является местный свежий и чистый воздух, действие которого на городской организм до конца еще не изучено. Видимо, вступив в реакцию с накопившимися в Ленкиной голове пылью и выхлопными газами, он и дал такой причудливый и неизвестный науке эффект, который Новикова обозвала «Степновидениями».
Лена старательно делала вид, что ей от всего этого тоже очень весело, хотя на самом-то деле было совсем не до смеха. Ситуация выглядела абсурдно и наводила на мысли о всяких… отклонениях. Однако, будучи девушкой рассудительной и здравомыслящей, она решила не делать поспешных выводов и обдумать это попозже.
Второй проблемой, которая начала вызывать у нее дискомфорт, было отсутствие купальника. Загорать и купаться в майке и шортах было, как ни крути, категорически неудобно. В деревенском магазине, видимо, купальные принадлежности спросом давненько не пользовались, потому что, единственным экземпляром купальника у них был образец пятьдесят-какого-то-страшного размера и жуткой расцветки, который Ленка отвергла с первого взгляда. Валерия предложила ей практиковать прогрессивный европейский вариант купания нагишом. В ответ на это Кулемина сначала хотела треснуть ее как следует, но потом остыла и обещала подумать.

«Попозже» настало после обеда, когда ребята разошлись кто куда, и образовалось свободное и относительно спокойное время. Лена сначала попробовала тихонько посидеть у себя в номере, но ей категорически не сиделось, и после некоторых раздумий она решила найти Ольгу Васильевну и поговорить с ней о своих видениях.
Битый час уже она бродила по закоулкам второго этажа, а кабинет главврача никак не находился – хоть убей, не было и следа маленькой, заставленной цветами комнатки, как будто дверь просто заросла и стала ровной белой стеной. И Ленка, совсем отчаявшись найти Ольгу Васильевну, махнула рукой и пошла вниз. А внизу в холле тут же ее и нашла. Главврач сидела на диванчике, перебирая листки назначений. Не успела Кулемина подумать, удобно ли будет отвлекать ее от работы, как Ольга подняла голову, кивнула ей и поманила к себе.
Они проговорили около получаса. Ольга внимательно выслушала ее, покачала головой и, черкнув что-то на бумажке, отправила Лену в массажный кабинет. Там, на удивление, не было никакой очереди, вообще никого не было. Лена заглянула внутрь – невысокая полненькая девушка мирно пила чай из цветастой кружечки.
Ленке даже говорить ничего не пришлось, массажистка опытным и зорким глазом увидела и листок, который девушка мяла в руках, и все остальное, над чем ей предстояло поработать. Пока Ирина, так звали мастерицу массажных дел, мыла руки и доставала масла и полотенца, Лена разделась и улеглась на кушетку.
Ирина подошла к ней, провела пару раз руками по спине и остановилась.
- Знаешь что… - задумчиво скрестила руки на груди, - а давай-ка лучше я тебе иголочки поставлю.
Ленка далеко не была уверена, что «иголочки» - это лучше, и встревоженно приподнялась.
- Лежи-лежи, - Ирина мягко надавила ей на спину, укладывая обратно. – Не дергайся.
Для Кулеминой, лежащей на массажной кушетке в одних трусах, эти слова прозвучали устрашающе, как и металлический скрежет дверцы шкафа, откуда массажистка достала пластиковую коробочку. Ленка скосила глаза, тревожно наблюдая за ее действиями, и по мере того, как Ирина извлекала из коробочки длинные и тонкие, как комариные жала, иглы, у пациентки нарастал внутренний дискомфорт.
- А это… больно? – осторожно поинтересовалась Лена.
- Ну что ты! – бодро откликнулась повелительница иголок. – Ни капельки. Даже приятно.
- Вы на себе пробовали?
- А как же. Обязательно. Да ты не боись! – Ирина, наконец, выбрала несколько подходящих и улыбнулась.
- Я и не боюсь, - неуверенно ответила Ленка и зажмурилась.

Это и в самом деле оказалось не больно. Лена почти не чувствовала, как иголки входили в кожу, зато накатившую теплую волну расслабления ощутила в полной мере. Тело налилось приятной тяжестью, мысли, наоборот, стали легкими и светлыми, и сознание уподобилось зеркальной глади тихого лесного озера.

Спасибо за спасибки!
Я тут

 Отправлено: 17.11.12 16:47. Заголовок: Добрый вечер! Всем ж..

Добрый вечер! Всем желаю хороших выходных

***
12
У нее было удивительное ощущение, что она исподтишка за ним подглядывает …
Он стал похож на лесного разбойника – загорел, оброс, похудел. Резче и рельефнее обозначились мускулы. А глаза стали еще синее и… спокойнее, увереннее, жестче. От него веяло уверенностью и силой. Его теперешнее странное обиталище было похоже на шалаш. Не убогую времянку, а добротный такой, вросший в землю шалашище со сводом из березовых стволов, переплетенных гибкими ивовыми прутьями, и покрытых толстым слоем мха. У входа было мощное костровище, выложенное почерневшими от копоти камнями. В обстановке этого первобытного хозяйства он выглядел так естественно и был очень похож на того, кто запросто может посадить дерево, построить дом и вырастить сына. И даже не одного. За ним можно в воду, в огонь, в шалаш – с ним везде рай.
А если она сейчас выйдет из тени и подойдет ближе? Может, он бросится, схватит ее и, перекинув через плечо, утащит в шалаш? А там уложит на выстланный душистыми травами пол…

- Лена! Девочка, просыпайся.
- А? – Она открыла глаза и окинула взглядом комнату, с трудом соображая, где находится. Не было шалаша, и Степнова тоже не было. Она лежала на кушетке, укрытая легкой простыней.
- Как ты себя чувствуешь? – Ирина улыбалась, вытирая руки пушистым махровым полотенцем.
- Хорошо… - неуверенно откликнулась Лена, прислушиваясь к себе.
- Где была?
- Я? То есть… в каком смысле?
- Ты уснула. Снилось что-нибудь?
- Эээ… ммм… - она почувствовала, что покраснела до корней волос, заерзала, завозилась и, пряча лицо, стала обматываться простыней и сползать с кушетки.
Массажистка весело засмеялась и сменила тему.

«Ничего себе» - думала Ленка, шагая по тихой тенистой аллее.
Вчера она испугалась, когда привиделось, что он ее целует, а сегодня уже захотелось, чтобы он унес ее в шалаш… Если так дальше пойдет, она прямо босиком отсюда убежит в Москву и скажет ему: «Есть хочу С ТОБОЙ. И спать хочу С ТОБОЙ». И пусть попробует отказаться. Она уже не его ученица, а он не ее учитель. Сама себе при этом сильно удивлялась – совсем ведь, похоже, с катушек съехала. Откуда взялась такая непоколебимая решительность, после всего, что между ними случилось? Но продолжала нестись куда-то со страшной силой, значит «катушки» у нее теперь были какие-то новые.
За поворотом неожиданно обнаружилась вся ее компания. Ребята, как воробьи, облепили скамейку, расположившись и на сидении, и на спинке, и с огромным интересом слушали мужчину и женщину, сидящих в центре их плотного любопытного кольца. Лена присмотрелась и узнала двух грибников, которых они с Леркой встретили в лесу по дороге в «Светлый путь». Она подошла ближе и прислушалась.
Разговаривали о предстоящем дне Ивана Купалы. Женщина рассказывала что-то занимательное... Это была сказка про красавицу Кострому и храбреца Купалу, которые встретились и полюбили друг друга, не ведая о том, что они родные брат и сестра, разлученные в раннем детстве. А после свадьбы боги открыли им правду о греховности и незаконности их союза… Не в силах вынести позора, Кострома бросилась в быстрые воды реки Ра, а Купала взошел на очистительный костер. Река приняла жертву Костромы, но не позволила ей погибнуть – красавица стала русалкой, по-старому – мавкой. Боги, растрогавшись, пожалели несчастных влюбленных и соединили их души в необычном желто-синем цветке, изначальное имя которого «купала-да-мавка» со временем сменилось на «иван-да-марья». Желтые лепестки цветка стали символом огня, в который вошел Купала, а синие – вод Ра, где нашла покой Кострома.
С тех пор ночь на Купалу считалась волшебной. В это время открывались тайны и проверялись на прочность любовь и верность. Нужно было обязательно искупаться, чтобы вода забрала все горести и болезни, и пройти по горящим углям или прыгнуть через огонь, чтобы сгорели все грехи… Славяне верили, что Купальская Ночь была преддверием Встречи Богов – с восходом солнца происходило единение бога Солнца Ярилы с богиней Рассвета Зарёй, и именно на восходе Солнца благословлялись брачные узы, но не жрецами или волхвами, а самими богами – Ярилой и Зарёй – Теплом и Светом.
Лена слушала, как завороженная. Кто бы мог подумать, что в этом веселом празднике обливания и мелких пакостей столько затаенной грусти и глубокого смысла. Она тихонько отошла от скамейки, где началось оживленное обсуждение возможных развлечений, ушла обратно вглубь аллеи и еще долго бродила по закоулкам парка, размышляя над праздником Ивана Купалы, открывшимся с новой неожиданной стороны. Про себя решила, что насчет огня еще подумает, а в реке обязательно искупается, и черт с ним, с купальником…

Праздник Ивана Купалы обещал стать знаменательным событием в размеренной жизни дома отдыха. До него оставалось два дня, а на территории усадьбы уже наблюдалось заметное оживление. Отдыхающие, большинство из которых составляли люди более-менее молодые, собирались кучками, обсуждали и планировали забавы и развлечения на ночное и дневное время.
Утром в канун праздника на доске объявлений появился красочный плакат с расписанием праздничных мероприятий. Программа начиналась нынешним же вечером и включала в себя любительский концерт силами отдыхающих, веселые ритуальные хороводы под руководством местных жителей, купание, огненное шоу, песни, танцы, шутки, розыгрыши, гадания и просто приятное общение.
Расслабленность и томность с отдыхающей публики как рукой сняло. Солнце светило ярче, трава стала зеленее, а в воздухе было разлито радостное возбуждение. Шустрая и неутомимая Новикова умудрилась за несколько часов сколотить из парней и девчонок вокально-инструментальный коллектив, который, используя имеющиеся в наличии гитары и хозяйственный инвентарь «отеля», усердно готовил к вечернему концерту несколько известных песен в собственной забавной и заводной обработке. Сама Лерка, естественно, «зажигала» на импровизированной ударной установке, любовно и тщательно собранной из ведер и тазов разного объема и звучания. Выступление их «ВИА» грозило стать гвоздем праздничной программы.

И Ленка тоже поддалась всеобщему настроению, на смену видимости спокойствия пришла легкая озорная «безбашенность». В предчувствии и ожидании чего-то чудесного и волшебного она то и дело прислушивалась к себе и ощущала, как внутри вспыхивают снопики маленьких горячих острых искр, и сердце чутко откликается на эти волнующие вспышки.
Не может быть, чтобы в ТАКУЮ ночь не случилось чего-то особенного…


Спасибо за спасибочки
Я тут

 Отправлено: 20.11.12 18:19. Заголовок: Продолжаем http://j..

Продолжаем

***
13
Речка, на первый взгляд такая приветливая и мирная, таила в себе массу сюрпризов. Через несколько метров от берега дно резко уходило вниз, а вода внизу была обжигающе холодной – там, похоже, бил сильный ключ. Течение на середине реки было таким мощным, что буквально сбивало с ног. Ощутив на себе его силу, Виктор вспомнил предостережение Рассказова не лезть в реку в нетрезвом виде. Речка и впрямь могла унести. Потеряв под ногами дно, и подхваченный мощным холодным течением, он поначалу был полностью дезориентирован – вода крутила его так и сяк, не давая сосредоточиться. Однако, он сумел взять себя в руки: стихия стихией, но физподготовку никто не отменял, а она у Степнова была вполне приличной – как-никак физрук, потому, собравшись с силами, он преодолел стремнину и доплыл до противоположного берега.
От брода его, конечно, унесло на приличное расстояние. И когда он достиг острова, обратно к тропе пришлось продираться сквозь густые колючие заросли. Но он ее все-таки нашел и до шалаша добрался, правда, мокрый и исцарапанный.
Это был знатный шалаш – мощный и крепкий, ветром не продувался, дождем не проливался. Было в нем тепло, но не душно, испарина не скапливалась, и все вещи оставались сухими. В таком действительно можно было жить и вполне неплохо. По всей видимости, им совсем недавно пользовались. На топчане были преотличные перина и подушки, набитые душистым сеном, стопа легких одеял и льняных полотенец. На широкой полке под сводом обнаружились толстые самодельные свечи и старые книги. У стены стоял большой сундук с провизией, где в берестяных туесках с плотно притертыми крышками хранились крупы, мука, соль, сахар, чай. Была еще бутыль толстого темного стекла с подсолнечным маслом и глиняный кувшин с узким горлом и тугой пробкой, под которой Степнов по запаху определил наличие спиртного. Кувшинчик этот он задвинул подальше – с глаз долой, чтобы соблазна не возникало.
А надраться и в самом деле было из-за чего. Мало того, что в этих странных краях бани разговаривали, и кровати раздвигались, так еще и Кулемина во всяких видах являлась, что вообще было невыносимо.
У сундука со съестными припасами нашелся небольшой деревянный ящик, где, любовно завернутые в промасленные тряпки, лежали топор, саперная лопатка, небольшая пила и другие инструменты для мужских забав. Днем он старался уработаться до потери пульса: расчищал тропу от разросшихся кустов, пополнял запас дров, нарезал и натаскал нового мха для крыши шалаша, старый собрал и сжег в костре, а новый уложил аккуратными пластами. Наловчился и стал ловить рыбу, сначала самолично изготовленной удочкой, а потом небольшой старенькой сетью, которая нашлась на дне ящика с инструментами. Покрутился так и сяк, вспомнил, как дед учил в детстве, и натянул сеть близ берега, где течение было поспокойнее. Рыбы попадало не много, но стабильно – ему хватало. Так и возился с раннего утра до позднего вечера – пока силы были и освещение позволяло.
И все пытался убежать от своих мыслей о Ленке, да получалось плохо. Она была везде – слышалась в шелесте листвы и в журчании воды, виделась в пламени костра. Поздним вечером он заползал в шалаш и без сил падал на топчан, закрывал глаза, стараясь уснуть, - она снова являлась – то улыбалась, то смотрела серьезно и испытующе, словно ждала чего-то... Больше никого между ними не было. Только он и она. И с каждым разом она была все ближе – уже, казалось, протяни руку – и можно дотронуться. И каждый раз он все силился заговорить, но не мог вымолвить ни слова…

За четыре дня он вполне обжился на новом месте и находил удовольствие в ведении своего нехитрого хозяйства. Не все получалось с первого раза, но оптимизм и здравый смысл брали верх, и в итоге все получалось как надо и даже лучше, ему самому на удивление. В первый же день он умудрился обгореть на солнце, пока возился удочкой и сетью, потом после каждого купания, а купался он с удовольствием по несколько раз на дню, мазался подсолнечным маслом. Бритву сразу с собой не взял – думал, что идет ненадолго, а возвращаться за ней специально было неохота. Да и зеркала у него в шалаше не было, так что на свой внешний вид он «забил» - ходил лохматый, небритый, голый по пояс и босой. Пробовал ходить без штанов, оказалось неудобно, так он подкатал их повыше, и стало хорошо.
Время от времени пугался бабкиного кота – тот возникал из ниоткуда в самых неожиданных местах: то глазел на него сверху вниз с ветки дерева, то обнаруживался в шалаше вольготно развалившимся на топчане, то неожиданно выскакивал из кустов под ноги на узкой тропе, а Виктор едва не падал через него и ронял все из рук, проклиная «наглую серую морду» на чем свет стоит. Как котище забирался на остров, оставалось только догадываться…
С речкой он подружился. Научился по цвету воды распознавать ее температуру и в сильно холодные места не лез. Зато в более-менее теплых плескался и плавал как рыба.

На острове не было тихо – шумела река, щебетали птицы, шелестели деревья и кусты, стрекотали кузнечики. Полной тишины не было даже ночью. Но в этот вечер было особенно шумно. С противоположного берега доносились песни, музыка, взрывы смеха. Там лихо стучали в барабаны, бренчали на гитарах и пели хором. Когда стемнело, стали зажигаться костры, а люди массово полезли купаться…
До Степнова дошло, что народ отмечает Ивана Купалу. Памятуя о традиции весело колобродить в эту ночь, он прикинул, что особо резвые могут запросто доплыть до острова и продолжить свои празднества здесь, а потому с особым тщанием осмотрел свои владения и прибрал все, что плохо лежало. Сам он решил общему ажиотажу не поддаваться, а просто завалиться спать, но ухо при этом держать востро. На всякий случай…
И не напрасно.
Среди ночи подскочил: у берега слышался необычайно шумный плеск, и неистово звенели сигнальные колокольчики сети…


Спасибо за спасибы
Я тут

 Отправлено: 26.11.12 15:11. Заголовок: Урв! Заработало! (с)..

Ура! Заработало! (с)

***
14
Вечер удался на славу. Было весело и шумно. Сотрудники дома отдыха и жители деревни устроили потрясающее представление: пели народные песни, разыгрывали купальские истории. Отдыхающие представили свой концерт, в ходе которого «ВИА» под предводительством Новиковой сорвало бурю аплодисментов. Потом еще все вместе кружились в хороводах и играли в старинные игры.
День был жарким, а вечер – умиротворяюще теплым. Уже основательно стемнело, когда праздник, наконец, плавно перешел в водно-огненную стадию, ожидаемую всеми с таким нетерпением. Девчонки облачились в купальники. Ленка, скрипнув зубами, натянула старенькую короткую майку и шорты, взяла полотенце, в запас захватила сменную одежду.
По дороге на речку Лерка подбивала всех – и девушек, и парней – купаться нагишом. Эта тема подверглась очень живому и неравнодушному обсуждению. Парни были полностью и однозначно «за», девочки сомневались. Кулемина вообще помалкивала: при мысли о таком купании в голову лезли всякие мысли… и все, почему-то, крутились вокруг Степнова… что бы он сказал, да что сделал, если бы услышал такое… скорее всего, конечно, орал бы на чем свет стоит... а вот если бы никого-никого… только с ним вдвоем…
- В старые времена такое не одобрялось. – Раздался негромкий мелодичный голос невесть откуда взявшейся Ольги Васильевны.
Новикова прикусила язык, а кто-то из ребят робко откликнулся.
- Да мы ж ничего такого... просто искупались бы…
- А я об этом и говорю, - по голосу было слышно, что Ольга улыбалась. – Купаться было принято в одежде, а потом сушить ее на себе, не снимая. Такая одежда становилась целебным оберегом. Но ход твоих мыслей мне понятен. Кстати, на Руси очень почитали Купальскую ночь и верили, что огонь и вода очищают и накрепко соединяют искренне влюбленных. А вот впадать в грех в такую ночь – ну… вы понимаете, о чем я – считалось, могли только люди, одержимые нечистой силой.
Ленка почувствовала, что краснеет… ход ее собственных мыслей тоже был «понятен» и в каноны старого праздника не очень вписывался.
На берегу парни целомудренно удалились в темноту - по всей видимости, решили купаться и очищаться самостоятельно. Девчонки похихикали и пошутили на этот счет, но дальше купальников раздеваться не стали, даже Новикова. Ольга с шутками и прибаутками затеяла плести венки из травы и цветов. При единственно лунном освещении это оказалось не так-то просто. Но девчонки пошли еще дальше – обвешались травой в виде юбочек, и в таком виде – в венках и юбках из травы – с визгом и смехом ринулись в речку.
Ольга Васильевна тоже сняла свое длинное платье и пошла в воду в белой нательной рубашке. Откуда ни возьмись, на берегу появился большой серый полосатый кот. Он подошел к Ольгиному платью, легкой горкой брошенному у кромки воды, и улегся на него с тихим урчанием, не сводя глаз со стройной ладной женщины в белом, которая вслед за стайкой девчонок неторопливо заходила в воду и, вскинув красивые руки, сворачивала свою длинную косу в узел на затылке.
- Ольга Васильевна, на венках же гадают? – спросила одна из девушек.
- Гадали… - Ольга зачерпнула воды и омыла лицо. – Отпускали и смотрели, как поплывет. Если плыл ровно и спокойно, долго на воде держался – жить весь год в счастье и довольстве…
Девушки, одна за другой, снимали венки и отдавали реке. И Лена свой отпустила. Он сразу отбился от общей кучки, уверенно и самостоятельно уплывая вдоль лунной дорожки, пока остальные хороводиком кружили вокруг своих хозяек. Ни один из венков не думал тонуть. Девчонки развеселились и принялись играть и брызгаться.
- А вы почему себе венок не плели? – спросила Ленка у Ольги.
- А я уже нашла свое счастье, - просто ответила та, - и оно всегда со мной.
Кот, лежащий на берегу на ее платье, замурчал громче и зажмурился от удовольствия.
- Смотри-ка, а твой куда-то отправился. Куда его тянет? – Ольга указала на венок, уплывающий по течению.
- Сейчас проверю!
Вода была теплой, а серебристая дорожка манила искупаться в лунном свете, к тому же, скучно было плескаться на мелководье, и ее венок, видимо, это тоже понимал. Несколько техничных взмахов загорелых рук, и она, покинув теплые прибрежные воды, вошла в заметно более прохладное течение. Было так здорово ощущать его упругую силу. Венок задиристо маячил впереди, время от времени весело крутился, но упорно стремился куда-то и будто манил ее за собой. Ленку охватили любопытство и спортивный азарт.
Легко было плыть вместе с течением, иногда обгоняя его, иногда зависая расслабленно и отдаваясь на его волю. Но в какую-то долю секунды все вдруг переменилось. Обжигающе холодная струя откуда-то снизу, словно плетью, стегнула по ногам, мощным рывком вовлекая ее в новый поток. От неожиданности перехватило дыхание и совершенно потерялось ощущение пространства. Где право, где лево? Напуганная Ленка отчаянно работала руками и ногами, пытаясь отбиться от холодных тисков.
Наконец, речка смилостивилась. Очередной вихрь вытолкнул ее ближе к берегу. Вода снова стала теплее. Ленка задыхалась, тело горело так, будто с него содрали кожу, но она, не останавливаясь, гребла к берегу. До него оставались считанные метры, когда она почувствовала под водой странное прикосновение чего-то непонятного… через мгновение это жуткое нечто облепило ее со всех сторон. Охваченная диким ужасом, она даже кричать не могла – голос не повиновался, только билась, как ненормальная, из последних сил. На берегу что-то оглушительно гремело, потом послышался топот и треск веток. Кто-то ломился через кусты прямо по направлению к ней. Спустя несколько мгновений на освещенный луной пятачок вылетел человек – огромный лохматый и страшный.
Ее легкие, наконец, расправились, голос прорезался, и она закричала так, как не кричала никогда в жизни.

Выскочив на берег, Виктор понял, что в его сети запутался человек. Судя по тому, как человек орал и бился, для него это было полной неожиданностью, следовательно, вариант хулиганства или злого умысла отпадал. И человеку, и сети уже очевидно требовалась помощь, потому, не медля ни секунды, он бросился в воду, взметая тучу брызг. Схватить бьющийся «улов» было трудно, но Степнов справился и вместе с сетью выволок его на берег. «Улов» все еще совершал много лишних резких движений, кричал и вырывался. Пришлось даже прикрикнуть и встряхнуть его хорошенько. В зыбком свете луны, на ощупь и по голосу, «улов» определялся женщиной... Он выпутывал ее из сети и одновременно, как мог, старался успокоить. Она, наконец, замолчала, но продолжала трястись, как осиновый лист.
Свет упал на ее лицо, и он задохнулся от изумления:
- ЛЕНА?!?!
Ленка замерла, и взгляд ее стал более осмысленным. Несколько секунд она всматривалась в его лицо, потом осторожно коснулась пальцами колючей щеки и прошептала:
- Это же правда вы? Я ведь не сплю?
Он не смог ей ответить – сам до конца не был уверен, что это не сон, и что она не растворится в воздухе через секунду, не уйдет, как вода сквозь пальцы. Он просто подхватил ее на руки, мокрую и холодную, прижал к себе и понес к костру, мерцающему в темноте, на ощупь и по памяти находя дорогу сквозь кусты, стараясь уберечь ее от колючих веток.


Спасибо за спасибо
Я тут

 Отправлено: 29.11.12 17:47. Заголовок: Добрый... эээ... у м..

Добрый... эээ... у меня - вечер


***
15
Положение складывалось совершенно дикое и бредовое… он среди ночи вылавливает из реки Ленку.
После всего, что они натворили… нет, не так… После всего, что ОН натворил, несмотря ни на что, кто-то бесконечно добрый и понимающий простил его и дал еще один шанс? И какая-то сила в эту волшебную летнюю ночь принесла ему Ленку – ЕГО ЛЕНКУ, которая ему всю душу вымотала, от которой он хотел отказаться, которую он так обидел, которая являлась ему в видениях, во сне, еще черт знает где… везде! И теперь он это «видение» несет на руках, а оно трясется и горячо дышит ему в шею.

Господи, если это сон, пусть он никогда не заканчивается.

Поляна. Костер. Шалаш. Все было именно так, как она видела во сне. Все было именно так. И он был – загорелый и обросший, как лесной разбойник, от него пахло дымом, рекой… и еще чем-то – незнакомым, удивительным и тревожным.
Она хотела его увидеть… и вот… прямо в руки ему приплыла. Как в сказке.
И что теперь с этой сказкой делать? Он-то рад ее видеть? Нужна она ему здесь?
От таких мыслей и выводов дрожь ее продирала до самых костей – зуб на зуб не попадал.

Сказка сказкой, но Степнов тревожился не на шутку. Он по себе знал, какая холодная вода в середине реки, а сколько Ленка провела в ней – неизвестно, и вряд ли она могла внятно ответить ему в таком состоянии – мокрая, холодная и колотун ее колотит нешуточный. Что делать?!
Добравшись до поляны, он три раза обежал вокруг своего большого костра, прежде чем решился опустить драгоценную ношу на землю. Усадив Лену на большую чурку у огня, бросился в шалаш, вытащил ворох одеял и… остановился в нерешительности. На ней была мокрая одежда – майка и шорты, которые нужно было снять как можно скорее, по крайней мере, остатки здравого смысла подсказывали, что сделать нужно было именно так… Но что дать взамен? Не может же она… Виктор кинул одеяла рядом с костром и побежал обратно в шалаш, но с полдороги вернулся, схватил одно из одеял и набросил ей на плечи и снова убежал. В шалаше торопливо рылся в темноте, что-то опрокидывая и роняя, пока не отыскал свою футболку, которая, предположительно, должна была быть почти чистой.
Когда вернулся, Ленка, слава богу, не исчезла – сидела на прежнем месте, шмыгая носом и кутаясь в одеяло.
- Лен, на вот… – Он протянул ей футболку.
Она посмотрела на него – в глазах сквозило непонимание.
- Ты мокрое свое сними, а это надень. Только штанов у меня других нет. Придется в одеяле посидеть, пока твое высохнет.
Кулемина замотала головой.
- Не надо, Виктор Михалыч.
- Да как же не надо?! Ты же замерзла, как цуцик – аж трясешься вся.
- Нельзя снимать.
- В смысле? – Опешил Степнов. – Почему нельзя?
- Я в ней в реке купалась.
- И что?
- Надо теперь, чтобы она на мне высохла.
- Это что еще за новости? Давай снимай быстро!
- Говорю же вам, надо чтобы она на мне высохла. Она тогда… тогда… - Ленка замялась, сомневаясь, стоило ли рассказывать взрослому мужчине о купальских поверьях. – Короче, так надо, и раздеваться я не буду. – Крепче запахнулась в одеяло.
- То есть, ты решительно настроена подхватить воспаление легких? – Его голос звучал все более сурово.
- Виктор Михалыч, ну что вы ерунду городите?!
- Кулемина, ты как с учи… - зарычал было, но осекся. – Быстро раздевайся, или я сейчас сам тебя раздену!
Она подскочила и отбежала на другую сторону костра.
- Только попробуйте. Я буду кричать.
- Да хоть закричись! – Он бросился ей наперерез. – Кто тебя услышит?
Ленка кружилась вокруг костра, придерживая спадающее одеяло и внимательно наблюдая за перемещениями Степнова по ту сторону пламени. А он вдруг сделал обманное движение и легко перемахнул через огонь. От неожиданности она так растерялась, что едва не попалась, но в последний момент ускользнула и, оставив в его руках одеяло, прыгнула через костер на другую сторону. То ли прыти у нее было не так много как у Степнова, то ли усталость дала о себе знать, однако, приземляясь, она не устояла на ногах и упала. Тут-то он и настиг ее, схватил, как котенка, перекинул через плечо и потащил в шалаш. Ленка брыкалась и била его по спине, но он даже внимания не обратил.
На улице было темно, а в шалаше и вовсе – хоть глаз выколи. Запнувшись обо что-то, валявшееся на полу, он полетел вперед, уронил ее на топчан и упал сверху, придавливая ее к мягкой душистой, набитой сеном перине так, что у нее перехватило дыхание, и вместо выдоха вырвался стон.

Оба замерли.
В воздухе что-то щелкнуло и заискрило…

Одновременное движение навстречу друг другу – и губы слились в горячем желанном поцелуе.
«Неужели так бывает?.. Неужели это со мной?..» – мельком успела подумать Ленка, крепко обнимая его за шею.
А Степнов вообще ничего не успел подумать, у него просто снесло «крышу» от нежданно свалившегося счастья.
Всю ночь до рассвета, едва размыкая губы и не расплетая рук, они объясняли и доказывали друг другу, что вместе им гораздо лучше чем врозь.
Воспаление легких Ленке больше не грозило. Одежда на ней высохла быстро, и снимать не пришлось.

Уже забрезжил рассвет, когда вконец обессилевшая Ленка, наконец, задремала, свернувшись калачиком и прижимаясь к большому и теплому Степнову, который крепко обнимал ее и умирал от счастья, каждым своим атомом осознавая, что она рядом.

Он тоже уснул, на этот раз без видений и снов.

Благословенна Купальская Ночь…



Спасибо за спасибки!
Я тут

 Отправлено: 02.12.12 20:22. Заголовок: Всем привет! http:/..

Всем привет!

***
16
Лена открыла глаза и приподнялась на топчане. Степнова рядом не было. Полог у входа был откинут, с улицы в шалаш вливались солнечный свет, щебетание птиц и запах костра. Она села, оглядывая внутреннее убранство. Все было просто и практично. Припомнилось, что ночью они обо что-то запинались… сейчас все было прибрано – на полу ничего не валялось, одеяла, кроме того, что было на ней, аккуратной стопой лежали в углу топчана у стены.
Значит, он встал раньше. Лена облизнула и тронула пальцами припухшие губы, прислушиваясь к своим ощущениям. Она боялась, что не нужна ему, а оно вон как получилось… Это не было фантазией или видением. Этой ночью они сделали первый обоюдный шаг к тому, чтобы быть вместе.
Выходит, нужна?
Не было длинных романтичных объяснений. Был только сумбурный и обрывочный горячий виноватый шепот, прорывающийся сквозь бесконечные поцелуи – оба в раз просили прощения. И это все было – это правда было. Ее губы помнят его вкус, и руки хранят ощущение тепла его кожи. Кровь прилила к щекам…
Чего уж греха таить, она хотела… то есть… ждала, что он пойдет дальше, а он… даже под майку не залез. Ни разу. Наверное, думает, что рано, или… или еще что-нибудь в этом духе...
Но почему?
Он ведь уже не учитель, она – не ученица. Теперь все по-другому – по-взрослому… Они встретились. Вокруг никого. И у нее какое-то взвинченное состояние… словно стоит на высокой-высокой скале и смотрит вниз на сияющую водную гладь. Жутковато. Но страшно хочется прыгнуть и ощутить чувство полета. И дело только в одном маленьком шаге вперед.
Лена встала и выглянула наружу. Степнов сидел у костра, склонившись над лежащей у него на коленях сетью. Над огнем висел закопченный котелок, под крышкой что-то булькало. Он поднял голову и увидел ее.
- Привет, – выдавила она неуверенно и вдруг ощутила неловкость. Ночью в темноте кожа к коже, губы в губы – это одно. А теперь, при свете дня, все как-то совсем иначе. Он не кивнул, не встал, не улыбнулся. Сидит, смотрит, и черт знает, что он там себе думает. Взгляд сумрачный…
- Будет гречневая каша, - сказал вдруг и снова склонился над сетью. – Там подсолнечное масло в сундуке. Принеси.
Ленка молча ушла обратно в шалаш.
Странный… не выспался, что ли? Гречневая каша с подсолнечным маслом. Ааа, он, видимо, ждал, что она начнет капризничать и ныть, что не ест такого? Не, ну может, в Москве и начала бы, а тут-то зачем…
Она довольно быстро отыскала бутылку с настоящим, пахнущим семечками подсолнечным маслом, вынесла его и, не зная куда поставить, чтобы не опрокинулось, пристроила у одного из камней костровища.
Вскоре каша была готова. Степнов надел верхонку осторожно снял котелок и установил на специальную выдолбленную в виде чаши колоду – котелок встал, как влитой. Раскладывая кашу по чашкам, он, не поднимая головы, велел Ленке тащить масло. Она с готовностью схватила бутылку, но удержать не смогла – обожглась о раскаленное стекло и, вскрикнув, инстинктивно разжала пальцы. Бутылка со звоном упала на камни, а в следующее мгновение над разлитым маслом взметнулся столб огня и дыма, и во все стороны полетели раскаленные брызги. Степнов вскочил, опрокидывая чашки, дернул Ленку в противоположную от взбесившегося костра сторону, швырнул на землю и сам упал сверху, прикрывая ее своим телом.
Костер еще несколько минут злобно чихал и плевался, отстреливался догорающими остатками масла и мелкими осколками стекла и камня, потом, наконец, утихомирился и лишь надсадно чадил едким черным дымом.
Когда все стихло, Виктор осторожно поднял голову, осмотрелся, прислушался, принюхался… Лена тоже шевельнулась, напоминая о себе – все-таки, он был тяжелым. Убедившись, что опасность миновала, он встал, отряхиваясь, протянул ей руку и помог встать.
- Живая? – Взял ее за плечи и покрутил, осматривая.
- Все нормально.
- Обожглась?
Она в ответ отрицательно замотала головой, но он поймал ее руки и развернул ладонями кверху. На правой красовалось большое красное пятно, грозившее вот-вот превратиться в волдырь.
- Нормальнее некуда, - кивнул он, а заметив перевернутые чашки с кашей, добавил: - Вот и позавтракали.
- Виктор Михалыч… - виновато начала Ленка.
- Молчи, женщина. – Он махнул рукой. – Слава богу, что живая. Кстати, ты еще и нашу сеть порвала.
- Я?! – изумилась Ленка. – Когда это?
- Ночью. Когда брыкалась в ней, как морской конек.
- Блин! Ну, простите! Знака «Осторожно, сеть!» я не увидела.
Он не стал спорить - пошел в шалаш, вынес чистую тряпицу и завязал ей руку. Потом собрал разгром от несостоявшегося завтрака. Кашу, которая вывалилась на траву, спасти не удалось – ей уже вплотную заинтересовались муравьи, зато немного осталось в котелке – то, что Степнов не успел разложить по чашкам. Эти жалкие остатки достались «женщинам и детям» в лице Кулеминой, несмотря на ее бурное сопротивление и попытки все поделить «по-честному».
После того, как на поляне у костра установился относительный порядок, не считая неаппетитного запаха горелого масла, Степнов куда-то засобирался. На Ленкины настойчивые расспросы отвечал туманно, в итоге отрезал, мол, это «его дело», и предложил заняться чем-нибудь полезным.
- Это чем же? – прищурившись уточнила Ленка.
- Прояви фантазию, - выкрутился, закидывая за спину рюкзак и обводя руками прилегающую к шалашу территорию.
Он ушел по тропе, ведущей к берегу реки, и уже скрылся в густых зарослях, а она все стояла оторопело и смотрела ему вслед.
Вот так взял и ушел. Это нормально, вообще? Может, она что-то пропустила? Или челка у нее сегодня была не на ту сторону? Может, пока она спала, его подменили инопланетяне? А что, в этих странных местах всего можно ожидать…
И вдруг затрещали сучья, Виктор выскочил из кустов обратно на поляну. Несколько решительных шагов, и он уже совсем близко – взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал в губы, а потом обнял и прошептал, зарываясь лицом в ее волосы.
- Ленка, все будет хорошо. Ты только не исчезай никуда. Обещаешь?
- Обещаю, - сдавленно откликнулась Лена.
- Я тебя люблю, слышишь?
- Слышу. Я…
Не дослушав, он отпустил ее, почти оттолкнул, и скрылся в зарослях.


Спасибо за спасибо
Я тут

 Отправлено: 16.12.12 20:05. Заголовок: Всем здравствуйте! ..

Всем здравствуйте!


***
17
В этот раз он вел себя гораздо предусмотрительнее и осторожнее: вооружившись длинной крепкой палкой, проверял дно впереди себя и делал очередной шаг, только убедившись, что палка плотно и устойчиво воткнулась в дно. В самом трудном месте, где дно резко уходило вниз, а течение усиливалось, палка оказалась настоящей «выручалкой», и он удержался на ногах, хоть и вымочил опять до нитки все, что на нем было, включая рюкзак.
Подворье его странного, но гостеприимного дома было таким же пустым и спокойным. Ничего не изменилось – беззаботно щебетали птицы, на завалинке бани грелся в лучах полуденного солнышка Марфин кот. Виктор еще не успел скинуть с плеч мокрый рюкзак, как воротина отворилась, почти не скрипнув, и бабка просеменила к крыльцу.
Она так приветливо и заразительно улыбалась, глаза в лучиках морщинок так весело сияли, что Степнов невольно разулыбался в ответ.
- Ну, здравствуй-здравствуй, сокол ясный. Как жизнь молодая?
- Здравствуйте! Все хорошо. Просто отлично! Вы представляете, Лена нашлась. Моя Ленка! Представляете?!
- Вона как. – Ее брови взлетели, а глаза округлились. – Что же, она за тобой приехала?
- Эээ… Не знаю. – Виктор растерялся.
И правда… как Кулемина попала к его берегу? Судя по первой реакции, увидеть его она совсем не ожидала. А он в пылу встречи, а потом – мучимый своими мыслями, так и не удосужился поинтересоваться, как и откуда она появилась. Докатился!!! И ведь нечего сказать в свое оправдание.
Бабка посмотрела с сомнением и покачала головой.
- Что ж ты в мокром стоишь? Иди, переоденься.
Степнов оглядел себя и послушно пошел в дом, бабка шмыгнула за ним, кот тоже снялся с завалинки и порысил следом.
- Витя, - вопрошала Марфа, сидя на лавке в светлице, пока он возился в спальне, - а ты чего ее там одну оставил, а сам сюды пришел?
- Да стыдно сказать, - ответствовал Степнов, - мне ее кормить нечем. Мало того, что я там запасы подъел за четыре дня, так мы еще с ней ночью сеть порвали, а утром масло пролили…
Бабка с котом переглянулись. Кот пошевелил усами. После некоторого молчания Марфа вновь подала голос:
- Получается, зря ты волновался, не выходит твоя Лена замуж?
Виктор замер одной рукой в футболке. Потом, как был, полуодетый, в расстегнутых шортах выскочил в светлицу.
- Я не спросил. Думаете, надо было? Но ведь если она здесь, то, наверно, нет. Если бы она с кем-то, то… - смущенно замолк и задумался.
Бабка тем временем с удовольствием рассматривала его загорелое подтянутое тело. Кот, заметив это, закатил глаза и возмущенно фыркнул.
- Я все-таки думаю, что нет, – наконец определился Виктор. – Не про нее та телеграмма была.
- Ну и слава богу, - беспечно откликнулась Марфа, почесывая кота за ухом. – Значит, права я была. Хотя… вот что-то сейчас подумалось: а вдруг девка из-под венца сбежала? А жених-то за ней не приедет…
Степнов ошарашенно замер с открытым ртом, а бабка прищурилась.
- Чего?
- Да как-то… тревожно…
- Вот-вот. Прояснил бы ты там со своей зазнобой, что и как… Нам тут скандалов не надоть.
- Так. – Ему удалось-таки занырнуть в футболку. – Мне срочно нужно в магазин. Так… деньги. – Убежал обратно в спальню, на ходу застегивая штаны. – Я побежал! – Пронесся через светлицу в сени, уже с рюкзаком за плечами.
- Беги-беги! - Бабка улыбалась ему вслед. Кот сдавленно чихал от смеха. – Да что ж за лапоть-то такой, а? Как ни поверни, всему верит. Сердце чистое, как у ребенка. Слушай, может зря я так? Поди, переругаются теперь.
- Ничего-ничего. На пользу. Милые бранятся – хо-хооо…
- Сеть они порвали… ой, я не могу! – Марфа залилась молодым звонким смехом.
- Угу, и масло пролили. – Кот снова зачихал от смеха. – Вот недотепы! Ты про подружку не забыла? Последи там за ней, чтобы не зря не волновалась.
- Не забыла, не забыла. – Марфа промокнула глаза передником. – Все нормально. Она все время занята, все время в компании – тревожиться некогда. Следы Лены есть повсюду. Она ее видит, слышит, ей кажется, что даже разговаривает.
- Вот и ладно. Я пойду на ту сторону, посмотрю, как там наша подопечная.
- Хорошо. Только не пугай ее больше.
- Больно надо! – Фыркнул кот, вставая и потягиваясь. – Все, я ушел.
- И я пойду, пожалуй… что он там покупает… оспади, глаз да глаз…

Виктор стоял перед прилавком сельмага и в замешательстве разглядывал полки, забитые до отказа всякой всячиной. Глаза разбежались, мысли тоже. Призывно пахли свежие булки, манили шоколадные обертки и коробки с соками, аж под ложечкой засосало. Продуктовый рай… Чем ее порадовать?
- Не туда смотришь, Витя. Этим не накормишь.
Он обернулся. Марфа с деловитым видом стояла позади с большой старой полотняной сумкой в руке.
- Дай-ка нам, внученька, муки, сахару, круп…
Продавщица засуетилась, а Степнов расслабился: с такой бабкой голодным не останешься.
- Она у тебя готовить-то умеет? – стрекотала Марфа, семеня рядом, когда он пер по улице потяжелевший рюкзак и полную сумку.
- Что-то умеет, - Степнов вспомнил куриный бульон с помидорами. – Да это не важно! Я умею.
- Ну это разве ж дело? Всю жизнь у плиты не простоишь.
- Разберемся.
- Ой, смотри, Витюша. Не дочку берешь – жену. Постой-ка, вот сюда еще зайдем.
Бабка свернула к какому-то дому и постучала в ворота. Через пару минут появился хозяин, приветливо и уважительно поздоровался, а Марфе чуть не в пояс поклонился.
«Бабка-то, похоже, местный авторитет…» - подумал Степнов, проходя за ней во двор. Пока он разглядывал подворье, мужик вынес большой красивый кусок мяса. Бабка одобрила, и мужик снова скрылся в доме. А через полчаса Степнову был вручен туес, из которого вкусно пахло мясом, луком и специями. На неуклюжий вопрос Виктора, сколько стоит такое роскошество, мужик только руками замахал, дескать, денег не возьмет ни за что, после чего Степнов окончательно уверился, что бабка в деревне далеко не последний человек.
Нагруженные покупками и дарами они возвратились к Рассказовскому дому. Степнов сидел у стола, подперев голову рукой, пока бабка перетрясала и перекладывала покупки, «чтобы места меньше занимали».
- …ты, Витя, не торопись, с горячей головы не решай. Ты присмотрись сначала…
- А? – Рассеянно переспросил, отвлекаясь от своих мыслей, которые неотступно крутились вокруг Ленки, которая осталась на острове совсем одна.
- Говорю, торопиться не след.
- Куда?
- Куда-куда… на кудыкину гору!
- Что-то я ничего не понял. Что вы имеете в виду?
- Оспади! Ты ее совсем дитем знал, так?
- Ну да. Я же вам говорил. Ученица моя. То есть, бывшая.
- Вот и я про то. Подумай, не обманываешь ли себя... или ее.
- Я ничего не понял. Но одно скажу точно: когда ее нет рядом, вот тут, - он постучал себя по груди, - большая дыра.
- Без нее, значит, плохо?
- Плохо.
- А с ней хорошо?
- Не знаю. Не были мы еще вместе. То есть… были. Ну не в том смысле… как-то неловко все… Блин! Как вам объяснить?.. Когда ночью ее из реки вытащил, я… я… голову потерял. Я же думал – все! Никогда больше ее не увижу. А она – вот, прямо в руки. И такая… испуганная и… упертая… и самостоятельная. И ведь не попросит ничего. И не расскажет, пока не спросишь. Вот она такая, понимаете?
Марфа сделала неопределенный жест.
- В такие переделки попадала и ни разу, представляете, ни разу не ныла, не жаловалась. И теперь… вот она, рядом. А я как баран… ночью все просто было – она и я, мы вместе… Это такое… такое чудо. У меня крышу сорвало, понимаете. Я еле удержался.
Марфа понимающе кивнула.
- А потом… утром… в глаза ей смотреть стыдно было. Взрослый же мужик… а она девочка совсем. Говорит, что любит меня. А мне ее даже накормить нечем было…
- Да-да… - Задумчиво откликнулась бабка. – Ты уже говорил.
Степнов снова забубнил что-то про разницу в возрасте, и как он обидел Ленку и ее деда, и что виноват со всех сторон и обеспечить ей достойных условий не может…
Марфа, подавив в себе острое желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым по бестолковой голове, кашлянула и глянула так, что он сразу примолк.
- Взрослый мужик он, видите ли… еще посмотреть, кто из вас больше дите. Она, значит, не жалуется, а ты нюни развесил. Ты уже определяйся давай, кто она – девочка или женщина. Тебе кто нужен? То ты на ушах стоишь, что она за кого-то там замуж выходит – ревнуешь, как ненормальный, и мерещится она тебе в разных видах, то дотронуться до нее боишься. Я бы на ее месте… ух!!! – Она сердито погрозила кулаком. – Хочешь быть с ней? Будь! И давай уже иди… с глаз моих долой!
Обалдевший Степнов нацепил битком набитый и еще влажный рюкзак, принял от сердитой Марфы туес с мясом и вышел из дома.
Пока он спускался по тропинке к реке, бабка все смотрела ему вслед, строго сдвинув брови.
«Вот только попробуй начудить! Возьму грех на душу – превращу… в таракана!»


Спасибо за спасибо!


Я тут

 Отправлено: 08.01.13 19:39. Заголовок: Здравствуйте, дороги..

Здравствуйте, дорогие читатели! Я принесла продолжение


***
18
Нда… ну, Виктор Михалыч, посоветовал проявить фантазию…

Сначала она просто сидела на траве, осмысливая утренние происшествия и его стремительный уход, а потом, волей-неволей, начала фантазировать.
Для начала решила навести порядок в шалаше, но не слишком там задержалась, потому что в голову тут же полезли воспоминания о прошедшей ночи, которые, невзирая на ее слабые попытки сопротивляться, рисовали в воображении такие картины возможного продолжения, что стало жарко и сбилось дыхание. Лена торопливо заправила топчан, разгладила подушки и поскорее покинула полутемный свод, стараясь преодолеть дрожь в коленках.
На поляне тихонько дымились остатки костра. И запах стоял… тот еще. Движимая укорами совести и приступом хозяйственного энтузиазма, она решила отчистить камни костровища от копоти. Сначала попробовала носить воду к камням в котелке, но это оказалось неудобной, малоэффективной и бестолковой беготней. И Ленка поменяла тактику на диаметрально противоположную. Натянув верхонки, стала грузить камни в котелок и таскать к реке. Там она старательно оттирала их песком и травой и промывала в воде. Вместе с копотью, правда, несмотря на рукавицы, стерла кожу на пальцах, прибавив к волдырю от ожога парочку мозольных, но в целом эпопея отмывания костровища завершилась чувством глубокого удовлетворения.
Взмокшая и перепачканная копотью, Ленка перетаскала чистые камни обратно к костру и красиво уложила «улиткой», подбирая камни по форме и размеру, чтобы легли плотнее. Когда последний камень был пристроен на место, она придирчиво осмотрела творение своих рук и устало опустилась на траву. Ну, кажется, все…
Она легла на спину и блаженно вытянулась, подложив руки под голову. Черт с ними, с муравьями, с волосами… мышцы приятно ныли, ветер обдувал влажную от испарины кожу…
Минут десять Лена просто наслаждалась покоем, слушала шелест листвы и шум реки. Но потом законную гордость стал подтачивать червячок сомнений в презентабельности ее теперешнего внешнего вида. Секунда за секундой, этот крохотный червячок разросся до размеров среднего питона, коим «чувство глубокого удовлетворения» было сожрано незамедлительно и в один присест. Разлеглась, понимаешь ли, расслабилась, а ноги-то по колено в песке и глине, руки по локоть в копоти, о пальцах и ногтях, зеленых от травы и черных от сажи, вообще подумать страшно! Вот ОН придет, а она… даже обнять его не сможет – вся чумазая и потная.
Словно пружиной подброшенная, Ленка подскочила и бросилась в шалаш поискать хоть что-нибудь, чем можно было бы отмыть себя и одежду. Она перерыла хозяйственный сундук, но не обнаружила ничего даже отдаленно напоминающего моющее средство. Мысленно попрощавшись с безвозвратно загубленными майкой и шортами, уже хотела бежать к реке – хотя бы просто выкупаться, как вдруг откуда-то сверху раздался вздох, и прямо на голову ей свалился увесистый кусок хозяйственного мыла. Потирая ушибленную макушку, Лена посмотрела вверх на протянувшуюся под сводом шалаша полку, здоровый серый котище с отсутствующим и сонным видом перебирал лапами и перекладывал хвост, устраиваясь поудобнее между стопой книг и коробкой с толстыми белыми свечами. Видимо, он там спал и, ворочаясь во сне, скинул мыло – сама она ни за что бы не сообразила искать его под потолком.
Спускаясь к воде, Лена поглядывала на темно-коричневый кусок и думала, что в жизни своей еще никогда не мылась таким… хозяйственным. Стирала когда-то носовые платочки – было дело, но так давно, что вспомнить страшно. С появлением автоматических стиральных машин и универсальных порошков, такое мыло перешло в разряд раритетов. У деда где-то в самом дальнем углу с незапамятных времен хранилась пара кусков… но ими уже лет десять точно никто не пользовался. Это же ужас какой-то… что на цвет, что на запах. Но сейчас выбирать не приходилось.
На берегу, зыркнув по сторонам, она стянула с себя одежду и пошла глубже в воду. Сначала оттерла себя от сажи, потом принялась за стирку. Стирать и одновременно удерживать норовящие уплыть вместе с течением вещи оказалось не так-то просто, пришлось все-таки переместиться ближе к берегу. Смущаясь своей наготы и поминутно оглядываясь, она торопливо мылила, полоскала и снова мылила… Мыло, надо отдать ему должное, не подвело. К шортам и майке вернулась чистота, пусть и не первозданная.
Решив, что лучше уже не будет, она развесила их сушиться на толстой гладкой ветке. Сама снова пошла в воду – искупаться напоследок и тут под склонившимися к самой воде ветвями кустов заметила яркое пятно, очевидно, пластиковый пакет. Рискуя оставить на этих ветвях и глаза, и волосы и возмущаясь чьим-то преступным безразличием к чистоте окружающей природы, она отломила сухой прут, подцепила пакет и подтянула к себе. Он показался очень знакомым на вид. И содержимое тоже не покачало: вперемешку с песком, мелкими камушками и какими-то длинными жесткими травинами в пакете обнаружилась ее собственная клетчатая рубашка и светлые хлопковые шорты.
Вот это да! Река доставила ей ее вещи, захваченные, чтобы переодеться после купания в Купальскую ночь. И теперь у нее был целый гардероб.
Лена тщательно выполоскала из рубашки и шорт песок и гальку и так же повесила сушиться на солнышке. Потом зашла дальше в реку и оглянулась на свои постирушки. Стало смешно – не безлюдный берег реки, а прямо крестьянское подворье… Ну, раз такое дело… решила и голову заодно помыть. Мыло, конечно, жуткое, но очень уж велик был соблазн быть полностью чистой.
С содроганием она намылила волосы, стараясь лишний раз не вдыхать специфический запах, и с облегчением окунулась, чтобы смыть пену.
Прости, речка!
Лена легла на спину и отдалась на волю неторопливого прибрежного течения, позволяя прохладной воде течь сквозь волосы и омывать кожу.
Так хорошо…
Мысли снова вернулись к тому, ради кого она все это делала, начиная очищением камней и заканчивая героической помывкой головы хозяйственным мылом. Снова полезли воспоминания о прошедшей ночи… Он сдерживался, обращался с ней, как с хрустальной… несмотря на это, она ощутила его силу – силу, способную зачеркнуть прошлое и подарить им обоим новую жизнь. Она чувствовала, что эта сила спит в нем, где-то глубоко-глубоко… но даже предчувствие этой силы вызывало в ней удивительные ощущения – сосало под ложечкой, хотелось тихо петь, казалось, вот-вот прорежутся крылья, и она взмоет в бездонную синеву и обнимет солнце.
Лена и в себе ощущала перемены. Хотелось… покориться. Какое странное слово… хотелось открыться и довериться… впустить и удержать… слиться и стать единым целым… слышать его мысли, угадывать желания…
Она так увлеклась своими размышлениями в расслабляющем прохладном потоке, что очнулась, лишь когда почувствовала, что ткнулась во что-то головой. Лена перевернулась и замерла, открыв рот…
Сверху вниз на нее смотрел Степнов. Сказать, что вид у него был ошарашенный – ничего не сказать. Он стоял по пояс в воде с рюкзаком за спиной, в одной его руке была длинная палка, другой он прижимал к себе берестяной жбан, и глаза у него были квадратные.
Взметая тучу брызг, Ленка метнулась к берегу под свисающие к самой воде ветви кустов.



Спасибо за "спасибо" и за ваше терпение!
Я тут

 Отправлено: 13.01.13 19:45. Заголовок: Здравствуйте-здравст..

Здравствуйте-здравствуйте! Со Старым Новым годом!

***
19
Шел себе и шел спокойно. С узкого брода в этот раз не сбился даже в самом холодном и быстром месте. И добрался бы так до самого берега – всего по колено в воде, если бы не увидел ее…
Уходя, он просил Ленку не исчезать. Слава богу, она не исчезла. Более того, теперь своим безоговорочным наличием в поле его зрения она буквально пригвоздила его к месту, где он теперь стоял, как вкопанный, и глаз от нее не мог оторвать.
Вид загорелой стройной обнаженной мокрой девушки, по определению, должен вызывать, как минимум, трепет в душе и других чувствительных органах мужского организма. Но как назвать то, что взметнулось внутри Виктора Степнова, при виде Ленки Кулеминой, загорелой и стройной, медленно плывущей в сверкающем на солнце потоке в совершенно обнаженном и бесповоротно мокром виде?
Вулкан. Тайфун! Цунами!!
Нет, он видел ее и в пижаме, и в коротких шортах, и полуголой, когда случайно застал в спортзале за переодеванием, правда, мельком и со спины, но впечатлений хватило. И ведь снилась она ему, дразня и мучая. Но теперь… нагая, наяву, среди бела дня она плыла на спине, закрыв глаза и раскинув руки. Вода ласково скользила вдоль ее тела, гладила золотистую кожу, нежно касалась изгибов и округлостей…
Он ошалел. Обомлел. Остолбенел. В голове один за другим взрывались цветные фейерверки.
«Какая же она… черт возьми… красивая… длинноногая… сексуальная…» - и ничего отеческого, братского или учительского сейчас в его сумбурных мыслях не было.
Расстояние между ними неуклонно сокращалось. Река словно несла ему его фантастическую мечту на блюдечке с голубой каемочкой. Вот она – уже совсем рядом – в откровенных и упоительных до самой маленькой родинки подробностях. Он неосознанно сделал шаг вперед, проваливаясь по пояс в воду, а через мгновение ни о чем не подозревающая Ленка мягко ткнулась головой ему в живот.
Будь он волшебником, запустил бы с этого момента перемотку и поставил бы последние пять минут на бесконечное воспроизведение. Но, в этот раз чуда, увы, не случилось. Красавица проснулась сама – целовать не пришлось. Инстинктивно перевернувшись в воде, она открыла зеленые русалочьи глаза, моргнула, смигивая капли с мокрых ресниц…. Секунду они в смятении смотрели друг на друга, а потом она бросилась наутек, окатив его ливнем брызг, забилась под прибрежные кусты и затаилась.
Степнов отдышался, постарался направить свои мысли в более безопасное и практическое русло и решительно двинулся к берегу. Проходя мимо того места, где предположительно могла прятаться Ленка, замешкался…
Блин… нехорошо как-то вышло… наверное, надо было что-то ей сказать… может, успокоить как-то…
«Лена, я ничего не видел» - не поверит.
«Лена, я все видел, но это не имеет значения, давай сделаем вид, что ничего не было» - полная хрень – плавали, знаем.
«Лена, у тебя красивые ноги и грудь офигенная. Так хочу тебя, аж в глазах темно» - жесть… зато правда. А что делать? Сам в шоке.
Только готова ли она к этому? И найдет ли он ее потом, даже обшарив все заросли вдоль этой реки? Еще с замужеством ее надо разобраться… и не дай бог, если кто-то на нее позарился!
Короче, стиснул зубы и молча пошел дальше, тем более что руки были заняты – не бросать же будущий ужин в воду… для нее ведь старался.

Ленка дождалась, пока он отошел подальше, и осторожно выбралась из-под веток.
Сейчас ее раздирали два чрезвычайно противоречивых чувства: жуткий стыд и тихая гордость.
Нагишом перед взрослым мужиком, перед учителем… то есть, бывшим учителем, слава богу, но, по большому счету, сути дела это не меняло, - это был полный атас. Как теперь в глаза ему смотреть? В последнее время это и так было непросто, а теперь вообще… все запуталось до невозможности.
Но какое у него было лицо! Как он смотрел! Любая женщина многое бы отдала, чтобы ощутить на себе такой взгляд. А ей практически даром достался. Правда, теперь, после такого взгляда да после собственных дерзких мечтаний надо как-то с ним общаться, разруливать как-то… но, в конце концов, они же взрослые люди, а взрослые люди не шарахаются друг от друга, если кто-то кого-то голым увидел. Не может же быть, чтобы он раньше… блин, не о том думаешь, Кулемина!..
Ленка вышла из воды, потрогала развешенную одежду. Рубашка и тонкие шорты оказались посуше, хотя все еще липли к телу, и пуговицы с трудом пролезали в петли. Сдернув с ветки майку и вторые шорты, она подобрала с травы мыло и двинулась в обратный путь.
Пробираясь по тропинке к своей поляне, особо не торопилась, старалась не шуметь, дышать ровно и не обращать внимания, что сердце скачет в груди, как заяц. На самой границе зарослей остановилась и осторожно раздвинула ветки.
Голый по пояс Степнов, стоя на коленях, с сосредоточенным видом разжигал костер. Аккуратно подсовывал кору и тонкие щепки под маленький шалашик из сухих веточек и время от времени, наклоняясь к самой земле, дул в зарождающийся огонь, словно совершал какой-то магический ритуал. Наконец, огонь разгорелся, Степнов подложил пару поленьев и встал, отряхивая руки и колени. Внимательно посмотрел в сторону, где тропа, ведущая к реке, ныряла в заросли, и где как раз сейчас пряталась Кулемина. Поглядывающая Ленка неосознанно дернулась назад, стараясь не выдать своего присутствия. Вроде, не заметил…
Виктор потоптался, взялся было за берестяной жбан, который стоял тут же рядом с костровищем, постоял, посмотрел на него задумчиво… унес и поставил в тени шалаша. Вернулся к костру, посмотрел на огонь, уперев руки в бока, подложил еще два полена. Подумал… убрал одно. И снова тревожно глянул туда, откуда должна была появиться Ленка. А она все никак не появлялась. Он сел на колоду, сжимая полено в руке, посидел минуты две, и, видимо, терпение его лопнуло, потому что он вдруг подскочил, как ужаленный, отшвырнул полено и ринулся по тропинке к зарослям.
«ПОРА!» - подумала Ленка, выбралась из кустов и, как ни в чем не бывало, пошла ему навстречу, опустив очи долу. Поравнявшись, не удержалась:
- Здрасте, Виктор Михалыч! – Брякнула ни с того, ни с сего и потопала себе дальше к шалашу.
«Блин!» - Послышалось сзади – он с облегчением шепотом выдохнул в одно слово все, что клокотало у него внутри.

Спасибо за СПАСИБО!
Я тут

 Отправлено: 21.01.13 17:32. Заголовок: Всем привет! http:/..

Всем привет!

***
20
Они словно двигались в каком-то странном танце. Их траектории не пересекались. Между ними всегда был огонь. Она, безуспешно борясь со смущением, почти не поднимала глаз, наивно полагая, что так меньше привлекает его внимание. Он же не мог себя заставить не смотреть на нее.
Ресницы опущены, румянец во всю щеку, губы пересохшие, которые она поминутно облизывала… короткие шорты, влажная рубашка, льнувшая к телу, бескомпромиссно обозначала ее дискомфорт и возбуждение и подчеркивала, что кроме возбуждения под рубашкой на ней больше ничего не было.
Это… это… черт возьми, это было невыносимо… он ведь уже видел, что у нее там – под этим клетчатым образчиком швейного производства. Но теперь, сокрытое, оно будоражило его чувства и фантазию во сто крат сильнее.
Она беспрестанно перемещалась, что-то переносила и перекладывала. Двигалась, как заведенная, будто боялась остановиться. Может, и правильно… у него самого внутри тлело ощущение, что если они сейчас остановятся и одновременно посмотрят друг на друга, произойдет взрыв силой в пару мегатонн, который разнесет тут все, к едрене фене, и шалаш этот, и остров и речку, будь она неладна. Лучше уж последовать ее примеру и заняться чем-нибудь, хотя бы и бесполезным, лишь бы не останавливаться и мысли отвлечь от того, что у нее под одеждой, и как безобразно хочется примерить свою ладонь к ее груди…
Он силой переключил внимание на разгоревшийся костер и принялся усердно подкладывать поленья, чтобы приготовить побольше углей для будущего шашлыка. Через час воздух на поляне аж звенел от мощного огня высотой почти в человеческий рост.
Одежда на Ленке высохла, и напряжение стало спадать. Они даже начали понемногу перебрасываться короткими, мало что значащими фразами.
- Уф, жарко… - невзначай заметила Лена, чувствуя, как по ее вискам ползут капли, и рубашка скоро снова станет мокрой – грош цена тогда ее подвигу с мытьем и стиркой. – Зачем вы его так палите?
- Немного осталось. Угли надо подготовить. – Степнов и сам весь уже блестел от пота. – К ужину будет шашлык.
- Ух ты! – Она искренне обрадовалась, на несколько секунд перестав думать о том, что он сильный, загорелый и мускулистый, и вспомнив, что желудок ее, после всех сегодняшних потрясений, уже не раз заходился в голодных спазмах.
- Ух ты… - передразнил Степнов и с демонстративно занятым видом удалился в шалаш, где стал громко рыться в хозяйственном сундуке, пока не извлек завернутые в чистую холстину крученые металлические прутья, призванные, по всей видимости, сыграть роль шампуров.
«Сколько же сейчас времени?» - Подумала Лена и посмотрела на солнце из-под ладони. Оно уже давно ушло из зенита и спустилось ниже к верхушкам деревьев. – «Часов пять, наверное…»
Она попробовала помогать Степнову нанизывать мясо на шампуры, но концы у них были такими острыми, что пару раз она чудом не располосовала себе пальцы, да и «боевые раны», полученные в течение дня, жутко щипало от соли и специй. Хоть она и старалась героически не подавать вида, он все понял и прогнал ее от мяса, мотивируя свое самоуправство расхожим мнением, что шашлык не терпит женских рук. Ленка надула губы и ушла мыть руки. Принципиально сидела на берегу, пока он сам не пришел, якобы помыть туес из-под мяса и набрать воды. Потом сказал, что первая партия уже жарится и нефиг тут рассиживаться – нужно срочно бежать обратно, потому что ему понадобится ее помощь. Кулемина громко и возмущенно фыркнула, но пошла за ним.
Он осторожно крутил шампуры, уложенные на импровизированный мангал, который он соорудил из больших поленьев. Ленка резала овощи и одним глазом наблюдала за его действиями. Шампуры уже явно были очень горячими, а он орудовал голыми руками.
- Наденьте верхонки. Горячо ведь.
- Угу… - откликнулся он. И тут она увидела кровь на его ладони.
- Виктор Михалыч, у вас кровь. Вы порезались?
- А… пустяки… поцарапался.
- А чего крови-то столько? Дайте я посмотрю…
Он с сомнением глянул на свои ладони.
- Виктор Михалыч, надо что-то делать. Там в сундуке вроде спиртное было… крепкое.
- Откуда знаешь? – Степнов сурово прищурился. – Пробовала, что ли?
- Нюхала, - язвительно вернула Ленка и ушла в шалаш.
Бутылка быстро нашлась – через две минуты они уже откупоривали пробку.
Ух, какой запах шибанул им в носы… там и в самом деле было крепкое спиртное. Степнов сделал предположение, что это самогон, настоянный на каких-то травах. У Лены в этом вопросе было мало опыта, и, с содроганием вспоминая свое знакомство с коньяком нынешней весной, она не стала делать никаких предположений и развивать столь скользкую тему. Самогон или не самогон, а выбирать не приходилось. Он сначала отнекивался и порывался все сделать сам. Но когда вконец рассерженная Ленка потребовала прекратить валять дурака и позволить ей, в конце концов, ему помочь, он, наконец, сдался и протянул руки. Она смочила кусок чистой ветоши и стала обрабатывать порезы на его ладонях. Степнов морщился, но терпел.
Она была так близко, что он слышал, как она дышит, и даже, кажется, как бьется ее сердце. Видел, как на шее у нее пульсирует жилка, и что на рубашке расстегнуты две верхние пуговицы, а третья петля слабая, и пуговица уже наполовину вышла и может расстегнуться в любой момент…
И если он сейчас не пересилит себя…
Она, видимо, почувствовала ход его мыслей, потому что под рубашкой отчетливо наметились еще две пуговки…
И если он сейчас не пересилит себя и не прекратит смотреть на нее, то мясо сгорит…
МЯСО!!!

Они вовремя опомнились и бросились спасать свой будущий ужин. А ведь еще чуть-чуть и спасать было бы уже нечего. Суетясь и обжигаясь, они снимали шампуры с углей, торопливо, едва не стукаясь лбами, он ложкой, она вилкой, наперебой снимали куски мяса в миску, которую Степнов аккуратно прикрыл чистым полотенчиком – «чтобы жар не выходил».
А запах был такой… такой… кто хоть раз собственноручно готовил мясо на огне в дикой природе на пустой желудок, тот поймет. Этот запах – сосредоточение самых лучших и самых желанных для человеческого носа запахов – очага и вкусной еды – квинтэссенция жизни.
Пока Степнов укладывал новую порцию шашлыка на огонь, Ленка, не зная уже, куда деваться от голода и нетерпения, неловко схватила бутылку со «спиртом», чтобы заткнуть ее пробкой, часть содержимого, которого было почти под самое горлышко, выплеснулась в тарелку с нарезанными огурцами и помидорками.
«Блин!!!» - просто приступ криворукости какой-то, а ведь Кулемина была хорошей баскетболисткой, с мячом «на ты». Что ж так не везло ей сегодня с бутылками – с утра масло, теперь «спирт». И что теперь было делать? Расстроенная Ленка заткнула бутылку и унесла, от греха подальше, обратно в сундук, в самый дальний его угол.
А когда вернулась, Степнов уже вовсю трескал мясо вприкуску с долькой огурца из той самой миски, которую она только что полила "самогоном, настоянным на травах".
«Ой!» - подумала Ленка и открыла рот, чтобы сообщить ему о своей оплошности, но он так довольно замычал и приглашающе замахал руками, подзывая ее ближе к еде, что она плюнула и решила ничего не говорить. Ему ведь вкусно? Вот и ладно.

Это было невероятно вкусно. Ленке казалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела. Шашлычок просто таял во рту! Налопались до отвала, а мясо еще осталось. Степнов сказал, что это хорошо – завтрак не придется готовить. Взяли по последней дольке огурца и хрумкали уже устало и не спеша. Потом Степнов заглянул в опустевшую тарелку и взял ее в руки.
- Прости, Ленка, но удержаться невозможно, - сказал и залпом выпил остатки овощного, по его мнению, сока, приправленного солью и перцем.
«Упс!» - только и успела подумать Ленка.
- Странный какой-то сок, - сообщил Степнов, облизнув губы. – Горьковатый. Огурцы же не горькие были?
- Вроде нет.
- А сок горький. Наверное, солью горечь вытянуло.
- Угу… наверное.


Спасибо за спасибо!

Сегодня уже сил нет, а завтра обещаю ответить на все комменты.

 Отправлено: 27.01.13 17:14. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

***
21
Следующие два часа он говорил без умолку, сыпал шутками и анекдотами. Он был в ударе. Он превзошел сам себя. Она сначала смотрела недоверчиво из-под челки и улыбалась одним уголком рта. Но он не останавливался, и, постепенно, она расслабилась, стала прыскать в ладошку, и глаза ее заискрились неподдельным весельем. А еще через несколько минут она уже смеялась, не переставая, пока не упала на траву без сил.
Но тут черт его дернул спросить:
- Лен, у тебя… кто-то появился?
Она перестала смеяться и приподнялась на локтях.
- В смысле?
- Ну-у… слух прошел…
- Какой еще слух? – Лена села и убрала волосы с лица.
- Что ты… кхм… - Ох, не стоило затевать этот разговор. Но слово – не воробей… - Что ты замуж выходишь.
- Я? Замуж?! – Она уже вскочила на ноги и смотрела на него сверху вниз. – Это вы к чему сейчас?
- Лен…
- А вы меня ни с кем не путаете? Со Светланой Михайловной, например?
- Я…
- Или с самим собой? Это же вы вроде жениться собирались? А сейчас, типа, стрелки переводите? О себе не хотите говорить, зато обо мне какие-то слухи собираете. Лучшая защита – нападение, да?
- Лена, постой.
- Не постою! Идите вы знаете куда?!
- Я просто хотел проверить!
- Проверить ЧТО?! ЧТО вам еще не понятно?!
- Лен… - Он попытался приблизиться.
- Не подходите. – Она шагнула назад.
- Не подхожу. – Степнов остановился и поднял руки вверх.
- Я пошла спать. Ясно?
- Ясно.

Ленка скрылась в шалаше, а Степнов опустился обратно на землю. Вот какого рожна его опять понесло?.. Снова все испортил. Задушевные разговоры и выяснения отношений – не его конек. Он человек действия и всегда был уверен, что чувства нужно доказывать делами. Дом построить, мамонта приволочь – вот это да. А разговоры – это все пустое, толку от них никакого – одно расстройство.
«Что вам еще не понятно?!» - Она так это выкрикнула… как будто он уже наизнанку ее вывернул. А ему ничего не понятно. Она нужна ему вся – с ног до головы и до самого донышка – на меньшее он не согласен. И отдать готов столько же. Согласиться на меньшее – опять обмануть ее и себя.
Но она для него потемки. Говорила, что любит его, но что она на самом деле чувствовала?.. что называла любовью? До самой темноты, взвинченный, он нарезал круги по поляне, стараясь привести мысли в порядок. Немного успокоившись, спустился к реке, посидел, глядя на течение… потом вспомнил, как увидел ее днем – ммм… - внутри все завибрировало. Нет, так ведь и чокнуться можно. Нужно пойти назад, лечь и постараться заснуть.

Ленка лежала на топчане, наблюдала, как темнеет клочок неба, который виднелся через отдушину под сводом шалаша, и размышляла о том, что угораздило ее влюбиться в идиота, каких на свете мало, который за недолгий срок развития их запутанных отношений успел и жизнь ей спасти, и все нервы вытрепать. И что это за странная любовь у нее к нему такая, что хочется одновременно раствориться в нем без остатка, и придушить собственными руками? Ни сна, ни дремы не было ни в одном глазу, но она решила, что из своего убежища не выйдет ни за что, а Степнов – рыцарь до мозга костей – вряд ли придет снова выяснять отношения, черт бы его побрал. Ну и ладно, сам виноват. И где он только слухи такие дикие собирает? Ведь исчез сразу после выпускного, так, видимо, торопился жениться, что как сквозь землю провалился. Зря она на него накричала… Да и он тоже хорош… лучше бы сказал, что любит, вместо того чтобы ерунду городить и слухи всякие проверять.
На улице окончательно стемнело, по Ленкиным прикидкам было около полуночи. А сон все не шел. И ей уже порядком надоело валяться без толку. Обо всем на десять рядов передумала, пару раз даже по щекам текли слезы злости и разочарования. Весь спектр мыслей в голове перебрала – от «пусть только попробует войти!» до «идиот, давно бы уже пришел мириться!». Ну вот что с ним было делать, с таким бестолковым?
Не выдержав, наконец, своего добровольного заточения, она встала и, осторожно отодвинув полог, выглянула наружу. Мирно потрескивая, горел костер. Степнов лежал лицом к огню, подложив под голову руки. Глаза его были закрыты. Лена постояла с минуту, прислушиваясь, как он дышит, и потом тихонько, на цыпочках прокралась мимо и знакомой тропинкой убежала на речку.
Не успели ветви кустов сомкнуться за ее спиной, как Степнов открыл глаза и сел.
«Удрала!» - Билась в голове единственная мысль. Он не спал. Более того, он пребывал в таком странном состоянии – сложно словами описать… словно с него сняли кожуру… или какой-то защитный колпак… звуки, запахи – все стало в несколько крат интенсивнее. Небо словно придвинулось ниже, специально, чтобы он мог рассмотреть и даже потрогать все звезды… И Кулемина думала, что он ее не услышит? Наивная!..
Словно пружиной подброшенный, он вскочил и неслышной звериной поступью бросился по теплому следу.
Даже если бы она решила убежать, ей бы не удалось. Догнал бы.
Но она не спешила. Оставив на берегу одежду, медленно пошла в воду. Нет, она не пыталась сбежать – его сердце чуть сбавило ритм – она просто пошла купаться.
Река сияла, отражая серебристый свет луны. Стройное девичье тело отчетливо выделялось на переливчато-мерцающем фоне, привлекая взор – вот по колено уже вошла. Легкий ветер теребил ее волосы, и до его чувствительного носа доносился ее теплый манящий запах... И сердце снова стало набирать обороты, разгоняя кровь.
О, это знакомое ощущение закрученной внизу живота пружины, древнее как мир, как звезды, что смотрят сейчас на него, готовые сорваться, упасть прямо в руки и исполнить самое заветное желание.
Не спуская глаз с темного силуэта, он вышагнул из шорт и вошел в реку. Серебристая вода шептала что-то ободряющее, будто подгоняла. Но он не торопился, шел, неслышно перетекая вместе с волнами. Приблизившись, осторожно положил руки ей на плечи. Лена вздрогнула и задышала чаще, а по коже ее под его горячими ладонями пробежала мелкая дрожь. Опасаясь испугать ее своим возбуждением, он не подходил вплотную, отчаянно борясь с соблазном схватить и прижать к себе покрепче. Вода плескалась у бедер, но была слишком теплой, чтобы унять его жар.
Не оборачиваясь и не сказав ни слова, Лена пошла вперед. Он, не выпуская ее плеч, двинулся следом. Едва вода скрыла ее по грудь, она остановилась и повернулась к нему.
- Думала, спрячешься в воде, и я не увижу, какая ты красивая? - Шепотом спросил Степнов, глядя ей прямо в глаза. – Боишься меня?
- Нет.
Ну, конечно, что еще она могла ответить на этот вопрос…
- А почему прячешься?
Она молчала. В ее глазах отражалась луна.
- Подойдешь ближе? Я не прикоснусь к тебе, если не хочешь. – Отнял руки и спрятал их за спину.
Ленка сделала шаг навстречу. Их разделяло теперь не больше двух ладоней. Она положила ему руки на грудь, скользнула вверх, погладила плечи. Оттолкнулась, обвила его ногами, крепко обняла за шею и прошептала:
- Держи меня.
Пусковой механизм был запущен. Он подхватил ее бедра, подтягивая выше и прижимая крепче. Из груди его вырвался не то рык, не то стон, извещающий мир: свершилось – вот она, вся в его руках.
Она то теснее прижималась, цепляясь за его плечи, то открывалась, откидывала голову, отдаваясь новым ощущениям. А он впитывал ее каждой порой, целовал, прикусывая кожу – губы, шею, плечи, грудь – смаковал каждый сантиметр. Ее дыхание стало тяжелым и прерывистым, и он всем телом ощущал исходящий от нее жар. Этот чистый первобытный зов невозможно было спутать ни с чем.
Женское и мужское тела совершенны, их части, самой природой предназначенные быть соединенными, неотвратимо и безошибочно находят друг друга.
Она чувствовала его возбуждение. Было жутковато, но она уже, сама того не осознавая, нетерпеливо ерзала, стараясь найти выход своему дикому напряжению.
Крепко ухватив ее бедра, он переместил ее чуть выше, прижал к себе, четко и недвусмысленно обозначив свое намерение, и замер у самого входа.
- Страшно?
Ленка задышала чаще, инстинктивно стиснув коленями его бедра.
- Одно движение, - прошептал он, - и все… я не смогу остановиться. Я тебя уже никуда не отпущу и никому не отдам. Слышишь? – Преодолевая бурлящее в крови и срывающее крышу желание, он смотрел в ее затуманенные глаза. – Мы до конца дней будем вместе. Ты готова? У тебя еще есть выбор…
В воде, дарящей невесомость, он, наверное, мог бы продолжать свою пытку. Но она свой выбор она уже давно сделала, а потому постаралась расслабиться и на выдохе сама сделала решительное движение вниз и навстречу.
Господи… это было больно – аж дыхание перехватило, и слезы брызнули из глаз. Но эта боль была такой малостью по сравнению с облегчением, которое с каждым вдохом наполняло ее, пока он несколькими тягучими мощными толчками утверждал свое единоличное право любить и оберегать ее всю ее долгую и счастливую жизнь.


Спасибо за спасибо!
Я тут

 Отправлено: 09.03.13 19:50. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

***
22
- Княгинюшка, да ты никак спишь? Не дождалась меня.
Задремавшая Ольга почувствовала, как в щеку ее ткнулись мягкие усы.
- Ммм… - она сладко потянулась и открыла глаза. – Это ты?
- Конечно, я. Ты ведь никого другого не ждешь? А? – Мягкие усы снова щекотнули ее щеку. – Признавайся… - Долгожданный гость был настроен игриво. Горячие ладони тянули с ее плеч ночную рубашку. – Я ревную. – Сквозь шепот он покрывал ее россыпью легких поцелуев. – Я страшно ревнивый, ты же знаешь…
- Постой, - Ольга попыталась отстраниться. – Погоди, Сашенька. Ты скажи, как там?
- Где?
- Там, на острове. Как они?
- Хорошо. – Поцелуи становились все настойчивее.
- Что хорошо?
- Все хорошо.
- Саша…
- Мрррр…
- Саша… Александр Петрович! Князь, а ведете себя как мальчишка!
- Я соскучился.
- Это не повод.
- Еще какой повод!
- Так ты сначала расскажи.
- Да все там хорошо.
- Ну?
- Что «ну»? Сказал же: все у них хорошо.
- Ты нарочно меня дразнишь, да?
- А я разве дразню?
- Дразнишь! Издеваешься! Хочешь, чтобы я померла от любопытства.
- Да что ты будешь делать! Ладно… что ты хочешь услышать?
- Все! И в подробностях!
- Такие интимные подробности передавать нехорошо. – Князь принял неприступный вид и пересел на край кровати.
- Вот как? – Ольга вскочила, одергивая рубашку, и присела рядом, пытливо заглядывая мужу в лицо. – А таковые уже имеются?
- Не стану это обсуждать.
- Саша, ну Сашенька, одно только слово. Одно маленькое словечко – да или нет? Ну? Ну? Да? Да?!
Князь покосился на супругу, картинно выгнув бровь.
- Ну, не томи! – Ольга сильно толкнула его в грудь, опрокидывая на кровать. – Скажи, не то… - Нависла сверху, грозно сдвинув брови.
- ДА. – Рыкнул князь и, перехватывая инициативу, перевернул ее на спину и подмял под себя. - Все. Назад дороги нет. Довольна?
- Довольна, - выдохнула Ольга под его тяжестью и крепко обняла за шею. – Очень довольна, - повторила шепотом, ласково целуя в губы. – Давно бы так…


Лена проснулась первой, едва через неплотно задернутый полог стал пробиваться еще не яркий утренний свет. Лежала тихо, прислушиваясь к себе, к песне, которая тихо звучала внутри. Осторожно перевернувшись на бок, она приподнялась на локте.
Он еще спал и был так близко, что можно было в мельчайших подробностях рассмотреть его лицо, первые серебряные нити на висках и тонкие лучики веселых морщинок в уголках глаз. Затаив дыхание, она осторожно и невесомо очертила пальцем его профиль – от жестких завитков надо лбом, по благородной горбинке носа, по сомкнутым губам к упрямому подбородку…
Он шумно вздохнул и приоткрыл один глаз. Ленка испуганно отдернула руку. На несколько секунд повисло неловкое молчание, которое ни один из них не решался нарушить. И вдруг глаза его блеснули.
- Ну что, Кулемина, к пробежке готова?
Она ожидала чего угодно, но не этого простого вопроса, а потому замерла, раскрыв рот. Не дав ей опомниться, Степнов скатился с топчана, на ходу натягивая и застегивая шорты.
- Подъем-подъем! Нечего валяться!
«Ничего себе…» - думала себе Лена, торопливо путаясь в майке и одновременно испытывая облегчение. Это было, по крайней мере, похоже на того Степнова, которого она знала. А вот если бы он начал ей стихи читать и руки целовать… тогда, с учетом всего, что с ней случилось в этих странных краях, можно было бы считать, что она окончательно тронулась умом, и ожидать, что целующий ей руки призрак Степнова растает так же внезапно и бесследно, как странный Витольд.
А так вроде все было логично – утро, Степнов, пробежка. Он несся впереди по тропинке, уворачиваясь от хлещущих веток, выкрикивал что-то ободряющее. А она следовала за ним по пятам, стараясь не сбивать дыхание, и думала о том, что счастлива.
На обратном пути он вдруг резко остановился в зарослях, развернулся и принял еще летящую по инерции Ленку в крепкие объятия – растрепанную, разгоряченную и запыхавшуюся.
- Доброе утро! Я тебя люблю.
- И я… тебя… то есть, вас… то есть, тебя, - она пыталась прорваться с ответным признанием через его поцелуи. Так важно было сейчас ответить ему. – Я тоже тебя люблю. Очень.
Теперь она знала, как крепко он умеет обнимать.
Сердце чуть сбавило темп, но он не дал ей опомниться.
- А теперь, - решительно взял за руку и потянул за собой, - водные процедуры. Мы же с тобой спортсмены? Значит, все должны делать по науке.
«Мамочки!» - только и успело промелькнуть в ее голове, а схватил ее на руки и ринулся в прохладную воду.
Не отпускал, прижимал к себе крепко и кружил ее, поднимая волны и кучу брызг. Ленка обнимала его за шею и смеялась, запрокинув голову.
Мокрые с ног до головы, они вернулись на свою поляну, держась за руки.
- Переодевайся в сухое, и будем тебя кормить, - сказал Степнов и направился было к костровищу. Но Лена остановила его, удерживая за руку.
- Постойте. Виктор Михалыч… то есть… в общем, я не хочу, чтобы ты… да, чтобы ты так говорил. Я не хочу. Не надо так.
- Как? – Спросил он почти испуганно.
Ленка сжала губы, глядя в сторону, но через секунду посмотрела ему в глаза снизу вверх.
- Как будто я маленькая, и меня надо переодевать, кормить… Я… у нас ведь теперь все… по-другому? – Последняя фраза неожиданно прозвучала вопросительно.
На мгновенье ей показалось, что он замер в нерешительности, не зная, что ответить – но лишь на мгновенье.
- Прости. – Он подхватил ее под мышки и поставил на чурку так, что глаза их теперь были на одном уровне. – Конечно, теперь все по-другому.
Сквозь мокрую майку она чувствовала тепло его рук на своей талии.
- Ты ведь не считаешь, что я ребенок?
- Нет, я так не считаю. – Лицо его было серьезным, но глаза уже почти улыбались.
- Смеетесь надо мной? – Ленка дернулась, хотела спрыгнуть с чурки.
- Нет, что ты. – Он не пустил, а улыбка уже тронула губы.
- Смеетесь. – Она обиженно скрестила руки на груди.
Он обнял ее, сдернул с чурки и, смеясь, закружил по поляне. Когда остановился, зашептал, зарываясь лицом в ее мокрые волосы.
- Как не смеяться, когда ты меня все на «вы» да «Виктор Михалыч» называешь. Где ж тут по-другому? Если не смеяться, рыдать скоро начну.
- Я не…
- Я тебя не тороплю. – Он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. – Да?
- Угу, - неуверенно откликнулась Ленка.
- Есть хочешь?
- Да, - ответила смущенно.
- Вот только не надо думать, что есть и носить сухую одежду хотят только маленькие. Я ем в два раза больше тебя. Иди, - развернул и мягко подтолкнул ее к шалашу, - переодевайся.



Спасибо за спасибо!
Я тут

 Отправлено: 31.03.13 19:56. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

***
23
Вчерашние шашлыки пригодились и хорошо пошли с поджаренным хлебом и горячим чаем. Вместе разогревали завтрак, вместе ели, вместе наводили порядок… крутились на маленьком пятачке, сталкивались, соприкасаясь плечами, локтями, наступая друг другу на ноги… испытывая неловкость, торопливо извиняясь...
Снова накатило это дурацкое тягостное смущение… Ленка глаз не могла поднять – невозможно было видеть его голым по пояс, с бугрящимися под загорелой кожей мышцами, без того чтобы снова и снова не вспоминать его силу и страсть, даже мимолетная мысль о которых теперь заставляла кровь ухать вниз, к самым сокровенным местам. Желание снова ощутить его вторжение стучало внизу живота, сильнее, чем сердце в груди, заставляя руки и ноги холодеть до дрожи. Под таким давлением остатки скромности уже были не в счет – только характер и спортивная выдержка, им же и воспитанные, удерживали ее от того, чтобы повиснуть сейчас на его шее и горячим шепотом просить «еще».
Он смотрел, как хаотически она двигается, как полыхают ее щеки и дрожат пальцы, когда она чувствует его взгляд, и, стискивая зубы, старался контролировать поток своих мыслей, которые настойчиво рисовали ему яркие картины, как он, подхватив на руки, несет ее в шалаш и закрепляет начатое прошлой ночью, и делает это так, чтобы на этот раз… чтобы она… и сам себя одергивал: «Рано! Дай ей прийти в себя».
Взяв наконец себя в руки, он обнял ее за плечи, усадил себе на колени, и, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать целовать ее шею и прикусывать мочку уха, стал объяснять, что ей придется немного поскучать, потому что ему нужно починить сеть, и если он ее починит, то, возможно, к вечеру получится поймать немного рыбы… Выглядел он при этом так, словно он сам, а вовсе не Ленка, порвал эту злополучную сеть. Как честный человек, Ленка сочла своим долгом предложить посильную помощь, которая, естественно, была отвергнута.
Принимая во внимание полное отсутствие опыта, и вообще какого бы то ни было представления о рыболовных сетях, Лена не только не обиделась, но даже тайком облегченно вздохнула.
Степнов принялся возиться с сетью, а она вытащила покрывало, пару старых книжек и устроилась в сторонке за шалашом загорать. Очередной раз посыпав голову пеплом и со скорбью помянув забытый в Москве купальник, она, нервно оглядываясь, торопливо сняла рубашку, подвернула шорты покороче и улеглась, подставив солнцу спину, убеждая себя, что это вовсе не выглядит вульгарным или двусмысленным. В конце концов, она делала это не на его глазах и ни на что его не провоцировала – даже в мыслях такого не было… ну разве что самую малость… где-то очень глубоко внутри…
Обе книжки оказались беспросветно скучными. Одна была про героическое строительство какого-то северного города, другая – про деревню узбекских хлопкоробов. Видимо, по причине отсутствия литературной ценности в книгах отсутствовала и добрая половина страниц, не иначе когда-то кем-то пущенных на розжиг костра. Можно было бы, конечно, сходить в шалаш, поискать что-нибудь поинтереснее… но ведь пришлось бы вставать, одеваться, идти мимо Степнова – нервничать опять, обмирать от неловкости.
Взвесив все «за» и «против», Лена осталась лежать на покрывале за шалашом и вскоре задремала, разморенная полуденным солнцем.

Когда он закончил чинить сеть, солнце было уже высоко. Он сгонял на реку, закинул «невод», потом пулей вернулся на поляну, раздул тлеющие в костре угли, подбросил дров, повесил над огнем котелок с водой. Достал печенье.
- Леен? Чай пить будешь?
Она не ответила.
- Лена?.. – Он заглянул за шалаш. – Блин, Кулемина! – Это уже шепотом вырвалось.
Она спала, подложив руки под голову. Без рубашки.
Он присел рядом. Отвел светлые пряди с ее лица. Не удержался – положил руку на горячую, пропитанную солнцем кожу. Лена коротко вздохнула и, разлепляя глаза, приподнялась на локтях. Поморгала и постаралась сфокусироваться. Что-то такое было в его взгляде… Секунды через две причина его легкого смятения дошла и до нее.
- Ой… - Ленка упала обратно на покрывало, заливаясь краской до самых ушей.
- Ты чего, Кулемина, - язык его с трудом ворочался, - лежишь тут... Заснула, что ли? Солнце вон какое. Обгореть – раз плюнуть. Одевайся давай… - выдернул из-под нее смятую рубашку и набросил ей на спину. Отвернулся. И пока она торопливо застегивалась, делал вид, что собирает книжки.
- Это что за чушь? – Открыл одну наугад и пробежал глазами пару строк. – Ты это читаешь?
- Что? – Лена, путаясь в пуговицах и петлях, обернулась. - Ааа… Нет. Взяла наугад, а там фигня всякая.
- Да уж… Ладно, пошли. Там вода уже закипает.

Спустя полчаса, обжигаясь и дуя в кружку, завернутую в большой лист лопуха, она маленькими глотками пила ароматный чай, настоянный на листочках дикой смородины, и старалась правдоподобно отвечать на его непростые вопросы.
- Лен, ты как здесь очутилась-то?
- Ну, приехала просто. В дом отдыха… Деду путевку предложили… эээ… в поликлинике…
- Одну?
- Чего?
- Одну путевку дали?
- Ну да. А сколько?
- Бывает, две дают.
- Да?
- А он, значит, не поехал?
- Кто?
- Петр Никанорович.
- Ну… нет, не поехал. Он это… не захотел. Сказал, что бывал уже тут. И у него там с издательством дела какие-то… сроки…
- Тебя, значит, вместо себя отправил.
- Угу.
- Как он с поликлиникой договорился? У них обычно с этим строго…
- Эээ… не знаю, если честно. Не вникала. Он предложил, я поехала. Все равно там… делать нечего было.
- Одна…
- Да. – Ответила твердо, несмотря на уколы совести и тревожные мысли о Новиковой, которая, скорее всего, уже ищет ее со свойственным ей темпераментом. - Вас… кхм… тебя что-то смущает? Мы вроде уже выяснили - я не выхожу замуж. Поэтому вполне можно допустить, что я приехала сюда одна. А вы… то есть, ты… ты как тут оказался?
- Случайно. Не планировал.
- Угу. Сбежали от невесты?
- Лена!
- Что?
- Я… я думал, ты знаешь…
- Что именно?
Он нервно кашлянул и чуть не опрокинул кружку.
- Блин… мне казалось, в ту ночь… когда я пришел к тебе… уже все понятно было… и мы все… очень громко разговаривали.
Ленка стиснула кружку в ладонях. Сердце тревожно забухало.
- Что-то я не въезжаю, Виктор Михалыч. Вы про что сейчас? Когда вы приходили?
- В ночь после выпускного. Когда ты ушла, я понял… если… не догоню тебя, буду потом жалеть всю жизнь.
Она сглотнула комок. Надо было что-то ответить, но голос не повиновался.
Он отставил кружку. Встал, сделал несколько хаотических шагов, ероша волосы. Потом решительно направился к ней и опустился на колени, глядя ей в глаза.
- Так мне и надо. После всего, что произошло…
- Я ждала, - нашла в себе силы выдавить Ленка. – Но не дождалась.
- Ты ребенок… - он погладил ее по щеке.
- Я не…
- Тшш… конечно, нет. Прости. Просто ты быстро бегаешь и крепко спишь. И слава богу… этот кошмар… эта грязь тебя не коснулась. Зато деду досталось, будь здоров. Прости меня, Ленка. Я думал, это конец.
- Сто раз уже извинялись.
- Пусть будет сто первый. Нам с тобой, похоже, еще много перетрясти надо.
- Да я тоже хороша…
- Но я-то старше…
- Вот только не надо сейчас…
- Не буду… я одно понял, Ленка: если тебя не будет рядом, жизни мне тоже не будет.
- А она?
- Она тоже поняла. Очень быстро.
- Значит, отпустила?
- Я сам себя отпустил.
- Чудно… как мы тут с вами встретились… а ведь так бы и мучились до сих пор…
- Сам удивляюсь. Когда увидел тебя тогда ночью в реке, думал, совсем тронулся от тоски.
- Я тоже подумала, что у меня глюки.
- Ленка… - Сгреб ее с колоды и прижал к себе крепко. – Если ты вздумаешь исчезнуть так же внезапно, как появилась, я… я, наверно, точно свихнусь.
- Не собираюсь я исчезать. Не надейтесь.
- Слушай… - он вдруг спохватился, - а в пансионате… или как там его… тебя не потеряют?
Хороший был вопрос, только она не знала, как на него ответить.
- Не знаю, - сказала, как есть. – Может быть. А ты где тут остановился? Я тебя в доме отдыха не видела… вроде.
- Я в деревне живу. В доме – как раз по ту сторону брода. По знакомству. Это знаешь, чей дом?
- Чей?
- Рассказова.
- Да ну?! Игоря Ильича?
- Не совсем. Дяди его. Но Игорь Ильич тут тоже бывал. Он меня сюда и сосватал.
- Вот сейчас на минуточку… я надеюсь, речь идет только о доме?
- Только о доме. Честное физкультурное!
- Ну ладно. Мне уже интересно. Покажете?
- Обязательно. Он чудной. Тебе понравится.
- Да тут, по ходу, все чудное.
- Вот это точно.


Спасибо за спасибо!

Я тут

 Отправлено: 18.07.13 22:04. Заголовок: Каких-то три с полов..

Каких-то три с половиной месяца, и блудный автор приперся. Единственное оправдание - с главой.



***
24
Солнце клонилось к закату, а на благословенном острове снова стали нарастать напряжение и нервозность.
И Степнов, и Ленка, каждый со своей стороны, как могли, старались держаться непринужденно, но обоим было сильно не по себе.
Можно было долго находить себе дела, однако сеть уже проверили, рыбу почистили, ужин приготовили и съели, в приступе хозяйственного энтузиазма отдраили все вокруг до первозданной чистоты. Кажется, единственно траву на поляне не расчесали, и то только потому, что стемнело.
Долго сидели у костра, наблюдая, как летят в темное небо золотые искры. Сидели друг напротив друга, разделенные пламенем костра. Мысль о том, чтобы пойти в шалаш и лечь… как бы это сказать… в одну постель… напрягала обоих неимоверно. Степнов неуклюже пытался рассказывать анекдоты, Ленка старательно смеялась, хотя смысл их едва ли доходил до нее в полной мере. Дважды Виктор срывался и убегал к реке, якобы на звон колокольчиков сети. Ничего, конечно же, там не звенело. Просто ему катастрофически необходимо было вырваться из плена ее глаз, в которых дразняще плясали языки пламени.
Каждый раз он горячо надеялся, что она воспользуется его отсутствием и уйдет спать в шалаш, и тогда он смог бы с более-менее спокойной совестью лечь у костра. Об этом он безмолвно молился звездам и реке, но они остались безучастны… в конце концов, они же их соединили, и разделять соединенное теперь было бы непоследовательно…
Он строго-настрого запретил себе все, чего она так ждала, потому что знал, что стоит только приблизиться к ней или, не дай бог, коснуться, он уже не сможет остановиться… а ведь он дал себе слово подождать, не делать ничего, что может причинить ей малейший дискомфорт – вряд ли она сейчас оценит порывы его страсти – а хочет он ее до темноты в глазах.
Ленку терзали противоречивые мысли: ей казалось, что долгожданное «все было» должно снять барьеры и препятствия, и очень, ну просто очень-преочень хотелось продолжения. Но… хоть он и старался прошлой ночью сдерживать свой натиск, их обоюдная нетерпеливость отзывалась теперь специфическими ощущениями в глубине ее женского естества, правда, вполне терпимыми и втайне даже доставляющими ей чувство глубокого удовлетворения. Ее эти ощущения явно беспокоили меньше, чем Степнова, который каждый раз, когда она невольно морщилась, вставая или садясь, с тревогой вглядывался в ее лицо, и глаза его заволакивало нечто, сильно напоминающее чувство вины… Вот только нового витка его самобичевания им сейчас и не хватало. Ему ведь только дай повод. И что теперь? В конце концов, он мужчина… и если он в этой щекотливой ситуации даже не пытался сесть поближе, то уж она точно не станет себя предлагать. А ведь при свете дня им удалось наладить контакт и стать ближе… и теперь ее почти трясет от желания, чтобы он хотя бы обнял, а он…
Сколько можно было так сидеть? До утра? Или пока оба не свалятся от усталости и нервного напряжения и не заснут прямо там, где сидели?
Вдруг, откуда ни возьмись, у костра материализовался большой серый котище.
Они уже привыкли к тому, что кот появлялся и исчезал, когда ему вздумается, потому появление его осталось без внимания, даже когда он стал ходить туда-сюда, задевая их хвостом. Походив немного, кот улегся на большую, теплую от огня колоду, некоторое время таращился вместе с ними на огонь, потом прижмурил глаза – задремал вроде…
Лена вздохнула.
Степнов сорвался с места и опять убежал проверять свои колокольчики.
На ощупь пробираясь в кромешной тьме, он добрался до берега и упал на песок, стискивая голову руками. Наваждение какое-то… каждый ее вздох болью отзывался в груди. Он видел, как она смотрит на него – в ее глазах вопрос и робкое ожидание счастья. И как ему теперь подобрать слова, как объяснить ей, девчонке, вчера еще школьнице, что он, взрослый мужик, страшно переживает, что не был сдержанным и нежным и разворотил ей «там» все… а с утра еще и на пробежку потащил – идиот – вместо того, чтобы на руках ее носить… Как ей все это вывалить? Какие слова подобрать? Как убедить, что надо, чтобы там зажило… что это для ее же блага… а ему трудно сдержаться, когда она так близко, и он боится снова потерять голову и навредить ей. Представил, как говорит ей ровно те же слова, что и три злополучных месяца назад: Ленка, так, мол, и так, надо подождать… - и заскрипел зубами от бессильной ярости. Похоже, это никогда не кончится.
Вдруг стало нестерпимо душно, будто воздух кончился. Виктор запрокинул голову и посмотрел вверх – ни одной звездочки – небо словно набухло, отяжелело, клубясь низкими темными тучами. Через мгновенье тяжелый, почти осязаемый мрак вспорола ослепительная вспышка, грянул гром, и в небесные прорехи хлынул горячий, будто слезы, ливень.
«Лена!» - Степнов вскочил и, не разбирая дороги, ринулся обратно.

Дождь хлынул как из ведра, неожиданно, да еще с грозой! Ленка вскочить не успела, как уже промокла с головы до пят. Они с котом наперегонки бросились к шалашу. Вода текла по лицу, слепя глаза, ручьями стекала за шиворот. Огонь в костре быстро сдавал позиции под натиском воды, на поляну упала кромешная тьма.
В шалаше она первым делом недоверчиво ощупала свод. Сухо. Слава богу. Секунду поколебавшись – поискать ли сперва свечку или переодеться в сухое, Лена склонилась ко второму и принялась стаскивать с себя мокрую одежду. Она едва успела раздеться и завернуться в нечто, выдернутое из стопы белья и на ощупь определявшееся большой льняной простыней, как в шалаш ввалился Степнов.
В темноте он запнулся за кота – бедолага с диким обиженным мявом отлетел в сторону, а Степнов, пролетев вперед, сшиб Ленку с ног и вместе с ней рухнул на топчан. Ленка заорала от неожиданности. Доски охнули и прогнулись.

«А вы как думали?» - Кот ехидно прищурился, зализывая в дальнем углу ушибленные ребра. – «Теперь вам ни одной ночи не спать раздельно».

- Напугал? – выдохнул Степнов, соображая, что прижимает ее всем телом к набитому травой тюфяку.
- Не то слово, - откликнулась Кулемина хриплым шепотом.
- Извини, - он осторожно погладил ее по щеке, а рука, сама по себе, совершенно не повинуясь его воле, спустилась ниже и накрыла обнаженную грудь.
Ленка издала короткий сдавленный стон – на большее просто воздуха не хватило – одновременно осознавая, что простынь во время падения сбилась с груди и…
- Ты похожа на русалку – мокрая и с хвостом, - сообщил Степнов, отодвигаясь в сторону и скользя рукой вдоль ее тела. – Что это на тебе? Юбка?
- Простыня… кажется...
- Ааа... – Рука снова двинулась вверх.
Ее тело сперва мурлыкало и тихо пело под его шершавой ладонью, кожа постепенно согревалась, становясь более чувствительной. Но вскоре легких тающих прикосновений стало мучительно мало, и песня приобрела совсем иное звучание. Она пробралась глубже, разливаясь по венам горячим вином, в мелодию вплелись ритмичные, как сердцебиение, удары барабанов и протяжные гортанные вскрики.
Торопливые нетерпеливые поцелуи, тяжелое дыхание, бессвязный шепот вперемежку с хриплыми стонами…
Кажется, он твердо намеревался не прикасаться к ней сегодня даже пальцем? Какое там!
Потеряв голову от ее близости, он, как дикий зверь, пытался разодрать и отбросить прочь проклятую простыню, чтобы вновь почувствовать ее своей. Но простыня, как на зло, путалась и затягивалась все туже, и скоро Ленка не могла даже колени согнуть. Крепко спеленатая ниже пояса, она тоже нетерпеливо брыкалась, силясь освободиться из льняного плена – да все без толку – хоть кричи, хоть плачь.
В дальнем углу серый кот поблескивал в темноте зелеными глазами и улыбался в усы: «А кто говорил, что будет легко?»
Снаружи бушевала гроза, небо с грохотом обрушивало на шалаш нескончаемые потоки воды.

- Лен… Ленка… Леночка…
Стараясь унять собственную бурю и взять себя в руки, он поймал ее запястья и придавил к подушке над головой, нависая сверху.
- Шшш… Тише…
Черт с ней, с этой простыней. Поцелуи стали нежнее. Лоб. Щека. Уголок губ.
- Русалка моя…
Дыхание выравнивалось, и сердце сбавляло бешеные обороты. Подбородок. Теплая ямка меж ключиц.
Пусть так. Сам бы не сдержался – простыня помогла. Осторожно отпустил ее руки.
- Давай спать?
- Спать?
- Спать. Завтра распутаем тебя.
Она молча отвернулась на бок. Он придвинулся ближе, обнял, прижал к себе крепко, повторяя собой ее контур. Рука снова неосознанно легла на ее набухшую от желания грудь. Лена дернулась со сдавленным всхлипом и попыталась отодвинуться. Он не пустил, прижал еще теснее.
- Люблю тебя.
Она затихла. Упрямое молчание длилось несколько минут, для него – почти вечность. И наконец:
- Я тоже тебя люблю. Очень.


Спасибо за спасибо

Я по-прежнему тут

Примечание 1: тем, кто доживет до следующей главы, обещается баня (та самая).
Примечание 2: автор вышел в отпуск.

 Отправлено: 26.07.13 17:05. Заголовок: Всем привет! Желаю в..

Всем привет! Желаю всем отпусков хороших и разных


***
25
- Лена… Лен, просыпайся…Вставай, Ленка. – Он тормошил ее за плечо. – Вставай.
- Ммм… - С трудом разлепляя глаза, она повернулась на спину. На лицо упали тяжелые холодные капли. – А? – Села рывком.
- Вставай. Надо выбираться отсюда.
Полог был отдернут. Снаружи уже рассвело, но было серо и мокро.
Лена попыталась встать – не тут-то было – простыня держала мертвой хваткой.
- Черт!
- Давай помогу, - Степнов протянул руки, но она окатила его взглядом, не менее холодным, чем вода, которая капала со свода, и демонстративно прикрыла грудь.
- Я сама. Выйди… те.
Он на секунду замер, но тут же молча развернулся и вышел под дождь.
«Обиделась. Ладно…»
Уворачиваясь от капающей с потолка воды, Лена выпуталась из простыни, сложила и вернула ее в стопу белья. Косясь на вход, торопливо нашла на полу свою одежду. И майка, и шорты были сырыми. Она стала одеваться, шипя и чертыхаясь. Шорты – еще куда ни шло, но влажная рубашка – брррр. В углу за сундуком лежал ее пакет с запасными вещами. Однако, что дело – дрянь, она поняла, едва нашарив его. Пакет был мокрым и снаружи, и внутри вместе со всем содержимым.
«Блин!»
Похоже, «пуленепробиваемый» шалаш здорово протек за эту ночь.
Поколебавшись между мокрой майкой и влажной рубашкой, Ленка выбрала второе, с содроганием натянула ее и принялась втискивать пуговицы в неподатливые петли. Закончив, осмотрелась, поправила постель. Вода продолжала капать, на топчане уже образовалось большое мокрое пятно.
«Да, надо отсюда выбираться»
Собравшись с духом, вынырнула из шалаша под дождь и зябко передернула плечами. От вчерашнего зноя не осталось и следа.
Степнов стоял у входа, скрестив руки на груди, с волос капала вода. Рядом стоял туго набитый рюкзак.
- Придется обойтись без завтрака.
Он разнял руки, расправил туго скатанную куртку, которую грел на груди, и набросил ей на плечи.
Первым порывом было сбросить его куртку в мокрую траву, но здравый смысл взял верх, к тому же куртка хранила его тепло… в общем, она запахнулась покрепче и пошла вперед, не оглядываясь.

Воды в реке стало больше. На берегу было скользко, и Ленка едва не упала, когда прямо ей под ноги из кустов выскочил серый кот. Брезгливо потряхивая мокрыми лапами, кот пересек тропу и снова нырнул в заросли.
Степнов ткнулся ей в спину, заскользил по прибитой дождем траве и схватил ее за талию. Вместо того чтобы постоять на месте смирно и дать ему обрести равновесие, она сердито дернулась – в итоге оба повалились наземь. Он упал на спину – утянул тяжелый рюкзак, она со всего маху приземлилась на него пониже живота. Степнов глухо охнул, стиснул зубы и перестал дышать.
«Так тебе и надо!» - Мстительно подумала Ленка, сообразив, куда села, резво вскочила на ноги и повернулась к пострадавшему лицом. Стиснув побелевшие губы, он мужественно пытался встать, преодолевая сопротивление рюкзака и гравитации. А когда поднялся, глянул так, что у нее зародились подозрение и робкая надежда, что даром ей это не пройдет.
Казалось, переправа через реку не закончится никогда – несколько раз их сносило с брода, но они возвращались к переправе и упрямо двигались к берегу. Оба, разумеется, вымокли до нитки, хотя, куда уж сильнее – еще на берегу дождь и так все промочил насквозь. Вода в реке, к счастью была почти теплая, даже в том месте, где обычно обжигала ледяной стужей. Но едва они выбрались на берег, их пробрал такой колотун, что зуб на зуб не попадал. Степнов схватил Ленку за руку и бросился вверх по склону. Скользя и цепляясь за высокую мокрую траву, они добрались до огорода и побежали по размокшей тропинке, хлюпая и разбрызгивая грязную жижу.
Двор. Дом. Неужто добрались?
У крыльца Степнов снял рюкзак и закинул его на верхнюю ступеньку. Лена прислонилась к стене у водостока и принялась смывать с ног налипшие комья земли.
- Ну, здравствуйте, соколики! – Раздался приветливый голос, от звука которого оба подскочили от неожиданности.
Посреди двора стояла улыбающаяся Марфа. В объемном темно-зеленом дождевике она смахивала на лесное чудище.
- А я-то думаю: не утопли бы там – вона, дождина какой хлещет. А вы ужо тут.
- Шалаш протек, - сообщил Степнов.
- Так вот и я говорю! Чего там сидеть-то? Правильно, что домой пришли. Да вы заходите-заходите. Чего как неродные-то?
Как по мановению волшебной палочки в доме забурлила жизнь. От печи плыло благодатное тепло, глазом моргнуть не успели – бабка шустро выставила на стол самовар, баранки, варенье…
- Почаевали? Теперича в баню надо, - строго сказала Марфа после чая, глядя как ежится Ленка в своей мокрой рубашке под лоскутным покрывальцем, которое бабка на скорую руку набросила ей на плечи. – Пойдем-ка Витюша, подсобишь мне. А ты, - повернулась к Лене, - пока тут у печки посиди.

- Красивая девка, - на крыльце бабка одобрительно двинула Степнова локтем в бок.
- Уй!
- И с характером.
Он не ответил, только усмехнулся.
- Баню-то я затопила уже. - Марфа махнула рукой, и Виктор увидел дымок над трубой. – Поди теперь к поленнице под навесом, возьми, сколь унесешь. Подбросить надо, чтобы пожарче было, а то синие оба… Давай-давай, поворачивайся! Застудим же девку!
Степнов опрометью бросился к поленнице, нагреб охапку и бегом понес в баню. Марфа уже ждала, приоткрыв дверь, у ног ее терся промокший до костей серый кот.
- Ага… Ну, сам подбросишь, а я побежала. – Подхватила кота и стала запихивать под дождевик. Кот жмурил зеленые глаза и совершенно не сопротивлялся.

Виктор разулся в предбаннике, открыл маленькую тяжелую дверь в парную. Там было жарко и сухо, терпко и сладко пахло нагретым деревом. Хотелось закрыть глаза и дышать глубоко, чтобы этот запах заполнил все тело без остатка. Запихнув в печь два больших полена, он несколько минут наблюдал, как лижут кору языки пламени, потом закрыл заслонку и встал. По спине ползли капли пота.
Несколько дней назад здесь он мечтал, чтобы Лена оказалась рядом. Она являлась ему в видениях и снах, и он все готов был отдать, чтобы они стали реальностью. И вот самая невероятная, самая фантастическая его мечта сбылась. Река принесла ему Ленку, и теперь она с ним – настоящая, живая Ленка, загорелая, дерзкая, с упрямым взглядом из-под спутанной челки.
Но что-то никак у них не ладилось...
Степнов вздохнул и вернулся обратно в предбанник. Натянув мокрые кроссовки, вышел во двор. Дождь лил, не переставая, шуршал по крышам, трепал листву деревьев.
Широким шагом преодолев двор, он взбежал на крыльцо.
- Лен, - позвал в приоткрытую дверь, - баня готова.
Тишина.
- Лена! – Позвал громче. – Баня готова. Иди мыться.
Прислушался. Опять тихо. Заснула, что ли?
- Лен… - сунулся в дверь и столкнулся с ней нос к носу. У нее на шее висело большое полотенце. Неловко посторонившись в узком дверном проеме, дал ей протиснуться наружу.
- Там все готово. Ты…
Она молча посмотрела на него через плечо, отвернулась и спустилась с крыльца.
- Ты… справишься там? – Двинулся было за ней.
Она остановилась, повернулась и пригвоздила его к стене тяжелым взглядом прищуренных зеленых глаз.
- А что? Помочь хочешь?
От неожиданности он открыл рот, но не нашел, что ответить.
- Ясно. – Криво усмехнувшись, Ленка отвернулась и пошагала по дорожке. – Куда уж там… помощник, блин.
Последние слова, хоть и едва слышны были, резанули слух хуже любого крика. Кровь бросилась в голову, как от хорошей оплеухи.
«Ах ты…»
Он рванулся за ней, догнал на полдороги, ни слова не говоря, схватил, перекинул через плечо и потащил ее в баню. Ленка попыталась брыкаться и бить его по спине, но резкий увесистый шлепок по заду привел ее в замешательство и умерил пыл.

Мужчина и женщина, наблюдавшие за этой сценой из-за соседнего забора, переглянулись. Женщина покачала головой, а мужчина довольно улыбнулся.
- Не хмурься. Милые бранятся… слаще будет. Не даром старые люди говорили: мириться лучше всего в бане. Нам с тобой, что ли, поссориться… а, лада? – Приобнял жену.
- Господи, что ты несешь? А если они разнесут ее?
- Не разнесут. Не на ту напали.

Затолкав свою ношу в узкий предбанник, Степнов закрыл дверь на крюк.
Ленка попыталась укрыться в парной – не тут-то было – он ухватил ее за шиворот и дернул к себе. Затрещала ткань, на пол посыпались пуговицы.
С рыком «Стоять!», не деликатничая, он быстро стащил с нее остатки рубашки и шорты. Она кричала: и «Пусти!», и «Пошел вон отсюда!», и что-то еще, пыталась сопротивляться, но получив второй шлепок – крепкий и звонкий, нагишом влетела в парную и приземлилась на лавку. Степнов одним движением скинул футболку и принялся расстегивать джинсы.
- Если ты минуту посидишь спокойно, я сделаю теплую воду. Если будешь дергаться, буду мыть холодной. Ясно? – Он переступил порог, на ходу обматывая короткое полотенце вокруг бедер, захлопнул дверь и резким движением загнал тяжелый тугой крюк в петлю.
Ленка испуганно таращила глаза, пока он смешивал воду.
- Ты будешь меня мыть?
- Буду. Вставай.
- Я не…
- Руки! – Рявкнул, аж оконце вздрогнуло. Развернул ее и принялся намыливать мочалку, прожигая насквозь яростными голубыми глазами.
Он вертел ее из стороны в сторону и тер мочалкой так, что, казалось, кожа на ней вот-вот лопнет, потом обливал то горячей водой, то холодной и снова тер, будто шкуру хотел спустить. Сначала Ленка пыталась отбиваться, но скоро поняла, что дело плохо, и ее сопротивление только хуже выводит его из себя, а силы явно не равны. Когда он решительно взялся за веник и толкнул ее к полку, она стиснула зубы и решила стойко вытерпеть все до конца. Пусть он сильнее, но пощады она не попросит.
Однако, странное дело… стоило только перестать сопротивляться, как гнев и обида, колом вставшие у нее внутри, стали таять, как глыба льда в летний зной. Веник хлестал распаренную кожу, но она утратила чувствительность, тело потеряло границы, был только жар – внутри и снаружи, в котором расплавились ее реальность, ее принципы, ее упрямство... последнее, что вспышкой озарило уже затуманенное сознание, был шквал холодной воды, которым он окатил ее с головы до ног.
Веник будто стал продолжением его руки, только теперь его ярость была направлена против самого себя. Не успокоился, пока не отхлестался до красных полос, потом отшвырнул веник и взялся за мочалку. Без мыла остервенело тер везде, куда только мог дотянуться, а когда на теле уже живого места не осталось, отшвырнул мочалку и упал на лавку без сил. Выплеснулась клокочущая в груди злость и на месте ее образовалась пустота. Он посмотрел на свои руки – их сотрясала мелкая дрожь.
И что теперь?..
Ленка шевельнулась, приходя в себя. Сначала подняла голову, потом, собравшись с силами, сползла с полка, пошатываясь, добралась до бочки с холодной водой ополоснуть лицо. Тело было тяжелым, а голова – удивительно ясной. Смахнув воду с глаз, она посмотрела на Виктора.
Он сидел, покрытый красными полосами и липкой испариной, и выглядел совершенно измученным.
«Моя очередь», - Лена взяла в руки увесистый кусок душистого бело-желтого полупрозрачного мыла.
Ярости уже не было. Не было обиды. Не было злости. Была… невыразимая щемящая нежность. Взбивая пену на жестких кудрявых волосах, скользя по крепкой шее и сильным рукам, растирая мускулистую грудь, она подумала, что хочет обнять его, прижаться и никогда не отпускать.
Она не хлестала его, не драла мочалкой, однако наполненные тихой нежностью движения, словно острым ножом, снимали с него старую кожуру и наполняли новой силой. Она сама в этом убедилась, когда стащила с его бедер намокшее полотенце. Он не сопротивлялся – был ли в этом смысл, если он собирался прожить с ней всю жизнь, и, в конце концов, что такого ужасного, запретного или невероятного она могла там увидеть.
Когда она один за другим вылила на него три больших ковша прохладной воды, смывая пену, он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Она попыталась улыбнуться, смущенно кусая нижнюю губу. Потянув за руку, он привлек ее к себе, крепко обнял, прижимаясь лицом к ее груди, и выдохнул жарко и протяжно. Ленка запрокинула голову и вцепилась ему в волосы, чувствуя, как кружится голова и пол уходит из-под ног. Тело снова начало растворяться, высвобождая загнанный внутрь жар.
Повинуясь единственному и непреодолимому желанию стереть все границы и стать единым целым, он подхватил ее под слабеющие колени и усадил на себя верхом. Глядя в ее разверзшиеся зрачки, понял – никаких прелюдий. Степень ее готовности зашкаливала, он ощущал ее жар, тело звенело от высокого напряжения, и вход его был ознаменован таким стоном, что поначалу он даже испугался, не сделал ли ей больно, но по ее лицу, закрытым глазам, приоткрытым губам понял, что секунду назад принес ей долгожданное облегчение.
Хорошее начало… крепко обхватив ее одной рукой, другой упираясь в лавку позади себя, он начал осторожное движение, смакуя каждый толчок, и вдруг почувствовал, что она тоже инстинктивно пытается двигаться, поймав его ритм. Ободренный, он прибавил скорости, но через несколько секунд она неожиданно вздрогнула и замерла. В ее глазах были недоумение и легкий испуг.
Озаренный догадкой, он улыбнулся широко и радостно.
«Поймала!»
Перехватив ее покрепче, он ускорился, поощряя ее двигаться в такт, и через минуту она вцепилась зубами ему в плечо, захлебываясь в новых ощущениях, которые мощной волной поднялись из точки соприкосновения двух горячих тел и затопили все тело до последней клеточки. Он едва успел выйти, чтобы взорваться снаружи, крепко прижимая к себе свое трудное счастье.
Напряжение схлынуло, стало так тихо, что слышно было, как ползет по стеклу оконца капля испарины. Степнов закрыл глаза и вознес горячую безмолвную благодарность всем небесным и земным силам, которые подарили ему эти бесценные минуты – на его искусанном плече всхлипывала его любимая девочка, испытавшая первый оргазм в своей жизни.



Спасибо за спасибо - очень приятно.
я тут

Примечание: ну что, как ни крути, надо возвращаться в большой мир...

 Отправлено: 03.02.14 18:16. Заголовок: http://kvmfan.forum..

***
26
Они потерялись где-то между небом и землей, парили в невесомости…
- Лен?..
- Ммм…
- Ты как?
- Ммм…- Сил отвечать не было. Хотелось просто молчать и бесконечно нежиться в его объятиях… но она ощутила, как напряглось его расслабленное тело, забугрились мышцы. Он коснулся ее подбородка, приподнял лицо.
Глаза в глаза.
- Как ты?
- Хорошооо.
Он не удержался, нашел губами ее ухо:
- Будет... еще лучше.
Заливаясь краской до самых ушей, Ленка уткнулась ему в шею.
- Пойдем в дом?
Она вздохнула и потерлась щекой о его плечо. Тело категорически противилось какому бы то ни было движению, но она сделала над собой усилие и сползла с его колен.
- Пойдем.
Степнов задержался на минуту – разложить по местам банные принадлежности, а когда вслед за Леной вышел в предбанник, застал ее задумчиво рассматривающей то, что осталось от рубашки и шорт. Сказать по правде, осталось не много...
Не долго думая, он обернул ее в большое полотенце, то самое, которое она принесла из избы, а останки одежды и закинул в печку, где догорали поленья. Притихший огонь снова вспыхнул и затрещал. Степнов закрыл заслонку, натянул штаны и, открыв дверь, вышел на улицу.
Дождь кончился. Сквозь клочковатые бело-серые облака местами проглядывало синее небо, да и солнце уже вот-вот готово было провать остатки туч, подсвечивая их края яркими каемками. С карнизов, водостоков и листвы еще сочилась и капала вода, воздух был влажным и свежим.
Подхватив Лену на руки прямо с порога, едва она успела показаться, он быстро зашагал к крыльцу. И нес ее легко, чуть не взлетая, будто рухнули тяжелые оковы и тело налилось невиданной силой. Двор будто стал меньше, ступеньки – ниже, дверные проемы – выше и шире. Кажется, дом был несказанно доволен, что их теперь двое – и не просто двое, а двое по уши друг в друга влюбленных.
В горнице вкусно пахло живым гостеприимным домом. На столе под большим расшитым полотенцем угадывалось бабулькина забота Усадив обернутую в полотенце Ленку на широкую лавку, Виктор прошел в спаленку.
Комната, в которой он несколько дней назад спал один, маленькая и сумеречная, прохладная и одинокая, теперь стала просторней и приветливее, впустила солнце и налилась теплым золотисто-медовым светом. Показалось?.. или кровать щедро раздалась для двоих, и комната запросто ее вместила?..
Степнов зажмурился, потряс головой, снова открыл глаза. Изменилось ли что-то, понять так и не успел, - предприняв попытку сделать шаг, запутался в вездесущем коте. Он чудом удержал равновесие, взмахнув руками как мельница, и с зубовным скрежетом подавил острое желание отвесить животине здоровенного пинка. Кот с равнодушным видом вышел из комнатенки, а Степнов с шумным выдохом опустился на кровать. Черт бы побрал это несносное создание – еще пара дней, и кто-то кого-то точно покалечит. Впрочем, бог с ним, с котом, сегодня они будут спать в сухой и чистой постели, это ли не праздник после залитого водой топчана в шалаше. Он задумчиво погладил покрывало и ощутил под ладонью тонкую мягкую ткань, отличавшуюся от жесткого покрывала.
- Леен?..
Лена заглянула в комнату и шагнула через порог, придерживая на груди полотенце.
Он стоял посреди комнаты и осторожно кончиками пальцев держал длинную тонкую... рубашку? Да, - подумала Ленка, - наверное такое называли “нижними рубашками”.
- Оденешь? - в его глазах блеснули вопрос и осторожная надежда.
- Ну-у... - она слегка пожала плечом, всем своим видом выражая крайнюю степень сомнения. Но потом решительно протянула руку. - Давай.
Степнов задержался взглядом на окутывающей ее махровой ткани, но поборол себя и предпочел выйти, проявляя деликатность и прихватив с собой свой рюкзак. Лена снова посмотрела на рубашку. Выбирать-то было особо не из чего, а ему, похоже, будет приятно. Раз так, она вполне способна потерпеть это... эту... разновидность одежды, пусть и не самую удобную. Хотя натянув ее на себя, она несколько поменяла свое отношение – невесомая рубашка одновременно хранила естественное тепло тела и давала такую желанную в летний день прохладу.
Не удержалась – подошла к старому мутному зеркалу в углу комнаты.
Ух ты...
Дверь скрипнула, показалась голова Виктора.
- Ты... - он замер на поуслове. Моргнул. - Там... - тщетно пытался собраться с мыслями.
Да, видимо, зеркало ничуть не обманывало и не приукрашивало – выглядела она в этой рубашке, мягко говоря... сногсшибательно.
- Ты что-то сказал? - она повернулась, поправляя спадающую бретельку.
- Ммм... - он честно постарался вспомнить. Не получилось.
- Ну... как? - она неловко растопырила руки, переминаясь с ноги ногу.
Он распахнул дверь и целиком вошел в комнату, уже в чистых джинсах, но еще голый по пояс.
- Длинновата немного, да? - Подобрала край, обнажая ноги до колен. Предательская бретелька снова соскользнула с плеча.
Степнов с шумом втянул в себя воздух, в один шаг преодолел разделявшее их расстояние, обнял ее, отрывая от земли и крепко прижимая к себе.
- Ленкаа... - выдохнул в теплые, пахнущие солнцем волосы. - Ты... не понимаешь...
- Понимаю. - Она отстранилась. - Я понимаю. Правда. - Провела пальцами по его обнаженной груди, спустилась по животу до кромки джинсов и ощутила знакомую внутреннюю дрожь. - Я тоже... Я чувствую то же самое. - Голос ее совсем охрип, и вместо тысячи слов она просто взяла в ладони его лицо и прильнула губами к его губам.
Сумбур и неловкость исчезли, как не бывало, осталось только чистое, горячее счастье обладания самым желанным на свете человеком.

- Как думаешь, у них там все в порядке? - Невысокая красивая женщина с большими встревоженными серыми глазами уже в который раз приникала к окну, нервно теребя тяжелую черную косу.
- У них все исключительно хорошо. - Мужчина, расслаблено полулежавший в кресле с книгой в руке, напротив, был совершенно спокоен. - Я уверен.
- А я нет. - Тонкие белые пальцы лихорадочно заплели косу до самого кончика и тут же принялись раздергивать обратно. - Я их не чувствую, Саша. И я не понимаю, что там происходит.
- Ты просто устала, Лада. Совсем не отдыхаешь последнее время. - Отбросив книгу, князь легко вскочил из кресла. - Так нельзя. - Подошел и мягко положил руки на плечи жены. - Олюшка...
Ольга закрыла глаза и вздохнула.
- Ты уже достаточно сделала. Пусть дальше сами, чай, не маленькие.
- Это ты... - Ольга резко повернулась, вглядываясь в лицо мужа сузившимися потемневшими глазами. - Ты все закрыл. А я-то, дура, уже два часа бьюсь, как муха о стекло.
- Лада, - князь сжал руки жены, - оставь. Ты уже вывела их, весь бурелом позади остался. Все, Ладушка. Ну ей-богу, ну?
Еще несколько мгновений Ольга, звенящая от гнева, как натянутая струна, пристально смотрела на мужа, а потом обмякла и устало спрятала лицо на его груди.
- Саша... а вдруг рано? Если сорвутся опять?
- Не сорвутся.
- Ссориться начнут...
- Не начнут.
- Они...
- Лада моя... - Князь ласково погладил жену по голове. - Тебе дай волю, ты их до старости пестовать будешь.
- Жалко неразумных, - вздохнула княгиня с грустной отрешенной улыбкой.
- Не жалей. На то она и любовь земная, порадуйся за них. Давай-ка, я спать тебя уложу...


Спасибо за спасибо

я тут

 Отправлено: 01.09.14 04:39. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

большое спасибо добрейшей и терпеливейшей Оксане (Рыбка-Собачка) за волшебный пендель.



***
27
Степнов открыл глаза и сел на кровати. От закрытых ставень в спальне было сумрачно, однако по свету, сочившемуся через дверной проем из соседней комнаты, угадывалось, что уже рассвело. Он провел рукой по простыне рядом, хотя уже знал ответ.
- Лен? – Спустил ноги на пол, наощупь определяя в полутьме одежду. – Лена!
Тишина. По спине пробежал холод. Господи-боже… как он мог не услышать, когда она встала, как не почувствовал? Всю ночь рук от нее не отнимал, даже во сне. Он и заснул только потому, что под ладонью было ее тепло. Как же это…
В соседней комнате ее тоже не было. На столе стояла большая миска, накрытая полотенцем, глиняная кринка и полстакана молока.
Это не могло быть сном. Ведь нет? Это было бы… жестоко – дать ее и снова отнять. Последние три дня перевернули его представление о мире, вспять повернули время, заставили снова поверить в чудеса. И если теперь все окажется сном, обманом, сказкой, наваждением… если всего этого не окажется… - на ходу натягивая джинсы, запинаясь и путаясь в штанинах, он выскочил на крыльцо.
- Лена!!!
Они сидели, тесно прижавшись плечами, почти соприкасаясь склоненными друг к другу головами – растрепанная солнечно-соломенная и темная, с тяжелым узлом на затылке – о чем-то увлеченно беседовали и тихонько смеялись – обе вздрогнули и обернулись на его крик.
Две пары глаз – зеленые и темно-серые – смотрели удивленно, а он стоял как вкопанный, не в силах выдавить ни слова, чувствовал только, что с плеч падает гора, а внутри развязывается узел.
- Здорово, сосед. Потерял чего с утра пораньше?
Виктор обернулся. Через забор с соседской стороны скалился незнакомый мужик.
- Да не. Нормально все. – Оглянулся по сторонам и через две ступеньки пошагал с крыльца. – Дров надо нарубить.
Сосед прищурился, оценивая размеры огромной поленницы под навесом, и понимающе кивнул, усмехаясь в усы. Сидящие женщины молча проследили направление взгляда одного мужчины, потом стремительную траекторию другого и переглянулись.
Степнов лихо рубил дрова – топор со звоном вонзался и с хрустом колол дерево, щепки мелкими брызгами разлетались в разные стороны.
Ольга потрепала Лену по плечу и поднялась, отряхивая юбку.
- Мне нужно идти. Скоро на работу. Приходи сегодня и ни о чем не беспокойся.
- Да, мы придем. – Лена тоже встала. – Ему же можно? – Указала глазами на Степнова.
- Можно. Приходите вдвоем. Одежду, если понадобится, в шкафу посмотри.
- Спасибо!
- Не за что.
Ольга Васильевна легко сбежала по ступенькам и пошла к воротам.
- Виктор Михалыч… - Лена обняла опорный столб и прижалась к нему щекой. – Вить!
Виктор опустил топор, выпрямляясь и утирая пот со лба.
- Завтракать будешь?
Он кивнул. Со звоном вонзив топор в чурку, отряхнул руки посмотрел на разбросанные вокруг поленья.
- Я помогу. – подобрав подол длинной рубашки, Ленка спрыгнула с крыльца в траву.
- Эй, куда босиком?
На секунду она замерла на одной ноге, потом все равно двинулась к нему, дразня дерзкой улыбкой.
- Да ладно, ерунда. Вдвоем же быстрее будет.
- Не слушаешься? – притворно рыкнул он.
- Неа…
Степнов качнул головой, усмехаясь.
- На щепки не наступай.
- Не буду.
Когда дрова аккуратно и крепко улеглись в поленницу, Лена потянула его умываться. Стояла рядом с полотенцем наготове, пока он плескался и фыркал у большой бочки с дождевой водой, и обмирала от счастья, вытирая капли с его загорелой кожи.
Все время во дворе он вел себя сдержанно, но едва переступив порог дома – скрывшись прочь с посторонних глаз, со стоном схватил ее и крепко прижал к себе. Целовал куда попало – глаза, губы, щеки, волосы – горячо и бессвязно просил больше не исчезать и никогда никуда не уходить без предупреждения.
Ошарашенная таким натиском, она соглашалась, осознавая и признавая, что была не права, когда ушла так тихо, хотя всего лишь не хотела его будить, и, чувствуя, как слабеют ноги и дрожат колени, готова была обещать все-что угодно, лишь бы он не размыкал своих крепких объятий и не заканчивалось это восхитительное сумасшествие.
Ближе к полудню они выбрались из дома и неторопливо, рука в руке, пошли по деревне в сторону усадьбы. На Ленке был незатейливый выцветший синий сарафан и старенькие сандалии, которые нашлись в шкафу и пришлись в пору.
Шли по длинной пустынной улице, болтая обо все и ни о чем, не замечая редких прохожих, провожавших их улыбками и понимающими взглядами. Скоро деревенская улица закончилась и плавно перетекла в полевую дорогу, которая извилистой лентой стелилась под ноги, откликаясь на каждый шаг облачками белесой пыли.
Когда показалась ограда усадьбы, Лена крепче сжала ладонь Степнова.
- Волнуешься?
- Есть немного, - неохотно призналась она, сморщив нос, - ты же знаешь Новикову. И деду я уже сто лет не звонила…
Он усмехнулся.
- Выше нос, Кулемина. Прорвемся.
Ленка кивнула и зашагала быстрее.


На разъяренную Новикову они наткнулись, едва свернули в боковую аллею
- Кулемина, я не поняла, ты от меня специально прячешься, что ли? – Лерка стояла, руки в боки, и метала гневные искры, как испорченный трансформатор. – Я тебя с утра с фонарями ищу. Здрасьте, Виктор Михалыч. – Она вдруг осеклась, моргнула и потрясла головой. – Виктор Михалыч?! А вы как здесь… в смысле, что вы тут… Кулемина… - Членораздельно сформулировать мысль никак не получалось.
- Лер, спокойно. Все нормально. Я все объясню.
- Да? Ну ка, ну ка... объясни мне, что у нас изменилось за полдня. Договаривались после завтрака идти на речку. Время, - она выразительно постучала пальцем по запястью, - уже к обеду. Я пять раз обежала весь дом, весь этот чертов парк – Кулеминой нет! И вот вам здравствуйте. Кстати, здравствуйте, Виктор Михалыч. Вы-то как здесь? – Валерия пришла в себя и ринулась в наступление.
Лена и Степнов переглянулись.
- Проездом. – Виктор был краток. – Заехал знакомых навестить.
- Ну надо же! Какое удивительное совпадение, - восхитилась Новикова. – Отойдем-ка. – Кивнула Ленке и пошла вглубь аллеи.
- Вить, подожди нас здесь. – Лена тронула его за руку и пошла за подругой.
Удалившись от Степнова на пару десятков шагов, Лерка остановилась, развернулась и зашипела, как рассерженная кобра. Ленке припомнилось все: и чем закончился выпускной, и в каком она была состоянии, и как отзывалась о своем любимом физруке перед отъездом в дом отдыха, и что подруга все это время была с ней рядом, а сегодня Кулемина пропала на полдня, и теперь выясняется, что он приехал сюда и разыскал их, и ЧТО-ТО ТАКОЕ происходит, а она, Новикова, узнает последней, а это, черт возьми, не по-товарищески!!!
- С чего ты взяла, что происходит ЧТО-ТО ТАКОЕ, - ровным тоном поинтересовалась Лена.
- Кулемина, - Валерия скрестила руки на груди и склонила голову на бок, - ты дуру-то из меня не делай. С каких пор Степнов у нас стал «Витей»?
- Ммм… ну да, - Лена постаралась изобразить покаяние. – Прости. Все так неожиданно...
- Неожиданно! – Передразнила Лерка, закатывая глаза, и отвернулась.
Повисла тишина. Новикова дула губы, Лена перекатывала камешек носком сандалии.
- Он хоть извинился? – Лера, наконец, повернулась со вздохом, в голосе ее уже сквозили понимание и сочувствие.
- Да, - откликнулась Ленка со смущенной улыбкой.
- Как следует извинился?
- Да.
- А ты? – Новикова грозно прищурилась.
- И я извинилась.
- Дура ты, Кулемина, – подытожила подруга. – Оба вы дураки. И я была права!
- Ага. – Ленкино лицо озарила счастливая улыбка.
- Ладно, пошли.

Они вернулись к нервно переминавшемуся с ноги на ногу Степнову.
- Мне все понятно, - сурово сообщила Новикова. – И я предупреждаю: если вы еще раз попробуете обидеть Ленку, будете иметь дело со мной.
Степнов всем своим видом выказал искреннее раскаяние. Ленка кусала губы, чтобы не расхохотаться.
Проходившая мимо Ольга Васильевна поприветствовала троицу и пригласила всех проходить на обед в столовую.
- Она его знает? – шепотом поинтересовалась Новикова на ходу.
- Да, она живет по соседству с домом, где он остановился.
- Нда? – Лерка покосилась на Степнова. – А ты откуда знаешь?
- Он мне сам сказал.
- Когда успел-то? И вообще, как он нас нашел?
- Я тебе потом расскажу.
- Еще как расскажешь! Кстати, я договорилась с ребятами, сегодня вечером идем на гору звонить в Москву. Мобильник заряди.



Спасибо за спасибо!

Я тут

 Отправлено: 09.03.15 18:10. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

28
- Ну, чем вы тут занимаетесь? – Степнов ловко поддел вилкой кружок огурца. – Спортивная площадка есть?
Испугавшись, что Новикова, рассказывая о местных красотах и развлечениях, заодно вспомнит, что не видела ее уже три дня, и начнет задавать «трудные» вопросы, Кулемина пнула его под столом и сделала большие глаза. На Леркином лице отразилась напряженная работа мысли. Она посмотрела на Лену и уже открыла было рот, но тут рядом материализовалась Ольга Васильевна – на правах гостеприимной хозяйки поинтересовалась о качестве обеда. Новикова отвлеклась от предмета обсуждения и защебетала о котлетах. Ольга покивала, улыбаясь, ласково потрепала девушку по плечу, скользнув взглядом по лицам Ленки и Виктора. Уголки ее губ дрогнули, и она отошла к соседнему столику.
- Да… - Лера тряхнула головой и снова уставилась на Кулемину. – Клевые сегодня колеты…
- Ммм… вас хорошо тут кормят, - промычал Степнов с набитым ртом, согласно кивая. – Вкусно. После такого обеда, - добавил он, отхлебывая компот, - обязательно нужны умеренные физические нагрузки.
- Виктор Михалыч! – Возмущенно взвизгнула Новикова. – Мы вообще-то сюда отдыхать приехали!
- Никаких отговорок. После обеда час отдыхаем и идем купаться. – Рука его привычно взметнулась к груди, но свистка не нашла. Ленка снова пнула его под столом. В легком замешательстве он пригладил волосы и… зачем-то погрозил Новиковой пальцем. Та в недоумении вытаращила глаза.
- А что сразу я-то? У Кулеминой, между прочим, вообще купальника нет.
Лена и Виктор враз засуетились и стали выбираться из-за стола. Лерка, пожав плечами, допила компот и потянулась следом.

Девчонки шагали по аллее к основному корпусу. Степнов шел следом на некотором расстоянии. Новикова что-то спрашивала, Лена отвечала коротко, стараясь не вдаваться в подробности. На крыльце, перекинувшись парой слов, подруги разошлись в разные стороны. Лерка поспешила к тенистой беседке, откуда доносились смех и звуки гитары, а Лена поднялась по ступенькам, с усилием отворила тяжелую дверь и, оглянувшись на Степнова, прошла внутрь старинного здания. Виктор коротко глянул по сторонам и поспешил следом.
В узких заставленных цветами коридорах было тихо и прохладно. Лавируя между кадками, они добрались до Ленкиной комнаты. Лена пошарила по панели над дверью и наша ключ.
- Здесь все запросто. На доверии, - пояснила она Степнову, не оборачиваясь. Два щелчка, она распахнула дверь и жестом пригласила его войти.
Он сделал пару неловких шагов, пересек границу и остался топтаться у порога. Комнатка была маленькой – вмещала только узкую кровать, тумбочку, шкаф, да еще небольшой столик, вроде журнального, и пуф. В отсутствие Ленки, по всей видимости, в комнату и в самом деле никто не входил, горизонтальные поверхности уже подернулись тонким слоем пыли. Взгляд его снова и снова возвращался к кровати, он представил спящую Ленку, безмятежность и спокойствие на ее лице, тень от ресниц на щеках, ровное дыхание – теперь все это он сможет наблюдать каждую ночь, каждую ночь они будут рядом, а не в таких вот узких одиноких постелях. Два стремительных шага вперед…
- Ленка… - сгреб ее в охапку и прижал к себе крепко.
- Вить, ты чего, - она даже вздрогнула от неожиданности. Его внезапный порыв выдернул ее из задумчивости, в которой она пребывала, перебирая содержимое своего рюкзака.
- Ты мое счастье, - шепотом сообщил ей на ухо и поцеловал в макушку. – Вернемся в Москву – поженимся! – Добавил, сверкнув глазами.
Ленка повернулась, удивленно подняла брови.
- Чего это вдруг?
- В каком смысле? – Степнов даже опешил от такого вопроса.
- Ну… с чего вдруг такая тема – Москва… вернемся… поженимся…
- А что… ты против, что ли?
- Я… не знаю… еще не думала. – Чувствуя, что краска заливает щеки, Лена снова принялась рыться в рюкзаке.
- Вот те здрасте… - он отошел и обескураженно уселся на пуф.
- Вить, - Лена выпрямилась и выдохнула, - вообще-то, это очень серьезное решение. Как у вас быстро все…
- У кого это «у вас»? – Он снова вскочил на ноги.
Ленка прикусила язык и сделала неопределенный жест.
- То есть, пожениться – это серьезное решение, а то что мы… - он взмахнул руками – это так себе, пустячок?! Я деду твоему как на глаза покажусь?
- Блин, Степнов, - Ленка рассмеялась, отошла к тумбочке, нашла мобильник и зарядное устройство и воткнула вилку в розетку, - ты странный. На Уткиной ты хотел жениться из вредности, на мне – от стыда… Ты сам-то этого хочешь?
- Кулемина, - он взревел, как раненый бизон, - ты соображаешь, что ты несешь?!
Телефон замигал индикаторами, запиликал, стал выбрасывать жалобные сообщения. Она уткнулась в экран, хотя не в состоянии была прочитать ни одной буквы. От счастья и волненья сердце бухало в груди, как кузнечный молот. Она только что, можно сказать, получила предложение руки и сердца, не совсем обычное, правда, - без цветов, кольца и всякого такого… а теперь из-за нескольких оброненных ею фраз взрослый мужик, тот самый, который только что, можно сказать, сделал ей предложение, в бешенстве крутится на шести квадратных метрах, как торнадо, и, видимо, вот-вот все разнесет и возьмет свои слова обратно. Это надо уметь… молодец, Кулемина. Хотя, это же Степнов, ей выбесить его – дважды два.
- Лен… - он, уже метнувшись было к двери, остановился у порога и обернулся. – Ты сейчас пошутила, да? Ты же не думаешь, что я… нуу…
- Что тебе стыдно, за то что ты со мной спал? – Ленка посмотрела на него, прищурившись.
- Блин, Кулемина, формулировочки у тебя! – Снова загремел, схватившись за голову.
- Нет, я так не думаю.
- Ну? И чего тогда? – На лице его отразилось искреннее недоумение.
И правда, чего это она? Ленка прислушалась к себе. В кровь будто впрыснули что-то, она бурлила, как шампанское. В таком состоянии, наверно, можно запросто пройти по канату над пропастью, сунуть голову в пасть льва, разогнать машину до двухсот километров в час… или испытать на прочность отношения с любимым человеком – запустить когти в живое и посмотреть, сколько выдержит. Опять на экстрим потянуло, Кулемина? Не набегалась еще?
Бросив мобильник на тумбочку, пошла к нему – обняла, прижалась крепко, подняла голову и посмотрела ему в лицо.
- То есть это ты мне сейчас предложение делаешь?
Степнов открыл было рот, но тут же закрыл его и от души шлепнул себя ладонью по лбу.
- Блиин, вот дурак… идиот! Так, иди сюда, - взял ее за руку и вывел на середину комнаты. Не отпуская руки, встал на одно колено. – Елена Никитична, составьте мое счастье…
- Что-что? – Ленка прыснула в кулак свободной руки.
- Счастье, говорю, составьте. Елена Никитична… Ленка, прекрати смеяться!
- А что это вы тут делаете?
В проеме распахнутой двери стояла Новикова.


Спасибо за спасибо

Я тут

 Отправлено: 22.07.18 21:20. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

29
Ленка вздрогнула от неожиданности и инстинктивно попыталась отдернуть руку, но Степнов даже бровью не повел и руки ее не выпустил, и смотрел снизу вверх синющими своими глазами, не отрываясь и не обращая внимания на нежданного свидетеля.
- Лен, ты согласна? – В повисшей тишине его голос прозвучал спокойно и уверенно.
И в этой ауре спокойствия и уверенности мямлить, сомневаться или кокетничать было бы непристойно глупо.
- Да, - ответ ее был таким же простым и естественным, как то, что утром встает солнце, а за зимой приходит весна.
Опешившая было Лерка снова обрела дар речи.
- Женитесь, что ли?
- Да, - они ответили хором, не отрываясь глядя друг другу в глаза.
Виктор встал и поцеловал невесту, ладонями ощущая, как полыхают ее щеки. Лена тут же воспользовалась возможностью спрятать лицо на его груди и перевести дух.
- Я так и знала, что этим кончится, - Новикова довольно усмехнулась, скрещивая руки на груди. – Хотя я бы на твоем месте, Кулемина, так быстро не согласилась бы. Чтобы некоторые – не будем показывать пальцем – как следует подумали бы над своим идиотским поведением.
Степнов ни слова не ответил, только крепче прижал Лену к себе, а она, счастливая до безобразия, зажмурившись, сопела ему в футболку.
- Кстати, вы вечером на гору с нами? Или у вас другие… планы?
Лена встрепенулась, подняла голову и взглянула на Виктора.
- Конечно пойдем, - он буквально снял ответ с ее языка, и ей осталось только кивнуть утвердительно.
- Окей. Встречаемся после ужина у ворот.

Знакомая дорога. Березы, березы, березы… стеной стоят, и все вокруг белым-бело, и светится необыкновенным волшебным светом. Над головой – листва зеленая и небо… голубое-голубое с розовеющим западным краем. Носится от березы к березе сочное звонкое эхо. Было так хорошо идти рядом, едва касаясь друг друга руками, иногда встречаясь глазами. Время от времени поблизости возникала Новикова, смотрела с подозрительным прищуром: я, мол, слежу за вами, а за тобой, Кулемина, особенно. Ленке было смешно, а Степнову, как будто, все равно, хотя...
- Новикова, - зычно гаркнул он, когда Лерка снова приблизилась, - шире шаг! Держи дыхание! – Был бы свисток, наверное, свистнул бы для пущей убедительности.
- Виктор Михалыч, - дула губы Новикова, — вот сейчас вообще не смешно.
- А разве должно быть смешно? Движение – это жизнь. Больше двигаешься, дольше живешь… – И все в таком духе.
Лена слушала, улыбалась и размышляла, что «Виктор Михалыч» звучало теперь так странно. Ну какой он «Михалыч»? За несколько дней разница в возрасте испарилась, как и не было ее вовсе. По крайней мере, она ее точно больше не чувствовала. Посмотрела на Степнова, встретила его теплый взгляд, и снова по всему телу рассыпался фейерверком миллиард искр счастья.

Забравшись на вершину горы, Ленка вздохнула и решительно взялась за телефон. Чего боялась, пожалуй, сама не могла объяснить. Да и стоило ли бояться, это же дед. Он всегда ее понимал и поддерживал. Даже когда все было особенно сложно.

Дед по-прежнему был спокоен и не переживал по поводу ее редких звонков. Вроде не скучал и на возвращении ее не настаивал. Во время разговора у Ленки возникло ощущение, будто дед хочет у нее что-то спросить, но не решается. Тогда она решилась сама.
- Дед… тут такое дело… в общем, Степнов здесь, и мы помирились… и мы… мы вместе теперь. Вот…
Выдохнула. Подняла глаза и встретила его взгляд, встревоженный и успокаивающий одновременно. Если он так будет смотреть, она больше никогда и ничего не будет бояться. Наверное, это и называется «как за каменной стеной».
Дед на том конце не выказал по этому поводу недовольства, напротив, в голосе его и словах сквозило облегчение и, как будто, затаенная радость. И у Ленки тоже отлегло от сердца. Если дед спокоен и рад за нее, все будет хорошо, и нет больше препятствий ее со Степновым счастью. Когда она завершила звонок, Виктор попросил телефон, чтобы набрать Рассказова. Там новости тоже были обнадеживающие. Светочка таки сдалась под напором поклонения и дала согласие выйти замуж за Милославского. Еще одна гора упала с плеч, ведь гнев гражданки Уткиной мог подпортить радость возвращения в большой мир, к которому они уже подспудно готовились.
На обратном пути, когда спускались с горы в рощу, у обоих было ощущение, что выросли крылья, которые легко несут в новую жизнь.
Достигнув берез, Виктор взял Лену за руку и потянул в сторону он ребят. Некоторое время они еще перекликались, а потом Степнов заговорщическим шепотом предложил сбежать.
— Сбежать? Куда? — удивилась Ленка.
— Куда глаза глядят.
— А куда они глядят? Кругом березы и березы. И темнеет уже… а если заблудимся?
— Ну и что? Даже если заблудимся, утром все равно найдемся. Пошли.
— Ну тогда погнали, — задорно откликнулась Кулемина, и они нырнули в белое сумеречное молоко.
Некоторое время их еще настигало эхо, а потом вместе со сгущающейся темнотой окружила почти полная тишина. Шли и шли куда-то наугад, целовались, хмелея от запахов ночного леса, пока не заслышали впереди шелест реки. К звукам течения примешивался еще какой-то тихий тонкий… не то смех, не то плач. Подошли ближе и из темноты, подсвеченный лунным светом, выступил силуэт небольшого дома. Он стоял наполовину на земле, наполовину на сваях, упирающихся в дно реки. Медленно и плавно вращалось и поскрипывало большое колесо.
— Это мельница? Вить, смотри, это же мельница! — Ленка устремилась вперед. — Пойдем посмотрим.
— Пойдем. Осторожно, ноги не переломай.
Дверь легко открылась. Внутри дом был пуст, да и домом это назвать было сложно. Не было ни стен, ни потолка – весь дом был одной комнатой, окна без стекол выходили на все четыре стороны света, а сверху через сильно прохудившуюся крышу сочился свет звезд и луны. На полу большими охапками было набросано сено, от этого в доме стоял волшебно сладкий дух.
Лена глубоко вдохнула, запрокинула голову и закрыла глаза.
— Давай тут останемся ночевать. Тут так пахнет.
— Давай. — Степнов принялся сгребать и сбивать сено в большую кучу. — Готово, падай.
И сам первый повалился, раскинув руки. Лена упала рядом и с блаженным стоном вытянулась.
— Как хорошо.
Он подтянул ее ближе, обнял и устроил ее голову на своем плече. Журчала река, мерно поскрипывало колесо, перемигивались лукавые звезды под пристальным взглядом медовой луны.

Звездами благословлённые, Землей соединенные, Водой венчанные
Звездами благословлённые, Землей соединенные, Водой венчанные
Звездами благословлённые, Землей соединенные, Водой венчанные

— Ты слышишь? — Лена приподнялась на локте и прислушалась.
— Что? — Виктор открыл глаза.
— Будто шепчет кто-то…
Степнов прислушался.
— Слышу, как вода шумит…
— Нет, не вода.
— Может, ветер?
Лена напряженно прислушалась. Верещали кузнечики, ветер перебирал листву…
— Тебе приснилось, наверное.
— Да, наверное. — Опустила голову обратно на его плечо и прижалась крепче. — Вить…
— Ммм?
— У тебя был кто-то? Ну… раньше… серьезные отношения?
— Раньше и серьезные? — Прижался щекой к ее макушке. — Были. Даже жениться собирался.
Ленка притихла, дышать стала через раз.
— Это не про Светлану Михалну? — Робко уточнила на всякий случай.
— Что? А… нет.
Ей показалось, что он сдержанно вздохнул. Пуза затянулась.
— И что?
— Ничего, как видишь, — он тихо рассмеялся. — Три года встречались, два… нет, три раза ходили в ЗАГС заявление подавать.
— Три раза?! — Снова поднялась на локте, чтобы рассмотреть в темноте его лицо.
— Первый раз в ЗАГСе прорвало трубу, и он был затоплен и закрыт. Во второй раз приемщица заявлений аккурат в тот день сломала ногу – упала со стремянки в архиве. Мы в дверь, а ее на носилках выносят в скорую грузить. Вахтер дверь перед нашим носом запирает – некому, граждане, ваше заявление принять, ЗАГС закрыт.
Он умолк.
— А третий?
— А в третий раз… в тот день мы сильно поругались. Потом вроде помирились. И все-таки побежали в ЗАГС, но не успели, рабочий день у них уже закончился. — Степнов снова засмеялся и мотнул головой. — Стоим мы на крылечке, молодые, глупые, злые… психуем друг на друга. И тут вдруг перещелкнуло. Девушка моя замолчала, а потом говорит: Это знак, Степнов. Три раза – это уже точно знак. Я замуж за тебя выйду. Я ей: Дура ты суеверная. Какие, к черту, знаки? — Но она как отрубила.
— Жалел?
— Поначалу – да, как-то обидно было. Потом ничего, отпустило. А теперь, — он повернул голову и посмотрел в ее мерцающие в темноте глаза, — я очень ей за это благодарен. Иначе у меня не было бы тебя.
У Ленки горло перехватило.
— Что с ней теперь?
— Все хорошо, насколько я знаю. — слышно было, что он улыбался. — Глубоко и счастливо замужем, двое детей, дом — полная чаша.
— Хорошо, — в ее голосе слышалось облегчение.
— Все хорошо, что хорошо кончается. Банально, но факт. Большое видится на расстоянии. Мне иногда кажется… нет, я уже уверен, что все, что случилось со мной в жизни, все вело меня к тебе. Какая-то сила.
— Нечистая? — Не удержавшись, хохотнула Ленка.
— Нет, — уверенно ответил Виктор, — точно чистая.
— Почему?
— Потому что нечистая, Кулемина, спортсменов не берет.
— Аааа…



Спасибо за спасибо

Я тут

 Отправлено: 05.08.18 17:13. Заголовок: http://jpe.ru/gif/s..

***

Эпилог

Звездами благословлённые, Землей соединенные, Водой венчанные
Звездами благословлённые, Землей соединенные, Водой венчанные
Звездами благословлённые, Землей соединенные, Водой венчанные

Ольга сидела на большом камне и шептала заговор, прикрыв глаза. С бесконечной любовью выдыхала слова в звездное небо. Тяжелая коса расплетенным концом упала в воду и струилась вместе с течением. Рядом терпеливо лежал большой серый кот и щурился на лунную дорожку.
Когда жена умолкла, кот оборотился человеком, сел рядом и обнял ее за плечи.
— Лада моя, неугомонная. Устала?
Ольга устало опустила голову ему на плечо. Вздохнула.
— Это ничего, князюшка. На то и поставлены — любовь человеческую лелеять да приумножать.
— И то верно. Они бы и сами справились, но с твоей помощью, конечно, вернее и быстрее вышло.
Княгиня учуяла в его словах иронию и ткнула в бок с притворной сердитостью.
— А вот да! Не то ходили бы еще семь лет вокруг да около. Сколько дров бы еще наломали. Разве лучше было бы? Разве не права я?
— Права-права, — князь обнял ее крепче, — конечно, права.
— Да ты смеешься опять!
— И не смеюсь вовсе. Они мне тоже понравились. Хорошие оба, чистые. Мы самую малость подтолкнули. Они сами все поняли.
— Петру на старости лет радость.
— И то верно.
— На свадьбу в большой город поедем?
— Эк далеко ты заглядываешь, лада.
— Да разве далеко — года не пройдет, как все сладится.
— А может, сюда?
— Хорошая мысль, Саша!
— Вот и говорю.
— А мы им такую свадьбу устроим…
— Точно. Всю жизнь помнить будут.


Да пребудет с вами чистая сила.

Конец



Спасибо за спасибо

Я тут